История для всех, кто любит носить одежду с непонятными иностранными надписями

Всеволод Овчинников (р. 1926) — советский журналист и писатель. Много лет провел в Китае, Японии, Великобритании. Эта история — фрагмент из его книги «Калейдоскоп жизни». Иероглиф на женской груди Как я уже отмечал, моим творческим кредо в журналистике можно назвать попытку создать психологический портрет зарубежного народа, как бы путеводитель по его душе. Но ведь не зря говорят: «Чужая душа — потемки». Это как бы иероглиф, смысл которого доступен лишь посвященным. Вся система образов в восточном искусстве — некая иероглифика. К примеру, пион символизирует у народов Дальнего Востока весну и юность, лотос — лето и молодость, хризантема — осень и пожилой возраст, а слива, расцветающая под снегом, — зиму и необходимую в старости жизнерадостность среди невзгод. Когда-то в Пекине я объяснял все это одному нашему дипломату и его супруге — пышной даме бальзаковского возраста. Мы сидели под платаном в уличной харчевне, а с ветвей свешивались бумажные ленты с надписями, восхвалявшими здешнюю лапшу. — Как я завидую вам, Всеволод, что вы освоили эту китайскую грамоту, — говорила мне дородная соотечественница оперным контральто. — Я порой глаз не могу оторвать от иероглифов. В них столько гармонии, столько эстетизма! Кстати, попросите, пожалуйста, хозяина отрезать мне на память вот этот иероглиф и, пожалуй, еще вот этот... Несколько удивленный, владелец харчевни выполнил просьбу иностранки. Та убрала куски бумажной ленты в сумочку, а потом отнесла их портному и попросила вышить иероглифы золотом на вечернем бархатном платье. В нем она и отправилась с мужем на прием по случаю национального праздника Китая. Премьер Госсовета Чжоу Эньлай чуть не упал от изумления. Ведь на одной груди супруги дипломата было написано «вкусно», а на другой — «дешево». Этот эпизод я рассказываю как назидательную притчу своим внукам, которые любят носить майки со всякими непонятными надписями. Каюсь, недавно сам купил в Токио майку с объявлением из японизированных английских слов: «Секс-инструктор. Первый урок бесплатно». Надевал ее в Ялте, но никакого отклика надпись не вызвала. Хочу верить, что не из-за моего возраста, а просто из-за того, что у нас еще плоховато знают восточные языки.

Подборка блиц-фактов №104

В начале эры космонавтики никто не мог представить, как скажется пребывание в космосе на здоровье человека, в частности, не сойдёт ли он с ума. Поэтому для перевода корабля с автоматического на ручной режим управления была предусмотрена защита со вводом специального цифрового кода, который находился в запечатанном конверте. Предполагалось, что в состоянии невменяемости Гагарин не сможет открыть конверт и понять код. Правда, перед самым началом полёта код ему всё-таки сказали. В 1930-х годах на американском радио появились многосерийные программы с незатейливыми слезоточивыми сюжетами. Их спонсорами выступали производители мыла и других моющих средств, так как основной аудиторией этих программ были домохозяйки. Поэтому за радио-, а впоследствии и телесериалами закрепилось выражение «мыльная опера». В водах Антарктики обитают ледяные рыбы, или белокровки. Это единственный вид позвоночных, в крови у которых нет эритроцитов и гемоглобина — поэтому кровь ледяных рыб бесцветна. Их метаболизм основан только на кислороде, растворённом непосредственно в крови. Такое строение кровеносной системы позволило белокровкам существовать в среде обитания с температурой ниже точки замерзания воды. После гибели трёх космонавтов корабля «Союз-11» экипаж «Союза-12» был сокращён до двух человек. Перед стартом они посмотрели фильм «Белое солнце пустыни», а после удачной миссии говорили, что товарищ Сухов стал незримым третьим членом экипажа и помогал им в трудные минуты. С тех пор просмотр этой ленты стал традицией для всех советских, а затем и российских космонавтов. Ритуалу нашли и практическое применение: на примерах из фильма космонавтов учат работе с камерой и построению плана съёмки. Английский математик Абрахам де Муавр в престарелом возрасте однажды обнаружил, что продолжительность его сна растёт на 15 минут в день. Составив арифметическую прогрессию, он определил дату, когда она достигла бы 24 часов — 27 ноября 1754 года. В этот день он и умер. Георгий Милляр сыграл почти всю нечисть в советских сказочных фильмах, и всякий раз ему накладывали сложный грим. Почти не понадобился он Милляру только для роли Кащея Бессмертного. Актёр был худым от природы, вдобавок к этому во время Второй Мировой войны заразился малярией в эвакуации в Душанбе, превратившись в живой скелет весом 45 килограммов. В старые времена учеников школы часто пороли, нередко даже без какой-либо вины наказуемого. Если наставник проявлял особое усердие, и ученику доставалось особенно сильно, его могли освободить от дальнейших порок в текущем месяце, вплоть до первого числа следующего месяца. Именно так возникло выражение «всыпать по первое число». У коз, овец, мангустов и осьминогов прямоугольные зрачки. Слово SPAM появилось в 1936 году — под такой маркой американская компания выпустила острые мясные консервы («SPiced hAM»). Чтобы сбыть их запасы не первой свежести после Второй Мировой войны, была проведена массированная рекламная кампания, ставшая эталоном назойливости после скетча труппы «Монти Пайтон». В 1986 году в конференциях Usenet появилось множество одинаковых сообщений от некоего Дэйва Родеса, который рекламировал новую финансовую пирамиду. Кто-то провёл аналогию между такой рассылкой и консервами, и с тех пор слово спам закрепилось в новом значении.

Смеялись люди за стеной

Смеялись люди за стеной, а я глядел на эту стену с душой, как с девочкой больной в руках, пустевших постепенно. Смеялись люди за стеной. Они как будто издевались. Они смеялись надо мной, и как бессовестно смеялись! На самом деле там, в гостях, устав кружиться по паркету, они смеялись просто так, — не надо мной и не над кем-то. Смеялись люди за стеной, себя вином подогревали, и обо мне с моей больной, смеясь, и не подозревали. Смеялись люди... Сколько раз я тоже, тоже так смеялся, а за стеною кто-то гас и с этим горестно смирялся! И думал он, бедой гоним и ей почти уже сдаваясь, что это я смеюсь над ним и, может, даже издеваюсь. Да, так устроен шар земной, и так устроен будет вечно: рыдает кто-то за стеной, когда смеемся мы беспечно. Но так устроен мир земной и тем вовек неувядаем: смеется кто-то за стеной, когда мы чуть ли не рыдаем. И не прими на душу грех, когда ты мрачный и разбитый, там, за стеною, чей-то смех сочесть завистливо обидой. Как равновесье — бытие. В нем зависть — самооскорбленье. Ведь за несчастие твое чужое счастье — искупленье. Желай, чтоб в час последний твой, когда замрут глаза, смыкаясь, смеялись люди за стеной, смеялись, все-таки смеялись! Евгений Евтушенко, 1963

Исследование «Титаника» в виртуальной реальности

Студия Vintage Digital Revival выпустила демо своего нового проекта в виртуальной реальности «Титаник: Честь и Слава» (Titanic: Honor & Glory). Он посвящен легендарному, первому и последнему круизу печально известного лайнера. ВР-игру отличает невероятная дотошность в деталях — фактически, дизайнеры полностью воссоздали «Титаник» в цифровом формате. Игра задумана не столько для развлечения, сколько для образовательных целей — показать новому поколению людей трагедию «Титаника», поведать о ее значении в истории. 20 лет назад нечто похожее сделал режиссер Джеймс Кэмерон при помощи передовой компьютерной графики для кинематографа. Теперь настало время сделать новый шаг и перенести историю «Титаника» в виртуальное пространство — авторы игры надеются, что она будет использоваться как официальное учебное пособие. Сюжет игры выстроен так, чтобы игрок посетил максимум помещений корабля, изучил его особенности и познакомился с людьми на борту. В цифре воссозданы образы 200 разных пассажиров из 2200, включая исторических персонажей, вроде капитана Смита или медсестры Вайолет Джессоп. Предотвратить катастрофу нельзя, но можно разобраться, почему она случилась. Кроме того, у главного героя — сыщика — есть и своя задача. «Виртуальная реальность — лучший способ погрузиться во что-то с головой, перенестись в иное место. А «Титаник» будет оставаться идеальной площадкой для творческих экспериментов», рассуждают разработчики. Корабль отправился в путь новехоньким, наполненным самыми передовыми и значимыми на тот момент технологиями, предметами и элементами культуры. Но при этом имел свои изъяны, подчас фатальные, что и превращает вояж по виртуальному лайнеру из обзорной экскурсии в остросюжетный детектив.

Почему сложно быть умным человеком

На одном из популярных зарубежных ресурсов пользователи устроили дискуссию на тему «что значит, быть умным человеком». Вопрос вроде бы праздный, но, в то же время, ответить на него оказалось непросто. Всем будет интересно прочесть вариант ответа, который признан пользователями наиболее удачным. Причем дал ответ пользователь, IQ которого и достижения гораздо выше среднего. Умным быть скучно. Школьная и институтская программа — это минимальные знания, которые не так много дают человеку. При этом учителя обращают внимание, в основном, на слабых и средних учеников, для умных же остается просто слушать и скучать. Умным быть неудобно. Вы решили экзаменационное задание за несколько минут, потратив на него втрое меньше времени, чем ваш однокурсник, и получив максимальную оценку. И когда однокурсник будет рассказывать вам, какое сложное задание, и какую низкую оценку он получил, вам может быть просто неловко. Умный может быть одиноким. Есть категория умных людей, которым неинтересны разговоры ровесников. Им нужны обсуждения литературы, научных открытий, и всего прочего, где можно почерпнуть информацию. Поэтому общаться с другими людьми может быть неинтересно, да и другим людям разговаривать с "умником" тоже может быть скучновато. Умным быть обидно. Некоторые вещи, которые вы рассказываете, кажутся большинству непонятными, либо вам просто не верят. Ваши вопросы такие непонятные, что мало кто может дать ответ на них. Если вы подросток, то учитель может воспринимать вашу попытку обсудить что-то важное, как стремление снизить авторитет учителя. Реакция будет соответствующей. Умным приходится подстраиваться. Иногда бывает так, что умному человеку приходится подстраиваться под окружающее. И тогда жить еще сложнее, чем раньше.

О чём мне поведали итальянцы

Двое суток назад я сидела за круглым столиком на улицах оранжевого города, с приятной осенней погодой и музыкой в воздухе. Местонахождение — Болонья, Италия. Время — три часа дня, 19 октября 2018 года. Я пью потрясающее сухое красное вино и одна ем самую вкусную пиццу «Маргарита», смакуя каждый кусок и обжигая пальцы. Обед длился часа два, а чувствовалось, будто время остановилось. Италия — для гурманов. Италия — для поклонников моды. Италия — для деятелей искусства. Италия — для авантюристов. Италия — для жизни. За пять дней я убедилась в этом на все сто процентов. Знаете, чему научили меня итальянцы? Своими поведением, походкой, жестами, одеждой и многим другим итальянцы поведали мне три великие тайны. Я открыла их, не только вкушая неземные лакомства. Я постепенно раскрывала эти истины, как книгу, каждую минуту своего пребывания в городе цвета апельсина. И, наверное, в этом и была вся суть моего путешествия. Сейчас, уже в домашней обстановке, сидя на полу с кружкой чая и улавливая сладкое мурлыканье кота, я со скоростью света печатаю эти буквы и хочу поскорее разделаться со вступительной частью, чтобы поведать вам эти тайны. О спокойствии и самообладании. «Извините, пожалуйста, — обращаюсь я на английском к полицейскому в пункте Lost & Found в аэропорту Болоньи, — мы потеряли наш багаж! Что нам делать?» С третьего раза сообразив, что мы хотим от уставшего итальянца в 9 вечера, он минуту другую пощёлкал что-то на компьютере и радостно сказал: «О, ваш багаж всё ещё в Вене! Всё хорошо. Мы попробуем доставить его завтра вечером». «Вечером? В чём же нам спать? Чем умываться и чистить зубы? А зарядки для телефонов? Ноутбук?!» — мысленно переговаривалась я с самой собой и мамой, стоящей напротив. «Никакого стресса, синьорины! — продолжал улыбаться полицейский. — Его доставят завтра. Погуляйте пока по Болонье. Хорошего отдыха!» А мы продолжали паниковать. Это покажется забавным, но для женщин в путешествии нет ничего хуже потерять свой чемодан, в котором спрятана вся их жизнь. Да только на самом деле это сущий пустяк. Одежда — это всего лишь одежда. Техника — всего лишь техника. Главное, что мы на месте, в Италии. Главное, что МЫ не потерялись. Это, судя по всему, и пытался донести до нас дядя-полицейский. Мне кажется, фраза take it easy была придумана в честь итальянцев. Они уж точно знают толк в самообладании и сохранении жизненной энергии. И о том, как брать от жизни по максимуму, о чём я расскажу уже через пару секунд. Об удовольствии. Я давно знала про сиесту, когда жители города закрывают все лавочки и магазины, а улицы постепенно пустеют. Итальянцы отводят это время для себя — чтобы пообедать, медленно и вкусно, поспать, крепко и сладко, и ещё много чего хорошего (каждый отдыхает по-своему). Желание работать на пределе сил с целью заработать — не про итальянцев. Италия — это про жизнь, помните? Неудивительно, что после обеда — паста тальятелле под соусом болоньезе вкупе с вином — мы пошли гулять дальше, а через полчаса почувствовали дикую усталость и лишь одну потребность — завалиться на кровать. Спинной позвоночник так и вопил: «Уложи меня в постель!» Да, это нормально и адекватно для туристов — тратить всё свободное время на посещение интересных мест и шопинг. Но организм не обманешь. Он хочет отдыхать. Где, как ни в Италии! Поэтому после первого дня насыщенной программы мы решили сбавить обороты и сделать вот как — обед удлинить и наслаждаться им на полную катушку, а не запихнуть в себя еду и бежать дальше. А после обеда можно и кофе выпить. Можно пойти в парк. А можно и обратно домой. Можно даже поспать, не переживая о том, что время улетает. Мы ведь на отдыхе, осмотр достопримечательностей — не главное. Так мы познали ещё одну итальянскую истину — dolce far niente. Или «сладость ничегонеделания». О любви. О, право, речь пойдёт не о любви в её самом тривиальном смысле. Я хочу рассказать о любви итальянцев к красоте. А точнее, о любви к себе. Не только итальянок, заметьте. Итальянцы здесь ухаживают за собой и выглядят стильно побольше женской части населения! Несмотря на то, что Болонья — это гастрономическая столица Италии, бутиков здесь ровно столько же, сколько и бакалейных, сырных и мясных лавок. Мужчины в костюмах с яркими шейными платками и чемоданами попивают эспрессо в обеденный перерыв, а потом садятся на велосипеды и едут по своим делам. Женщины в элегантных платьях макси, кожаных куртках и простых кедах или кроссовках, с лаковыми сумочками, большими чёрными солнцезащитными очками и жемчугом долго и пристально разглядывают витрины местных бутичков, пестрящих обилием аксессуаров. Любовь к лучшему порождается любовью к себе, я уверена. Итальянцы слишком уважают себя и не смеют ни в чём себе отказывать. Они любят вкусно поесть, но не идут в McDonald’s, потому что питают организм более качественной и оттого ещё более вкусной едой и наслаждаются ею. В Италии я не встретила ни одной худой и ни одной крупной женщины. Я видела лишь стройных и фигуристых. Свои прекрасные фигуры итальянки любят и умеют украшать, потому что видят в них лишь достоинства. Они импозантны, изысканны, ухоженны. Но могут одеваться в секонд-хенде, которые в Италии тоже водятся и выглядят ничем не хуже big names. Или же они оденутся в Gucci или Trussardi, но будут выглядеть слишком буднично, но при этом достаточно элегантно. Всё потому, что они умеют жить красиво и одновременно непринуждённо и приземлённо. Не беспокойтесь. Получайте удовольствие. Любите себя. Три простых постулата, которые ежедневно и ненавязчиво пропагандируют итальянцы и которые раз и навсегда изменят ваше отношение к жизни. Автор: Юлия Стржельбицкая

«Пилигримы»

Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звёзды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но всё-таки бесконечным. И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. … И, значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землёй закатам, и быть над землёй рассветам. Удобрить её солдатам. Одобрить её поэтам. 1958 Иосиф Бродский

Хорошо быть не продвинутым

Слышали фразу «человек с поздним зажиганием»? Так вот, это не плохо. И даже не хорошо. Это восхитительно. Восхитительно посмотреть сериал, которому уже девятнадцать лет, и не видеть эту существенную разницу между прошлым и настоящим (за исключением моды, пожалуй), но всё же понимать, почему люди так обожали и по-прежнему возносят его в ранг лучших сериалов всех времён за эти непринуждённость и лёгкость. Ещё восхитительно прочесть книгу, с которой вы, на самом деле, должны были ознакомиться ещё в средней школе. Но будучи 15-летним, вы взяли её в руки, пробежались глазами по первой странице и яростно захлопнули, недоумевая, почему так настойчиво советуют прочесть это поистине нудное и тяжёлое произведение. А сейчас, после прочтения этого романа взахлёб, вас будто озарило. Вы открыли в себе столько нового. Вы стали иначе оценивать поступки людей, благодаря одной лишь книге. И теперь вы читаете только литературу XVIII-XIX веков, потому что она вам ближе по мировоззрению. Восхитительно купить вещь из гардероба, которая была на пике моды лет так пять назад, но тогда ваш разум был занят не тряпками, а ежеминутным разглядыванием себя в зеркале и попытками отыскать в только формирующемся теле даже мелкие недостатки. Сейчас с точностью наоборот – ваше тело наконец-то заслужило титул самого лучшего, самого идеального, для вас же самих. Фигура не отошла на задний план, но мысли о ней и вообще о том, что стоит съесть на обед, а на что грех даже взгляд свой устремлять, стали занимать почётное …дцатое место в списке проблем. Если вы хотите, носите платья в горошек, красьте губы в алый цвет и укладывайте каре прелестными волнами, как дивы 50-60-х годов. Не стоит бояться делать чистосердечные признания самим себе. Если вы не читали «Одиночества в сети», не смотрели ни единой серии «Игры престолов» и не имеете ни малейшего понятия, кто такая Дуа Липа, означает ли это, что вы отстали от жизни? Думаю, нет. Можно страстно любить джаз и блюз. Носить гигантскую папину джинсовку и круглые мамины серьги. Уважать ребят, которые с блеском в глазах идут служить в армию и верить, что миром правит любовь. Можно петь душевные песни Виктора Цоя и танцевать под «Dancing Queen» группы ABBA. Можно не ходить на новомодные светские молодёжные тусовки, где так любят разглагольствовать о смысле жизни и учить ребят, как правильно редактировать фотографии для Instagram, чтобы завлечь подписчиков. Можно любить шляпы и даже носить их. Вы можете выглядеть для остальных как Марти Макфлай из фильма «Назад в будущее», который попал на несколько лет вперёд, где миром правят высокие технологии и электронная музыка. Как здорово быть не продвинутым. Не продвинутым в современных реалиях. Вы всегда будете продвинутыми для самих себя, если вы действительно цените свои интересы и желания и не стыдитесь их. Так что, если вам когда-нибудь придёт в голову мысль: «Вот засада! И почему я раньше не видел этого крутого сериала? А теперь его никто не смотрит. Почему?», отодвиньте её на задний план. Для вас ничего не должно стареть и утрачивать свою изюминку. Автор: Юлия Стржельбицкая

Исландия — страна литературы

Что мы знаем об Исландии? Холод круглый год, коренастые косматые лошадки, бородачи, певица Бьорк… Однако многие из нас даже не представляют, какое литературное наследие хранит эта будто отрешённая от мира страна. Сьон Сигурдссон, исландский прозаик и поэт, расскажет о том, что, на самом деле, исландцам есть чем гордиться. Немного о Сигурдссоне. Сьон провёл последние два десятилетия над трилогией книг о человеческой жизни в её буквальном смысле. Научно-фантастическая трилогия «КоДекс 1962» изначально была издана в 1994 году на исландском языке (в 2001 и 2016 были опубликованы переиздания). Три тома, повествующие о многолетней истории одной семьи, сплетают воедино разнородные литературные жанры. Хоть и рассказчик Джозеф родился в то же время, что и автор, эта трилогия является далеко не автобиографией — Сигурдссон лишь использует личный опыт. Каждый том написан в особой манере: первая книга посвящена любовной линии, в то время как вторая — криминальной истории, а третья — это вообще научно-фантастический триллер. Но на протяжении всех частей трилогии прослеживается, так или иначе, единый стиль изложения — неповторимая сага, и первоначальная идея автора — изучение создания и эволюции человеческой жизни на Земле. «Литература в Исландии — это единственная культурная активность страны ещё со Средневековья, — поясняет Сигурдссон. — Исландцы начали писать прозаические произведения в XII-XIII веках. Это были, конечно же, саги и исторические повести». Саги были письменным доказательством германского наследия эпической поэзии — одновременно мифической и легендарной. Кроме того, исландцы начали переводить литературу других стран Европы, особенно связанную со знаменитым кельтским героем — королём Артуром. Предположим, между XVI и XX веками Исландия была чрезвычайно бедной страной. На протяжении четырёх столетий ей было мало чем похвастаться. До XIX века у исландского народа не было никаких кафедральных соборов и других каменных сооружений. И произведений живописи тоже не было. «Единственное, чем мы всегда гордились, — говорит Сигурдссон, — это литература. Мы всегда были людьми читающими и пишущими». В середине XIX века, с движением романтизма, произошло грандиозное возрождение исландской литературы. Это был верх литературного совершенства Исландии, перешедший от Германии через Данию. В течение XX века у исландцев, разумеется, было много замечательных писателей. Например, видной фигурой был драматург Халлдор Кильян Лакснесс, получивший Нобелевскую премию в 1955 году. Вернёмся к сагам. Они занимают большую часть литературного наследия Исландии. Саги — это большие прозаические хроники, как правило, вращающиеся вокруг реального человека. Так как этот литературный жанр, как и письменность в общем, появился с принятием в Исландии христианства — в X веке, — хроники писались христианами, людьми эрудированными. Кроме того, они не только занимались сочинительством, но и переводили литературу с других языков. Например, роман о Тристане и Изольде был также переведён. Саги поразительны; они немного напоминают стиль изложения Эрнеста Хемингуэя — без лишних слов и вплетением поэзии в текст. В сагах, как правило, присутствует сверхъестественное, что является частью реального мира. Вам просто нужно победить нехилую кучку зомби, а потом начнётся романтика. И, в принципе, сагу вполне можно было бы назвать романом, но подобной она стала, когда на задний план отодвинулись фольклор и мифология. Повлияла ли на исландскую литературу какая-то определённая страна? «Очень даже, — говорит Сигурдссон. — Мифология и мировоззрение в современных сагах — это влияние германских мифов. Там есть и Бог грома и молнии Тор, и его сводный брат Локи. Влияние кельтских легенд заметно во многих сагах. Их герои — это, как правило, норвежцы, датчане и ирландцы. Поэтому, конечно же, очень заметно влияние других скандинавских стран». Как выглядит современная литература в Исландии? Если говорить о новейшей исландской поэзии, то для неё характерно отдаление от прежних традиций — рифм и аллитераций, и замена их более гибким стихом. Что касается прозы, то романтизм уступил место модернизму. На данный момент в Исландии немало хороших прозаиков, которые пишут в разных жанрах: детективы, юмористические рассказы, романы и многое другое. А что же великое исландское литературное наследие? Читают ли сейчас классику? «Конечно, читают, — поясняет Сигурдссон. — Однако, если говорить о молодых поколениях, то в основном на уроках литературы в школе. Несмотря на распространённое мнение о том, что древнеисландский язык могут понять абсолютно все исландцы, молодые люди уже не так легко понимают язык и эстетику древних текстов. Они считают, что саги читать неинтересно, так как там не описываются чувства и эмоции, а поэзию без комментариев им понять сложно в силу вполне естественных языковых перемен». Однако это вовсе не означает, что исландская литературная классика забывается. Историческое и культурное прошлое ценно для всех исландцев, и к нему возвращаются многие авторы (Сьон Сигурдссон — яркий тому пример). Поэтому саги, хроники, новеллы (называйте, как хотите) в Исландии никогда не умрут. Автор: Юлия Стржельбицкая