Самые ожидаемые фильмы 2025 года

2024 год был богат на громкие кинопремьеры. Но и новый 2025 обещает быть не менее насыщенным по количеству новых фильмов, которые, вероятно, произведут впечатление на большое количество киноманов. В список включены кинокартины, которые ожидаются как массовым зрителем, так и кинокритиками. «Микки 17» Предстоящий фильм корейского режиссера Пон Джун Хо. Это его первая картина после пятилетнего перерыва, на который он ушел, оставив киносообществу «Паразитов», победивших на «Оскаре». Что интересно, работает здесь автор не с корейскими, а голливудскими звездами. Микки — член экспедиции, участвующей в колонизации ледяной планеты Нифльхейм. Он постоянно отправляется на самые опасные задания, в конце которых обычно умирает. Тогда его разум перезагружают в специально созданных клонов. Зрителю предстоит наблюдать за семнадцатой версией Микки, которого исполнил Роберт Паттинсон. «28 лет спустя» Дэнни Бойл вернулся к съемкам легендарной серии фильмов про постапокалипсис. Сюжет новой части преимущественно держится в секрете, но уже известно, что события, как и в предыдущих лентах, развернутся на территории Великобритании. А режиссер Алекс Гарленд заявил, что «28 лет спустя» запустит новую трилогию этой франшизы. Главная загадка, над которой бьются фанаты, — примет ли в фильме участие актер Киллиан Мерфи, исполнивший главную роль в первой кинокартине. Многим будет интересно взглянуть на большом экране, как Бойл смог реализовать съемку фильма на iPhone 15 Pro Max, для которого использовались специальные линзы и объективы. «Аватар: Огонь и пепел» Джеймс Кэмерон не собирается останавливаться и активно продолжает исследовать мир «Аватара». Не такая громкая вторая часть, но при этом все равно тепло принятая зрителями, видимо, показала режиссеру, что он движется в правильном направлении. Поэтому в 2025 году мир увидит продолжение истории Джейка и Нейтири. По сюжету эта семейная пара переживает смерть старшего сына Нетейама. Чтобы как-то заглушить горе, они отправляются дальше исследовать собственную вселенную. Но по пути им придется столкнуться с новыми антагонистами — агрессивной частью на’ви, который представлен народом Пепла. «Франкенштейн» Новая лента от мастера страшных сказок Гильермо дель Торо выйдет на экраны в 2025 году. В этот раз мастер решил обратиться к классическому сюжету и выбрал «Франкенштейна» Мэри Шелли. По имеющейся информации, зрителю не стоит ждать какого-то радикального переосмысления привычной истории. Скорее, на выходе получится авторская интерпретация этой книги. На роль самого доктора Франкенштейна автор картины позвал Оскара Айзека. В образе его создания на экране появится Джейкоб Элорди, а других персонажей исполнят Миа Гот, Кристоф Вальц и Чарльз Дэнс. «Финикийская схема» Также на большие экраны с полным метром вернется король визуальной эстетики Уэс Андерсон. В 2024 году режиссер получил оскаровскую статуэтку за короткометражку «Чудесная история Генри Шугара» с Бенедиктом Камбербэтчем по рассказам Роальда Даля. К слову, актер, принесший Андерсону удачу, появится и в его новой картине. Подробностей о сюжете не так много, но говорят, что этот фильм должен выйти более мрачным, чем предыдущие работы режиссера. Повествование развернется вокруг напряженных отношений отца и дочери в семейном бизнесе. «Финикийская схема» исследует темы предательства, выбора и серой морали. Кроме Камбербэтча на экране зритель увидит Билла Мюррея, Бенисио дель Торо, Тома Хэнкса, Скарлетт Йоханссон, Майкла Серу и других. «Никому не известный» («Совершенный незнакомец») Еще одна ожидаемая лента, как зрителями, так и критиками — новый музыкальный байопик о Бобе Дилане, который снял Джеймс Мэнголд. В 2005 году у режиссера уже состоялся удачный эксперимент в данном жанре с его работой «Преступить черту» о Джонни Кэше, которая собрала множество престижных наград. А Риз Уизерспун получила оскаровскую статуэтку за главную женскую роль. На этот раз Мэнголд взялся исследовать жизнь не менее популярного кантри-исполнителя, которого сыграл Тимоти Шаламе. Те, кому уже удалось увидеть фильм в фестивальном прокате, высоко отметили игру актера и его дуэт с Эль Фаннинг. Кроме того, все песни, прозвучавшие в картине, Шаламе исполнил настолько хорошо, что отличить их от оригинала практически невозможно. Важно отметить, что в США фильм вышел в конце декабря 2024 года, остальные его ожидают в 2025-м. «Достать ножи: Проснись, мертвец» Новая часть расследований детектива Бенуа Бланка снова появится при поддержке Netflix. Это уже третий фильм в серии, а в главной роли по-прежнему задействован Дэниэл Крейг. Подробности сюжета пока держатся в секрете, но наверняка можно сказать, что зрителей ждет очередное убийство в замкнутом пространстве, где под подозрение детектива одновременно попадут сразу несколько человек. Режиссер Райан Джонсон собрал довольно сильный каст исполнителей, так что многие ждут от фильма если не закрученного сюжета, то мощной актерской игры. В кадре появятся Кейли Спейни, Джош Бролин, Керри Вашингтон, Мила Кунис, Эндрю Скотт, Джереми Реннер, Дэрил Маккормак, Джош О’Коннор и Гленн Клоуз. «Зверополис 2» Зрителей в 2025 году ждет еще один сиквел популярного мультфильма «Зверополис». В этот раз лис Ник и крольчиха Джуди вновь объединятся, чтобы поработать над сложным и опасным делом. И одним из ключей к тайне станет новый персонаж Гэри — страшный и жуткий ядовитый змей. Предыдущая часть проекта выходила в 2016 году, поэтому создатели явно хорошо подготовились к продолжению. Сиквел должен расширить мир мультфильма. Ожидается, что создатели проекта покажут новые города, населенные существами, которые ранее не появлялись на экране. «Балерина» Ожидается еще одна часть по вселенной Джона Уика — на этот раз спин-офф о другой профессиональной и жестокой наемной убийце по прозвищу Балерина. Ее сыграла голливудская актриса кубинского происхождения Ана де Армас. Когда-то в ее детстве появился загадочный человек с татуировкой, убивший отца. На протяжении многих лет девочка так и не смогла забыть этот эпизод, поэтому решила найти убийцу и отомстить криминальному миру. «Путь ветра» Многие в среде кинематографистов вот уже несколько лет ждут выхода новой работы Терренса Малика — культового голливудского режиссера. Спустя шесть лет с последнего фильма «Тайная жизнь», взявшего один из главных призов Канн, Малик возвращается с кинокартиной о Христе по евангельским притчам. В списке значатся в основном европейские актеры. Интересно, что в 2025 году должна была выйти еще одна история об Иисусе — «Страсти Христовы: Воскресение» Мела Гибсона. Однако трудности в производстве сильно затормозили съемки фильма. Поэтому для Малика 2025 год станет удачным моментом для возвращения на большой экран.

Правда о стереотипах

Десятилетия исследований показывают, что стереотипы усиливают конфликты между людьми и способствуют возникновению негативных предрассудков, связанных с полом, расой, возрастом и другими социальными различиями. Стереотипы часто оправдывают несправедливость и дискриминацию, способствуют угнетению, создают условия для эксплуатации и оправдывают насилие. Ожидания и выводы, основанные на стереотипах, разрушают личные отношения, негативно влияют на законы и их применение, мешают социальному взаимодействию и ограничивают свободу. Например, исследования показали, что повышенная осведомленность о негативных групповых стереотипах может негативно сказаться на результатах. Это явление известно как «угроза подтверждения стереотипа». Например, если молодой баскетболист знает, что другие считают его слабым из-за возраста и роста, его уверенность падает, и игра ухудшается. А это, в свою очередь, может сказаться на его результативности, что может привести к закреплению стереотипа. Нас раздражает, когда кто-то игнорирует нашу многогранность и оценивает нас поверхностно. Важно помнить о своей уникальности — генетической, биографической и психологической. Мы стремимся к созданию тонких, богатых историй, отражающих нашу истинную сущность. Судить человека только по внешним признакам или поведению других с похожими чертами, не учитывая его индивидуальность, несправедливо. Несомненно, каждый человек уникален, и оценивать нас стоит исходя из личных качеств и действий, а не по общим шаблонам или средним показателям группы. Как обычные люди, так и ученые признают, что стереотипы — это упрощенные и искаженные представления, которых вредно придерживаться. Отрицание стереотипов и связанных с ними групповых различий часто продиктовано благими намерениями. Это способствует лучшему пониманию индивидуальных особенностей внутри групп и выявлению общих черт, объединяющих разные культуры и меньшинства. Стереотипы — это не ошибка в культуре, а особенность нашего биологического устройства. Они необходимы для быстрого принятия решений, что помогает в выживании. «Вы не попросите ребенка показать дорогу или пожилого человека помочь перенести диван, потому что вы опираетесь на стереотипы», — отмечает психолог Йельского университета Пол Блум. Предки быстро принимали решения на основе ограниченных данных, и даже небольшое преимущество в прогнозах было полезным. Мозг формирует обобщенные категории для предсказаний в новых ситуациях. Этот метод оказался настолько эффективным, что стал частью нашей биологии. «Наша склонность к стереотипам — это не случайная особенность ума, а часть общего процесса. Мы используем наш опыт с категориями вещей и людей, чтобы делать предположения. Например, у вас есть опыт взаимодействия со стулом, яблоком и собакой, поэтому вы знаете, что на стул можно сесть, яблоко можно съесть, а собаки лают и иногда кусаются», — говорит Пол Блум. Вопреки популярному мнению, стереотипы чаще всего точны. Хотя, конечно, не всегда. Некоторая ложная информация специально распространяется, чтобы причинить вред. Поэтому нам нужно хорошо думать, прежде чем принимать решение на основе стереотипов, чтобы отличить правду от лжи. Точность стереотипов подтверждается исследованиями когнитивных схем — наборов понятий, облегчающих понимание реальности. Эти схемы полезны, если они в основном верны. Например, ваша схема «вечеринка» может не описывать каждую деталь, но должна содержать основные элементы, чтобы помочь понять ситуацию и действовать соответственно. Исследователи проверяют точность стереотипов следующим образом: они просят участников эксперимента описать черты определенной группы людей или объектов и сравнивают их с реальными данными, либо спрашивают о различиях между группами и сопоставляют их с фактами. Жизнь сложна, и измерить точность стереотипов нелегко. Сначала нужно определиться с критерием «точности»: 100% — слишком высоко, 3% — низко, а вот 65% — уже сложнее. Также важно решить, что считать «стереотипом». Когда убеждение становится «распространенным»? Порог в 100% слишком высок, 3% — низок, а 65%, возможно, подходящий компромисс. Измерять разницу между восприятием и реальностью сложно, ведь приходится полагаться на самооценку — как люди видят себя и других. Эти оценки подвержены искажениям, например, желанию выглядеть лучше или изменению критериев сравнения, что усложняет получение точных данных. Даже если удается собрать объективные сведения о группе, есть риск, что эти характеристики сами могут быть результатом стереотипов. В таком случае обсуждение точности стереотипов теряет всякий смысл. Это похоже на ситуацию, когда человек убивает своих родителей, а потом требует сочувствия, как сирота. Еще одна сложность при изучении стереотипов связана с выбором правильного показателя для анализа. Обычно используется среднее значение, но это не всегда лучший выбор, так как другие показатели, такие как наиболее частое значение (мода), средняя точка (медиана) или разброс значений (вариация), тоже важны. Даже если среднее значение оценивается правильно, остальные параметры могут оказаться неверными. Стереотип о том, что мужчины крупнее женщин, основан на средних показателях, но он не учитывает индивидуальные различия. Женщины могут быть выше некоторых мужчин, поэтому при отборе высоких сотрудников нельзя ориентироваться только на пол. Если учесть вариацию характеристик, то небольшие отличия в середине распределения могут исчезать на крайних точках спектра. Точность измерения стереотипов затруднена, но это не значит, что проводить измерения бессмысленно. Например, стереотип о большей склонности мужчин к насилию полезен, чтобы делать предположения, хотя он не утверждает, что все мужчины агрессивны. Это похоже на утверждение, что виноград обычно сладкий — очевидно, не каждая ягода сладкая, но в целом это наблюдение верное. Подчеркивая неточность стереотипов, важно помнить об их возможных ошибках. Признавая вашу уникальность, нельзя забывать, что у вас много общего с другими (например, потребности в еде, сне, гигиене), а также есть черты, делающие вас похожим на одних и отличающимся от других. Исследования точности стереотипов, начавшиеся в 1960-х годах, показали, что стереотипы часто бывают точными. Например, Джанет Свим (1994) обнаружила, что люди чаще недооценивают гендерные различия, чем переоценивают их. Другие ученые подтвердили эти выводы. Исследователи из Университета Рутгерса-Нью-Брансуик отметили, что точность стереотипов — один из самых крупных и повторяемых эффектов в социальной психологии. Кроме того, Кениг и Игли заключили, что стереотипы довольно точно описывают характеристики многих социальных групп. Исследования показывают, что люди часто верно оценивают других, что согласуется с выводами о точности стереотипов. Однако вред их не зависит от правдивости, и даже правдивые стереотипы могут быть вредны. Адаптация к ним полезна, но имеет недостатки, и их точность не гарантирует безопасности для общества. Элис Игли показала, что наибольший социальный вред стереотипы причиняют на уровне подгрупп, когда человек нарушает ожидания группы, то есть не соответствует предписанной роли. Хотя средняя женщина может знать меньше об автомобилях, чем средний мужчина, женщина-механик может быть профессионалом, но к ней все равно будут относиться предвзято. Сильную женщину могут считать менее женственной, а слабого мужчину — осуждать за несоответствие стереотипу. Стереотипы создают множество социальных проблем, но их решение не станет легче, если неправильно понимать их происхождение. Даже если согласиться, что стереотипы полезны и часто точны, остается вопрос: вызваны ли эти различия природными факторами или воспитанием. Биология постоянно влияет на нас, формируя наше поведение. Различия между мужчинами и женщинами, такие как наличие матки у женщин и производство спермы у мужчин, естественно находят отражение в стратегиях выживания и размножения каждого пола, включая работу их мозга. Если у одного из нас быстрые ноги, а у другого — большие крылья, то при угрозе мы будем реагировать по-разному: первый побежит, второй взлетит. Ожидать иного было бы нелогично. Вместе с тем, приверженцы социального конструктивизма справедливо замечают, что игнорировать влияние окружения, культуры и традиций на формирование гендерных и других стереотипов было бы ошибкой. Некоторые мощные социальные стереотипы, такие как расовые категории, не имеют биологических корней. Дети усваивают расовые различия, потому что это важно в обществе, а не из-за биологических факторов. Общественные порядки кажутся естественными, но культура влияет на биологические процессы. Социальные нормы помогают передавать богатство даже слабым детям, а медицина спасает больных. Агрессивность заложена в нас природой, но ее проявления меняются под влиянием культуры и технологий. Споры о происхождении стереотипов часто связаны с борьбой за социальные изменения. Приверженцы биологического подхода защищают существующий порядок, а сторонники культурного хотят изменить общественные установки, чтобы преодолеть стереотипы. Дебаты зашли в тупик из-за устаревшего разделения на «биологию» и «воспитание». Лучше рассматривать их взаимодействие как единое целое. Биология формирует общество, а общество придает значение биологии. Существование стереотипов и их связь с биологией не определяют, как общество должно на них реагировать. Оно может усиливать, поддерживать и оправдывать такие различия, либо стремиться их уменьшить, контролировать и компенсировать. Болезни имеют биологические причины, но на их развитие влияют экологические и социальные факторы. Медицина и хирургия — это социальные достижения, отсутствующие в природе. Если люди с высоким уровнем тестостерона достигают богатства благодаря своим биологическим преимуществам, общество может обязать их платить справедливую зарплату сотрудникам, а не просто тратить все деньги на себя. Стереотипы опасны не из-за своей неточности, а потому, что наши древние адаптации плохо подходят для современной жизни. Например, ожирение возникает не без причины, эта адаптация сформировалась в условиях дефицита пищи. Теперь, когда еды стало больше, эта адаптация стала проблемой. Так же, как густая шерсть белого медведя полезна в холоде, но станет опасной в случае изменения климата в сторону повышения температуры. Формирование стереотипов происходило в период, когда племя было основой идентичности. В современную эпоху индивидуального «Я» племенные различия, даже точные, теряют свою важность для адаптивного поведения. Быстро меняющееся общество делает стереотипы избыточными, а некоторые из них — просто ненужными. Ранее физическая сила мужчин оправдывала их доминирование в обществе, где она была необходима для выживания. Однако современные социальные изменения снизили ее значимость. Теперь влияние и шансы на успех зависят от других качеств. Хотя стереотип о слабости женщин сохраняет свою точность, его актуальность уменьшается. Возникает новый вопрос: «И что с того?». По материалам статьи «Stereotype Accuracy: A Displeasing Truth» Psychology Today

Как любить себя со всеми своими недостатками

Отпустите мысли о том, кем вы «должны» быть. Каждый из нас надевает различные маски, чтобы скрыть свою истинную сущность. Если вы когда-либо здоровались с соседом, с которым предпочли бы не общаться, то вы прекрасно понимаете это ощущение. Вы улыбаетесь, даже если вам не хочется улыбаться. Вы можете спросить, как прошел его день, хотя на самом деле вам все равно. Вы поддерживаете зрительный контакт, кивая в такт его, казалось бы, нескончаемой истории, хотя мысленно уже отстранились и ушли. Иногда носить эти маски может показаться нечестным или даже «фальшивым», но они необходимы нам как социальным существам. Эти маски — своего рода клей, скрепляющий отношения и целые сообщества, примиряющий наши собственные потребности с потребностями окружающих. Без этих тонких актов самоограничения и исполнения социальная жизнь могла бы стать хаотичной, наполненной нефильтрованными обменами, которые напрягают отношения и подрывают доверие. В некотором смысле, ношение масок — это не столько обман, сколько выбор поведения, близкого к доброте и внимательности, когда на самом деле мы не чувствуем ни того, ни другого. Однако есть и другой тип масок, которые мы часто носим, более тонкий, но глубоко укоренившийся в нашей психологии. Эти маски формируются ожиданиями относительно того, как мы должны себя вести, выглядеть или даже чувствовать. И если их не сдерживать, они могут причинить ощутимую боль. Истории о нас, в которые мы верим У каждого из нас есть свои представления о том, кто мы есть и какими должны быть. Некоторые из этих представлений возникают из культурных ожиданий — общественных представлений о том, что значит жить «успешной» или «приемлемой» жизнью. Хотя эти ожидания редко выражаются прямо, они пронизывают нашу политику, школы, кино, искусство и даже маркетинговые кампании. До недавнего времени, например, в рекламных роликах «идеальная семья» часто изображалась как проживающая в пригороде. От мальчиков ожидалось, что они будут сильными и стойкими, как Джеймс Бонд, а девочек учили быть красивыми и приятными, как Барби. Влияние этих культурных стереотипов ощущается повсюду. Кроме того, существуют социальные ожидания — роли, которые мы неосознанно принимаем на себя в детстве и переносим во взрослую жизнь. Возможно, вы росли «ответственным» ребенком, от которого всегда ждали заботы о братьях и сестрах. А может быть, вы были «клоуном в классе» и старались рассмешить других, чтобы заслужить их одобрение. Эти роли могут формировать ваше представление о себе на протяжении десятилетий, определяя, к чему вы стремитесь и как воспринимаете неудачи или успех. Наконец, есть и личные ожидания, на которые часто влияет культурное и социальное давление, а также ваша собственная история. Они могут звучать так: «Я уже должен во всем разобраться» или «Я всегда должен быть добрым и бескорыстным». Эти внутренние требования могут создать ощущение, что вы находитесь в постоянной борьбе с самим собой — постоянно не достигаете какого-то идеала, который может даже не совпадать с тем, чего вы действительно хотите. Удушающий груз слова «должен» Слово «должен» может казаться безобидным, но при неосторожном использовании оно может стать тяжелым бременем. За этим словом часто скрывается жесткий стандарт, который оставляет мало места для сострадания к себе и гибкости. Если вы живете по принципу «должен», то, вероятно, столкнетесь со следующими проблемами: Потеря связи со своими потребностями. Постоянное определение приоритетов для других людей может привести к тому, что вы перестанете ориентироваться в собственных желаниях. Боязнь неудач. Перфекционизм, основанный на утверждениях «должен», может вызывать беспокойство о том, соответствуете ли вы требованиям. Чувство вторичности. Чем больше вы стараетесь соответствовать чужим стандартам, тем дальше отдаляетесь от своих собственных. Груз слова «должен» может проявляться по-разному: в виде стресса, выгорания, низкой самооценки или затянувшегося чувства неудовлетворенности жизнью. И хотя культура самосовершенствования часто предлагает идею «исправления» этих недостатков, правда в том, что вам не нужно исправление. Вам необходимо освобождение. Смелость любить себя Принятие себя таким, какой вы есть, не означает, что вы перестанете работать над собой и перестанете развиваться. Напротив, это требует смелости и готовности принять свои недостатки, причуды и все остальные особенности. Речь идет о том, чтобы освободиться от общественных, семейных и личных «долженствований», которые ограничивают нашу жизнь, и создать пространство для более аутентичной и ценной жизни. Вот как вы можете начать этот процесс: Осознайте свои маски Начните с того, чтобы внимательно понаблюдать за теми ролями и ожиданиями, которые вы исполняете. Когда вы чувствуете себя наиболее скованным, когда вам приходится вести себя определенным образом или скрывать какие-то свои качества? Например, возможно, вы избегаете говорить о своих трудностях, потому что боитесь показаться слабым? Или вы соглашаетесь на любую услугу, даже если она вам неудобна, потому что боитесь разочаровать окружающих? Запишите эти привычки в дневник. Это поможет вам лучше понять, какие маски вы носите и почему. Практикуйте самосострадание Когда вы замечаете, сколько времени уделяли тому, чтобы получить внешнее одобрение, это может вызвать разочарование. Но вместо того чтобы осуждать себя, попробуйте отнестись к этому с добротой. Вспомните, что зачастую эти маски появляются из желания чувствовать принадлежность, безопасность или соответствовать ожиданиям любимых. Одна из полезных практик — представить, что вы общаетесь с собой, как с близким другом. Вы не будете стыдить его за трудности, а предложите поддержку и ободрение. Определите свои ценности Ожидания часто возникают извне, в то время как ценности рождаются внутри нас. Посвятите время размышлениям о том, что действительно важно для вас — не о том, что, по вашему мнению, должно быть важным, а о том, что по-настоящему вас зажигает. Цените ли вы творчество, доброту, приключения или честность? Если вы запишете свои мысли по этому поводу в дневник, вы сможете многое понять. Ваши ценности служат своего рода компасом, который поможет вам ориентироваться в жизни, чтобы чувствовать осмысленность и аутентичность. Предпринимайте небольшие, но смелые шаги Жить аутентично — это не значит резко сбрасывать маски. Это означает регулярно предпринимать осознанные действия, которые соответствуют вашим ценностям. Например, вы можете высказывать свое мнение, даже если вам это не нравится, когда вы не согласны с другом. Или вы можете позволить себе отдохнуть без чувства вины, понимая, что забота о себе — это неотъемлемая часть жизни. Каждый ваш шаг укрепляет вашу веру в то, что вы ценны не потому, что соответствуете каким-то внешним стандартам, а просто потому, что вы существуете. Красота несовершенства Перестаньте думать о том, каким вы «должны» быть, и вы откроете для себя нечто удивительное: ваши недостатки — это не бремя, а неотъемлемая часть вашей человечности. Через трещины в вашей броне проступает настоящая личность, приглашая к более глубоким связям и ощущению свободы. В следующий раз, когда вы поймаете себя на стремлении быть тем, кем, по вашему мнению, вы «должны» быть, сделайте паузу. Дышите. И помните: вас достаточно, такого, какой вы есть. Когда вы научитесь любить себя со всеми своими недостатками, вы откроете дверь в жизнь не совершенства, но целостности. А это жизнь, которую стоит прожить. По материалам статьи «How to Love Yourself, With All Your Flaws» Psychology Today

Скрытая психология всезнаек: почему они считают себя умнее других

Хотя бы раз в жизни каждый человек сталкивался со всезнайками. Возможно, кто-то работает с одним из них или даже состоит с ним в родстве. И с приближением новогодних праздников, сезона офисных вечеринок и семейных посиделок все чаще приходится взаимодействовать с такими людьми и заново открывать для себя их раздражающие черты. Эти личности с энтузиазмом способны читать вам лекции по любой теме, несмотря на то что у них бывает мало опыта в различных областях или совсем его нет. Почему кто-то предполагает, что у него больше знаний, чем у всех остальных? Есть несколько особенностей человеческой психологии, которые могут объяснить такое поведение. Наивный реализм Одной из особенностей является феномен наивного реализма, описывающий, как люди инстинктивно предполагают, что их восприятие мира отражает объективную реальность. На самом деле, все, что мы воспринимаем и знаем о мире, было отфильтровано через сложную сеть когнитивных предубеждений, сенсорных сокращений, меняющихся воспоминаний, наполненных эмоциями, и многого другого. То, что мы считаем реальностью в наших головах, часто заметно отличается от того, что есть на самом деле, но мы не осознаем этого. В результате мы регулярно сталкиваемся с людьми, чье понимание мира противоположно нашему. Суть наивного реализма в том, что человек считает ошибочными мысли других людей, если они отличаются от собственных. Это вызывает непреодолимое желание поправить человека, что несет в себе благое намерение, но часто раздражает. Однако большинство людей, когда считают, что другие неправы, никогда не поправляют и ничего не говорят по этому поводу. А типичному всезнайке редко нужен повод, чтобы наброситься и отчитать. Иллюзия адекватности информации Еще одно потенциальное когнитивное искажение — иллюзия адекватности информации. Это явление в своей работе рассмотрели Хантер Гельбах, Карли Д. Робинсон и Ангус Флетчер — исследователи из США. Иллюзия адекватности информации заключается в том, что люди делают выводы на основе имеющихся данных, не обращаясь к дополнительным источникам, чтобы получить более полное представление. Логически очень сложно распознать и принять во внимание то, чего мы не знаем. Например, человек заметил, что его коллегу-женщину каждое утро тошнит, из-за чего она бежит в туалет. Основываясь только на этой информации, он может сделать вывод, что она беременна, и решит поздравить ее. Однако выясняется, что набеги на туалет — результат химиотерапии. Поскольку человек сделал заключение, основанное на крайне недостаточных доказательствах, у него возникла иллюзия адекватности информации. Сочетание иллюзии адекватности информации и наивного реализма способно привести к тому, что люди поверят, что они знают больше, чем есть на самом деле. По их мнению, собственные знания превосходят знания других, и они должны помочь исправить ситуацию. Самоутверждение, контроль и эффект Даннинга — Крюгера Все потенциально сталкиваются с подобными когнитивными предубеждениями, но далеко не каждого можно назвать всезнайкой. Похоже, что некоторые люди обладают определенным дополнительным качеством, которое позволяет тыкать своими выводами в лицо другим. Такое поведение связано со статусом: постоянное навязывание своего «правильного» мнения может быть надежным способом утверждения (субъективного) превосходства и доминирования. Также человеческий мозг, как правило, стремится к ощущению автономии — желанию контролировать свое окружение. Некоторые могут тяготеть к этому больше, чем другие, а что может быть более эффективным в этой ситуации, чем навязывание своего мнения? Кроме того, нельзя забывать о существовании эффекта Даннинга — Крюгера: когнитивное искажение, при котором люди с ограниченной компетентностью в определенной области склонны переоценивать свои способности. Из-за недостатка интеллектуальной проницательности они с трудом распознают, когда кто-то знает больше них, и это значит, что люди будут уверенно спорить с теми, кто лучше информирован. А поскольку многие больше реагируют на уверенность, чем на точность, им это часто сходит с рук. Если это происходит довольно часто и по разным вопросам, можно убедить себя, что вы эксперт практически во всем (даже если на самом деле все наоборот). Возможно, чтобы стать всезнайкой, вам нужно знать слишком мало. По материалам статьи «The hidden psychology of ‘know-it-alls’: Why they think they know everything» Science Focus

Кто сильно хочет, тот может — метод преподавания Жакото

В XIX веке прогресс в промышленности, торговле, средствах связи и развитие международных отношений увеличили спрос на практическое знание иностранных языков. Основным методом преподавания оставался переводной, делившийся на грамматико-переводное и текстуально-переводное направления. Первое акцентировало изучение грамматического строя языка через отдельные слова и предложения, второе — через связные тексты. Главной целью было умственное развитие учащихся и литературный перевод аутентичных текстов. Однако расширение международного общения требовало навыков именно разговорной речи. Это стимулировало развитие методов преподавания, особенно в западноевропейских странах. Так, немецкий педагог Иоган Зейденштикер предлагал формулировать грамматические правила в процессе чтения и перевода текста, продвигаясь от простого к сложному. Джеймс Гамильтон делал акцент на чтении вслух и переводе текстов с подстрочным переводом, а Генрих Оллендорф сосредоточился на диалогах для развития устной речи. Метод Теодора Робертсона включал чтение с подстрочным переводом, разделение текста на колонки для заучивания, а затем перевод и упражнения. Карл Магер выступал за изучение предложений, а не отдельных слов, и развивал исторический и сравнительный подходы к грамматике. Общими чертами всех методов были текст как основа обучения, переводы в обоих направлениях и изучение грамматики. Среди различных подходов к обучению иностранным языкам особое внимание привлек метод, разработанный французским педагогом Жозефом Жакото. Его идеи вызывали живой интерес и бурные дискуссии. Жозеф Жакото родился 4 марта 1770 года в Дижоне в семье торговца мясом. Дед-плотник сыграл важную роль в формировании его взглядов, веря в интеллектуальный потенциал своего внука, независимо от социального происхождения. Это убеждение позже стало ключевым элементом педагогической теории Жакото, основанной на принципе равенства интеллектов. Получив классическое образование в школах, организованных иезуитами, Жакото уже в 14 лет начал преподавать, а к 19 годам стал доктором гуманитарных наук. Его любознательность и трудолюбие привели к изучению права, математики и философии, что сделало его, как бы сейчас сказали, универсальным специалистом. Революция 1789 года во Франции привела его на политическую арену. Жакото организовал Федерацию молодежи Дижона, служил капитаном артиллерии и инструктором по взрывчатым веществам. Этот опыт, как и работа с разношерстными армейскими новобранцами, вдохновил его на формулирование идеи «интеллектуальной эмансипации» — убеждения, что каждый человек способен к обучению и самостоятельному познанию. Несмотря на свое внушительное резюме, Жакото все же вернулся к преподаванию. В 1818 году, работая в университете Левена, он столкнулся с необычной задачей: обучать французскому языку студентов, не говорящих по-французски, без знания их родного языка — голландского. Несмотря на сложность ситуации, метод Жакото сработал. За несколько месяцев его ученики освоили французский. Основой его подхода была идея, что обучение — это не просто передача знаний, а процесс, который раскрывает потенциал учащихся и помогает им поверить в собственные способности. Он считал, что образование теряет смысл, если ограничивается только накоплением знаний, а не становится инструментом для творческого самовыражения. Метод интеллектуальной эмансипации, разработанный Жаном Жакото, основан на простой, но революционной идее: обучение — это самостоятельное открытие. Учиться — значит познавать мир своими силами, а не просто принимать на веру чужие знания. По мнению Жакото, любой человек способен стать учителем, потому что роль педагога заключается не в передаче информации, а в сопровождении ученика на пути к знаниям. «Кто хочет, может», — говорил он, подчеркивая, что интеллект сам по себе ничего не значит без силы воли. Именно это делает человека свободным от «гнета объяснений» и мифа об интеллектуальном неравенстве. Жакото продемонстрировал силу своего подхода, обучая французскому языку студентов, не владея их родным голландским. Инструментом он выбрал роман «Приключения Телемака» Франсуа Фенелона. Это произведение, написанное в стиле классицизма, было доступно в двуязычном издании. Книга, сочетающая увлекательный сюжет и ясный стиль, стала идеальной базой для обучения. Жакото, однако, утверждал, что сама книга не имеет значения — важна методика. Суть обучения заключалась в многоступенчатом чтении, повторении и анализе текста. Учитель читал фразу по частям, а ученики повторяли: «Калипсо» — «Калипсо не могла» — «Калипсо не могла утешиться» — «Калипсо не могла утешиться после отъезда Улисса». Затем ученики записывали текст, разбирали его на слоги, буквы, изучали структуру предложений. Постепенно они осваивали французский язык, даже не догадываясь, что учатся по инновационной методике. Жакото всегда задавал вопросы, требующие размышления: «Почему Калипсо грустила?», «Что такое богиня?», «Царила ли весна на острове Калипсо?». В ответах ученики использовали только знания из текста. Такой подход помогал студентам самостоятельно строить выводы и формулировать свои мысли. Метод Жакото был революционен, потому что он разрушал привычные представления об обучении. Он утверждал, что: • Все разумные существа равны. • Каждый может научить друг друга, даже не зная предмета. • Нет необходимости в «мастере-объяснителе». • Мы сохраняем только то, что повторяем. • Его принципы применимы к любым дисциплинам. Обучение по системе Жакото начинается с удивительно простого, но мощного подхода: в первый день ученик заучивает наизусть первый абзац текста на двух языках. Учитель читает вслух на иностранном языке, а ученик, подражая произношению, повторяет за ним. Здесь нет места критике или исправлениям — ученик лишь копирует интонации и звуки. Затем он записывает текст по памяти, предложение за предложением, укрепляя свои знания. Каждый новый урок ежедневно повторяется вместе с предыдущими, пока через несколько месяцев вся книга не будет выучена. Темп обучения остается под контролем ученика: спешить не нужно, ведь важнее не скорость, а глубина понимания. Параллельный перевод на родной язык упрощает процесс восприятия содержания. После освоения первых абзацев внимание переключается на детали: ученик учится замечать знаки препинания, прописные буквы, ударения и апострофы. Ошибки не исправляются учителем — вместо этого ученику предлагается самостоятельно проверить себя, открыв книгу. Когда текст начинает хорошо усваиваться, учитель вводит новый этап: задает вопросы о значении слов и фраз, стимулируя интерес ученика. Важным условием остается принцип «никогда ничего не объяснять». Жакото считал, что объяснения убивают желание искать ответы самому, лишая ученика радости открытия. Даже в случае ошибки ученик сам находит правильный ответ, обращаясь к тексту. Дальше начинается переход от механического заучивания к творческому использованию языка. Ученики учатся пересказывать, перестраивать предложения, придумывая новые фразы на основе уже изученного материала. Постепенно они переходят от точного воспроизведения к самостоятельному рассказу, используя свой накопленный словарный запас. Суть этого метода заключалась в том, чтобы заучивание текста первой главы романа «Приключения Телемака» стало основой для формирования обширного запаса слов и выражений, необходимых для последующего общения. Такой упор на память и силу воли делал процесс крайне эффективным, хотя именно эти аспекты вызывали наиболее сильную критику со стороны противников метода Жакото. Жозеф Жакото оставил неизгладимый след в педагогике, предложив подход, который перевернул традиционные представления об обучении. В своей работе «Родной язык» (1823), предназначенной для обучения чтению и письму на родном языке, Жакото подчеркивал, что ученику нужно дать возможность самостоятельно раскрыть свой интеллектуальный потенциал, освобождая его от зависимости от учительских объяснений. Эта смелая идея привела к рождению концепции «невежественного мастера». Жакото, не зная голландского языка, сумел научить своих бельгийских студентов французскому без единого объяснения. Все, что он сделал, — создал условия, при которых ученики могли самостоятельно осваивать грамматику и орфографию через повторение и погружение в текст. Результат удивил даже его: в короткие сроки студенты начали свободно писать на французском. Этот эксперимент подтвердил — учить можно даже тому, чего сам не знаешь. Так появился метод, который Жакото назвал «универсальным учением», официально объявив об этом 15 октября 1818 года. Принципы Жакото оказались настолько действенными, что их начали применять в разных образовательных учреждениях Франции и Бельгии. Эти идеи завоевали популярность у сторонников Ланкастерского метода и получили одобрение экспертов. Например, в 1827 году король Нидерландов Вильгельм I поручил Жакото внедрить методику в военные педагогические школы для обучения офицеров голландскому языку. Принцип Жакото — построение нового знания через уже известное — вдохновил не только европейских педагогов, но и у российских методистов нашел отклик. Его идеи вошли в канон преподавания иностранных языков, акцентируя внимание на самостоятельности ученика. Учитель, по сути, становится наблюдателем, следя лишь за тем, чтобы ученик использовал только свой интеллект. Эта радикальная идея — интеллектуальное равенство учителя и ученика — лежала в основе всех экспериментов Жакото. Он считал, что ключ к обучению — это уверенность в собственных способностях. Ученики не должны бояться ошибок, ведь именно через них они учатся говорить и понимать. Использование текстов как основного инструмента обучения позволяло не только запоминать речевые обороты, но и углубляться в содержание, формируя навыки понимания и выражения. Неудивительно, что такие прогрессивные идеи не всегда находили поддержку. Однако Жакото остался верен своей цели — интеллектуальной эмансипации каждого человека. Его методы, хотя и подвергались критике за необходимость заучивания и перевода, стали основой инновационного подхода к обучению. Этот французский педагог показал, что обучение возможно без зависимости от учителя, если верить в силу разума. На его могиле на кладбище Пер-Лашез высечены слова, отражающие суть его педагогики: «Я верю, что Бог создал человеческую душу, способную учиться самостоятельно и без учителя».

Дело Веры Засулич: скандал на всю империю

В годы правления императора Александра II сеть революционных и народнических организаций в стране становилась все шире и шире. «Земля и воля», «чайковцы», «ишутинцы» и многие другие политические общества и кружки разными методами боролись с самодержавием, но самым массовым явлением подобного рода стало народничество середины 1870-х гг. Молодые люди отправлялись в деревню, чтобы просвещать простой народ, лечить и преподавать, работать агрономами и землемерами. Многие при этом планировали совмещать созидательную деятельность с пропагандистской, распространять на селе революционные идеи. Эта деятельность, естественно, не устраивала правительство, и народники преследовались полицией. В октябре 1877 — январе 1878 гг. проходил знаменитый «Процесс ста девяноста трех», официально называвшийся «Делом о пропаганде в Империи». Подсудимыми были участники «хождения в народ», арестованные в 1873–1877 гг. Несмотря на то, что процесс вошел в историю как «процесс ста девяносто трех», всего в ходе разбирательства было арестовано порядка четырех тысяч человек. В итоге после долгого следствия суд был учинен над 197 народниками, четверо из которых умерли, не дождавшись суда и приговора. Годом ранее, в январе 1877 г., произошел не такой многочисленный, но также очень примечательный судебный процесс над участниками Казанской демонстрации. Это выступление вошло в историю, как первая массовая политическая акция с участием рабочих. Несмотря на название, прошло оно не в Казани, а в Санкт-Петербурге, на площади перед Казанским собором. На этой демонстрации выступил знаменитый деятель освободительного движения Г.В. Плеханов и впервые было поднято красное знамя с надписью «Земля и воля». Одним из участников этой демонстрации был член центрального кружка «Земли и воли» А.П. Емельянов, также известный как Боголюбов. За участие в демонстрации Емельянова-Боголюбова приговорили к 15 годам каторжных работ. Летом 1877 г. Емельянов, находясь в доме предварительного заключения, известном как «Шпалерка», не снял шапки перед санкт—петербургским градоначальником Федором Федоровичем Треповым и был за это высечен розгами. Это было незаконно, т.к. еще в 1863 г. телесные наказания были отменены. Эпизод с наказанием А.П. Емельянова вызвал широкое общественное возмущение. Не смогла не отреагировать на несправедливость и молодая представительница революционного движения Вера Засулич. 24 января 1878 г. она пришла на прием к чиновнику и выстрелила в него из револьвера. Немедленно арестованная, Засулич не смогла выстрелить во второй раз, и не добилась своей цели — Трепов был лишь ранен, а не убит. Ярче всего покушение описано самой Верой Ивановной в ее воспоминаниях: «Мне казалось, что я спокойна, и только страшно на душе, не от разлуки с жизнью на свободе, с ней я давно покончила — была уже не жизнь, а какое-то переходное состояние, с которым хотелось скорее покончить. Страшной тягостью легло на душу завтрашнее утро: этот час у градоначальника, когда он вдруг приблизится вплотную. <…> А в это же время из других дверей вышел Трепов с целой свитой военных, и все направились ко мне. На мгновение это смутило, встревожило меня. Обдумывая все подробности, я нашла неудобным стрелять в момент подачи прошения: и он, и свита на меня смотрят, рука занята бумагой и проч., и решила сделать это раньше, когда Трепов остановится, не доходя до меня, против соседа. <…> Револьвер уже в руке, нажала собачку… осечка. Екнуло сердце, опять нажала — выстрел, крик… <…> Посыпались удары — меня повалили и продолжали бить. Все шло так, как я ожидала <…> Я почувствовала боль только ночью, когда меня заперли, наконец, в камере. — Вы убьете ее! Уже убили, кажется! — Так нельзя! Оставьте, оставьте! — Нужно же произвести следствие!» За подобное преступление должно было последовать строгое наказание — от 15 до 20 лет тюремного заключения. Факт нарушения закона был налицо, имелось несколько свидетелей покушения, но на суде, состоявшемся 31 марта 1878 г., случилось небывалое — Вера Засулич была полностью оправдана. Как же такое могло произойти? Причиной стало то, что дело революционерки рассматривал суд присяжных. Эта форма судопроизводства была введена в России в 1860-е годы в ходе одной из «великих» реформ Александра II — судебной. Серьезную роль в оправдании В.И. Засулич сыграл знаменитый юрист Александр Федорович Кони, бывший председателем суда. Министр юстиции Пален и сам император Александр II вызывали к себе А.Ф. Кони, желая убедиться, что Вера Засулич будет осуждена. Кони в воспоминаниях так писал об отношении к выстрелу Засулич: «Поступок Засулич произвел большое впечатление в обществе. Большинство, не любившее Трепова и обвинявшее его в подкупности, в насилиях над городским самоуправлением посредством высочайших повелений, возлагавших на город неожиданные тяготы, радовалось постигшему его несчастью. «Поделом досталось!» — говорили одни, «старому вору», — прибавляли другие. Даже между чинами полиции, якобы преданными Трепову, было затаенное злорадство против «Федьки», как они звали его между собой. Вообще, сочувствия к потерпевшему не было, и даже его седины не вызывали особого сожаления к страданиям». Предваряла судебное заседание и активная деятельность присяжного поверенного, т.е. адвоката, Петра Акимовича Александрова, который отвел 11 присяжных заседателей и сумел подобрать подходящий состав коллегии. Из числа присяжных были отведены почти все купцы, которые бы поддержали обвинительный приговор. В итоге в коллегии оказались чиновники средней руки и представители интеллигенции. П.А. Александров понимал, что в зале суда будет большое количество представителей бюрократической верхушки, не симпатизировавших Трепову. Предполагалось, что эта блестящая публика будет сочувственно относиться к подсудимой и повлияет на мнение присяжных. Так и случилось. 31 марта 1878 г. здание окружного суда на Литейном проспекте было окружено радикальной молодежью, пришедшей поддержать Веру Засулич. Сам зал суда был наполнен знатью, сановниками и генералами. На заседании присутствовали военный министр Д.А. Милютин и государственный канцлер А.М. Горчаков. Засулич вошла в зал суда в 11 часов утра в сопровождении жандармов. Она была одета во все черное, выглядела бледной, но держалась при этом спокойно. Засулич сразу же удалось завоевать симпатии публики искренним рассказом о своей жизни. Выступление прокурора Константина Ивановича Кесселя было сухим и бесцветным и не впечатлило присяжных. Вслед за ним выступил адвокат П.А. Александров, который произнес в защиту Засулич яркую и вдохновенную речь. В газетах сообщали, что «Весь зал, как загипнотизированный, смотрел ему в глаза и жил его мыслями и чувствами». Публика несколько раз прерывала выступление защитника громкими аплодисментами. По окончании прений сторон председатель суда выступил с напутствием. Присяжные совещались совсем недолго — десять минут, после чего объявили, что готовы огласить свое решение. Старшина присяжных озвучил его: «Невиновна». Вот как А.Ф. Кони прокомментировал реакцию зала на решение присяжных: «Тому, кто не был свидетелем, нельзя себе представить ни взрыва звуков, покрывших голос старшины, ни того движения, которое, как электрический толчок, пронеслось по всей зале. Крики несдержанной радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты, топот ног, возгласы: «Браво! Ура! Молодцы! Вера! Верочка! Верочка!» — все слилось в один треск, и стон, и вопль. Многие крестились; в верхнем, более демократическом отделении для публики обнимались; даже в местах за судьями усерднейшим образом хлопали… Один особенно усердствовал над самым моим ухом. Я оглянулся. Помощник генерал-фельдцейхмейстера граф А.А. Баранцов, раскрасневшийся седой толстяк, с азартом бил в ладони. Встретив мой взгляд, он остановился, сконфуженно улыбнулся, но едва я отвернулся, снова принялся хлопать…». Когда защитник Александров вышел из здания суда, огромная толпа приветствовала его оглушительными аплодисментами и подняла на руки. После появления на улице Веры Засулич долго не смолкали крики «Ура», после чего девушку подняли на руках и понесли к карете. Огромную процессию удалось разогнать полицейским. Сама Засулич благополучно уехала. Уже на следующий день приговор был опротестован, но Вере Ивановне удалось скрыться на конспиративной квартире и впоследствии перебраться в Швейцарию. Приговор вызвал одобрение большой части общества, но был крайне негативно встречен властями. А.Ф. Кони оказался в опале. В своих воспоминаниях он писал: «Не будь этого дела, я, вероятно, уже давно занял бы выдающийся министерский пост. Все складывалось в этом смысле и направлении, и граф Пален совершенно серьезно предсказывал мне, что я буду сидеть в его кабинете как один из ближайших его преемников. Весьма возможно, что при благоприятно сложившихся обстоятельствах это и случилось бы». Вера Ивановна Засулич вскоре тайно вернулась в Россию и продолжила революционную деятельность. Она скончалась уже после Октябрьской революции, так и не приняв ее и считая контрреволюционным переворотом. Автор: Дмитрий Сосницкий

Как жили русские студенты в XIX веке?

На протяжении всего XIX в. количество студентов в России неизменно росло. Так, в 1808 г. в нашей стране было всего 150 студентов, а в конце XIX века уже более восьми тысяч. Эта небольшая социальная группа представляла собой неоднородную массу — в ней были и дети аристократов, и разночинцы, и бывшие крепостные. Естественно, условия их жизни серьезно различались, но при этом основная масса студентов питалась, одевалась и проживала в схожих условиях. В этой статье мы проанализируем бытовую сторону жизни учащейся молодежи Российской империи XIX века. С самого начала правления Александра I деятельность уже существовавших и вновь открытых российских университетов регламентировалась университетским уставом 1804 г., который наделял учебные заведения большой автономией. Принятый при Николае I в 1835 г. новый устав заметно ограничивал свободы университетов, а вместе с тем и студенчества. В XIX в. будет принято еще два регламентирующих жизнь университета документов — в 1863 и 1884 гг. В первой половине XIX в. большинство студентов в России были казеннокоштными, т.е. обучались за счет государства, и их жизнь строго регламентировалась. Более того, вне зависимости от возраста, студент не считался полноценным членом общества и должен был подчиняться строгой системе правил и запретов, разработанной министерским и университетским начальством. Инструкция инспектору студентов Московского университета содержала характеристику студентов, как людей, находящихся в таком возрасте, когда «воображение, страсти и физические силы достигают высшего периода развития», а потому, за такими людьми требовался особенно тщательный надзор. Студенты в это время не могли по собственному желанию отчислиться из университета, т.к. в таком случае студенту пришлось бы вернуть всю сумму, потраченную на его обучение, а позволить себе такую роскошь практически никто не мог. Покинуть университет можно было только по двум причинам: или по болезни, или по полной, признанной профессорами бездарности и неспособности к обучению. За студентом российского университета первой половины XIX в. следили не только в стенах университета, но и за его пределами. Выбранный из числа профессоров инспектор и его помощники субинспекторы (студенты называли их просто «субы») следили за студентами в их частной жизни и если становились свидетелями «дерзостей и соблазнительных поступков» со стороны студентов, то сразу доносили об этом инспектору. Студенты, жившие в комнатах (аналог современного общежития на территории университета), контролировались так называемыми «камерными студентами», контролерами из числа однокурсников. Однако нежелание студентов «сдавать» своих товарищей привело к быстрой отмене должности «камерного студента». При этом даже более самостоятельные на первый взгляд «городские» студенты, т.е. жившие не на территории университета, а с родителями или в снятом для них родственниками жилье, не были освобождены от пристального контроля со стороны начальства. Инспектор студентов должен был знать, где и с кем они живут, откуда берут средства к существованию и как проводят время вне лекций. Инспекторы и субинспекторы могли посетить личную квартиру студента в любое удобное для них время для проверки поведения студента. Каждый месяц инспектор отчитывался начальству о посещении студенческих квартир с указанием занятий, за которыми были застигнуты студенты. Студентам запрещалось селиться рядом со «злачными» местами — ресторанами, трактирами, бильярдными и постоялыми дворами. Выпускник Московского университета Н.А. Белоголовый в своих мемуарах так писал об этом надзоре: «Со студентами, в том возрасте, когда за большинством из них законы признают гражданскую правоспособность, обращались как с малолетками. Инспектор мог любого, хотя бы самого даровитого и наиболее занимающегося, распечь за малейший пустяк, за расстегнутую пуговицу, и распечь безобразным образом, крича и ругаясь, — и это публично, в присутствии товарищей». Инспектор имел большую власть и мог, например, за «странность в походке или телодвижениях» студента отправить его на занятия в танцевальный класс. Постоянное внимание было приковано к студенческой форме. До 1834 г. ношение формы не было обязательным, но после все студенты должны были носить темно-зеленые мундиры с синими суконными воротниками. Согласно «Правилам для студентов Санкт-Петербургского университета», студент не мог носить усов и длинных причесок. Когда студент выходил на улицу, посещал публичные собрания или гуляния, то обязан был быть при шпаге и застегнутым на все пуговицы и крюки воротника. Строго запрещалось надевать вместе с формой пестрые брюки и галстуки. Головным убором в городе студентам служила треуголка, а за городом — форменная фуражка. При встрече с членами царской семьи и генералами студенты были обязаны вставать по стойке смирно и сбрасывать с плеч шинель (по аналогии с офицерами). Любопытный случай, связанный с таким поведением, описан в воспоминаниях выпускника Санкт-Петербургского университета Н.Ф. Ожи де Ранкура. Товарищ мемуариста, такой же, как и он, студент, возвращался с лекций со стопками книг в руках и под мышкой и встретил на своем пути генерала. Следуя инструкции, студент тут же сбросил шинель, при этом «книги рассыпались, а с ними вместе и шинель упала на тротуар, — рассмеялся генерал, рассмеялся и студент». Порой студенты подвергались довольно жестким наказаниям. В качестве примера приведем дисциплинарные меры, которым были подвергнуты студенты Харьковского университета в середине XIX в.: студент П. Годзянский за «дерзкие объяснения» в присутствии университетской администрации был отправлен на семь дней в карцер; студент И. Марков за дерзкий ответ помощнику инспектора отправлен туда же на девять дней; однокурсник Маркова И. Лебедев наказан за курение папирос в учебной аудитории, а студент Н. Осипов отправлен в карцер на два дня за карточную игру. При этом в заточении студенты зачастую проводили время довольно весело. Вот как описал свое пребывание в университетском карцере А.И. Герцен: «Нас было велено содержать на хлебе и воде; ректор прислал какой-то суп, мы отказались и хорошо сделали: как только смерклось и университет опустел, товарищи принесли нам сыру, дичи, сигар, вина и ликеру. Солдат сердился, ворчал, брал двугривенные и носил припасы. После полуночи он пошел далее и пустил к нам несколько человек гостей. Так проводили мы время, пируя ночью и ложась спать днем». Однако положение дел в стране после смерти Николая I быстро менялось, и можно говорить о стремительной либерализации в сфере высшего образования. При Александре II количество студентов резко возросло, т.к. были отменены ограничительные меры «мрачного семилетия». Студентов уже не сажали в карцер за незастегнутые пуговицы. Пользуясь появившейся свободой, они стали приходить на лекции в университет в национальных костюмах, отращивать бороды и усы и даже носить на занятиях солнцезащитные очки. Правда, такая свобода самовыражения была недолгой — уже после введения нового университетского устава 1884 г. студенты вновь были обязаны надеть мундир. Большинство студентов испытывало постоянные материальные трудности. Плата за обучение в университетах во второй половине XIX в. достигла 50 рублей за семестр (зарплата высокооплачиваемого рабочего в это же время — порядка 30–40 рублей), а стипендия, которую получали далеко не все студенты, составляла в среднем 20–25 рублей. Что же мог позволить себе студент за эти деньги? В Санкт-Петербурге и Москве второй половины XIX в. аренда комнаты площадью 10 квадратных метров составляла 22 рубля в месяц (как правило, студенты снимали одну комнату на двоих). Обед в кухмистерской стоил 7,5 рубля в месяц, чай — 50 копеек, сахар — 80 копеек, хлеб — 3 рубля, освещение — 50 копеек, прачка — 1 рубль, мелкие расходы — еще 50 копеек. По свидетельствам студентов того времени, при ежемесячной стипендии в 25 рублей можно было позволить себе сходить в баню не чаще одного раза в две недели. Вот как вспоминает о своей студенческой жизни в будущем известный писатель, а в 1880-е годы студент историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета В.В. Вересаев: «Жить было трудно и грустно. Получали мы с братом Мишею [брат В.В. Вересаева] из дома по двадцать семь рублей в месяц. Приходилось во всем обрезывать себя. Горячую пищу ели раз в день, обедали в кухмистерской. Утром и вечером пили чай с черным хлебом, и ломти его посыпали сверху тертым зеленым сыром. Головки этого сыра в десять копеек хватало надолго. После сытного домашнего стола было с непривычки голодно, в теле все время дрожало чисто физическое раздражение. Очень скоро от обедов в кухмистерской развился обычный студенческий желудочно-кишечный катар: стул был неправильный, в животе появлялись жестокие схватки, изо рта пахло, расположение духа было мрачное». Безусловно, не все студенты были крайне стеснены в средствах, но большинство пребывало в печальном материальном положении, что породило появление «вечных» студентов — людей, которые, проучившись год в университете, уходили из него на несколько лет, чтобы заработать на оплату обучения и проучиться следующий курс. Неудивительно, что некоторым «вечным» студентам к моменту окончания четвертого курса было уже под 35 лет. И все же, несмотря на трудности, многие воспитанники российских университетов в XIX столетии стали знаменитыми учеными, деятелями культуры, предпринимателями и государственными служащими, успешно трудившимися на благо своей страны. Автор: Дмитрий Сосницкий

Ребенок не рассказывает, как прошел его день: что делать

Авторы статьи — психологи Джессика Кук и Шери Мэдиган. — Как прошел твой день в школе? — Нормально. Звучит знакомо? Это тот самый страшный ответ на вопрос, который родители задают с самыми лучшими намерениями. Роботоподобный ответ — это то, что слышат родители, когда их ребенок ограничивает или вообще перестает делиться информацией о своем школьном дне. Когда родители слышат «нормально», они могут реагировать по-разному. Некоторые родители могут попытаться узнать больше, задавая дополнительные вопросы. Однако исследования показали, что излишнее количество вопросов может восприниматься как вторжение в личное пространство, особенно подростками. Другие родители могут вовсе перестать спрашивать, потому что устали слышать один и тот же ответ. Однако исследования показали, что дети, которые ощущают недостаток общения со стороны родителей, чаще сталкиваются с проблемами психического здоровья. И что же в итоге делать родителям? Как им заставить своих детей рассказывать о своем школьном дне, не раздражая их и не заставляя замкнуться? Общение в разном возрасте Исследования показывают, что общение с родителями может защитить от низкой самооценки и плохой успеваемости детей любого возраста. Высокая вовлеченность родителей также может положительно повлиять на участие ребенка в школьной жизни, образовательные цели и академическую успеваемость. Кроме того, общение может укрепить чувство связи между родителями и детьми. Однако, как и все аспекты развития, навыки общения развиваются со временем. Детский сад — 1 класс Разговоры о школьных днях с маленькими детьми обычно вращаются вокруг учебных предметов, новых друзей или конкретных событий. Например, маленький ребенок может поделиться: «На перемене я катался на горке!» Вы можете дополнительно поддержать развитие вашего маленького ребенка, организуя и обозначая его опыт. Например, вы можете сказать: «Я видел, что Миша взял твою игрушку сегодня. Как ты себя чувствовал?» Также полезно называть эмоции для детей, озвучивая то, что вы замечаете, например: «Кажется, ты злился, потому что Миша забрал твою игрушку». 2–3 классы Дружба становится все более важной для вашего ребенка. Возможно, ему будет интереснее поговорить о своих новых отношениях с ровесниками, чем о школьных заданиях. Попробуйте проявить интерес, спросив о его друзьях, например: «Расскажи мне о своем друге. Чем он любит заниматься на переменах?» 4-5 классы Дети могут начать воспринимать ваши вопросы как требования, что, в свою очередь, приведет к меньшему обмену информацией. Возможно, будет проще начать разговор, задав вопрос о друзьях вашего ребенка. Например, вы можете спросить: «Кто из твоих друзей тебе нравится?» или «Что твои друзья думают о новом преподавателе?» 6-12 классы Формирование собственной личности и стремление к независимости — неотъемлемая часть подросткового возраста. В этот период ваш ребенок может стремиться к большей уединенности и делиться с вами не всей информацией. Вы можете поддержать этот важный этап развития, проявляя искренний интерес к его мнению, уважая его право на личную жизнь и позволяя участвовать в семейных решениях. Независимо от возраста вашего ребенка, важно помнить, что качество ваших частых, но коротких позитивных разговоров с ним имеет гораздо большее значение, чем продолжительные дискуссии. Советы по воспитанию детей Общение — это двусторонний процесс. Как родители могут установить контакт с детьми, если те не проявляют интереса? Задавайте открытые вопросы Вопрос «Как прошел твой день?» относится к категории закрытых, поскольку на него можно ответить одним словом. Для некоторых детей этот вопрос может стать началом увлекательной беседы. Однако для других он может привести к тому самому молчанию, о котором мы уже говорили. Если это так, то попробуйте начать разговор с открытого вопроса, например: «Расскажи, пожалуйста, что тебе больше всего понравилось в твоем дне». Или вы можете обсудить что-то, что привлекло ваше внимание, как отправную точку для обсуждения. «Во время летних каникул многие ребята подросли и изменились, ты заметил какие-нибудь изменения в своих одноклассниках?» Избегайте вопросов сразу после школы К концу учебного дня дети часто чувствуют сильную усталость. Если они не расположены к разговорам сразу после школы, постарайтесь не задавать им вопросы, пока у них не появится возможность отдохнуть и перекусить. Возможно, после небольшого перерыва они будут готовы поделиться своими впечатлениями о прошедшем дне. Чтобы получить подробную информацию, нужно изменить перспективу Возможно, вам захочется узнать подробности о дне вашего ребенка. Например, вы можете спросить, не обижали ли его в школе. Однако прямые вопросы вроде «Почему ты такой злой?» могут показаться вторжением в его личную жизнь. Если вы обеспокоены состоянием своего ребенка, попробуйте задать вопрос иначе. Например, можно начать с более общей фразы: «Мне показалось что ты вернулся из школы расстроенным, что-то случилось?» или просто спросить: «Как ты себя чувствуешь?» или «В вашем классе есть дети, над которыми издеваются?» Прежде чем говорить, выслушайте Родители, которые умеют слушать, проявляют искренний интерес к своему ребенку и демонстрируют глубокое понимание его мира. Однако, чтобы стать хорошим слушателем, необходимо развивать этот навык на практике. Когда ваш ребенок делится с вами своими впечатлениями о дне, уберите все приборы, старайтесь сохранять зрительный контакт и полностью сосредоточьтесь на его рассказе. Способствуйте решению проблем Если ваш ребенок делится с вами своими переживаниями, связанными с учебой в школе — будь то трудности в общении с одноклассниками или учителем или непонимание домашнего задания по математике, — не стоит пытаться решить эти проблемы за него. Скорее, воспринимайте это как возможность для развития навыков решения проблем. Поощряйте своего ребенка предлагать различные варианты, как можно решить его проблему. Затем помогите ему выбрать наиболее подходящее решение и оцените вместе с ним, насколько эффективным оно оказалось. Если результат вас не устроит, вернитесь к обсуждению и попробуйте снова! Если потребуется, обратитесь за помощью Если ваш ребенок перестал рассказывать о своих делах, это может вызвать беспокойство. Особенно если раньше он был очень разговорчивым, а теперь стал замкнутым. Если вы заметили изменения в поведении своего ребенка, рекомендуется обратиться к врачу, учителю или к психологу. Это поможет вам лучше понять, что происходит с вашим ребенком, и, возможно, получить необходимую помощь. Проводить время с детьми — это значит по-настоящему с ними сблизиться. Если родители регулярно задают вопросы, которые демонстрируют искренний интерес и заботу, то вскоре они могут быть приятно удивлены тем, что дети сами захотят рассказать о своем школьном дне! По материалам статьи «How to get kids talking about their school day» The Conversation

Сверхчеловек-неудачник: от романтических героев до Раскольникова

«Буря и натиск» — появившееся в 1770 году немецкое литературное движение, с которого начинается летоисчисление романтизма как литературного и философского течения. К нему принадлежали Гёте, Гердер, Шиллер и другие. Члены движения называли себя штюрмерами. «Буря и натиск» стали протестом на популяризированные в эпоху Просвещения культ разума и систему, центром которой был человек, руководствующийся в своих действиях не порывами, а долгом и совестью. Любое мировоззрение рождает сопротивление. Почва для смены парадигмы готовилась десятилетия. В. И. Ленин писал: «Весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошёл под знаком французской революции». События 1789–1794 годов определили новую эпоху — старые основы были сокрушены и заменены теми, которые были созвучны поколению, боровшемуся за будущее без тирании и угнетения. На смену персонажам, чтившим рассудок и гармонию, пришли рыцари нового образца. В философии романтического направления изначальный идеальный герой — сильный духом человек-бунтарь, способный переделать мир по образу божественного сада, идти стезёй добра и благородства, преодолевая при этом разнообразные испытания. Природа и человек являются частью единого целого. Природа понимает романтического героя лучше, чем общество. Значимую роль в прозе играл пейзаж. Исторический опыт каждой отдельно взятой страны, где романтизм пускает корни, также влиял на оформление тематики. В XIX веке уклон несколько смещается, происходит переосмысление Великой французской революции; её последствия оказываются противоречивыми, бесконечно далёкими от представлений об идеальном будущем, купленном железом и кровью. Поэтом-светилом, на которого молились все последователи романтиков, был Джордж Гордон Байрон. Его герои — Чайльд-Гарольд и Дон Жуан — фигуры энергичные, постоянно пребывающие в движении и ищущие чего-то, но если «Паломничество Чайльд-Гарольда» можно назвать поэмой с более или менее серьёзной интонацией, то «Дон Жуан» — произведение сатирическое, высмеивающее пороки и менталитет европейского общества. Белинский писал о Байроне и его герое: «Это личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своём, опёршаяся на самое себя». На место сверхлюдей-идеалистов приходят другие — неустойчивые, надломленные, сомневающиеся в себе, обладающие бесспорным талантом, но не готовые принести его в дар людям. Они всё ещё бросают вызов вселенной и законам (как юридическим и социальным, так и законам мироздания), но чаще из тщеславных или эгоцентрических соображений. У мыслящего героя, построившего цепь умозаключений, неизбежно возникает мысль: «Достойно ли человечество этого огня, добытого мной такими трудами?» Аналогичным же вопросом задаётся Виктор Франкенштейн, задумавший вдохнуть жизнь в мёртвое. Его творение — его отверженный «сын» — становится искажённым отражением человека, от которого отвернулся сам Бог. Его пороки — результат неутолимого одиночества и бессмысленного скитания в поисках родной души. Сверхвосприимчивых к метафизической стороне вселенной романтиков влекут коллизии рассудка и чувств, божественного и грешного, приземлённого и трансцендентального. В связи с этим неудивительно, что на определённом историческом этапе в романтизме расцветает «эстетизация зла» — придание очевидно отрицательным образам некоего печального флёра падшего ангела. Диалектика добра и зла получает новую трактовку: добро не может обходиться без зла, так как зло было создано тем же, кем было создано и добро. Бог и дьявол по привычке заключили пари. Легендарная русалка Лорелея влечёт к себе усталых моряков. «Очарованные странники» влюбляются в злых колдуний (сказывается любовь писателей-романтиков к древнему эпосу и фольклору); дьявольские же сущности, оказывается, не утратили жажду любви и способность к страданию. Монстр Франкенштейна не был жестокосерд от природы — таким его сделали люди. Их страх перед ним растоптал побеги благороднейших качеств несчастного чудовища. Потеряв своего создателя, «сирота» оплакивает его со всей возможной скорбью. Мэри Шелли задаётся вопросом: как жить в мире и в гармонии с собой, если даже тот, кто подарил тебе бесценный дар жизни, пренебрёг тобой? Зло мучается, поэтому мы жалеем его, осознавая неосуществимость искупления для него; зло привлекательно, потому что не защищено небесными догмами и — от отчаяния — ищет иной правды, отличной от правды Бога. «Демон» Лермонтова учинил маленькую революцию морально-этических основ в русской литературе. Зло воспевали и прежде, но мрачный «дух изгнания» никогда не вызывал такого очевидного сочувствия и не изображался русскими авторами с подобной очаровывающей грустью. Оставаясь именно злом по сути своей, демон наделяется человеческими желаниями и страстями. Но прекрасная Тамара, поддавшись очарованию демона, умирает. Душа девушки не достаётся её страстному губителю. У мытарства мрачного героя Лермонтова нет ни конца ни края. Он одинок отныне и навеки. У романтического героя, живущего в реальном мире, есть три пути — три исхода. Первый — стать сверхчеловеком (о том, какой ценой, мы ещё поговорим). Второй — умереть. Третий — смириться со своей смертностью (читаем: никчёмностью). Возможность становления сверхчеловеком осуществима лишь при условии, что человек живёт в эпоху, когда он способен и имеет намерение применить все свои таланты. Идеальный романтический герой (именно герой в том смысле, что его фигура — мифологизированная!) — Наполеон. Такой персонаж, какого сотворили из великого французского императора и полководца, никогда не останавливается, никогда не прекращает попытки действовать, поэтому прервать его триумфальное шествие может только смерть. Причём смерть мужественная, смерть воина. И она почти наверняка настигает романтического героя на пике его жизни. Его угасание не может быть медленным, жалким, по естественным причинам. По иронии судьбы, именно это произошло с настоящим Наполеоном («Там угасал Наполеон» — пишет Пушкин в стихотворении «К морю»). Даже безвременная кончина романтического героя — это прежде всего яркий манифест. Умирая, он получает желанное бессмертие. Например, Робин Гуд — фольклорный персонаж — обретает вечную жизнь по той причине, что внутренний символизм его образа покидает бренную оболочку и становится незыблемым. Теперь символ опережает человека; символ определяет образ. «Сверхчеловек-неудачник» — закономерный итог третьего пути — принятия смертности, а также бессмысленности и ничтожности всех своих устремлений; как только человек делает такой выбор — он перестаёт быть романтическим героем и становится реалистическим. В определённом смысле он всё равно принимает смерть — метафорическую. Самый наглядный пример «сверхчеловека-неудачника» — Родион Раскольников из «Преступления и наказания». Несмотря на претенциозность теории и философии героя, его попытка «сделаться Наполеоном» оборачивается крахом по той причине, что выбранный способ — убийство Алёны Ивановны и её беременной сестры — чересчур низкий и недостойный для того, чтобы произошло перевоплощение из голодного, почти нищего студента в романтическую икону, достойную поколения и восхищения. Раскольников заведомо выбирает себе слабую жертву, которая не окажет ощутимого сопротивления. Не покушаясь на по-настоящему опасных «хищников», таких как Свидригайлов, он и себя самого низводит до насекомоподобного состояния; это не то аллегорическое насекомое Кафки, в котором выразился апофеоз страдания обречённого и непонятого существа, а насекомое, вьющееся вокруг разложения. В данном случае — разложения общества. Романтический герой не выбирает себе равного соперника. Наоборот, он, как Давид, стремится одолеть врага-гиганта — собственного Голиафа. И даже если голова недруга не станет заветным трофеем, для романтического героя поражение будет лишь необходимым этапом его непрекращающегося сражения.