Автор статьи — Шэньчжэнь Ванг, кандидат психологических наук в Университете Эмори. В мультфильме студии Pixar «Головоломка» большая часть сюжета происходит в голове главной героини Райли, где пять эмоций — радость, печаль, страх, отвращение и гнев — направляют ее поведение. Фильм получил положительные оценки как со стороны критиков, так и зрителей. Но режиссер Пит Доктер позже признался, что всегда жалел, что одна эмоция не вошла в фильм: «schadenfreude», что в переводе с немецкого означает «злорадство», — это особое удовольствие, которое люди испытывают, наблюдая за чужим несчастьем. Вы можете почувствовать его, когда рушится карьера раздражающей вас знаменитости, или когда команда соперника проигрывает в важном матче. Психологи долгое время пытались понять, объяснить и изучить эту эмоцию: она возникает в таком широком диапазоне ситуаций, что может показаться почти невозможным прийти к научному консенсусу. Однако именно это мы с коллегами и попытались сделать. Многоликое злорадство Одна проблема продолжает мучить тех, кто исследует злорадство — не существует единого определения этой эмоции. Некоторые считают, что лучше всего изучать ее в контексте социального сравнения, поэтому они склонны фокусироваться на том, как зависть и обида взаимодействуют со злорадством. Другие рассматривают эту эмоцию через призму справедливости и честности, а также оценки того, заслужил ли страдалец свое несчастье. Наконец, последняя группа считает, что злорадство возникает в результате межгрупповой динамики — члены группы получают радость от страданий тех, кто не входит в их группу. На наш взгляд, различные определения указывают на многогранность этого чувства, что требует комплексного подхода в его изучении. Расцвет злорадства Возможно, сценаристы «Головоломки» приняли решение не включать злорадство в мультфильм, потому что подумали, что оно окажется слишком сложным для понимания детьми. Однако есть доказательства того, что дети начинают испытывать злорадство уже в раннем возрасте. Например, в возрасте четырех лет дети считают чужое несчастье — например, если кто-то спотыкается и падает в грязную лужу — более забавным, если этот человек до этого сделал что-то плохое для других детей, например, сломал их игрушки. Исследователи также обнаружили, что двухлетние дети, настроенные на зависть к сверстнику, радуются, когда с ним случается несчастье. К семи годам дети испытывают большую радость, побеждая в игре, если их соперник терпит поражение; если же он тоже выходит победителем, то это доставляет меньшее удовольствие. Наконец, в исследовании 2013 г. девятимесячные младенцы наблюдали за взаимодействием кукол друг с другом. Некоторые куклы «лакомились» той же пищей, что и младенцы, в то время как другие выбирали другие лакомства. Когда одни куклы «обижали» других, ученые обнаружили, что младенцам было приятнее наблюдать, как обижают кукол, не разделяющих их вкусы, чем тех, кто их разделяет. Если соединить результаты всех вышеописанных исследований воедино, то станет понятно, что злорадство — сложная эмоция, которая, похоже, глубоко укоренилась в человеке. Совместно с психологами Скоттом Лилиенфельдом и Филиппом Роша мы задались вопросом, можно ли как-то объединить многочисленные аспекты чувства злорадства под одной крышей. В конце концов, мы остановились на том, чтобы рассматривать злорадство как форму дегуманизации — акт изображения и восприятия человека определенным образом с целью его обесчеловечивания. Когда большинство людей слышат термин «дегуманизация», они, вероятно, представляют себе наихудший сценарий: полное отрицание чьей-либо человечности, явление, подобное тому, что происходит в камерах пыток, на полях сражений и в рамках расистской пропаганды. Но это ошибочное представление. Психологи показали, что люди часто рассматривают свою собственную группу в более человечных терминах и могут отрицать полную человечность тех, кто не входит в их группу. В нашем научном обзоре мы предположили, что чем больше сочувствия вы испытываете по отношению к другому человеку, тем меньше вероятность того, что вы будете испытывать злорадство, когда он будет страдать. Таким образом, для того, чтобы человек почувствовал злорадство по отношению к другому человеку — будь то соперник, кто-то из другой социальной группы или кто-то, совершивший преступление, — ему необходимо дегуманизировать его. Только после этого несчастье страдальца становится приятным. Эта теория еще не была проверена, поэтому в конце нашего обзора мы делимся предположениями о природе возникновения злорадства и индивидуальных различиях, которые могут быть подвергнуты критике и анализу со стороны коллег. Связь между злорадством и дегуманизацией может показаться удручающей, особенно потому что злорадство — это универсальная эмоция. Но дегуманизация происходит чаще, чем может показаться, и мы считаем, что именно она стоит за способностью наслаждаться чужими неудачами. По материалам статьи «Why does it feel good to see someone fail?» The Conversation