Как выбрать себе хорошую жену: математическое решение

Бедный Иоганн Кеплер. В 1611 году одному из величайших астрономов в истории, человеку, который открыл законы движения планет, гению, ученому и математику срочно понадобилось найти себе новую супругу. Предыдущая жена Кеплера, Барбара, умерла от сыпного тифа, оставив на его попечении двоих детей и домашнее хозяйство. Он решил подобрать несколько кандидаток и выбрать среди них достойную партию, но все оказалось не так просто. Будучи человеком правильным и прагматичным, Иоганн Кеплер провел встречи с каждой из одиннадцати потенциальных невест. Как пишет Алекс Беллос в своей новой книге «Виноградины математики», впечатлениями о свиданиях великий астроном делился со своим личным дневником. Вот перечень его мелких разочарований. Как пишет сам Иоганн Кеплер, у первой претендентки на его сердце «весьма дурно пахло изо рта». Вторая «была воспитана в роскоши, которая не соответствовала ее социальному статусу» – она обладала болезненной страстью к дорогим вещам, что не сулило ничего хорошего. Третья дама была обручена с другим мужчиной, у которого, помимо всего прочего, родился ребенок от проститутки – определенно проблема. Все так… сложно. На четвертую претендентку было любо-дорого смотреть – «высокая, с атлетическим телосложением»… …но Кеплеру не терпелось увидеться с пятой особой, которая, как поговаривали люди, «была скромной, бережливой, трудолюбивой, старательной женщиной и любящей мачехой»; он сомневался. Да так долго, что претендентки под №4 и №5 утратили всякое терпение и выбыли из «состязания» за сердце великого астронома. Дама под номером 6 очень сильно его напугала. Она была знатной леди, и Кеплер «побоялся, что расходы на пышную свадьбу будут немыслимыми…». Седьмая женщина была очень привлекательной. Иоганну она приглянулась. Но поскольку Кеплер познакомился не со всеми дамами из своего списка, он попросил «номер 7» дать ему немного времени. Она была не из тех женщин, что готовы безропотно ждать, поэтому быстренько отвергла астронома. Восьмая Кеплеру не понравилась вообще, ее мать «и то была лучше…». Девятая имела болезненный вид, десятая не подошла бы «даже нетребовательному мужчине», а последняя претендентка, под номером 11, была уж слишком молода. Когда список подошел к концу, Кеплер пришел к выводу, что, похоже, все, что он делал, было напрасно и в корне неверно. Игра продолжается По словам Алекса Беллоса, все, что было нужно Иоганну Кеплеру – это оптимальная стратегия, направленная на максимизацию вероятности удовлетворения, а не на достижение успеха. Придумывать ее не нужно, поскольку, как утверждают математики, она уже давно существует. Эта стратегия работает тогда, когда вам нужно выбирать что-либо или кого-либо из имеющегося списка: потенциальных жен, мужей, даты проведения важных событий и мероприятий, претендентов на рабочее место, автомехаников и пр. Правила просты: предположим, что вы оказались перед непростым выбором (например, вы живете в небольшом городке, где не так уж и много свободных мужчин, хороших автомастерских и т.д.). В первую очередь, продумайте точный и окончательный перечень возможных претендентов, после чего лично встретьтесь с каждым из них. Опять же, то, что будет подробно расписано ниже, не всегда дает хороший результат, однако плохие концовки бывают реже. Для математиков этого достаточно. Кстати, в 1960-х годах метод, придуманный ими, назывался (а-ля Кеплер) «Брачной проблемой». Позднее его переименовали в «Проблему секретаря». В чем заключается суть метода Алекс Беллос пишет: «Представьте себе, что вы проводите собеседование с 20 претендентами на должность секретаря [или на роль вашей второй половинки]. Перед вами стоит задача – по окончанию каждого собеседования определиться, достоин кандидат предлагаемой вакансии или нет. Если вы предложили кому-либо работу, значит, игра окончена. Вы больше не можете продолжать встречаться с другими претендентами. Если вы никого не выбрали к тому времени, когда подошла очередь последнего кандидата, то должны предложить работу ему». Итак, помните: в конце каждого собеседования вы либо предоставляете вакантную должность определенному претенденту, и игра прекращается, либо двигаетесь дальше. Назад дороги нет. По словам Мартина Гарднера, человека, который в 1960 году описал данную формулу (частично разработанную ранее другими математиками), начать лучше всего стоит с проведения собеседования (или свидания) с первыми 36.8 процентами кандидатов. Не нанимайте на работу и не вступайте в брак ни с кем из них, однако как только вы встретите человека достойнее самого лучшего претендента из первой группы, не раздумывая, выбирайте его! Почему 36.8 процентов? Ответ связан с числом, которое математики называют «e» (≈2,718 281 828 459 045 235 360 287 471 352 662 50); в итоге расчета по формуле 1/e получается 0.368 или 36.8 процентов. Данная формула оказалась применимой ко всем видам контролируемых ситуаций. Она не гарантирует абсолютных результатов, но дает вам вероятность на успех в 36.8 процентов – довольно неплохой показатель. Попробуй, Иоганн… Как бы разворачивались события, если бы Иоганн Кеплер при поиске супруги использовал эту формулу? Для начала он провел бы встречи с группой из первых четырех претенденток из своего списка, что приблизительно и составляет 36.8 процентов от общего количества – 11 человек, но никому из них так и не предложил бы руки и сердца. В тот момент, когда Кеплер встретил ту (начиная с дамы под номером 5), которая понравилась ему больше, нежели кто-либо из предыдущих особ, он сказал бы ей, стоя на колене: «Ты выйдешь за меня замуж?». В реальной жизни, после недолгого периода размышлений, Иоганн Кеплер предпочел бы себе в супруги пятую женщину. Если бы великий астроном знал об этой формуле (которая сегодня является примером того, что математики называют оптимальной остановкой), он бы смог избежать знакомства и общения с последней группой претенденток – болезненной на вид, некрасивой и слишком молодой – и если говорить в целом, то «Кеплер мог бы спасти себя от шести неудачных свиданий». Автор – Роберт Крулвич

Новогодний мультфильм о настоящей дружбе

Заряжаемся новогодним настроением!

Как стать неуверенным?

Многие люди спрашивают: «Подскажите, а как стать уверенным человеком?». Вопрос несколько обескураживает, потому что для уверенности — ничего особенного не нужно. Скорее, наоборот: для возвращения себе уверенности нужно перестать делать некоторые вещи (которые у многих вошли в привычку). Этих «дел неуверенности» столько, что можно даже составить специальную инструкцию по успешному достижению неуверенности, что я с радостью и сделал. Итак, если вы хотите обрести неуверенность — смело делайте следующее: Нужно обязательно постоянно думать о себе и только о себе. Разумеется, ведь вы — пуп Земли, и все мысли других людей — только о вас. Все окружающие только и заняты тем, что рассматривают вас ехидно и что-то там плохое думают, типа «Вот дурак (дура)!», или «Ха, посмотрите, как здесь все у него (нее) хреново!». Ни в коем случае не допускайте мысли о том, что у людей есть еще в жизни важные вещи, кроме вашей персоны. Нужно постоянно сравнивать себя с принятыми в местной песочнице (дворе, районе, городе, стране) эталонами красоты и успешности. Причем, желательно выбрать эталончик позабористее, чтобы он был максимально далек по всем параметрам от вас, и после этого можно будет вкусно пострадать по поводу найденных отличий и вернуться к пункту первому, справедливо полагая, что все только и делают, что подмечают вашу неэталонность. Нужно скривить и согнуть свое тело как можно сильнее, чтобы уже издалека у прохожих при виде вашего силуэта вышибало слезу и чтобы им внутренне захотелось дать вам милостыню (на пластическую операцию по расслаблению лица, на специальные устройства для исправления осанки, на абонемент в фитнесс-центр, на гидравлические вспомогательные устройства для более высокого и легкого подъема ног и других неподъемных и неразгибаемых частей тела). Нужно запретить себе совершать ошибки и постоянно стремиться к непогрешимости и святости. А если ошибетесь (не дай Бог!), то нужно громко вскрикнуть, скорчить гримасу стыда и отчаяния, несколько раз перед всеми извиниться и долго потом путаться в словах и мыслях, изо всех сил казня себя в душе и стараясь не совершить подобного впредь. Нужно обязательно хотеть всем понравиться (ключевое слово — «всем»). И если вдруг кто-то посмотрит на вас косо или с неодобрением (ай-яй-яй!) — нужно сразу напрячься, вспомнить все свои неудачи и погрешности, после чего — прикинуться извиняющейся «тряпочкой» и долго-долго, глядя виновато в глаза «оценщику», вымаливать у него снисхождение, надеясь на милость и изменение настроения в вашу пользу. А еще хороший вариант: не извиняться и не клянчить, а просто уйти в укромное место, и, заперевшись на недельку-другую, как следует пострадать, смакуя свое несовершенство и сожалея о неидеальности этого мира. Нужно обязательно считать, что уверенность — это что-то фантастическое и недоступное простым смертным, и с благоговением смотреть на тех, кто вдруг (вы только представьте себе!) не напрягается в сложной ситуации, кто не особо зависит от оценок окружающих (во дает!) и кому просто приятно общаться с разными людьми, занимаясь не собой и своей «уникальной личностью», а теми, кто рядом и кто нуждается в его тепле и поддержке (Мать Тереза, блин). Вот основные пункты. Данная инструкция постоянно дорабатывается, потому что фантазия человека — безгранична. Денис Швецов

Человек несчастный: как справлялись с депрессией известные люди

Каждый 20-й человек на планете подвержен депрессивным состояниям и смену времен года ощущает особенно остро. Как не лишиться душевного равновесия в этот период и кто самый несчастный человек на свете? Мы обратились к опыту пяти известных исторических личностей, которые страдали от затяжной депрессии, и подготовили список их способов борьбы с заболеванием. Авраам Линкольн и победа над разочарованиями Самый несчастный человек на свете просыпается пустым: еще вчера он понимал, зачем ему нужно жить, но сегодня уже ничего не помнит. Апатия душит волю, жалость к самому себе вгрызается в мозг, мир сокращается до пределов кровати, тело не слушается, проступает боль, тоска и слабость с обязательным условием — непропорциональностью реальности. Cамый несчастный человек открывает глаза и понимает: до следующей ночи не будет ничего, кроме карусели бесплодных переживаний. Привкус депрессии знаком многим. По данным Всемирной организации здравоохранения, 350 миллионов человек страдают от депрессивных состояний в течение жизни. Каждый 20-й впадал в болезненное уныние — независимо от статуса, профессии, материального положения или социального капитала. Причины болезни размыты, но характер этого психического расстройства универсален и может поразить любого, будь ты никому не известный неудачник или признанный обществом гений. Авраам Линкольн боролся с депрессией всю жизнь. До того как занять Белый дом, 16-й президент США пережил три случая клинической депрессии и несколько раз пытался покончить с собой. В 1841 году он писал в письме другу: «Сегодня я самый несчастный человек на свете. Если мои чувства поровну поделить между человечеством, на планете не останется ни одного веселого лица». Линкольн был мрачен и часто жаловался на плохое самочувствие. Чтобы избавиться от навязчивого состояния, он наблюдался у врача и проходил курсы медикаментозного лечения, потому что признавал наличие болезни. В конце концов Линкольн вывел для себя спасительную формулу отношения к жизни: «Я слишком хорошо знаком с разочарованием, чтобы огорчаться по этому поводу». В период обострения он не стеснялся обращаться за помощью к друзьям и читал сентиментальную поэзию. Более других он ценил стихотворение Уильяма Нокса «Смертность». Марина Цветаева и спасение в поэзии Бытует мнение, что депрессия — это современная болезнь, придуманная нытиками и бездельникам. Кто-то неверно интерпретирует депрессию как плохое настроение. Психически устойчивые люди не всегда могут понять, что это вообще такое. Часто депрессия выступает триггером социальной стигмы — общение с человеком, который заражен хандрой, не самое веселое времяпрепровождение. До начала XX века термин «депрессия» широко не использовался. То, чем страдал Линкольн и миллионы людей до него называлось древнегреческим словом «меланхолия». Гиппократ описывал ее симптомы еще в IV веке до н.э., при этом считая, что меланхолия появляется из-за избытка черной желчи в организме. С тех пор медицина шагнула достаточно далеко, но к пониманию первопричин депрессии не приблизилась. Химический дисбаланс, атрофия мозга, гормональные нарушения, инфекции, эволюционный механизм, дурные гены, плохое воспитание, социальная изоляция — теорий о причинах возникновения болезни много. Депрессия проявляется себя как комплексное заболевание, и единственное, что можно сказать наверняка — она часть природы homo sapiens. Самый несчастный человек скорее всего и не думает лечиться. 80% случаев клинической депрессии обходятся без профессиональной помощи. Столь большую цифру можно было бы объяснить характером болезни, но свою корректировку вносят и доступные сегодня способы лечения. Помощь психиатра, антидепрессанты, электросудорожная терапия, психологические и духовные практики помогают, но не всегда и не всем. 3,4% людей с большим депрессивным расстройством заканчивают жизнь самоубийством. «Не умереть хочу, а умирать» — так свое состояние определяла Марина Цветаева, один из самых депрессивных русских поэтов XX века. Тема смерти, вечного страдания и беспросветного отчаяния пронизывает ее творчество. Доподлинно неизвестно, ставили ли Цветаевой диагноз «депрессия» при жизни, но его можно без труда восстановить по косвенным факторам. После смерти трехлетней дочери у поэтессы случился первый серьезный приступ клинической депрессии, эхо которого будет преследовать ее до конца жизни. В 1923 году она напишет: «И убийственно страшно одиночество, вот ½ ч. остаться одной. Чувствую вес каждой минуты. Мыслей почти нет, есть одно что-то, нескончаемое. И — огромная апатия, страшно пойти в лавку за спичками, какой-то испуг». Цветаева спасалась от депрессии в поэзии и любви, но в отличие от Линкольна, не нашла верную формулу и повесилась в последний день лета 1941 года. Зигмунд Фрейд и лечение с помощью психоанализа Если самому несчастному человеку удалось дойти до профессионала, он должен быть готов к тому, чтобы принять некоторые установки априорно — понять, что нужно быть сильнее, верить в лучшее, держать себя в руках, поставить цель, влюбиться, выходить за пределы своего закрытого мира. Нужно себя отвлечь, чем угодно: чем дольше, тем лучше. Это легко сказать, посоветовать, но практически невозможно понять, особенно когда ты стоишь на краю горя. Зигмунд Фрейд понимал эти установки лучше других, но сам страдал от депрессии. В молодости он помогал себе с помощью кокаина, который тогда был легален и продавался в аптеках как медицинское средство широкого действия. Несколько лет он прописывал его и своим пациентам. Фрейд на себе изучил все побочные эффекты от приема наркотика и написал несколько научных статей о веществе, где проклял его использование в медицинских целях. Дальше он искал спасения от болезненной апатии в самоанализе. Парадоксальным образом Фрейд использовал свои депрессивные состояния как поле для психологического эксперимента и самореализации. Придуманный им психоаналитический метод принес доктору всемирную известность и избавление от лишних переживаний. В 1917 году он написал эссе «Печаль и меланхолия», в котором предположил, что у депрессивного расстройства — патологическая природа, и она поддается противодействию. Йозеф Геббельс и преодоление депрессии через поиск внешнего врага Время лечит — самый несчастный человек знает, что расхожая мудрость работает и наоборот. Время заразно. Смена сезонов обостряет хронические болезни, в том числе и душевные. Особенно, если это осень. В это время года депрессия представляется как романтическая болезнь, как некая обязательная характеристика творческого сознания, которое тонко чувствует жизнь, страдает от этого и отдувается за всех вокруг. Депрессию не стоит романтизировать — эта болезнь присуща и негодяям. Не стоит лелеять депрессию — в состоянии глубокого эмоционального угнетения нет ничего прекрасного. До того как стать министром пропаганды нацистской Германии, Йозеф Геббельс писал в своих дневниках: «Я так подавлен… Иногда мне страшно вставать утром из постели. Мне незачем это делать». Защитив докторскую диссертацию по романтической драме, он не смог выстроить карьеру литератора, стал в 25 лет жить на иждивении отца и крепко запил. Алкоголь и чтение Достоевского помогали ему до тех пор, пока Геббельс не открыл для себя антисемитизм, НСДАП и Адольфа Гитлера. Он посвятил им всю свою жизнь, став одним из самых изощренных пропагандистов XX века. Депрессия была побеждена фанатичной любовью и преданностью. Болезнь вернулась к Геббельсу намного позже, к середине Второй мировой, когда стало очевидно, что война складывается не в пользу Германии, но до самого конца он оставался верен своем выбору. Геббельс покончил жизнь самоубийством вслед за фюрером. Как и кокаин Фрейда, его лекарство имело ограниченный эффект. Франц Кафка и избавление от страданий творчеством Несчастный человек ищет вокруг знаки любви. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». Апостол Павел готов предоставить самому несчастному человеку облегчение, но даже любовь помогает не каждому — так непредсказуема депрессия в своих комплексных проявлениях. Известно, что Франц Кафка прожил очень недолгую и тяжелую жизнь. Тиран-отец, тройная национальная идентичность, ненавистная работа, постоянные болезни, романтические неудачи, литературная безызвестность. В 1910 году он пишет в дневнике: «Я словно из камня, я словно надгробный памятник себе, нет даже щелки для сомнения или веры, для любви или отвращения, для отваги или страха перед чем-то определенным». Хотя точный диагноз не был поставлен Кафке при жизни, его воспоминания и письма пропитаны депрессивными состояниями и социофобией. Кафка был знаком с психоанализом и использовал интроспекцию, чтобы бороться с личными демонами с помощью литературы. Одно из самых герметичных художественных произведений о последствиях депрессии «Превращение» — лучшее тому доказательство. Горе, горечь, грусть, печаль, скорбь, беда, неудача, кручина, отчаяние, меланхолия, невзгода, тоска, уныние, тревога, сплин, мрак, ипохондрия, кризис, боль, удар, минор, ангедония — самый несчастный человек испытывает целую палитру депрессивных состояний. Ее оттенок зависит от интенсивности переживаний. В современной психиатрии выделяют малую, большую и атипичные депрессии. Характер собственного заболевания самый несчастный человек для начала борьбы со своим состоянием может определить сам. Для этого существуют специальные клинические инструменты в виде психологических тестов. Например, шкала 3анга для самооценки или опросник большой депрессии ВОЗ. Если вы чувствуете, что на пороге новой осени превращаетесь в самого несчастного человека на свете, не поленитесь пройти тесты. Признать депрессивное состояние как часть своей внутренней душевной механики — первый шаг к тому, чтобы стало лучше. Так поступал Линкольн, а потом читал сентиментальные стихи и менял историю. Ведение интроспективного дневника помогло Кафке и Фрейду найти источник вдохновение для созидательного труда, хотя не спасло их от тяжелых переживаний. Одержимость величием или смертью не помогли ни Геббельсу, ни Цветаевой — универсальных рецептов в борьбе с депрессией нет. Но профессиональное лечение практически всегда лучше его отсутствия. Не надо стесняться говорить о своем состоянии вслух и обращаться за помощью к другим — депрессия незаразна и в ней нет ничего постыдного. Самый несчастный человек на свете должен помнить — он такой не один, нас таких много. Источник: Теории и практики.

Любовь к абсурду: почему мозг без ума от странностей, диссонансов и несоответствий

Профессор когнитивных наук Карлтонского университета Джим Дэвис о том, почему наш мозг любит все необычное и непонятное, а шаблоны в искусстве и жизни быстро наскучивают, какие эволюционные механизмы привели к этому и почему именно люди с высокой «открытостью к опыту» ценят искусство абсурда — с большим количеством странностей, диссонансов и несоответствий. – А вот я, – заявил Петропавел, – благодарен каждому, кто готов объяснить мне хоть что-то – все равно что. – Бедный! – сказало оно. – Наверное, Вы ничего-ничего не знаете, а стремитесь к тому, чтобы знать всё. Я встречалось с такими – всегда хотелось надавать им каких-нибудь детских книжек... или по морде. Мокрой сетью. Книжек у меня при себе нет, а вот... Хотите по морде? – Евгений Клюев, «Между двух стульев. Книга с тмином». Некоторые виды искусства имеют глубокий смысл. Если мы посмотрим на картину или фотографию с великолепным видом, его красота будет ощущаться человеком, как натуральная. Причина этого заключается в том, что пейзажи, которые люди, как правило, любят, соответствуют видам мест, которые использовались нашими предками для разбивки своих лагерей: возвышенные, с видом на воду, дикую природу и разнообразную флору, особенно цветы и фруктовые деревья. Но есть много менее простых известных произведений искусства, которые также приносят нам удовольствие. Музыка, например, может создавать шаблоны, к которым затем добавляется что-то необычное, например, «блюзовая нота» в джазе, что закрепляется как норма позже. Многое из того, что делает музыку приятной, связано с созданием и разрешением напряженности. В детективных историях путаница случившегося окончательно разрешается в конце, когда обнаруживается убийца, и все непонятные сюжетные линии разрешаются. Так же пишутся научные статьи: они начинаются с тайны, а к концу работы предлагают потенциальное решение. В поэтических строчках часто смысл преднамеренно затемняется и исследования показывают, что это работает — разные читатели поэзии могут иметь совершенно разные интерпретации одного и того же стихотворения, часто основанные на личных ассоциациях из их собственных жизней. Неудивительно, что люди находят для себя убедительные смыслы, имеющие отношение к их собственным жизням, которые они сами же генерируют. Подобный эффект возникает и при интерпретации священных текстов. Но есть примеры очень абсурдных, казалось бы, бессмысленных произведений искусства, которые пользуются непреходящей популярностью. Именно они относятся к «Абсурдизму», искусство которого не дает логичных решений для разного рода запутанностей, и мало шансов на то, что публика когда-нибудь сможет их разрешить. Только с помощью геракловых усилий мы можем придумывать собственные своеобразные интерпретации, но часто без всякой уверенности, что их толкование может быть единственно правильным. В литературе абсурдизма тот факт, что его невозможно понять, — это краеугольный камень, передающий сообщение о бессмысленности жизни. Изредка выпускаются полнометражные абсурдистские фильмы, такие как «Кремастер» Мэтью Барни, но гораздо чаще наиболее абсурдные пьесы довольно коротки, так как людям просто не хватает запаса внимания, чтобы смотреть часы непонятного контента. Я помню, когда я руководил театральной компанией в Атланте, большинство пьес были логичными историями, с участием целеустремленных героев, конфликтом, кульминаций и развязкой. Но когда появились 11-минутные постановки, все сумасшедшие вещи полезли наружу. Мы можем видеть это в большем масштабе на примере музыкальных видео. С таким коротким временным интервалом режиссеры могут создавать нечто намного более дикое. Этот диапазон смысла в искусстве имеет соответствующие области нейронной обработки. Оказывается, вещи, которые приносят нам удовольствие, находятся в приятной точке между узнаваемыми паттернами и несоответствиями. Слишком много чего-то одного из них для нас просто скучно. Слишком много шаблонных решений, и мы чувствуем, что нам больше нечего от них получить, слишком много необычного, и мы теряем надежду найти лежащий в основе этого паттерн. Похоже, в мозге поиск и нахождение паттернов связаны с системой удовольствия (активацией опиоидных рецепторов), а стремление понять несоответствие происходит от активации мотивации и управляющей системы (дофаминергической). Желание иметь дело с явлениями, которые мы не понимаем, проистекает из эволюционной необходимости, согласно которой мы должны искать и изучать новые вещи о мире, а не разбираться во всем сразу же после рождения. Именно этот механизм и создал когда-то мозг, нацеленный на обучение. Несмотря на то, что мы все любопытные существа, мы отличаемся друг от друга тем, насколько нам нравятся несоответствия — люди с высокой «открытостью к опыту», одним из так называемых «больших пяти личностных качеств», склонны предпочитать искусство с большим количеством странностей, диссонансов и несоответствий. Наше врожденное ненасытное любопытство, стремление искать то, что мы не понимаем, и даже бороться с ним, объясняет привлекательность абсурда: от кукольных представлений до пьес Эжена Ионеско. Любовь к абсурду, которая сочетается с нашим желанием понять все, помогает охарактеризовать и то, кем мы являемся.

Драка подушками со случайным прохожим

Просто поднимает настроение!

11 точных наблюдений Станислава Лема

Станислав Лем— польский философ, футуролог и писатель. Его книги переведены на 41 язык и продано их более 30 миллионов экземпляров. Автор фундаментального философского труда «Сумма технологии», в котором он предсказал создание виртуальной реальности и искусственного интеллекта, был к тому же едким сатириком и блестящим афористом. Вот несколько цитат. Может быть, дураков не становится больше, но они становятся всё активнее. Политик не должен быть слишком умен. Очень умный политик видит, что большая часть стоящих перед ним задач совершенно неразрешима. Что касается современных технологий, то они, безусловно, угрожают человечеству, но проклинать их не следует, ибо без них будет ещё хуже. Цивилизацию создают идиоты, а остальные расхлебывают кашу. Когда я писал, я никогда ни о каких читателях не думал. Не думал я о них, когда вот уже тридцать лет назад писал свои первые романы, впрочем, скверные. Правда не зависит от вашей воли. Массовая культура — обезболивающее средство, анальгетик, а не наркотик. Не существует малого зла. Этику не измеришь арифметикой. Если что-либо, от атома до метеоритов, пригодно к использованию в качестве оружия, то оно будет таким образом использовано. Если ад существует, то он наверняка компьютеризирован. Познание необратимо, и нет возврата в сумрак блаженного неведения.

Бродский о Рождестве

Рождественская звезда В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе, младенец родился в пещере, чтоб мир спасти: мело, как только в пустыне может зимой мести. Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Гаспар, Мельхиор; их подарки, втащенные сюда. Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда. Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака, на лежащего в яслях ребенка издалека, из глубины Вселенной, с другого ее конца, звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца. Иосиф Бродский Петр Вайль — Иосиф, с Рождеством у вас связано десятка два стихотворений. А может, и больше? Чем объяснить такое пристальное внимание к этому сюжету? Иосиф Бродский — Прежде всего это праздник хронологический, связанный с определенной реальностью, с движением времени. В конце концов, что есть Рождество? День рождения Богочеловека. И человеку не менее естественно его справлять, чем свой собственный. П.В. — А какая картинка, какой визуальный образ связан у вас сейчас с Рождеством? Природа, городской пейзаж? И.Б. — Природа, конечно. По целому ряду причин, прежде всего потому, что речь идет о явлении органичном, именно природном. Кроме того, поскольку для меня все это связано с живописью, в рождественском сюжете город вообще редок. Когда задник — природа, само явление становится более, что ли, вечным. Во всяком случае, вневременным. П.В. — Я спросил о городе, вспомнив ваши слова о том, что вы любите встречать этот день в Венеции. И.Б. — Там главное вода — связь не напрямую с Рождеством, а с Хроносом, со временем. П.В. — Напоминает о той самой точке отсчета? И.Б. — И о той, и о самой: как сказано, «Дух Божий носился над водою». И отразился до известной степени в ней — все эти морщинки и так далее. Так что в Рождество приятно смотреть на воду, и нигде это так не приятно, как в Венеции. П.В. — Ваш подход к евангельским темам, вы говорите, общехристианский, но сосредоточенность на Рождестве — уже некий выбор. Ведь в западном христианстве именно это — главный и любимейший праздник, а в восточном — Пасха. И.Б. — В этом-то вся разница между Востоком и Западом. Между нами и ими. У нас — пафос слезы. В Пасхе главная идея — слеза. П.В. — Мне представляется, что главное различие — в западном рационализме и восточной мистичности. Одно дело — родиться, это каждому дано, другое дело — воскреснуть: тут чудо. И.Б. — Да, да, это тоже. Но в основе всего — чистая радость Рождества... Беседа Иосифа Бродского с Петром Вайлем «Рождество — точка отсчета». Из книги «Иосиф Бродский. Рождественские стихи».

Правда ли, что раньше люди считали землю плоской?

Существует мнение, будто в Античности и Средневековье люди считали, что Земля плоская. Тех же смельчаков, которые рисковали высказывать другую точку зрения, инквизиция немедленно сжигала на кострах. Неужели люди действительно находились в столь сильном заблуждении, или разговоры о том, что в древности люди считали землю плоской — всего лишь миф? Переломным моментом в осознании того, что Земля имеет форму шара, считается начало эпохи Великих географических открытий, когда Христофор Колумб в 1492 году открыл Америку. Это интересно: для современной науки уже давно не секрет, что Колумб был не первым европейцем, ступившим на Американский континент. Задолго до конца 15 века Америку посещали викинги. Подробнее в статье «Л`Анс-о-Медоуз — поселение викингов в Америке». Но могло ли быть так, что до 15 века люди не только предполагали шарообразную форму Земли, но и были уверены, что их мир — круглый? Для тех, кто знаком с античными учеными, не станет открытием, что Пифагор — один из самых известных и авторитетных философов Древней Греции, к мнению которого прислушивалось большинство жителей — ещё в 6 веке до н.э. был уверен в сферической форме Земли. Неудивительно, что эта мысль пришла в голову именно грекам — превосходным мореплавателям и путешественникам. Во время своих странствий они отмечали, что при южном направлении их движения созвездия поднимались выше, а такой эффект был бы возможен при движении по окружности. Провожая корабли, стоящие на берегу люди неоднократно замечали, как судно постепенно удалялось к горизонту, а затем резко исчезало почти на самой границе, что тоже указывало на шарообразную форму мира. Но самым большим доказательством являлись лунные затмения, когда на поверхности нашего спутника можно было наблюдать круглую тень от Земли. Некоторые античные ученые даже пытались вычислить окружность планеты. Самым известным из них был греческий математик Эрастофен (276 до н.э. — 194 до н.э.), который подсчитал окружность планеты, как длину 252 000 стадионов. В те времена ещё не существовало общепринятых единиц измерения расстояния, поэтому ученому пришлось взять за основу стадионы, на которых проходили спортивные соревнования. Удивительно, но Эрастофен провел исключительно точные для своего времени вычисления. В зависимости от того, какой тип стадиона — египетский или греческий — он использовал в своих вычислениях, погрешность полученных данных составляет от 16% до 1%! Позже знаменитый римский ученый Птолемей поддерживал идею о том, что Земля имеет шарообразную форму. Птолемей даже трудился над введением в обиход параметров, которые напоминают современные широту и долготу. Итак, можно утверждать, что античные люди с уверенностью знали о шарообразной форме Земли. А что же происходило во времена Средневековья? Безусловно, многие трактаты великих ученых древности бесследно пропали в смуте Темных веков, но некоторые из них всё же сохранились, и, что важно, пользовались огромной популярностью у средневековых ученых, которые, кстати, были преимущественно монахами. Скорее всего, они тоже поддерживали идею античной науки о круглой земле. Более того, за это их не отводили в темные подвалы инквизиции, а, наоборот, прислушивались к их мнению. Об этом говорит знаменитая работа английского монаха Беды Достопочтенного. В своем трактате «Об исчислении времени» монах затрагивает вопрос о сферической форме мира. Позже работа Беды становится известна многим средневековым философам и ученым. В то же время нельзя отрицать, что уровень средневековой науки был далек даже от времен Античности, и то и дело в Европе появлялись альтернативные точки зрения на устройство мира. Но Средневековье — это не только Европа, но и страны Востока. Исламская цивилизация в период с 6 по 13 века н.э. рождала выдающихся математиков, историков и астрономов, а по своему развитию намного превосходила все европейские королевства. Большинство мусульманских ученых не подвергали сомнению круглую форму Земли, и уже к 9 веку н.э. они смогли посчитать практически точную окружность планеты. Итак, уже в 5 веке до н.э., а вероятно, и в более древние времена (не забываем о сильных астрономических школах Вавилона и Египта), люди знали, что Земля имеет форму шара. А начало эпохи Великих географических открытий убедило в этом самых последних скептиков. Мнение же о том, будто древние люди считали Землю плоской, вероятно, сформировалась под влиянием мифологии многих народов, в особенности, древнегреческой, где действие происходит в плоском мире.