Многие женщины, сделавшие музыкальную карьеру в бурном XX в., прожили необычайно сложную и захватывающую жизнь. Помимо противостояния стереотипам, с которыми издавна сталкивались представительницы творческих профессий, они часто жили и работали в разгар войны. Несмотря на их достижения, их имена не всегда известны широкой публике. Румынская пианистка Клара Хаскил — одна из них. Искусный музыкант, Хаскил была одной из самых выдающихся сольных исполнительниц XX века. Хаскил родилась в Бухаресте в 1895 г. в семье евреев-сефардов. Первые уроки игры на фортепиано она получила от своей матери Берты. С раннего возраста Хаскил демонстрировала прекрасные способности, в том числе способность воспроизводить музыкальные композиции, услышанные лишь однажды. Семья Хаскил, зная о ее музыкальном таланте, решила, что в семь лет она должна переехать в Вену к одному из своих дядей, а затем в Париж, где она брала уроки игры на фортепиано и скрипке. Время, проведенное в столице Франции, положило начало ее успехам. В 1910 г. она получила первый приз на конкурсе, организованном Парижской консерваторией, которая в то время считалась лучшей в мире. Вскоре она начала давать концерты во Франции, Австрии, Италии и Швейцарии. Когда ей было 15 лет, она познакомилась в Цюрихе с итальянским пианистом и дирижером Ферруччо Бузони. Услышав ее на одном из выступлений, он пригласил ее продолжить обучение под его руководством в Берлине. Хаскил отказалась — решение, о котором она, видимо, сожалела всю оставшуюся жизнь. Преодоление невзгод Начало Первой мировой войны в 1914 г. совпало со смертью матери Клары Хаскил, арестом ее дяди и многочисленными проблемами со здоровьем из-за диагностированного у нее деформирующего сколиоза. После окончания войны и длительного периода неподвижности в гипсовом корсете после операции она стала все более активно выступать как гастролирующая пианистка. Хотя она продолжала жить во Франции, Швейцария стала важным местом для нее. Там Хаскил нашла благоприятный для здоровья климат, новых друзей и восхищенную еврейскую публику. В Вене после ее концертов в 1923 г. пресса назвала ее «новой звездой». Соединенные Штаты также пали к ее ногам. Она добилась огромного успеха после своего первого турне в 1924 г., триумфально выступив в Нью-Йорке и получив прекрасные отзывы в ведущих газетах: «Клара Хаскил, только что приехавшая из Парижа, продемонстрировала свое уникальное мастерство в своем первом нью-йоркском сольном концерте в «Aeolian Hall». Хотя критики всегда восторженно отзывались о ее выступлениях, она была очень требовательна к себе. Она искала совершенство всю жизнь, но так и не смогла найти его. Все это, вероятно, стало причиной боязни сцены, к которой она приспособилась, но так и не смогла полностью с ней справиться. Хаскил была, по словам Джереми Зипманна, «музыкантом для музыкантов» и «пианистом для пианистов». Однако начало Второй мировой войны, совпавшее с новыми проблемами со здоровьем, вновь прервало ее карьеру, а также вселило в нее страх за свою жизнь, так как она была еврейкой. Это было трудное время и с финансовой точки зрения из-за отсутствия концертов в Париже, где она жила, и того факта, что в те годы иностранцы не могли выступать по радио. Однако, благодаря друзьям и поклонникам ей удалось получить необходимые документы для въезда в Швейцарию в 1942 г. Друзья и коллеги Клары Хаскил Дружеские отношения играли важную роль в жизни пианистки. Виннаретта Зингер, принцесса Полиньякская, которая была покровительницей великих музыкантов, предоставила в распоряжение Хаскил один из роялей в своем парижском особняке и даже ввела ее в элитный культурный круг, регулярно приглашая в свой салон. Она наслаждалась сотрудничеством с ведущими музыкантами, такими как Пау Казальс, Эжен Изаи и Герберт фон Караян, с которым она разделила успешное турне по Вене и Зальцбургу. На личном уровне ее связывала глубокая дружба с румынским пианистом Дину Липатти. Однако самым известным из ее друзей был, пожалуй, Чарли Чаплин. Семья Чаплина часто навещала пианистку в ее доме в Вене, а Рождество они несколько раз отмечали в Мануар де Бан, принадлежавшем актеру. Именно он публично выражал свое восхищение ею, о чем свидетельствуют эти слова из радиоинтервью 1962 года: «Я знал трех гениев. Одной из них была Клара Хаскил. Другими были профессор Эйнштейн и сэр Уинстон Черчилль». Образец для подражания Хаскил не была активной исполнительницей. Она не любила общаться с людьми, и, что еще важнее, у нее не было агента. К счастью, мы можем наслаждаться ее наследием благодаря записям ее выступлений. В 1947 году она сделала свою первую коммерческую запись для фирмы Decca, исполнив «Концерт Бетховена для фортепиано с оркестром № 4» с Лондонским филармоническим оркестром под управлением Карло Цекки. Исполнение Хаскил характеризуется точностью и ловкостью. Можно заметить легкое прикосновение и большую естественность без злоупотребления педалью. Ее любимым композитором был Моцарт. Ее исполнение фортепианных композиций Моцарта является эталоном для пианистов всего мира. Она стала не только выдающейся солисткой, но и выдающейся исполнительницей камерной музыки. Об этом свидетельствуют записи сонат для скрипки и фортепиано Моцарта и Бетховена вместе с бельгийским скрипачом Артуром Грумье. Их записи демонстрируют гармонию и близость к тексту композитора. Личные и профессиональные отношения с Грумье продолжались до конца его жизни. Записи Клары Хаскил произведений Роберта Шумана также стали эталонами. Как в микропьесах немецкого композитора, таких как «Детские сцены» ор. 15 и «Лесные сцены» ор. 82, так и в «Концерте для фортепиано с оркестром ля минор» можно услышать высочайшее техническое мастерство пианистки. Она была признана публикой и критиками еще при жизни, однако самым большим признанием ее карьеры является то, что ее наследие дошло до потомков, и теперь ее музыкальный гений будет жить вечно. По материалам статьи «The (unjustly forgotten) genius of pianist Clara Haskil» The Conversation