Тема России всегда была чрезвычайно популярна на Западе. В XV–XVII вв. ее касались в своих сочинениях Сервантес, Шекспир, Рабле, Милтон, Сирано де Бержерак. Ею интересовались такие государственные деятели, как испанский король Филипп II, английская королева Елизавета I, Оливер Кромвель, кардинал Ришелье. Уделяли внимание огромной стране на Востоке и ученые — Томас Мор, Жан Боден, Монтень, Меркатор. Многие их умозаключения базируются на сочинениях о Московии, которые принято объединять под одним общим названием — «россика». Толчком для развития этого жанра стали первые публикации заметок западных путешественников о России. В серии статей «Россия глазами иностранцев» мы будем рассказывать о наиболее известных сочинениях этой тематики и их авторах. Самым известным иностранцем, посетившем Россию в XVI в., стал, благодаря своему сочинению, барон Сигизмунд фон Герберштейн. Кто же он такой? Герберштейн родился 23 августа 1486 г. в Каринтии, в замке Виппах. На протяжении своего детства он много общался со славянами, проживавшими в этих местах, что, возможно, наложило на него некоторый отпечаток. Он изучал местный язык, обычаи и верования. Многого Герберштейн добился исключительно собственным трудом, т. к. происходил хоть и из знатной, но небогатой семьи. В 1502 г. в шестнадцатилетнем возрасте Сигизмунд Герберштейн получает диплом бакалавра Венского университета. После этого он поступает на военную службу и несколько лет принимает участие в сражениях против венгров и венецианцев. В 1514 г. за успехи на военной службе был посвящен в рыцари, а с 1516 г. оказывается на дипломатической службе. Вскоре он получает полномочия посла Священной Римской империи в Московии. Цель дипломатической поездки Сигизмунда Герберштейна в Россию сложна и запутанна — он должен был попытаться втянуть Москву в борьбу с турками, осуществить посредничество между Россией и Польшей, воевавшими друг с другом, и постараться предотвратить сближение России с Данией. В 1517 г. С. Герберштейн пытался решить эти задачи во время переговоров с Василием III. В 1526 г. он опять был послан в Москву, и визит закончился удачнее первого — имперским послам удалось добиться перемирия между великим князем московским и польским королем. Герберштейн выполнял еще множество государственных задач, дожил до 1566 г., но более всего известен именно как автор книги, в которой описал свои поездки в Россию. Это сочинение получило название «Записки о московитских делах». Герберштейн много пишет о нравах московитов, их быте, праздниках, обрядах, судопроизводстве, финансах страны, торговле и деньгах. Особенно ценны записки имперского дипломата тем, что он описывает русскую действительность 1520-х гг. В начале «Записок» автор останавливается на описании свадебного обряда русских: «Бесчестным и позорным считается для молодого человека самому свататься за девушку, чтобы ее отдали ему в супружество. Дело отца обратиться к юноше с предложением, чтобы он женился на его дочери: «Так как у меня есть дочь, то я хотел бы тебя себе в зятья». На это юноша отвечает: «Если ты просишь меня в зятья и тебе это так угодно, то я пойду к своим родителям и доложу им об этом». Потом, если родители и родственники изъявят согласие, они собираются вместе и обсуждают, что отец пожелает дать дочери под именем приданого. Затем, определив приданое, назначают день свадьбы. В этот промежуток времени жениха до такой степени отстраняют от дома невесты, что если он попросит хоть случайно увидеть ее, то родители обычно отвечают ему: «Узнай от других, кто ее знает, какова она». Во всяком случае, доступ к невесте предоставляется ему не иначе, как если обручение не будет подтверждено величайшими карами, так что жених, если бы он даже пожелал, не мог бы отказаться от нее под тяжким наказанием». Этот отрывок демонстрирует нам брачный обычай среди не самых простых людей Московии, т. к. в деревне соблюдение таких строгостей с утаиванием невесты было маловероятным. Кроме того, Герберштейн дает нам понять, что женитьба могла быть для жениха и наказанием за какие-то его проступки. Описывает имперский посол и то, что обычно дают за невесту в Московии в приданое. Этот список опять-таки дает нам понять, что речь идет о людях знатных: «В качестве приданого по большей части даются лошади, платье, оружие, скот, рабы и тому подобное. Приглашенные на свадьбу редко подносят деньги, но все же посылают невесте подношения или дары, каждый из которых жених старательно отмечает и откладывает». Герберштейн описывает и ту степень родства, в которой не могут состоять жених и невеста: «В брак вступают они таким образом, чтобы не касаться четвертой степени родства или свойства. Они считают ересью, если родные братья женятся на родных сестрах. Точно так же никто не смеет взять в жены сестру свояка. Далее, они наблюдают весьма строго, чтобы браком не соединялись те, между которыми существует духовное родство по крещению. Если кто женится на второй жене и таким образом становится двоебрачным, то это они допускают, но вряд ли признают законным браком. Жениться в третий раз они не позволяют без уважительной причины. Четвертой же жены они и никому не разрешают и считают это даже не христианским. Развод они допускают и дают разводную грамоту; однако весьма тщательно скрывают это, так как знают, что это вопреки вере и уставам. Ранние источники, например, берестяные грамоты, найденные в Новгороде в XI–XII вв. и позднее, свидетельствуют нам о том, что женщины в Древней Руси были относительно свободны и порой чувствовали себя наравне с мужчинами. К позднему средневековью, которое описывает Герберштейн, ситуация серьезно поменялась. Вот что он пишет о так называемом «теремном затворничестве»: «Положение женщин весьма плачевное. Они не верят в честь ни одной женщины, если она не живет взаперти дома и не находится под такой охраной, что никуда не выходит. Я хочу сказать, что они не признают женщину целомудренной в том случае, если она дает смотреть на себя посторонним или иностранцам. Заключенные же дома, они только прядут и сучат нитки, не имея совершенно никакого права или дела в хозяйстве. Все домашние работы делаются руками рабов. Всего, что задушено руками женщин, будь то курица или другое какое животное, они гнушаются, как нечистого. У тех же, кто победнее, жены исполняют домашние работы и стряпают. Но если они хотят зарезать курицу, а мужья их и рабы случайно отсутствуют, то они стоят пред дверями, держа курицу или другое животное и нож, и усердно просят проходящих мужчин, чтобы те умертвили животное». Очевидно, что Герберштейн говорит о женщинах из знатных семей, т. к. простые крестьяне не могли иметь собственных рабов, а их жены — проводить свои дни в праздности. Интересно и описание развлечений, которым предавались русские женщины в то время: «Однако в определенные праздничные дни они разрешают женам и дочерям сходиться вместе для развлечения на привольных лугах; здесь, сидя на некоем колесе, наподобие колеса Фортуны, они движутся попеременно вверх и вниз; или иначе: привязывают веревку, повиснув и сидя на которой они при толчке качаются и движутся туда и сюда; или, наконец, они забавляются некими известными песнями, хлопая при этом в ладоши; плясок же они совершенно не устраивают». Сигизмунд фон Герберштейн подробно описывает и то, как обмундированы русские войска и как они переносят походные тяготы: «Обыкновенное оружие у них составляют лук, стрелы, топор и палка, наподобие булавы, которая по-русски называется кистень, по-польски бассалык. Саблю употребляют более знатные и более богатые. Продолговатые кинжалы, висящие наподобие ножей, спрятаны у них в ножнах до такой степени глубоко, что с трудом можно коснуться до верхней части рукоятки или схватить ее в случае надобности. <…> Некоторые из более знатных носят латы, кольчугу, сделанную искусно, как будто из чешуи, и наручи; весьма немногие имеют шлем, заостренный кверху наподобие пирамиды. Некоторые носят платье, подбитое ватой, для защиты от всяких ударов. Употребляют они и копья». Особенно Герберштейн подчеркивает, как московиты выносливы и насколько легко они переносят трудности: «… каждый из них носит с собою топор, огниво, котлы или медный горшок, чтобы, если он случайно попадет туда, где не найдет ни плодов, ни чесноку, ни луку или дичи, иметь возможность развести там огонь, наполнить горшок водою, бросить в него полную ложку проса, прибавить соли и варить; довольствуясь такой пищей, живут и господин, и рабы. Затем, если господин будет чересчур голоден, то он истребляет все это, и таким образом рабы имеют иногда отличный случай поститься целых два или три дня. Если же господин хочет пиршествовать роскошнее, то он прибавляет маленькую частицу свиного мяса. Я говорю это не о более знатных, а о людях среднего достатка. Вожди войска и другие военные начальники время от времени приглашают к себе других победнее, и, получив хороший обед, эти последние воздерживаются иногда от пищи потом два или три дня. Точно так же, если у московита есть плоды, чеснок или лук, то они легко могут обойтись без всего другого». Любопытно и описание одежды, приведенное Сигизмундом Герберштейном: «Все они имеют сходное одеяние или телесное убранство; кафтаны они носят длинные, без складок, с очень узкими рукавами, почти на венгерский лад; при этом христиане носят узелки, которыми застегивается грудь, на правой стороне, а татары, имеющие очень похожее одеяние, — на левой. Сапоги они носят по большей части красные и притом очень короткие, так что они не доходят до колен, а подошвы у них подбиты железными гвоздиками. Рубашки у всех почти разукрашены около шеи разными цветами; застегивают их запястьями или шариками, серебряными или медными вызолоченными, присоединяя ради украшения жемчуг. Они подпоясываются отнюдь не по животу, но по бедрам и даже опускают пояс до паха, чтобы живот больше выдавался. И этот обычай переняли теперь итальянцы, испанцы и даже немцы». Как видно, Герберштейн уделял большое внимание описанию бытовой стороны жизни, во многом его свидетельства уникальны и позволяют нам реконструировать то, как жили наши предки пятьсот лет назад. Автор: Дмитрий Сосницкий