Иосиф Бродский. «Писатель — одинокий путешественник» (Письмо в «Нью-Йорк Таймс») Уважаемый господин Издатель, оглянувшись на стены родного Содома, жена Лота, как известно, превратилась в соляной столб. Поэтому среди чувств, которые я испытываю, берясь сейчас за перо, присутствует некоторый страх, усугубляющийся еще и полной неизвестностью, которая открывается при взгляде вперед. Можно даже предположить, что не столько тоска по дому, сколько страх перед неведомым будущим заставили вышеупомянутую жену сделать то, что ей было заповедано. Мне оглядываться не запрещено. Больше того, я имею возможность оглянуться в довольно комфортабельных условиях и зафиксировать открывшуюся картину на бумаге, в данном случае на страницах, любезно предоставленных мне газетой «Нью-Йорк Таймс». Но я не вполне убежден, что изображаемая мной картина удовлетворит всех ее, картины, зрителей. Что ж, в свое оправдание я могу только сказать, что, хотя «большое» — как писал один русский поэт — «видится на расстояньи», на таком расстоянии от объекта, как нынешнее, кое-что становится уже расплывчатым, и речь идет уже не о точке зрения , но о самом зрении. Надеюсь, что мое зрение мне не изменяет, но я хочу подчеркнуть, что это мое, собственное, зрение, и если я вижу или не вижу что-то из того, что видят или не видят другие, то это следует считать не пороком зрения, но его частным качеством. Я не претендую на объективность, мне даже представляется, что объективность есть некий сорт слепоты, когда задний план и передний решительно ничем друг от друга не отличаются. В конце концов, я полагаюсь на добрые нравы свободной печати, хотя свобода слова, как и всякая благоприобретенная, а не завоеванная свобода, имеет свои теневые стороны. Ибо свобода во втором поколении обладает достоинством скорее наследственным, чем личным. Аристократия, но обедневшая. Это та свобода слова, которая порождает инфляцию слова. Тут, конечно, есть и свои плюсы. Такая свобода, во всяком случае, дает возможность взглянуть на вещь со всех возможных точек зрения, включая и абсолютно идиотическую. Решение, которое мы примем, таким образом гарантировано от каких-либо упущений. Но чем больше обстоятельств и точек зрения мы учитываем, тем труднее нам это решение принять. Дополнительные реалии, как и дополнительные фикции, возникающие при инфляции слова, засоряют наш мозг и, начиная жить собственной жизнью, зачастую затмевают подлинное положение вещей. В результате возникает не свобода, но зависимость от слова. Соляному столбу, впрочем, обе эти вещи — рабство или свобода — не угрожают. Я покинул Россию не по собственной воле. Почему все это случилось — ответить трудно. Может быть, благодаря моим сочинениям — хотя в них не было никакой «contra». Впрочем, вероятно, не было и «pro». Было, мягко говоря, нечто совершенно иное. Может быть, потому что почти всякое государство видит в своем подданном либо раба, либо — врага. Причина мне неясна. Я знаю, как это произошло физически, но не берусь гадать, кто и что за этим стоит. Решения такого сорта принимаются, как я понимаю, в сферах довольно высоких, почти серафических. Так что слышен только легкий звон крыльев. Я не хочу об этом думать . Ибо все равно, по правильному пути пойдут мои догадки или нет, это мне ничего не даст. Официальные сферы вообще плохой адрес для человеческих мыслей. Время тратить на это жалко, ибо оно дается только один раз. Мне предложили уехать, и я это предложение принял. В России таких предложений не делают. Если их делают, они означают только одно. Я не думаю, что кто бы то ни было может прийти в восторг, когда его выкидывают из родного дома. Даже те, кто уходят сами. Но независимо от того, каким образом ты его покидаешь, дом не перестает быть родным. Как бы ты в нем — хорошо или плохо — ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дегтем. Россия — это мой дом, я прожил в нем всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и ее народу. И — главное — ее языку. Язык, как я писал уже однажды, вещь более древняя и более неизбежная, чем любая государственность, и он странным образом избавляет писателя от многих социальных фикций. Я испытываю сейчас довольно странное чувство, делая язык объектом своих рассуждений, глядя на него со стороны, ибо именно он обусловил мой несколько отстраненный взгляд на среду, социум, то есть то качество зрения, о котором я говорил выше. Разумеется, язык сам испытывает некоторое давление со стороны среды, социума, но он — чрезвычайно устойчивая вещь; ибо, если бы язык, литература зависели бы от внешних факторов, у нас давным-давно не осталось бы ничего, кроме алфавита. И для писателя существует только один вид патриотизма: по отношению к языку. Мера писательского патриотизма выражается тем, как он пишет на языке народа, среди которого он живет. Плохая литература, например, является формой предательства. Во всяком случае, язык нельзя презирать, нельзя быть на него в обиде, невозможно его обвинять. И я могу сказать, что я никогда не был в обиде на свое отечество. Не в обиде и сейчас. Со мной там происходило много плохого, но ничуть не меньше — хорошего. Россия — великая страна, и все ее пороки и добродетели величию этому более или менее пропорциональны. В любом случае, размер их таков, что индивидуальная реакция адекватной быть не может. Ибо, если, например, вспомнить всех загубленных в сталинских лагерях и тюрьмах — не только художников, но и простолюдинов, — если вспомнить эти миллионы мертвых душ — то где взять адекватные чувства? Разве ваш личный гнев, или горе, или смятение могут быть адекватны этой сводящей с ума цифре? Даже если вы их растянете во времени, даже если станете их сознательно культивировать. Возможности сострадания чрезвычайно ограничены, они сильно уступают возможностям зла. Я не верю в спасителей человечества, не верю в конгрессы, не верю в резолюции, осуждающие зверства. Это всего лишь сотрясение эфира, всего лишь форма уклонения от личной ответственности, от чувства, что ты жив, а они мертвы. Это всего лишь оборотная сторона забвения, наиболее комфортабельная форма той же болезни: амнезии. Почему тогда не устроить конгресса памяти жертв инквизиции, Столетней войны, Крестовых походов? Или они мертвы как-нибудь иначе? Уж если устраивать съезды и принимать резолюции, то первая, которую мы должны принять, это резолюция, что мы все — негодяи, что в каждом из нас сидит убийца, что только случайные обстоятельства избавляют нас, сидящих в этом гипотетическом зале, от разделения на убийц и на их жертв. Что следовало бы сделать в первую очередь, так это переписать все учебники истории в том смысле, что выкинуть оттуда всех героев, полководцев, вождей и прочих. Первое, что надо написать в учебнике, — что человек радикально плох. Вместо этого школьники во всех частях света заучивают даты и места исторических сражений и запоминают имена генералов. Пороховой дым превращается в дымку истории и скрывает от нас безымянные и бесчисленные трупы. Мы усматриваем в истории философию и логику. Что ж, вполне логично, что и наши тела исчезнут, заслоненные тем или иным — скорее всего, радиоактивным — облаком. Я не верю в политические движения, я верю в личное движение, в движение души, когда человек, взглянувши на себя, устыдится настолько, что попытается заняться какими-нибудь переменами: в себе самом, а не снаружи. Вместо этого нам предлагается дешевый и крайне опасный суррогат внутренней человеческой тенденции к переменам: политическое движение, то или иное. Опасный более психологически, нежели физически. Ибо всякое политическое движение есть форма уклонения от личной ответственности за происходящее. Ибо человек, борющийся в экстерьере со Злом, автоматически отождествляет себя с Добром, начинает считать себя носителем Добра. Это всего лишь форма самооправдания, self-comfort, и в России она распространена ничуть не меньше, чем где бы то ни было, может быть, несколько на иной лад, ибо там она имеет больше физических оснований, более детерминирована в прямом смысле. Коммунальность в сфере идей, как правило, ни к чему особенно хорошему еще не приводила. Даже в сфере идей очень высоких: вспомним Лютера. Что же говорить о идеях чисто политических! «Мир плох, надо его изменить. Таким-то и таким-то образом». Мир как раз неплох, можно даже сказать, что мир хорош. Что правда, так это то, что он испорчен обитателями. И если нужно что-то менять, то не детали пейзажа, но самих себя. В политических движениях дурно то, что они уходят слишком далеко от своего источника; что их следствия подчас так уродуют мир , что его и впрямь можно признать плохим, чисто визуально; что они направляют человеческую мысль в тупик. Напряжение политических страстей прямо пропорционально расстоянию от источника проблемы. Все мы ведем себя в жизни таким образом, как будто кто-то когда-то где-то сказал нам, что жизнь будет хорошей, что мы можем рассчитывать на гармонию, на Рай на земле. Я хочу сказать, что для души — для человеческой души — есть нечто оскорбительное в проповеди Рая на земле. И нет ничего хуже для человеческого сознания замены метафизических категорий категориями прагматическими, этическими и социальными. Но даже оставаясь на уровне прагматическом, если мы постараемся вспомнить, кто и когда говорил нам что-либо подобное, то в нашем сознании всплывут либо родители в тот момент, когда мы больны и лежим в постели, нянюшка, учительница в школе, газетный заголовок или просто реклама газировки. На самом деле если кто и говорил что-то человеку, так это Господь Бог — Адаму о том, как он будет зарабатывать свой хлеб и чем будут для него дни и ночи. И это больше похоже на правду, и надо еще благодарить Творца за то, что время от времени Он дает нам передышку. Жизнь — так, как она есть, — не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтоб остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем. Условия жизни на земле чрезвычайно быстро усложнились, и человек, не будучи, видимо, к столь стремительной перемене достаточно — даже биологически — подготовлен, сейчас расположен более к истерике, чем к нормальному мужеству. Но если уж не к вере, то именно к этому и следует его призывать — к личному мужеству, а не к надежде, что кто-то (другой режим, другой президент) облегчит его задачу. В этом я вижу одну из задач литературы, может быть, даже — главную: дать человеку подлинный масштаб происходящего. Что касается средств, то они всегда индивидуальны, у каждого писателя они другие. Я думаю, что русская литература всегда решала эту задачу более успешно, чем русская политическая мысль, и, как русский литератор, я смею думать, что не слишком выпадаю из традиции. Со всеми вытекающими последствиями. Роберт Фрост сказал однажды: «Сказать о себе, что ты поэт, это все равно, что сказать о себе, что ты — хороший человек». Мне не очень удобно называть себя писателем, ибо писатель ассоциируется с прозой, а я прозы не писал. Я — литератор: это более нейтрально. Во всяком случае я скорее частное лицо, чем политическая фигура. Я не позволял себе в России и тем более не позволю себе здесь использовать меня в той или иной политической игре. Я не собираюсь объяснять urbi et orbi, что такое Россия, не собираюсь никому «открывать глаза». Я не репрезентативен, и я не журналист, не ньюзмен. У меня нет материала для сенсаций. Я и вообще думаю, что сенсаций на свете не существует. Если что-то происходит противу ожиданий, то это только следствие нашей недальновидности. Кроме того, я просто не хочу создавать дополнительные реальности. Вообще говоря, я не полностью разделяю современную точку зрения насчет того, что страны должны больше знать друг о друге. Как сказал Роберт Фрост: «Сосед хорош, когда забор хороший». Примерно так и в таком духе и должен высказываться поэт. По причинам, которые перечислять было бы слишком долго, церковь, образование, правосудие и некоторые другие социальные институции в России всегда находились в состоянии крайне неудовлетворительном и со своими обязанностями не справлялись. И случилось так, что литературе пришлось взять на себя многие из этих функций. Это ситуация, насколько я понимаю, уникальная. Литература взяла на себя так называемую «учительскую» роль. Она стала средоточием духовной жизни народа, арбитром его нравственного облика. Со временем эта тенденция — учить и судить — превратилась в традицию. Подобная традиция таит в себе для писателя не только преимущества, но и серьезные опасности. Из XIX века в сознание русского читателя по инерции перешло представление о том, что у нас — великая литература. И мы более или менее автоматически стали выдавать желаемое за сущее. На протяжении полувека в ранг великих писателей официально и неофициально было возведено не менее дюжины авторов, чье творчество по тем или иным причинам оказывалось в центре общественного внимания. Но великим писателем является тот писатель, который привносит в мир новую духовную идею. Как, например, Достоевский, сказавший, что в человеке две бездны — Зла и Добра, и что человек не выбирает между ними, но мечется, как маятник. Или — Мелвилл, сказавший, что в поединке Добра со Злом победителя не существует: они взаимно уничтожают друг друга, что воспринимается как трагедия гибели двух высших человеческих категорий, вернее — трагедия человека в качестве зрителя этой гибели. В этом смысле в русской литературе ХХ века ничего особенного не происходило, кроме, пожалуй, одного романа и двух повестей Андрея Платонова, кончившего свои дни, подметая улицы. Все остальное представляет интерес скорее историографический — а для западного читателя — почти этнографический. Это литература, характеризующаяся гурманством стиля или остротой социального наблюдения, иногда и тем и другимвместе, но в вышеуказанном смысле эту литературу великой назвать нельзя. Первой из опасностей, возникающих при отождествлении писателем себя с «учительской традицией», является возникающее почти автоматически ощущение своей априорной правоты и интеллектуальной неподсудности. Если у писателя хватает внутренней трезвости, он выдерживает свои идеи некоторое время под спудом. Если не хватает — он начинает вещать. Ибо — в результате проводившейся десятилетиями политики духовной кастрации — мы все — интеллигенты в первом поколении, и наши идеи (не говоря уже о стиле) обладают для нас почти гипнотическим обаянием первородства. Отсутствие сколько-нибудь серьезного критицизма, проводящегося топографически сверху, но в квалификационном отношении снизу, довершает дело. Хуже всего то, что большинство тезисов и, главное, антитез, содержащихся в современной советской литературе, детерминировано официальной точкой зрения. Это отрицание, находящееся на том же самом уровне, что и утверждение. Если же этот уровень хоть на миллиметр преодолевается, то раздается такой гром аплодисментов — пусть и неофициальных, — который начисто заглушает голос Музы. Ко всему этому следует прибавить психологию подвижничества, резистанса, ибо условия, в которых приходится работать, никак нельзя назвать идеальными; тут и система редакторов, и цензура, и довольно удушливый климат официального позитивизма. Кроме того, существует и просто конкуренция коллег, конкуренция эстаблишмента, стоящего у кормушки и совершенно не желающего тесниться. Не следует думать, будто молчание или кошмарные судьбы лучших писателей нашего времени — результат чистого политического террора. Это также и результат конкуренции; ибо репрессии против того или иного писателя редко происходят без гласной или безгласной санкции его коллег. Так, судьбу М. М. Зощенко во многом определило пожатие плечами В. Катаева. Если учесть эти телодвижения, регулярные тематические партинструктажи, негласный геноцид или просто антисемитизм, закулисную грызню и бешеное желание каждого главного редактора сохранить место, математически беспредельные сроки оттяжек и прочее, то, конечно, мужеству людей, посвятивших себя литературе, нельзя не подивиться, а им самим — нельзя не уважать себя. Сказанное относится, главным образом, к положению в прозе, как в рамках, так и вне рамок Союза писателей. Вполне возможно, что картина, набросанная мной, не полна или неверна в деталях, но общий вид примерно таков. Я не был членом Союза писателей и не испытывал сколько-нибудь сильного желания им стать. Не из обскурантизма и не из-за высоких принципов, но потому что меня вполне устраивали те условия работы, в которых я находился, потому что сама работа отнимала довольно много времени и душевной энергии, и жалко было тратить остававшееся на хитросплетения внутреннеполитической жизни литературного мира. Я был членом профсоюза литераторов при Министерстве культуры, и профсоюзный билет более или менее ограждал меня от неприятностей, возможных для человека, не имеющего штампа с места работы в паспорте. Источником моего существования служили переводы, и в этой области я не испытывал никакого остракизма: работы всегда было слишком много — так много, что порой она мешала заниматься собственными делами, то есть сочинительством. Я зарабатывал около ста рублей в месяц, и этого для меня было достаточно. Меня мало беспокоило, что стихи мои не печатаются. Прежде всего потому, что поэзия — это скорее подход к вещам, к жизни, а не типографская продукция. Разумеется, мне бывало приятно, когда мои стихи печатались, но мне гораздо интереснее было просто писать их и думать то, что я думал. Я не очень люблю параллели между видами искусства, но хочу сказать, что художнику приятней работать над картиной, чем слышать то, что ему о ней, вывешенной, говорят. Пусть даже и знатоки. Работа сама по себе куда интереснее, чем судьба продукта, в этом я расхожусь с Марксом. Как, в конце концов, можно представить себе торжество художника, особенно поэта? В чем оно должно выражаться? Цветы, прожекторы, поцелуй кинозвезды? Я думаю, что торжеством Фроста было не присутствие на инаугурационной церемонии Джона Кеннеди, но день, когда он поставил точку в стихотворении «West-Running Brook». Ибо у искусства нет внешнего измерения. Оно всегда индивидуально: в момент созидания — художником, в момент потребления (восприятия) — зрителем. Оно не нуждается в посредниках и даже когда труд окончен, чуждо автору. Автору можно сказать спасибо, но можно и не говорить: максимум — созидание, а не награда за него. Я любил заниматься своим делом, и если за это даже приходилось расплачиваться кое-какими неприятностями — что ж, я всегда был более или менее готов. Готов и сейчас. Разница между положением писателя на Востоке и на Западе, по сути дела, не слишком велика. И там, и здесь он пытается прошибить лбом довольно толстую стену. В первом случае стена реагирует на малейшее головы к ней прикосновение таким образом, что это угрожает физическому состоянию писателя. Во втором — стена хранит молчание, и это угрожает состоянию психическому. Я, правду сказать, не знаю, что страшнее. Хуже всего, когда имеет место сочетание, а для многих из нас оно существовало. Говоря «нас», я имею в виду большую группу литераторов послевоенного поколения, точнее — так называемое «поколение 56-го года». Это поколение, для которого первым криком жизни было Венгерское восстание. Боль, шок, горе, стыд за собственное бессилие — не знаю, как назвать этот комплекс чувств, которые тогда мы испытали и с которых началась наша сознательная жизнь. Ничего подобного мы уже больше не испытывали, даже в августе 1968-го. Это была трагедия не только политического свойства: как и всякая настоящая трагедия, она носила еще и метафизический характер. Мы довольно быстро поняли, что дело не в политике, но в миропорядке, и — каждый по-своему — миропорядок этот стали исследовать. Так возникла наша литература, судьба которой оформила характер и наших личных судеб. С течением времени местоимение «мы» распалось и превратилось в скромную цифру нескольких сильных «я». И каждое из этих «я» пошло своим длинным, извилистым и, во всяком случае, очень тяжелым путем к собственной реализации. Каждое «я» прошло через поиски собственного стиля, собственной философии, через сомнение в своих силах и через сознание собственной значительности, через личные трагедии и через искус капитуляции. Одни приняли статус-кво, другие сели в сумасшедший дом, третьи занялись литературной поденщиной, четвертые ударились в мистицизм, пятые замкнулись в самих себе, в башне из херовой кости. Осталось несколько человек, благодаря душевной твердости которых, сейчас, сидя за тридевять земель от них, я чувствую, что за литературу на русском языке можно быть более или менее спокойным. Я не называю их имен не только по соображениям их безопасности, но также и потому, что не вижу смысла называть их здесь, если они почти что безымянны дома. Потому что литература не есть сфера журналистики. Потому что не хочу, чтобы скорые на руку ньюзмены зачислили их в диссиденты, в оппозиционеры, в борцы. Они ими не являются, они являются писателями. Необъясним и отвратителен газетный истерический взгляд на литературу. Не парадокс ли, что журналист пишет о писателе? Информация о литературе — что это такое? Зачем тогда собственно литература? Нужны книги, а не статьи «о». Ныне уже существует огромная культура «о», затмевающая самые объекты. Пар на крышке кастрюли, где кипит суп, голода не утоляет. Я приехал в Америку и буду здесь жить. Надеюсь, что смогу заниматься своим делом, то есть сочинительством, как и прежде. Я увидел новую землю, но не новое небо. Разумеется, будущее внушает бульшие опасения, чем когда бы то ни было. Ибо если прежде я не мог писать, это объяснялось обстоятельствами скорее внутренними, чем внешними. Сомнения, которые овладевали мною и приводили время от времени к молчанию, я думаю, знакомы каждому сколько-нибудь серьезному литератору. Это скверное время, когда кажется, что все, что ты мог сделать, сделано, что больше нечего сказать, что ты исчерпал себя, что хорошо знаешь цену своим приемам; что твоя литература лучше, чем ты сам. В результате наступает некоторый паралич. От сомнений такого рода я не буду избавлен и в будущем, я это знаю. И более или менее к этому готов, ибо, мне кажется, знаю, как с этим бороться. Но я предвижу и другие поводы для паралича: наличие иной языковой среды. Я не думаю, что это может разрушить сознание, но мешать его работе — может. Даже не наличие новой, но отсутствие старой. Для того чтобы писать на языке хорошо, надо слышать его — в пивных, в трамваях, в гастрономе. Как с этим бороться, я еще не придумал. Но надеюсь, что язык путешествует вместе с человеком. И надеюсь, что доставлю русский язык в то место, куда прибуду сам. На все, в конце концов, воля Божья. Перефразируя одного немецкого писателя, оказавшегося тридцать пять лет назад в похожей ситуации: «Die Russische Dichtung ist da wo ich bin». В общем, предыдущая жизнь, жизнь дома, кажется мне сейчас более комфортабельной в психическом смысле, нежели предстоящая. Большинство обстоятельств, с которыми приходилось бороться, были физическими, материальными. Физическому давлению, сколь бы высокий характер оно ни носило, сопротивляться все-таки легче. Этому можно научиться, в этом можно даже достичь известного артистизма. Думаю, что я его достиг. Это всего лишь наука игнорировать реальность. Надеюсь, что мои познания в этой сфере мне помогут — в той мере, в какой это необходимо, чтобы писать на родном языке, каковое занятие, казавшееся мне прежде моим личным делом, я считаю теперь моим личным долгом. Что касается давления психического, то тут никто за себя ручаться не может, но надеюсь, что иммунитет все-таки выработается. Писатель — одинокий путешественник, и ему никто не помощник. Общество всегда — более или менее — враг. И когда оно его отвергает, и когда принимает. Во всяком случае, и то и другое оно делает в грубой форме. И не только в силу своего личного, но и в силу видимого мной окружающего опыта, я все больше и больше убеждаюсь в правоте Святого Павла, назвавшего землю «юдолью плача». Человек, как слагаемое, от перестановки ничего не выигрывает. Трагедию можно обменять только на трагедию. Это старая истина. Единственное, что делает ее современной, это ощущение абсурда при виде ее — трагедии — героев. Так же, как и при виде ее зрителей. Иосиф Бродский, 1972 Эссе было написано по-русски по просьбе газеты «The New York Times» в 1972 году и опубликовано в переводе Карла Проффера (Carl Proffer) в воскресном приложении к ней: «Say Poet Brodsky, Ex of the Soviet Union: „A Writer is a Lonely Traveller, and No One is His Helper“» («The New York Times Magazine», 1 October 1972. P 11, 78-79, 82-84, 86-87). Машинопись русского текста сохранилась в нью-йоркском архиве поэта; он был впервые опубликован в журнале «Звезда» (2000. № 5. С. 3-9).
Читайте также
8 самых интересных психологических эффектов
Психологические эффекты – это часто повторяющиеся явления, возникающие во время общения людей и взаимодействия человека с обществом. Основываясь на психологических эффектах, многие специалисты строят свои теории и умозаключения, а обычные люди, даже не имея специальных знаний, могут делать свои выводы и выявлять интересные особенности в жизни человека, групп людей и общества в целом. Эти явления довольно часто наблюдаются в повседневности. Знания о психологических эффектах позволяют глубже понять природу человека и особенности его психики. А применение этих знаний на практике способствует саморазвитию, личностному росту, улучшению отношений с другими и повышению качества жизни. Итак, вот 8 самых интересных психологических эффектов: 1. Эффект Ромео и Джульетты Увеличение привлекательности двух людей друг для друга, возникающее в результате попыток их родителей или других разлучить их. 2. Эффект Несовершенства Представьте себе, что вы в кого-то влюблены. Этот человек вам кажется добрым, талантливым, красивым. Затем представьте себе, что этот человек идет по тротуару и резко падает прямо лицом в грязь. По различным причинам, вы сильнее в него влюбляетесь, и вам кажется, что вы стали ему еще больше нравиться в результате его неуклюжести. Исследования показывают, что людям, как правило, начинает нравиться тот человек, который несовершенен, который делает ошибки и признает их. Данный эффект анализировался в течение очень длительного периода времени, в итоге было обнаружено, что, к примеру, неуклюжие женщины привлекают мужчин больше, но не наоборот. Однако, основополагающий принцип, гласящий, что мы больше тянемся к несовершенным людям, остается неизменным. 3. Эффект Очевидца Эффект очевидца (он же эффект свидетеля или синдром Дженовезе) проявляется в том, что люди, которые оказались свидетелями каких-либо чрезвычайных ситуаций, не пытаются помочь тем, кто пострадал, оставаясь в стороне. Интересно то, что чем больше свидетелей, тем меньше вероятность, что кто-нибудь поможет, т.к. каждый из них считает, что помочь должен кто-то другой. А если очевидец один, то и вероятность его помощи существенно увеличивается. Проявление эффекта очевидца наглядно иллюстрируют различные сводки новостей о происшествиях, где сообщается, что люди, ставшие очевидцами трагических событий, не оказали никакой помощи пострадавшим. Возможно, и вы сами могли наблюдать ситуации, когда, например, человеку стало плохо в людном месте, и он упал, а толпа зевак, находившаяся рядом, просто продолжала наблюдать. Каждый мог помочь, но думал, что поможет кто-то другой. На самом деле, это проявление безразличия и бесчеловечности. Если вдруг вы станете очевидцем какого-то случая, не думайте, что помогут остальные, не оставайтесь безучастными, а поспешите на помощь пострадавшему. Быть может, вы спасёте чью-то жизнь. Не важно, как другие реагируют на ситуацию. Важно то, как отреагируете именно вы. 4. Эффект Труднодостижимости Очень двоякий эффект. Заключается в том, что люди с более высокими и недоступными идеалами, более интересны и желанны для остальных, чем те, кто доступен здесь и сейчас. Одновременно с этим, «труднодостижимый» человек отваживает от себя людей и вскоре становится никому не нужным. 5. Эффект Зейгарник Эффект Зейгарник – это психологический феномен, который заключается в том, что люди склонны запоминать внезапно прерванные занятия и задания, чем те, которые успели завершить. Данные об этом эффекте были получены опытным путём: проводилось несколько экспериментов, участниками которых были школьники и студенты. Во время этих экспериментов испытуемые заканчивали одни задания и прерывали выполнение других. По окончанию экспериментов подводились итоги, где результатом всегда был больший процент запомненных незавершённых заданий, чем завершённых. Эффект Зейгарник вы можете испробовать даже на себе. Возьмитесь за выполнение какого-нибудь не очень простого для вас самостоятельно выбранного задания и доведите дело до конца. Сделайте небольшую паузу. Затем возьмите листок и ручку и запишите все детали процесса выполнения. После этого выберите для себя другое задание. Доведите его готовность до половины и прекратите выполнение. После аналогичной паузы запишите все детали процесса. Вы заметите, что то, что вы закончить не успели, воссоздаётся в памяти гораздо легче и отчётливее, чем то, что вы закончили. Такой, так сказать, приём очень практично использовать для контроля выполнения каких-либо заданий и повышения эффективности. Если вы утомились, делая что-то, сделайте паузу, отдохните. После вы сможете продолжить с новыми силами, и в точности помня все детали того, что делали. 6. Эффект Аудитории Эффектом аудитории называют влияние, оказываемое на деятельность человека присутствием других людей. Это влияние может быть как положительным, так и отрицательным. Благодаря многочисленным исследованиям было замечено, что если человек выполняет лёгкую и знакомую ему работу, то присутствие других людей улучшает его результаты, т.к. стимулирует возникновение правильных реакций. Если же работа сложная и мало знакомая, то присутствие других людей результаты ухудшает, стимулируя неправильные реакции. Вы можете заметить действие этого эффекта в своей повседневной жизни, просто обращая внимание на себя и окружающих. Спортсмены зачастую показывают лучшие результаты, если знают, что за ними наблюдают зрители. Работники, сталкивающиеся с новым видом деятельности, совершают больше ошибок, если на них смотрят другие люди (начальство, коллеги). Подобные аналогии можно привести из любой сферы жизни. С помощью данного эффекта можно научиться оказывать влияние на людей и результаты их деятельности, просто наблюдая или не наблюдая за ними. Таким же образом вы можете воздействовать и на свою личную эффективность. 7. Эффект Ореола Сутью эффекта ореола или хало-эффекта является следующее: если человек произвёл хорошее впечатление, то впоследствии люди будут ему «приписывать» другие хорошие качества, которых на самом деле может и не быть. Если же человек произвёл плохое впечатление, то в дальнейшем люди будут неосознанно стараться видеть в нём плохие качества, независимо от общей характеристики его личности. Эффект ореола часто проявляется в визуальной оценке: если человек красив внешне, то он воспринимается умным, образованным, приятным в общении и т.д. Если же человек обладает не очень привлекательной внешностью, то и оценка его будет противоположной. На деле эффект ореола может проявиться в работе или учёбе: если вы изначально зарекомендуете себя, как ответственного и добросовестного ученика, студента или работника, будете прилежно выполнять все задания, активно участвовать в учебном или рабочем процессе, вы, тем самым, создадите себе положительную репутацию, которая в будущем будет работать на вас. В дальнейшем вам могут простить небольшие погрешности в работе, невыполнение задания по каким-либо причинам, отсутствие на занятиях и т.п. Но стоит помнить о том, что злоупотреблять этим нельзя, иначе вы можете потерять свою репутацию. Старайтесь всегда и везде показывать себя только с лучшей стороны и проявлять только положительные качества. Именно это сослужит вам хорошую службу. Не нужно притворяться лучше, чем вы есть на самом деле, а стоит уделить внимание своим слабостям и постараться их искоренить, сделав себя более сильной личностью. 8. Эффект Пигмалиона Эффект Пигмалиона или эффект Розенталя – это уникальный психологический феномен, который заключается в том, что человек, убеждённый в достоверности какой-либо информации, подсознательно ведёт себя таким образом, чтобы эта информация подтвердилась. Так называемое «пророчество» определяет характер деятельности верящего в него человека. Эффект Пигмалиона, кстати, часто получает подтверждение в проверке паранормальных явлений: сторонники убеждаются в том, что эти явления есть, а противники – в том, что их нет. Эффект Пигмалиона очень эффективен в применении. Вы можете испытать это, например, на своём ребёнке, который должен в ближайшее время попасть в новое окружение (новый класс, школа, спортивная секция и т.п.). Как правило, многие дети испытывают дискомфорт от того, что им предстоит общаться с незнакомыми людьми, думают о том, как их воспримут, боятся не понравиться и т.д. Скажите ребёнку, что вы уже общались с теми людьми, с которыми ему предстоит встретиться, и они настроены в отношении него очень доброжелательно, позитивно, дружелюбно, и рассчитывают на такое же отношение в ответ. Оказавшись в новом окружении, но будучи настроенным на позитивный лад, ваш ребёнок будет непроизвольно вести себя, рассчитывая на то, что вы ему говорили. А это, в свою очередь, будет реализовывать ваше пророчество. В итоге, велика вероятность того, что отношения в новом коллективе будут приятными и доставят удовольствие и вашему ребёнку и тем, кто будет с ним общаться.
10 поражающих сознание фактов о подсознании
Подсознание, оно же бессознательное — совокупность психических процессов человеческого разума, над которыми отсутствует контроль сознания. Сама мысль о том, что мы контролируем далеко не все направления нашего разума, может здорово напугать, но это явление присуще каждому человеку и совершенно естественно. 1. Подсознание говорит с нами через сны. Одна из самых популярных теорий гласит, что сновидения есть прямая манифестация бессознательного, и мы не можем их понять, поскольку не знаем его «языка». Карл Юнг полагал, что бессознательная жизнь в сновидениях важна не менее, чем сознательная жизнь в реальном мире. 2. Подсознание контролирует 95% нашей жизни. Речь идёт, разумеется, в первую очередь о движениях нашего тела. Мы двигаем конечностями моментально, не задумываясь об этом, за что можно сказать спасибо как раз бессознательному. 3. Подсознание всегда начеку. Неважно, насколько глубок наш сон, подсознание продолжает работать, помогая контролировать работу внутренних органов. Оно же отвечает за слух, хотя обучение чему угодно на аудиокассетах во время сна вовсе не «записывается в подкорку», как уверяют рекламщики. 4. Подсознание любит привычки. Привычки «селятся» как раз в области нашего бессознательного, позволяя совершать хорошо усвоенные действия без какого-либо участия разума. В зависимости от ситуации, это может как принести пользу, так и навредить. 5. Подсознание понимает всё буквально. Что крайне неудобно, поскольку именно оно отвечает за наши страхи. Именно поэтому нас иногда до чёртиков пугают фильмы ужасов или отфотошопленные изображения, хотя умом-то мы понимаем, что они не настоящие и не представляют ни малейшей опасности. 6. Подсознание живёт в настоящем. Мы можем задумываться о будущем или погружаться в воспоминания о прошлом, но подсознание раз за разом будет напоминать нам, что наше место — в настоящем, помогая тем самым оставаться в здравом уме. 7. Подсознание устроено как микропроцессор. Наш разум сам по себе устроен невероятно сложно, а подсознание даст ему в этом дополнительные сто очков вперёд. Оно обрабатывает чудовищное количество данных, воспринимая и перерабатывая все сигналы от организма и посылая их назад в мозг. 8. Подсознание не пользуется словами. Вместо этого оно предпочитает картинки и образы. И хотя, несмотря на популярное мнение, во сне мы всё-таки можем прочесть какой-либо текст, сигнал от подсознания никогда не придёт в виде словесной конструкции. 9. Подсознание первобытно. Оно не в курсе, что человек построил цивилизацию и больше не опасается саблезубых тигров. Оно работает на уровне эмоций, зачастую заставляя нас злиться или испытывать страх в неподобающих тому случаях. 10. Подсознание многозадачно. Нам крайне сложно удерживать в голове одновременно две, а уж тем более три и более мыслей. Подсознание же управляется с подобными задачками с лёгкостью, как и положено хорошему компьютеру. Страшно представить, насколько бы замедлилась наша жизнь, если бы бессознательное стало работать со скоростью обычного разума.
25 самых часто используемых ненадежных паролей в Интернете
На просторах интернета появился список ТОП-25 часто используемых паролей прошлого года. За составление списка ответственными оказались эксперты независимой компании «Splash Data», в очередной раз составившие анти рейтинг небезопасных паролей, используемых двумя миллионами владельцев компьютеров. На первых строках анти рейтинга вновь расположились пароли в виде комбинации цифр от одного до девяти и более. Второе и третье место анти шпионского рейтинга пользовательских паролей заняли буквенно-цифровые сочетания клавиш, включающие перечисление от 1 до 10 и пару букв англоязычного алфавита. Замыкающими рейтинг паролями оказались сочетания клавиш, напоминающие названия фильмов, блокбастеров или героев. Так, например, каждая десятая комбинация в сотне – пароль название известного телефильма о звездных войнах или мультфильма о приключениях животных на острове Мадагаскар. 1. 123456 2. password 3. 12345678 4. qwerty 5. 12345 6. 123456789 7. football 8. 1234 9. 1234567 10. baseball 11. welcome 12. 1234567890 13. abc123 14. 111111 15. 1qaz2wsx 16. dragon 17. master 18. monkey 19. letmein 20. login 21. princess 22. qwertyuiop 23. solo 24. passw0rd 25. starwars
Правила современного этикета
Вежливость проявить нетрудно — это всего лишь уважение к себе и к окружающим. Но есть несколько нюансов, о которых знают далеко не все. 1. Никогда не приходите в гости без звонка. Если вас навестили без предупреждения, можете позволить себе быть в халате и бигуди. Одна британская леди говорила, что при появлении незваных гостей она всегда надевает туфли, шляпку и берет зонтик. Если человек ей приятен, она воскликнет: «Ах, как удачно, я только что пришла!» Если неприятен: «Ах, какая жалость, я должна уходить». 2. Зонт никогда не сушится в раскрытом состоянии — ни в офисе, ни в гостях. Его нужно сложить и поставить на специальную подставку или повесить. 3. Сумку нельзя ставить на колени или на свой стул. Маленькую нарядную сумку-клатч можно положить на стол, объемную сумку повесить на спинку стула или поставить на пол, если нет специального стульчика (такие часто предлагаются в ресторанах). Портфель ставят на пол. 4. Целлофановые пакеты допустимы только по возвращении из супермаркета, так же как и бумажные фирменные пакеты из бутиков. Носить их потом с собой в качестве сумки — жлобство. 5. Мужчина никогда не носит женскую сумку. И женское пальто он берет только для того, чтобы донести до раздевалки. 6. Домашняя одежда — это брюки и свитер, удобные, но имеющие приличный вид. Халат и пижама предназначены, чтобы утром дойти до ванной, а вечером — из ванной в спальню. 7. С того момента, как ребенок поселяется в отдельной комнате, приучитесь стучать, заходя к нему. Тогда и он будет поступать так же, прежде чем войти в вашу спальню. 8. Женщина может не снимать в помещении шляпу и перчатки, но не шапку и варежки. 9. Общее количество украшений по международному протоколу не должно превышать 13 предметов, причем сюда включаются ювелирные пуговицы. Поверх перчаток не надевают кольцо, но браслет позволителен. Чем темнее на улице, тем дороже украшения. Бриллианты раньше считались вечерним украшением замужних дам, однако в последнее время стало позволительно носить бриллианты и днем. На молодой девушке серьги-гвоздики с бриллиантом около 0,25 карата вполне уместны. 10. Правила оплаты заказа в ресторане: если вы произносите фразу «Я вас приглашаю», это значит, вы платите. Если женщина приглашает делового партнера в ресторан, платит она. Другая формулировка — «А давайте сходим в ресторан» — предполагает, что каждый платит за себя, и только если мужчина сам предлагает заплатить за женщину, она может согласиться. 11. Мужчина всегда первым входит в лифт, но выходит первым тот, кто ближе к двери. 12. В автомобиле наиболее престижным считается место позади водителя, его занимает женщина, мужчина садится рядом с ней, и когда он выходит из машины, то придерживает дверцу и подает даме руку. Если мужчина сидит за рулем, женщине тоже предпочтительнее занять место за его спиной. Однако, где бы женщина ни сидела, мужчина должен открыть перед ней дверцу и помочь выйти. В деловом этикете в последнее время мужчины все чаще нарушают эту норму, пользуясь девизом феминисток «В бизнесе нет женщин и мужчин». 13. Говорить во всеуслышание о том, что вы сидите на диете — дурной тон. Тем более нельзя под этим предлогом отказываться от блюд, предложенных гостеприимной хозяйкой. Обязательно похвалите ее кулинарные таланты, при этом вы можете ничего не есть. Так же следует поступать с алкоголем. Не стоит сообщать всем, почему вам нельзя пить. Попросите белого сухого вина и слегка пригубите. 14. Темы-табу для светской беседы: политика, религия, здоровье, деньги. Неуместный вопрос: «Боже, какое платье! Сколько вы заплатили?» Как реагировать? Мило улыбнитесь: «Это подарок!» Переведите разговор на другую тему. Если собеседник настаивает, мягко скажите: «Я не хотела бы об этом говорить». 15. К каждому человеку, достигшему 12 лет, полагается обращаться на «вы». Отвратительно слышать, когда люди говорят «ты» официантам или шоферам. Даже к тем людям, с кем вы хорошо знакомы, в офисе лучше обращаться на «вы», на «ты» — только наедине. Исключение — если вы сверстники или близкие друзья. Как реагировать, если собеседник упорно «тыкает» вам? Сначала переспросите: «Простите, вы ко мне обращаетесь?» Иначе— нейтральное пожатие плечами: «Простите, но мы не переходили на „ты“». 16. Обсуждать отсутствующих, то есть попросту сплетничать, недопустимо. Непозволительно говорить плохо о близких, в частности обсуждать мужей, как это у нас принято. Если муж плох — почему ты с ним не разведешься? И точно так же непозволительно с презрением, с гримасой говорить о родной стране. «В этой стране все жлобы...» — в таком случае вы тоже относитесь к этому разряду людей. 17. В кино, театре, концертном зале идти к своим местам следует только лицом к сидящим. Первым проходит мужчина. 18. Девять вещей следует держать в тайне: возраст, богатство, щель в доме, молитву, состав лекарства, любовную связь, подарок, почет и бесчестье. И напоследок Джек Николсон о правилах хорошего тона: «Я очень трепетно отношусь к правилам хорошего тона. Как передать тарелку. Не кричать из одной комнаты в другую. Не распахивать закрытую дверь без стука. Пропускать вперед даму. Цель всех этих бесчисленных простых правил — сделать жизнь лучше. Мы не можем жить в состоянии хронической войны с родителями — это глупо. Я тщательно слежу за своими манерами. Это не какая-нибудь абстракция. Это всем понятный язык взаимного уважения».
Маленькое продолжение истории Гарри Поттера
Джоан Роулинг написала «колонку» о жизни взрослого Гарри Поттера от лица вымышленной журналистки Риты Скитер, корреспондента газеты «Ежедневный пророк»: Есть знаменитости, а есть Знаменитости. Здесь, в Патагонской пустыне, где проходит Чемпионат мира по квиддичу, мы видели много известных лиц. Министры и президенты, певица Селестина Уорлок и американская рок-группа The Bent-Winged Snitches — все они вызывали восторг зрителей и заставляли толпы людей драться за свои автографы и порой, чтобы пробраться в VIP-ложу, пускать в ход даже любовные чары. Но когда прошёл слух, что посмотреть финал чемпионата приедут сразу несколько известнейших волшебников, ставших знаменитыми ещё в юности, но до сих пор легко всеми узнаваемых, возбуждению не было предела. Приехавшие на турнир фанаты со всего мира собрались в том месте, где, как говорили, видели членов Отряда Дамблдора, более всего желая увидеть человека, которого они всё ещё называли Избранным. Семья Поттеров и остальные члены Отряда Дамблора разместились в VIP-секции фанатского палаточного лагеря, защищённого мощными заклятиями и находящегося под усиленной охраной. Их присутствие собрало у охраняемой территории значительное число людей, пытавшихся увидеть их хотя бы одним глазком. Их желание исполнилось в три часа дня, когда Поттер повел своих сыновей Джеймса и Альбуса посмотреть тренировочный лагерь сборной Болгарии и познакомиться с их ловцом Виктором Крамом. Поттеру уже скоро 34 года, и в его волосах видны первые признаки седины, но он всё ещё носит те самые круглые очки, которые многие многие сочли бы более подходящими для 12-летнего мальчика. У знаменитого шрама появился «компаньон» — ужасный порез на правой скуле. Попытки выяснить его происхождение привели к предсказуемуму результату. В Министерстве Магии сообщили: «Мы не даём комментарии, касающиеся секретной работы, выполняемой нашими мракоборцами, о чем мы, собственно, говорили вам, мисс Скитер, по меньше мере 514 раз». Так что же они скрывают? Неужели Избранный вновь окружён какими-то тайнами, которые однажды обрушатся на нас, как гром среди ясного неба, повергнув всех в ужас? Возможно ли, что причины увечья более банальны? Может быть, это его жена заколдовала его, и в их отношениях появились трещины, которые Поттеры пытаются скрыть от посторонних? Может, нам стоит обратить внимание на тот факт, что жена Поттера, Джинерва, была рада оставить мужа и детей дома, в Лондоне, отправившись вести репортажи с Кубка мира? Достаточно ли у неё для этого таланта — спорный вопрос, однако когда твоя фамилия Поттер, международные спортивные организации склоняются перед тобой, а такое издание, как «Ежедневный пророк» поручает тебе самые лакомые задания. Их преданные фанаты, наверное, помнят, как Поттер и Крам соревновались друг с другом в Турнире трёх волшебников, но сейчас между ними, судя по всему, нет никакой неприязни. При встрече они обнялись так, что вновь пошли разговоры о том, что же на самом деле произошло в том лабиринте, что могло бы объяснить такую теплоту отношений. Как бы то ни было, поговорив с Крамом около получаса, Поттер и сыновья вернулись в свою палатку. В соседней от Поттера палатке разместились двое его ближайших помощников, знающих о нём всё, но всегда отказывающихся говорить с прессой. Боятся ли они его или это их собственные секреты, которые грозят вырваться наружу и запятнать миф о победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть, не дают им говорить? Ставшие теперь мужем и женой Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер были с Поттером всегда. Как и все члены Отряда Дамблдора, они сражались в Битве за Хогвартс и были осыпаны волшебниками наградами за свою храбрость. Сразу после той битвы рыжеволосый Рональд Уизли получил работу в Министерстве Магии вместе с Поттером. Через два года он оставил свою должность, чтобы стать одним из управляющих в магазине «Всевозможные волшебные вредилки». Был ли он так уж рад помочь своему брату Джорджу с бизнесом, как говорил? Или же ему просто надоело постоянно находиться в тени Поттера? Была ли работа в департаменте мракоборцев слишком сложна для того, кто когда-то признался, что уничтожение крестражей «плохо сказалось на нём»? Со стороны никто не найдет у Уизли признаков умственного расстройства. Однако общественности просто не дают подобраться к нему ближе, чтобы сделать объективные выводы. Не кажется ли это подозрительным? Гермиона Грейджер всегда была femme fatale этой компании. СМИ уже много раз писали о том, как она в молодости заигрывала с чувствами юного Поттера, затем поддалась чарам мужественного Виктора Крама, в итоге остановив свой выбор на верном друге Роне. Сейчас, занимая пост замглавы Отдела магического правопорядка, она один из кандидатов на повышение в министерстве. И, конечно же, она ещё и счастливая мать двоих детей — сына Хьюго и дочери Розы. Доказывает ли пример Гермионы Грейнджер, что «ведьма может успеть везде»? (Нет, не может, если судить по её причёске). Наконец, недалеко расположились и другие члены Отряда Дамблдора, обычно привлекающие меньше внимания, чем Поттер, Уизли и Грейнджер. Невилл Долгопупс, например, теперь стал известным преподавателем травологии в школе волшебства Хогвартс. Сюда, в Патагонию, он приехал со своей женой Ханной. До недавнего времени пара жила над пабом «Дырявый котёл» в Лондоне, но ходят слухи, что теперь в их жизни грядут перемены — Ханна подала заявку на должность целительницы в Хогвартсе. Есть также слух, что сама она, как и её муж, в последнее время чересчур увлекается огненным виски, но, как бы то ни было, мы желаем Ханне успеха в её карьерных начинаниях. Последняя из известных членов Отряда — Полумна Лавгуд, вышедшая замуж за Рольфа Саламандера, внука знаменитого Ньюта Саламандера и его жены Порпентины. Эксцентричная, как и всегда, Полумна носится по своей VIP-секции в платье цветов флагов всех 16 команд, участвующих в турнире. Двое её детей-близнецов «остались дома с дедушкой». Может быть, это всего лишь эвфемизм, заменяющий выражение «слишком проблемные, чтобы появиться с ними в обществе»? Хотя такое, конечно, могли бы предположить только злые языки. Приехали на турнир и другие члены Отряда, но именно эти шестеро вызывают у всех особенный интерес. Стоит где-нибудь промелькнуть рыжей голове, и все тут же говорят, что это Уизли. Правда, трудно определить, который из них. Может быть успешный и богатый совладелец «Всевозможных волшебных вредилок»? Или работающий с драконами Чарли, который всё никак не женится? Или же Перси, работающий в транспортном отделе министерства и по чьей вине мы торчим в пробках? Единственный, кого легко распознать — Билл. Бедняга Билл, получивший ужасные шрамы после своей «встречи» с оборотнем, но все же каким-то образом умудрившийся взять в жёны красавицу Флёр Делакур. Что помогло ему? Заклятие, любовный напиток, шантаж, похищение? Поговаривают, что всех членов Отряда Дамблдора мы увидим в VIP-ложах во время финала. Давайте же будем надеяться, что поведение их детей не опозорит их перед всеми. Люди обычно стараются не нарушать покой личной жизни детей, но когда кто-то находится рядом с Гарри Поттером, то вынужден привыкать к повышенному интересу публики. Наверняка, Поттер обеспокоится, когда узнает, как вёл себя его 16-летний крестный сын Тедди Люпин — метаморфомаг с яркими голубыми волосами. Конечно, трудно винить Поттера при его занятости в том, что он недостаточно следит за оставшимся без родителей мальчиков. Но всё же страшно представить, что может стать с Люпином, если он так и останется без должного надзора. В то же время, Билл и Флёр Уизли наверняка когда-нибудь узнают, что их дочь Виктуар готова последовать в любой тёмный уголок, куда только не поманит её Люпин. Хорошая новость, наверное, только в том, что оба они — и Виктуар, и Люпин — научились дышать через уши. Ведь как ещё можно объяснить, что они могут так долго целоваться. Но не будем слишком строги. Гарри Поттер и его свита никогда не называли себя идеальными! Всем тем, кто хочет выяснить, насколько именно они далеки от идеала, могу порекомендовать мою новую книгу — «Отряд Дамблдора: Тёмная сторона дембеля» — купить которую можно будет в магазине «Флориш и Боттс», начиная с 31 июля.
Интересные факты о преступлениях
В 1897 году американка Зона Хистер была найдена мёртвой около своего дома, где жила с мужем Эдвардом Шу. Через четыре недели после похорон к матери Зоны якобы явился призрак дочери и рассказал, что в её смерти виновен муж, который задушил её, сломав шею. Мать уговорила прокурора произвести эксгумацию тела, и вскрытие показало, что у Зоны действительно сломана шея, а на горле присутствуют следы пальцев, вследствие чего Шу был арестован. В ходе судебного процесса мать Зоны настолько уверенно давала показания, что судья не нашёл способа убедить присяжных не принимать решение, основываясь на словах привидения, и в результате Шу угодил в тюрьму. Существует миф, согласно которому, если грабитель заставляет вас снять деньги с карточки, нужно ввести пин-код задом наперёд. Тогда, якобы, банкомат выдаст деньги, но специальное устройство зажмёт их в лотке, и вместе с тем будет послан сигнал тревоги в полицию. Такая система действительно запатентована в США, но ни один банк или производитель банкоматов не внедрял её. Пойманные беглые каторжники в эпоху крепостного права часто притворялись, что не знают ни своего имени, ни своей семьи, ни откуда они родом. Поэтому их записывали как «Иван, родства не помнящий». Позже это выражение стало употребляться в адрес тех, кто не уважает свою историю и культуру, или тех, кто быстро забывает сделанное ему добро. В Древнем Риме преступника могли наказать поединком в Колизее с диким зверем, например, львом. Именно такую судьбу уготовил император Галлиен купцу, который продал жене монарха поддельные драгоценности. И когда купец стоял на арене, из клетки вместо льва вышла курица, вызвав всеобщее веселье. Галлиен объявил: «Он обманывал и был обманут сам», после чего отпустил торговца домой. В 2009 году трое грабителей пробрались в берлинский супермаркет Kaufhaus des Westens и украли ювелирных украшений на сумму почти 7 миллионов долларов. На месте преступления один из соучастников оставил перчатку, и на основании теста ДНК были задержаны двое однояйцевых близнецов, Хасан и Абас. Но так как они имеют почти одинаковую ДНК, а дополнительных доказательств найдено не было, суд был вынужден освободить близнецов из-под ареста. Это не первый случай в мировой судебной практике, когда преступнику удаётся избежать наказания из-за наличия у него однояйцевого близнеца. В 1993 году служащий австрийского банка Отто Ньюман организовал в свою смену ограбление, в котором участвовали два его подельника. Из банка были вынесены деньги на сумму, эквивалентную сегодняшним 167 тысячам евро, а также золотые слитки и монеты. Преступление было раскрыто, всё награбленное возвращено, а Ньюман просидел три с половиной года в тюрьме. В 2012 году выяснилось, что банк не истребовал похищенную сумму, которая хранилась в Министерстве Юстиции, так как получил её по страховке, не обратилась за ней и страховая компания, которой было передано золото. В итоге суд постановил перечислить деньги Ньюману, который очень удивился такому решению, но отказываться не стал. Американец Гэри Гилмор совершил несколько ограблений и убийств и был приговорён к расстрелу в 1977 году. Перед казнью ему предоставили право на последнее слово, и Гилмор сказал: ‘Let's Do It’ («Просто сделайте это»). Впоследствии эта фраза вдохновила компанию Nike на создание знаменитого слогана ‘Just Do It’. В 1910 году преступник, приговорённый к казни, крикнул в толпу: «Пейте какао Ван Гуттена!» в обмен на солидную сумму от производителя какао для наследников. Эта фраза попала во все газеты, и продажи резко увеличились.
История одной маленькой победы
В середине 20 века в США дискриминация по расовому признаку была в порядке вещей. В 1955 году терпение афроамериканцев в Монтгомери (штат Алабама, США) лопнуло. Белые окончательно уели чернокожих загородками в общественном транспорте. По законам того времени, чернокожие не должны были занимать в автобусах первые четыре ряда, ибо те предназначались только для белых. Если все места «только для белых» были заняты, то сидящие чернокожие должны были уступить белым пассажирам свои места. И однажды афроамериканцы устроили бойкот автобусам. К чёрному населению присоединились сочувствующие белые. Автобусы опустели. Бойкот продолжался 381 день. Под напором общественности власти сдались и обидные для «цветных» (ведь притесняли не только негров, но и метисов, индейцев и т. д.) законы были отменены.
Микеланджело на самом деле ненавидел живопись
Мастер был убеждён в том, что искусство живописи значительно уступает скульптуре. Он считал, что писать картины — это напрасная трата времени, и более того, утверждал, что пейзажи и натюрморты предназначены «только для женщин» и было бы неплохо вовсе запретить людям заниматься живописью. Это довольно неожиданный факт о человеке, своею рукой написавшим одно из самых знаковых произведений искусства в истории человечества — фрески в Сикстинской капелле (сцены из Книги Бытия на потолке и Страшный суд на алтарной стене). Сам себя Микеланджело считал исключительно скульптором и архитектором.
Трети видов динозавров, известных современной науке, возможно, никогда не существовало
Большую часть того, что происходило на Земле в незапамятные времена, задолго до появления первых предков человека, мы, наверное, никогда не узнаем. Но в чём мы действительно уверены, так это в существовании динозавров и в том, что они когда-то ходили по этой планете. Однако новые данные свидетельствуют о том, что целой трети всех известных видов динозавров, скорее всего, никогда не было. Палеонтологи из Калифорнийского Университета предполагают, что молодые динозавры не были похожи внешне на своих родителей. Они, как и обыкновенные птицы, рыбы и люди, также проходили через разные стадии взросления и связанные с этим физические изменения и только потом становились похожими на взрослых особей. Это означает, что многие динозавры, например мелкие родственники тиранозавров, могут быть просто молодняком того же вида, в то время как современная наука описывает их как отдельный уникальный вид.
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
