Дофамин: мифы и факты

Самая обсуждаемая в мире молекула мозга — 4-(2-аминоэтил) бензол-1,2-диол. Вы знакомы с ней с самого рождения, но в последнее время она часто мелькает в заголовках новостей. Этот нейромедиатор, обещающий счастье, занимает особое место в нашем сознании. Дофамин — настоящий король бала, затмевающий всех своих собратьев. Кто бы мог подумать, что химический мессенджер, отвечающий за взаимодействие нейронов в нашем мозге, может стать таким популярным и вдохновляющим? Однако если рассмотреть дофамин поближе, он окажется гораздо сложнее, чем мы привыкли о нем думать. По словам нейробиолога Талии Лернер, изучающей, как дофаминовые пути в мозге влияют на наши решения, настроение и личность, он представляет собой многогранный элемент, со своими нюансами и последствиями. По мнению доктора Лернер, нынешнее увлечение дофамином может быть связано с его ролью в формировании зависимости. Учитывая повсеместное распространение цифровых соблазнов, люди стали ассоциировать дофамин как с удовольствием, так и с последствиями нашего взаимодействия с современными пороками. Что именно делает дофамин? Как объясняет доктор Лернер, дофамин — это молекула, которая регулирует процессы обучения и пластичности мозга. Когда дофамин высвобождается, он выступает в роли оповещения, предупреждая нас о том, что произошло нечто примечательное или неожиданное, из чего, возможно, стоит извлечь уроки. Этот сигнал может привести к изменению синапсов, которые взаимодействуют с другими нейромедиаторами. Если эти синапсы активны одновременно с выделением дофамина, они могут скорректировать свою активность, чтобы «усвоить» новую информацию. Дофамин играет жизненно важную роль во многих функциях мозга и тела. Одна из его ключевых задач как модулятора нейротрансмиссии заключается в управлении активностью других нейронных цепей. Доктор Лернер предлагает менее эффектную, но более точную метафору: «Я думаю о дофамине как о светофоре, регулирующем движение, который подсказывает всем, как действовать на дороге». Мифы о дофамине Миф №1. Дофамин равно удовольствие Это не совсем верно. Хотя дофамин часто выделяется, когда мы испытываем приятные ощущения, его основная функция заключается в обучении, основанном на подкреплении. Он помогает нам извлекать уроки из нашего поведения и сигналов, которые могут предсказать результат. При этом удовольствие не является обязательным элементом этого процесса обучения. Миф №2. Чем больше дофамина, тем больше счастья Это неправда. Поскольку низкий уровень дофамина связан с депрессией, люди могут ошибочно полагать, что повышение уровня дофамина автоматически сделает их счастливыми. Действительно, дофамин играет важную роль в мотивации, что может ассоциироваться с чувством счастья. Однако следует различать мотивацию к достижению вознаграждения и реальное ощущение счастья, которое вы испытываете, получив награду. Дофамин отвечает за первую, то есть за стремление к удовлетворению. Это не означает, что вы будете автоматически испытывать счастье, но дофамин помогает вам быть готовыми и открытыми для действий, которые могут привести к этому чувству. Миф №3. Скроллинг увлекает, потому что при этом вырабатывается дофамин Это не совсем так. Дофамин влияет на разные области мозга по-разному. Когда вы видите новый интересный пост или ставите «лайк», дофамин помогает вам замечать ошибки в прогнозировании вознаграждения — моменты, когда может произойти что-то неожиданное и хорошее. Социальные сети похожи на игровые автоматы: неопределенность и удивление активизируют дофаминовую систему. Дофамин усиливает поведение, и вам хочется повторить его снова. Вы думаете, что ваша прокрутка привела к неожиданному вознаграждению, и это мотивирует вас вернуться к этому поведению. Дофамин отвечает за удивление и мотивацию, особенно когда поведение связано с неуверенностью в том, какая награда нас ожидает. Мы, конечно, испытываем прилив удовольствия, но за это также отвечают другие нейромедиаторы, такие как серотонин и норадреналин. Миф № 4. Дофаминовый детокс может принести пользу Это утверждение вызывает некоторые сложности. Термин «дофаминовый детокс» относится к идее, что временное воздержание от ежедневных удовольствий может повысить чувствительность мозга к вознаграждению, уменьшить нашу зависимость от мгновенного удовлетворения и в итоге сделать нашу жизнь более счастливой. «В некотором смысле, это стратегия управления гедонистической адаптацией — нашей склонностью со временем привыкать к чему-либо. Повторение одного и того же поведения может утратить свою новизну и увлекательность. Если я ем мороженое каждый день, я могу больше расстраиваться, если его не получу, чем радоваться, когда оно есть. Но если я ем мороженое редко, это будет восприниматься как особое удовольствие, и я буду искренне рада его получить. Отказ от привычных удовольствий может помочь нам по-настоящему оценить их», — говорит доктор Лернер. Этот миф основан на убеждении, что во всем виноват дофамин, что является заблуждением с точки зрения нейробиологии. Более правильным термином было бы «детокс удовольствия». К тому же выражение «детокс дофамина» создает впечатление, что мы стремимся избавиться от дофамина, что не имеет смысла. Миф №5. Мы можем хакнуть дофаминовую систему Это правда. Понимая, как дофамин влияет на наше обучение и поведение, мы могли бы создавать стратегии, способствующие формированию как полезных, так и вредных привычек. Например, игровые автоматы, на первый взгляд, не представляют собой что-то увлекательное — вы просто нажимаете на рычаг снова и снова. Однако благодаря правильной комбинации непредсказуемости, света и звука, а также случайным выигрышным вознаграждениям, они способны вызвать у вас неподдельный интерес к игре. Чтобы сохранить мотивацию при формировании новых привычек, попробуйте добавить в свой распорядок дня что-то неожиданное и новое. Вместо того чтобы заставлять себя что-то делать, сделайте это настолько увлекательным, чтобы вам хотелось повторить. Даже когда вы выполняете привычную рутину, например, совершаете ежедневную прогулку, обратите внимание на небольшие сюрпризы, которые происходят вокруг. Будь то изменения в погоде, вашем настроении или звуки, всегда можно заметить что-то новое. Как сказал древнегреческий философ Гераклит более двух тысяч лет назад: «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку». Все зависит от того, как мы воспринимаем свой опыт. 10 интересных фактов о дофамине 1. Дофамин — это древнее вещество, которое, как нейромедиатор, сохранилось в процессе эволюции у самых разных видов, от червей до человека. 2. По сравнению с общим размером человеческого мозга, количество дофаминовых нейронов относительно невелико — от 400 тысяч до 600 тысяч из примерно 86 миллиардов. 3. Дофаминовые нейроны представляют собой одни из самых крупных и взаимосвязанных клеток в головном мозге. В основном они расположены в среднем мозге — вентральной области покрышки и черной субстанции. У крыс один дофаминовый нейрон может иметь электрические сигнальные ответвления длиной 1 метр и образовывать 30 тысяч синапсов. У людей это число может достигать сотен тысяч. 4. Прослушивание музыки может активировать дофаминергическую систему вознаграждения в мозге. Ожидание и предвкушение — это ключ к удовольствию, которое мы испытываем от музыки. 5. Нарушения в передаче дофамина играют ключевую роль в развитии многих психических, психиатрических и неврологических расстройств, таких как депрессия, болезнь Паркинсона, СДВГ и наркологические зависимости. 6. Многие лекарственные препараты действуют, изменяя или стимулируя активность дофаминовых рецепторов, их синтез и обратный захват. 7. Дофамин редко функционирует в одиночку. Когда он попадает в мозг, другие нейромедиаторы, такие как глутамат и ГАМК, вероятно, также высвобождаются дофаминовыми нейронами одновременно. Эта концепция известна как «многоязычная» природа дофамина. 8. Передача дофамина может осуществляться с различной скоростью. Быстрая передача происходит, когда дофаминовые нейроны активируются импульсно. Кроме того, они могут активироваться стабильно, как часы, поддерживая базовый уровень дофамина, на который могут накладываться всплески в ответ на важные или неожиданные события. 9. Уровень дофамина связан с циркадным ритмом: он выше в периоды бодрствования и ниже во время сна. 10. Как количество дофамина, так и время его поступления играют важную роль в проявлении пластичности мозга и начале процесса обучения. Дофамин служит динамическим сигналом, определяющим время, когда мозг готов к изменениям. Дофамин и хорошая жизнь Дофамин, безусловно, является неотъемлемой частью счастливой жизни. Однако его роль может быть не такой, как мы привыкли думать. «Дофамин не бывает хорошим или плохим. Он просто помогает вам делать то, что вы пытаетесь делать», — отмечает доктор Лернер. Представим, что вы стремитесь наполнить свои дни радостью, смыслом, связью и целью. Дофамин поддерживает нас на протяжении всего пути к достижению этих целей, помогая замечать маленькие радости и неожиданные награды, которые встречаются на вашем пути. Именно это и делает возможным путешествие длиною в жизнь, полное обучения и открытий. По материалам статьи «Dopamine Decoded: 5 Myths, 10 Facts» Psychology Today

Лень — двигатель прогресса?

В современном мире кажется, что все вокруг создано для того, чтобы облегчить нашу жизнь и дать возможность полениться. Но задумывались ли вы когда-нибудь о том, что именно лень зачастую становится той силой, которая движет прогрессом? Именно желание не тратить лишние усилия порой приводит к появлению гениальных изобретений, меняющих наш быт. Взглянем на некоторые из продиктованных ленью изобретений, которые прочно укоренились в нашем сознании как то, без чего сложно представить жизнь. Лифт С его помощью мы каждый день с легкостью преодолеваем несколько этажей, а порой и несколько десятков, экономя силы и время. Но прототип современного лифта был порожден не только ленью, но и … влюбленностью! Легенда гласит, что французский монарх Людовик XV, стремясь упростить свои визиты к фаворитке, пожелал избежать энергозатратного подъема по лестнице. Для этого в Версале была установлена сложная подъемная машина, работу которой обеспечивали придворные слуги. За этим последовало изобретение Велайером «Летающего стула» — наружной конструкции, перемещавшейся с помощью системы блоков и лебедок. Однако эти ранние прототипы лифтов быстро уступили место более совершенным решениям. Подлинный расцвет лифтовой индустрии наступил в 1854 году, когда американский инженер Э. Г. Отис представил первый пассажирский лифт, оснащенный предохранительным механизмом — ловителем, обеспечивающим безопасность пассажиров. В России же первое лифтовое устройство появилось в 1793 году — Иван Кулибин сконструировал его для Екатерины II. Подгузники В эпоху до их появления забота о гигиене малышей была связана с ежедневной изматывающей стиркой и сменой тканевых пеленок. Представьте себе молодую маму, которая не спит ночами, готовит, убирается и стирает гору грязных пеленок, которой не видно конца и края. Именно желание избавиться от этой рутины и стало движущей силой для создания первых одноразовых подгузников. В 1946 году американская изобретательница Марион Донован придумала водонепроницаемый чехол для пеленок из занавесок для душа, а уже в 1951 году получила патент на свое изобретение. А в 1961 году, благодаря ведущему химику и дедушке трех внуков Виктору Миллзу, компания Procter & Gamble выпустила первые одноразовые подгузники. В Россию их начали завозить лишь в начале 1990-х. И это стало настоящей революцией! Сегодня одноразовые подгузники — это не только комфорт для малышей, но и огромная помощь для родителей по всему миру. Пульт от телевизора В эпоху появления телевизоров управление ими требовало вставания с дивана и подхода к устройству, что было неудобно, особенно если нужно часто переключать каналы или регулировать громкость. Лень тянет человека к тому, чтобы все делать проще и быстрее. И именно это желание вдохновило инженеров на создание пульта дистанционного управления. Проделав путь от устройства, позволяющего удаленно регулировать громкость и пульта, подсоединенного к телевизору шнуром, первые беспроводные модели появились в 1956 году благодаря американскому инженеру Роберту Адлеру. Стиральная машина Раньше стирка одежды была тяжелой физической работой. Так, в дореволюционной России это и вовсе было адским трудом. Сперва требовалось тщательно перебрать золу, затем приготовить из нее щелок. Этот раствор переливали в емкости с грязной одеждой, кипятили вместе с мыльным составом в котле, а после дочищали вручную в тазу. Далее белье ополаскивали в реке, а после просушивания обрабатывали на специальном валике. Спасающая от изнурительного труда стиральная машина с ручным приводом была запатентовала Джеймсом Кингом в 1851 году. Первая автоматическая конструкция появилась лишь в 1949 году в Америке. Импорт стиральных машин в Советский Союз начался в 1925 году, однако в те времена они были доступны лишь малой части семей, и большинство населения продолжало использовать стиральные доски вплоть до наступления эпохи «оттепели». Сегодня стиральная машина — это незаменимый помощник в каждом доме. Роботы Технологии настолько шагнули вперед, что в каждом доме может оказаться робот-домохозяйка, робот-компаньон для животных и даже робот-повар. И если перечисленные роботы кажутся несколько фантастичными, то сама идея роботизации быта появилась довольно давно. Первым шагом к этому было создание автоматических пылесосов. В 1997 году компания Electrolux представила прототип робота-пылесоса — самого известного и доступного робота на сегодняшний день, и уже в 2002 году можно было приобрести маленького помощника, который делает дом чище без лишних усилий с нашей стороны. Если раньше требовалось не менее получаса на уборку, то теперь достаточно пары секунд. Нажать кнопку — и вуаля! Чем вдохновлено каждое из изобретений? Очевидно, желанием избавиться от рутинных усилий и сделать жизнь чуть легче и приятнее. И, хотя лень помогает прогрессу двигаться вперед, но всех тех изобретателей, которые воплотили в жизнь облегчающие быт идеи, назвать ленивыми уж точно нельзя.

Что значит быть крутым в разных странах?

Оказывается, в различных культурах существует общее представление о том, что значит быть крутым. Быть крутым — это не так просто, и понять, что это значит, тоже не так легко. За последние десятилетия было проведено множество психологических исследований, посвященных этой теме. Одно из самых масштабных и впечатляющих исследований было опубликовано совсем недавно. В исследовании приняли участие более 6000 человек из 13 стран, и на его завершение ушло почти пять лет. В результате были сделаны три важных вывода. Первый из них касается шести личностных качеств, которые положительно связаны с тем, чтобы считаться крутым. К таким качествам относятся: экстравертность, склонность к гедонизму, властность, авантюризм, открытость и самостоятельность. Если у вас есть эти черты, вы занимаете высокое место по шкале крутости. Второй вывод заключается в том, что черты характера, связанные с понятием «быть крутым», значительно отличаются от тех, которые ассоциируются с «быть хорошим». Человек может быть крутым, а может быть хорошим, но нельзя быть одновременно и тем, и другим. Возможно, это связано с тем, что «крутость» — это эстетическая добродетель, которая отличается от моральных добродетелей. Как бы то ни было, быть крутым — это не то же самое, что быть хорошим. Однако, возможно, самое интересное в этих результатах — это то, что исследователи обратили внимание на возможные культурные различия в восприятии понятия «крутость». Они обнаружили поразительную степень универсальности. Опросив людей из 13 разных стран — Австралии, Чили, Китая, Германии, Индии, Мексики, Нигерии, Испании, Южной Африки, Южной Кореи, Турции и Соединенных Штатов — выяснилось, что их мнения о том, что такое крутость, были схожими. Поиск культурных универсалий, особенно когда речь идет о таком неоднозначном понятии, как «крутость», — это непростое дело. К сожалению, реальность оказывается несколько сложнее. Хотя 13 стран могут показаться очень разными с точки зрения культуры, на самом деле все они являются сильно вестернизированными обществами, находящимися под значительным влиянием западных СМИ, особенно голливудских. На это также указывает, возможно, спорный выбор исследователей — использование английского слова «cool» во всех экспериментах. Их аргумент заключается в том, что во всех других языках, кроме английского, используется также английский термин «крутой». Однако это само по себе свидетельствует об отсутствии подлинного культурного разнообразия в выборке, что делает менее удивительным тот факт, что ответы не слишком сильно отличаются друг от друга. Более того, понятие «крутость» не является однородным. В более ранних эмпирических исследованиях этого явления было предложено различать два совершенно разных, почти противоположных типа крутости: «престижная крутость» и «противоречивая крутость». В данном исследовании это различие полностью игнорируется. Однако прежде чем переходить к межкультурным сравнениям, стоит отметить, что даже в рамках одной культуры понимание «крутости» сильно зависит от субкультуры и контекста. То, что считается крутым в мире трэш-метала, может быть совершенно не оценено в контексте косплея на игровой конференции, и наоборот. Таким образом, быть крутым — это сложная задача. И это действительно так. Даже если вы знаете, какие черты характера ассоциируются с крутыми людьми, это не поможет вам стать крутым. Причина этого отчасти заключается в том, что, хотя быть крутым и трудно, попытки стать крутым, вероятно, обречены на неудачу. Пытаться быть крутым — это само по себе не круто. Этот аспект крутости даже не рассматривается в данном исследовании. Если мы хотим понять, что делает человека крутым, нам предстоит еще многое изучить. По материалам статьи «Is Cool Still Cool No Matter Where You Go?» Psychology Today

Тонкие струны души: как мультфильмы говорят о травме

В наше время, которое все чаще характеризуется чувством тревоги, общественными потрясениями и ростом числа психических расстройств, тема травмы в искусстве, а особенно в анимации, становится как никогда актуальной. Это не просто художественное высказывание — это попытка осмыслить боль, пережить утрату, восстановить внутреннюю целостность. Анимация с ее особой выразительностью становится языком, на котором можно говорить о самом сложном — тихо, точно, по-настоящему. Психоаналитик Зигмунд Фрейд еще в начале XX века подметил, что психическая травма, особенно в случае посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), обладает свойством возвращаться. Возвращаться навязчивыми снами, вспышками памяти, странными образами, которые невозможно вытеснить. Это то, что человек еще не смог переварить, осмыслить — опыт, оставшийся за пределами речи, но продолжающий жить внутри. Анимация, в силу своей поэтической природы, может как раз помочь это проговорить — пусть и через метафору, через образы, через движение. Кинематограф, особенно авторская анимация, за последние десятилетия накопил внушительный архив произведений, которые тем или иным образом касаются темы травмы. Этот массив настолько широк и многогранен, что охватить его целиком практически невозможно. Почти каждая работа в авторской анимации так или иначе отражает эмоциональные потрясения — личные, семейные, культурные. Эти травмы могут быть разного масштаба, но часто они переплетаются: индивидуальные драмы становятся отголоском исторических катастроф, а, например, семейная боль оказывается следствием войны, политических репрессий или культурного насилия. После Первой мировой войны врачи описывали у солдат «синдром тревожного сердца», но если бы в поле зрения медицины попали и жены, и дети, и матери, страдавшие не меньше, возможно, картина травмы в обществе выглядела бы иначе — шире и глубже. Современные исследователи говорят о травме как о феномене не только психологическом, но и культурном. Мы живем в мире, где сами социальные условия могут быть травматичными. Информационный шум, агрессия, нестабильность — все это постепенно проникает в психику, оставляя свои невидимые, но ощутимые следы. Искусство становится тем пространством, где эти следы можно обнаружить, осмыслить, а иногда — начать исцелять. Одним из ярчайших примеров такого погружения в глубины памяти и утраты является «Сказка сказок» Юрия Норштейна (1979). Это не просто фильм — это поэтическое медитативное путешествие в пространство памяти, где переплетаются личное и коллективное, война и детство, любовь и утрата. Солдаты, растворяющиеся в плащ-палатках, письма в виде треугольников, хлеб в граненом стакане под дождем листьев — все это не просто метафоры, это память, превращенная в образ. А рядом с этой болью — обыденное, теплое: девочка со скакалкой, стихи, семья за столом. Все это сплетается в вечное, застывшее время, в котором прошлое не уходит, а продолжает жить внутри настоящего. Американская исследовательница Сюзан Нейпир в книге «Волшебные миры Хаяо Миядзаки» указывает, как детские травмы могут становиться источником творческого вдохновения. Так, в «Моем соседе Тоторо» (1988) история о болезни матери имеет прямое отношение к детству самого режиссера. Этот фильм — о хрупкости, одиночестве, ожидании чуда в повседневности. Даже название картины в первоначальной версии — «Призрак у меня за спиной» — говорит о невидимой тени прошлого, которая следует за нами, даже когда мы улыбаемся. Миядзаки признавался, что в детстве испытывал противоречивые чувства: одновременно слышал о жестокостях японской армии и страданиях мирных японцев. Это внутреннее расщепление, невозможность простого ответа, стала частью его художественного мира — мира, где добро и зло часто сосуществуют в одном персонаже, где волшебство не избавляет от боли, но помогает ее выдержать. В том же 1988 году выходит и другой шедевр японской анимации — «Могила светлячков» Исао Такахаты. Этот фильм сложно смотреть, и тем не менее он остается одним из самых пронзительных рассказов о войне. История двух детей, погибающих в тени разрушенного мира, основана на реальной биографии писателя Акиюки Носаки. Анимация, как форма, позволяет говорить о смерти, голоде и отчаянии с поэтической деликатностью, не теряя при этом эмоциональной силы. Это не просто антивоенное произведение — это фильм о разрушенных связях, о том, как общество теряет эмпатию. Позднее, в «Со склонов Кокурико» (2011), тема травмы звучит иначе — как тихое восстановление. Героиня Уми, ежедневно поднимая сигнальные флажки в память об отце, погибшем на войне, словно пытается наладить мостик между ушедшим и живым, между трагедией и надеждой. Фильм наполнен светлой меланхолией и показывает, как травма может стать основой для поиска нового смысла. Западная анимация также предлагает множество личных высказываний. В фильме Джона Кейнмейкера «Луна и сын: воображаемый разговор» (2005) мы видим болезненный, но честный разговор с умершим отцом. Через анимацию автор возвращается в детство, разбирает семейные раны, находит образы освобождения. Иранская художница Маржан Сатрапи в автобиографической ленте «Персеполис» (2007) рассказывает о взрослении под давлением авторитарного режима. Простота черно-белой графики делает личную историю универсальной: чувство несвободы, бунта, боли от разрыва с родиной близко многим. Та же тема поднимается и в «Тегеранском табу» (2017), где показаны судьбы людей, живущих в постоянном напряжении между запретами и желанием быть собой. Фильм рассказывает о боли молчащих — о тех, чья травма остается невидимой, но явно формирует их жизнь. Чешский анимационный фильм «Рука» Иржи Трнки (1965) — настоящая аллегория на тему власти и несвободы художника. Главный герой, гончар, постепенно теряет свою свободу, подчиняясь таинственной и все более властной руке. Это история о страхе, о сопротивлении и о том, как даже внутренний протест может быть разрушен изнутри. Анимация «Добытчица» Норы Туми (2017) основана на рассказах афганских беженцев. Главная героиня, девочка Парвана, переодевается в мальчика, чтобы выжить и прокормить семью. Через ее глаза мы видим не только ужасы режима, но и невероятную стойкость человеческого духа. Похожие мотивы есть в фильме «Я потеряла свое тело» (2019), где отрубленная рука — это не просто про телесность, а символ разорванной связи с собой, с прошлым, с миром. Память, ощущения, утрата — все это соединяется в причудливую, трогательную и мощную историю возвращения к себе. Даже короткий метр способен донести огромную боль. «Если что-то случится, я люблю вас» (2020) — это фильм о родителях, потерявших ребенка. Молчаливый, минималистичный, но до глубины души трогающий. Или «Бабушки» (2011) — аргентинская работа, в которой память о пропавших без вести в годы диктатуры передана через предметную анимацию, как будто ожившие вещи продолжают говорить за ушедших. Современные режиссеры все чаще обращаются к теме инаковости. В фильмах «Побег» (2021), «Ощущения в моем животе», «У всех мужчин должны быть туфли» звучат голоса тех, кто оказался за пределами социальной нормы — из-за сексуальности, миграции, идентичности. Анимация дает возможность рассказать эти истории без грубости, позволяя зрителю сопереживать глубинному конфликту. Наконец, в таких лентах, как «Вальс с Баширом» (2008) или «Где Анна Франк» (2021), авторы работают с исторической памятью, делая акцент не столько на документальности, сколько на личной переработке памяти, вины, боли. Анимация — это способ взглянуть вглубь себя, своей истории, своей страны. Это возможность быть честным. Это пространство, где травма может стать не концом, а началом — началом понимания, сопереживания и, возможно, выздоровления.

Trash-кино

Когда-то самым модным словом среди молодежи считалось «культовый». Им обозначали все подряд: новый коктейль, свежую книгу, популярного телеведущего. Само слово не несло особого значения, но обладало притягательным звучанием. Со временем в русском языке появился новый конкурент «культового» — слово «трэш». Термин пришел из английского языка: trash означает «мусор». Однако в повседневной речи оно давно оторвалось от первоначального смысла. В молодежной среде закрепились странные комбинации вроде «арт-трэш», «ультра-трэш» или «панк-трэш», хотя такие словосочетания фактически равны «маслу масляному». Несмотря на кажущуюся пустоту, за словом «трэш» стоит вполне четкая культурная категория. В мировом контексте оно обозначает особую эстетику, а в кино породило отдельный поджанр — trash movies. Что такое trash movies? Часто трэш-кино путают с малобюджетными фильмами. Но между ними есть различие. Недорогие проекты Кевина Смита, «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света» или «Музыкант» Роберта Родригеса хоть и снимались за копейки, но в категорию трэша не попадают. Настоящий трэш — это «Операция „Мутанты“», «Космические дальнобойщики» или «Урод в замке». Эти ленты не просто дешевые, они намеренно подчеркивают свою «несерьезность». Главная особенность трэш-кино — демонстративная «сделанность». Они не пытаются замаскироваться под реальность, а напротив, подчеркивают условность происходящего. Литры бутафорской крови, примитивные костюмы, нелепые монстры и нарочито грубая игра актеров превращают зрителя не в пассивного наблюдателя, а в соучастника балагана. Именно это создает особый шарм «мусорного кино» и делает его источником уникального зрительского опыта. Корни жанра: Голливуд и «двойные программы» Истоки трэш-кино уходят в 1930–1950-е годы. В Голливуде тогда активно выпускали «двойные программы» — в рамках одного сеанса показывали фильм категории А (с крупным бюджетом и звездами) и второстепенную ленту категории Б. Именно эти дешевые боевики, хорроры и фантастика стали питательной почвой для рождения трэш-культуры. Картины категории Б снимали в жанровых рамках: гангстерские драмы, вестерны, ужасы, фантастика. Однако именно в научной фантастике проявились самые яркие представители будущего трэша — от нелепых «гигантских пауков» до картонных «инопланетян». Заслуженный мусорщик Голливуда Имя Эда Вуда закрепилось в массовом сознании благодаря фильму Тима Бертона, где Джонни Депп сыграл Вуда, а основой сценария стала биография, написанная Рудольфом Греем. Эд Вуд вошел в историю мирового кино как режиссер с репутацией «самого плохого». Это звание ему дали два кинокритика — Гарри и Майкл Медвед — в своей книге «The Golden Turkey Awards» в 1980 году (то есть через два года после смерти Вуда). Его фильмы действительно подтверждают это звание: сюжеты выглядят занимательно при пересказе, но экранное воплощение оказывается настолько нелепым, что поражает даже подготовленного зрителя. Характерный пример — «План 9 из открытого космоса» (1959). Сюжет строится на попытке инопланетян подчинить землян, оживляя мертвецов на американских кладбищах. Полицейские стреляют в оживших покойников, пришельцы облучают людей загадочными лучами, а человечество оказывается под угрозой порабощения. В фильме присутствуют все клише наивной фантастики, которые могли бы заинтересовать непритязательного зрителя. Однако реализация сюжета оказалась настолько слабой, что выпуск картины в 1990-е годы вызвал неожиданную сенсацию: зрители, отвыкшие от столь плохого кино, смеялись до слез. Декорации тряслись от каждого хлопка двери, космические тарелки выглядели как колпаки автомобильных колес, подвешенные на нитках, а приборы инопланетян собирались из деталей старых радиоприемников. Костюмы «чудовищ» напоминали дешевые маскарадные наряды, купленные на Хэллоуин. Не меньший эффект производила актерская игра: артисты кривлялись, размахивали руками, таращили глаза, и даже в провинциальных театрах редко встречались актеры столь низкого уровня. Именно такие фильмы и сформировали понятие trash. Родитель чудовищ При обсуждении трэш-кино имя Эда Вуда обычно упоминают рядом с Джеком Арнольдом и Роджером Корманом. Однако в отличие от Вуда, Арнольд обладал талантом и умел создавать кинематограф в первозданном смысле слова. Его спецэффекты казались примитивными, декорации — картонными, а чудовища — нелепыми, но фильмы цепляли зрителя и открывали неожиданные глубины. В «Невероятно уменьшающийся человек» Арнольд экранизировал роман Ричарда Матесона. Герой, попавший под радиоактивный дождь, начинает стремительно уменьшаться. Сначала он теряет привычные размеры, затем сражается с домашней кошкой, потом с пауком в подвале, а в финале уменьшается до микроскопических масштабов и исчезает в новой вселенной. Несмотря на примитивность исполнения, фильм потрясал зрителей: кинематографическая условность не мешала сопереживать герою и ощущать трагизм его судьбы. Арнольд активно развивал тему изменения размеров. В «Тарантуле» гигантский паук терроризировал целый город, в «Colossus» морской пехотинец превращался в гиганта и терял рассудок. Эти фильмы породили целое направление в B-movies и вдохновили на создание десятков картин о чудовищах: от «Смертельных кузнечиков» и «Паука» до японского «Годзиллы» Исиро Хонды. Следует отметить, что Арнольд не был первооткрывателем. В 1954 году Гордон Дуглас снял фильм «Они!» о гигантских муравьях, появившихся после ядерных испытаний. Еще раньше, в 1930-е годы, Тед Броунинг («Дьявольская кукла») и Эрнст Шедзак («Доктор Циклоп») обращались к идее уменьшения людей до кукольных размеров. Трэш-кино развивалось парадоксальным образом: с одной стороны, режиссеры вроде Эда Вуда демонстрировали полное отсутствие таланта, а с другой — авторы уровня Джека Арнольда использовали «мусорное кино» для экспериментов и создавали произведения, которые продолжали волновать зрителей даже в своей условности и примитивности. Мастер фильмов-за-три-дня Джек Арнольд умел управлять вниманием зрителя: он заставлял аудиторию вжиматься в кресла, сжимать подлокотники и погружаться в напряжение. Он сталкивался с ограниченным бюджетом и экономил каждый кадр, но это не мешало ему создавать эффектные фильмы. Если бы ему выделили средства на дорогой проект, мир, несомненно, содрогнулся бы от восторга и ужаса. Однако всю жизнь Арнольд мастерил исключительно трэш. Его коллега и вечный соперник Роджер Корман пошел другим путем. Ему предлагали большие деньги и приглашали на студии Голливуда, но он отказывался. Для Кормана съемки дешевых фильмов стали видом спорта. Он выпускал фильмы десятками, иногда по несколько картин в год, охватывая все жанры B-movies: от вестернов вроде «На пять пистолетов к Западу» до комедий ужасов в духе «Магазинчика ужасов». Корман сочетал серьезную готику с трэшем, снимая «Нападение чудовищных крабов» и другие абсурдные картины. Его комедийные фильмы одновременно страшны, дики и забавны. В фильме «Террор» (1963) он нагромоздил оживающие статуи, живых мертвецов и колдунов, убивающих взглядом. Все происходящее подавал максимально серьезно: замок чародея разрушается прямо в кадре, каменные глыбы из пенопласта падают на героя Джека Николсона, весело отскакивают и уносятся бурным потоком. Съемки шли всего три дня, без сценария, в декорациях, оставшихся после более дорогого фильма «Ворон», где снимались Винсент Прайс, Борис Карлоф и Питер Лорре, а сценарий сочинил Ричард Матесон. Другие времена Между бездарным Эдом Вудом и талантливыми Джеком Арнольдом и Роджером Корманом существовало множество полузабытых жемчужин трэш-культуры, спродюсированных Сэмюэлем Аркоффом. В этих фильмах с сюрреалистичными названиями вроде I Was a Teenager Alien и Terror from the Year 5000 встречается как талантливое, так и бессмысленное кино. Фильмы снимали быстро, выпускали на экран еще быстрее, и многие копии терялись, сохранившись лишь в рекламных брошюрах и каталогах. 1950-е годы стали золотым веком трэш-кино, но в 1960-х «мусорное кино» оттесняли в подполье и провинциальные театры. Режиссеры либо замолкали, либо переходили на «нормальные» дорогостоящие проекты. Италия, пытаясь конкурировать с американским кино, довела характерные черты американских B-movies до гротеска, создавая комические и вызывающие картины. Однако вклад итальянцев в научную фантастику trash был ограничен, и лишь фильм Марио Бавы «Планета Вампиров» пережил десятилетия и повлиял на «Чужого» Ридли Скотта. В 1970-х годы trash movies вернулись: анилиновый рок-н-ролл и новая молодежная культура сделали их художественным объектом. Символом стало The Rocky Horror Picture Show Ричарда О’Брайена, снятое Джимом Шарманом. Фильм построен на цитатах и пародиях трэш-кино, и на сеансах публика выходила на сцену, танцевала, использовала воду из спринцовок и надевала костюмы героев фильма, создавая интерактивное зрелище. Мусор на потоке В середине 1980-х годов трэш-фильмы пережили второе рождение благодаря видеоформату. Видеотеки множились, и молодежь требовала грязных, диких и злых фильмов. Классика и фестивальные фавориты не интересовали зрителей: они выбирали дешевые экшены и ужасы в научно-фантастических декорациях, смеялись над пластиковыми супергероями. Спрос породил предложение: полупрофессиональные режиссеры и продюсеры по всему миру, особенно в Италии, начали создавать дешевые фильмы. Американцы пытались делать трэш для кинотеатров, но итальянцы ловко клонировали американские идеи, создавая массовую серию подделок, маркированных англоязычными псевдонимами. К началу 1990-х годов производство трэш-кино снова сосредоточилось в США. Нью-Йорк стал виртуальной столицей мусорного кино, где студия Troma Entertainment, основанная Ллойдом Кауфманом и Майклом Херцем, продолжила традиции Роджера Кормана. Здесь создавали панк-триллеры с карикатурным насилием, идиотской научной фантастикой и откровенной эротикой. Фильмы вроде Atomic Hero, Toxic Avenger, Strangest Dream, Vegas in Space осознанно превращали трэш в дикую клоунаду. Troma Entertainment вдохновила режиссеров по всему миру: некоторые поднялись в мировой кинематограф (например, Питер Джексон и Алекс де ла Иглесиа), другие остались в тени или присоединились к Troma. Новые имена и фильмы продолжают появляться ежегодно, создавая грубое, веселое и дерзкое кино, которое сохраняет свой трэшовый дух.

История ферментированных продуктов: от алкоголя до кимчи

Вы мастер консервации? А как насчет выпечки хлеба на закваске или самостоятельного приготовления комбучи? Если да, то вы, вероятно, уловили один из недавних трендов, популяризирующий ферментированные продукты. Они обещают улучшить здоровье кишечника и спасти как вас, так и планету от пищевых отходов. Польза и потенциал Для непосвященных: ферментированные продукты — это любые продукты, в которых бактерии расщепляют органическое вещество, превращая его во что-то новое. Внимательно изучите свою кухню, вы почти наверняка найдете что-то ферментированное: йогурт (молоко), пиво и вино (зерно/фрукты) или уксус (спирт). Однако не все из них дадут вам заявленную пользу для здоровья. Она исходит только от «живых» ферментов, содержащих пробиотические микроорганизмы, обычно молочнокислые бактерии. В спирте и уксусе бактерии, вызывающие брожение, погибают в процессе. Пользу ферментированных продуктов для здоровья широко пропагандируют. Некоторые сторонники, например, британский эпидемиолог Тим Спектор, утверждают, что микробиом кишечника — это ключ к здоровью. Другие ученые более осторожны с заявлениями: хотя кефир, безусловно, полезен для кишечника, он не является панацеей. Тем не менее исследования продолжаются и становятся более разнообразными: научная работа 2020 года ученых из Ирана показала, что пробиотики могут бороться с малоприятным феноменом последнего времени — микропластиком в желудках. Будущее ферментированных продуктов определенно заслуживает внимания, но не менее интересно их давнее прошлое и различные модные тенденции современности. Прошлое суперфуда Люди занимаются ферментацией продуктов с незапамятных времен, они начали это делать еще до появления письменности. Благодаря археологическим открытиям стало известно, что 13 тысяч лет назад древняя натуфийская культура на территории Леванта (восточная часть Средиземного моря) ферментировала зерно в пиво, а 9 тысяч лет назад в Цзяху (Северный Китай) из смеси риса, меда и фруктов получали ранние аналоги вина. Интересно, что почти у каждой культуры в тот или иной момент истории был свой способ сбраживания растений для получения алкоголь — от пульке из агавы в Мезоамерике до напитка вай-а-лина из эвкалиптового дерева в Австралии. Что касается консервации продуктов, археологи выяснили, что около 10 тысяч лет назад этим занимались жители Швеции эпохи мезолита. Раскопки и анализ содержимого в сочетании с этнографическими аналогиями и современными знаниями о микробной активности позволили ученым предположить, что в обнаруженном поселении консервировали рыбу. Сегодня же очень популярен нам-пла (соус из ферментированных анчоусов), но рыбные соусы были важным товаром и в древнем мире, включая гарум у римлян. Его готовили из крови и внутренностей скумбрии, добавляя соль и настаивая в течение двух месяцев. Это может звучать не очень аппетитно, но гарум был дорогим соусом для римской знати, его даже доставляли морем из Испании в Британию. В Средние века гарум постепенно потерял популярность в Европе, но ферментированная рыба вернулась в XVIII веке. В Азии рыбные соусы всегда оставались в ходу, поэтому спустя время в Европу колонизаторы привезли южноазиатский рыбный соус ке-чап (kê-chiap) вместе с соевым соусом и(з ферментированных соевых бобов). Ферментация устриц и анчоусов с солью по такой технологии стала популярной в Англии и Северной Америке, и со временем люди начали таким же способом консервировать томаты — так появился современный кетчуп. Капуста сквозь века Ни одно обсуждение ферментации не будет полным без упоминания овощей. На сегодняшний день огромную популярность приобрела капуста — в виде кимчи и квашеной капусты — благодаря высокому содержанию пробиотиков и витамина C. Историческое происхождение этих блюд неясно. В интернете можно встретить утверждения, что такую капусту впервые ели строители Великой Китайской стены, а в Европу ее привез Чингисхан. Однако к таким историям следует относиться с долей скепсиса, как и к кажущейся связи с римским автором Плинием Старшим, который нигде в своих трудах не упоминает «соленую капусту». Хотя греки и римляне любили капусту и считали ее лекарством от многих недугов, они почти всегда варили ее, что убивало бактерии. Однако, как написал автор книги «Консервированные огурцы: всемирная история» Ян Дэвисон, литературные свидетельства говорят о том, что засолка продуктов в целом действительно имеет давние традиции. Консервированные тыквы употребляли в пищу в Китае во времена династии Чжоу около трех тысяч лет назад. Трудно сказать, когда квашеная капуста стала распространенным блюдом, но сам термин вошел в употребление к XVI веку, а к XVII веку его уже прочно ассоциировали с Германией. Что касается корейского кимчи, исследования показали, что такая практика консервации существовала уже в XIII веке, правда, с использованием репы, а не капусты. Популярность кимчи из редьки и капусты возросла лишь в XVI веке вместе с началом использования перца чили. Сейчас он является визитной карточкой этого ярко-красного блюда, но до Колумбова обмена перцы не входили в рацион Старого Света. История раскрывает долгие отношения с ферментированной пищей. Предки, занимавшиеся закваской и консервацией, больше интересовались сохранностью продуктов, чем своим бактериальным микробиомом — очень современным понятием. Обращение к прошлым практикам может даже помочь усовершенствовать технологии ферментации, как показывают недавние исследования Брюссельского свободного университета. Вряд ли стоит возвращать ферментированные рыбьи потроха, но увеличение количества консервированной репы звучит неплохо. По материалам статьи «A potted history of fermented foods – from pickles to kimchi» The Conversation

Значение вашего прошлого не высечено в камне

Наши истории помогают нам найти смысл в жизни. Смысл — это то, как мы воспринимаем и принимаем свое прошлое. Чтобы стать по-настоящему счастливым человеком, нужно научиться рассказывать себе вдохновляющие истории о своем жизненном пути. Возможно, вам пришлось пережить тяжелую утрату или столкнуться с безвыходными обстоятельствами. Но даже в таких ситуациях можно найти положительные моменты, если подойти к делу творчески и рассказать себе историю, которая поможет вам двигаться вперед и находить новые горизонты. Существуют факты, которые вы знаете о своей ситуации. Однако суть не в этих фактах, а в том, какие истории мы рассказываем себе на их основе. Возможно, вы потеряли часть тела в автомобильной аварии. Но только вам решать, как вы воспримете этот момент. Будет ли он испытанием для вашей души и доказательством вашей силы и стойкости, или же вы потеряете веру и перестанете пытаться. Это связано с выбором. Люди обладают удивительной способностью, по крайней мере, частично, определять, какой смысл извлекать из своего прошлого. Возможно, вы думаете, что большинство травм, которые определяют нашу жизнь, происходят, когда мы молоды. Фактически до 64% взрослых сообщают о негативных переживаниях, связанных с их детством. В то время как мозг взрослого может находить положительные стороны в ситуациях и формировать здоровое восприятие, у детей этот процесс еще не полностью развит. Юные люди часто сначала создают истории о своей травме, в которых они скорее жертвы, чем герои. Однако, что любопытно в наших воспоминаниях и историях, которые мы рассказываем себе, так это то, что они не являются чем-то застывшим. Как вид, который эволюционировал, чтобы рассказывать истории, люди обладают уникальной способностью собирать и хранить важную информацию из окружающего мира. Эти истории — своего рода механизм, с помощью которого мы упорядочиваем и расставляем приоритеты в этой информации. И эта обработка не ограничивается тем, что уже произошло. Мы используем прошлое не только как фундамент, но и как инструмент для понимания новой информации. При этом мы не только ценим настоящее, но и переосмысливаем прошлое, чтобы оно лучше соответствовало тому, что мы узнаем. Наши истории — это не просто статичные повествования, а живые, динамичные сущности, которые постоянно развиваются. Согласно теории реконсолидации памяти, наши воспоминания о прошлом могут меняться, прежде чем они окончательно стабилизируются. Когда мы в следующий раз обращаемся к тем же воспоминаниям, в нашей голове автоматически включается обновленная версия. Можно представить наши воспоминания как непрерывную историю, которую мы рассказываем сами себе. Каждый раз, когда воспоминание пробуждается под воздействием внешних стимулов, у него появляется шанс измениться и быть переписанным заново. Таким образом, формирование воспоминаний и их интерпретация, или, если говорить точнее, их значение, представляют собой активный и адаптивный процесс. В процессе восстановления и модификации старых воспоминаний мы не только вспоминаем о событиях, но и испытываем связанные с ними чувства. Чувствовали ли мы себя сильными, контролирующими ситуацию и словно героически повзрослевшими? Или, возможно, мы ощущали подавленность, обиду и беспомощность? Проще говоря, связаны ли эти воспоминания с положительными или негативными эмоциями? Интересно, что реальные истории становятся менее важными, чем эмоциональное значение, которое придает им повторный пересказ. Таким образом, наши истории могут и должны развиваться. Мы способны изменить значимость одних событий и переосмыслить другие. Мы можем собрать воедино все знания, которые обретаем с возрастом, и создать цельную картину о том, кто мы такие и во что верим. Это не просто попытка изменить точку зрения, это утверждение сути. Положительные результаты реконсолидации огромны: она дает нам ощущение смысла, которое направляет наши действия, помогает понимать настоящее и будущее и справляться с трудностями. Так мы создаем историю о нашем собственном героизме. Это также сверхспособность, которая позволяет нам с легкостью и радостью двигаться к поставленной цели. Убрав необходимость подкреплять свой рассказ о герое, мы можем сосредоточиться на занятиях, которые наполнят нас и придадут сил. Вы можете обратиться к своим давним воспоминаниям и историям, особенно тем, что связаны с пережитой травмой. Подумайте: чему вас учит сегодняшний опыт о ваших прошлых мотивах? Какие идеи, которые вы сейчас, будучи старше и мудрее, разделяете, были непонятны вам в юности? Как вы оказались в центре событий, которые произошли много лет назад? И чего вы ожидаете от будущего?

Лето, пикник, бактерии: шесть советов, которые предотвратят отравление

Ничто так не передает летнюю атмосферу, как пикник. Будь то отдых на пляжном полотенце, неспешное времяпрепровождение в парке или саду — пикники остаются любимым способом насладиться вкусной едой на свежем воздухе. В Великобритании, например, рынок продуктов для пикников оценивается более чем в два миллиарда фунтов стерлингов ежегодно (215 миллиардов рублей). Миллионы людей выбираются на природу с семьей или друзьями, когда стоит хорошая погода. Однако пикники таят в себе скрытые риски, особенно когда речь идет о безопасности еды. Без доступа к холодильникам, духовкам и проточной воде возрастает риск пищевых отравлений. Так как же сделать трапезу на свежем воздухе безопасной? Риски Теплая солнечная погода идеальна для пикников и, к сожалению, для бактерий тоже. Высокая температура ускоряет размножение вредных микробов в некоторых продуктах, особенно в мясе, яйцах, молочных изделиях и салатах с кремовыми заправками. Добавьте к этому мух или грязные руки, и ваш пикник может стать причиной болезни. Бактерии, вызывающие пищевое отравление, попадают в еду разными путями: через мух, садящихся на неприкрытые блюда, немытые руки, загрязненную посуду или даже через скоропортящиеся продукты, долго простоявшие на солнце. Это не просто теоретический риск. Зафиксировано несколько вспышек массовых отравлений, связанных с пикниками, включая случай в Техасе, когда у более 100 человек начались диарея и лихорадка после употребления пищи, зараженной сальмонеллой. А на церковном пикнике в Огайо картофельный салат оказался заражен бактерией Clostridium botulinum (возбудитель ботулизма), что привело к одному летальному исходу. Придерживаясь нескольких простых правил, вы сможете защитить себя и окружающих от отравления и спокойно наслаждаться трапезой на открытом воздухе. 1. Скоропортящиеся продукты сохраняйте холодными Если вы берете с собой блюда, которые обычно требуют хранения в холодильнике (мясо, сыр, яичный майонез), упаковывайте их в последний момент. Используйте переносную сумку-холодильник, термоконтейнеры или хладагенты (лед-пакеты или замороженные бутылки с водой), чтобы продукты дольше оставались охлажденными. Доставайте такую еду только перед употреблением и по возможности держите ее в тени. 2. Следите за временем В жаркую погоду скоропортящиеся продукты следует съесть в течение двух часов (или четырех, если не слишком жарко). После этого все остатки лучше выбросить. Не поддавайтесь соблазну забрать еду домой и положить в холодильник «на всякий случай» — одна бельгийская семья так поступила с салатом. Спустя почти два дня детям подали его на ужин. Трое детей почувствовали неприятный запах и употребили лишь небольшое количество, после чего началась рвота. Еще один ребенок пострадал серьезнее — потребовались искусственная вентиляция легких и инвазивный гемодинамический мониторинг. Самую младшую девочку врачи не смогли спасти. У нее были агонии, кома, диффузные кровотечения и сильные мышечные судороги. На вскрытии в содержимом ее кишечника, а также в селезенке обнаружили Bacillus cereus (спорообразующие подвижные палочки). 3. Держите руки чистыми На пикнике часто приходится прикасаться к столу, траве, животным или общественным скамейкам — все это потенциальные источники бактерий. Если нет возможности помыть руки с мылом, дезинфицирующее средство вроде антисептика станет вашим лучшим помощником. Используйте его перед употреблением пищи. 4. Накрывайте еду Насекомые, особенно мухи, могут переносить бактерии и оставлять их на вашей еде. Храните все продукты в герметичных контейнерах или накрывайте фольгой, чистой тканью, чтобы защитить от возможного заражения. Этот простой способ поможет также отпугнуть животных (и наглых чаек). 5. Правильно подготавливайте продукты до пикника Салаты, фрукты и овощи — основа пикника, но перед упаковкой их необходимо тщательно мыть. Даже предварительно вымытую зелень стоит еще раз ополоснуть водой. Укладывайте продукты в чистые контейнеры и не допускайте соприкосновения кухонных приборов (например, которыми пользуетесь для нарезки овощей) с грязными поверхностями. 6. Позаботьтесь о чистоте столовых приборов Возьмите с собой на пикник достаточное количество ложек, вилок и тарелок для сервировки и не кладите их на стол или землю. Всегда полезно иметь под рукой дополнительную чистую тарелку для безопасной подачи блюд. Наслаждайтесь едой, а не ее последствиями Пикники должны оставлять после себя теплые воспоминания, а не спазмы в желудке. Соблюдая перечисленные правила безопасности, вы сможете наслаждаться трапезой на свежем воздухе без нежелательных последствий. Безопасная еда — от охлажденных салатов до нарезанных фруктов или классического домашнего пирога — это залог хорошего настроения. Так что берите плед, сумку-холодильник, пакуйте продукты и наслаждайтесь солнцем. Только не подпускайте к себе бактерии. По материалам статьи «Don’t let food poisoning crash your picnic – six tips to keep your spread safe» The Conversation

Заговор, баня и капустный лист: чем лечились наши предки

В Киевской Руси искусство врачевания было достаточно развитым и опиралось на славянское травознание, передаваемое из поколения в поколение, а также на знания, полученные от соседних стран, особенно Византии и Средней Азии. Врачеватели использовали разнообразные природные богатства — травы, ягоды, мед, молоко и даже панты оленя. А одним из лучших средств излечения хворей считалась баня. Византийские традиции сохраняли античные знания, а торговля по Великому шелковому пути способствовала обмену лекарствами и идеями с Китаем и Индией, что обогатило медицинскую практику наших предков. В то время медицина черпала знания из различных источников: лечебников, травников, преданий и жизнеописаний святых. Древние медицинские книги представляли собой своего рода энциклопедии, содержащие описания болезней, анатомическое строение человека, техники массажа и рекомендации по питанию. В них можно было найти разнообразные способы лечения, включая заживление ран и кожных заболеваний, удаление инородных тел, а также несложные хирургические вмешательства. Забота о больных в селениях лежала на волхвах и монахах, которые самостоятельно выращивали лекарственные растения для приготовления целебных отваров и настоек. И именно в монастырях были организованы первые стационары. Золотой век русской медицины, к сожалению, оказался недолговечным, и к XV столетию научные познания пришли в упадок. Влияние татаро-монгольского ига, уничтожившего монастырские библиотеки и унесшего жизни ученых монахов, сыграло свою роль. Не менее значимой оказалась и перемена в религиозных воззрениях, которые вступили в противоречие с наукой. На смену исследовательскому духу пришли смирение и молитва. Впоследствии замкнутая политика московских князей также оказала негативное воздействие на развитие науки. Болезни часто воспринимались как расплата за прегрешения, а методы лечения могли быть довольно жестокими. Суеверия и вера в магические силы оставались частью народных представлений о здоровье на протяжении многих веков. Владимир Даль и Гавриил Попов были одними из первых исследователей народной медицины в крестьянской среде. Попов в своей книге «Русская народно-бытовая медицина» отмечал, что крестьяне в большинстве случаев не связывали причины болезней с реальными факторами, такими как плохая гигиена, качество пищи и воды. Они считали болезни отдельными живыми существами и, как следствие, не уделяли должного внимания уходу за больными или правильному питанию. Высокая детская смертность объяснялась недостатком знаний и материальных ресурсов: детей кормили хлебом, сырыми овощами и кислым квасом, что приводило к различным недугам. Условия деревенской жизни способствовали развитию болезней: недостаток витаминов, скудное однообразное питание, тесные жилища и содержание животных внутри дома приводили к таким недугам, как цинга и «куриная слепота». В жаркую погоду у работников поля возникали головные боли. Несмотря на это, крестьяне не связывали болезни с реальными причинами — они объясняли их магическими или сверхъестественными силами, что мешало развитию правильных методов профилактики и лечения. Заговор, баня и капустный лист Если человек заболевал, то родственники, соседи и друзья всегда находили подходящие заговоры. Ими лечили широкий спектр болезней: от грыжи и лихорадки до ячменя и зубной боли. Особую популярность имели заговоры «от зубной скорби». Заговор произносился с пристальным взглядом на ротовую полость больного, после чего больной зуб крестили. Существовали также заговоры от кровотечения, от боли в ушах, от болезни ног, от простуды и от насморка. Однако словесные формулы не были единственным инструментом в арсенале народной медицины. Древние русские целители часто использовали магический круг, который очерчивал пораженные участки тела, таких как опухоли или кожные высыпания, чтобы предотвратить распространение болезни. Аналогичным образом наши предки пытались защитить поселение от эпидемии: вокруг деревни проводили борозду с помощью сохи, в которую впрягались молодые женщины или вдовы, чтобы преградить путь болезни из соседних селений. Еще одно любимое народное средство для лечения и профилактики практически любых заболеваний — баня. Наши предки парились в ней при первых признаках недуга или подозрении на порчу или сглаз. Русские поговорки подчеркивают значимость бани: «Баня — мать вторая: кости распарит, тело поправит», «Который день паришься, тот день не старишься», «В бане мыться, заново родиться». Благотворное влияние высоких температур и пара было известно на Руси очень давно. Первые упоминания о банных процедурах можно найти в летописях, датируемых XI веком. Но самое широкое применение в народной медицине нашли лекарственные растения и травы, а также отвары, настои, примочки и компрессы из них. Особенно популярны были полынь, крапива, подорожник, багульник, бодяга, липа, листья березы, ясеневая кора, ягоды можжевельника, а также лук, чеснок, хрен и береза. При головных болях травники рекомендовали употреблять отвары ромашки и мяты, а для лечения желудочных заболеваний использовали петрушку и полынь. Наибольшую известность среди растений получила капуста. Особо оценили ее мочегонное действие и благотворное влияние на желудок. Соком квашеной капусты лечили падучую болезнь (эпилепсию), а также делали компрессы при гангрене. При лечении язв и ожогов использовали измельченную капусту в сочетании с яичным белком, а бородавки сводили соком свежей капусты. Отвар из этого овоща считался эффективным средством от похмелья и бессонницы: «Капуста варена с семенем капустным сладостна, сон наводит и в питии приятна — никакой человек в тот день не напьется пьяным».