В детстве нас учили, что добро всегда должно побеждать зло. Обычно добавляли, что в жизни зло часто одерживает верх, но всегда нужно стремиться быть добрым, честным и храбрым, чтобы в итоге побороть всех злодеев. Однако тенденция последних лет такова, что все больше стирается граница между плохим и хорошим: в книгах, кино, телепередачах мы сталкиваемся с персонажами, которых сложно однозначно отнести к добру. А иногда и вовсе отрицательный герой становится главным действующим лицом и кумиром для поклонников истории. Проблема борьбы добра и зла разбирается в философии, этике и религии. Людям нужны критерии, по которым можно было бы судить поступки других, поэтому «добро и зло» — это с одной стороны культурная универсалия (поскольку соответствует понятиям «хорошо и плохо»), с другой — идеализированная оценка, включающая в себя зачастую так много критериев, что невозможно дать точное и четкое определение ее сути. Попытка достичь идеального добра — это путь в никуда: в человеке сочетаются как хорошие, так и плохие качества, которые нельзя игнорировать или отрицать. Поэтому идеальные персонажи без изъянов вызывают у нас восхищение, но только именно харизматичные злодеи пользуются невероятной популярностью и цепляют нас даже против нашей воли. Почему так? Зло у многих ассоциируется со свободой. Свобода быть тем, кем хочется, и делать то, что хочется, — такой заманчивый стиль жизни кажется легким и интересным, полным приключений. Человека призывают жить только для себя, исполнять любые прихоти и всячески избегать всего того, что может принести ему боль и страдание. Однако оборотная сторона пути злодея — одиночество. И об этом помнят немногие. Нам нравится образ злодея, потому что мы видим изъяны. Идеальный образ может казаться скучным именно из-за абсолютной правильности и предсказуемости поступков, в то время как зло вариативно. Сложно предположить, во что выльется обида человека или каким способом он решит мстить своим врагам. Привлекательность злодея заключается в его непредсказуемости и уязвимости. При чем здесь уязвимость? Часто зло не является злом с рождения. У каждого злодея — свой печальный путь, своя травма, которую они держат в тайне от всего мира. Ореол загадочности, окружающий персонажа, побуждает нас попытаться найти разгадку, и мы подсознательно начинаем обращать больше внимания на поступки и слова этого героя. Травма злодея заставляет нас искать оправдания всем его поступкам, объяснять сделанный им выбор и принесенные жертвы. Мы не восхищаемся злобным злом, мы очарованы эстетическим образом злодея. Чем сложнее мотивация, чем адекватнее причины выбора темной стороны, тем привлекательнее этот персонаж для нас. Так, Капитан Джек Воробей уже давно не воспринимается как отрицательный персонаж (хотя он пират и вор), у Дарта Вейдера свой фан-клуб, а Джокер из фильмов о Бэтмене давно затмил супергероя своей философией о жизни и справедливости. Мы склонны идеализировать добро, однако зло мы также идеализируем. Процесс эстетизации приводит к тому, что мы смотрим на зло словно сквозь призму, которая искривляет грани и делает все не таким плохим. Например, в художественных фильмах война может быть показана как нечто красивое, в компьютерной игре — забавное, в книге — само собой разумеющееся. Война тогда кажется лишь представлением, а раненые и убитые становятся комическими персонажами. Однако в реальной жизни в войне нет ничего красивого. Симона Вейль (французская религиозная мыслительница и философ) писала: «Вымышленное зло романтично и многообразно; реальное зло — мрачное, однообразное, пустое, скучное. Вымышленное благо скучно; реальное благо — удивительное, необычное и упоительное». Мы добровольно уходим от реальной жизни, предпочитая выдуманные истории. Бегство в мир фантазий для многих стало способом решения реальных проблем. Но в итоге фантазии — это только фантазии, а зло — не объект восхищения.