Как отмечается в новом сериале Netflix «Песочный человек», люди проводят треть своей жизни во сне и сновидениях. В популярной культуре Песочный человек — это фольклорное существо, которое помогает нам уйти в мир сна, где он контролирует, видим ли мы кошмары или спокойные сновидения. Он также является центральным персонажем популярной серии комиксов Нила Геймана (1989-1996 годы), на которой основан новый сериал. Олицетворение сна в качестве мифологического или литературного персонажа представлялось по-разному — доброжелательным или зловещим. И эти противоречивые изображения отражают наши непростые отношения с природой и значением снов и ночных кошмаров. Сны были связаны со сверхъестественными посланиями, искусством предсказания и психотерапевтическими прозрениями. Кажется, что это идет вразрез с современностью, так как сейчас делается акцент на рационализме. Однако сказочные фэнтези по теме сновидений, такие как «Песочный человек», позволяют окунуться в мир волшебства. Различные олицетворения сна уходят далеко в историю. Как и подобает сущности, которая правит изменчивым царством сновидений, она непостоянна. Есть Морфей, Онирос (Онир), Король снов, Песочный человек и другие. Древнегреческая и римская цивилизации понимали сны как послания. В «Илиаде» Гомера Зевс посылает в греческий лагерь под Троей Онироса, чтобы побудить Агамемнона на сражение. В «Теогонии» Гесиода онирои — дети сна Нюкты (Ночи). В римской мифологии Морфей служил богу сна Сомну. Хотя Морфей был относительно незначительной фигурой, он фигурировал в старейших поэтических произведениях. В «Метаморфозах» Овидия он — один из тысячи детей Сомна, который меняет форму, является «мастером подражания» и передвигается «на бесшумных крыльях». Морфей показывает психологическую изощренность классической мифологии, богатого набора историй, которые объясняют не только функционирование мира природы, но и внутреннюю работу человеческого разума. К XIX и XX векам Морфей, или Песочный человек, стал более доброжелательным персонажем. Он больше не был слугой богов, его часто представляли как героя, который мог воссоединить потерянных возлюбленных во сне. Подобное можно найти у Александра Пушкина «К Морфею» и в песне Роя Орбисона «Во снах», где Песочный человек становится «шутом карамельным», высыпающим звездную пыль в глаза. В хите Chordettes 1954 года «Мистер Сэндмен» Песочного человека просят прислать сладкий сон, который будет «освещен блеском пары ясных глаз», болью «одинокого сердца» и волнистыми волосами «как у Либераче». Тем не менее, Песочный человек также приобретал жуткие черты. В сказочной новелле Гофмана «Песочный человек» (1816 год) главный призрак, как рассказывала старая няня, забирает у детей, которые не хотят спать, глаза. Затем он кладет их в мешок и относит своим детям с совиными клювами на Луну. Это злобное воплощение кошмара было модернизировано в образе Фредди Крюгера. Современные сновидения «Песочный человек» Геймана сочетает в себе как положительные, так и отрицательные аспекты. Морфей, защищающий людей во снах и тех местах, куда они погружаются, параллельно разбирается с существами, которые бросают вызов его мягкому авторитарному правлению. Олицетворения снов и кошмаров вызывают тревожное ощущение, что такие вещи приходят извне. Многие древние цивилизации считали онейромантию, интерпретацию снов для предсказания будущего, формой сверхъестественной силы. Такие идеи находят драматический выход в шекспировском «Юлии Цезаре». Онейромантия сохранялась и модернизировалась для современных людей XIX и XX веков. Сонники, задуманные как форма развлечения, содержали образы сновидений от А до Я, которые помогали интерпретировать свои сны и предсказывать будущее. Непонятная, неконтролируемая и бессмысленная природа снов нарушила наши современные представления о рациональности и разуме, заставив их отвергнуть как простую бессознательную мысленную игру. Когда пионеры психотерапии XIX и начала XX веков занимались сновидениями, они пытались рационализировать функции и значение, казалось бы, случайного и нелогичного содержания. В книге Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» (1899 год) утверждалось, что сны дают представление о психологических подавлениях и травмах, в основном сексуального характера. Применяя рационализированные интерпретации, сны стали не умственным мусором, а откровением о запретных желаниях. Люди перестали считать, что сновидения являлись знаками божественных вестников. Интересно, что зловещий характер новеллы Гофмана о Песочном человеке привлек внимание Фрейда в его эссе 1919 года «Жуткое». Тем не менее, бывший друг и противник Фрейда, Карл Юнг, в большей степени поспособствовал геймановской идее сновидения. Царство снов — это вымышленное выражение юнговского представления о коллективном бессознательном, месте архетипических фигур, символов и образов, которые постоянно появляются во всех наших снах. Как и все хорошие фэнтези, «Песочный человек» ставит под сомнение доминирующую мысль, которую западное общество неоднократно защищало на протяжении более трех столетий: что люди стали рациональными, свободными от иллюзий и от фантастических идей прошлого. Как показывает изобилие фэнтези-сериалов на Netflix, современному миру необходима компенсация в виде фантазий, вымыслов и мечтаний. По материалам статьи «The Sandman: how representations of dreams and nightmares have changed over time» The Conversation