Коснулся ли тебя фаббинг?

Удивительный факт — мало кто знает, что обозначает термин «фаббинг», но много кто уже испытал (более того, каждодневно испытывает) это явление на себе. «Фаббинг» — новомодный термин, который появился не так давно, в 2012 году. Возникновение этого термина и потребность в его использовании в сегодняшних реалиях более чем оправданы. Дело в том, что технический прогресс повлек за собой повальное увлечение людей гаджетами. Современный человек находится в условиях невозможности полного отказа от девайсов и прочей техники, так как происходит стремительная цифровизация всех сфер жизни. В связи с этим использование различной прогрессивной техники становится важной предпосылкой успешного функционирования в обществе и быстрой адаптации к постоянно обновляющимся условиям жизни. Если говорить простыми словами, то фаббинг означает привычку отвлекаться на свой гаджет в процессе реального общения. Сам термин представляет собой сочетание двух английских слов: phone (телефон) и snubbing (относиться с пренебрежением). Таким образом, мы получаем термин, обозначающий новое социальное явление — phubbing (фаббинг). Наверное, в результате анализа нового термина становится очевидно, что фаббинг — явление достаточно негативное, а его последствия могут быть очень плачевными. Потеря контроля над собой и зависимость от новых «игрушек» рано или поздно приведут цивилизацию к краху. Звучит удручающе, но посмотрите вокруг. Рост количества фабберов свидетельствует о постепенном уничтожении такого явления, как этика. Для тех, кто запамятовал, этика — это совокупность норм поведения и ценностей определенного общества. Этика тесно взаимосвязана с культурой (культурой общения, поведения). Человека без культуры сложно назвать человеком. Мир становится больше похож на фильм о зомби. Люди забыли об элементарном уважении к собеседнику, многие вообще не понимают, что стыдного в том, чтобы «покопаться» в телефоне в процессе живого общения. Личность постепенно растворяется в виртуальном мире. То, что нашим предкам казалось простым — случайное общение на улице, умение разговаривать, формулировать свои мысли, поиск информации за пределами своего носа, — современному человеку представляется жестокой пыткой. Чтобы ответить на вопрос, коснулся ли вас фаббинг, следует рассмотреть его основные признаки: • гаджет постоянно находится в руках (при ходьбе, в поездках и т.д.); • присутствует ощущение страха в ситуации, когда не было возможности «порыться» в телефоне (переживание за то, что было упущено что-то важное в виртуальной реальности, когда весь день не обновлялась новостная лента и пр.); • производится повторный, бесцельный просмотр увиденного ранее (листание одних и тех же фотографий, видео и др.); • наличествуют сложности с отказом от гаджета в процессе приема пищи, посещения санузла; • наблюдается «провисание» в гаджете большую часть времени (даже во время праздников, встреч с друзьями и других коммуникативных мероприятий); • процветает любовь к уединению со смартфоном. Узнали себя? Ну что же, можете принимать поздравления, вы «больны» фаббингом и вам срочно нужно что-то с этим делать, а вот что именно – попробуем разобраться. Методы борьбы с фаббингом схожи с классическими приемами противодействия зависимости от социальных сетей. Обычно интернет-зависимому предлагают: • ограничение времени пребывания в телефоне (сокращение количества времени, проводимого в социальных сетях, за общением в мессенджерах и просмотром фотографий). Выделяйте определенное количество времени на подобные занятия — ставьте будильник или оповещения с напоминанием о необходимости завершить виртуальный сеанс; • использование телефона по его прямому назначению — для звонков. Вместо того, чтобы строчить сотое смс, обновлять статус, репостить очередную запись или записывать голосовое, позвоните своим родным и расскажите о ваших делах лично; • пополнение списка любимых и привычных занятий. Включите в свою жизнь больше «реальных» развлечений (походы в кино, театр, на каток, в боулинг, чтение литературы и т.д.); • отказ от предмета зависимости. Можно, конечно, решить проблему кардинально — удалить все социальные сети, сменить телефон на простой кнопочный. Специализированных приемов борьбы с фаббингом на сегодняшний день не существует, ученые только недавно начали проводить исследования в этой области и разрабатывать методы борьбы с новой «заразой», поэтому довольствуемся тем, что есть, и вырабатываем и выбираем для себя собственные действенные меры: • научитесь начинать и заканчивать свой день без телефона. Полчаса после пробуждения и час до сна не используйте гаджет вообще. Такая привычка будет полезна и для здоровья; • не берите смартфон в туалет, не кладите его на стол во время еды; • заставьте себя не пользоваться гаджетами во время живого общения, когда вы находитесь в компании. Если вы все же вынуждены ответить на звонок или вам нужно срочно передать кому-то информацию, возьмите за правило предупреждать собеседника о необходимости воспользоваться гаджетом; • попросите людей из вашего круга общения звонить вам по важным делам; • расскажите своим друзьям и родственникам о ценности живого общения, научитесь беречь время, проведенное вместе. Прямо указывайте своим собеседникам на недопустимость фабберства. Гаджеты — средство, но никак не цель и не смысл. Вы управляете своими «побрякушками», или они (бездушные и созданные руками человека) властвуют над вами? Ответьте на этот вопрос и не забывайте свой ответ. Самое ценное, что вы можете подарить своему собеседнику — время и внимание. Так дарите же их, иначе потом может оказаться поздно!

Как выжить во время пандемии

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) недавно объявила коронавирус COVID-19 всемирной пандемией. Из-за быстрого распространения вируса в мире поднялась паника. Пустые полки супермаркетов, недостача масок, дезинфекторов и средств личной гигиены говорят о напряжении в мире. Порой складывается впечатление, что люди готовятся к концу света. Что такое пандемия Пандемия — это эпидемия, которая заражает несколько стран или континентов и затрагивает большой процент населения. Если объявлена пандемия, то это, скорее всего, значит, что произойдет распространение болезни по всему миру. Правительства и системы здравоохранения должны гарантировать, что они готовы к приходу заболевания и принимают все необходимые меры, чтобы как можно меньше людей пострадало. В каком случае ВОЗ объявляет пандемию? Нет никаких пороговых показателей, таких как количество смертей, заболевших или инфицированных стран для объявления пандемии. Например, коронавирус SARS, выявленный в 2003 году, не был признан ВОЗ пандемией, несмотря на то, что он затронул 26 стран. Его распространение было быстро сдержано, и лишь пострадали немногие страны, включая Китай, Гонконг, Тайвань, Сингапур и Канаду. Самые страшные пандемии в истории человечества Оспа: приблизительно 300 миллионов жертв Это очень древний вирус, который обнаружили еще в мумиях древнего Египта. Считается, что это первое биологическое оружие, которое использовали в своих сражениях Великобритания и американские индейцы. Только в XX столетии оспа забрала около 300 миллионов жизней, а до XVIII века приблизительно 400 тысяч европейцев погибали от этого вируса каждый год. Симптомы заболевания: вначале болезнь напоминает грипп — высокая температура тела, головная боль, тошнота, рвота, ломота в теле. На четвертый день появляется сыпь по всему телу, которая позже переходит в большие пузыри. Длительность инкубационного периода заболевания составляет около 8-12 дней. Благодаря программе ВОЗ по ликвидации оспы, это единственная на сегодняшний день болезнь, которую удалось полностью искоренить. Для борьбы с этим заболеванием проводились вакцинация населения, меры для сдерживания распространения эпидемии и информирование жителей, которые проживали в охваченных оспой районах. Чума: около 75-200 миллионов жертв Первые упоминания о «Черной смерти» датируются 1338 годом возле озера Иссык-Куль. Переносчиком заболевания стала блоха Xenopsylla cheopis. Люди заражались либо от верблюдов во время разделки туши, либо от сурка-байбака, мех которого высоко ценился в Европе и в Азии. Последний канал заражения чумой работает и до сих пор. В 2013 году в Киргизии чумой заразились молодые люди, которые хотели приготовить из сурка шашлык. Симптомы заболевания: повышенная температура, головная боль, слабость, рвота, ломота в теле. Чума так и не покинула современный мир. По данным ВОЗ, в ноябре 2017 года было выявлено более 2,5 тысячи случаев заболевания чумой, около 200 человек умерли. Испанский грипп или «испанка»: 50-100 миллионов жертв В 1918 году началась пандемия «испанки», которая за 18 месяцев забрала около 550 миллионов людей (на тот период времени это было около 30% населения планеты). Испанским гриппом заболевали в основном молодые люди. Особенностью испанского гриппа было то, что больных убивала их собственная иммунная система, поэтому даже самые здоровые люди не могли выжить. До сих пор не до конца понятно, откуда появилась это заболевание, а «испанкой» этот грипп назван потому, что именно правительство Испании впервые публично заявило о пандемии. Симптомы заболевания: сильный кашель с кровью, лихорадка, синий цвет лица, удушье. На поздних стадиях от «испанки» может появляться отек легких, из-за чего человек захлебывается своей кровью и умирает. Болезнь очень быстро прогрессирует, в Великобритании ее называли «трехдневной лихорадкой» — ведь именно за это время человек может покинуть мир живых. ВИЧ/СПИД: около 32 миллионов жертв СПИД называют «современной чумой», которая унесла жизни многих людей. К группе риска относятся: мужчины, которые ведут интимную жизнь с другими мужчинами; работники, предоставляющие сексуальные услуги; потребители инъекционных наркотиков; заключенные. ВИЧ передается через зараженную кровь, а также половым путем. Лекарства от этого заболевания не существует, но есть методы и терапия, которые обеспечивают нормальную жизнедеятельность человека. Свиной грипп: 285-580 тысяч жертв «Свиной грипп» признан пандемией 2009-го года, вирус является разновидностью штамма H1N. Доказано, что заболевание перешло к человеку от свиньи, отчего «свиной грипп» и получил свое название. Заболевание передается воздушно-капельным путем и легко может перейти в воспаление легких. А это чревато летальным исходом. Симптомы: кашель, боль в горле, высокая температура, озноб, головная боль. От свиного гриппа есть вакцина, которая продается в аптеках. Цена колеблется от 10$ до 15$. Сейчас мир охватила новая пандемия — коронавирус COVID-19. Во многих странах учебные учреждения закрыли на карантин, люди работают удаленно, а правительство просит население избегать людных мест и стараться не выходить из дома. Как защитить себя от нового вируса? Как выжить во время пандемии? Ответы на эти вопросы приведены ниже. Что я могу сделать, чтобы защитить себя от коронавируса? Лорри Гаррет, журналистка издания ForeignPolicy, во время пика пандемии путешествовала по Китаю и Гонконгу, где она брала интервью у инфицированных коронавирусом людей, врачей, медработников, госслужащих, полиции и местных жителей. Девушка находилась в одной комнате с больными, не боясь, что она может заразиться. А все потому, что Лорри знала, какие меры предосторожности стоит соблюдать. Журналистка поделилась советами в интернет-издании ForeignPolicy. Мы прочитали ее рекомендации и делимся ими с вами. 1. Когда вы выходите из дома, надевайте перчатки или варежки и не снимайте их в общественном транспорте и в местах, где много людей. 2. Меняйте перчатки каждый день, хорошо их стирайте и старайтесь не носить влажными. 3. Если вам нужно снять перчатки, например, чтобы поесть, избегайте контакта рук с лицом и глазами. Перед тем, как надеть перчатки, обязательно хорошо вымойте руки с мылом. 4. Большинство масок непригодны после одного или двух ношений. Использовать одну и ту же маску изо дня в день — опасно, так как содержимое рта и носа в конечном итоге покрывает внутреннюю часть маски, что делает ее привлекательной для размножения бактерий. Лорри Гаррет пишет, что она редко носит маски, вместо этого она старается держаться подальше от толпы. 5. Избегайте рукопожатий и не обнимайте людей. Лучше вежливо объясните, что во время эпидемии нужно держать дистанцию и не вступать в тесный контакт. 6. Часто меняйте полотенца в ванной комнате и на кухне. Перед тем, как повесить чистые полотенца, пометьте на них имена каждого члена семьи. 7. Будьте осторожны с дверными ручками. Старайтесь открывать их не руками, а с помощью локтей или плеч. Также это можно делать в перчатках или с помощью салфетки. Обязательно тщательно вымойте руки, если вы прикасались к дверной ручке непосредственно руками. 8. Не ешьте из одной тарелки с другими людьми и не пейте из чужих чашек. Иногда люди ставят блюда на стол и берут еду с тарелки своими столовыми приборами. Избегайте этого как минимум до окончания эпидемии. 9. Не употребляйте блюда из сырого мяса и рыбы (например, суши), пока не появится достоверная информация, что именно стало источником вируса. 10. Проветривайте квартиру. 11. Если кто-то в семье заболел, то обязательно носите плотно прилегающую маску. Снимайте маску латексными перчатками, так как на ней, скорее всего, есть вирус. Хорошо мойте посуду и все, к чему прикасался больной, регулярно мойте дверные ручки. 12. Изолируйте больного в отдельной комнате и хорошо проветривайте помещение. Чем лучше запастись на время пандемии? Министерство национальной безопасности США рекомендует закупить двухнедельный запас воды и пищи, а также лекарств, которые вы принимаете. Запасите продукты, которые могут долго лежать и не портиться, такие как крупы, картофель, хлеб (его можно заморозить), мясо и рыбу, консервы, корнеплоды, замороженные овощи, фрукты, сухофрукты и мед. «Имейте под рукой лекарства и другие предметы медицинского назначения, включая обезболивающие, желудочные средства, лекарства от кашля и простуды и витамины», — говорится в сообщении департамента. ВОЗ развеял мифы о коронавирусе • Как пребывание на улице в холодную и снежную погоду, так и горячая ванная не помогают избавиться от COVID-19. Температура тела здорового человека колеблется от 36,5° до 37°, и морозная погода/теплая ванна никак не могут повлиять на коронавирусную инфекцию. • Вирус COVID-19 не передается через укусы комаров. • Нет никаких научных подтверждений того, что чеснок эффективен при профилактике коронавируса. • Электросушители не убивают новый коронавирус. • Протирание тела спиртом или другими антибактериальными веществами не уничтожает вирусы, которые уже проникли в организм. • Если вы промываете нос солевым раствором, то знайте, что это не защищает от коронавируса. По крайней мере, нет научных данных, которые это подтверждают. • Люди всех возрастных категорий могут заразиться коронавирусом. • Антибиотики не являются эффективными при вирусных инфекциях. • На данный момент не существует препаратов для профилактики или лечения заболевания, вызванного COVID-19. По материалам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и ForeignPolicy Автор: Дарья Бабик

Что известно о коронавирусе

О коронавирусе уже точно известно следующее: 1. Из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно. 2. Маски вообще не помогают, но их обязательно носить. 3. Магазины закрыты, но их открывают если нужно. 4. В больницы бесполезно с этим идти, но идти обязательно. 5. Этот вирус смертельный, но в принципе не страшный. 6. Перчатки не помогут, но они нужны. 7. Все остаются дома, но все гуляют. 8. Еды в супермаркетах полно, но её кому-то не хватает. 9. Вирус на детей не действует, но дети в зоне опасности. 10. Оборудования не хватает, но оборудования достаточно. 11. Есть много симптомов того, что ты болеешь, но можно переболеть без симптомов. 12. Чтоб не болеть, нужно тренироваться, но в спортзалы и на пробежки нельзя. 13. Лучше всего гулять на воздухе, но на воздух, особенно в парки, нельзя. 14. Полные в зоне риска, но лучше сидеть дома и жрать, чем гулять на воздухе. 15. К пожилым людям нельзя приходить, но можно приносить продукты и лекарства. 16. Больным коронавирусом нельзя выходить, но можно ходить в аптеку и магазин — разъяснил кабинет министров. 17. Самим ходить к пожилым родственникам нельзя, зато можно заказывать им доставку, разносчики которой без масок и перчаток контактируют в день с сотней человек. 18. Каждый разжигающий панику начинает своё сообщение словами «не хочу разжигать панику, но». 19. Штрафы никак законно не обоснованы, но их выписывают. 20. Штрафы придуманы для нарушающих карантин, но можно штрафовать и тех, кто просто один вышел в парк. 21. Обещано пособие для безработных в размере 19500 рублей, но биржи труда отказывают в регистрации. 22. Чрезвычайное положение не объявлено, но власти ведут себя так, будто оно есть. 23. Домашнего ареста нет, но выходить никому нельзя. 24. На своей машине передвигаться можно, но её увезут на штрафстоянку. 25. Вам с пожилой мамой и бабушкой встречаться нельзя, а постороннему узбеку-таксисту можно. 26. Персональные данные охраняются законом, но вы должны сдать их по первому свистку программе слежки, которая хранит их в открытом виде и никак не защищена. 27. Болеют только азиаты, но умерло больше всего европейцев. 28. Вирус живёт на разных поверхностях два часа, нет, четыре, нет, шесть, нет, семнадцать дней. Но ему нужна влажная среда. А, нет, уже не нужна. 29. Без масок и перчаток ходить нельзя, но в продаже их нет. В общем, всё ясно, но ничего не понятно.

6 ошибок в воспитании сыновей

Дети разных полов имеют различия, и это можно заметить уже с самого рождения. Речь идет не только о физиологии, но и о скорости развития, выборе игр, интересах и способах познания мира. К сожалению, не все родители это осознают, и неправильное воспитание очень часто приводит к психологическим травмам ребенка. Давайте разбирать основные шесть ошибок, которые совершают родители в воспитании сыновей. Гиперопека Все родители переживают за своих детей, и это нормально. Но порой такая забота переходит все границы. Например, когда родители пытаются удовлетворить абсолютно все желания и капризы сына, завязывают взрослому мальчику шнурки и кормят с ложечки до позднего возраста. Тут важен баланс, мальчику нужно научиться самостоятельно решать возникающие проблемы. Не надо бежать к сыну при каждом падении. Дайте ему возможность встать и пойти дальше, ведь у него должна развиваться ответственность за свою жизнь и поступки. В противном случае у мальчика может создаться впечатление, что жизнь без мамы и папы невозможна, и что он не справится один в этом жестоком мире. Как потом такому человеку создавать семью? Брать ответственность за своих жену и детей, если раньше обо всем заботились мама и папа? Не позволять ему проявлять свои чувства Вы, наверное, слышали фразы, которые часто говорят мальчикам: «Мужчины не плачут», «Слезы — это проявление слабости». Но так ли это? На самом деле слезы — это нормальная реакция организма на определенный раздражитель. То есть слезы никак не указывают на слабость, так устроена физиология человека. Психологи говорят, что чем больший спектр чувств проживет мальчик в детстве, тем более небезразличным и эмоционально зрелым он вырастет. Хвалить не за конкретные действия, а за абстрактные результаты Похвалы, такие как «Ты молодец», «Ты самый лучший в мире», подойдут для девочек, но не для мальчиков. Потому что мальчики не воспринимают такие слова всерьез, а порой даже и злятся на подобные комплименты. Сыновей стоит хвалить за определенные достижения. Например: «Я тобой горжусь, потому что ты получил первое место на соревновании», «Я очень рада, что ты получил сегодня хорошую оценку по математике». Быть с мальчиком слишком строгими Порой с детьми настолько строго обращаются, что в семье доходит чуть ли не до тирании. Психолог Михаил Лабковский говорит, что обычно это происходит, когда мама переносит свою ненависть к мужчинам на сына, крича на него, упрекая и запрещая что-то делать. Такое поведение травматично сказывается на мальчике, он может вырасти жестоким и равнодушным к окружающим. Как результат, в будущем его жена может страдать от абьюза и тирании со стороны мужчины. Тяжелая обстановка в доме Безусловно, напряженные отношение в семье негативно сказываются как на мальчиках, так и на девочках. Но мне хотелось бы сделать акцент на том, чем чреваты такие проблемы для мальчиков. Если над сыном издеваются дома, если ему некомфортно со своими родителями, то зачастую такой ребенок начинает тянуться ко взрослым ребятам, с которыми он чувствует себя свободным от всех бытовых проблем. Именно эти взрослые ребята становятся авторитетом для мальчика, они учат его курить, употреблять алкоголь, наркотики, а порой даже грабить и наносить физический вред окружающим. В России в среднем дети начинают пробовать алкоголь и делать первую затяжку в 12,5 лет. К сожалению, истоки этих проблем идут из семей. Запрещать ему быть активным Зачастую родители любят тихих и спокойных мальчиков, которые во всем слушаются и не лезут туда, куда не надо. Психологи рекомендуют способствовать физическому развитию ребенка и разрешать ему активничать, играть в игры и как можно больше гулять. Таким образом мальчик будет учиться преодолевать трудности и свои страхи. Советы по воспитанию сыновей: • Поощрять самостоятельность мальчика. • Объяснять, что проявлять свои эмоции — это нормально. • Просить сына о помощи. • Не осквернять мужчин в присутствии сына. • Говорить сыну, что вы в него верите и у него все получится. • Хвалить за конкретные достижения. • Поддерживать его интересы, даже если они кажутся «девчачьими». Автор: Дарья Бабик

Почему подростковая депрессия быстрее развивается у девочек, чем у мальчиков

Человечество находится в середине подросткового кризиса психического здоровья, а девочки — в его эпицентре. С 2010 года среди подростков увеличились показатели депрессии, самоповреждений и самоубийств. Однако показатели глубокой депрессии среди девочек в США возросли с 12% в 2011 году до 20% в 2017 году. В три раза больше девочек-подростков в возрасте от 10 до 14 лет поступили в отделения неотложной помощи после умышленного нанесения вреда самим себе. Самоубийства тоже выросли в показателях — удвоились, начиная с 2007 года. Как ни странно, уровень депрессии начал расти, как только смартфоны получили популярность, поэтому цифровые медиа могли сыграть свою роль. Все люди, родившиеся после 1995 года (поколение Z), были первыми, кто провел свою юность с гаджетами. Также они являются первой группой подростков, которые воспринимают социальные сети как неотъемлемую часть жизни. Конечно, и мальчики, и девочки начали пользоваться цифровой техникой одновременно. Тогда почему у девочек больше проблем с психическим здоровьем? Чтобы ответить на этот вопрос, ученые из Государственного университета Сан-Диего Джин Твенге и Габриель Мартин провели свое исследование в 2019 году. Все этим пользуются Ученым удалось обнаружить, что дети разного пола проводят свое цифровое время по-разному: мальчики обычно играют, а девочки предпочитают переписываться с кем-то и просматривать ленту в социальных сетях. Онлайн-игры включают в себя различные формы общения. Геймеры часто общаются друг с другом в режиме реального времени через гарнитуру. А переписка в социальных сетях включает в себя обмен текстом и картинками. Однако даже такая простая вещь, как короткая пауза перед получением ответа, может вызвать беспокойство. Плюс ко всему, конечно, есть способ, которым социальные медиа создают иерархию среди пользователей: на это влияют количество лайков, просмотров, комментариев и подписчиков. Фотографии обрабатываются, тексты удаляются и переписываются. Все это может вызвать стресс. И исследование показало, что простое сравнение себя с другими людьми в социальных сетях повышает вероятность депрессии. И, в отличие от многих игровых систем, смартфоны портативны. Они мешают нормальному общению лицом к лицу, а также подростки часто засыпают с ними. Именно это, как было выявлено, подрывает психическое здоровье и здоровый сон. Девочки более восприимчивы, чем мальчики Действительно, использование социальных сетей оказывает влияние больше на девочек, чем на мальчиков. Они более склонны к депрессивным состояниям и часто чувствуют себя несчастными. 15% девушек, которые проводили всего около 30 минут в день в сетях, говорили о своем подавленном состоянии. Однако девочки, находящиеся в депрессии, которые тратили на просмотр ленты и общение в социальных сетях по шесть часов и больше, составили 26% от общего количества опрошенных. У мальчиков разница была менее заметна: в первом случае (30 минут в день на социальные сети) — 11%, а во втором (шесть часов и более) — 18%. Популярность и позитивные взаимодействия внутри сети, как правило, оказывают более выраженное влияние на состояние девочек-подростков. Соцсети могут стать площадкой для издевательств, позора и споров. Девочки по-прежнему сталкиваются с давлением в связи с их внешностью и телосложением, что представляет собой угрозу для психического здоровья. Заглядывая вперед Что можно с этим сделать? Родители могут прийти на помощь своим детям, а подростки — минимизировать использование социальных сетей. На самом деле по законам США люди не могут иметь и вести учетную запись или профиль от своего имени в интернете, пока им не исполнится 13 лет. Этот закон редко применяется и о нем практически никто не помнит, но родители могут настаивать на том, чтобы их дети оставались вне социальных сетей минимум до 13 лет. В России на различных сайтах тоже существуют ограничения по возрасту. Но, к сожалению, дети их легко обходят. Полностью препятствовать своему ребенку не получится, поэтому лучше объяснить, что если он хочет где-то зарегистрироваться, то вы должны сделать это вместе. И, конечно, можно настроить детский доступ ко многим ресурсам, чтобы знать, на каких сайтах ваш ребенок проводит время в интернете. Чем раньше вы к этому придете, тем будет лучше для всех. По материалам статьи «Why teen depression rates are rising faster for girls than boys» The Conversation

Зачем человеку нужны отпечатки пальцев?

Как гласит теория эволюции, папиллярные узоры на пальцах появились у наших предков, которые жили на деревьях — по мнению ученых, обезьянам необходимо было чувствовать рельеф веток, а узоры на подушечках пальцев обеспечивали более широкое осязание. У современных животных этого вида нижняя поверхность хвоста, которым они хватаются за ветки для перемещения даже лишена шерсти и, более того, тоже имеет своеобразные «отпечатки», совсем как у людей на пальцах. Наконец, вишенка на торте: у человека и коалы практически идентичные папиллярные узоры — это видно даже невооруженным глазом! Коалы с приматами относительно эволюции разделились около 70 миллионов лет назад — ученые пришли к выводу, что «отпечатки пальцев» сумчатые обрели отдельно от обезьян. Вспомните, как питаются коалы: забираясь на эвкалипты, они набирают «полные лапки» листьев и кушают. Исходя из этого, происхождение дерматоглифов у милых медвежат проще всего объяснить адаптацией к необходимости «хватать и хвататься». Однако какую роль отпечатки играют для человека? Первое, что приходит на ум — для поимки преступников. Чуть более века назад в 1910 году Томас Дженнингс стал первым человеком в истории, которого поймали на убийстве с помощью оставленных на высыхающих перилах отпечатков пальцев рядом с домом. Однако вряд ли матушка-природа наделила человека папиллярными узорами на коже рук именно для таких целей. Откуда берутся узоры на пальцах? Они формируются у внутриутробных малышей примерно к шести-семи месяцам. При этом узор на пальцах каждого человека уникален — даже у близнецов, имеющих одинаковую ДНК, разные отпечатки. Папиллярные узоры выглядят в основном как дуги, завитки и петли. Они формируются в слое базальных клеток: эти клетки постоянно делятся, и новые постоянно продвигаются вверх. У плода внутри утробы матери базальные клетки делятся быстрее, чем во внешних слоях эпидермиса — это и является главной причиной образования множества узоров. И самое интересное заключается в том, что даже повреждение поверхностного слоя кожи не изменит отпечатков. Это может выглядеть как несбыточная мечта преступника, и все же науке известен такой любопытный феномен, как адерматоглифия — мутация в гене SMARCAD1, благодаря которому «пальчики» гладкие, без узоров. Зачем человеку нужны папиллярные узоры? Исследуя вопрос предназначения узоров на подушечках пальцев у человека, ученые рассматривали две гипотезы. Первая основывалась на том, что рисунок на пальцах был придуман природой для облегчения сцепления рук с какой-либо поверхностью и улучшения осязания — здесь можно провести аналогию с зимней резиной на автомобиле. Чтобы проверить этот вариант, исследователи провели эксперимент, в ходе которого сравнили сходства функционального предназначения автомобильных шин с узорами на подушечках пальцев у человека. На одном из нью-йоркских научпоп-ресурсов был опубликован еще один интересный эксперимент, в ходе которого ученые протягивали пластину из органического стекла между сложенными вместе подушечками пальцев, изменяя режим давления. Результат исследования очевиден: в местах, где поверхность пальцев была гладкой, площадь контакта стекла с пальцами была меньше. Наши пальцы обладают четырьмя типами механических рецепторов — клеток, которые реагируют на прикосновения. Чтобы разобраться в гипотезе об улучшении осязательных способностей, исследователи тщательно изучили тельца Пачини, располагающихся на расстоянии примерно в 2 мм на подушечках пальцев — они отвечают за восприятие вибраций и тонких материй. Так был проведен еще один эксперимент, для которого был разработан биометрический тактильный датчик, способный различать вибрации по той же системе, что и тельца Пачини человека. При этом одна из версий механизма была с гладкой структурой, а вторая имела шероховатую поверхность, имитирующую человеческий палец. Стоит отметить, что рельефная поверхность устройства повышала частоту колебаний, к которым сверхвосприимчивы тельца Пачини. Исследователи полагали, что папиллярные узоры усиливают сенсорную восприимчивость к вибрациям и направляют их на сенсоры под кожей, что провоцирует усиление тонкой детальной сенсорной информации о поверхности. Проведенный эксперимент стал подтверждением для одного из предположений о функции отпечатков пальцев в природе. Какая практическая польза от сверхчувствительных пальцев? На протяжении всей человеческой истории наши руки были главными инструментами для поиска, добычи и употребления пищи, а кроме того помогали нам ориентироваться на местности. Осязание помогало нам подобрать и правильный тип продуктов. «Причина, по которой нам нужно обнаруживать и разделять типы поверхностей, заключается в том, что мы хотим отделить хорошую еду от плохой», — утверждает профессор из университета Сорбонны. Он пояснил, что хорошее чувство осязания может помочь нам избежать гнилых или зараженных продуктов, и тем не менее, это всего лишь одна из самых популярных теорий — пока что ученые так и не смогли сойтись в едином мнении.

Полиция головного мозга

Философ-когнитивист Томас Метцингер не исключает, что в будущем настраивать химию своего мозга будет так же просто, как сейчас лечить головную боль: лекарства, улучшающие память и совершенствующие мышление, появятся в каждой аптечке. Но как в такой ситуации регулировать рынок психотропных веществ и кто вправе оценивать их пользу или вред? Нужно ли принудительно делать людей умнее или в обязательном порядке прописывать таблетки от плохого настроения? Какие состояния сознания станут нормой, а какие окажутся вне закона? Публикуем отрывок из книги «Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго» издательства «АСТ», где Метцингер формулирует вопросы, с которыми неизбежно столкнется нейроэтика будущего. Сознательное замалчивание фактов нежелательно с этической точки зрения, поскольку часто косвенным образом вредит другим людям. Человечество еще столкнется с серией проблем, история возникновения которых похожа: во-первых, известные факты сознательно замалчивались в разных местах. Затем они неожиданно всплывали в новой, более широкой форме. Теперь информацию невозможно контролировать государственным законодательством или политическими мерами отдельных стран. Это выглядит так, словно все знание, которое было подавлено, из человеческого подсознания вдруг прорвалось наружу в виде новых демонов и понемногу принялось захватывать наше жизненное пространство. Типичные примеры тому — организованная преступность, спущенная с цепи и теперь глобально действующая финансовая индустрия и изменения климата. Отношение к новым психоактивным веществам относится к тому же ряду. В настоящее время областью нейротехнических исследований, которая, скорее всего, приведет к коммерческой эксплуатации технологий сознания и быстро изменит общество, является область психотропных веществ. В целом, от них можно ожидать немало благ: мы сможем лечить психические и неврологические расстройства с помощью новых комбинаций методов визуализации, хирургии, глубокой стимуляции мозга и психофармакологии. В большинстве стран от одного до пяти процентов населения страдают серьезными психическими расстройствами. Тяжелые психические болезни часто ведут к тому, что пациенты теряют чувство собственного достоинства, и это также те болезни, в лечении которых мы меньше всего продвинулись за века (это ясно указывает на то, что наша теория сознания была неправильной). Теперь появляется реальная надежда, что новое поколение антидепрессантов и антипсихотических средств облегчит страдания больных этими старинными немочами. Но мы на этом не остановимся. В важной новой дисциплине — нейроэтике — новым ключевым словом является «когнитивное совершенствование». Речь идет о новых медикаментах, которые должны улучшать психическую производительность, то есть, по существу, лекарства, «делающие умными» и «делающие бодрыми». Мы скоро научимся совершенствовать мышление и настроение здоровых людей. В самом деле, на сцену западной культуры уже вышла «косметическая психофармакология». Если мы справимся со старческой деменцией и потерей памяти, если разработаем препараты, обостряющие внимание и удаляющие застенчивость, а то и обычную повседневную грусть, почему бы их не использовать? И к чему оставлять врачам решение, какую роль в нашем личном эскизе жизни должны играть такие медикаменты? Как сегодня можно выбрать операцию по увеличению груди, пластическую хирургию, пирсинг и другие способы изменить свое тело, так вскоре мы сможем тонко и точно настраивать химию своего мозга. Кому же решать, какие перемены обогатят нашу жизнь, а о каких придется пожалеть? Сознательное замалчивание фактов нежелательно с этической точки зрения, поскольку часто косвенным образом вредит другим людям. Человечество еще столкнется с серией проблем, история возникновения которых похожа: во-первых, известные факты сознательно замалчивались в разных местах. Затем они неожиданно всплывали в новой, более широкой форме. Теперь информацию невозможно контролировать государственным законодательством или политическими мерами отдельных стран. Это выглядит так, словно все знание, которое было подавлено, из человеческого подсознания вдруг прорвалось наружу в виде новых демонов и понемногу принялось захватывать наше жизненное пространство. Типичные примеры тому — организованная преступность, спущенная с цепи и теперь глобально действующая финансовая индустрия и изменения климата. Отношение к новым психоактивным веществам относится к тому же ряду. В настоящее время областью нейротехнических исследований, которая, скорее всего, приведет к коммерческой эксплуатации технологий сознания и быстро изменит общество, является область психотропных веществ. В целом, от них можно ожидать немало благ: мы сможем лечить психические и неврологические расстройства с помощью новых комбинаций методов визуализации, хирургии, глубокой стимуляции мозга и психофармакологии. В большинстве стран от одного до пяти процентов населения страдают серьезными психическими расстройствами. Тяжелые психические болезни часто ведут к тому, что пациенты теряют чувство собственного достоинства, и это также те болезни, в лечении которых мы меньше всего продвинулись за века (это ясно указывает на то, что наша теория сознания была неправильной). Теперь появляется реальная надежда, что новое поколение антидепрессантов и антипсихотических средств облегчит страдания больных этими старинными немочами. Но мы на этом не остановимся. В важной новой дисциплине — нейроэтике — новым ключевым словом является «когнитивное совершенствование». Речь идет о новых медикаментах, которые должны улучшать психическую производительность, то есть, по существу, лекарства, «делающие умными» и «делающие бодрыми». Мы скоро научимся совершенствовать мышление и настроение здоровых людей. В самом деле, на сцену западной культуры уже вышла «косметическая психофармакология». Если мы справимся со старческой деменцией и потерей памяти, если разработаем препараты, обостряющие внимание и удаляющие застенчивость, а то и обычную повседневную грусть, почему бы их не использовать? И к чему оставлять врачам решение, какую роль в нашем личном эскизе жизни должны играть такие медикаменты? Как сегодня можно выбрать операцию по увеличению груди, пластическую хирургию, пирсинг и другие способы изменить свое тело, так вскоре мы сможем тонко и точно настраивать химию своего мозга. Кому же решать, какие перемены обогатят нашу жизнь, а о каких придется пожалеть? Можно с уверенностью предположить, что фармакологические нейротехнологии для улучшения психической производительности здоровых людей будут совершенствоваться и что от этических проблем не удастся просто отвести взгляд, как мы поступали в прошлом с классическими галлюциногенами. Самая важная разница заключается в том, что усовершенствовать свой ум захотят намного больше людей, чем желали духовных переживаний. Как писала когнитивный нейроученый Марта Фара с соавторами еще некоторое время назад: «Вопрос уже не в том, нуждаемся ли мы в руководстве по пользованию нейрокогнитивным совершенствованием, а в том, какого рода руководство нам требуется». «Нам придется решать, какие состояния сознания следует объявить вне закона в свободном обществе» Придется ли с приходом нового поколения когнитивных стимуляторов брать предэкзаменационный анализ мочи в школах и университетах? Станут ли с появлением в широком доступе надежных оптимизаторов настроения ворчливость и ПМС на рабочем месте рассматриваться как неряшливость и запущенность, как ныне — сильный запах пота? Вопрос, который мне как философу особенно интересен, заключается в следующем: что мы будем делать, когда «препараты морального совершенствования» позволят людям вести себя более просоциально и альтруистично? Следует ли тогда принудительно оптимизировать этику каждого? Кто-то скажет, что такую динамическую систему, как совершенствовавшийся миллионами лет человеческий мозг, невозможно усовершенствовать дополнительно, не поступившись долей устойчивости. Другие возразят, что мы можем запустить процесс оптимизации в новом направлении, которое отличается от того, что пошагово смастерила в нашей осознаваемой я-модели эволюция. Стоит ли нам записываться в нейрофеноменологические луддиты? Проблема фенотехнологии имеет и этическую, и политическую сторону. В конечном счете это нам придется решать, какие состояния сознания следует объявить вне закона в свободном обществе. Законно ли, например, чтобы дети воспринимали своих родителей в состоянии опьянения? Станете ли вы возражать, если пожилые граждане или ваши коллеги по работе будут взбадривать и заводить себя новым поколением препаратов, улучшающих мышление? Как насчет поправки либидо в старческом возрасте? Приемлемо ли, чтобы солдаты, сражающиеся, возможно, за этически сомнительные цели, дрались и убивали под влиянием психостимуляторов и антидепрессантов, избавляющих их от посттравматического стрессового расстройства? Что, если новая фирма предложит каждому религиозные переживания, достигаемые электростимуляцией мозга? В вопросе психоактивных веществ нам настоятельно требуется разумная и дифференцированная наркополитика — соответствующая вызову, брошенному нейрофармакологией двадцать первого века. На сегодняшний день существует легальный и нелегальный рынок: а значит, существуют легальные и нелегальные состояния сознания. Если нам удастся провести разумную наркополитику, ее целью станет сведение к минимуму ущерба потребителям и обществу при максимальном потенциальном выигрыше. В идеале важность различия между легальными и нелегальными состояниями сознания будет постепенно уменьшаться, потому что желаемое поведение потребителя будет контролироваться культурным консенсусом и самими гражданами — как бы снизу вверх, а не сверху вниз, со стороны государства. Тем не менее, чем лучше мы станем понимать нейрохимические механизмы, тем больше — по ассортименту и по количеству — нелегальных препаратов появится на черном рынке. Я предсказываю, что к 2050 году «старые добрые времена», когда нам приходилось иметь дело всего с дюжиной-другой молекул на черном рынке, покажутся праздником. Не стоит обманываться: запреты не работали в прошлом и, как подсказывает опыт, на каждое незаконное человеческое желание на черном рынке находится товар. Если есть спрос, будет и промышленность, его обслуживающая. Мы можем увидеть в будущем, как расцветают все новые психоактивные вещества, и врачи скорой помощи будут сталкиваться с ребятишками, сидящими на наркотиках, которые врачам не знакомы даже по названию. Незаконные психоактивные вещества, применяемые в основном для расслабления на вечеринках, показывают, насколько быстро может идти такое развитие. В первом немецком издании этой книги (вышедшем в 2009-м) я осторожно предсказывал, что скоро число запрещенных веществ на рынке резко возрастет. За три года после этого предсказания только в Европе было обнаружено сперва 41, затем 49, а в 2012 уже 73 вида синтетических наркотиков, совершенно неизвестных прежде. Сейчас уже видно, что общая тенденция, выраженная в этом предсказании, не прерывается: в следующем году было обнаружено впервые 81 психоактивное вещество, в 2014 их насчитывалось 101. Просматривая годовые отчеты Европола и Европейского центра мониторинга наркотиков и наркомании, можно оправданно заключить, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Однако то же относится и к «подстегиванию мозгов» рецептурными препаратами. Как только появится по-настоящему действенный препарат, улучшающий работу мозга, не сработают самые строгие формы контроля по его применению. Сейчас уже существуют сотни нелегальных лабораторий, которые немедля скопируют соответствующую молекулу и выбросят ее на нелегальный рынок. Глобализация, Интернет и современная нейрофармакология вместе взятые представляют собой вызов наркополитике. Например, легальная фармоиндустрия прекрасно знает, что с пришествием интернет-аптек государственные силовые ведомства уже не в силах контролировать неврачебное использование таких психостимуляторов, как риталин и модафинил. Настанет день, когда мы не сможем отделаться от этого вызова отрицанием, дезинформацией и пиар-кампаниями, так же как законодательными мерами и драконовскими санкциями. Мы уже дорого платим за статус-кво в злоупотреблениях лекарственными средствами и алкоголем. Между тем возникают новые вызовы, а мы не выполнили нашего домашнего задания. […] Мы еще не смогли убедительно оценить внутреннюю ценность искусственно вызванных состояний сознания, а также рисков и благ, которые они несут не только отдельным гражданам, но и обществу в целом. Мы просто не смотрели в эту сторону. Не интегрировать подобные вещества в нашу культуру, объявить их вне закона, тоже грозит ущербом: к ним не будет доступа у занимающихся духовными практиками и серьезно изучающих теологию и психиатрию; молодежь вступит в контакт с преступным миром; люди будут экспериментировать с неизвестными дозами в небезопасных условиях; особо уязвимые личности могут в таких условиях небезопасно себя повести или серьезно травмироваться при панических эпизодах или эпизодах высочайшей тревожности, а также у них могут развиться долговременные психотические реакции. Все, что бы мы ни делали, имеет последствия. Это относится как к проблемам прошлого, так и к вызовам, с которыми мы столкнемся в будущем. «В нашем конкурентном и беспощадном обществе очень немногие ищут глубоких духовных переживаний. Люди хотят остроты ума, сосредоточенности, эмоциональной устойчивости и харизмы» Рассмотрим риск психотических реакций. Выполненное в Соединенном Королевстве обзорное исследование оценило опыты с ЛСД в клинической работе, охватив около 4300 человек и около 49 500 сессий с ЛСД. Уровень самоубийств составил 0,7 на тысячу пациентов; несчастные случаи — 2,3 на тысячу; психозы, продолжавшиеся более сорока восьми часов, — 9 на тысячу (причем две трети полностью от них оправились). Еще одно исследование, проверявшее присутствие психотических реакций по анкете, разосланной проводившим контролируемые эксперименты с ЛСД ученым, показало, что 0,08% из пяти тысяч волонтеров испытывали психиатрические симптомы, длившиеся больше двух суток. В последнее время исследователи продвинулись в контроле над такими нежелательными реакциями путем тщательного наблюдения и подготовки. Тем не менее лучше держаться консервативных оценок и ожидать девять длительных психотических реакций на тысячу пациентов. Теперь предположим, что берется группа в тысячу тщательно отобранных граждан, и им предлагается законно вступить в царство феноменальных состояний, открытых псилоцибином, как в двух недавних псилоцибиновых опытах Роланда Гриффита с соавторами. Поскольку псилоцибин в этом отношении очень близок к ЛСД, эмпирические данные позволяют предположить, что у девятерых проявятся серьезные, продолжительные психотические реакции, которые у троих из них сохранятся более чем на 48 часов, возможно, с пожизненными нежелательными последствиями. 330 граждан оценят этот опыт как уникальное, наиболее духовно значимое переживание своей жизни; 670 скажут, что это было самое значимое переживание их жизни или причислят его к пяти наиболее значимым переживаниям. Кто перевесит — 9 или 670? Допустим далее, что отдельные граждане решат рискнуть и потребуют законного, максимально безопасного доступа в пространство этих феноменальных состояний. Следует ли государству вмешаться из этических соображений, возможно решив, что граждане не вправе рисковать своим психическим здоровьем и потенциальной возможностью стать обузой для общества? Тогда нам пришлось бы немедленно запретить алкоголь. А если эксперты-юристы скажут, что, как и со смертным приговором, одно неверное решение, одна стойкая психотическая реакция — уже перебор, что совершенно неэтично так рисковать? А если социальные работники и психиатры возразят, что решение вывести такие эксперименты за рамки закона увеличит общее число серьезных психиатрических осложнений среди населения и сделает их невидимыми для статистики? Если церковь официально заявит (в полном соответствии с основной теорией редуктивного материализма), что эти переживания — «не-дзен» — не настоящее, только явление, не имеющее эпистемической ценности? Вправе ли гражданин свободного общества сам искать ответа на этот вопрос? Сочтем ли мы существенным, если соотношение риска к выгоде будет гораздо выше, скажем 80 к 20? Что, если граждане, не интересующиеся духовными проблемами, решат погрузиться в чистый «пустой» гедонизм, насладиться «истигкайтом» Мейстера Эккарта просто забавы ради? Что, если впоследствии ультраконсервативные верующие вместе со стареющими хиппи, твердо держащимися за веру в «психоделическое причастие», сочтут себя глубоко оскорбленными чисто развлекательным, гедонистическим применением подобных веществ и станут протестовать против богохульства и профанации? Все это — конкретные примеры этических вопросов, на которые мы пока не нашли нормативных, общепринятых ответов. Мы еще не выработали разумного способа обращения с этими веществами — стратегии минимизации риска, дающей людям возможность насладиться потенциальными благами. Мы только и сумели, что отгородиться от соответствующей доли феноменального пространства состояний, сделав практически невозможными в большинстве стран академические исследования и разумную оценку рисков. Это демонстрирует не только слабость правовой культуры, но и, быть может, влечет за собой более низкий жизненный стандарт по отношению к собственному сознанию. Мы не выполнили домашнего задания, и потому рушатся жизни. Цена за отрицание может возрасти. Разрабатываются новые психоактивные вещества галлюциногенного типа […] — они выходят на черный рынок без клинической проверки, и число их все возрастает. Это еще старые (и «простые», потому что легко решаемые) проблемы, невыполненное домашнее задание 1960-х. Сегодня структура спроса меняется, технология становится все точнее и рынок расширяется. В нашем сверхбыстром, все более конкурентном и беспощадном современном обществе очень немногие ищут глубоких духовных переживаний. Люди хотят остроты ума, сосредоточенности, эмоциональной устойчивости и харизмы — всего, что ведет к профессиональному успеху и облегчает стресс, связанный с жизнью на скоростной полосе. Осталось немного Олдосов Хаксли, зато возник новый демографический фактор: в богатых обществах люди живут долго как никогда — и хотят не только продолжительности, но и качества жизни. Большие фармацевтические предприятия об этом знают. Все слышали про модафинил, а кое-кто и о том, что он уже применяется в Ираке, а на подходе еще, по меньшей мере, сорок молекул. Да, тут много лишней шумихи, и паникерство, несомненно, неуместно. Однако технология никуда не денется, и она совершенствуется. Крупные фармацевтические компании, пытаясь элегантно обойти границы между легальными и нелегальными средствами, втихомолку разрабатывают множество новых препаратов: они уверены, что стимуляторы мыслительных процессов в будущем принесут им большие прибыли за счет «немедицинского применения». Например «Цефалон», изготовитель модафинила, сообщил, что примерно 90% препарата выписывается для применения не по назначению. Распространившиеся в последнее время интернет-аптеки создали новый мировой рынок сбыта этой продукции и новые инструменты для неофициальных долговременных исследований с многочисленными испытуемыми. Современная нейроэтика должна будет создать новый подход к наркополитике. Ключевой вопрос состоит в том, какие состояния мозга считать легальными. Какие области пространства феноменальных состояний должны быть (если должны) объявлены вне закона? Важно не забывать, что во всех культурах тысячелетиями использовали психоактивные вещества, чтобы вызывать особые состояния сознания: не только религиозный экстаз, расслабленную веселость и повышенное внимание, но и простое, тупое опьянение. Новый фактор в том, что инструменты совершенствуются. Поэтому нам предстоит решать, какие из этих измененных состояний следует вписать в нашу культуру, а каких избегать любой ценой. В свободном обществе следует стремиться к максимальной независимости гражданина. Либеральное западное понимание демократии требует в отношении психоактивных веществ права на психическое самоопределение, которое также закреплено в конституции. Однако суть проблемы состоит в том, чтобы ограничивать этот основной либеральный принцип, приводя разумные и этически убедительные доводы. «Нейроэтика должна учитывать не только физиологическое воздействие вещества на мозг, но и взвешивать психологический и социальный риск» Я против легализации классических галлюциногенов, таких как псилоцибин, ЛСД и мескалин. Это правда, что они не вызывают пристрастия и проявляют очень небольшую токсичность. Тем не менее сохраняется риск их применения в небезопасных условиях, без необходимых знаний и компетентного наблюдения, и риск этот слишком велик. Простое требование легализации, во-первых, слишком широко и, во-вторых, слишком дешево стоит, отчего такое требование зачастую исходит от людей, которым не придется платить за последствия его исполнения. Вот в чем состоит настоящая проблема: с одной стороны, совершенно ясно, что в свободной стране каждый гражданин в принципе должен иметь доступ к описанным выше состояниям сознания, хотя бы для того, чтобы составить собственное независимое мнение. Но по зрелом размышлении приходится признать, что большинство людей, принимающих политические и законодательные решения, по этой причине (отсутствие такого мнения) вовсе не понимают, о чем идет речь. С другой стороны, мы должны быть готовы расплатиться за доступ к этим весьма необычным субъективным переживаниям и за соответствующий рост индивидуальной свободы. Новый культурный контекст не возникает сам собой. Поэтому нам придется вложить в развитие новых, разумных способов обращения с психоактивными веществами творческий подход, разум, деньги и много труда. Можно, например, разработать подобие «водительских прав», требующих для допуска к веществам особой психиатрической оценки личных рисков, теоретического экзамена и, возможно, пяти «уроков вождения» под наблюдением профессионала и в безопасных условиях. Тем, кто сдаст на такие права, можно, например, разрешить легальную покупку двух однократных доз классического галлюциногена в год для персонального использования. Эту модель можно понемногу оттачивать очень избирательно и, главное, основываясь на опыте, а впоследствии, возможно, модифицировать эту процедуру для когнитивных стимуляторов и других классов веществ. Это даст лишь начальную точку долгого развития, и, конечно, существует много других разумных стратегий. Главное, что после десятилетий застоя и перед лицом непрерывного ущерба общество начинает развиваться. С учетом сказанного мы должны принять трезвый взгляд на проблему. Нам следует свести к минимуму цену, которую мы выплачиваем смертями, пристрастиями и ущербом, возможно наносимым нашей экономике за счет, скажем, заметного падения производительности. Однако вопрос не только в том, как защитить себя; нам следует оценить также скрытые блага, которые психоактивные вещества могут дать нашей культуре. В некоторых профессиях — подумайте, например, о министре финансов, пилоте дальнего следования, стрелке, экстренном хирурге — повышение на время концентрации и психической производительности послужит всеобщим интересам. Следует ли в принципе запрещать такие духовные переживания, какие вызываются некоторыми классическими галлюциногенами? Приемлемо ли закрывать серьезным студентам теологии и психиатрии доступ к таким измененным состояниям сознания? Допустимо ли вынуждать всякого, кто ищет ценных духовных или религиозных переживаний — или просто хочет попробовать сам, — нарушать закон и рисковать, принимая неизвестные дозы неочищенных веществ в опасной обстановке? Многие аспекты текущей наркополитики произвольны и этически не продуманы. Этично ли, например, рекламировать такие опасные, вызывающие пристрастие вещества, как алкоголь и никотин? Следует ли правительству, облагая такие вещества налогами, наживаться на самоубийственном поведении граждан? Следует ли разрешать фармацевтической индустрии напрямую, без посредства врача, продавать такие вещества, как риталин и модафинил (как в Новой Зеландии и США)? Нам потребуются точные законы, охватывающие каждую молекулу и ее нейрофеноменологические свойства. Нейроэтика должна учитывать не только физиологическое воздействие вещества на мозг, но и взвешивать психологический и социальный риск в сравнении с внутренней ценностью переживаний, производимых тем или иным состоянием мозга, — а это сложная задача. Она станет проще, если мы сумеем установить основополагающее моральное согласие, поддерживаемое большей частью населения — теми гражданами, ради которых вырабатываются правила. Власти не должны лгать своей целевой аудитории; им, скорее, следует заботиться о восстановлении доверия, особенно молодого поколения. Регулировать черный рынок труднее, чем легальный, а политические решения обычно действуют на потребителя гораздо слабее, чем культурный контекст. Одни законы тут не помогут. Чтобы справиться с вызовами, представляемыми новыми психоактивными веществами, понадобится новый культурный контекст.

10 шедевров кино длиннее трех часов

Принято считать, что стандартный хронометраж художественного фильма должен равняться примерно 90-100 минутам. Но существуют такие истории, которые нельзя рассказать, уложившись в это время. И нельзя разделить на пару частей, как зачастую делают скорее с целью увеличить кассовые сборы. Длинные картины требуют от зрителя предельного уровня внимательности и особой вовлеченности. Фильмы больше трех часов — явление не самое популярное. Но среди них есть действительно произведения киноискусства, которые нужно посмотреть! «Сатанинское танго» (7 часов 30 минут) Первый такой фильм в нашем списке — черно-белая драма режиссера Бела Тарр. Согласитесь, трудно решиться потратить весь день на просмотр одного фильма. Но если вы считаете себя истинным киноманом — это просто необходимо сделать. Тем более, непрерывный просмотр «Сатанинского танго» является одним из самых популярных киношных челленджей. И те, кому удалось пройти через это, отмечают восхитительный результат. «Наполеон» (5 часов 30 минут) Невероятный исторический блокбастер режиссера Абеля Ганса. Фильм немой, но слова в нем абсолютно не нужны. Масштабные баталии, динамичные погони, невероятные для того времени (1927 г.) спецэффекты и новаторские технические уловки. В наши дни смотреть эту работу особенно увлекательно. «Яркий летний день» (4 часа) Семейная драма Эдварда Яна основана на реальной истории из детства режиссера. Картина о сложной социальной и политической истории республики Тайвань. О жестокой и бессмысленной трагедии. Сам по себе фильм спокойный, медленный, в нем много пауз и уходов от основной сюжетной линии. Несмотря на это, фильм никому не покажется скучным или затянутым. «Унесенные ветром» (3 часа 42 минуты) Фильм-экранизация одноименного блестящего романа американской писательницы Маргарет Митчелл получил восемь премий «Оскар» и безграничную любовь нескольких поколений зрителей. И, несомненно, достоин звания киношедевра. «Семь самураев» (3 часа 30 минут) Это однозначно классика японского кино. Акира Куросава сделал увлекательный самурайский фильм, которому удалось завладеть вниманием современного избалованного зрителя не хуже новейших кинокомиксов. «Список Шиндлера» (3 часа 15 минут) Известный фильм Стивена Спилберга основан на реальных событиях. Речь идет об Оскаре Шиндлере, члене нацистской партии. Во время Второй мировой войны он, рискуя своей жизнью, спас более тысячи евреев. «Титаник» (3 часа 14 минут) Этот фильм не нуждается в описании сюжета или главной идеи режиссера. Каждый наслышан об этом шедевре. Но я знаю пару человек, которые еще не видели этот фильм. Если вы один из них — исправьте это скорее. «Короткий монтаж» (3 часа 8 минут) Казалось бы, обычная история обычной жизни людей в современном Лос-Анджелесе. Но с ноткой иронии, философии и сюрреализма. Волей случайных обстоятельств судьбы нескольких семей тесно переплелись. Но в постоянной бытовой суете им, как и многим из нас, не хватает времени остановиться и подумать о реальных ценностях. «Танцующий с волками» (3 часа) Представьте, что вы в одиночку и неизвестно на сколько оказались в прериях. Время здесь не бежит, а медленно ползет. Как и минуты фильма. Но в то же время это не надоедает. Вы словно погружаетесь в новый мир и живете там. Это трогательная, поучительная, завораживающая, не лишенная тонкого юмора и романтизма история про одного обычного человека, но Человека с большой буквы. «Андрей Рублев» (3 часа) Фильм идет чуть меньше трех часов, но Андрей Тарковский заслуживает быть в этом списке. «Андрей Рублев» — советский классический киношедевр и является обязательным к просмотру. Автор: Алёна Полтавец

Лимерик — английская литература

Вы когда-нибудь бывали в Ирландии? На западе страны расположен третий по численности населения город — Лимерик. Первые поселения возникли там еще три тысячи лет назад, и сегодня он интересен туристам средневековыми достопримечательностями XIII века. Но знаменитым этот город стал благодаря забавным пятистишиям, которые носят его название. История происхождения лимериков — шуточных стихотворений из пяти строк — связана с куплетами, которые пели солдаты во время прохождения службы при Людовике XIV (XVII — XVIII вв.). В те времена был обычай придумывать шуточные песенки, припевом которых всегда становилась фраза «Will you come up to Limerick?» («Вы приедете в Лимерик?»). Первым человеком, выпустившим сборник лимериков собственного сочинения в 1846 году, был английский поэт Эдвард Лир. Книга называлась «Чепуха» («Book of Nonsense»). Благодаря ему в XIX веке лимерики стали популярны среди детей и взрослых. Лир написал 212 лимериков, сюжет большинства из которых был забавно-абсурдного характера. В то время в книгах они сопровождались такими же абсурдными картинками. There was an Old Man of Peru, Who dreamt he was eating his shoe. He awoke in the night In a terrible fright And found it was perfectly true! Однажды увидел чудак Во сне, что он ест свой башмак. Он вмиг пробудился И убедился, Что это действительно так. Особенность лимериков в том, что четкая и строгая композиция наполнена комичным сюжетом и шутливой «напевностью». Стих состоит из пяти строк по схеме ААВВА: первая, вторая и пятая строки рифмуются друг с другом, третья и четвертая имеют свою рифму. Один старикашка на рынке (А — трехстопный амфибрахий) Уснул в разноцветной корзинке. (А — трехстопный) «Усну здесь навечно!» — (В — двустопный) Сказал он беспечно (В — двустопный) И снял аккуратно ботинки. (А — трехстопный) Перевод на русский язык часто неточно передает смысл оригинального стихотворения. В этом заключается главная сложность: лимерик — непереводимая игра слов или переводимая игра формы? Существуют определенные правила содержания лимерика: первая строчка — информация о главном герое и месте его проживания; вторая строчка — особенности героя, его главные черты или необычные действия; следующие строки — окончание приключений героя. There was a Young Lady of Niger, Who smiled as she rode on a tiger; They returned from the ride With the Lady inside, And the smile on the face of the tiger. Одна хохотушка-девица Любила кататься на львице. Признаться вам честно — Девица исчезла, Зато улыбается львица. Интерес к лимерикам главным образом заключается в том, что фактически их нельзя перевести — в каждом языке существуют свои нелепости, бессмыслицы, абсурдности, непереводимые особенности. Переводчики вынуждены воссоздавать каждое стихотворение на своем родном языке. Однако нельзя говорить, что оригинальные лимерики сочиняются только на английском языке. Писатель Борис Акунин в своих произведениях об английском профессоре Николасе Фандорине сочиняет лимерики от лица главного героя. Пройдоха и ловкий каналья, А также законченный враль я. Одна мне отрада Бродить до упада По диким степям Забайкалья. Летят перелетные птицы, Чтоб вовремя с Севера смыться. Но я же не гусь, Я здесь остаюсь. На кой мне нужна заграница? Жених, ошалевший от счастья, Вскричал: «Налобзаюся всласть я!» Стал он шлепать невесту По мягкому месту И сломал себе оба запястья.