Вчера мне исполнилось семьдесят лет. Перешагивая порог очередного десятилетия, естественно, пусть и вопреки здравому смыслу, рассматривать это как значительное событие. Когда мне исполнилось тридцать, брат сказал: «Ты теперь не юнец, а мужчина — веди себя соответственно». Когда мне стукнуло сорок, я сказал себе: «Молодость прошла». В пятьдесят я сказал: «Не надо строить иллюзий — ты теперь пожилой человек, и с этим придется смириться». В шестьдесят я сказал: «Настала пора привести дела в порядок, наступает старость — надо расплатиться с долгами». Я решил оставить театр и написал «Подводя итоги»; в этой книге я попытался обозреть — прежде всего для себя самого — все, что узнал о жизни и литературе, что успел написать и какое удовольствие от этого получил. Но из всех годовщин семидесятая, по-моему, самая значительная. Считается, что такой срок отмерен человеку — «Дней наших семьдесят лет», — и можно сказать, что оставшиеся годы ты исхитрился украсть, когда старуха с косой ненароком отвернулась. В семьдесят ты уже не на пороге старости. Ты старик. В континентальной Европе существует славный обычай отмечать эту дату в жизни именитого человека. Его друзья, коллеги, ученики (если таковые имеются), объединив усилия, издают книгу эссе, написанных в его честь. В Англии не принято отдавать такую лестную дань нашим знаменитым людям. В лучшем случае в их честь устраивают обед, да и то, если они уж очень знамениты. Я был на одном таком обеде в честь семидесятилетия Герберта Уэллса. На обеде присутствовала не одна сотня гостей. Бернард Шоу, великолепный — высоченный, с белоснежной бородой и шевелюрой, свежим цветом лица и горящими глазами, произнес речь. Он стоял, очень прямой, скрестив руки на груди, и с присущим ему лукавым юмором сумел наговорить много колкостей — как почетному гостю, так и кое-кому из присутствующих. Поздравление получилось в высшей степени занятное, произносил он его зычным голосом, по всем правилам ораторского искусства, и его ирландский акцент одновременно и подчеркивал, и скрадывал ядовитые выпады. Потом Уэллс, чуть не водя носом по бумажке, пискливым голосом прочитал свою речь. Он брюзгливо говорил о своем преклонном возрасте и с присущей ему сварливостью напал на тех присутствующих, кому, возможно, взбрело в голову, будто юбилей и сопровождающий его банкет означают, что он намерен отойти от дел. И заверил их, что он, как всегда, готов направлять человечество на путь истинный. Мой день рождения прошел вполне буднично. Утром я, как обычно, работал, днем гулял в пустынном леске за домом. Мне так и не удалось разгадать, что придает этому леску его таинственную притягательность. Второго такого я в жизни не видал, такой глубокой тишины я нигде больше не встречал. С густолиственных виргинских дубов причудливыми гирляндами, точно клочья рваного савана, свисал бородатый мох, эвкалипты в эту пору уже оголились, а ягоды на мыльном дереве съежились и пожелтели; там-сям над низкорослыми деревьями высились сосны с их сочной сверкающей на солнце зеленью. В этом заглохшем безлюдном леске есть нечто странное, и хотя кроме тебя тут никого нет, не покидает жутковатое чувство, что где-то рядом шныряют незримые существа — не люди, но и не звери. Чудится, что какая-то тень, выглянув из-за ствола, безмолвно следит за тобой. Вокруг разлита тревога — кажется, все затаилось и чего-то ждет. Я вернулся домой, приготовил себе чашку чая и до обеда читал. После обеда снова читал, два-три раза разложил пасьянс, послушал по радио последние известия, в постели перед сном читал детективный роман. Окончив его, я заснул. За исключением двух моих служанок, я за весь день ни с кем не перемолвился ни словом. Вот как я провел свой семидесятый день рождения, да я и не желал бы провести его иначе. Я размышлял. Два-три года назад я гулял с Лизой, и она завела речь, уж не помню в связи с чем, о том, каким ужасом преисполняет ее мысль о старости. — Не забывай, — сказал я ей, — многое из того, что так радует тебя сейчас, в старости тебе будет не нужно. Зато у старости есть свои преимущества. — Какие? — спросила она. — Тебе практически не придется делать ничего, чего не хочется. Музыка, искусство и литература будут радовать тебя иначе, чем в молодости, но никак не меньше. Потом очень любопытно наблюдать за событиями, которые больше не касаются тебя непосредственно. И пусть наслаждения теряют былую остроту, зато и горе переживается не так мучительно. Я видел, что мои слова не слишком утешили ее, и, еще не закончив свою тираду, осознал, что перспективу нарисовал не слишком вдохновляющую. Позже, предаваясь размышлениям на эту тему, я пришел к выводу, что главное преимущество старости — духовная свобода. Наверное, это не в последнюю очередь объясняется безразличием, с которым в старости относишься ко многому из того, что в расцвете сил представлялось важным. Другое преимущество заключается в том, что старость освобождает от зависти, ненавистничества и злости. Пожалуй, я никому не завидую. Я не зарыл в землю таланты, которыми меня одарила природа, и не завидую тем, кого она одарила щедрее; я знал успех, большой успех, и не завидую чужому успеху. Я вполне готов освободить ту небольшую нишу, которую так долго занимал, и отдать ее другому. Мне теперь безразлично, что думают обо мне. Нравлюсь — хорошо, нет — так нет. Если я нравлюсь людям — мне приятно, если нет — меня это ничуть не трогает. Я давно заметил, что у определенного рода людей я вызываю неприязнь; это в порядке вещей, всем мил не будешь, и их недоброжелательство меня скорее занимает, чем обескураживает. Мне лишь любопытно, чем вызван их антагонизм. Безразлично мне и мнение о моих книгах. В общем и целом, я осуществил все свои замыслы, ну а там будь что будет. Я никогда не жаждал такого шумного успеха, каким пользуются некоторые писатели и который многие из нас в простоте душевной принимают за славу, и не раз жалел, что не взял псевдоним — лишнее внимание только помеха. Вообще-то свой первый роман я намеревался подписать псевдонимом и свое имя поставил лишь после того, как издатель предупредил меня, что на книгу обрушится лавина нападок, и мне не захотелось скрываться под вымышленной фамилией. Я полагаю, многие авторы в глубине души питают надежду, что их не забудут и после смерти, я и сам подчас тешился, взвешивая свои шансы на посмертную известность, пусть и недолговечную. Моей лучшей книгой, как правило, считают «Бремя страстей человеческих». Судя по количеству проданных экземпляров, у романа все еще широкий круг читателей, а ведь он был издан тридцать лет тому назад. Для романа это большой срок. Но романы такого объема редко живут долго, и, надо полагать, с уходом нынешнего поколения, которому он, к моему удивлению, чем-то близок, его забудут вкупе с другими книгами, посущественнее его. Думаю, одна-две мои комедии некоторое время еще кое-как продержатся на сцене: они написаны в традициях английской комедии и по этой причине им отыщется место в длинном ряду, начало которому положили драматурги эпохи Реставрации и который так прелестно продолжает своими пьесами Ноэль Коуард. Не исключено, что пьесы обеспечат мне строчку-другую в истории английского театра. Думаю, несколько моих лучших рассказов еще долгие годы будут включать в антологии, хотя бы по той причине, что в кое-каких из них речь идет и о местах, и о коллизиях, которые течение времени и развитие цивилизации окружат романтическим ореолом. Две-три пьесы, да дюжина рассказов — не слишком внушительный багаж для путешествия в будущее, но все же лучше, чем ничего. А если я заблуждаюсь и меня забудут через неделю после смерти, я об этом не узнаю. Прошло десять лет с тех пор, как я отвесил последний поклон в театре (фигурально выражаясь: после первых пьес я перестал выходить на сцену, сочтя эту процедуру слишком унизительной); журналисты и друзья решили, что это пустые разговоры и через год-другой я передумаю и вернусь в театр; но я не изменил своего решения и не намерен его менять. Несколько лет назад я лелеял планы написать еще четыре романа, а потом вообще отойти от литературы. Один я написал (я не беру в расчет роман о войне, который, насилуя себя, написал, чтобы сделать что-то для нашей победы) в бытность мою в Америке, но теперь понимаю, что остальные три вряд ли когда-либо напишу. В одном речь должна была идти о чуде, совершившемся в XVI веке в Испании; во втором — о пребывании Макиавелли у Чезаре Борджиа в Романье — этот визит дал ему замечательный материал для «Государя»; я намеревался вплести в их беседы материал, легший в основу макиа-веллиевой «Мандрагоры». Зная, как часто авторы используют в произведениях эпизоды собственной жизни, порой вполне несущественные, интерес и значительность которым придает лишь сила их воображения, я решил, что было бы забавно, оттолкнувшись от пьесы, восстановить события, породившие ее к жизни. Последний роман я собирался написать о рабочей семье из трущоб Бермондзи. Меня прельщала мысль завершить путь романом о непутевых обитателях трущоб — полвека назад я начал его романом о них же. Но теперь довольствуюсь тем, что коротаю часы досуга, размышляя об этих романах. Впрочем, именно так писатель получает больше всего радости от своих книг: когда книги написаны, они ему уже не принадлежат, и его больше не забавляют разговоры и поступки созданий его фантазии. Думается, на восьмом десятке я уже вряд ли напишу нечто подлинно великое. Вдохновение не то, силы не те, воображение не то. Историки литературы с жалостливым сочувствием, а чаще с жестоким равнодушием отвергают произведения даже самых великих писателей, написанные на склоне лет, да я и сам огорчался, читая недостойные творения, выходившие из-под пера тех моих друзей, даже очень талантливых, которые продолжали писать после того, как от их былого таланта осталась лишь жалкая тень. Писатель прежде всего находит отклик в своем поколении, и он поступит мудро, предоставив следующим поколениям самим отыскивать выразителей своих настроений. Впрочем, что бы он ни делал, этого все равно не миновать. Его язык будет для следующих поколений тарабарщиной. Думаю, представление о моей жизни и деятельности, которое я хотел бы оставить после себя, уже сложилось, и мне не написать ничего такого, что его существенно дополнило бы. Я выполнил свое предназначение и готов поставить точку. Не так давно я обнаружил, что если раньше больше жил будущим, чем настоящим, теперь меня все больше занимает прошлое, а это явно свидетельствует, что я поступил мудро. Наверное, это в порядке вещей, если впереди у тебя от силы лет десять, а позади такая долгая жизнь. Я всегда любил строить планы, и, как правило, выполнял их; но можно ли строить планы сегодня? Кто скажет, что тебя ждет через год, через два года? Каковы будут твои обстоятельства, сможешь ли ты жить по-прежнему? Мою парусную яхту, на которой я ходил по Средиземному морю, реквизировали немцы, мой автомобиль — итальянцы, на моей вилле сначала поселились итальянцы, потом немцы, и мебель, книги, картины — те, которые не расхитили, где только ни разбросаны. Однако все это меня решительно не волнует. Я успел пожить в роскоши, о которой можно только мечтать. И теперь мне вполне достаточно двух комнат, трехразового питания и возможности пользоваться хорошей библиотекой. Мыслями я все чаще уношусь в давно ушедшие годы юности. О многих своих тогдашних поступках я сожалею, но стараюсь, чтобы это не слишком портило мне жизнь; я говорю себе: это сделал не ты, а тот другой человек, которым ты некогда был. Я причинил зло разным людям, но раз этого не исправить, я стараюсь искупить свою вину, делая добро другим людям. Временами я не без сокрушения думаю о плотских радостях, упущенных в те годы, когда мог ими наслаждаться; но я знаю, что не упустить их я не мог — я всегда был брезглив, и когда доходило до дела, физическое отвращение удерживало меня от приключений, которые я предвкушал в своем воспаленном воображении. Я был более целомудрен, чем мне хотелось бы. Люди в большинстве своем очень словоохотливы, а старики и вовсе болтливы, и хотя я больше люблю слушать, чем говорить, недавно мне показалось, что я впадаю в грех многоречивости; едва заметив это, я стал себя одергивать. Стариков выносят с трудом, поэтому надо вести себя крайне осмотрительно. Стараться никому не быть в тягость. Не навязывать своего общества молодым — при тебе они чувствуют себя скованно, не в своей тарелке, и надо быть очень толстокожим, чтобы не заметить, как они радуются, когда ты уходишь. Если у старика есть имя, молодые порой ищут знакомства с ним, но надо понимать, что с ним хотят познакомиться не ради него самого, а ради того, чтобы посудачить о нем с приятелями своего возраста. Для молодых старик — гора, на которую взбираются не ради покорения высоты или ради открывающегося с нее вида, а ради того, чтобы, спустившись с нее, похвастаться своим подвигом. Старику надлежит проводить время среди своих сверстников, и если он получает от этого удовольствие, значит, ему очень повезло. Грустно, конечно, бывать на сборищах, где все без исключения стоят одной ногой в могиле. Дураки в старости не умнеют, а старый дурак куда зануднее молодого. Не знаю, кто невыносимее — те старики, которые отказываются считаться с возрастом и ведут себя с тошнотворной игривостью, или же те, которые завязли в давно прошедшем времени и брюзжат на мир, который не завяз там вкупе с ними. Что и говорить, перспективы у стариков не слишком привлекательные: молодые избегают их общества, а в обществе сверстников им скучно. Им не остается ничего другого, как довольствоваться собственным обществом, и мне это на руку: собственное общество мне никогда не надоедало. Я всегда не любил большие сборища, и для меня не последнее преимущество старости — возможность под благовидным предлогом отказаться от приглашения на какой-нибудь вечер или, соскучась, улизнуть с него. Теперь, когда я вынужден все чаще пребывать в одиночестве, оно меня все больше радует. В прошлом году я несколько недель прожил в небольшом домике на берегу Комбахи-ривер; там не было ни одной живой души, но я не испытывал ни тоски, ни скуки. И когда жара и комары вынудили меня покинуть мое прибежище, я с неохотой вернулся в Нью-Йорк. Удивительно, до чего поздно начинаешь понимать, какими милостями осыпала меня природа. Я лишь недавно осознал, до чего же мне повезло: у меня никогда не болели ни голова, ни живот, ни зубы. В автобиографии Кардано — он написал ее, когда ему было под восемьдесят, — я прочел, что у него сохранилось пятнадцать зубов, с чем он себя и поздравляет. Я в свою очередь пересчитал зубы и обнаружил, что у меня их двадцать шесть. Я перенес много тяжелых болезней — туберкулез, дизентерию, малярию и много чего еще, но был умерен в выпивке и еде и в результате здоров телом и душой. Само собой разумеется, в старости не пожить в свое удовольствие, если нет ни здоровья, ни денег. Причем не обязательно больших денег — старикам не так много нужно. Дорого обходятся пороки, в старости же сохранять добродетель не трудно. А вот быть бедным в старости плохо; ради самых насущных своих потребностей прибегать к чужой помощи — еще хуже; и я очень признателен своим читателям: их благосклонность позволяет мне не только не испытывать лишений, но и удовлетворять свои прихоти и оказывать помощь тем, кто вправе ожидать ее от меня. Старикам свойственна скаредность. Для них деньги — средство властвовать над теми, кто от них зависит. До сих пор я не замечал в себе таких дурных наклонностей. Если не считать имен и лиц, память, как правило, мне не изменяет — все, что читал, я помню. Правда, есть в этом и свое неудобство: я прочитал все великие романы по два-три раза и уже не получаю от них прежнего удовольствия. Современные же писатели не вызывают у меня интереса, и не знаю, что бы я делал, если бы не бесчисленные детективы, которые помогают не без приятности коротать время, а по прочтении тут же улетучиваются из головы. Я никогда не испытывал желания прочесть книгу о далеких от моих интересов материях, и по сей день не могу заставить себя прочесть занимательную, равно как и познавательную книгу о людях или странах, мало что для меня значащих. Я не хочу ничего знать про историю Сиама, про обычаи и нравы эскимосов. У меня нет никакого желания прочесть биографию Мандзони, а про бравого Кортеса мне достаточно знать, что он стоял на вершине Да-рьена. Я с наслаждением читаю поэтов, которых читал в юности, и с интересом — современных поэтов. Я рад, что благодаря долгой жизни смог прочесть поздние поэмы Йетса и Элиота. Мне по-прежнему любопытно все, что пишут о докторе Джонсоне и почти все, что пишут о Колридже, Байроне и Шелли. Старость много отнимает — того трепета, с каким впервые читал шедевры мировой литературы, уже не испытываешь — чего не вернешь, того не вернешь. Грустно, конечно, прочитать, скажем, стихи, которые когда-то вызывали у тебя такой же восторг, какой охватывал «астронома» Китса, и прийти к заключению, что не так уж они и хороши. Но есть один предмет, ничуть не менее увлекательный для меня, чем прежде, — это философия, но не философия отвлеченных аргументов и скучнейшей терминологии — «Бесплодно слово философа, если оно не врачует людские страдания», — а философия, которая пытается найти ответ на вопросы, встающие перед каждым из нас. Платон, Аристотель (говорят, что он суховат, но те, у кого есть чувство юмора, найдут в нем немало забавного), Плотин, Спиноза и кое-кто из современных философов, в их числе Брэдли и Уайтхед тешат меня и побуждают к размышлениям. В конечном счете лишь они и древнегреческие трагики говорят о самом для нас важном. Они возвышают и умиротворяют. Читать их все равно, что плыть при легком ветерке по морю, усыпанному бесчисленными островками. Десять лет назад я сбивчиво изложил в «Подводя итоги» свои суждения и воззрения, рожденные жизнью, чтением и размышлениями о Боге, бессмертии, смысле и ценности жизни, и, по-моему, с тех пор не находил причин их изменить. Если бы мне пришлось переписать «Подводя итоги» заново, я бы не так поверхностно коснулся столь насущной темы, как нравственные ценности и, вероятно, сумел бы сказать что-нибудь более основательное об интуиции — тема эта послужила некоторым философам основой, на которой они возвели из догадок целые построения, притом весьма внушительные; мне же кажется, что на фундаменте, таком же неустойчивом, как пинг-понговый шарик в тире, подбрасываемый струйкой воды, можно возвести разве что воздушный замок. Теперь, когда я на десять лет ближе к смерти, я боюсь ее ничуть не больше, чем десять лет назад. Выпадают дни, когда меня не покидает чувство, что в моей жизни все повторялось уже слишком много раз: не счесть, скольких людей я знал, сколько книг прочел, сколько картин, церквей, особняков перевидал, сколько музыки переслушал. Я не знаю, есть Бог или его нет. Ни одно из тех доказательств, которые когда-либо приводились, чтобы обосновать его существование, меня не убедило, а вера должна покоиться, как некогда сказал Эпикур, на непосредственном ощущении. Со мной такого не случилось. Вместе с тем никто не сумел хоть сколько-нибудь удовлетворительно объяснить мне, как совмещается зло с идеей всемогущего и всеблагого Бога. Какое-то время меня привлекала индуистская концепция таинственного безличного начала, которое есть жизнь, знание и блаженство, не имеющее ни начала, ни конца, и, пожалуй, эта концепция представляется мне более приемлемой, чем любой другой Бог, сотканный из людских упований. Но вообще-то я считаю, что это не более чем впечатляющая фантазия. Многообразие мира первопричиной логически не объяснить. Когда я думаю об огромной вселенной с ее бесчисленными звездами и измеряемыми тысячью тысяч световых лет расстояниями, меня охватывает трепет, но вообразить ее Творца — задача для меня непосильная. Впрочем, я, пожалуй, готов счесть существование вселенной загадкой, неразрешимой для человеческого разума. Что же касается жизни на земле, наименее неприемлемой представляется мне концепция, утверждающая, что существует психофизическая материя, в которой содержится зародыш жизни, и ее психическая сторона и есть источник такого непростого процесса как эволюция. Но в чем ее цель, если она вообще имеется, в чем смысл, если он вообще имеется, для меня так же темно и неясно, как и всегда. Могу сказать одно: что бы ни говорили об этом философы, теологи или мистики, меня они не убедили. Но если Бог есть и его заботят людские дела, в таком случае у него должно достать здравого смысла отнестись к ним с той же снисходительностью, с какой разумный человек относится к людским слабостям. Что сказать о душе? Индуисты называют ее Атман и считают, что она существует от века и будет существовать в веках. В это куда легче поверить, чем в то, что ее сотворение обусловлено зачатием или рождением человека. Индуисты считают, что Атман — часть Абсолюта и, истекая из него, в конечном счете в него же и возвращается. Греющая душу фантазия; а вот фантазия ли это или нечто большее — никому знать не дано. Из нее исходит вера в переселение душ, а из него, в свою очередь, выводится объяснение природы зла — единственно вероятное из всех, которые когда-либо изобретало людское хитроумие: оно рассматривает зло как возмездие за прошлые грехи. Однако оно не объясняет, почему всеведущему и всеблагому Создателю захотелось или удалось сотворить грехи. Что же такое душа? Начиная с Платона, многие пытались дать ответ на этот вопрос, но в большинстве случаев они излагали его предположения, лишь несколько видоизменяя их. Мы то и дело употребляем слово «душа» — следовательно, оно что-то для нас означает. Христианство считает, что душа — просто духовная субстанция, сотворенная Богом и наделенная бессмертием, и это один из его догматов. Но и для тех, кто в это не верит, слово «душа» имеет некий смысл. Когда я задаюсь вопросом, какое значение я вкладываю в слово «душа» — могу ответить только, что для меня оно означает осознание самого себя, «я» во мне, ту личность, которая и есть я; а личность эта состоит из моих мыслей, чувств, опыта и особенностей моего телосложения. Мысль, что случайные особенности телесной организации могут влиять на душевную конституцию, многим придется не по вкусу. Что касается меня, я уверен в этом, как ни в чем другом. Моя душа была бы совершенно иной, не заикайся я и будь дюймов на пять выше ростом; зубы у меня чуть торчат вперед, в моем детстве еще не знали, что, если надеть золотую пластину, пока кости формируются, этот дефект можно исправить; будь это известно, мой облик был бы иным, я вызывал бы в людях иные чувства, а следовательно, и мой характер и взаимоотношения с людьми тоже были бы иными. Но что это за штука такая — душа, если она может измениться из-за какой-то пластины? Каждый из нас по своему опыту знает, что жизнь приняла бы иной оборот, не повстречайся нам по воле случая этот или тот человек или не окажись мы в такое-то время на таком-то месте; а значит, и характер и душа у нас тоже были бы иные. Потому что чем бы ни была душа — мешаниной свойств, склонностей, особенностей и сам не знаю чего еще или просто духовной субстанцией, она ощутимо проявляет себя в характере. Полагаю, никто не станет оспаривать, что страдания, как душевные, так и телесные, влияют на характер. Мне случалось встречать людей в бедности и безвестности завистливых, злобных и низких, которые, достигнув успеха, становились благодушными и добрыми. Разве не странно, что величие души было обретено ими благодаря некой сумме в банке и вкусу славы? И напротив, мне случалось встречать людей приличных и порядочных, которых болезни и безденежье делали лживыми, коварными, склочными и недоброжелательными. Вот почему я не склонен верить, что душа — раз она так зависима от тела — может существовать отдельно от него. Когда видишь мертвых, поневоле думаешь: жуть до чего они мертвы. Мне иногда задавали вопрос: не хотел бы я прожить жизнь снова. В общем и целом, я прожил жизнь неплохо, лучше многих, но повторять ее нет смысла. Это все равно, что перечитывать уже раз читанный детектив — такое же праздное времяпрепровождение. Но если предположить, что переселение душ существует — а в него безоговорочно верит три четверти человечества — и была бы возможность выбирать, прожить или нет еще одну жизнь, прежде я, как мне порой казалось, согласился бы на такой эксперимент при условии, что открою для себя те сферы жизни, насладиться которыми мне не позволили обстоятельства или моя собственная брезгливость, как духовная, так и телесная, и узнаю многое из того, на что у меня не было ни времени, ни возможности. Но теперь я ни за что не пошел бы на это. С меня довольно. Я не верю в бессмертие и не желаю его. Я предпочел бы умереть быстро и безболезненно и хотел бы верить, что с последним дыханием моя душа, со всеми ее порывами и несовершенствами, растворится в небытии. Во мне находят отклик слова Эпикура, обращенные к Менекею: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает жизнь усладительной — не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия. И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг, что в не жизни нет ничего страшного». Этими словами я почитаю уместным завершить в этот день эту книгу. Прошло пять лет с того времени, как я окончил эту главу. Я не стал ничего в ней менять, хотя и написал с тех пор три из четырех упомянутых в ней романов; четвертый я счел за благо не писать. Когда после долгого пребывания в Соединенных Штатах я вернулся в Англию и посетил тот район Лондона, где должно было происходить действие моего романа, я возобновил знакомство с людьми, которых предполагал сделать прототипами моих персонажей, и увидел, что их жизнь переменилась до неузнаваемости. Бермондзи было уже совсем не то Бермондзи, которое я знал. Война причинила множество разрушений, унесла множество жизней; и вместе с тем она положила конец безработице, страх которой подобно черной туче висел над моими друзьями; теперь они жили уже не в жалких клоповниках, а в чистеньких, опрятных муниципальных квартирках. Обзавелись радиоприемниками и фортепиано, дважды в неделю ходили в кино. Это были уже не пролетарии, а мелкие собственники. Но этими переменами — несомненно к лучшему — дело не ограничилось. Я не узнавал здешних жителей. Прежде, в плохие времена, несмотря на тяготы и лишения, они были веселыми и добродушными. Теперь в них появилась ожесточенность, их грызли зависть, ненавистничество и недоброжелательство. Раньше они безропотно несли свой крест, теперь в. них клокотала злоба на тех, кто имел больше благ, чем они. Они были подавлены, недовольны жизнью. Мать семейства, уборщица, с которой я знаком не один десяток лет, сказала: «Трущобы и грязь исчезли, а вместе с ними исчезли радость и веселье». Я столкнулся с неведомым мне миром. Не сомневаюсь, что и в нем достаточно материала для романа, но я вынашивал другой замысел, а той жизни, о которой мне хотелось писать, не стало, и этот замысел не осуществился. За последние пять лет я, как мне кажется, прибавил малую толику к накопленным ранее знаниям. Случайная встреча с выдающимся биологом дала мне возможность, пусть и весьма поверхностно, ознакомиться с философией организма. Поучительный и захватывающий предмет. Он высвобождает дух. По единогласному, насколько я могу судить, мнению мужей науки, в некий весьма отдаленный период наша с вами Земля прекратит поддерживать жизнь даже простейших организмов, но еще задолго до этого человечество вымрет, как вымерли многие виды живых существ, не сумевшие приспособиться к изменившимся условиям. Поневоле приходишь к выводу, что в таком случае пресловутый процесс эволюции совершенно напрасен и прогресс, приведший к появлению человека, — грандиозная бессмыслица со стороны природы, грандиозная в том смысле, в каком грандиозны извержение вулкана Ки-лауэа или разлив Миссисипи, но тем не менее бессмыслица. Ведь ни один разумный человек не станет отрицать, что на всем протяжении истории человеческое горе намного перевешивало счастье. Человек чуть не постоянно жил в вечном страхе и под угрозой смерти, и не только в первобытном состоянии жизнь его, как утверждал Гоббс, была одинокой, нищей, убогой, скотоподобной, недолгой. Испокон века вера в потустороннюю жизнь очень многим возмещала тяготы кратковременного пребывания в земной юдоли. Им можно только позавидовать. Вера — тем, кому она дана, — помогает найти ответ на неразрешимые вопросы, перед которыми разум останавливается. Некоторые видят в искусстве ценность, которая и есть самооправдание, и они убедили себя, что злосчастный удел обычных людей — не слишком высокая плата за блистательные шедевры художников и поэтов. Мне эта точка зрения не близка. На мой взгляд, правы те философы, которые измеряют ценность искусства силой его воздействия и из этого делают вывод, что его ценность не в красоте, а в положительном влиянии. Но что это за воздействие, если оно не действенно? Искусство, которое всего лишь доставляет наслаждение, пусть и самое что ни на есть духовное, не может считаться значительным: оно сродни скульптурам на капителях колонн, держащих мощный свод, — их изящество и своеобразие радуют глаз, но функциональной нагрузки они не несут. Искусство, если оно не оказывает положительного влияния, всего лишь опиум для интеллигенции. И не искусство помогает утолить скорбь, еще в незапамятные времена с непреходящей силой воплощенную в Книге Екклесиаста. По-моему, та поистине героическая отвага, с какой человек противостоит абсурдности мира, своей красотой превосходит красоту искусства. Я вижу ее в бесшабашности Пэдди Финьюкейна, передавшего по радио летчикам своей эскадрильи, когда его самолет сбили: «Тютелька в тютельку, братцы!» В хладнокровной решимости капитана Оутса, который ушел в полярную ночь навстречу смерти, чтобы не быть обузой своим товарищам. В верности своим друзьям Элен Ва-лиано, женщины не такой уж молодой, красивой и умной, которая выдержала чудовищные пытки и приняла смерть, притом не за свою родину, лишь бы никого не предать. Паскаль в отрывке, который чаше всего цитируют, писал: «Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, что расстается с жизнью и что слабее вселенной, а она ничего не сознает. Итак, все наше достоинство — в способности мыслить». * * * Прав ли он? Конечно же, нет. Мне кажется, к понятию «достоинство» сейчас относятся с некоторым пренебрежением, и, по-моему, правильнее было бы перевести его как благородство. Бывает и такое благородство, которое порождается не мыслью. Оно дается от природы. Вне зависимости и от культуры, и от воспитания. Оно восходит к изначальным инстинктам человека. Перед его лицом Богу, если он и сотворил человека, следовало бы устыдиться и закрыть лицо руками. И лишь уверенность в том, что человек, при всех своих слабостях и пороках, порой способен проявить редкое величие духа, помогает превозмогать отчаяние. Но все это очень серьезные вопросы, и здесь, даже будь я способен их разрешить, они неуместны. Ведь я подобен пассажиру, ожидающему во время войны корабль в порту. Мне неизвестно, на какой день назначено отплытие, но я готов в любой момент сесть на корабль. Многие достопримечательности я так и не осмотрел. Меня не тянет поглядеть ни на отличную новую автостраду, по которой мне не ездить, ни на великолепный новый театр с наисовременнейшими приспособлениями, который мне не посещать. Я просматриваю газеты, перелистываю журналы, но когда мне дают почитать книгу, я отказываюсь: что если я не успею ее закончить, да и предстоящее путешествие не располагает интересоваться книгами. Я завожу новых знакомых в баре или за картами, но не стараюсь с ними подружиться — слишком скоро нам суждено расстаться. Я вот-вот отбуду. Источник: Уильям Сомерсет Моэм. «Записные книжки» Перевод Марии Лорие
Читайте также
10 признаков умного человека
1. Умный человек – это не обязательно отличник или передовик производства. Умный человек знает, чего хочет, понимает, как это воплотить в жизнь и делает это. 2. Опрятная внешность. Умный человек знает, что встречают по одёжке. Кроме того, психологи утверждают, что привлекательные люди обычно более приспособлены, популярны и умны – это называется гало-эффект или эффект ореола. 3. Здоровые зубы. По последним исследованиям, люди, прошедшие лечение у стоматолога, считаются более успешными и умными. 4. Умение слушать собеседника. Эмоциональная восприимчивость так же важна, как и IQ. Слушая и задавая наводящие вопросы, можно узнать много нового. Вообще, болтун – находка для шпиона. 5. Хорошая память. Очень многое из того, что считается умом – это просто способность запоминать, а также в нужный момент доставать из своей “кладовой” нужное знание. 6. Глубокое дыхание. Чтобы выглядеть более уверенным, нужно делать глубокие вдохи, чтобы мозг насыщался кислородом. Окружающим нравятся уверенные в себе люди, потому что они выглядят как герои, на которых можно положиться. 7. Прямая осанка. Грудь колесом, попа ящиком. Большая часть общения строится на языке тела. Если сутулится, то люди подсознательно будут считать, что Вы – ленивый, стеснительный или глупый. 8. Расширение кругозора. Понятие ума подразумевает открытость взглядов. Не слушайте только тех, с кем Вы согласны, читайте разнообразную литературу и выбирайте те книги, которые Вы бы не выбрали, если бы специально не задались целью. Как говорится: “Век живи, век учись”. 9. Использование двойных отрицаний и умных слов. Объясняете Вы что-либо или нет, люди не посмеют задать вопрос, дабы не показаться глупыми. 10. Культурная речь. Перестаньте ругаться. Психологи говорят, что люди находят разговор, приправленный крепкими словечками, менее значимым.
60 цитат, подслушанных на Уолл-стрит
Самые меткие высказывания, подслушанные в лифте самого знаменитого инвестбанка, от людей, которые владеют почти всеми деньгами мира. На Уолл-Стрит есть человек, который, работая в одном из крупнейших и авторитетнейших инвестиционных банков в мире Goldman Sachs, ведет твиттер-аккаунт, где собирает цитаты, подслушанные в лифтах офисов Уолл-Стрит. Хотя они порой высокомерные и смешные, однако раскрывают правду жизни. Итак, вот 60 самых метких высказывания людей, которые владеют почти всеми деньгами мира: 1. Научи человека ловить рыбу, и он снова проголосует за того, кто ему пообещает дать эту рыбу. 2. Если меня уволят — это будет хорошей проверкой моей жены на верность, если же меня повысят — то проверкой меня. 3. Если у вас хороший метаболизм, голова полна волос и хорошей работы, не женитесь молодым, Подождите 10 лет и делайте выбор. 4. Статистически тебе нет смысла волноваться, как выглядит мама твоей первой жены. 5. Я бы с тобой согласился, но тогда мы оба будем неправы. 6. Каждый телефонный разговор я начинаю со слов: «Мой телефон почти сел и может отключиться, так что давай по-быстрому». 7. У соседа трава зеленее, потому что удобрена дерьмом. 8. Музыка была лучше во времена, когда разрешали петь некрасивым людям. 9. Новый признак крутизны — встретиться с друзьями и ни разу не заглядывать в телефон. 10. Тот факт, что есть уродливые проститутки, исчерпывающе показывает суть мужчин и свободного рынка. 11. У большинства знаменитостей нет даже университетского образования — так какого черта вообще с ними советоваться по какому-либо серьезному вопросу? 12. Только неандерталец опускается до физического насилия. Я же предпочитаю унижать морально, ломать дух и лишать надежды. 13. Одна из моих любимых вещей — когда кто-то размещает свою селфи, и никто ее не лайкает. 14. Когда слышу «Есть минутка?» — понимаю, что сейчас потеряю полчаса, которые никогда не смогу вернуть. 15. Слушание собеседника на половину состоит из ожидания своей очереди сказать, а на половину из напоминаний себе менять выражение лица каждые 10 секунд. 16. Будь собой — отличный совет примерно для 5% людей. 17. Тату - это не мое — я же не вешаю наклейки на бампер своего Ламборгини. 18. Скоро ты поймешь, что тишина — лучший способ послать на хер. 19. Когда ты травишь свои истории — я думаю только, насколько же короче они могли быть. 20. Когда мне говорят «Надо нам как-нибудь встретиться», я отвечаю «Конечно, я позвоню тебе». Это ложь в ответ на ложь. 21. Бедняки едят столько фаст-фуда, что, кажется, их время стоит безумных денег. 22. Я просто хочу быть достаточно богатым, чтобы не быть зацикленным на деньгах. 23. 98% людей, комментирующих в сети смерть Манделы, не смогут ответить на простейшие вопросы о его жизни. 24. Одна подруга спросила меня, что я буду делать, если у меня будет 10 миллионов баксов. Я ей ответил: «Спрошу, где все мои остальные бабки». 25. Мне не нужен чехол для Айфона — я, что, безответственный или нищий? 26. Прежде чем люди могут высказывать свое мнение по Сирии, они должны сперва показать ее на карте. 27. Как жаль, что тупость не причиняет боль ее носителю. 28. Цветы и извинения в разы проще, чем что-то менять в себе. 29. Карабкаясь на вершину пищевой цепи, мы ведь не были вегетарианцами. 30. Большинство людей даже в фильме про свою жизнь играли бы роль второго плана. 31. — Тебя нет в социальных сетях? Как же тебя найдут твои одноклассники? — Пусть наберут мое имя в Гугле. 32. Если ты можешь быть хорош в одной вещи — будь хорош во лжи. Тогда ты будешь хорош во всем. 33. Детишкам пора усвоить урок — Санта любит богатых детей больше. 34. «Он не плохой парень, если узнать его поближе», — это отличное определение мудака. 35. Чего ради я должен жениться — это ведь, считай, делать ставку на половину твоего состояния, что ты будешь любить ее вечно. 36. Если бы составление мнения о человеке по первому впечатлению было Олимпийским видом спорта, меня бы заподозрили в приеме допинга. 37. Ни одна девушка на самом деле не является настолько счастливой, какой кажется на Фейсбуке, такой сексуальной, какой кажется в Инстаграме и такой остроумной, какой кажется в Твиттере. 38. Как общество, мы умны как никогда, просто технологии дали право голоса несмышленой массе. 39. Были времена, когда неугодных ссылали на острова. Теперь приходится покупать остров, чтобы быть от них подальше. 40. Стрижка — хороший экономический индикатор. В плохие времена люди ходят стричься раз в 8 недель, в хорошие — раз в 6. Я хожу каждые 3 недели. 41. Нужно сделать так, чтобы функцию «Ответить всем» в почте нужно было заработать. 42. Самых успешных и самых неуспешных людей объединяет одна черта — они думают, что никогда не ошибаются. 43. Когда меня спрашивают, как я поживаю, я обычно лгу, что хорошо, хотя на самом деле - в разы лучше. 44. Ожирение и голод — 2 крупнейшие проблемы общества. Это объясняет человеческую натуру. 45. Дарвин не принимал в расчет такой расклад в мире, при котором умные люди имеют меньше детей, чем тупые. 46. Я бы посмотрел такое телешоу, в котором подростки описывают свои самые любимые Инстаграмы ветеранам 2-й Мировой. 47. Тот факт, что большинство людей слишком глупы, чтобы узнать, насколько они тупы, является основой, скрепляющей наше общество. 48. Все кошки — либертарианцы: полностью зависят от других, но при этом убеждены в своей независимости. 49. Работай упорно, питайся правильно, занимайся физически, не бухай много и покупай лишь то, что можешь позволить. Это же не ядерная физика. 50. Талант — единственная вещь, стоящая между большинством людей и их мечтами. 51. Проверка своего телефона, после того, как кто-то рядом достал свой, — это зевание нашего поколения. 52. «Занимайся тем, что любишь» — прекрасный совет, чтобы зарабатывать 1000 $ в месяц. 53. Неважно, кто ты — лев или газель. В обоих случаях тебе нужно лишь быть быстрее самой медленной газели. 54. Если ее первым телефоном был Айфон — она слишком молода для тебя, бро. 55. Некоторые люди заключают, что я застенчивый, тихий или скучный, не понимая, что они мне просто не нравятся. 56. Одни из лучших моментов в жизни — те, о которых ты никому не можешь рассказать. 57. Отношения подобны детской доске-качалке. Если одному из двух стало скучно или кто-то слишком жирный — веселья не будет. 58. Трудно не судить кого-то, если его любимый фильм - полное дерьмо. 59. Для большинства людей свобода ассоциируется с большим куском чьих-то денег. 60. Деньги не могут купить счастья, но они решают 95% проблем, делающих несчастным.
Три главных Закона Вселенной
Чтоб понимать, что происходит в вашей жизни, почему приходят и уходят различные люди, как строить отношения с близкими и детьми, как помочь близким меняться в лучшую сторону, нужно знать три очень важных закона вселенной, они дадут вам ответы на очень многие вопросы и помогут формировать светлое будущее. 1. Первый закон, всем известный: ПОДОБНОЕ ПРИТЯГИВАЕТ ПОДОБНОЕ Своим внутренним состоянием мы притягиваем во внешнюю жизнь различные события и различных людей! Поэтому всем женщинам, которые хотят в мужья настоящего мужчину — нужно стать настоящими женщинами, с полным набором женских качеств. Если хотите, чтоб люди считались с вашими чувствами, обращайте внимание на чувства людей. Одним словом — относитесь к людям так, как хотели бы, чтоб относились к вам. Если хотите быть богатыми — перестаньте ходить по распродажам и социальным магазинам, это лишь притягивает бедность. И если хотите рядом видеть хороших людей, которые вас любят — разгребите внутри завала негатива и начните мыслить радостно! 2. Второй закон тоже довольно известный, но чуть меньше первого: ПОДОБНОЕ ПОРОЖДАЕТ ПОДОБНОЕ В русском языке есть поговорка «Яблоко от яблоньки далеко не падает», и это верно. Любое действие порождает подобное действие, так, например, если вы плохо относитесь к своим родителям, не ждите, что ребенок будет хорошо относится к вам, даже если вы будете пытаться его воспитывать. То, что вы создаете, является вашей голографической копией и склонно вести себя так же, как вы. Поэтому посмотрите на то, кто вы и что вы создаете! И с каким настроением! Есть хорошая новость в связи с этим законом, если в отношениях вы начали вести себя по-женски, искренне и с радостью выполнять свои обязанности, то ваш партнер, каким бы он ни был, начнет вести себя по-мужски и заботиться о вас. Это лишь дело времени и вашей честности с самой собой. 3. Третий закон малоизвестный, но очень важный: ТО, ЧТО НЕ МОЖЕТ СТАТЬ ПОДОБНЫМ — ОТТОРГАЕТСЯ Если мы стали хорошими—прехорошими, ведем себя порядочно и добро относимся к людям, и кто-то в нашем окружении не в силах достичь подобного — ваше общение прекращается, вселенная уводит его от вас. Если вы становитесь женственной, любящей, принимающей, а муж не хочет меняться, не хочет работать, развиваться, не позволяет рожать детей, то вселенная сделает так, что он очень легко уйдет, а к вам притянется подобный вам. Все, что нужно делать, — работать над собой и только над собой! Это единственный шанс очень многое изменить в нашей жизни!!! Поэтому очищайтесь изнутри от всего плохого и создавайте правильное умонастроение к жизни!
Упражнения для мозга, которые помогут вам расширить сознание
В 1936 году американская писательница Дороти Бранд в своей книге «Wake Up and Live» («Пробудись и живи») предложила несколько забавных упражнений для мозга, которые помогут сделать ваш ум более острым и гибким. Эти упражнения предназначены для того, чтобы вытащить вас из вашей привычной среды, показать другую перспективу (даже другую реальность, если хотите) и создать ситуации, в которых потребуется изобретательность и творческое решение. 1. Проведите 1 час в день ничего не говоря, только отвечая на прямые вопросы, в своем обычном окружении, не создавая впечатления, что вы обижены или не в настроении. Ведите себя обычно, насколько это возможно. Не делайте никаких замечаний и не поддавайтесь на попытки выудить из вас информацию. 2. На 30 минут в день задумайтесь об одном-единственном предмете, не отвлекаясь больше ни на что. Можете начать с пяти минут. 3. 15 минут в день ведите общение, не употребляя слов «я, мне, мое». 4. Остановитесь на пороге любого переполненного людьми помещения и вдумчиво оцените его размеры. 5. Позвольте, чтобы ваш новый знакомый говорил только о себе, не позволяя ему осознать это. Вежливыми вопросами верните его в русло взаимного разговора так, чтобы он не почувствовал негатива. 6. Попробуйте говорить исключительно о себе, не хвастаясь, не жалуясь и не заставляя собеседников скучать. 7. Составьте строгий план на два часа в день и четко следуйте этому плану. 8. Поставьте себе 12 случайных задач, например: пройти 20 километров от дома без использования каких-либо специальных средств; идти 12 часов без еды; позавтракать в самом неожиданном и неподходящем месте, которое вы сможете найти; ничего не говорить целый день, кроме ответов на вопросы; не спать всю ночь и работать. 9. В течение дня говорите «да» на все вопросы и предложения (в рамках разумного). Эти упражнения могут показаться странными, но на самом деле они могут внести в вашу жизнь много нового и заставить узнать себя лучше.
20 безумно интересных научных сериалов обо всём на свете
Вы узнаете массу интересного о загадках истории и исчезнувших цивилизациях, о тайнах времени и пространства, о гравитации и чёрных дырах, о строении Вселенной и человеческого организма, о теории струн и тайнах человеческого сознания. Космос: Персональное путешествие с Карлом Саганом / Carl Sagan’s Cosmos: A Personal Voyage Это культовое кино часто называют «величайшей учебной серией всёх времён», не потерявшей актуальности даже спустя 30 лет. Карл Саган — ученый-астроном и биолог, известнейший популяризатор науки, обладал удивительной способностью — говорить о сложных понятиях простым языком и без ущерба для содержания. Фильм рассказывает как об устройстве вселенной, так и истории жизни и истории человечества. Отдельная линия фильма — поиск внеземного разума: Карл Саган является одним из основателей программы поиска внеземного разума SETI. Если вас хоть капельку интересует, как устроена Вселенная, отправляйтесь в 13-серийное путешествие в космос с этим документальным сериалом. Космос: Пространство и время / Cosmos: A Spacetime Odyssey (2014) Американский научно-популярный документальный сериал 2014 года. Продолжение «Персонального путешествия». «Мы хотим сделать программу, которая не просто продолжит первый сериал, но отразит время, в котором мы её создали, чтобы было сразу понятно, что она предназначена для аудитории начала XXI века», — заявил ведущий Нил Тайсон, когда велась работа над проектом. Элегантная вселенная / The Elegant Universe (2003) Этот мини-сериал сняли в 2003 году по бестселлеру американского учёного-физика и популяризатора науки Брайана Грина о теории струн и М-теории. Здесь вас ждут интервью с наиболее интересными струнными теоретиками, а также с нобелевскими лауреатами Стивеном Вайнбергом и Шелдоном Глэшоу, современная компьютерная графика и простые, но довольно точные аналогии раскрывают базовые понятия теории относительности, квантовой механики и объясняют такие особенности теории струн, как суперсимметрия, 11-мерная Вселенная, пространства Калаби — Яу, браны и т. д. Сила искусства / Simon Schama’s Power of Art (2006) Этот цикл фильмов совсем не похож на утомительную прогулку по музеям мира. Вместо этого мы предлагаем вам нечто необычное и захватывающее, похожее на прыжок с парашютом в вулкан творческого воображения восьми гениев живописи: Караваджо, Рембрандта, Пикассо, Ван Гога, Тернера, Ротко, Давида, Бернини. Только так можно представить, почувствовать и оценить, как же создавались величайшие шедевры живописи на Земле. Исчезновения! / Stardust Lost In The Andes (1995 — 1996) Этот документальный цикл канала «History Channel» посвящён загадкам истории, связанным с пропажей без вести, белым пятнам в биографиях видных деятелей политики, культуры, спорта и необъяснимым исчезновениям судов и экспедиций. В каждом эпизоде рассказывают о загадочном и необъяснимом на первый взгляд происшествии. Затерянные миры / Lost Worlds (2006 — 2007) Цикл документальных фильмов, который посвящен загадочному и интересному миру истории. Речь пойдёт о тайнах древних и современных цивилизаций. От замка настоящего графа Дракулы до атомных бункеров 1950-х годов, истории храмов, крепостей, пропавших цивилизаций. Чудеса Вселенной / Wonders of the Universe (2011) Кто мы? Почему мы здесь? Откуда мы пришли? Это самые фундаментальные и извечные вопросы, которые мы можем себе задать. И это неотъемлемая часть человеческой природы, которая стремится найти на них ответы. Мы можем проследить свою родословную на протяжении сотен тысяч лет до самой зари человечества. Но на самом деле наша история простирается гораздо глубже. Наша Вселенная зародилась примерно 13,7 миллиардов лет назад. Сегодня она наполнена более 100 миллиардами галактик. И каждая из них содержит сотни миллиардов звёзд. В этом документальном цикле профессор Брайан Кокс рассказывает эпическую историю нашей Вселенной, показывая, что мы — её неотъемлемая часть. Чудеса Солнечной системы / Wonders of the Solar System (2010) На протяжении тысячелетий люди зачарованно смотрели на звёздное небо. Профессор Брайан Кокс предлагает отправиться в захватывающее 5-серийное путешествие в глубины этого непознанного пространства, чтобы своими глазами увидеть истинную и удивительную красоту Солнечной системы. Лучше учебника по астрономии. Чудеса жизни / Wonders of Life (2013) Этот мини-сериал повествует о том, как 3.7 миллиарда лет назад некоторые фундаментальные законы породили самую сложную, разнообразную и уникальную силу во вселенной — жизнь. Свет, гравитация, время, материя и энергия послужили строительными кирпичиками всего сущего, от мельчайшего микроорганизма на Земле до самой большой галактики. В настоящее время, как предполагают, на Земле существует 100 миллионов различных биологических видов. «Чудеса жизни» рассказывают историю удивительного разнообразия и приспособляемости жизни в связи с закономерностями, которые ею управляют. От движения хромосом при делении клетки до электрической искры, вызывающей сокращение мускулов, этот сериал раскрывает секреты жизни в самых неожиданных местах и самых ошеломляющих подробностях. С точки зрения науки / Naked Science (2004 — 2011) Название фильма дословно можно перевести как «Голая наука». Это научно-популярный и документальный сериал телеканала National Geographic Channel, посвящённый актуальным научным и технологическим вопросам, загадкам и проблемам современности. Рассматриваются как признанные исторические факты, так и сверхъестественные и паранормальные явления, природные катаклизмы и катастрофы. Внутри человеческого тела / Inside the Human Body (2011) Мини-сериал «Внутри человеческого тела» наиболее ярко и точно, но при этом максимально понятно описывает человека, как невероятное явление в жизни планеты. Этот популярный фильм, снятый при помощи современных технологий, повествует о важнейших процессах, происходящих в нашем организме. Майкл Мосли дарит нам фантастическое путешествие по вселенной, которая находится внутри нас. Тайны души: Архетип. Невроз. Либидо. (2011 — 2013) Этот 18-серийный документальный фильм посвящён судьбам знаменитых врачевателей душ, учёным XIX–XX веков, стоявшим у истоков современного психоанализа, психиатрии и гипноза. Среди тем сериала: теория Зигмунда Фрейда о сексуальном развитии личности и обстоятельства, при которых он создал свою теорию, изменившую сознание многих людей; история об итальянском психиатре Чезаре Ломброзо и созданной им системе, определяющей «прирождённого преступника» по внешности человека; гипноз доктора Шарко; методики Карла Юнга, которые он, прежде чем применить на своих пациентах, испытывал на себе; австрийский психолог и психиатр «Король комплексов» Альфред Адлер, впервые употребивший термин «комплекс неполноценности». Истории великих открытий, сделанных методом проб и ошибок, а иногда и ценой собственной личной жизни. Как устроена Вселенная / How the Universe Works (2010 — …) Это величайшая история о том, как из маленькой точки Вселенная превратилась в нечто необъятное. Дети иногда спрашивают: «Если Луна оборачивается вокруг Земли, а Земля оборачивается вокруг Солнца, тогда вокруг чего оборачивается Солнце?» Это хороший вопрос, которым задаются и астрономы. Причём чем дальше они продвигаются в своём понимании, тем больше вопросов у них возникает. Мозг. Тайны сознания / The Brain. A Secret History (2010) Почему мы выполняем то или иное действие? Что на самом деле нами движет? Как работает наше сознание? Можем ли мы контролировать свои мысли и управлять другими людьми? Веками эти вопросы занимали философов и теологов. Но около ста лет назад новая наука приоткрыла завесу тайны. И наука эта — экспериментальная психология, о которой пойдёт речь в очередном проекте BBC. Во Вселенную со Стивеном Хокингом / Into the Universe with Stephen Hawking (2010 — …) Знаменитый физик, профессор Стивен Хокинг, который в 30 лет оказался практически полностью парализован из-за прогрессирующей болезни, делится мыслями о самых интригующих загадках Вселенной. По его мнению, жизнь на других планетах существует в разных формах — от простейших организмов до развитых цивилизаций. Но люди должны избегать контактов с инопланетным разумом. Путешествие в прошлое невозможно, считает учёный, так как это противоречит основным законам природы (нарушает причинно-следсвенные связи). А вот путешествие в будущее теоретически возможно. Отчаянные дегустаторы отправляются… / The Supersizers Go… (2007 — 2009) Писатель и ресторанный критик Джайлз Корен вместе с известной британской комедийной актрисой, писательницей и радиоведущей Сью Перкинс «отправляются» в прошлое, чтобы жить и питаться так, как это делали в Британии в различные исторические эпохи. Их наряжают в костюмы соответствующего исторического периода, направляют к доктору, затем отвозят в дом, декорированный в стиле нужной эпохи. В том же духе героев там кормят, нередко приводя их в состояние шока. В конце каждого испытания доктора приходят к удивительным выводам. Пищевая фабрика / Food Factory (2012) Поучительное и завораживающее шоу проводит нас за кулисы производственных линий, чтобы показать, как в действительности делается еда. За каждой упаковкой чипсов, банкой пива, плиткой шоколада или буханкой хлеба стоит гигантская производственная линия, благодаря которой все эти продукты становятся доступными массам. Узнайте о чудесном процессе превращения исходного сырья в любимые многими продукты — от макарон и песто до жевательной резинки и канадского виски. Сквозь пространство и время с Морганом Фрименом / Through the Wormhole (сериал 2010 — …) Сериал исследует вопросы, которые всегда озадачивали человечество. Из чего мы созданы? Что было перед началом всего? Одиноки ли мы во Вселенной? Существует ли Создатель? Над этими тайнами бились величайшие умы человечества. На поиски ответов предлагаем отправиться с неподражаемым Морганом Фрименом. Вас ждёт множество любопытных интервью, примеров и теорий, которые попытаются развенчать учения Эйнштейна. Адам портит всё / Adam Ruins Everything (2015 — …) Неприглядная правда о том, что дорого нашему сердцу. Адам Коновер с потрясающим юмором рушит стереотипы, навязанные обществом, телевидением и соседями. Работа, секс, машины, рестораны, чаевые, терроризм и благотворительность — все знания об этих аспектах подвергаются серьёзному сомнению. Чёрное зеркало / Black Mirror (2011 — …) Это единственный художественный сериал в списке. «Чёрное зеркало» — британский фантастический цикл, созданный по сценарию Чарли Брукера. Он состоит из семи эпизодов, не связанных между собой ни сюжетом, ни актёрами, ни временем или местом повествования. Все сюжеты объединяет лишь сатира на тот образ жизни, что распространён в современном обществе. Сквозная тема — влияние информационных технологий на человеческие отношения.
Подборка блиц-фактов №25
На вершине Эвереста есть мобильная связь. В Рейкьявике делают тротуар с подогревом, чтобы зимой дождь или снег не превращался в гололед. Если приложить наушники к ноздрям и одновременно зажать уши, то ротовая полость образует динамик. Если подерутся лев и тигр, вероятнее всего победит тигр. Если гриб от ядерного взрыва крупнее фаланги большого пальца вытянутой руки, вы в зоне поражения. Запах, исходящий от шашлыка, поджаривающегося на мангале - это запах витамина В1. Сердце синего кита настолько огромно, что человек может запросто плавать по артериям. Желание тискать и прижимать к себе все милое исходит из той же области мозга, которая отвечает за агрессию. Единственный человек, который может есть лебедятину в Великобритании - королева Елизавета II. Санкт-Петербург - единственная европейская столица, которая никогда, ни в один период истории, не была захвачена противником. Кролики могут видеть, что происходит сзади, не поворачивая головы. Остров Манхэттен был выкуплен у индейцев за $27. Джордж Вашингтон курил марихуану, чтобы избавиться от зубной боли. Без луны земные сутки длились бы 8 часов, а год насчитывал больше 1000 дней. За чувство одиночества отвечает тот же участок мозга, что и за физическую боль.
Теория разбитых окон
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений каждый день. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рисковано ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити. Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке: «Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!». Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада». Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории. Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон. Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран? Его название – «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает: «Разбитые окна» — это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям». Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст. Нидерландские социологи подтверждают эту мысль. Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать – сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой. Листовки бросили на землю 33% велосипедистов. Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками. Намусорили уже 69 % велосипедистов. Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив: «Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют». И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было, как религиозное действо», — рассказывал он позже. В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание. «У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэсседж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»… В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему? Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком. Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом. «Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство! Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд». В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка. Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму. Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений». Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Нолан раскрыл секрет финальной сцены «Начало»
Кристофер Нолан во время своей напутственной речи выпускникам Принстона 2015 года рассказал, что, по его задумке, означает финальная сцена в фильме «Начало», где волчок крутится не останавливаясь, а кадр обрывается раньше, чем зритель успевает увидеть, упал ли он или продолжает вращение. Нолан рассказал выпускникам о понятии реальности, которое он хотел объяснить в фильме. Режиссер считает, что у каждого может быть своя реальность, и это нормально, если человек счастлив. «Я считаю, что со временем мы начинаем воспринимать реальность как „бедного родственника“ наших мечтаний, в каком-то смысле. Я же хочу подчеркнуть, что наши мечтания, наши виртуальные реальности, абстракции, которые нам нравятся и которыми мы себя окружаем, являются частью реальности. Так же, как было в конце фильма „Начало“, где герой Леонардо Ди Каприо, Кобб, остался со своими детьми — в своей субъективной реальности. Ему было все равно, реально происходящее или нет, и в этом суть: быть может, все уровни реальности одинаково состоятельны. Камера перестает снимать, как только кажется, что волчок начинает колыхаться. Черный экран», — сказал Нолан. «Обычно в таких речах говорят „Иди за своей мечтой“, но я не буду вам этого советовать, я хочу, чтобы вы шли за своей реальностью». Именно эту мысль хотел донести до зрителя режиссер в финале картины. Вопрос о концовке стал самым часто задаваемым за все время работы Нолана. Он даже признался, что уходил из кинотеатра перед последней сценой, чтобы зрители не забрасывали его вопросами.
8 лучших книг о путешествии во времени
1. «Дверь в лето» Роберт Хайнлайн С героем романа «Дверь в Лето», талантливым изобретателем Дэниэлом Дзвисом, случается беда: его предают самые близкие люди - компаньон и молодая невеста. Потеряв все свои деньги и любимое дело, Дэниэл с помощью анабиоза отправляется на тридцать лет вперед в будущее, чтобы там начать все сначала... 2. «Жена путешественника во времени» Одри Ниффенеггер Они познакомились, когда ей было шесть, а ему тридцать шесть. Они поженились, когда ей было двадцать три, а ему тридцать один. Потому что Генри страдает редким генетическим заболеванием - синдромом перемещения во времени; его исчезновения из жизни Клэр непредсказуемы, появления комичны, травматичны и трагичны одновременно. Впервые на русском невероятная история невероятной любви, поразительный бестселлер Одри Ниффенеггер. 3. «Дом, который построил Джек» Роберт Асприн Это — Мир Вокзала Времени Шангри-Ла. Мир, в котором из эпохи в эпоху шляются болваны-туристы, так и норовящие нарушить «принцип бабочки». Мир, в котором профессиональные гиды — «разведчики времени» — на чем свет стоит проклинают свою гнусную работу, ибо попробуй-ка хотя бы уследить за зазевавшимся гурманом, способным провалиться, вместе с псевдоримским колбасным лотком, на дно внезапно возникшего доисторического океана! 4. «Где-то во времени» Ричард Матесон Молодой писатель Ричард Кольер, случайно увидев старинную фотографию Элизы Маккенны, некогда знаменитой актрисы, внезапно влюбляется в нее. В отчаянном стремлении соединиться с предметом своей страсти он начинает изучать архивные материалы о Элизе и узнает, что в 1896 году с ней приключилось нечто странное в том самом отеле, в котором он сейчас остановился. Ричард решает мысленным усилием взломать временную преграду и проникнуть в 1896 год, чтобы встретиться с женщиной своей мечты. Но каким образом их любовь может вписаться в невозмутимое течение времени? 5. «Дом на берегу» Дафна Дю Морье «Дом на берегу» - возможно, лучший роман Дафны Дю Морье, автора захватывающих романтических триллеров, каждый из которых гарантирует читателю бессонную ночь. Здесь сталкиваются две реальности, разделенные пропастью в шестьсот лет. С одной стороны - средневековый Корнуолл, прекрасная дама и ее возлюбленный. С другой - наш современник, тоже безнадежно влюбленный и потому способный на безрассудные поступки. События стремительно развиваются сразу в двух плоскостях, пока драматическая развязка не сводит их воедино. 6. «Меж двух времен» Джек Финней Никому из нас не суждено своими глазами увидеть мир прошлого столетия. А Саймону Морли, герою романа Финнея, это удалось, и не один раз. Он имел возможность сравнивать две эпохи, судить о положительных и отрицательных сторонах каждой из них на основании личного опыта. 7. «Дверь №3» Патрик О'Лири «За тот год я успел влюбиться в инопланетянку, раскрыть тайну забытых снов, спасти Землю и покончить с собой…» Это заявление доктора Доннелли звучит несколько помпезно, однако правда в нем — каждое слово. Просто есть миры, миры и двери, их соединяющие. Двери безумия, прозрения, магии, просветления. И когда двери открываются — игра идет по совершенно другим, непривычным правилам… 8. «Стрела времени» Майкл Крайтон Майкл Крайтон по праву считается не только мастером, но и одним из создателей современного техно-триллера - жанра, в котором фантастика органично сочетается с напряженным сюжетом, психологической достоверностью и научной основательностью. «Стрела времени» - это не только роман о спасательной экспедиции в далекое прошлое, не только испытание современного человека на прочность жестоким миром средневековья. Это еще и баллада о нравственных ценностях, которые человечество сохранило на протяжении всей своей истории.
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
