Бумага на Руси появилась лишь в конце XIII века, к тому же она была очень дорогой и труднодоступной. Однако русская письменность к тому времени существовала уже три столетия, а это значит, что и великие князья, и простые люди общались не только с помощью устной речи, но посредством писем. Только вот писали их не на бумаге, а на березовой коре — бересте. Какими же были письма и записки людей тысячу лет назад? Жалоба об обвинении в краже Одна из самых древних из найденных грамот (относится к концу XI века) показывает нам жалобу человека, обвиненного в краже: «Поклепаеть сего 40-ми резанами. А замъке келе, а двьри келе, а господарь в не тяже не дее. А продаи клеветьника того». Перевод этой грамоты таков: «Обвиняют этого человека в ущербе на 40 резан (денежная мера в Древней Руси; здесь и далее в скобках — примечания автора). Но замок цел, и двери целы, и хозяин ему никакого ущерба не предъявляет. Так что накажи штрафом клеветника». Грамота была найдена в Новгородской районе, что позволяет сделать вывод о том, что она была предназначена для одного из представителей администрации этого города. В то время они действительно могли защитить невиновных или оправдать виноватых, если на то были причины. Донесение разведчика Эта грамота относится к середине XI века и представляет собой очень короткий текст: «Литва въстала на корелоу» — «Литва напала на карел». Такая короткая записка была послана разведчиком. Что примечательно, вместо подписи на грамоте содержится затейливая подпись, отдаленно напоминающая скрипичный ключ. Кроме того, общая длина грамоты составляет порядка 40 сантиметров, однако текст на ней находится слева в глубине и занимает совсем малую часть от общей поверхности. Это позволяет судить о наличии военной хитрости и смекалки у разведчика — свиток пришлось бы развернуть практически до середины, прежде чем стал виден текст. Если бы разведчик наткнулся на вражеский патруль, то, скорее всего, такая конструкция письма спасла бы его от подозрений и даже смерти. Любовное письмо На мой взгляд, это одна из самых прекрасных берестяных грамот, сохранившихся до наших дней. Датируется она все тем же XI веком, и ее автор — женщина, скорее всего знатного происхождения, потому что текст написан очень метафорично и красиво. Вот он: «…къ тобе тришьдъ. А всю неделю цеть до мень зъла имееши оже еси къ мъне нь приходиль? А язь тя есмь имела акы братъ собе. Ци оуже ти есмь задела сьлюци? А тобе веде яко есть не годьнъ. Аже бъ ти годьнъ то из оцью бы ся вытьрьго притькль… ныне кьдь инодь. Въспиши жъ ми про тьбь хаблю. Ци ти боуду задела своимъ бьзоумьемь, аже ми ся поцьньши насмихати, а соудить Бог…». Перевод этой грамоты очень грустен: «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты ко мне имеешь, что в эту неделю ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату (устойчивое выражение на Руси, означающее «как к родному»). Неужели я задела тебя тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, это не любо (не нравится). Если бы любо было, то ты бы сам вырвался ко мне из-под людских глаз и пришел… Отпиши же мне (ответь), а я тебя никогда не брошу. Может быть, я тебя по своему неразумению задела, но если ты начнешь надо мною насмехаться, то судья тебе Бог...» Грамота была обнаружена в виде двух лент, связанных узлом. Возможно, ее получатель очень нервничал или рассердился на возлюбленную за такой прямой текст. Об этом остается только догадываться, однако женщина, написавшая его, определенно обладала сильным характером. Приглашение на свидание Следующая записка была найдена в одном районе с предыдущим письмом, что позволяет сделать вывод о том, что это — неотправленный ответ молодого человека. Текст очень короткий: «Боуди въ соуботе къ ржи или весть въдае» — «Будь к субботе во ржи или подай весть». «В рожь» тогда приглашали на свидание с понятной целью, ведь поле находилось за околицей поселения, а значит, и влюбленным никто не мог помешать. Возможно, там молодой человек хотел помириться со своей возлюбленной, однако почему оно так и осталось неотправленным — загадка. Сборы на войну «Отъ Нежате вишнъ и вина и гароусъ и моукоу кожоухъ Иванъ и сковороду» — «От Нежаты вишен, вина, уксуса и муки, Иванову шубу и сковороду». Грамота является очень короткой, однако ее анализ позволяет сделать очень важные выводы. Во-первых, существует целый комплекс грамот, в которых фигурируют Нежата и Иван, что позволяет сделать вывод об их близком соседстве и даже дружбе. Вероятно, Нежата был посадником в Новгороде, а Иван — дружинником, которого убили в 1135 году в битве против суздальцев (согласно летописи). Во-вторых, уксус и вишня (ее листья) в те времена являлись медикаментами, что подтверждает версию о сборах в военный поход. В-третьих, очевидно, что Иван не был простым дружинником, ведь вина и вишен тогда в Новгороде не было, их поставляли с южной части страны. Скорее всего, Иван был зажиточным человеком. Этот факт подтверждает и наличие шубы. В те времена она считалась статусной вещью, — ее дарили князья своим лучшим служащим. Поэтому Иван так беспокоился о ее сохранности. Предложение руки и сердца Содержание следующей грамоты — еще один пример чистоты и простоты любовных отношений в Древней Руси. «От Микиты ко Ульианицы. Пойди за мьне. Яз тьбе хоцю, а ты мене. А на то послух Игнат Моисиев». Перевод: «От Никиты к Ульянице. Выходи за меня. Ты мне нравишься, а я тебе. А свидетель тому — Игнат Моисеевич». Вот так просто. Просьба о прощении Грамота датируется XII веком и содержит следующий текст: «Покланяние от Ефрема къ братоу моемоу Исоухие. Не распрашавъ розгневася: мене игоумене не поустиле. А я прашалъся, нъ посълалъ съ Асафъмъ к посадникоу медоу дела. А пришьла есве оли звонили. А чемоу ся гневаеши? А я вьсьгда оу тебе. А соромь ми оже ми лихо мьлвляше. И покланяю ти ся братьче мои, то си хотя мълви. Ты еси мои, а я твои». Перевод этой грамоты таков: «Поклон от Ефрема к брату моему Исухии. Ты разгневался, не расспросив: меня игумен не пустил. А я отпрашивался, но он послал меня с Асафом к посаднику за медом. А пришли мы, когда уже звонили. Зачем же гневаешься? Ведь я всегда при тебе. А зазорно (стыдно) мне, что ты злое мне говорил. И кланяюсь тебе, братец мой, хоть ты и такое говорил. Ты мой, а я твой». На самом деле это очень трогательная грамота. Наличие церковной лексики в ней позволяет сделать вывод о том, что ее автор — монах. Древний юмор Следующая грамота — отличный пример шуточной записки. «Якиме стоя оуспе, а ръта и о камень не ростепе» — «Яким стоя уснет, а рта и о камень не расшибет (то есть не раскроет)». Скорее всего, речь здесь идет о зевающих на церковной службе. Приглашение на свадьбу Да-да, их высылали уже тогда. Об этом свидетельствует текст следующей грамоты: «Поклон от Оксини и Онани к Родивону и сестри моеи Татиани. Подите в городъ к сеи недили: давати ми доци, а сестри моеи приставницать. А язь господину своиму Родивону и сестри моеи целомъ бию». Перевод ее таков: «Поклон от Оксиньи и Онании Родивону и сестре моей Татьяне. Приезжайте в город в воскресенье: я выдаю дочь, а сестра моя — распорядительница. А господину своему Родивону и сестре моей я челом бью». Завещание Эта грамота — пример составления завещания в Древней Руси. Написана она уже в более поздний период — в конце XIV века. В ней говорится следующее: «Въ имя Отца и Сына и Святаго Дха. А се язь бъ Бжи Михаль, охожда живота сего пишю рукописание при своемь животъ. Что ми кобилке и рублей, вьдатис а братии моеим, а дьтемь моимъ не то…» Ее перевод имеет следующий вид: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Я, раб Божий Михаил, отходя от жизни, пишу завещание при жизни своей. Моих кобылок и деньги отдать братьям, а детям моим ничего…» Это всего лишь фрагмент завещания, однако уже становится понятно, что дети Михаила вряд ли будут хорошо жить после его смерти. Вызов на испытание А следующая грамота является отличным примером судов в раннем христианстве, которые еще имели под собой языческую подоплеку. Один человек пишет другому: «Ти далъ Несъдицеви полъ патъ ръзанъ, а мъне еси въдале дъвъ коунъ. Цьто же за мъною твориши осмь коунъ и гривьна: поили же въ городъ, могоу са съ тобою ати на водоу». Перевод текста таков: «Ты дал Несдичу четыре с половиной резаны, а мне — две куны (денежные единицы в Древней Руси). Что же ты говоришь, будто за мной восемь кун и гривна? Пойди же в город, могу вызваться с тобой на испытание водой». Испытание водой — один из распространенных методов суда в Древней Руси. В какой-то мере он считался и «Божьим судом», потому что в нем участники могли полагаться только на удачу. Испытание водой было двух видов. В первом случае обвиняемый клал кольцо в сосуд с кипящей водой, а затем он, без вреда для себя, должен был достать его. Если ему это удалось, значит, он был невиновен. Во втором случае самого обвиняемого связывали и бросали в холодную воду. Если он оставался на поверхности, то его признавали виновным. Если же шел ко дну — оправдывали. Другой вопрос, насколько безопасными были такие испытания, но это, видимо, тогда мало кого волновало. В заключение хочется сказать, что приведенные здесь тексты — лишь малая часть огромного наследия письменности Древней Руси. Несомненно, оно прекрасно в своем многообразии, которое показывает жизнь простых людей тысячу лет назад. И изучение берестяных грамот — это отличный пример того, как история может быть не только не скучной, но и очень близкой нам и понятной.