Три популярных мифа о смартфонах, которые считали правдой

Смартфоны часто становятся первым, к чему люди прикасаются утром, и повсюду сопровождают в течение дня. Нравится это или нет, но вы, вероятно, постоянно думаете о своем гаджете. Поэтому вполне логично, что возникло множество мифов, связанных с телефонами. Люди подозревают их в прослушке, верят в народные методы, которые якобы ускоряют работу смартфонов, и порой задаются вопросом, могут ли они стать причиной взрыва. Вот три распространенных мифа, о которых надо знать каждому владельцу такого устройства. Телефон способен взорвать заправку Это один из старейших мифов, практически ровесник мобильных телефонов. И он настолько распространен во всем мире, что до сих пор на некоторых заправочных станциях можно увидеть знаки, предупреждающие людей не пользоваться телефоном во время заправки автомобиля. Почему-то считается, что гаджет может дать искру и тем самым воспламенить пары бензина. Однако, судя по всему, такого никогда не случалось. Нефтяной институт (The Petroleum Institute) на своем сайте заявил, что им «не удалось задокументировать ни одного инцидента, вызванного мобильным устройством». И если этого вам недостаточно, чтобы поверить, то еще в 2003 году участники телепередачи «Разрушители легенд» пыталась взорвать заправку с помощью телефона, но у них ничего не вышло. Важно отметить, что пялиться в смартфон во время заправки машины — это плохая идея. Всегда полезно быть внимательным в этом процессе хотя бы для того, чтобы случайно не пролить топливо на землю (или на себя). Но если телефон зазвонит, вы можете ответить, не опасаясь взрыва. Смартфон всегда вас прослушивает Это не так (или не совсем так). Многие люди уверены, что телефоны постоянно подслушивают разговоры и используют эту информацию, чтобы показывать им рекламу. У большинства найдется история, которая, казалось бы, это подтверждает: например, они просто упомянули в беседе какой-то товар, а на следующий день увидели рекламу именно его в одной из соцсетей. Это кажется логичным объяснением вторжению в частную жизнь, но ни одному исследователю так и не удалось убедительно доказать, что это действительно так. Издание Consumer Reports в 2018 году заявило, что «не удалось найти каких-либо доказательств такой слежки», и до сих пор нет ни одного исследования, подтверждающего это. Телефоны на Android и iOS прислушиваются к своим сигнальным словам («Окей, Гугл» или «Привет, Сири»), но нет никаких свидетельств того, что они записывают все подряд и отправляют расшифровки. Некоммерческая организация Electronic Frontier Foundation, которая уж точно подняла бы шум по этому поводу, если бы выявила нарушения, заявила, что реальная проблема в другом. Как правило, данные поступают не с вашего микрофона, а с теневого рынка «брокеров данных» и гигантских рекламных платформ, отслеживающих вас в интернете и создающих весьма обоснованные предположения о покупательских привычках. Ваша паранойя понятна — реклама может быть пугающе точной. Однако технологические компании более чем способны показывать персонализированные предложения, не записывая ваши повседневные разговоры. Закрытие приложений улучшает производительность Телефон вот-вот разрядится, и вы вручную закрываете все приложения, которые были открыты. Наверняка вы так делали, ведь это кажется логичным. Однако данное действие не только бесполезно — оно способно замедлить работу устройства. Закрытие приложений на смартфоне работает не так, как на компьютере. Операционные системы Android и iOS приостанавливают работу приложений, которые не используются. Это означает, что их закрытие не приносит никакой пользы для устройства. Если не верите, посетите официальные сайты компаний: ни Google, ни Apple не рекомендуют закрывать приложения для экономии заряда батареи или системных ресурсов. Старший вице-президент Apple по разработке программного обеспечения Крейг Федериги публично заявлял, что закрытие приложений не помогает продлить срок службы аккумулятора. Более того, оно может даже навредить, потому что в следующий раз при запуске телефону придется загружать приложение заново, что только расходует энергию. Если вы хотите сэкономить заряд батареи, есть вариант получше — режим энергосбережения, отключающий фоновые процессы. Он находится в панели управления обеих операционных систем. Уведомления будут приходить с небольшой задержкой, зато аккумулятор проработает дольше. В следующий раз, когда вам потребуется продлить жизнь телефона, попробуйте этот способ и забудьте о бессмысленном закрытии приложений. По материалам статьи «3 common smartphone myths you probably thought were true» Popular Science

Как собаки «читают мысли» своих хозяев

Ваша собака наклоняет голову, когда вы плачете, беспокойно ходит взад-вперед, когда вы напряжены, и каким-то образом оказывается рядом в самые тяжелые моменты. Совпадение? Нет, нисколько. Особые способности собак Тысячи лет совместной эволюции наделили собак особыми способностями воспринимать голоса, лица и даже химические процессы в мозге человека. Психика собаки запрограммирована считывать ваше эмоциональное состояние — от специальных областей мозга, обрабатывающих вашу речь, до окситоцина, уровень которого резко повышается при встрече взглядом. Доказательства этого удивительного эмоционального интеллекта кроются в самом мозге. У собак, как и у людей, есть особые участки мозга, чувствительные к голосу. В ходе исследования в 2014 году венгерские ученые с помощью нейровизуализации обнаружили, что в височной коре собак есть области, отвечающие за обработку голоса, которые активируются в ответ на звуки. Животные реагируют не только на сам звук, а еще на его эмоциональный тон. Сканирование показало, что звуки, наполненные эмоциями — смех, плач, гневный крик — активируют у собак слуховую кору и миндалевидное тело, отвечающие за обработку эмоций. Кроме того, питомцы умело распознают лица. При виде изображений человеческих лиц их мозговая активность повышается. Польское исследование 2024 года показало, что вид знакомого лица активирует у собаки центры вознаграждения и эмоций. Это значит, что мозг вашего любимца обрабатывает вашу мимику. Однако собаки не просто наблюдают за эмоциями, они могут подхватывать их. Исследователи называют это эмоциональным заражением — базовой формой эмпатии, когда одно существо отражает состояние другого. Японские ученые в 2019 году обнаружили, что в стрессовые периоды у некоторых пар собака-человек даже синхронизируются их сердечные ритмы. Это похоже на автоматическую эмпатию, возникающую в результате тесной связи. Сочувственные зевки или скулеж, скорее всего, обусловлены условной реакцией и эмоциональной настройкой, а не буквальным отражением вашего сознания. Химические связи Самым удивительным открытием в области связи между человеком и собакой, возможно, является химическая связь. Когда питомцы и их хозяева с нежностью смотрят друг на друга, у обоих выделяется окситоцин, так называемый гормон любви, что подтвердили японские ученые в ходе исследования 2015 года. Эта окситоциновая петля укрепляет связь между хозяином и собакой, как и зрительный контакт между родителем и младенцем. Удивительно, но этот эффект свойственен только домашним собакам: выращенные людьми волки не реагировали на взгляд человека подобным образом. В процессе одомашнивания у собак развилась межвидовая окситоциновая связь, которая эмоционально привязала их к людям. Поэтому проникновенный взгляд вашего питомца химически скрепляет вас двоих. Кроме того, собаки хорошо умеют читать язык человеческого тела и мимику. Эксперименты показали, что домашние собаки способны отличить улыбку от злого выражения лица даже на фотографиях. При обработке эмоциональных сигналов у питомцев больше задействовано правое полушарие мозга: оценивая выражение лица, они обычно смотрят на левую сторону человека. Эта же закономерность наблюдается у людей и приматов. Собаки полагаются на несколько органов чувств, чтобы понять ваше состояние. Фраза, сказанная в расслабленной позе высоким тоном голоса с нотками радости, несет совершенно иное сообщение, чем строгий окрик с напряженным языком тела. Примечательно, что ваши домашние любимцы могут даже распознавать эмоции по запаху. Итальянские и португальские исследователи в 2018 году выявили у собак, которым давали нюхать пот испуганных людей, больше признаков стресса по сравнению с теми, кто подвергся воздействию пота «счастливых» людей. Получается, что ваше напряжение или страх неприятны для питомца, в то время как ваше расслабленное состояние действует на него умиротворяюще. Созданы для дружбы Как собаки стали настолько восприимчивыми к человеческим эмоциям? Ответ кроется в их эволюционном пути рядом с людьми. Мозг собак меньше, чем у их диких предков волков, но в процессе одомашнивания он, возможно, перестроился, чтобы улучшить социальный и эмоциональный интеллект. Подсказки дает российский эксперимент по одомашниванию лисиц. У животных, выведенных для приручения, наблюдалось увеличение серого вещества в областях, связанных с эмоциями и системой вознаграждения. Эти результаты опровергают предположение, что одомашнивание делает животных менее умными. Разведение животных в атмосфере дружелюбия и общения способно улучшить нейронные пути, помогающие им формировать связи. У собак за тысячи лет жизни в качестве компаньонов мозг развил тонкую систему нейронных связей, отвечающую за считывание социальных сигналов человека. Хотя мозг вашей собаки может быть меньше, чем у волка, он, возможно, уникальным образом оптимизирован для любви и понимания. Скорее всего, питомец не размышляет о причинах вашего расстройства и не осознает, что у вас есть собственные мысли и намерения. Зато он превосходно улавливает те эмоции, которые вы проецируете, и соответствующим образом на них реагирует. Собаки не умеют читать мысли в прямом смысле этого слова, но, распознавая поведение и чувства, они эмоционально отвечают так, как мало кто из животных способен. В суматошном современном мире эта межвидовая эмпатия является не просто трогательным качеством, она имеет эволюционное и социальное значения, напоминая, что язык дружбы порой выходит за рамки слов. По материалам статьи «Your dog can read your mind – sort of» The Conversation

Психоанализ и кино

В 1895 году Зигмунд Фрейд опубликовал фундаментальный труд «Изучение истерии», который положил начало новой научной дисциплине — психоанализу. В этом же году братья Люмьер создали первый кинопроектор и представили публике новый вид искусства — кинематограф. Однако прямая связь между двумя феноменами культуры возникла не сразу. Сам Фрейд не видел в кино значимой художественной ценности, относился к нему с известной долей скепсиса и не интересовался развитием кинематографа. Его позицию наглядно иллюстрирует случай 1925 года, когда голливудский продюсер Сэмюэл Голдвин предложил ему 100 тысяч долларов за участие в фильме. Фрейд отверг предложение моментально и без раздумий, продемонстрировав свое принципиальное нежелание иметь дело с киноиндустрией. Тем не менее его последователи восприняли кинематограф иначе и начали активно использовать психоаналитические идеи при его изучении. Австрийский режиссер Георг Вильгельм Пэбст, работая над фильмом «Секреты души», обратился за консультацией к Карлу Абрахаму и Хансу Сашу. Психоаналитики предложили сюжетную линию, в которой врач-психоаналитик посредством анализа сновидений помогает пациенту избавиться от фобии ножей и импотенции. В результате картина продемонстрировала с высокой точностью те механизмы работы сновидения, которые описывал Фрейд: смещение, сгущение и символическое представление. Так, идеи психоанализа достаточно рано нашли отражение в кинематографе, даже несмотря на равнодушие их создателя к экранному искусству. В 1950-е годы психоаналитики начали рассматривать кино не только как художественное явление, но и как важный инструмент для обучения и иллюстрации психоаналитических идей, подобно тому, как прежде они использовали интерпретацию пьес Ибсена, Шекспира или Софокла. Постепенно оформилась отдельная область — психоаналитическая кинокритика. Французский журнал Cahiers du Cinema регулярно публиковал исследования американских и европейских фильмов, вскоре аналогичные публикации начали выходить в британском журнале Screen, а затем в американских изданиях Camera Obscura и Discourse. Знаковым стало решение редакции Международного журнала психоанализа в 1997 году включить в издание не только рецензии на книги, но и критические обзоры фильмов. Этот шаг закрепил признание кино как искусства, равного по значимости литературе, живописи, музыке и драматургии. В современную эпоху фильмы стали источником психологических образов, которые приобретают для зрителей то же значение, какое в V веке до н.э. имела греческая трагедия. Интерес психоаналитического сообщества к кино усилился настолько, что с 2003 года в Лондоне ежегодно проводится международная конференция «Кино и психоанализ», объединяющая аналитиков и представителей кинематографа. При этом взаимодействие психоанализа и кино не ограничивается историческим родством. Сегодня наблюдается все более глубокое проникновение психоаналитических идей в кинопроизводство. Режиссеры все чаще прибегают к консультациям психоаналитиков, понимая, что при создании убедительных образов, характеров и психологических сюжетных линий невозможно обойтись без психоаналитических концепций. Методология анализа кино Современные психоаналитические исследования предлагают несколько подходов к интерпретации фильмов. Критики часто комбинируют их для получения более полного понимания природы киноискусства. Анализ литературной основы фильма и характеров героев Изначально психоаналитическая кинокритика рассматривала фильмы как особую форму литературы. Некоторые исследователи оспаривали этот метод, утверждая, что анализ вымышленных героев имеет ограниченную ценность. Однако Фрейд успешно применял аналогичный подход к пьесам Ибсена, демонстрируя высокий уровень наблюдательности и литературного анализа человеческой природы. Анализ фильма как отражения субъективности режиссера Этот метод рассматривает киноленту как выражение внутреннего мира ее автора. Критики исследуют биографию режиссера, его личный и социальный опыт, чтобы выявить, каким образом жизненные события влияют на сюжет и характеры персонажей. Этот подход особенно востребован при анализе политических фильмов, где важно учитывать социально-исторический контекст. Анализ зрительского восприятия Современная психоаналитическая кинокритика уделяет большое внимание индивидуальным реакциям зрителей. Исследователи изучают, как зритель эмоционально переживает судьбы героев и какое личное значение фильм приобретает для него. Вариацией метода является трактовка зрительских реакций как контрпереноса: фильм воспринимается как «пациент», режиссер играет роль родительской фигуры, а зритель выступает в позиции аналитика. Анализ кино как средства художественного выражения Данный метод изучает кино как самостоятельный художественный язык. В отличие от первых трех, он фокусируется не только на сюжете, но и на выразительных средствах кинематографа, особенностях формы и восприятия. Для российского зрителя первые три подхода привычнее, тогда как четвертый пока менее распространен. Работа сновидения и «киновидения» Большинство исследований сосредотачиваются на сходстве между экраном кино и экраном сна. Режиссеры-авангардисты часто создавали фильмы, которые можно понимать лишь как сновидения. Попытки рационального анализа таких картин неизбежно вызывали фрустрацию, но использование принципов работы сна — сгущения, смещения, символизации, драматизации и подвижности катексиса — позволяло приблизиться к их пониманию. Уже в 1916 году гарвардский психолог Хьюго Мантерберг предположил, что монтаж кадров отражает работу мышления точнее, чем письменный текст. К 1931 году американскую киноиндустрию стали называть «Фабрикой грез», подчеркивая ее родство со сновидениями. Кино воздействует на органы чувств интенсивнее, чем литература, и напрямую обращается к бессознательному. Структура фильма устроена так, что лишь часть информации доходит через повествование, тогда как главную роль играют звук и визуальный ряд. Звуковые и визуальные образы, как и язык сна, несут скрытое значение. Подобно тому, как во сне цензура ослабляет контроль Эго и позволяет желаниям Ид проявляться в замаскированной форме, кино использует символы, которые бессознательно воспринимаются зрителем. Музыка усиливает воздействие, создавая непрерывный эмоциональный поток, а звуки дыхания, биения сердца или шумы природы вызывают инстинктивные реакции и усиливают тревогу или напряжение. Просмотр фильма в темном зале способствует регрессии: Эго ослабевает, и зритель оказывается ближе к бессознательному. Пассивность восприятия усиливает удовольствие, а экран превращается в партнера по «киновидению», помогая переработать эмоциональные переживания. Фильмы выполняют функцию безопасного проживания вытесненных желаний и страхов. Экран становится контейнером для личных и коллективных проекций. Успех популярных картин объясняется тем, что они отражают массовые подавленные желания, страх старения, нарциссические тревоги или конфликты идентичности. Яркий пример — образ Джеймса Бонда, который воплощает идеальное Я зрителя: он побеждает врагов, добивается женщин, нарушает законы физики и остается безнаказанным. Подобные фильмы востребованы именно потому, что они удовлетворяют бессознательные стремления и позволяют безопасно пережить фантазии, недоступные в реальности. Работа «киновидения» и работа шутки Помимо сновидений, важным механизмом психической разрядки является юмор. Фрейд указывал на сходство работы сна и шутки. Юмор действует двояко: он позволяет Ид выразить желания в замаскированной форме и одновременно удовлетворяет Супер-Эго, высмеивая эти же импульсы. Кинематограф активно использует эти механизмы. В комедиях сцены насилия или сексуальности изображаются так, чтобы они теряли угрозу, присущую реальной жизни. Для этого применяют мультфильмацию, подчеркнуто искусственные визуальные приемы, комические звуковые эффекты и легкую музыку. Благодаря этому Ид получает удовлетворение, а Супер-Эго сохраняет чувство спокойствия. Легкие комедии обращаются преимущественно к Ид, черные комедии — к Супер-Эго. Если же зритель воспринимает фильм как оскорбительный, его Супер-Эго блокирует бессознательные процессы, и юмор перестает работать. Таким образом, кино, сновидения и шутки используют схожие механизмы психической переработки: они снимают напряжение, возникающее при подавлении Ид, и обеспечивают внутреннее равновесие. Однако работа «киновидения» проявляется более осознанно, чем работа сна. Процесс «киновидения» включает: • исполнение желания в замаскированном виде; • регрессию; • использование механизмов сна (сгущение, смещение, символизацию, драматизацию, подвижность катексиса); • переработку травматических переживаний; • удовлетворение Супер-Эго; • обращение к бессознательному через звук и образ при сохранении дистанции; • поиск объекта; • ощущение принадлежности к коллективу. Один из пациентов однажды шутливо заметил: «Смотреть кино вредно», имея в виду сильное эмоциональное возбуждение. Однако понимание механизмов «киновидения» позволяет утверждать обратное: фильмы приносят пользу, помогая человеку регулировать психическую жизнь и справляться с внутренними конфликтами. Кино о психоанализе Интерес между психоанализом и кино носит двусторонний характер. С одной стороны, аналитики изучают фильмы, с другой — режиссеры стремятся показать психоаналитический процесс на экране. В художественных фильмах сцены психоаналитических сессий чаще строятся на воображении режиссера, чем на реальной практике. Создание документального фильма о настоящих сессиях сталкивается с серьезными трудностями: психоанализ основан на доверии и интимности между аналитиком и пациентом. Камера нарушает приватность, вмешивается в динамику переноса и контрпереноса, ограничивает свободу аналитика и вызывает у участников страх критики. Михаэль Брэйли отмечал, что видеозапись создает иллюзию подлинности, но фактически искажает процесс и делает его «антитерапевтичным». Художественный кинематограф способен передать суть психоанализа без нарушения этических границ. Используя клинические случаи, метафорические образы и эмоциональные переживания, режиссеры могут показать работу с Эдиповым комплексом, переживание детских ограничений, способы переработки травм. Такая реконструкция создает у зрителя опыт сопереживания и понимания психоаналитической практики, сохраняя при этом необходимую дистанцию. Желание визуализировать психоанализ остается актуальным. В будущем можно ожидать появления не только иронических и комедийных трактовок, но и глубоких художественных и документальных фильмов, способных отразить психологическую сложность аналитического процесса.

Trash-кино

Когда-то самым модным словом среди молодежи считалось «культовый». Им обозначали все подряд: новый коктейль, свежую книгу, популярного телеведущего. Само слово не несло особого значения, но обладало притягательным звучанием. Со временем в русском языке появился новый конкурент «культового» — слово «трэш». Термин пришел из английского языка: trash означает «мусор». Однако в повседневной речи оно давно оторвалось от первоначального смысла. В молодежной среде закрепились странные комбинации вроде «арт-трэш», «ультра-трэш» или «панк-трэш», хотя такие словосочетания фактически равны «маслу масляному». Несмотря на кажущуюся пустоту, за словом «трэш» стоит вполне четкая культурная категория. В мировом контексте оно обозначает особую эстетику, а в кино породило отдельный поджанр — trash movies. Что такое trash movies? Часто трэш-кино путают с малобюджетными фильмами. Но между ними есть различие. Недорогие проекты Кевина Смита, «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света» или «Музыкант» Роберта Родригеса хоть и снимались за копейки, но в категорию трэша не попадают. Настоящий трэш — это «Операция „Мутанты“», «Космические дальнобойщики» или «Урод в замке». Эти ленты не просто дешевые, они намеренно подчеркивают свою «несерьезность». Главная особенность трэш-кино — демонстративная «сделанность». Они не пытаются замаскироваться под реальность, а напротив, подчеркивают условность происходящего. Литры бутафорской крови, примитивные костюмы, нелепые монстры и нарочито грубая игра актеров превращают зрителя не в пассивного наблюдателя, а в соучастника балагана. Именно это создает особый шарм «мусорного кино» и делает его источником уникального зрительского опыта. Корни жанра: Голливуд и «двойные программы» Истоки трэш-кино уходят в 1930–1950-е годы. В Голливуде тогда активно выпускали «двойные программы» — в рамках одного сеанса показывали фильм категории А (с крупным бюджетом и звездами) и второстепенную ленту категории Б. Именно эти дешевые боевики, хорроры и фантастика стали питательной почвой для рождения трэш-культуры. Картины категории Б снимали в жанровых рамках: гангстерские драмы, вестерны, ужасы, фантастика. Однако именно в научной фантастике проявились самые яркие представители будущего трэша — от нелепых «гигантских пауков» до картонных «инопланетян». Заслуженный мусорщик Голливуда Имя Эда Вуда закрепилось в массовом сознании благодаря фильму Тима Бертона, где Джонни Депп сыграл Вуда, а основой сценария стала биография, написанная Рудольфом Греем. Эд Вуд вошел в историю мирового кино как режиссер с репутацией «самого плохого». Это звание ему дали два кинокритика — Гарри и Майкл Медвед — в своей книге «The Golden Turkey Awards» в 1980 году (то есть через два года после смерти Вуда). Его фильмы действительно подтверждают это звание: сюжеты выглядят занимательно при пересказе, но экранное воплощение оказывается настолько нелепым, что поражает даже подготовленного зрителя. Характерный пример — «План 9 из открытого космоса» (1959). Сюжет строится на попытке инопланетян подчинить землян, оживляя мертвецов на американских кладбищах. Полицейские стреляют в оживших покойников, пришельцы облучают людей загадочными лучами, а человечество оказывается под угрозой порабощения. В фильме присутствуют все клише наивной фантастики, которые могли бы заинтересовать непритязательного зрителя. Однако реализация сюжета оказалась настолько слабой, что выпуск картины в 1990-е годы вызвал неожиданную сенсацию: зрители, отвыкшие от столь плохого кино, смеялись до слез. Декорации тряслись от каждого хлопка двери, космические тарелки выглядели как колпаки автомобильных колес, подвешенные на нитках, а приборы инопланетян собирались из деталей старых радиоприемников. Костюмы «чудовищ» напоминали дешевые маскарадные наряды, купленные на Хэллоуин. Не меньший эффект производила актерская игра: артисты кривлялись, размахивали руками, таращили глаза, и даже в провинциальных театрах редко встречались актеры столь низкого уровня. Именно такие фильмы и сформировали понятие trash. Родитель чудовищ При обсуждении трэш-кино имя Эда Вуда обычно упоминают рядом с Джеком Арнольдом и Роджером Корманом. Однако в отличие от Вуда, Арнольд обладал талантом и умел создавать кинематограф в первозданном смысле слова. Его спецэффекты казались примитивными, декорации — картонными, а чудовища — нелепыми, но фильмы цепляли зрителя и открывали неожиданные глубины. В «Невероятно уменьшающийся человек» Арнольд экранизировал роман Ричарда Матесона. Герой, попавший под радиоактивный дождь, начинает стремительно уменьшаться. Сначала он теряет привычные размеры, затем сражается с домашней кошкой, потом с пауком в подвале, а в финале уменьшается до микроскопических масштабов и исчезает в новой вселенной. Несмотря на примитивность исполнения, фильм потрясал зрителей: кинематографическая условность не мешала сопереживать герою и ощущать трагизм его судьбы. Арнольд активно развивал тему изменения размеров. В «Тарантуле» гигантский паук терроризировал целый город, в «Colossus» морской пехотинец превращался в гиганта и терял рассудок. Эти фильмы породили целое направление в B-movies и вдохновили на создание десятков картин о чудовищах: от «Смертельных кузнечиков» и «Паука» до японского «Годзиллы» Исиро Хонды. Следует отметить, что Арнольд не был первооткрывателем. В 1954 году Гордон Дуглас снял фильм «Они!» о гигантских муравьях, появившихся после ядерных испытаний. Еще раньше, в 1930-е годы, Тед Броунинг («Дьявольская кукла») и Эрнст Шедзак («Доктор Циклоп») обращались к идее уменьшения людей до кукольных размеров. Трэш-кино развивалось парадоксальным образом: с одной стороны, режиссеры вроде Эда Вуда демонстрировали полное отсутствие таланта, а с другой — авторы уровня Джека Арнольда использовали «мусорное кино» для экспериментов и создавали произведения, которые продолжали волновать зрителей даже в своей условности и примитивности. Мастер фильмов-за-три-дня Джек Арнольд умел управлять вниманием зрителя: он заставлял аудиторию вжиматься в кресла, сжимать подлокотники и погружаться в напряжение. Он сталкивался с ограниченным бюджетом и экономил каждый кадр, но это не мешало ему создавать эффектные фильмы. Если бы ему выделили средства на дорогой проект, мир, несомненно, содрогнулся бы от восторга и ужаса. Однако всю жизнь Арнольд мастерил исключительно трэш. Его коллега и вечный соперник Роджер Корман пошел другим путем. Ему предлагали большие деньги и приглашали на студии Голливуда, но он отказывался. Для Кормана съемки дешевых фильмов стали видом спорта. Он выпускал фильмы десятками, иногда по несколько картин в год, охватывая все жанры B-movies: от вестернов вроде «На пять пистолетов к Западу» до комедий ужасов в духе «Магазинчика ужасов». Корман сочетал серьезную готику с трэшем, снимая «Нападение чудовищных крабов» и другие абсурдные картины. Его комедийные фильмы одновременно страшны, дики и забавны. В фильме «Террор» (1963) он нагромоздил оживающие статуи, живых мертвецов и колдунов, убивающих взглядом. Все происходящее подавал максимально серьезно: замок чародея разрушается прямо в кадре, каменные глыбы из пенопласта падают на героя Джека Николсона, весело отскакивают и уносятся бурным потоком. Съемки шли всего три дня, без сценария, в декорациях, оставшихся после более дорогого фильма «Ворон», где снимались Винсент Прайс, Борис Карлоф и Питер Лорре, а сценарий сочинил Ричард Матесон. Другие времена Между бездарным Эдом Вудом и талантливыми Джеком Арнольдом и Роджером Корманом существовало множество полузабытых жемчужин трэш-культуры, спродюсированных Сэмюэлем Аркоффом. В этих фильмах с сюрреалистичными названиями вроде I Was a Teenager Alien и Terror from the Year 5000 встречается как талантливое, так и бессмысленное кино. Фильмы снимали быстро, выпускали на экран еще быстрее, и многие копии терялись, сохранившись лишь в рекламных брошюрах и каталогах. 1950-е годы стали золотым веком трэш-кино, но в 1960-х «мусорное кино» оттесняли в подполье и провинциальные театры. Режиссеры либо замолкали, либо переходили на «нормальные» дорогостоящие проекты. Италия, пытаясь конкурировать с американским кино, довела характерные черты американских B-movies до гротеска, создавая комические и вызывающие картины. Однако вклад итальянцев в научную фантастику trash был ограничен, и лишь фильм Марио Бавы «Планета Вампиров» пережил десятилетия и повлиял на «Чужого» Ридли Скотта. В 1970-х годы trash movies вернулись: анилиновый рок-н-ролл и новая молодежная культура сделали их художественным объектом. Символом стало The Rocky Horror Picture Show Ричарда О’Брайена, снятое Джимом Шарманом. Фильм построен на цитатах и пародиях трэш-кино, и на сеансах публика выходила на сцену, танцевала, использовала воду из спринцовок и надевала костюмы героев фильма, создавая интерактивное зрелище. Мусор на потоке В середине 1980-х годов трэш-фильмы пережили второе рождение благодаря видеоформату. Видеотеки множились, и молодежь требовала грязных, диких и злых фильмов. Классика и фестивальные фавориты не интересовали зрителей: они выбирали дешевые экшены и ужасы в научно-фантастических декорациях, смеялись над пластиковыми супергероями. Спрос породил предложение: полупрофессиональные режиссеры и продюсеры по всему миру, особенно в Италии, начали создавать дешевые фильмы. Американцы пытались делать трэш для кинотеатров, но итальянцы ловко клонировали американские идеи, создавая массовую серию подделок, маркированных англоязычными псевдонимами. К началу 1990-х годов производство трэш-кино снова сосредоточилось в США. Нью-Йорк стал виртуальной столицей мусорного кино, где студия Troma Entertainment, основанная Ллойдом Кауфманом и Майклом Херцем, продолжила традиции Роджера Кормана. Здесь создавали панк-триллеры с карикатурным насилием, идиотской научной фантастикой и откровенной эротикой. Фильмы вроде Atomic Hero, Toxic Avenger, Strangest Dream, Vegas in Space осознанно превращали трэш в дикую клоунаду. Troma Entertainment вдохновила режиссеров по всему миру: некоторые поднялись в мировой кинематограф (например, Питер Джексон и Алекс де ла Иглесиа), другие остались в тени или присоединились к Troma. Новые имена и фильмы продолжают появляться ежегодно, создавая грубое, веселое и дерзкое кино, которое сохраняет свой трэшовый дух.

Когда появились кредиты?

Кредит всегда сопровождал человека на протяжении всей истории. Люди строили города, осваивали новые земли, начинали торговлю и ремесла — и почти всегда им требовались дополнительные ресурсы. Одни брали взаймы, другие давали, а общество вырабатывало свои правила и законы, регулирующие эти отношения. Смена эпох приносила новые формы кредитования: от натуральных займов зерном и скотом до современных ипотек, автокредитов и микрозаймов. История кредитов — это не только экономическая, но и культурная летопись человечества, в которой отражены представления о справедливости, богатстве и долге. Древний мир (III тысячелетие до н.э. — V век н.э.) Практика, напоминающая современное кредитование, возникла задолго до появления денег. Первые документированные свидетельства о займах относятся к III тысячелетию до н.э., к государствам Ассирии, Вавилона и Египта. Тогда кредиты имели натуральную форму: зажиточные люди давали бедным крестьянам зерно для посева, скот или орудия труда. Возврат производился с «надбавкой» — например, отдавали не один, а полтора мешка зерна. Законы регулировали эту сферу крайне сурово. В Вавилоне, по своду законов Хаммурапи, неплательщик мог отдать кредитору не только имущество, но и членов своей семьи для долгой отработки «процентов», ведь они в то время были бесчеловечными. В Египте и Греции кредит также строился на залогах: в качестве обеспечения выступали дома, земля, рабы. В античных полисах ключевую роль играли храмы — именно они аккумулировали резервы и выступали в роли кредитных центров. В Риме долговые обязательства носили еще более жесткий характер. Заемщик, не вернувший долг, попадал в долговую тюрьму или становился рабом. Кредитор имел право продать должника на рынке. Однако именно здесь кредит приобрел современные черты: появились профессиональные ростовщики, займы начали выдавать в денежной форме и использовать для развития торговли. Слово «кредит» восходит к латинскому credere — «верить, доверять». Средние века (V — конец XV века) С падением античного мира кредит сохранился, но церковь резко ограничила его развитие. Католические соборы и папы объявляли ростовщичество тяжким грехом. В XII веке папа Александр III запретил давать деньги под проценты, угрожая лишением причастия и христианского погребения. В XIII веке папа Григорий X ужесточил санкции до изгнания из страны. Несмотря на запреты, спрос на займы сохранялся. Короли и знать изымали имущество у ростовщиков, а сами пользовались их услугами в тайне. С XIV века итальянские банкиры нашли выход: вместо денег они выдавали заемщикам векселя, которые обязывали выплатить сумму с процентом в установленный срок. Это стало прототипом современного безналичного кредита. В XV веке во Франции появились первые ломбарды. Идею предложил монах Бернабе де Терни: его целью было снизить грабительские ставки (200–300% годовых) и сделать кредит более доступным для простых людей. Новое время (XVI — начало XX века) Эпоха Возрождения легализовала кредит. С XVI века в Европе начали работать коммерческие банки, основными клиентами которых стали торговцы и промышленники. Государство не запрещало кредитование, а регулировало его: устанавливало максимальные процентные ставки. Знать активно пользовалась займами для покупки предметов роскоши, проведения праздников и даже ведения войн. Простые горожане и крестьяне брали деньги у ростовщиков или закладывали имущество в ломбардах. Кредиторы требовали в залог драгоценности, дома и даже целые поместья. В этот период появился еще один вид кредита — покупка товаров в рассрочку у ремесленников и торговцев. Мясники, пекари, портные и бакалейщики годами снабжали постоянных клиентов «в долг». Настоящий прорыв произошел в эпоху промышленной революции XVIII–XIX веков. Рост производства и торговли потребовал новых форм кредитования. Банки открывали филиалы, расширяли клиентскую базу и активно финансировали экономический рост. Новейшее время (XX — начало XXI века) Массовое потребительское кредитование возникло в середине XX века. После Второй мировой войны банки вышли на рынок частных займов: кредиты стали использовать для покупки автомобилей, бытовой техники, мебели. История кредита подарила миру новые понятия. Так, календарь возник как инструмент учета долгов в Древнем Риме: «календариум» означал «долговую книгу», а «календы» — день уплаты процентов. Отрицательные числа в математике появились в Средние века именно для обозначения долговых сумм. Кредитование в России Россия прошла путь, схожий с европейским. Долгое время здесь процветало ростовщичество. Проценты были очень высокими — от 30% и выше. Крестьяне закладывали последнюю одежду, дворяне — поместья и крепостных. В середине XVIII века ростовщичество запретили, а вместо него начали формироваться первые кредитные организации. В 1754 году по указу Елизаветы Петровны открылись дворянские заемные банки в Москве и Петербурге. Максимальная ставка составляла 6% годовых. В 1817 году появился первый Государственный коммерческий банк для купцов. Частные банки существовали и раньше, но они работали с малыми суммами и только по рекомендациям. После отмены крепостного права в 1861 году кредитный рынок оживился. В конце XIX века появились специализированные банки: Крестьянский поземельный и Дворянский. Первые выдавали ссуды на покупку земли крестьянам, вторые — на жилье и имущество знати. Советское кредитование В СССР существовал потребительский кредит, но его предоставляли не только банки. Торговые организации и кооперативы выдавали рассрочку на бытовые товары. Ломбарды продолжали работать, а творческие союзы и профсоюзные кассы взаимопомощи активно кредитовали своих членов. Кассы взаимопомощи напоминали современные кооперативные фонды. Чтобы получить заем, нужно было быть членом профсоюза и ежемесячно отчислять часть зарплаты в фонд. Ссуды выдавали беспроцентно, а выплаты удерживали из заработка. Выдавали их не чаще одного раза в год. Наши дни: бурный рост и новые продукты После распада СССР кредитная система в России получила мощный импульс к развитию. Банки начали активно предлагать розничные продукты: ипотеку, автокредиты, потребительские займы. Одновременно стремительно вырос рынок микрофинансовых организаций. Они выдают «быстрые деньги» — небольшие суммы под высокие проценты. Формально это удобно, но в реальности долг растет в геометрической прогрессии. В отдельных случаях ставка достигает 800% годовых, что делает такие займы сродни средневековому ростовщичеству. Сегодня кредит — неотъемлемая часть экономики. Он помогает людям приобретать жилье, автомобили, образование, а бизнесу — развивать производство и торговлю. Вместе с тем кредит несет риски: долговая нагрузка при неосторожном обращении может превратить помощь в серьезную проблему.

История ферментированных продуктов: от алкоголя до кимчи

Вы мастер консервации? А как насчет выпечки хлеба на закваске или самостоятельного приготовления комбучи? Если да, то вы, вероятно, уловили один из недавних трендов, популяризирующий ферментированные продукты. Они обещают улучшить здоровье кишечника и спасти как вас, так и планету от пищевых отходов. Польза и потенциал Для непосвященных: ферментированные продукты — это любые продукты, в которых бактерии расщепляют органическое вещество, превращая его во что-то новое. Внимательно изучите свою кухню, вы почти наверняка найдете что-то ферментированное: йогурт (молоко), пиво и вино (зерно/фрукты) или уксус (спирт). Однако не все из них дадут вам заявленную пользу для здоровья. Она исходит только от «живых» ферментов, содержащих пробиотические микроорганизмы, обычно молочнокислые бактерии. В спирте и уксусе бактерии, вызывающие брожение, погибают в процессе. Пользу ферментированных продуктов для здоровья широко пропагандируют. Некоторые сторонники, например, британский эпидемиолог Тим Спектор, утверждают, что микробиом кишечника — это ключ к здоровью. Другие ученые более осторожны с заявлениями: хотя кефир, безусловно, полезен для кишечника, он не является панацеей. Тем не менее исследования продолжаются и становятся более разнообразными: научная работа 2020 года ученых из Ирана показала, что пробиотики могут бороться с малоприятным феноменом последнего времени — микропластиком в желудках. Будущее ферментированных продуктов определенно заслуживает внимания, но не менее интересно их давнее прошлое и различные модные тенденции современности. Прошлое суперфуда Люди занимаются ферментацией продуктов с незапамятных времен, они начали это делать еще до появления письменности. Благодаря археологическим открытиям стало известно, что 13 тысяч лет назад древняя натуфийская культура на территории Леванта (восточная часть Средиземного моря) ферментировала зерно в пиво, а 9 тысяч лет назад в Цзяху (Северный Китай) из смеси риса, меда и фруктов получали ранние аналоги вина. Интересно, что почти у каждой культуры в тот или иной момент истории был свой способ сбраживания растений для получения алкоголь — от пульке из агавы в Мезоамерике до напитка вай-а-лина из эвкалиптового дерева в Австралии. Что касается консервации продуктов, археологи выяснили, что около 10 тысяч лет назад этим занимались жители Швеции эпохи мезолита. Раскопки и анализ содержимого в сочетании с этнографическими аналогиями и современными знаниями о микробной активности позволили ученым предположить, что в обнаруженном поселении консервировали рыбу. Сегодня же очень популярен нам-пла (соус из ферментированных анчоусов), но рыбные соусы были важным товаром и в древнем мире, включая гарум у римлян. Его готовили из крови и внутренностей скумбрии, добавляя соль и настаивая в течение двух месяцев. Это может звучать не очень аппетитно, но гарум был дорогим соусом для римской знати, его даже доставляли морем из Испании в Британию. В Средние века гарум постепенно потерял популярность в Европе, но ферментированная рыба вернулась в XVIII веке. В Азии рыбные соусы всегда оставались в ходу, поэтому спустя время в Европу колонизаторы привезли южноазиатский рыбный соус ке-чап (kê-chiap) вместе с соевым соусом и(з ферментированных соевых бобов). Ферментация устриц и анчоусов с солью по такой технологии стала популярной в Англии и Северной Америке, и со временем люди начали таким же способом консервировать томаты — так появился современный кетчуп. Капуста сквозь века Ни одно обсуждение ферментации не будет полным без упоминания овощей. На сегодняшний день огромную популярность приобрела капуста — в виде кимчи и квашеной капусты — благодаря высокому содержанию пробиотиков и витамина C. Историческое происхождение этих блюд неясно. В интернете можно встретить утверждения, что такую капусту впервые ели строители Великой Китайской стены, а в Европу ее привез Чингисхан. Однако к таким историям следует относиться с долей скепсиса, как и к кажущейся связи с римским автором Плинием Старшим, который нигде в своих трудах не упоминает «соленую капусту». Хотя греки и римляне любили капусту и считали ее лекарством от многих недугов, они почти всегда варили ее, что убивало бактерии. Однако, как написал автор книги «Консервированные огурцы: всемирная история» Ян Дэвисон, литературные свидетельства говорят о том, что засолка продуктов в целом действительно имеет давние традиции. Консервированные тыквы употребляли в пищу в Китае во времена династии Чжоу около трех тысяч лет назад. Трудно сказать, когда квашеная капуста стала распространенным блюдом, но сам термин вошел в употребление к XVI веку, а к XVII веку его уже прочно ассоциировали с Германией. Что касается корейского кимчи, исследования показали, что такая практика консервации существовала уже в XIII веке, правда, с использованием репы, а не капусты. Популярность кимчи из редьки и капусты возросла лишь в XVI веке вместе с началом использования перца чили. Сейчас он является визитной карточкой этого ярко-красного блюда, но до Колумбова обмена перцы не входили в рацион Старого Света. История раскрывает долгие отношения с ферментированной пищей. Предки, занимавшиеся закваской и консервацией, больше интересовались сохранностью продуктов, чем своим бактериальным микробиомом — очень современным понятием. Обращение к прошлым практикам может даже помочь усовершенствовать технологии ферментации, как показывают недавние исследования Брюссельского свободного университета. Вряд ли стоит возвращать ферментированные рыбьи потроха, но увеличение количества консервированной репы звучит неплохо. По материалам статьи «A potted history of fermented foods – from pickles to kimchi» The Conversation

Значение вашего прошлого не высечено в камне

Наши истории помогают нам найти смысл в жизни. Смысл — это то, как мы воспринимаем и принимаем свое прошлое. Чтобы стать по-настоящему счастливым человеком, нужно научиться рассказывать себе вдохновляющие истории о своем жизненном пути. Возможно, вам пришлось пережить тяжелую утрату или столкнуться с безвыходными обстоятельствами. Но даже в таких ситуациях можно найти положительные моменты, если подойти к делу творчески и рассказать себе историю, которая поможет вам двигаться вперед и находить новые горизонты. Существуют факты, которые вы знаете о своей ситуации. Однако суть не в этих фактах, а в том, какие истории мы рассказываем себе на их основе. Возможно, вы потеряли часть тела в автомобильной аварии. Но только вам решать, как вы воспримете этот момент. Будет ли он испытанием для вашей души и доказательством вашей силы и стойкости, или же вы потеряете веру и перестанете пытаться. Это связано с выбором. Люди обладают удивительной способностью, по крайней мере, частично, определять, какой смысл извлекать из своего прошлого. Возможно, вы думаете, что большинство травм, которые определяют нашу жизнь, происходят, когда мы молоды. Фактически до 64% взрослых сообщают о негативных переживаниях, связанных с их детством. В то время как мозг взрослого может находить положительные стороны в ситуациях и формировать здоровое восприятие, у детей этот процесс еще не полностью развит. Юные люди часто сначала создают истории о своей травме, в которых они скорее жертвы, чем герои. Однако, что любопытно в наших воспоминаниях и историях, которые мы рассказываем себе, так это то, что они не являются чем-то застывшим. Как вид, который эволюционировал, чтобы рассказывать истории, люди обладают уникальной способностью собирать и хранить важную информацию из окружающего мира. Эти истории — своего рода механизм, с помощью которого мы упорядочиваем и расставляем приоритеты в этой информации. И эта обработка не ограничивается тем, что уже произошло. Мы используем прошлое не только как фундамент, но и как инструмент для понимания новой информации. При этом мы не только ценим настоящее, но и переосмысливаем прошлое, чтобы оно лучше соответствовало тому, что мы узнаем. Наши истории — это не просто статичные повествования, а живые, динамичные сущности, которые постоянно развиваются. Согласно теории реконсолидации памяти, наши воспоминания о прошлом могут меняться, прежде чем они окончательно стабилизируются. Когда мы в следующий раз обращаемся к тем же воспоминаниям, в нашей голове автоматически включается обновленная версия. Можно представить наши воспоминания как непрерывную историю, которую мы рассказываем сами себе. Каждый раз, когда воспоминание пробуждается под воздействием внешних стимулов, у него появляется шанс измениться и быть переписанным заново. Таким образом, формирование воспоминаний и их интерпретация, или, если говорить точнее, их значение, представляют собой активный и адаптивный процесс. В процессе восстановления и модификации старых воспоминаний мы не только вспоминаем о событиях, но и испытываем связанные с ними чувства. Чувствовали ли мы себя сильными, контролирующими ситуацию и словно героически повзрослевшими? Или, возможно, мы ощущали подавленность, обиду и беспомощность? Проще говоря, связаны ли эти воспоминания с положительными или негативными эмоциями? Интересно, что реальные истории становятся менее важными, чем эмоциональное значение, которое придает им повторный пересказ. Таким образом, наши истории могут и должны развиваться. Мы способны изменить значимость одних событий и переосмыслить другие. Мы можем собрать воедино все знания, которые обретаем с возрастом, и создать цельную картину о том, кто мы такие и во что верим. Это не просто попытка изменить точку зрения, это утверждение сути. Положительные результаты реконсолидации огромны: она дает нам ощущение смысла, которое направляет наши действия, помогает понимать настоящее и будущее и справляться с трудностями. Так мы создаем историю о нашем собственном героизме. Это также сверхспособность, которая позволяет нам с легкостью и радостью двигаться к поставленной цели. Убрав необходимость подкреплять свой рассказ о герое, мы можем сосредоточиться на занятиях, которые наполнят нас и придадут сил. Вы можете обратиться к своим давним воспоминаниям и историям, особенно тем, что связаны с пережитой травмой. Подумайте: чему вас учит сегодняшний опыт о ваших прошлых мотивах? Какие идеи, которые вы сейчас, будучи старше и мудрее, разделяете, были непонятны вам в юности? Как вы оказались в центре событий, которые произошли много лет назад? И чего вы ожидаете от будущего?

Спорт — лучшее средство от похмелья, говорят ученые

Не нужно быть ученым, чтобы понять, что похмелье — это ужасно. Чрезмерное употребление алкоголя часто приводит к головной боли, тошноте, усталости и воспалительным процессам по всему организму, не говоря уже о долгосрочных рисках для здоровья. Учитывая количество страданий, которые приносит похмелье, удивительно, как мало исследований посвящено этой проблеме. Нейробиолог Дж. Ли Лижер из Хьюстонского университета нашла в научной базе всего около 600 статей на тему похмелья с 1945 года. По ее словам, это означает практически отсутствие данных. Профессор, изучающая влияние алкоголя, является одной из тех исследователей, кто пытается улучшить понимание этого смутного состояния. Она отметила, что изучение похмелья основано больше на личных наблюдениях, а не на клинических данных. Поэтому многие так называемые «лекарства» от него по типу яичницы с беконом, электролитов, витаминных коктейлей и капельниц с кофеином придумали не ученые, а обычные люди. Высокоинтенсивные упражнения Есть еще один метод выведения алкоголя из организма — высокоинтенсивные упражнения. Кто-то отправляется на пробежку, а кто-то предпочитает крутить педали и поднимать гири. Вид тренировки неважен, главное — суть. Люди делают это утром, чтобы вывести «яд» прошлой ночи. «Судя по многочисленным рассказам, многие, кажется, и вправду уверены в эффективности этого способа», — рассказала Лижер. В 2024 году она и ее коллеги в журнале Addictive Behaviors опубликовали первое исследование, в котором изучалось, может ли физическая нагрузка действительно облегчить похмелье. Команда задействовала около 1600 студентов, которые перенесли по крайней мере одно похмелье за предыдущие три месяца. Молодые люди заполнили анкеты о количестве употребляемого алкоголя и уровне своей активности, а также о частоте и тяжести похмелья. Некоторые выводы были ожидаемыми: у тех, кто пил больше всех, похмелье было самым частым и тяжелым. Но ученые также обнаружили, что студенты, регулярно занимавшиеся интенсивными физическими упражнениями в течение трехмесячного периода, страдали после алкоголя реже, чем те, кто занимался меньше. Более того, те случаи похмелья, которые у них все же были, переносились легче. Важно отметить, что это было ретроспективное исследование. Молодые люди не напивались, а затем бегали на беговых дорожках в лабораторных условиях, поэтому результаты допускают некоторую интерпретацию. Исследование также предполагает, что от самых тяжелых последствий защищает регулярная интенсивная нагрузка в целом, не обязательно выполненная непосредственно в период похмелья. Эндорфины и уменьшение воспалений Тем не менее есть основания полагать, что тренировка после возлияний тоже полезна. Эндорфины, вырабатываемые при продолжительных упражнениях, являются природными обезболивающими. Это означает, что они могут устранить головную боль, но только при достаточной нагрузке. Финское исследование 2017 года показало, что высокоинтенсивные тренировки эффективнее стимулируют выброс эндорфинов, чем спокойные занятия. По словам Лижер, есть и другое объяснение: физические упражнения обладают противовоспалительным действием. «Одна из основных идей заключается в том, что алкоголь, особенно в больших количествах за короткий период, усиливает воспаление. А физическая нагрузка оказывает противоположный эффект», — отметила профессор. Чем больше вы занимаетесь спортом, тем ниже вероятность хронического воспаления. Гарвардское исследование 2023 года выявило, что один из механизмов заключается в высвобождении регуляторных Т-клеток, подавляющих воспалительные реакции организма. Более ранние научные работы позволяют предположить, что для запуска противовоспалительного ответа может быть достаточно всего 20 минут умеренной нагрузки. Однако не ожидайте, что установите личный рекорд на утренней пробежке после вечеринки. Лижер напомнила, что похмелье вредит тренировкам, несмотря на их пользу при похмелье: «Как вы, возможно, уже догадались, похмелье не особо способствует повышению производительности. Исследования показали, что из-за него заниматься спортом становится несколько труднее». В исследовании нейробиолога был еще один удивительный вывод. «Существует все больше серьезных научных работ, посвященных связи физических упражнений и употреблению алкоголя. Люди, ведущие активный образ жизни, тоже выпивают, что кажется немного нелогичным», — отметила Лижер. Но одна из гипотез, которую предложили она и ее коллеги, заключается в том, что некоторые придерживаются принципа «компенсации» в отношении здоровья. Если кто-то позволяет выпить, то пытается возместить это чем-то полезным, например, измотать себя на велотренажере в воскресное утро. Тем не менее, если судить по этому исследованию, очень скоро организм взбодрится, и вы почувствуете себя лучше. По материалам статьи «After decades of guesswork, science might have found a real hangover hack» Science Focus

Маяковский и Цветаева — «кинуться на широкую грудь России»

Из всех полумифов, имеющих отношение к поэтам Серебряного века, самым несправедливым представляется тот, который гласит, что Владимир Маяковский не любил Марину Цветаеву, отзывался о ней дурно и ругал её сборники. Некоторые даже полагают, что это приобрело характер травли. Следует в первую очередь отметить, что публично Маяковский крайне редко отзывался положительно о ком-то, кто не принадлежал к его идейным соратникам. Писатель Ройзман (автор замечательных мемуаров «Всё, что помню о Есенине») вспоминает один характерный случай: «Однажды, придя в "Новый мир" на приём к редактору, я сидел в приёмной и слышал, как в секретариате Маяковский громко хвалил стихи Есенина, а в заключение сказал: "Смотрите, Есенину ни слова о том, что я говорил". Именно эта взаимная положительная оценка и способствовала их дружелюбным встречам в 1924 году». Склонный к эпатажу, Маяковский любил провоцировать людей и наблюдать за их реакцией. В «Окаянных днях» Бунин описывает сцену: «Я сидел с Горьким и финским художником Галленом. И начал Маяковский с того, что без всякого приглашения подошёл к нам, вдвинул стул между нами и стал есть с наших тарелок и пить из наших бокалов. Галлен глядел на него во все глаза — так, как глядел бы он, вероятно, на лошадь, если бы её, например, ввели в эту банкетную залу. Горький хохотал. Я отодвинулся. Маяковский это заметил. — Вы меня очень ненавидите? — весело спросил он меня. Я без всякого стеснения ответил, что нет: слишком было бы много чести ему». С Цветаевой же Маяковского, на первый взгляд, мало что связывало. Они читали стихи друг друга и на общих собраниях пересекались достаточно часто, но в их взаимоотношениях было как бы нарушено равновесие: Цветаева считала Маяковского «собратом», он же держался несколько отстранённо, инициативу в общении проявлял спонтанно. Цветаева не выказывала никаких признаков обиды по этому поводу. Она посвятила Владимиру Владимировичу несколько стихотворений, среди которых «В сапогах, подкованных железом…» и «Выстрел в самую душу…». В истории их знакомства есть необычайно трогательные страницы. После смерти Гумилёва в августе 1921 года стали роиться слухи о самоубийстве Ахматовой. Цветаева, терзаемая тревогами, никак не могла раздобыть достоверную информацию об Анне Андреевне. Именно Маяковский, с которым Цветаева случайно столкнулась в «Кафе Поэтов», опроверг все домыслы и успокоил её. Из письма Цветаевой к Ахматовой: «Дорогая Анна Андреевна! Все эти дни о Вас ходили мрачные слухи, с каждым часом упорнее и неопровержимей. Пишу Вам об этом, потому что знаю, что до Вас всё равно дойдёт — хочу, чтобы по крайней мере дошло верно. Скажу Вам, что единственным — с моего ведома — Вашим другом (друг — действие!) — среди поэтов оказался Маяковский, с видом убитого быка бродивший по картонажу "Кафе Поэтов". Убитый горем — у него, правда, был такой вид. Он же и дал через знакомых телеграмму с запросом о Вас, и ему я обязана второй нестерпимейшей радостью своей жизни (первая — весть о Серёже, о котором я ничего не знала два года)». 28 апреля 1922 года Цветаева, незадолго до эмиграции, вновь встретилась с Маяковским. Оба оказались на Кузнецком мосту. Цветаева, чьи нервы были расстроены из-за переживаний по поводу предстоящего отъезда, испытала благодарность к Маяковскому — за то, что он в этот предрассветный час оказался рядом с ней. Из письма Цветаевой к Пастернаку: «...раннее утро... громовой оклик: Цветаева! Я уезжала за границу — ты думаешь, мне не захотелось сейчас, в 6 часов утра, на улице, без свидетелей, кинуться этому огромному человеку на грудь и проститься с Россией? Не кинулась...»