Что роднит роман Булгакова «Мастер и Маргарита» с картиной Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини» помимо темы союза двух людей? Чем сцена из «Гамлета» напоминает повесть Гоголя «Портрет»? Незаурядное сопоставление, не так ли? Мизанабим (mise en abyme, с переводе с фр. «помещённый в бездну») — всеобъемлющий художественный приём, оказавший влияние на живопись и литературу за счёт появления «измерения внутри измерения». Мизанабим предполагает наличие нескольких равноправных сюжетов, которые вложены друг в друга, за счёт чего произведение обретает пространственно-временную глубину. В изобразительном искусстве подобного эффекта зачастую добиваются при помощи зеркальных поверхностей или многослойной композиции. На упомянутой картине «Портрет четы Арнольфини» значение имеет не только передний план, но и задний, где в зеркале видны и спины супругов, и художник, стоящий перед ними. Филигранное прописывание отражения ради осуществления оригинального замысла позволило Яну ван Эйку исполнить восхитительный трюк и подарить всем созерцателям опыт наблюдения за событиями одновременно с двух перспектив. Иное исполнение мизанабима продемонстрировал Диего Веласкес, изображая инфанту и её окружение на картине «Менины». Композиция получает дополнительную глубину благодаря анфиладе — ряду последовательных дверных проёмов, ведущих из залы в залу. Если бы вместо двери на втором плане была стена и ничего больше, произведение бы ощутимо «уплощилось». Все действующие лица «Менин» расположены каждое на своей невидимой линии, на разном удалении от зрителя, и сотворённая Веласкесом экспозиция напоминает конфигурацию планет Солнечной системы. Средоточием, главным «источником света» картины становится знатная белокурая девочка. Вокруг неё рачительно хлопочут слуги. Её наряженная в атлас фигура — первое, к чему устремляется взор, что только акцентирует замысел художника. В триптихах Ганса Мемлинга приём мизанабима позволяет создать окно из изначальной художественной реальности в дополнительную. На подмостках театра мизанабим также прижился с давних пор. В пьесе Шекспира «Гамлет» важное значение имеет сцена с постановкой «Убийство Гонзаго». Гамлету хитрая уловка служила для изобличения короля Клавдия в убийстве брата. С «Мышеловкой» форма произведения обретает черты «спектакля внутри спектакля». События «Убийства Гонзаго» в гротескном виде повторяют события «Гамлета», что также является своеобразным нарративным мизанабимом. По подобному принципу конструируется и троп «сон внутри сна», характерный для беллетристических произведений. В повести Гоголя «Портрет» по-настоящему изобретательным получился эпизод, где герой никак не может проснуться и попадает в своеобразную «матрёшку» из нагнетающих ужас сновидений. В эпоху модерна литература не скупилась на «романы-шкатулки». Большая часть романов Умберто Эко написана с использованием мизанабима: автор выбирает рассказчика, таким образом история обретает субъективность и пластичность — её форма не соответствует известным стандартам, а следовательно, она и экстравагантнее, и свободнее по изложению. В романе «Мастер и Маргарита» ярусы повествования взаимопроницаемы; при первом прочтении кажется, что арка Пилата находится внутри арки Мастера и Маргариты, однако это не совсем верно. Оба сюжета скреплены воедино силами Воланда. Именно он пересказывает критику Берлиозу и поэту Бездомному сцены из романа Мастера, и при первом прочтении просится предположение, что инфернальная и могущественная сущность Воланда позволила ему прочесть рукопись. Можно сделать и обратное, более смелое заключение: именно Воланд был тем, кто «нашептал» Мастеру фабулу произведения о прокураторе Иудеи; тогда всё в романе закономерно начинается и кончается Воландом. Если принять описанный расклад на веру, то «Мастер и Маргарита» из «романа-шкатулки» превращается в «роман-уроборос». Бесконечность достигается не через «отражающие друг друга зеркала», а через «кольцеобразность». Мизанабим во все времена был неотъемлемой, пусть порой имплицитной и не названной по-французски, частью инструментария мировой культуры. И едва ли однажды этот источник иссякнет и оставит поборников многомерного искусства без новых произведений.