Сказки — неотъемлемая часть культуры любого народа. Они передают традиции, страхи, надежды и образы, которые формировали сознание поколений. Японский режиссер-аниматор Хаяо Миядзаки давно признан не просто мастером анимации, но и талантливым интерпретатором мифологических сюжетов. Его фильмы насыщены отсылками к сказкам, легендам и народным мотивам разных стран — от Скандинавии до славянских земель. Неудивительно, ведь, как сам Миядзаки признавался, именно фольклорные истории вернули ему веру в искусство. Он почти отказался от анимации, но увиденный советский мультфильм «Снежная королева» Льва Атаманова пробудил в нем вдохновение. Впоследствии он мечтал экранизировать «Пеппи Длинный чулок» Астрид Линдгрен и даже подготовил эскизы для встречи, которая, увы, не состоялась. В 2010 году Миядзаки составил список из 50 любимых детских книг для юбилейной выставки издательства Shoten. В этом перечне можно найти и европейские сказки, и азиатские мифы, и примеры классической литературы. Но куда глубже след этих источников можно проследить в его собственных работах. И если в «Навсикае из Долины ветров» или «Небесном замке Лапута» доминирует научная фантастика и антиутопия, то большинство фильмов студии Ghibli — это настоящие современные сказки, сотканные из фрагментов коллективного бессознательного человечества. «Ходячий замок» и избушка на курьих ножках Хотя основой для «Ходячего замка» (2004) послужил одноименный роман британской писательницы Дианы Уинн Джонс, Миядзаки привнес в экранизацию множество культурных интерпретаций. Так, образ замка явно вдохновлен славянской избушкой на курьих ножках. Замок в мультфильме передвигается на «птичьих» лапах, меняет расположение и даже «убегает» от врагов, как и хижина Бабы-яги. Более того, дверь замка работает как портал в разные пространства — словно сказочный «поворот» избы, который открывает путь в иные миры. Хаул и Синяя борода Сам персонаж Хаула представляет собой синтез нескольких архетипов. В его образе можно увидеть черты героев сказок «Синяя борода» и «Красавица и чудовище». Его замкнутость, двойная жизнь, одержимость внешностью и слухи о том, что он якобы «поглощает» души юных девушек, делают его амбивалентным персонажем. Впрочем, как и в лучших сказках, страх перед ним растворяется, когда героиня проявляет терпение, доброту и решимость. «Рыбка Поньо на утесе» и Русалочка В «Рыбке Поньо» (2008) оживает переосмысленная версия европейской сказки о русалочке. В отличие от трагичной истории Ганса Христиана Андерсена, где героиня расплачивается жизнью за любовь, Поньо — это сущий ребенок, ведомый не страстью, а искренним любопытством. Ее побег к людям приводит к хаосу — не потому что она «нарушает порядок», а потому что ее отец, архетипичный морской страж, стремится удержать дочь, перенося гнев на весь мир. Но, как и в детской сказке, все завершается благополучно — не разрушением, а принятием. Голем и роботы из «Лапуты» «Небесный замок Лапута» (1986), первое официальное аниме студии Ghibli, вдохновлено «Путешествиями Гулливера», но в нем также звучат отголоски средневековых легенд о големе. Роботы, сторожащие древнюю цивилизацию, заросшие мхом и тихо заботящиеся о природе, представляют собой мирных и древних созданий, чьи функции ближе к хранителям, чем к машинам разрушения. Это органичный синтез научной фантастики и фольклора о живых статуях, оживленных словом или магией. Безликий и славянский домовой Безликий из «Унесенных призраками» (2001) — одна из самых загадочных фигур Миядзаки. Он появляется как существо без места и имени, способное поглощать других. Но ближе к финалу он превращается в «домового», или точнее — дзасики-вараси, японского духа-хранителя дома. Подобно славянскому домовику, он обретает покой и пользу, когда ему дают заботу и угол в доме. Это путь от разрушения к принятию — классическая трансформация, знакомая многим мифам. Юбаба, Дзениба и Баба-яга Юбаба, антагонистка «Унесенных призраками», одновременно воплощает нескольких архетипов: и ямаубу из японских сказок, и Злую Ведьму Запада, и, конечно, Бабу-ягу. Ее магическое управление баней для духов, способность забирать имена и подчинять волю — все это роднит ее с образами ведьм из славянского и европейского фольклора. Интересно, что у Юбабы есть сестра-близнец Дзениба — как у Бабы-яги в некоторых сказках. Образ ведьмы у Миядзаки, впрочем, неоднозначен: злость Юбабы уравновешена ее материнской любовью и уважением к тем, кто проявляет мужество. Сусуватари и брауни Чернушки-сусуватари, впервые появившиеся в «Моем соседе Тоторо» (1988), а затем в «Унесенных призраками», — еще один пример «интернациональных духов». Их можно сравнить с шотландскими брауни — крошечными духами, которые живут в домах и помогают по хозяйству. Они не злые, но обидчивые — стоит проявить невнимание, и они исчезнут. В современной культуре эти существа обрели облик милых пушистиков с глазами на пол-лица, но их «генеалогия» уходит корнями в европейские и азиатские народные поверья. Тоторо и японские екаи Хотя Тоторо — изобретение самого Миядзаки, его образ построен на японской традиции екаев — духов-природы. Тоторо напоминает обакэ — магических существ, способных менять форму и влиять на реальность. Его компаньон Котобус — типичный бакэнэко, кот-оборотень. А улыбка обоих — явный реверанс в сторону Чеширского кота. С помощью этих существ Миядзаки объединяет японский фольклор и европейские литературные символы в одном фантастическом мире. Навсикая и «Одиссея» Даже в более «научно-фантастической» «Навсикае из Долины ветров» (1984) прослеживается влияние классического эпоса. Главная героиня получила имя в честь царевны Навсикаи из «Одиссеи» Гомера, которая спасла Одиссея и проявила к нему сочувствие. Обе героини объединяет гуманизм, решимость и готовность к самопожертвованию. Так древнегреческий эпос неожиданно находит отражение в постапокалиптическом будущем. Фильмы Хаяо Миядзаки — это больше, чем просто анимация. Это культурные мосты, перекинутые между Востоком и Западом, между сказкой и реальностью. Его подход к мифам и легендам — не буквальное копирование, а тонкое и уважительное переосмысление. Миядзаки будто бы собирает артефакты из разных мифологических сундуков, чтобы создать новые истории, актуальные для всех поколений. В его фильмах нет черного и белого, нет однозначно злых или добрых персонажей. Все герои — часть большого мира, в котором сочетаются природа, технологии, сказки и реальность. И именно это делает его творчество по-настоящему универсальным и бессмертным.