Худшее животное в мире
Ежегодно около 400 миллионов человек заражаются опасными для жизни заболеваниями от укусов желтолихорадочных комаров. Но раньше эта проблема не стояла так остро.
В прошлом сентябре в течение недели я соблюдала ряд рекомендаций для защиты здоровья, которые казались мне, мягко говоря, излишними. И речь сейчас не о масках и санитайзерах, ведь тогда всемирно известный вирус SARS-CoV-2 еще ждал своего часа в теплом тельце никому не известного животного. Я каждое утро опрыскивала руки и ноги пикаридином (химическим репеллентом, предназначенным для защиты от паразитических насекомых). Затем я облачалась в один из нескольких комплектов грубых брюк и рубашек цвета хаки, которые были пропитаны инсектицидом перметрином. И только после этого я осмеливалась выходить из дому.
Все это происходило в Дакаре, столице Сенегала. Я приехала туда, чтобы приблизиться к желтолихорадочному комару (Aedes aegypti), который считается чуть ли не самым опасным в мире животным. Представители этого вида разносят желтую лихорадку и лихорадку Денге, которые гораздо опаснее, чем коронавирус. Также они разносят вирус Зика, который может привести к врождённым дефектам, и вирус чикугунья, отличительной особенностью которого является боль в суставах, сохраняющаяся в течение нескольких месяцев и даже лет после выздоровления.
В отличие от вирусов, которые путешествуют от человека к человеку, все вышеперечисленные вирусы распространяются только там, где живут комары. Но дело в том, что диапазон обитания комаров просто огромен. В общей сложности одни только укусы самок обеспечивают приблизительно 400 миллионов инфицирований в год. Пока вы читали это предложение, несколько десятков человек в мире успели заразиться. В 2019 г. Всемирная организация здравоохранения составила список угроз глобальному здоровью, и лихорадка Денге получила в этом списке целый слот. Вирус Зика разделил свое место с Эболой и «болезнью Х» (это неизвестная болезнь, возникновение которой ученые предрекали заранее).
В Сенегале я была уверена в своей неуязвимости ровно до того момента, пока не встретила Маулута Диалло, медицинского энтомолога из института Пастера в Дакаре. Мы общались больше часа, и он на добротном английском с французским акцентом рассказывал мне о результатах своих исследований. И наконец, я задала самый важный для меня вопрос:
«Вот мы сейчас сидим в вестибюле отеля», — сказала я, окинув взглядом большое прохладное помещение. «А где находится ближайший смертоносный комар?»
Диалло немного смутился и переспросил: «В смысле — где?»
Я продолжила: «Ну, мы можем пойти сейчас на улицу и найти одного?»
«Нет, нет, он прямо здесь, внутри», — сказал Диалло, а затем громко рассмеялся, глядя на мое ошарашенное лицо. «Здесь сто процентов можно найти этих комаров, я бы поискал в цветочных горшках». Когда в 2009 году в Дакаре вспыхнула лихорадка Денге, больше всего пострадало ливанское население города. По словам Диалло, причина заключается в том, что и москиты, и богатые иностранцы тянутся к роскошным отелям.
Я рассмеялась вместе с ним, хотя мне было не до смеха. Существует примерно 3000 видов комаров, и большая часть из них безвредна. Лишь немногие виды вызывают беспокойство у чиновников и систем здравоохранения. Однако желтолихорадочный комар к ним не относится. Будь то Рио-де-Жанейро, Нью-Дели или округ Майами-Дейд, этот комар будет размножаться в чистой воде, тянуться к человеческому запаху и пробираться в помещения сквозь защитные сетки. Маски от COVID-19 тут не помогут, как и тактика самоизоляции, если только вы не живете в абсолютно закрытом доме с кондиционером и никогда не выходите на улицу. Ни один другой вид комаров не может похвастаться такой приспособленностью к жизни рядом с человеком.
Проблема будет только усугубляться. За пределами тропиков и субтропиков этот вид обитает во Флориде, Техасе, Калифорнии и Аризоне, и как минимум одна популяция сумела пережить несколько зим в округе Колумбия. Одно недавнее исследование предсказало, что к 2050 г. североамериканский ареал обитания Aedes aegypti расширится до Чикаго благодаря климатическому кризису. В Китае его ареал простирается до Шанхая.
В ответ на это мир готовит целый арсенал новых биологических инструментов противодействия. Поскольку и ученые, и политики намерены лишить этот опасный вид эволюционного будущего, очень важно для начала разобраться с его прошлым. Необходимо рассмотреть процессы, которые происходили задолго до того, как мы столкнулись со смертельными вирусами, хлынувшими из вырубленных лесов.
После того разговора в отеле Диалло согласился найти мне несколько комаров. Мы вышли на улицу и прошли полквартала, затем осмотрели строительную площадку — там мы искали стоячую воду в ведрах и бетонных блоках, но потом нас заметил прораб, и пришлось от него отбиваться. Наконец Диалло нашел прислоненную к стене покрышку, он взял кофейную чашку и зачерпнул оттуда немного воды — там мы обнаружили по меньшей мере дюжину личинок.
Мы поймали такси и отправились в институт Пастера. Мы прошли в лабораторию, в которой было полно сетчатых клеток с опаснейшими комарами внутри. У меня разыгралась паранойя: мне казалось, что все они хотят вырваться наружу и напасть на нас.
В тот же день, вернувшись в отель, я подошла к бассейну. Немного подождала, пока останусь одна, и наклонилась, чтобы заглянуть в мокрую кухонную раковину под одним из больших цветочных горшков. Тени зашевелились, и я отпрыгнула. На следующее утро я заметила первые укусы на своей руке, несмотря на всю свою защиту.
Надо признать, что желтолихорадочный комар — симпатичное животное. Энтомологи описывали его такими словами, как «элегантный», «довольно привлекательный» и даже «красивый». На фотографиях он часто изящно сидит на розовой коже, демонстрируя длинные конечности с черно-белыми полосами. Так и не скажешь, что его название переводится как «неприятный».
Желтолихорадочный комар не всегда был таким неприятным. Энтомологи считают, что наш герой начал свое шествие к мировому господству несколько тысяч лет назад на территории современных Сенегала и Анголы.
Первые намеки на господство появились в 1960-х годах, когда медицинские энтомологи в районе Рабаи в Кении увидели, как эти комары размножаются в глиняных горшках с водой и пируют на телах своих хозяев — людей. «Комару надо очень немного времени, чтобы захватить любое человеческое жилье», — говорит Линди Макбрайд, эволюционный биолог из Принстона.
Ничего удивительного. Это и был тот самый «человеколюбивый» вид комаров, но он не был единственным. Еще один вид откладывал яйца в стволах деревьев, а не в горшках с водой, и предпочитал кусать животных, а не людей. А потом оказалось, что это не отдельный вид, а лишь предок нынешнего желтолихорадочного комара, сохранившийся с давних времен.
С тех пор ученые регулярно обнаруживали «дикие» популяции этого вида в тропической Африке. На данный момент без ответа остается важный исследовательский вопрос: как одомашненный вид превратился в разносчика смертельно опасных заболеваний и почему остальные виды пошли по другому пути? «Если мы сможем понять, откуда взялись желтолихорадочные комары и почему они стали такими опасными, то появится надежда на то, что мы сможем обезопаситься от них», — говорит Ноа Роуз, постдок в лаборатории Макбрайд в Принстоне.
Сенегал, вероятно, станет ключом к разгадке. С 2017 г. Роуз начала серию автомобильных поездок по Африке к югу от Сахары. В Сенегале Роуз объединилась с экологом Массамбой Силлой, который уже успел сделать свое удивительное открытие о комарах.
Мы отправились в полуторачасовую поездку на такси вглубь страны из Дакара. В дороге я наблюдала, как пыльный пейзаж сменяется на очень пыльный. Добравшись до города Тиес, мы встретили Массамбу Силлу. За обедом мы ели круассаны и пили кофе с молоком, а Силла показывал нам фотографии из своих экспедиций и рассказывал о своей страсти к полевой энтомологии, и как об этом жалеет его жена. «Если подсядешь однажды, то уже не сможешь остановиться», — сказал он.
Во время своих путешествий Силла обнаружил одну закономерность. Климат в Сенегале очень разный: на северо-западе — пустыни, а на юго-востоке — тропические леса. Поскольку эти ареалы сливаются друг с другом, разные виды паразитов смешиваются. В засушливых прибрежных городах, таких как Сент-Луис и Дакар, Силла и его сотрудники обнаружили только одомашненных комаров. А в городах на дальнем юго-востоке они встретили диких комаров, гнездящихся в дуплах деревьев или в шелухе опавших плодов. Между этими двумя ареалами Силла обнаружил смешанную популяцию.
Когда Ноа Роуз приехала в Сенегал в 2018 г., она построила свой маршрут таким же образом, как это ранее сделал Силла: от сухого Дакара на юге до мест, где сельская местность зеленеет, а дороги перекрываются реками. Поездка была далеко не безопасным мероприятием — десятилетием ранее другой американский исследователь, работавший на юго-востоке с Силлой, улетел домой, не подозревая, что заразился вирусом. До того, как симптомы начали проявляться, он уже успел заразить жену.
На этот раз никто не заболел, да и вся экспедиция прошла на удивление гладко. Исследователи собирали яйца с помощью ловушек для яйцекладки — они выстланы фильтровальной бумагой, на которой яйца могут сохраняться месяцами, не вылупляясь. Вернувшись в Нью-Джерси, Роуз погрузила яйца в воду, и большинство из них вылупилось в ту же ночь. «Мы только что без особых усилий перевезли целую популяцию москитов с одного континента на другой», — сказал Силла.
Роуз протестировала комаров из Сенегала и других стран. Она запирала их в плексигласовые клетки и предоставляла два пути наружу: первый путь вел к ее руке, а второй — к несчастной морской свинке. Впрочем, и рука, и свинка были защищены — комары не могли их укусить, хоть и очень хотели.
Эти тесты были обобщены, а общие результаты показали, что на севере Сенегала, вблизи Дакара, где часто случается суровая засуха и всегда очень много людей, обитают самые нацеленные на людей комары во всей Африке. Таким образом, в Сенегале можно наблюдать максимально широкий диапазон поведения комаров: на юго-востоке кусают исключительно животных, а не северо-западе — исключительно людей. Такое разнообразие позволяет предположить, что именно в Сенегале произошла трансформация данного вида.
Ученые до сих пор не выяснили конкретных причин этой трансформации. Один из возможных сценариев был представлен биологом Джеффри Пауэллом из Йельского университета. Представьте себе, что город, расширяясь, вторгается на территорию леса. Климат становится все более сухим, а количество животных уменьшается. Зато растет количество людей, которые тоже полны теплой крови, а еще у них очень много чистой воды, которая отлично подходит для откладывания яиц. Комары приспосабливались к новому образу жизни очень долго — в течение нескольких поколений.
Около 500 лет назад приехали колонизаторы из Европы, к тому моменту комары эволюционировали во многих сухих прибрежных городах на территориях Сенегала, Анголы и других стран Африканского континента. Из-за активной работорговли паразиты быстро распространились по всему миру.
Дакар тогда был административным центром французской Западной Африки, кишащим торговцами и извозчиками на лошадях с повозками. Теперь это столица Сенегала, где проживает около трех миллионов человек.
Когда в 1444 г. португальцы вошли в закрытую гавань полуострова, Дакара еще не существовало. Для аборигенов, живущих между реками Сенегал и Гамбия, Атлантический океан был тупиком. Тогда товары шли преимущественно из мусульманского мира на восток. Но после того, как колонизаторы основали работорговлеческие аванпосты вдоль побережья Африки, ситуация изменилась.
Чтобы удовлетворить спрос на рабов со стороны европейцев, несколько местных сообществ начали массовую охоту на соседей, это стало причиной обрушения нормальной экономики. Наступил голод, который заставил местное население предложить себя самих в качестве рабов. «Хищнический бизнес, превративший производителей в экспортный товар, поверг сенегальское общество в состояние глубокого стресса, — пишет западноафриканский историк Бубакар Барри. — Насилие стало главной движущей силой истории этого народа».
Колонизаторы проводили обследования, чтобы отсеять нездоровых рабов. Однако при транспортировке их часто запирали за решетку, чтобы они не взбунтовались и не выпрыгнули за борт. Свирепствовали болезни и смерть. Чтобы экипаж и значительная часть пленников могли пережить путешествие в несколько месяцев через океан, было необходимо большое количество пресной воды, ее хранили в нескольких десятках больших бочек на борту. Битком набитые людьми корабли и большое количество стоячей воды создавали прекрасные условия для уже «одомашненных» комаров.
Кроме того, беспощадная алчность, которая привела комаров и рабов на Карибы, изменила эти земли до неузнаваемости. Уничтожив коренное население, колонизаторы расчистили большие территории под сахарный тростник. Также было вырублено много гектаров леса, ведь древесина являлась основным топливом в то время. Расчистка густых влажных насаждений устраняла ядовитые миазмы, которые, по их мнению, являлись главным источником болезней.
Они ошибались. Когда леса исчезли, инвазивные виды заменили птиц, питающихся насекомыми. Эрозия спровоцировала внезапные наводнения. Рыхлые отложения накапливались в болотистой местности, создавая новые места для размножения комаров. Местные комары — анофелесы — заразились малярией, кусая прибывающих жителей Западной Африки, и распространили эту болезнь по всем островам. А желтолихорадочные комары обнаружили, что Карибские порты полны людей, стоячей воды и чистого тростникового сока, которым они тоже могут питаться. В середине XVII в. комары чувствовали себя на островах как дома.
Вероятно, в тот же период вирус желтой лихорадки покинул Африку благодаря рабам и морякам. Желтая лихорадка наносит сильный ущерб иммунной системы взрослых. Сначала заболевание протекает как обычный грипп, потом человек может выздороветь окончательно. А если этого не происходит, то переболевший тут же заболевает желтухой, поэтому лихорадку называют желтой. Главным симптомом этой болезни является рвота с кровью, поэтому на испанском болезнь называется «vomito negro».
Таким образом желтая лихорадка распространилась по всему миру, уничтожая огромное количество людей ежегодно, а комары получили статус самого опасного животного в мире. Несмотря на стремительное развитие медицины, желтая лихорадка продолжает терзать человечество, особенно в странах Африки и Центральной и Южной Америки. Поэтому человечеству только предстоит решить эту проблему, а пока не забывайте о вакцинации и помните, что в некоторых местах комары не просто назойливые насекомые, а еще и опасные убийцы.
По материалам статьи «The Worst Animal in the World» The Atlantic