Есть 2 волшебных слова, которые меняют жизнь до неузнаваемости

И это не «спасибо» и «пожалуйста», как учили нас в детстве. Это слова «достаточно» и «достойна (-ин)». 1. Достаточно Начнем с «достаточно»… Почему мы страдаем в жизни? Нам постоянно чего-то не хватает. Не хватает денег, не хватает любви, не хватает внимания, не хватает уверенности в себе и т.д. А что, если вместо того, чтобы зацикливаться на недостатке — начать думать о достатке? Ведь Вселенная, Бог или Жизнь, как вам больше нравится, дает нам то, о чем мы думаем больше всего в течение дня. Попробуйте сказать себе: — У меня достаточно любви! — У меня достаточно денег! — У меня достаточно здоровья! У меня достаточно любви! — У меня достаточно счастья! — У меня достаточно радости! Можете играть с этим как угодно: — У меня достаточно свободного места на дороге! (для водителей), — У меня достаточно красоты, чтобы быть уверенной в себе! — У меня достаточно творческой энергии! — У меня достаточно самообладания и уверенности в своей исключительности! Будьте детьми и чувствуйте, что на самом деле у вас всего в избытке. Как только вы пригорюнитесь о чем-то — сразу вспоминайте это слово и применяйте его по ситуации. Придумайте с этим словом своё выражение и повторяйте его регулярно или повесьте на видное место. Недостаток — это не для вас! У вас всего в избытке! Эту идею подала книга Дональда Уолша «Беседы с Богом», где обсуждается идея об иллюзорности нашего мира и о такой иллюзии, как недостаток. 2. Достойна (–ин) Возьмем второе слово. Если у нас нет чего-то, значит нам это не нужно, или мы считаем себя недостойными этого (чаще всего). Многие могли бы жить гораздо счастливее, успешнее и радостнее, если бы только начали развивать уверенность в себе и говорить: «Да, я достойна (-ин), я достойна (-ин) всего того, о чём мечтаю». — Я достойна (-ин) любви! — Я достойна (-ин) денег! — Я достойна удовольствия, нежности и ласки! — Я достойна (-ин) иметь машину…! — Я достойна (-ин) любящего меня человека! — Я достойна (-ин) всего самого лучшего в жизни! Повторяйте, пока не поверите в это, и тогда начнутся чудеса!

Четыре типа людей, на которых мы злимся чаще всего

Испытывать злость более чем естественно. Это логичная реакция на события, которые не вписываются в твою картину мира или ей остро не соответствуют. Весь организм включается в борьбу за устоявшийся порядок и личные границы. Стоит только какому-то человеку вывести тебя своей глупостью, и ты уже готов кричать, ругаться и драться. Увы, многие из объектов твоей злости действительно этого заслуживают. Вот несколько типов людей, которые чаще других вызывают у нас злость. Инфантилы со стажем Типичная фразы: «Я ищу свое предназначение!» У таких ребят детство никогда не заканчивается. И нет, они не валяются в бассейне из пластиковых шариков и не едят сахарную вату каждый день. Их достаточно трудно отличить в толпе, но после двух минут устного разговора все становится понятно. Они не умеют принимать решения, не знают, чего хотят от жизни, только шатаются в поисках совета и знака свыше. Впрыгивают во вредные привычки, живут одним днем. С ними невозможно вести дела, жить под одной крышей и делать совместные покупки. Инфантильные дяди и тети ничего не предпринимают, но надеются однажды понять, чем зарабатывать деньги и с кем заводить семью. Пока этого не произошло, такие люди присасываются ко всем подряд и надеются, что к ним сами придут и все дадут. Любители розовых рассказов о жизни Типичная фразы: «Сейчас я расскажу, как это было на самом деле...» Рассказчики веселых историй и выездные стендап-комики есть почти на каждой вечеринке. Они рассказывают шутку за шуткой, собирают лайки толпы и напиваются раньше всех. С такими приятно иметь дело, даже если они где-то приукрасят поучительную притчу. Такие люди не вызывают отвращения, в отличие от врунов, которые пытаются обмануть слушателя и произвести на него хорошее впечатление. Они путают даты, выставляют свои поступки в лучшем свете и всячески отнекиваются от самих себя. Ради призрачной выгоды они искажают действительность. Мнимые всезнайки Типичная фразы: «У моей сестры была точно такая же ситуация!» Обо всем-то они в курсе: и за китайскую медицину поговорить не прочь, и за биржевые сводки. Раздают советы налево и направо, думая, что именно они приглашенные эксперты в чужие жизни. У таких всезнаек есть куча племянниц, коллег, сослуживцев, у которых была точно такая же ситуация, как у тебя, вплоть до прыща на ягодице. Когда они начинают говорить, у многих людей портится настроение. Пожалуй, надо стараться избегать советов таких людей и продолжать заниматься своими делами. Искатели оправданий Типичная фраза: «А я-то тут при чем?!» Взрослого человека отличает возможность признавать свою вину и непосредственное участие в происходящих событиях. Тем самым нести ответственность за все, что с ним приключается, а не придумывать тысячу и одну глупую причину, почему он не виноват. Только недалекие люди думают, что во всем виноваты все, кроме него. Мало того, что искатель оправданий никогда качественно не выполнит свою работу, так еще и переложит ее на других. А когда ему покажут на его ошибки, буквально ткнут носом, он станет отпираться и обижаться. Автор: Иона Гусаченко

Милый мультфильм о нелегкой работе Купидона

Здесь нужна точность и предельная концентрация внимания. Особенно для Купидона, который получает приказы свыше соединить две судьбы и всё, что ему нужно сделать — это метко выстрелить и попасть в двух счастливчиков во избежание сломанных судеб, неразделенной любви, любовных треугольников или… одноугольников. Кажется, Купидон часто отвлекается на бабочек.

Здоровый эгоизм: почему заботиться о собственных интересах вполне этично

Эгоистов принято порицать, а готовность жертвовать своими интересами ради чужих считается оптимальной моделью поведения в благополучном обществе. Но так ли все однозначно? Питер Шварц, почетный член и бывший председатель совета директоров Института Айн Рэнд в книге «В защиту эгоизма: почему не надо жертвовать собой ради других», которая недавно вышла в издательстве «Альпина Паблишер», развенчивает ряд мифов об эгоизме и утверждает, что у каждого из нас есть неотъемлемое право пользоваться результатами собственных трудов себе во благо. Мы формулируем свои представления о мире с помощью понятий. Но в нашем обиходе нет понятия «доброго» эгоизма. Определение, которое должно относиться к честным вершителям своих судеб, переносится на беспринципных захребетников. Аутентичное определение эгоизма («действовать в собственных интересах, подчиняясь голосу разума») ловко изъято из нашего лексикона. И это не просто ошибка альтруистов, — это самый настоящий подлог, чудовищное искажение фактов, в результате которого из языка исчезли понятия, которыми можно было бы оперировать при сравнении альтруизма с эгоизмом. Альтруизм всегда хорош, а эгоизм — плох. Отсутствует само поле для дискуссий о том, хорошо или нет быть эгоистом. Понятие разумного, творческого и независимого человека оболгано и вычеркнуто из нашего обихода. Свою ложь альтруисты расцвечивают рассуждениями о том, что эгоист — существо равнодушное и бесчувственное, что его интересуют только деньги, что дружба и любовь несовместимы с преследованием личных интересов и что все эгоисты — зацикленные на себе мизантропы. На самом деле личная заинтересованность может быть и материальной, и духовной. Посудите сами: тот факт, что у вас есть друг или любимый человек, дает вам массу преимуществ. Мы общаемся лишь с теми людьми, которые нужны нам. Мы любим лишь тех, кто нам дорог. И если вдруг, наслушавшись альтруистов, вы воспылаете любовью к первому встречному (если такое вообще возможно), — о, это будет воистину самоотверженный поступок! Возлюбить чужого, и тем более врага, — для этого требуется полное самоотречение. Но настоящая любовь всегда эгоистична. Ее не раздают направо и налево как милостыню. Только представьте себе: вы объясняетесь кому-то в любви не потому, что видите в любимом массу достоинств, а просто из жалости. Это же полный абсурд. Любовь не имеет ничего общего с благотворительностью. Мы любим потому, что данный человек для нас бесценен. И такая любовь доставляет бесконечную радость. Любить, желать прожить всю жизнь с человеком, который для нас олицетворяет все самое прекрасное на свете, — очень личный и эгоистический выбор. И только грубый и бессовестный альтруист способен все перевернуть с ног на голову, называя любовь и дружбу жертвенными отношениями. Альтруисты извратили не только понятие «эгоизм». У них свое, особое представление о жертвенности. Что значит «пожертвовать»? Вряд ли это значит просто что-то кому-то отдать. Если мы даем продавцу в магазине деньги, чтобы купить продукты, это всего лишь сделка. При этом мы отдаем меньшую ценность (деньги) за большую (продукты). Жертвенный поступок означает нечто прямо противоположное: мы отдаем большую ценность в обмен на то, что вообще не представляет для нас ценности. Пожертвовать — значит понести убыток: именно поэтому альтруисты и считают жертвенность добродетелью. Если старшеклассника отвлекают от учебы, вынуждая мыть полы в школьной столовой, его заставляют приносить жертву. Если мать велит сыну отдать любимую игрушку сорванцу, который непременно ее сломает, — она требует от сына жертвы. Простой рабочий, сующий пьяному бродяжке часть своего заработка (его вдруг взяло за живое, что кому-то живется еще хуже, чем ему самому), тоже приносит жертву. Можно привести в пример множество поступков, совершаемых в ущерб собственным интересам во благо других. Дальше — больше. Отказ от сегодняшних удовольствий ради будущих благ альтруисты тоже называют самопожертвованием. Но если кто-то упорно трудится, чтобы стать выдающимся нейрохирургом или скрипачом, причем здесь жертва? Совершенно ни при чем. Напротив, распланировать свою жизнь так, чтобы в будущем получить максимальную отдачу (и в материальном, и в духовном смысле), — значит поступать как самый настоящий разумный эгоист. Пожертвовать ладью, чтобы взять ферзя, — не слабый, а, напротив, очень сильный ход. Вот если вы захотите сыграть в поддавки из жалости к слабому противнику, тогда такой шаг вполне можно будет назвать жертвой. Солдат, идущий на войну, когда враг перешел границу, не приносит никакой жертвы. Он просто защищает от агрессора свою свободу и своих близких. Но если его отправляют на край света с так называемой «гуманитарной миссией» (например, чтобы остановить межплеменную резню), его поступок можно назвать жертвой, потому что конфликт в далекой стране совершенно не затрагивает его личных интересов. «С точки зрения альтруистов, отказ от сиюминутных удовольствий ради будущих благ — жертва, а вот отказ от будущих благ в пользу сиюминутных удовольствий — эгоизм» Альтруисты не видят разницы между совершенно разными поступками. Инвестиции в собственное будущее (сегодня ты откладываешь доллар, чтобы в будущем получить два) они называют самопожертвованием. Но ведь такая модель поведения в корне отличается от действительно жертвенного поступка, когда ты отдаешь свои два доллара навсегда, становясь «сторожем брату своему». С точки зрения альтруистов, отказ от сиюминутных удовольствий ради будущих благ — жертва, а вот отказ от будущих благ в пользу сиюминутных удовольствий — эгоизм. В газете читаем статью об одной футбольной команде, озаглавленную «Во всем виноваты эгоисты». Репортер спрашивает игроков о причинах огромного количества поражений в сезоне. В ответах постоянно звучит слово «эгоизм». «Пока одни ребята сидят дома и набираются сил, изучают план игры, прокручивают на видео рабочие моменты, другие всю ночь шляются по барам и наживают себе неприятности». Этих балбесов «товарищи по команде считают эгоистами». Значит, напиться до посинения, чтобы на следующий день запороть игру, — это эгоизм, а сидеть дома, не притрагиваясь к спиртному, чтобы добиться победы, — самоотречение. Компании, которые по собственной близорукости рубят сук, на котором сидят, обвиняют в эгоизме. Бизнесменов, пытающихся сэкономить на качестве товара и в результате теряющих клиентов и разоряющихся, считают корыстными. Атилла с его бездумной, без оглядки на последствия, погоней за наживой или его рафинированный брат Бледа с его безумными выходками сегодня считаются олицетворением эгоизма, — и это несмотря на то, что ложь и насилие возвращаются, как бумеранг, не служат личным интересам и не приносят благ в будущем. Зато, если ты уже сегодня начинаешь думать о дне завтрашнем и о будущих благах, если ты нацелен двигаться вперед и мыслишь рационально, — альтруисты скажут, что ты «жертвуешь собой». На сегодняшний день не существует четких дефиниций важнейших понятий, связанных с нравственностью, а расплывчатые определения лишь усугубляют положение. Под эгоизмом понимают не заботу о личных интересах (понятие из области этики), а поведение варваров и проходимцев. Жертвенностью считают не обмен некой ценности на то, что ценности не представляет, а отказ от сиюминутного удовольствия. Альтруизм не определяют как подчинение себя другим, а отождествляют с любовью и уважением. Увы, приходится признать, что в головах людей царит путаница, которая делает их беззащитными перед тиранией альтруизма. На ключевой вопрос, почему заботиться о собственной жизни считается аморальным, а о чужой — высоконравственным, альтруизм не дает никакого, пусть даже самого путаного ответа. Человек-хищник — эгоист, говорят они, и вопрос о том, почему истинный эгоизм считается злом, повисает в воздухе. Но если мы проявим настойчивость и попытаемся развеять туман, окутывающий наши представления о нравственности, мы вдруг увидим, что призывы к самопожертвованию не имеют под собой никаких логических оснований. Нет никакого оправдания ни физическому, ни моральному рабству. Нельзя привести ни одного убедительного довода в пользу того, что человек должен подчинить свою жизнь служению другим людям. Наша жизнь принадлежит только нам, и никто не имеет права посягать на нее. Но если альтруисты не способны привести никаких разумных доводов в пользу своего подхода, на что же они опираются? Альтруизм ищет поддержку в области иррационального. Требовать жертвы во благо других — все равно что рассказывать сказки про загробную жизнь и про то, что воду можно превратить в вино. Тут мы имеем дело не с фактами и логикой, а с их противоположностью — слепой верой. Понятие «альтруизм» было сформулировано французским философом XIX в. Огюстом Контом. Уж он-то прекрасно понимал смысл этого понятия, определяя его как «религию человечества». Обосновывая свой подход к этике, он писал о «фундаментальной и неопровержимой доктрине», которая заключается том, что «сердце должно служить уму». Его подход становится ясен из следующего высказывания: «Всякий постулат, претендующий на универсальность, может выводиться исключительно из области чувств». Иными словами, нам предлагают стать альтруистами, руководствуясь не разумом, а чувствами. Наши представления о нравственности мы должны получать не эмпирически, а по наитию, не посредством знаний, а через веру, не потому, что в этом есть какой-то смысл, а несмотря на то, что его нет. Альтруистическая доктрина принижает роль разума, и люди начинают верить, что превратятся в атилл, если начнут жить для себя. Нам постоянно предлагают ложный выбор — либо ты живешь за счет других, либо позволяешь кому-то сесть тебе на шею. Если постоянно твердить, что преследовать личные интересы — вредно и некрасиво, а жертвовать собой ради других — полезно и благородно, люди оказываются сбитыми с толку. Они начинают верить, что область морали вообще неподвластна разуму, и сдаются, решив, что нравственный выбор требует отказа от свободы воли. Посеяв всю эту путаницу в головах, альтруисты довольно потирают руки. Не пытайтесь понять нравственность умом, твердят они. Моральные истины происходят не от ума, а от сердца. Разум тут бессилен. Не надо никаких объяснений, — просто верьте. Верить? Во что? В то, что мы должны подчинить себя чужим потребностям. Этого от нас требует общество. В кодексе альтруиста нет даже намека на логическое обоснование того, что мы обязаны приносить себя в жертву. Более того, альтруисты отрицают саму необходимость хоть какого-то вразумительного ответа на этот вопрос. Если признанные авторитеты объявляет жертвенность добродетелью, спорить бесполезно. Огюст Конт радостно приветствовал христианство с его «подчинением разума вере», ибо вера, по его мнению, «есть служение человека Человечеству». Иными словами, нужно просто заставить себя верить в необходимость самопожертвования. Нужно безропотно принять ее, не задавая вопросов. Если из кодекса альтруизма убрать словесную шелуху, окажется, что ничего другого там нет.

Быть лидером — не значит быть всегда впереди

Как выглядит типичная характеристика лидера? Он вдохновляет, руководит, зажигает других энергией. Но нам не обязательно всем стремиться стать именно такими. Лидерство – это эстафета, которая переходит от одного члена команды к другому. Когда мы называем кого-то лидером, мы подразумеваем, что он стоит на ступеньку выше других людей. Он обладает харизмой. Умеет давать четкие указания и контролировать выполнение работы. Может добиться от других повиновения, должен разбираться во всем, уметь вникать во все тонкости любого процесса и всегда отвечать за результат. Кажется, что речь идет о каком-то сверхчеловеке. Леон Маккеон (Leon McKeown), автор бестселлера «Синергист» (The Synergist), призывает пересмотреть наши привычные представления о лидерстве. По его мнению, наше стремление во всем полагаться на «главного» мешает нам брать ответственность на себя. Вы считаете, что мы все можем быть лидерами? Мы ориентированы на установку, что лидер обладает некими качествами, не свойственными большинству людей. Нам кажется, что лидерство заложено в характере: либо у тебя это есть, либо нет. Но мой опыт говорит о том, что любое действие, которое приближает команду к достижению намеченной цели, – это акт лидерства. Почему люди не решаются брать на себя ответственность? Есть такой вопрос, который гасит любую инициативу, – «А кто я такой?» Нам присуще убеждение, что те, кто находится на высоких постах, попали туда неслучайно. Значит, их решения по определению имеют большую ценность, чем наши. Но это не так. Вспомните ситуации, когда результат был достигнут благодаря слаженной работе всех вовлеченных людей, а не прямому руководству начальника. Если вы видите свое место в команде, если вы разделяете поставленные цели, вы ответственны и за общий результат. Многие думают: я не руководитель, так как же я могу быть лидером? К сожалению, отсутствие стремления к лидерству у нас формируется со школьной скамьи. Нам кажется, что нужно либо родиться с определенными качествами, либо каким-то образом их развить. Между тем, вы наверняка замечали, что во время работы над проектом или очередной задачей роль лидера, как эстафетная палочка, постоянно переходит от одного человека к другому. Важно распознать, в какой момент она окажется у вас. Для этого нужно знать себя, свою роль и место в общем процессе. Типы лидеров, которые должны быть в команде: «Фантазер» Он полон идей. Лучше всего работает со стратегическими целями. Любит и ценит риск и перемены. Легко начинает дело, но не всегда способен его закончить. «Процессник» Он ценит системность в деле. Доверяет количественным данным, а не субъективным оценкам. Осторожен, не любит рисковать. Его главные козыри в работе – точность, регулярность, порядок. «Деятель» Он нацелен на результат. Прагматичен, работает быстро и много. Любит преодолевать препятствия, импровизировать по ходу. Любит четкие, понятные цели. «Синергист» Ориентирован на взаимодействие с людьми. Ценит то, что важно для общего дела. Умеет мыслить стратегически, видеть ситуацию в перспективе. Уделяет внимание связям, общей атмосфере в команде. По материалам: McKeown «The Synergist» (Palgrave Macmillan, 2012) Источник: Psychologies

«Жить со скоростью ребенка»

Дорога до садика у нас занимает 30 минут. Дорога от садика до дома — час-полтора. Маршрут тот же самый, но вот скорость… Вперед мы летим со скоростью мамы. Занятой, спешащей, планирующей, оптимизирующей. Бегом. Нет времени на отвлечения, развлечения, разговоры. Даже на разговоры. Потому что для того, чтобы не просто услышать голос ребенка в утренней суете шумного города, а разобрать, что именно сказал ребенок, нужно присесть, наклониться до его уровня, прислушаться. А это снижение скорости, потеря рабочего времени. Я крепко держу его за руку, потому что один он пойдет гораздо медленнее. И мы летим. Сашка привык к маминой скорости, привык молчком, без капризов добегать до садика. Но он знает, что у нас всё по-честному, и обратно мы пойдем уже со скоростью Сашки. Со скоростью Сашки – это значит разглядывая бабочек над одуванчиками, муравьев, атакующих гусеницу на тротуаре. Замечая поганки, неожиданно выросшие на городском газоне. Пиная опавшие и уже подгнившие яблочки. Скатывая в худого грязного снеговика первый снег. Разглядывая редкие марки машин на парковках и многое другое, что способен заметить ребенок, которого никуда не тащит за руку мама. Однажды, придя за Сашкой в садик, я застала его в песочнице. Он восторженно продемонстрировал мне большой камень, держа его двумя руками. – Мама, представляешь, мы копали, копали и нашли клад! Смотри, какое сокровище мы вырыли! Я оценивающе взвешиваю находку в руках. Кажется, больше килограмма… – Какой здоровенный! Долго выкапывали? – Да! Ваще так долго! Сашка с бесценным трофеем в руках бодро зашагал в сторону воспитательницы отпрашиваться. – Вы что этот булыжник домой потащите? – недоуменно поинтересовалась она. – Да, конечно. Как же иначе? Не каждый день клады находятся. А потом Сашка находит палку. Мимо такой палки нормальный мальчик не пройдет. Длинная, толстая, удобно ложится в руку. Вот ведь дилемма. Камень слишком большой, чтобы нести его одной рукой. А если нести камень двумя руками, то нечем держать палку. Сашка пристраивает камень у обочины и измеряет палкой глубину лужи. Потом стучит палкой по металлической изгороди. Потом несколько минут прыгает, опираясь на палку. Кладет палку, берет камень. Лицо задумчивое. Как будто прислушивается к внутренним ощущениям. Наигрался ли он с палкой? Готов ли расстаться с ней? Не готов. Вертит камень, пристраивает его куда-то подмышку, придерживая предплечьем. Когда Сашка наклоняется за палкой, камень падает. Через несколько попыток Сашке все-таки удается взять в руки и камень, и палку. Правда, палка лежит на неуклюже растопыренных локтях, готовая в любой момент соскользнуть в сторону. Я удерживаю себя от соблазна помочь ребенку и понести камень. Это его решение, его выбор, его ноша. Пусть учится не взваливать на себя больше, чем может унести. Я лишь поддерживаю палку, когда мы переходим через дорогу, чтобы упавшая палка не создала сложную дорожную ситуацию. Упавшую палку Сашка всенепременно захочет поднять, а с камнем в руках это не так просто осуществить… А после перекрестка начинается правильный поребрик. У правильного поребрика ширина в ширину стопы. Правильный поребрик отделяет тротуар не от проезжей части, а от газона, а значит, по нему безопасно ходить. Правильный поребрик соблазнительно возвышается над уровнем тротуара. Следующие 200 метров нашего маршрута до дома Сашка всегда проходит по поребрику. И не только Сашка. Я тоже с детства люблю ходить по правильным поребрикам. Когда ты идешь по поребрику за своим ребенком, гораздо легче двигаться с его скоростью. А потом Сашка замечает голубей. Они купаются в фонтане у ресторана. Сашка опускает на землю камень с палкой. И иронично замечает: «Строители думали, что строят фонтан, а получилась ванна для голубей!» И тут же восторженно: «Смотри, эти голуби такие смешные!» Пытаюсь понять, что смешного Сашка увидел в тех голубях. «Смешные голуби» — это подросшие птенцы. Чуть меньше взрослых птиц, более суетливые, с тощими шеями. Объясняю Сашке, что это уже не птенцы, но еще не взрослые птицы. «А! Я понял! Они как Арсений!» — гениально подметил Сашка. Ну да, птицы-подростки. И я с удовольствием отмечаю наличие аналогии в Сашкином мышлении. Мы приносим домой трофеи: булыжник и палку. Дорога до дома в этот раз заняла один час сорок минут. Но это ценное время, которое я прожила со скоростью ребенка. Жить со скоростью ребенка – значит успевать замечать цвет неба, запахи улиц и собственные эмоции. Успевать удивляться и радоваться простым вещам. Успевать осознавать, что Жизнь прекрасна. Автор: Анна Быкова

10 цитат из книги Джона Фаулза "Волхв"

За пять секунд в человека не влюбишься, но предчувствие любви может заронить в душу и пятисекундная встреча. Я всегда считал (и не из одного только напускного цинизма), что уже через десять минут после знакомства мужчина и женщина понимают, хочется ли им переспать друг с другом... И мы занялись любовью; не сексом, а любовью; хотя секс был бы гораздо благоразумнее. Всеми её поступками руководил единственный резон: «Хочу». Любая игра хороша до тех пор, пока не коснется нежных чувств. Потоки слов дрожали на моём языке, в моём сердце; и умирали невысказанными. Подчас любовь – это просто твоя способность любить, а не заслуга того, кого любишь. Я не хочу делать тебе больно, а чем больше я лезу к тебе, тем тебе больнее. И не хочу, чтобы ты делал мне больно, а чем больше ты меня отталкиваешь, тем больнее мне. — Думаешь, я стал бы весь вечер дожидаться кого-нибудь, кроме тебя? — Думаешь, я вернулась бы сегодня к кому-нибудь, кроме тебя? Просто я больше ни с чем не связана, я — ничья. Какое место ни возьми, я либо прилетаю, либо улетаю оттуда. Или пролетаю над ним. Только люди, которые мне нравятся, которых я люблю. Вот они — моя последняя родина.

Как знания о разных культурах сотрясают основы психологии

Нам кажется, что законы психологии универсальны. Тем не менее, исследования показывают, что разные культуры порождают разные стили мышления, разное отношение к себе и своей роли в обществе и даже разные синдромы. Психология как академическая дисциплина преимущественно формировалась в Северной Америке и Европе. Многие уверены, что этому знанию удалось пройти удивительный путь в постижении людских мотивов и особенностей поведения, которые долгое время мыслились в качестве универсальных. Однако в последнее время некоторые исследователи стали подвергать сомнению этот подход. Да, во многих отношениях мы очень похожи: питание, безопасность, секс — неизменные для нас потребности. Однако культура страны тоже влияет на наши процессы познания, восприятие и индивидуальность. Об этом — статья Николаса Гираерта «Как знания о разных культурах сотрясают основы психологии». Правдоподобны ли результаты психологических тестов? Нередко психологи проводят эксперименты в небольшой группе людей: если население считается однородным, то часто речь идёт о случайной выборке испытуемых. Однако правилен ли такой подход? По статистике, наиболее частотной экспериментальной группой становятся студенты — хотя бы потому, что они, находясь в стенах университета, более доступны для исследования. В итоге, около 90% участников являются представителями WEIRD — западных (western), с высоким уровнем образования (educated), промышленно развитых (industrialised), богатых (rich) демократических (democratic) стран. Так действительно ли можно говорить о «случайной выборке» и «однородности населения»? Маловероятно. Обезьяна, банан и панда, или о стилях мышления Панда, обезьяна, банан: что из перечисленного составляет пару? Респонденты из западных стран обычно вычёркивают банан, потому как панда и обезьяна являются животными: так действует аналитический тип мышления. А опрашиваемые из восточных стран объединяют обезьяну и банан: так работает холистический тип мышления, который воспринимает объект и контекст как единое целое. Классический эксперимент, призванный показать различие культур, предлагает испытуемым из Японии и США просмотреть несколько анимационных роликов. Каждое видео длится не более 20 секунд: в течение этого времени участники любуются на подводный мир — кораллы, рыбок, растения. Когда участников исследования спросили, что им запомнилось больше всего, обе группы в основном называли крупные объекты — больших рыб или скалы. Однако участники из Японии также припомнили детали — например, цвет воды. Это происходит потому, что холистическое мышление фокусируется не только на переднем плане, но и на фоне, уделяя внимание подробностям. Такие эксперименты подтверждают, что восприятие, память, мыслительные процессы действительно зависят от наших культурных особенностей. Любопытно, что эту разницу в самоопределении можно проследить и на уровне мозга. В ходе эксперимента двум группам — американцам и китайцам — было предложено пройти функциональную МРТ. Во время сканирования мозга испытуемым показывали разнообразные определения (раздражительный, любопытный и т. д.), спрашивая, насколько они характеризуют участвующего. Затем были показаны те же определения, но участников уже просили ответить, насколько они описывают их мать. Во время МРТ у американцев было замечено, что реакции в медиальной префронтальной коре, области мозга, отвечающей за представление о себе, различны, когда речь идёт о самом участнике и о его матери. У китайцев же, напротив, разницы в реакциях почти не было: представление о себе практически совпадало с представлением о близком родственнике. Мы все тяжело больны Что является «нормой»? Вопрос риторический, однако долгое время психология пыталась ответить на него, основываясь на той самой WEIRD-выборке. Но ведь то, что в одной культуре признаётся социофобией, в другой может расцениваться как типичное проявление целомудренности и скромности. Существует ряд специфических для каждой культуры синдромов, которые на сегодняшний день уже признаны ВОЗ. Так, люди, страдающие от синдрома коро, при котором возникает панический страх того, что половые органы втянутся и исчезнут, в основном проживают в Азии. В 1967 году в Сингапуре было зафиксировано 454 случаев подобной фобии, а 20 годами позже с этим столкнулись уже в Китае, причём заболевание буквально приняло форму эпидемии: от синдрома пострадало уже 3 000 человек. При этом никаких физических симптомов, сопровождающих мнимое исчезновение органов, врачами обнаружено не было. Жители Средиземноморья подвержены синдрому сглаза, веря в то, что зависть или другие негативные эмоции могут нанести им вред. А Япония считается родиной хикикомори, затворников, стремящихся к максимальной изоляции от общества; по заверению BBC, их уже около миллиона в одной лишь Стране восходящего солнца. Нет сомнений в том, что культура нашей страны оказывает на нас колоссальное воздействие, и эта статья лишь бегло осветила некоторые из примеров такого влияния. Уже сегодня кросскультурная психология преподаётся в университетах по всему миру. Вопрос лишь в том, каким статусом наделит её общая психология: будем ли мы рассматривать её в качестве «приятного дополнения», или же признаем, что она вполне может быть ядром всего психологического знания. Для оформления статьи использованы иллюстрации из книги «Костюмы и жанровые картины XVI века из Западной и Восточной Европы, Востока, Америки и Африки». Источник: Newtonew

Печальная судьба изобретателя велосипеда

Велосипед сегодня — самое распространенное транспортное средство в мире. Легкий и удобный, не требующий топлива, велосипед развивает вполне приличную скорость, обгоняя пешеходов. Велосипедисту не страшны пробки, он может проехать по самой узкой дорожке. И миллиард велосипедистов во всем мире избавил общественный транспорт от перегрузок, шоссе от избытка автомашин. А кто же изобрел велосипед? Велосипед изобрел знаменитый немецкий избретатель барон Карл фон Дрез (1785-1851). Сам ученый называл свое изобретение «беговой машиной», а позднее оно стало известно как «дрезина» или «велосипед». Чтобы на нем передвигаться, нужно было отталкиваться ногами от земли. Педали на нем появились гораздо позже — лишь в 1864 году. Первая поездка на новом средстве передвижения была предпринята Дрезом в 1817 году. Расстояние от Мангейма до Рейнау (около 7 км) он преодолел менее чем за 1 час, передвигаясь со скоростью около 9 миль в час — в то время как конная почта преодолевала этот путь за 4 часа. Судьба барона Карла фон Дреза сложилась печально, хоть началось все вполне благополучно. Он родился в городе Карлсруэ 29 апреля 1785 года в семье баденского верховного судьи Карла Вильгельма Дреза и баронессы Эрнестины Кристины фон Кальтентал. Крестным мальчика стал маркграф Карл Фридрих Баденский. После окончания гимназии Карлсруэ Дрез с 1803 по 1805 годы изучал архитектуру, сельское хозяйство и физику в университете Гейдельберга. В 1808 году Карл фон Дрез поступил на государственную службу лесным инспектором в районе Оффенбург и работал преподавателем в частном лесном институте своего дяди. Через два года благодаря протекции великого герцога он становится главным лесничим Бадена. Однако спустя год Дрез понял, что изобретательская деятельность интересует его гораздо больше, чем охрана лесов, и взял отпуск на неопределенный срок. Первым изобретением барона стала специальная машинка, с помощью которой на нотную бумагу автоматически наносятся одновременно все пять линий. Это изобретение быстро обрело популярность, ведь расчерчивать самостоятельно линии на бумаге — занятие весьма нудное. Его следующим изобретением стали две четырехколесные машины, которые можно было приводить в движение с помощью мускульной силы. Эту новинку фон Дрез представил в Венском конгрессе в 1814 году. Но изобретение вызвало множество замечаний в свой адрес, начиная от медленной скорости, заканчивая сильной тряской при движении. В 1817 году Карл фон Дрез продемонстрировал свое новое и главное изобретение — велосипед, который он сам называл «беговой машиной». Это изобретение поначалу не вызвало восторга, скорее наоборот — у барона появилось много недоброжелателей. Так выглядела «беговая машина», изобретенная бароном. Два колеса, рама, седло между колесами и руль. Конечно, это было несовершенное транспортное средство и, собственно, велосипедом в современном смысле слова он стал тогда, когда появились педали, цепная передача на заднее колесо, надувные шины и тормоза. Позже деревянная рама была заменена металлической. Как-то маркграф увидел своего лесничего верхом на деревянной конструкции, тот отталкивался поочередно ногами и катился по дороге с самым блаженным видом. Приказ об отставке был подписан немедленно. Карл лишился и крова, и денег, и поддержки сильных мира сего. Но благодаря отцу нищета не коснулась изобретателя. Президент Верховного суда очень любил своего сына и относился к его чудачествам с пониманием — чего нельзя сказать о других. Однажды 10-летний наследник маркграфа увидел велосипед и пришел в восторг. Ребенку очень понравилась игрушка, и мальчик упросил отца наградить изобретателя. Карлу Дрезу выдали маленькую премию и ежемесячную зарплату. В 1818 году Дрез получил за свое изобретение почетное звание профессора механики и привилегию великого герцога Баденского (аналог современного патента). Позднее он получил также патент в Пруссии и во Франции. Однако велосипед стал быстро распространяться по миру и без лицензии — уже в 1819 году подобные средства передвижения появились в Англии и в Америке. Спасаясь от неприятностей и недоброжелателей, Дрез отправился в Бразилию, где работал землемером на фазенде Георга Генриха фон Лангсдорфа, однако в 1827 году был вынужден вернуться в Мангейм из-за того, что тяжело заболел отец. Прошло 30 лет и в 1885 году велосипед был запущен в серийное производство, разумеется со всеми дополнениями и усовершенствованиями. Но все эти детали были добавлены к «беговой машине», они ее сделали лучше, совершеннее. И даже название велосипед придумал (фр.vélocipède) французский изобретатель Жозеф Нисефор Ньепс. Но велосипед изобрел Карл Дрез. Это ему пришла в голову идея создать принципиально новое средство передвижения на двух колесах с рамой и рулем. А это основа велосипеда, его неизменная и главная составляющая. В течение десятилетий многие талантливые конструкторы и механики дополняли велосипед необходимыми механизмами. Следует упомянуть основные этапы: — В 1853 г. француз Пьер Мишо запатентовал педальный привод, прикрепленный к переднему колесу. В том числе велосипед обзавелся подпружиненным седлом и тормозом. — Каупер разработал новую конструкцию колеса со спицами. Через год после этого события в Париже фирма «Мейер и Ко» начала производство велосипедов с цепью — так называемым цепным приводом на заднее колесо. — В 1888 году шотландец Джон Бойд Данлоп изобрёл надувные шины из каучука. Они были технически совершеннее, чем запатентованные в 1845 году, и получили широкое распространение. — В 1898 были изобретены педальные тормоза и механизм свободного хода, позволявший не вращать педали, когда велосипед катится сам. В те же годы изобрели и ручные тормоза, но широкое применение они нашли не сразу. В 2005 году по итогам опроса общественного мнения в Великобритании велосипед был признан величайшим изобретением XIX века. За велосипед проголосовало больше опрошенных, чем за все остальные изобретения, вместе взятые. Изобретение велосипеда стоит в одном ряду с изобретением автомобиля. Последним изобретением сына, которое увидел фон Дрез-старший, была пишущая машинка на 16 клавиш. Говорят, эта вещица очень понравилась больному. Но остановить его болезнь не смогла. Он скончался в 1830 году, оставив после себя не столько друзей, сколько многочисленных врагов, которые, естественно, попытались отыграться на сыне. Нервотрепка с различными судами, денежные разборки и прочие неприятности подорвали здоровье фон Дреза-младшего и в 1837 году у него случился инсульт. После выздоровления Карл Дрез поселился в лесу доме у ручья, постепенно приходил в себя и вновь занялся изобретательством. Он решил поставить свой первый велосипед на железнодорожные рельсы, что и удалось. Дрезина навеки обессмертила его имя. Грустно, что у автора изобретения такая печальная судьба... Большую часть жизни Карл Дрез провел в Мангейме (вблизи Карлсруэ). В 1845 году он вернулся в родной город. Неприятности преследовали Карла фон Дреза. В 1849 году барон отрекся от своего дворянского звания и принял имя «Гражданин Карл Дрез» в знак уважения к Французской революции. Это вызвало такую волну ненависти со стороны аристократов, что его лишили той мизерной пенсии, которую он получал прежде. Власти объявили его невменяемым и Карл Дрез умер в абсолютной нищете в городе Краслруэ 10 декабря 1851.