Как первое впечатление мешает развиваться и что такое «эффект ореола»?

Иногда можно смотреть на человека и думать: «Что за негодяй!», а ведь ему для этого не обязательно произносить ни единого слова. Такая же ситуация происходит, когда смотришь на красивого мужчину, которому тут же приписываешь отличные навыки коммуникации. В голове происходит быстрая цепь мыслей, которая приводит к такому умозаключению, и неважно, хотите вы этого или нет. Почему так происходит? В голове есть небольшие «папки» со списками зеленых и красных флагов. И вам даже не нужно задумываться и осознанно анализировать, мозг сделает все сам. За считанные секунды проведет аналитику и скажет: «Он мне не нравится/он мне нравится». Мозг — сценарист получше Тарантино, он быстро проводит миллион ассоциаций и, как большой компьютер, считывает другого человека. Подключается то, что можно назвать «сценарным клише». Книги, видеоролики, кинематограф играют по тем же правилам — бывают актеры, которые точно должны играть злодеев или же хороших парней, нас учат этому с самого детства, а мы учимся считывать паттерны поведения, чтобы не попасть в неприятности (это уж точно нам не нужно). Мозг любит жить и сделает все, что возможно, чтобы жизнь продолжалась как можно дольше, это значит: • нужно защититься от неприятностей; • нужно беречь психику от ударов; • нужно выбирать самые выгодные и безопасные варианты. А где самая большая опасность и неизвестность, как не в незнакомом человеке? Ведь вы не можете знать, что он надумал, вот мозг и старается максимально обезопасить вас. И не только обезопасить, но и окружить хорошими людьми, а хороший человек или не очень хороший — мозг считывает по первым признакам. По сути, «эффект ореола» — это приписывание человеку или объекту дополнительных качеств, которых у него нет просто из-за единичного случая или первого впечатления. Если человек помог вам на работе и ведет себя обходительно, то, должно быть, он хороший человек, а если позже вы узнаете, что он мошенник, то в это тяжело поверить. Кажется, что его осудили ошибочно и он невиновен, ведь он был вполне хорошим и добросовестным человеком. Но на самом деле вы его знали не так хорошо, а мозг лишь дорисовал ему положительных качеств для полной картины. С точки зрения мозга это выглядит как процесс называния «кличками» в начальной школе. Этот хороший, этот плохой, тот талантливый и умный, а с тем лучше не связываться. Если при первой встрече у человека была истерика, то он автоматически в будущем воспринимается как неуравновешенный. По такому же принципу отличник Петя не мог разбить окно, он же хороший мальчик. А хулиган Саша не мог подготовиться и написать контрольную на 5, он точно списал… Конечно, этот механизм очень полезен, так как вы не можете познакомиться с каждым человеком близко, а впечатление для дальнейшего взаимодействия сформировать нужно. Но как этот эффект мешает жить и развиваться? Эффект ореола можно назвать дырой в системе защиты мозга, он мешает беспристрастно и объективно выбирать учителя, друга, партнера для отношений или работника. За эффектом первого впечатления могут скрываться токсичные и паразитические отношения. Человек, который произвел хорошее первое впечатление, может быть не таким хорошим, но сознание оправдывает любой его поступок. По такой системе работают мошенники: они производят правильное первое впечатление, обходят систему защиты мозга, а после вы не распознаете их просьбы и поступки как подозрительные. Сознание подменяет понятие «человек произвел хорошее/плохое впечатление» на «это хороший/плохой человек». И в будущем от этой мысли непросто избавиться. На эффекте ореола с нами играют маркетологи: яркие сайты компаний, стереотип «красная машина быстрее», навороченные дизайны устройств (которые, конечно, никак не влияют на результативность). Лучший вариант с противодействием такой системе оценки — знать о ней. Вы не сможете исключить ее из вашего мышления, но можете понимать, что первое впечатление не приравнивается к объективному выводу.

Почему негласные правила в отношениях — это первый шаг к конфликту

«Мы понимаем друг друга без слов», «У нас установилось негласное правило, что…». Как часто эти фразы присутствуют в ваших отношениях? С одной стороны, они наглядно демонстрируют высокий уровень взаимопонимания и эмпатии, но с другой — могут свидетельствовать о наличии скрытых проблем, которые не всегда хочется обсуждать вслух. Молчание может производить как положительный, так и отрицательный эффект. Часто оно не позволяет озвучивать глупости, а также спасает от «лишних слов», которые могут спровоцировать конфликт или осложнить отношения. В зависимости от ситуации и особенностей характера молчание используют по-разному: кто-то считает его инструментом воспитания и наказания, кто-то — методом сдерживания неуместных и обидных высказываний. А кто-то молчит, потому что думает: они с партнером настолько хорошо друг друга знают и понимают, что во многих случаях слова излишни. Но если молчание прочно обосновывается там, где необходим диалог, отношения оказываются под угрозой. Яркий пример того, что молчаливые соглашения являются симптомом скрытых проблем и источником неоправданных ожиданий — нежелание говорить с партнером о будущем. Один может избегать диалога, потому что думает, что слишком рано поднимать такие темы. Другой боится нарушить хрупкий баланс в отношениях. При этом нельзя предугадать, какие мысли на самом деле крутятся у них в голове. Как показывает практика, в такие моменты каждый строит собственный сценарий развития событий. Молчаливые соглашения могут присутствовать не только в отношениях между мужчиной и женщиной, но также между друзьями, коллегами, членами семьи. Порой мы сами не замечаем, как они становятся частью повседневной жизни и вредят отношениям изнутри. Так, ребенок не хочет вступать в спор с родителями, когда те критикуют его манеру одеваться. Мама закрывает глаза на поведение сына, потому что он хорошо учится. Друзья не поднимают тему финансового благосостояния друг друга. В паре планированием отпусков по умолчанию занимается девушка. Подобные соглашения бывают абсолютно безобидными и в некоторых ситуациях могут даже выступать своеобразными правилами хорошего тона. Но иногда их можно сравнить с бомбой замедленного действия — стоит лишь сказать одно неосторожное слово, и вы услышите от партнера в свой адрес то, о чем раньше даже не подозревали. Как понять, представляет ли опасность негласное правило, которого мы придерживаемся в своих отношениях, или оно лишь помогает избежать ненужных конфликтов? Самый лучший способ это сделать — проанализировать его. Вот несколько причин, почему мы молчим. Не хотим провоцировать конфликт Прежде всего, это страх сказать лишнее, обидное, то, что заденет чувства партнера, разозлит или разочарует его. Вместо того, чтобы честно сказать о вещах, которые нас не устраивают, мы предпочитаем молчать. Часто такая линия поведения характерна, если в этих или предыдущих отношениях мы уже сталкивались с пренебрежением и недопониманием. Увы, это становится лишь началом. Постепенно неприятная ситуация рискует стать нормой: на наши плечи перекладывают большую часть домашней работы, нам не оставляют выбора или, наоборот, заставляют принимать серьезные решения, наше поведение и внешний вид критикуют. А все почему? Потому что мы молчим в надежде, что ситуация разрешится самостоятельно, без скандалов и лишних разговоров. Впрочем, у этой монеты может быть и обратная сторона, когда отсутствие инициативного разговора с нашей стороны подвергает стрессу партнера. Представьте ситуацию: вы недавно съехались с партнером, но он все равно продолжает платить за вас в кафе, кино и прочих учреждениях, куда вы вместе ходите. Просто за время, что вы встречались, сформировалось такое негласное правило. Возможно, партнер хочет предложить вам идею совместного бюджета (что логично, ведь теперь вы живете вместе), но боится, что вы воспримете предложение в штыки, сочтете его слабым, неспособным решать финансовые вопросы. Подобных ситуаций может быть много, но есть то, что их объединяет — страх высказаться. Но ведь партнер так и не узнает, что именно нас не устраивает, если мы не объясним. Нужно просто и доступно сформулировать свою точку зрения, избегая тактики «лучшая защита — это нападение». Пока мы будем искать правильные слова, мы сможем сами лучше разобраться, что для нас важно и где находятся личные границы, которые нельзя нарушать. Вполне возможно, что партнера беспокоят те же вещи, что и нас, и проблему получится решить в считанные минуты. Надеемся, что ситуация решится сама собой Когда конфликт заходит в тупик и мы не знаем, как решить проблему, мы берем перерыв. За это время эмоции утихают, и получается взглянуть на причину ссоры под другим углом. Хорошо, если в итоге мы возвращаемся к разговору и, обсуждая все на спокойных тонах, находим выход. Но иногда появляется желание забыть о произошедшем, пустить все на самотек, надеясь, что в будущем ситуация решится сама собой и беседы можно будет избежать. Да, гораздо проще остаться при своем мнении, сделав вид, что ничего не произошло. Однако это лишь навредит отношениям — мы продолжим обижаться на человека, будем прокручивать в голове все обидные слова, которые он сказал во время ссоры, мысленно обвинять его в грубости, черствости и пр. Возможно, со временем буря утихнет, но недосказанность, возникшая во время конфликта, создаст дистанцию в отношениях. Чтобы этого не произошло, неудобные темы нужно обсуждать. Даже если есть опасение, что возвращение к ним приведет к новому конфликту. Для начала можно сказать следующее: «Мне жаль, что мы тогда поругались». Так вы обозначите свою позицию и дадите человеку понять, что вам не все равно. Далее спросите, готов ли он поговорить о произошедшем. Желательно, чтобы разговор не происходил как бы между делом, когда вы смотрите фильм или убираетесь в квартире. С одной стороны, атмосфера легкости и непринужденности важна, но с другой — это сбивает с толку, мешает партнеру осознать, насколько важным является то, о чем вы говорите. В результате он может отнестись к обсуждаемой теме с пренебрежением и быстро перескочить на что-то другое. Боимся перемен Понять, что молчаливые соглашения являются «здоровыми» и безопасными, очень просто — они меняются вместе с тем, как развиваемся мы сами, а также наши отношения с друзьями, партнером и членами семьи. Негласные правила не могут оставаться статичными, ведь тогда их становится сложно адаптировать к новым реалиям. Конфликты и недопонимания начинаются в тот момент, когда один или несколько человек отказываются осознавать, что отношения нуждаются в переменах. Например, для своих родителей мы всегда остаемся маленькими детьми, но когда мама постоянно звонит, чтобы узнать, тепло ли мы оделись, хорошо ли покушали и не обижал ли нас кто-то, становится как минимум дискомфортно. Поэтому время от времени нужно проводить «ревизию» негласных правил, чтобы понять, насколько актуальными они являются. Если вам и партнеру комфортно, значит, можно оставить все без изменений, если же нет — стоит обсудить ситуацию и возможные перемены. Это позволит избежать расстройств и недопониманий в будущем.

Четыре истории самых загадочных людей

Сегодня мы расскажем вам о загадочных личностях, биографии которых окутаны тайнами и недосказанностями. Некоторые подробности являются шокирующей правдой, другие лишь граничат с реальностью и подвергаются сомнениям. Никола Тесла Величайший изобретатель, своими открытиями навсегда изменивший мир. Каждый научный труд выходил за пределы понимания даже самых умных современников. Никола Тесла, к сожалению, унес в могилу столько же открытий, сколько и обнародовал. В 1898 году он установил странный прибор на чердаке, где находилась его лаборатория. Через некоторое время стены домов в округе начали дрожать, что вызвало панику у жителей. Когда прибыли полицейские, Тесла успел уничтожить страшное изобретение, а потом заявил, что может расколоть Землю, и для этого нужны лишь подходящий источник вибрации и определенный момент времени. Никола Тесла активно занимался разработкой методов беспроводной передачи информации. В 1905 году была построена башня высотой 47 метров. Пробный пуск сопровождался грандиозным свечением на многие мили вокруг. В некоторых домах самостоятельно загорелись электрически лампы. Никола Тесла предлагал идеи, которые переворачивали с ног на голову все представления об устройстве мира. Многие его современники считали, что ученый генерировал идеи, пребывая в состоянии измененного сознания. Вольф Мессинг Польский мальчик еврейского происхождения с самых малых лет демонстрировал феноменальную память и мог запоминать целые страницы текста из сложных рассказов. Мессинг родился в 1899 году в бедной семье. Мать рано умерла от чахотки, а отец жестоко обращался с ним. 11-летний Вольф сбежал из дома и сел «зайцем» в первый попавшийся поезд. Мессинг протянул контролеру клочок газеты, который тот принял за настоящий билет и вернул обратно, пожелав счастливого пути. То событие и стало первым настоящим сигналом о сверхъестественных способностях. Поезд прибыл в Берлин, где подросток на первое время и остался, берясь за любую подсобную работу. Истощенный и голодный, Вольф потерял сознание и оказался в больнице. Когда мальчик очнулся и увидел сидевшего рядом доктора, он попросил не сдавать его в приют. Врач был шокирован, ведь он как раз об этом думал. Доктор пожалел ребенка и решил заниматься изучением его способностей. Вольф Мессинг мог заставлять свое тело входить в практически бездыханное состояние, он умел передавать и считывать мысли с высочайшей точностью. Свой дар Вольф начал впоследствии показывать в цирке. Он с легкостью находил спрятанные зрителями предметы, пока к власти не пришли нацисты. В 1939 году Вольф Мессинг сбежал в Советский Союз, где продолжил выступать с гипнотическими сеансами. Набравшись опыта в умении читать мысли и угадывать содержимое карманов незнакомых людей, Мессинг перешел к пророчествам. В одном из них он предсказал гибель в авиакатастрофе одного из сыновей Сталина. Глава СССР настоял на том, чтобы сын отказался от перелетов в пользу железнодорожного транспорта. Самолет, на котором изначально должен был лететь сын Сталина, разбился. Глава СССР был благодарен Вольфу Мессингу и за точное предсказание победоносного окончания Второй мировой войны. Медиум говорил, что Гитлер обречен, если направит войска на восток. Из-за этих слов Фюрер даже обещал 200 тысяч рейхсмарок за голову провидца. Вольф Мессинг умер в 1974 году и давно знал дату своей смерти. Этторе Майорана Итальянский физик родился в 1906 году. Его научным идеям и разработкам предрекали величайшее будущее, способное перевернуть мир. В 22 года Этторе был зачислен в Римский университет Ла Сапиенца, а уже спустя год стал доктором наук. В 1937 году молодой ученый открыл нейтрино, чем сумел опередить свое время на полвека. Однако Этторе многократно сообщал, что недоволен результатами своей деятельности, поэтому старался не публиковать свои труды. Он даже уничтожал собственные расчеты, будто осознавая неготовность человечества к таким знаниям. А в 1938 году случилось странное. Ученый забрал все свои сбережения из банка, оставил записку с просьбой к родным простить и помнить его, а затем исчез. Спустя какое-то время коллеги Этторе получили телеграмму с сообщением о возвращении. Однако ученый после этого пропал окончательно. Высказываются предположения, что Этторе осознавал страшные последствия от обнародования своих величайших и загадочных открытий, время которых еще не пришло. В ту эпоху в Италии главенствовали фашисты. Этторе мог намеренно скрыть себя и свои знания о том, как создать оружие массового уничтожения. Такую теорию подтверждает и то, что Бенито Муссолини лично курировал поиски ученого, который мог стать жертвой кровавых политических игр. Итальянская прокуратура заявляет, что Этторе с 1955 по 1959 годы пребывал в Венесуэле, однако до сих пор остается загадкой, почему гениальный ученый решил отправиться именно в Южную Америку и не вернулся к своей семье после падения диктаторского режима в родной стране. Женщина из Исдален 29 ноября 1970 года в норвежской долине Исдален был обнаружен сгоревший женский труп. Настоящее имя жертвы так и не удалось установить. Голова и верхняя часть тела лежали на костре. Тело и лицо имели красивые черты, возраст от 30 до 40 лет. Украшения из золота остались нетронутыми. Рядом были найдены обугленные страницы паспорта, пустая ликерная бутылка, разбросанные таблетки снотворного и пластиковые тары из-под бензина. Снять отпечатки пальцев не удалось, подушечки были сожжены. Чемоданы женщины обнаружились в местном отеле, но все следы на них были стерты. Внутри хранились фальшивые паспорта на разные имена. Далее стало понятно, что жертва много путешествовала по Европе. Был установлен сложный и грандиозный маршрут ее перемещений по разным странам и городам. Работники отеля сообщили, что женщина вела себя странно и сильно нервничала, будто чего-то опасаясь. Полиция решила закрыть дело, придерживаясь версии о самоубийстве. Но не все так просто… Во-первых, на шее жертвы были обнаружены травмы, которые невозможно нанести самому себе. Во-вторых, объявился свидетель, сообщивший, что видел испуганную женщину за несколько дней до смерти. Она была в компании двух угрюмых мужчин средиземноморской внешности. Она явно что-то хотела сообщить прохожему, но не решилась. После трагедии свидетель обратился в полицию, но следователь порекомендовал ему забыть о случившемся, так как дело никогда не будет раскрыто. Лишь спустя 32 года этот факт стал общеизвестным.

Что такое дофаномика и как она «взламывает» мозг

Как работает наш мозг, почему мы не замечаем, как он искажает реальность, может ли человек во взрослом возрасте обучиться чему-то специфическому и есть ли способ побороть вредные привычки? Ответы на эти и многие другие вопросы дает научная журналистка Настя Травкина в своей книге «Homo Mutabilis: Как наука о мозге помогла мне преодолеть стереотипы, поверить в себя и круто изменить жизнь». Публикуем одну из глав. * * * Нейромаркетинг Если бы вас спросили, согласны ли вы получать удовольствие исключительно от просмотра порно или чувствовать беспокойство, если слишком долго не проверяли оповещения на смартфоне, вы вряд ли согласились бы. Но, к сожалению, нас никто не предупреждает, что научиться чему-то не слишком полезному можно без каких-либо осознанных усилий. Дело в том, что и желания, и ощущение удовольствия не нуждаются в том, чтобы мы осознавали их, и существуют даже тогда, когда мы не понимаем, что система поощрения активна. Стимулы, связанные с безусловной наградой, могут активировать реакции тела и памяти до того, как мы это осознаем, и даже когда не осознаем. Независимо от того, знаем ли мы об этих процессах, они влияют на наше поведение, реакции, сказываются на восприятии окружающего мира. Есть область практического применения наук о мозге в сфере продаж — нейромаркетинг. Это методика изучения поведения покупателей с использованием инструментария, предоставляемого нейробиологией. Задача нейромаркетинга — найти способы воздействия на поведение людей и добиться эмоциональных и поведенческих реакций, которые приведут к гарантированной покупке товара. Иногда говорят, что нейромаркетинг выясняет предпочтения людей, чтобы производители товаров и услуг знали, что нам действительно нужно. На деле, конечно, это методика манипулирования, направленная на то, чтобы, используя бессознательные предпочтения, склонить человека приобрести что-то или согласиться с чем-то раньше, чем он это осознает. Дофаминовая система — главная цель нейромаркетологов, они используют комплекс методов, чтобы активировать ее, минуя наше сознание. Возможно, постоянной стимуляцией чрезмерного выброса дофамина и обусловлены многие психологические проблемы общества гиперпотребления. Вот десять простейших крючков, на которые нас ловят. Лайки. У всех есть смартфоны и планшеты, а соцсети и мессенджеры регулярно поставляют нам порции социального одобрения, в котором у нас есть биологическая потребность. Конформное поведение — жизнь с оглядкой на других — эволюционно оправданно, так как помогает социальным животным выживать в группах. Любовь к социальному одобрению — следствие устройства нашего социального мозга. Каждый лайк вызывает небольшой дофаминовый выброс, приносящий удовольствие, но краткосрочный, поэтому лишь усиливающий желание получить больше. Сахар, жир, калории. Привлекательная для системы поощрения еда должна быть как можно более калорийной, содержать достаточно сахара и жиров. Аддиктивные шипучие газировки — это и вовсе жидкий сахар; именно из-за них, как считают исследователи, у американских школьников столь часто развивается синдром дефицита внимания. Бесплатные пробы еды и напитков. На входе в супермаркет или кафе нам могут предложить попробовать что-то сладкое, соленое или содержащее кофеин, чтобы посадить на «дофаминовый крючок» и спровоцировать желание вернуться сюда. С той же целью нередко в ресторанах к кофе или чаю подают бесплатные сладости. Манящий аромат. В нейромаркетинге работает целая индустрия по созданию благовоний. Фирменный аромат вокруг кафе, расслабляющие или возбуждающие запахи в различных отделах магазинов влияют на поведение покупателей на подсознательном уровне. Существуют даже сложные инженерные решения в этой области: например, с помощью «многослойного» запаха в торговом центре можно заманить посетителей в кафе-мороженое на нулевом этаже. На верхних ярусах распространяют легкий аромат фруктов, на средних — пломбира, а ближе к самому кафе — вафель и карамели. Аппетитные картинки. Визуальные стимулы оказывают сильное воздействие на систему поощрения. Исследования показывают, что, рассматривая привлекательные изображения еды, люди воспринимают ее вкус с большим удовольствием. Именно поэтому рестораны перешли от понятной и рациональной организации меню «название–состав–цена» к альбомам с живописными фотографиями блюд. Прибавьте к этому нескончаемый поток фуд-порно в соцсетях: система поощрения «разогревается», как натертый шерстяным одеялом ртутный градусник. Важно постоянное визуальное присутствие перед глазами любых товаров, не только гастрономических: главное — чтобы картинка оказалась перед клиентом именно в тот момент, когда он чувствует некий потребительский зуд, но еще не знает, кому отдать свои деньги. Сексуальность. Набившая оскомину формула sex sells не устарела. Намеки на секс, выраженные в основном в виде изображений полуобнаженных тел, вызывают дофаминовый зуд: черта с два вы упустите такое поощрение! Разросшийся рынок порнографии тоже играет на руку маркетологам: если у нас сформирована компульсивная потребность мастурбировать за просмотром порнороликов, то уровень дофамина в системе поощрения повышен, а значит, повышена и ее чувствительность. Такое состояние делает нас более уязвимыми к ловле на сексуальную рекламу в любых других сферах потребления — от одежды и украшений до косметики или спорта. А постоянное эротическое возбуждение, как показывает поведенческая экономика, способствует рискованному финансовому поведению. Новизна. Дофаминовая система поощряет нас узнавать новое, поскольку информация об изменениях в окружающем мире может спасти нам жизнь. Поэтому система лучше реагирует на непредсказуемые стимулы, и каждая уважающая себя сеть фастфуда, меню которой вы с детства знаете наизусть, все время добавляет в него новые позиции или норовит устроить неделю каких-нибудь особых блюд. Геймификация. Это один из базовых принципов дофаномики. Вовлечение потребителя в имитирующую игру деятельность с набиранием очков, с возможностью выйти в лидеры, с неожиданными бонусами и выигрышами позволяет добиться от него максимальных вложений. Различные системы клиентской лояльности построены как интерфейсы игры с дофаминовым фидбэком: они стимулируют людей покупать те или иные товары и услуги в определенное время с помощью бонусов, скидок, конкурсов и других игровых приемов. Геймификация используется не только на рынке, но и в обучении. Неожиданность. Эксперименты показывают, что если испытуемые точно знают, когда и сколько сладкого сока они получат, то дофамин почти не вырабатывается. В то же время внезапно обретенный бонус гораздо активнее включает систему поощрения. Устраивая розыгрыши и конкурсы в соцсетях, бренды получают доступ к целевой аудитории и ассоциируются у нее с приятными неожиданными призами. Чем менее предсказуемо вознаграждение, тем оно приятнее. Риск потери. Выбросы дофамина связаны не только с ажиотажем и приподнятым настроением, но также с нервозностью и повышенной готовностью к отражению агрессии. Боязнь потерять что-либо, как показывают эксперименты в области нейробиологии принятия решений, куда сильнее, чем желание сохранить и накопить. Поэтому такие фразы, как «успей приобрести», «предложение ограничено», «осталось всего два дня», «пока все не разобрали», «последний экземпляр» и т. д., могут заставить нас покупать просто для того, чтобы избавиться от нервозности. Поразительный эффект «черной пятницы», когда даже обеспеченные люди сходят с ума и с первобытным азартом дерутся за товары далеко не первой необходимости, — следствие умело раскрученного переживания дефицита. Мы преувеличиваем ценность вознаграждения, когда высок риск его не получить. Как соцсети «взламывают» систему поощрения Вкусы, запахи, обещания сделать нас богатыми и привлекательными, полуголые модели всех полов, дешевый алкоголь и фастфуд — XXI век кажется нашему мозгу бесконечным вечером пятницы с бесплатными билетами на сумасшедшую мотивационную карусель. Рынок использует техники дофаминовой стимуляции не только ради манипулирования вниманием потребителей, но для «взлома» нашей системы вознаграждения. Привычка к чрезмерным выбросам отучает нас ценить простые вещи вроде сна, еды и дружеских отношений, делая уязвимыми ко всему, что обещает новый всплеск нейромедиаторов в мозге. Но кроме задачи продать нам что-то конкретное многих исследователей волнует вопрос, возможно ли построить такую среду, сама организация которой будет воздействовать напрямую на систему поощрения, минуя сознательный контроль. Наука построения манипулятивной среды находится в самом начале своего бурного развития. Самый простой способ разобраться в работе виртуальной архитектуры на основе знаний о мозге — изучить принципы работы соцсетей. Бывший топ-менеджер компании Facebook, а ныне венчурный инвестор и миллиардер Чамат Палихапития назвал алгоритмы, лежащие в основе аддиктивности соцсетей, «дофаминовыми петлями быстрой обратной связи». Обратная связь — это данные, которые система получает после некоторого временного отрезка, чтобы скорректировать свою работу. Например, вы — бариста, и посетитель говорит, что ваш эспрессо жидкий, как помет больного цыпленка. Это значит, что вы получили обратную связь (фидбэк) и теперь знаете, что нужно варить кофе гуще. Петля в системе обратной связи образуется в том случае, если система замыкается сама на себя, по принципу, знакомому вам из старой скороговорки: «Шел я как-то через мост — на мосту ворона сохнет. Положил ее под мост — пусть ворона мокнет. Шел я как-то через мост — под мостом ворона мокнет. Положил ее на мост — пусть ворона сохнет». Завершить действие невозможно, потому что мокрую ворону нужно всегда сушить, а сухую — мочить. Дофаминовая петля обратной связи возникает, когда используются стимулы, такие, например, как получение бонусов, увеличение силы в видеоигре, неожиданные выигрыши и т. д. Нам это знакомо в том числе по игровому циклу в геймдизайне: некое действие приводит к заданному разработчиками результату, что вызывает удовольствие геймера (например, он что-то «заработал»). Затем в игре снова необходимо совершать какие-то действия. Подобную петлю в некоторых случаях называют компульсивной, то есть навязчивой: игра может быть устроена таким образом, что каждый момент кажется неподходящим для перерыва. Цикл должен быть завершен, но при этом не имеет конечной точки, в которой можно было закончить, не разрушая удовольствия. На этом же приеме построена работа соцсетей: быстрые лайки, шеры и вообще любые интеракции с вашим аккаунтом, которые можно осуществить мгновенно, — те же бонусы. Каждый пользователь становится для другого источником дофаминовой обратной связи, ставя лайки, что, в свою очередь, увеличивает его собственные шансы дождаться фидбэка. Если в уравнении появляется награда и удовольствие, значит, мы имеем дело с дофамином. Он помогает возжелать что-то и сфокусироваться на этом. Стимуляция системы поощрения мозга активно используется на рынке, а поскольку выброс дофамина — это совершенно нормальная и здоровая реакция нашего организма на перспективу удовлетворения базовых потребностей и от нее нельзя просто взять и избавиться (да и не надо), то людей, неуязвимых для «дофаминовой инженерии», практически нет. Дофаномика Распаленный картинками, запахами и обещаниями мозг заставляет нас верить в реальность будущего вознаграждения, и мы продолжаем вновь и вновь «жать на кнопку», как та несчастная крыса. Но получаем, как и пациенты доктора Роберта Хитча, больше нервозности и опустошенности, чем удовлетворения. Вообще-то механизм поощрения выработался, чтобы мы лучше ориентировались, что для нас полезно, а что вредно. Но теперь он оказывает нам медвежью услугу, ведь онлайн-магазины, игры, приложения для быстрого секса, доступный заказ наркотиков, всегда открытые супермаркеты и рестораны связаны в большую дофаминергическую систему «взлома» мозга. Дофаминовая архитектура рынка — это химическая формула симулякра, который французский философ Жан Бодрийяр считал структурной единицей современной реальности. «Все — соблазн, и нет ничего, кроме соблазна», — писал он. Манипулирование жизненно важными для нас стимулами, связанными с вожделением или страхом, заставляет нас покупать ненужные товары и услуги или считать народ соседнего государства врагом. Мы день за днем потребляем повторяющиеся в романтических фильмах модели отношений, сексуальные стимулы в порнографии, политические лозунги на YouTube-каналах и эмоциональные флешмобы в соцсетях, и они меняют структуру нашего мозга. Нейропластичность — естественная особенность мозга, и ее можно эксплуатировать, влияя на наши психофизиологию, эмоциональность и убеждения. Я называю среду, организованную с целью манипулирования нашей системой поощрения, дофаминергической архитектурой. А экономику, построенную на стимулировании нашей покупательской мотивации экстра-выбросами дофамина, дофаномикой. В экономической системе цифровой эпохи постоянная стимуляция системы поощрения стала главным двигателем потребления. Классический термин «экономика» подразумевает акцент на постоянное производство благ, необходимых для жизнедеятельности людей и развития общества. Современный цифровой рынок производит виртуальный опыт, главная задача которого — выработка дофаминовой мотивации и фокусирование внимания пользователей, которые платформы затем продают рекламодателям (поэтому эту экономику часто называют экономикой внимания). И, как и все злые фокусы, дофаномика лучше работает тогда, когда мы о ней не знаем. Химия мозга заставляет нас гнаться за тем, чего мы не хотим, получать то, что нам не нужно, только для того, чтобы еще сильнее разжечь зуд ожидания награды. Эффективность многократного повторения рекламы и механизмы пропаганды доказывают: с помощью обучения человеческий мозг можно настроить на потребности и эмоции, которые мы сами не выбираем. Безусловно, у каждого человека есть неоспоримое право на получение удовольствий и удовлетворение потребностей. Следовать запросам здоровой системы поощрения — неотъемлемый элемент счастья. Нет ничего дурного в желаниях и в стремлении к наслаждению — наоборот, без этого жизнь лишается смысла, а мы утрачиваем способность совершать выбор. В «Американском психиатрическом журнале» (American Journal of Psychiatry) была опубликована история наркопотребителя со стажем, которого звали Адамом. Когда к нему в дом ломилась полиция, Адаму было так жаль сливать свои «сокровища» в унитаз, что он не придумал ничего лучшего, как употребить весь запас хранившихся у него веществ. Это привело к нарушению работы его системы поощрения. Казалось бы, замечательно! — Живи себе без зависимости от манипуляций рынка! Но когда Адам вышел из больницы, оказалось, что он не хочет не только наркотиков, а вообще ничего. Ничто его не радовало, он стал угрюм, нелюдим и впал в депрессию. Не будьте как Адам, берегите свои дофаминергические пути! Те удовольствия, которые нам предлагает жизнь, полезны, только если они придают ей смысл и радость, а не лишают вас способности трезво думать и не превращают в крысу, непрерывно жмущую на кнопку.

10 самых интересных книг о путешествиях

Как известно, читая книгу, можно совершить настоящее путешествие. А с помощью книг из этой подборки вы сможете оказаться в самых разных уголках мира, почувствовать дух авантюризма и вдохновиться на собственное увлекательное приключение. Мэтью Форт «Сицилия: сладкий мед, горькие лимоны» Уже от одного названия этой книги начинают течь слюнки. Мэтью Форт невероятно аппетитно рассказывает о национальной кухне Сицилии и ее природе. Так, в одной из глав он подробно описывает процесс приготовления сыра рикотта местными жителями, в другой — рассказывает о популярных здесь поездках на ретро мотороллерах. Вместе с автором вы совершите увлекательное путешествие вокруг острова и насладитесь всеми его красотами так, как если бы увидели их воочию. Аравинд Адига «Белый тигр» Этот роман повествует о загадочной и колоритной Индии, о ее традициях, обычаях и кухне. Однако автор в нем ничего не приукрашивает, описывает и крайнюю нищету, и коррупцию, и продажность богачей. Название этой книги метафорично, «белым тигром» в ней называют главного героя, юношу, не похожего на окружающих стремлением изменить свою жизнь и добиться справедливости. Роман был экранизирован в 2021 году и получил множество положительных рецензий. Генрих Харрер «Семь лет в Тибете» Генрих Харрер — альпинист, совершивший невероятное путешествие на Тибет и рассказавший о всех прелестях и трудностях этой экспедиции. Автор буквально с первых строк заставляет влюбиться в жизнь тибетцев, их культуру и традиции. Описываются здесь и философия жителей гор, и заветы духовного лидера буддизма Далай Ламы. Эта книга интересна не только как рассказ об увлекательном путешествии, но и как история о духовном обновлении и принятии самых сложных, но вместе с тем и самых простых вещей. Адриан Антони Гилл «На все четыре стороны» Эта книга — своего рода дневниковые записки, содержащие рассказы о самых разных странах: Танзании, Эфиопии, Японии, США, Аргентине, Исландии и многих-многих других. Удивительно, как автору удалось побывать в таком огромном количестве стран и сохранить свои впечатления о каждой из них. Книга разделена на четыре небольшие части: юг, восток, запад и север, а каждая отдельная глава посвящена новой стране. Адриан Гилл в своей книге раскрывает самые необычные факты, о которых не знает большинство туристов. Эрнесто Че Гевара «Дневник мотоциклиста» Эта книга интересна, во-первых, тем, что написана она культовой личностью и кумиром миллионов людей, а во-вторых, рассказами о культуре таинственных и манящих стран Латинской Америки. Автор путевых заметок буквально заражает читателей безудержным желанием исследовать мир. Мотоцикл позволяет героям перемещаться практически в любое время и в любом направлении — и именно это ощущение полной свободы остается после прочтения книги. Джон Кракауэр «В диких условиях» Книга основана на реальных событиях. В ней рассказывается о Кристофере Маккандлесе, который решил отказаться от денег и успешной карьеры. Вместо этого он отправился в путешествие по Америке, а точнее, по ее диким и неизведанным местам. Особенно интересно описание путешествия по Аляске, вдохновившее многих поклонников книги повторить путь ее героя. Карин Мюллер «Вкус листьев коки» Это книга о путешествии по Колумбии, Эквадору и Перу, погружающая читателя в самые интересные и загадочные подробности жизни этих стран. Писательница описывает народные праздники, ритуалы шаманов, быт жителей горных деревень и пограничных застав, работу на золотых приисках. Латинская Америка в ее книге предстает по-настоящему самобытной и неисследованной. Путешествие наталкивает героиню на размышления о поиске себя, о цивилизации и человечности, о близости к природе. Карин Мюллер «Мутные воды Меконга» Книга того же автора, но на этот раз о Вьетнаме. В ней Карин правдиво описывает изнанку привлекательной для туристов страны, рассказывая о плохих дорогах, городских трущобах, местной бюрократии и взяточничестве. Писательница показывает Вьетнам таким, какой он есть, со всеми его прелестями и недостатками. Путешествие девушки оборачивается множеством трудностей, но она не сдается на пути к своей мечте. Тахир Шах «Год в Касабланке» Это история о переезде англичанина вместе с семьей из Лондона в Северную Африку и его попытках освоиться в новом культурном пространстве. Трудности изучения нового языка, преодоление культурного шока и жизнь в абсолютно непривычном пространстве вместе создают честный рассказ о заманчивой идее переехать в другую страну. В этой книге есть все: ритуальные танцы, джинны, суеверия, а главное — особый менталитет народов Африки, знакомство с которым обещает быть незабываемым. Грег Мортенсон «Три чашки чая» Эта книга рассказывает о смелом альпинисте, решившим покорить самые опасные горные вершины Пакистана. Однако, оказавшись в этой стране и увидев жизнь простых людей, Грег был поражен отсутствием у них самых простых возможностей. Не имея практически никаких средств, он решил построить школу, и несмотря на все трудности, ему это удалось. Однако Грег не остановился на этом. Он создал женские центры помощи, провел водопровод во многие горные деревни. «Три чашки чая» — это история о том, как обычное путешествие превратилось в путь длиною в жизнь, в помощь и самопожертвование, в полный контакт с другой культурой и цивилизацией.

Новый способ думать о своих самых старых воспоминаниях

Копаясь в своем прошлом, можно найти важные сведения о себе. Тема автобиографической памяти интригует исследователей, а также может помочь вам лучше понять себя. Всестороннее изучение процесса автобиографической памяти свидетельствует как о его достоинствах, так и о недостатках. Копание в своем прошлом может дать важные подсказки для составления истории вашей жизни. Размышления о своем личном прошлом, или автобиографическая память, — это процесс, который происходит постоянно. Потратьте минуту и определите, сколько раз за последний час ваше сознание возвращалось к какому-то предыдущему событию в вашей жизни. Возможно, ваш взгляд остановился на любимой фотографии, на которой вы изображены вместе с давно ушедшими членами семьи. А может быть, вы случайно наткнулись на школьный аттестат, когда искали что-то другое. Как звали того учителя химии? Как бы ни было привычно для людей копаться в сокровищнице своих прошлых воспоминаний, исследованиям этой темы уделяется на удивление мало внимания. Основная часть работ по исследованию памяти сосредоточена вокруг запоминания информации, предоставляемой респондентам в ходе эксперимента. Например, вас могут попросить перечислить набор слов, цифр или фигур, а экспериментатор будет фиксировать вашу точность и время, которое вам понадобилось, чтобы вспомнить стимулы. Действительно, во время таких исследований вам приходится заглушать любые посторонние мысли, которые приходят вам в голову, например, о том, не напоминает ли вам экспериментатор кого-то из вашего прошлого. Каково это — думать о прошлом? Помимо того, вызывает ли мысль о прошлом приятные ощущения (не все, конечно, вызывают), может быть полезно понять, каково это — просто совершать мысленное «путешествие во времени», которое возвращает вас в прошлый опыт. В обширной обзорной статье 2022 года Крис Мулен из Университета Гренобль-Альпы и его коллеги утверждают, что в основе всего процесса реконструкции прошлого лежит чувство знакомости. С их точки зрения, знакомость — это субъективное ощущение, возникающее в результате беглой обработки стимула; это не неотъемлемая черта того, что вы видели раньше. Под беглостью авторы подразумевают «феноменологическое ознакомление». Выражаясь простым языком, авторы имеют в виду, что вы определяете автобиографическое воспоминание по тому, что оно как будто происходит из вашего собственного прошлого опыта. В некотором смысле, любая память относится к прошлому опыту, например, знание исторических фактов, но в автобиографической памяти ощущение знакомости исходит из вашей собственной прошлой жизни. Проблемы автобиографической памяти Идея беглости сразу же наводит на мысль о том, что она может возникнуть в отношении события, которое никогда не происходило или происходило не так, как вы «думаете». Например, при дежавю вы ошибочно полагаете, что у вас уже был точно такой же опыт. У вас также может быть ложное автобиографическое воспоминание, которое вы носите с собой годами, не понимая, что оно ошибочно. Возможно, вы носили с собой то, что считали «фактом» о вашем школьном выпускном, а именно, что никто не пригласил вас в качестве пары. Это всегда заставляло вас чувствовать себя неудачником. Спустя годы вы получаете электронное письмо, опровергающее этот факт, от человека, который действительно взаимодействовал с вами в старших классах, надеясь восстановить связь сейчас. Другой аспект беглости, на который указывают Мулен и его коллеги, заключается в том, что она может возникнуть как сама по себе, так и в результате направленных усилий. Спонтанный взгляд на фотографию, где вы изображены вместе с членом семьи, относится к категории «непроизвольных», как и дежавю. Многие окружающие вас стимулы могут вызвать такой эффект, даже фотовоспоминания, которые появляются в вашей ленте социальных сетей или на смартфоне. Категория «произвольных» автобиографических воспоминаний имеет совершенно другую траекторию. Здесь беглость — это то, к чему вы стремитесь, а не то, что происходит само по себе. Как отмечают французские авторы, именно борьба за поиск старого автобиографического воспоминания, например, названия давнего места или имени человека, относится к категории эффекта «на кончике языка». Знание находится там, но не буквально на языке, а глубоко и недоступно зарыто где-то в хранилище вашего прошлого опыта. Если вам повезет, то найдется еще кто-то, с кем вы делили этот опыт и с кем вы могли бы посоветоваться, чтобы вместе восстановить его. Действительно, авторы предполагают, что в этом отношении автобиографическая память может иметь сильный социальный компонент, поскольку мы строим некоторые из наших самых прочных личных воспоминаний с людьми, которых мы знаем и любим. Все это заставляет задуматься о том, существует ли вообще такая вещь, как непроизвольная автобиографическая память. «Кажется вероятным, что физиологические процессы могут доставлять информацию в сознание неконтролируемым и бессмысленным образом», — предполагают авторы. Другими словами, за исключением мечтания даже то, что кажется непроизвольным, скорее всего, стимулируется сигналами из окружающей среды, даже если вы не осознаете их. Как отмечают Мулен и его коллеги, иногда вы можете заполнить пробелы в извлечении информации, полагаясь на «шаблоны» или выстраивая контуры события на основе знаний о том, что обычно происходит на подобных мероприятиях. Вы можете не помнить свой школьный выпускной как таковой, но можно сделать вывод, что люди проходили по сцене, им вручали диплом, и они были окружены семьей и друзьями. Однако эта схема не поможет вам, если вы пытаетесь вспомнить, что вы ели на завтрак в тот день. Копание в своем собственном прошлом Эти инструменты могут помочь вам в будущем, когда вы попытаетесь (или кто-то попросит вас) вспомнить подробности какого-либо события из прошлого. Если вам нравится путешествовать по этим маршрутам, вы можете улучшить свою беглость, воспользовавшись реквизитами, доступными вам через такие методы проверки, как поиск в интернете и соцсетях, а также простые просьбы, адресованные друзьям или родственникам, сопровождающим вас из прошлого. В процессе социальной реконструкции своего прошлого вы также можете вернуться назад и восстановить отношения, которые, возможно, отошли на второй план, например, с человеком, ходившим с вами на свидание в выпускной вечер. Даже если вы не найдете напоминаний о прошлых людях, местах и вещах, это может помочь вам заполнить некоторые недостающие пробелы в вашей личной истории жизни. Как отмечают Мулен и его коллеги, благодаря таким усилиям мы приходим к построению богатой, сложной репрезентации нашего личного прошлого. Подводя итог Хотя попытки собрать воедино детали своего прошлого могут быть нелегкими, исследование Криса Мулена и его коллег показывает, что это все же стоящие усилия. Сокровищница воспоминаний, которую вы накопили в своем прошлом, может обогатить вашу жизнь при попытке лучше понять себя и выстроить счастливое будущее. По материалам статьи «A New Way to Think About Your Oldest Memories» Psychology Today

Когда лень полезна. Отрывок из книги психолога Марины Мелия

В книге «Хочу-Могу-Надо. Узнай себя и действуй!» профессор психологии Марина Мелия рассказывает, как понять, своим ли делом вы занимаетесь, что мотивирует людей и чем они руководствуются, принимая решения. Публикуем главу, в которой речь идет о разнице между ленью и прокрастинацией. Мы привыкли, что активность — поведение социально одобряемое, а пассивность — осуждаемое. Нам с детства внушают, что лень — это порок, что именно труд создал человека, а потому мы должны трудиться не покладая рук. «Бойтесь обломовщины и обломовых!» — твердят нам со школы. То ли дело Штольц — вот с кого надо брать пример, вот он — человек дела. Сегодня и правда время штольцев — амбициозных и целеустремленных: они постоянно в движении, беспрерывно что-то делают, разрабатывают проекты, планируют, организовывают, много общаются. Вот только паузы в этой «партитуре» не предусмотрены. И когда у нас возникает пауза, «окно», мы начинаем беспокоиться и тут же пытаемся себя чем-то занять. Недаром в психологии есть понятие «невроз выходного дня». Но если вдруг у нас нет ни сил, ни желания что-либо делать, мы воспринимаем такое состояние как опасный симптом, чуть ли не болезнь, и стараемся избавиться, излечиться, убежать от собственной лени. А стоит ли бежать? «Ленивые» подсказки Мы считаем, что именно лень часто становится барьером между нами и нашим светлым будущим. Но лень — это не просто состояние ничегонеделания: возможно, это наше бессознательное сопротивление, защитная реакция, своего рода подсказка, которую посылает нам наше подсознание. Экономь ресурсы Иногда нежелание что-либо делать — результат физической или умственной перегрузки. Физиологи называют это охранительным торможением. Наш организм отказывается подчиняться и начинает защищаться — бунтовать, сбоить, требовать передышки. Ни с того, ни с сего нам хочется поваляться на диване с книгой, поболтать с друзьями по телефону, посидеть в соцсетях, а то и просто поспать — о, ужас! — днем. У нас появляется чувство вины, мы пытаемся работать через силу. При этом качество работы резко падает (что неудивительно), растет недовольство собой, а это в свою очередь опять приводит к падению эффективности — получается замкнутый круг. Зачастую лень, пассивность — это сигнал от нашего организма: он говорит нам, что «пора притормозить». Ему не нравится, когда его нещадно эксплуатируют, и он мстит за это болезнями. Поэтому лучше прислушаться к себе и иногда все-таки давать волю лени. Так мы восстанавливаем баланс между активностью и необходимым отдыхом. Мы готовы платить большие деньги за путешествия в «прекрасное далеко». Но, по сути, мы платим не за авиабилет и заморские пляжи, а за возможность расслабиться: не вскакивать чуть свет, не готовить еду, не «наводить марафет» каждое утро, сменить унылый офисный костюм на цветастый сарафан, не накручивать обязательные 25 кругов в бассейне, а мирно дремать на лежаке под шум волн и крики чаек. Но кто мешает нам взять за правило регулярно устраивать себе «разгрузочные дни» и делать в это время только то, что хочется? Пойми, что тебе нужно Мы становимся ленивыми и пассивными не только когда устаем, но и когда у нас пропадает мотивация. Жизнь так устроена, что нам приходится время от времени выполнять чьи-то указания, подстраиваться под обстоятельства, «наступать на горло собственной песне». В глубине души мы чувствуем, что идем куда-то не туда и делаем что-то не то, и подсознательно начинаем отвергать все, что нам не подходит. Мы просто не хотим исполнять чужие желания, которые не соответствуют нашему жизненному вектору — мы не готовы тратить на них энергию, силы, нервы. В этом случае лень — своего рода индикатор, подтверждающий или, наоборот, ставящий под сомнение верность наших целей, правильность выбранного пути. Она заставляет прислушаться к себе, подумать о наших истинных «хочу — могу — надо» и о возможной смене курса. Бывает, что в жизни вдруг становится слишком мало «хочу». Стоит отслеживать такие моменты, и учиться переключаться на то, что нравится именно нам. Ведь если мы чем-то по-настоящему увлечены или нам позарез что-то нужно, нам и в голову не придет сказать: «Мне лень». Конечно, жизнь не может состоять только из приятных, интересных дел, но соблюдать баланс между обязательствами по отношению к другим и собственными интересами вполне в наших силах. Не торопись Есть люди, про которых говорят: «Он долго запрягает да быстро едет». Прежде чем что-либо сделать, они действительно очень долго «раскачиваются», «тянут резину». У окружающих это порой вызывает жуткое раздражение. Тех, кто любит «приостановиться», кто ведет себя выжидательно, часто подозревают в том, что они не способны к действию, покорны чужой воле, тогда как люди активные считаются свободными, с большим потенциалом. А между тем человек, воспринимаемый окружающими как пассивный, часто оказывается успешнее «быстрых и ловких» именно потому, что не торопится, не подгоняет, не нагнетает. Он не бросается действовать сразу, наперекор обстоятельствам, а дает себе время их прочувствовать, осознать и лишь после этого «вступает в бой». Когда мы сильно загружены и работаем на максимальных оборотах, мы можем «не заметить за деревьями леса». Вот тогда на помощь приходит пассивность — она нас притормаживает, мы начинаем медленнее крутить педали, а то и вовсе останавливаемся и отставляем все свои дела. Но отложенная на время задача все равно создает энергетическое напряжение. И пусть мы не занимаемся ею напрямую, у нас в голове продолжается своеобразный «мозговой штурм», позволяющий найти оригинальное решение. Получается, в некоторых случаях пассивность вполне оправдана, особенно если мы подсознательно чувствуем, что можно найти более эффективный путь к достижению цели. Цени момент Представим себе чудесное весеннее утро. Мы вдыхаем прозрачный утренний воздух, любуемся игрой солнечного света на листьях деревьев. Мы ощущаем себя частицей этого огромного, прекрасного мира, и что бы мы ни делали этим утром, все наполняется глубоким смыслом. Но такое, к сожалению, бывает нечасто. Обычно у нас просто нет времени воспринимать, ощущать, перерабатывать впечатления. Книги только просматриваем, кофе торопливо проглатываем, чтобы взбодриться, по телефону говорим на бегу, а на вопрос «как дела?» отвечаем стандартно: «Да нормально, кручусь как белка в колесе». Когда в нашей жизни образуются «пустоты», мы сразу же пытаемся их заполнить. В «моменты тишины» мы чувствуем себя неловко и неуверенно. Например, как только в разговоре возникает пауза, тут же начинаем говорить. Повседневная лихорадочная деятельность не создает ничего нового — она только воспроизводит то, что уже существует. Более того, она мешает осмыслить происходящее вокруг и глушит наше творческое начало. Хорошая мысль не рождается «нажатием кнопки» — мы получаем ее в дар как раз тогда, когда останавливаемся и освобождаемся: когда спим, бродим без дела, фантазируем и мечтаем. В такие минуты внутренний цензор, живущий в каждом из нас, замолкает. Мы «обходим цензуру», угол зрения меняется, мы перестаем упираться в одну и ту же идею и, как будто в награду, нас посещают вдохновение и озарение. «Паралич перфекциониста» Лень не стоит путать с другим состоянием — невротическим откладыванием дел. Его называют прокрастинацией, и оно тоже нам хорошо знакомо: вместо того чтобы приступить наконец к ответственному или не слишком приятному делу, мы откладываем его и занимаемся чем-то несущественным — начинаем уборку, разбираем почту, смотрим очередной эпизод сериала. При этом нас постоянно гложет чувство вины, а энергия растрачивается впустую. Именно этим прокрастинация отличается от лени или пассивного отдыха: она не восполняет наши ресурсы и никак не помогает нам достичь цели. Прокрастинация, как правило, тесно связана с перфекционизмом. Из-за навязчивого стремления делать все идеально перфекционисты никак не могут начать действовать. «Стартовать» их заставляют дедлайны и авралы: они мобилизуют их внутренние силы, подстегивают и даже вдохновляют. В экстремальных условиях не остается времени сомневаться в себе и своих силах, «паралич перфекциониста» отступает, а тревога за результат парадоксальным образом снижается. После такой предельной нагрузки перфекционист испытывает чувство необычайной легкости и радости, организм «празднует» выживание и с удовольствием расслабляется. Иногда это становится стилем работы: человеком движет желание снова прочувствовать напряжение, стресс и следующую за ним эйфорию. Возможно, для кого-то авральный режим — действительно лучший способ справиться с проблемой. Но психологи предостерегают от частых и сильных стрессов: они способны привести не к успеху, а к снижению эффективности и истощению. В своих интересах В отличие от прокрастинации, лень не является нашим врагом — скорее защитником и помощником. Она помогает прислушаться к интуиции, подкидывает нам подсказки, что и когда надо делать, заставляет взять тайм-аут, остановиться, заглянуть в себя, задуматься о своей жизни и, возможно, что-то в ней изменить. Действие невозможно без бездействия. Да, мы то, что мы делаем. Но и то, что не делаем, — это тоже мы. Так, может, стоит попытаться понять, о чем говорит наша лень? А для этого надо задать себе несколько вопросов: «Что я не хочу делать и почему?», «Против чего протестует мой организм?», «Что я потеряю, если не буду делать то, что не хочу сейчас делать, и что обрету?». Честно ответив на эти вопросы, мы сможем многое узнать о себе и начать действовать в своих интересах.

Как работает фабрика хитов. Феномен популярной музыки

Почему некоторые песни становятся хитами, в то время как другие, тоже неплохие, никогда не попадут в десятку лучших? Американский писатель и журналист Джон Сибрук решил исследовать феномен популярной музыки и попытался понять, как песни становятся известными среди большого количества людей. Результат представлен в книге «Машина песен. Внутри фабрики хитов». В приведенном ниже фрагменте автор рассказывает, как пытался найти общий язык с сыном через музыку и решил узнать больше о тех, кто пишет хиты. * * * You Spin Me Round Все началось, когда Пацан дорос до того, чтоб сидеть на переднем сиденье. Первым делом он полез в настройки магнитолы и заменил все мои сохраненные радиостанции, где крутили классический и альтернативный рок, на современные хитовые станции — так называемые Топ-40. Поначалу меня это взбесило, но пока мы ехали через Бруклинский мост к школе, где мой Пацан учился в пятом классе, я развеселился. Разве я сам в его возрасте не включал свою музыку на родительском радиоприемнике? Одно только гитарное соло в Comfortably Numb группы Pink Floyd кого хочешь сведет с ума, так что я решил позволить Пацану быть моим диджеем — по крайней мере, один день. Тумпа тука умпа умп пиш пиш пиш тумпа умпа умпа Па па маакака томп пип бап буни гунга гунга гунг Это вообще музыка? Бас звучал, словно запись чудовищного подводного землетрясения. Из динамиков доносились звуки, которые могли бы быть делом рук доктора Моро, будь он музыкантом, а не вивисектором. Что за жуткие машины производили эту смесь духовых и струнных? Дело было зимой 2009 года, когда Right Round Фло Райды возглавляла чарт Billboard Hot 100. Песня начинается с переливчатого звука, который облетает вокруг твоей головы. ИииоооооааааннуууууууииииииооооооооуууууооооззззииИИ Под отбойный молоток бита звучат фразы, начитанные Фло Райдой, а на хуке припева ему вторит пронзительный голос певицы Кеши: You spin my head right round right round When you go down when you go down Поначалу я не расслышал слов, но формат хитового радио близился скорее к «Топ-10», нежели к «Топ-40», поэтому повтора долго ждать не пришлось. Песня была о мужчине в стрип-клубе, который наблюдает за танцовщицами на шесте. А главная цепляющая строчка, хук, — не что иное, как намек на оральный секс! В дни моей молодости авторы текстов, наоборот, скрывали за метафорами реальный смысл песни, однако в Right Round буквальное содержание — «...я смотрю, как с вершины шеста она спускается все ниже...» — несло в себе не менее похабное иносказание. Страна близилась к пику самого страшного экономического кризиса со времен Великой депрессии, но, судя по Right Round, так и не скажешь. Социальный реализм — явно не про эту песню. Как и во многих других композициях на хитовом радио, действие Right Round происходит «в Клубе», где рэпер Питбуль скользит по танцполу, называет женщин дорогушами и отпускает комментарии по поводу их округлых ягодиц. Клуб — это одновременно и рай на земле, где правят чувственные наслаждения, и арена для демонстрации силы — место, где ты утверждаешь свою маскулинность. И что же в этом заведении забыл мой Пацан? К счастью, он оказался там под моим бдительным присмотром. Мне было пять лет, когда я услышал мою первую поп-песню, I Want to Hold Your Hand, на семидюймовой пластинке сестры. Поп-музыку крутили по радио в попутке, на которой мы ездили от и до автобусной остановки (кстати, песня Bus Stop группы Hollies тогда была хитом). Мамы настраивали на приемниках станцию WFIL — хитовое радио Филадельфии в середине шестидесятых. Главные деятели эпохи фабрики хитов Брилл-Билдинг — профессиональные авторы песен вроде Джерри Гоффина и Кэрол Кинг — уступали место The Beatles. С их появлением началась эпоха рока, и мне выпало счастье быть фанатом музыки в ее дивные годы — семидесятые, восьмидесятые и вплоть до Nirvana и гранжа в девяностых. Для меня рок-музыка погибла громко и трагически 5 апреля 1994 года, хотя тело Курта Кобейна и нашли только три дня спустя. К тому времени я уже перешел на электронную музыку (The Chemical Brothers, Fatboy Slim), а потом — на техно и EDM. Иногда включал хип-хоп, но только в наушниках — при детях такое ставить нельзя, да и мою жену раздражала мизогиния. Я перестал слушать рок-музыку примерно в то же время, как начал играть ее. Я вспомнил свое подростковое увлечение гитарой и, когда появился Пацан, преподнес ему дар рока. К его трехлетию я уже исполнил для него миллион задушевных акустических концертов с песнями из канонов рок-н-ролла и фолка — пока купал и укладывал спать. Мне бы такого крутого папу! И все же юный джентльмен не разделял моих пристрастий. «Не играй!» — говорил он, стоило мне потянуться за гитарой. Он выходил из комнаты всякий раз, когда слышал Knockin’ on Heaven’s Door. Своей нелюбовью к моей музыке он напомнил мне моего отца. Теперь в машине мы поменялись местами. Впервые он заставил меня слушать свою музыку и грубо вытащил меня из моей затянувшейся рок-н-ролльной дремы. Эти песни были не проникновенными балладами авторов-исполнителей, а промышленной продукцией для торговых центров, стадионов, казино, спортзалов и шоу в перерыве Супербоула. Отдаленно они напомнили мне слащавую поп-музыку из моего детства, но только сейчас ее приправили водкой и экстази; больше никаких Sugar, Sugar. Это была подростковая поп-музыка для взрослых. Как и песни фабрики Брилл-Билдинг времен моей молодости, хиты на современном радио тоже «изготовили» профессиональные авторы. У них нет единой команды, но они довольно часто сотрудничают и работают на одних и тех же исполнителей первого эшелона. Все вместе они образуют современный виртуальный аналог Брилл-Билдинг — место, куда лейблы идут за хитами. Машину песен. С музыкальной точки зрения машина песен производит два типа хитов: одни берут истоки от евро-попа, другие — от ритм-н-блюза. Первому типу свойственны длинные и развивающиеся мелодии, очевидное разделение на куплеты и припевы; в целом хиты этого типа кажутся более тщательно продуманными. Основу второго типа составляют ритмический грув и цепляющий мелодический отрывок, который повторяется на протяжении всей песни. Конечно, эти шаблоны можно бесконечно смешивать между собой. Грань между поп-музыкой и R&B все такая же расплывчатая, как в середине пятидесятых годов, на заре индустрии звукозаписи, когда еще никто не мог толком сказать, в чем разница между поп-музыкой и ритм-н-блюзом. Сэм Смит, Хозиер и Игги Азалия — все они белые исполнители с черным звучанием. Филу Спектору, одному из первых гуру звукозаписи в мире попа и ритм-н-блюза, ныне более известного как R&B, требовались десятки сессионных музыкантов для его знаменитой «стены звука». Авторам хитов для современного радио достаточно музыкального программного обеспечения и сэмплов — им даже не нужны инструменты. С одной стороны, это дает всем равные возможности, с другой — почему-то похоже на жульничество. Благодаря технически совершенному оборудованию и цифровому сжатию авторы хитов могут производить звуки более интересные и эффектные, чем те, что под силу самым талантливым музыкантам. И это так просто! Хочешь партию струнных с альбома Abbey Road у себя на записи — просто сымитируй ее в программе. Целые прослойки профессионалов — звукорежиссеров, аранжировщиков, сессионных музыкантов — исчезают, не выдерживая конкуренции с программной автоматизацией их работы. За основу звучания некоторых виртуальных инструментов берутся записи инструментов реальных, но после обработки их едва узнать. Виртуозность музыкантов теперь впечатляет не так сильно, как атмосфера и изменения в плотности звучания. Компьютер чувствуется в тембрах, структуре, построенной по принципу «вырезать — вставить», и в неумолимой точности длительностей и тонов — самый что ни на есть робо-поп. Мелодии фрагментарны и врываются короткими вспышками, словно чашечки эспрессо, которые перед вами ставит продюсер-бариста на протяжении песни. Затем сквозь грохот выверенной подложки, словно теннисоновский орел («И громом падает он с гор...»), прорывается хук — короткая пропетая строчка, которая когтями мелодии впивается в ритм и взмывает ввысь. Песня пестрит хуками, тщательнейшим образом расставленными так, чтобы мозг наслаждался мелодией, ритмом и повторами. Центральное место в исполнении современных песен занимают артисты, но скорее как носители голоса, нежели как певцы. Голос принадлежит реальному человеческому существу, хотя иногда он настолько теряется в электронном убранстве, что уже неважно, стоит ли за ним человек или голос сгенерировала машина. По вокальным данным новые звезды недотягивают до поп-див ранних девяностых — Уитни, Мэрайи, Селин. Кто эти новые певицы? Бритни? Келли? Рианна? Кэти? Кеша? Что они собой представляют как артистки? Судя по всему, глубина понимания ими человеческой природы ограничивается стенками вокальной будки. Кто на самом деле пишет их песни? Да, я мог бы сам сменить настройки радио и вернуться к Comfortably Numb. Но не стал этого делать. Теперь нам с Пацаном было о чем поговорить. Я пытался заинтересовать Пацана спортивными передачами, но он видел, сколько страданий мне принес клуб «Филадельфия Иглз», и потому едва ли имел желание приобщаться к моему увлечению. Однако беседа о достоинствах битов, хуков, припевов и бриджей вызвала у него живой интерес. Как и я, он был в курсе всех передвижений в чарте Billboard: кто быстро поднялся и стремительно вылетел; кто сколько недель провел на первом месте; занял ли пятый сингл с альбома Teenage Dream Кэти Перри первое место и побила ли она тем самым рекорд пластинки Bad Майкла Джексона. Когда Кэти это удалось, Пацан был горд: значит, его поп-звезды могли тягаться с моими. И все же он неохотно делился своими истинными чувствами к музыке. Он ощущал, что в моем интересе есть что-то нездоровое, и его можно понять. В конце концов, на хитовом радио крутили его песни. Славное время Sex Pistols осталось позади. Наверное, мне стоило теперь отойти в сторону и в свое удовольствие смотреть ролики на YouTube — например, прекрасную концертную запись, где Марк Нопфлер играет Sultans of Swing без медиатора, — и не лезть в дела сына. Что, если бы мои родители мне сказали: «Слушай, а Sex Pistols качают» или «Сид Вишес — клевый парень»? Им понравилась одна-единственная рок-композиция (если можно ее так назвать) — Teach Your Children группы Crosby, Stills, Nash & Young. С тех пор я не мог больше ее слушать с удовольствием. Кто же пишет эти песни? Эти люди обладают колоссальным влиянием на современную культуру, они — Спилберги и Лукасы наших национальных наушников, но мы почти не знаем их имен. Если режиссеры фильмов — публичные фигуры, то авторы поп-хитов остаются в тени, добровольно или вынужденно прячась за псевдонимами, чтобы сохранить иллюзию, будто исполнители пишут свои песни сами. Об авторах-песенниках из Брилл-Билдинг начала шестидесятых я знал гораздо больше, чем о композиторах хитов современных радиостанций. Все они носят псевдонимы. Одного из самых успешных зовут Доктор Люк. Вместе со своим частым напарником Максом Мартином (еще один псевдоним) с 2004 года он создал более тридцати хитов, вошедших в «Топ-10», а сам Макс начал писать еще за десять лет до этого; недавно он стал волшебным помощником Тейлор Свифт. По количеству и долговечности хитов они обогнали всех предыдущих авторов, в том числе The Beatles, Фила Спектора и Майкла Джексона. — А ты знаешь, — спросил я у Пацана, — что Right Round, I Kissed a Girl, Since U Been Gone и Tik Tok на самом деле написал Доктор Люк? — Правда? — Только сомневаюсь, что он доктор медицинских наук! — фыркнул я. Пацан неуверенно ухмыльнулся. Так я обрел свою миссию: узнать больше о тех, кто пишет эти странные песни, как это происходит и почему они звучат именно так, а также рассказать об этом Пацану. Я делился с ним теми крохами знаний, что мне удавалось собрать, и он с удовольствием слушал. Во всех наших совместных поездках на машине мы говорили о музыке. Это было здорово. Из книги Джона Сибрука «Машина песен. Внутри фабрики хитов»

Студенческая жизнь в Российской империи на рубеже XIX — XX веков

К концу XIX столетия в Российской империи «лорнет общественной озабоченности» устремился на расправивших крылья интеллигентов — громкоголосых и суетливых сеятелей смуты, согласно представлению столпов консерватизма. Опасения не были плодами мнительности; университеты по заслугам слыли колыбелью вольнодумства и разнузданности, а нравы в студенческой среде процветали свободные и воинственные: учащиеся отращивали волосы до плеч (важнейший внешний атрибут), дымили папиросами, участвовали в пикетах и антиправительственных акциях, читали труды европейских мыслителей-социалистов и демократов, глотая их суждения как манну небесную. В феврале и марте 1899 года по всей империи вспыхивали студенческие забастовки, вызванные произволом рачительных хранителей правопорядка. Выяснилось, что в интеллигенции — сплочённой и необузданной — сокрыта невиданная стихийная мощь, не признающая преград. В жилах у них — топливо революции. И если до масштабных беспорядков представители верховной власти могли не воспринимать студентов всерьёз, то впредь это было не просто невозможно, но безрассудно и недальновидно. Молодые люди с университетским образованием тревожили, заражали и возмущали умы, поскольку сами реалии жизни студентов как нельзя лучше подходили для экспансии мятежного духа: бедность вела к угрюмой гордости, время «водораздела» — к цинизму, эрудированность — к самонадеянной пылкости. В прозе Чехова, Тургенева и Достоевского студенты, увиденные через «линзы» разных цвета и толщины, то кричали, то бормотали, то возвышались над всеми как сверхлюди, то представали в неуклюжем и нелепом виде, однако суждения их пересекались на одном: на потребности в коренных преобразованиях — в политике, в экономике, в этике. Именно на стыке веков серая-пресерая палитра студенческого быта (с физическо-нравственным голодом и озлобленной меланхолией) благодаря литературе становится достоянием общественности, и те его приметы, которые должны были бы отпугнуть, неумолимо притягивают. Вчерашние гимназисты грезили наяву о вольготной будущности. Вот что вспоминал писатель Викентий Викентьевич Вересаев: «Кончили гимназический курс мы, — кончили и наши товарищи-гимназистки. Но какая была разница в настроениях! Перед нами в смутной дымке будущего тускло-золотыми переливами мерцала новая жизнь, неизведанное счастье: столица, самостоятельность, студенчество, кружки, новые интересы. Так для нас. Для них, для кончивших гимназисток, ничего не было в будущем нового и таинственного. Всё впереди было просто и обычно: наряжаться, выезжать, танцевать, кокетничать под настороженными взглядами родителей: «Ну, что? клюёт?» И ждать, когда кто возьмёт замуж». Животрепещущий «женский вопрос» начал освещаться в российских газетах ещё в 50-е годы, однако, несмотря на бурную полемику вокруг этого направления, для юных особ возможности получения высшего образования в Российской империи до конца XIX века были призрачны, попросту ничтожны. Был Смольный институт, где готовили, в общем и целом, безупречных жён. Были заграничные университеты, но позволить их себе могли не все. После отмены крепостного права многие дворянские семьи разорились, и женщинам приходилось самим пробивать себе путь к благополучию. Влияли и личные амбиции: дамы, ратующие за равноправие, во что бы то ни стало хотели доказать, что ничем не уступают мужчинам в интеллектуальных и творческих способностях. Женщины приходили на лекции в качестве вольнослушателей. После принятия нового университетского устава закрылась и эта лазейка: университеты были провозглашены исключительно мужскими заведениями, женщины же допускались за огромным исключением. Только после революции 1905-1906 годов случился перевес в сторону эгалитаризма. К началу 1917 года в России функционировало одиннадцать университетов. Большая часть страны оставалось малограмотной, поэтому на студентов, при всём их своенравии и непокорности, глядели до определённой степени почтительно, несмотря на скрытую иронию. Однако само существование тех, кто тянулся к свету знания, по заведённому порядку висело на волоске с зачисления до долгожданного выпуска. «Долгожданным» он становился в буквальном смысле, так как студент мог приостановить обучение за неимением финансового обеспечения, а через неопределённый срок его продолжить (именно в таком «замороженном» состоянии мы находим, например, Родиона Раскольникова). На пересдачу экзаменов давали много попыток, так и появлялись «вечные студенты» образца Пети Трофимова. Кроме того, каждый студент сам определял, какие дисциплины он хочет изучать: график составлялся индивидуально. Так как длинные и подчас утомительные речи преподавателей оставались главным источником актуальных сведений, аудитории, в которых читали лекции по востребованным предметам, забивались до отказа, а студенты разве что на головах друг у друга не стояли. Быт также комфортом не баловал. Квартиру — а чаще комнату — студенты снимали на паях. Селились по три, по четыре человека, — в тесноте, да не в обиде. Соседей подбирали исходя не из симпатий, а из размера обуви и одежды: дело в том, что обычно на несколько лиц приходилась одна пара сапог и одна шинелька. Жили, как заведено, бедно, на одном энтузиазме: простуды и голод были сакраментальными условиями этой сомнительной романтики. Безденежье и студенчество ходили под руку. И всё же студенты не были аскетами и извлекали из своего положения, как из нищенской скрипочки, все мелизмы радости и удовольствий. Молодые люди не прочь были выпить и покутить с товарищами по университету на так называемых коммершах — студенческих пирушках, где порой случались и шуточные дуэли. В Петербурге студенты собирались на 1-й линии Васильевского острова. Там располагались питейные заведения. Завсегдатаями их были и преподаватели. Среди всех напитков студенты выделяли жжёнку, рецепт которой позаимствовали у гусаров, а те в свою очередь вывезли его из Франции во времена заграничных походов. Готовилась жжёнка так: над сосудом с алкоголем поджигали сахар, пропитанный коньяком или ромом; сахар таял, превращаясь в сироп, и стекал в напиток. По желанию использовали и другие добавки — ягоды и фрукты. Александр Иванович Герцен в автобиографическом произведении «Былое и думы» писал: «После ужина возникал обыкновенно капитальный вопрос, — вопрос, возбуждавший прения, а именно: как варить жжёнку? Остальное обыкновенно елось и пилось, как вотируют по доверию в парламентах, — без спору. Но тут каждый участвовал, и притом с высоты ужина. — Зажигать — не зажигать ещё? как зажигать? тушить шампанским или сотерном? класть фрукты и ананас, пока ещё горит, — или после? <...> На другой день болит голова, тошно… И тут искреннее наше решение впредь жжёнки никогда не пить». Не чуждо студентом было и высокое искусство: они любили театр и сами участвовали в инсценировках. Как вспоминал Сергей Аксаков, воспитанник Казанского университета, лекторы зачастую отпускали студентов с занятий пораньше, чтобы те успели на спектакль. Билеты покупали на самые дешёвые места, но студенты, как известно, народ непритязательный. «Ходить часто в партер или кресла студенты были не в состоянии: место в партере стоило рубль, а кресло — 2.50 рубля ассигнациями, поэтому мы постоянно ходили в раёк, платя 25 копеек медью». Была в студенческой среде категория более состоятельных людей. Выходцы из богатых семей могли позволить себе франтовство и нередко придерживались умеренных или промонархических взглядов, чем навлекали на себя презрение остальных сокурсников. Матёрые студенты величали этих «баричей» не иначе как «белоподкладочники». Прозвище возникло из-за незаметных, но существенных различий в форме: имелся единый образец (фуражка, мундир с металлическими пуговицами, сюртук, шаровары, чёрный галстук, белые замшевые перчатки), однако студенты, располагающие деньгами, могли пришить к мундиру подкладку из хорошей ткани — из атласа. Впрочем, одежда эта не выдерживала никакой критики: зимой студенты в ней мёрзли, а летом прели от жары. При этом вносить какие-либо существенные изменения запрещалось. Нарушения устава строго карались. За расстёргнутый мундир или не снятую при встрече с университетским начальством фуражку можно было схлопотать замечание. Ограничивали университетские правила и личную жизнь студентов. Жениться в период обучения было нельзя, а сожительство порицалось. Уже женатых людей также не допускали к университетской скамье. Притеснения давали студентам повод к неповиновению. Например, они активно собирали библиотеки с запрещённой литературой: трудами Маркса, Лассаля, Плеханова, Чернышевского, Сеченова, Дарвина. Находились и те, кто доносил на сокурсников и потому был на хорошем счету у руководства. Этих «иуд» не любили так же, как и «белоподкладочников». Когда к власти придут большевики, студенты откажутся в щекотливом положении, поскольку руководство страны сделает ставку на рабочий класс. Интеллигенция же станет «не достойной доверия», но, хоть пройдёт все круги ада, не исчезнет и не смирится. Испарись интеллигенция окончательно (что невозможно, так как человек всегда ищет и всегда стремится к познанию), — великих учёных, мыслителей, литераторов никогда бы не существовало. В студентах горел подлинно крепкий и неукротимый огонь, — и он помог им преодолеть все выпавшие на их долю испытания.