Почему у Юпитера 92 спутника, а у Земли всего один?

У Земли всего одна Луна, но вокруг Юпитера, самой большой планеты нашей Солнечной системы, вращаются десятки спутников, и точное их количество до сих пор неизвестно. Еще в декабре 2022 г. группа астрономов сообщила об открытии орбит 12 новых спутников. Таким образом, число известных на сегодняшний день спутников Юпитера достигло 92, ни одна другая планета не может с ним сравниться в этом отношении. Скотт С. Шеппард из Института наук Карнеги возглавляет поиск новых космических объектов в далеком поясе Койпера — огромной области, расположенной за Нептуном. Шеппард и его коллеги обнаружили 12 ранее неизвестных спутников Юпитера в 2018 г., а также 20 новых спутников Сатурна в 2019 г. В 1610 г. великий астроном Галилео Галилей заметил четыре небесных тела, которые, как ему показалось, вращались вокруг Юпитера. Их назвали Ио, Европа, Ганимед и Каллисто — это самые крупные луны Юпитера, и они были открыты первыми. По мере развития технологий наблюдения за звездами стало ясно, что у этого квартета есть большая компания. Последние 12 спутников небольшие и имеют орбиты с периодом обращения один-два года, в отличие от «большой четверки» — их период обращения составляет около 17 дней. Юпитер всегда имел больше всего спутников в Солнечной системе, лишь единожды в 2019 г. Сатурн временно выбился в лидеры с 82 спутниками. На сегодняшний день это число увеличилось лишь на один. Уран может похвастать 27 спутниками, а Нептун — 14. У Марса, нашего любимого соседа, есть два спутника: Деймос и Фобос. И если вам стало неловко от того, что у нашей Земли одна лишь Луна, по крайней мере, вы можете утешиться тем, что у Меркурия и Венеры и вовсе нет ни одной. Есть причина, по которой у Юпитера так много спутников, а у других планет — например, нашей — так мало. Все дело в гравитации. Влияние гравитации на формирование спутников Астрономы делят планеты нашей Солнечной системы на две категории. Меркурий, Венера, Земля и Марс — это так называемые «земные» или «внутренние» планеты, а Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун классифицируются как «газовые гиганты», также известные как «внешние планеты». Разрыв в размерах представителей этих групп весьма значителен: хотя Уран является самой маленькой внешней планетой, он все же в 15 раз крупнее Земли, самой большой из внутренних планет. Однако ни одна из других планет не может соперничать с Юпитером по массе. Для того, чтобы сравняться с Юпитером по массе, понадобится около 300 планет размером с Землю. Это настоящий монстр. Как заметил Исаак Ньютон, существует положительная корреляция между массой объекта и силой его гравитационного поля. Поскольку газовые гиганты настолько тяжелы, они способны притягивать больше спутников. Но это не единственная причина, по которой такие планеты, как Юпитер, имеют большие коллекции спутников. Газовые гиганты нашей Солнечной системы находятся относительно далеко от Солнца. У некоторых звезд есть массивные, похожие на Юпитер планеты, их называют «горячими Юпитерами». По сути, это газовые гиганты, которые вращаются в непосредственной близости от своих звезд. Представьте себе, если бы Сатурн поменялся местами с Меркурием. В исследовании французского астронома Фати Намуни, опубликованном в 2010 г., утверждается, что у горячих Юпитеров мало спутников, если они вообще есть. Считается, что эти планеты зарождаются в отдаленных частях своих солнечных систем, а затем мигрируют к центру. По пути их спутники попадают в игру перетягивания космического каната. Хотя газовые гиганты большие, звезды все равно гораздо больше, поэтому гравитационные поля у них гораздо сильнее. Таким образом, когда горячий Юпитер подходит слишком близко к своей звезде, она в конце концов забирает его спутники. Расстояние компенсирует эту особенность. Чем дальше небесное тело удаляется от Солнца, тем слабее становится гравитационное притяжение звезды на него. Поэтому, если Намуни прав, у настоящего Юпитера 92 луны (может, даже больше), потому что это огромная планета, которая находится достаточно далеко от Солнца, чтобы избежать потери спутников. Одна большая юпитерианская семья Спутники Юпитера трудно назвать монолитными. Некоторые из них имеют причуды, хорошо известные любителям астрономии: На Ио много действующих вулканов, на Европе есть скрытый океан, в котором может обитать инопланетная жизнь, а Ганимед размером в две трети Марса является самым большим спутником во всей Солнечной системе. Эти три луны, а также Кастильо, вероятно, сформировались в тандеме с самим Юпитером. Эта огромная планета, вероятно, начиналась как диск из газов и пыли, который в итоге превратился в газовый гигант, известный нам сегодня. Пока Юпитер формировался, часть материала, вращающегося вокруг него, превратилась в четыре луны, которые Галилей заметил в 1610 г. Возможно, Сатурн помог ускорить этот процесс. Существует также гипотеза, что у раннего Юпитера было несколько неудачных лун, которые были поглощены им. Ученые также считают, что многие спутники Юпитера были просто дрейфующими поблизости кусками породы, которые попали в плен гравитационного притяжения планеты. «Юпитер можно рассматривать как своего рода мини-солнечную систему, поскольку его гравитация управляет тысячами малых тел. Только Солнце оказало большее влияние на форму нашей планетарной окрестности, чем Юпитер», — сказал Шеппард в пресс-релизе. Еще несколько слов о поведении спутников. Многие из них вращаются в том же направлении, в котором вращается Юпитер. Но есть и те, которые вращаются в противоположном направлении. При таком количестве тел, вращающихся в разных направлениях, столкновения неизбежны. Спутники, столкнувшиеся друг с другом, вполне могут разрушиться. В то время как Юпитер приобретает новые спутники, он время от времени неизбежно теряет старые. Скорее всего, ученые откроют еще много спутников. Новые технологии облегчили поиск плохо видимых объектов, которые движутся на фоне звезд. Шеппард и его коллеги полагают, что вокруг Юпитера и Сатурна, а также вокруг Нептуна и Урана можно найти еще много спутников, хотя их чрезвычайная удаленность от Земли затрудняет этот процесс. По материалам статьи «Why Does Jupiter Have 92 Moons When Earth Just Has One?» How Stuff Works

7 знаменитых песен, в основе которых — личная трагедия или реальные события

Музыка — это язык общения и связь между людьми. Она раскрывает чувства, отражает настроение, заставляет радоваться и грустить, расслабляться и переживать, а иногда и задумываться о том, что же хотел сказать автор своим произведением. Предлагаем узнать о скрытом смысле некоторых знаменитых композиций, в основе которых лежат личные переживания певцов или реальные события. The Cranberries — «Zombie» В 1993 году в британском городе Уоррингтон прогремели два взрыва, организованные боевиками Временной Ирландской республиканской армии (ИРА). Первый обошелся без жертв, а в результате второго пострадало много мирных жителей и погибли двое детей — Джонатан Бол и Тим Пэрри. Это событие было широко освещено в СМИ и вызвало массовые протесты против ИРА в Дублине. Не осталась в стороне и солистка ирландской рок-группы The Cranberries Долорес О’Риордан. Во время тура по Великобритании она написала знаменитую песню «Zombie», которую посвятила погибшим мальчикам. Зомби она называет членов ИРА, по вине которых погибают ни в чем не повинные люди. Долорес очень остро переживала осложнение взаимоотношений между Северной Ирландией и Англией. В одном из интервью она призналась, что мысли о происходящих по родной стране взрывах никак не хотели выходить у нее из головы. Девушка постоянно мониторила информацию о пострадавших, читала статьи о том, как жестоко обращаются с женщинами и детьми. Трагедия в Уоррингтоне стала последней каплей, заставившей певицу выразить все, что ее мучило, в песне. Another head hangs lowly Child is slowly taken And the violence caused such silence Who are we mistaken Еще одна голова поникла, Ребенка медленно уносят. Вслед за жестокостью приходит мертвая тишина. Кто мы? Мы ошиблись. Sia — «Breathe me» Жизнь Сии Ферлер, известной всем под псевдонимом Sia, нельзя назвать радужной. Ее путь к мировому признанию был долгим и тернистым, а судьба постоянно преподносила сюрпризы, которые могли сломить кого угодно. В 1997 году, когда Сиа приняла решение посвятить себя музыке, она перебралась из австралийского города Аделаида в Лондон. Там будущая звезда встретила свою первую любовь — мужчину по имени Дэн. Влюбленные отправились в путешествие, но Дэн вынужден был вернуться домой раньше. За неделю до прибытия в Лондон Сиа узнала, что парня сбила машина. Девушка успела лишь на похороны. Эта трагедия сломала певицу. Она забыла о своей мечте, своих стремлениях, поселилась в квартире Дэна с его друзьями, начала пить и принимать запрещенные вещества. В 2004 году Сиа написала композицию «Breathe Me», в которой рассказала о своих чувствах: о том, что ощущала себя потерянной, и о пустоте в душе, которую нечем было заполнить. Yeah I think that I might break Lost myself again and I feel unsafe Да, я думаю, я могу сломаться, Я опять затерялась в себе и я чувствую себя незащищенной.... Песня разбередила старые раны, вследствие чего у звезды случился нервный срыв. Ей пришлось проходить полный курс терапии, чтобы вернуться к нормальной жизни. Эрик Клэптон — «Tears In Heaven» и «My Father’s Eyes» Песню «Tears In Heaven» британский рок-музыкант написал вскоре после ужасной трагедии — 20 марта 1991 года погиб его четырехлетний сын Коннор. Мальчик играл с няней в прятки и случайно выпал из окна, которое забыл запереть мойщик. У ребенка не было ни единого шанса — квартира находилась на 53 этаже. Впервые композиция прозвучала в качестве саундтрека к фильму «Кайф», посвященному проблеме наркомании. Эрик работал над песней вместе с композитором Уиллом Дженнингсом (автором знаменитой композиции «My Heart Will Go On»). «…В некотором смысле, это даже не грустная песня. Это была песня веры. Когда в ней говорится о том, что «на небесах не будет больше слез»… мне кажется, что это песня оптимизма… воссоединения», — рассказывал в одном из интервью Клэптон. Beyond the Door There's peace I'm sure And I know There'll be no more Tears in Heaven Я точно знаю — там тишина. Там, по ту сторону, И я точно знаю, Что больше не будет Cлез на Небесах. Примерно в то же время была написана и другая знаменитая песня Эрика — «My Father’s Eyes», которая также была основана на личных переживаниях музыканта. Своего отца — канадского солдата — Эрик не знал, так как родители развелись сразу после его рождения. Но взглянув однажды на Коннора, певец внезапно ощутил, что сквозь лицо ребенка на него смотрят глаза его отца. Именно об этом — о непрерывной связи поколений — рассказывает композиция «My Father’s Eyes». Bit by bit, I've realized That's when I need them, That's when I need my father's eyes. My father's eyes. Капля за каплей, я осознал, Вот когда они нужны мне, Вот когда мне нужны глаза моего отца, Глаза моего отца. Обе песни Клэптон отказался исполнять в 2004 году. Когда у него спросили, почему, он ответил, что его жизнь изменилась и больше он не испытывает того чувства утраты, которое является неотъемлемой частью данных композиций. Музыкант выразил надежду, что однажды он найдет способ, как можно интерпретировать песни по-новому, и вновь их исполнит. Это действительно произошло — на гастролях 2013 года. College & Electric Youth — «A Real Hero» В основу композиции, которую записали Остин Гаррик и Дэвид Грелье, легла реальная история, произошедшая 15 января 2009 года. В тот день американский самолет Airbus A320, который летел в Северную Каролину, почти сразу после взлета сбил стаю птиц. Из-за этого двигатель потерял мощность, и пилотам Чесли Салленбергеру и Джеффри Скилзу пришлось принять сложное решение. Перенаправив самолет, они смогли посадить его на реку Гудзон, благодаря чему ни один из пассажиров и членов экипажа не пострадал. В песне «A Real Hero» поется о настоящих героях, а также о чуде, которое произошло в тот день, ведь никто из пассажиров уже не верил в спасение и в свое возвращение домой. His head so cool In that tight bind knew what to do And you, have proved, to be A real human being, and a real hero Сохраняя трезвость ума, Он знал, что делать в такой экстремальной ситуации, И доказал, что достоин звания Настоящего Человека и настоящего героя Пол Маккартни — «Freedom» На следующий день после теракта, который произошел 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, сэр Пол Маккартни написал песню «Freedom». Когда началась атака на башни-близнецы, музыкант находился в самолете, припаркованном в международном аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди, и мог наблюдать за событиями со своего места. Произошедшее настолько сильно его поразило, что он не смог молчать. В своей песне «Freedom» Маккартни говорит, что жизнь дарована нам богом, и никто не вправе отнимать ее у нас. Все доходы от композиции музыкант отправил в Фонд Робина Гуда, который распределил финансовые средства между семьями жертв, пострадавших во время трагедии, и спасателями Нью-Йорка. Talkin' about freedom We're talkin' about freedom I will fight for the right To live in freedom Я говорю — свобода! Мы говорим — свобода! Я готов защищать Право жить свободно. Justin Timberlake — «Cry me a river» Джастин Тимберлейк и Бритни Спирс познакомились на съемках телепередачи «Клуб Микки Мауса». Через шесть лет у них начался роман — их называли самой красивой парой нулевых. Однако певица не хотела отвлекаться на отношения — важнее для нее была музыкальная карьера. После расставания Джастин не находил себе места — его сердце было разбито, он глубоко переживал разрыв с Бритни. Видя, в каком состоянии находится певец, один из его друзей посоветовал ему выплеснуть свои эмоции в песне. Так появилась знаменитая «Cry me a river», которая стала одной из самых известных композиций Тимберлейка за всю историю его карьеры. Your bridges were burned, and now it's your turn To cry, cry me a river Однажды ты сожгла мосты, и теперь твоя очередь Лить по мне слезы. Deep Purple — «Smoke on the water» В декабре 1971 года американская рок-группа Deep Purple приехала в швейцарский городок Монтре, чтобы записать новый альбом. В качестве места работы музыканты выбрали казино, в котором уже выступали ранее. 4 декабря здесь был концерт The Mothers of Invention под руководством Фрэнка Заппы, после завершения которого помещение должны были отдать в полное распоряжение Deep Purple. Однако этому не суждено было сбыться. Когда The Mothers of Invention начали играть песню «King Kong», кто-то из фанатов запустил сигнальную ракету, которая попала в стропила и застряла там. Поначалу пламя было слабым — за это время зрителей успели вывести, благодаря чему никто не пострадал. Но пожар усилился и весь развлекательный комплекс сгорел. Deep Purple наблюдали за происходящим из окон своего номера в гостинице. Больше всего их поразила дымовая завеса, которая образовалась над Женевским озером. Именно она вдохновила группу написать знаменитый сингл «Smoke on the water». No matter what we get out of this I know, I know we'll never forget Smoke on the water And fire in the sky Не имеет значения, что у нас из этого вышло. Я знаю, что мы никогда не забудем... Дым над водой И огонь в небе.

Комната Вирджинии Вулф

«Своя комната» — самое известное научно-популярное произведение Вирджинии Вулф. Хотя она и напишет множество других эссе, именно это, 1929 года, первоначально прочитанное в виде нескольких лекций в Кембриджском университете, остается самым известным высказыванием Вулф об отношениях женщин и творчества. «Своя комната» — «феминистский манифест» или произведение литературной критики? В некотором смысле это и то, и другое. Своя комната: краткое содержание Эссе Вулф разделено на шесть глав. Она начинает с того, что объясняет название эссе: «Женщина должна иметь деньги и собственную комнату, если она собирается писать художественную литературу». Далее она уточняет, что наследство в пятьсот фунтов в год, которое дало бы женщине финансовую независимость, важнее, чем получение женщинами права голоса (женщины получили полностью равное избирательное право с мужчинами только в 1928 году, в том же году, когда Вулф читала свои лекции). Рассказчица начинает повествование со своего дня в колледже вымышленного университета Оксбридж (сочетание Оксфорда и Кембриджа). Пытаясь написать лекцию, она улавливает какую-то важную мысль и бросается через одну из лужаек колледжа, но ее останавливает охранник, который говорит ей, что эта лужайка предназначена только для стипендиатов и ученых. Таким же образом ее не пускают в несколько других мест, прежде чем она попадает на званый обед, где ее вдохновляет яркая беседа мужчин и женщин. Позже она обедает в вымышленном женском колледже Фернхэм. Здесь еда совсем другая, блюда простые, а разговоры сплетнические и неинтересные. Размышляя о своем дне, рассказчица понимает, что женщинам закрыт доступ к образованию, финансовому и интеллектуальному наследию, к которому всегда имели доступ мужчины. Далее Вулф обращает внимание на то, что мужчины говорят о женщинах в своих произведениях, и у нее создается четкое впечатление, что мужчины - заинтересованные в сохранении превосходства в литературе и образовании - изображают женщин определенным образом, чтобы они оставались, по сути, гражданами второго сорта. Следующим шагом Вулф является рассмотрение того, что написали сами женщины. Именно в этот момент в «Своей комнате» Вулф придумывает сестру Шекспира, которую Вулф (возможно, вспоминая имя дочери Шекспира) называет Джудит Шекспир. Вулф предлагает нам представить, что эта воображаемая сестра Уильяма Шекспира родилась тем же гением, с тем же потенциалом стать великим писателем, что и ее брат. Но она закрыта от возможностей, которыми пользуется ее брат: образование в гимназии, шанс стать актером в Лондоне, возможность зарабатывать на жизнь в елизаветинском театре. Вместо этого перед Джудит Шекспир закрываются двери этих учреждений только потому, что она родилась женщиной. Этим утверждением Вулф отвечает тем, кто заявляет, что женщина-писатель, столь же великая, как Шекспир, никогда не рождалась; это утверждение упускает тот важный факт, что великими писателями становятся, а также рождаются, и лишь немногие женщины во времена Шекспира пользовались теми возможностями, которые были у мужчин, подобных Шекспиру. Затем Вулф возвращается к обзору того, что существует в женской литературе, рассматривая таких авторов, как Джейн Остин и Эмили Бронте (обеими она восхищается), а также Афру Бен, первую профессиональную писательницу в Англии, которую, по мнению Вулф, должны восхвалять все женщины за то, что она показала, что профессиональная писательница может стать реальной фигурой. Афра Бен, писавшая в XVII веке, стала важным прорывом для всех женщин, потому что именно она завоевала для них право высказывать свои мысли. Ранее женщины-писательницы были слишком скованы своей неуверенностью — как женщины, пишущие в литературном мире, где доминировали мужчины, — и это привело к «изъяну» в их работе. Но романистки XIX века, такие как Остин и Джордж Элиот, были 'обучены' социальным наблюдениям, и это позволило им писать романы о мире, который был им знаком. Джейн Остин прятала свои рукописи или закрывала их листом промокательной бумаги. Но, опять же, вся литературная подготовка, которую проходила женщина в начале XIX века, была подготовкой в наблюдении за характером, в анализе эмоций. Ее чувствительность веками воспитывалась под влиянием общей гостиной. Чувства людей производили на нее впечатление; личные отношения всегда были у нее перед глазами. Поэтому, когда женщина среднего класса начала писать, она, естественно, писала романы. Но даже это привело к ограничениям: гений Эмили Бронте больше подходил для поэтических пьес, чем для романов, а Джордж Элиот в полной мере использовала бы свои таланты как биограф и историк, а не как романистка. Так что даже здесь женщинам приходилось приспосабливать свои таланты к социально приемлемой форме, а в то время это означало писать романы. Вулф противопоставляет этих женщин-романистов XIX века и женщин-романистов современности (т.е. 1920-х годов). Она обсуждает недавний роман «Приключение жизни» Мэри Кармайкл (и роман, и писательница — вымышленные, придуманные Вулф для аргументации). В этом романе она находит некоторые революционные детали, включая изображение дружбы между женщинами, когда раньше в романах женщины рассматривались только по отношению к мужчинам (например, как жены, дочери, подруги или матери). Изложив эту историю, Вулф избавляется от своей персоны и обдумывает, как ей завершить лекцию вдохновляющим призывом к действию. Она призывает женщин колледжей Ньюнхэм и Гиртон, свою аудиторию — создать наследие для своих дочерей. Она считает, что художественная литература служит общему благу, а не только личному, что в ней есть что-то универсальное, мощное и хорошее, и поэтому она призывает их писать с жадностью. Она вызывает в воображении образ Джудит Шекспир, лежащей мертвой, погребенной под улицами бедного района Лондона, но говорит, что для этого трагического персонажа еще не все потеряно. Поскольку поэты никогда не умирают, но переосмысливаются и получают жизнь от других, у женщин в ее аудитории есть возможность оживить Джудит и создать историю, которой у Джудит никогда не было. Своя комната: анализ эссе Эссе Вулф, хотя и является не художественным произведением, демонстрирует то же творческое начало, которое мы находим в ее художественной литературе: она принимает образ Мэри Бетон, начинает свое эссе в середине потока со слова «Но», а также реализует двусторонний или «андрогинный» подход к написанию, к которому, по ее заключению, должны стремиться все авторы. A Room of One's Own — это и рациональный манифест, и блуждающий рассказ; и радикально провокационный, и, в некоторых отношениях, тихо консервативный. На протяжении всего романа Вулф уделяет особое внимание не только социальным ограничениям жизни женщин, но и материальным. Джудит Шекспир, воображаемая сестра Уильяма Шекспира, никогда бы не стала великой писательницей, потому что финансовое положение женщин было направлено не на образование, чтобы они могли стать кормильцами своих семей, а на подготовку их к замужеству и материнству. Их жизнь строилась вокруг брака как самого важного экономического и материального события в их жизни, поскольку именно став женой мужчины, женщина получала финансовую безопасность. Такая женщина, по крайней мере, до конца XIX века, когда в английском законодательстве появился Закон о собственности замужних женщин, обычно не имела ни «собственной комнаты» (потому что комнаты, в которых она проводила свое время, такие как кухня, спальня и детская, были предназначены для домашних дел), ни денег (потому что богатство и имущество жены формально принадлежало ее мужу). Из-за этого сильного внимания к материальным ограничениям женщин, которые, в свою очередь, не позволяют им получить опыт, образование или средства, необходимые для того, чтобы стать великими писателями, «A Room of One's Own» часто называют «феминистским» произведением. Этот ярлык в значительной степени точен, хотя следует отметить, что мнение Вулф о женском писательстве несколько расходится с мнением многих других феминистских писателей и критиков. В частности, предложение Вулф о том, что писатели должны стремиться быть «андрогинными», вызвало критику со стороны более поздних феминистских критиков, поскольку они отрицали идею о том, что «женское письмо» и «женский опыт» отличаются и отделены от мужского. Учитывая, что большая часть художественной литературы Вулф написана подобным образом и поэтому может быть названа женской литературой, возникает вопрос, насколько ее аргументы в «Своей комнате» подтверждаются ее собственной художественной литературой. Возможно, ответ кроется в романе, который Вулф опубликовала незадолго до того, как начала писать «Свою комнату»: ее роман 1928 года «Орландо», в котором героиня меняет пол на протяжении всего романа, путешествуя через три века истории. Автор: Арсений Биньевский

Почему не нужно бояться пауков?

Школа в Глостершире, на западе Англии, была закрыта на несколько дней из-за «нашествия ядовитых пауков». Эксперты утверждали, что они не агрессивны и не опасны, но школу на всякий случай закрыли. Жители города не на шутку встревожились, в некоторых СМИ пауков поспешили назвать «восьминогими монстрами». Подобная паника захлестнула Мальорку, когда женщина поделилась фотографией паучьего укуса в социальных сетях. Несмотря на то, что специалисты уверяли, что на Мальорке нет опасных пауков, люди перепугались не на шутку. Неудивительно, что такие новости сеют панику, особенно когда этому активно способствуют СМИ. Кроме того, подобные настроения имеют свойство быстро распространяться — буквально за несколько дней они могут достигнуть федерального уровня, даже если берут начало в маленьком городке. Кроме того, новости могут повлечь за собой неприятные политические и социальные последствия. Нет ничего хорошего в том, чтобы перестать водить детей в школу в течение нескольких дней или устроить необязательную обработку пестицидами, загрязнив окружающую среду. Вопреки впечатлению, которое создается при чтении новостей, риск столкнуться с опасным пауком минимален. По данным исследований, проведенных в Швейцарии, ежегодная вероятность укуса паука составляет от 10 до 100 случаев на миллион. Австралийские ученые говорят, что только 6% подтвержденных укусов пауков требуют оказания медицинской помощи. Глобальное распространение дезинформации о пауках Недавно в журнале Current Biology было опубликовано исследование, в котором приняли участие более 60 ученых. Они рассматривали глобальное распространение дезинформации о пауках во всем мире. В результате коллективных усилий было собрано более 5000 новостей о столкновениях людей с пауками, опубликованных в интернете в период с 2010 по 2020 гг. Новости были оценены с точки зрения их качества (наличие или отсутствие ошибок) и уровня сенсационности. Ошибки журналистов и язык сенсаций Почти половина проанализированных новостей содержала ошибки или неточную информацию, например, паук был идентифицирован неверно. В некоторых статьях сообщается о видах, которые даже не обитают в местности, где произошел инцидент, а иногда и вовсе непонятно, был укус или нет. В 43% случаев в новостях использовался сенсационный язык. Однако когда проводились консультации с экспертами-арахнологами, сенсационность была значительно ниже. Как правило, ошибочная новость набирала популярность на региональном уровне, а затем распространялась в национальных и международных СМИ. По мнению экспертов, это является определяющей характеристикой современной дезинформации: кумулятивный эффект небольших ошибок, которые поддерживают ложный нарратив. Это работает одинаково как в новостях о пауках, так и в политических новостях. Насколько часто та или иная страна являлась источником негативных новостей о пауках, определялось несколькими факторами. Доля любых сенсационных новостей, опубликованных в стране, наличие пауков, считающихся смертельно опасными, и большое количество пользователей социальных сетей. В Австралии больше опасных пауков, чем в любой другой стране, однако новости о них достоверны и редко вызывают какое-либо волнение в обществе. Согласно анализу, больше всего дезинформации об арахнидах генерируется в Великобритании, несмотря на то, что там очень мало опасных ядовитых видов пауков. Последствия создаваемой дезинформации более чем ощутимы. Она усиливает неприязнь к этим членистоногим, что приводит к излишним средствам защиты, таким как использование пестицидов. Более того, ложные тревоги могут привести к закрытию школ и нарушению туристических потоков. Другая сторона пауков Первые четкие представления о паукообразных датируются 10000 лет назад. Благодаря высокой распространенности на всех континентах и уникальному внешнему виду ими восхищались и боялись в равной степени. Их часто ассоциировали с божествами, с созидательными силами (благодаря их хитрости, большой плодовитости, способности производить и ткать паутину) и разрушительными силами (благодаря их методам охоты и использованию яда). Все пауки, за исключением семейства Uloboridae, вырабатывают яд. Они используют его вместе с паутиной, чтобы поймать и обездвижить свою добычу. Описано всего четыре рода пауков, яд которых представляет медицинский интерес (Phoneutria, Loxosceles, Latrodectus и Atrax), и только 4% известных видов могут быть опасны для человека. Это означает, что из примерно 45000 известных видов более 43200 безвредны. Вопреки распространенному мнению, пауки приносят много пользы. Во-первых, они вносят вклад в общее биоразнообразие планеты, являясь одной из крупнейших групп беспозвоночных животных. Кроме того, они играют важную роль в борьбе с вредителями сельскохозяйственных культур и являются важным компонентом биоиндикаторов качества окружающей среды. Теперь вы знаете, что при встрече с пауком его не нужно бояться, а нужно отнестись к нему с добротой, ведь он — настоящее природное сокровище. По материалам статьи «Why you shouldn’t be scared of spiders» The Conversation

5 арт-манифестов: зачем художнику спонтанность, наука и одиночество

В наше время многие художники публикуют т.н. statement-ы — кредо своего творчества. Эта практика не нова. Основатели великих направлений часто писали манифесты — коллективные заявления о ценностях и целях художественного течения. В них — идеи, актуальные и сегодня. Предлагаем познакомиться с манифестами дадаистов, Лучо Фонтаны, Ги Дебора, Марины Абрамович, Ларса фон Триера и Томаса Винтерберга и разобраться, как формировать креативный процесс, как относиться к истории искусства, где искать вдохновение и чего ожидать от творческого продукта. «Манифест дада 1918» — дадаисты Дадаисты — антивоенное авангардное движение, возникшее после Первой мировой войны. Как они сами говорили о себе, это представители разных наций, собравшиеся в нейтральной Швейцарии. Главные имена дадаизма — поэты Рихард Хьюльзенбек, Хуго Балль, Тристан Тцара, художники Ханс Арп, Макс Эрнст, Рауль Хаусман, Ханна Хех, Марсель Янко, фотограф Ман Рэй. Дадаисты создавали театр, коллажи, абстрактную живопись и поэзию, состоящую из неологизмов. Они ценили спонтанность, которая, по их мнению, должна освободить творчество от рационализма. А еще дадаисты очень любили манифесты — и создали их чуть ли не больше, чем остальных произведений искусства. Один из первых и основных манифестов написал Тристан Тцара в декабре 1918 года. Именно там появляется понятие «дада» как новый способ мышления: «Слово «дада» символизирует самое примитивное отношение к окружающей действительности». В манифесте дадаисты отделяют себя от предыдущих течений Авангарда — экспрессионистов и символистов — и предлагают новые формы стиха: бруитский, симультанный и статический. Дадаисты повлияли буквально на всех. После них абсурдизм и обращение к наивному, не испорченному умозрительностью и механистичностью, стали модными. Из этого направления выросли сюрреализм и постмодернизм, из него много позаимствовали и футуристы, и драматурги «театра абсурда», такие как Сэмюэль Беккет и Эжен Йонеско. Концентрат манифеста • Доверяй случайности. По манифесту, иррациональное правдивее рационального: рационализм ведет к отчуждению, провоцирует войны и неравенство в обществе. Спонтанность создает связь между людьми и явлениями. • Обращайся к наивному. Слово «дада», как утверждал Тристан Тцара, похоже на лепет младенца и может означать все и ничего одновременно. В поисках истины дадаисты обращались к детскому, первобытному и непрофессиональному. • Давай своей злости выход в творчестве. Дадаисты видели в протесте и недовольстве творческую силу. Конформисты не создают ничего нового, гнев заставляет двигаться. «Белый манифест» — Лучо Фонтана Лучо Фонтана — итальянский художник-авангардист. Он бросал вызов консервативному искусству и выступал против академических школ: объединял живопись и скульптуру, протыкал полотна, нарушая их священный статус. В «Белом манифесте», который Фонтана обнародовал в 1946 году, говорится, что искусство — это фундаментальный аналитический процесс для человеческого вида. История мирового искусства описана как процесс накопления знаний и поиска истины. В ХХ веке главной стала наука, она опирается не на абстрактный идеал, а на опыт, поэтому искусство тоже должно измениться: стать конкретным, динамичным и интегрировать научное знание. Фонтана предлагает принимать формы у природы и выступает за синтез: «Мы представляем синтез как совокупность физических элементов: цвета, звука, движения, времени, пространства, объединенных в физический и ментальный союз». Концентрат манифеста • Стирай границы между жанрами. Формы искусства и различные медиумы больше не существуют изолированно: полотна могут быть объемными, живопись дополняется звуком, а перформансы — происходят на выставках. • Доверяйте интуиции. Одно из главных научных открытий ХХ века — подсознание. То, что создает наше сознание, не раскрывает весь наш творческий потенциал — так что вовлекай бессознательное. • Следи за научными достижениями. Чтобы достучаться до зрителя, выросшего в эпоху науки, искусство должно быть конкретным, а не абстрактным, интегрировать опыт, который мы получаем через органы чувств, и применять научное знание. «Общество спектакля» — Ги Дебор «Общество спектакля» — это политический трактат 1967 года, в котором изложены основные идеи ситуационистского интернационала (Си) — левого движения, связанного со студенческими протестами 1960-х. Ситуационисты критиковали капитализм и протестовали против культуры потребления. Автор манифеста — лидер Си, художник и режиссер Ги Дебор. В «Обществе спектакля» есть два важных термина — «спектакль» и «ситуация», которым даны новые значения: • «Спектакль» — это отчуждение от собственной жизни: выборы, реклама, коммерческое искусство и весь контент, который мы потребляем. • «Ситуация» — способ вернуть себе власть над собственной жизнью, понимание своих желаний (в общем все, то, что мы сегодня назвали бы осознанностью). После выхода книги Ги Дебор снял фильм «Общество спектакля»: кадры новой застройки, работы на заводах, модных фотосессий и кинопоказов сопровождаются текстом о том, что все это — иллюзия, настоящая жизнь скрывается за этим фасадом. Си оказал влияние на уличное искусство, урбанистику, некоторые направления панка — например, группу Sex Pistols основали ситуационисты Малкольм Макларен и Джереми Рид. Концентрат манифеста • Практикуй dérive (дрейф). Так называется экспериментальное поведение в городском пространстве — из этой идеи выросли паркур и стрит-арт. Нарушай ожидания, импровизируй, забирайся в недоступные места. • Будь реалистом — требуй невозможного. Если быть удобным, делать то, чего ожидает от тебя общество, то ни изменений, ни творческого прорыва не произойдет. Иди дальше, не бойся дискомфорта. • Возвращай себе идеи, присваивай пространства. Потребление создает ощущение, что ты владеешь всем, но на самом деле это только картинка на экране. Высмеивая и доводя до абсурда эту иллюзию, мы возвращаем себе контроль. «Догма 95» — Ларс фон Триер и Томас Винтерберг В 1995 году режиссеры Ларс фон Триер и Томас Винтерберг написали манифест «Догма 95» о том, как снимать кино. Это ответ массовому кинопроизводству (как в Голливуде) и хорошим фильмам с высоким статусом автора (как во французской Новой волне). Авторы выступают против «индивидуальных фильмов» и культа режиссера. «Догма 95» утверждает, что кино — это не иллюзия, и оно не должно лелеять у зрителей иллюзий. В манифесте озвучено 10 принципов, которым должно соответствовать кино (и режиссер должен дать обет по их выполнению). «Догма» диктует, чтобы съемки велись на натуре, а не в павильоне, реквизитом было то, что уже есть в этом месте, а костюмами — одежда, в которой пришли актеры. Стрельба и убийства (чего на самом деле не происходит во время съемок) в фильмах запрещены. По «Догме» снято более 250 фильмов: «Праздник» Томаса Винтерберга, «Идиоты» Ларса фон Триера, «Итальянский для начинающих» Лоне Шерфига, «Открытые сердца» Сюзанны Бир. Если фильм соответствовал всем принципам, ему выдавали сертификат с подписями авторов манифеста. Концентрат манифеста • Будь честным. Авторы «Догмы» считают, что личные амбиции художника не должны затмевать идею произведения — продукт должен быть ценным сам по себе, независимо от имени автора. • Обращайся к документальному материалу. Жизнь интереснее фантазий, реальные события интереснее, чем все, что мы можем придумать. • Ставь на первое место персонажей и сюжет. Они интереснее людям, чем технические приемы. «Манифест жизни художника» — Марина Абрамович Марину Абрамович называют «бабушкой перформанса»: ее первые работы появились в 70-е годы, когда перформативные выступления были непонятными и шокировали зрителей, а художников за них часто преследовали. Творчество Абрамович обращено к человеческому телу, его границам и способам взаимодействия людей. Самая известная ее работа — «Ритм 0» (1974): художница разложила перед собой на столе 72 предмета и позволила зрителям манипулировать ее движениями и использовать эти предметы как угодно. В этой работе она исследовала агрессию других по отношению к пассивному телу. В 2011 году Марина Абрамович выпустила манифест, в котором говорит, что жизнь и творчество разделить невозможно, потому что художник полностью отдается креативному процессу. Текст очень короткий и читается как стихи. В нем несколько разделов — от правил жизни художника до отношения к любовной жизни, страданиям, тишине и смерти. Концентрат манифеста • Создавай собственные символы. Язык каждого художника уникален, потому что в творчестве отражается индивидуальный опыт и мифология, которую ты создаешь вокруг него. • Не путай депрессию с катарсисом. Страдание полезно для художника: оно помогает быть искренним. Но постоянно страдать — вредно: «Художник не должен быть в депрессии. Депрессия — это болезнь, ее надо лечить». • Уделяй время созерцанию. Художнику важно бывать в одиночестве и наблюдать за окружающим миром, абстрагировавшись от него. Наблюдай за «водопадами, вулканами, быстрыми реками, звездами в ночном небе».

Ложная самоидентификация

Возможно, вам однажды приходилось пристально всматриваться в свое отражение в зеркале, задаваясь вопросом «кто я есть?». Человек с раннего детства познает мир и себя, пытаясь определить свое место и предназначение в этой жизни. На нас влияют социальные нормы, мы с детства впитываем оценки значимых взрослых и то, что считается приемлемым в близком окружении, легко попадаемся на крючок стереотипного мышления, часто пытаемся заслужить внимание и любовь родителей. Современному поколению пришлось пройти проверку идентичности маркетологами. Мы ежедневно имеем дело с массой критериев успеха, выраженных материальными благами и иными внешними атрибутами. Препонами на пути к себе становятся социальные сети, не оставляющие пространства для собственных мыслей и желаний. Нам навязывают идеальные образы, лучшую жизнь, различного рода мотивационные тренинги. Мы находимся в вечной гонке за успехом и красотой. Идентичность и процесс самоидентификации Идентичность — это то, какой на самом деле человек. Это то, чего он истинно хочет от жизни. Процесс самоидентификации начинается с рождения — «я есть». Родившись, человек уже есть какой-то по своей природе. Ребенок испытывает разные чувства, еще не умея их анализировать, но ему уже доступен опыт. Опыт соприкосновения с внешним миром порождает опыт переживаний — своего рода ядро личности. Именно вокруг уровня «я есть» со временем выстраиваются ложные конструкции. По мере роста и становления индивида у него появляется возможность осмысливать свой опыт. Из осмысления рождается понимание «кто я и какой я». Например, имея опыт постоянного пребывания в физической активности, человек может сказать о себе: «Я люблю спорт». Он также может добавить: «Я человек, который не любит горох и очень любит арбуз». Мы анализируем свои ощущения в возникающих ситуациях повседневности и формируем представление о том, что нам приятно, желанно или отвратительно. Помните, как раньше было модно заполнять анкеты? Каждая анкета обязательно содержала в себе вопросы, связанные с идентичностью ответчика. Какой цвет ты любишь? Какой фильм тебе больше всего нравится? Какими качествами ты обладаешь? Мы сопоставляем внешнее и внутреннее, сравниваем себя с окружающими, ищем отличия и точки соприкосновения. Самоидентификация — это процесс самопостижения, она означает отождествление себя с какой-либо общностью, установление своей тождественности с определенным образом себя как субъекта, занимающего определенный образ в этом мире и исповедующего определенную систему ценностей. Например, говоря о национальной идентичности, человек может утверждать «я — русский», определяя при этом себя через заданную реальность. То есть, мы все и всегда имеем некую заданную реальность (пол, нацию, культуру, язык), помогающую нам искать свое я, поэтому можно говорить, что самоидентификация многоуровневая и относительно непостоянная величина. Заданные шаблоны идентичности вместе с воспитанием, традициями и прочими внешними данностями помогают нам отвечать на вопрос «кто я?». В процессе самоидентификации рождаются вопрос и ответ — к чему я могу применить себя в этой жизни? Что я хочу взять от мира, а что могу дать ему сам? Мы пробуем разные варианты деятельности, ожидая отклика в душе. Самоидентификация определяется чувствами, которые мы испытываем. Если это ощущение счастья, спокойствия, стабильности, тогда мы можем говорить об успешном и более-менее устойчивом отождествлении. Но стоит помнить, что человек на протяжении всей жизни познает себя, меняет мировоззрение, привычки, поэтому нужно оставлять место кризисам и сдвигам идентичности. Ложная самоидентификация и процесс ее формирования Первая часть нашей жизни больше связана с процессами социализации, отождествления, а вот вторая, наоборот — с индивидуализацией, разотождествлением, сепарацией. Ребенку дано совершать аутентичные действия, руководствуясь лишь принципом «нравится-не нравится», «увлекает-не увлекает». Но однажды всем приходится выходить в мир. Сначала ребенок шагает по жизни, будучи абсолютно собой довольным, непосредственным. Это происходит до тех пор, пока кто-то со стороны не скажет ему, что с ним что-то не так. Или что то, что он хочет делать, плохо, неудобно. В первую очередь мы социализируемся в семье, именно здесь чаще всего и происходит расщепление личности и ее действий. Значимые взрослые диктуют нам свои правила, критично оценивают наши поступки, зачастую забывая отделять их от нашей личности. У ребенка есть потребность быть любимым, признанным теми, кто ему дорог, поэтому он часто начинает слепо следовать правилам, подменяя собственные желания установками родителей. На процесс формирования ложной самоидентификации огромное влияние оказывают социум и травмирующие события в жизни. Человек начинает мыслить о себе так: если я делаю плохо, я плохой. Если я делаю так, как удобно окружению, я хороший, я достоин любви, я получу признание. Но это не его критерии, это то, что задано извне. Таким образом, со временем человек может начать жить на уровне имитации, подстраиваясь под каждого в окружении. «Ложное Я» всегда мечется между тем, хорошее оно или плохое. Это замкнутый круг, который не дает увидеть жизнь во всех красках и проживать ее во всей полноте событий, хороших или плохих. «Ложному Я» всегда нужно быть хорошим, а, как известно, всем мил не будешь, и потому любое несоответствие вызывает дискомфорт. Что-то похожее происходит с травмирующими событиями. Это не обязательно должно быть что-то ужасное, это могут быть события, которые напугали нас или произошли не с нами лично, но по какой-то причине отложились в памяти. Это то, с чем мы неспособны были справиться в детстве. Такого рода эмоции часто застывают в нас, становясь больными точками. Вот здесь тоже случается расщепление, только не на хороший и плохой, а на опасное и безопасное. Человек может начать строить свою жизнь на уровне избегающего поведения, пытаясь все и всегда контролировать, чтобы находиться в точке безопасности. Это происходит потому, что когда-то он ощущал беспомощность, невозможность что-то изменить. Отпечаток оказался настолько сильным, что человек всеми способами ограждается от того, чтобы вновь оказаться в подобной ситуации. Приведем несколько примеров. В школьные годы ребенок был высмеян за то, что забыл слова на сцене. Сейчас, будучи зрелым, он не хочет и не может говорить тосты на большую аудиторию гостей. Другой пример. Девочка видела, как ее мать обижали мужчины, а помимо этого еще и слышала от нее самой наказ, что лучше всегда быть одной. Теперь она выросла и избегает любых контактов с мужчинами, считая их опасными. Человек оказывается несвободным. Он замкнут в «Ложном Я». Ложная идентичность — это выбор «хорошего и безопасного». Это статика, свод правил, навязанных извне. Это внешнее подобие, не соответствующее внутренней сущности человека. Здоровая самоидентификация предполагает постоянный процесс, так как человек меняется, меняются его вкусы, взгляды, потому что он проживает все новый и новый опыт. В детстве кто-то не любил кукурузу, а через 20 лет понял, что жить без нее не может, потому что где-то попробовал ее вновь, где-то видел, как с удовольствием ее едят другие, но ни в коем случае не избегал ее всеми возможными способами. Девочке из предыдущего примера хорошо бы пообщаться с разными парнями, чтобы сформировать личное мнение на их счет, преодолеть страх, понять, что для нее самой приемлемо, а что нет. Но она не может, она крутится в вечном цикле, живя по установке, данной ей матерью и прошлым травмирующим опытом. Наши личные ощущения подсказывают нам, что для нас ценно и приятно. Иногда мы просто не в состоянии прислушаться к себе, мы игнорируем свое нутро, а иногда, наоборот, придаем эмоциям слишком большое значение, не давая им просто пройти сквозь нас, остаться в прошлом. Чтобы найти себя, нужно пробовать жизнь, не бояться людей, перекладывая на них ответственность за свой опыт. Необходимо проживать жизнь, ощущая ее своим нутром. Как понять, что вы живете с ложной идентичностью? Люди, имеющие ложную идентичность, обычно не знают, чего хотят от жизни. У них бывает ощущение, что они проживают не свою жизнь, что они отказываются от собственного опыта из-за того, что слишком прилипли к любимым, слишком боятся осуждения. Такие люди не получают удовлетворения от своих действий и от себя самого. Часто, застряв в «Ложном Я», человек даже не может описать себя как личность — ему приходится обращаться к мнениям о нем со стороны. Бывает и так, что человек совершенно не осознает, что живет не аутентично, но при этом его выдают низкий уровень энергии, пассивность, низкая самооценка. Ложная идентичность — это часто история о постоянной, необъяснимой внутренней тревоге, страхе, отчужденности. Ложная самоидентификация порождает частое произношение таких фраз, как «я не знаю, что мне нужно», «дальше нет смысла» и прочих. Человек становится заложником постоянного стремления найти себя и одновременно — страха потерять стабильность. Терзающие противоречия ведут нас к тому, что мы не живем, а существуем. Заключение Человек, имеющий ложную самоидентификацию, стремящийся соответствовать чему-то, подражающий кому-то, обманывающий самого себя в попытках убежать от страха перемен, неодобрения, не сможет получить должного удовлетворения от жизни и самоощущения. «Истинное Я» — это жизнь здесь и сейчас, это наслаждение моментом и проживание и принятие своих эмоций во всей полноте. Почему на сегодняшний день потеря смысла жизни и идентичности стала такой актуальной проблемой? Дело в том, что мы живем в обществе потребления, где растут индивидуализация и обособленность. Из этого вырастает личная ответственность за подлинность своей жизни. Это заставляет многих людей бежать от свободы. Мы трусим и малодушествуем. Парадоксально, но в прошлом люди были больше ограничены внешними обстоятельствами, но при этом более целостными личностями. Они не имели такого простора для мышления. Экзистенциальная глубина заявила о себе и породила множество страхов и ненужных размышлений. Чтобы найти себя, иногда нужно себя полностью потерять. А как можно это сделать, сидя на месте и вечно боясь? Устав от попыток стать кем-то, мы можем наполниться иллюзиями о своей самоидентификации. Мы можем начать пускать пыль в глаза другим и игнорировать истину, убеждать себя в том, чего нет, приписывать себе желаемые качества. Чтобы не терять самоидентификацию, необходимо услышать свой голос, не придавая значения чужому мнению. Важно не стремиться подражать «идеальным» образам с экранов. Нужно иметь смелость заявить о своей индивидуальности и свободе, прервав попытки повторить жизнь своих родителей или других родственников. Необходима сила духа, чтобы не стремиться быть хорошим для всех, нося маски, играя роли. Опирайтесь на самоощущение, помните, что все, что вы чувствуете, значимо, но многим мыслям следует дать возможность просто в моменте пройти через нас, не оставаясь в вечном цикле раздумий и мучений. Жизнь — это миг, стоит ли тратить его на самообман? В соавторстве с Викторией Егоровой

Айдолы: ангелы тоже платят

Сегодня айдолы, как называют южнокорейских поп-звёзд, — новые законодатели моды и стиля. Их гигантская фанбаза всё увеличивается, а популярность давно вышла за пределы Азии. Фантастическая хореография, яркий артистизм, ангельская внешность, очаровательные манеры, сладкая речь, дружелюбие, скромность и толика загадочности — айдолы прекрасны и безупречны во всём. Глядя на их невероятные шоу и ослепительные улыбки, легко поддаться иллюзии, будто их жизнь идеальна. Однако всё имеет цену. Обратная сторона Если вам повезёт побывать на выступлении k-pop-группы, незабываемые впечатления вам гарантированы. Это больше чем концерт — это феерия. Ну, а если такой возможности нет, на помощь всегда придёт интернет с огромным количеством форумов и сайтов, где можно вдосталь насладиться творчеством айдолов. Посмотрите ещё несколько дорам, где они блистают во всей красе, почитайте их интервью, понаблюдайте за их поведением на пресс-конференциях и в общении с поклонниками — и у вас не останется вопросов, как этим небожителям удалось покорить мир. Такой успех — результат титанического труда, отлично продуманного маркетинга, немалых денежных вливаний и слаженной работы огромного штата людей, которые обычно остаются в тени. Говоря об айдолах, нам свойственно замечать лишь одну сторону медали — толпы восхищённых фанатов, огромные денежные обороты, хиты, не сходящие с верхних строчек музыкальных чартов, контракты с известнейшими брендами, концерты и телешоу. Большинство из нас редко задаётся вопросом, каких усилий стоит звёздам их успех. К тому же, обратная сторона k-pop-индустрии не афишируется. И отнюдь не только из соображений конкурентоспособности. Необходимо понимать, что прежде всего это многомиллионный бизнес. Музыка, вокал, смысловое наполнение отнюдь не на первом месте. На первом — привлекательная картинка и запоминающиеся образы. Это не значит, конечно, что k-pop неинтересен с музыкальной точки зрения. Он подарил миру множество ярких исполнителей, прекрасных песен и целую субкультуру. Просто не нужно обманываться насчёт его истинной сути. Путь к дебюту Будущих айдолов готовят с юного возраста, иногда — практически с детства, ведь стать стажёром в агентстве можно уже с 9-10 лет. Вчерашние школьники приходят на прослушивание, заключают контракт — и с этого дня их жизнь целиком и полностью подчинена руководству. Стажёр переезжает в общежитие, которое часто располагается тут же, в здании компании, и начинает усиленно заниматься. Каждый день, помимо общеобразовательных предметов, он обязан посещать тренажёрный зал, уроки языков, музыки, этикета, танцев, ритмики, вокала, актёрского мастерства и выполнять огромные домашние задания и проекты после окончания учебного дня. Официально обучение не может длиться более 9 часов, но правила всегда можно обойти, и чаще всего стажёрам приходится тренироваться и учиться буквально сутками, оставляя на сон не более 4-5 часов. В Южной Корее существует свой идеал красоты, одна из составляющих которого — подтянутое тощее тело. Стажёрам приходится соблюдать диету, чтобы их вес не превышал допустимых для артиста стандартов. Зачастую это выглядит весьма нездоро́во, и по факту подростки сильно недоедают. РПП, искажённое самовосприятие, дефицит жизненно важных веществ, критически низкая масса тела, повышенная утомляемость, сниженный иммунитет, нарушения менструального цикла у девушек, гастриты и панкреатиты — обычные спутники стажёров k-pop. Помимо этого, им нередко приходится прибегать к пластическим операциям, чтобы скорректировать черты лица. Формально руководство лейбла не имеет права настаивать на подобных мерах, а стажёр может отказаться — но кому же хочется упустить возможность стать звездой? Цель каждого стажёра — дебютировать на сцене и заслужить благосклонность зрителей. В случае успеха дебютант становится айдолом. В случае провала — продолжает учиться с удвоенным рвением, чтобы попробовать свои силы в следующий раз. Этот цикл может повторяться годами, пока стажёр не решит сойти с дистанции или не достигнет возрастного предела (23 года). Стажёр не только живёт в общежитии, но и не может видеться с семьёй без разрешения руководства. Мобильные телефоны могут отобрать, а на встречи онлайн просто нет времени, ведь расписана каждая минута. Каникул и выходных нет, потому что чем упорнее ты трудишься — тем больше у тебя преимуществ, ведь на твоё место всегда готовы прийти сотни новых талантливых ребят. Девушки и парни оказываются в изолированном замкнутом мире с жёсткой иерархией и целым сводом предписаний, за нарушение которых их запросто могут выгнать. Такие условия невыносимы и для взрослого человека, что уж говорить о формирующейся детско-подростковой психике. Бывшие айдолы в своих редких откровениях рассказывают, как это трудно — напряжённо работать по 10-14 часов в сутки, скудно питаться, недосыпать, жить в обшарпанных душных комнатах на несколько человек, не иметь личного времени, а порой и мнения, чувствовать себя бесправными и беспомощными, терпеть унижения и домогательства менеджеров и руководителей. И всё — ради шанса на успешный дебют. Гонка Когда вся твоя жизнь долгие годы подчинена одной-единственной цели, на пути к которой ты преодолеваешь столько препятствий и терпишь столько лишений, очень непросто принять поражение. Сложно разглядеть, что существует ещё что-то помимо твоей мечты, а мир благоволит не только айдолам. Стажёры, так и не увидевшие или провалившие свой дебют, сталкиваются с ощущением тотальной безвыходности, жизненного краха, потери смысла. Однако даже если первое появление на сцене принесло долгожданный результат — группу заметили и одобрили, — расслабляться рано. Наоборот: отныне нужно работать ещё больше, ведь мало стать айдолом — надо ещё закрепиться на музыкальном Олимпе и хорошенько раскрутиться, чтобы тебя полюбили. А лучше — чтобы обожали. А ещё лучше — чтобы стали одержимы тобой. Работа на износ продолжается, только теперь львиную долю энергии поглощают репетиции, концерты, следующие один за другим, записи альбомов до поздней ночи, мелькание в прессе, встречи с фанатами и фотосессии для известных изданий. Правильно питаться, спать и отдыхать снова некогда, как и задумываться о собственном здоровье. На концертах и мероприятиях всегда дежурит бригада медиков, чтобы, когда очередной айдол упадёт в обморок, быстро привести его в чувство и вколоть ему что-нибудь сильнодействующее для поддержания сил. Негоже расстраивать зрителей, шоу должно продолжаться. Очаровательные, яркие, загадочные, холодные, сумрачные или солнечные юноши и девушки, которыми мы любуемся в клипах и на сцене, — не более чем роли. С айдолами работают маститые имиджмейкеры. Образ k-pop-артиста продумываются от и до, и соответственно этому образу выстраиваются его походка, мимика, интонация, взгляд, жесты, речь и поведение, а порой и факты личной жизни. К слову, этой самой личной жизни у айдолов не может быть, так как фанаты не одобряют влюблённости своих кумиров, а уж тем более брака. Кстати, фанаты в этой индустрии являются не последним звеном. Они способны как вознести своего любимца на вершину славы, так и втоптать в грязь из-за малейшей «провинности» вроде тайного свидания или выкуренной втихаря сигареты. Слухи, клевета и домыслы могут стать по-настоящему опасны для певца и обернуться всеобщей травлей. Айдолы вынуждены продумывать каждое своё слово и действие. Встречаются среди фанатов и совершенно безумные личности, которые повсюду преследуют кумиров, лезут обниматься и фотографироваться без спросу, ухитряются выкрасть личные вещи звёзд и даже угрожают расправой за «неподобающее» поведение. Бывает, дело не ограничивается угрозами — и в ход идут похищения и рукоприкладство. Подобное напряжение выдерживают далеко не все артисты. Кто-то на пике карьеры уходит из индустрии. А кто-то — из жизни. Наивно полагать, будто всеми айдолами движут любовь к музыке, мечта о звёздном будущем и желание обладать сердцами поклонников. Нередко в k-pop приходят от безысходности: семья в долгах или её нет вовсе, нужны средства на обучение младших братьев и сестёр или страстно хочется вырваться из нищеты. Вот только прежде чем айдолы получат заслуженное богатство, пройдёт немало времени. Если школу выживания они проходят на этапе стажировки, то после дебюта для них начинается беспощадная гонка. Первые несколько лет уходят на то, чтобы вернуть агентству деньги. Создание будущих звёзд — дело дорогостоящее, и компании, потратившей огромные средства, нужно, чтобы айдолы любой ценой отрабатывали вложенное в них. Это настоящая финансовая кабала, и зачастую поп-звёзды, уже сделавшие себе имя и гастролирующие по всему миру, получают за свой изматывающий труд лишь несколько долларов в месяц. Им необходимо продержаться на этой дистанции достаточно долго, чтобы выйти на достойный заработок. Хотя есть и те, кто умудряется разорвать контракт с агентством через суд и уйти в свободное плавание, но это скорее исключение из правила. Айдолы, сумевшие достичь вершины, по праву наслаждаются популярностью и деньгами. И легко понять юношей и девушек, которые каждый год сотнями приходят в агентства. Хочется только надеяться, что они понимают, как дорого им придётся заплатить. И что никто не скажет, будто очередному успешному айдолу «просто повезло»...

Парадокс добродетели: развитие доброты и жестокости в ходе эволюции человека

В издательстве Corpus вышла книга «Парадокс добродетели: Странная история взаимоотношений нравственности и насилия в эволюции человека», которую написал антрополог, профессор Гарвардского университета Ричард Рэнгем. Автор рассказывает о том, почему Homo sapiens свойственны одновременно удивительная доброта и немыслимая жестокость, а также о том, как эти качества и другие наши нравственные чувства и представления складывались в ходе эволюционного развития. Публикуем фрагмент из главы, посвященной трем основным загадкам нравственной эволюции человека. Самая большая загадка эволюции нравственной психологии человека заключается в следующем: почему, отдавая или получая, мы не ведем себя как Homo economicus и шимпанзе? Оба этих вида — и воображаемый, и реальный — рационально максимизируют выгоду. Но не мы. Мы отдаем больше, чем предсказывает экономическая теория, и отвергаем сделки, которые считаем нечестными. Откуда же у нас взялись такие, казалось бы, жертвенные наклонности? Как я уже писал выше, часто это объясняют групповым отбором. Согласно теории группового отбора, самопожертвование отдельных особей может закрепляться в ходе эволюции, если оно оказывается достаточно выгодным для группы, к которой эти особи принадлежат. Под группой обычно подразумевают социальную единицу, такую как община охотников-собирателей. Однако нередко оказывается, что выгоду от щедрости отдельной особи получает не вся социальная единица, а только ее часть. Как видно из воспоминаний Роберта Грейвса о школьных днях, в выигрыше часто оказывается только одна субъединица социальной группы. Иными словами, одни особи могут получать выгоду за счет нравственного поведения других. Это хорошо видно на примере охотников-собирателей. У них есть одно неприятное свойство: в случае конфликта интересов между мужчинами и женщинами нравственные законы, как правило, поддерживают мужчин в ущерб женщинам. Во многих австралийских племенах охотников-собирателей мужчины использовали женщин как инструмент политической борьбы. Женщине могли приказать отдаться целой толпе мужчин в ходе ритуальной церемонии. Жену могли одолжить гостю или человеку, с которым поссорился муж, в качестве символа перемирия или для выкупа долга. В опасных ситуациях женщин могли отправлять в другие группы с сексуальной миссией. Когда к группе приближались враги, часто им навстречу посылали женщин. Если чужаки были готовы отказаться от нападения, они демонстрировали свои мирные намерения, вступая в половой контакт с посланницами. В противном случае они отсылали женщин назад и потом нападали. Финальные этапы установления мира между двумя племенами почти всегда включали в себя обмен женами. Судя по всему, женщинам все это совсем не нравилось. В 1938 году антрополог А. П. Элькин писал, что женщины в аборигенных племенах Австралии жили в постоянном страхе ритуальных церемоний и того, что делали с ними мужчины на этих церемониях. Тем не менее все происходящее соответствовало нравственным нормам мужчин. Мужчины вели себя просоциально по отношению друг к другу но эксплуатировали жен и родственниц. Если считать, что эти обычаи приносили выгоду всей группе, то понятие «группы» тут получается крайне ограниченным. Эти обычаи были выгодны для группы женатых мужчин, диктующих правила, но не для женщин. Подобные практики принуждения, самопожертвование, которое ожидается только от некоторых членов группы, — все это ставит под сомнение идею о том, что нравственные законы всегда «полезны для группы». Эволюция моральных эмоций, лежащих в основе самопожертвования, должна иметь какое-то другое объяснение. Еще одна загадка: почему мы считаем одни действия правильными, а другие нет? Ученые, пытаясь найти универсальное объяснение моральным правилам, обычно обращаются к двум концепциям: «утилитарной» и «деонтологической». Каждая применима в ряде случаев, но ни одна не годится в качестве универсального ответа. Согласно принципу утилитарности, люди должны всегда стремиться к максимизации общего блага. В некоторых экспериментах испытуемые, перед которыми ставят моральные дилеммы, ведут себя в соответствии с этим принципом. Одна из широко применяемых философских дилемм — мысленный эксперимент с вагонеткой, несущейся по рельсам. Наблюдатель знает, что, если он ничего не предпримет, вагонетка раздавит пять человек. Но он может переключить стрелку и направить вагонетку на другой путь, где она раздавит всего одного человека. Переключит ли он стрелку? 90% людей, которым задавали этот вопрос, отвечали «да». Ведь, переключив стрелку, можно спасти больше жизней, чем не делая ничего, и таким образом максимизировать общее благо. Это и есть принцип утилитарности. Принцип деонтологии, напротив, утверждает, что категории добра и зла являются абсолютными. Они не подлежат сомнению. Иногда люди в своих действиях руководствуются именно этим принципом. В одном из экспериментов испытуемым рассказывают о враче и его пяти пациентах, которые погибнут, если им не пересадят донорские органы. У этого врача есть еще один пациент, чьи органы можно было бы использовать, чтобы спасти тех пятерых. Должен ли врач пожертвовать одним пациентом, чтобы спасти пятерых? 98% процентов людей отвечают «нет». Когда их спрашивают почему, они отвечают, что убивать нельзя. Эти два примера показывают, что в разных ситуациях мы руководствуемся разными принципами. В задаче с вагонеткой большинство людей следуют принципу утилитарности, а не принципу деонтологии, согласно которому убийство — это всегда зло. Однако в задаче с врачом большинство людей руководствуются принципом деонтологии, а не принципом утилитарности, который утверждает, что чем больше жизней спасено, тем лучше. Так же непоследовательно люди себя ведут и во многих реальных жизненных ситуациях. Например, многие противники абортов считают, что, хотя убивать в целом плохо, убийство врача, делающего аборты, оправданно. Не существует единого морального принципа, которому люди следовали бы в любой ситуации. На моральные решения влияет целый ряд подсознательных и плохо поддающихся объяснению когнитивных искажений. Рассмотрим три наиболее известных когнитивных искажения. «Недооценка бездействия» заставляет нас предпочитать бездействие действию. Представьте, что вы ухаживаете за смертельно больным пациентом. Большинство из нас скорее прекратит давать ему лекарство, поддерживающее жизненные функции, чем введет смертельную инъекцию. В ситуации, когда нам нужно выбрать между действием и бездействием, мы предпочитаем бездействие. «Недооценка побочных эффектов» заставляет нас формулировать цель таким образом, чтобы она не казалась вредоносной. Представьте, что вы руководите воздушной атакой, в ходе которой, независимо от ее цели, погибнет некоторое количество мирных жителей. Вам нужно выбрать цель атаки. Что вы выберете: приказать бомбардировщикам уничтожить мирных жителей, чтобы сломить волю противника, или атаковать военную базу, чтобы ослабить военный потенциал врага? Хотя число погибших мирных жителей будет одинаковым в обоих случаях, большинство людей выберет атаку на военную базу, при которой гибель мирных жителей станет неизбежным побочным эффектом. Здесь когнитивное искажение заставляет нас отказываться от преднамеренного причинения вреда. «Эффект избегания контакта» касается физического контакта. При прочих равных большинство людей предпочтут действие, позволяющее избежать прикосновения к человеку, которому они причиняют вред. Эти моральные искажения хорошо известны психологам, но их причины пока не до конца понятны. Психологи Файери Кушман и Лиан Янг считают, что в их основе лежат более общие по своей природе когнитивные искажения, не имеющие отношения к нравственности. Впрочем, довольно трудно поверить, что особенности психики, оказывающие такое сильное влияние на наше поведение, могут быть случайным результатом базовых когнитивных искажений и не иметь собственной адаптивной основы. Другие психологи, такие как Моше Хоффман, Эрез Йоэли и Карлос Наваррете, считают, что моральные искажения имеют адаптивную ценность. Как мы увидим ниже, этот подход хорошо согласуется с гипотезой самоодомашнивания. Третья загадка нашей моральной психологии — это почему мы стали настолько чувствительны к абстрактным понятиям добра и зла, что следим за поведением друг друга и иногда даже вмешиваемся, чтобы наказать кого‑то, чье поведение мы не одобряем. Мы не знаем точно, обладают ли другие животные какими‑то примитивными представлениями о добре и зле наподобие тех, что свойственны человеку. Вполне вероятно, что у шимпанзе есть упрощенная версия общественных норм, то есть представлений о том, как себя должны вести другие. Живущим в неволе шимпанзе в Швейцарии показывали видео, на которых дикие шимпанзе охотились на обезьян, проявляли агрессию по отношению к взрослым особям или обижали детенышей, в том числе убивали одного из них. Дольше всего испытуемые шимпанзе смотрели на сцену инфантицида — что, по мнению исследователей, могло означать их особый интерес к такому необычному поведению. Любопытно, что, наблюдая за этой сценой, шимпанзе не проявляли признаков эмоционального возбуждения — то есть, судя по всему, их чувства в тот момент не были простым отвращением. Исследователи предположили, что реакция шимпанзе указывает на существование у них социальных норм, согласно которым инфантицид подлежит осуждению. Возможно, шимпанзе «были способны давать оценку поведению, которое не касалось их самих непосредственно». Идея, что у шимпанзе могут быть социальные нормы, весьма любопытна. Но даже если это и так, важность этих норм в их жизни, скорее всего, очень ограничена по сравнению с людьми. Рассмотрим реакцию шимпанзе на реальный, а не записанный на видео случай инфантицида. В августе 1975 года шимпанзе Пэшн и ее дочь Пом жили в сообществе Касекела в заповеднике Гомбе в Танзании, где работала приматолог Джейн Гудолл. Пэшн было тогда примерно двадцать четыре года, а ее единственная дочь Пом была десятилетним подростком. Пом уже начинала спариваться с самцами и в ближайшем будущем, скорее всего, родила бы собственного детеныша. Поведение Пом было типичным для самки ее возраста. Она всюду следовала за матерью и часто играла со своим младшим братом, четырехлетним Профом. Среди десятка других матерей, живших на территории Касекела, самой младшей была пятнадцатилетняя Гилка. Гилка осталась сиротой в возрасте девяти лет и к тому моменту уже дважды была беременна, но ни один из ее детенышей не выжил. Гудолл была очень рада, когда Гилка, казалось, оставила трудности детства позади и родила дочь Отту. Однако через три недели радость сменилась горем. Как‑то раз Гилка с Оттой сидели отдельно от остальных шимпанзе, когда к ним приблизились Пэшн с Пом. Без всякого повода Пэшн вдруг набросилась на Гилку. Гилка, крича и прижимая к себе Отту, бросилась наутек. Примерно через шестьдесят метров Пэшн догнала их и снова накинулась на Гилку. К Пэшн почти сразу присоединилась Пом. Гилка защищалась изо всех сил, но в борьбе с двумя противницами у нее почти не было шансов. Пэшн схватила Отту и отогнала Гилку прочь. Детеныш уцепился за Пэшн, а она хладнокровно убила его, прокусив череп. На глазах у Гилки Пэшн, Пом и Проф начали поедать свою жертву. Это проактивное нападение оказалось первым в череде похожих случаев. За следующие три года Пэшн с Пом убили по меньшей мере еще троих маленьких детенышей, а возможно, даже и шестерых. Другие самки, как выяснилось впоследствии, тоже иногда нападали на детенышей. Самое жуткое, что до нападения жертвы часто мирно отдыхали рядом с убийцами, не проявляя никаких признаков страха и явно не подозревая об опасности. Маленькие детеныши, однако, совершенно беззащитны. Судя по всему, беспомощный детеныш, оказавшись в руках соперницы, пробуждает какие‑то темные силы в сознании самки шимпанзе. По словам Гудолл, это выглядело так, будто в голове у самок внезапно что‑то перещелкивало. Ни с того ни с сего, без всякой видимой причины, старая подруга превращалась в злейшего врага. Цель этих жестоких убийств не только в том, чтобы добыть мясо. Матери детенышей, которых убивали Пэшн и Пом, проводили большую часть времени на той же территории, что и их мучительницы, конкурируя с ними за доступ к лучшим плодовым деревьям. Страх нападения наверняка заставлял конкуренток в будущем держаться подальше. В долгосрочной перспективе нападения, по‑видимому, позволяли самкам-убийцам питаться лучше. Инфантицид, таким образом, был адаптивным поведением: он приносил пользу убийцам и их семьям в ущерб всем остальным. Как же реагировали на это другие члены сообщества? Поразительно, но жизнь в Гомбе продолжалась как ни в чем не бывало. Матери убитых детенышей старались не пересекаться с самками-убийцами. Время от времени, когда Пэшн и Пом нападали на других самок, в конфликт вмешивались самцы. Самцы часто защищают более слабых самок и охраняют недавних иммигранток от резидентных особей — по‑видимому, для того чтобы новоприбывшие самки не ушли в другое сообщество. В целом вмешательство самцов в конфликты между самками служит, судя по всему, их эгоистичным целям. Самое большее, что делали члены сообщества, — это вставали на защиту самок непосредственно во время нападений. Но в большинстве случаев верх все равно одерживали Пэшн и Пом. Для сообщества наступили тяжелые времена: напряжение росло, дети погибали, матери были безутешны, а самцы теряли потомство. В долгосрочной перспективе все это было губительно для сообщества: его численность снижалась, а кооперация между матерями была ослаблена. Если бы самцы объединились, они бы легко могли остановить Пэшн и Пом: несколько самцов вместе составляют огромную силу и могут запросто убить сильного взрослого соперника, не получив ни единой царапины. Но хотя у самцов была возможность наказать или убить Пэшн и Пом, они этого не делали. Трудно представить себе нечто подобное в человеческом обществе. То, что делали Пэшн и Пом, никому не сошло бы с рук в человеческой общине. Слухи о детоубийцах немедленно разлетелись бы по всему сообществу, их бы выследили, арестовали, судили и посадили в тюрьму — или казнили. Люди гораздо менее терпимы к нарушителям общественных норм, чем шимпанзе, а также более склонны к спонтанному великодушию. В 1871 году Дарвин написал: «Нравственный человек — это тот, кто способен сопоставить свое прошлое с будущими поступками или мотивами и вынести о них свое суждение. Нет оснований полагать, что кто‑то из низших животных обладает этой способностью». Представления Дарвина о различиях между человеком и животными впоследствии подтвердились. Даже самым просоциальным животным вроде шимпанзе или капуцинов далеко до человека. Да, они способны испытывать эмпатию, видеть ситуацию с чужой точки зрения, заботиться о других и контролировать себя — то есть делать все то, что делают люди при принятии моральных решений. Но эти способности находятся у них в самом зачаточном состоянии. Они обеспечивают психологическую основу для способности принимать моральные решения, но их недостаточно для формирования нравственной личности. Говоря словами де Вааля, «у нас есть система нравственности, а у человекообразных обезьян — нет». Только в человеческих сообществах есть общественные стандарты, определяющие ключевую разницу между правильным и неправильным. Поэтому третья загадка включает в себя не только вопрос, почему люди так внимательны к тому, что считать правильным, а что нет, но и вопрос, почему люди, в отличие от шимпанзе, наказывают тех, кто поступает неправильно. Итак, перед нами три нравственных вопроса: почему людям свойственна настолько высокая просоциальность; чем мы руководствуемся, считая одни действия правильными, а другие нет; и почему все это настолько для нас важно, что мы вмешиваемся, видя, как кто‑то поступает неправильно. Кристофер Бём предполагает, что ответ на все три вопроса кроется в замкнутости небольших групп, где смертная казнь была реальной угрозой для нарушителей спокойствия. «После того как человеческие сообщества начали активно продвигать эгалитаризм, — писал Бём в 2012 году, — альфа-особям пришлось научиться сдерживать свои притязания на доминирование… Со временем основанная на страхе предковая версия самоконтроля эволюционировала в некий прототип совести, которой нет ни у одного другого животного». Предположим, как это сделал Бём, что на первых этапах развития коалиционной проактивной агрессии подчиненные особи объединялись исключительно для противодействия доминированию и контроля деспотичных самцов. Самок все это почти не касалось. Но среди самцов это должно было запустить процесс отбора против жаждущих власти и склонных к неконтролируемой физической агрессии особей. До тех пор, пока коалиции выполняли эту функцию, было не так важно, насколько охотно подчиненные особи в них вступали. Коалиции по противодействию доминированию запустили отбор против повышенной склонности к реактивной агрессии, как мы обсуждали в главе 9. Со временем рождалось все больше миролюбивых самцов, и все меньше самцов пытались физически доминировать над другими. Так началось самоодомашнивание. На этом начальном этапе эволюции миролюбивости моральные эмоции вряд ли были затронуты. Целью новообразовавшихся коалиций было исключительно воздействие на гиперагрессивных самцов. Следующая стадия, однако, должна была стать ключевой для эволюции нравственности. Научившись убивать могущественных альфа-особей, подчиненные самцы вдруг осознали, какой несокрушимой мощью обладают коалиции. Теперь, объединившись, они могли убить кого угодно. Опасность стала угрожать любым нарушителям спокойствия. Любое неподчинение интересам коалиции теперь могло спровоцировать нападение. Деспоты и агрессоры стали так же беззащитны перед объединенными силами старейшин, как женщины и юноши. В кочевых племенах охотников-собирателей, равно как и в небольших сообществах в целом, жертвами тирании родственников могут стать не только амбициозные альфа-самцы. Юношей могут казнить за приставания к женам старейшин. Женщин могут казнить за нарушение, казалось бы, несущественных культурных норм, например за то, что они увидели магический горн или прошли по тайной мужской тропе, или за близость не с теми мужчинами. Опасность грозит любому, кто нарушит правила, установленные старейшинами. В результате получается общество, в котором мужская коалиция не только обладает властью, но и пользуется ею. Антрополог Адамсон Хёбель изучал системы правосудия небольших сообществ. Он обнаружил, что системы верований, как правило, основаны на религиозных убеждениях вроде «мужчина подчиняется сверхъестественным силам и духовным сущностям, милосердным по своей природе». Установки такого рода узаконивают систему верований, ссылаясь на явления, неподвластные воле человека. Отсюда следует ряд постулатов. В инуитском сообществе Постулат VII гласит: «Женщины занимают более низкое положение в обществе по сравнению с мужчинами, но они необходимы для экономического производства и вынашивания детей». Ни в одном обществе пока не изобрели обратную систему, где мужчины занимали бы более низкое положение по сравнению с женщинами. Антрополог Лес Хайатт изучал, как устроены сообщества австралийских аборигенов. У женщин встречались сильные традиции независимости и культурной автономии. Часто у них были свои тайные сообщества. Они могли иметь решающий голос в вопросе, за кого выдавать дочерей. Но хотя женщины и не занимали подчиненного положения в обществе, равенством полов это все же нельзя назвать. Женщинам, случайно узнавшим мужские тайны, грозило насилие и смерть. Мужчинам же за вмешательство в женские ритуалы не полагалось никаких физических наказаний. Мужчины могли устраивать собрания с членами соседних общин, но женщинам это не позволялось. Мужчины могли потребовать от женщин, чтобы те приготовили угощение для чисто мужской тайной церемонии или предоставили сексуальные услуги указанному человеку. В основе мужского доминирования лежало религиозное знание, которое контролировалось самими мужчинами. Боги были к ним милосердны. Поскольку именно старейшины охотников-собирателей решали, что считать преступлением против сообщества, а что нет, казнить могли не только самых агрессивных и жестоких членов сообщества. Среди инуитов «угрозы и насилие могут иметь одинаковые последствия. Человека, который ведет себя вызывающе, сначала подвергают травле, а потом, если он упорствует в своем поведении, ликвидируют». По всей территории, населенной инуитами, от Гренландии до Аляски, описаны казни пойманных на вранье. И везде сообщества жили по одной и той же системе: коалиции мужчин управляли жизнью и смертью, руководствуясь правилами, которые сами они и создали. Конечно, большинство конфликтов разрешаются, не достигнув стадии, когда смертная казнь необходима. Когда мужчины, получив контроль над смертью, управляют всем сообществом, их слово становится законом. Каждый понимает, как важно подчиняться установленным правилам. Люди смиряются с неравенством. Мужчины получают лучшую еду и располагают большей свободой, а при принятии групповых решений последнее слово всегда остается за ними. Бём называет эгалитарную систему взаимоотношений между мужчинами, характерную для кочующих охотников-собирателей, «обратной доминантной иерархией». Этот термин означает, что любой, кто попытается стать альфа-самцом, будет подавлен коалицией мужчин. Другие ученые предпочитают термин «контрдоминантная иерархия», подчеркивая, что альфа-самец, побежденный коалицией, становится ее частью, а не меняет свою позицию на обратную (то есть самую низкую). Революция, случившаяся в среднем плейстоцене, свергла альфа-агрессоров и наделила новых лидеров огромной властью. Обнаружив, что теперь они могут контролировать даже самых свирепых тиранов, самцы, еще недавно занимавшие подчиненное положение, поняли, что власть может дать им и другие преимущества. Воспользовались ли они этими новыми возможностями в эгоистических целях? Здесь, несомненно, применим знаменитый афоризм историка и политика лорда Актона: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Около 300 тысяч лет назад мужчины изобрели абсолютную власть. Конечно, отдельные самцы и до этого доминировали над самками — но в индивидуальном порядке, как шимпанзе. Однако теперь мужское доминирование получило новые формы. Оно приобрело системную основу и превратилось в патриархат. И этой системной основой стало сообщество зрелых мужчин, защищающих свои общие интересы.

Normcore — мода тех, кто устал от моды

Прошло более восьми лет с тех пор, как термин «normcore» вошел в наше коллективное сознание, и хотя его популярность то спадала, то поднималась, увлечение эстетикой по-прежнему сильно. Сам термин оказал такое влияние, что, казалось бы, каждый день в название нового, не связанного с ним стилевого направления добавляется слово «core» — balletcore, cottagecore, gorpcore и т.д. Тем не менее, многие все еще пытаются расшифровать и воплотить феномен моды в стиле нормкор, о чем свидетельствует тот факт, что данный термин все еще присутствует практически в каждом популярном издании о моде. Долгое время слово «normcore» занимало второе место в Оксфордском словаре английского языка в номинации «Слово года», пришло время разобраться в удивительно сложном значении слова «normcore» наряду с его вирусной эволюцией и причудливыми вариациями. Эта история началась в далеком 2009 году. Карикатуриста по имени Райан Эстрада пригласили нарисовать гостевую полосу для комикса Templar, AZ. Он придумал разговор о все более нелепых субкультурах, суть которого сводилась к Normcore. Люди носят обычную одежду, все большее предпочтение отдают футболкам и джинсам, используют сленг, присвоенный из других субкультур, но только через три года после его первого использования, и только через три года после того, как он был использован в ситкоме. Вскоре все позабыли сатирический намек на молодежные субкультуры и продолжили жить своей жизнью. Однако на этом история нормкора не закончилась. В 2013 году ироничное агентство по прогнозированию тенденций K-Hole ввело этот термин в свой ежегодный отчет, чтобы описать поколение молодежи, которое перешло границы индивидуализации и стремилось к принадлежности. Появилась статья в журнале NY Mag, и термин превратился из задумчивого описания душевного состояния в модный тренд, который охватывал джинсы с начесом и удобные кроссовки или небрендовые бейсболки в сочетании с водолазками, спортивными штанами и джинсами в обтяжку. В статье упоминался актер Джерри Сайнфелд как маловероятная икона этого нового тренда, и именно так термин стал вирусным. По сути, мода на нормкор — вышедшая из-под контроля шутка — это принятие обыденности и следование за толпой, бросание вызова альтернативным субкультурам и более сложным или смелым подходам к моде. Конечно, в 90-е Хельмут Ланг сделал изящный минимализм стилем дня, но он по-прежнему был неразрывно связан с роскошью и чувством принадлежности к чему-то особенному. Нормкор сказал, что вам не нужно чувствовать себя или выглядеть особенным, чтобы принадлежать к группе. Один из отчетов K-Hole абсолютно точно описывает всю философию и особенность нормкора: «Нормкор не хочет свободы, чтобы стать кем-то. Нормкор хочет свободы быть кем угодно. Возможно, вы не понимаете правил футбола, но вы все еще можете испытать острые ощущения от рева толпы на чемпионате мира. В нормкоре никто не претендует на то, чтобы быть выше унижения принадлежности». С точки зрения моды, нормкор воплощает ностальгические наряды из популярных ситкомов 90-х годов. В сети очень часто появляются фото образов из культового сериала «Друзья», которые идеально отражают эстетику нормкора. Подумайте о рубашках на пуговицах, брюках, простых ремнях, джинсах с высокой талией, папиных кроссовках, сандалиях на плоской подошве и других практичных и базовых вещах. Также с эстетикой нормкора очень часто связывают минималистичные образы Стива Джобса, Марка Цукерберга, Билла Гейтса. Нормкор ассоциируют с модой для богатых и успешных. Ведь такие люди концентрируются на своей работе и им некогда думать о том, что сейчас модно. Такой простой подход к одежде позволяет выбрать для себя простую, но качественную одежду и избавить человека от вечной погони за модой. Стив Джобс как ключевая фигура нормкора Стив Джобс был человеком, известным своим фирменным стилем. В течение последнего десятилетия жизни генерального директора и предпринимателя почти никогда не видели на публике без его черной водолазки, синих джинсов и кроссовок New Balance. Многие перестали задаваться вопросом, почему Джобс выбрал такую необычную одежду для презентации миру революционных продуктов, но оказывается, что на самом деле существует интересная история о том, почему Джобса никогда не видели без водолазки и синих джинсов. Отрывок из его биографии: «Во время поездки в Японию в начале 1980-х Джобс спросил председателя Sony Акио Мориту, почему все на заводах компании носят униформу. Тот сказал Джобсу, что после войны ни у кого не было одежды, и таким компаниям, как Sony, приходилось каждый день давать своим работникам что-нибудь надеть. С годами у униформы появились свои фирменные стили, особенно в таких компаниях, как Sony, и это стало способом привязать работников к компании. «Я решил, что хочу такого рода связи для Apple», — вспоминал Джобс. Компания Sony, ценящая стиль, привлекла известного дизайнера Иссея Мияке для создания своей униформы. Это была куртка из нейлона rip-stop с рукавами, которые можно было расстегивать, превращая ее в жилет. Джобс позвонил Мияке и попросил его разработать дизайн жилета для Apple. Джобс вспоминал: «Я вернулся с несколькими образцами и сказал всем, что было бы здорово, если бы мы все носили эти жилеты. О боже, меня освистали со сцены. Всем эта идея не понравилась». Однако в процессе работы он подружился с Мияке и регулярно навещал его. Ему также понравилась идея иметь униформу для себя, как из-за ее повседневного удобства (обоснование, которое он утверждал), так и из-за ее способности передавать фирменный стиль. «Итак, я попросил Иссея сшить мне несколько его черных водолазок, которые мне нравились, и он сшил мне их сотню. Это то, что я ношу. У меня их хватит на всю оставшуюся жизнь». Соблюдение этой «униформы» помогло Джобсу стать одним из самых узнаваемых генеральных директоров в мире. Большинство руководителей такого уровня можно было увидеть в дорогих костюмах, но то, что носил Джобс, олицетворяло его дух. Он был бунтарем. Он думал иначе. Любопытно оглянуться назад и подумать о том, какую принадлежность к бренду имела бы Apple, если бы Стив Джобс одевался как любой другой генеральный директор. Поначалу это может показаться незначительной деталью, но все, что делал Джобс, было преднамеренным. Он знал, что создание фирменного стиля обеспечит Apple уникальные отношения со своими клиентами. Normcore, наше время Когда Кейт Мосс неожиданно появилась на подиуме Bottega Veneta весной 2023 года, возможно, самым большим шоком стало то, что на ней было надето. Икона, запустившая тысячу досок на Pinterest, сменила свои гламурные ансамбли на простые джинсы оверсайз и фланелевую рубашку с принтом, достойным Курта Кобейна. Этот момент оказался своего рода индикатором тренда, поскольку сезон изобиловал белыми майками, переосмысленным денимом (выполненным из кожи в Bottega Veneta или комично оверсайз в Vaquera) и причудливыми «папиными» кепками на звездах уличного стиля. Добро пожаловать в новую эру нормкора — и всю ностальгию по 2010-м, которая с ней связана. Во время пандемии мы жили в период максималистской моды, и теперь пришло время откатиться обратно в минимализм. В наши дни мы наблюдаем новый рассвет нормкора и других эстетик. Мода уходит от рамок и дает теперь такое разнообразие, которого не было раньше. Воскрешение эстетик, конечно, во многом связано с соцсетями, а также с тем, что моде больше нечего предложить. Циклы моды стали повторяться все чаще и ориентируются на прошлые эпохи и тенденции. Говоря о том, что сейчас модно, можно ответить просто: модно сейчас все, зависит от того направления стиля, которое вы выбрали. Тренды больше не имеют той силы, что раньше, их стало так много, что мода стала открыта для всех. Теперь невозможно быть вне моды. Даже противопоставляя себя трендам, вы все равно в итоге оказываетесь в одном из модных направлений. Сегодняшний мир создал условия, в которых невозможно существовать вне моды. Автор: Арсений Биньевский