«Вы у меня первый...»

— Вы у меня первый, — прошелестела она пересохшими губами и, глубоко вздохнув, смущенно улыбнулась. Часы над зеркалом бесстрастно отсчитывали время, с улицы, через приоткрытую форточку, доносился шум проезжавших машин. Прижимая к груди смятую простыню, она смотрела на меня светло-серыми глазами с нежным любопытством. На щеках ее выступил легкий румянец, а над верхней губой мелким бисером блестели капельки пота. «Вы у меня первый»... От неожиданности у меня перехватило дыхание. Неужели она действительно это сказала, или мне показалось? Ни одна женщина не говорила мне этого. Никогда. И вот эта милая девушка здесь, сейчас... Только теперь я понял, как устал. Вытянув ноги, попытался расслабиться, но сердце продолжало учащенно биться и пульс, обгоняя секунды, торопливо стучал в висках: первый, первый, первый... Нахлынули ненужные воспоминания, забытые имена, стало немного грустно. Оказывается, надо было дожить до пятидесяти, чтобы, наконец, встретить ту, которая произнесет эти простые слова. Они прозвучали, как журчание прохладного ручья в знойный июльский день, как сладкоголосое пение сирены в бескрайней пустыне океана. Понимает ли это юная особа, что они сказала? Вряд ли. А впрочем, какое это имеет значение? Душа моя ликовала. Конечно же, я простил ей все: и ее неопытность, и нелепую позу в течение сорока минут, вызывающую судороги по всему телу, и поцарапанную шею, и вырванный клок волос, и ядовитый, до головной боли, запах дешевой парфюмерии. Все это ерунда. Я — первый! Почувствовав себя снова молодым и сильным, я потянулся и быстро встал. Деньги положил па тумбочку у зеркала, и она, улыбнувшись, кивнула мне, старательно складывая простыню. Выходя на улицу, я снова услышал ее голос, он был уже совсем другим — звонким и уверенным: — Следующий, пожалуйста. Как будем стричь?

13 мифов о Земле, в которые мы верим ещё со школы

Публикуем мифы и факты о нашей планете, которые помогут взглянуть на наш удивительный мир по-новому и в очередной раз удивиться, сколько в нем всего необыкновенного. Миф: Эверест — самая высокая гора на планете. Факт: Технически, самая высокая гора — Мауна-Кеа на Гавайях. Её высота — 10203 м, но большая часть горы скрыта под водой. Миф: Китайская стена — единственный рукотворный объект, который виден из космоса невооружёнными взглядом. Факт: Не виден. Для этого китайская стена слишком узкая — всего 6 метров в ширину. Миф: Самая большая пустыня на Земле — Сахара. Факт: Самая большая пустыня — Антарктика. Её площадь — почти 870 тысяч квадратных километров, а осадков в некоторых районах не было около двух миллионов лет. Миф: Знаменитый Биг-Бен в Лондоне — та самая башня с часами. Факт: Биг-Бен — колокол в башне, который отбивает время. Башня называется Сен-Стивен. Миф: Облака невесомые. Факт: Облака состоят из крохотных водяных капель, суммарный вес которых достигает 500 тонн. Миф: Молния никогда не бьёт дважды в одно место. Факт: Бьёт. Например, в шпиль Эмпайр-Стейт-Билдинг молния бьёт в среднем 25 раз в год. Миф: Самый высокий водопад на Земле — Анхель в Венесуэле. Факт: Самый высокий водопад находится на дне Датского пролива, под водой, и никак не называется. Его высота — 3505 метров. Да, в океанах бывают водопады, реки и озёра, но сфотографировать их трудно. Миф: Вода проводит электричество. Факт: Ток проводит не сама вода, а растворённые в ней минералы. Дистиллированная вода не проводит электричества. Миф: Алмаз невозможно разрушить. Факт: «Лёгкий» удар молотка сделает из одного большого алмаза много мелких. Миф: Все деревья добывают воду при помощи корней. Факт: В африканской пустные Намиб растёт вельвичия удивительная, листья которой питают водой корень. Миф: Великобритания — самая дождливая страна в Европе. Факт: В Лондоне ежегодно выпадает 500 мм осадков, в Риме — 760, в Милане — 1000, а в Генуе — 1100. Но в Италии дожди идут в основном осенью и зимой, а в Великобритании — равномерно в течение года. Миф: Нил — самая длинная река на Земле. Факт: Амазонка длиннее Нила на 400 км, её длина — 7100 км. Миф: Самое солёное озеро на Земле — Мёртвое море. Факт: Самое солёное озеро — Дон Жуан в Сухих долинах Антарктики. Вода в нём настолько солёная, что не замерзает несмотря на температуру -50 градусов по Цельсию.

«Руководство для флирта в квартире»

Придя в общество, осторожно вскинь глаза и реши, какая из девиц или дам создана для тебя. Если ни одна, не насилуй себя и не руководись пословицей о безрыбье. Избрав, отведи в сторону хорошо знакомого, узнай деликатно биографию и топографию ее, сядь напротив, сделай возможно умные и понимающие глаза и смотри на лампу. Пересядь поближе и, пряча грязные ногти, спроси желудочным шепотом: «Вы любите Пана?» Услышав неизбежное: «Еще бы!», помолчи пять минут и закрой глаза ладонью. Отмахнув головой поток внезапных мыслей (для вида), настойчиво, просто и изумленно оброни: «Какое у вас лицо?!» Она поймет это всегда в желательном для себя смысле. И если ее зрачки слегка потеплеют, протяни под столом носок ботинка (со скоростью 2 миллиметров в минуту) и, как дыхание ветра, коснись ее ногой. Когда, в ответ на пожатие, ее нога вздрогнет и уплывет под черную пасть дивана, заговори сразу бурно, негромко и песнопенно: О — бескрылости жизни, стенах, девятой симфонии, атласе ее дыхания, стенах, уходе Хомякова, холодных вершинах одиночества, стенах, грубой квартирной хозяйке, «Вехах», стенах... И вдруг... остановись. Обведи глазами курящих и некурящих, пьющих чай и непьющих, сделай тонко-презрительно-сострадающе-саркастически-негодующее лицо, внезапно, словно чудо, найди фиалки (или маслины — если она брюнетка) ее глаз: вспыхни и зарозовейся. Ты и она. Она и ты. Только в этом смысле должна она понять тебя. Иди дальше: «Здесь трудно говорить... невыносимо молчать... невозможно думать». И полным аккордом виолончели, шумящим призывом спроси: «Когда?..» В ответ на возможное молчание (75–90%) опрокинься: «И вы любите Пана?! О! Вы такая же, как все?! О! Пять минут знакомства и вопрос „когда?“. Это „неприлично“?! Дерзко?! О!.. Но я думал, что вы...» И гордо умолкни. Придя к ней через день на квартиру, начни с Никиша и садись непременно против входных дверей. От Никиша перейди к жизни, от жизни к себе. Среди вдумчивой и затаенно-детско-искренней фразы о своей последней поездке в Териоки коснись ее мизинца и спроси: — Вы бегаете на лыжах? И, не давая ей опомниться, возьмись за мизинец и разлейся: «Лыжи! Вы не бегаете на лыжах! Такая хрупкая (или мощная) фигурка на искристом снегу (возьми два пальца), холод обжигает лицо, птицы изнемогают и отстают (возьми три пальца)... ветер смеется в глаза и целует руки... вот так... вот так» (попробуй показать — как). Если она встанет, скажет: «Негодяй!» и нажмет кнопку, подыми на нее холодно-рассеянные глаза, скажи: «Дура!» — и уходи. Если она этого не скажет... Саша Чёрный 1910

Волшебство в книгах — как знаменитые писатели создавали свои сказочные миры

Два самых знаменитых сказочных мира — вселенная, изображенная в серии книг о Гарри Поттере, и Средиземье из «Властелина Колец» — уже много лет не теряют свою актуальность. Одни читают книги, другие предпочитают фильмы. Но в любом случае, единожды погрузившись в эти произведения, сложно от них отказаться. Популярность этих произведений связана с уникальными мирами, которые создали их авторы. Начнем с целой вселенной, которую создал Джон Рональд Руэл Толкин. Вначале англичанин писал лишь небольшие рассказы для своей семьи. Вечерами вокруг него собиралась вся семья, и Джон подолгу рассказывал о приключениях хоббитов. Некоторые подробности изменялись со временем и стирались из памяти писателя. Поэтому Толкин стал записывать некоторые детали. Особенно после случая, когда сын указал ему на неточности в рассказе. Толкин был профессором, знал несколько языков и интересовался мифологией. Он очень переживал, что его нация не имеет эпоса, подобного греческому или скандинавскому. Источником для создания Средиземья послужили древние сказания. Но сам автор считает себя не создателем, а скорее исследователем этого мира. Читая произведения писателя, удается заметить, что некоторые моменты очень напоминают главное произведение германо-скандинавской мифологии — «Эдда». Там так же есть земли, где проживают люди и сказочные существа. Вокруг этих земель находится море, а за ним начинается совершенно иная жизнь, над которой властвуют неведомые силы. Помните, как тролли, захватившие гномов и хоббита, с наступлением утра превратились в камень? Подобная сцена есть в книге «Речи Альвиса». Вот только раньше и гномы, и тролли превращались в камень с восходом солнца. Но этот момент был переделан Толкином. Со сказочными хоббитами многие познакомились именно благодаря книгам английского писателя. Однако еще в средневековой книге «Дэнхемские списки» упоминаются такие персонажи, как хоббиты. И тем не менее Джон Толкин создал ни на кого не похожих сказочных существ, которые уже успели стать прототипом многих других персонажей. Из «Младшей Эдды» были заимствованы имена гномов из книги о хоббите. Также и гномы Толкина во многом схожи со скандинавскими карликами. Эльфы получили очень много черт от народа холмов, который встречается в ирландских сказаниях. Раньше привычным образом эльфов были небольшие существа с крылышками. Они занимались тем, что порхали вокруг цветов и распивали сладкий нектар. Но только Толкину удалось создать другой образ эльфов — воителей и мудрецов. По Толкину это народ со сложной иерархией, обладающий уникальной магией и самостоятельно изготавливающий оружие. Такими их пытался изобразить еще Редьярд Киплинг. Но эти эльфы, упомянутые в «Сказках старой Англии», не стали популярными. Есть в произведениях и мотивы легенд о короле Артуре. Обойти стороной такую красивую легенду автор попросту не смог. Сюжетная линия Арагорна очень напоминает эту старинную легенду. Сыну Араторна так же необходимо было доказать, что он имеет право на трон. У него тоже была женщина, ради которой Арагорн был готов совершить любой подвиг. Свое королевство, как и Артуру, ему приходилось восстанавливать с нуля. Ну и, конечно же, у Арагорна был меч, который должен был помочь узнать истинного повелителя. Из скандинавских легенд можно узнать о том, как великий Один странствовал по Мидгарду. Он ходил по домам, просясь на ночлег. В пути он вершил людские судьбы, наказывая плохих людей и испытывая хороших. Не напоминает ли это Серого Странника? Мерлин — известный персонаж из легенд о короле Артуре. Он был не просто магом, но и великим учителем. Каждому знаменитому магу Средиземья достались от него определенные черты. Радагаст унаследовал умения друида. Саруман — ученость, полученную из книг. Гэндальфу отдали волшебство. Кстати, имя последнего было взято из «Старшей Эдды». Правда, оно было немного видоизменено. Одного из альвов в книге звали Гандальв. Кольцо Всевластия — мощный артефакт, который вдруг оказался не у того, кто может справиться с его влиянием. Такой интересный ход был перенят в последующем многими фантазистами XX и даже XXI века. У Джона этот образ появился благодаря кольцу карлика Андвари. Когда его забрал себе Локи, то карлик проклял этот предмет, и он стал нести в мир зло. Если раньше это кольцо преумножало богатства, то после проклятия стало приносить смерть. Ну а о том, что такой артефакт принесет власть своему владельцу, если тот откажется от добра, повествуется в «Песни о Нибелунгах». Создавая «Властелина Колец», «Хоббита», «Сильмариллион», писатель смог одновременно включить в них мифы и легенды разных стран. Здесь можно встретить много общего не только с «Эддой», но и с «Фаустом», «Легендой о короле Артуре», «Беовульфом». Благодаря такому многообразию сюжетных линий и традиций разных народов удалось получить удивительно полный и очень интересный мир Средиземья. А теперь давайте окунемся в не менее захватывающий мир Гарри Поттера. Английская писательница Джоан Роулинг придумала всемирно известного героя абсолютно случайно. Произошло это в 1990 году в электричке. Когда писательница ехала из Манчестера в Лондон, ей стало очень скучно. Задумчиво глядя в окно, она вдруг увидела перед собой мальчика. Темные волосы, шрам на лбу и много внутренней силы, о которой сам персонаж вовсе не догадывался. Кто знает, получилась ли вся эта история, если бы не отсутствие ручки и блокнота для записей у писательницы. Поскольку записать придуманное ей не удалось, пришлось на протяжении всей поездки (а это целых 4 часа) придумывать детали к образу мальчика. Вернувшись в Лондон, писательница в тот же вечер начала создавать для юного волшебника целый мир. Некоторые персонажи появлялись благодаря знакомым Джоан, другие включали частичку ее самой. Например, пытливость, старательность и тяга к познанию школьных предметов, которые есть у Гермионы, были и у самой писательницы в детстве. А такие не слишком приятные учителя Хогвартса, как Долорес Амбридж и Златопуст Локонс, — не самые приятные люди, встретившиеся в жизни самой Роулинг. Северус Снейп также списан по образу одного из учителей автора. А имя профессора зельеварения — это название английской деревни. Имена для своих персонажей писательница брала отовсюду. Она искала их в географических названиях, словарях, заимствовала у знакомых ей людей. В 1990 году у Джоан умирает мама. Она переселяется в Эдинбург и решает дописать книгу. Сцена, когда Гарри видит своих родителей в зеркале «Еиналеж», была написана после этого трагического события. Да и в целом оно очень сильно повлияло на мироощущение автора. По словам самой Роулинг, столкнувшись со смертью, она стала гораздо лучше ее понимать. Именно поэтому книги получились с такими размышлениями о жизни и смерти, добре и зле, а также выборе, который мы делаем каждым своим поступком. Прослеживается в книгах много похожего с «Властелином колец». Многие отмечают родственность Гэндальфа и Дамблдора, Фродо и Гарри Поттера. Существует теория о том, что крестражи схожи с Кольцом всевластия. Оба предмета, если попадут не в те руки, могут привести к плохим последствиям. Крестраж при длительном нахождении у волшебника делает его раздражительным и вспыльчивым. Помните Рона и медальон? А теперь давайте вспомним, как влияла на Фродо «моя прелесть». Произведения автора уникальны также тем, что в них спрятано множество посланий для внимательных читателей. Например, в карте мародеров перечисление ее создателей представлено в порядке очередности их смертей. Но, к сожалению, отследить это можно лишь при чтении книг в оригинале. В русском переводе многие подобные фишки не сохранились. Хотя на мир Гарри Поттера повлияли другие произведения, он получился уникальным и самобытным. Сообщества магов и маглов, их взаимоотношения очень интересно прописаны. Каждая древняя семья волшебников имеет большое семейное древо, которое подробно описано. Есть и магические животные, свои спортивные игры и соревнования, даже собственный государственный строй у волшебников. Благодаря тщательно продуманным образам, множеству подробностей и зашифрованных посланий в книгах, «Гарри Поттер» не перестает быть популярным. И по сей день появляются поттероманы, с удовольствием перечитывающие по несколько раз подряд эти увлекательные произведения.

Аристотель — учитель царей

Аристотель появился на свет в греческой колонии Стагире, за что получил своё прозвище Страгирит, предположительно 384 году до нашей эры. Родители философа были истинными греками. Отец Аристотеля, Никомах, относил свой род к Махаону — герою Гомера. Никомах считался асклепиадом (потомком древнегреческого бога медицины Асклепия), был придворным врачом македонского царя Аминты III. Мать философа также имела благородную родословную. Среди асклепиадов была распространена привычка обучать своих детей медицине с самого детства. Этим можно объяснить повышенное внимание Аристотеля к биологии. Когда Аристотелю было 17 лет, погибли его родители. Мальчика воспитывал муж его старшей сестры, Проксен. В юношестве Аристотель обучался ораторскому искусству, впоследствии он сильно интересовался риторикой. Среди сочинений философа есть несколько работ, посвященных этой науке: «Топика», «Риторика», «Первая аналитика» и «Вторая аналитика». В них мыслитель рассуждает и над такими понятиями как слог, буква, глагол, слово, и над видами речей. Именно Аристотель сформулировал основные правила построения логических суждений. В 17 лет Аристотель отправился в Афины с целью поступления в Академию Платона. Там философ провёл почти двадцать лет, до смерти сколарха. Интересно, что сохранились источники, свидетельствующие о непростых отношениях Аристотеля с его учителем. Древнеримский писатель и философ Элиан рассказывает о том, как однажды мыслитель сильно обидел Платона: «Аристотель напал на него в злобе и с заносчивостью стал задавать вопросы, желая как-то изобличить, и держал себя дерзко и весьма непочтительно. С этого времени Платон перестал выходить за пределы своего сада и прогуливался с учениками только в его ограде. По прошествии трёх месяцев вернулся Ксенократ и застал Аристотеля прохаживающимся там, где обычно гулял Платон. Заметив, что он со своими спутниками после прогулки направляется не к дому Платона, а в город, он спросил одного из собеседников Аристотеля, где Платон, ибо подумал, что тот не выходит из-за недомогания. «Он здоров, — был ответ, — но, так как Аристотель нанес ему обиду, перестал здесь гулять и ведёт беседы с учениками в своём саду». Кроме того, Аристотель часто не соглашался с учениями Платона, но, тем не менее, относился к нему уважительно, называя его в своих изречениях другом или близким человеком. Известно также, что Платон называл Аристотеля «ходячим разумом», а его дом «книжной лавкой». Мыслитель был обладателем одной из самых больших личных библиотек древности. После смерти Платона, вопреки ожиданиям Аристотеля, сколархом становится Спевсипп, и разочарованный философ уезжает в Малую Азию, в прибрежный город — Ассос. Здесь он сближается с тираном древнего города Атарнея и берет в жены Пифиаду, приемную дочь (по некоторым источникам племянницу или наложницу) Гермия. В Ассосе Аристотель прожил около трех лет, после чего отправился на остров Лесбос, в город Митилену, где обучал различным наукам юношей еще два года. В 343 году до нашей эры мыслитель получает предложение от правителя Македонии Филиппа II стать учителем сына царя — Александра. Философу на тот момент был 41 год, а будущему царю Македонии — 13. Аристотель обучал его многим наукам, среди которых была и поэзия. Согласно некоторым источникам, Александр взял верх над своим наставником и не научился у него ничему. Другие предания гласят, что Александр Македонский хранил под подушкой вместе с кинжалом список «Илиады», составленный его учителем. Аристотель занимался воспитанием будущего правителя до 335 года до н.э. Именно в это время был убит Филипп II, а молодой Александр взошел на престол. После этого Аристотель едет в Афины, где открывает свою школу. Философ любил прогуливаться во время бесед с учениками, из-за этого школу прозвали перипатетической. Школа находилась недалеко от храма Аполлона Ликеевского, отсюда ее название — Ликей. До наших дней слово «ликей» дошло в измененной форме, теперь некоторые учебные заведения называются лицеями. После смерти Александра Македонского в 323 году, началось антимакедонское восстание. Аристотелю предъявили обвинения в безбожии, причиной обвинений стал гимн «Добродетели», написанный мыслителем в честь тирана Гермия за 20 лет до происходящих событий. Власти сочли, что произведение написано в манере гимнов Аполлону, а Гермий не заслуживает такого почтения. Аристотель оставил Афины, опасаясь повторить печальную судьбу Сократа, приговоренного к казни. В Хаклиде мыслитель провел остаток жизни со своей второй женой, сыном и дочерью. Аристотель умер в 322 году до нашей эры, через год после смерти своего знаменитого воспитанника — Александра Македонского. Существует несколько версий о причине смерти философа: случайное отравление, намеренно выпитый яд, болезнь желудка. Пожалуй, самая интересная версия гласит, что Аристотель долго размышлял над причинами изменения направления течения воды в проливе Эврип, но так и не смог разгадать эту загадку. Признав свое поражение, философ бросился в воду. В честь мыслителя проводились праздники Аристотелии, месяц их проведения носил название Аристотелий. Философ разделил все науки на творческие, практические и теоретические. К творческим он относил искусство, в любых его проявлениях, риторику и поэтику. К практическим — науки, которые, по его мнению, необходимы для построения государства — этику и политику. К теоретическим наукам Аристотель отнес математику, физику и метафизику. Центральную часть в работах мыслителя занимает учение о четырех началах: материи, форме, причине и цели. Материя (то, из чего) вечна, она не может уменьшиться или увеличиться, не может возникнуть сама по себе, она выражена в таких элементах как огонь, вода, воздух, земля и эфир. Форма (то, что) вкупе с материей представляет собой начало всех вещей. Согласно учением Аристотеля, формы из материи создает бог. Причина (то, откуда) является характеристикой времени, с которого начинается существование вещей. Началом всех начал философ считал бога. Цель (то, ради чего) есть у каждой вещи, высшей целью является благо. Интересны учения мыслителя о государстве. В отличие от Платона, создавшего теорию о построении государства буквально с чистого листа, Аристотель брал из различных конституций лучшие, по его мнению положения и на их основе создавал свое учение. Аристотель является основателем логики. Многие положения из его учений актуальны до сих пор. Например, именно Аристотель выделил такие формы мышления как понятие, суждение и умозаключение, которые изучают и в наше время в рамках курса логики. Великий философ всю жизнь был учителем, ему так и не удалось занять высокую должность, стать сколархом в Платоновской Академии, но наследие мыслителя имеет огромное значение для науки и человечества. Автор: Мария Петрова

Какой была Америка под управлением Российской империи

Начальные робкие попытки исследования северо-западных приарктических земель Северной Америки начались еще в первой половине XVIII века. Первыми исследователями стали Михаил Гвоздев и Иван Федоров, достигшие берегов Аляски по морю в 1732 году. После них были и другие путешественники: знаменитый землепроходец Витус Беринг добрался до пустынных северных широт спустя 10 лет после Гвоздева и Федорова. Лишь к концу века начались более полномасштабные высадки и настоящее освоение этого региона. В 1773 году туда добралась и православная церковь. Местных аборигенов активно обращали в христианство. Основной интерес к Аляске у русских был в основном связан с пушным промыслом и добычей редких зверьков — каланов, разновидности морского бобра. На Аляску стали добираться немногочисленные русские купцы. С восхождением на престол Павла I на рубеже XVIII-XIX веков на Аляске основали Михайловскую крепость как форпост обороны русских границ. К тому моменту количество постоянно проживающих тут соотечественников приблизилось к 200 жителям. Кроме церкви вскоре появились школа, мелкие торговые лавки и даже первые межнациональные семьи. Монопольное право на управление этими территориями принадлежало Российско-американской кампании, а местные земли были присоединены к Сибирскому генерал-губернаторству. Взаимоотношения между коренными племенами и русскими колонистами были своеобразными. В отличие от западных поселенцев, русские особо не принуждали к невольному труду, заметив, что туземцы этому усиленно противятся и отказываются работать без личной мотивации. Ради собственной выгоды местные жители охотно обменивали русское оружие и прочий диковинный товар на свежедобытый экзотический провиант и нередко на собственных жен. Вообще населявшее этот регион племя канг-юлит было весьма гостеприимно и добродушно. Если и случались межнациональные конфликты, то весьма редко. Вероятно, это было обусловлено суровым климатом, который диктовал свои условия сотрудничества, основанные на принципах добрососедства, взаимовыручки и помощи ближнему. Еще один малоизученный факт русско-американских взаимоотношений — это колонизация Тихоокеанского побережья на Гавайских островах. Там в начале XIX века компактно проживало небольшое русское поселение. Часть построек, в том числе и деревянная церковь, уцелели по сей день и активно посещаются туристами. В целом, русские использовали очень неплохую тактику для бескровного заселения обжитых аборигенами земель: они привозили с собой множество диковинных подарков, чем моментально располагали к себе местных. Те взамен давали им право пользования их землями. Смекалистые русские брали с собой собственные сельскохозяйственные культуры и успешно прививали их на местных землях. Так стали культивироваться не совсем типичные для этих широт груши, сливы и яблоки. Все эти земли, конечно, обходились российской короне в копеечку. Так, постепенно назрел вопрос о продаже ненужных территорий. В 1841 году американский предприниматель Джон Саттер купил тихоокеанские земли за немногим более 42 тысяч рублей серебром. Аляска была продана впоследствии по той же схеме, но уже на более высоком уровне, в 1867 году за 7 миллионов 200 тысяч долларов. После продажи большая часть русских колонизаторов уехала обратно в Россию. Но некоторые остались и по сей день, сохраняя быт и обычаи той удивительной самобытной культуры. Автор: Мария Молчанова

Как идеи писательницы Айн Рэнд изменили мировую экономику

В издательстве Individuum вышла книга британского журналиста Уилла Сторра «Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет». В ней автор пытается разобраться, как в XXI веке нарциссизм, помноженный на интернет, изменил жизнь современного человека. Ниже приведен фрагмент главы об американской писательнице Айн Рэнд (1905-1982), автора романов «Источник» и «Атлант расправил плечи», в середине XX века продвигавшей в США философию индивидуализма. Жила-была в Санкт-Петербурге девочка по имени Алиса Розенбаум. Она родилась в 1905 году в буржуазной семье, а когда ей было 12, к власти пришли большевики. Они отняли аптеку у ее отца и вынудили разоренное и голодное семейство бежать из города. В самом юном возрасте она возненавидела охвативший страну коллективизм. «Уже тогда я поняла, что это порочная идея, — вспоминала она. — Уже тогда я была индивидуалисткой». Алиса приехала в Америку, где со временем завоевала признание и славу, а заодно и изменила самоощущение всей нации. Ее влияние сильно и сегодня, ведь ее идеи живут в системе школьного образования, мировой экономике, Кремниевой долине и коридорах власти. В известном смысле все мы, даже сейчас, во втором десятилетии XXI века, существуем в мире Алисы Розенбаум. Некоторое время она провела в Чикаго, но затем переехала в Калифорнию и работала в Голливуде статисткой, помощницей костюмера, а после — сценаристкой. Она начала писать книги, резко критиковавшие воцарившийся в США коллективистский дух «Великой компрессии». В 1943 году был опубликован ее третий роман, принесший ей всемирную известность. Эта книга была гимном индивидуализма, в ней утверждалось, что человеческая цивилизация — результат труда целеустремленных «творцов», которым, чтобы созидать, больше всего остального нужна свобода. Противоположностью созидания, по ее мнению, являлся альтруизм. Алиса ненавидела альтруизм. «Людям внушили, что высшая добродетель — не созидать, а отдавать. Но нельзя отдать то, что не создано». Она полагала, что люди должны ставить свои интересы превыше всего. «Первое право на Земле — право собственного „я“». К этому времени она уже перестала быть Алисой. Она назвалась Айн Рэнд, позаимствовав имя у финской писательницы, а фамилию — у своей пишущей машинки. Ее роман «Источник» стал бестселлером. В 1951 году Рэнд и ее муж переехали в Нью-Йорк. Работая над очередной после «Источника» книгой, она собрала вокруг себя небольшую группу единомышленников. Сознавая всю силу объединявшей их приверженности индивидуализму, они иронически назвались «Коллектив». Впрочем, эта шутка была завернута не в один, а сразу в несколько слоев иронии. В реальности «Коллектив» представлял собой своего рода культ, опиравшийся на систему священных «истин», среди которых, по признанию одного из членов, были и такие: «Айн Рэнд — величайший человек из когда-либо живших на Земле» и «Айн Рэнд благодаря ее гениальным философским способностям является высшим арбитром в любых вопросах, касающихся того, что в человеческой жизни рационально, нравственно или приемлемо». Они считали себя первопроходцами, которые, продвигая представления Рэнд о «добродетельном эгоизме», положат конец опасной «Великой компрессии» и принесут на смену ей мир, в котором правительственный аппарат невелик, налоги и регулирование минимальны, рынки открыты и люди свободно конкурируют друг с другом. «Мы видели себя зачинщиками грядущей революции, — рассказывала одна из участниц „Коллектива“ в интервью режиссеру Адаму Кертису в 2010 году. — Нас переполняло восторженное предвкушение радикальных перемен». Когда Кертис спросил, чего же они надеялись достичь, она ответила: «Совершенно свободного общества». Рэнд утверждала, что из всех мыслителей на нее повлиял лишь родоначальник индивидуализма — Аристотель. Именно он более двух тысяч лет назад пришел к выводу, что состояние «возвышенной любви к себе» является обязательным условием для достижения совершенства. Чтобы преуспеть, люди должны сначала полюбить себя. «Человек имеет право на счастье и должен достичь его самостоятельно, — сказала Рэнд в программе канала ABC „Беседы с Майком Уоллесом“ с сильным русским акцентом, но зато самыми что ни на есть американскими словами. — И он не обязан желать жертвовать собой ради счастья других. Я утверждаю, что человек должен уважать себя». Вера Рэнд в важность самоуважения широко распространилась по Соединенным Штатам, а также в Великобритании и некоторых других странах. Она сопровождает нас и сегодня. Но популяризация этой идеи началась с работы человека, которого Рэнд называла своим «интеллектуальным наследником», важного члена «Коллектива». Он был мужем другой его участницы и на 25 лет моложе Рэнд, однако состоял с ней в интимной связи. Натаниэль Бранден писал и редактировал статьи для ее «журнала идей» под названием «Объективист». Его книга «Психология самоуважения», изданная в 1969 году, разошлась более чем миллионным тиражом и долгие годы входила в школьные программы. Исходя из своих же работ, опубликованных в «Объективисте», он утверждал, что самоуважение, опирающееся на рациональность и достижения, является важнейшим фактором психологического развития человека. «Характер этой самооценки чрезвычайно сильно влияет на мышление человека, его чувства, желания, ценности и цели, — писал он. — Это важнейший ключ к его поведению». В 1970-е годы Брандена стали называть «отцом движения самоуважения». Однако его влияние отнюдь не ограничилось этим десятилетием, ведь он одновременно вдохновил члена законодательного собрания Калифорнии Джона Васконселлоса, который в 1980-е и 1990-е годы больше кого-либо другого сделал для распространения идеологии самоуважения по всему миру, и лично сотрудничал с ним. Рэнд воздействовала на умы миллионов своими романами-бестселлерами, Бранден приносил ее идеи личного интереса и самооценки в школы и кабинеты психотерапевтов, но был еще третий участник «Коллектива», чье влияние крепло со временем. Рэнд познакомилась с ним в Нью-Йорке, где группа каждый вечер собиралась в ее квартире, чтобы послушать свежие отрывки из еще неопубликованного романа «Атлант расправил плечи». Он станет ее шедевром, ее попыткой, по словам биографа Энн Хеллер, «создать идеального человека и обозначить идею и жизненные условия, которые бы позволили ему любить, творить и производить». В этой книге изображалась полностью контролируемая государством Америка, в которой творцы (художники, промышленники и предприниматели) восстали и создали для себя новый мир в далеком тайном «Ущелье Голта», представляющем собой анклав победившего разума — качества, которое Рэнд больше всего ценила в людях. Только освободившись с помощью рациональности от оков эмоций, можно было стать полезным членом этой утопии, где никто не платил налогов, но все соревновались друг с другом, а рыночные отношения никак не регламентировались, ведь они нуждались в свободе не меньше, чем создавшие их люди. Как однажды выразилась Рэнд, «свободный рынок является логическим следствием свободного ума». Особенно сильно эти субботние чтения вдохновили серьезно настроенного 26-летнего участника кружка по имени Алан Гринспен. Из-за его мрачного спокойствия, приятных манер и темных костюмов Рэнд дала ему прозвище Гробовщик. Лишь прочтя первые отрывки «Атланта», он проявил себя с другой стороны. «Он вдруг преисполнился радостного волнения, которого никто в нем прежде не замечал», — вспоминает Бранден. Гринспен нашел ее идеи «блестяще точными» и столь совершенными в своей логике, что несогласные с ними определенно должны были лгать. «Она помогла мне понять, что капитализм не только эффективен и практичен, но еще и этичен», — говорил Гринспен. Он, в свою очередь, рассказывал ей о фундаментальной природе людей, «об их ценностях и о том, как они работают, что они делают и почему они это делают, как они мыслят и почему они так мыслят». Если сперва он был аутсайдером, то теперь начал помогать Рэнд с книгой, давая ей советы насчет экономики сталелитейной отрасли. Убедившись в его «первоклассном уме», Рэнд так сильно поверила в него, что вместо Гробовщика стала называть его Дремлющим Гигантом. Он писал и статьи для «Объективиста», в которых утверждал, что рынки творят добро и сами себя корректируют: «Именно „алчность“ предпринимателя, а точнее его погоня за прибылью, служит прекрасным защитником потребителя». «Атлант расправил плечи» был опубликован в октябре 1957 года, практически на пике культурной мощи «Великой компрессии». Модные в то время критики не стеснялись в выражениях. Гор Видал назвал книгу «почти идеальной в ее аморальности», The New York Times заявила, что она «написана из чувства ненависти» и представляет собой «не литературное произведение, а вызывающий жест», а в рецензии National Review говорилось, что «почти на каждой странице романа слышится нездоровый требовательный голос, командующий „В газовую камеру — марш!“» (Однако хотя бы это высказывание нельзя назвать справедливым. С точки зрения Рэнд, призывы к групповой идентичности были антииндивидуалистичны, а расизм представлял собой «самую низкую, грубую и примитивную форму коллективизма».) Проявив нехарактерный для себя альтруизм, «Коллектив» собрался вокруг своего втоптанного в грязь идола. Бранден поручил остальным начать кампанию по написанию писем ее злейшим критикам. Алан Гринспен написал в редакцию The New York Times: «„Атлант расправил плечи“ полон вовсе не ненависти, а прославления жизни и счастья. Справедливость неумолима. Творческие личности, которым свойственны непреклонная целеустремленность и рациональность, достигают высшей радости и удовлетворения. Паразиты, отказывающиеся ставить перед собой цели или руководствоваться разумом, гибнут, как они того и заслуживают». Впрочем, широкая публика отреагировала иначе. «Атлант расправил плечи» попал в список бестселлеров The New York Times через три дня после публикации и продержался в нем 22 недели, что, безусловно, свидетельствует о прочности индивидуалистской сердцевины американского «я» даже в те годы коллективистских настроений. Однако для Рэнд это было слабым утешением. Суровая реакция критиков ввергла ее в глубокую депрессию, повлияв и на ее отношения с Бранденом: в следующие два года они занимались сексом не больше 10 раз. Вечером 23 августа 1968 года Рэнд узнала, что он встречается с другой женщиной, и пришла в ярость. Она трижды ударила его по лицу с криками: «Ты отверг меня? Как ты посмел меня отвергнуть?» Она публично назвала его «предателем» и ложно обвинила в нескольких неблаговидных поступках, включая финансовые махинации и аморальное поведение. Эти обличения, опубликованные в «Объективисте», заняли 53 абзаца на шести страницах. Его исключение было одобрено и подписано ее верными соратниками, включая Алана Гринспена. В какой-то момент до Брандена дошли слухи, что темой одной из (исключительно теоретических и умозрительных) дискуссий группы стал вопрос: «Этично ли было бы убить его в свете причиненных Айн Рэнд мучений?» По-видимому, они ответили на этот вопрос утвердительно. Тем не менее время Рэнд и ее «Коллектива» настанет совсем скоро. Многолетний «классовый компромисс» между трудом и капиталом, характерный для «Великой компрессии», во многом поддерживался удачным стечением обстоятельств. Экономика США опиралась на массовое производство, а средний класс зарабатывал достаточно, чтобы покупать производимые страной товары, в том числе благодаря протекционизму профсоюзов и государства. Но затем наступили 1970-е годы, и в США и Великобритании все пошло наперекосяк. Экономика стагнировала, инфляция ускорилась, а рынки ценных бумаг — обрушились. Следом разразились нефтяной кризис, кризис сталелитейной отрасли, банковский кризис, случился «никсоновский шок», а правительство Великобритании ввело трехдневную рабочую неделю. ВВП упал, профсоюзы объявили забастовку, миллионы людей потеряли работу. Именно в эту неспокойную пору Гринспен начал извилистый путь к высшим эшелонам власти. Он занялся политикой в 1968 году после настойчивых увещеваний Рэнд и сначала стал советником Ричарда Никсона. В 1974 году он занял должность председателя Совета экономических консультантов, а Рэнд с гордостью следила за его инаугурацией. Он наблюдал из властных кабинетов коллапс старого мира и рождение нового. Когда гарантии «Великой компрессии» начали превращаться в дым, политикам срочно понадобилась свежая теория, в соответствии с которой они могли бы выстраивать экономику и управлять страной. На еще недавно опальные идеи Айн Рэнд и Гринспена появился особый спрос. Концепция, быстро набравшая тогда популярность и до сих пор господствующая в значительной части мира, называлась «неолиберализм». Эта некогда высмеивавшаяся теория чаще всего приписывается австрийскому экономисту Фридриху фон Хайеку. В предыдущие десятилетия, омраченные распространением фашизма в его цивилизованной стране, Хайек заметил, что нацистов и коммунистов объединяет стремление контролировать мир посредством централизованного планирования. Увидев, что нечто подобное происходит в США и Великобритании в период «Великой компрессии», он пришел в ужас. «Существует более чем поверхностное сходство между направлением развития мысли в Германии в годы прошлой войны и после нее и нынешними идеями в демократических странах», — написал он в 1944 году. Работая лектором в Лондонской школе экономики, а затем в Чикагском университете в 1950-е годы, Хайек безжалостно критиковал британские и американские проекты «Великой компрессии» за отступление от древнегреческого наследия. Централизованное планирование, утверждал он, несовместимо с индивидуальной свободой, на которой построены эти великие страны, и «ведет к закрепощению». Сильнее всего его беспокоило вмешательство государства в деятельность рынков. Хайек говорил, что те, кто управляет денежными потоками, управляют всем: «Экономический контроль — это не просто контроль над одним аспектом человеческой жизни, изолированным от всех остальных. Это контроль над средством достижения всех наших целей». Он мечтал о мире, в котором «принуждение одних другими было бы сведено к минимуму». Чтобы прийти к этому и не допустить сползания в тоталитаризм, следовало уменьшить роль правительств. Если люди хотели оставаться свободными и избежать ужасов коммунизма и фашизма, то власть государства надлежало обуздать. Чтобы страны не подвергались воздействию порочных идеологий, контроль должен был перейти к рынкам, как можно более независимым от влияния государства. Этим свободным рынкам предстояло стать локомотивами обществ нового типа, в которых все будет основываться на принципе конкуренции. Мир должен был превратиться в своего рода игру, в которой все соревнуются друг с другом, а сильнейшие получают добычу. Эти сверхбогатые победители станут героями-первопроходцами. Получив возможность создавать огромные богатства, они начнут «выполнять важную функцию», «экспериментируя с новыми стилями жизни, еще недоступными бедным», тем самым формируя наше будущее. Все это должно было вернуть индивидуализм на его законное место — в самое сердце западного общества. Хайеку неолиберализм представлялся идеологией без идеологии; он должен был помочь построить утопию, в которой мы наконец избавимся от безрассудства политиков. Только в 1970-е годы, когда старая система пошатнулась, неолиберализм начал быстро становиться частью мейнстрима. При содействии группы влиятельных бизнесменов, мыслителей и экономистов под названием «Мон Пелерин» он набирал силу с 1940-х годов и распространялся через сеть щедро финансируемых «мозговых центров», чтобы в итоге оказать необходимое влияние во всех нужных местах. Он был принят в качестве руководящего принципа правительствами Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер. И, разумеется, он во многом напоминал взгляды Айн Рэнд и ее последователя Алана Гринспена, который в этом новом мире неожиданно оказался в фаворе и во власти. И вот когда Тэтчер хлестко заявила: «Общества как такового не существует: есть только мужчины, женщины и семьи», — двое мировых лидеров сделали своей миссией освобождение отдельных людей от оков чрезмерно разросшегося государства и превращение общества в игру воюющих между собой индивидуумов. Они вознамерились усилить конкуренцию насколько возможно и везде, где это возможно. Отныне всем предстояло соревноваться на саморегулирующихся и повышающих общее благосостояние свободных рынках (в конце концов, ведь не только людям нужна свобода для полной реализации своего потенциала, но и рынкам), чья «невидимая рука» приведет нас всех к стабильному и обеспеченному будущему. В июне 1987 года Рональд Рейган с удовольствием объявил о назначении нового председателя Федеральной резервной системы — Алана Гринспена. Этот пост, пишет доктор экономических наук Э. Р. Брэдбери, сделал Гринспена «самой значительной фигурой, влияющей на мировую экономику». Он занимал эту чрезвычайно важную должность до 2006 года, то есть почти 30 лет, в течение которых его называли «центральным банкиром неолиберализма».

Где наш звездолет?

Ученые не отказываются от мечты изобрести устройство, которое позволит любому желающему молниеносно путешествовать по вселенной. Сейчас физики максимально приблизились к осуществлению этой невероятной идеи. В сай-фай фильме «Стар трек» корабль США со скоростью света передвигается по вселенной с помощью варп-двигателя (от англ. «warp-drive»). К несчастью для фанатов космических путешествий, это противоречит уравнениям Эйнштейна, которые не подразумевают возможности путешествовать быстрее скорости света. Но, гипотетически, «экзотическая» материя — сай-фай изобретение — может вписаться в теорию относительности. Ученые провели множество дебатов и вычислений, но так и не пришли к заключению: возможно ли создание такого устройства и использование его для путешествия к звездам. Доктор наук Мигель Алькубьерре, выпускник физического факультета университета Кардиффа, после просмотра фильма «Стартрек» обратился в конгресс кораблестроения и вел с ними переговоры в течение года. «Это заставило меня задуматься, что если существует способ, с помощью которого можно использовать формулы космического времени, схожие с научно-фантастической идей «warp-drive», это позволило бы путешествовать быстрее скорости света», — размышлял Алькубьерре. Общая теория относительности может быть легко описана, и существует возможность решения проблемы за исключением некоторых ситуаций. Что насчет Мигеля Алькубьерре, сейчас он директор Института ядерных наук при национальном автономном университете Мексики. Его работа состоит в создании специальных решений общих уравнений теории относительности, которые полностью описывают «warp-bubble» (варп-пузырь). Этот удивительный пузырь, согласно теории, прорвал бы пространство впереди, расширяя пространство сзади, благодаря чему корабль в космическом пузыре двигался бы, при этом на самом деле оставаясь в состоянии покоя. Рассмотрим пример со звездой Альфа Центавра, которая находится в 4.4 световых лет от Земли. Поместим космический корабль в варп-пузырь, сокращая дистанцию перед ним на пару дюймов и расширяя пространство за ним, затем выпустим корабль из пузыря. Вуаля! Корабль достигает Альфу Центавра за 4.4 световых лет. Для прохождения расстояния потребовался луч света. Доктор Алькубьерре сравнил данный принцип действия с движущийся дорожкой в аэропорту — вам не нужно идти, вы просто на нее становитесь, и устройство движет вами само. Суть состоит в том, чтобы относительность не наносила ограничение на скорость расширения пространства. «Космос способен расширяться с той скоростью, с которой захочет» — пишет доктор Алькубьерре. Самой недостающей частью является та, что искажает пространство времени, та часть, плотность энергии которой меньше нуля. Все известные науке материи — звезды, камни, хот-доги, люди и все остальное — имеют положительную плотность энергии. Нормальная гравитация без отклонений сжимает пространство. Отрицательной энергии присущ эффект антигравитации, который толкает космическое пространство друг от друга — это и необходимо для работы варп-двигателя, которое расширяет пространство. Физика не отрицает возможности существования отрицательной энергии. Некоторые ученые предположили, что эффект Казимира — странный, но тем не менее, именно он демонстрирует феномен квантовой механики, в котором пустой вакуум может генерировать электромагнитные силы, притягивающие объекты друг к другу, которые можно будет использовать для создания отрицательной плотности энергии. Даже если станет возможно осуществить проект, ранние вычисления определили, что варп-двигатель требует большего количества энергии, чем есть во всей вселенной. Позже физикам все же удалось сократить необходимые показатели до более реальных, тем не менее, количество все еще остается непрактичным — оно составляет эквивалент массы Юпитера, преобразованной в энергию. Существует еще множество недостатков, решение которых необходимо. Существуют ряд вопросов, ответов на которые все еще нет: • Сколько энергии требуется для сгибания пространства? • Должны ли устройства пространственного разъема размещаться вдоль пути космического корабля, словно железная дорога, чтобы обеспечить его работу? • Сможет ли экипаж управлять варп-пузырем, в котором будет помещен звездолет? • Возможно ли разрушение пункта назначения из-за эквивалента звуковой волны варп-машины? Если путешествие со скоростью, превышающей скорости света, возможно, то это может быть использовано для путешествий во времени. В этом случае, это может нарушить другое золотое правило физики — представления о том, что будущее может изменить прошлое, т.е. причинно-следственную связь. Варп-двигатель может обернуться научным миражом, поскольку ученые все еще продолжают распутывать законы физики, которые управляют Вселенной. Они могут выявить принцип, доказывающий, что это просто невозможно. Тем не менее, некоторые ученые НАСА во главе с Гарольдом Уайтом, физиком в Космическом центре имени Джонсона в Хьюстоне, занимались этой концепцией. Они говорят, что они нашли способ сконфигурировать гипотетическую отрицательную материю так, что варп (т.е. деформация) мог бы быть выполнен с массой, которая эквивалентна космическому кораблю «Вояжер». В 2014 году прошла беседа доктора Уайта с Исследовательским центром НАСА в городе Эйс, на которой он сказал: «Происходит вот что: идея «фикс» из категории невозможного переходит в некотором роде в более возможную. Это не говорит о стопроцентной возможности. Но, к сожалению, возможна потеря нужного результата». Хотя доктор Алькубьерр и стал тем, кто придумал идею варп-двигателя, настроен он не оптимистично, потому что вероятность того, что кто-то пойдет туда, где раньше никто не был, невелика. «Мое мнение не особо изменилось. На самом деле, я стал еще более скептичен. Обратите внимание, я никогда не говорю о космических кораблях. Я даже не имею понятия, как начать его разрабатывать. Я просто должен сказать, что это, вероятно, невозможно, мы скорее всего будем веками избегать этой возможности.» — писал Алькубьерр. По материалам статьи «Where’s Our Warp Drive to the Stars?» Kenneth Chang Перевод: Катарина Акопова

Путешествие Дэвида Боуи в СССР

Несравненное путешествие музыканта-марсианина по сибирским полустанкам в желтых ботинках и оранжевых штанах. Вы уже поняли, о ком мы говорим? Конечно, о Дэвиде Боуи. Он несколько раз в 1970-х посещал СССР. Какие же впечатления были у него от Москвы и провинции? Прямиком из Японии 21 апреля 1970 года Боуи со своим другом Джеффом МакКормаком с теплохода «Феликс Дзержинский» высадился на берегах СССР, во Владивостоке. Артисты тогда боялись летать самолетом, поэтому выбрали Транссибирскую магистраль. Джефф вспоминал: «Всю дорогу за нами следовали агенты КГБ». Во время плавания музыканты исполняли свои песни, но, увы, никто не признал Боуи как всемирно известную рок-звезду. «Старинный французский поезд начала века с прекрасной деревянной обшивкой внутри, старинными зеркалами, бронзой и бархатными сиденьями» — так он описал поезд, на который пересел прямо с парома. В Хабаровске его ждал поезд получше: хороший вагон СВ, чистый и аккуратный. Боуи до сих пор был под впечатлением от японской культуры. Можете представить удивление советских граждан, когда они увидели иностранного музыканта, разгуливающего в разноцветном кимоно, поющего песни проводницам. Выходя в таком одеянии на перрон, он смущал проходящих мимо солдат. Чуть позже он встретился с ними в вагоне, невозмутимый дембель даже помог иностранцу открыть бутылку с помощью своих зубов. Боуи был под впечатлением. Однако, на платформе Хабаровского вокзала музыканты оказались в неприятной ситуации. Выйдя размять ноги, Девид решил сфотографировать охранников. Далее произошло следующее: «Русские нам сказали, что мы можем снимать все, за исключением военных объектов. Мы фотографировали на станции в Свердловске, когда к нам подошел человек в темных очках, одетый в кожаную куртку, и потребовал отдать пленку». Пленку Боуи отдавать отказался. Дабы избежать потасовки, проводницы, которые успели подружиться с артистом, затащили его в вагон. Но не только Боуи удивлял русских. Сам музыкант остался в восторге от женщин, работающих на железной дороге. В лютый мороз они усердно трудились. Дэвид восклицал: «А что бы на это сказали феминистки?». 30 апреля Боуи и МакКормак высадились в столице в образе марсиан. Остановились друзья в «Интуристе». Затем, конечно же, посетили Первомайский парад: «Все члены партии маршируют на улицах, несут красные флаги и поют патриотические песни. За этим весьма интересно наблюдать: зрелище огромного количества людей, объединенных общей целью, впечатляет». В это же время в Москве пребывал еще один друг Боуи, фотограф Лии Чайлдерс. Он в своем путешествии столкнулся с проблемой окончания визы и с необходимостью возвратиться домой. Тем не менее, он решил посмотреть на Первомайское шествие во что бы то ни стало, хотя оставаться в стране было уже незаконно. По дороге в аэропорт он заехал к Боуи в гостиницу. Услышав о планах Лии, он сказал: «Ты спятил! Мы же тебя больше никогда не увидим! Это тебе не шутки шутить, это же Россия!». По этому высказыванию вы можете представить, какое представление у иностранцев было о России в то время. Лии, конечно же, не удалось избежать неприятностей. Его депортировали в Берлин. Фотограф вспоминал после: «Россия так достала меня, что после нее попасть в Западный Берлин было все равно что пережить кислотную эйфорию!» Дэвид же тем временем продолжал гулять по Москве со своим другом. А вот, что думал МакКормак: «Когда мы были в Москве, мы представляли собой самое странное зрелище во всем городе. Мы ведь говорим о рыжеволосом мужчине со сбритыми бровями! А тут еще и я — с копной черных кудрей! Мы выделялись». Спустя несколько лет после путешествия Боуи записал альбом «Station to station» под впечатлением именно от этого путешествия. Боуи посещал Москву еще два раза. Показал город Игги Попу, а также выступил с концертом в 1996 году. К сожалению, ему очень не понравилась публика, Дэвид Боуи разочаровался и пообещал больше никогда не возвращаться в Россию. Автор: Катарина Акопова