Психология
 55.7K
 29 мин.

«Психолог в концлагере»: несколько мыслей Виктора Франкла из важнейшей книги XX столетия

Публикуем фрагменты важнейшей книги XX столетия «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», написанной психологом Виктором Франклом, которому выпала доля потерять всю свою семью и пройти через несколько концлагерей во время Второй мировой войны. Каждый раз накануне 9 мая или 22 июня неспокойные умы пытаются вновь понять и переосмыслить то, что произошло в середине прошлого столетия с человечеством: как в нашем «цивилизованном мире» мог появиться фашизм и газовые камеры, в каких уголках души «нормальных людей» прячется зверь, способный холодно и жестоко убивать себе подобных, где люди могли черпать силы, чтобы выживать в нечеловеческих условиях войны и концлагерей? В конце концов, любые даты, связанные со Второй мировой войной, — это всегда повод задуматься и над главным вопросом: а выучили ли мы уроки той войны? Кажется, нет. Тем не менее, сегодня хочется обойтись без патетичных слов и назидательных описаний ужасов, творившихся в 40-х гг. прошлого века на нашей планете. Вместо этого мы решили опубликовать несколько цитат из величайшей книги XX столетия «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», написанной гениальным психологом Виктором Франклом, которому выпала доля потерять всю свою семью и пройти через несколько концлагерей во время Второй мировой войны. Почему именно эта книга? Потому что она гораздо шире любого вопроса о войне и мире, она — о человеке и вечном его стремлении к смыслу — даже там, где этого смысла, казалось бы, быть не может. Она о том, как человеку всегда оставаться человеком и не зависеть от условий, как бы жестоки и несправедливы они ни были: «Почти посередине через его жизнь проходит разлом, обозначенный датами 1942—1945. Это годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях, нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых. Почти любой, кому посчастливилось выжить, счел бы наивысшим счастьем вычеркнуть эти годы из жизни и забыть их как страшный сон. Но Франкл еще накануне войны в основном завершил разработку своей теории стремления к смыслу как главной движущей силы поведения и развития личности. И в концлагере эта теория получила беспрецедентную проверку жизнью и подтверждение — наибольшие шансы выжить, по наблюдениям Франкла, имели не те, кто отличался наиболее крепким здоровьем, а те, кто отличался наиболее крепким духом, кто имел смысл, ради которого жить. Мало кого можно вспомнить в истории человечества, кто заплатил столь высокую цену за свои убеждения и чьи воззрения подверглись такой жестокой проверке. Виктор Франкл стоит в одном ряду с Сократом и Джордано Бруно, принявшим смерть за истину.» — Дмитрий Леонтьев, д.п.н. В книге Франкл описывает свой собственный опыт выживания в концентрационном лагере, анализирует состояние себя и остальных заключённых с точки зрения психиатра и излагает свой психотерапевтический метод нахождения смысла во всех проявлениях жизни, даже самых страшных. Это предельно мрачный и одновременно самый светлый гимн человеку, который когда-либо существовал на земле. Сказать, что это панацея от всех проблем человечества, конечно, нельзя, но любой, кто когда-либо задавался вопросом смысла своего существования и несправедливости мира, найдёт в книге «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», ответы, с которыми сложно будет поспорить. Чего только стоит эта фраза: «Человек не должен спрашивать, в чём смысл его жизни, но, скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращён этот вопрос.» Горячо рекомендуем прочитать всю работу Франкла (эта всемирно известная книга занимает не больше двухсот страниц), но если у вас на это нет времени, то вот несколько фрагментов из неё. «Психолог в концлагере» — таков подзаголовок этой книги. Это рассказ больше о переживаниях, чем о реальных событиях. Цель книги — раскрыть, показать пережитое миллионами людей. Это концентрационный лагерь, увиденный «изнутри», с позиции человека, лично испытавшего все, о чем здесь будет рассказано. Причем речь пойдет не о тех глобальных ужасах концлагерей, о которых уже и без того много говорилось (ужасах столь неимоверных, что в них даже не все и не везде поверили), а о тех бесконечных «малых» мучениях, которые заключенный испытывал каждый день. О том, как эта мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии обычного, среднего заключенного. Из лагерной жизни Если попытаться хотя бы в первом приближении упорядочить огромный материал собственных и чужих наблюдений, сделанных в концлагерях, привести его в какую-то систему, то в психологических реакциях заключенных можно выделить три фазы: прибытия в лагерь, пребывания в нем и освобождения. Первую фазу можно охарактеризовать как «шок прибытия», хотя, конечно, психологически шоковое воздействие концлагеря может предшествовать фактическому попаданию в него. Психиатрам известна картина так называемого бреда помилования, когда приговоренный к смерти буквально перед казнью начинает, в полном безумии, верить, что в самый последний момент его помилуют. Вот и мы озарились надеждой и поверили — это не будет, не может быть так ужасно. Ну посмотрите же на этих краснорожих типов, на эти лоснящиеся щеки! Мы еще не знали тогда, что это — лагерная элита, люди, специально отобранные для того, чтобы встречать составы, годами ежедневно прибывавшие в Аушвиц. И, ободряя новоприбывших своим видом, забирать их багаж со всеми ценностями, которые, возможно, припрятаны в нем, — какой-нибудь редкой вещицей, ювелирным изделием. К тому времени, то есть к середине Второй мировой войны, Аушвиц стал, безусловно, своеобразным центром Европы. Здесь скопилось огромное количество ценностей — золота, серебра, платины, бриллиантов, и не только в магазинах, но и в руках эсэсовцев, а кое-что даже у членов той особой группы, которая нас встречала. Среди нас еще находятся (на потеху помощникам из числа «старых» лагерников) наивные люди, спрашивающие, можно ли оставить себе обручальное кольцо, медальон, какую-то памятную вещичку, талисман: никто еще не может поверить, что отнимается буквально все. Я пробую довериться одному из старых лагерников, наклоняюсь к нему и, показывая бумажный сверток во внутреннем кармане пальто, говорю: «Смотри, у меня здесь рукопись научной книги. Я знаю, что ты скажешь, знаю, что остаться живым, только живым — самое большое, чего можно сейчас просить у судьбы. Но я ничего не могу с собой поделать, такой уж я сумасшедший, я хочу большего. Я хочу сохранить эту рукопись, спрятать ее куда-нибудь, это труд моей жизни». Он, кажется, начинает меня понимать, он усмехается, сначала скорее сочувственно, потом все более иронично, презрительно, издевательски и наконец с гримасой полного пренебрежения злобно ревет мне в ответ единственное слово, самое популярное слово из лексикона заключенных: «Дерьмо!». Вот теперь я окончательно усвоил, как обстоят дела. И со мной происходит то, что можно назвать пиком первой фазы психологических реакций: я подвожу черту под всей своей прежней жизнью. О психологических реакциях Так рушились иллюзии, одна за другой. И тогда явилось нечто неожиданное: черный юмор. Мы ведь поняли, что нам уже нечего терять, кроме этого до смешного голого тела. Еще под душем мы стали обмениваться шутливыми (или претендующими на это) замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя. Кое-какое основание для этого было — ведь все-таки из кранов идет действительно вода! Кроме черного юмора появилось еще другое чувство, что-то вроде любопытства. Лично мне такая реакция на чрезвычайные обстоятельства была уже знакома совсем из другой области. В горах, при обвале, отчаянно цепляясь и карабкаясь, я в какие-то секунды, даже доли секунды испытывал что-то вроде отстраненного любопытства: останусь ли жив? Получу травму черепа? Перелом каких-то костей? И в Аушвице у людей на короткое время возникало состояние некой объективизации, отстраненности, мгновения почти холодного любопытства, почти стороннего наблюдения, когда душа как бы отключается и этим пытается защититься, спастись. Нам становилось любопытно, что же будет происходить дальше. Как, например, мы, совершенно голые и мокрые, выйдем отсюда наружу, на холод поздней осени? Безвыходность ситуации, ежедневная, ежечасная, ежеминутная угроза гибели — все это приводило почти каждого из нас, пусть даже мельком, ненадолго, к мысли о самоубийстве. Но я, исходя из моих мировоззренческих позиций, о которых еще будет сказано, в первый же вечер, прежде чем заснуть, дал себе слово «не бросаться на проволоку». Этим специфическим лагерным выражением обозначался здешний способ самоубийства — прикоснувшись к колючей проволоке, получить смертельный удар тока высокого напряжения. Через несколько дней психологические реакции начинают меняться. Пережив первоначальный шок, заключенный понемногу погружается во вторую фазу — фазу относительной апатии, когда в его душе что-то отмирает. Апатия, внутреннее отупение, безразличие — эти проявления второй фазы психологических реакций заключенного делали его менее чувствительным к ежедневным, ежечасным побоям. Именно этот род нечувствительности можно считать необходимейшей защитной броней, с помощью которой душа пыталась оградить себя от тяжелого урона. Возвращаясь к апатии как главному симптому второй фазы, следует сказать, что это — особый механизм психологической защиты. Реальность сужается. Все мысли и чувства концентрируются на одной-единственной задаче: выжить! И вечером, когда измученные люди возвращались с работ, от всех можно было слышать одну фразу-вздох: ну, еще один день позади! Вполне понятно поэтому, что в состоянии такого психологического пресса и под давлением необходимости всецело концентрироваться на непосредственном выживании вся душевная жизнь сужалась до довольно примитивной ступени. Психоаналитически ориентированные коллеги из числа товарищей по несчастью часто говорили о «регрессии» человека в лагере, о его возвращении к более примитивным формам душевной жизни. Эта примитивность желаний и стремлений ясно отражалась в типичных мечтах заключенных. Об унижении Причиняемая побоями телесная боль была для нас, заключенных, не самым главным (точно так же, как для подвергаемых наказанию детей). Душевная боль, возмущение против несправедливости — вот что, несмотря на апатию, мучило больше. В этом смысле даже удар, который приходится мимо, может быть болезненным. Однажды, например, мы в сильную метель работали на железнодорожных путях. Уже хотя бы ради того, чтобы не замерзнуть окончательно, я очень прилежно трамбовал колею щебенкой, но в какой-то момент остановился, чтобы высморкаться. К несчастью, именно в этот момент конвоир обернулся ко мне и, конечно, решил, что я отлыниваю от работы. Самым болезненным для меня в этом эпизоде был не страх дисциплинарного взыскания, битья. Вопреки уже полнейшему, казалось бы, душевному отупению, меня крайне уязвило то, что конвоир не счел то жалкое существо, каким я был в его глазах, достойным даже бранного слова: как бы играя, он поднял с земли камень и бросил в меня. Я должен был понять: так привлекают внимание какого-нибудь животного, так домашней скотине напоминают о ее обязанностях — равнодушно, не снисходя до наказания. О внутренней опоре Психологические наблюдения показали, что, помимо всего прочего, лагерная обстановка влияла на изменения характера лишь у того заключенного, кто опускался духовно и в чисто человеческом плане. А опускался тот, у кого уже не оставалось больше никакой внутренней опоры. Но зададим теперь вопрос: в чем могла и должна была заключаться такая опора? По единодушному мнению психологов и самих заключенных, человека в концлагере наиболее угнетало то, что он вообще не знал, до каких пор он будет вынужден там оставаться. Не существовало никакого срока! Латинское слово «finis» имеет, как известно, два значения: конец и цель. Человек, который не в состоянии предвидеть конец этого его временного существования, тем самым не может и направить жизнь к какой-то цели. Он уже не может, как это вообще свойственно человеку в нормальных условиях, ориентироваться на будущее, что нарушает общую структуру его внутренней жизни в целом, лишает опоры. Сходные состояния описаны в других областях, например у безработных. Они тоже в известном смысле не могут твердо рассчитывать на будущее, ставить себе в этом будущем определенную цель. У безработных горняков психологические наблюдения выявили подобные деформации восприятия того особого времени, которое психологи называют «внутренним временем» или «переживанием времени». Внутренняя жизнь заключенного, не имеющего опоры на «цель в будущем» и потому опустившегося, приобретала характер какого-то ретроспективного существования. Мы уже говорили в другой связи о тенденции возвращения к прошлому, о том, что такая погруженность в прошлое обесценивает настоящее со всеми его ужасами. Но обесценивание настоящего, окружающей действительности таит в себе и определенную опасность — человек перестает видеть хоть какие-то, пусть малейшие, возможности воздействия на эту действительность. А ведь отдельные героические примеры свидетельствуют, что даже в лагере такие возможности иногда бывали. Обесценивание реальности, сопутствующее «временному существованию» заключенных, лишало человека опоры, заставляя окончательно опуститься, пасть духом — потому что «все равно все впустую». Такие люди забывают, что самая тяжелая ситуация как раз и дает человеку возможность внутренне возвыситься над самим собой. Вместо того чтобы рассматривать внешние тяготы лагерной жизни как испытание своей духовной стойкости, они относились к своему настоящему бытию как к чему-то такому, от чего лучше всего отвернуться, и, замкнувшись, полностью погружались в свое прошлое. И жизнь их шла к упадку. Конечно, немногие способны среди ужасов концлагеря достичь внутренних высот. Но такие люди были. Им удавалось при внешнем крушении и даже в самой смерти достичь такой вершины, которая была для них недостижима раньше, в их повседневном существовании. Можно сказать, что большинство людей в лагере полагали, что все их возможности самоосуществления уже позади, а между тем они только открывались. Ибо от самого человека зависело, во что он превратит свою лагерную жизнь — в прозябание, как у тысяч, или в нравственную победу — как у немногих. О надежде и любви Километр за километром мы с ним идем рядом, то утопая в снегу, то скользя по обледенелым буграм, поддерживая друг друга, слыша брань и понукания. Мы не говорим больше ни слова, но мы знаем: каждый из нас думает сейчас о своей жене. Время от времени я бросаю взгляд на небо: звезды уже бледнеют, и там, вдали, сквозь густые облака начинает пробиваться розовый свет утренней зари. А пред моим духовным взором стоит любимый человек. Моя фантазия сумела воплотить его так живо, так ярко, как это никогда не бывало в моей прежней, нормальной жизни. Я беседую с женой, я задаю вопросы, она отвечает. Я вижу ее улыбку, ее ободряющий взгляд, и — пусть этот взгляд бестелесен — он сияет мне ярче, чем восходящее в эти минуты солнце. И вдруг меня пронзает мысль: ведь сейчас я впервые в жизни понял истинность того, что столь многие мыслители и мудрецы считали своим конечным выводом, что воспевали столь многие поэты: я понял, я принял истину — только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять! Да, я постигаю смысл того итога, что достигнут человеческой мыслью, поэзией, верой: освобождение — через любовь, в любви! Я теперь знаю, что человек, у которого нет уже ничего на этом свете, может духовно — пусть на мгновение — обладать самым дорогим для себя — образом того, кого любит. В самой тяжелой из всех мыслимо тяжелых ситуаций, когда уже невозможно выразить себя ни в каком действии, когда единственным остается страдание, — в такой ситуации человек может осуществить себя через воссоздание и созерцание образа того, кого он любит. Впервые в жизни я смог понять, что подразумевают, когда говорят, что ангелы счастливы любовным созерцанием бесконечного Господа. Промерзшая земля плохо поддается, из-под кирки летят твердые комья, вспыхивают искры. Мы еще не согрелись, все еще молчат. А мой дух снова витает вокруг любимой. Я еще говорю с ней, она еще отвечает мне. И вдруг меня пронзает мысль: а ведь я даже не знаю, жива ли она! Но я знаю теперь другое: чем меньше любовь сосредоточивается на телесном естестве человека, тем глубже она проникает в его духовную суть, тем менее существенным становится его «так-бытие» (как это называют философы), его «здесь-бытие», «здесь-со-мной-присутствие», его телесное существование вообще. Для того, чтобы вызвать сейчас духовный образ моей любимой, мне не надо знать, жива она или нет. Знай я в тот момент, что она умерла, я уверен, что все равно, вопреки этому знанию, вызывал бы ее духовный образ, и мой духовный диалог с ним был бы таким же интенсивным и так же заполнял всего меня. Ибо я чувствовал в тот момент истинность слов Песни Песней: «Положи меня, как печать, на сердце твое... ибо крепка, как смерть, любовь» (8:6). «Слушай, Отто! Если я не вернусь домой, к жене, и если ты ее увидишь, ты скажешь ей тогда — слушай внимательно! Первое: мы каждый день о ней говорили — помнишь? Второе: я никого не любил больше, чем ее. Третье: то недолгое время, что мы были с ней вместе, осталось для меня таким счастьем, которое перевешивает все плохое, даже то, что предстоит сейчас пережить». О внутренней жизни Чувствительные люди, с юных лет привыкшие к преобладанию духовных интересов, переносили лагерную ситуацию, конечно, крайне болезненно, но в духовном смысле она действовала на них менее деструктивно, даже при их мягком характере. Потому что им-то и было более доступно возвращение из этой ужасной реальности в мир духовной свободы и внутреннего богатства. Именно этим и только этим можно объяснить тот факт, что люди хрупкого сложения подчас лучше противостояли лагерной действительности, чем внешне сильные и крепкие. Уход в себя означал для тех, кто был к этому способен, бегство из безрадостной пустыни, из духовной бедности здешнего существования назад, в собственное прошлое. Фантазия была постоянно занята восстановлением прошлых впечатлений. Причем чаще всего это были не какие-то значительные события и глубокие переживания, а детали обыденной повседневности, приметы простой, спокойной жизни. В печальных воспоминаниях они приходят к заключенным, неся им свет. Отворачиваясь от окружающего его настоящего, возвращаясь в прошлое, человек мысленно восстанавливал какие-то его отблески, отпечатки. Ведь весь мир, вся прошлая жизнь отняты у него, отодвинулись далеко, и тоскующая душа устремляется вслед за ушедшим — туда, туда... Вот едешь в трамвае; вот приходишь домой, открываешь дверь; вот звонит телефон, подымаешь трубку; зажигаешь свет... Такие простые, на первый взгляд до смешного незначительные детали умиляют, трогают до слез. Те, кто сохранил способность к внутренней жизни, не утрачивал и способности хоть изредка, хоть тогда, когда предоставлялась малейшая возможность, интенсивнейшим образом воспринимать красоту природы или искусства. И интенсивность этого переживания, пусть на какие-то мгновения, помогала отключаться от ужасов действительности, забывать о них. При переезде из Аушвица в баварский лагерь мы смотрели сквозь зарешеченные окна на вершины Зальцбургских гор, освещенные заходящим солнцем. Если бы кто-нибудь увидел в этот момент наши восхищенные лица, он никогда бы не поверил, что это — люди, жизнь которых практически кончена. И вопреки этому — или именно поэтому? — мы были пленены красотой природы, красотой, от которой годами были отторгнуты. О счастье Счастье — это когда худшее обошло стороной. Мы были благодарны судьбе уже за малейшее облегчение, за то, что какая-то новая неприятность могла случиться, но не случилась. Мы радовались, например, если вечером, перед сном ничто не помешало нам заняться уничтожением вшей. Конечно, само по себе это не такое уж удовольствие, тем более что раздеваться донага приходилось в нетопленом бараке, где с потолка (внутри помещения!) свисали сосульки. Но мы считали, что нам повезло, если в этот момент не начиналась воздушная тревога и не вводилось полное затемнение, из-за чего это прерванное занятие отнимало у нас полночи. Но вернемся к относительности. Много времени спустя, уже после освобождения кто-то показал мне фотографию в иллюстрированной газете: группа заключенных концлагеря, лежащих на своих многоэтажных нарах и тупо глядящих на того, кто их фотографировал. «Разве это не ужасно — эти лица, все это?» — спросили меня. А я не ужаснулся. Потому что в этот момент предо мной предстала такая картина. Пять часов утра. На дворе еще темная ночь. Я лежу на голых досках в землянке, где еще почти 70 товарищей находятся на облегченном режиме. Мы отмечены как больные и можем не выходить на работы, не стоять в строю на плацу. Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу — не только из-за тесноты, но и для того, чтобы сохранить крохи тепла. Мы настолько устали, что без необходимости не хочется шевельнуть ни рукой, ни ногой. Весь день, вот так лежа, мы будем ждать своих урезанных порций хлеба и водянистого супа. И как мы все-таки довольны, как счастливы! Вот снаружи, с того конца плаца, откуда должна возвращаться ночная смена, слышны свистки и резкие окрики. Дверь распахивается, в землянку врывается снежный вихрь и в нем возникает засыпанная снегом фигура. Наш измученный, еле держащийся на ногах товарищ пытается сесть на краешек нар. Но старший по блоку выталкивает его обратно, потому что в эту землянку строго запрещено входить тем, кто не на «облегченном режиме». Как жаль мне этого товарища! И как я все-таки рад не быть в его шкуре, а оставаться в «облегченном» бараке. И какое это спасение — получить в амбулатории лагерного лазарета «облегчение» на два, а потом, вдобавок, еще на два дня! В сыпнотифозный лагерь? Об обесценивании личности Мы уже говорили о том обесценивании, которому — за редкими исключениями — подвергалось все, что не служило непосредственно сохранению жизни. И этот пересмотр вел к тому, что в конце концов человек переставал ценить самого себя, что в вихрь, ввергающий в пропасть все прежние ценности, втягивалась и личность. Под неким суггестивным воздействием той действительности, которая уже давно ничего не желает знать о ценности человеческой жизни, о значимости личности, которая превращает человека в безответный объект уничтожения (предварительно используя, впрочем, остатки его физических способностей), — под этим воздействием обесценивается, в конце концов, собственное Я. Человек, не способный последним взлетом чувства собственного достоинства противопоставить себя действительности, вообще теряет в концлагере ощущение себя как субъекта, не говоря уже об ощущении себя как духовного существа с чувством внутренней свободы и личной ценности. Он начинает воспринимать себя скорее как частичку какой-то большой массы, его бытие опускается на уровень стадного существования. Ведь людей, независимо от их собственных мыслей и желаний, гонят то туда, то сюда, поодиночке или всех вместе, как стадо овец. Справа и слева, спереди и сзади тебя погоняет небольшая, но имеющая власть, вооруженная шайка садистов, которые пинками, ударами сапога, ружейными прикладами заставляют тебя двигаться то вперед, то назад. Мы дошли до состояния стада овец, которые только и знают, что избегать нападения собак и, когда их на минутку оставят в покое, немного поесть. И подобно овцам, при виде опасности боязливо сбивающимся в кучу, каждый из нас стремился не оставаться с краю, попасть в середину своего ряда, в середину своей колонны, в голове и хвосте которой шли конвоиры. Кроме того, местечко в центре колонны обещало некоторую защиту от ветра. Так что то состояние человека в лагере, которое можно назвать стремлением раствориться в общей массе, возникало не исключительно под воздействием среды, оно было и импульсом самосохранения. Стремление каждого к растворению в массе диктовалось одним из самых главных законов самосохранения в лагере: главное — не выделиться, не привлечь по какому-нибудь малейшему поводу внимание СС! Человек терял ощущение себя как субъекта не только потому, что полностью становился объектом произвола лагерной охраны, но и потому, что ощущал зависимость от чистых случайностей, становился игрушкой судьбы. Я всегда думал и утверждал, что человек начинает понимать, зачем то или иное случилось в его жизни и что было для него к лучшему, лишь спустя некоторое время, через пять или десять лет. В лагере же это иногда становилось ясно через пять или десять минут. О внутренней свободе Есть достаточно много примеров, часто поистине героических, которые показывают, что можно преодолевать апатию, обуздывать раздражение. Что даже в этой ситуации, абсолютно подавляющей как внешне, так и внутренне, возможно сохранить остатки духовной свободы, противопоставить этому давлению свое духовное Я. Кто из переживших концлагерь не мог бы рассказать о людях, которые, идя со всеми в колонне, проходя по баракам, кому-то дарили доброе слово, а с кем-то делились последними крошками хлеба? И пусть таких было немного, их пример подтверждает, что в концлагере можно отнять у человека все, кроме последнего — человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам или так, или иначе. И это -«так или иначе» у них было. И каждый день, каждый час в лагере давал тысячу возможностей осуществить этот выбор, отречься или не отречься от того самого сокровенного, что окружающая действительность грозила отнять, — от внутренней свободы. А отречься от свободы и достоинства — значило превратиться в объект воздействия внешних условий, позволить им вылепить из тебя «типичного» лагерника. Нет, опыт подтверждает, что душевные реакции заключенного не были всего лишь закономерным отпечатком телесных, душевных и социальных условий, дефицита калорий, недосыпа и различных психологических «комплексов». В конечном счете выясняется: то, что происходит внутри человека, то, что лагерь из него якобы «делает», — результат внутреннего решения самого человека. В принципе от каждого человека зависит — что, даже под давлением таких страшных обстоятельств, произойдет в лагере с ним, с его духовной, внутренней сутью: превратится ли он в «типичного» лагерника или остается и здесь человеком, сохранит свое человеческое достоинство. Достоевский как-то сказал: я боюсь только одного — оказаться недостойным моих мучений. Эти слова вспоминаешь, думая о тех мучениках, чье поведение в лагере, чье страдание и сама смерть стали свидетельством возможности до конца сохранить последнее — внутреннюю свободу. Они могли бы вполне сказать, что оказались «достойны своих мучений». Они явили свидетельство того, что в страдании заключен подвиг, внутренняя сила. Духовная свобода человека, которую у него нельзя отнять до последнего вздоха, дает ему возможность до последнего же вздоха наполнять свою жизнь смыслом. Ведь смысл имеет не только деятельная жизнь, дающая человеку возможность реализации ценностей творчества, и не только жизнь, полная переживаний, жизнь, дающая возможность реализовать себя в переживании прекрасного, в наслаждении искусством или природой. Сохраняет свой смысл и жизнь — как это было в концлагере, — которая не оставляет шанса для реализации ценностей в творчестве или переживании. Остается последняя возможность наполнить жизнь смыслом: занять позицию по отношению к этой форме крайнего принудительного ограничения его бытия. Созидательная жизнь, как и жизнь чувственная, для него давно закрыта. Но этим еще не все исчерпано. Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Страдание является частью жизни, точно так же, как судьба и смерть. Страдание и смерть придают бытию цельность. Для большинства заключенных главным был вопрос: переживу я лагерь или нет? Если нет, то все страдания не имеют смысла. Меня же неотступно преследовало другое: имеет ли смысл само это страдание, эта смерть, постоянно витающая над нами? Ибо если нет, то нет и смысла вообще выживать в лагере. Если весь смысл жизни в том, сохранит ее человек или нет, если он всецело зависит от милости случая — такая жизнь, в сущности, и не стоит того, чтобы жить. Человек всегда и везде противостоит судьбе, и это противостояние дает ему возможность превратить свое страдание во внутреннее достижение. Подумаем, к примеру, о больных людях, особенно — о неизлечимо больных. Я прочел как-то письмо одного пациента, относительно молодого человека, в котором он делился со своим другом печальной новостью — он только что узнал, что никакая операция ему больше не поможет и что жить ему осталось недолго. А дальше он пишет, что в этот момент вспомнил один давно виденный фильм, герой которого спокойно, отважно, достойно шел навстречу своей смерти. Тогда, под свежим впечатлением, он подумал: умение так встретить смерть— это просто «подарок небес». И теперь судьба дала ему такой шанс... Женщина знала, что ей предстоит умереть в ближайшие дни. Но, несмотря на это, она была душевно бодра. «Я благодарна судьбе за то, что она обошлась со мной так сурово, потому что в прежней своей жизни я была слишком избалована, а духовные мои притязания не были серьезны», — сказала она мне, и я запомнил это дословно. Перед самым своим концом она была очень сосредоточенной. — «Это дерево — мой единственный друг в моем одиночестве», — прошептала она, показывая на окно барака. Там был каштан, он как раз недавно зацвел, и, наклонившись к нарам больной, можно было разглядеть через маленькое оконце одну зеленую ветку с двумя соцветиями-свечками. — «Я часто разговариваю с этим деревом». — Эти ее слова меня смутили, я не знал, как их понять. Может быть, это уже бред, галлюцинации? Я спросил, отвечает ли ей дерево и что оно говорит, и услышал в ответ: «Оно мне сказало — я здесь, я здесь, я — здесь, я — жизнь, вечная жизнь». О смысле жизни и смысле страданий Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам — ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать — не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением. Ведь жить — в конечном счете значит нести ответственность за правильное выполнение тех задач, которые жизнь ставит перед каждым, за выполнение требований дня и часа. Эти требования, а вместе с ними и смысл бытия, у разных людей и в разные мгновения жизни разные. Значит, вопрос о смысле жизни не может иметь общего ответа. Жизнь, как мы ее здесь понимаем, не есть нечто смутное, расплывчатое — она конкретна, как и требования ее к нам в каждый момент тоже весьма конкретны. Эта конкретность свойственна человеческой судьбе: у каждого она уникальна и неповторима. Ни одного человека нельзя приравнять к другому, как и ни одну судьбу нельзя сравнить с другой, и ни одна ситуация в точности не повторяется — каждая призывает человека к иному образу действий. Конкретная ситуация требует от него то действовать и пытаться активно формировать свою судьбу, то воспользоваться шансом реализовать в переживании (например, наслаждении) ценностные возможности, то просто принять свою судьбу. И каждая ситуация остается единственной, уникальной и в этой своей уникальности и конкретности допускает один ответ на вопрос — правильный. И коль скоро судьба возложила на человека страдания, он должен увидеть в этих страданиях, в способности перенести их свою неповторимую задачу. Он должен осознать уникальность своего страдания — ведь во всей Вселенной нет ничего подобного; никто не может лишить его этих страданий, никто не может испытать их вместо него. Однако в том, как тот, кому дана эта судьба, вынесет свое страдание, заключается уникальная возможность неповторимого подвига. Для нас, в концлагере, все это отнюдь не было отвлеченными рассуждениями. Наоборот — такие мысли были единственным, что еще помогало держаться. Держаться и не впадать в отчаяние даже тогда, когда уже не оставалось почти никаких шансов выжить. Для нас вопрос о смысле жизни давно уже был далек от того распространенного наивного взгляда, который сводит его к реализации творчески поставленной цели. Нет, речь шла о жизни в ее цельности, включавшей в себя также и смерть, а под смыслом мы понимали не только «смысл жизни», но и смысл страдания и умирания. За этот смысл мы боролись! После того как нам открылся смысл страданий, мы перестали преуменьшать, приукрашать их, то есть «вытеснять» их и скрывать их от себя, например, путем дешевого, навязчивого оптимизма. Смысл страдания открылся нам, оно стало задачей, покровы с него были сняты, и мы увидели, что страдание может стать нравственным трудом, подвигом в том смысле, какой прозвучал в восклицании Рильке: «Сколько надо еще перестрадать!». Рильке сказал здесь «перестрадать», подобно тому как говорят: сколько дел надо еще переделать. О человеке Из этого следует вот что: если мы говорим о человеке, что он — из лагерной охраны или, наоборот, из заключенных, этим сказано еще не все. Доброго человека можно встретить везде, даже в той группе, которая, безусловно, по справедливости заслуживает общего осуждения. Здесь нет четких границ! Не следует внушать себе, что все просто: одни — ангелы, другие — дьяволы. Напротив, быть охранником или надсмотрщиком над заключенными и оставаться при этом человеком вопреки всему давлению лагерной жизни было личным и нравственным подвигом. С другой стороны, низость заключенных, которые причиняли зло своим же товарищам, была особенно невыносима. Ясно, что бесхарактерность таких людей мы воспринимали особенно болезненно, а проявление человечности со стороны лагерной охраны буквально потрясало. Вспоминаю, как однажды надзиравший за нашими работами (не заключенный) потихоньку протянул мне кусок хлеба, сэкономленный из собственного завтрака. Это тронуло меня чуть не до слез. И не столько обрадовал хлеб сам по себе, сколько человечность этого дара, доброе слово, сочувственный взгляд. Из всего этого мы можем заключить, что на свете есть две «расы» людей, только две! — люди порядочные и люди непорядочные. Обе эти «расы» распространены повсюду, и ни одна человеческая группа не состоит исключительно из порядочных или исключительно из непорядочных; в этом смысле ни одна группа не обладает «расовой чистотой!» То один, то другой достойный человек попадался даже среди лагерных охранников. Лагерная жизнь дала возможность заглянуть в самые глубины человеческой души. И надо ли удивляться тому, что в глубинах этих обнаружилось все, что свойственно человеку. Человеческое — это сплав добра и зла. Рубеж, разделяющий добро и зло, проходит через все человеческое и достигает самых глубин человеческой души. Он различим даже в бездне концлагеря. Мы изучили человека так, как его, вероятно, не изучило ни одно предшествующее поколение. Так что же такое человек? Это существо, которое всегда решает, кто он. Это существо, которое изобрело газовые камеры. Но это и существо, которое шло в эти камеры, гордо выпрямившись, с молитвой на устах.

Читайте также

 2.9K
Жизнь

Как правило пяти секунд поможет избавиться от прокрастинации

Откладываете большой рабочий проект? Постоянно забываете разобрать гору белья? Все время говорите себе, что оплатите счета завтра? Почти каждый человек хотя бы раз прокрастинировал, и в этом нет ничего постыдного. Но что, если есть способ перестать откладывать и дать себе стимул? Здесь на помощь приходит правило пяти секунд — и нет, это не про еду, упавшую на пол. Оно завирусилось в соцсетях и легко понять, почему. Это быстрый способ, который поможет начать действовать. Что из себя представляет правило Автор, ведущая подкастов и бывший юрист Мэл Роббинс придумала правило пяти секунд, популяризировав его в своей книге с говорящим названием «Правило пяти секунд». Суть в том, что когда необходимо что-то сделать, люди начинают действовать сразу после отсчета от пяти до одного. Если вы утром валяетесь в постели, увлеченные соцсетями, и вам вдруг приходит мысль, что пора почистить зубы или позавтракать, правило пяти секунд побуждает сделать это почти мгновенно, даже не задумываясь. Оно активирует часть мозга, отвечающую за принятие решений, позволяя приступить к задаче без долгих размышлений. Тренер и консультант по продуктивности Рашель Исип объяснила, что это правило помогает бороться с прокрастинацией, поскольку побуждает действовать немедленно, «создавая ощущение срочности и важности вокруг выполнения конкретной задачи или ряда задач». Основатель и гендиректор компании, занимающейся дизайном и брендингом, Кевин Кон отметил, что мозг устроен так, чтобы защищать людей от дискомфорта, поэтому они часто избегают задач, которые кажутся сложными и пугающими. «Отсчет активирует префронтальную кору — область мозга, отвечающую за принятие решений, — добавил он. — Этого небольшого ментального сдвига достаточно, чтобы обойти сомнения и начать действовать, прежде чем мозг нажмет на тормоза». Легко начать переоценивать ситуацию или убеждать себя, что можно отложить дело на пять минут, 10 минут, час или до завтра, но правило помогает сосредоточиться на настоящем и выполнять задачи как можно скорее. Преимущества По мнению доктора психологических наук Елены Турони, правило пяти секунд может стать отличным инструментом для разрыва цикла чрезмерных размышлений и прокрастинации, давая людям простой способ преодолеть колебания и начать действовать. Создавая импульс, оно помогает укрепить уверенность и даже со временем повысить мотивацию. Вы можете адаптировать это правило под свои особенности — попробуйте найти то, что работает именно для вас. Например, Исип предложила создать трекер в блокноте, где вы будете отмечать задачи, выполненные с помощью этого правила — это сохранит мотивацию. Ведите краткий список задач, которые можно сделать за пять минут или меньше. Вы также можете использовать правило, чтобы последовательно выполнять эти задачи по мере необходимости. По мнению Коннора, это правило предлагает множество преимуществ для психического здоровья. Когда вы откладываете дела и слишком много анализируете, есть вероятность усомниться в себе, развить стресс и чувство вины. «Разрывая этот цикл — делая даже самые крошечные шаги — мы укрепляем уверенность, снижаем тревожность и обретаем чувство цели. Речь идет не просто о том, чтобы делать больше, а о том, чтобы чувствовать больший контроль над своим днем», — добавил Коннор. Кроме того, правило можно использовать для рутины: когда вы просыпаетесь, встаете с кровати, начинаете работать. Возможно, вы планировали пойти в спортзал или пробежаться вечером, но вместо этого смотрите телевизор — придерживайтесь первоначального плана с помощью правила. Важные моменты С самого начала это правило способно вызвать сопротивление. Вы отсчитали пять секунд, но на самом деле ничто не может заставить вас приступить к делу в этот момент. Правило работает ровно настолько, насколько вы в него верите. «Попробуйте сочетать его с уже привычными действиями, которые не вызывают сопротивления, — посоветовала Исип, — например, с чисткой зубов или обуванием. Так вы сразу увидите, как оно работает на практике. Это замотивирует вас применять его к задачам, которые вы откладываете». Важно понимать, что это не то же самое, что действовать импульсивно или необдуманно. Если вам вдруг захотелось шоколада, правило пяти секунд здесь не поможет. Оно создано для полезных дел — например, чтобы наконец разобрать груду белья. «Если слишком полагаться на него, это приведет к импульсивному выбору или умственной усталости, так как постоянное форсирование действий без учета долгосрочных последствий истощает. Как и любая методика, правило работает лучше всего в сочетании с продуманными решениями и отдыхом», — отметила Турони. Похожие альтернативы Исип, например, сама использует похожие методы: «Если есть какая-то бумажная работа, которую мне не хочется делать, я могу сказать себе что-то вроде: «Я просто поработаю с этими документами 30 минут. Это легко, я справлюсь. А когда закончу, мне станет легче, потому что вся документация будет в порядке». Не менее полезная техника — pomodoro (метод помидора). Цикл составляет 30 минут: 25 минут работы, а затем пять минут отдыха. Далее все повторяется до тех пор, пока вы не закончите задачу (согласно базовому принципу, после четвертого цикла можно сделать длинный перерыв от 15 до 30 минут). Еще один подход к преодолению прокрастинации, который предложила Исип, заключается в одном маленьком шаге, связанным с работой. Например, вы создаете папку на компьютере или открываете нужную программу. Это уменьшит сопротивление и простимулирует к продолжению дел. Конечно, правило пяти секунд может работать лучше для одних людей, чем для других, но его определенно стоит попробовать, если вы хотите справиться с прокрастинацией. Если вы поняли, что оно вам не подходит, почему бы не попробовать альтернативу или не применить его в других сферах жизни? По материалам статьи «How the 5-Second Rule Can Help You Break Free From Procrastination» Very Well Mind

 2.7K
Интересности

7 тайн океана: вопросы, на которые не могут ответить даже ученые

Более 40% населения планеты проживает в пределах 100 километров от береговой линии, однако знания об океанах Земли остаются крайне скудными. В каком-то смысле отправить человека в космос легче, чем опустить его на глубину, где давление воды достигает невероятных значений. Хотя сведения об океанах постоянно пополняются, предстоит еще узнать очень многое. И среди этих знаний есть тайны, которые до сих пор ставят ученых в тупик. 1. Почему косатки убивают больших белых акул? У побережья Южной Африки с 2017 года большие белые акулы стали выбрасываться на берег с вырванной печенью. Эти случаи совпали с участившимся появлением пары самцов косаток. Их прозвали Порт и Старборд из-за характерных загнутых спинных плавников. В мае 2022 года оператор дрона и пилот вертолета, работавшие над заливом Моссел, стали свидетелями того, как Старборд охотился на больших белых акул вместе с четырьмя другими косатками. В июне 2023 года его снова заметили, но одного, и всего за две минуты он убил молодую большую белую акулу. Неизвестно, способен ли Порт на подобные подвиги самостоятельно. Однако в паре они любят перекусить рыбным фуа-гра. Во время охоты косатки действуют по плану: переворачивают акулу на спину, чтобы ввести ее в состояние, похожее на транс, после чего разрывают и поедают печень. Такое поведение вызывает вопросы о том, как эти нападения могут повлиять на сложные экосистемы региона, так как есть доказательства «бегства» белых акул в ответ на атаки. Уже известно, что киты-убийцы могут быть узкоспециализированными охотниками, и в разных частях света есть популяции, которые предпочитают питаться рыбой, тюленями или акулами. «В предыдущие годы косатки приплывали в Южную Африку, чтобы охотиться на дельфинов. Но в 2015 году их впервые заметили за охотой на семижаберных акул, а в 2017 году — на больших белых акул, — рассказал морской биолог и старший научный сотрудник проекта по защите акул и скатов в благотворительной организации Wildtrust Ли де Некер. — Мы не знаем, почему они появились здесь, и наука не успевает за тем, как быстро все меняется. Есть теории, но пока нет научных доказательств». Этот феномен также связывают с влиянием рыболовства на источники пищи косаток, что заставляет их перемещаться. Но, возможно, животные просто нашли удачное место и решили не уплывать, так как местность богата ресурсами. 2. Откуда на Земле взялась вода? Земля примерно на 70% покрыта океанами. Их общая площадь составляет около 360 миллионов квадратных километров, а средняя глубина — 3682 метра, что делает эту территорию самой большой обитаемой зоной Земли. Но до сих пор никто не может точно сказать, откуда взялась вся эта вода. По словам доктора Хелены Бейтс, занимающейся наукой о метеоритах в Музее естественной истории в Лондоне, теории о возникновении воды можно разделить на два типа. «Первая теория заключается в том, что Земля сформировалась в области космоса, где были материалы вроде камней, а также вода в той или иной форме. Вторая теория предполагает, что Земля образовалась в той области космоса, где было слишком жарко и воды не было — ее занесли другие тела Солнечной системы уже после формирования планеты», — пояснила Бейтс. Может показаться невероятным, что метеориты и другие космические тела доставили на Землю всю воду, но эта теория имеет смысл. Дело в том, что один из типов метеоритов — углистые хондриты — способен содержать до 10% воды. А в ранний период существования Солнечной системы бомбардировка планеты такими объектами была гораздо интенсивнее, чем сегодня. «Изучение комет и астероидов, которые падают на Землю в виде метеоритов и микрометеоритов, может многое рассказать о распределении воды в Солнечной системе», — заявила профессор планетологии Музея естественной истории Сара Рассел. По словам Бейтс, большинство ученых сходятся во мнении, что вода на Земле, скорее всего, появилась в результате сочетания нескольких факторов, каких именно — загадка. 3. Как появился монумент Йонагуни? У берегов Йонагуни, одного из островов Рюкю в Японии, находится странное скальное образование. Оно было обнаружено дайвером Кихатиро Аратаке в 1986 году, когда он искал новые места для наблюдения за молотоголовыми акулами. Необычный монумент состоит из перпендикулярно уложенных блоков песчаника, спиралевидной «лестницы» и странных узоров, из-за чего некоторые люди думают, что это могут быть затонувшие останки древней цивилизации. Неизвестно, кто создал монумент (если это вообще дело рук человека). Профессор Масааки Кимура из Университета Рюкю считает, что это рукотворное сооружение. Он возглавил экспедицию к «японской Атлантиде» вскоре после ее обнаружения. В 2004 году Кимура написал, что «звуковое зондирование, подводные роботы и исследования с аквалангом выявили существование искусственных рельефов, созданных около 10 тысяч лет назад под водой у островов Рюкю в Японии. Были обнаружены объекты, похожие на древний город, включая ступенчатые пирамиды, дороги и водные каналы у южного побережья острова Йонагуни». Но у некоторых ученых иное мнение. Профессор Роберт Шоч, натуралист из Бостонского университета США, совершил десятки погружений на этом месте и пришел к выводу, что структура имеет природное происхождение. Тем не менее он признал, что есть свидетельства существования древних цивилизаций на соседнем острове. 4. Откуда доносятся странные шумы океана? Деятельность человека, крики животных, вулканический гул и сейсмические сдвиги создают уникальный подводный звуковой ландшафт. Но некоторые шумы в океане ставят ученых в тупик. Один из таких звуков получил название Upsweep. Национальное управление океанических и атмосферных исследований впервые зафиксировало его в 1991 году и продолжает фиксировать до сих пор. Этот звук напоминает вой, который постепенно становится выше по тону. Каждый такой «подъем» длится всего несколько секунд и, видимо, исходит из района между Новой Зеландией и Южной Америкой. Активность этих звуков усиливается весной и осенью, но причина их возникновения неизвестна. Другой загадочный звук — The Ping. Шум, исходящий из пролива Фьюри-энд-Хекла в канадской Арктике, зарегистрировали в 2016 году, когда местные охотники заявили, что он пугает животных. Канадские военные даже отправили самолет для выяснения источника, но не получили никаких данных. В то время выдвигались различные теории, включая причастность горнодобывающих компаний и активистов по защите дикой природы, но они отвергали свою связь с этим явлением. Пожалуй, наиболее известный из всех загадочных звуков — The Bloop. Этот громоподобный гул считается одним из самых громких подводных звуков, когда-либо зарегистрированных. Его зафиксировали в 1997 году с помощью гидрофонов, установленных на расстоянии тысяч километров друг от друга в Тихом океане. Конечно, появились и различные теории о его происхождении. Может, это был результат секретных военных испытаний? Или просто скрип механизмов какого-то корабля? Некоторые люди даже считали, что это крик чудовища из рассказа Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху». Интерес к этой теории возрос, когда выяснилось, что источник звука находился всего в 1500 километрах от места, где Ктулху впервые появился в произведении. В 2005 году ученые разгадали тайну: шум исходил от откалывающегося айсберга. 5. Что происходит с морским дном? Океанское дно — одно из самых загадочных мест на планете. Хотя все дно было нанесено на карту с использованием данных, собранных со спутников, эти изображения дают лишь общее представление о том, что происходит в глубинах. На таких картах отсутствуют топографические особенности, а также не видны артефакты, например, затонувшие корабли. Однако есть ученые, которые активно работают над этим. В рамках проекта Seabed 2030 ведется глобальная работа по составлению карты дна с использованием современных технологий. По состоянию на июнь 2024 года только 26,1% океанского дна удалось нанести на карту. Работы предстоит много, но усилия того стоят: по словам представителей проекта, детальное изображение может помочь расширить знания о циркуляции океана и изменении климата, а также улучшить прогнозирование цунами. Кроме того, более глубокое изучение позволит пересмотреть теории о формировании Земли. В 2025 году исследователи из Университета Мэриленда использовали технологию сейсмической визуализации, чтобы заглянуть в мантию Земли. Они обнаружили свидетельства существования ранее неизвестного древнего морского дна, которое, возможно, погрузилось в недра планеты около 250 миллионов лет назад. 6. Где оседает пластик? Ежегодно около восьми миллионов тонн пластика, поступающего с суши, попадает в океаны и до сих пор неизвестно, где он в конечном счете оседает. Исследование 2015 года профессора Кары Лоу показало, что на поверхности океана на тот момент плавало от 6350 до 245000 тонн пластика — крошечная часть от общего количества. Где же все остальное? Ученые пытаются выяснить это, так как данная информация поможет глубже изучить влияние пластика на морскую жизнь. «Крупные фрагменты, такие как соломинки и пакеты, вредят морским млекопитающим, черепахам и морским птицам. Однако это лишь верхушка айсберга. Пластик в океане проводит очень мало времени в своей крупной, видимой форме», — отметил морской биолог и телеведущий Том Херд. По его словам, проблема пластика в том, что он не исчезает и не растворяется, а дробится, становясь микроскопической частью воды. Это значит, что любое животное вынуждено с ним жить. В исследовании 2019 года британские ученые собрали образцы ракообразных (амфиподов) из шести глубоководных желобов и обнаружили, что у 65 из 90 особей в пищеварительном тракте находилась хотя бы одна микрочастица пластика. Кроме того, есть доказательства, что воздействие волн на береговую линию приводит к попаданию микропластика в атмосферу. Но у ученых до сих пор нет возможности точно отслеживать и собирать данные, чтобы получить полную картину пути пластика. 7. Почему некоторые существа светятся? В черных водах океана иногда можно заметить яркие вспышки и мерцания. Биолюминесценция — способность живых организмов излучать свет — неоднократно эволюционировала и считается широко распространенным явлением в морских глубинах. Около 90% животных, обитающих в сумеречной зоне (на глубине от 200 до 1000 метров), могут создавать свет для поиска партнера, маскировки, привлечения добычи или уклонения от хищников. Биолюминесценция существует уже очень давно. В 2024 году ученые под руководством доктора Даниэль ДеЛео из Международного университета Флориды обнаружили, что эта черта впервые появилась у восьмилучевых кораллов около 540 миллионов лет назад. Однако до сих пор неизвестно, что изначально побудило животных излучать свет. Морской эколог Джон Копли из Саутгемптонского университета предлагает свою теорию. Он отмечает, что более 540 миллионов лет назад океан был другим: в нем было значительно меньше кислорода. Рост его уровня мог спровоцировать Кембрийский взрыв — период появления огромного разнообразия животных. Жизнь в мелководье должна была адаптироваться к новым, более насыщенным кислородом условиям. Копли считает, что биолюминесценция — побочный продукт окислительной реакции. Возможно, такие реакции развились как часть метаболизма, приспособленного к повышенному уровню кислорода, а выделяемый свет позже стал использоваться для сигналов, маскировки и другого. По материалам статьи «The 7 biggest ocean mysteries scientists can't explain» Science Focus

 2.5K
Психология

Парадокс продуктивности

Вы просыпаетесь, смотрите на свой телефон, и в голове возникает список дел. Электронная почта, дедлайны, встречи, тренировки, приготовление еды, подработка — все это кажется бесконечным. Вы пытаетесь преодолеть усталость, подпитываясь кофе, силой воли и страхом не успеть. Знакомо? Если да, то вы не одиноки. В современном мире принято ценить постоянное движение и суету. Но есть один парадокс: постоянное напряжение не сделает вас более успешным. Возможно, оно даже тормозит ваш прогресс. Последние исследования в области когнитивной нейробиологии, психологии производительности и ультрадианных ритмов свидетельствуют о том, что пик продуктивности достигается не в том, чтобы успеть больше, а в том, чтобы стратегически сделать меньше. Давайте развеем миф о том, что постоянная занятость равнозначна успеху. Наука делать меньше (и достигать больше) Ваш мозг не предназначен для постоянной работы. Исследования показывают, что после 90 минут интенсивной умственной деятельности когнитивные способности резко снижаются. Ультрадианные ритмы — естественные циклы сосредоточенности и восстановления мозга — требуют периодического отдыха. Однако большинство из нас пренебрегают этим естественным процессом, продолжая работать и подпитываясь кофеином и силой воли. Результатом становится усталость от принятия решений, туман в голове и выгорание, которые делают вас менее эффективными. Давайте обратимся к примерам самых успешных новаторов в истории: • Альберт Эйнштейн играл на скрипке, когда застревал на проблеме. • Уинстон Черчилль дремал после обеда во время войны. • Стив Джобс был известен своими длительными прогулками, которые стимулировали творческий потенциал. Они не бездельничали — они активировали сеть пассивного режима работы мозга (СПРРМ), которая способствует решению проблем и инновациям. Высокая производительность — это не только способность работать больше, но и умение определять, когда нужно прилагать больше усилий, а когда лучше остановиться. Мышление вычитания: секрет пиковой производительности Большинство успешных людей склонны считать, что для повышения продуктивности нужно прилагать больше усилий: работать дольше, ставить больше целей и тратить больше времени. Однако существует альтернативный подход, основанный на мышлении вычитания. Этот подход переворачивает представление о том, как достичь успеха. Вместо того чтобы увеличивать усилия, можно попробовать сократить то, что больше не приносит пользы. Исследование, проведенное в 2021 году в Университете Вирджинии, показало, что люди склонны искать решения проблем, добавляя новые элементы, даже если устранение старого может привести к более эффективному результату. Это объясняет, почему многие высокоэффективные работники могут чрезмерно усложнять свой путь к успеху. Вместо того чтобы устранить неэффективные факторы, они просто добавляют новые. Давайте рассмотрим некоторые изменения, которые можно внести в свой подход к продуктивности: • Не назначайте больше встреч — сократите те, которые вам не нужны. • Не увеличивайте рабочее время — сократите его и посвятите тому, что действительно важно. • Не добавляйте еще одну привычку для саморазвития — лучше сосредоточьтесь на тех, которые уже приносят пользу. Вычитание — это не проявление лени, а способ оптимизировать свои действия. Сила воли в сравнении с потоком: почему одного лишь усилия недостаточно для достижения успеха Многие из нас считают, что для достижения успеха необходимо обладать силой воли: больше напрягаться, дольше работать и опережать конкурентов. Однако, как известно, сила воли — это ограниченный ресурс, который истощается в течение дня. Это может привести к переутомлению, неверным решениям и снижению мотивации. Люди, добившиеся выдающихся результатов, знают, что вместо того, чтобы полагаться на силу воли, необходимо использовать состояние потока — те моменты, когда работа не требует усилий, а время словно исчезает. Исследователь потокового состояния Михай Чиксентмихайи обнаружил, что люди в таком состоянии на 500% более продуктивны, чем те, кто выполняет задачи в рассеянном состоянии. Как же вызвать это состояние потока? • Устраните отвлекающие факторы. Многозадачность убивает глубокую работу. • Выровняйте задачи по сложности и балансу навыков. Слишком легкие задачи вызывают скуку, а слишком трудные вызывают стресс. • Работайте циклично. Интенсивные усилия должны сменяться настоящим восстановлением. Когда вы научитесь входить в состояние потока, вам не потребуется невероятная сила воли, потому что вы будете действовать в унисон с оптимальной производительностью вашего мозга. Трехэтапная перезагрузка продуктивности Готовы вырваться из круговерти суеты и начать работать с большей эффективностью? Вот несколько простых шагов, которые помогут вам в этом: 1. Определите и устраните утечки энергии Проанализируйте свое ежедневное расписание и выявите задачи, которые отнимают у вас драгоценное время и душевные силы. Это могут быть встречи, электронная почта или рутинные административные дела. Безжалостно сократите их. Спросите себя: если бы у меня было всего четыре часа в день для работы, на чем бы я сосредоточился? 2. Работайте сфокусированными спринтами Вместо долгих рабочих дней, наполненных суетой, попробуйте разбивать свою деятельность на 90-минутные спринты, за которыми следуют периоды восстановления. Это могут быть упражнения, медитация или просто прогулка на свежем воздухе. Используйте техники, такие как Метод помидора (25 минут сосредоточения, 5 минут отдыха) или правило 90/30 (90 минут работы, 30 минут восстановления). 3. Выработайте привычку вычитания Вместо того чтобы постоянно спрашивать себя «Что еще я могу сделать?», начните с вопроса «Что я могу убрать?». Каждую неделю избавляйтесь от одной вещи — привычки, обязанности или задачи, которые не приносят пользы. Ваша работа наиболее эффективна, когда вы устраняете шум. Вывод: успех заключается не в том, чтобы делать больше, а в том, чтобы делать правильные вещи Мир ценит занятых людей, но самые успешные и счастливые личности мыслят иначе. Они используют стратегию вычитания. Они умеют отдыхать с умом, не полагаясь на силу воли, а выстраивая системы, которые соответствуют естественным ритмам мозга. Ваш успех зависит не от того, сколько дел вы делаете, а от того, на чем вы решили сосредоточиться. Итак, что вы вычеркнете сегодня? По материалам статьи «The Productivity Paradox» Psychology Today

 1.9K
Психология

Красота заурядности

Чтобы жить полноценной жизнью, не обязательно быть особенным. В мире, где все стремятся к выдающимся достижениям, быть обычным человеком стало считаться почти что неудачей. От золотых звезд в школе до табличек «работник месяца», от тщательно продуманного совершенства в социальных сетях до бесконечной гонки за «лучшей версией себя» — наша культура постоянно устанавливает новые стандарты того, что значит быть успешным, достойным или даже просто достаточным. Но делает ли нас счастливее это постоянное стремление к исключительности? Или, возможно, оно лишь усугубляет беспокойство, неуверенность и разобщенность? В обычной жизни, без лишних претензий, есть свой глубокий покой, цель и даже красота. Возможно, пришло время вернуться к этой истине. Постоянное уклонение стандартов Инфляция ожиданий начинается еще в школе. Раньше в школе «средний уровень» был отправной точкой, от которой можно было отталкиваться, не испытывая стыда. Однако сейчас детей заставляют стремиться к совершенству, прежде чем они научатся играть свободно. Отличники уже не считаются «достаточно хорошими», если не собирают награды, внеклассные мероприятия и лидерские роли. Уровень требований постоянно растет, и неудивительно, что к тому времени, когда школьники достигают университета или выходят на рынок труда, выгорание становится более распространенным явлением, чем самореализация. Социальные сети только подстегивают эту гонку. Мы не просто смотрим на яркие ролики других людей, мы сравниваем свою жизнь с их жизнью. Мы видим, как 22-летние люди запускают стартапы, путешествуют по миру и покупают дома, и чувствуем себя отстающими, потому что просто ходим на работу и оплачиваем счета. То, что раньше считалось исключительным, теперь кажется обыденностью. Даже в личной жизни мы чувствуем давление. Мы должны быть идеальными партнерами, заботливыми родителями, образцовыми сторонниками здорового образа жизни и сознательными гражданами — и желательно успевать все это до 9 утра. Существует современный миф о том, что мы растрачиваем свой потенциал, если не стремимся к максимальной эффективности во всех сферах жизни. Но что, если потенциал — это не лестница, по которой нужно карабкаться, а пространство, где можно найти отдых и умиротворение? Тихое достоинство повседневности Давайте посмотрим на жизнь с другой стороны. Что, если «средняя» жизнь — это не то, от чего стоит бежать, а то, что заслуживает уважения? Есть достоинство в том, чтобы каждый день приходить на работу, даже если никто не замечает. Важно быть надежным другом, сострадательным незнакомцем и стабильным коллегой. Эти роли редко становятся популярными, но они играют огромную роль в обществе, влияя на его жизнь так, как не могут ни слава, ни богатство. Подумайте об учителях, уборщиках, медсестрах, водителях, поварах и воспитателях — о тех, кто ежедневно совершает незаметный, но важный труд, поддерживая мир в движении. Возможно, они никогда не станут знаменитыми, но их работа глубоко влияет на жизнь других людей. На первый взгляд, они могут казаться «средними», но их влияние выходит далеко за рамки обыденности. Быть средним — это не значит быть без вдохновения. Это значит с радостью принимать свою жизнь такой, какая она есть, вместо того чтобы постоянно сравнивать ее с чужой. Это означает осознать, что даже если вы не можете быть выдающимся, вы все равно обладаете невероятным даром — быть человеком, а это уже само по себе удивительно. Скрытые издержки исключительности Стремление к величию часто становится причиной выгорания, беспокойства и одиночества. Перфекционизм может привести к внутреннему параличу, а постоянное сравнение лишает нас радости. Мы не можем быть лучше всех — это статистически невозможно. Однако общество продолжает навязывать нам эту идею, и мы, поддаваясь на его уловки, чувствуем себя еще более неуверенно, чем раньше. Во многом прославление успеха способствует развитию мышления дефицита. Нам кажется, что на вершине так много места, что все остальные должны быть неудачниками. Но жизнь — это не таблица лидеров, а мозаика из маленьких радостей, тихих моментов и общих связей. Чтобы действительно жить настоящим, нужно перестать стремиться к следующей вехе. Удовлетворение можно найти не в стремлении выделиться, а в том, чтобы чувствовать свою принадлежность к семье, обществу и самому себе. Пересмотр понятия «хорошая жизнь» В современном мире, где все больше внимания уделяется поверхностным вещам, чтобы понять, что действительно важно, нужно проявить мужество. Это означает отказаться от суеты и сосредоточиться на стабильности, глубине и подлинности. Хорошая жизнь не строится на наградах и алгоритмах. Она достигается благодаря душевным беседам, рутинным делам, которые помогают чувствовать себя уверенно, совместным посиделкам на кухне, долгим прогулкам, маленьким добрым делам и возможности отдыхать без чувства вины. Вполне допустимо быть тем, кто не стремится «изменить мир», а просто делает свой уголок более сострадательным. По материалам статьи «The Beauty of Being Average» Psychology Today

 1.6K
Наука

Работать по ночам = вредить здоровью?

С каждым годом увеличивается количество людей, работающих в ночную смену, по ненормированному графику, что подвергает их многочисленным рискам для здоровья: от недостатка сна до повышенного риска диабета и даже рака. Врачи, операторы колл-центров, продавцы, сторожи, водители такси, персонал аэропортов, отелей и гостиниц … их много, очень много. Согласно данным НИУ ВШЭ, около 64% россиян регулярно трудятся вечером, ночью или в выходные. Эти работники находятся в опасности: бодрствование в ночное время увеличивает риск серьезных патологий. Очень часто неосознанно люди, которые активны по ночам, в том числе страдающие бессонницей, подвергают свое тело серьезной нагрузке. И не только потому, что сонливость заставляет их принимать необдуманные решения. Несоблюдение режима сон/бодрствование, установленного чередованием дня и ночи в течение 24 часов (то, что называется циркадным ритмом), приводит к нарушению обмена веществ, расстройству пищеварения, увеличению риска сердечно-сосудистых заболеваний, диабета 2 типа и даже рака. Работа в ночное время также может быть связана с психическими и психосоциальными факторами риска. Недостаток сна, отклонение от «нормального» ритма жизни общества или даже некоторая изоляция определенных работников могут сильно повлиять на моральное состояние, вызывая стресс и депрессию. Еще в середине 1990-х годов эпидемиологические исследования среди стюардесс и медсестер, проведенные в Соединенных Штатах Америки, выявили повышенный риск развития рака молочной железы. Начиная с 2007 года ВОЗ классифицирует работу в ночное время как «вероятный канцероген», приравниваемый к воздействию ультрафиолета или паров, образующихся в результате переработки нефти. Почему всего лишь «вероятный»? На данный момент исследования выявили определенную корреляцию, но это еще не формальное доказательство причинно-следственной связи. Как объяснить эти неблагоприятные последствия? В первую очередь предполагается, что при таком ритме жизни биологические часы выходят из строя, а длина сна у ночных работников меньше рекомендованной. В среднем их сон длится на один час меньше каждые 24 часа (что эквивалентно одной ночи в неделю и 40 ночам в год). Люди, работающие ночами, спят хуже, потому что им мешает деятельность остальных членов семьи и беспокоит дневной свет. Сниженное качество сна является причиной хорошо известных расстройств, таких как ожирение, диабет, ухудшение когнитивных функций (внимание, обучение), снижение выработки антител, что повышает риск инфекций, нарушая иммунную защиту. Именно поэтому большая часть вышеперечисленных патологий встречается у лиц, ведущих активный ночной образ жизни. Но это еще не все объясняет. Потому что у людей, соблюдающих приемлемую норму отдыха, также выявлены неблагоприятные последствия для здоровья. Получается, что простое нарушение циркадного ритма само по себе может повлиять на организм. Эволюционно сложилось, что человек — дневной вид. Мы запрограммированы на то, чтобы быть активными днем и отдыхать ночью. В наших генах заложены привычки наших предков, которые на протяжении десятков тысяч лет соблюдали чередование дня и ночи, обусловленное вращением Земли вокруг Солнца. Идти против этого ритма — значит заставлять наш организм работать против его естественного темпа. Чтобы понять это, нужно взглянуть на то, как работают наши внутренние биологические часы. Это в значительной степени зависит от освещенности: наши глаза улавливают любое ее изменение. Это позволяет организму использовать чередование дня и ночи для регулирования активности многих физиологических функций. Как только становится темно, начинается секреция гормонов, вызывающих каскад реакций, которые, как считается, приводят ко сну: снижение температуры тела и сердечно-сосудистого давления, замедление сердечного ритма и деятельности желудочно-кишечного тракта, расслабление мышц. При ночной активности (если мы видим свет или едим) биологические часы не могут сиюминутно перестроиться. Организму требуется несколько дней, чтобы привыкнуть. Вот почему чередующиеся дневные и ночные смены даже более вредны, чем постоянная ночная работа. Но как это может способствовать развитию болезней? Считается, что воздействие света оказывает решающее влияние, нарушая секрецию гормонов, таких как мелатонин, эстроген и инсулин. Мелатонин выделяется только ночью, при отсутствии света. Он регулирует выработку многих других гормонов, нарушения количества которых в организме способно запустить развитие заболеваний, таких как ожирение, диабет 2 типа, депрессивные состояния и так далее. Как помочь организму, работая ночами? Есть несколько советов: • Придерживайтесь регулярного приема пищи три раза в день в соответствии с рабочим ритмом, отдавая предпочтение овощам и фруктам, избегая высокого содержания углеводов и жиров. • Занимайтесь регулярной физической активностью. • Избегайте употребления кофеина и прочих веществ, стимулирующих центральную нервную систему. • Соблюдайте ритуал отхода ко сну: книга, травяной чай, приглушенный свет. • Старайтесь сохранить качество дневного сна: темнота, тишина, спокойная обстановка (можно использовать маску для сна и беруши или шторы блэкаут и белый шум). Автор: Татьяна Самокрутова

 1.6K
Психология

Существует ли синдром самозванца?

Автор статьи — психолог Пег Стрип. Недавняя встреча с коллегой-психотерапевтом заставила меня задуматься о любопытном парадоксе современной психологической практики. Эта опытная специалистка, имеющая за плечами годы успешной работы, поделилась со мной своими переживаниями по поводу предстоящего выступления перед профессиональной аудиторией. Хотя волнение перед публичными выступлениями знакомо большинству из нас, меня искренне удивил тот факт, что её собственный психотерапевт поставил ей диагноз «синдром самозванца». Этот случай поднимает важный вопрос: каким образом можно диагностировать состояние, которого нет в официальном Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-5), считающемся главным справочником психиатров? Для сравнения: если мы введём в поисковик термин «нарциссизм», то получим около двадцати миллионов результатов, включая множество платных курсов и терапевтических программ, якобы помогающих справиться с этим состоянием. Создаётся впечатление, что даже самые уверенные в себе и компетентные специалисты могут испытывать сомнения в собственной профессиональной состоятельности. Однако давайте задумаемся: может ли это ощущение «самозванца» нести в себе не только негативные последствия? Возможно, оно выполняет важную психологическую функцию, позволяя нам более трезво оценивать свои реальные знания и навыки, прежде чем браться за новые профессиональные вызовы? В обществе, где активно пропагандируется принцип «притворяйся, пока не получится», подобная внутренняя самокритика может служить своеобразным защитным механизмом, предохраняющим нас от поспешных решений. Личный опыт подсказывает мне, что это чувство знакомо многим. Вспоминаю случай из собственной практики, когда много лет назад я искала работу на факультете английского языка престижного университета. Даже мой тщательно подобранный деловой костюм с подплечниками (который мы, женщины того поколения, носили, чтобы выглядеть более «солидно» в мужском профессиональном мире) не мог полностью заглушить внутреннюю тревогу. Все преподаватели носили именные бейджи, хотя я и так прекрасно знала их в лицо — их фотографии украшали обложки научных трудов, на которые я ссылалась в своей диссертации. К счастью, мои опасения оказались напрасными — никто не подверг сомнению мою компетентность. Это подводит нас к важному вопросу: почему одни люди более склонны испытывать это чувство, чем другие? Многолетние исследования показывают, что ответ кроется в особенностях воспитания. Люди, выросшие в поддерживающей эмоциональной среде, где их достижения получали адекватную оценку, а ошибки воспринимались как естественная часть обучения, обычно обладают более устойчивой самооценкой. Они не только увереннее в своих силах, но и лучше справляются с профессиональными неудачами, не впадая в разрушительную самокритику. Совершенно иная картина наблюдается у тех, кто в детстве и юности сталкивался с постоянной критикой, обесцениванием своих достижений или завышенными требованиями со стороны родителей и учителей. Именно такие люди чаще всего страдают от так называемого «синдрома самозванца», даже будучи признанными профессионалами в своей области. История этого понятия восходит к 1978 году, когда психологи Полин Роуз Клэнс и Сюзанна Аймс впервые описали данный феномен в своём исследовании. Их работа фокусировалась преимущественно на женщинах-профессионалах, и первоначально считалось, что мужчины значительно реже испытывают подобные сомнения. Однако, на мой взгляд, это скорее отражало социальные реалии того времени, когда женщинам приходилось буквально «переодеваться» в мужские костюмы и перенимать мужские модели поведения, чтобы их воспринимали всерьёз в профессиональной среде. Клэнс и Аймс связывали этот феномен с различными моделями семейного воспитания. В частности, они отмечали, что чувство «самозванца» часто развивается в двух противоположных ситуациях: когда одного ребёнка в семье постоянно превозносят как «идеального», создавая для него завышенные стандарты, а другого — систематически недооценивают, заставляя чувствовать себя неполноценным. В обоих случаях это приводит к формированию устойчивого комплекса профессиональной несостоятельности. В 1993 году Клэнс вернулась к этой теме совместно с коллегой Джо Лэнгфордом. Их новое исследование выявило чёткую корреляцию между ощущением себя «самозванцем» и такими психологическими особенностями, как повышенная тревожность, склонность к перфекционизму, убеждённость в том, что личность человека определяется исключительно его профессиональными достижениями. Также была обнаружена связь с особенностями семейного воспитания — большинство респондентов, испытывавших подобные чувства, выросли в семьях с высоким уровнем конфликтов и недостатком эмоциональной поддержки. Современные исследования существенно расширили наше понимание этого феномена. Сегодня известно, что мужчины в равной степени подвержены подобным сомнениям, хотя и проявляют их несколько иначе. Интересное исследование Сони Рорманн и её коллег, проведённое среди менеджеров среднего и высшего звена, не выявило существенных гендерных различий в частоте проявления «синдрома самозванца». Это контрастирует с более ранними исследованиями, проводившимися среди студентов, где женщины демонстрировали большую склонность к подобным переживаниям. Особый интерес представляет обнаруженный учёными парадокс: люди, испытывающие чувство «самозванца», часто сочетают в себе, казалось бы, противоречащие друг другу черты — перфекционизм и прокрастинацию. Они либо чрезмерно готовятся к профессиональным задачам, тратя непропорционально много времени и сил, либо, наоборот, откладывают выполнение важных проектов до последнего момента. Оба этих паттерна поведения только усиливают внутреннее ощущение профессиональной несостоятельности. Ещё одно значимое исследование было проведено Ребеккой Л. Бадави и её коллегами. Хотя в нём участвовали только студенты (а не работающие профессионалы), полученные результаты представляют значительный интерес. Авторы обнаружили, что хотя женщины чаще идентифицируют себя как «самозванцев», мужчины, испытывающие подобные чувства, демонстрируют более выраженную негативную реакцию на критику. Получив негативную обратную связь, они чаще снижают профессиональные усилия, тогда как женщины в аналогичной ситуации проявляют большую психологическую устойчивость. Многие известные и успешные люди — от судьи Верховного суда США Сони Сотомайор до филантропа Мелинды Гейтс — открыто признавались, что в определённые моменты карьеры чувствовали себя «не на своём месте». Эти признания, на мой взгляд, не уменьшают их профессиональных достижений, а скорее свидетельствуют о здоровой самокритичности и способности к рефлексии. Как точно заметила британская актриса Хелен Миррен: «Ошибочно полагать, что вы всегда правы, безупречны и совершенны. Именно сомнения в собственной компетентности заставляют нас расти и развиваться». Важно понимать: ощущение себя «самозванцем» — это не психическое расстройство, а особенность восприятия, с которой можно и нужно работать. Оно может служить мотиватором для профессионального роста, но не должно становиться препятствием на пути реализации вашего потенциала. Ключ к преодолению этих сомнений — в поиске баланса между здоровой самокритикой и уверенностью в своих силах, между стремлением к совершенству и принятием собственных ограничений. По материалам статьи «Imposter Syndrome: Does It Even Exist?» Psychology Today

 1.3K
Психология

Развитие радикальной резилентности

Порой бывает сложно представить, как можно пережить утрату любимого человека, глубокое предательство или стихийное бедствие. Эти испытания могут показаться нам непосильной ношей. Особенно тяжело, когда мы живем с открытым сердцем, стараясь видеть добро в каждом. В какой-то момент своей жизни мы можем столкнуться с разбитым сердцем. Это может заставить нас отвернуться от окружающих, от самих себя или даже от жизни. Мы можем начать относиться к миру с цинизмом. Как же нам снова научиться жить с открытым сердцем? Брайан Мак Ларен определяет радикальную резилентность как «способность выдерживать трудности и проблемы и восстанавливаться после них». Нет ничего необычного в том, чтобы впасть в отчаяние, страдать и чувствовать безысходность. С какой бы бурей мы ни столкнулись, она, так или иначе, повлияет на нас. Главное — найти в себе мужество и силы, чтобы вернуть способность мечтать, открываться и снова любить. Возможно, ключ к этому не в том, чтобы ждать, пока трагедия постучится в нашу дверь, а в том, чтобы выстроить отношения с жизнью, которые помогут нам развивать радикальную резилентность. Выдерживать и восстанавливаться Вот несколько советов, как выстоять и восстановить отношения с жизнью. Очеловечьте жизнь Воспринимайте жизнь как нечто живое, как человека. Это напоминает подход коренных народов к природе, которые считали реки, деревья, камни и животных частью своей семьи. Возможно, вы уже делаете так со своими домашними питомцами, обращаясь с ними как с равными. Очеловечивание жизни снижает риск того, что мы будем пытаться доминировать над ней или считать себя ее жертвой. Обычно это добавляет в наши отношения нотку благоговения. Это может помочь нам ясно осознавать, чего мы хотим от жизни, и сохранять любопытство к тому, что она может дать нам. Когда мы не считаем себя жертвой обстоятельств, у нас появляется больше возможностей для восстановления. Прощайте жизнь В вашей жизни неизбежно будут происходить события, которые могут быть связаны с болезнями, смертью, несчастными случаями, поражениями, стихийными бедствиями и различными потерями. Если вы сможете принять жизнь такой, какая она есть — загадочной, ненадежной и непредсказуемой, как и любые значимые отношения, — вам будет легче ее простить. Возможно, будет непросто осознать, что жизнь — это не невинная прогулка по парку, как нам обещали в детстве. В основном это означает, что пришло время повзрослеть и честно признать истинную природу жизни. Отпустите контроль Мы часто слишком остро реагируем на события, которые происходят в нашей жизни. Однако когда мы воспринимаем наш опыт как часть жизни, а не как личную трагедию, наша резилентность значительно возрастает. Это означает, что вы готовы принять жизнь такой, какая она есть, — непредсказуемой и полной опасностей. Вы осознаете, что большинство событий в жизни находятся вне вашего контроля. Но вместо того чтобы жить по своему собственному сценарию, вы учитесь находить радость в том, чтобы реагировать на то, что преподносит жизнь, и это позволяет вам легче преодолевать трудности и восстанавливаться. Примите непостоянство жизни Это значит, что жизнь полна изменений. Перемены означают, что одно заканчивается и начинается что-то новое. Часто эти перемены связаны с потерями. В жизни бывают прекрасные начала и трудные финалы. Чем больше мы готовы принять непостоянство жизни, тем легче нам будет смириться с тем, что наше путешествие будет наполнено потерями. Когда мы принимаем это, мы меньше страдаем от шока и не чувствуем, будто жизнь нападает на нас, когда мы что-то теряем. Позвольте себе горевать В жизни не бывает все гладко, а перемены часто влекут за собой потери. Поэтому так важно оплакивать утраты. Эмоции оказывают значительное влияние на наши взгляды и поступки. Когда мы подавляем эмоциональную энергию, наши чувства продолжают определять, как мы видим себя и других, и как мы действуем. Однако, с другой стороны, утрата может привести к ограничению нашего представления о благодарности, творчестве, щедрости, любви и способности к созданию нового. Не ходите в одиночестве Когда на нас обрушивается страдание, очень легко озлобиться и потерять способность видеть мир вокруг. Когда наши сердца разбиты, важно помнить, что мы не одни. Сопровождение близких напомнит нам о том, что мы любимы и о нас заботятся. Когда кто-то обнимает нас, сочувствуя и давая понять, что жизнь может быть прекрасной, мы можем отдохнуть и восстановить свои силы. Мы способны справиться с любыми трудностями, когда рядом с нами есть те, кто верит в нас. Нарушение резилентности связано с нашим восприятием жизни и отношениями с ней. Мы часто либо идеализируем это путешествие, либо преуменьшаем его значение. В первом случае мы можем испытывать разочарование и отвращение. Во втором — мы можем вступить в неблагоприятные отношения с жизнью, полагая, что наши намерения являются главным фактором, определяющим наши будущие события. Радикальная резилентность — это не просто реакция на какое-то событие. Скорее, это результат осознанных отношений с жизнью, ясного понимания наших потребностей и любопытства относительно того, что требуется от нас. По материалам статьи «Developing Radical Resiliency» Psychology Today

 1.2K
Жизнь

Искусственный интеллект в политике: три сценария будущего

Автор статьи — психолог Тех Лехтерман. Искусственный интеллект меняет наш мир, начиная с бизнеса и государственного управления и заканчивая повседневной жизнью. И, возможно, следующим этапом станет политика. Хотя идея о политиках, принимающих решения на основе искусственного интеллекта, может вызывать беспокойство у некоторых людей, результаты опросов свидетельствуют об обратном. Опрос, проведённый моим университетом в 2021 году, в период раннего расцвета достижений в области искусственного интеллекта, показал, что во многих странах и регионах общество в целом поддерживает внедрение ИИ в политику. Большинство европейцев высказали желание, чтобы хотя бы некоторые из их политиков были заменены искусственным интеллектом. Участники опроса из Китая были особенно оптимистичны в отношении возможности внедрения агентов ИИ в формирование государственной политики. В то же время американцы, обычно приветствующие инновации, проявили большую осторожность. Как философ, занимающийся изучением моральных и политических аспектов, связанных с ИИ, я могу выделить три основных пути его интеграции в политику. Каждый из этих путей предлагает как свои преимущества, так и потенциальные проблемы. Хотя некоторые из этих предложений кажутся более необычными, чем другие, при их анализе становится очевидным, что участие ИИ в политике заставит нас переосмыслить ценность человеческого участия в этом процессе и задуматься о самой природе демократии. Чат-боты в политике Ещё до того, как ChatGPT произвёл фурор в 2022 году, в нескольких странах уже предпринимали попытки заменить политиков чат-ботами. Например, в 2017 году в России была создана программа по имени Алиса, которая бросила вызов Владимиру Путину. В Новой Зеландии в то же время проходил эксперимент с кандидатом на пост президента в виде чат-бота по имени Сэм. Политические инициативы с участием чат-ботов также были опробованы в Дании и Японии. Хотя эти исследования носят экспериментальный характер, они отражают давний интерес к тому, какую роль ИИ может играть в управлении, учитывая различные культурные особенности. На определённом уровне становится очевидной привлекательность замены живых политиков чат-ботами. У чат-ботов отсутствуют многие проблемы и ограничения, которые обычно возникают в человеческой политике. Их нелегко соблазнить деньгами, властью или славой. Они не нуждаются в отдыхе, могут общаться практически со всеми одновременно и обладают энциклопедическими знаниями, а также сверхчеловеческими аналитическими способностями. Однако политики-чат-боты также обладают недостатками, свойственными современным системам ИИ. Эти чат-боты, основанные на больших языковых моделях, часто представляют собой «чёрные ящики», что затрудняет понимание их логики. Они могут давать неточные или сломанные ответы, известные как «галлюцинации». Кроме того, эти чат-боты сталкиваются с рисками кибербезопасности, требуют больших вычислительных ресурсов и постоянного доступа к сети. На их работу также могут влиять предвзятости, основанные на данных обучения, социальное неравенство и предположения программистов. Кроме того, чат-боты в роли политиков не соответствуют нашим ожиданиям от выборных должностных лиц. Наши институты были созданы для политиков, обладающих человеческим телом и моральной свободой. Мы верим, что политики должны не только отвечать на вопросы — они должны руководить командой, вести переговоры с коллегами, искренне заботиться о своих избирателях и нести ответственность за свои решения и действия. Без значительных улучшений в технологиях или более глубокого переосмысления самой политики перспективы использования чат-ботов в этой сфере остаются неясными. Прямая демократия на основе ИИ Ещё один подход предполагает полное устранение политиков, по крайней мере, в том виде, в каком мы их знаем. Сесар Идальго, физик, считает, что политики являются лишь ненужными посредниками, от которых наконец-то можно избавиться благодаря ИИ. Вместо того чтобы избирать политиков, Идальго предлагает, чтобы каждый гражданин мог создать своего собственного агента ИИ, отражающего его политические предпочтения. Эти агенты могли бы автоматически вести переговоры друг с другом, находя точки соприкосновения, разрешая разногласия и разрабатывая законодательство. Идальго надеется, что это предложение станет основой для развития прямой демократии. Оно позволит гражданам более активно участвовать в политической жизни, преодолевая традиционные барьеры, связанные с необходимостью иметь большой опыт и время в законодательных органах. Это предложение особенно актуально в свете растущего недовольства традиционными представительными институтами. Однако отказаться от представительства может быть сложнее, чем кажется. В «демократии аватаров», предложенной Идальго, фактическими правителями стали бы эксперты, разрабатывающие алгоритмы. Поскольку единственным способом легитимно утвердить их власть, вероятно, будет голосование, мы могли бы просто заменить одну форму представительства другой. Призрак алгократии Существует ещё более радикальная идея — полностью исключить людей из политики. Логика здесь проста: если технологии ИИ достигнут такого уровня, что смогут принимать решения, которые будут достоверно лучше, чем решения людей, то какой смысл в участии человека? Алгократия — это политический режим, в котором власть принадлежит алгоритмам. Хотя мало кто открыто призывает к полной передаче политической власти машинам (и технологии для этого пока не готовы), сам факт существования алгократии заставляет нас задуматься о том, почему участие человека в политике так важно. Какие ценности, такие как свобода, ответственность и рациональность, мы должны сохранить в эпоху автоматизации и как это сделать? Путь вперед Сегодня, в эпоху стремительного развития ИИ, мы сталкиваемся с важным вызовом: необходимость прояснить наши политические ценности. Вместо того чтобы слепо следовать за модой и стремиться заменить политиков людьми с ИИ, мы можем сосредоточиться на инструментах, которые помогут улучшить наши политические суждения и преодолеть недостатки демократии. Такие инструменты, как машина Хабермаса, ИИ, выступающий в роли посредника в дебатах, уже продемонстрировали свою эффективность. Они успешно помогли экспериментальным группам достичь согласия при голосовании по сложным и спорным вопросам. Нам необходимы и другие подобные инновации. На мой взгляд, будущее ИИ в политике не в том, чтобы массово заменить людей, принимающих решения, а в том, чтобы стать неотъемлемой частью, которая будет расширять возможности человека и укреплять демократические институты. Если мы хотим именно такого будущего, то должны целенаправленно двигаться к нему. По материалам статьи «Could AI replace politicians? A philosopher maps out three possible futures» The Conversation

 1K
Искусство

10 книг для знакомства с латиноамериканской литературой

Произведения латиноамериканских авторов всегда особняком стояли в литературе, поскольку именно благодаря им родился такой жанр, как магический реализм. Это художественный метод, которому свойственно включение магических и мистических элементов в реалистическую картину мира. Основой для него стали верования и предания различных индейских племен доколумбовой Америки — майя, ацтеков, инков и чибча. Жанр оказал огромное влияние на общемировой литературный процесс. Для тех, кто хочет с ним познакомиться или открыть для себя новые произведения, вот список из 10 книг. «Сто лет одиночества» Габриэль Гарсиа Маркес создал один из самых популярных романов в жанре магического реализма в период с 1965 по 1966 годы. Книга мгновенно стала хитом, была удостоена множества литературных премий, переведена на 35 языков, а общее количество изданных экземпляров на сегодняшний день превысило 30 миллионов. Роман повествует о вымышленном городке Макондо и живущей в нем семьи Буэндия, чья вековая история разворачивается на страницах произведения. Главными темами стали одиночество, отрешенность, неспособность любить и национальные предрассудки. В то же время автор, вплетая в повествование магические элементы, которые преподносятся как вполне обыденные, неявно критикует социальное и политическое устройство континента. «Изобретение Мореля» Роман Адольфо Биой Касареса считается первой книгой, которая заложила основу для дальнейшего развития жанра и дала огромный толчок всей латиноамериканской литературе. Многие южноамериканские авторы в последствии стали ориентироваться на эту книгу и другие работы аргентинского писателя. Действие произведения разворачивается на необитаемом острове в Океании, куда сбегает венесуэльский писатель, приговоренный властями страны на пожизненное заключение из-за своей политической позиции. Там он встречает группу туристов, влюбляясь в одну из девушек, за которой ухаживает некий Морель. Позже время на острове для писателя начинает раздваиваться, а сам он постепенно сходит с ума, но узнает, что все его видения порождены изобретением Мореля — устройством, которое заключает человека в галлюцинации, по методу воздействия схожие с виртуальной реальностью. «Алеф» Это сборник Хорхе Луиса Борхеса — еще одного родоначальника жанра. В этой книге — 15 рассказов, которые литературоведы называют одними из самых важных у аргентинского мастера. Каждое произведение, казалось бы, написано на определенную тему. Например: в одноименном рассказе «Алеф» героя поглощает любовь к его уже мертвой подруге; в «Бессмертном» Борхес предлагает читателю поразмышлять о бесконечности бытия; в «Эмме Цунц» главными темами становятся справедливость и возмездие. Однако все рассказы объединяет проблема поиска. Борхес через своих персонажей пытается ответить на вопросы, связанные с обретением человеком смысла жизни, Бога, высшего начала, бессмертия, покоя и любви. Каждый из героев побуждает читателя искать ответы вместе с ним. «Маисовые люди» Роман гватемальского писателя Мигеля Астуриаса считается важной вехой в развитии магического реализма, а также нередко называется тем произведением, в котором данное литературное направление выражено наиболее ярко. За основу сюжета автор берет колонизацию Южной Америки испанскими войсками и их противостояние с местным населением. Один из главных героев, индеец Гаспар Илом, оказывается предательски отравлен одним из членов своего племени, который когда-то женился на испанке. Но умереть просто так Гаспар не может, поскольку его охраняют кролики с желтыми ушами, и именно они помогут ему отомстить захватчикам даже из мира духов. Астуриас не только переплетает реальность с вымыслом, но и выстраивает все повествование на индейских преданиях и легендах, герои которых населяют его родные края. «Педро Парамо» Некоторые критики называли этот единственный короткий роман мексиканца Хуана Рульфо латиноамериканской «Божественной комедией». Впервые опубликованный в 1955 году, «Педро Парамо» тут же снискал огромную популярность среди читателей и литературоведов, а Маркес назвал его самым выдающимся произведением, созданным в латиноамериканской среде. Герой романа Хуан Пресьядо отправляется в пустынный город Комалу, где собирается отыскать своего отца Педро Парамо, чтобы исполнить последнюю волю недавно умершей матери. В этом месте он встречает разных людей, которые сообщают довольно противоречивую информацию о его отце. В какой-то момент Хуан понимает, что попал в загробный мир и уже, скорее всего, умер сам, как только вошел в Комалу. Из рассказов местных читателю открывается картина восхождения и падения жестокого землевладельца Педро Парамо, под чьим правлением когда-то цветущий город стал царством мертвых. «Война конца света» Пожалуй, главный роман в творчестве перуанского писателя Марио Варгаса Льосы, который за него был удостоен Нобелевской премии по литературе за яркое изображение сущности и структуры власти, а также картины человеческого сопротивления, восстания и поражения. Об этом всем и рассказывает Льоса в своем произведении, основанном на революционном движении Бразилии конца XIX века под руководством местного святого Антонио Наставника. Наставник путешествует по стране исключительно пешком, собирая войско на битву с Антихристом, который воплотился в действующем правительстве Бразилии. К нему присоединяются самые разные люди: местные юродивые, бандиты в розыске, богатые торговцы и бедные крестьяне. Вместе они создают общину, где собираются дать бой республиканским властям, хотя заранее знают, что, скорее всего, сражение будет проиграно. «Игра в классики» Знаменитый роман аргентинского прозаика Хулио Кортасара стал не только знаковым событием в латиноамериканской литературе, но и в постмодернистском направлении. Книга отличается необычной структурой глав, а читать ее можно дважды. Первый вариант — в обычном порядке с первой по 56 главы. Второй — начать с первой главы и следовать схеме, вынесенной автором в предисловии, где он предлагает нелинейный порядок эпизодов, что создает у читателя совсем другое видение происходящего. Книга является потоком сознания героя Орасио Оливейры — одинокого интеллектуала, презирающего общество. Свое утешение он находит в случайной любви с девушкой Магой, разговорах с парижскими друзьями и книгах. Действие постоянно перескакивает из Франции в Аргентину, а читателю предстоит не только разобраться во взглядах и пути персонажа, но и самому выстроить сюжет, который Кортасар ловко маскирует под многочисленными размышлениями о жизни. «Дом духов» Дебютный роман чилийской писательницы Исабель Альенде принес ей мировую популярность, а книга получила достойную экранизацию с Джереми Айронсом, Мерил Стрип, Гленн Клоуз, Вайноной Райдер и Антонио Бандерасом. Сама Альенде была удостоена десятков премий, а ее произведения, чей тираж суммарно уже превысил 60 миллионов экземпляров, переведены на более чем 30 языков мира. В «Доме духов» речь идет о трех поколениях семьи Труэба. Главная героиня обладает даром ясновидения, видит призраков и получает от них предупреждения. Альенде безжалостно проходится по чилийской политической системе, против которой постоянно бунтует народ, а на фоне бурных событий страны разворачивается захватывающая история любви, помешать которой не в силах даже смерть. «Смерть Артемио Круса» В своем романе мексиканец Карлос Фуэнтес пытается осмыслить историю страны, ее политических, экономических и социальных потрясений в 60-х годах XX века. Эпическое повествование наполнено множеством событий, которые сходятся на одном персонаже — Артемио Крусе — умирающем мультимиллионере, вспоминающим перед смертью наиболее яркие эпизоды собственной жизни. Большое внимание автор уделяет мексиканской революции, участником которой являлся и Артемио Крус. Борьба истощила его, а прежние идеалы еще молодого человека со временем уступают конформизму. Он бросает женщину, искренне любившую его, чтобы жениться на дочери богатого землевладельца, а после самому стать одним из представителей правящего политического класса. Это история о предательстве себя и своей истинной сущности, что всегда оборачивается для человека поражением, несмотря на привилегированность и высокое положение в обществе. «Потерянные следы» Далекий потомок русского поэта Константина Бальмонта кубинский писатель Алехо Карпентьер соединил в своей прозе европейские и латиноамериканские литературные традиции. Он долгое время провел во Франции, литература которой отчасти повлияла на его слог, но при этом на протяжении всего своего творческого пути автор опирался на индейскую мифологию, что и дало интересный сплав двух культур в его произведениях. В романе «Потерянные следы» Карпентьер описывает путешествие одного композитора в сельву в поисках музыкальных инструментов, что навсегда изменит его жизнь. С каждым шагом герой постепенно возвращается к своим корням, языку, переоценивает собственные ценности и пытается избавиться от всего, что обременяет его душу. Но приведет ли это его к искомому духовному очищению и перерождению, он узнает, если научится жить в настоящем и не будет опираться только на прошлое.

Стаканчик

© 2015 — 2024 stakanchik.media

Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.

Приложение Стаканчик в App Store и Google Play

google playapp store