Литература всегда стремилась быть свободной, но часто ограничивалась цензурой. Еще со школы нам рассказывали о гонениях на Бориса Пастернака, об аресте романа Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» или о том, как великие авторы уезжали в другие страны, как, например, Владимир Набоков. Но литература, как и любой другой вид искусства, дело свободолюбивое. И одним из примеров этой свободы являются шестидесятники. Шестидесятники — поколение молодых поэтов и прозаиков, появившееся во время хрущевской оттепели 1960-х годов. Оттепель началась с ХХ съезда КПСС, на котором докладом Хрущева был развенчан культ личности Сталина. Оттепель подарила глоток свежего воздуха не только народу, но и разным видам искусства. В литературе тот самый глоток начался с публикации повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», которая стала первым сильным толчком к свободе литературы, так как до оттепели власти никогда бы не позволили напечатать повесть о заключенном. Повесть была опубликована Твардовским в одном из самых популярных на тот момент изданий — журнале «Новый мир», ставшем трибуной для деятельности шестидесятников. По силе влияния эту публикацию сравнивают с докладом Хрущева — это был переломный момент для всей литературы. В печати начали появляться произведения ранее репрессированных поэтов и писателей — Марины Цветаевой, Михаила Зощенко, Анны Ахматовой. Чуть позже появляются «шестидесятники» как группа молодых писателей, в которую входили известные поэты Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава. Василий Аксенов в эмиграции напишет целый роман «Таинственная страсть» со своими воспоминаниями о том периоде. Свои стихотворения шестидесятники читали со сцен в полные залы и собирали целые Лужники. Шестидесятники пронесли свою дружбу через всю жизнь. Рождественский, Евтушенко, Вознесенский и Ахмадулина познакомились еще в стенах московского Литинститута, а затем вошли в состав Союза писателей и выступали на одной сцене. Одним из символов эпохи оттепели стали выступления поэтов в Большой аудитории Политехнического музея, в которой собирались все любители стихотворений. Многие сравнивают увлечение народа поэзией и литературными вечерами с любовью к рок-концертам в 1980-х годах. Именно о них Ахмадулина написала одно из своих самых знаменитых стихотворений «По улице моей который год». Интересно, что такое глубокое и проникновенное произведение поэтесса написала всего в 22 года. Оттепель продлилась недолго, и скоро поэты-шестидесятники начали получать предупреждения со стороны правительства. Намек на неполную свободу литературы был сделан Хрущевым еще в 1956 году, когда вышло Письмо ЦК КПСС «Об усилении политической борьбы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Интересно, что в такой серьезной статье затрагивалась деятельность литераторов, которые «стремятся охаять советский общественный строй». Так как поэты входили в состав Союза писателей, они не могли сопротивляться цензуре со стороны правительства. Так, например, Евгению Евтушенко пришлось уехать в Америку, а прозаика Василия Аксенова лишили советского гражданства. Несмотря на разногласия поэтов и власти, проза и поэзия шестидесятников трепетно любимы до сих пор. * * * По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден. Запущены моих друзей дела, нет в их домах ни музыки, ни пенья, и лишь, как прежде, девочки Дега голубенькие оправляют перья. Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх вас, беззащитных, среди этой ночи. К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи. О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным. Так призови меня и награди! Твой баловень, обласканный тобою, утешусь, прислонясь к твоей груди, умоюсь твоей стужей голубою. Дай стать на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста найти листву, и поднести к лицу, и ощутить сиротство, как блаженство. Даруй мне тишь твоих библиотек, твоих концертов строгие мотивы, и — мудрая — я позабуду тех, кто умерли или доселе живы. И я познаю мудрость и печаль, свой тайный смысл доверят мне предметы. Природа, прислонясь к моим плечам, объявит свои детские секреты. И вот тогда — из слез, из темноты, из бедного невежества былого друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова. Белла Ахмадулина, 1959