Парадоксы одаренности

Гениями рождаются или становятся? Как на это качество влияют гены, воспитание, обстановка в семье, где растет и воспитывается человек? Имеет ли значение уровень IQ? Все ли гениальные личности по-своему безумны? На все эти вопросы ответил Дин Кит Самонтон в своей книге «Чек-лист гения. Девять признаков одаренности». Предлагаем вашему вниманию несколько уроков-парадоксов, дающих понимание того, какие действия необходимо совершить, чтобы стать гениальным. Не так давно я писал неоднозначное эссе, в котором рассуждал о таком понятии, как гениальность в современных естественных науках, а точнее — актуально ли оно, когда речь идет о биологии, химии, физике, экологии и геологии. Моя работа была опубликована в журнале Nature, но редактор изменил название эссе, не спросив моего мнения. В результате заголовок получился более чем провокационный: «После Эйнштейна в науке нет места гениям». Мне стали присылать на почту письма с выражением как поддержки, так и несогласия с моей позицией. Некоторые даже просили, чтобы я на правах «эксперта в вопросах гениальности» выдал какой-то сертификат, подтверждающий их выдающиеся способности. В ходе этих переписок я понял, что в современном обществе нет стойкого понимания того, что означает слово «гений» — заслуги и достижения людей, которых так называют, зачастую оказываются весьма косвенно связаны с интеллектуальными способностями. Я считаю, что результаты исследований данного феномена должны быть представлены широкому кругу лиц. И лучший способ это сделать — не сыпать цифрами и уравнениями, а показать наглядные примеры и истории из жизни знаменитых гениев, делая акцент на реальных исследованиях, связанных с вопросами гениальности. Парадокс 1: Высокий IQ Все мы знаем о том, что у гениев высокий IQ. Значит ли это, что достаточно пройти тест, набрать 140 баллов, чтобы считаться гениальным? Нет. Высокий коэффициент интеллекта не гарантирует славы и успеха. Да, он может повысить шансы на достижение выдающихся результатов, а может стать абсолютно бесполезным. Об этом свидетельствуют результаты исследования психолога Льюиса Термана, который в 1916 году создал методику «Шкала интеллекта Стэнфорд — Бине» и принял решение протестировать детей, чтобы выявить одаренных школьников, которым может понадобиться обучение по индивидуальной программе. После этого у Термана появилась другая идея — собрать группу ребят, которые набрали более 140 баллов, и понаблюдать за ними в процессе взросления. Его интересовало, станут ли одаренные дети настоящими гениями в будущем. Увы, из 1528 детей, которые участвовали в исследовании, ни один ребенок не стал общепризнанным гением. Невероятные интеллектуальные способности трансформировались в весьма посредственные карьеры учителей, врачей и юристов. Двое из участников эксперимента Термана — Роберт Рю Сиарс и Ли Кронбах — продолжили исследования, в которых участвовали сами, и стали заслуженными профессорами Стэнфордского университета. Однако по известности они не смогут сравниться, например, с Зигмундом Фрейдом или Иваном Павловым. Вот еще несколько доказательств того, что высокий интеллект не является гарантией высоких достижений. Так, обладательница самого высокого IQ в мире Мэрилин вос Савант всего лишь ведет колонку «Спросите Мэрилин» для журнала «Парад». А Луис Уолтер Альварес и Уильям Шокли, которые прошли тест Термана и не набрали проходной балл, стали лауреатами Нобелевской премии. Парадокс 2: Гении и безумство История постоянно демонстрирует нам примеры того, как гениальные личности сходят с ума. Голландский художник Винсент Ван Гог на протяжении всей жизни мучился от психопатологических состояний. Во время одного из приступов он отрезал себе мочку уха, во время другого — выстрелил себе в грудь, что стало причиной смерти. Британская писательница Вирджиния Вульф, ведущая фигура модернистской литературы первой половины XX века, продолжительное время страдала от депрессии и в результате покончила с собой, бросившись в реку. Такие истории лишь доказывают, что популярный образ «безумного гения» сформировался не просто так. Однако психические расстройства далеко не всегда приводят к самоубийству. Иногда гении продолжают творить, несмотря на периодические вспышки болезни, а умирают совершенно по другим причинам. Например, американский математик и нобелевский лауреат Джон Форбс Нэш, у которого диагностировали параноидную шизофрению, погиб в автокатастрофе. Несмотря на очевидную связь между гениальностью, психическими расстройствами, депрессией и самоубийствами, подобные истории не могут служить прямым доказательством того, что у одаренного человека обязательно что-то не в порядке с психикой. Психиатр Арнольд Людвиг выяснил, что вероятность развития психических заболеваний для гениев равна 50% (точно такой же показатель у обычного человека). При этом важную роль играет область интересов. Так, у ученых, посвятивших жизнь естественным наукам, вероятность безумия равна 28%, а у поэтов — 87%. То есть можно сделать вывод, что проблемы с психикой не являются вечными спутниками гениальности. Скорее, они не мешают ее проявлению. Парадокс 3: Перфекционизм = гениальность? Почему-то многие люди считают перфекционизм своей визитной карточкой и постоянно упоминают о нем на собеседованиях. Однако люди, которым довелось работать с перфекционистами, знают, что это качество далеко не всегда является положительным. Работы, которые представляют на суд публики гениальные личности, смело можно назвать шедеврами. Они изобилуют идеями, деталями, открытиями, демонстрирующими одаренность своего творца. Однако есть ли тесная связь между творческими достижениями и перфекционизмом? Эта черта характера ассоциируется с высоким показателем сознательности. Однако сознательность никак не влияет на потенциальные научные достижения человека. То есть гениальный ученый, чьи труды влияют на развитие науки, может и не быть дисциплинированным, педантичным, усердным, и не обладать хорошей памятью. Также необязательными являются такие черты характера, как внимательность, точность и ответственность. Парадокс 4: Усердно учитесь или будьте открыты новому Психолог Герберт Саймон проводил ряд исследований, чтобы выяснить, за какое время начинающий шахматист достигает уровня гроссмейстера. Цифра получилась впечатляющей — 10 лет. А по мнению канадского журналиста и писателя Малкольма Гладуэлла, одним их факторов успеха в области творчества является серьезный вклад труда, например, в виде 10000 часов занятий. Однако является ли это главной составляющей гениальности? На самом деле из каждого правила есть исключения. К тому же, можно всю жизнь пытаться добиться мастерства, но так и не создать ничего стоящего. Также не следует исключать такую важную особенность, как широта интересов. Из всех черт характера именно открытость всему новому больше всего влияет на творческие достижения. Яркий пример — итальянский физик Галилео Галилей. Он разглядел горы на Луне благодаря тому, что любил рисовать и освоил технику светотени, хотя эти умения никак не были связаны с физикой.

Как сохранить ясность ума до глубокой старости

В медицинском журнале The Lancet были опубликованы результаты исследований нейробиологов и нейрохирургов. Они касаются здоровья мозга и таких заболеваний, как деменция и болезнь Альцгеймера. Понимая, какие факторы влияют на развитие этих болезней, можно снизить риск развития подобных процессов. Среди всех факторов выделяют девять основных. Первым угрожающим фактором названа потеря слуха в старческом возрасте. Люди, оказывающиеся в самоизоляции из-за проблем со слухом, утрачивают связь с окружающим миром. Это может привести к депрессиям или когнитивным расстройствам. Сам факт того, что один из каналов восприятия информации утрачивается, ведёт к ослаблению работы мозга. Для того, чтобы мозг сохранял ясность, важны тренировки, как и для мышц тела. Они должны быть регулярными и эффективными. Врачи рекомендуют обращать внимание на ухудшение слуха после простудных заболеваний, придавать значение тревожным симптомам, усиливающимся со временем и возрастом. Поставить диагноз вы не можете, но вот следить за собой и изменениями в собственном теле может каждый. Второй фактор — отсутствие среднего образования. Уровень образованности в мире в целом повышается. Этой теме канадский нейролингвист Стивен Пинкер посвятил не один десяток страниц в своих книгах. Тем не менее, вследствие различных жизненных обстоятельств для кого-то даже среднее образование могло оказаться недоступным. Чем больше информации — тем больше работы мозгу. Но не вся информация одинаково полезна. Шаблонные сериалы, неизменный список телепередач, разговоры на одну и ту же тему дают больше нагрузки глазам и языку, чем мозгу. А вот что действительно стоит делать, так это слушать классическую музыку, сложные вариации, симфонии. Также в любом возрасте полезно начать или продолжить изучение иностранного языка. Причём, делать это лучше не в одиночестве, а в группе, где помимо обучения вас ждут радость общения, обмен мнениями и возможность обрести новые интересы. Третий фактор — курение. Если у вас есть вредная привычка (например, курение), то для вас одна хорошая новость: как только вы избавитесь от этой одной привычки, улучшений в вашей жизни последует множество. В современном мире активно пропагандируют здоровый образ жизни, и многие некурящие люди с благодарностью посещают кафе, рестораны, прочие заведения, которые прежде были неприятны из-за обилия табачного дыма внутри. Тенденция идёт по нарастающей, курильщикам приходится искать специальные места для курения, тратить всё больше денег на табачные изделия, которые становятся всё дороже. А если добавить к этому риск развития деменции — подумайте дважды, прежде чем достанете очередную сигарету. Четвёртый фактор — игнорирование первых признаков депрессии. Любая помощь должна быть своевременной. Депрессия — это не просто плохое настроение, это психическое расстройство, которое может быть вызвано нарушением обменных процессов в головном мозге. А если мозг недополучает важные вещества, могут начаться необратимые процессы. Депрессия развивается как снежный ком. Усталость и недомогания, вызванные ею, будут усиливать проявления заболевания. Одной из причин может стать шейный остеохондроз. Иногда причиной депрессии может стать кислородное голодание — а ведь все офисные работники очень мало времени проводят на свежем воздухе. Таким образом, депрессия — это и диагноз, и симптом, поэтому важно понимать, с чем конкретно вы имеете дело. Пятый фактор — недостаток физической активности. Конечно, про спорт и физические нагрузки говорят все, кому не лень. Но что делать, если в этом основа нашей жизни? Это сейчас можно и еду заказать, не вставая с дивана, и с друзьями пообщаться, и фильм посмотреть, не выходя из дома. А раньше движение было жизненно необходимо. И вот здесь поправка — для здоровья движение по-прежнему необходимо. Сердце — мышца, которой, чтобы отправлять кровь в кругосветное путешествие по организму, нужны движения. Поэтому найдите что-то вдохновляющее — плавание, настольный теннис, йогу, танцы, бег — и помогите своему организму оставаться крепким, а мозгу здоровым. Шестой фактор — изоляция от общества. Как только мы начинаем общаться или просто наблюдать за другими людьми, наш мозг анализирует, делает выводы, осуществляет активную деятельность. Речь — очень сложный процесс, в котором задействованы оба полушария головного мозга. От людей мы чаще получаем неожиданные реакции, комментарии, идеи, темы для размышлений. Сама новизна такой информации вызывает выработку «дофамина» — гормона удовольствия. В социуме нам приходится преодолевать различные препятствия, но зато это постоянно будоражит рутину и предсказуемость, а значит, тренирует мозг. Социальная изоляции приравнивается исследователями к физической боли, которую все мы склонны избегать. Лучшим решением станет найти круг друзей по интересам, где вы могли бы общаться с удовольствием. Путешествия и контакты с новыми людьми и незнакомыми традициями также пойдут на пользу. Седьмой и восьмой факторы — гипертония и ожирение. Пожалуй, здесь стоит посоветовать здоровое питание и консультацию специалиста. Если приступы гипертонии были не раз и не два, значит, важно понять причины и как можно скорее устранить их. Ожирение нагружает сердце и повышает риск развития кожных заболеваний и сахарного диабета, которые в совокупности ухудшают общее состояние организма. Девятый фактор — диабет второго типа. Если у вас диагностировали это заболевание, важно регулярно проходить лечение, поддерживать свой организм, а также исключить остальные факторы, ведущие к ухудшению здоровья. В комплексе все профилактические меры, перечисленные в статье, могут значительно улучшить ваше здоровье и снизить риск заболеваний мозга, что, несомненно, повысит качество вашей жизни. Пусть ваше мышление будет ясным, а жизнь насыщенной!

Новый год не по плану

Встречать Новый год под дождем, получать вместо подарков черный хлеб, а наутро ехать на работу — иногда даже в праздники все идет не по плану. Читайте о том, как встречали Новый год Корней Чуковский, Майя Плисецкая, Юрий Никулин и другие. Корней Чуковский и ужасный 1922 год «Вот и Новый Год. 12 часов 1923 года. Вчера у нас обедал Бенедикт Лившиц. Я весь день редактировал Joseph'a Conrad'а (Джозеф Конрад, классик английской литературы. — Прим. ред.), так как денег нет ниоткуда, Клячко не едет, не везет гонорара за мои детские книги. Очень устал, лег в 7 часов, т. е. поступил очень невежливо по отношению к Лившицу, моему гостю. Проснулся внезапно, побежал посмотреть на часы; вижу: 12 часов ровно. Через минуты две после того, как я встал, грохнула пушка, зазвонили в церкви. Новый Год. Я снова засяду за Конрада — вот только доем булочку, которую купил вчера у Бёца. 1922 год был ужасный год для меня, год всевозможных банкротств, провалов, унижений, обид и болезней. Я чувствовал, что черствею, перестаю верить в жизнь и что единственное мое спасение — труд. И как я работал! Чего я только не делал! С тоскою, почти со слезами писал «Мойдодыра». Побитый — писал «Тараканище». Переделал совершенно, в корень свои некрасовские книжки, а также «Футуристов», «Уайльда», «Уитмэна». Основал «Современный Запад» — сам своей рукой написал почти всю Хронику 1-го номера, доставал для него газеты, журналы — перевел «Королей и капусту», перевел Синга, — о, сколько энергии, даром истраченной, без цели, без плана! И ни одного друга! Даже просто ни одного доброжелателя! Всюду когти, зубы, клыки, рога! И все же я почему-то люблю 1922 год. Я привязался в этом году к Мурке (дочь Чуковского. — Прим. ред.), меня не так мучили бессонницы, я стал работать с большей легкостью — спасибо старому году! Сейчас, напр., сижу один и встречаю новый год с пером в руке, но не горюю: мне мое перо очень дорого — лампа, чернильница, — и сейчас на столе у меня моя милая «Энциклопедия Британника», которую я так нежно люблю. Сколько знаний она мне дала, как она успокоительна и ласкова. Ну, пора мне приниматься за Синга, нужно же наконец написать о нем статью! <…> Вот что такое 40 лет: когда ко мне приходит какой-нибудь человек, я жду, чтоб он скорее ушел. Никакого любопытства к людям. Я ведь прежде был как щенок: каждого прохожего обнюхать и возле каждой тумбы поднять ногу». «Дневник (1901–1929)» (Орфография автора) Юрий Никулин и кусок черного хлеба в ботинке «В годы моего детства многие отмечали Рождество. Но нелегально, дома. Запрещалась и елка. Во многих школах висел тогда плакат: «Не руби леса без толку, будет день угрюм и сер. Если ты пошел на елку, значит, ты не пионер». <…> Хотя елку родители мне не устраивали, но в Деда Мороза, приходящего к детям на праздники, я верил. И перед Новым годом всегда выставлял ботинки, зная, что Дед Мороз обязательно положит в них игрушку или что-нибудь вкусное. Случалось, что несколько дней подряд я выставлял ботинки, и Дед Мороз все время в них что-нибудь оставлял. Но в одно январское утро я подошел к ботинку, а там лежал завернутый в лист бумаги кусок черного хлеба, посыпанный сахаром. «Да, что, Дед Мороз обалдел, что ли?» — спросил я громко, возмущенно и с горечью (у родителей, оказывается, просто деньги кончились, и они ничего не смогли купить). Отец сказал: «Надо будет мне поговорить с Дедом Морозом». На следующий день Дед Мороз положил в ботинок пряник в форме рыбки». «Почти серьезно» Илья Ильф и Евгений Петров и сэндвичи с томатным соком в Техасе «Был канун Нового года, когда наш серый кар въехал в Сан-Антонио — самый большой город штата Техас. <…> Мы ехали в автомобиле уже около двух месяцев. Нам хотелось отдохнуть и развлечься. Оживленная толпа, открытые настежь фруктовые лавки, запах кофе и табачного дыма — весь этот чужой, суетливый мир вселял в сердца лирическую грусть и вместе с тем тайную надежду на чудо. А вдруг с нами произойдет что-то замечательное, что-то такое, что не случается с обыкновенными путешественниками в чужом городе, где нет ни одной знакомой души. В этот канун Нового года мы чувствовали себя особенно далеко от родной земли, от Москвы, от друзей и близких. <…> — Да, да, сэры, в Москве сейчас, наверное, снег, — сказал мистер Адамс, с участием поглядев на наши расстроенные лица. Сэры застонали. — Нет, серьезно, мы во что бы то ни стало должны сегодня хорошенько отпраздновать Новый год. Нет, нет, мистеры, у меня есть план. Сейчас всего восемь часов вечера. Я предлагаю ехать прямо в гостиницу «Роберт И. Ли». Я дал адрес этой гостиницы моим корреспондентам. Там мы побреемся, приведем себя в порядок, оставим в гараже автомобиль и выйдем на улицу. Я знаю в Сан-Антонио один прекрасный ресторанчик. Он недалеко от отеля. Там собираются поэты и художники. <…> В этом ресторанчике хорошо кормят… И в этот день мы не будем особенно экономны. Мы сведем знакомство с поэтами и художниками и будем пировать. Сэры! Как вы смотрите на этот план? <…> Не прошло и часа, как, бодрые, умытые, со следами пудры на бритых щеках и с надеждой в душе, мы вышли на улицу и смешались с толпой. <…> — Итак, сэры, — сказал мистер Адамс, когда мы покинули «Вестерн Юнион», — сейчас мы будем кутить. Прошу следовать за мной. Тут, кажется, недалеко. Вперед! Гоу эхэд! <…> Мы долго шли по какой-то очень широкой улице, с коттеджами по сторонам. «Бизнес-сентер» остался далеко позади. Мы попали в «резиденшел-парт». Здесь не было ни ресторанов, ни магазинов, ни даже аптек. Пошел дождь. <…> — Ты забыл, как называется ресторан! — сказала миссис Адамс. — О Бекки! Как ты могла это подумать! — простонал мистер Адамс, хватаясь за свою мокрую голову. Разговаривая так, мы прошли весь город и увидели впереди темную, очевидно мокрую пустыню. <…> Был уже двенадцатый час. Мы бежали под дождем, голодные, злые и утомленные. Чем ближе мы подвигались к центру, тем чаще проезжали машины с ревущими молодыми людьми. Центр города был переполнен. Наши нервы совсем расшатались, и мы вздрагивали от выстрелов, которые раздавались со всех сторон. Пахло порохом, как во время уличных боев. Повсюду продавались трещотки, издающие звук пулемета. — Сэры! — закричал вдруг мистер Адамс. — Давайте веселиться. Он молниеносно купил трещотку и с радостным видом принялся ее крутить. Какой-то воющий юноша треснул мистера Адамса хлопушкой по лысине, а мистер Адамс хлопнул его трещоткой по плечу. Мы вошли в первую же аптеку и заказали сэндвичей. Покуда нам их готовили, мы печально чокнулись помидорным соком и пожелали друг другу счастья. Как раз в эту минуту пробило двенадцать. Так встретили мы Новый год в городе Сан-Антонио, штат Техас». «Одноэтажная Америка» Майя Плисецкая и Новый год у Бриков «За окнами Кутузовского — зима. Москва-река замерзла. Снег кругом. От людей и от машин пар валит. Новый год грядет. Справлять будем на Кутузовском. У Бриков. С 1959 года новогодняя ночь у Лили Юрьевны стала для нас с Щедриным традицией. Добрых полтора десятилетия мы свято соблюдали ее. <…> 31 декабря 1958 года. Вечер. Через несколько часов пятьдесят девятый пробьет. Поднявшись в лифте, заслеженном талыми снежными разводами и елочной иглой, звоним в 431-ю квартиру нашего Кутузовского дома. Катанян в черном приглядном сюртуке открывает дверь. Арагоны уже там. Потоптавшись в узкой передней, проходим к запруженному в переизбытке деликатесами столу. Кинто с кружкой пива на картине Пиросмани завидуще щурится на ломящуюся на блюдах снедь. Лилина работница Надежда Васильевна тащит из кухни гору дымящихся румяных пирожков собственной выпечки. У каждого прибора подарок стоит. У меня — флакон духов Робера Пите «БАНДИТ». У Щедрина — мужской одеколон «Диор» и последняя французская пластинка Стравинского. Это Эльза Юрьевна — Дед Мороз подарки из Парижа привезла. С тех пор я предпочитаю запах «БАНДИТА» всей иной парижской парфюмерии. И запах чуден, и память дорога... В застольном разговоре не обходим молчанием и мой шестилетний «ЗАПРЕТ НА ЗАПАД». <…> Двенадцать ударов. В бокалах шипит и пенится шампанское «Вдовы Клико». Опять же из Эльзиного багажа. Все двенадцать ударов Арагон, не мигая, смотрит в глаза Эльзе. Лиля — на Васю. Мы с Родионом, обезьянничая, — друг на друга... Чокаемся. Целуемся. Будет ли новый год к нам добр?..» «Я, Майя Плисецкая» Эльдар Рязанов и 1 января на телевидении «Иронию судьбы» мы закончили летом, в июне, и шесть месяцев картина ждала, пока наступит новый, 1976 год, а вместе с ним и телевизионная премьера. Во время этого полугодового ожидания до меня регулярно доходили слухи о разных неприятностях по поводу фильма. <…> Всех этих аппаратных игр я, разумеется, не знал, но какие-то мрачные, пессимистические разговорчики регулярно доносились до меня и портили настроение. Успокоился я только тогда, когда получил «Говорит и показывает Москва», где фильм стоял в программе 1 января 1976 года. За несколько дней до Нового года мне позвонили с телевидения и сказали, что все-таки надо снять мое небольшое вступление перед демонстрацией ленты. Это требуется для того, чтобы смягчить впечатление от пьянства, показанного в фильме, объяснить, что так выпить можно лишь в новогодний праздник. Я понимал, в какой стране живу, и послушно поехал на телестудию. Сказал все, что от меня требовали. <... > Казалось, все! Можно ждать премьеры. Но не тут-то было. 31 декабря, вечером, накануне премьерного показа, мне опять позвонили с телевидения и попросили приехать 1 января в 3 часа дня для того, чтобы переснять мое вступительное слово. — А что я там не так сказал? — полюбопытствовал я. — Во-первых, — послышалось в ответ, — вы благодарите телевидение за то, что оно предоставило для вашей картины такой замечательный день, как первое января. — Но я действительно очень благодарен... — сказал я. — Это выглядит как издевательство. А когда же еще показывать ваш фильм, как не первого января? А во-вторых, вы говорите, что «Ирония судьбы» — рождественская сказка для взрослых... — Ну, правильно, — подтвердил я. — Так вот, — сказал мне руководящий голос, — у нас нет рождественских сказок, мы не отмечаем религиозные праздники. Вам следует сказать — «новогодняя сказка». Я не стал спорить и объяснять, что «рождественская сказка» — специальный жанр в искусстве, что Диккенс ежегодно публиковал свои рождественские сказки. Это было для меня не принципиально, лишь бы фильм показали, и я согласился. Первого января за три часа до эфира я приехал на улицу Королева, 12. Огромное здание телецентра было пустынным. Лишь в одном из павильонов копошилось человек пятнадцать — оператор, звукооператор, видеоинженеры, микрофонщики, осветители, администратор и два куратора из парткома, призванные проследить, чтобы я все сказал как надо. Все эти люди были вызваны специально в праздничный день для того, чтобы осуществить две абсолютно несущественные поправки, не имеющие никакого, как вы понимаете, значения. <…> Я сел перед телекамерой и на этот раз не поблагодарил телевидение, а также обозвал свою ленту не рождественской, а новогодней сказкой. Через несколько часов я увидел на телеэкране свое вступительное слово, а затем пошел фильм». «НЕподведенные итоги» Автор: Татьяна Григорьева Источник: «Культура.РФ»

Какое направление в русской литературе подходит вам?

Еще со школьной скамьи у многих сложился не самый положительный взгляд на русскую литературу: кому-то она показалась депрессивной и суровой, кому-то чересчур сентиментальной и романтичной — все это отражения литературных эпох, каждая их которых принесла что-то новое в русскую культуру. Именно из-за непонимания различий в направлениях первое осознанное знакомство с русской литературой очень часто оказывается неудачным. Мир русской литературы необъятен и каждый может найти в нем что-то свое. Осталось только понять, какое направление подойдет беспросветным романтикам, а какое — суровым реалистам и бунтарям. Каждое литературное направление закрепляется за определенной эпохой и отражает в себе мировоззрение людей того или иного века. Классицизм Существовал примерно с середины XVIII до начала XIX века. Классицизм изначально был построен на фундаменте трех единств: • единство времени — действие в произведении должно укладываться в одни сутки; • единство места — действия ограничиваются одним местом; • единство действия — наличие одной сюжетной линии, которая проходит тоненькой нитью через все произведение, или наличие одного конфликта, вокруг которого совершаются все действия. Именно единство действия со временем выходит за границы дозволенного. И это становится причиной, по которой классицизм не пожил чуть дольше. Одного действия начинает не хватать для раскрытия всех проблем эпохи. Уже в комедии Фонвизина «Недоросль» мы видим, что помимо основной сюжетной линии есть и небольшие второстепенные. Однако основным конфликтом все же остается «общественный». Главная задача классицизма — донести до людей того времени «что такое хорошо и что такое плохо» в простой форме. В классицизме нет сложных героев: есть только положительные и отрицательные. Также примеров этой «простой формы» может послужить появление говорящих фамилий. Благодаря говорящим фамилиям читатель может понять характер героя, основываясь на своих ассоциациях. Но чем же все-таки интересен классицизм? Благодаря простоте этого направления мы легко можем проследить позицию автора, его отношение к вопросам воспитания, образования, власти. Автор, как правило, внедряет персонажа, с помощью которого доносит свои размышления до читателя. Сентиментализм Это направление прожило совсем недолго. Главными представителями русского сентиментализма были Карамзин и Дмитриев. Из всех учеников Карамзина типичным сентименталистом стал только Шаликов, который писал как чувствительные стихи, так и повести. Отличительная особенность сентиментализма — это внимание к простому человеку. Сентиментализм — полная противоположность классицизму. Карамзин был первым в России, кто написал о судьбе и переживаниях простой крестьянки — в произведении «Бедная Лиза». Он отбросил дворянское миропонимание и показал нам крестьянский взгляд на жизнь. Помимо процветания культа чувств человека появляется психологизм, позволяющий раскрыть личность героя через неочевидные знаки. И если раньше позицию автора доносил нам один из героев произведения, то теперь автор выражает свои эмоции через природу. Романтизм Смена литературного направления произошла не просто так, а в контексте важных исторических событий: промышленный переворот, строительство различных мануфактур и развитие страны в целом. В отличие от классицизма, романтизм не приветствовал необоснованное восхваление власти, романтиков волновали общественные и политические проблемы. Писатели пытались понять роль человека в событиях, которые происходили в тот период, они тяготели к конкретности и достоверности. Русский романтизм изначально делился на два направления: • созерцательный (Жуковский); • революционный (Рылеев и другие декабристы). Позднее появился философский романтизм, который пытался объединить в себе поэзия и философию. Основными представителями были Веневитинов, Одоевский, Тютчев, Хомяков. Созерцательный романтизм видел счастье не вовне, а в самом человеке, в утверждении высоких нравственных качеств. Революционный стремился к преобразованию мира. Однако оба направления стремились создать антимир в мире искусства. Для Жуковского народность — это гуманное отношение ко всем людям. В творчестве декабристов народный характер был героическим и национально-самобытным. Одним из самых известных романтиков в России можно назвать М.Ю. Лермонтова. Михаил Юрьевич изображал свой поэтический образ пришельцем в незнакомой, неприятной стране, который стремился к лучшей жизни. Зрелость Лермонтова как поэта и писателя была недолгой. Все началось с его стихотворения «О смерти поэта», написанного им в 1837 году в ответ на гибель его кумира А.С. Пушкина на дуэли, а закончилось его собственной смертью на дуэли в 1841 году. В романтизме большое внимание уделяется внутреннему миру человека, авторы старались показать волевое начало в человеке и его стремления к идеалам. Из-за интереса ко внутреннему миру писатели перестали обращать внимание на внешность героев, это перестало быть важным. Также важной чертой романтизма является лирический пейзаж. Он — декорация, которая подчеркивает эмоциональную напряженность происходящего. В описаниях природы отмечалась ее «духовность», ее соотношение с судьбой и участью человека. Реализм Несмотря на то, что ранняя поэзия Пушкина — это романтизм, именно его считают основоположником русского реализма. Это направление пережило модерн и даже постмодерн. Эпоха реализма длится и по сей день, но зародилась она еще в далекие 30-е годы XIX века. Причина такой долгой жизни очень проста: реализм отражает реальность без преувеличений и искажений. Главный герой, как правило, сложный и неоднозначный. Сам автор не всегда полностью понимает героя, так как главный герой — такой же простой человек, у которого свои мысли, свои проблемы, свой характер. Он может отражать черты характера автора, но не является его отражением. Для реализма важно показать, как меняется герой в течение всего произведения, как те или иные события отражаются на его мировосприятии. Герой в реализме всегда страдает или испытывает сильные переживания. Это может наблюдаться как в отдельных частях произведения, так и на протяжении всей сюжетной линии. В отличие от романтизма, главного героя в реализме редко ожидает счастливый конец. Также происходит рассвет психологизма. Один из частых психологизмов, которые используются в реализме — это сон. Ведь именно он лучше всего дает нам понять, что чувствует герой, о чем переживает или мечтает. Теперь автор позволяет нам самим интерпретировать личность героя. Реализм XIX века больше волнует судьба простого человека и будущее России, но уже в XX веке главная проблема реализма — становление личности человека и влияющие факторы. Представители реализма по праву считаются «русскими классиками». Автор: Арсений Биньевский

Как учить других хорошо?

Автор — Кристина Ризга, сооснователь проекта «Об обучении». Последние два года я пыталась ответить на этот вопрос, общаясь с опытными педагогами по всей стране. Рене Мур до сих пор помнит молодого человека, который изменил ее подход к преподаванию. Шел 1999 г., Мур преподавала в средней школе для чернокожих в сельском городке Шелби, штат Миссисипи. Семнадцатилетний парень, который перешел в десятый класс, хорошо успевал в математике, но его никогда не учили грамотно писать. Последние девять лет он проучился в классах для учеников с ограниченными возможностями. Сейчас, оглядываясь назад, Мур предполагает, что у него была недиагностированная дислексия. Необычный ученик и его мать обратились к Мур с просьбой, чтобы она приняла его в свой класс для обычных учеников. Парень был полон решимости получить свой диплом. Она согласилась. Первые несколько недель новый ученик тихо просидел в конце классной комнаты. Во время дополнительных внеурочных занятий Мур заметила, что как только речь заходит о спорте или семье, мальчик оживляется. Когда она задавала ему написать предложения на эти темы, он проявлял увлеченность, и его предложения становились длиннее и сложнее. Мур также знала, что ученики из коррекционных классов часто становятся жертвами давления со стороны одноклассников, которые акцентируют внимание на интеллектуальной неполноценности. Поэтому она начала записывать на диктофон все, что говорит ученик, и просила его переписывать свои собственные слова, не обращая внимание на грамматику и пунктуацию. Как только парень осознал, что он тоже может анализировать и мыслить не хуже других, его уверенность в себе возросла. Мудрый преподаватель тут же использовала это в своих целях и научила некогда считавшегося безнадежным ученика грамматике и композиции. Впоследствии он успешно сдал государственные экзамены и стал первым из своих шести братьев и сестер, получившим диплом средней школы. «Тогда я поняла, насколько важно знать своего ученика, чтобы эффективно обучить его. Мы перегоняем детей через систему, разработанную по заводской модели, и часто сдаемся слишком рано, когда некоторые из них не соответствуют уровню класса,в котором они должны находиться, согласно условиям системы. Мы решаем, что такие ученики безнадежны, однако они просто не вписываются в систему,и это не имеет ничего общего с их врожденными способностями и потенциалом», — сказала мне Мур, которая к сегодняшнему дню имеет тридцатилетний стаж преподавания. Я объездила всю Америку и успела поговорить с опытнейшими преподавателями, которые поделились своим опытом и мудростью. Как и все учителя, с которыми я беседовала, Мур старалась получить обратную связь от своих учеников. В 2000 г. она приступила к исследовательскому проекту по изучению передового опыта преподавания английского языка и провела среди учеников опрос, в котором спрашивала: «Каким должен быть хороший учитель английского языка?» Ученики сказали, что они лучше всего учатся, когда учитель прислушивается к ним и помогает раскрыть сильные стороны, связывая весь процесс обучения с амбициями и планами на будущее. Ученики также отметили, что акцент на негативных аспектах не помогает в обучении (речь идет об опозданиях, невыполненных заданиях и ошибках), зато акцент на позитивных вещах, таких как усердная работа, посещение занятий несмотря на личные проблемы и участие в дискуссиях, дает хороший результат. Также ученики упоминали об учителях, которые не удосуживаются запомнить, как правильно произносятся имена их подопечных, и про тех, которые ставят плохие оценки и не объясняют, почему. Мур также выявила некоторые эффективные методы обучения, которые противоречили ее собственному опыту. Например, прямое обучение или короткие уроки — эти методы часто проигрывали в эффективности самостоятельному обучению. Однако многие учителя использовали эти методы с высокой эффективностью. На завершающей стадии своего проекта Мур пришла к выводу, что быть хорошим учителем — это не значит следовать строгому списку самых популярных инструкций и инструментов. Наоборот, самое важное — это индивидуальный подход, в рамках которого нужно как можно лучше узнать каждого ученика. Также я пообщалась с Пирет МакКейми — опытнейшим преподавателем английского языка. Она сказала мне: «Каждое выполненное задание дает информацию о том, как мыслит ученик. Очень велик шанс упустить некоторых учеников, не разглядеть их потенциал». Работая учителем в средней школе в Сан-Франциско (где сейчас она занимает должность директора), каждый день по дороге домой она внимательно изучала свои записи,составленные на основе наблюдения за учениками. Например, она отмечала невербальные жесты, которые могли сигнализировать об отстраненности или незаинтересованности, или признаки высокой вовлеченности, такие как спонтанное обсуждение того или иного вопроса, выходящего за рамки ее инструкций. Каждое утро МакКейми просыпалась в 5 часов, чтобы успеть обобщить все свои наблюдения и скорректировать планы уроков на предстоящий день. Важность этих вышеперечисленных принципов подтверждали все преподаватели, с которыми мне удалось поговорить. Маккейми сказала мне, что преподавание — это постоянно меняющаяся практика, которая должна отвечать актуальным потребностям учеников. Она рассказала также, что знает о спорах между представителями различных техник обучения письму, но не считает ни одну из них единственно правильной. По мнению МакКейми, каждая техника может оказаться эффективной в определенных условиях. Все учителя, с которыми я общалась, часто обмениваются опытом с коллегами как вживую, так и в интернете. Специалисты собирались в группы и, определяя проблемы, совместно находили способы их решения. Например, в период с 2000 по 2005 гг. Мур совместно с коллегами разработали «План повышения качества» для своих школ. Они попросили своих коллег описать сильные и слабые стороны образовательных учреждений и наняли независимых консультантов для устранения проблем. Были также проанализированы оценки за классную работу, результаты тестов и другие данные, чтобы составить более детальный план. Учителя встречались с родителями учеников, чтобы составить эффективные индивидуальные планы обучения, включая проекты, которые ученики выполнят в течение года. По словам Мур, результаты стандартизированных тестов и устных экзаменов гораздо улучшились. В Месе, штат Аризона, бывшая учительница английского языка Джудит Харпер работала с другими учителями, чтобы помочь учащимся развить навыки публичных выступлений, интервьюирования и написания эссе для колледжа, ведь ученики действительно нуждались в этих умениях. Многие из тех учеников происходили из рабочих и латиноамериканских семей и не всегда говорили по-английски дома. Мур вспоминает, что, когда в 2002 году был принят Закон «Ни одного отстающего ребенка», учителя ее школы получали письма от руководителей с просьбой прекратить задавать презентации и исследовательские работы английским пенсионерам и использовать это время для подготовки учеников к тестам. Когда был принят новый образовательный закон, работу учителей начали контролировать консультанты, которые приезжали в школы с большими папками, наполненными готовыми рабочими планами. Обычно такие материалы были слишком стандартизированными, не учитывали культурные и интеллектуальные особенности учеников. «Я воспользовалась этими инструкциями лишь однажды, чтобы подпереть старый кондиционер. И когда результаты наших учеников становились все лучше и лучше, консультанты просто присвоили наши успехи себе. Таким образом, вмешательство государства только навредило процессу обучения и не принесло никакой пользы», — говорит Рене Мур. Мур и другие опытнейшие преподаватели призвали обратить внимание на некоторые фундаментальные улучшения, такие как покупка предметов первой необходимости, обновление систем вентиляции и компьютеров. Опыт показывает, что необходимо усилить инструменты обеспечения обратной связи от учеников и их родителей, чтобы процесс образования стал более индивидуализированным и эффективным. По материалам статьи «What Is Good Teaching?» The Atlantic

5 лучших экранизаций книг Агаты Кристи

Британская писательница Агата Кристи была одним из самых известных и публикуемых авторов XX века. Ее персонажи полюбились читателям по всему миру, а суммарный тираж ее книг перевалил за миллиард экземпляров. Немалую роль в популяризации творчества Агаты Кристи сыграл кинематограф. Первая экранизация ее книги вышла в далеком 1931 году. Это был фильм «Алиби» по мотивам романа «Убийство Роджера Экройда». За ним последовали десятки работ самых разных режиссеров. И среди них встречаются настоящие шедевры. О них мы и поговорим в нашем материале. Убийство в «Восточном экспрессе» (1974) Режиссер: Сидни Люмет Пожалуй, это лучшее воплощение на большом экране произведения Агаты Кристи. Шесть номинаций на награду Американской киноакадемии и десять на премию BAFTA. Блестящий актерский состав: Ингрид Бергман (за роль Греты Олсон в этой картине она получила очередной и последний в своей карьере «Оскар»), Жаклин Биссет, Шон Коннери, Ванесса Редгрейв, Майкл Йорк и, конечно, Альберт Финни. Да и режиссура не подкачала. Лента смотрится на одном дыхании. Она стала своеобразным эталоном экранизаций книг Агаты Кристи. Смерть на Ниле (1978) Режиссер: Джон Гиллермин Как известно, Эркюль Пуаро был бельгийцем, и ему так и не удалось до конца стать «своим» в Англии. Возможно поэтому Питер Устинов, который сам был потомком русских эмигрантов, так органично вжился в роль выдающегося детектива. Впрочем, это всего лишь теория... Фильм «Смерть на Ниле» часто сравнивают с «Убийством в „Восточном экспрессе“» Сидни Люмета не в пользу первого. Но все признают тот факт, что Питеру Устинову удалось переиграть Альберта Финни. Пуаро у Устинова получился интереснее, глубже и обаятельней. С ним смог конкурировать только Дэвид Суше, о котором речь пойдет в самом конце. Испытание невиновностью (1985) Режиссер: Десмонд Дэвис Роман «Испытание невиновностью» не так широко известен, как произведения про Эркюля Пуаро или мисс Марпл. Аналогичная судьба постигла и его экранизацию. По своей атмосфере она напоминает фильм «Десять негритят» Говорухина, вышедший двумя годами позже. Сюжет следующий: Джек Аргайл был обвинен в том, что убил свою приемную мать, но так и не сумел доказать свое алиби и умер за решеткой. Спустя некоторое время его друг доктор Артур Калгари (его блистательно сыграл Дональд Сазерленд) начинает собственное расследование с целью доказать невиновность Джека. Всем поклонникам творчества Агаты Кристи данная картина обязательна к просмотру. Десять негритят (1987) Режиссер: Станислав Говорухин Сама Агата Кристи считала роман «Десять негритят» своим лучшим произведением. Опубликован он был в 1939 году, а уже в 1943-м по его мотивам вышла пьеса «И никого не стало» (но в ней, в отличие от книги, умирали не все герои). Под таким же названием на Западе позже начал публиковаться и сам роман ввиду неполиткорректного первоначального названия. Лучшая экранизация этой книги вышла в Советском Союзе. Режиссер Станислав Говорухин сохранил концовку романа (и его исходное название), точно передал характеры персонажей и их конфликты. Небольшие сюжетные неточности были, но картина от этого хуже не стала. Особенно хочется отметить превосходный актерский состав: Татьяна Друбич, Владимир Зельдин, Александр Кайдановский, Алексей Жарков, Анатолий Ромашин, Александр Абдулов и другие. Это классика советского кинематографа, которую хочется пересматривать (даже несмотря на мрачную атмосферу). Убийство в «Восточном экспрессе» (2010) Режиссер: Филип Мартин И снова «Убийство в „Восточном экспрессе“». На этот раз в главной роли несравненный Дэвид Суше. Играть великого детектива он начал в далеком 1989-м, в 2013 году вышла последняя серия знаменитого сериала с его участием. За почти что четверть века мы так привыкли к Пуаро именно в исполнении Дэвида Суше, что даже не можем себе представить, кто же будет играть его в будущем. Но вернемся к «Убийству в „Восточном экспрессе“». Версия 2010 года постаралась взять все лучшее от своих предшественников, но нужно быть откровенными: весь фильм тянет один актер — Дэвид Суше. За долгие годы он идеально отшлифовал образ выдающегося детектива. Когда мы смотрим эту картину, то невольно ностальгируем по другим эпизодам эпического сериала «Пуаро Агаты Кристи».

Мультивселенная может быть ключом к объяснению темной материи

Новое исследование предполагает, что черные дыры, образованные из сжатых вселенных, порождают темную материю, а наша собственная Вселенная может показаться инопланетным гостям черной дырой. В течение многих лет ученые пытались разгадать загадку темной материи, необъяснимого вещества, на которое приходится большая часть массы Вселенной. Хотя темная материя не излучает видимого света, известно, что она существует из-за ее гравитационного воздействия на скопления галактик и другие излучающие объекты в космосе. Было предложено множество гипотез для объяснения темной материи — от спекулятивных частиц, называемых аксионами, до неизведанных измерений в физике. Теперь ученые считают, что первичные черные дыры, гипотетические объекты, восходящие к младенчеству Вселенной, «являются жизнеспособными кандидатами, содержащими темную материю». Это предположили исследователи из США, Японии и Тайваня в материале, опубликованном в журнале Physical Review Letters. Более того, эта новая гипотеза намекает на существование мультивселенной, в которой наша Вселенная является лишь одной из многих в более широкой и сложной структуре. Если у нашей Вселенной есть «внешние» границы, оболочка, то инопланетный наблюдатель может увидеть все, о чем мы знаем, — звезды, галактики и миллиарды световых лет космоса — как крошечную черную дыру. «Мы до сих пор не знаем, из чего состоит темная материя, но, поскольку известно, что черные дыры существуют, возникает естественный вопрос: может ли темная материя состоять из черных дыр, которые образовались до появления звезд и галактик», — говорит физик-теоретик и астрофизик Александр Кусенко (Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе). Предыдущие исследования уже указывали на первичные черные дыры (или ПЧД) как на решение проблемы темной материи, но команда Кусенко описывает новый сценарий образования ПЧД с участием гипотетических «младенческих вселенных», которые, возможно, возникли в космосе изначально. Другими словами, крошечные космические отводки Вселенной могут быть одновременно потомками ПЧД и ключом к открытию мультивселенной. На данный момент все эти концепции являются теоретическими, хотя Кусенко и его коллеги предлагают способы ограничить свои догадки с помощью наблюдений в ближайшие годы на специальных телескопах. Ученые считают, что первичные черные дыры родились во время космического расширения в период после Большого взрыва, когда Вселенная быстро расширила свои размеры. В отличие от «обычных» черных дыр, которые образовались в результате взрыва из-за смерти массивных звезд, считается, что ПЧД были созданы более плотными областями пространства-времени. В результате эти объекты могут быть крошечными, если сравнивать с масштабом планетных масс (и даже намного меньше). Александр Кусенко говорит, что ранняя Вселенная была настолько плотной, что даже 30-50-процентные колебания плотности превратили бы участок первичной плазмы в черную дыру. Более того, в последние годы теоретики открыли новые сценарии, по которым черные дыры могли образоваться в ранней Вселенной. Так что, возможно, мы подходим к большому открытию. Кусенко и его коллеги изучают один конкретный сценарий образования ПЧД в своем исследовании: ложные вакуумные пузыри или крошечные участки пространства-времени, которые поддерживают состояние с более низкой энергией, чем их космическое окружение. Согласно исследованию, эти аномальные пузыри могли схлопнуться и образовать первичные черные дыры — процесс, который мог породить популяцию черных дыр, «составляющих всю темную материю». Что еще более странно, любые вакуумные пузыри, ставшие слишком большими для того, чтобы схлопнуться в черные дыры, могли стать маленькими вселенными, возникшими из раннего космоса. Для стороннего наблюдателя эти пузыри будут выглядеть как ПЧД, но изнутри — расширяющейся Вселенной, очень похожей на нашу. Естественно, возникает вопрос: существуем ли мы в одной из этих маленьких вселенных, которые снаружи выглядят как ПЧД? Александр Кусенко полагает, что это возможно, хотя рассматриваемые крошечные вселенные были лишены материи. Это странная концепция, но она останется в области теории до тех пор, пока ученые не получат реальные данные наблюдений, подтверждающие ее. Команда Кусенко надеется, что их гипотеза может быть проверена с помощью оптического телескопа Subaru Hyper Suprime-Cam (HSC) на вершине щитового вулкана Мауна-Кеа на Гавайях или с помощью обсерватории и широкопольной оптической камеры Rubin Legacy Survey of Space and Time (LSST) в Чили, которая должна начать работу в 2022 году. Каждые несколько минут Subaru Hyper Suprime-Cam сканирует всю ближайшую галактику, Андромеду, что дает ученым точную и постоянно обновляемую картину галактической динамики. Одна из целей проекта — обнаружить любые блуждающие первичные черные дыры, которые искажают и усиливают звездный свет своими гравитационными полями. Камера уже отметила потенциального кандидата, масса которого примерно равна массе Луны. После сбора данных LSST сможет проводить аналогичные исследования галактического центра Млечного Пути, что легко проверит сценарий первичных черных дыр благодаря большой апертуре зеркала, широкому полю зрения, более высокой чувствительности детектора и ожидаемому превосходному качеству изображения, которое позволяет одновременно наблюдать за множеством звезд. Если темная материя действительно состоит из пузырьковых ПЧД, большинство из них были бы слишком малы, чтобы их можно было обнаружить по отдельности, даже при таких сложных астрономических исследованиях. «К сожалению, мы не можем обнаружить черные дыры сколь угодно малой массы, и, если ПЧД составляют темную материю, большая часть этих черных дыр останется незамеченной», — говорит Кусенко. Однако, если в ранней Вселенной образовались черные дыры разных размеров, их возможно поймать за хвост. Другими словами, поиск более крупных первичных черных дыр может помочь ученым сделать выводы об их небольших аналогах. ПЧД могут также сталкиваться с нейтронными звездами, типом плотных мертвых звезд, поэтому есть шанс обнаружить первичные черные дыры в момент, когда они разрушают нейтронную звезду. Эти усилия могут пролить свет на природу темной материи, новорожденных вселенных и бесчисленное множество других вопросов о Вселенной. ПЧД, если предположить, что они существуют, удавалось ускользать от обнаружения людьми в течение десятилетий, но новое поколение широкопольных телескопов может наконец раскрыть эти аномалии и некоторые секреты. По материалам статьи «Scientists Think the Multiverse Might Be the Key to Explaining Dark Matter» Vice

Клайв Стейплз Льюис о порядочности

Клайв Стейплз Льюис (1898 — 1963) — британский писатель, поэт, преподаватель, писатель и богослов. Наиболее известен своими произведениями в жанре фэнтези, среди которых «Письма Баламута», «Хроники Нарнии», «Космическая трилогия», а также книгами по христианской апологетике, такими как «Просто христианство», «Чудо», «Страдание». ...Теперь я вернусь к тому, что сказал в конце первой главы о двух любопытных особенностях, присущих человечеству. Первая состоит в том, что людям свойственно думать, что они должны соблюдать определенные правила поведения, иначе говоря, правила честной игры, или порядочности, или морали, или естественного закона. Вторая заключается в том, что на деле люди эти правила не соблюдают. Кое-кто может спросить, почему я называю такое положение вещей странным. Вам оно может казаться самым естественным положением в мире. Возможно, вы думаете, что я слишком строг к человеческому роду. В конце концов, можете сказать вы, то, что я называю нарушением закона добра и зла, просто свидетельствует о несовершенстве человеческой природы. И собственно говоря, почему я ожидаю от людей совершенства? Такая реакция была бы правильной, если бы я пытался точно подсчитать, насколько мы виновны в том, что сами поступаем не так, как, с нашей точки зрения, должны поступать другие. Но мое намерение состоит совсем не в этом. В данный момент меня вовсе не интересует вопрос вины: я стараюсь найти истину. И с этой точки зрения сама идея о несовершенстве, о том, что мы — не те, чем следовало бы быть, ведет к определенным последствиям. Какой-нибудь предмет, например камень или дерево, есть то, что он есть, и не имеет смысла говорить, что он должен быть другим. Вы, конечно, можете сказать, что камень имеет «неправильную» форму, если вы собирались использовать его для декоративных целей в саду, или что это — «плохое дерево», потому что оно не дает вам достаточно тени. Но под этим вы только подразумевали бы, что этот камень или то дерево не подходят для ваших целей. Вы не станете, разве только шутки ради, винить их за это. Вы знаете, что из-за погоды и почвы ваше дерево просто не могло быть другим. Так что «плохое» оно потому, что подчиняется законам природы точно так же, как и «хорошее» дерево. Вы заметили, что из этого следует? Из этого следует, что то, что мы обычно называем законом природы, например влияние природных условий на формирование дерева, возможно, и нельзя называть законом в строгом смысле этого слова. Ведь говоря, что падающие камни всегда подчиняются закону тяготения, мы, в сущности, подразумеваем, что «камни делают так всегда». Не думаете же вы, в самом деле, что, когда камень выпускают из рук, он вдруг вспоминает, что имеет приказ лететь к земле. Вы просто имеете в виду, что камень действительно падает на землю. Иными словами, вы не можете быть уверены, что за этими фактами скрывается что-то, помимо самих фактов, какой-то закон о том, что должно случиться, в отличие от того, что действительно случается. Законы природы, применительно к камням и деревьям, лишь констатируют то, что в природе фактически происходит. Но когда вы обращаетесь к естественному закону, к закону порядочного поведения, вы сталкиваетесь с чем-то совсем иным. Этот закон, безусловно, не означает «того, что человеческие существа действительно делают», потому что, как я говорил раньше, многие из нас не подчиняются этому закону совсем и ни один из нас не подчиняется ему полностью. Закон тяготения говорит вам, что сделает камень, если его уронить; закон же нравственный говорит о том, что человеческие существа должны делать и чего не должны. Иными словами, когда вы имеете дело с людьми, то, помимо простых фактов, подлежащих констатации, сталкиваетесь с чем-то еще, с какой-то привходящей движущей силой, стоящей над фактами. Перед вами факты (люди ведут себя так-то). Но перед вами и нечто еще (им следовало бы вести себя так-то). Во всем, что касается остальной Вселенной (помимо человека), нет необходимости ни в чем другом, кроме фактов. Электроны и молекулы ведут себя определенным образом, из чего вытекают определенные результаты, и этим, возможно, все исчерпывается. (Впрочем, я не думаю, что об этом свидетельствуют доводы, которыми мы располагаем на данном этапе). Однако люди ведут себя определенным образом, и этим, безусловно, ничто не исчерпывается, так как вы знаете, что они должны вести себя иначе. Все это настолько странно, что люди стараются объяснить это так или иначе. Например, мы можем придумать такое объяснение: когда вы заявляете, что человек не должен вести себя так, как он себя ведет, вы подразумеваете то же самое, что в случае с камнем, когда говорите, что у него неправильная форма, а именно, что поведение этого человека причиняет вам неудобство. Однако такое объяснение было бы совершенно неверным. Человек, занявший угловое сиденье в поезде потому, что он пришел туда первым, и человек, который проскользнул на это угловое место, сняв с него ваш портфель, когда вы повернулись к нему спиной, причинили вам одинаковое неудобство. Но второго вы обвиняете, а первого — нет. Я не сержусь — может быть, лишь несколько мгновений, пока не успокоюсь, — когда какой-нибудь человек случайно подставит мне ножку. Но прихожу в негодование, когда кто-то хочет подставить мне ножку умышленно, даже если это ему не удается. Между тем первый доставил мне неприятное мгновение, а второй — нет. Иногда поведение, которое я считаю плохим, совсем не вредит мне лично, даже наоборот. Во время войны каждая сторона рада воспользоваться услугами предателя со стороны противника. Но и пользуясь его услугами, даже оплачивая их, обе стороны смотрят на предателя как на подонка. Поэтому вы не можете определить поведение других людей как порядочное, руководствуясь лишь критерием полезности этого поведения для вас лично. Что же касается нашего собственного порядочного поведения, то, я думаю, никто из нас не рассматривает его как поведение, которое приносит нам выгоду. Порядочно себя вести — это довольствоваться тридцатью шиллингами, когда вы могли бы получить три фунта; это честно выполнить свое школьное домашнее задание, когда можно было бы легко обмануть учителя; это оставить девушку в покое, вместо того чтобы воспользоваться ее слабостью; это не бежать из опасного места, заботясь о собственной безопасности; это сдерживать свои обещания, когда проще было бы забыть о них; это говорить правду, даже если в глазах других вы выглядите из-за этого дураком. Некоторые люди говорят, что, хотя порядочное поведение не обязательно приносит выгоду данному человеку в данный момент, оно в конечном счете приносит выгоду человечеству в целом. И что, следовательно, ничего загадочного в этом нет. Люди, в конце концов, обладают здравым смыслом. Они понимают, что могут быть счастливыми или чувствовать себя в подлинной безопасности лишь в таком обществе, где каждый ведет честную игру. Именно поэтому они и стараются вести себя порядочно. Не вызывает, конечно, сомнения, что секрет безопасности и счастья лишь в честном, справедливом и доброжелательном отношении друг к другу со стороны как отдельных людей и групп, так и целых народов. Это одна из наиважнейших в мире истин. И тем не менее мы обнаруживаем в ней слабое место, когда пытаемся объяснить ею свой подход к проблеме добра и зла. Если мы, спрашивая: «Почему я не должен быть эгоистом?», получаем ответ: «Потому что это хорошо для общества», то за этим может возникнуть новый вопрос: «Почему я должен думать о том, что хорошо для общества, если это не приносит никакой пользы мне лично?» Но на этот вопрос возможен лишь один ответ: «Потому что ты не должен быть эгоистом». Как видите, мы пришли к тому же, с чего начали. Мы лишь констатируем то, что является истиной. Если бы человек спросил вас, ради чего играют в футбол, то ответ «для того, чтобы забивать голы» едва ли был бы удачным. Ибо в забивании голов и состоит сама игра, а не ее причина. Ваш ответ просто означал бы, что «футбол есть футбол», и это, безусловно, верно, но стоит ли говорить об том? Точно так же, если человек спрашивает, какой смысл вести себя порядочно, бессмысленно отвечать ему: «Для того, чтобы принести пользу обществу». Так как стараться «принести пользу обществу», иными словами, не быть эгоистом, себялюбцем (потому что общество, в конечном итоге, означает «других людей»), это и значит быть порядочным, бескорыстным человеком. Ведь бескорыстие является составной частью порядочного поведения. Таким образом, вы фактически говорите, что порядочное поведение — это порядочное поведение. С равным успехом вы могли бы остановиться на заявлении: «Люди должны быть бескорыстными». Именно здесь хочу остановиться и я. Люди должны быть бескорыстными, должны быть справедливыми. Это не значит, что они бескорыстны или что им нравится быть бескорыстными; это значит, что они должны быть такими. Нравственный закон, или естественный закон, не просто констатирует факт человеческого поведения, подобно тому как закон тяготения констатирует факт поведения тяжелых объектов при падении. С другой стороны, этот естественный закон и не просто выдумка, потому что мы не можем забыть о нем. А если бы мы о нем забыли, то большая часть из того, что мы говорим и думаем о людях, обратилась бы в бессмыслицу. И это не просто заявление о том, как хотелось бы нам, чтобы другие вели себя ради нашего удобства. Потому что так называемое плохое или нечестное поведение не совсем и не всегда соответствует поведению, неудобному для нас. Иногда оно, наоборот, нам удобно. Следовательно, это правило добра и зла, или естественный закон, или как бы иначе мы ни назвали его, должно быть некоей реальностью, чем-то, что объективно существует, независимо от нас. Однако это правило, или закон, не объективный факт в обычном смысле слова, такой, как, например, факт нашего поведения. И это наводит нас на мысль о некоей иной реальности, о том, что в данном конкретном случае за обычными фактами человеческого поведения скрывается нечто вполне определенное, царящее над ними, некий закон, которого никто из нас не составлял и который тем не менее воздействует на каждого из нас. Из книги Клайва Стейплза Льюиса «Просто христианство»

Отрывок из «Хроника рядового разведчика»

«Мы помним тебя, Оля». В разведывательной роте дивизии, небольшом подразделении общевойсковой разведки, штатным расписанием предусматривался санинструктор. Так в сугубо мужской коллектив вписывался представитель женского пола, который отвечал за санитарное состояние подразделения, оказывая первую помощь раненым, обеспечивал их эвакуацию в ближний тыл. За время боев санинструкторов в роте сменилось с десяток. Для нас все они были сестричками. Они мастерски накладывали жгуты, бинтовали раны, учили этому искусству нас, благо случаев применить полученные навыки было более чем достаточно. Невысокого роста девушка, в выгоревшей гимнастерке, туго перехваченной в талии брезентовым ремнем, с копною рыжих, прямых волос, которые золотым дождем окружали ее небольшое личико, сплошь усеянное даже в конце лета дробью веснушек, и с чуть приподнятым носиком — такой до сих пор помню Олю, которая в конце августа 1943 года во время формирования под Воронежем пришла в нашу роту. Оля как-то незаметно, но довольно скоро сдружилась со всеми и стала своей в доску — где она, там шутки, смех или душевный разговор, в котором неумолчно журчал ручейком и ее голосок. Ее ценили за доброту, скромность, простоту и естественность. С ней делились и сокровенными мечтами, предназначенными иногда не для девичьих ушей. Когда начались бои, мы были поражены ее самообладанием, бесстрашием и собранностью в экстремальные минуты. Разведчики даже не подозревали, сколько в этой на вид хрупкой и маленькой женщине таится энергии и сострадания. Ее жизнерадостность, бодрость передавались и нам. Со своей стороны мы стремились скрасить, облегчить ее нелегкую жизнь. Ей несли трофей, который мог пригодиться в женском обиходе, уступали лучшее место у костра или в землянке, были внимательны и предупредительны. Во время обстрела не раз укрывали своими телами. В женском умении любить человека, сопереживать раненым был тоже один из ключиков, вызывающих уважение к ней. Она пыталась ходить с нами на задания, но мы этому противились и часто, когда сами уползали к немецким позициям, ее оставляли в первой траншее или окопах боевого охранения. Не хотели, чтобы на наших глазах вражий металл рвал молодое девичье тело. Мы гордились и радовались, что за всю войну в роте ни с одной из наших сестричек этого не произошло. В конце 1943 года дивизия вела тяжелые, кровопролитные бои на подступах к Кривому Рогу, а нам довольно долго не удавалось взять «языка», на чем так настаивало командование. Практически каждую ночь мы уходили в поиск, но все безрезультатно. На переднем крае дневали и ночевали. К этому времени по приказу командования Оля была откомандирована от нас и направлена в стрелковую роту. Когда мы оказывались в расположении батальона, в котором служила Оля, она неведомыми путями узнавала об этом и разыскивала нас. Обе стороны искренне радовались таким встречам, как встречам самых близких и искренних друзей. Иногда она приглашала к себе в землянку, и тогда нам удавалось «помаслить глаза» медицинским спиртом. Одна из таких незапланированных встреч произошла поздней осенью. Внешне Оля выглядела такой же живой и общительной, но в ее поведении проглядывала, давала о себе знать какая-то скованность, да в глазах затаилось что-то незнакомое, чего не передать словами. А потом, когда мы собирались расстаться и разговор стал затухать, она вдруг расплакалась. Это было для нас ново и никак не вязалось с ее натурой, какой мы ее знали. Наконец, она успокоилась и, взяв с нас обещание молчать, поведала довольно непростую историю: — ...Несколько дней назад была разведка боем. В ней участвовала и наша стрелковая рота. Разведка проводилась в первой половине ночи. Ветер, дождь. Бой сложился неудачно. Вернулись ни с чем. Эвакуировав в тыл раненых, я зашла в землянку командира роты. Его в ней не оказалось. Какое-то тяжелое предчувствие овладело мной. Я обращалась к одному, к другому солдату — никто не знал, где ротный. Наконец, прояснилось. В критический момент боя, чтобы выправить положение, ротный, собрав несколько бойцов, пытался личным примером увлечь солдат в атаку, и бойцы видели, как он упал, не добежав с полсотни метров до вражеских траншей. Бойцы под убийственным огнем залегли, а потом стали отползать. Лейтенант остался там. Мысль — раненому нужна помощь — обожгла меня. Я решила разыскать и вынести его. Но как? С кем вынести? Да и где он лежит на нейтралке? Полоса-то велика. Я просила, упрашивала солдат ползти со мной, найти и вынести командира. Но увы! Я умоляла их, я готова была стать на колени, но идти со мной никто не согласился. Оставшийся в живых из всех офицеров, один из взводных, боясь ответственности, не хотел отдать приказ, так как ясно представлял, что посылать придется на верную смерть. Да у него и не было уверенности, что в такую слякотную погоду ротного удастся не только вынести, но даже найти. Тогда я решилась идти одна. Вы понимаете — одна! Разве отпустили бы вы меня одну? Да и разве бросили своего товарища? Как ни грустно, а здесь так произошло. А время бежит. И я начала действовать. Достала из сумки несколько индивидуальных пакетов и затолкала их за борт телогрейки. Взяла в одну руку «лимонку», потом, как учили вы, отогнула кончики «усиков» предохранительной чеки, в другую руку взяла пистолет и выбралась из траншеи... Сделав паузу и протерев глаза платочком, она продолжала: — Уже за полночь. Темень. Холодный дождь льет как из ведра. Напряженность боя хоть и стихла, но по-прежнему мины с грохотом толкут землю. Над самой головой проносятся светлячки трассирующих пуль. Над немецкими траншеями всполохами взлетают осветительные ракеты. Полежала, осмотрелась и поползла. Признаюсь, ребята, было жутко и страшно, но я поползла. А ползти тяжело. Почву развезло, не ползу, а плыву, барахтаясь в месиве раскисшего чернозема. В сапогах хлюпает вода, руки в грязи. Каждый метр преодолевала с трудом, но ползла. Слезы душили, захлебываясь ими, ползла... — Как же ты решилась ползти одна? Как решилась? — спросил Иван Пратасюк и осуждающе покачал головой. — Я санинструктор, Ваня. Спасать солдат — мой долг. Мы четко, как никто другой, зримо представляли сложившуюся ситуацию, когда в фейерверке света и звуков, которыми была полна ночь, ползла Оля, ползла одна-одинешенька. Поблизости не было ни одной доброй души, а опасность подстерегала ее на каждом шагу. Казалось, и сама природа противилась, старалась не пустить, не дать ей хода вперед. А она вопреки этому метр за метром все ближе и ближе приближалась к вражеским траншеям. Язык войны — жестокий язык, и он постоянно требовал смелости и жертвенности. Возможно, она и поступила вопреки логике, но по-другому она не могла. Долг сестры милосердия был для нее высокой обязанностью, смыслом жизни. В самой сути «надо» — была вся Оля. Она говорила, а я видел, как по мере ее рассказа лица разведчиков становились все серее и строже. Но она чувствовала всем своим женским существом, что мы, как никто другой, ее понимали и были соучастниками пережитого ею той страшной ночью, так как мы сами ползали по этой всегда настороженной и загадочной «нейтралке». Пребывание ночью на ней, да еще в одиночку, никого не оставит равнодушным и спокойным. — ...Страшно, но ползу, — продолжала она, — взлетит ракета — замираю, погаснет — снова вперед. Над головой проносятся пулеметные очереди, плюхаются мины. Ползу не по прямой к немцам, а забираю то в одну, то в другую сторону, по пути ощупываю тела лежащих. Солдаты хоть и говорили, что он упал около вражеских окопов, а я прикидывала — вдруг выползал и теперь где-то здесь, среди них, поблизости. Ползу, выдерживаю направление по вспышкам ракет. Темно, но видимость, особенно на фоне осветительных ракет, все-таки есть. И вдруг замечаю — впереди кто-то шевелится. Сначала решила, что мне показалось, но присмотрелась — немцы. Тоже вылезли из траншей и ищут на нейтралке наших раненых. Им, как и нам, «язык» нужен. Ну, думаю, конец мне пришел. Хотела стрелять, но передумала — не попаду. Пистолет толком держать не могу в руке — она задубела. Граната надежнее — не подведет. Кольцо чеки стиснула зубами и выжидаю, когда выдернуть. Вижу — один из немцев ползет, и прямехонько на меня. Начала про себя отсчитывать метры. А он, гад, ползет ко мне все ближе. Метр, еще метр, решаю про себя, и рвану кольцо. Распрощалась мысленно со всеми близкими — внутри все замерло, закаменело. Нет, думаю, не на такую напали, так я вам не дамся. Лежу и подбадриваю себя, а кольцо по-прежнему держу зубами крепко. Вдруг вижу — немец немного отвернул в сторону и прополз в каком-то метре от меня. То ли не заметил, то ли принял за убитого. Лежу, а сердце от пережитого страха, а теперь и от радости, что жива, готово из груди выпрыгнуть, да так стучит, что начинаю беспокоиться, как бы немец не услышал меня. Отдышавшись, снова поползла дальше. Хоть и страшно, но искать надо. Вскорости, когда засипела и поползла вверх осветительная ракета, я и нашла лейтенанта. Его я опознала еще издали по широкому трофейному ремню, который слегка блестел в свете горящих ракет. Подползая, повернула его на бок, приложилась ухом к груди и уловила слабый стук сердца. Жив! Это было мне самой большой наградой за все муки и переживания. А слезы ручьем — до чего рада была. О перевязке под носом у немцев не могло быть и речи. Теперь мне предстояло его вынести. А он хоть и молодой, но парень рослый, тяжелый. А тело так в грунт засосало, что с места не могу сдвинуть. Как-то изловчившись, оторвала его от земли и потащила. Сама немного отползу назад, потом его за собой тащу. Так и ползла. Тяжело и неудобно тащить мокрого и по грязи, но тащу. Вскоре от такой ноши стало жарко. Пот заливал глаза, руки словно не мои, но я тащу. Чувствую, как силы меня покидают, немного передохну и снова в путь. Когда отползла метров на сто — меня и осенило. Во время следующей остановки достаю из-за борта телогрейки индивидуальные пакеты, наскоро перевязываю, а из оставшихся бинтов скручиваю канатик, просовываю его под руки раненого, впрягаюсь, как коняга, в эти постромки, привстаю и ползу на четвереньках. Так все-таки легче. Проползу немного, отдохну и снова в путь. Сколько времени я ползла — не знаю. Не до этого было. Я была словно в забытьи и ни на что не обращала внимания. Я ползла автоматически, по дециметру отвоевывая пространство нейтральной полосы, все дальше и дальше удаляясь от вражеских траншей. Ползла до тех пор, пока не свалилась в свою траншею. Здесь, дома, силы меня совсем покинули. После пережитого за ночь я куда-то провалилась. Не помню, как меня занесли в землянку, тепло укрыли. Проспала почти до вечера. Проснувшись, долго лежала, пыталась все вспомнить и осмыслить, но пережитое вставало в моем воображении каким-то кошмарным сном... Она окончила рассказ и смотрела на нас почти не мигая, а мы стояли, потрясенные услышанным, глядя на ее подобранную фигурку, на знакомые черты лица. Бесспорно, она — герой, но сама свои действия так не расценивала и видела в них обычную работу. Мы знали, мы были уверены, что, если возникнет необходимость, она готова повторить то же снова. Сколько же надо мужества, силы воли, чтобы в одиночку из-под носа у немцев вынести тело раненого командира! Такой маленькой и одновременно сильной духом осталась и живет в моей памяти Оля Дмитриева (потом Рублева), одна из великой армии женщин, которая на своих хрупких плечах вынесла тяготы войны. И едва ли кто знает из близких о мужестве и бесстрашии этого человека — одной из дочерей России, которая не жалела собственной жизни во имя нашей Победы. И сегодня, в слякотное межсезонье, когда по оконному стеклу барабанят дождинки, а от мучительных болей в перебитых ногах часами не удается заснуть, одолевают воспоминания. Они порой уносят меня и в далекую юность военных лет, и тогда, как кадры кинохроники, беспрерывной чередой плывут перед моими глазами устремленные в темноту лица друзей. И я с интересом наблюдаю эти видения, среди которых часто узнаю, Оля, и твое милое лицо. Источник: «Хроника рядового разведчика» Евгений Фокин