История основания и славы компании Van Cleef & Arpels неотделима от историй любовных союзов. Всё началось в 1895 году в Париже. Началось по-королевски — с объединения династий. Две состоятельные семьи, Арпельс и Ван Клиф, решили, игнорируя трагический канон Шекспира, не враждовать, а породниться: Альфред Ван Клиф, сын знаменитого огранщика и алмазного брокера, сделал предложение руки и сердца Эстель Арпельс, дочери торговца драгоценными камнями. Несмотря на ироничность контекста, нельзя было отрицать, что наречённые были созданы друг для друга. Молодые люди состояли в отдалённом родстве и нравились друг другу (оба принадлежали к одному кругу, оба были хороши собой и прекрасно воспитаны), однако их союз имел и практическую значимость для «блистательных кланов» обоих: это был не только брачный, но и деловой альянс. Во всех отношениях подобное слияние было выверенным бизнес-ходом. Исключительно выигрышным он стал тогда, когда деловая предприимчивость одной стороны соединилась с амбициозностью другой. У Альфреда Ван Клифа совместно с братьями своей жены Шарлем и Луи Арпельсом зарождается идея создания крупного ювелирного предприятия, в котором нашли бы применение связи, таланты и навыки обоих родов. История же брака Эстель и Альфреда покрыла Van Cleef & Arpels романтическим флёром и обеспечила им привлекательную легенду. У ювелирного дома выстраивается простая и всем понятная концепция. Ключевыми понятиями, характеризующими бренд, были: природа, любовь к жизни, идеализм и при этом — статусность, верность традициям. Между кланами было много общего. Что семья Ван Клифов, что семья Арпельсов одинаково причисляли себя к жрецам, поклоняющемся магии драгоценных камней и металлов. Этой их величайшей страсти они отдавались без остатка, с кипучей энергией выискивая новое сырьё. Их преданность делу граничила с одержимостью. Поиски редких камней приводили братьев-авантюристов Луи и Шарля Арпельсов в самые экзотические точки планеты. Они побывали в Южной Африке, в Индии, в Латинской Америке и вывезли из этих стран самые красивые рубины, топазы, изумруды, яшму, сапфиры, превратившиеся впоследствии в недосягаемые шедевры ювелирного искусства, благодаря которым Van Cleef & Arpels заставили миллионы людей уверовать в душу камня и в его фантастическую пластичность. Ему было подвластно всё. Первый магазин Van Cleef & Arpels открылся в 1906 году на Вандомской площади, одном из самых элитных и респектабельных мест Парижа, соединяющем два историко-культурных достояния — Лувр и Версаль. Архитекторы называли Вандомскую площадь близнецом Дворцовой площади, но отмечали, что, в отличие от Дворцовой, символизирующей монархизм, Вандомская отражала обретающий всё больший вес коммерциализм. Новоявленные Van Cleef & Arpels были стиснуты матёрыми конкурентами, чьи магазины находились поблизости. Ювелирный дом сильно рисковал, но надежды оправдались — вскоре о нём заговорили. Из фешенебельных отелей Ritz и Meurice стекались клиенты, готовые обеспечить магазин прибылью и сделать индивидуальные заказы. Предметы роскоши имели прикладное значение, они демонстрировали статус, силу, влияние и вкус владельца. Особенный шик заключался в том, чтобы обладать чем-то неповторимым, подобранным под нужды и запросы заказчика. Капиталистическое переустройство привело к тому, что богачи, — нередко принадлежащие к бизнес-империям, — получали те же регалии, какие в прошлом имели царственные особы. Монархизм ослабевал, но представители буржуазного класса охотно перенимали его атрибутику. Драгоценности были её неотъемлемой частью. Состоятельные люди могли заказать что-то с монограммой или же по уникальному эскизу. Одно из старинных произведений ювелирного искусства Van Cleef & Arpels, изготовленное в 1907 году, — миниатюрная яхта из эмали и эбенового дерева, плывущая по морю из яшмы. Внутри статуэтки находилась кнопка для вызова дворецкого. Владельцы ювелирного дома нащупали правильную стратегию: драгоценности наделялись смыслом и как бы становились вместилищем для чего-то эфемерного, непостижимого, — они заменяли обереги наподобие кроличьей лапки. У каждого творения Van Cleef & Arpels было своё значение. В 1916 году мастера Van Cleef & Arpels создали ювелирную коллекцию Touch Wood из дерева и драгоценных камней, в которой любое украшение якобы приносило удачу владельцу. В 20-е годы расцветает стиль ар-деко, и ювелирный дом подхватывает направление, выпуская изысканные серьги, колье и браслеты с геометрическими и египетскими мотивами в орнаменте. В 30-х происходит событие, которое также влияет на мифологию бренда: Эдуард VIII, отрёкшийся от престола и принявший титул Герцога Виндзорского, за баснословные деньги заказывает у Van Cleef & Arpels изделия специально для супруги Уоллис Симпсон. Герцог и Герцогиня разделяли любовь к эксклюзивным драгоценностям. Личной коллекции украшений Уоллис позавидовали бы многие особы голубых кровей. Эти изысканные изделия сделали бы честь величайшему музею ювелирного искусства. В будущем за сокровищами скандальных Виндзоров будут охотиться все аукционные дома, а лучшие образцы, которые носила на себе супруга несостоявшегося монарха Великобритании, уйдут с молотка. Только в 1936 году Van Cleef & Arpels изготовили для Герцогини колье Cravate с рубинами и бриллиантами, браслет Jarretière с сапфирами и бриллиантами и брошь Deux Plumes с бриллиантами и рубинами в невидимой оправе. В одном из самых дорогостоящих ожерелий, принадлежащих ей, 22 колумбийских изумруда окружили 412 бриллиантов. Многие украшения, придуманные специально для Уоллис, напоминали цветы или включали растительные мотивы. Пример тому — брошь из платины и с рубиновой инкрустацией в виде двух листьев. Считается, что именно сотрудничество с четой Виндзорских вдохновило ювелиров Van Cleef & Arpels на технические новшества: они стали выпускать украшения-конструкторы, которые можно было пересобирать, а также колье Zip — по совету самой Герцогини молнию превратили в искусное ювелирное украшение. В 40-е годы ювелирному дому удалось обосноваться за океаном: после Всемирной выставки 1939-го года филиалы Van Cleef & Arpels открылись в Палм-Бич и на знаменитой Пятой авеню в Нью-Йорке. Это спасло будущее семьи и компании в годы Второй Мировой войны. Вскоре после вторжения немцев во Францию Шарль Арпельс, Луи и его супруга Элен бежали в Америку. Несмотря на тяготы военных лет, Van Cleef & Arpels продолжали своё существование. В европейские страны почти не поступали цветные камни, поэтому мастера преимущественно работали с золотом. В 1941 году ювелирный дом создаёт коллекцию брошей в форме райских птиц, балерин и букетов. Посредством их утончённости выражался отчаянный протест против бесчеловечности, поглотившей Старый Свет. В 50-е, когда Европа залечивала раны, зреет идея о «повседневных драгоценностей», которые можно было бы носить не только в торжественные дни. Van Cleef & Arpels запускает линию «La Boutique». В неё вошли украшения в форме стилизованных зверюшек: птичек, щенков, львят и жирафов. Их намеренно нестрогий, чуть дурашливый дизайн растопил сердца и Грейс Келли, и Джеки Кеннеди-Онассис. По случаю предстоящей свадьбы Ренье III отвёз молодую невесту в Нью-Йоркский дом Van Cleef & Arpels, где она подобрала для себя ожерелье, серьги, кольцо и браслет. Украшения были из жемчуга, что подчёркивало классическую красоту будущей принцессы. На протяжении всей замужней жизни Грейс неизменно отдавала предпочтение творениям Van Cleef & Arpels, что позволило компании упрочить своё положение в качестве основного поставщика ювелирных изделий для монарших особ Монако. У самой известной первой леди США с украшениями Van Cleef & Arpels связано много воспоминаний. Именно этот бренд создал помолвочное кольцо с изумрудом (любимым камнем Жаклин), которое преподнёс возлюбленной Джон Кеннеди. Сегодня кольцо хранится в Музее в Бостоне. К Рождеству 1963 года 35-й президент Соединённых Штатов заказал у Van Cleef & Arpels нечто особенное для жены — перстень с огромным розовым кунцитом, окружённым бриллиантами. Джон Кеннеди не смог его вручить. Для Жаклин розовый цвет символизировал счастье, но в роковой день стрельбы в Далласе на ней был розовый костюм. Последний подарок супруга Жаклин получила из рук секретаря президента. В 60-е Van Cleef & Arpels, как и весь мир, переживают всплеск интереса к восточной философии и буддийским практикам. Это нашло отражение в украшениях, популярность получают этнические мотивы и узор пейсли. Ювелирный дом выпускает броши в форме Будды. В 1966 Van Cleef & Arpels получили заманчивое предложение: украсить драгоценностями иранскую императрицу Ферах Пехлеви по случаю её коронации. Изделия нужно было инкрустировать драгоценными камнями из Национальной сокровищницы. Венцом всего проекта буквально стал венец — корона императрицы с бриллиантами, резными изумрудами, рубинами и жемчугом. В 1968 году мастера Van Cleef & Arpels создают одно из самых знаковых украшений — колье Alhambra с символичными четырёхлистными клеверами «на удачу». Этапы восхождения Van Cleef & Arpels достойны экранизаций и книг. Успеху ювелирного дома не смогли помешать никакие превратности, и он навеки остался тем брендом, чьи творения становились реликвиями легендарных любовных историй XX века.