10 причин, почему нужно поставить себя на первое место

Согласно стереотипам, сложившимся в обществе, если человек ставит свои желания на первое место, он эгоист. Нас учат, что смысл жизни — помогать родителям и друзьям, прощать обиды, входить в положение, стараться всем угодить. Однако если мы не научимся любить себя и будем жертвовать собственными интересами ради чужих, то рискуем эмоционально выгореть, потерять мотивацию, стать безучастными к своей судьбе. Однажды Мишель Обама, бывшая первая леди США, сказала, что она всегда ставит себя на первое место. На вопрос журналистов, не слишком ли это эгоистично, женщина ответила: «Мое поведение и поступки не имеют никакого отношения к эгоизму. Я бы скорее назвала их практичными. Я не игнорирую свои интересы, отказываюсь от общения с токсичными людьми, не привлекаю манипуляторов, так как никому не позволяю навязать мне свои желания. И это делает мою жизнь лучше. Советую не посвящать много времени решению чужих проблем, забывая о собственных. Сначала вкладывайте в себя, а потом уже в других». Рассказываем, почему нужно брать пример с Мишель Обамы и ставить свои желания на первое место. Вы покажете окружающим, как к вам нужно относиться Это очень просто. Достаточно продемонстрировать людям, как вы относитесь к себе, и они автоматически станут поступать точно так же. Степень уважения окружающих напрямую зависит от того, насколько высоко вы ставите собственные интересы. Если вы не умеете отстаивать личные границы и показываете, что можете в любой момент отодвинуть свои потребности на второй план, чтобы прийти на помощь, это закончится тем, что вами будут банально пользоваться. Вы приобретете эмоциональную стабильность В жизни нужно поступать, как в самолете: сначала надевать кислородную маску на себя, а потом уже помогать другим. Польза, которую вы можете принести окружающим, напрямую зависит от того, насколько хорошим будет ваше самочувствие. Если вы устали и чувствуете апатию из-за своих проблем, вряд ли вам захочется работать личным психологом друга. Да и как можно предлагать помощь знакомым, если вы сами нуждаетесь в ней? Когда вы перестанете оправдываться перед другими за свои поступки и уделять слишком много времени чужим жизням, вы почувствуете эмоциональную стабильность и внутреннюю гармонию. Вы осознаете, что сами ответственны за испытываемые эмоции и правильную расстановку приоритетов. Вы сможете заняться своим здоровьем Быть счастливым значит быть здоровым. Сколько раз вы откладывали медицинский осмотр, потому что у вас не было денег, а в списке дел значились «более важные вещи»? Если помощь другим для вас настолько важна, подумайте о том, что проблемы со здоровьем не позволят заботиться о близких людях так, как вам бы этого хотелось. Вместе с болезнью придут слабость, усталость, апатия, которые помешают добиться целей. Физические нагрузки, здоровое питание и регулярные осмотры в больнице важны, если вы хотите быть сильным, здоровым и счастливым. Вы перестанете надеяться на других Вместе с самоуважением приходит осознание того, что ваше счастье и благополучие не зависит от других людей. Это позволяет обрести контроль над своей жизнью, ведь больше не нужно ждать чего-либо от родственников, друзей или знакомых. Вы понимаете, что значение имеют лишь ваши собственные слова, поступки и реакции, поэтому на первый план выходят работа над собой, самостоятельное удовлетворение желаний и потребностей. Кроме того, вы перестанете искать чужого одобрения — вам будет неважно, поддержат вас окружающие или нет. Не придется тратить время на переживания и поиск тех, кому понравятся ваши идеи и планы на жизнь. Вы сами сможете определить, что для вас хорошо, а что плохо. Вы научитесь отталкивать от себя токсичных людей Человеком, который сосредоточен на достижении личных целей и удовлетворении собственных потребностей, весьма сложно манипулировать. Он начинает лучше разбираться в окружающих и выстраивает свой круг общения таким образом, чтобы в него не попадали токсичные люди. Именно поэтому получается с легкостью вычислить и оставить за чертой любого человека, который критикует, постоянно просит и ничего не дает взамен, подталкивает к выгодному для себя решению. В этом и заключается суть здорового эгоизма. Вы сможете сфокусироваться на своих мечтах Поставив себя на первое место, вы сможете лучше узнать свою личность, понять, что приносит вам удовольствие и радость, определить главную страсть и сделать ее приоритетом. Если заниматься любимым делом, отдавая ему достаточное количество сил и времени, можно восстановить потерянную энергию, получить желанное вдохновение и достичь внутреннего баланса. Поэтому, если у вас есть мечта или увлечение, сфокусируйтесь на нем, а не отодвигайте на второй план. Делайте каждый день то, что приносит удовольствие и дает чувство выполненного долга. Вы будете больше успевать Часто секретом успешных людей является именно здоровый эгоизм. Из-за того, что они сосредотачиваются на своих потребностях и не тратят время на решение проблем посторонних, у них появляется больше времени, вдохновения и сил на достижение собственных целей. Согласитесь, что сфокусироваться на действительно важных вещах вряд ли получится, если перед этим не отбросить все второстепенное, в том числе и просьбы окружающих. Подумав о себе, вы сможете реализовать даже то, до чего долгое время не доходили руки. Вы будете стремиться к большему Человек с заниженной самооценкой, для которого счастье других важнее своего собственного, часто соглашается на меньшее, искренне считая, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но с таким мышлением вряд ли получится добиться целей и стать успешным. Когда вы осознаете собственную значимость и поймете, чего хотите, вам захочется большего. Вы будете достаточно уважать себя, чтобы прекратить общение с токсичными людьми, уволиться с низкооплачиваемой работы, разорвать отношения с партнером, который не поддерживает и подавляет вас. Не придется держаться обеими руками за стабильность и восстанавливать дружбу с теми, кто не ценит вас и постоянно подводит. Вы станете добрее к окружающим В большинстве случаев люди осуждают окружающих лишь потому, что проецируют их недостатки на свою личность. Когда вы перестанете ругать себя за совершенные ошибки, проявите доброту и понимание к собственному Я, вы станете и добрее к окружающим. Ведь пока вы наслаждаетесь жизнью, мир вокруг кажется удивительным, и вам хочется поделиться этим со всеми. Вы поймете, кем являетесь на самом деле Если уделять себе достаточно времени, разбираться во внутренних переживаниях, четко определять собственные стремления, несложно будет понять, кем вы являетесь и в каком направлении хотите двигаться. Вы сможете анализировать свои реакции на внешние раздражители, приводить мысли в порядок и с каждым днем становиться на шаг ближе к той жизни, которая нравится и вдохновляет.

Подборка блиц-фактов №133

27 августа 1896 года между Англией и Занзибаром вспыхнула самая короткая в истории человечества война. Она началась после революционного переворота в султанате и продлилась по разным данным от 38 до 45 минут. В ходе конфликта погибло 570 занзибарцев, а в британской армии был ранен лишь один солдат. Система глобального позиционирования (GPS), благодаря которой наши смартфоны могут определять свое положение с точностью до 10 метров, работает благодаря радиосигналам от 27 спутников, вращающихся вокруг Земли на высоте 20000 километров. И там время течет на 40 микросекунд в день быстрее, чем на Земле, поэтому спутники должны это компенсировать. Был такой римский император — Калигула, — и больше всего он прославился своим безумием. Историки описывали его как крайне жестокого и неуравновешенного человека. Например, однажды безумный император решил назначить своего любимого коня по кличке Инцитат сенатором. Теперь слово «инцитат» означает пример своевластия правителя, сумасшедшие приказы, которые, тем не менее, приводятся в исполнение, или назначение на должность человека, совсем не подходящего для неё по всем параметрам. Российский филолог Владимир Журавлев выяснил, что послания, заключенные в звучании слов современного русского языка, могут быть оценены с помощью 25 эмоциональных антонимичных сопоставлений: «хороший — плохой», «радостный — печальный», «безопасный — страшный», «простой — сложный» и других. Проведя исследования с большим количеством людей, Журавлев смог установить, какую подсознательную оценку по такой шкале имеет каждый звук. Сейчас в интернете легко найти подсказку, какое впечатление оставляет ваше имя. Например, Николай — красивый и безопасный, Коля — хороший, а Колян — хороший, добрый и красивый. Анализ стихов и иллюстраций к ним показал, что поэты интуитивно соблюдают фоносемантические правила и что имеются также звукоцветовые соотношения, которые тоже соблюдаются в языке. Метеорологические данные NASA с Юпитера и Сатурна показали, что они содержат большие объемы углерода в его кристаллической форме. Разряды молний во время бурь превращают метан в углерод. Во время падения тот твердеет, превращаясь в глыбы графита, а спустя тысячи километров полета глыбы становятся алмазами. В конце XIX века женщины, боровшиеся за свои гражданские права, устраивали целые демонстрации на велосипедах. Американская активистка Сьюзен Энтони даже сказала, что велосипед сделал для эмансипации женщин больше, чем все остальное вместе взятое. Небоскребы изменяют структуру воздушных потоков района, в котором находятся. Эффект будет зависеть от высоты, на которой расположен поток — у основания здания, вокруг него или над ним. Небоскребы, расположенные рядом друг с другом, создают «аэродинамическую трубу», в которой ветер сильно дует на уровне земли. Между тем, поскольку здание представляет собой «стену», другая часть воздушного потока, загрязненная химическими веществами, поднимается в атмосферу. Эти загрязняющие вещества перемещаются в другие районы либо оказываются в зонах вокруг здания. В последнем случае накопление в воздухе загрязняющих веществ, вызванное присутствием небоскреба, может оказаться очень вредным для жителей города. Самой дорогой книгой в настоящее время считают ”Книгу Мормона”, опубликованную в марте 1830 года Джозефом Смитом-младшим. Книга приобретена в 2018 году за 35 млн. долларов. Священный текст описывает последние дни движения святых. Джозеф Смит, которого историки считают автором книги, заявил, что издание является переводом священного текста, написанного рукой Мормона, а использовал он для этого листы Нефия. Оригинальная книга писалась на золотых листах, а слова для нее составлялись египетскими знаками. Нашел Джозеф Смит слова Мормона в одной из гор, находящихся в Соединенных Штатах Америки. А дорогу ему указал ангел Мороний. Далеко не все историки согласны с версией Джозефа Смита. Многие считают, что он сам же и написал книгу, использовав для этого известные в современном мире произведения.

Как забыть некоторые моменты

Можно избавиться от определенных воспоминаний, приложив усилия. Для начала выявите то, что вызывает эти воспоминания. «Мы — это то, что мы помним о себе», — говорит Майкл Андерсон, профессор когнитивной нейробиологии в Кембриджском университете, который специализируется на изучении памяти. То, как вы будете помнить свою жизнь, будучи 80-летним, зависит от того, как вы удерживаете или отпускаете воспоминания. Ваш мозг всегда находится в процессе забывания, но Андерсон считает, что вы можете забывать с большей преднамеренностью — он называет это мотивированным забыванием. Вы можете стать лучше в этом с практикой. «Вы сами формируете свои воспоминания», — говорит Андерсон. Память опирается на то, что когнитивисты называют возвращающими стимулами. Допустим, вы пытаетесь не думать о болезненном расставании, но потом такой же синий Приус, на котором ездил ваш бывший, останавливается рядом с вами на светофоре. На вас тут же накатывают воспоминания. Если вы пытаетесь что-то забыть, приспособьтесь к возвращающим стимулам памяти, чтобы вы могли изменить реакцию вашего мозга на них. Вы можете пытаться избегать подобных триггеров, но эта стратегия редко работает. Ветеран Вьетнамской войны может сторониться всего, что способно напомнить ему о войне, но все равно вернуться к образам сражений, пытаясь просто заказать ужин в ресторане. «Разве можно предположить, что бамбуковый коврик под посуду будет напоминать вам о войне?» — задается вопросом Андерсон. Вместо того, чтобы полностью избегать возвращающих стимулов, попробуйте технику, называемую замещением мыслей. Если у вас была большая ссора с сестрой и вы думаете об этом каждый раз, когда видите ее, постарайтесь сосредоточиться на других, более позитивных ассоциациях. Тренируйтесь до тех пор, пока в вашем мозге не начнут всплывать лучшие воспоминания при виде ее лица вместо вашей склоки. Вы также можете работать над тем, что когнитивисты называют прямым подавлением. «Вы просто мысленно поднимаете руку и говорите: Нет, я не хочу об этом думать», — говорит Андерсон. Хотя эти два механизма забывания часто работают вместе, с точки зрения неврологии они различны. Для замещения мыслей используется левая префронтальная кора головного мозга; для прямого подавления — правая. Ваша способность забывать частично определяется вашей конкретной нейронной структурой. Исследования также показывают, что сильный стресс и недостаток сна могут ухудшать вашу способность к мотивированному забыванию. Люди, которые испытали больше невзгод в своей жизни, справляются с этим лучше, чем люди, которые не знали таких трудностей. Если вы пережили что-то травмирующее, маловероятно, что вы сможете полностью стереть этот опыт из своей головы. Что вы можете сделать, так это ограничить степень, в которой эти нежелательные воспоминания будут вторгаться в вашу жизнь. По материалам статьи «How to Forget Something» The New York Times Magazine

Пять мифов о бедности

Миллионы людей недавно столкнулись с экономическими последствиями пандемии. Семьи, которые когда-то считали себя средним классом, теперь могут платить только за самое необходимое. Работа больше не вызывает чувство безопасности. Но, тем не менее, понимание бедности по-прежнему сопровождается ошибочными представлениями. В этой статье рассмотрим самые распространенные из них. Миф №1. Бедность случается с другими людьми Средства массовой информации, политики и даже некоторые социологи часто изображают бедных как посторонних и чуждых основной массе населения. Книга «Элегия Хилбилли» и её экранизация, например, изобилуют образами, изображающими бедных как неудачников-наркоманов. Политолог Чарльз Мюррей однажды написал: «Когда мы узнаем полную генетическую историю, окажется, что население, живущее за чертой бедности в Соединенных Штатах, имеет соответствующую генетическую конфигурацию, значительно отличающуюся от конфигурации населения, живущего выше черты бедности». В общем, бедность ненормальна — она не обыденна, вне мейнстрима. Оказывается, большинство людей знают о бедности не понаслышке. Марк Р. Рэнк, профессор Университета Вашингтона в Сент-Луисе, специализирующийся на исследованиях в области социального благосостояния и являющийся соавтором книги «Малоизученная: в чем ошибается Америка по поводу бедности», провел исследование с использованием большой репрезентативной выборки на национальном уровне (США). По его данным, 59% американцев в возрасте от 20 до 75 лет проводят по крайней мере один год ниже официальной черты бедности. Это число возрастает до 76%, если в него входят люди, уже находящиеся за чертой бедности. Причина, по которой эти проценты так высоки, заключается в том, что в течение всей жизни непредвиденные события — потеря работы, развод, болезнь, пандемия — обрушиваются на людей из всех слоев общества. Исследования Федеральной резервной системы показывают, что 37% американцев в 2019 году не имели 400 долларов в резерве, чтобы покрыть последствия непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. Неудивительно, что, когда случаются подобные ситуации, мало кто может защитить свою семью от бедности. Миф №2. Большинство бедных людей живут в центральных районах города Бедность, по общему мнению, является синонимом крупных, кишащих преступностью городских районов, таких как южная часть Чикаго, Северная Филадельфия или район Уоттс в Южном Лос-Анджелесе. Будучи членом Палаты представителей США, Пол Райан склонился к этой идее в 2014 году, когда сказал: «У нас есть этот упадок культуры, в частности, в наших центральных районах, где люди не работают, и поколения мужчин даже не задумываются о работе или об усвоении ценности и культуры труда, и поэтому здесь существует реальная проблема трудового бескультурья, с которой необходимо бороться». Президент Дональд Трамп использовал аналогичные образы в своей инаугурационной речи в 2017 году, когда говорил о «матерях и детях, оказавшихся в нищете в наших центральных районах». Основываясь на данных переписи населения США, выясняется, что только от 10 до 15 процентов бедных проживают в районах с высоким уровнем бедности. На самом деле в пригородных районах живет больше бедных, чем в центральных районах города, и некоторые из самых крайних форм бедности находятся в сельской местности. Миф №3. Бедняки могут выбиться из низов с помощью усердной работы Теоретически Америка — страна возможностей, где любой может подняться по экономической лестнице благодаря упорному труду и решимости. Ассоциация выдающихся американцев Горацио Алджера ежегодно присуждает награды мужчинам и женщинам с высокими достижениями, «чтобы напомнить американцам о безграничных возможностях, которые существуют благодаря системе свободного предпринимательства», и о «простой, но сильной вере в то, что упорный труд, честность и решимость могут преодолеть все препятствия». В 2012 году 71% американцев согласились с тем, что в США можно «начать, будучи бедным, затем много работать и стать богатым». Недавние исследования показывают, что на самом деле экономическая мобильность в Соединенных Штатах меньше, чем в Европейском союзе или других богатых странах. Примерно 50% дохода отца наследуется его сыном, а это означает, что богатство поколений оказывает значительное влияние на то, процветают ли люди и в какой степени. В отличие от этого, в Норвегии или Канаде этот показатель составляет менее 20%, что означает, что дети в этих странах должны делать больше самостоятельно. А как насчет того, чтобы выбиться из низов? В Соединенных Штатах один из 25 детей, выросших в нижнем квантиле распределения доходов, может подняться в верхний квантиль, в то время как в Дании этот показатель составляет почти 1 из 6. В нашей популистской риторике мы празднуем успех этого единственного человека, исключая остальных 24. Миф №4. Бедность — это результат индивидуальной неудачи Согласно общепринятому мнению, бедные должны просто больше работать, принимать более правильные, обдуманные решения в жизни, развивать большую мотивацию или приобретать больше навыков и образования. Социальные опросы, в которых американцев спрашивали о причинах бедности, неизменно обнаруживали, что они склонны оценивать эти индивидуальные недостатки как наиболее важные. Бен Карсон, бывший министр жилищного строительства и городского развития США, сказал об этом так: «Если вы возьмете кого-то с неправильным мышлением, вы можете дать ему все на свете, и он проложит себе путь обратно на дно». Или, как заявил Ньют Гингрич, «Бедные дети не хотят работать, если только это не незаконно». Реальное объяснение бедности заключается в серьезных структурных недостатках на экономическом и политическом уровнях. Бедность — это результат экономики, производящей все больше и больше низкооплачиваемых рабочих мест в сочетании с крайне слабым состоянием социального обеспечения. Примерно 44% всех рабочих мест в Соединенных Штатах являются низкооплачиваемыми и без льгот; многие бедные люди занимают несколько рабочих мест одновременно (подрывая представление об их лени). Кроме того, вместо того, чтобы защищать людей от бедности, наша социальная политика направлена на то, чтобы наказывать людей, которые находятся в бедности. Мы делаем это, затрудняя людям право на участие в программах социальной защиты и предлагая лишь незначительную помощь тем, кто это делает. Результатом является самый высокий уровень бедности среди богатых стран. Миф №5. Бедные люди относительно обеспечены Характерный отчет консервативного «Фонда наследия» за 2020 год утверждает, что бедные американцы ведут довольно хорошую жизнь. Ведь, как отмечается в докладе, у многих в бедности есть кондиционер, телефон и телевизор — удобства, неслыханные 100 лет назад. Авторы доклада пишут: «Большинство из тех, кого правительство определяет как бедных, не испытывают материальных трудностей». Аналогичным образом организация «Just Facts» утверждает: «После учета всех доходов, благотворительности и безналичных социальных пособий, таких как субсидированное жилье и продовольственные талоны, беднейшие 20% американцев потребляют больше товаров и услуг, чем в среднем по стране все люди в большинстве процветающих стран». Согласно данным, собранным Организацией экономического сотрудничества и развития, в рамках группы западных промышленно развитых стран Соединенные Штаты фактически имеют самую глубокую и широко распространенную бедность. Разница в продолжительности жизни между населением в нижней и верхней группах распределения доходов в Соединенных Штатах намного шире, чем в других странах. И шансы испытать нехватку продовольствия, стать жертвой преступления, подвергнуться воздействию токсинов окружающей среды или иметь неудовлетворенные потребности в медицинском обслуживании гораздо выше для бедных в Америке, чем для бедных во всех других странах с высоким уровнем экономического развития. По материалам статьи «Five myths about poverty» The Washington Post

Почему чем мы старше, тем меньше любим все новое

По подсчетам приматолога и нейробиолога Роберта Сапольски, к тридцати пяти годам большинство из нас перестает воспринимать новую музыку, а к тридцати девяти уже не хочется пробовать необычную еду. Публикуем главу из сборника его эссе «Кто мы такие? Гены, наше тело, общество», в которой он объясняет, почему с возрастом нас все больше пугает все новое. Как я ни старался не обращать на него внимания, мой помощник действовал мне на нервы. Получив диплом, Пол решил пару лет поработать, прежде чем идти в магистратуру по английской литературе. Нет, работал он отлично. Но его музыкальные вкусы... Он горбился над компьютером, а из магнитофона несся очередной кошмар, который сейчас слушают двадцатилетние. Но это еще ничего; пока можно было научно доказать, что его музыка хуже той, которую слушало мое поколение, он имел полное право слушать исключительно эту дрянь. Раздражало то, что он не просто так слушал ее. Несколько часов Sonic Youth — а потом вдруг поздний Бетховен. А потом живой концерт кантри. Музыка у него менялась каждый раз. Григорианские песнопения, Шостакович, Джон Колтрейн, хиты джазовых оркестров, Има Сумак, арии Пуччини, охотничьи песни пигмеев, Филип Гласс, классика клезмера. Он тратил свои первые зарплаты на методичное исследование новых видов музыки, внимательно прослушивал их, составляя собственное мнение: некоторые вещи ему совсем не нравились, но он наслаждался процессом. И так он вел себя во всем. Он носил бороду и длинные волосы, потом однажды раз — и сбрил все дочиста. «Я подумал, интересно будет примерить такую внешность на какое-то время, посмотреть, повлияет ли это на то, как люди со мной взаимодействуют». В свободное время он мог провести выходные на кинофестивале индийских мюзиклов, просто ради нового опыта. Он углублялся в Мелвилла, потом в Чосера, затем следовали современные венгерские реалисты. Он был раздражающе непредвзятым, открытым всему новому. Это даже не раздражало. Это угнетало, поскольку заставляло обратить внимание на мою собственную зашоренность. Я все время слушаю музыку, но не помню, когда в последний раз слушал нового исполнителя. Например, я люблю всего Малера, но слушаю все те же две любимые симфонии. Регги — вечно одна и та же кассета лучших песен Боба Марли. А если я иду ужинать в ресторан, то все чаще заказываю одно и то же любимое блюдо. Как так вышло? С каких пор мне стало так важно иметь устойчивую знакомую почву под ногами? Когда я успел превратиться в одного из тех, кто покупает сборники «Лучших песен», которые рекламируют по телевизору среди ночи? Для многих это стало бы поводом для самокопания и болезненного принятия истины на пути к личностному росту. Будучи ученым, я схитрил и решил вместо этого изучить предмет. Облачившись в белый халат и вооружившись микроскопом, я принялся названивать по телефону. Я хотел выяснить, есть ли четко выраженные периоды созревания, когда складываются наши культурные вкусы, мы открыты новому опыту и даже тянемся к нему ради него самого. А главное, я хотел понять, есть ли определенный возраст, в котором эти окна открытости ко всему новому захлопываются. За дверью кабинета звучал диск Вагнера на укулеле. Я размышлял. Когда складываются наши музыкальные вкусы, когда мы перестаем воспринимать новую музыку? Мы с моими ассистентами стали обзванивать радиостанции, специализирующиеся на музыке определенного периода — современный рок, 70-е в духе «Лестницы в небо», дувоп 50-х и так далее. Мы задавали руководителям радиостанций одни и те же вопросы: «Когда появилась основная часть музыки, которую вы крутите? А какой средний возраст ваших слушателей?» После сорока с лишним звонков по всей стране выявилась очевидная закономерность. Не слишком много семнадцатилетних слушает сестер Эндрюс, редко в каком доме престарелых играет Rage Against the Machine, а фанаты шестидесяминутных опусов Джеймса Тейлора переходят на джинсы свободного покроя. А если сформулировать точнее, то, объединив данные, полученные по ответам на эти два вопроса, мы получим достаточно надежные показатели, сколько лет было среднему любителю музыки определенного периода, когда он услышал эту музыку впервые. Мы обнаружили, что большинству людей было двадцать или меньше лет, когда они впервые услышали музыку, которую решили слушать всю оставшуюся жизнь. Учитывая меру изменчивости данных, мы выяснили, что если в момент появления новой популярной музыки вам больше тридцати пяти лет, то с вероятностью более 95% вы ее слушать не станете. Окно закрылось. Взбудораженный этими данными, я обратился к чувственной сфере еды. В каком возрасте люди наиболее открыты к новой пище? Психологи давно изучают вкусовую новизну на лабораторных животных, пытаясь разобраться, как те выбирают еду, возмещают нехватку питательных веществ и избегают ядов. Об этом приходилось задумываться и зоологам — специалистам по дикой природе: из-за деградации среды обитания некоторые дикие популяции вынуждены переселяться в новые экосистемы. Антрополог Ширли Страм изучала стаю диких павианов в Кении после того, как земледельцы вытеснили несчастных с их территории, и наблюдала, как животные выясняют, какие растения в изменившихся условиях пригодны в пищу. Лабораторные и полевые исследования показывают одно и то же: животные обычно держатся подальше от новой еды, а когда они достаточно голодны, чтобы попробовать что-то новое, молодые более склонны к экспериментам: они чаще открывают для себя что-то новое и готовы менять свое поведение, видя, что кто-то другой это сделал. Так ли это работает у людей? Используя тот же подход временных окон, что с радиостанциями, я решил обратиться к еде, которая, по общим американским стандартам, была достаточно странной и вошла в обиход сравнительно недавно. Пицца? Бейглы? Не годится, слишком широко распространены. Переход от кантонских овощных рагу к острым сычуаньским блюдам в китайских ресторанах? Отнюдь не очевидная точка перехода. Решили, что подходит суши. Кусочки сырой рыбы с хреном и цветами из овощей, наверное, до сих пор отталкивают сельских любителей доброго жаркого. Вернувшись к телефонам, мы с ассистентами стали обзванивать суши-бары по всему Среднему Западу, от Омахи и Небраски до Миннесоты. Когда в вашем городе появилось суши? Какого возраста ваши средние клиенты, исключая азиатов? Весть о том, что биолог из Стэнфордского университета собирает информацию для исследования, вызвала почти физическое оцепенение у клиентов некоторых таких ресторанов. А в Блумингтоне, штат Индиана, мы наткнулись на грязные разборки о том, какой из двух суши-баров открылся первым. Но, в общем, спустя пятьдесят ресторанов мы выявили закономерность. Когда суши появилось в городе, среднему посетителю суши-бара (за исключением азиатов) было двадцать восемь или меньше лет, а если вам на тот момент было больше тридцати девяти, то с вероятностью более 95% вы к ним никогда не притронетесь. Захлопнулось еще одно окно. Это подстегнуло меня, и я решил изучить еще одну категорию. Я живу недалеко от улицы Хейт в Сан-Франциско, в районе, где человек, достигший сорока с чем-то лет, понимает, сколько окон новизны захлопнулось у него в голове. Благодаря этой близости я смутно осознавал, что стандарты эпатажной моды слегка изменились с тех пор, как мы надевали в школу джинсы в знак бунта против родителей. Наверняка к этой области тоже можно применить подход временных окон. Татуировки не соответствуют требованиям этого исследования, поскольку они на модной арене уже давно, меняется лишь их содержание. Проколотые уши у мужчин утратили свой символический смысл — они распространились настолько, что носить серьгу мог бы даже Дик Чейни и его избиратели глазом бы не моргнули. Скоро я добрался до штанг в языке и колец в пупке и гениталиях. Я укрылся в кабинете и предоставил обзвон салонов ассистенту: «Когда вы впервые стали оказывать эти услуги в своем городе? Сколько лет вашему среднему клиенту?» Удивительно, но на такие расспросы от биологического факультета Стэнфорда не приподнялась ни одна бровь, с пирсингом или без. Похоже, чтобы удивить хозяев этих салонов, нужно постараться как следует. Кто бы мог подумать? После проработки тридцати пяти пунктов у нас был ясный ответ. Среднему носителю гвоздей в языке было восемнадцать или меньше лет, когда в моду вошел этот деконструкционистский герменевтический жест (или что это такое). А если вы в то время были старше двадцати трех, то с вероятностью более 95% не стали прокалывать язык — скорее могли сделать прическу, как у Дженнифер Энистон. У нас были крупные научные открытия. По крайней мере для одной модной новинки окно восприимчивости, по сути, закрывалось к двадцати трем годам; для популярной музыки оно закрывалось к тридцати пяти; для необычной еды — к тридцати девяти. Вскоре я обнаружил, что, разумеется, в своем исследовании изобрел велосипед: эти закономерности были уже хорошо известны. Одна из них — типичная молодость творческого процесса. Некоторые области деятельности — например, математика — строятся на творческих прорывах вундеркиндов. Та же схема, пусть и не так ярко, проявляется и в других творческих профессиях. Подсчитайте количество мелодий в год для композитора, стихотворений для поэта, новых результатов для ученого, и в среднем после пика в относительно молодом возрасте начинается спад. Эти исследования также показывают, что великие творческие умы со временем не только все менее способны создавать что-то новое, но снижается и их восприимчивость к новинкам внешнего мира, как мы это наблюдали на примере суши-бара. Вспомните, как Эйнштейн вел арьергардный бой против квантовой механики. А невероятно успешный клеточный биолог Альфред Мински войдет в историю науки как последний крупный авторитет в своей области, отрицавший представление о ДНК как о молекуле наследственности. Как заметил физик Макс Планк, состоявшиеся поколения ученых не принимают новых теорий, вместо этого они умирают. Иногда закрытость ума проявляют стареющие революционеры, отвергая то, что должно было стать логическим продолжением их революции. Скажем, Мартин Лютер провел свои последние годы, помогая подавлять крестьянские восстания, вдохновленные освободительным влиянием его идей. Это проявление устойчивой тенденции. По мере старения в большинстве своем мы — будь то пожилой ученый, отмахивающийся от заблудших учеников, или загородный житель, который по дороге с работы домой крутит в автомобиле ручку радио, пытаясь поймать знакомую мелодию, — становимся все менее открытыми к чему-то новому. О чем это может говорить? Будучи нейробиологом, вначале я попытался разобраться в этих данных с точки зрения науки о мозге. То, как ученые раньше представляли себе старение мозга, могло бы легко объяснить эту закономерность. В старой модели, если вы подросток, ваш мозг в отличном состоянии, он создает новые связи между нейронами и с каждым днем работает все лучше. Потом в какой-то момент (может быть, буквально утром вашего двадцатого дня рождения) что-то происходит — и вы начинаете терять нейроны (10000 в день, как мы все усвоили). Это неизбежный аспект нормального старения, к сорока годам ваша нервная система приближается к нервной системе креветки. В этой модели пустыня из мертвых нейронов включает области мозга, задействованные в поиске новизны. Но у этой схемы есть крупные недостатки. Во-первых, 10000 мертвых нейронов в день — это миф: старение мозга не вызывает обширной потери нейронов. Стареющий мозг может даже создавать новые нейроны и связи. Тем не менее стареющий мозг действительно терпит чистые убытки в связности нейронов. Возможно, это имеет отношение к тому, почему по мере старения нам сложнее впитывать новую информацию и применять ее по-новому, в то время как способность вспоминать факты и применять их привычным образом остается невредимой. Но это не объясняет, почему снижается привлекательность новизны. Не думаю, что многие выбирают старый добрый стейк только потому, что не могут понять, почему в суши сырая рыба. И последний изъян нейробиологических рассуждений: никакого «центра новизны» в мозге не существует, как нет зон моды, музыки и еды, стареющих с разной скоростью. Так что нейробиология здесь не очень помогает. Я обратился к психологии. Психолог Дин Кит Саймонтон в важнейшем исследовании показал, что у великих умов творческая результативность и способность воспринимать новое от других имеет особенности: спад определяется не столько возрастом человека, сколько тем, как долго он работает в одной сфере. Ученые, меняющие предмет исследования, похоже, регенерируют свою открытость. Это не хронологический возраст, а «предметный». Сюда можно отнести разные случаи. Возможно, ученый меняет сферу деятельности, мыслит теми же штампами, как в свою бытность физиком-теоретиком, но теперь, когда он занимается современным танцем, это кажется свежим и новым. Это было бы не так интересно. Вероятно, смена дисциплины действительно стимулирует ум к частичному возвращению юношеской открытости к новому. Нейробиолог Мэриэн Даймонд показала, что один из самых верных способов заставить нейроны взрослого создавать новые связи — это поместить организм в стимулирующую среду. Может быть, дело в этом. Альтернативное объяснение находит поддержку в недавних работах Саймонтона: то, что действительно губит интерес к новому у стареющего ученого, — это ужасное состояние... собственного величия. Новые открытия по определению ниспровергают устоявшиеся представления интеллектуальных элит. Таким образом, седовласые знаменитости становятся реакционерами из-за того, что по-настоящему новое открытие, скорее всего, вышибет имена их самих и их приятелей из учебников: от новизны они теряют больше всех. «Большинству людей было двадцать или меньше лет, когда они впервые услышали музыку, которую решили слушать всю оставшуюся жизнь» Тем временем психолог Джудит Рич Харрис рассмотрела этот вопрос в контексте переоценки людьми групп, в которые они входят, и очернению внешних групп. Группы «своих» нередко задаются возрастом: например, в традиционных культурах по возрасту определяется класс воинов, а в западных школах согласно возрасту обучают детей. Так что, когда вам пятнадцать, главное желание у вас и ваших друзей — дать понять как можно яснее, что вы не имеете ничего общего с возрастными группами, которые были до вас, поэтому вы хватаетесь за любое культурное безобразие, состряпанное вашим поколением. Спустя четверть века та же поколенческая идентичность заставляет вас стоять на своем: «С чего это я буду слушать эту новую дрянь? Когда мы громили Гитлера/слушали Айка/занимались сексом на Вудстоке, наша музыка отлично нам подходила». Люди готовы умереть за групповые различия. Так что они безусловно захотят слушать плохую музыку из солидарности со своей группой. Работа Саймонтона предлагает первые объяснения, почему, скажем, Иоганн Штраус отстаивал перед Арнольдом Шенбергом новую тогда мысль, что вальсировать всю ночь — приятно. А размышления Харрис могут помочь понять, почему поколение, повзрослевшее, вальсируя под Штрауса, не вернется к Шенбергу. Но как биолог я упорно возвращаюсь к факту, что мы, люди, здесь не одиноки и ни величие, ни групповая идентификация не говорят нам достаточно, чтобы понять, почему старые звери не хотят пробовать новую еду. Где-то посреди этих раздумий меня осенило: а что, если я задаю не тот вопрос? Может быть, вопрос не в том, почему по мере старения мы пренебрегаем новым. Может быть, наоборот, надо спрашивать — почему по мере старения мы тоскуем по тому, что нам хорошо знакомо? Трейси Киддер прекрасно запечатлела это в книге «Старые друзья» (Old friends): пациент дома престарелых говорит о забывчивом соседе: «Слушая воспоминания Лу первые два раза, умираешь от скуки. Но когда слушаешь их много раз, они становятся старыми друзьями. Они успокаивают». В определенный период детства малыши с ума сходят по повторению: они радуются, что освоили правила. Может быть, удовольствие на другом конце жизни состоит в осознании, что правила по-прежнему существуют и мы тоже. Если познание в старости требует повторов, то, вероятно, это гуманная причуда эволюции — успокаивать нас этой повторяемостью. Когда умирал Игорь Стравинский, он снова и снова стучал своим кольцом по металлической спинке больничной койки, каждый раз пугая жену. В конце концов она, в легком раздражении, спросила, зачем он это делает, если знает, что она все еще рядом. «Но я хочу знать, что я все еще существую», — ответил он. Может быть, повторяемость и покой движения по знакомой, неизменной территории — это наш стук по спинке койки. Все ученые теперь должны сказать: «Очевидно, нужно больше исследований». Но насколько важна наша глухота к новому? Было бы здорово разобраться, как поддерживать наиболее плодотворные творческие умы в форме. Это что, большая общественная проблема, если слишком мало восьмидесятилетних с проколотыми языками едят сырого угря? Разве это преступление, если я так и продолжу слушать ту кассету Боба Марли? Есть даже свои преимущества для некоторых социальных групп в том, чтобы иметь пожилых людей в качестве защитников и архивариусов прошлого, вместо того чтобы пичкать стариков новинками. Физиолог Джаред Даймонд утверждал, что кроманьонцы отчасти обязаны своим успехом тому, что они жили на 50% дольше неандертальцев: при какой-нибудь редкой экологической катастрофе у них было на 50% больше шансов, что кто-то достаточно старый вспомнит, как это было в прошлый раз и как они с этим справились. Может быть, в моей старости саранча уничтожит запасы еды в университете, и я спасу молодняк своими воспоминаниями о том, какие из растений за общежитием съедобны (с сопутствующей лекцией о том, что регги уже совсем не тот). Но если я на минутку прекращу научные изыскания и просто задумаюсь о некоторых вещах, это все слегка удручает. Остерегаясь всего нового, сужая угол зрения и предпочитая однообразие, мы обедняем себя. Поразительно, но открытие, что к сорока годам вас уже окунули в бронзу и поставили на каминную полку, что уже существуют общественные институты вроде «старых добрых» радиостанций, доказывает: вы уже не там, где культура. Если там есть яркий, богатый новый мир, он не должен принадлежать одним только двадцатилетним, исследующим его ради исследования как такового. Что бы ни отталкивало нас от нового, я думаю, стоит хотя бы немного с ним побороться, даже если придется иногда отложить Боба Марли. Но есть и другой, еще более важный вывод. Когда я вижу, как мои лучшие студенты взбудоражены общественными проблемами, когда я вижу, что они готовы ехать на край земли, чтобы проповедовать прокаженным в Конго, или на край города, чтобы учить какого-то ребенка читать, я вспоминаю: быть такими когда-то было намного проще. Открытый ум необходим для открытого сердца. [...] Всю эту главу я рассуждал о том, что обычно люди с возрастом закрываются от нового, но, конечно, есть яркие исключения. Историк науки Фрэнк Саллоуэй проделал удивительную работу, изучая их. Более восприимчивы к интеллектуальным переворотам похоже те, что рождены в семье не первыми, имеют сложные отношения с родителями (особенно с отцами — среди подавляющего большинства мужчин-ученых, которых он изучал), воспитываются в семье с общественно-прогрессивными взглядами, много сталкиваются в молодости с другими культурами. Эти идеи изложены в его невероятно провокационной книге «Рожденные бунтовать» (Born To Rebel, New York: Random House, 1998). Главным бонусом публикации этой статьи стало открытие ярких исключений из закономерностей старения. Множество восьмидесятилетних нашли минутку перед уроком дельтапланеризма, чтобы написать мне имейл о том, насколько они не соответствуют схеме, которую я описал. Это прекрасно.

Сколько оставлять чаевых

В одной дискуссии кто-то спросил меня, сколько надо оставлять чаевых. Я хотела отделаться коротким «10%», но вспомнила дивную историю. …Так случилось, что вся наша семья была в разъезде — дочки во Франции и Голландии, муж — в командировке в Германии, я — в отпуске в Италии. Кормить и развлекать котов поручили соседке по даче и оставили ей ключи от дома. В первый же день, нагулявшись по Флоренции, бреду по улице и думаю, где бы поужинать. В этот момент звонит соседка с криком, что я оставила не те ключи и ей не попасть к котам. Это было еще до эпохи мессенджеров, поэтому разговор был дорогой, короткий и бестолковый. Естественно, настроение — в хлам, аппетит — к чертям. С мыслью — что лучше, выбивать в доме окна или ломать дверь — я зашла в первый попавшийся ресторан. Сижу смурная, пялюсь в меню, ничего не хочу. Почти плАчу. «Что-то случилось?» — спросил официант так деликатно, что я неожиданно начала ему вываливать все — и про котов, и про соседку, и про ключи… Он выслушал, вздохнул и ушел. Вернулся спустя несколько минут: «Вы знаете, я спросил у повара. Он сказал, что коты могут без еды прожить почти неделю». Подлил вина и удалился. Вместе с салатом он принес информацию от метрдотеля. У того был кот, который однажды без еды три дня просидел на дереве. К стейку по-флорентийски подоспела история от посетителей «в-о-он за тем столиком», у которых два кота объявляли голодовку и неделю только хлебали воду. К моменту, когда я попросила счет, он рассказал мне с десяток историй про выживших котов и передал слова поддержки от повара, метрдотеля, бармена, бухгалтера и нескольких едоков. Десерт я ела уже почти улыбаясь. Обычно я оставляю на чай 10%, если, конечно, официант не швыряется в меня вилками (так однажды было в Париже). Но в этот раз я оставила 25%, и ни разу об этом не пожалела. Обидно только, что со временем забыла имя этого прекрасного мужчины. Стоит ли говорить, что наутро ключи нашлись — я дала правильные, просто соседкин муж унес их по ошибке вместо своих. Коты были спасены. Автор: Диана Качалова

История мороженого: когда и где появились наши любимые сорта?

10 июня 1786 года в США начались массовые продажи мороженого. Потому теперь этот день ежегодно отмечают любители самого холодного десерта со всего мира. Но неужели до конца XVIII века никто не знал о пломбире, сорбете или других их «братьях»? Давайте разберемся. Все историки сходятся на том, что одним из первых известных образцов мороженого стал фалуде, представляющий из себя замороженные с розовой водой или лаймовым соком нити из пищевого крахмала. Первые его упоминания отсылают к V веку до нашей эры. После в Китае стало популярным подавать к столу кусочки фруктов, которые лежали в одной тарелке со снегом и льдом. Немногим позже древние повара начали смешивать молоко со льдом — тоже еще не мороженое, но уже что-то похожее. Жители Древнего Израиля и Греции в III веке до нашей эры начали замораживать сок, и да — они уже тогда ели фруктовый лед. В Европу рецепт замороженного молока привез Марко Поло: в XIV веке он оказался Италии, а в XVI веке — достиг Франции, где спустя еще два века наконец-то начали создавать пломбир! Появление в XX веке эскимо и вафельных стаканчиков — заслуга США. Шоколадное мороженое, в свою очередь, начали производить в Австрии, а сорбет — в Италии. В XVIII веке рецепт мороженого добрался и до России. В «Новейшей и полной поваренной книге» 1791 года для приготовления лакомства предлагали использовать сливки, яичные белки, шоколад, лимон и ягоды. Особый рецепт мороженого появился позже в СССР. Там его основой делали не только сливки или молоко, но и сметану, а порой — творог. Но не это новшество страны, а то, что холодный десерт там отличался особенно высоким качеством. Ведь в 1941 году производство мороженого в СССР впервые было приведено к госстандарту 119-41, замененному после на 119-52. Где-то по ходу распространения по миру мороженого десерт добрался и Аляски с Серверной Канадой, где эскимосы изменили его под свой климат. В основе рецептов актутака (эскимосского мороженого) используется жир северного оленя, лося, моржа или тюленя, и к нему уже добавляются ягоды, травы или коренья. Другое необычное мороженое — липкое и жесткое, тающее медленнее обычного — придумали в Турции и назвали дондурамой. Дондурама готовится из молока, сахара, салепа (горячего молочного напитка, который готовится на основе измельченных корней дикой орхидеи) и мастики. Так почему Всемирный день мороженого связан именно с США? Возможно, потому, что праздник этот пошел из Америки, или из-за того, что первая фабрика мороженого появилась в их Балтиморе в 1851 году, а первое кафе-мороженое появилось Глендейле в 1945 году. К слову, с этого самого кафе ведет свою историю сеть магазинов мороженого Baskin Robbins, которая сейчас предлагает миру более тысячи сортов любимых десертов. Справедливости ради отметим, конечно, что наибольшее число вкусов мороженого продавали в венесуэльском кафе Heladeria Coromoto в 1996 году — аж 860! Эта цифра была занесена в Книгу рекордов Гиннесса.

Все ли видят цвета одинаково?

Красный, который я вижу, такой же, как красный, который вы видите? Поначалу вопрос кажется непонятным. Цвет — неотъемлемая часть визуального восприятия, такая же фундаментальная, как и сила тяжести. Так как же кто-то способен видеть цвет иначе, чем вы? Чтобы избавиться от, казалось бы, глупого вопроса, вы можете указать на разные объекты и спросить о их цвете. Общее мнение, по-видимому, решает проблему. Но в некоторых случаях обнаруживается тревожная изменчивость. Например, коврик, который одни называют зеленым, другие — синим. Или же платье с популярной фотографии: оно черно-синее или бело-золотое? Даже если договориться о цвете, возможно, ваше восприятие красного отличается от восприятия других людей. И это касается других цветов и оттенков. Откуда нам знать? Нейробиологи решили эту извечную загадку и начинают давать ответы на вопросы. Одна вещь, которая уже становится очевидной, — это причина того, почему индивидуальные различия в цвете в первую очередь сбивают с толку. Цвета добавляют смысла тому, что вы видите Ученые часто объясняют, почему люди обладают цветовым зрением, холодным аналитическим языком: цвет предназначен для распознавания объектов. Что, конечно, является правдой, но это еще не все. Цветовая статистика объектов не произвольна. Части явлений и вещей, которые люди выбирают для обозначения («шар», «яблоко», «тигр»), не имеют случайного цвета: они, скорее всего, будут теплых цветов (оранжевый, желтый, красный) и с меньшей вероятностью холодных (синий, зеленый). Это верно даже для искусственных объектов, которые можно было сделать любого цвета. Эти наблюдения показывают, что ваш мозг может использовать цвет, чтобы распознавать объекты, и может объяснить универсальные модели цветового обозначения в разных языках. Но распознавание объектов — не единственная и, может быть, даже не основная работа цветового зрения. В исследовании 2019 года нейробиологи Марьям Хасанташ и Роза Лафер-Соуза показали участникам реальные стимулы, освещенные натриевыми лампами низкого давления — энергоэффективный желтый свет, с которым вы, вероятно, сталкивались в гараже или подвале. Желтый свет мешает сетчатке глаза правильно кодировать цвет. Исследователи рассудили, что если они временно отключат эту способность у добровольцев, нарушение может указывать на нормальное функционирование цветовой информации. Участники эксперимента все еще могли распознавать такие объекты, как клубника и апельсины. Это означает, что цвет не имеет решающего значения для определения объектов. Но фрукты выглядели неаппетитными. Добровольцы также могли узнавать лица, но они выглядели зелеными и больными. Исследователи считают, что это происходит потому, что ваши ожидания относительно нормальной окраски лица нарушаются. Зеленый цвет — своего рода сигнал об ошибке, говорящий, что что-то не так. Этот феномен является примером того, как ваши знания могут повлиять на ваше восприятие. Иногда то, что вы знаете или думаете, что знаете, влияет на увиденное. Исследование 2019 года основано на простой идее: цвет не так важен для того, чтобы рассказать вам о вещах и предметах, он предназначен для определения вероятного значения. Цвет говорит не о виде фруктов, а скорее о вкусе. А для лиц цвет буквально является жизненно важным признаком, который помогает людям идентифицировать такие эмоции, как гнев и смущение, а также болезнь, что хорошо известно любому родителю. Возможно, именно цвет важен для того, чтобы рассказать нам о значении, особенно в социальных взаимодействиях, что делает различия в цветовом восприятии между людьми настолько сбивающими с толку. В поисках объективных, измеримых цветов Другая причина беспокойства по поводу вариабельности восприятия цвета связана со сложностью измерения. Наличие объективной метрики опыта помогает нам преодолеть затруднительное положение субъективности. Например, можно измерять размеры с помощью линейки. Разногласия по поводу видимого размера можно разрешить беспристрастно. С помощью цвета мы способны измерить пропорции разных длин волн на радуге. Но эти «спектральные распределения мощности» сами по себе не говорят нам о цвете, хотя они и являются физической основой. Данное распределение может иметь разные цвета в зависимости от контекста и предположений о материалах и освещении, что доказало то самое платье. Возможно, цвет — это психобиологическое свойство, возникающее в результате реакции мозга на свет. Если так, то в силах ли ученые обнаружить объективную основу для определения цвета не в физике мира, а в реакции человеческого мозга? Для вычисления цвета мозг задействует обширную сеть цепей в коре головного мозга, которые интерпретируют сигналы сетчатки с учетом контекста и личных ожиданий человека. Можем ли мы измерить цвет стимула, отслеживая активность мозга? Реакция вашего мозга на красный цвет похожа на реакцию других людей Группа ученых из разных университетов США в 2020 году использовала магнитоэнцефалографию (МЭГ) для наблюдения за крошечными магнитными полями, создаваемыми во время запуска связей нервных клеток в мозге. Исследователи смогли классифицировать реакцию на различные цвета с помощью машинного обучения, а затем по активности мозга декодировать цвета, которые видели участники эксперимента. Оказалось, что возможно определять цвет, измеряя то, что происходит в мозге. Результаты показали связь каждого цвета с определенным паттерном мозговой активности. Но одинаковы ли модели реакции мозга у разных людей? На этот вопрос трудно ответить, потому что нужен способ идеально согласовать анатомию одного мозга с другим, что действительно сложно. А что насчет восприятия похожих между собой цветов? Эксперимент с магнитоэнцефалографией показал, что два цвета, которые более схожи с точки зрения восприятия, судя по тому, как люди маркируют их, вызывают более похожие модели мозговой активности. Таким образом, ваш мозг будет реагировать на цвет примерно одинаково, когда вы смотрите на что-то светло-зеленое и что-то темно-зеленое. Однако прослеживается совершенно иное восприятие, если вы смотрите на что-то желтое и что-то коричневое. Более того, эти отношения сходства сохраняются между разными людьми. Маловероятно, что физиологические измерения когда-либо разрешат метафизические вопросы: что такое красный цвет? Но результаты МЭГ, тем не менее, подтверждают, что цвет — это факт, с которым все же можно согласиться. По материалам статьи «Do you see red like I see red?» The Conversation

Астероид, уничтоживший динозавров, ускорил рост тропических лесов

Исследование показало, что астероид, уничтоживший динозавров, открыл дорогу для того великого разнообразия растений, которое мы наблюдаем сегодня в тропических лесах. Что приходит вам в голову, когда вы представляете тропический лес? Яркие цветы? Пышные лиственные навесы? Густые темные подземелья, где хищники и жертвы играют в прятки? Оказывается, все это не относилось к тропическим лесам Северной Америки до того, как астероид, уничтоживший динозавров, упал на Землю около 66 миллионов лет назад. В новом исследовании, опубликованном в журнале Science, его авторы изучали окаменелости растений из современной Колумбии, чтобы показать, как одно катастрофическое событие изменило тропические леса. «Эта историческая катастрофа так сильно изменила тропики, что нынешние леса полностью являются продуктом тех времен. Это похоже на волшебную реальность в стиле Габриэля Гарсиа Маркеса», — говорит соавтор исследования и штатный палеонтолог в Смитсоновском институте тропических исследований, Карлос Харамилло. До того, как в исследовательском институте STRI провели это исследование, ученые не знали, насколько тропические леса Центральной и Южной Америки когда-то были разными. «В течение очень долгого времени биологи только предполагали, что тропические леса с преобладанием цветущих растений появились примерно 130—120 миллионов лет назад, когда цветковые растения начали активно распространяться», — рассказывает Моника Карвалью, аспирант STRI и Университета дель Росарио в Колумбии. Команда STRI потратила годы на сбор и исследование более 6000 окаменелостей листьев и более 50000 отдельных спор пыльцы, датируемых временем как до, так и после удара астероида. Это была сложная и трудоемкая работа, ведь найти окаменелости в тропиках не так просто. Их можно найти только в местах, где большинство времени года относительно сухо и поверхность земли не укрыта толстым слоем почвы. Исследователи посещали угольные и алевролитовые шахты, но желанные окаменелости удавалось обнаружить далеко не всегда. Харамилло говорит, что сложнее всего найти окаменелости листьев с неповрежденной кутикулой. Поэтому и потребовалось так много времени, чтобы собрать достаточное количество образцов. В конце концов настойчивость окупилась. Исследователи смогли показать картину лесов меловой эпохи, которая полностью отличалась от современных тропических лесов. Карвалью объяснил, что в лесах 70-66 млн лет назад не было такого количества цветущих и бобовых растений, как сегодня. Вместо этого цветущие растения были смешаны с папоротниками и хвойными деревьями, такими как деревья-головоломки, сосны каури и сосны острова Норфолк. Немногочисленные цветущие растения были смешаны с папоротниками и хвойными деревьями. Эти деревья росли далеко друг от друга, что позволяло свету обильно проникать в лесную почву. Цветущие растения растут быстрее и обладают более высокой скоростью фотосинтеза, в то время как бобовые растения хорошо фиксируют азот. Гораздо меньшее количество цветущих растений и полное отсутствие бобовых означало, что леса были менее продуктивными, то есть медленнее перерабатывали питательные вещества и не так эффективно хранили углерод. Таким образом, те леса отличались от нынешних не только внешне, но также функционально и экологически. Как удар астероида изменил тропические леса В конце мелового периода астероид размером с Манхэттен врезался в территорию, которая сейчас известна как Юкатан. Удар повлек за собой серьезнейшие последствия: раскаленные осколки астероида спровоцировали лесные пожары, облако пыли и пепла погрузило планету во тьму на долгие годы. Радиоактивные осадки привели к исчезновению трех четвертей существовавших тогда видов, включая динозавров. Также было уничтожено 45% видов растений, которые произрастали на территории Колумбии. Как именно это опустошение привело к появлению современных тропических лесов? У исследователей есть три гипотезы: • динозавры держали леса «открытыми», постоянно передвигаясь между деревьями. Поэтому после их вымирания леса стали гуще; • пепел от удара обогатил почву, способствуя более быстрому росту цветущих растений; • вымирание тропических хвойных пород позволило цветущим растениям занять свою нишу. Какой бы ни была причина, это исследование является доказательством того, что жизнь находит выход из любой ситуации и напоминает, что мы не должны воспринимать биоразнообразие современных тропических лесов как должное. «Жизнь на Земле продолжается. На планете появлялись и исчезали тысячи видов, и этот процесс продолжается прямо сейчас, но мы понимаем, что он займет миллионы лет.. Вопрос заключается в том, сможем ли мы, люди, пережить те радикальные изменения, которые мы спровоцировали на нашей собственной планете», — говорит Карвалью. Влияние человека на тропические леса Амазонки Современные тропические леса находятся под серьезной угрозой из-за деятельности человека. Например, в 2020 году в Амазонии был зафиксирован самый высокий уровень вырубки лесов за последние 12 лет. Есть опасения, что если будет вырублено определенное количество деревьев, произойдет переломный момент, когда лес больше не сможет самовоспроизводиться и превратится в пастбища. Во всем мире биоразнообразие находится под угрозой — по словам ученых, мы находимся в эпицентре шестого в истории Земли массового вымирания. Карвалью говорит, что 45% видов растений, которые были уничтожены при ударе астероида, примерно эквивалентны количеству видов, которые, по прогнозам, вымрут к концу века, если ситуация не изменится. Такие потери нелегко будет восполнить. Харамилло говорит, что тропическим лесам потребовалось около семи миллионов лет, чтобы восстановить то биоразнообразие, которое было до падения астероида. «Лес может и вернется, но былое разнообразие исчезнет навсегда», — заключает он. По материалам статьи «Asteroid That Killed the Dinosaurs Gave Rise to the Rainforests» Treehugger