Литературоведы и филологи долгое время бьются над вопросами схожести и различия литературных персонажей Лермонтова и Достоевского — Печорина, героя романа «Герой нашего времени», и Ставрогина, героя романа «Бесы». Изначально речи о схожести этих персонажей не могло идти, так как главу, которая давала почву для подобных размышлений, редактор романа предложил Достоевскому убрать, с чем писатель согласился. Из-за этой главы «Бесы» могли не пройти цензуру по естественным и немного «лолитовским» причинам. Вырезанная глава «У Тихона» появилась в печати только в 1922 году, но даже сегодня на полках книжных магазинов продаются варианты «Бесов» с этой дополнительной главой и без нее. Именно «исповедь» Ставрогина в данной главе подарила литературоведам загадку — является ли персонаж Ставрогин прямым продолжением идеи Печорина? Перед началом работы над «Бесами» Достоевский писал статьи, посвященные Печорину. В своей работе «Книжность и грамотность» Достоевский отождествлял лермонтовского героя с «эгоизмом», «самообожанием», а его смерть называл «глупой» и «ненужной». Поэтому и в своего героя Достоевский вложил качества, присущие Печорину, только, в отличие от Лермонтова, он сделал из смерти Ставрогина логичный и завершающий историю конец. Ставрогин и Печорин похожи тем, что они оба «лишние» люди, разница только в том, что «Герой нашего времени» был опубликован в 1840 году, а «Бесы» в 1871. И несмотря на небольшой временной разрыв в написании этих произведений, отношение к их героям различается. Если Печорина описанное в романе общество не принимает и порицает, то Ставрогиным восхищается. И Печорин, и Ставрогин совершали ужасные и страшные поступки, но количество и характер этих поступков различались. Если Печорин разрушал чужие судьбы ради своего удовольствия и ненамеренно стал причиной смерти двух человек — Бэлы и Грушницкого, так как Бэлу он просто не смог уберечь, а Грушницкому давал право выбора на отказ от дуэли, то Ставрогин напрямую стал убийцей девочки, над которой совершил насилие и тем самым довел ребенка до самоубийства, никак это самоубийство не предотвратив. Печорин осознает свое зло и пытается его объяснить и оправдать, как в знаменитом отрывке из его монолога «такова была моя участь с самого детства». Он оправдывает свои поступки тяжелым детством, нелюбовью общества и тем, что его «никто не понял», из-за чего он «выучился ненавидеть». Ставрогин же в своей исповеди не пытается оправдать себя, он, наоборот, объясняет, что «всякое чрезвычайно позорное, без меры унизительное, подлое и, главное, смешное положение, в каковых мне случалось бывать в моей жизни, всегда возбуждало во мне, рядом с безмерным гневом, неимоверное наслаждение». Сказать, кто из героев наибольший злодей, тяжело, так как они оба не только причиняли другим людям страдания, но и становились причиной человеческих смертей. Но если Печорин совершал дурные поступки ради удовольствия и смеха, а затем сам от этого страдал (как и пушкинский Онегин, он является «страдающим эгоистом» по Белинскому), то в Ставрогине раскаяния нет. «Не подлость я любил (тут рассудок мой бывал совершенно цел), но упоение мне нравилось от мучительного сознания низости», — признавался Ставрогин в своей исповеди. Он совершал подобные поступки, причиной которых была его болезнь. Достоевский прямым текстом не открывает читателю истинный недуг Ставрогина, но говорит о галлюцинациях, видениях, сменах настроения и даже о вхождении в него беса, вызванных «болезнью», что наводит на мысль, что персонаж Достоевского болен шизофренией. Может ли больной человек отвечать за свои даже самые ужасные поступки? И есть ли тогда смысл сравнивать двух отрицательных персонажей, один из которых отрицателен по своему существу, а другой из-за болезни? Между тем, сравнение «Журнала Печорина» и «Исповеди Ставрогина» ведется до сих пор. Сам Достоевский говорил о связи этих персонажей, поэтому сказать, что Ставрогин — это усовершенствованная версия Печорина, вполне правомерно. Оба героя пустили в свои души бесов, оба жили под лозунгом «зла» и полностью поддались ему. И если Печорин раскрывался с романтической и более мягкой стороны лишнего человека, непонятого обществом, то Ставрогин — дьявол во плоти, которого Достоевский показывает таким, какой он есть, без романтизации и умалчивания, показывает его в полном падении личности и ее моральном разложении.