Оставим жалобы тех, кто по неведомым причинам никогда не привлекал к себе внимание противоположного пола. Хотя (маленький спойлер) это неправда. И поговорим о тех, кто привык быть в центре внимания и обожания. Внезапно сила любви вдруг отворачивается от человека и все любовные похождения остаются в прошлом. Что же произошло? Для начала разберёмся с самыми очевидными причинами. Первая причина — выбор и внимание. «Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто в нас влюблён.» Владимир Высоцкий И в этой цитате замечательного русского поэта одна из главных проблем любви. Как правило, это чувство не подвластно разуму, тем оно и прекрасно — любовь эмоциональна и неудержима, внезапна, непредсказуема. И сладкое сумасшествие настигает человека вне вкусов и логических доводов. Вдруг появляется кто-то, и всё переворачивается внутри. Но вот иногда всё складывается так, что вокруг вас вдруг нет свободных, достойных, способных сделать вас счастливыми… «Или все, или никого», — говорят иногда. Но стоит отметить, что наше внимание очень избирательно. Ведь зачастую мы просто не замечаем влюблённых в нас, а ждём знаков внимания от конкретных людей. Или, например, сами ведём себя как те, кого нужно «завоёвывать» — и как по волшебству все робкие претенденты держатся поодаль, а у человека создаётся впечатление, что любовь обходит его стороной. Вторая причина — вступление в брак или постоянный партнёр. В культурном цивилизованном обществе серьёзные намерения пары, как правило, учитываются остальными. И если вы транслируете миру, что влюблены, «заняты», ваши чувства и позицию с уважением принимают и проходят мимо, даже не рассматривая вас в качестве потенциального партнёра или партнёрши. Конечно, вы светитесь, привлекательны, ухожены и довольны жизнью, но вы заняты. И хорошо, если вы сами удовлетворены сложившейся ситуацией, а не вздыхаете об армии поклонников или поклонниц, в то время как рядом с вами ваша вторая половинка. Третья причина — полигамность. «Почему бы людям не влюбляться в одного и того же человека, чтобы продлить своё счастье?» Рэй Брэдбери Брэдбери — прекрасный фантаст. И в этой его фразе, конечно, потрясающая мысль. Нам зачастую не хватает свежего взгляда на партнёра, который рядом долгие годы. И если у вас обоих исчезает огонёк в глазах, то любовь собирает свои вещи и уходит. Конечно, кто-то просто не способен влюбляться заново в одного и того же человека. Кто-то не способен часто меняться, устраивать сюрпризы и играть какие-то новые роли в повседневной жизни, чтобы оставаться привлекательным для партнёра. Но кто говорил, что любовь — это просто? Вопрос в том, на что вы готовы ради того, чтобы любить и быть любимым. Любовь очень капризна и даже мстительна. Если вы не держитесь за чувства, которые вам были даны, за счастье, которое вас грело, а мечетесь в очередных поисках, любовь тоже метнётся в сторону, чтобы поставить вас на место. Четвёртая причина — рутина. «Любовь так плохо выносит домашние дрязги, что для прочного счастья нужно найти друг у друга выдающиеся качества.» Оноре де Бальзак В «прочном» счастье определённые качества, которые важны партнёру, перевешивают те, что его не устраивают или даже раздражают. За главным прячется второстепенное. И здесь хорошо бы вспомнить, что растёт то, чему мы отдаём свою энергию. Если вы будете постоянно концентрировать внимание на негативном для вас, вы и сами станете больше замечать это, как бы увеличивая размеры проблемы. Найти в другом человеке что-то прекрасное, видеть в обычном особенное — это особое искусство, которому нужно учиться. Развивайте своё внимание, относитесь к партнёру с интересом и любопытством. Задавайте больше вопросов — иными словами, стремитесь узнавать друг друга лучше, даже если вы вместе не первый год или даже десяток лет. Пятая причина — недостаток любви к себе. Несмотря на то, что на многих психологических курсах по отношениям этот пункт ставится на первое место, стоит быть с ним поосторожнее. Между уважением к себе, вниманием к своему внешнему виду, здоровью и нарциссизмом тонкая грань. Все наши действия должны быть направлены не просто на конкретную цель — например, влюбить в себя кого-то — а желание стать счастливым, самодостаточным, добавить света, добра и красоты в окружающий мир, начав с себя. Важно чувствовать, с какими мыслями вы идёте в магазин или занимаетесь спортом. Постарайтесь вдохновляться всем, что вы делаете. Ищите в своей рутине интересное, необычное. Мир не заиграет красками, если вы не замечаете ничего вокруг, если вы закрыты для нового и яркого. Ваша готовность дарить миру улыбки и вдохновение обязательно привлечёт к вам людей и новые эмоции. Конечно, флирт, любовные переписки, пылкие взгляды будоражат, мотивируют, украшают нашу жизнь, поэтому не стоит от всего этого отказываться. Но у влюблённости есть очень сильный конкурент — любовь. Постарайтесь узнать того человека, который способен вырастить первое во второе. Настоящая любовь обладает иной силой — она всегда поможет смотреть на любимого человека и свежим взглядом, и пылко, и томно… Достаточно просто отвести взгляд, а по возвращении вас снова ждёт прилив счастья и мысль словами из песни Бориса Гребенщикова «Та, которую я люблю».
Читайте также
Советский фельетон
Сатира всегда занимала особое место в литературе и журналистике: она помогает обществу взглянуть на себя со стороны и посмеяться над собственными слабостями. Одним из ярких жанров сатирической публицистики стал фельетон. Что такое фельетон и зачем он нужен Фельетон — художественно-публицистический текст, который внешне легко принять за рассказ: в нем действуют герои, развивается сюжет, выстраивается драматургия. Однако художественная форма выполняет служебную функцию: она подчеркивает проблему, усиливает сатиру, придает обличению эмоциональную убедительность. В отличие от очерка, художественность для фельетона обязательна: автор сознательно использует метафоры, гиперболы, аллюзии и иные приемы, чтобы заострить взгляд читателя на пороке или нелепости. По существу, жанр соединяет документальность и образность, публицистическую энергетику и литературную выразительность, — и именно это соединение обеспечивает ему воздействующую силу. Устойчивые признаки жанра: • сатира: фельетон резко и иронично обличает человеческие слабости, социальные пороки, нелепости общественной жизни; • актуальность: автор неизменно обращается к злободневной теме; поэтому конкретные тексты нередко оказываются недолговечными. Так, фельетоны XIX века редко читают сегодня — они утратили связь с текущей реальностью; • фактическая основа: как и очерк, фельетон опирается на реальные события и наблюдения, но выбирает не трагедии, а абсурдные, возмутительные, показательные ситуации; • обобщение: даже единичный факт автор разворачивает в более широкую мораль, наделяя сатиру воспитательной и назидательной функцией; • субъективность: выводы окрашены авторской позицией, эмоциями, иронией — это не сухие научные наблюдения, а ценностное высказывание; • художественная форма: чаще всего сатирическое обличение облекается в сюжетный рассказ. Поэтому фельетонист показывает, к примеру, рабочий день ленивого чиновника или карьериста и превращает их поведение в карикатуру целого социального типа. Европейские истоки: как жанр оформился Родиной фельетона считают Францию начала XIX века. В 1800 году братья Бертен, редакторы Journal des Débats, ввели к газете дополнительный раздел Le feuille («листок»), где печатали легкие тексты — обзоры театральной и литературной жизни, светские заметки. Постепенно раздел получил название feuilleton и превратился в самостоятельный жанр. Журналисты быстро освоили новый формат: они писали легко, остроумно, с юмором и подтекстом. Вслед за этим расширился и масштаб: газеты начали публиковать целые романы в фельетонной подаче. Показательно, что «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма впервые вышел именно в виде серии фельетонов — массовый читатель привык «следить» за сюжетом, получая порции текста выпуск за выпуском. Российские опыты до революции В России первые попытки отработать жанр относятся к 1815 году: газета «Русский инвалид» предложила читателю фельетонные материалы, но публика восприняла новинку прохладно. Лишь спустя полтора десятилетия жанр прижился, хотя нередко фигурировал под иными названиями — «Заметки», «Московская летопись» и так далее. На раннем этапе авторы выносили на смеш бытовые детали: дурную погоду, нерасторопных извозчиков, городские неудобства. К концу XIX века фельетон оформился как самостоятельный жанр общественной критики. Писатели последовательно обличали бюрократию, взяточничество, несправедливость. Ярко заявили о себе Тэффи, Саша Черный, Аркадий Аверченко — они расширили предмет сатиры от частной бытовой мелочи до системных «язв» общественного устройства. Рождение советского фельетона После Октябрьской революции интерес к жанру не угас — напротив, он резко вырос. В условиях новой власти идеологически «верный» фельетонист ценился высоко и получал достойное вознаграждение. В 1920-е и последующие годы в жанре активно работали Михаил Зощенко, Михаил Булгаков, Юрий Олеша, Илья Ильф и Евгений Петров. Газеты и журналы заполнились сатирой, которая высмеивала все, что объявлялось «пережитком старого мира»: кулаков, бюрократов, мещанские привычки. При этом специфика жанра оставалась прежней: фельетон жестко привязывался к моменту. Он рождался из конкретного факта, набирал силу благодаря злободневности — и по этой же причине быстро устаревал, терял остроту и становился менее понятен через годы. Главной площадкой советской сатиры на долгие десятилетия стал журнал «Крокодил» — символ жанра, «кружок» ведущих фельетонистов и проверенный инструмент массового воздействия. Параллельно в 1920-е годы появился радиофельетон: авторы читали тексты в эфире, и сатира стала доступна даже неграмотным слушателям. Одним из наиболее заметных голосов здесь выступил Михаил Зощенко — его разговорная интонация и тонкий юмор органично работали в устной форме. Главные фельетонисты Михаил Булгаков Булгаков сосредоточил внимание на московской жизни эпохи нэпа: он обличал бюрократизм, демонстрировал абсурд советского быта, создавал гротескные картины, насыщенные деталями, и открыто выражал авторскую позицию. Писатель критически относился к власти, но внимательно наблюдал за переменами. • В фельетоне «Торговый ренессанс» (1922) он фиксирует ростки нэпа и оживление торговли; здесь же впервые употребляет сокращение «нэпо» — форму, уступившую позднее привычному «нэп». • В «Москве краснокаменной» (1922) показывает один день из жизни города, собирая панораму новой реальности. • В «Триллионере» (1922) создает образ нэпмана, оцениваемого не по человеческим качествам, а по балансу в банке. • В «Белобрысовой книжке» (1924) разоблачает типичного советского «выдвиженца». • В «Бурнаковском племяннике» высмеивает мещанство и хамство. Стилевую основу Булгаков выстраивает на традициях Гоголя и Салтыкова-Щедрина: гротеск, точные речевые характеристики, жанровая подвижность. Он экспериментирует с формой: роман-фельетон «Залог любви», «малый уголовный роман» «Тайна несгораемого шкафа», фельетон-рассказ, фельетон-пьеса «Пожар» — все эти разновидности расширяют границы жанра. Михаил Зощенко Зощенко становится мастером разоблачения мещанства и «обывательской философии». Сборники «Веселая жизнь», «Уважаемые граждане», «Над кем смеетесь» прямо призывают избавляться от этих черт. Его вклад — введение живой разговорной речи и сказовой манеры в фельетон; он добивается эффекта саморазоблачения через речь персонажей. В рассказе «Аристократка» (1923) герой от первого лица обличает пошлость и жадность; грубые словечки, вульгарность и ограниченность выставляют себя сами. Смысл его сатиры прост и настойчив: человек должен вести себя культурно, а не «по-обывательски». Илья Ильф и Евгений Петров Дуэт Ильфа и Петрова активно публикуется в журналах «Крокодил», «Красный перец», «Смехач». Их фельетоны и рассказы высмеивают недостатки советской действительности, сочетая легкость слога с общественной остротой. • «Как создавался Робинзон» (1932) показывает зависимость советского писателя от редактора и идеологии. • «Веселящаяся единица» (1932) обличает бюрократов, занятых нелепыми проектами вместо решения реальных проблем. • «Директивный бантик» (1934) сатирически описывает однообразие одежды как следствие директивности вкуса. • «Равнодушие» поднимает тему черствости, которая в итоге может приводить к трагическим последствиям. Михаил Кольцов Один из первых архитекторов советского фельетона, Кольцов задает жанру рамки и тон. Его очерки и статьи выходят в «Правде», «Известиях», «Красной газете». Он вводит постоянные рубрики «Каленым пером», «Под контроль масс!», а также создает журналы «Огонек», «Советское фото», «Чудак». • В «Здоровой горячке» (1925) он иронично показывает строительные компании Москвы и возводит кирпич в символ городской жизни. • В «Метателях копий» (1930) разоблачает чиновничью перестраховку. • В «Куриной слепоте» (1930) высмеивает абсурдную перепись кур. • В «Как пускать хлеб по ветру» (1931) показывает бесхозяйственность в совхозах. Кольцов соединяет документальность и художественность, юмор и публицистику, демонстрируя веру в культурное развитие страны и настойчиво борясь с общественными пороками. Александр Зорич Зорич начинает печататься в 1919 году, с 1922-го работает в Москве, сотрудничает с «Правдой» и «Известиями». Он первым в советской публицистике разрабатывает фельетон-рассказ — форму, где реальные факты переплетаются с художественным вымыслом. Тематика Зорича — провинциальная косность, мещанство, головотяпство, вредительство. Тексты насыщены бытовыми деталями, живой речью, яркими «красками». В показательном фрагменте «О филателистах, о генерале Рузском, о дрыгающей теще, красивом Шантоклере и прочем» он обличает пошлость и развращение вкусов. Трагическая судьба автора — репрессии 1937 года и многолетний запрет имени — не перечеркнула его вклад: в конце 1950-х творчество получает второе рождение, рассказы и фельетоны возвращаются к читателю. Война и послевоенные десятилетия Во время Великой Отечественной войны фельетон выполняет мобилизационную роль. Его печатают на русском — чтобы поднять дух Красной армии, и на немецком — чтобы деморализовать противника. Сатира буквально служит оружием: короткие, емкие тексты легко распространяются и прочно запоминаются. После войны жанр не исчезает. Напротив, в эпоху «оттепели» ослабление цензуры расширяет критический горизонт: авторы открыто пишут о халатности на предприятиях, о бюрократических перегибах, о социальных проблемах. В 1960-е фельетон переживает расцвет: его экранизируют, превращают в короткие фильмы и сценические миниатюры, порой с музыкальным сопровождением. Таким образом, фельетон выходит за пределы газетной полосы и становится частью массовой культуры. Закат жанра и трансформация наследия К концу 1980-х роль фельетона ослабевает. Политическая сатира становится рискованной, а меняющийся медиаландшафт требует других форм. В современной России жанр почти исчезает из газет: редкие попытки воссоздать классический фельетон смотрятся бледно. Но наследие не растворяется: оно трансформируется. Функцию обличения через смех берут на себя мемы, сатирические колонки, юмористические шоу. По сути, они продолжают ту же работу — показывают общественные недостатки в иронической оптике, быстро реагируют на повестку и воздействуют на массового зрителя и читателя. Советский фельетон был больше, чем разновидность журналистики. Он работал как инструмент идеологии, средство массового воспитания и одновременно народное развлечение. И хотя сегодня традиционные медиа стремительно меняются и сам жанр кажется забытым, его принципы живут.
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
