Феномен Лабубу: почему мир сошел с ума по пушистым монстрам

В начале 2025 года мир массовой культуры столкнулся с феноменом, который сначала казался абсурдным: очереди как за айфонами, драки за коробки и фотографии мировых знаменитостей с маленькими пушистыми куклами на сумках. Речь идет о Лабубу — игрушке, которая мгновенно превратилась в символ глобального тренда. Но за внешней милотой скрывается целый комплекс психологических, экономических и культурных факторов, делающих этот феномен уникальным. От арт-объекта до мировой сенсации Лабубу — персонаж книги «Монстры» гонконгского художника Касинга Лунга. Выросший в Нидерландах, Лунг черпал вдохновение из европейских сказок, мифов и даже детских ночных кошмаров. Десять лет назад он начал создавать милых, но слегка криповых монстриков с большими глазами и зубастыми улыбками. Среди них особенно выделилась хмурая девочка Лабубу — мрачная, но одновременно «няшная», с ушками, напоминающими заячьи. В Азии персонажа называют «кимо-кавай» — сочетание ужаса и милоты. Первоначально Лабубу выпускали как редкие дизайнерские фигурки бренда How2Work, ориентированные на коллекционеров. Это были предметы элитного искусства, доступные только готовым на большие траты. Ситуация изменилась в 2019 году, когда китайский гигант Pop Mart внедрил Лабубу в знаменитые «блайнд-боксы» — коробки-сюрпризы, где содержимое неизвестно. Механика проста: покупаешь коробку и получаешь либо редкую фигурку, либо обычный сувенир. По сути, это мини-казино в форме игрушки, где дофамин стимулирует азарт при каждой попытке «поймать редкость». Как Pop Mart создал мировой хайп Pop Mart оказались мастерами маркетинга. В 2024 году компания заработала $1,8 млрд, почти 40% продаж пришлись на международные рынки. Лабубу стала главной звездой и принесла $419 млн, а продажи выросли на 726% по сравнению с предыдущим годом. Знаменитости сыграли ключевую роль в популяризации игрушки. В 2023 году Лиса из южнокорейской группы Black Pink начала публиковать фото Лабубу на сумках, называя куклу своей «дочкой». Посты мгновенно набирали миллионы лайков, и мода распространилась по всему миру. К ним присоединились Рианна, Дуа Липа и другие мировые звезды. Социальные сети обеспечили вирусный эффект: одного поста достаточно, чтобы весь мир заговорил о маленькой игрушке. Pop Mart умело сыграли на желаниях людей: ограниченные серии, редкие фигурки, знаменитости, демонстрирующие игрушку, и сама радость коллекционирования создали эффект, который трудно было остановить. Людям хотелось поймать редкую Лабубу и одновременно не отставать от моды — комбинация азартного ожидания и социального давления делала феномен по-настоящему заразительным. В 2025 году мания достигла апогея. В Бангкоке и Лос-Анджелесе фанаты ночевали у витрин, а в Лондоне очереди стали настолько опасными, что продажи временно приостановили. Основная проблема — скальперы, выкупающие коробки и перепродающие их в разы дороже, превращая игрушку в объект спекуляций. Pop Mart пытался бороться с этим: в Китае сотрудников предупреждают о поставках всего за пять минут, чтобы информация не утекла. Но перекупщики используют ботов и ночные очереди, создавая искусственный дефицит. Коллекционирование, азарт и психология потребления Почему взрослые тратят тысячи долларов на коробки с игрушками? Здесь несколько факторов: • Феномен FOMO: страх упустить важное. Люди видят, что вокруг все покупают Лабубу, и чувствуют, что без игрушки они «не в тренде». Это подталкивает к импульсивным покупкам и ночевкам у магазинов, превращая хайп в самоподдерживающийся цикл. • Азарт и дофамин: каждый блайнд-бокс вызывает выброс дофамина. Редкая фигурка радует, обычная — мотивирует попробовать снова. • Коллекционирование и социальный статус: редкая игрушка демонстрирует вкус, принадлежность к субкультуре и возможность похвастаться перед друзьями. • Инфантильность: феномен отражает стремление взрослых к детской радости и эмоциональной простоте, которой не хватает в повседневной жизни. Это не просто детская слабость — Лабубу демонстрирует сложный культурный и экономический механизм, где азарт, социальные сети и маркетинг создают глобальный тренд. Вторичный рынок и риск пузыря Массовое производство создает дилемму: что делать с миллионами повторок, когда интерес спадет? История с Funko Pop показывает, что избыток игрушек приводит к утилизации миллионов фигурок. Лабубу может повторить этот путь: сегодня они на сумках знаменитостей, завтра — на свалках или «отдам даром». Pop Mart активно снабжает вторичный рынок, но это похоже на тушение пожара бензином: пока спрос растет, пузырь накапливается. Когда мода спадет, миллионы фигурок обесценятся. В России нет официальных магазинов Pop Mart, и Лабубу попадает к нам через социальные сети и популярные маркетплейсы. По этой причине в нашей стране популярность пока не такая массовая, как за рубежом, и есть шанс избежать столь безумных очередей и перепродаж за тысячи рублей. Осознанное потребление и понимание FOMO могут защитить от ловушки, в которую уже попали другие страны. Главный урок Лабубу — осознанность. Коллекционирование и участие в больших трендах увлекают, но важно не погружаться в пластик ради мимолетного хайпа. Феномен Лабубу — зеркало современной массовой культуры: азарт, FOMO, маркетинг и социальное давление способны превратить любую мелочь в мировой тренд.

Лень — двигатель прогресса?

В современном мире кажется, что все вокруг создано для того, чтобы облегчить нашу жизнь и дать возможность полениться. Но задумывались ли вы когда-нибудь о том, что именно лень зачастую становится той силой, которая движет прогрессом? Именно желание не тратить лишние усилия порой приводит к появлению гениальных изобретений, меняющих наш быт. Взглянем на некоторые из продиктованных ленью изобретений, которые прочно укоренились в нашем сознании как то, без чего сложно представить жизнь. Лифт С его помощью мы каждый день с легкостью преодолеваем несколько этажей, а порой и несколько десятков, экономя силы и время. Но прототип современного лифта был порожден не только ленью, но и … влюбленностью! Легенда гласит, что французский монарх Людовик XV, стремясь упростить свои визиты к фаворитке, пожелал избежать энергозатратного подъема по лестнице. Для этого в Версале была установлена сложная подъемная машина, работу которой обеспечивали придворные слуги. За этим последовало изобретение Велайером «Летающего стула» — наружной конструкции, перемещавшейся с помощью системы блоков и лебедок. Однако эти ранние прототипы лифтов быстро уступили место более совершенным решениям. Подлинный расцвет лифтовой индустрии наступил в 1854 году, когда американский инженер Э. Г. Отис представил первый пассажирский лифт, оснащенный предохранительным механизмом — ловителем, обеспечивающим безопасность пассажиров. В России же первое лифтовое устройство появилось в 1793 году — Иван Кулибин сконструировал его для Екатерины II. Подгузники В эпоху до их появления забота о гигиене малышей была связана с ежедневной изматывающей стиркой и сменой тканевых пеленок. Представьте себе молодую маму, которая не спит ночами, готовит, убирается и стирает гору грязных пеленок, которой не видно конца и края. Именно желание избавиться от этой рутины и стало движущей силой для создания первых одноразовых подгузников. В 1946 году американская изобретательница Марион Донован придумала водонепроницаемый чехол для пеленок из занавесок для душа, а уже в 1951 году получила патент на свое изобретение. А в 1961 году, благодаря ведущему химику и дедушке трех внуков Виктору Миллзу, компания Procter & Gamble выпустила первые одноразовые подгузники. В Россию их начали завозить лишь в начале 1990-х. И это стало настоящей революцией! Сегодня одноразовые подгузники — это не только комфорт для малышей, но и огромная помощь для родителей по всему миру. Пульт от телевизора В эпоху появления телевизоров управление ими требовало вставания с дивана и подхода к устройству, что было неудобно, особенно если нужно часто переключать каналы или регулировать громкость. Лень тянет человека к тому, чтобы все делать проще и быстрее. И именно это желание вдохновило инженеров на создание пульта дистанционного управления. Проделав путь от устройства, позволяющего удаленно регулировать громкость и пульта, подсоединенного к телевизору шнуром, первые беспроводные модели появились в 1956 году благодаря американскому инженеру Роберту Адлеру. Стиральная машина Раньше стирка одежды была тяжелой физической работой. Так, в дореволюционной России это и вовсе было адским трудом. Сперва требовалось тщательно перебрать золу, затем приготовить из нее щелок. Этот раствор переливали в емкости с грязной одеждой, кипятили вместе с мыльным составом в котле, а после дочищали вручную в тазу. Далее белье ополаскивали в реке, а после просушивания обрабатывали на специальном валике. Спасающая от изнурительного труда стиральная машина с ручным приводом была запатентовала Джеймсом Кингом в 1851 году. Первая автоматическая конструкция появилась лишь в 1949 году в Америке. Импорт стиральных машин в Советский Союз начался в 1925 году, однако в те времена они были доступны лишь малой части семей, и большинство населения продолжало использовать стиральные доски вплоть до наступления эпохи «оттепели». Сегодня стиральная машина — это незаменимый помощник в каждом доме. Роботы Технологии настолько шагнули вперед, что в каждом доме может оказаться робот-домохозяйка, робот-компаньон для животных и даже робот-повар. И если перечисленные роботы кажутся несколько фантастичными, то сама идея роботизации быта появилась довольно давно. Первым шагом к этому было создание автоматических пылесосов. В 1997 году компания Electrolux представила прототип робота-пылесоса — самого известного и доступного робота на сегодняшний день, и уже в 2002 году можно было приобрести маленького помощника, который делает дом чище без лишних усилий с нашей стороны. Если раньше требовалось не менее получаса на уборку, то теперь достаточно пары секунд. Нажать кнопку — и вуаля! Чем вдохновлено каждое из изобретений? Очевидно, желанием избавиться от рутинных усилий и сделать жизнь чуть легче и приятнее. И, хотя лень помогает прогрессу двигаться вперед, но всех тех изобретателей, которые воплотили в жизнь облегчающие быт идеи, назвать ленивыми уж точно нельзя.

Trash-кино

Когда-то самым модным словом среди молодежи считалось «культовый». Им обозначали все подряд: новый коктейль, свежую книгу, популярного телеведущего. Само слово не несло особого значения, но обладало притягательным звучанием. Со временем в русском языке появился новый конкурент «культового» — слово «трэш». Термин пришел из английского языка: trash означает «мусор». Однако в повседневной речи оно давно оторвалось от первоначального смысла. В молодежной среде закрепились странные комбинации вроде «арт-трэш», «ультра-трэш» или «панк-трэш», хотя такие словосочетания фактически равны «маслу масляному». Несмотря на кажущуюся пустоту, за словом «трэш» стоит вполне четкая культурная категория. В мировом контексте оно обозначает особую эстетику, а в кино породило отдельный поджанр — trash movies. Что такое trash movies? Часто трэш-кино путают с малобюджетными фильмами. Но между ними есть различие. Недорогие проекты Кевина Смита, «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света» или «Музыкант» Роберта Родригеса хоть и снимались за копейки, но в категорию трэша не попадают. Настоящий трэш — это «Операция „Мутанты“», «Космические дальнобойщики» или «Урод в замке». Эти ленты не просто дешевые, они намеренно подчеркивают свою «несерьезность». Главная особенность трэш-кино — демонстративная «сделанность». Они не пытаются замаскироваться под реальность, а напротив, подчеркивают условность происходящего. Литры бутафорской крови, примитивные костюмы, нелепые монстры и нарочито грубая игра актеров превращают зрителя не в пассивного наблюдателя, а в соучастника балагана. Именно это создает особый шарм «мусорного кино» и делает его источником уникального зрительского опыта. Корни жанра: Голливуд и «двойные программы» Истоки трэш-кино уходят в 1930–1950-е годы. В Голливуде тогда активно выпускали «двойные программы» — в рамках одного сеанса показывали фильм категории А (с крупным бюджетом и звездами) и второстепенную ленту категории Б. Именно эти дешевые боевики, хорроры и фантастика стали питательной почвой для рождения трэш-культуры. Картины категории Б снимали в жанровых рамках: гангстерские драмы, вестерны, ужасы, фантастика. Однако именно в научной фантастике проявились самые яркие представители будущего трэша — от нелепых «гигантских пауков» до картонных «инопланетян». Заслуженный мусорщик Голливуда Имя Эда Вуда закрепилось в массовом сознании благодаря фильму Тима Бертона, где Джонни Депп сыграл Вуда, а основой сценария стала биография, написанная Рудольфом Греем. Эд Вуд вошел в историю мирового кино как режиссер с репутацией «самого плохого». Это звание ему дали два кинокритика — Гарри и Майкл Медвед — в своей книге «The Golden Turkey Awards» в 1980 году (то есть через два года после смерти Вуда). Его фильмы действительно подтверждают это звание: сюжеты выглядят занимательно при пересказе, но экранное воплощение оказывается настолько нелепым, что поражает даже подготовленного зрителя. Характерный пример — «План 9 из открытого космоса» (1959). Сюжет строится на попытке инопланетян подчинить землян, оживляя мертвецов на американских кладбищах. Полицейские стреляют в оживших покойников, пришельцы облучают людей загадочными лучами, а человечество оказывается под угрозой порабощения. В фильме присутствуют все клише наивной фантастики, которые могли бы заинтересовать непритязательного зрителя. Однако реализация сюжета оказалась настолько слабой, что выпуск картины в 1990-е годы вызвал неожиданную сенсацию: зрители, отвыкшие от столь плохого кино, смеялись до слез. Декорации тряслись от каждого хлопка двери, космические тарелки выглядели как колпаки автомобильных колес, подвешенные на нитках, а приборы инопланетян собирались из деталей старых радиоприемников. Костюмы «чудовищ» напоминали дешевые маскарадные наряды, купленные на Хэллоуин. Не меньший эффект производила актерская игра: артисты кривлялись, размахивали руками, таращили глаза, и даже в провинциальных театрах редко встречались актеры столь низкого уровня. Именно такие фильмы и сформировали понятие trash. Родитель чудовищ При обсуждении трэш-кино имя Эда Вуда обычно упоминают рядом с Джеком Арнольдом и Роджером Корманом. Однако в отличие от Вуда, Арнольд обладал талантом и умел создавать кинематограф в первозданном смысле слова. Его спецэффекты казались примитивными, декорации — картонными, а чудовища — нелепыми, но фильмы цепляли зрителя и открывали неожиданные глубины. В «Невероятно уменьшающийся человек» Арнольд экранизировал роман Ричарда Матесона. Герой, попавший под радиоактивный дождь, начинает стремительно уменьшаться. Сначала он теряет привычные размеры, затем сражается с домашней кошкой, потом с пауком в подвале, а в финале уменьшается до микроскопических масштабов и исчезает в новой вселенной. Несмотря на примитивность исполнения, фильм потрясал зрителей: кинематографическая условность не мешала сопереживать герою и ощущать трагизм его судьбы. Арнольд активно развивал тему изменения размеров. В «Тарантуле» гигантский паук терроризировал целый город, в «Colossus» морской пехотинец превращался в гиганта и терял рассудок. Эти фильмы породили целое направление в B-movies и вдохновили на создание десятков картин о чудовищах: от «Смертельных кузнечиков» и «Паука» до японского «Годзиллы» Исиро Хонды. Следует отметить, что Арнольд не был первооткрывателем. В 1954 году Гордон Дуглас снял фильм «Они!» о гигантских муравьях, появившихся после ядерных испытаний. Еще раньше, в 1930-е годы, Тед Броунинг («Дьявольская кукла») и Эрнст Шедзак («Доктор Циклоп») обращались к идее уменьшения людей до кукольных размеров. Трэш-кино развивалось парадоксальным образом: с одной стороны, режиссеры вроде Эда Вуда демонстрировали полное отсутствие таланта, а с другой — авторы уровня Джека Арнольда использовали «мусорное кино» для экспериментов и создавали произведения, которые продолжали волновать зрителей даже в своей условности и примитивности. Мастер фильмов-за-три-дня Джек Арнольд умел управлять вниманием зрителя: он заставлял аудиторию вжиматься в кресла, сжимать подлокотники и погружаться в напряжение. Он сталкивался с ограниченным бюджетом и экономил каждый кадр, но это не мешало ему создавать эффектные фильмы. Если бы ему выделили средства на дорогой проект, мир, несомненно, содрогнулся бы от восторга и ужаса. Однако всю жизнь Арнольд мастерил исключительно трэш. Его коллега и вечный соперник Роджер Корман пошел другим путем. Ему предлагали большие деньги и приглашали на студии Голливуда, но он отказывался. Для Кормана съемки дешевых фильмов стали видом спорта. Он выпускал фильмы десятками, иногда по несколько картин в год, охватывая все жанры B-movies: от вестернов вроде «На пять пистолетов к Западу» до комедий ужасов в духе «Магазинчика ужасов». Корман сочетал серьезную готику с трэшем, снимая «Нападение чудовищных крабов» и другие абсурдные картины. Его комедийные фильмы одновременно страшны, дики и забавны. В фильме «Террор» (1963) он нагромоздил оживающие статуи, живых мертвецов и колдунов, убивающих взглядом. Все происходящее подавал максимально серьезно: замок чародея разрушается прямо в кадре, каменные глыбы из пенопласта падают на героя Джека Николсона, весело отскакивают и уносятся бурным потоком. Съемки шли всего три дня, без сценария, в декорациях, оставшихся после более дорогого фильма «Ворон», где снимались Винсент Прайс, Борис Карлоф и Питер Лорре, а сценарий сочинил Ричард Матесон. Другие времена Между бездарным Эдом Вудом и талантливыми Джеком Арнольдом и Роджером Корманом существовало множество полузабытых жемчужин трэш-культуры, спродюсированных Сэмюэлем Аркоффом. В этих фильмах с сюрреалистичными названиями вроде I Was a Teenager Alien и Terror from the Year 5000 встречается как талантливое, так и бессмысленное кино. Фильмы снимали быстро, выпускали на экран еще быстрее, и многие копии терялись, сохранившись лишь в рекламных брошюрах и каталогах. 1950-е годы стали золотым веком трэш-кино, но в 1960-х «мусорное кино» оттесняли в подполье и провинциальные театры. Режиссеры либо замолкали, либо переходили на «нормальные» дорогостоящие проекты. Италия, пытаясь конкурировать с американским кино, довела характерные черты американских B-movies до гротеска, создавая комические и вызывающие картины. Однако вклад итальянцев в научную фантастику trash был ограничен, и лишь фильм Марио Бавы «Планета Вампиров» пережил десятилетия и повлиял на «Чужого» Ридли Скотта. В 1970-х годы trash movies вернулись: анилиновый рок-н-ролл и новая молодежная культура сделали их художественным объектом. Символом стало The Rocky Horror Picture Show Ричарда О’Брайена, снятое Джимом Шарманом. Фильм построен на цитатах и пародиях трэш-кино, и на сеансах публика выходила на сцену, танцевала, использовала воду из спринцовок и надевала костюмы героев фильма, создавая интерактивное зрелище. Мусор на потоке В середине 1980-х годов трэш-фильмы пережили второе рождение благодаря видеоформату. Видеотеки множились, и молодежь требовала грязных, диких и злых фильмов. Классика и фестивальные фавориты не интересовали зрителей: они выбирали дешевые экшены и ужасы в научно-фантастических декорациях, смеялись над пластиковыми супергероями. Спрос породил предложение: полупрофессиональные режиссеры и продюсеры по всему миру, особенно в Италии, начали создавать дешевые фильмы. Американцы пытались делать трэш для кинотеатров, но итальянцы ловко клонировали американские идеи, создавая массовую серию подделок, маркированных англоязычными псевдонимами. К началу 1990-х годов производство трэш-кино снова сосредоточилось в США. Нью-Йорк стал виртуальной столицей мусорного кино, где студия Troma Entertainment, основанная Ллойдом Кауфманом и Майклом Херцем, продолжила традиции Роджера Кормана. Здесь создавали панк-триллеры с карикатурным насилием, идиотской научной фантастикой и откровенной эротикой. Фильмы вроде Atomic Hero, Toxic Avenger, Strangest Dream, Vegas in Space осознанно превращали трэш в дикую клоунаду. Troma Entertainment вдохновила режиссеров по всему миру: некоторые поднялись в мировой кинематограф (например, Питер Джексон и Алекс де ла Иглесиа), другие остались в тени или присоединились к Troma. Новые имена и фильмы продолжают появляться ежегодно, создавая грубое, веселое и дерзкое кино, которое сохраняет свой трэшовый дух.

Сожженные сердца, заговоры и привороты: любовная магия

Любовные зелья, привороты, куклы вуду — что только не делали люди с древнейших времен, чтобы заполучить желанного человека. Магия использовалась еще со времен Античности. Греки и римляне придумывали привороты на успех в торговле, отвороты от вражеского оружия в бою, мастерили куклы, чтобы кому-то навредить. Археологические раскопки показали, что больше всего в те времена люди занимались любовной магией: ученые находили глиняные таблички и папирус с заклинаниями, амулеты и особые подвески. В одном из папирусов, датированном II–IV веками, нашли инструкцию, как пользоваться античной куклой вуду. Она представляла собой женскую фигуру из глины и фигуру Ареса, который протыкал ее мечом. Человек, который хотел совершить приворот, должен был проткнуть фигуру женщины тринадцатью медными иглами. В этот момент произносились фразы: «Я протыкаю *эту часть тела*, чтобы ты не помнила никого, а только меня одного». Протыкание иглами действовало как что-то, что должно было не причинить вред женщине, а сделать ее покорной и полностью подчинить воле колдующего. Такую куклу нашли в Египте — все было сделано по инструкции: ровно тринадцать игл, а в кувшине, где она находилась, была найдена табличка с заклинанием. Считается, что статуэтка была создана еще в III–IV веках. В Средневековье также были свои привороты. Например, когда жена хотела вернуть любовь мужа, она должна была «взять землю из-под ног рыжей собаки и нанести на место под пупком мужа». Еще одним вариантом было срезать ноготь с большого пальца мужчины, сжечь его, смешать полученную субстанцию с вином и выпить. Конечно, в те времена приворожить пытались не только жены мужей, но и мужчины незамужних женщин. Для этого нужно было срезать у девушки двадцать волосков, сжечь их и выпить с вином. Для средневековой магии самым привычным магическим ритуалом было сжигание ногтей, волос и ресниц. Их обязательно нужно было выпивать вместе с вином. Подобные привороты существовали и в Японии. Они даже записывались в медицинские сборники в качестве «рецептов для любви». Только были гораздо сложнее. Например, нужно было в течение ста дней высушивать сердца уток-неразлучников, а затем привязать их к руке, чтобы человека кто-то полюбил. А в Китае был известен приворот, в котором использовали мозг сороки. Этот рецепт был записан еще во II веке до нашей эры. Нужно было высушить два мозга сорок — самца и самки, — а затем сжечь и пепел рассыпать на два кубка с вином. Трудность заключалась в том, что выпить вино должны были оба, мужчина и женщина. Россию любовная и магическая лихорадка также не обошла стороной, но появилась позже. В XVII веке активно записывали заговоры, но не на любовь, а против оружия и врагов. Считалось, если прочитать заговор перед боем, то воина не возьмет ни одна пика и пуля. Также существовала отсушка, которая работала на то, чтобы влюбленные не расстались, если пара чувствовала, что их отношениям грозит опасность со стороны (сглаз или отворот). В XVIII веке книги с записанными заговорами и отсушками можно было купить прямо на Красной Площади. Их распространяли чернокнижники и зачастую занимались этим священники, потому что среди населения именно служители церкви умели писать и имели все доступные для этого средства. Любовная магия в те времена делилась на мужскую и женскую. Женщины чаще всего проводили ритуалы на то, чтобы муж был к ним добр, а незамужние девушки привлекали любовь. Одним из ритуалов было пойти в баню и собрать свой пот, затем подмешать его в еду того, кого хотелось приворожить. Мужчины же использовали заговоры, потому что чаще всего именно они были научены грамоте и умели читать. Заговоры строились на образе тоски, которую в то время приравнивали к любви. Чтобы девушка, которую хотелось привлечь, заметила будущего возлюбленного, нужно было прочитать заговор, где говорилось: «Пусть она ест, но не наестся, пусть она пьет, но не напьется…» — считалось, что в момент первой влюбленности женщина не может ни пить, ни есть. «Как плавится воск, так чтобы плавилось сердце рабы Божией …» — здесь мужчина напрямую просит, чтобы женщина сходила по нему с ума. Таким образом на объект любви наводили порчу, чтобы та мучилась в любовной тоске. В настоящем те же заговоры имеют странное воздействие на современного человека — он может испытывать тревогу и психологическое давление. Сейчас любовная магия эволюционировала, но она также продолжает существовать в виде записанных аффирмаций на привлечение любви, или отсушек, чтобы вернуть былую любовь, или приворотов на рунах.

История ферментированных продуктов: от алкоголя до кимчи

Вы мастер консервации? А как насчет выпечки хлеба на закваске или самостоятельного приготовления комбучи? Если да, то вы, вероятно, уловили один из недавних трендов, популяризирующий ферментированные продукты. Они обещают улучшить здоровье кишечника и спасти как вас, так и планету от пищевых отходов. Польза и потенциал Для непосвященных: ферментированные продукты — это любые продукты, в которых бактерии расщепляют органическое вещество, превращая его во что-то новое. Внимательно изучите свою кухню, вы почти наверняка найдете что-то ферментированное: йогурт (молоко), пиво и вино (зерно/фрукты) или уксус (спирт). Однако не все из них дадут вам заявленную пользу для здоровья. Она исходит только от «живых» ферментов, содержащих пробиотические микроорганизмы, обычно молочнокислые бактерии. В спирте и уксусе бактерии, вызывающие брожение, погибают в процессе. Пользу ферментированных продуктов для здоровья широко пропагандируют. Некоторые сторонники, например, британский эпидемиолог Тим Спектор, утверждают, что микробиом кишечника — это ключ к здоровью. Другие ученые более осторожны с заявлениями: хотя кефир, безусловно, полезен для кишечника, он не является панацеей. Тем не менее исследования продолжаются и становятся более разнообразными: научная работа 2020 года ученых из Ирана показала, что пробиотики могут бороться с малоприятным феноменом последнего времени — микропластиком в желудках. Будущее ферментированных продуктов определенно заслуживает внимания, но не менее интересно их давнее прошлое и различные модные тенденции современности. Прошлое суперфуда Люди занимаются ферментацией продуктов с незапамятных времен, они начали это делать еще до появления письменности. Благодаря археологическим открытиям стало известно, что 13 тысяч лет назад древняя натуфийская культура на территории Леванта (восточная часть Средиземного моря) ферментировала зерно в пиво, а 9 тысяч лет назад в Цзяху (Северный Китай) из смеси риса, меда и фруктов получали ранние аналоги вина. Интересно, что почти у каждой культуры в тот или иной момент истории был свой способ сбраживания растений для получения алкоголь — от пульке из агавы в Мезоамерике до напитка вай-а-лина из эвкалиптового дерева в Австралии. Что касается консервации продуктов, археологи выяснили, что около 10 тысяч лет назад этим занимались жители Швеции эпохи мезолита. Раскопки и анализ содержимого в сочетании с этнографическими аналогиями и современными знаниями о микробной активности позволили ученым предположить, что в обнаруженном поселении консервировали рыбу. Сегодня же очень популярен нам-пла (соус из ферментированных анчоусов), но рыбные соусы были важным товаром и в древнем мире, включая гарум у римлян. Его готовили из крови и внутренностей скумбрии, добавляя соль и настаивая в течение двух месяцев. Это может звучать не очень аппетитно, но гарум был дорогим соусом для римской знати, его даже доставляли морем из Испании в Британию. В Средние века гарум постепенно потерял популярность в Европе, но ферментированная рыба вернулась в XVIII веке. В Азии рыбные соусы всегда оставались в ходу, поэтому спустя время в Европу колонизаторы привезли южноазиатский рыбный соус ке-чап (kê-chiap) вместе с соевым соусом и(з ферментированных соевых бобов). Ферментация устриц и анчоусов с солью по такой технологии стала популярной в Англии и Северной Америке, и со временем люди начали таким же способом консервировать томаты — так появился современный кетчуп. Капуста сквозь века Ни одно обсуждение ферментации не будет полным без упоминания овощей. На сегодняшний день огромную популярность приобрела капуста — в виде кимчи и квашеной капусты — благодаря высокому содержанию пробиотиков и витамина C. Историческое происхождение этих блюд неясно. В интернете можно встретить утверждения, что такую капусту впервые ели строители Великой Китайской стены, а в Европу ее привез Чингисхан. Однако к таким историям следует относиться с долей скепсиса, как и к кажущейся связи с римским автором Плинием Старшим, который нигде в своих трудах не упоминает «соленую капусту». Хотя греки и римляне любили капусту и считали ее лекарством от многих недугов, они почти всегда варили ее, что убивало бактерии. Однако, как написал автор книги «Консервированные огурцы: всемирная история» Ян Дэвисон, литературные свидетельства говорят о том, что засолка продуктов в целом действительно имеет давние традиции. Консервированные тыквы употребляли в пищу в Китае во времена династии Чжоу около трех тысяч лет назад. Трудно сказать, когда квашеная капуста стала распространенным блюдом, но сам термин вошел в употребление к XVI веку, а к XVII веку его уже прочно ассоциировали с Германией. Что касается корейского кимчи, исследования показали, что такая практика консервации существовала уже в XIII веке, правда, с использованием репы, а не капусты. Популярность кимчи из редьки и капусты возросла лишь в XVI веке вместе с началом использования перца чили. Сейчас он является визитной карточкой этого ярко-красного блюда, но до Колумбова обмена перцы не входили в рацион Старого Света. История раскрывает долгие отношения с ферментированной пищей. Предки, занимавшиеся закваской и консервацией, больше интересовались сохранностью продуктов, чем своим бактериальным микробиомом — очень современным понятием. Обращение к прошлым практикам может даже помочь усовершенствовать технологии ферментации, как показывают недавние исследования Брюссельского свободного университета. Вряд ли стоит возвращать ферментированные рыбьи потроха, но увеличение количества консервированной репы звучит неплохо. По материалам статьи «A potted history of fermented foods – from pickles to kimchi» The Conversation

Значение вашего прошлого не высечено в камне

Наши истории помогают нам найти смысл в жизни. Смысл — это то, как мы воспринимаем и принимаем свое прошлое. Чтобы стать по-настоящему счастливым человеком, нужно научиться рассказывать себе вдохновляющие истории о своем жизненном пути. Возможно, вам пришлось пережить тяжелую утрату или столкнуться с безвыходными обстоятельствами. Но даже в таких ситуациях можно найти положительные моменты, если подойти к делу творчески и рассказать себе историю, которая поможет вам двигаться вперед и находить новые горизонты. Существуют факты, которые вы знаете о своей ситуации. Однако суть не в этих фактах, а в том, какие истории мы рассказываем себе на их основе. Возможно, вы потеряли часть тела в автомобильной аварии. Но только вам решать, как вы воспримете этот момент. Будет ли он испытанием для вашей души и доказательством вашей силы и стойкости, или же вы потеряете веру и перестанете пытаться. Это связано с выбором. Люди обладают удивительной способностью, по крайней мере, частично, определять, какой смысл извлекать из своего прошлого. Возможно, вы думаете, что большинство травм, которые определяют нашу жизнь, происходят, когда мы молоды. Фактически до 64% взрослых сообщают о негативных переживаниях, связанных с их детством. В то время как мозг взрослого может находить положительные стороны в ситуациях и формировать здоровое восприятие, у детей этот процесс еще не полностью развит. Юные люди часто сначала создают истории о своей травме, в которых они скорее жертвы, чем герои. Однако, что любопытно в наших воспоминаниях и историях, которые мы рассказываем себе, так это то, что они не являются чем-то застывшим. Как вид, который эволюционировал, чтобы рассказывать истории, люди обладают уникальной способностью собирать и хранить важную информацию из окружающего мира. Эти истории — своего рода механизм, с помощью которого мы упорядочиваем и расставляем приоритеты в этой информации. И эта обработка не ограничивается тем, что уже произошло. Мы используем прошлое не только как фундамент, но и как инструмент для понимания новой информации. При этом мы не только ценим настоящее, но и переосмысливаем прошлое, чтобы оно лучше соответствовало тому, что мы узнаем. Наши истории — это не просто статичные повествования, а живые, динамичные сущности, которые постоянно развиваются. Согласно теории реконсолидации памяти, наши воспоминания о прошлом могут меняться, прежде чем они окончательно стабилизируются. Когда мы в следующий раз обращаемся к тем же воспоминаниям, в нашей голове автоматически включается обновленная версия. Можно представить наши воспоминания как непрерывную историю, которую мы рассказываем сами себе. Каждый раз, когда воспоминание пробуждается под воздействием внешних стимулов, у него появляется шанс измениться и быть переписанным заново. Таким образом, формирование воспоминаний и их интерпретация, или, если говорить точнее, их значение, представляют собой активный и адаптивный процесс. В процессе восстановления и модификации старых воспоминаний мы не только вспоминаем о событиях, но и испытываем связанные с ними чувства. Чувствовали ли мы себя сильными, контролирующими ситуацию и словно героически повзрослевшими? Или, возможно, мы ощущали подавленность, обиду и беспомощность? Проще говоря, связаны ли эти воспоминания с положительными или негативными эмоциями? Интересно, что реальные истории становятся менее важными, чем эмоциональное значение, которое придает им повторный пересказ. Таким образом, наши истории могут и должны развиваться. Мы способны изменить значимость одних событий и переосмыслить другие. Мы можем собрать воедино все знания, которые обретаем с возрастом, и создать цельную картину о том, кто мы такие и во что верим. Это не просто попытка изменить точку зрения, это утверждение сути. Положительные результаты реконсолидации огромны: она дает нам ощущение смысла, которое направляет наши действия, помогает понимать настоящее и будущее и справляться с трудностями. Так мы создаем историю о нашем собственном героизме. Это также сверхспособность, которая позволяет нам с легкостью и радостью двигаться к поставленной цели. Убрав необходимость подкреплять свой рассказ о герое, мы можем сосредоточиться на занятиях, которые наполнят нас и придадут сил. Вы можете обратиться к своим давним воспоминаниям и историям, особенно тем, что связаны с пережитой травмой. Подумайте: чему вас учит сегодняшний опыт о ваших прошлых мотивах? Какие идеи, которые вы сейчас, будучи старше и мудрее, разделяете, были непонятны вам в юности? Как вы оказались в центре событий, которые произошли много лет назад? И чего вы ожидаете от будущего?

Бизнес-ланч или полноценный обед за смешные деньги

Заходя перекусить в заведение питания, большинство гостей интересуется: «А у вас есть бизнес-ланч?». И действительно, практически все кафе, рестораны и даже бары, ориентированные на вечерний режим, предлагают посетителям полноценный обед, который обходится в несколько раз бюджетнее, чем позиции из основного меню. Особенно удобен формат быстрого и недорого обеда для офисных работников, предпочитающих подкрепиться за пределами компании. К тому же есть на рабочем месте многие считают плохим тоном. Еще одно: те же сотрудники разных компаний иногда совмещают прием пищи с работой, приглашая деловых партнеров на бизнес-ланч, чтобы обсудить вопросы. Удобно, поскольку комплексный обед может способствовать хорошей сделке, ведь, как известно, сытый человек — добрый человек, который готов идти на уступки. Что ж, а само происхождение бизнес-ланча стоит относить к далекому Лондону XVIII века. Итак, представим: начало 1700-х, Англия постепенно перестраивается на индустриальный уровень, и население мигрирует из деревень в города. Особо предприимчивые ремесленники со всей страны начинают придумывать своего рода «бизнес», строить помещения для производства, заводить связи. Понятия «офис» еще не существовало, и общаться с потенциальными партнерами приходилось на нейтральной территории — в парках, различных заведениях. Но поскольку мужчины в то время предпочитали завезенный во второй половине XVII века кофе (который был очень популярен благодаря студентам Оксфорда) и алкоголь, то в пабах и кофейнях было шумно и душно, а несдержанные выпивохи порой еще устраивали потасовки и драки. В общем, в такой обстановке бизнес-встречи часто переносились или проходили безуспешно — в лучшем случае. При худшем раскладе переговоры заканчивались вовлечением в перепалку. К слову, чай, завезенный из Китая немного раньше кофе, воспринимался как напиток высших кругов, а также чаще употреблялся женщинами, которые, естественно, в бизнес-сделках никак не участвовали. Заметив текущую обстановку в Лондоне, купец Томас Твайнинг придумал революционную концепцию заведения. В 1706 году он выкупил кофейню Tom’s Coffee House и ввел в меню заведения чай и десерты к нему, а крепкие напитки полностью исключил. Таким образом, заглядывающие в кофейню гости обнаружили, что тут всегда спокойно, чисто и комфортно, а разговорам или размышлениям никто не помешает. Благодаря этому заведение быстро обрело популярность у бизнесменов, а Томас Твайнинг расширил свое дело. В 1717 году он увеличил размеры помещения и открыл чайную лавку под вывеской «Золотой лев», а уже в 1722 году предпринимать окончательно убрал кофе из своего заведения и позиционировал себя как чайный бренд. Томас Твайнинг скончался в 1741 году, но его дело было продолжено наследниками. После обрушения популярности на кофейню Tom’s Coffee House и «Золотой лев» было решено, что неплохо бы ввести в меню что-то, чем можно было бы подкрепиться во время переговоров за чашкой чая. При этом блюдо не должно уподобляться тому, что подают в харчевнях, поскольку кофейня считалась деловым местом. Идеальным вариантом стал сэндвич, изобретенный графом Джоном Монтегю, четвертым графом Сэндвичем в 1760-х. Дело в том, что Джон Монтегю не просто был аристократом, но еще дипломатом и Первым лордом Адмиралтейства. Поэтому граф нередко проводил часы за географическими картами, не находя времени на еду. Однажды он попросил повара принести ему ломоть мяса, зажатый двумя кусками хлеба, чтобы не запачкать руки, — после этого появился всемирно известный бутерброд. Таким образом, с середины XVII века и до наших дней в Англии сформировался бизнес-ланч, подразумевающий быстрый деловой перекус, состоящий из чая/кофе и сэндвича. Для вечно спешащих английских финансистов, менеджеров и других офисных клерков данный формат обеда остается оптимальным, поскольку можно схватить бутерброд и снова бежать в офис. К тому же, учитывая дороговизну жизни в Лондоне, обед в Туманном Альбионе выйдет в 5 раз дороже, чем сэндвич стоимостью 400 рублей. Да и прагматичные англичане предпочтут сэкономить на обеде, но зато потом сытно поужинать, поскольку вечерний прием пищи для европейцев считается главным приемом пищи. Что же касается других стран, то в Германии разделяют взгляды англичан, поэтому немцы не тратят время на еду в первой половине дня. А вот во Франции понятия «бизнес-ланч» не существует, потому что французы не обсуждают за обедом деловые вопросы. Для них в порядке вещей прогуляться с коллегами до изысканного кафе, присесть на террасе и наслаждаться вкусными салатами, десертами и кофе, позабыв на пару часов о рабочих задачах. Некоторые сотрудники обедают в корпоративных столовых, расплачиваясь купоном, выданным предприятием. Еще одни любители отдохнуть за вкусным обедом — испанцы. В их культуре особый промежуток дня с двух до четырех называется сиеста. В это время большинство сотрудников закрывают свои магазины и идут трапезничать в рестораны или домой. Они плотно обедают, часто засиживаются компаниями за хорошей беседой и опаздывают на рабочее место — что считается привычным делом. Работа, естественно, во время сиесты не обсуждается. Страны Востока относятся к бизнес-ланчу иначе. Жители Китая и Японии предпочитают бизнес-ланч, состоящий из трех блюд. Чаще всего это бумажные ланч-боксы с отсеками, в которых лежат овощи, мясо, лапша, рис или пельмени. Японцы готовят обед дома и берут с собой на работу, а китайцы любят плотно поесть в корпоративных столовых. Похожий формат мы наблюдаем в России начиная с советских времен. До XX века обеды проходили в шумных трактирах, а дворяне предпочитали обсуждать деловые вопросы за богатым яствами столом. Причем блюда подавались в строгой последовательности, а рассадка гостей осуществлялась по правилам дома. Это уже потом появились рестораны, в которые могли себе позволить заглядывать чиновники. Официанты были научены манерам, а блюда заимствованы из европейской кухни. В 1960-х придумали комплексные обеды — те самые бизнес-ланчи, знакомые всем нам. По всему Советскому Союзу работали заводы с миллионами рабочих, которых нужно было накормить дешево и сытно. Поэтому в столовых появился обед из трех блюд. Существовало два варианта: тот, что бюджетнее, включал суп, горячее и компот, а полноценный обед был вместе с салатом и пирожком. Советскому рабочему пришелся по вкусу такой бизнес-ланч, и очень быстро «полноценный обед» завоевал любовь людей по всей стране. Поесть можно было как в буфете, так и в столовой, однако в первом случае обед обходился в два раза дороже. Столовые, в свою очередь, были открыты всего несколько часов, и каждый цех ходил на обед в свое время по расписанию. Конечно, никто не обсуждал бизнес за советским «комплексным обедом», да и категория граждан была немного другой. Зато такой формат сохранился до сегодняшнего дня и удовлетворяет голодных людей по всей стране. Заведений питания стало намного больше, и многие стараются приманить гостей вкусным ланчем. Что интересно: бизнес-обед выступает в первую очередь, как реклама кухни, чтобы показать посетителям качество готовки, поэтому он доступен каждому. Да и на нем много не заработаешь, зато прорекламируешь заведение и заведешь постоянных гостей. Автор: Дарья Онегова

Советский фельетон

Сатира всегда занимала особое место в литературе и журналистике: она помогает обществу взглянуть на себя со стороны и посмеяться над собственными слабостями. Одним из ярких жанров сатирической публицистики стал фельетон. Что такое фельетон и зачем он нужен Фельетон — художественно-публицистический текст, который внешне легко принять за рассказ: в нем действуют герои, развивается сюжет, выстраивается драматургия. Однако художественная форма выполняет служебную функцию: она подчеркивает проблему, усиливает сатиру, придает обличению эмоциональную убедительность. В отличие от очерка, художественность для фельетона обязательна: автор сознательно использует метафоры, гиперболы, аллюзии и иные приемы, чтобы заострить взгляд читателя на пороке или нелепости. По существу, жанр соединяет документальность и образность, публицистическую энергетику и литературную выразительность, — и именно это соединение обеспечивает ему воздействующую силу. Устойчивые признаки жанра: • сатира: фельетон резко и иронично обличает человеческие слабости, социальные пороки, нелепости общественной жизни; • актуальность: автор неизменно обращается к злободневной теме; поэтому конкретные тексты нередко оказываются недолговечными. Так, фельетоны XIX века редко читают сегодня — они утратили связь с текущей реальностью; • фактическая основа: как и очерк, фельетон опирается на реальные события и наблюдения, но выбирает не трагедии, а абсурдные, возмутительные, показательные ситуации; • обобщение: даже единичный факт автор разворачивает в более широкую мораль, наделяя сатиру воспитательной и назидательной функцией; • субъективность: выводы окрашены авторской позицией, эмоциями, иронией — это не сухие научные наблюдения, а ценностное высказывание; • художественная форма: чаще всего сатирическое обличение облекается в сюжетный рассказ. Поэтому фельетонист показывает, к примеру, рабочий день ленивого чиновника или карьериста и превращает их поведение в карикатуру целого социального типа. Европейские истоки: как жанр оформился Родиной фельетона считают Францию начала XIX века. В 1800 году братья Бертен, редакторы Journal des Débats, ввели к газете дополнительный раздел Le feuille («листок»), где печатали легкие тексты — обзоры театральной и литературной жизни, светские заметки. Постепенно раздел получил название feuilleton и превратился в самостоятельный жанр. Журналисты быстро освоили новый формат: они писали легко, остроумно, с юмором и подтекстом. Вслед за этим расширился и масштаб: газеты начали публиковать целые романы в фельетонной подаче. Показательно, что «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма впервые вышел именно в виде серии фельетонов — массовый читатель привык «следить» за сюжетом, получая порции текста выпуск за выпуском. Российские опыты до революции В России первые попытки отработать жанр относятся к 1815 году: газета «Русский инвалид» предложила читателю фельетонные материалы, но публика восприняла новинку прохладно. Лишь спустя полтора десятилетия жанр прижился, хотя нередко фигурировал под иными названиями — «Заметки», «Московская летопись» и так далее. На раннем этапе авторы выносили на смеш бытовые детали: дурную погоду, нерасторопных извозчиков, городские неудобства. К концу XIX века фельетон оформился как самостоятельный жанр общественной критики. Писатели последовательно обличали бюрократию, взяточничество, несправедливость. Ярко заявили о себе Тэффи, Саша Черный, Аркадий Аверченко — они расширили предмет сатиры от частной бытовой мелочи до системных «язв» общественного устройства. Рождение советского фельетона После Октябрьской революции интерес к жанру не угас — напротив, он резко вырос. В условиях новой власти идеологически «верный» фельетонист ценился высоко и получал достойное вознаграждение. В 1920-е и последующие годы в жанре активно работали Михаил Зощенко, Михаил Булгаков, Юрий Олеша, Илья Ильф и Евгений Петров. Газеты и журналы заполнились сатирой, которая высмеивала все, что объявлялось «пережитком старого мира»: кулаков, бюрократов, мещанские привычки. При этом специфика жанра оставалась прежней: фельетон жестко привязывался к моменту. Он рождался из конкретного факта, набирал силу благодаря злободневности — и по этой же причине быстро устаревал, терял остроту и становился менее понятен через годы. Главной площадкой советской сатиры на долгие десятилетия стал журнал «Крокодил» — символ жанра, «кружок» ведущих фельетонистов и проверенный инструмент массового воздействия. Параллельно в 1920-е годы появился радиофельетон: авторы читали тексты в эфире, и сатира стала доступна даже неграмотным слушателям. Одним из наиболее заметных голосов здесь выступил Михаил Зощенко — его разговорная интонация и тонкий юмор органично работали в устной форме. Главные фельетонисты Михаил Булгаков Булгаков сосредоточил внимание на московской жизни эпохи нэпа: он обличал бюрократизм, демонстрировал абсурд советского быта, создавал гротескные картины, насыщенные деталями, и открыто выражал авторскую позицию. Писатель критически относился к власти, но внимательно наблюдал за переменами. • В фельетоне «Торговый ренессанс» (1922) он фиксирует ростки нэпа и оживление торговли; здесь же впервые употребляет сокращение «нэпо» — форму, уступившую позднее привычному «нэп». • В «Москве краснокаменной» (1922) показывает один день из жизни города, собирая панораму новой реальности. • В «Триллионере» (1922) создает образ нэпмана, оцениваемого не по человеческим качествам, а по балансу в банке. • В «Белобрысовой книжке» (1924) разоблачает типичного советского «выдвиженца». • В «Бурнаковском племяннике» высмеивает мещанство и хамство. Стилевую основу Булгаков выстраивает на традициях Гоголя и Салтыкова-Щедрина: гротеск, точные речевые характеристики, жанровая подвижность. Он экспериментирует с формой: роман-фельетон «Залог любви», «малый уголовный роман» «Тайна несгораемого шкафа», фельетон-рассказ, фельетон-пьеса «Пожар» — все эти разновидности расширяют границы жанра. Михаил Зощенко Зощенко становится мастером разоблачения мещанства и «обывательской философии». Сборники «Веселая жизнь», «Уважаемые граждане», «Над кем смеетесь» прямо призывают избавляться от этих черт. Его вклад — введение живой разговорной речи и сказовой манеры в фельетон; он добивается эффекта саморазоблачения через речь персонажей. В рассказе «Аристократка» (1923) герой от первого лица обличает пошлость и жадность; грубые словечки, вульгарность и ограниченность выставляют себя сами. Смысл его сатиры прост и настойчив: человек должен вести себя культурно, а не «по-обывательски». Илья Ильф и Евгений Петров Дуэт Ильфа и Петрова активно публикуется в журналах «Крокодил», «Красный перец», «Смехач». Их фельетоны и рассказы высмеивают недостатки советской действительности, сочетая легкость слога с общественной остротой. • «Как создавался Робинзон» (1932) показывает зависимость советского писателя от редактора и идеологии. • «Веселящаяся единица» (1932) обличает бюрократов, занятых нелепыми проектами вместо решения реальных проблем. • «Директивный бантик» (1934) сатирически описывает однообразие одежды как следствие директивности вкуса. • «Равнодушие» поднимает тему черствости, которая в итоге может приводить к трагическим последствиям. Михаил Кольцов Один из первых архитекторов советского фельетона, Кольцов задает жанру рамки и тон. Его очерки и статьи выходят в «Правде», «Известиях», «Красной газете». Он вводит постоянные рубрики «Каленым пером», «Под контроль масс!», а также создает журналы «Огонек», «Советское фото», «Чудак». • В «Здоровой горячке» (1925) он иронично показывает строительные компании Москвы и возводит кирпич в символ городской жизни. • В «Метателях копий» (1930) разоблачает чиновничью перестраховку. • В «Куриной слепоте» (1930) высмеивает абсурдную перепись кур. • В «Как пускать хлеб по ветру» (1931) показывает бесхозяйственность в совхозах. Кольцов соединяет документальность и художественность, юмор и публицистику, демонстрируя веру в культурное развитие страны и настойчиво борясь с общественными пороками. Александр Зорич Зорич начинает печататься в 1919 году, с 1922-го работает в Москве, сотрудничает с «Правдой» и «Известиями». Он первым в советской публицистике разрабатывает фельетон-рассказ — форму, где реальные факты переплетаются с художественным вымыслом. Тематика Зорича — провинциальная косность, мещанство, головотяпство, вредительство. Тексты насыщены бытовыми деталями, живой речью, яркими «красками». В показательном фрагменте «О филателистах, о генерале Рузском, о дрыгающей теще, красивом Шантоклере и прочем» он обличает пошлость и развращение вкусов. Трагическая судьба автора — репрессии 1937 года и многолетний запрет имени — не перечеркнула его вклад: в конце 1950-х творчество получает второе рождение, рассказы и фельетоны возвращаются к читателю. Война и послевоенные десятилетия Во время Великой Отечественной войны фельетон выполняет мобилизационную роль. Его печатают на русском — чтобы поднять дух Красной армии, и на немецком — чтобы деморализовать противника. Сатира буквально служит оружием: короткие, емкие тексты легко распространяются и прочно запоминаются. После войны жанр не исчезает. Напротив, в эпоху «оттепели» ослабление цензуры расширяет критический горизонт: авторы открыто пишут о халатности на предприятиях, о бюрократических перегибах, о социальных проблемах. В 1960-е фельетон переживает расцвет: его экранизируют, превращают в короткие фильмы и сценические миниатюры, порой с музыкальным сопровождением. Таким образом, фельетон выходит за пределы газетной полосы и становится частью массовой культуры. Закат жанра и трансформация наследия К концу 1980-х роль фельетона ослабевает. Политическая сатира становится рискованной, а меняющийся медиаландшафт требует других форм. В современной России жанр почти исчезает из газет: редкие попытки воссоздать классический фельетон смотрятся бледно. Но наследие не растворяется: оно трансформируется. Функцию обличения через смех берут на себя мемы, сатирические колонки, юмористические шоу. По сути, они продолжают ту же работу — показывают общественные недостатки в иронической оптике, быстро реагируют на повестку и воздействуют на массового зрителя и читателя. Советский фельетон был больше, чем разновидность журналистики. Он работал как инструмент идеологии, средство массового воспитания и одновременно народное развлечение. И хотя сегодня традиционные медиа стремительно меняются и сам жанр кажется забытым, его принципы живут.

Заговор, баня и капустный лист: чем лечились наши предки

В Киевской Руси искусство врачевания было достаточно развитым и опиралось на славянское травознание, передаваемое из поколения в поколение, а также на знания, полученные от соседних стран, особенно Византии и Средней Азии. Врачеватели использовали разнообразные природные богатства — травы, ягоды, мед, молоко и даже панты оленя. А одним из лучших средств излечения хворей считалась баня. Византийские традиции сохраняли античные знания, а торговля по Великому шелковому пути способствовала обмену лекарствами и идеями с Китаем и Индией, что обогатило медицинскую практику наших предков. В то время медицина черпала знания из различных источников: лечебников, травников, преданий и жизнеописаний святых. Древние медицинские книги представляли собой своего рода энциклопедии, содержащие описания болезней, анатомическое строение человека, техники массажа и рекомендации по питанию. В них можно было найти разнообразные способы лечения, включая заживление ран и кожных заболеваний, удаление инородных тел, а также несложные хирургические вмешательства. Забота о больных в селениях лежала на волхвах и монахах, которые самостоятельно выращивали лекарственные растения для приготовления целебных отваров и настоек. И именно в монастырях были организованы первые стационары. Золотой век русской медицины, к сожалению, оказался недолговечным, и к XV столетию научные познания пришли в упадок. Влияние татаро-монгольского ига, уничтожившего монастырские библиотеки и унесшего жизни ученых монахов, сыграло свою роль. Не менее значимой оказалась и перемена в религиозных воззрениях, которые вступили в противоречие с наукой. На смену исследовательскому духу пришли смирение и молитва. Впоследствии замкнутая политика московских князей также оказала негативное воздействие на развитие науки. Болезни часто воспринимались как расплата за прегрешения, а методы лечения могли быть довольно жестокими. Суеверия и вера в магические силы оставались частью народных представлений о здоровье на протяжении многих веков. Владимир Даль и Гавриил Попов были одними из первых исследователей народной медицины в крестьянской среде. Попов в своей книге «Русская народно-бытовая медицина» отмечал, что крестьяне в большинстве случаев не связывали причины болезней с реальными факторами, такими как плохая гигиена, качество пищи и воды. Они считали болезни отдельными живыми существами и, как следствие, не уделяли должного внимания уходу за больными или правильному питанию. Высокая детская смертность объяснялась недостатком знаний и материальных ресурсов: детей кормили хлебом, сырыми овощами и кислым квасом, что приводило к различным недугам. Условия деревенской жизни способствовали развитию болезней: недостаток витаминов, скудное однообразное питание, тесные жилища и содержание животных внутри дома приводили к таким недугам, как цинга и «куриная слепота». В жаркую погоду у работников поля возникали головные боли. Несмотря на это, крестьяне не связывали болезни с реальными причинами — они объясняли их магическими или сверхъестественными силами, что мешало развитию правильных методов профилактики и лечения. Заговор, баня и капустный лист Если человек заболевал, то родственники, соседи и друзья всегда находили подходящие заговоры. Ими лечили широкий спектр болезней: от грыжи и лихорадки до ячменя и зубной боли. Особую популярность имели заговоры «от зубной скорби». Заговор произносился с пристальным взглядом на ротовую полость больного, после чего больной зуб крестили. Существовали также заговоры от кровотечения, от боли в ушах, от болезни ног, от простуды и от насморка. Однако словесные формулы не были единственным инструментом в арсенале народной медицины. Древние русские целители часто использовали магический круг, который очерчивал пораженные участки тела, таких как опухоли или кожные высыпания, чтобы предотвратить распространение болезни. Аналогичным образом наши предки пытались защитить поселение от эпидемии: вокруг деревни проводили борозду с помощью сохи, в которую впрягались молодые женщины или вдовы, чтобы преградить путь болезни из соседних селений. Еще одно любимое народное средство для лечения и профилактики практически любых заболеваний — баня. Наши предки парились в ней при первых признаках недуга или подозрении на порчу или сглаз. Русские поговорки подчеркивают значимость бани: «Баня — мать вторая: кости распарит, тело поправит», «Который день паришься, тот день не старишься», «В бане мыться, заново родиться». Благотворное влияние высоких температур и пара было известно на Руси очень давно. Первые упоминания о банных процедурах можно найти в летописях, датируемых XI веком. Но самое широкое применение в народной медицине нашли лекарственные растения и травы, а также отвары, настои, примочки и компрессы из них. Особенно популярны были полынь, крапива, подорожник, багульник, бодяга, липа, листья березы, ясеневая кора, ягоды можжевельника, а также лук, чеснок, хрен и береза. При головных болях травники рекомендовали употреблять отвары ромашки и мяты, а для лечения желудочных заболеваний использовали петрушку и полынь. Наибольшую известность среди растений получила капуста. Особо оценили ее мочегонное действие и благотворное влияние на желудок. Соком квашеной капусты лечили падучую болезнь (эпилепсию), а также делали компрессы при гангрене. При лечении язв и ожогов использовали измельченную капусту в сочетании с яичным белком, а бородавки сводили соком свежей капусты. Отвар из этого овоща считался эффективным средством от похмелья и бессонницы: «Капуста варена с семенем капустным сладостна, сон наводит и в питии приятна — никакой человек в тот день не напьется пьяным».