Этот термин появился в начале 1800-х годов в Англии. В то время процветала текстильная промышленность, которая зависела от ручного вязания и квалифицированной рабочей силы для создания тканей и одежды из хлопка и шерсти. Но по мере того как промышленная революция набирала обороты, паровые фабрики поставили под угрозу существование тысяч ремесленников-текстильщиков. Столкнувшись с промышленным будущим, которое угрожало их работе и профессиональной самобытности, все большее число текстильщиков приступили от мыслей к действиям. Воодушевленные своим лидером Недом Луддом, они начали разбивать машины, которые, по их мнению, лишали источника дохода. До сих пор неясно, был ли Нед Лудд реальным человеком или просто плодом фольклора, придуманным в период потрясений. Но его имя стало синонимом отказа от прорывных новых технологий — ассоциации, которая сохраняется и по сей день. Вопрос не означает отказ Вопреки распространенному мнению, первые луддиты не были противниками технологий и не были технологически некомпетентны. Скорее, они были опытными последователями и пользователями ремесленных текстильных технологий того времени. Они боялись, что богатые промышленники лишат их прежнего образа жизни. Сегодня луддитами называют людей, которые некомпетентны в технологическом плане (которые не умеют пользоваться компьютерами, смартфонами или отдельными их функциями), а также не принимают технологии. В декабре 2015 года Стивен Хокинг, Илон Маск и Билл Гейтс были совместно номинированы на «Луддитскую премию» — они говорили о потенциальных опасностях искусственного интеллекта. Ирония в том, что выдающийся ученый и предприниматели оказались луддитами, в то время как сам термин подчеркивает несоответствие между первоначальным значением и его более современным использованием в качестве эпитета для тех, кто не принимает всем сердцем технический прогресс. Тем не менее такие люди, как Маск и Гейтс, не отказываются от технологий или инноваций. Вместо этого они отвергают мировоззрение, согласно которому все технологические достижения в конечном счете полезны для общества. Это мировоззрение оптимистично предполагает, что чем быстрее люди будут внедрять инновации, тем лучше будет будущее. Подход к технологическим инновациям «двигайся быстро и ломай вещи» в последние годы подвергается все более тщательному анализу. В большей степени это связано с растущим осознанием того, что ничем не ограниченные инновации могут привести к крайне пагубным последствиям, которых можно было бы избежать при определенной степени ответственности и предусмотрительности. Почему луддизм важен В эпоху ChatGPT, редактирования генов и других преобразующих технологий, возможно, всем необходимо вдохновиться Недом Луддом и попытаться понять, как сделать так, чтобы будущие технологии приносили больше пользы, чем вреда. На самом деле неолуддиты или новые луддиты — это термин, появившийся в конце XX века. В 1990 году психолог Челлис Глендиннинг опубликовала эссе под названием «Примечания к неолуддитскому манифесту». В нем она признала природу раннего луддитского движения и связала его с растущим разрывом между общественными ценностями и технологическими инновациями в конце XX века. «Как и ранние луддиты, мы тоже отчаявшиеся люди, стремящиеся защитить средства к существованию, сообщества и семьи, которые мы любим, которые находятся на грани уничтожения», — написала Глендиннинг. С одной стороны, неолуддитами часто называют предпринимателей и других лиц, выступающих за более взвешенный подход к технологическим инновациям, чтобы люди не столкнулись с потенциально опасными рисками. Эти эксперты верят в способность технологий изменить будущее к лучшему, но также осознают социальные, экологические и экономические риски ограниченных инноваций. С другой стороны, есть неолуддиты, которые активно отвергают современные технологии, опасаясь, что они наносят ущерб обществу. Луддитский клуб Нью-Йорка относится именно к этому лагерю. Его создала группа разочаровавшихся в технологиях представителей поколения Z. Клуб выступает за использование телефонов-раскладушек, ручной труд, прогулки в парках и чтение книг в твердом или мягком переплете. Экраны — проклятие для людей, которые видят в них вред психическому здоровью. В манифесте Глендиннинг есть спорные моменты, но верна основная мысль: технология может нанести вред личному и общественному, если она не разрабатывается ответственно. И, возможно, такой подход не так уж и плох. По материалам статьи «What’s a Luddite? An expert on technology and society explains» The Conversation