В работе Карла Юнга о коллективном бессознательном архетип консолидирует ранние признаки и представления в отношении чего-либо или кого-либо. Архетип выступает подспорьем для идентификации себя, других людей или абстрактных фигур, которые встречаются в искусстве, литературе, священных писаниях и мифологии. Архетип матери — один из древнейших. Он консолидирует ранние представления о женском начале, выражающемся в даре сопереживания, в заботе о благополучии ребёнка (не только физическом, но и духовном). Мать — оплот человеколюбия, прощения, нежности и поддержки. Воплощению любви и материнства должна предшествовать основа для наложения перечисленных качеств, и её внешние данные играют не последнюю роль. Устанавливается новый архетип — «возлюбленная». В эпосе это, как правило, девушка, отмеченная красотой (невинной красотой, что немаловажно), кротким нравом, послушанием. Соответственно, женщина, несущая избраннику погибель, наделена строптивым характером, хитростью и роковой притягательностью. Далила, отрезавшая волосы Самсону, — библейский пример. С формированием рыцарства как системы воззрений образ идеальной женщины становится возвышенным. Женщина отныне и портрет в медальоне, и мотив к доблестным поступкам. Для героя обретение любви «прекрасной дамы» означает следующее: пора снять латы и остепениться. Женщина в куртуазных романах — существо хрупкое, не приспособленное к дальним странствиям. Мужчина обязан позаботиться о ней, чтобы она сделала то же самое для их общих детей. В романе «Айвенго» Вальтера Скотта героиня Ровена, знатная саксонка и «королева красоты», становится избранницей главного героя. Именно её, а не решительную и отважную еврейку Ревекку, Айвенго избирает в качестве будущей жены. Несмотря на это, по нынешнему времени Ревекка кажется куда более интересной героиней. Ревекка верна себе, решительна, не боится испытаний и обладает завидной стойкостью. Все эти достоинства замечает в ней другой мужской персонаж — главный антагонист романа Бриан де Буагильбер. Ревекка отвергает чувства рыцаря-храмовника, так как её сердце, хоть и без взаимности, отдано Айвенго. На литературном небосклоне вспыхивали молнии. Появлялись герои-бунтари, призванные своим поведением и моральным обликом продемонстрировать отказ от пережитков прошлого. Скарлетт О’Хара на момент выхода книги «Унесённые ветром» совершила революцию в сознании людей 30-х годов. Героиня Маргарет Митчелл — яркая, расчётливая, волевая, целеустремлённая — до того не походила на прочих «настоящих леди» из окружения, что навлекла на себя их бурное порицание. Скарлетт полюбилась читательской публике. Оказалось, что леди может заниматься исконно мужскими делами: управляться с экипажем, защищать себя с оружием в руках, вести бизнес. Маргарет Митчелл с огорчением говорила в интервью журналистам: «Я нахожу нелепым и смешным, что мисс О’Хара стала чем-то вроде национальной героини; я думаю, что это очень скверно для морального и умственного состояния нации — если нация способна аплодировать и увлекаться женщиной, которая вела себя подобным образом». Амбициозный эгоизм Скарлетт в романе и в фильме 1939 года призвана скрасить Мелани Уилкс: не писаная красавица, не жёсткая и волевая, как главная героиня, но добрая, сопереживающая, доверчивая и безвозмездно отдающая свою любовь другим. Её-то автор первоисточника и хотела сделать «идеальной женщиной», но карты легли по-другому. Фильм с Вивьен Ли закрепил успех феномена Скарлетт. С развитием кинематографа количество интерпретаций облика женщины увеличивалось. Некоторые архетипы вызывали особую симпатию, отчего сценаристы, жаждущие лояльности аудитории и заработка, охотнее их внедряли. Произвести на свет историю в реалистическом ключе, беря за образец миф и архетип, — задача не из лёгких, однако тот, кому это удаётся, вознаграждается положительной реакцией аудитории. За год до сверхуспешной экранизации «Унесённых ветром», в 1938 году, вышел фильм «Пигмалион» по пьесе Бернарда Шоу. Сюжет строится вокруг необразованной уличной цветочницы Элизы Дулиттл, которая волей случая становится объектом педагогического эксперимента профессора фонетики Генри Хиггинса. Профессор учит Элизу языку и этикету. Его цель — сделать из неё настоящую леди, чтобы выиграть пари с полковником Пикерингом. Кульминация фильма — посещение Эльзой светского приёма, где она ведёт себя достойно и полностью оправдывает все муки учёного наставника. Хиггинс же проникается романтическими чувствами к сотворённой им «Галатее». Сюжетная линия цветочницы («золушки») получает наполовину открытый, но наполовину пророчески-счастливый финал: зрителю остаётся гадать, вступят ли герои в брак и сложится ли безбедно их семейная жизнь. Внутреннее состояние Элизы, вытерпевшей все насмешки и совладавшей со стрессом в ответственный момент, Хиггинс и не думал учитывать, а потому был удивлён, когда в гневной отповеди подопечная обвинила его в чёрствости. Ключевой репликой Элизы, разъясняющей идею пьесы Шоу и цитируемой в киноленте, становятся слова: «Разница между цветочницей и леди не в том, как они говорят, а в том, как с ними обращаются». Женский персонаж стяжал самоуважение, и вследствие личностного роста перед ним открылись все двери; этот вдохновляющий лейтмотив благотворно сказался на архетипе. В один год с «Пигмалионом» кинематограф озаряется ярким появлением ещё одного притягательного образа: выходит фильм «Воспитание крошки», где главная женская роль была написана Дадли Николсом и Хагаром Уайлдом специально для актрисы Кэтрин Хепбёрн. Она играет Сьюзен Вэнс, эксцентричную, легкомысленную и обворожительную молодую леди, чья непосредственность оборачивается причиной казусов для неё и окружающих людей. Все критики сошлись на том, что Сьюзен Вэнс — квинтэссенция завлекающих женских черт и детской причудливости, что созидает нечто свежее и очаровательное. Уже на ранней стадии активного внедрения этого образа в киноиндустрию можно отметить его основные черты: экзальтированность, позитивный настрой и дружелюбие, благодаря которым ей и удаётся познакомиться и найти общий язык с главным героем, который на контрасте с девушкой предстаёт замкнутым и скромным. «Смешливая и раскованная девушка, не чурающаяся собственных странностей, — очень привлекательное зрелище», — передают скрытое послание зрителям создатели фильма. Такая модель поведения, по сравнению с олицетворением скромной невинности XIX века, отличается большей свободой и независимостью. Опасную крайность ещё не наречённого архетипа «девушки-мечты» продемонстрировал режиссер фильма «Завтрак у Тиффани» 1961 года с Одри Хепбёрн по одноимённой книге Трумэна Капоте. Главную героиню, Холли Голайтли, отличают сумасбродство и беспечность, но за этой мишурой скрывается надломленная и одинокая натура. Психологи часто используют Холли Голайтли как пример человека, страшащегося прочных привязанностей и потому отталкивающего даже тех, кто ему дорог. Развитие архетипа способствует реалистичности в изображении одной из женских ипостасей. Предшественницами «девушки мечты» являются нимфы и чаровницы из мифологических произведений. Героини намеренно излучают невероятное обаяние. Они грациозны и неуловимы, загадочны и непостижимы. Они созданы для того, чтобы воодушевлять и покорять мужчин. Однако у этих волшебниц есть мрачный лик: роль музы может обернуться ролью коварной губительницы. Дева Озера завлекла Мерлина и принесла ему смерть. Голубая фея же исполнила заветное желание Пиноккио и превратила его в мальчика. Есть и другая женская ипостась — «валькирия», «воительница». Словосочетание «сильная женщина» последние пять лет не сходит с языка публицистов и эссеистов, наблюдающих в развитых странах зенит феминизма как в жизни, так и на киноэкранах. Для того, чтобы репрезентацию сочли грамотной, недостаточно наделить женского персонажа тем же аттитюдом, что и мужского (к примеру, Джеймса Бонда), и исключить для него возможность ошибки. Точно так же герой, вне зависимости от его пола, не пробудит сострадание, если он будет лишён уязвимостей. Зрители проникаются симпатией к Клариссе Старлинг в «Молчании ягнят», поскольку видят её светлые и тёмные стороны и то, как отважно героиня борется с трудностями ради общего блага. Клариссе не чужды страх и отчаяние. Ей свойственны излишняя серьёзность, упрямство, жёсткость и недоверчивость (что раскрывается в беседах с Ганнибалом Лектором), но всё это уравновешивается отвагой, целеустремлённостью, проницательностью и альтруизмом. Её облик сохраняет женственность, несмотря на твёрдый внутренний стержень. Гармоничное сочетание контрастных психологических особенностей, упорство, моральные дилеммы, преодоление испытаний, риски во имя конечной задачи — вот компоненты сильного персонажа. Облики древних архетипов открыты для трактовок; реализм требует «опустить» миф до земного уровня, превратить мраморную статую в дышащего, пусть и неидеального человека и научить его рассуждать, доказывать, ошибаться, страдать. Благодаря фантазии и уму писателей и кинематографистов женские архетипы получают новую жизнь.