Сила, разрушающая ваши отношения: двойные стандарты

Как тяжело порой бывает выстроить серьезные и доверительные отношения, в которых каждый имел бы возможность заниматься тем, чем хочется, выражать себя в той форме, которая наиболее близка, и при этом не задевать чувства другого, не ограничивать его свободу и, что самое главное, уметь мерить одной меркой себя и своего партнера. Зато как просто бывает женщине сделаться слабой и беззащитной, когда это выгодно, яростно доказывать, что мужчина по своей природе сильнее и потому должен уметь терпеть, и тут же бросаться на него в истерике, всячески провоцировать и унижать. Как просто мужчине ходить к друзьям по вечерам, пить пиво, «безобидно» общаться с другими женщинами, в то время как своя сидит дома с детьми, потому что она мать, и ей не дозволено встречаться с подругами и пропускать один-другой бокальчик игристого. Ты делаешь все то, что тебе хочется, но когда то же самое делает твоя вторая половинка, ты недоумеваешь. Очень удобно жить по двойным стандартам. Всегда есть верный способ избавить себя от дискомфорта — навязать партнеру, что так, как поступаешь ты, можно поступать только представителям твоего пола/твоей профессии/твоей внешности и т.д. Все эти стереотипы о мужчинах и женщинах уже давно поселились в головах большинства людей, но многие не понимают, какими же вредными они становятся, когда укореняются в сознании и поведении. Что же такое двойные стандарты? Это разная оценка одинаковых (или очень похожих) действий, совершаемых разными людьми. Формула такая: «Мне можно то, что можно тебе. И мне можно то, что нельзя тебе». Получается, что одному можно все, а другому — нет! Но почему? Давайте рассмотрим 15 проявлений двойных стандартов в отношениях. Ограничение в общении. Очень часто один из партнеров запрещает другому общаться с теми или иными людьми, в частности, с противоположным полом. При этом сам позволяет себе подобное. От такой привычки необходимо избавляться, иначе ни о каких доверительных отношениях не может идти и речи. В отношениях каждый должен сам делать свой выбор. В идеале — быть свободным в общении, но при этом оставаться верным. Женщины часто указывают на «плохо влияющих» друзей своего мужчины. А мужчины запрещают своим женщинам общаться с друзьями мужского пола и подругами, свободными от отношений, так как те постоянно норовят пригласить возлюбленную в клуб или подобные увеселительные заведения. Единственно допустимым случаем запретов в отношениях является такая ситуация, при которой партнеры взаимно ограничивают круг общения. Требование проявления инициативы. Закоренелый стереотип о том, что инициативу всегда должен проявлять мужчина. Женщина, сложив руки, будет сидеть и ждать, пока он позвонит первым, позовет на свидание, скажет комплимент и т.д. При этом, если мужчина позволит себе предъявить подобную претензию женщине, он может нарваться на разочарованные возгласы об отсутствии в нем мужского стержня. Ограничение физического насилия. Понятное дело, что нормально требовать от своего партнера сдержанности и, тем более, запрещать ему даже угрожающе замахиваться, толкать и подобное. Но как же часто женщины откровенно провоцируют своих мужчин. Кусаются, царапаются, хватают за волосы. Кто сказал, что им это дозволено? Если дозволено одному, почему другой не может ответить? Высмеивание недостатков. Мужчина запросто может посмеяться над своей партнершей, потому что она недостаточно хорошо управляет автомобилем или совершенно не разбирается в вопросах ремонта. Зато, если только женщина высмеет несносный храп своего мужчины или посмеется над его неосведомленностью в вопросах готовки, ему это точно не понравится. Ограничение в выборе одежды. Женщины так любят навязывать свои вкусовые предпочтения в выборе одежды партнерам, при этом не приемля никакой критики в свой адрес. Или, напротив, мужчина ограничивает свою женщину в самостоятельности выбора гардероба (одевает ее максимально скромно), а сам с восхищением смотрит на яркие наряды других женщин. Критические дни или «я же работаю». Глупейшая отговорка женщин о том, что во время критических дней им дозволено больше обычного. Неужели мужчины только потому, что их физиология отлична от женской, должны терпеть дикие истерики. То же самое хочется сказать про мужчин. Стрессы на работе — еще не повод отрываться на своей партнерше, напоминать ей, кто в доме зарабатывает деньги и т.д. Требование чистоплотности. Мужчины часто предъявляют требования относительно аккуратности и чистоплотности женщин. Они хотят быть сами наглаженными и жить в чистоте и уюте, хотят видеть своих женщин ухоженными, но при этом часто сами не готовы делать что-то для поддержания чистоты. Сексуальный опыт. Как много требований мужчины предъявляют к женщинам в отношении полового поведения. Если поставить на весы мужчину и женщину с одинаковым числом половых контактов, как вы думаете, кто в этой ситуации окажется персоной легкого поведения? Конечно, женщины — будущие матери, они должны заботиться о своем здоровье и своей репутации, но почему мужчины позволяют себе унижать своих партнерш по факту их прошлого, имея при этом багаж ничуть не легче? Манипулирование сексом. Привычно слышать, как женщины в качестве наказания лишают своих мужчин секса. И пусть только мужчина попробует сделать подобное, женщина тут же ужасно оскорбится. Подарки и внимание со стороны. Чего обидного в том, что женщина приняла букет цветов от постороннего мужчины? Для многих женщин — ничего, зато для их мужчин — это очень даже болезненный жест. При этом мужчине запрещено принять выпечку в качестве угощения от коллеги женского пола — партнерша придет в ярость. Мужчинам не дозволено приветливо отвечать на комплименты, в то время как их партнерши расплываются в улыбке от пристального взгляда постороннего мужчины. Постоянный контроль. Это знакомо многим: один из партнеров имеет доступ ко всем социальным сетям, может с легкостью воспользоваться телефоном второй половины, при этом содержимое своего гаджета держит в строгой секретности. Запреты на вредные привычки. Мужчина позволяет себе выпивать и курить, при этом свою партнершу, имеющую те же вредные привычки, колко называет «пепельницей» или «алкашкой». Выбор манеры общения. Женщины требуют ласкового обращения, исключения грубости в их отношении и пр., а сами в это же время не прочь выбрать оскорбительные слова при первой ссоре. То же касается и мужчин — они хотят слышать чистую женскую речь без жаргона, при этом позволяя себе каждодневно использовать мат. Ограничение профессионального выбора и выбора хобби. Что за стереотип о том, что женщина всегда должна заниматься только тем, что разрешает мужчина? А как же ее собственные интересы? Почему считается, что мужчина вправе определять для себя род профессиональной деятельности и проводить свободное время как угодно душе, а женщина — нет? Но женщина имеет такое же право выбрать рабочую сферу (конечно, никто не говорит о нарушении семейных ценностей) и любимое занятие. Отношения с родственниками. Не зря существует множество анекдотов о нелюбви зятей и тещь. Женщины любят проводить много времени в кругу своей семьи, превозносить своих родственников и т.д. Отношения с родственниками партнеров должны быть одинаково теплыми, если это возможно. Нельзя сказать, что женщине можно посвятить свою маму во все семейные тяжбы только потому, что она девочка. А мужчине — совсем запретить общаться с матерью, т.к. последняя неугодна даме сердца, и мужчинам «не принято» делиться чем-то. Игнорирование факта двойных стандартов может вывести вас на тропу токсичных отношений. Вы станете просто ненавистны партнеру со своими вечными несправедливыми правилами, а для многих именно вопрос справедливости в отношениях стоит очень остро. Почему я должен, а ты нет? Почему только я делаю это для тебя? Есть ли место двойным стандартам в ваших отношениях?

Теория сказки

Существует мнение, что сказка — развлечение прежде всего для детей. Однако ее роль в литературе гораздо глубже, а история развития жанра не так проста. Сказка всегда была частью устного народного творчества, фольклора, но сам термин появился только в XVII веке, уточнив ее отличие от басни. Сказка — это повествовательное произведение о вымышленных лицах и событиях, обычно с участием волшебных, фантастических сил, противостояния Добра и Зла. Чаще всего в сказках побеждают светлые силы, и на такой развязке строится мораль всего произведения. Чем младше читатель, тем незамысловатее герои и сюжетная линия, поэтому интересно анализировать взрослые сказки, в которых встречаются социальный подтекст, сатира и ирония, а также размытость характеров персонажей и отсутствие четких моральных ориентиров. Выделяют несколько основных жанров: • О животных и растениях. • Волшебные сказки. • Бытовые сказки. • Кумулятивные сказки. • Небылицы. В сюжете любого вида сказки всегда будут присутствовать общие элементы, которые придают повествованию сказочность. Стандартный сюжет строится на том, что главный герой попадает в необычную ситуацию, вынужден пройти ряд испытаний, чтобы доказать и хорошим персонажам, и плохим, что достоин награды. Если сказка волшебная, то в преодолении трудностей герою помогают чудесные средства или волшебные помощники. Бытовая сказка приближена к нашим повседневным реалиям. Конфликт состоит в том, что порядочность, честность, благородство под маской простоватости и наивности противостоят жадности, злобе и зависти. В таких сюжетах больше иронии: хотя Добро торжествует, подчеркивается случайность или единичность его победы. Кумулятивные сказки читали нам в детстве мамы и бабушки. Это «Репка» с ее повторами очередности попыток вытянуть корнеплод из земли. Это «Теремок» с постоянным перечислением хозяев и гостей домика. Этот жанр тяготеет к нагромождению слов, рифме, новому словообразованию. Сказка в разных формах и масштабах всегда стремится показать идеал человеческого существования. В корне сюжета лежит ценность благородных человеческих качеств, призыв выбирать Добро, народная мудрость, активность и храбрость. Кроме того, сказка может помочь понять устройство мира, объяснить человеческую природу и даже лечить душевные раны. В 1997 году было зарегистрировано новое направление в области психологии и педагогики — сказкотерапия. На сегодняшний день ей активно пользуются в качестве элемента коррекционного курса, и она показывает неплохие результаты. В основе сказкотерапии лежит процесс построения мысленных, даже неосознанных связей между персонажами, сюжетом и тем, что происходит в реальности. Такая сказка становится завуалированным советом, как поступить правильно, какой путь выбрать, и дает возможность оценить себя со стороны. Технология данного направления основывается на четырех принципах: • Донесение информации о правильных жизненных ценностях. • Осознание жизненной силы, поднятие самооценки. • Попытка рассмотреть ситуацию под разными углами, объяснение многогранности мира. • Вплетение сказочной реальности в бытовую. Для наглядности можно привести притчу Р.Э. Наджеми «Лев среди овец»: «Однажды во время охоты большая сильная львица со львенком преследовали отару овец. Случилось так, что львица не рассчитала свои силы, промахнулась в прыжке и сорвалась с обрыва, разбившись насмерть. Львенка приютили овцы, он остался в стаде и стал считать себя овечкой. Прошли годы, лев вырос, но повадками отличался от своих сородичей: он блеял и боялся других животных, как настоящая овца. Как-то раз стадо овец заметил другой лев. Он решил напасть на них, но был удивлен, заметив среди овец льва. Еще больше его удивило, когда этот лев начал убегать от него вместе с овцами, блея от страха! Когда он догнал трусливого льва, то спросил, что он здесь делал и почему так глупо себя вел. Ведь львы всегда охотились на овец, а не убегали с ними, поджав от страха хвост. Робкий лев объяснил, что родители-овцы учили его блеять и спасаться бегством от могучих львов, наводящих страх на все живое. Тогда хищник показал в реке отражение трусливого льва, чтобы тот увидел, кем является на самом деле. Тогда-то лев прозрел и открыл в себе прежде неведомые отвагу, силу и величие». Овца в этой сказке — человеческая сущность, которая боится себя и мира. Лев же — наша духовная составляющая. Чтобы преодолеть страх, мы должны научиться воспринимать себя такими, какие мы есть. В сказках с помощью образов передается мудрость поколений. Главное преимущество этого жанра в том, что смысл послания без искажения его сути можно донести до ребенка, помогая тому сформировать правильную картину мира. Взрослым же сказки напоминают о детской наивности и простоте, о простых истинах и настоящих ценностях.

Любовь земная и неземная: Александр Блок и Любовь Менделеева

История отношений Александра Блока и Любови Менделеевой полна драматизма, сюжетных ответвлений, недомолвок и… чего-то главного, что удерживало двух абсолютно разных людей вместе на протяжении девятнадцати лет. Были в этой истории стихи влюбленного юноши к своей Прекрасной Даме, но были и скандально-откровенные мемуары уже взрослой женщины, в которых она делится с широкой публикой тем, что значит быть Музой великого человека. Были увлечения повзрослевшего Александра актрисами — и отношения Любы с другом мужа, поэтом Андреем Белым, чуть не приведшие к разводу. Были другие романы у обоих супругов, но были и три сотни писем, написанных друг другу. Так что же это были за отношения? Саша Блок, которому будет суждено стать великим поэтом переломного времени, появился на свет 28 ноября 1880 года в семье профессора юриспруденции Варшавского университета Александра Львовича Блока и Александры Андреевны, урожденной Бекетовой, дочери ректора Петербургского университета. Правда, к моменту рождения сына супруги уже не жили вместе — все дело было в ужасном характере Александра Львовича, который бил и унижал жену. А потому ее родители — видные представители интеллигенции — не позволили Александре Андреевне вернуться к супругу после ее приезда в Петербург за месяц до рождения сына. Так и получилось, что Саша воспитывался в семье деда — ученого-ботаника, педагога и общественного деятеля — в усадьбе Шахматово под Москвой. Эта семья — что также относится и к обстановке, в которой жил будущий поэт — была по-своему уникальной: его мать и две тетки были поэтессами и переводчицами, бабушка Елизавета Григорьевна знала музыку, поэзию, переводила произведения Ж. Санд, Ч. Дарвина, В. Скотта, В. Гюго, О. де Бальзака. Брат деда — Николай Николаевич Бекетов — был академиком при Петербургской Академии наук и основоположником физической химии и химической динамики. Мальчика любили и приобщали к наукам, литературе и музыке. Свои первые «произведения» Саша написал еще в пятилетнем возрасте. Именно здесь — в Шахматово, в «тишине и благоухании» — формировался характер постепенно взрослеющего юноши. Блок был немного замкнут, самоуглублен, склонен к бездейственной мечтательности. Позже с подачи матери он увлекся трудами философа В.С. Соловьева и уверовал в идеи символизма-мистицизма, что также легко и естественно «легло» на сформированный аристократичной атмосферой семейного гнезда характер. Люба Менделеева родилась 29 декабря 1881 года в семье гениального русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева и его второй жены Анны Ивановны Поповой. К моменту рождения дочки известному отцу было уже сорок семь лет, а матери — всего двадцать один. Семья жила в подмосковном имении Боблово, что было совсем недалеко от Шахматова. А потому Саша и Люба были знакомы с детства. Правда, это не тот случай, когда можно сказать: они любили друг друга всю жизнь. Хоть между семьями Бекетовых и Менделеевых и были очень теплые дружеские отношения, дети виделись редко. О своем детстве Люба вспоминала как о «счастливом, шумном и радостном». Став молодой девушкой, она мечтала о сцене, хотя таланта актрисы, по свидетельствам современников, в ней не было. Люба ценила себя высоко, о чем позднее напишет в своих мемуарах, и была не глупа — интересовалась театром, балетом, психологией. У нее был «строгий взгляд» и «волевой склад» характера. При этом девушка совсем не была мечтательницей. А в дневнике тетки Блока Марии Андреевны Бекетовой можно прочитать о Любе следующее: «Нет ни кротости, ни терпения, ни тишины, ни способности жертвовать. Лень, своенравие, упрямство, неласковость. При всем том она очень умна, хоть совсем не развита, очень способна, хотя ничем не интересуется, очаровательна, хотя почти некрасива, правдива, прямодушна и сознает свои недостатки». Именно такими (Блок — романтичным и готовым влюбляться, а Менделеева — строгой и знающей, что «жизнь принадлежит ей полностью») и встретились будущие супруги в июне 1898 года, когда Александр приехал в Боблово. В течение лета они часто общались — ставили «Гамлета» в импровизированном домашнем театре дома Менделеевых. Люба, конечно, играла Офелию, а Саша — Гамлета. После этого они не виделись до 1900-го года. Как раз тогда Любовь Дмитриевна поступила на филологический факультет Бестужевских курсов в Петербурге, а Александр увлекся символизмом Соловьева. Решающим моментом их истории стала случайная встреча зимой, которую поэт расценил как знак, и знакомство возобновилось. Александр уверовал, что Люба Менделеева — та самая Прекрасная Дама, его Вечная Жена, предназначенная свыше. Он пишет ей стихи, а она принимает и их, и его ухаживания. Но Любовь Дмитриевна всегда была земной женщиной, а потому относилась к Блоку сложно, неоднозначно. Ее тянуло к нему, но при этом пугала его отрешенность от реальной жизни. Люба росла в семье гениального ученого, отец всегда был недосягаемой величиной, хотя детей своих любил. Но она не могла до конца его понять. Еще Люба хотела внимания и славы, сцены. И в Александре Блоке она нашла многое из того, к чему привыкла и что искала. Он был гениален и так же непонятен, как ее отец; он сотворил из нее Кумира и поклонялся ей. Он обещал ей не жизнь, а настоящую постановку. Знать всего этого тогда — в начале отношений — Люба не могла, но чувствовала, что это будет что-то необычное. В ноябре 1901-го молодые тайно обручились, а в январе 1902-го Александр официально попросил руки и сердца у родителей Любови Дмитриевны. Свадьбу сыграли только в августе 1903 года — родные Любы хотели удостовериться, что между молодыми все действительно серьезно. И на протяжении полутора лет между обручением и свадьбой Саша и Люба постоянно писали друг другу письма, тогда оба были влюблены. «Твои письма кружат мне голову, все мои чувства спутались, выросли; рвут душу на части, я не могу писать, я только жду, жду, жду нашей встречи, мой дорогой, мое счастье, мой бесконечно любимый!» — пишет Люба Александру 20 ноября 1902 года. И он отвечает ей: «У меня громадное, раздуваемое пламя в душе, я дышу и живу Тобой, Солнце моего Мира. Мне невозможно сказать всего, но Ты поймешь…» Письма Любовь Дмитриевна подписывала одним словом — «Твоя». Ответные письма приходили с аналогичной подписью: «Твой». Проблемы начались после свадьбы — Александр Блок готов был любить свою жену только платонически, готов был поклоняться ей, восхвалять. А Любовь Дмитриевна хотела обычной земной любви. Позднее в своих мемуарах «Две любви, две судьбы. Воспоминания о Блоке и Белом» она пишет об этом: «Физическая близость с женщиной для Блока с гимназических лет — это платная любовь…» И дальше: «Он сейчас же принялся теоретизировать о том, что нам и не надо физической близости, что это «астартизм», «темное» и Бог знает еще что. Когда я ему говорила о том, что я-то люблю весь этот еще неведомый мне мир, что я хочу его — опять теории: такие отношения не могут быть длительны, все равно он неизбежно уйдет от меня к другим. А я? «И ты так же». Это приводило меня в отчаяние! Отвергнута, не будучи еще женой, на корню убита основная вера всякой полюбившей впервые девушки в незыблемость, единственность. Я рыдала в эти вечера с таким бурным отчаянием, как уже не могла рыдать, когда все в самом деле произошло «как по писаному». Позднее у супругов все-таки были настоящие любовные отношения, однако для Александра они оказались чем-то несовместимым с поклонением Музе: «Молодость все же бросала иногда друг к другу живших рядом. В один из таких вечеров, неожиданно для Саши и со «злым умыслом» моим произошло то, что должно было произойти — это уже осенью 1904 года. С тех пор установились редкие, краткие, по-мужски эгоистические встречи. Неведение мое было прежнее, загадка не разгадана и бороться я не умела, считая свою пассивность неизбежной. К весне 1906 года и это немногое прекратилось». Так в жизнь Любови Дмитриевны пришли другие мужчины и романы. «Я была брошена на произвол всякого, кто стал бы за мной упорно ухаживать». И первым ее увлечением стал друг Блока, поэт Андрей Белый. Он также был последователем символизма и очаровался Любой благодаря стихам ее мужа. Но после это очарование переросло в настоящую житейскую страсть. Позднее он говорил, что именно Менделеева была его единственной настоящей любовью. Отношения в этом любовном треугольнике продолжались вплоть до ноября 1907 года: Любовь Дмитриевна то уходит к Белому, то возвращается к мужу. Она мечется, но ничего не скрывает от Александра. Однако уже к 1906-му году в ней нет практически никаких чувств к бывшему возлюбленному, Андрею Белому. Она тяготится его преследованиями. У Блока в это время развивается бурный роман с актрисой театра Комиссаржевской Натальей Волоховой, современники говорили даже о намерениях Блока развестись с Любовью Дмитриевной. Однако Волохова не захотела развития отношений, и страсти утихли. Теперь о них напоминают только циклы стихов «Снежная маска» и «Фаина». Блоки воссоединяются, но Любовь Дмитриевна с головой уходит в театральную работу и новые романы — она не хочет быть «только женой знаменитого поэта». От одного из любовников Любовь Дмитриевна забеременела, а Блок решил, что ребенка они будут воспитывать вместе с Любой как обычные родители: «Пусть будет ребенок, раз у нас нет, он будет наш общий». Однако, родившись в феврале 1909-го, мальчик не прожил и месяца. У Александра тоже вырабатывается свой «стиль жизни» и появляются все новые и новые отношения вне семьи. При этом супруги шлют друг другу нежные письма, словно ничего и не было, рассказывают обо всем. Именно Любовь Дмитриевна будет рядом с поэтом до самой его смерти и будет ухаживать за ним во время болезни. А позднее в мемуарах напишет: «Трепетная нежность наших отношений никак не укладывалась в обыденные, человеческие: брат — сестра, отец — дочь... Нет!.. Больнее, нежнее, невозможней... И у нас сразу же, с первого года нашей общей жизни, началась какая-то игра, мы для наших чувств нашли «маски», окружили себя выдуманными, но совсем живыми для нас существами, наш язык стал совсем условный». Так что же это были за отношения? С точки зрения учебников по литературе, сложные, полные поворотов и источников вдохновения для создания бессмертных стихов. А что с точки зрения жизни? Если посмотреть с этой стороны, то отношения Блока и Менделеевой были пропитаны несвободой. Может быть, это любовь… Но только в какой-то нездоровой, изощренной форме. Ни один из них не был свободен, но каждый жил своей жизнью. Блоку нужны были женщины, но не она — его Муза — утоляла эту жажду. Ее он боготворил и с ней был связан не поддающимися осмыслению узами. Он был и рядом с ней, и очень далеко. Сам поэт говорил: «В моей жизни было только две женщины: Люба и все остальные». Она — более реалистичная и земная — хотела земных отношений. Но тоже не могла уйти от Блока. Были ли они счастливы? Я думаю, по-своему да. Каждый искал и нашел свое; а друг без друга они не были бы сами собой вовсе. Периодами Любовь Дмитриевна уставала от потоков любовной лирики мужа, которая так и оставалась только словами. Она не понимала его и этим «непониманием», этой загадкой была психологически привязана к нему: «Я до идиотизма ничего не понимала в любовных делах. Тем более не могла я разобраться в сложной и не вполне простой любовной психологии такого не обыденного мужа, как Саша», — напишет она через годы после смерти поэта. Она пытается отыскать себя и свое место в его жизни, а когда не находит — «уходит с головой в свое «человеческое» существование». По сути история их любви — это история «боли», которую каждый нес в себе. Она стала для него той, идею о которой можно было хранить, лелеять и «подкармливать» внутри себя. А он навсегда остался для нее тем, кто не принадлежал ей полностью, был недосягаем. Ведь со всеми, кто готов был быть с ней по-настоящему, она в итоге разрывала отношения. И возвращалась к своему сфинксу — Александру Блоку. Автор: Нина Соколова

Устройство межконтинентальной баллистической ракеты простыми словами

Нет, не стоит пугаться — сложными формулами и чертежами мы вас грузить не будем, а попытаемся простыми словами объяснить работу этого сложнейшего механизма. А потом вы с видом знатока будете хвастать своими познаниями на свидании. Сразу оговоримся: на данный момент ни одна из стран мира не использовала межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) как акт войны против другой страны, хотя некоторые государства тестировали оружие в ходе различных учений. Как ни странно, сие масштабнейшее человеческое творение существует в классическом понимании со столбами пламени, ревом двигателей и вот этим вот всем антуражем только в первые минуты запуска, и только на земле — впоследствии ракета прекращает свое существование, а оставшиеся элементы отделяются для того, чтобы дать устройству выполнить свою главную функцию. Начнем с того, что при запуске МБР на большие дистанции так называемая полезная нагрузка ракеты уходит на сотни километров в космос — обычно это высота 1000—1200 км над землей, где летают низкоорбитальные спутники. После этого ракета начинает по спирали спускаться вниз. What is полезная нагрузка? У межконтинентальной баллистической ракеты есть две основные части: разгоняющая и головная. Первая состоит из нескольких многотонных ступеней с расположенными снизу двигателями и огромным количеством топлива. Они обеспечивают придание скорости и направляют головную часть ракеты в нужную сторону. По мере вывода головной части МБР на некоторую высоту ступени по очереди отделяются. Главная часть ракеты — более сложный механизм. Состоит он из одной или нескольких боеголовок, обтекателя и своеобразной площадки, на которой размещены боеголовки со всем «обвесом», включая «обманки» для вражеских систем ПВО, радаров и прочих военных премудростей. Кроме того, как и ступени, главная часть ракеты также оснащена своим топливом и сжиженными газами. Но, конечно, вся она целиком к конечной точке не долетит. Как и в случае со ступенями, ракета разделится на несколько частей и перестанет функционировать как единое целое. Как это будет происходить? Говоря простым языком, обтекатель «помашет ручкой» совсем неподалеку от места, откуда стартовала ракета — упадет по дороге. Платформа раскрошится, когда будет близко к району падения в воздухе. До самой атмосферы, когда ракета по эллиптической траектории уже будет «падать» вниз, дойдут только боеголовки. Боеголовки относительно самой ракеты маленькие — в длину достигают около метра-полутора, напоминают вытянутый конус. Основание при этом также небольшое — примерно как человеческое туловище. Нос заостренный на конце. Сам по себе этот конус — своего рода транспортное средство, задача которого заключается в доставке оружия к цели. Подумать только, правда? Такой колоссальный, гигантский механизм, чтобы доставить всего лишь несколько деталей. Как же этот механизм «доставляет» оружие к цели? Напомним, все боеголовки мы с вами (да-да, попробуем представить себя конструкторами) разместили в своеобразной «маршрутке», она же — ступень разведения. Почему так? Потому что когда вся конструкция избавляется от обтекателя и последней разгонной ступени, эта платформа будто развозит «пассажиров» до «остановок» — боеголовки к целям. Такую платформу принято называть боевой ступенью — она отвечает за точность в наведении оружия, следовательно, за эффективность выполнения задачи. А вот ее работа — это самая засекреченная часть ракеты. Но мы с вами попробуем приоткрыть завесу тайны хотя бы в общих чертах и рассмотреть ее схематически. Начнем с того, что та самая пресловутая «маршрутка» может быть самых разных форм. Чаще всего она напоминает пенек и каравай со «свечками», которыми в данном случае выступают боеголовки. Они расположены острием вперед на пружинном толкателе. Их острые концы смотрят в разные стороны как колючки ежика, и их направление при ударе корректируется вручную с ракетной базы посредством теодолитов. В процессе полета платформа занимает определенное стабилизированное положение, и в нужный момент корректировщики направляют боеголовки к цели. Они выталкиваются сразу после разгона и отделения последней ступени ракеты — это сделано для того, чтобы вражеские системы ПВО не успели среагировать/увидеть/сбить ракеты и механизм не заклинило. Но так все было устроено раньше — еще тогда, когда процесс разделяющихся головных частей был в новинку. Сейчас разведение боеголовок происходит совершенно по другому принципу. Например, раньше эти «ежики» торчали «иголками» вперед, а теперь спереди находится ступень. Боеголовки подвешены снизу, и уже хорошо знакомая нам «маршрутка» тоже вверх тормашками. А все новшество современных технологий заключается в том, что после отделения ступень разведения не выталкивает оружие вперед, а наоборот, будто тащит его за собой, причем упираясь металлическими «лапами» спереди. На этих лапах располагаются сопла ступени разведения, которые, к слову, обеспечивают красивую картинку :) После отделения благодаря собственной системе наведения «маршрутка» сама координирует свои движения и выстраивает индивидуальный путь для каждой боеголовки. После этого замки, которые удерживают орудие, размыкаются, но при этом боеголовка в условиях невесомости все еще остается в подвешенном состоянии на своем прежнем месте. Как боеголовка доходит до цели? А здесь начинается самое интересное — как если бы одна виноградинка отделялась от целой грозди. Как же сделать это максимально аккуратно, не нарушая нацеленного движения боеголовки газовыми струями сопел? Если струя попадет по уже отделенной боеголовке, это повлияет на ее движение — следовательно, она приземлится уже не там, где должна была по изначально заданным параметрам. Что произойдет? За оставшееся время полета, составляющее в среднем полчаса-час, боеголовка уйдет как минимум на полкилометра от цели. Во избежание подобных случаев как раз и придумали те самые четыре «лапы» с двигателями, которые торчат сверху: устройство будто подтягивается на этих лапах вперед, чтобы выхлопы из сопел шли в разные стороны и не могли зацепить отделяющуюся боеголовку. Вся тяга равномерно распределена — это сделано для снижения мощности каждой струи в отдельности. И это не единственная защита для боеголовки от повреждений механизмов самой ракеты. Например, в ракете Трайдент-II D5 есть система управления, которая отключает сопла, если под их выхлоп попадает отделенная боеголовка. Что происходит дальше? Максимально нежно, почти по-матерински, ступень отходит на оставшихся соплах в режиме малой тяги от боеголовки, которая остается при этом на своем месте в условиях невесомости. После этого ступень поворачивается таким образом, чтобы боеголовка не попала под выключенное сопло. Когда это произойдет, ступень может двигаться уже на всех четырех, но пока еще на приглушенной тяге. С увеличением расстояния от ступени разведения до боеголовки постепенно подключается основная тяговая мощность, и вся эта конструкция перемещается к заданной траектории для следующей боеголовки, и все предыдущие манипуляции повторяются до тех пор, пока последний «пассажир» не окажется на своей «остановке». Конечно, это все происходит гораздо быстрее, чем вы об этом читаете — ступень успевает доставить с десяток боеголовок всего за пару минут. К слову, у некоторых межконтинентальных баллистических ракет есть технология, которая позволяет им сделать звездный снимок. Иначе говоря, ракеты могут использовать расположение звезд, чтобы лучше сориентироваться в наведении. Боеголовки у цели, ок, да. А что по остальным деталям? Итак, ступень разведения направила боеголовки в нужную сторону и продолжает свой полет приблизительно в том же направлении. После разведения она отходит немного в сторону, чтобы траектория ее полета не соприкасалась с траекторией полета оружия, так как от нее будут отделяться и другие элементы, которые теоретически могли бы сбить боеголовки с пути. Первое, что выбрасывается — это «обманки», которые способны отражать радиосигнал почти также хорошо, как и корпус боеголовок. Наземные системы слежения противника примут эти ложные снаряды за настоящие, хотя, конечно, в первые минуты входа в атмосферу эти металлические шарики растворятся — их миссия по отвлечению внимания выполнена. Однако в течение своего пусть и недолгого полета будут перетягивать внимание вычислительных мощностей наземных радаров на себя, в том числе и противоракетные системы. Весь этот маленький комплекс мероприятий ракетчики называют осложнением баллистической обстановки. В полете ложные боеголовки внешне напоминают ножницы — они «раскрываются» и за счет своего покрытия отражают радиосигнал радара, который должен обнаружить настоящие ракеты. Грубо говоря, вместо стаи из десяти жирных уток техника противника увидит с десяток воробушков. Сама ступень разведения тоже препятствует наведению наземных противоракетных систем противника и отвлекает их на себя. Заключительный этап С точки зрения аэродинамики, конечно, ступень разведения и боеголовка — диаметрально противоположные понятия. Если боеголовка внешне больше похожа на конус или морковку, то ступень разведения — каравай или ведро с необтекаемым корпусом, который больше откликается ветру. А вот боеголовки идут вместе с ветряным потоком и за счет этого входят в атмосферу быстрее, в отличие от ступени, которая летит как придется и не способна бороться с силой торможения потока. Соответственно, на этом этапе скорости боеголовок и ступени уже отличаются. Однако температура по мере сближения с землей растет, прогревая металл и деформируя его. Кроме того, в ступени разведения еще есть топливо. В конечном итоге под воздействием аэродинамической нагрузки, температуры и топлива вся эта конструкция перегружается и крушится под гиперзвуковыми ударными волнами. За доли секунды все это сгорает, будто вспышка фотоаппарата — на этом жизнь ступени разведения заканчивается, а боеголовки к тому времени, скорее всего, уже достигают своей цели. На чем летают МБР? Есть три вида химического топлива для ракетных двигателей — как вы уже, возможно, догадались, это жидкое, твердое и гибридное. Состоит оно в основном из самого топлива и окислителя, еще иногда туда добавляют катализатор, усиливающий химическую реакцию предыдущих двух элементов. Каждый вид топлива при этом имеет свои преимущества и недостатки — их и разберем. Начнем с двух подвидов жидкостного топлива. Есть криогенное топливо — для его производства используются очень холодные сжиженные газы. Жидкий кислород кипит при температуре 147,2 Цельсия, а жидкий водород — при 217,2 градусах. Чтобы хранить такое топливо, используются специальные изолированные контейнеры и вентиляционные отверстия, позволяющие газу выходить из испаряющихся жидкостей. Жидкое топливо и окислитель перекачиваются из резервуаров в расширительную камеру и впрыскиваются в камеру сгорания, где они смешиваются и поджигаются пламенем или искрой. При горении топливо расширяется, и горячие выхлопные газы направляются из сопла для обеспечения тяги. Еще одна вариация жидкого топлива — гиперголическое, в котором топливо и окислитель воспламеняются при контакте друг с другом. Для этого даже искра не нужна. Такое топливо используется на ступенях ракет-носителей семейства Titan и на второй ступени Delta. Твердотопливный двигатель — самая «древняя» форма :) Его история тянется аж от древних китайцев. Это выглядит как простой корпус, обычно стальной, который заполнен смесью твердых химических быстросгораемых веществ (традиционно топлива и окислителя). В процессе горения они выталкивают горячие газы из сопла и таким образом формируют тягу. Главное преимущество твердого топлива перед жидким — простота в хранении для будущего использования. Кроме того, оно имеет высокую плотность и быстро горит, не чувствительно к ударам, вибрациям и ускорению, не требует топливных насосов. Из недостатков — после воспламенения этот вид топлива нельзя выключить и перезапустить. Твердое топливо будет гореть до тех пор, пока не сгорит полностью. Кроме того, большое значение имеет площадь поверхности горения. Например, трещины увеличивают ее, а это значит, что топливо будет гореть быстрее, чем рассчитывалось изначально. Соответственно, если таких трещин много, возрастает давление и двигатель может взорваться. Гибридные ракетные двигатели хитренькие: они пытаются использовать преимущества и тех, и других. Например, здесь используется труба камеры сгорания, как в твердотопливных ракетах. В ней находится химическое твердое вещество. А над трубой камеры сгорания находится резервуар, в котором содержится реактивное химическое вещество — обычно окислитель. Когда жидкое топливо попадает в камеру сгорания, где содержится твердое химическое вещество, они образуют реакцию горения и появляется тяга. Такой ракетный двигатель можно остановить, если перекрыть поток жидкой части топлива. Перезапуск тоже возможен, стоит только возобновить подачу химиката. Из очевидных преимуществ помимо возможности перезапуска — не такое сложное оборудование, меньшая чувствительность к повреждению компонентов твердого топлива.

Авраам Линкольн — американский герой из ниоткуда

В политике он появился буквально из ниоткуда. Долговязый, худощавый, с простым крестьянским лицом — именно в таком, вовсе нетипичном для своей профессии виде, предстал перед окружением новоиспечённый госслужащий. А затем с уверенной хваткой и блестящим знанием своего дела всего за четыре года разрешил практически все накопившиеся проблемы государственной системы. Имя ему — Авраам Линкольн. Линкольн был шестнадцатым президентом Соединённых Штатов Америки. Его деятельность помогла ускорить окончание гражданской войны, объединить политически разрозненную страну, решить земельный вопрос и покончить с рабством. Во время своего правления он частенько подвергался критике за новаторские решения, сейчас же его называют одним лучших президентов страны (по данным Gallup и Wall Street Journal). Каким был путь политического деятеля и почему его имя всё ещё на слуху, несмотря на течение времени и немалое количество других правителей, занимавших этот пост за всё время существования США? Детство Авраам Линкольн родился 12 февраля 1809 года в Кентукки (США), в небольшой деревянной хижине. Родители мальчика Томас Линкольн и Нэнси Хэнкс были фермерами. Судьбу своего сына они также видели в работе с землёй. Когда Аврааму исполнилось девять лет, он потерял мать. Недолгое время будущего президента воспитывала старшая сестра Сара (впоследствии погибшая во время родов в 20 лет). Затем отец женился во второй раз на вдове Саре-Буш Джонстон. По сведениям биографа Дэвида Херберта Дональда, мачеха была очень добра к ребёнку. Под её началам Линкольн-младший начинает постигать азы простейших наук. За свою юность Авраам Линкольн перепробовал множество профессий: землемер, почтовый посыльный, лесоруб и лодочник. Вместе с тем он всегда тянулся к знаниям. Книги интересовали его больше, чем тяжёлый физический труд. Правда, получать знания в глубинке в начале XIX века было непростым делом, но Линкольна это не остановило и он пытался познать мир самостоятельно. Лишь изредка самообразование разбавляли занятия со странствующими учителями. Американский писатель Карл Сэндберг в произведении «Линкольн» рассказал, что больше всего парень любил читать Библию, «Робинзона Крузо» и «Историю Джорджа Вашингтона». Вероятнее всего, именно последняя книга из этого списка привила Аврааму патриотизм. Интересно, что впоследствии в судьбах Линкольна и Вашингтона проявилась одна схожая черта: оба появились на политическом горизонте в нужное для страны время. Чем старательнее Авраам Линкольн овладевал науками, тем больше становилась пропасть между ним и его отцом. Став совершеннолетним, он сразу же переехал в штат Иллинойс. Чтобы заработать денег, вместе со своим другом парень открыл небольшой магазин. Но вскоре Линкольн бросил всё, чтобы заняться политикой. Первые шаги были неудачными. Он с треском провалил выборы в Генеральную ассамблею Иллинойса в 1832 году — не хватило денег и связей. Однако юный Линкольн не расстроился. У него были книги, а также остался самый ценный ресурс — время. Амбициозный парень решил получить юридическое образование, чтобы приблизиться к мечте менять мир к лучшему. Начало политической карьеры В 1835 году, спустя три года упорного труда к Аврааму Линкольну пришёл успех. Он обошёл конкурентов на выборах в законодательное собрание штата Иллинойс. Программа политика была построена на предложениях по решению практических проблем (защита строительства иллинойсо-мичиганского канала) и отстаивании принципов всеобщей свободы (вплоть до полной отмены рабства). В рамках предвыборной программы Линкольн заявил: «Институт рабовладения основан как на несправедливости, так и на плохой политике. Принятие новых доктрин по отмене рабства имеет тенденцию скорее множить зло, чем уменьшать его». Т.е. он обратил внимание, что законопроекты по отмене рабства, которые на тот момент принимались действующей властью, по сути были фиктивными из-за проблем с политикой. Линкольн настаивал, что прежде чем вводить подобные законы, нужно менять политическую систему полностью. Также он поддержал идею политика Генри Клея о добровольной миграции свободных афроамериканцев на африканский континент. Благодаря ораторским способностям и безукоризненной репутации Авраам Линкольн быстро получил признание общественности. Работа в качестве адвоката тоже продвигалась успешно. Примечательно, что во время адвокатской деятельности Линкольн часто отказывался принимать оплату от несостоятельных клиентов. Как утверждает биографическое издание «The Wisdom of Abraham Lincoln», за верность делу молодой адвокат и законодатель получил прозвище «Честный Эйб». Логично, что такой завидный жених, молодой и перспективный, попросту не мог не нравиться девушкам. В 1839 году он встретил Мэри Тодд, дочь богатого бизнесмена и адвоката. Через год они обручились. Девушка стала не только выгодной партией, но и настоящей любовью и верным другом. В браке у пары родились четверо сыновей. За шаг до президентства В 1846 г. Авраама Линкольна приняли в палату представителей Конгресса США. Не имея громкого имени в столице Вашингтоне, он не боялся открыто критиковать решения действующего на тот момент президента Джеймса Полка. Конкретно — выражал несогласие с намерением США развязать войну против Мексики. Линкольн считал, что для Соединённых Штатов война сделает только хуже, выгоду получит лишь действующий президент — повысит личный рейтинг с помощью «воинской славы». На одном из рабочих выступлений Авраам Линкольн так и заявил: «Воинская слава — это привлекательная радуга, которая поднимается после кровавых ливней». Также он отстаивал выделение материальной помощи солдатам-инвалидам, вдовам солдат и поддерживал требование народа предоставить избирательные права женщинам. Вероятно, подобное реформаторство оппозиционера Линкольна не понравилось действующей власти. Его хотели назначить на должность секретаря штата Орегон, что в действительности означало отправить подальше, в провинцию. Линкольн отклонил предложение и снова приступил к юридической практике. Но в 1856 г. вернулся к работе в правительстве, присоединившись к новосозданной Республиканской партии. Спустя два года его выдвинули на вакантное место в Сенате США. Политик по-прежнему продолжил высказываться о проблеме рабства: выступал за ускорение запрета рабовладения без применения силовых методов. Президентство Умеренные взгляды по многим государственным вопросам обусловили выдвижение Линкольна как компромиссного кандидата в президенты от Республиканской партии на выборах 1860 года. Благодаря размолвкам в рядах демократов он смог получить главный государственный пост. Таким образом, Штатами стал управлять человек из народа, который сделал себя сам. После объявления результатов голосования северные штаты активно поддержали Линкольна. А вот рабовладельческий юг выразил абсолютное недовольство президентом-республиканцем. В и без того разобщённом государстве вспыхнула гражданская война. Несмотря на трудности, созданные войной, Авраам Линкольн решительно приступил к президентским делам, ведь политическая жизнь в государстве не должна была стихать. Новый президент погрузился в работу над изменениями политических процессов. Его действия во время гражданской войны позволили сохранить свободный диалог и избежать кризиса двухпартийной системы. Кроме того, во время формирования нового правительства Линкольн основывался не на личных связях, а на компетенции кандидатов. Таким образом, посты госсекретаря США, министра юстиции и министра финансов получили его политические противники. Политика Авраама Линкольна во многом способствовала скорейшему окончанию войны. Одним из важнейших решений стало создание Гомстед-акта — аграрного закона о раздаче незанятых территорий за небольшие деньги, который помог решить сразу две проблемы. Во-первых, реформа урегулировала земельный вопрос юга с пустынными землями и положительно повлияла на сельскохозяйственную отрасль с помощью развития фермерства. Во-вторых, президент получил необходимую поддержку населения, в том числе среди южан. Невзирая на изначальные протесты в южной части страны, Линкольн не возымел личной вражды к политическим и военным противникам. Для него гражданская война прежде всего была вопросом внутренней политики государства. Чтобы поскорее завершить братоубийство, президент подписал закон об амнистии всех капитулирующих мятежников (кроме высшего руководства). Несмотря на явное стремление решить конфликт мирным путём, нельзя однозначно сказать, что гражданская война завершилась посредством исключительно политических процессов. Война есть война. Президент привлёк в армию 75000 добровольцев, а также тактически принял участие в блокировке южных штатов со стороны моря. При нём были установлены воинская повинность и закон, разрешающий чернокожим служить. Однако именно политическое воздействие подтолкнуло к примирению две стороны одного разобщённого народа. В 1864 г. Авраам Линкольн снова изъявил желание участвовать в президентских выборах. На предвыборном выступлении он сказал следующее: «Не питая ни к кому злобы, преисполненные милосердия, твёрдые в истине, американцы должны перевязать стране её раны… сделать всё возможное, чтобы завоевать и сохранить справедливый и длительный мир в своём доме и со всеми народами мира». Уже через год гражданская война наконец закончилась. Народ поддержал Линкольна, и его снова назначили президентом. В послевоенное время важнейшими задачами государства стало восстановление разрушений на юге страны и начало интеграции темнокожих граждан в американское общество. Кроме признания народа, за годы войны президент нажил и множество врагов, поэтому его новым реформам не удалось воплотиться. 14 апреля 1865 года, через пять дней после завершения конфликта, Авраама Линкольна застрелили в театре Форда во время спектакля. Убийцей был Джон Уилкс Бут, южный радикал. По мнению историка Дэвида Чезбро, события последних дней президента сформировали вокруг него ореол мученика, погибшего за национальную идею. Подтверждением этим словам стал факт, что в тяжёлые предвоенные времена 1930-х появилось устойчивое выражение «Что бы сделал Линкольн?» И раз Мемориал «старины Эйба» до сих является одним из самых популярных мест для посещения в США, значит, люди по-прежнему неравнодушны к его идеалам. Автор: Лилия Левицкая

Однажды заезжий фехтовальщик...

Однажды в Германии XVI века заезжий мастер меча вызывал на бой местного булочника. Тот не мог отказаться от поединка из-за своего положения в обществе, вышел на бой и зарубил к чертям заезжего мастера меча. Прежде чем стать булочником, он проходил 10 лет в ландскнехтах. На двойном жаловании. А все потому, что надо осторожнее выбирать объект для насмешек. Однажды в Италии XVII века заезжий фехтовальщик вызвал на бой местного портного, тот не мог отказаться от поединка из-за своего социального статуса, поэтому благодаря своим связям нанял 10 местных бандитов, те подкараулили заезжего фехтовальщика на выходе из борделя, отлупили и ограбили. Он провалялся в койке три недели и был вынужден уехать из города без гроша в кармане, потому что все, что осталось после ограбления, отдал врачу. А все потому, что прежде чем ссориться с человеком, надо узнать, кто у него друзья. Однажды в Германии XV века заезжий фехтовальщик вызвал на бой молодого художника, тот не мог отказаться от поединка. Вышел на бой и пырнул заезжего фехтуна мечом, а после поймал за вооруженную руку и бросил на землю, оставив руку в захвате. Рана от меча зажила, но больше он уже ни с кем не фехтует. Руку-то в трех местах сломали, со смещениями. А все потому, что прежде чем затевать ссору, узнай, как звать твоего противника и над чем он работает. А то вдруг это Альбрехт Дюрер, который как раз составляет иллюстрации к учебнику фехтования и борьбы. Однажды во Франции XVIII века заезжий фехтовальщик вызвал на бой местного винодела, тот не мог отказаться от поединка и пошел за советом к мастеру фехтования, который держал зал неподалеку. Принес ему бочок отличного вина и рассказал о проблеме. «Фигня война, — сказал маэстро фехтования, — главное маневры. Я пойду погляжу на твоего противника». И, сняв колет и поменяв тупую рапиру на острую, пошел искать заезжего фехтуна. Выцепил его в кабаке, затеял ссору, поединок и проткнул ему обе руки. Довольный, вернулся в зал, где его поджидал грустный винодел. «Всё в порядке, братуха, — сказал он ему, — теперь этот урод не сможет фехтовать, а если решится выйти на поединок, то ты без проблем справишься с ним, просто сбивай его клинок вбок и коли его в корпус вот так». Пару часов винодел поупражнялся выполнять батман с уколом, а на следующий день день узнал, что заезжий фехтун уехал нафиг из города. Но с тех пор маэстро фехтования бесплатно пил хорошее вино, а винодел три раза в неделю упражнялся в фехтовании. А все потому, что не грех спросить помощи у опытных друзей. Однажды в Польше заезжий фехтовальщик вызвал на бой местного колбасника, тот не стал отказываться от поединка, но по доброте душевной предложил гостю поужинать, подсыпал в колбасу отравы и тихонечко похоронил его за сараем. А все потому, что не все будут играть по придуманным тобой правилам. Однажды на Руси заезжий фехтовальщик вызвал на дуэль местного плотника. Тот не дослушал до конца и разбил заморскому гостю рожу кулаками. А все потому, что не в почете у нас были дуэли на мечах, зато кулаками в рожу совать умели.

Четырехмерная жизнь Чарльза Говарда Хинтона

Писатель викторианской эпохи, изобретатель, математик и теоретик Чарльз Говард Хинтон был забыт интеллектуальной историей. Однако его наследие сохранилось в качестве культурной сноски: Хинтона обсуждают два персонажа в романе Иэна Синклера «White Chappell, Scarlet Tracings», а его теории рассматриваются в культовом графическом романе Алана Мура «Из ада». В этих произведениях математик изображен как провидец, чьи идеи вызывают безумие. Физические и математические теории Чарльза Хинтона были частично восстановлены в 1980-х годах романистом-киберпанком Руди Ракером и легендарным аргентинским прозаиком и поэтом Хорхе Луисом Борхесом. Последний включил материалы из книги Хинтона «Что такое четвертое измерение» в свою «Вавилонскую библиотеку». Но странно, что математик упоминается в докладе «Технико-экономическое обоснование телепортации» ВВС США от 2005 года. Неплохая библиография, не так ли? Есть, конечно, веская причина для такого странного наследия. Дело всей жизни Хинтона — изобретение и описание системы, которую он назвал «механикой мышления». Она, по его мнению, позволяет мыслить в четырех измерениях. В начале 1880-х годов идея о том, что пространство может иметь больше измерений, чем мы думаем, пользовалась популярностью в интеллектуальных кругах. Понимание дополнительных измерений изначально было заимствовано из геометрии физиком В.К. Клиффордом, а затем получило толчок благодаря трудам немецкого ученого Германа фон Гельмгольца. Эти пространственные измерения использовались спиритуалистами как научное обоснование «умственных способностей», позволяющих общаться во время сеансов с другим миром. Чарльз Хинтон подошел к идее четвертого измерения сразу с нескольких сторон. В 1884 году он переиздал в виде эссе описание для читателей, которое помогало представить четвертое измерение с помощью физики и психологии. В последующих работах Хинтон объяснил, почему это измерение реально и как получить к нему доступ, используя свой разум. Он также описал жизнь в двух измерениях, чтобы лучше понять переход между низкими и более высокими измерениями. Затем последовала череда протонаучных фантастических историй: «Персидский король», рассказ от лица женщины-невидимки «Стелла», «Незаконченное общение». Карьера Хинтона пошла в гору. Однако в октябре 1886 года произошло нечто непредвиденное. Чарльза Хинтона заставили признаться в двоеженстве (что было запрещено законом). Его арестовали и содержали под стражей. В течение недели проходили суды, всему обществу стало известно, что уважаемый в научных кругах человек нарушил закон. Интеллигенция Лондона была потрясена. Чарльз Хинтон был осужден и после освобождения изо всех сил пытался найти работу. В 1887 году он принял решение переехать с женой в Японию, границы которой открыли для иностранцев. Пока ученый находился далеко от родины, его невестка Алисия Бул Скотт (ирландско-английский математик) и старый университетский друг изучили магистерскую работу Хинтона и опубликовали ее под названием «Новая эра мысли». Эта книга подробно описывала не только философию многомерного альтруизма, но и изобретение, лежащие в основе его проекта — набор кубов в два с половиной сантиметра, которые можно сложить и использовать для изучения четырехмерного пространства. В начале XX века Алисия опубликовала две статьи, подробно описывающие четырехмерные аналоги куба, тетраэдра, октаэдра и додекаэдра. Также она построила модели четырехмерных эквивалентов Платоновых тел. Ученик опередил учителя. Тем временем Чарльз получил пост директора школы, основанной в Иокогаме для обучения детей британцев-экспатриантов по образцу викторианской государственной школы. В Японии он подружился с самым известным японологом своего поколения — Лафкадио Херном. Восстановив свою жизнь за границей, в 1893 году семья Хинтонов отправилась в США, чтобы ученый смог занять должность преподавателя по математике в колледже Нью-Джерси — учреждении, которое через пару лет станет Принстоном. В 1895 году Хинтон запатентовал свой проект пороховой машины, которая стреляла бейсбольными мячами. В течение следующих нескольких лет он испытывал и оттачивал свое изобретение, став знаменитостью в США. Его академическая карьера, тем не менее, шла не так хорошо, как раньше. До 1900 года Хинтон был доцентом в Университете Миннесоты, а потом подал в отставку, чтобы переехать в военно-морскую обсерваторию в Вашингтоне. Там он рассчитывал будущие позиции небесных тел для морской навигации. В конце своей жизни Чарльз Хинтон работал экспертом по патентам на химические вещества в Патентном ведомстве США. Также он продолжал писать для популярных журналов о своей четырехмерной теории, публиковал сборники очерков и общался с учеными и философами. Он высказал обоснованные предположения того, что расширение четвертого измерения может существовать только внутри мозга на субмикроскопическом уровне, и что электричество может быть функцией вращений четвертого измерения в эфире. Его последняя книга представляла собой продолжение оригинального многомерного научно-фантастического романа 1884 года Эдвина Эбботта «Флатландия». Основная идея Хинтона о пробуждении «высшего сознания» и уничтожении личной точки зрения легла в основу не только работ ученых XX века, но и писателей. Однако в современном мире его имя несправедливо забыто. По материалам статьи «The four-dimensional life of mathematician Charles Howard Hinton» Science Focus

Сокольники: путешествие сквозь века

Одним прекрасным осенним днем группу будущих филологов отправили «на пленэр» в парк. «Пленэрить» у нас значит выезжать на природу и писать, вдохновляясь красотой природы и сходя с ума от свежего воздуха. В этот раз само задание располагало к созерцанию — мы писали «Осенний очерк» в свободной форме, этакая пейзажная зарисовка. Казалось бы, пиши — не хочу о золотых листьях, в багрец и золото одетых лесах, в их сенях ветра шум и свежее дыханье… И вот я открываю блокнот и понимаю, что у меня не получается искренне восхищаться. Если честно, я терпеть не могу пейзажную лирику, особенно в своем исполнении. Я начинала писать уже в третий раз, и на словах о «прекрасном осеннем лесе» ловила себя на чувстве абсолютного отвращения. Я не могу говорить красивыми метафорами и эпитетами о том, что оставляет меня равнодушной, поэтому я сидела и думала, что же выбрать: как хорошая девочка написать о чудесных, шуршащих под ногами листьях, или же не идти на сделку с совестью и начать писать о другом. И выбрала, как ни странно, второе. Написание этого самого очерка натолкнуло меня на вопрос о том, почему посещение осеннего парка оставило меня равнодушной. Я ведь люблю гулять, смотреть по сторонам и любоваться всем, что я вижу, люблю леса, парки и, в частности, Сокольники. Я почти час ходила по лесным тропинкам, фотографировала, прилежно вслушивалась в шорох листьев, смотрела вокруг и честно пыталась восхищаться, но как — то не пошло. Наверное, я не могу приходить в восторг по заданию. Зато я покопалась в истории Сокольников. И знаете, что? Парк, который мне знаком уже столько лет каждой своей тропинкой, каждым поворотом, показался в совершенно новом свете. Меня поражает, насколько близка к нам история. Если задуматься, ею дышит каждая улица и каждый дворик, а мы и не замечаем этого. Я никогда не думала о том, что, прогуливаясь по знакомому до мелочей парку, я прикасаюсь к истории. Оказывается, до открытия парка в 1878 году (в этом же году вышло первое книжное издание «Анны Карениной», были поставлены первые спектакли «Бесприданницы» Островского — представляете, как давно это было?) на его месте был самый настоящий и всамделишный лес, без искусственных прудиков, дорожек и тропинок. А что, если я скажу вам, что в этом лесу в свое время охотился Иван Грозный? Ведь это действительно так. Царь любил охотиться в этих лесах, и причем не один царь, а целых два, потому что гораздо позже, с 1657 года территория будущего парка была любимым местом для охоты царя Алексея Михайловича, который привлекал для этого занятия специально обученных соколов, а их дрессировщиками были, соответственно, сокольники. Нетрудно догадаться, что отсюда и взялось название известного московского парка. Впоследствии на месте дремучих или не очень лесов Петр Первый приказал прорубить просек, на котором молодой царь устраивал гулянья. Эта аллея существует и по сей день и носит название «Майский просек». Во время Отечественной войны 1812 года прорубили так называемый Четвертый лучевой просек. Здесь, в Сокольниках, во время войны жители окрестностей укрывались от наполеоновских захватчиков. Они приходили в поисках укрытия и, быть может, проходили теми же тропами, что и группка филологов, уткнувшаяся в телефоны и блокноты, в XXI веке. Как известно, Москва горела, чтобы не достаться захватчикам. Когда отстраивали пепелище, оставшееся от города, нужны были деревья. Угадайте, откуда их брали? Конечно же, тоже из «Сокольников». Ну что ж, Москву отстроили. И слава богу, потому что не было бы Москвы — не было бы в 1931 году и Моссовета, который объявил «Сокольники» городским парком культуры и отдыха. Территорию расчистили, проложили много новых дорожек, установили фонтан. А еще на месте убежища мирных жителей, бежавших от французского войска, воздвигли аттракционы: аэропетлю, силомер — молот, тир и даже комнату смеха. А во время Великой отечественной войны в парке базировались три стрелковых и одна танковая дивизия. И все вышеупомянутое происходило в одном и том же месте! Вы представляете, там, где мы с вами гуляем, был Иван Грозный, наполеоновские войска, Петр Первый, танковая дивизия, аттракционы… Насколько близко, оказывается, к нам история. Чтобы картина впечатлений гармонично сложилась, посмотрите на картину Исаака Левитана «Осенний день. Сокольники», с уходящей вдаль, окруженной деревьями пустынной аллеей, по которой одиноко движется нам навстречу черная фигура. Прогуливается ли она или ждет кого — то, кто, быть может, никогда не вернется на темные аллеи Сокольников — мы не узнаем никогда. Эта картина датируется 1879 годом, следовательно, она была написана уже через год после открытия Сокольников как парка. Но вы только посмотрите: прошло уже полтора века, а в парке по — прежнему уходят вдаль окруженные пожелтевшими деревцами аллеи, все так же шуршат опавшие листья, все так же простирается над ними огромное серое небо. Осеннее солнце светит сквозь тяжелые облака, гонимые пронизывающим холодным ветром. Ветер пролетает по парку, проходит сквозь старые засохшие деревья, и они скрипят, скрипят… Со всех сторон сгущается призрачно — сероватое кольцо подлеска, и все время кажется, что вот — вот начнется дождь. Но нет, это опавшие листья шуршат. Некоторые дубы живут по восемьсот лет. Так не с того ли дуба, что видел Ивана Грозного, Петра Первого, пожар 1812 года опадают листья к нам под ноги? А мы идем, вслушиваемся в их шорох и думаем о чем — то своем. Автор: Татьяна Кистенева

Вуди Аллен. «Блудница из читалки»

Предчувствия для частного детектива — штука весьма небесполезная. Хотя бы вот и в этот раз: когда ко мне в контору вкатился этот расплывшийся колобок по имени Уорд Бэбкок, тут же вылив на меня весь ушат своих горестей, мне следовало бы повнимательнее отнестись к ледяной дрожи, которая так и пронизала мой позвоночник. — Кайзер? — осведомился он. — Кайзер Люповиц? — Что ж, в моей лицензии именно так и значится, — парировал я. — Мне нужна ваша помощь. Меня шантажируют! Умоляю! Он трясся, как солист рок-ансамбля. Я пододвинул ему через стол стакан и бутылку пшеничной, которую всегда держу под руками для надобностей не вполне медицинских. — Ну-ка расслабься. Потом все объяснишь. — Вы... вы не расскажете моей жене? — Войди в мое положение, Уорд. Я не могу ничего обещать. Он попытался разлить по стаканам, но звон при этом, должно быть, и на улицу доносился, а пойло в основном пролилось ему в башмаки. — Я человек рабочий, — сказал он. — cлесарь-ремонтник. Делаю и починяю хлопушки и хрюкалки для подначек. Ну, вы знаете — маленькие такие штучки, — подает тебе кто-нибудь руку здороваться, а она как хрюкнет! — Ну? — Кстати, многие из начальства это любят. Особенно там, на Уолл-стрит. — Ну-ну, ближе к делу! — Так я же и говорю: по командировкам, значит, мотаюсь как проклятый. В общем, сами понимаете, что это значит. Иной раз таким себя одиноким чувствуешь! Да нет, не то, что вы думаете! Видите ли, Кайзер, в глубине души ведь я интеллигент. Конечно, всегда можно подцепить какую-нибудь фифу, но по-настоящему умные женщины — это ведь все же редкость. — Ага... дальше! — Да. В общем, сказали мне про одну молоденькую девчонку. Восемнадцать лет. Студентка из Яссара. За деньги она к тебе придёт и будет говорить на любую тему — Пруст, Йейтс, антропология... Обмен мыслями. Поняли теперь, к чему клонится? — Не вполне. — Я ничего не говорю, жена у меня — чудо, не поймите превратно. Но не хочет она со мной говорить про Эзру Паунда. Или там про Элиота. А я этого не знал, когда на ней женился. Слушайте, Кайзер, мне нужна женщина, которая бы возбуждала меня интеллектуально. И я бы с радостью за это заплатил. Мне не нужна связь, я хочу мгновенной интеллектуальной отдачи, а потом пусть себе катится. Господи, Кайзер, я ведь совсем не считаю, что в браке мне не повезло! — И давно уже это тянется? — Да шесть месяцев. Как на меня накатит, я звоню Флосси. Она у них вроде бандерши. У нее диссертация по сравнительной лингвистике. И она мне посылает интеллигентную-девицу, понятно? Вот оно что. Один из тех, которых хлебом не корми, а подавай им умную бабу. Мне даже жалко стало парня. И ведь не он один, должно быть, в таком положении. Навалом, наверное, таких фраеров, изголодавшихся по интеллектуальному общению с противоположным полом. Последнюю рубаху с себя ради этого снимут. — И вот теперь она грозится рассказать жене, — сказал он. — Кто грозится? — Да эта Флосси. Они установили жучок и записали на пленку, как я в номере мотеля обсуждаю Элиота и Сьюзан Зонтаг, и, надо признать, там в некоторых местах меня действительно заносит. Выкладывай им десять кусков, или они тут же донесут обо всем моей Карле. Кайзер, помогите мне! Карла умрёт, если узнает, что умственно она меня не заводит. Все те же знакомые ухватки гостиничных «зажигалок»! Надо сказать, из полиции до меня доходили уже кое-какие толки насчёт сомнительных делишек группы женщин с образованием, но пока что-то там у ребят подзаклинило. — Ну-ка, бери телефон, соединяй меня с Флосси. — Зачем? — Я берусь за твое дельце, Уорд. Но у меня такса — пятьдесят долларов в день, плюс расходы. Придётся тебе перечинить изрядную кучу этих твоих хрюкалок. — Ладно, на десять-то кусков вы все же меня не разденете! — сказал он, осклабясь, подвинул к себе телефон и набрал номер. Я принял от него трубку и подмигнул ему. Что ж, он мне начинает нравиться. Спустя секунды три ответил голосочек нежный, как капроновый чулок, и я изложил свою просьбу. — Насколько я понимаю, вы мне можете обеспечить час полноценной трепотни, — сказал я. — Конечно, мой хороший. О чем будем разговаривать? — Я бы хотел обсудить Мелвилла. — «Моби Дик» или рассказы? — А что за разница? — Разница в цене, вот и все. За символизм доплата отдельно. — Ну, и во сколько же это мне обойдётся? — Пятьдесят, может, сто за «Моби Дика». А хотите сравнительный анализ — Мелвилл и Готорн? За сотню могу устроить. — Годится, — сказал я и продиктовал ей, номер комнаты в отеле «Плаза». — Хотите блондинку или брюнетку? — Хочу сюрприз, — сказал я и повесил трубку. Я побрился и, пока заправлялся чёрным кофе, заодно перелистнул соответствующий том энциклопедии. Не прошло и часа, как в дверь постучали. Я отворил. Передо мной стояла рыженькая малышка, как два больших шара ванильного мороженого упакованная в тугие слаксы. — Привет, меня зовут Шерри. Что ж, они действительно умеют действовать на воображение. Длинные прямые волосы, кожаная сумочка, в ушках серебряные колечки, никакой косметики. — Поразительно, и как это тебя в гостиницу в таком виде пустили! — сказал я. — Швейцар обычно за версту интеллигенток чует. — Успокоила его пятёркой. — Начнем? — пригласил я, указывая на кушетку. Она закурила и приступила к делу. — Что ж, можно начать с того, что «Билли Бад» — мелвилловское оправдание отношения божественного к сущему, нэ-се-па? — Похоже, правда не в мильтонианском смысле. Я блефовал. Мне было интересно, способна ли она на это клюнуть. — Нет-нет! В «Потерянном рае» как раз недостает этой субструктуры пессимизма. Клюнула! — Да. Да. Господи, как вы правы! — мурлыкал я. — По-моему, Мелвилл нам заново открыл невинность как добродетель. Добродетель в наивном, но все же усложнённом понимании, вы не согласны? Я предоставил ей высказываться дальше. Ей было едва ли девятнадцать, но она успела уже и усвоить и закрепить все эти псевдоинтеллектуальные ужимки. Стрекоча, она многословно сыпала познаниями, но все это совершенно механически. Только это я подначу ее копнуть поглубже — она мне тут же обманный финт: «Да, Кайзер, ах, как это глубоко! Подумать только! Платоническое осмысление христианства! И как это мне в голову не приходило!» Около часа мы так проболтали, а потом она мне сказала, что ей пора. Она встала, я выложил сотенную. — Спасибо, мой хороший. — Там, где я это раздобыл, деньжата водятся и покруче! — Ты это к чему? Я поймал ее на любопытстве. Она снова села. — А что, если б мне вздумалось устроить... ну, вроде как посиделки? — сказал я. — Как это — посиделки? — Ну, скажем, две девушки объяснили бы мне Ноэма Хомски [(р. 1928) — американский лингвист, один из крупных представителей структурализма, создатель т. н. транформационной грамматики]. — Ммм... так!.. — Ну, нет так нет. Забудем, ладно? — Тут тебе надо действовать через Флосси, — сказала она. — Но учти: это влетит в копеечку! Пришло время затянуть гайки. Ткнув ей в нос значок частного детектива, я сообщил, что взял ее на понт. — Я легавый, малышка, а обсуждение Мелвилла за деньги карается по статье 802. Получишь срок. — Ах, скотина! — Потише, бэби, не пришлось бы все повторить в полиции. Там тебя за такие слова, пожалуй, не похвалят. Она ударилась в слезы. «Кайзер, отпустите меня! Ну, пожалуйста! — хныкала она. — Мне деньги нужны дотянуть до диплома! Меня сняли со стипендии! Второй раз уже. О, Господи!» Тут она выложила все до точки. Музыка и языки в детстве. Потом молодёжные лагеря социалистов, демонстрации и плакаты. Те дамочки, которые шпалерами стоят у служебного выхода из театра, — это все она, и те, что карандашиком карябают на полях какой-нибудь из книг о Канте: «Поразительно! Гениально!» — это тоже она. Но где-то она оступилась. Где-то сделала неверный шаг и поскользнулась. — Мне позарез понадобились деньги. А одна подружка сказала, что у нее есть знакомый женатик, у которого супруга не очень-то волокет. А он балдеет от Блейка. А она не рубит в этом, хоть тресни. Я говорю — ладно, за хорошие бабки почему не поговорить с ним о Блейке? Сначала-то я нервничала! Несла ахинею! Но оказалось, ему — до лампочки. И тут та подружка сказала, что он не один такой. Ой, бывало уже, меня ловили! Однажды застукали, когда я в машине читала вслух какие-то стихи из антологии, а в другой раз остановили и обыскали в парке Тэнглвуд. В третий раз мне от них не отделаться! — Тогда веди меня к Флосси. Она закусила губку и говорит: — Книжный магазин Хантер-колледжа — ширма! — Вот как? — Вроде как те игорные притоны, которые спрятаны позади маникюрных кабинетов. Да вы сами увидите. Я тут же звякнул в управление и навел справки. Потом я отпустил её. — Ладно, — говорю, — малышка. Считай, что сошла с крючка. Но из города не уезжай покуда. Ее личико благодарно приблизилось к моей синеватой роже. — Хочешь достану тебе фотографию Дуайта Макдональда, где он читает? — прошептала она. — Ладно, как-нибудь в другой раз. Когда я вошел в книжный магазин Хантер-колледжа, навстречу мне поднялся продавец, молодой человек с пытливыми глазами. — Чем могу быть полезен? — осведомился он. — Я ищу редкое издание «Рекламы самого себя» [сборник эссе (1961) знаменитого американского писателя Нормана Мейлера]. Знаю, что автор отпечатал несколько тысяч экземпляров с золотым обрезом — для друзей. — Я наведу справки, — сказал парень. — У нас прямая связь с домом Мейлера. Взглядом я осадил его. — Я от Шерри, — сказал я. — Ну, тогда пошли, — нимало не удивился парень. Он нажал кнопку, стена книг отъехала в сторону, и, словно агнец, я очутился посреди суматошного дворца наслаждений, который зовется «У Флосси». Пунцовые тиснёные обои вкупе с обстановкой в викторианском стиле создавали атмосферу. Бледные, остриженные без затей нервные девы в очках, оправленных металлом, лениво развалясь, сидели и лежали на диванах с соблазнительно приоткрытыми томиками классики издательства «Пингвин» в руках. Блондинка с улыбкой от уха до уха подмигнула мне, дернула подбородком в сторону комнаты на втором этаже и сказала: — Мужчина, как насчёт Уоллеса Стивенса, а? Тут предлагались, однако, не только чисто интеллектуальные удовольствия; эмоции тоже были в ходу. Как выяснилось, за полста можно было «вступить в отношения, не доходящие до интимных». За сотню девица одалживает тебе свои пластинки Бартока, идёт с тобой обедать, затем позволяет присутствовать при истерическом припадке. За полтораста ты слушаешь стереоприемник с близняшками. За три сотни идёт большой набор: в Музее современного искусства тебя как бы невзначай подклеивает тощая брюнетка еврейской национальности, даёт читать свою дипломную работу, впутывает тебя в визгливую свару в ресторане из-за фрейдовской трактовки природы женщины, а потом симулирует самоубийство (способ — по выбору заказчика). В общем, — предел мечтаний, — на любителя, конечно. А почему нет? Все же великий город — Нью-Йорк! — Ну, как пейзажик? — раздался голос у меня за спиной. Я обернулся и обнаружил себя глаз в глаз с револьвером 38-го калибра. Вообще-то я на слабый желудок не жалуюсь, но тут и у меня внутри что-то дрогнуло. Так и есть: это Флосси. Голос я узнал сразу, однако Флосси оказалась мужчиной. Лицо его было скрыто маской. — Вы не поверите, — сказал он, — но у меня нет даже диплома колледжа. Меня вытурили за плохие отметки. — Из-за этого вы и ходите в маске? — Когда-то я мечтал прибрать к рукам «Нью-Йоркское книжное обозрение», у меня даже план был разработан детальный, но для этого, хоть тресни, надо было сойти за Лайонела Триллинга [(1905–1975) — знаменитый американский публицист и критик]. На операцию я поехал в Мексику. Там в Хуаресе есть такой врач — за деньги он кому угодно придаст сходство с Триллингом. Но что-то у него не вышло. Лицом я получился вылитый Оден, а голосом — Мэри Маккарти [(1912–1989) — американский литературовед и критик]. Тогда-то я и начал работать по ту сторону закона. Быстро, прежде чем его палец успел привести в движение спусковой крючок, я начал действовать. Рванувшись вперёд, я локтем саданул ему в зубы и, пока он падал, выхватил у него револьвер. «Флосси» рухнул как тонна кирпичей. Когда подоспела полиция, он все ещё стонал. — Чистая работа, Кайзер, — сказал сержант Холмс. — Когда закончим с этим парнем мы, с ним хотят побеседовать ребята из ФБР. Что-то там какие-то аферы с дантовским «Адом», изданным с комментариями. Ну, взяли его, ребята! В тот же вечер, немного попозже, я заглянул к одной своей старой знакомой, Глории. Она блондинка. Диплом защитила с отличием. Вся разница в том, что она-то факультет физкультуры закончила. Мне было хорошо!