Я, Сандерсон Пратт, пишущий эти строки, полагаю, что системе образования в Соединенных Штатах следовало бы находиться в ведении бюро погоды. В пользу этого я могу привести веские доводы. Ну, скажите, почему бы наших профессоров не передать метеорологическому департаменту? Их учили читать, и они легко могли бы пробегать утренние газеты и потом телеграфировать в главную контору, какой ожидать погоды. Но этот вопрос интересен и с другой стороны. Сейчас я собираюсь вам рассказать, как погода снабдила меня и Айдахо Грина светским образованием. Мы находились в горах Биттер-Рут, за хребтом Монтана, искали золото. В местечке Уолла-Уолла один бородатый малый, надеясь неизвестно на что, выдал нам аванс. И вот мы торчали в горах, ковыряя их понемножку и располагая запасом еды, которого хватило бы на прокорм целой армии на все время обычной мирной конференции. В один прекрасный день приезжает из Карлоса почтальон, делает у нас привал, съедает три банки сливовых консервов и оставляет нам свежую газету. Эта газета печатала сводки предчувствий погоды, и карта, которую она сдала горам Биттер-Рут с самого низа колоды, означала: «Тепло и ясно, ветер западный, слабый». В тот же день вечером пошел снег и подул сильный восточный ветер. Мы с Айдахо перенесли свою стоянку повыше, в старую заброшенную хижину, думая, что это всего-навсего налетела ноябрьская метелица. Но когда на ровных местах снегу выпало на три фута, непогода разыгралась всерьез, и мы поняли, что нас занесло. Груду топлива мы натаскали еще до того, как его засыпало, кормежки у нас должно было хватить на два месяца, так что мы предоставили стихиям бушевать и злиться, как им заблагорассудится. Если вы хотите поощрять ремесло человекоубийства, заприте на месяц двух человек в хижине восемнадцать на двадцать футов. Человеческая натура этого не выдержит. Когда упали первые снежные хлопья, мы хохотали над своими остротами да похваливали месиво, которое извлекали из котелка и называли хлебом. К концу третьей недели Айдахо опубликовывает такого рода эдикт: — Я не знаю, какой звук издавало бы кислое молоко, падая с воздушного шара на дно жестяной кастрюльки, но мне кажется, это было бы небесной музыкой по сравнению с бульканьем жиденькой струйки дохлых мыслишек, истекающих из ваших разговорных органов. Полупрожеванные звуки, которые вы ежедневно издаете, напоминают мне коровью жвачку с той только разницей, что корова — особа воспитанная и оставляет свое при себе, а вы нет. — Мистер Грин, — говорю я, — вы когда-то были моим приятелем, и это мешает мне сказать вам со всей откровенностью, что если бы мне пришлось выбирать между вашим обществом и обществом обыкновенной кудлатой, колченогой дворняжки, то один из обитателей этой хибарки вилял бы сейчас хвостом. В таком духе мы беседуем несколько дней, а потом и вовсе перестаем разговаривать. Мы делим кухонные принадлежности, и Айдахо стряпает на одном конце очага, а я — на другом. Снега навалило по самые окна, и огонь приходилось поддерживать целый день. Мы с Айдахо, надо вам доложить, не имели никакого образования, разве что умели читать да вычислять на грифельной доске: «Если у Джона три яблока, а у Джеймса пять...» Мы никогда не ощущали особой необходимости в университетском дипломе, так как, болтаясь по свету, приобрели кое-какие истинные познания и могли ими пользоваться в критических обстоятельствах. Но загнанные снегом в хижину на Биттер-Рут, мы впервые почувствовали, что если бы изучали Гомера или греческий язык, дроби и высшие отрасли знания, у нас были бы кое-какие запасы для размышлений и дум в одиночестве. Я видел, как молодчики из восточных колледжей работают в ковбойских лагерях по всему Западу, и у меня создалось впечатление, что образование было для них меньшей помехой, чем могло показаться с первого взгляда. Вот, к примеру, на Снейк-Ривер у Эндрю Мак-Уильямса верховая лошадь подцепила чесотку, так он за десять миль погнал тележку за одним из этих чудаков, который величал себя ботаником. Но лошадь все-таки околела. Однажды утром Айдахо шарил поленом на небольшой полке, — до нее нельзя было дотянуться рукой. На пол упали две книги. Я шагнул к ним, но встретился взглядом с Айдахо. Он заговорил в первый раз за неделю. — Не обожгите ваших пальчиков, — говорит он. — Вы годитесь в товарищи только спящей черепахе, но, невзирая на это, я поступлю с вами по-честному. И это больше того, что сделали ваши родители, пустив вас по свету с общительностью гремучей змеи и отзывчивостью мороженой репы. Мы сыграем с вами до туза, и выигравший выберет себе книгу, а проигравший возьмет оставшуюся. Мы сыграли, и Айдахо выиграл. Он взял свою книгу, а я свою. Потом мы разошлись по разным углам хижины и занялись чтением. Никогда я так не радовался самородку в десять унций, как обрадовался этой книге. И Айдахо смотрел на свою, как ребенок на леденец. Моя книжонка была небольшая, размером пять на шесть дюймов, с заглавием: «Херкимеров справочник необходимых познаний». Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, — это величайшая из всех написанных книг. Она сохранилась у меня до сих пор, и, пользуясь ее сведениями, я кого хочешь могу обыграть пятьдесят раз в пять минут. Куда до нее Соломону или «Нью-Йорк трибюн»! Херкимер обоих заткнет за пояс. Этот малый, должно быть, потратил пятьдесят лет и пропутешествовал миллион миль, чтобы набраться такой премудрости. Тут тебе и статистика населения всех городов, и способ, как узнать возраст девушки, и сведений о количестве зубов у верблюда. Тут можно узнать, какой самый длинный в мире туннель, сколько звезд на небе, через сколько дней высыпает ветряная оспа, каких размеров должна быть женская шея, какие права «вето» у губернаторов, даты постройки римских акведуков, сколько фунтов риса можно купить, если не выпивать три кружки пива в день, среднюю ежегодную температуру города Огэсты, штат Мэн, сколько нужно семян моркови, чтобы засеять один акр рядовой сеялкой, какие бывают противоядия, количество волос на голове блондинки, как сохранять яйца, высоту всех гор в мире, даты всех войн и сражений, и как приводить в чувство утопленников и очумевших от солнечного удара, и сколько гвоздей идет на фунт, и как делать динамит, поливать цветы и стлать постель, и что предпринять до прихода доктора — и еще пропасть всяких сведений. Может, Херкимер и не знает чего-нибудь, но по книжке я этого не заметил. Я сидел и читал эту книгу четыре часа. В ней были спрессованы все чудеса просвещения. Я забыл про снег и про наш разлад с Айдахо. Он тихо сидел на табуретке, и какое-то нежное и загадочное выражение просвечивало сквозь его рыже-бурую бороду. — Айдахо, — говорю я, — тебе какая книга досталась? Айдахо, очевидно, тоже забыл старые счеты, потому что ответил умеренным тоном, без всякой брани и злости. — Мне-то? — говорит он. — По всей видимости, это Омар Ха-Эм. — Омар X. М., а дальше? — спросил я. — Дальше ничего, Омар Ха-Эм, и точка, — говорит он. — Врешь, — говорю я, немного задетый тем, что Айдахо хочет втереть мне очки. — Какой дурак станет подписывать книжку инициалами. Если это Омар X. М. Спупендайк, или Омар X. М. Мак-Суини, или Омар X. М. Джонс, так и скажи по-человечески, а не жуй конец фразы, как теленок подол рубахи, вывешенной на просушку. — Я сказал тебе все как есть, Санди, — говорит Айдахо спокойно. — Это стихотворная книга, автор — Омар Ха-Эм. Сначала я не мог понять, в чем тут соль, но покопался и вижу, что жила есть. Я не променял бы эту книгу даже на пару красных одеял. — Ну и читай ее себе на здоровье, — говорю я. — Лично я предпочитаю беспристрастное изложение фактов, чтобы было над чем поработать мозгам, и, кажется, такого сорта книжонка мне и досталась. — Тебе, — говорит Айдахо, — досталась статистика — самая низкопробная из всех существующих наук. Она отравит твой мозг. Нет, мне приятней система намеков старикашки Ха-Эм. Он, похоже, что-то вроде агента по продаже вин. Его дежурный тост: «Все трын-трава». По-видимому, он страдает избытком желчи, но в таких дозах разбавляет ее спиртом, что самая беспардонная его брань звучит как приглашение раздавить бутылочку. Да, это поэзия, — говорит Айдахо, — и я презираю твою кредитную лавочку, где мудрость меряют на футы и дюймы. А если понадобится объяснить философическую первопричину тайн естества, то старикашка Ха-Эм забьет твоего парня по всем статьям — вплоть до объема груди и средней годовой нормы дождевых осадков. Вот так и шло у нас с Айдахо. Днем и ночью мы только тем и развлекались, что изучали наши книги. И, несомненно, снежная буря снабдила каждого из нас уймой всяких познаний. Если бы в то время, когда снег начал таять, вы вдруг подошли ко мне и спросили: «Сандерсон Пратт, сколько стоит покрыть квадратный фут крыши железом двадцать на двадцать восемь, ценою девять долларов пятьдесят центов за ящик», — я ответил бы вам с такой же быстротой, с какой свет пробегает по ручке лопаты со скоростью в сто девяносто две тысячи миль в секунду. Многие могут это сделать? Разбудите-ка в полночь любого из ваших знакомых и попросите его сразу ответить, сколько костей в человеческом скелете, не считая зубов, или какой процент голосов требуется в парламенте штата Небраска, чтобы отменить «вето». Ответит он вам? Попробуйте и убедитесь. Какую пользу извлекал Айдахо из своей стихотворной книги, я точно не знаю. Стоило ему открыть рот, и он уже прославлял своего винного агента, но меня это мало в чем убеждало. Этот Омар X. М, судя по тому, что просачивалось из его книжонки через посредство Айдахо, представлялся мне чем-то вроде собаки, которая смотрит на жизнь, как на консервную банку, привязанную к ее хвосту. Набегается до полусмерти, усядется, высунет язык, посмотрит на банку и скажет: «Ну, раз мы не можем от нее освободиться, пойдем в кабачок на углу и наполним ее за мой счет». К тому же он, кажется, был персом. А я ни разу не слышал, чтобы Персия производила что-нибудь достойное упоминания, кроме турецких ковров и мальтийских кошек. В ту весну мы с Айдахо наткнулись на богатую жилу. У нас было правило распродавать все в два счета и двигаться дальше. Мы сдали нашему подрядчику золота на восемь тысяч долларов каждый, а потом направились в этот маленький городок Розу, на реке Салмон, чтобы отдохнуть, поесть по-человечески и соскоблить наши бороды. Роза не была приисковым поселком. Она расположилась в долине и отсутствием шума и распутства напоминала любой городок сельской местности. В Розе была трехмильная трамвайная линия, и мы с Айдахо целую неделю катались в одном вагончике, вылезая только на ночь у отеля «Вечерняя заря». Так как мы и много поездили и были теперь здорово начитанны, мы вскоре стали вхожи в лучшее общество Розы, и нас приглашали на самые шикарные и бонтонные вечера. Вот на одном таком благотворительном вечере-конкурсе на лучшую мелодекламацию и на большее количество съеденных перепелов, устроенном в здании муниципалитета в пользу пожарной команды, мы с Айдахо и встретились впервые с миссис Д. Ормонд Сэмпсон, королевой общества Розы. Миссис Сэмпсон была вдовой и владетельницей единственного в городе двухэтажного дома. Он был выкрашен в желтую краску, и, откуда бы на него ни смотреть, он был виден так же ясно, как остатки желтка в постный день в бороде ирландца. Двадцать два человека, кроме меня и Айдахо, заявляли претензии на этот желтый домишко. Когда ноты и перепелиные кости были выметены из залы, начались танцы. Двадцать три поклонника галопом подлетели к миссис Сэмпсон и пригласили ее танцевать. Я отступился от тустепа и попросил разрешения сопровождать ее домой. Вот здесь-то я и показал себя. По дороге она говорит: — Ах, какие сегодня прелестные и яркие звезды, мистер Пратт! — При их возможностях, — говорю я, — они выглядят довольно симпатично. Вот эта, большая, находится от нас на расстоянии шестидесяти шести миллиардов миль. Потребовалось тридцать шесть лет, чтобы ее свет достиг до нас. В восемнадцатифутовый телескоп можно увидеть сорок три миллиона звезд, включая и звезды тринадцатой величины, а если какая-нибудь из этих последних сейчас закатилась бы, вы продолжали бы видеть ее две тысячи семьсот лет. — Ой! — говорит миссис Сэмпсон. — А я ничего об этом не знала. Как жарко... Я вся вспотела от этих танцев. — Неудивительно, — говорю я, — если принять во внимание, что у вас два миллиона потовых желез и все они действуют одновременно. Если бы все ваши потопроводные трубки длиной в четверть дюйма каждая присоединить друг к другу концами, они вытянулись бы на семь миль. — Царица небесная! — говорит миссис Сэмпсон. — Можно подумать, что вы описываете оросительную канаву, мистер Пратт. Откуда у вас все эти ученые познания? — Из наблюдений, — говорю я ей. — Странствуя по свету, я не закрываю глаз. — Мистер Пратт, — говорит она, — я всегда обожала культуру. Среди тупоголовых идиотов нашего города так мало образованных людей, что истинное наслаждение побеседовать с культурным джентльменом. Пожалуйста, заходите ко мне в гости, когда только вздумается. Вот каким образом я завоевал расположение хозяйки двухэтажного дома. Каждый вторник и каждую пятницу по вечерам я навещал ее и рассказывал ей о чудесах вселенной, открытых, классифицированных и воспроизведенных с натуры Херкимером. Айдахо и другие донжуаны города пользовались каждой минутой остальных дней недели, предоставленных в их распоряжение. Мне было невдомек, что Айдахо пытается воздействовать на миссис Сэмпсон приемами ухаживания старикашки X. М., пока я не узнал об этом как-то вечером, когда шел обычным своим путем, неся ей корзиночку дикой сливы. Я встретил миссис Сэмпсон в переулке, ведущем к ее дому. Она сверкала глазами, а ее шляпа угрожающе накрыла одну бровь. — Мистер Пратт, — начинает она, — этот мистер Грин, кажется, ваш приятель? — Вот уже девять лет, — говорю я. — Порвите с ним, — говорит она, — он не джентльмен. — Поймите, сударыня, — говорю я, — он обыкновенный житель гор, которому присуще хамство и обычные недостатки расточителя и лгуна, но никогда, даже в самых критических обстоятельствах, у меня не хватало духа отрицать его джентльменство. Вполне возможно, что своим мануфактурным снаряжением, наглостью и всей своей экспозицией он противен глазу, но по своему нутру, сударыня, он так же не склонен к низкопробному преступлению, как и к тучности. После девяти лет, проведенных в обществе Айдахо, — говорю я, — мне было бы неприятно порицать его и слышать, как его порицают другие. — Очень похвально, мистер Пратт, что вы вступаетесь за своего друга, — говорит миссис Сэмпсон, — но это не меняет того обстоятельства, что он сделал мне предложение, достаточно оскорбительное, чтобы возмутить скромность всякой женщины! — Да не может быть! — говорю я. — Старикашка Айдахо выкинул такую штуку? Скорее этого можно было ожидать от меня. За ним водится лишь один грех, и в нем повинна метель. Однажды, когда снег задержал нас в горах, мой друг стал жертвой фальшивых и непристойных стихов, и, возможно, они развратили его манеры. — Вот именно, — говорит миссис Сэмпсон. — С тех пор, как я его знаю, он не переставая декламирует мне безбожные стихи какой-то особы, которую он называет Рубай Атт, и, если судить по ее стихам, это негодница, каких свет не видал. — Значит, Айдахо наткнулся на новую книгу, — говорю я, — автор той, что у него была, пишет под nom de plume X. М. — Уж лучше бы он и держался за нее, — говорит миссис Сэмпсон, — какой бы она ни была. А сегодня он перешел все границы. Сегодня я получаю от него букет цветов, и к ним приколота записка. Вы, мистер Пратт, вы знаете, что такое порядочная женщина, и вы знаете, какое я занимаю положение в обществе Розы. Допускаете вы на минуту, чтобы я побежала в лес с мужчиной, прихватив кувшин вина и каравай хлеба, и стала бы петь и скакать с ним под деревьями? Я выпиваю немного красного за обедом, но не имею привычки таскать его кувшинами в кусты и тешить там дьявола на такой манер. И уж, конечно, он принес бы с собой эту книгу стихов, он так и написал. Нет, пусть уж он один ходит на свои скандальные пикники. Или пусть берет с собой свою Рубай Атт. Уж она-то не будет брыкаться, разве что ей не понравится, что он захватит больше хлеба, чем вина. Ну, мистер Пратт, что вы теперь скажете про вашего приятеля-джентльмена? — Видите ли, сударыня, — говорю я, — весьма вероятно, что приглашение Айдахо было своего рода поэзией и не имело в виду обидеть вас. Возможно, что оно принадлежало к разряду стихов, называемых фигуральными. Подобные стихи оскорбляют закон и порядок, но почта их пропускает на том основании, что в них пишут не то, что думают. Я был бы рад за Айдахо, если бы вы посмотрели на это сквозь пальцы, — говорю я. — И пусть наши мысли взлетят с низменных областей поэзии в высшие сферы расчета и факта. Наши мысли, — говорю я, — должны быть созвучны такому чудесному дню. Не правда ли, здесь тепло, но мы не должны забывать, что на экваторе линия вечного холода находится на высоте пятнадцати тысяч футов. А между сороковым и сорок девятым градусом широты она находится на высоте от четырех до девяти тысяч футов. — Ах, мистер Пратт, — говорит миссис Сэмпсон, — какое утешение слышать от вас чудесные факты после того, как вся изнервничаешься из-за стихов этой негодной Рубай. — Сядем на это бревно у дороги, — говорю я, — и забудем о бесчеловечности и развращенности поэтов. В длинных столбцах удостоверенных фактов и общепринятых мер и весов — вот где надо искать красоту. Вот мы сидим на бревне, и в нем, миссис Сэмпсон, — говорю я, — заключена статистика более изумительная, чем любая поэма. Кольца на срезе показывают, что дерево прожило шестьдесят лет. На глубине двух тысяч футов, через три тысячи лет оно превратилось бы в уголь. Самая глубокая угольная шахта в мире находится в Киллингворте, близ Ньюкасла. Ящик в четыре фута длиной, три фута шириной и два фута восемь дюймов вышиной вмещает тонну угля. Если порезана артерия, стяните ее выше раны. В ноге человека тридцать костей. Лондонский Тауэр сгорел в тысяча восемьсот сорок первом году. — Продолжайте, мистер Пратт, продолжайте, — говорит миссис Сэмпсон, — ваши идеи так оригинальны и успокоительны. По-моему, нет ничего прелестнее статистики. Но только две недели спустя я до конца оценил Херкимера. Однажды ночью я проснулся от криков: «Пожар!» Я вскочил, оделся и вышел из отеля полюбоваться зрелищем. Увидев, что горит дом миссис Сэмпсон, я испустил оглушительный вопль и через две минуты был на месте. Весь нижний этаж был объят пламенем, и тут же столпилось все мужское, женское и собачье население Розы и орало, и лаяло, и мешало пожарным. Айдахо держали шестеро пожарных, а он пытался вырваться из их рук. Они говорили ему, что весь низ пылает и кто туда войдет, обратно живым не выйдет. — Где миссис Сэмпсон? — спрашиваю я. — Ее никто не видел, — говорит один из пожарных. — Она спит наверху. Мы пытались туда пробраться, но не могли, а лестниц у нашей команды еще нет. Я выбегаю на место, освещенное пламенем пожара, и вытаскиваю из внутреннего кармана справочник. Я засмеялся, почувствовав его в своих руках, — мне кажется, что я немного обалдел от возбуждения. — Херки, друг, — говорю я ему, перелистывая страницы, — ты никогда не лгал мне и никогда не оставлял меня в беде. Выручай, дружище, выручай! — говорю я. Я сунулся на страницу 117: «Что делать при несчастном случае», — пробежал пальцем вниз по листу и попал в точку. Молодчина Херкимер, он ничего не забыл! На странице 117 было написано: «Удушение от вдыхания дыма или газа». — Нет ничего лучше льняного семени. Вложите несколько семян в наружный угол глаза«. Я сунул справочник обратно в карман и схватил пробегавшего мимо мальчишку. — Вот, — говорю я, давая ему деньги, — беги в аптеку и принеси на доллар льняного семени. Живо, и получишь доллар за работу. Теперь, — кричу я, — мы добудем миссис Сэмпсон! — И сбрасываю пиджак и шляпу. Четверо пожарных и граждан хватают меня. — Идти в дом — идти на верную смерть, — говорят они. — Пол уже начал проваливаться. — Да как же, черт побери! — кричу я и все еще смеюсь, хотя мне не до смеха. — Как же я вложу льняное семя в глаз, не имея глаза? Я двинул локтями пожарников по лицу, лягнул одного гражданина и свалил боковым ударом другого. А затем я ворвался в дом. Если я умру раньше вас, я напишу вам письмо и сообщу, намного ли хуже в чертовом пекле, чем было в стенах этого дома; но пока не делайте выводов. Я прожарился куда больше тех цыплят, что подают в ресторане по срочным заказам. От дыма и огня я дважды кидался на пол и чуть-чуть не посрамил Херкимера, но пожарные помогли мне, пустив небольшую струйку воды, и я добрался до комнаты миссис Сэмпсон. Она от дыма лишилась чувств, так что я завернул ее в одеяло и взвалил на плечо. Ну ясно, пол не был так уж поврежден, как мне говорили, а то разве бы он выдержал? И думать нечего! Я оттащил ее на пятьдесят ярдов от дома и уложил на траву. Тогда, конечно, все остальные двадцать два претендента на руку миссис Сэмпсон столпились вокруг с ковшиками воды, готовые спасать ее. Тут прибежал и мальчишка с льняным семенем. Я раскутал голову миссис Сэмпсон. Она открыла глаза и говорит: — Это вы, мистер Пратт? — Т-с-с, — говорю я. — Не говорите, пока не примете лекарство. Я обвиваю ее шею рукой и тихонько поднимаю ей голову, а другой рукой разрываю пакет с льняным семенем; потом со всей возможной осторожностью я склоняюсь над ней и пускаю несколько семян в наружный уголок ее глаза. В этот момент галопом прилетает деревенский доктор, фыркает во все стороны, хватает миссис Сэмпсон за пульс и интересуется, что, собственно, значат мои идиотские выходки. — Видите ли, клистирная трубка, — говорю я, — я не занимаюсь постоянной врачебной практикой, но тем не менее могу сослаться на авторитет. Принесли мой пиджак, и я вытащил справочник. — Посмотрите страницу сто семнадцать, — говорю я. — Удушение от вдыхания дыма или газа. Льняное семя в наружный угол глаза, не так ли? Я не сумею сказать, действует ли оно как поглотитель дыма или побуждает к действию сложный гастро-гиппопотамический нерв, но Херкимер его рекомендует, а он был первым приглашен к пациентке. Если хотите устроить консилиум, я ничего не имею против. Старый доктор берет книгу и рассматривает ее с помощью очков и пожарного фонаря. — Послушайте, мистер Пратт, — говорит он, — вы, очевидно, попали не на ту строчку, когда ставили свой диагноз. Рецепт от удушья гласит: «Вынесите больного как можно скорее на свежий воздух и положите его на спину, приподняв голову», льняное семя — это средство против «пыли и золы, попавших в глаз», строчкой выше. Но в конце концов... — Послушайте, — перебивает миссис Сэмпсон, — мне кажется, я могу высказать свое мнение на этом консилиуме. Так знайте, это льняное семя принесло мне больше пользы, чем все лекарства в моей жизни. А потом она поднимает голову, снова опускает ее мне на плечо и говорит: «Положите мне немножко и в другой глаз, Санди, дорогой». Так вот, если вам придется завтра или когда-нибудь в другой раз остановиться в Розе, то вы увидите замечательный новенький ярко-желтый дом, который украшает собою миссис Пратт, бывшая миссис Сэмпсон. И если вам придется ступить за его порог, вы увидите на мраморном столе посреди гостиной «Херкимеров справочник необходимых познаний», заново переплетенный в красный сафьян и готовый дать совет по любому вопросу, касающемуся человеческого счастья и мудрости.
Читайте также
Привычки уверенного человека
Быть уверенным полезно и важно, с этим вряд ли кто сможет поспорить. Уверенность помогает нам преуспевать в самых разных сферах нашей жизни. Любое дело пойдет лучше, если вы уверены в себе, поэтому я бы хотела познакомить вас с некоторыми полезными привычками, которые помогут вам становиться более уверенными. Итак, начнем! 1. Всегда помните и цените свои сильные стороны, свои способности и не забывайте о достижениях. А чтобы о них не забывать, заведите для себя небольшой блокнот, в который впишите список ваших сильных качеств, способностей и того, что вы умеете делать хорошо или лучше других, то новое, чему вы научились. Не скромничайте, но и не зазнавайтесь, постарайтесь создать реалистичный список ваших достоинств. В этом списке есть место не только выдающимся достижениям, но и мелочам – все это вам пригодится! Читайте этот список каждое утро, перед тем, как выйти из дома или начать какое-то дело, это поможет вам больше ценить себя и свои достижения. 2. Организуйте себя и свою жизнь. Переставайте суетиться и спешить по пустякам! А для этого вам нужно себя как следует организовать! Это совсем не означает, что вы должны расписать каждую минуту вашей жизни, но если вы составите список дел, которые необходимо сделать в течение недели, это значительно снизит риск появления спешки и суеты. Самоорганизация – великая вещь для тех людей, кто хочет жить спокойной и размеренной жизнью и быть уверенным в себе. Впишите в свой ежедневник время, в которое вы будете вставать и ложиться каждый день, день, когда вы будете ходить за покупками, когда будете стирать и переглаживать белье и прочее, и прочее. Но сразу скажу о том, что не стоит увлекаться и перегружать день делами, пытаясь сделать все на неделю вперед. Так вы быстро перегорите, столкнувшись с тем, что не успеваете сделать всего, что запланировали. Это приводит к разочарованиям и переживаниям, а также спешке и суете, а мы преследуем совсем иные цели. И обязательно уделите время в конце дня, чтобы подвести итоги того, как вы потрудились днем. Старайтесь также следовать правилу разумности и полезности! 3. Каждый день избавляйтесь от накопленного напряжения! Каждый день мы испытываем стрессы различного рода, поэтому необходимо научиться использовать простые техники релаксации под спокойную расслабляющую музыку. Эти техники помогут вам успокоиться и отдохнуть. Возьмите за правило каждый вечер уделять 10-15 минут релаксации: для этого найдите для себя наиболее расслабляющую музыку, выключите свет, лягте и закройте глаза, старайтесь расслабить тело и представлять под музыку то, что вам нравится. Если вы вдруг заснете, это даже еще лучше, это будет означать, что вы смогли избавиться от накопленного напряжения. Проделывая такое упражнение каждый вечер, вы заметите, как ваше эмоциональное и физическое самочувствие заметно улучшится, а это поможет вам повысить свою стрессоустойчивость. 4. Хвалите себя за достижения, но разумно! Учитесь отмечать то, что вы смогли сделать хорошо, пускай не идеально, как вам бы того хотелось. Переставайте себя критиковать и заниматься самобичеванием из-за каждой ошибки. Перенаправляйте свое внимание, чтобы начать замечать и ценить то, что вы делаете хорошо, на то, что у вас получается. Помните о том, что если вы не будете ценить себя и свои достижения, свой труд, их никто и никогда не оценит. 5. Сравнивайте себя с самим собой! Вот такое сравнение пойдет вам только на пользу. Вместо того, чтобы циклиться на том, что у кого-то что-то получается лучше, чем у вас, что кто-то достиг в своей жизни большего, по сравнению с вами, подумайте о том, чего вы достигли на данным момент по сравнению с прошлыми временами. Вспомните, каким вы были когда-то в прошлом, и вы станете замечать, чего достигаете сегодня. Такое сравнение подстегивает и мотивирует становиться лучше и опытнее самого себя, а не гоняться за достижениями других людей. 6. Принимайте свои промахи спокойно и с достоинством. Нечего посыпать себе голову пеплом из-за каждой допущенной ошибки! Позвольте себе не быть безупречным и всемогущим. Напоминайте себе почаще о том, что нет ни одного человека, который бы никогда не ошибался. Ошибка – это опыт, сделали выводы и идите дальше. Только проходя жизненные уроки, совершая ошибки, человек становится более опытным, мудрым и уверенным в себе. 7. Просите помощи и поддержки. Ошибочно рассуждают те, кто уверен, что просить помощи у других людей стыдно, что это проявление слабости. Смело обращайтесь за помощью к более опытным людям, которые смогут вас научить, не бойтесь показать то, что вы чего-то не знаете. Чего-то не знать – это нормально и естественно. Когда вы обращаетесь за помощью, вы получаете незаменимый опыт, которым могут с вами поделиться другие люди, а впоследствии вы и сами сможете стать человеком, оказывающим поддержку тому, кто будет в этом нуждаться. Вот вам и эстафета добра и поддержки в действии. И напоследок хочу сказать следующее: быть уверенными или неуверенными – мы выбираем сами. Так что старайтесь сохранять и поддерживать в своей душе спокойствие и равновесие, именно они, в свою очередь, будут подпитывать вашу уверенность в себе. Автор: Пячките Дарья Викторовна
Психическое заболевание или свобода выбора: любовь по Дарвину, Энгельсу, Фрейду и Фромму
Как связаны влюбленность и естественный отбор, почему брак стал основой капиталистического государства и что такое псевдолюбовь? Чарльз Дарвин: любовь как фактор естественного отбора «У птиц это соперничество часто представляет более мирный характер. Все, кто интересовался этим предметом, считают, что у многих видов самцы сильно соперничают друг с другом, привлекая самок своим пением. У гвианского горного дрозда, райской птицы и у некоторых других птиц самцы и самки слетаются в одно место; самцы по очереди тщательно распускают напоказ свои ярко окрашенные перья и проделывают странные телодвижения перед самками, которые остаются зрительницами, пока не выберут себе самого привлекательного партнера. Те, кому случалось близко наблюдать нравы птиц в неволе, очень хорошо знают, что они нередко обнаруживают индивидуальное предпочтение и неприязнь; так, сэр Р. Херон (R. Heron) сообщает об одном пестром павлине, который особенно привлекал всех своих пав». (Чарльз Дарвин, «Происхождение видов») Дарвин считал, что любовь является элементом полового отбора. Эта идея была довольно революционной для традиционного викторианского общества, ведь она гласила, что женщина выбирает себе партнера, а не наоборот. По мнению Дарвина, самцы борются за внимание самок всеми возможными способами. В результате в ходе эволюции у них закрепляются необходимые для победы признаки и черты характера. Например, большие рога у самцов оленей или пышный хвост у павлинов — все, что может привлечь самку. У людей примерно так же: любовь возникает, когда партнер обладает определенным набором качеств, которые делают его привлекательным кандидатом для моногамных отношений. В свою очередь, эти качества (вроде верности и доброты) появились в результате полового отбора. Супругой Дарвина стала его кузина Эмма Веджвуд. Некоторые аспекты их личной жизни косвенно упоминались в трудах ученого. К примеру, Дарвин писал, что отношения между близкими по крови родственниками могут закончиться болезненным и слабым потомством. К этому выводу он пришел в результате личной трагедии: трое детей Дарвинов погибли в раннем возрасте. Фридрих Энгельс: любовь как взаимное уважение «Современная половая любовь существенно отличается от простого полового влечения, от эроса древних. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаимную любовь, в этом отношении женщина находится в равном положении с мужчиной, тогда как для античного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во-вторых, сила и продолжительность половой любви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим, если не величайшим несчастьем, они идут на огромный риск, даже ставят на карту свою жизнь, чтобы только принадлежать друг другу, что в древности бывало разве только в случаях нарушения супружеской верности. И наконец, появляется новый нравственный критерий для осуждения и оправдания половой связи: спрашивают не только о том, была ли она брачной или внебрачной, но и о том, возникла ли она по взаимной любви или нeт». (Фридрих Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства») В своем opus magnum Энгельс связывает происхождение моногамного брака с появлением частной собственности, которая, в свою очередь, стала основой капиталистического государства. По мнению Энгельса, любовь, на которой строятся супружеские отношения в католическом или протестантском обществе, отличается от настоящих чувств. В этом случае она выступает как одна из пристойных причин для заключения брака — сделки о перераспределении собственности. В результате возникает очередная патриархальная семья. Будущее же — за «индивидуальной половой любовью», в основе которой подлинные чувства, страсть и свобода выбора, а не меркантильность родственников. Такая любовь предполагает равенство партнеров и взаимное уважение, что было достаточно дерзкой мыслью в эпоху начала борьбы за равные права для женщин. Фридрих Энгельс и сам придерживался философии свободы выбора. В 40-х годах XIX века он познакомился с сестрами Мэри и Лиззи Бернс. Мэри стала его гражданской партнершей: Энгельс жил с ней примерно 20 лет, а официально они поженились всего лишь за несколько часов до ее смерти. Отношения со второй сестрой Бернс развивались по схожему сценарию: 15 лет совместной жизни и регистрация брака перед смертью возлюбленной. Зигмунд Фрейд: любовь как половое влечение «Гениталии не проделали вместе со всем человеческим телом развития в сторону эстетического совершенствования, они остались животными, и поэтому и любовь в основе своей и теперь настолько же животна, какой она была испокон веков. Любовные влечения с трудом поддаются воспитанию, их воспитание дает то слишком много, то слишком мало. То, что стремится из них сделать культура, недостижимо; оставшиеся без применения возбуждения дают себя знать при активных половых проявлениях в виде неудовлетворенности». (Зигмунд Фрейд, «Очерки по психологии сексуальности») Любовь, по Фрейду, похожа на психическое заболевание: психиатр изучает ее через симптомы и причины. По мнению Фрейда, в основе любых отношений и любви лежит «либидо» — бессознательное сексуальное влечение человека, которое он стремится реализовать. Все романтические чувства — всего-навсего желание половой близости. Это легло в основу теорий психоанализа и психосексуальных фаз развития личности. Но в жизни Фрейд был менее категоричен. Со своей единственной женой Мартой Бернейс он познакомился в 1882 году. Прежде чем пожениться, влюбленные четыре года вели переписку — за это время Фрейд отправил около 900 любовных писем. По словам его биографов, письма психиатра вполне могли вписаться в сентиментальные романы. Однако некоторые исследователи считают, что Марта не была его единственной женщиной. Фрейду приписывают интрижку с сестрой своей жены Минной, которая часто сопровождала супружескую пару. Противники этих слухов считают, что нравы того времени не позволили бы психиатру так себя вести. Эрих Фромм: любовь как работа над собой «Зависть, ревность, честолюбие, любой вид жадности — это страсти; любовь — это действие, реализация человеческой силы, которая может быть реализована только в свободе и никогда в принуждении. Любовь — это активность, а не пассивный аффект, это помощь, а не увлечение. В наиболее общем виде активный характер любви можно описать посредством утверждения, что любовь значит прежде всего давать, а не брать». (Эрих Фромм, «Искусство любить») Немецкий социолог оспаривает распространенное мнение о том, что любовь — это просто сентиментальное чувство, увлечение, возникающее в результате счастливого стечения обстоятельств. По мнению Фромма, это псевдолюбовь, которую навязывают романтические фильмы и книги. Псевдовлюбленные не работают над своими отношениями, они в итоге становятся деструктивными и часто заканчиваются неудачей. Настоящую же любовь может познать только зрелый человек, который умеет любить. Это чувство не может появиться внезапно, потому что любовь требует длительной работы над собой. Со своей первой женой, Фридой Рейхманн, Фромм познакомился на курсах по психоанализу брака. Несмотря на то что их отношения были плодотворными в профессиональном плане, супруги прожили вместе всего четыре года. После официального развода Фромм сразу же женился на фотокорреспонденте Хенни Гурланд. Девушка страдала от ревматического артрита и по совету врачей перебралась в Мексику, чтобы пройти курс лечения радиоактивными источниками. Ради нее Фромму пришлось пожертвовать научной карьерой, но лечение продлило жизнь Хенни только на три года. После смерти жены Фромм был очень подавлен, но все же решился на третий брак. С Аннис Фримен он прожил 27 лет — до самой смерти. Источник: «Теории и практики»
Подборка блиц-фактов №79
В фильме «Брюс всемогущий» главный герой контактировал с Богом по телефону 776-2323. Этот номер был не занят в Буффало, где происходит действие фильма, однако его обладатели в других местах получали сотни звонков от зрителей, которые хотели поговорить с Богом. Самое забавное совпадение случилось в городке Сэнфорд, что в Северной Каролине: этот номер принадлежал местной церкви. К выходу фильма на DVD его изменили на 555-0123 (555 — стандартный префикс для вымышленных номеров в США). Компания Jim Beam придумала технологию по извлечению впитавшегося в дубовые бочки за много лет виски. По аналогии с «долей ангелов», испарившимся за время выдержки алкоголем, этот новый вид бурбона назван «долей дьявола» — Devil's Cut. Свою знаменитую «Божественную комедию» сам Данте назвал просто «Комедия». В те времена ещё существовало строгое деление поэм на высокий жанр — трагедии, которые писались о серьёзных материях на латыни, и низкий жанр — комедии, о более приземлённых вещах со счастливым концом на повседневном языке. Хотя в «Божественной комедии» затрагиваются довольно серьёзные темы, именно «вульгарный» итальянский язык поэмы не позволил именовать её трагедией. А слово «божественная» к названию добавил уже после смерти Данте другой поэт эпохи раннего Возрождения Джованни Боккаччо. В Швейцарии действует закон, запрещающий держать в качестве питомца только одну морскую свинку в силу их социальности. Однако в случае смерти одной свинки законопослушный владелец должен купить к ней пару и рискует таким образом попасть в бесконечную петлю. Для решения такой проблемы существует сервис аренды морских свинок — можно купить животное по обычной цене и вернуть его за половину стоимости в любое время. Службы скорой помощи возникли в крупных городах в конце 19 века. Чтобы перевозить лежачих больных, были сконструированы специальные экипажи. Их стали называть «каретами скорой помощи», и это словосочетание осталось в языке даже после замены экипажей автомобилями. Английский барочный композитор Джеремайя Кларк, решившись на самоубийство из-за безответной любви, захотел выбрать способ — повеситься или утопиться — с помощью броска монетки. Та упала в грязь на ребро, но Кларк не увидел в этом знака, что стоит продолжать жить, а предпочёл застрелиться. Эффекту плацебо подвержены не только люди, но и животные. В контрольной группе страдающих эпилепсией собак, которым давали пустышки, количество судорог уменьшилось у 79% участников. Учёные предполагают, что улучшение состояния объясняется либо ожиданием самих собак, привыкших к лекарствам за много лет болезни, либо ожиданием их хозяев, передающих животным уверенность в пользе лечения. Также нельзя исключать более прозаическое объяснение, связанное с циклической природой эпилепсии: так как приём плацебо может приходиться на фазу обострения, через какое-то время судорог становится меньше в силу естественных причин. Самые большие запасы воды в Солнечной системе находятся, как ни странно это может показаться на первый взгляд, на Солнце. Молекулы воды в виде пара сконцентрированы в солнечных пятнах, температура в которых на полторы тысячи градусов ниже, чем в окружающих их областях, а также в области температурного минимума — узком слое под поверхностью звезды. С момента обособления роли руководителя музыкантов во время концерта все мировые оркестры на протяжении 19 века выступали с дирижёром. Первым оркестром, снова отказавшимся от дирижёра, стал в 1922 году московский Персимфанс (сокращение от Первый симфонический ансамбль). Главной причиной его создания стала идеология нового государства, возвеличивающая коллективный труд. Персимфанс имел признание и просуществовал десять лет. Позже его пример переняли другие ансамбли, и сегодня оркестры без дирижёра успешно существуют в Праге, Нью-Йорке, Австралии и других уголках планеты. Флагом независимой Канады долгое время было красное полотно с британским флагом в левом верхнем углу и канадским гербом. В 1965 году власти твёрдо решили сменить главный символ государства и поместить на него кленовый лист. Было рассмотрено множество вариантов, а для выбора формы самого листа, которая меньше всего искажается на ветру, применялись испытания в аэродинамической трубе. Результатом тестирования стал привычный нам лист с 11 вершинами, и никакого символизма это число не имеет. В 1966 году Джон Леннон заявил в интервью, что христианство постепенно исчезнет, а The Beatles более популярны, чем Иисус Христос. Ещё более интересное признание он сделал через два года, специально собрав для этого остальных участников группы в их студии звукозаписи. Леннон сказал, что он и есть Иисус, и он снова здесь. После этого встреча была прервана на обед, а Леннон больше никогда не возвращался к этой теме. До изобретения электронно-вычислительных машин компьютерами в США называли работников, занимавшихся ручной калькуляцией на арифмометрах сложных задач — например, рассчитывавших таблицы стрельбы. Большинство компьютеров были женщинами, и их стало ещё больше в военное время. Многие из них затем успешно переквалифицировались в программисты. Так, все шесть ведущих программистов ЭНИАКа, первого электронного компьютера общего назначения, были женщинами. В 2014 году англичанин Нил Мур, находившийся под следствием за мошенничество в особо крупном размере, раздобыл смартфон и зарегистрировал домен, очень похожий на один из официальных доменов судебной системы. Создав почтовый ящик в этом домене, он отправил с него руководству тюрьмы письмо, в котором были указания освободить Мура в связи с внесением залога. Для большей убедительности он создал поддельный сайт детектива, занимавшегося его делом, ссылку на который также прикрепил к письму. Пропажа Мура из тюрьмы была обнаружена только через три дня его адвокатом, а ещё через несколько дней мошенник сам сдался властям. Спагетти и папарацци — это итальянские слова во множественном числе. Сами итальянцы одну нить макаронных изделий называют спагетто, фотографа-мужчину — папараццо, а женщину — папарацца. На протяжении многих веков королевские особы делегировали работу по вскармливанию детей няням-кормилицам. Королева Виктория, родившая девятерых, также считала кормить грудью постыдным для себя занятием. Она была очень расстроена, когда её дочь Вики решила отказаться от нянечек, а затем её примеру последовала и вторая дочь Элис. Виктория сравнила их с коровами и даже назвала одну из молочных коров на ферме при дворе Элис. Множество работ Йозефа Гайдна были сочинены по заказу его покровителя, венгерского князя Миклоша Эстерхази. Знаменитую «Прощальную симфонию» Гайдн написал во время нахождения в княжеской летней резиденции вместе с придворным оркестром. Пребывание затянулось значительно дольше, чем предполагали музыканты, которые уже хотели вернуться к своим семьям. Поэтому Гайдн и сделал такое необычное завершение симфонии: музыканты по очереди гасили свечи и покидали свои места. Князь, видимо, понял намёк и на следующий день отправил оркестр домой.
Как выглядит салют изнутри
Вы когда-нибудь задумывались, как выглядит фейерверк изнутри? Современные технологии помогли узнать и это: внутрь фейерверка запустили дрон с видеокамерой. Посмотрите, что он «увидел». Не забудьте развернуть картинку на полный экран – зрелище действительно впечатляющее.
Безумная теория! Зачем Пушкин инсценировал свою смерть
Существует безумная теория о том, что гениальный поэт, основоположник современного русского языка Александр Пушкин не погиб в результате дуэли на Черной речке. Он лишь инсценировал свою смерть и тайно переехал в Париж, где повторно прославился под именем Александра Дюма (который отец). Присмотритесь к картинке, сходство определенно есть! Согласны, звучит как бред. Абсурдность гипотезы признает и один из ее сторонников Олег Горосов. Однако после прочтения его основательного текста волей-неволей закрадываются смутные сомнения… Два Александра 27 января 1837 года в Санкт-Петербурге во время дуэли с кавалергардом Жоржем Дантесом был смертельно ранен светоч русской литературы Александр Сергеевич Пушкин. А вскоре после этого во Франции засверкала новая звезда — тоже Александр, только по фамилии Дюма. Но что примечательно: французский Александр внешне оказался поразительно похож на российского. Пушкин и Дюма почти ровесники: первый родился в 1799 году, второй — в 1802-м. Если взглянуть на портреты двух гениев, сразу бросается в глаза их удивительное сходство: смуглая кожа, цвет глаз, форма лба, бровей, носа, темные кудрявые волосы. А в молодости Дюма и вовсе вылитый Пушкин. Специалисты утверждают, что все это благодаря африканским корням обоих Александров. Прадедом Пушкина по материнской линии был Абрам Ганнибал — привезенный из Африки воспитанник Петра I. У Дюма чернокожей была бабушка по отцовской линии — бывшая рабыня с острова Гаити. И все же, хоть африканские черты и сохранились спустя поколения, это не объясняет причины столь сильного сходства. Ведь принадлежность к одной расе еще не делает людей похожими друг на друга как две капли воды. Любвеобильные бунтари Русский и французский Александры схожи не только внешне. Пушкин с ранних лет проявил литературные способности, тогда как в точных науках оказался совершенно бездарным. Также он имел низшие баллы по поведению. Исследователи жизни поэта отмечали, что «за все пять лет пребывания в лицее Пушкин успешно отстаивал свою личность от всяких на нее посягательств, учился лишь тому, чему хотел, и так, как хотел». Взрослый Пушкин был известен буйным характером, любил кутежи, карты и дуэли. При этом Александр Сергеевич считался отличным бретёром. Еще одна яркая черта поэта — неравнодушие к слабому полу. Стоит также отметить политические взгляды Пушкина: он водил дружбу с будущими декабристами, а за эпиграммы в адрес Александра I едва не угодил в Сибирь. А вот как описал юного Александра Дюма писатель Андре Моруа в своей книге «Три Дюма»: «Он был подобен стихийной силе, потому что в нем бурлила африканская кровь. Стихийность его натуры проявлялась в отказе подчиняться какой-либо дисциплине. Школа не оказала никакого влияния на его характер. Любое притеснение было для него несносно. Женщины? Он их любил, всех сразу»Моруа отмечал также неспособность Дюма к точным наукам. Как и Пушкин, Дюма был неравнодушен к политической ситуации в стране. Более того, когда в 1830 году во Франции вспыхнула Июльская революция, писатель лично участвовал в штурме королевского дворца Тюильри. Сравнивая двух Александров, и правда можно решить, что речь идет не о разных людях, а об одном и том же человеке. С той лишь разницей, что один жил в России, второй — во Франции. Гений в закрытом гробу Возникает вопрос: для чего вообще Пушкину было инсценировать собственную смерть? Оказывается, в последние годы жизни дела Александра Сергеевича шли просто ужасно. Его связывали гигантские долги, не меньше проблем возникало и на литературном поприще. Например, его поэму «Медный всадник», законченную в 1833 году, запретил к печати лично Николай I. Вообще, с царским двором отношения у писателя складывались довольно прохладные. Даже то, что российский император в 1834 году пожаловал Пушкину чин камер-юнкера, вызвало лишь ярость поэта. Как тот отметил в своем дневнике: это «довольно неприлично моим летам», ведь такой чин обычно получали очень молодые люди. Пушкин считал, что камер-юнкерство было дано ему лишь потому, что двор желал видеть его жену на своих балах. Беспокоили Александра Сергеевича и светские слухи о тайной связи его жены с Дантесом. А в 1836 году он пережил еще один удар — умерла его мать Надежда Осиповна. Как отмечали современники Пушкина, в последние годы жизни Александр Сергеевич был на грани отчаяния. И вот в январе 1837-го пуля Дантеса перебила шейку бедра Пушкина и проникла в живот. Как считается, ранение по тем временам смертельное. Хотя ряд специалистов полагает, что причиной смерти Александра Сергеевича стала ошибка врачей и при правильном подходе он мог выжить. А может быть, так оно и произошло? Умирая, Пушкин написал императору: «Жду царского слова, чтобы умереть спокойно». Николай I ответил, что все ему прощает, и даже обещал позаботиться о жене и детях Пушкина, а также покрыть все его долги (что было исполнено). Теперь Александр Сергеевич мог умереть спокойно. Но то, как проходили похороны гения, до сих вызывает массу вопросов. Многие желали проститься со знаменитостью, но людей намеренно обманули: объявили, что отпевание будет проходить в Исаакиевском соборе, где и собрался народ. На самом же деле тело было поставлено в Конюшенной церкви, куда его тайно перенесли под покровом ночи. После отпевания гроб спустили в подвал и продержали до 3 февраля, а затем отправили в Псков. При этом губернатору Пскова передали указ императора запретить «всякое особенное изъявление, всякую встречу, одним словом всякую церемонию, кроме того, что обыкновенно по нашему церковному обряду исполняется при погребении тела дворянина». Так что сам Николай I мог знать истинные причины «смерти» великого поэта. Перевоплощение Теперь рассмотрим, мог ли Пушкин стать Дюма. Один из генералов Наполеона и его друг Тома-Александр Дюма умер, когда его сыну Александру было около четырех лет. С тех пор французский свет практически забыл о некогда известной фамилии. И вдруг в 1822 году в Париже появился двадцатилетний юноша, представившийся сыном легендарного генерала, и стал искать протекции у бывших сподвижников отца. В Париже никто не усомнился в подлинности его происхождения, ведь юноша не походил на европейца, а все знали об африканских корнях генерала Дюма. Мог ли этим юношей быть Пушкин? Конечно, смущает тот факт, что в 1822 году Александр Сергеевич был жив-здоров и до роковой дуэли оставалось еще 15 лет. Можно лишь предположить, что поэт в силу авантюрности характера мог вести двойную жизнь. Как раз в начале 1820-х его не видели в свете — Пушкин четыре года прожил на юге. За это время он мог запросто неоднократно побывать в Париже и даже написать там несколько произведений на французском языке под псевдонимом Дюма. Ничто не мешало ему отлучаться и из Михайловского, куда он был сослан на два года в 1824-м. Между прочим, однажды Александра Дюма «похоронили заживо». В 1832 году в одной французской газете напечатали сообщение о том, что Дюма расстреляли полицейские за участие в восстании. После этого писатель надолго покинул Францию. Если принять на веру историю о том, что Дюма — это Пушкин, возможно, последний пытался таким образом прекратить аферу. Ведь за год до этого он обвенчался с Натальей Гончаровой. Но затем мог передумать и сохранить свой французский образ. Примечательно, что до смерти Пушкина Дюма написал лишь несколько небольших произведений и был почти неизвестен. Зато в конце 1830-х вдруг стал выдавать роман за романом, и о нем заговорили даже за пределами Франции. Между строк Своего мнимого убийцу Жоржа Дантеса Пушкин-Дюма, как бы извиняясь, сделал положительным персонажем. Главного героя «Графа Монте-Кристо» зовут Эдмон Дантес. Если вы помните, Дантес инсценировал собственную смерть и вернулся в свет под другим именем, став графом Монте-Кристо. Не намекал ли писатель таким образом на собственную смерть в образе Пушкина? Еще любопытный факт: в 1840 году Дюма, не побывав к тому времени ни разу в России, написал роман «Учитель фехтования», в котором подробно рассказал историю декабристов и восстания 1825 года. Также он перевел на французский многие произведения российских авторов, в том числе и Пушкина. Вообще, французский писатель проявлял огромный интерес к России. Правда, посетил ее лишь в 1858 году. Даже если Дюма и являлся когда-то Пушкиным, он мог уже не бояться быть узнанным, ведь он к тому времени раздобрел и постарел. Писатель стал желанным гостем во всех знатных домах Санкт-Петербурга. Русские дворяне и не подозревали, что принимают, возможно, умершего больше двадцати лет назад Александра Сергеевича Пушкина.
Тюрьма разума: 5 неочевидных фактов о мышлении
Оказывается, наш разум не всегда бывает нам полезен. Рефлексия, размышления о несправедливом устройстве мира и бессодержательная игра ассоциаций истощают силы и отвлекают внимание от того, что нас окружает. Автор блога Raptitude Дэвид Кейн написал об ограниченном бюджете внимания и постоянном внутреннем «картировании» нашего опыта. Люди особо не говорят о мышлении. Мы постоянно говорим, о чем мы думаем, но редко говорим о самом процессе. А ведь мышление составляет огромную часть нашей жизни — это, возможно, самая значительная часть нашего опыта. Мышление влияет на все в жизни: ваши действия, ваши представления о самих себе, ваши возможности, ваш уровень стресса и ваше здоровье. Ваш образ мышления определяет, какой опыт будет преобладать в течение вашей жизни: будет ли это страх или восхищение, будет ли он избыточен или недостаточен. Моя жизнь стала чертовски лучше с тех пор, как я начал обращать внимание на ту роль, которую играют в ней мои мысли. Было время, когда я бы усомнился в истинности пяти нижеследующих утверждений, но теперь я считаю их существенной правдой жизни. Мы думаем почти все время Маленькие дети — прекрасные наблюдатели. Большую часть времени их внимание занято тем, что они видят и слышат. Они определенно могут думать и размышлять, но сиюминутный чувственный мир кажется им более важным. Это не редкость — увидеть взрослого человека, погруженного в размышления и не замечающего ничего вокруг, но странно видеть двухлетнего ребенка с тем же стеклянным, отсутствующим взглядом. Со зрелостью мысль выходит на передний план нашего опыта. Даже когда мы обращаем внимание на чувственный мир, мы постоянно интерпретируем, предсказываем и оцениваем. Когда дети взрослеют, они посвящают все больше и больше внимания их собственному внутреннему картированию — оно становится более важным, чем сиюминутные свежие наблюдения. Представьте туристов, бродящих с картой перед собой. Они видят ориентиры реального мира, но используют их только как отсылки для определения своего местоположения и для выстраивания маршрута до другой точки. Большинство взрослых взаимодействуют с миром также, по привычке: содержание наших мыслей и впечатлений являются главным пейзажем, а сиюминутный чувственный опыт оказывается вторичен. Большинство наших мыслей на самом деле ни к чему не ведут Нам нужно думать: наш ум способен на удивительные вещи. Но большинство мыслей не ведет ни к какому решению или пониманию, которое бы было применимо в реальном мире. Мы просто поднимаем вихри пыли. Одна мысль всегда ведет к другой, но следить за их ходом — это как собирать случайно растущие цветы, а не идти по следу намеренно разбросанных хлебных крошек. Если вы возьмете за привычку спрашивать себя, чего конкретно вы хотите достигнуть, раздумывая о чем-то в определенный момент, вы можете обнаружить, что не находите ответа. Чем хороша мысль, есть она не подталкивает к какому-то решению или действию? Конечно, у мышления есть и другие цели — например, отвлечь себя от еще более огорчительных раздумий или порадовать себя фантазиями. Но и в этом случае реальному миру приходит конец. Чаще всего эти мысли не намеренны, да и не особенно полезны. По большей части мышление — это просто бессознательное ассоциациирование, утомляющее и поглощающее наше внимание. Это привычная бесполезная работа разума, способная сожрать столько вашего внимания, сколько сможет, пока вы не отключите ее от питания. Мышление вызывает привыкание Кому есть дело до имени актера, игравшего средненького в том ситкоме 80-х, музыкальная тема которого играет в моей голове с самого утра? Моему разуму почему-то есть дело. Если бы я не вмешался, пришлось бы отложить всю свою остальную жизнь, чтобы разрешить этот вопрос. Разум рад любой работе, даже если у нее нет никакой обозримой выгоды. Прямо как агент по продажам, который будет продавать вам любые штуковины, пока вы не перестанете их покупать, ваш разум имеет тенденцию работать, пока может. Ему и правда нравится полагать, сравнивать и выдумывать. Мы все можем согласиться, что это здорово, — что разум способен на эти вещи. Но чтобы делать их, ему требуется ваше внимание, которого не так много. Если бы разум знал, что ему придется работать, исходя из бюджета, он бы был более рассудителен относительно проектов, за которые берется. Мы, взрослые, так привыкли к этой постоянной мыcлительной активности, что, когда она прекращается, у нас возникает странное чувство. По той же причине трудно оторваться от незапланированного Netflix-марафона. Дело не обязательно в том, что сериал, который вы смотрите, так хорош. Дело в том, что вам комфортнее продолжать смотреть, а не решать, чем заняться вместо этого. Мы часто путаем наши мысли с их предметом Все мы бывали поглощены мыслями настолько, что теряли нить происходящего. Вами могут полностью овладеть ваши старые отношения, или расписание в вашем офисе на другом конце города, или будущее, в котором не останется больше океанской рыбы, и вы едва заметите, что сидите в ванной в 4 часа субботнего дня. Ваши эмоции в этих случаях лучше соответствуют тому, что содержится в вашей голове, но никак не происходящему вокруг. Это потому, что все мысли существуют в настоящем, — даже мысли об отсутствующих людях или не происходящих событиях. Поэтому, когда вы думаете о чем-то, что вас расстраивает, на самом деле вы реагируете на мысль, но не на ее предмет. Очевидно, что это не ваша бывшая подружка заставляет вас сидеть в ванной и грустить, это ваша мысль об этом человеке и этом времени. Ее там нет. Вообще. Есть только мысль. Ваше тело постоянно водят за нос. Только успеваете подумать о тарелке картофеля фри, как слюнные железы уже начинают во рту вечеринку, еще не зная, что нет никакой картошки. Или только подумаете о сексе, и гениталии тут же начнут перестраиваться, перемещая жидкости туда-сюда и готовясь приветствовать гостя, который не придет. Если вы будете потакать заблуждениям своего тела, оно даже может попытаться само завести ребенка. Когда вы лежите в кровати и не можете заснуть из–за политического насилия, это не несовершенное устройство мира не дает вам заснуть. Это мысль, которая у вас есть в данный момент, прямо здесь, в вашей спальне. Иначе почему «устройство мира» не беспокоило вас с момента вашего рождения? Мы можем реагировать только на то, что есть в настоящем. Мы можем меньше жить внутри своей головы Я не стараюсь демонизировать мысль. Мысли абсолютно необходимы для нашего функционирования. Но соотношение чистого сигнала к помехам ошеломит вас, если возьмете за привычку время от времени обращать на это внимание. Зная, что большая часть наших мыслей на самом деле не служит нам, мы можем понять, как вернуть себе наше внимание и обратить его на происходящее в данный момент. Ваше внимание обращено либо на ваши мысли, либо на остальное происходящее — на чувственный мир образов, звуков, запахов, ощущений и вкусов. Ему больше просто негде быть. Так что сокращение жизни, проживаемой внутри головы, эквивалентно увеличению жизни, проживаемой в вещественном мире. Иногда мир вокруг бывает настолько красив, что отвлекает наше внимание от мыслей, но все остальное время нужно направлять его вручную. Делать это не особенно сложно — сложно помнить, что это необходимо. Управление вниманием должно стать привычкой, потому что мы, взрослые, умеем Жить В Голове, Даже Не Замечая Этого, лучше, чем делать что-либо другое.
Про богатых и бедных
Однажды очень богатый человек взял своего сына в поездку по стране с единственной целью — показать мальчику, что значит жить без денег. Несколько дней они провели на ферме у очень бедной семьи. По возвращении домой отец спросил, понравилась ли ему поездка. «Понравилась, отец», — ответил мальчик. «Видел, как бедны могут быть люди?» — задал вопрос мужчина. «О, да!» — последовал ответ. «А что ты извлек из нашего путешествия?» — вновь спросил отец. А сын ответил: «Я видел, что у нас одна собака, а у них - четыре. У нас бассейн до середины сада, а у них - ручей, которому нет конца». У нас в саду светят заморские фонари, а у них ночью сияют звезды. У нас терраса до переднего двора, а у них просторы до самого горизонта. У нас небольшой участок земли, на котором мы живем, а у них бескрайние поля, которые нельзя окинуть взглядом. Мы покупаем пищу, а они выращивают ее сами. У нас вокруг дома стены для защиты, а у них друзья». Отец мальчика застыл в онемении. И тут сын добавил: «Я понял, как мы на самом деле бедны». Мы слишком часто забываем о том, что имеем, и сосредотачиваемся на том, чего у нас нет. Что для одного из нас — дешевая вещица, для другого — ценный приз. Все зависит лишь от того, с какой точки зрения на это посмотреть. Иногда мнение ребенка напоминает нам о том, что действительно важно в этой жизни.
НАСА опубликовало панорамную съемку Марса
Космическое агентство НАСА опубликовало панорамное видео Марса, состоящее из снимков, которые сделал марсоход Curiosity. Снимки были сделаны с вершины хребта Веры Рубин. Благодаря хорошей погоде марсоходу удалось запечатлеть гору, находящуюся на расстоянии более 80 километров. Curiosity высадился на Марс 6 августа 2012 года. Главная цель марсохода — сбор данных о климате и геологии планеты, а также проверка пригодности Марса для жизни.
Гениальность на десерт
Кроме гениальности «гормональной», каким-то не вполне понятным образом связанной с физиологическим расцветом, есть и гениальность противоположного вектора, связанная с возрастным угасанием. И этот вид талантливости, пожалуй, интереснее и оптимистичнее остальных. Бывает, что человек по-настоящему раскрывается в ту пору жизни, когда принято ставить на себе крест или, во всяком случае, подводить итоги. О будущем задумываться поздно, разве что, как говорится, приглядеть участок посуше. Я одно время собирал биографии людей, которые нашли свое призвание лишь на излете жизни — вовсе не обязательно в какой-то творческой области. Вот вам в качестве примера две судьбы. Первая — хрестоматийная. Вы все, я думаю, знаете этого пластмассового дедушку, «полковника Сандерса». Я не любитель его жареной продукции, но история самого дедушки мне ужасно нравится. Полковник он не настоящий, а «кентуккийский» (есть в этом штате такое почетное звание, которое раздают пачками), но человек-то был вполне реальный: Харлан Сандерс (1890 — 1980). Такой беспримесный, злокачественный лузер. Рано осиротел, школу не закончил, с тринадцати лет зарабатывал на жизнь, еле перебивался. С огромным трудом заочно выучился на адвоката, но с треском вылетел из профессии после того, как прямо в зале суда поколотил собственного клиента. Ни на одной работе долго не удерживался. Несколько раз пытался создать бизнес и всё время прогорал. Единственное, что у него хорошо получалось — жарить цыплят. Сандерс изобрел новый способ их приготовления, открыл придорожный ресторанчик и даже начал сводить концы с концами, но судьба, казалось, решила доклевать бедолагу. Неподалеку проложили новую трассу, весь трафик перетек туда, и заведение разорилось. Сандерсу к этому времени стукнуло уже шестьдесят пять. По-хорошему, ему полагалось бы признать свою жизнь окончательно незадавшейся и начать готовиться к переходу в мир более справедливый, нежели этот. Вместо этого старый неудачник придумал превратить свой метод «цыплятожарения» во франшизу и начал продавать ее по всей Америке. Так зародилась сеть «Кентаки фрайд чикен» — один из самых популярных фастфудов в мире. Дедушка стал очень богатым, пожил в свое удовольствие еще немало лет и ушел победителем, а напоследок учредил благотворительный фонд — это лучшая память, какую может оставить по себе богатый человек. Занавес. Аплодисменты. Вторая история — про американскую художницу, которую обычно называют «Бабуся Мозес» (Grandma Moses). Она родилась в 1860 году и прожила тяжелую, малорадостную жизнь. Была женой батрака, родила десять детей, половина которых умерли в младенчестве. В 67 лет овдовела. Интересное началось еще десять лет спустя, когда старая старушка из-за артрита лишилась возможности вышивать и решила писать картины. Собиралась дарить их родственникам и знакомым на Рождество и прочие праздники, чтобы не тратиться на подарки. Рисовать ее никто никогда не учил. Она вообще никакого образования кроме начального не имела. Поэтому малевала, как Бог на душу положит. А Он положил — не поскупился. Бабуся Мозес создала более тысячи полотен. Прославилась и разбогатела. Прожила сто один год. Сейчас считается классиком «наивного искусства». Ее работы висят в почтенных музеях, даже в Белом Доме. Недавно мне подарили книгу Владимира Яковлева «Возраст счастья» — так она вся состоит из подобных реальных историй: про наших с вами современников, настоящая жизнь которых началась только в старости. Там я прочитал про русскую бабушку, вдруг обнаружившую в себе способности к айкидо, про американского дедушку, в 78 лет ставшего фокусником, и еще много всякого позитива. У меня в этой связи есть к вам предложение. Давайте никогда — ни в каком возрасте и физическом состоянии — не хоронить себя раньше смерти, не говорить, что всё позади и что остается лишь кое-как дожить, доскрипеть. Давайте внимательно смотреть вокруг и внутрь себя. Очень возможно, что самые интересные открытия, как внешние, так и внутренние, жизнь приберегает на десерт. Борис Акунин
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
