Василий Павлович Аксёнов (1932-2009) — русский писатель, драматург и сценарист, переводчик, педагог. С 1980 года жил в США (где преподавал в университетах и работал радиожурналистом), в последние годы жизни — во Франции. Лауреат премии «Русский Букер» 2004 года за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». Здесь текст приводится по изданию: Третья волна: русская литература в эмиграции. — Ardis Publishing, 1984. Шесть лет назад мы с мамой (мы были тогда в поездке по Франции, это был ее первый и единственный выезд за границу), посетили одного великого художника, давно покинувшего родину, Россию. Ему сейчас около ста лет, так я предполагаю. А тогда был значит моложе на шесть лет, т.е. примерно 90. И вот он нам рассказал забавнейшую историю. Он говорит: «Когда я был несколько лет назад в Москве, она меня спросила: ,Почему Вы покинули свою родину?’ Я ей ответил...» «Простите, кто это она? — спросил я художника. — Уж не Степанида ли Власьевна?» Оказалось, что Фурцева, министр культуры. «Я ей тогда сказал, — продолжал он. — Я покинул родину, потому что искал краску. Мне нужна была краска, которую я не мог найти на своей родине». Потом он как-то наклонился к нам и шепотом, хотя, вроде, опасаться нечего было, это было в Провансе, в его доме, пробормотал: «Но я ей не сказал, что краска — это свобода». Сначала я хотел уточнить, что он имеет в виду под этим, но потом решил, что, может быть, даже лучше, если метафора останется нерасшифрованной. То ли найденная за границей краска дала художнику нужную для его живописи свободу, то ли свобода в метафорическом смысле дала художнику необходимые ему краски. И тот, и другой варинт в равной степени фантастичны. Двустороннее движение между духом и материей. Сейчас каждый из нас в эмиграции задает себе вопрос: где мои краски сейчас и где моя свобода, что потерял и что нашел, если вообще что-нибудь потерял и что-нибудь нашел, оказавшись за пределами родины с очень маленькими шансами на возвращение. Мы появились на свет Божий, во всяком случае, писатели моего поколения, те, кто принадлежал к так называемым «new voices of Russia» в 30-е годы, золотые 30-е годы, заря фашизма. Мы появились в 30-е годы, в разгаре мировой и российской несвободы. Мы должны были стать образцовыми рабами, но результат оказался противоположным, и мы вошли в литературу в начале 60-х годов или в конце 50-х годов уже с каким-то смутным ощущением, смутной жаждой свободы. В конце концов, именно сама по себе тотальная несвобода виновата в том, что мы пришли к ее полному отрицанию. Может быть, мы очень долгое время шли на компромисс и достигали какого-то компромисса. В конце концов, развитие шло так, что мы натренировали свою руку и сделали ее оружием литературной, и не только литературной борьбы. Борьба шла с самого начала, в принципе. И мы все время себя ощущали какими-то борцами, понимаете ли. Я помню, как писал, глядя на венецианского льва с его книгой и обращаясь к читателю: «Он к чтению вас (т.е. он, этот лев), мой друг, расположит лицом. К писанию меня расположит когтями». Однако является ли сейчас, я задаю себе вопрос, да и раньше, по сути дела, я задавал себе этот вопрос, является ли полное отрицание несвободы... полной свободой, — не уподобимся ли мы в своей постоянной и утомительной борьбе бедняге Маяковскому, одураченному интеллектуалами-коммунистами 20-х годов. Помните, он писал: «Теперь для меня неважная честь, что чудные рифмы рожу я... (как-то там). Мне важно сейчас побольнее уесть, уесть покрупнее буржуя». Такие были стихи. Поистине, жалкая судьба у этого гениального поэта. Даже в этом четверостишии он родил эту чудную рифму, потому что «рожу я — буржуя» — это очень замечательно, по- моему, звучит. Но тем не менее, он тут же подставил свою шею под это антибуржуазное ярмо, так же, впрочем, как и многие поэты и гениальные деятели русского авангарда пришли в 17-м году и заявили, что готовы служить. Произошло трагическое недоразумение, хронологическое совпадение революции в искусстве и в обществе. Когда я писал «Ожог», я часто разговаривал со своей рукой, наподобие старика из романа Хемингуэя «Старик и море». Я говорил все время своей руке: «Ты, рука, принадлежишь свободному человеку. Ты, рука, не должна останавливаться там, где тебе приказывают остановиться советские табу. Ты, рука, должна доказать им...» И вот тут я сам себя хватал за руку. «Остановись, — говорил я себе, — ты ничего не должен доказывать этой швали». Противоборствуя в условиях тоталитарной несвободы, писатель часто развивается в романтического такого борца. Он постоянно старается что-то доказать и не только своему читателю, он старается доказать что-то «им». В конце концов, он бросает «им» вызов. Однако, превращаясь в романтического борца, он рискует стать занудой, он рискует потерять свою партитуру и свой квадрат для импровизации. Дерзко работая посреди всеобщего свинства наглядно-массовой агитации, он рискует потерять своего благородного читателя и вместо этого адресовать свою прозу (как мы всегда смеялись, «прозу гнева и печали», хорошо еще, что хватало юмора) всяким альбертам беляевым — феликсам кузнецовым. И он может потерять свою чудную рифму и магию прозы и задвинуться на желании «уесть», вместо «буржуя» какого-нибудь партхолуя. Говоря это, я никого не отговариваю от борьбы. Напротив, уверен в ее неизбежности и даже необходимости. Подчеркиваю лишь только опасности, подстерегающие писателя. Одна из этих опасностей сродни звуковому барьеру при реактивном полете. Оглушительная тишина, возникающая после эмиграции. Сциллы и харибды остались за кормой, борьба как бы окончена. Вы вдруг ощущаете нечто вроде своей неполной нужности или полной ненужности. Вполне можно растеряться, перо может затупиться мгновенно, вы можете его бросить. Из затравленного медведя вы превращаетесь в резидента штата Калифорния или республики Франция. Но можно однако, немножко напрягшись, осознать, что вот эта неполная нужность — это нечто новое, новое западное состояние. Западное состояние литератора, западное состояние писателя. И можно представить себе, что это новое отношение к литературе, может,является именно другой свободой, не той полной свободой, которую мы в конце концов выработали у себя на родине, но другой, ненасильственной свободой. Она, эта свобода, является совсем другой, чем ваша дерзкая и задавленная, но сопротивляющаяся, вот именно как медведь, свобода. Так или иначе, перед вами появляется соблазн того, чего всегда не хватало русской литературе, отсутствие чего делало ее часто каким-то натужным и не всегда вполне здоровым делом, снабжало ее тем, что мы называем «звериной серьезностью». И перед вами появляется соблазн и мираж неангажированности впервые в вашей жизни. Может быть, попробуем эту новую краску, если, конечно, еще осталось немного холста. Теперь коснемся вопроса о наших старых красках, которыми мы уже привыкли малевать пару десятилетий. Неужели мы такой болван, что растеряли все накопленное за столь долгий срок при элементарном для каждого несоветского человека переезде из одной страны в другую? Неужели таможенники в Шереметьево все растаскали, неужели нам, такому хитрецу, не хватит ума все накопленные краски как-то протащить под кожей? Чтобы растерять писательский багаж, надо быть не писателем, а деревенской бабой. Конечно, что-то вывалится по дороге, что-то вы потеряете, но перед вами открывается новая жизнь, новая страна, и каждый день эта новая жизнь и новая страна дают вам новые краски, дают новые возможности. Какие-то уже появляются некоторые даже фокусы и с языком в чужой среде. Вот, например, вас спрашивают, как у вас английский... Вчера меня спросили. Я говорю: «Через пень-колоду», а мне говорят: «Cherries and pina colada, not bad.» Конечно, мне не хватает моих родных советских бичей, которым я столь обязан в своих языковых шалостях. Но я выхожу на Санта Моника beach и вижу американских бичей, довольно красивых тоже. Один спит, вернее, лежит не песке, и над ним парит его собственность, ярчайший воздушный змей. Открывает глаза и говорит: «Buddy, can you spare some change for a cup of coffee?» И я тогда ... улетаю в свою юность, в Ленинград..., когда я в первый раз услышал песню «Buddy, Can You Spare a Dime» — это классика такая джазовая, и можно подумать хотя бы об уровне инфляции в этой стране. Предположим, вы погружаетесь по уши в «оушен» и предаетесь воспоминаниям, и если у вас вертится в памяти слово «большевик», то вы можете отпарировать словом «bullshitvik.» Будет у вас успех в этой стране или не будет, это неважно. Во всяком случае, никто вам не помешает, вспомнив тоже одну из классик, песенку «Be young at heart», ее немножко переделать и сказать самому себе: «Be ‘стар’ at heart», т.е. возникают некоторые странные новые возможности, но самое главное это то, что осталось за спиной. Юрий Трифонов сказал однажды... Я не знаю, напечатал он это или нет, в письме ко мне он однажды написал: «Старые раны — вот наши тайные драгоценности». Этот клад нельзя отобрать у писателя, даже если его забросить на луну. Писатель, конечно, занимается странным делом, я совершенно согласен с Эдвардом Олби. Помню, Георгий Владимов тоже как-то говорил, что нет более странного, немного даже с приветом, дела: человек садится перед пустым листом бумаги и начинает покрывать его знаками... Что с нами происходит здесь? Свобода для нас не новость, мы добились ее уже и на родине. Она была нашим достоянием и нашим, в общем-то, оружием. Мы не были рабами и на родине. Теперь мы встретились с новой свободой. Естественно, и в палитре нашей произошли некоторые изменения. Выбирать нам не приходится, у нас такая судьба. Вообще, судьба современной русской литературы совершила абсолютно непредвиденный поворот. Кто бы мог вот предсказать нынешнюю конференцию в 1962 году на пленуме по молодой литературе в Союзе писателей, в московском отделении? Здесь есть, кстати, участники, вот и Володя Войнович, Толя Гладилин, кто-то, может быть, и еще. Мы помним, как тогда нам пели «осанну» и как кричали, что мы будущее этой страны. И все-таки, несмотря на учиненное над нами насилие и на горечь изгнания, я благодарен судьбе за этот поворот. И не только потому, что он помог русской литературе лучше осознать себя, но и потому, что он осветил оставшуюся часть горизонта каким-то новым светом. Смешно притворяться снова молодым, я не хочу новой литературной жизни, но я надеюсь, что моя старая литературная жизнь, оставаясь по-прежнему в библиотеке России, вольется и в культуру этой новой, все еще щедрой и гостеприимной страны. В принципе, современная русская культурная эмиграция может дать совершенно неожиданный эффект, разрушить изоляцию русской культуры, которую насаждают марксистские дьячки в Советском Союзе. Будем ли мы поняты Западом? Вопрос в достаточной мере риторический, как мне кажется. Я думаю, что мы уже поняты Западом, т.е. теми людьми на Западе, которые хотят понять нас, о других людях разговор другой. Вот я вспомнил сейчас, и на этом закончу, один эпизод в 1977 году, т.е. три там с чем-то года назад... я участвовал, будучи еще советским писателем, в дискуссии в Евангелической академии в Западном Берлине. Там был круглый стол, вокруг сидели писатели, в основном, молодые писатели, ну так лет 30-35, писатели западноберлинские, и я был единственный советский и чувствовал себя не очень-то хорошо во враждебном марксистском окружении. Один писатель западноберлинский, такой молодой с горящими глазами, стал говорить о том, как должен себя вести писатель в капиталистическом обществе и в социалистическом обществе. Он сказал, в капиталистическом обществе писатель должен критиковать свое правительство, в социалистическом обществе писатель не имеет права критиковать свое правительство, потому что это общество самое передовое, и он может нанести ущерб этому передовому обществу. Сказав это, он посмотрел на меня, как на единственного товарища из Советского Союза, дескать, как в песне поется: «Давай, геноссе!» Я ему сказал тогда, помню, что-то в таком духе, что отношения с правительством —далеко не самое важное для писателя, и вызвал этим какое-то странное удивление вообще всех присутствующих, а он был даже возмущен, этот парень. Надо сказать, что в этой Евангелической академии слово Бог было произнесено один только раз и то мною, «геноссе из СССР». А они в основном говорили об «измах», и я замечал, что они увядают, когда начинаешь говорить, предположим, о женщинах — им не интересно. Когда говоришь «троцкизм», у них сразу ушки на макушке — им это интересно, любой «изм» уже сразу О.К.! Я сказал, что писатель в течение своей жизни должен выяснить, вернее, попытаться выяснить, очень много разных соотношений, сделать очень много разных попыток в этом направлении. Каких соотношений, каких попыток? Соотношений, ну, скажем, с деревьями, предположим, с животными, с ландшафтом, свое расположение в человеческой среде, в толпе и в одиночестве, там... соотношение с женщинами, с друзьями, с Богом... и при этом слове мой собеседник передернулся. Различные философские, эстетические, религиозные системы, техника, спорт, автомобили, т.е. масса всего, и в этом только числе, в ряду других, соотношение с правительством. В том смысле, что — Господи, есть еще и правительство!.. Он мне тогда закричал, этот парень: «Я вижу, вы потенциальный диссидент!» И прямо палец так направил. Я сказал: «Надеюсь. Надеюсь, что я потенциальный диссидент». Он говорит: «Вы ничего не понимаете в пролетарском искусстве, в борьбе, отстали от всего нового». И ушел, так разозлился, что ушел, хлопнул дверью и вышел... я видел, там это все близко очень... он сел за руль шикарного «Феррари» и уехал. Потом мне сказали, что это дико богатый человек, из какой-то очень богатой семьи. Я вслед ему сказал, этому богатому дураку, какую-то экспрессию на языке пролетарской диктатуры, но он не понял, и я очень жалел, что он не понял, но сейчас не жалею, потому что Запад приучил меня к толерантности. Спасибо. Источник: Блог Николая Подосокорского
Читайте также
Веселая короткометражка "Отражение"
Возможно по этой причине девушки так долго собираются?
10 полезных пищевых продуктов для нашей красоты
1. Яичный белок. Стягивание пор на коже. Маска из яичного белка освежает кожу лица и стягивает расширенные поры. 2. Овсяные хлопья. Увлажнение. Овес известен своими увлажняющими качествами. Смешайте немного меда, лимонного сока и добавьте овсяных хлопьев, получится маска для лица, которая увлажнит и успокоит кожу. А еще можно умываться, сжав в ладони щепотку овсянки. Кожа будет заметно увлажнена. 3. Пищевой уксус. Блеск. Пару раз в месяц вместо кондиционера ополаскивайте волосы уксусом и вы заметите, что волосы станут блестеть и выглядеть лучше. 4. Мед и сахар. Увлажнение и укрепление кожи. Смешайте мед и сахар, у вас получится скраб для тела, который отшелушит, увлажнит и укрепит кожу. 5. Лимон. Осветление. Если вы хотите осветлить пряди волос во время отпуска на пляже, смешайте лимонный сок и воду в бутылочке и во время отдыха на солнце наносите понемногу на волосы. Некоторые женщины используют лимонный сок для осветления пигментных пятен на коже. Для людей с чувствительной кожей нужно быть аккуратнее с лимонным соком. 6. Кофе. Целлюлит. Молотый кофе тоже может быть использован в качестве скраба для тела, особенно при профилактике целлюлита. 7. Чайные пакетики. Яркие глаза. Положите пару использованных пакетиков с черным чаем на глаза на 10 минут. Этот простой способ творит чудеса, глаза снова блестят! 8. Аспирин. Очистка кожи. Смешайте пару таблеток аспирина и чайную ложку меда, нанесите на лицо, избегая области глаз, на 10 минут, потом смойте круговыми движениями. Кожа обновится, покраснения пропадут. 9. Оливковое масло. Увлажнение. Оливковое масло - это натуральное средство, которое прекрасно увлажняет кожу. Оливковое масло можно добавлять в скраб для тела. С помощью оливкового масла можно снимать макияж с глаз, оно растворяет косметику и увлажняет кожу. 10. Пищевая сода и клубника. Отбеливание зубов. Смешайте 1 ягоду клубники и половину чайной ложки пищевой соды до состояния кашицы. Зубной щеткой нанесите смесь на зубы на 5 минут. Затем почистите зубы, как обычно, зубной пастой. Если использовать этот метод 1 раз в неделю, ваши зубы постепенно станут на пару оттенков белее.
Ревность
«…Боже, как я тебя ревновал, только одному Ему известно насколько сильно! Я никогда не показывал это, тая злобу в себе, а когда накапливалось все до самого «не могу», я срывался на любой мелочи. Любой пустяк служил громоотводом. Днями я молчал, когда ты сидела рядом и обнимала меня, а ночью кричал, когда ты засыпала. Так громко, что никто не слышал, как я винил себя во всем. Ты же меня лечила, а я себя губил. Боялся тебя потерять на минуту, на секунду и все то время, которого мне так не хватало. Я молчал, считая это постыдным. А чего я стыдился? Своих чувств к тебе или боли, которую причинял себе? Все это время я стыдился себя. Ведь ты такая вся нежная. И перед сном, и поутру. Даже в моей грубости ты оставляла свою нежность. Вечерами, когда мы с тобой занимались любовью, это был не секс. Я весь в тебе, и до конца, запах волос, шеи, груди. А когда ты сжимала мои ноги своими, я еще больше хотел, чтобы тебе было приятно. До конца… Во вздохах и запахах. В поцелуях и в кусании губ. Я был в тебе и чувствовал, что во мне ты еще больше. Это был не секс. Теперь я это понимаю…» Вячеслав Прах Отрывок из книги «Кофейня»
12 фактов о самолётах
1. Воздушный транспорт – самый безопасный вид транспорта. 2. Каждые 3 секунды в мире приземляется очередной самолет. 3. Если бы шанс ежедневной катастрофы был всего 0,01%, это означало бы, что в день должно разбиваться минимум 13 самолетов 4. Ослы ежегодно убивают больше людей, чем авиакатастрофы. 5. Погибнуть под колесами автомобиля, стоя на пешеходном переходе в ожидании зеленого света светофора шансов в десятки раз больше, чем в авиакатастрофе. 6. Перед каждым вылетом самолет проходит сложную техническую проверку. 7. Авиакатастрофа – это никогда не случайность, а всегда совокупность ряда факторов. 8. Более 80% населения Земли боится летать. 5% полностью отказывается от перелетов, предпочитая воздушному транспорту наземный и водный. 9. Научное название страха перелетов и высоты - аэрофобия. 10. В стюардесс влюбляются чаще, чем в представительниц других профессий. 11. Многие боятся упасть вниз с высоты 10 км. Это невозможно из-за сильного давления под крыльями самолета. Он держится на воздухе не хуже, чем машина на шоссе. Его можно поставить на хвост, повернуть вокруг своей оси на 100 градусов, направить вниз — и если отпустить штурвал, то самолет просто будет покачиваться в воздухе, как лодка на волнах. 12. Мифы о том, что российские авиакомпании покупают списанные самолеты в Корее, а наши пилоты пьют спирт за штурвалом – результат массовой аэрофобии.
10 жутких исторических фактов про настоящего Дракулу
Дракула, созданный воображением Брэма Стокера, является одним из самых знаменитых вампиров в литературе. Именно он стал «классическим» прообразом современного вампира — элегантный, загадочный, жаждущий человеческой крови. Но несмотря на свою дурную славу, он и в подмётки не годится своему тёзке — князю Валахии (ныне Румынии) Владу III Цепешу по прозвищу Дракула. И вот почему: 1. Дракула макал свой хлеб в вёдра с кровью Возможно, реальный Дракула и не пил кровь из шеи своих жертв, но всё-таки он употреблял кровь в пищу: макал хлеб в вёдра с кровью людей, которых он убил. Рукопись 15-го века авторства Мишеля Бехайма, описывающая историю князя Влада, рассказывает о том, как князь пригласил в свой особняк нескольких гостей, закатил пир, а потом посадил бедолаг на кол прямо за обеденным столом. Потом князь не торопясь закончил свой обед, окуная хлеб в вёдра, предусмотрительно подставленные под колья с жертвами. 2. Дракула отомстил за отца, убив сотни человек И он не просто убил их, а заставил умереть мучительной смертью, вспоров тупыми мечами животы. Большую часть своей юности Влад провёл в турецкой тюрьме, а когда освободился, узнал, что его отца выдал его же собственный народ венгерским войскам. Он узнал также, что в предательстве замешаны многие из дворян, присягавших на верность его отцу. Однако так как молодой князь не знал имён предателей, то пригласил всех на празднество в своём доме. Всего пришло около 500 человек. После окончания пира в залу ворвались солдаты и зарезали всех гостей. Позже Дракула не раз использовал эту тактику. 3. «Дракула» означает «Сын Дракона» Влад III действительно предпочитал, чтобы его называли Дракула. Его отец, Влад II, был членом тайного общества «Орден Дракона». Старший князь настолько этим гордился, что своё собственное имя изменил на «Дракул» — так звучит на румынском языке слово «Дракон». Влад III тоже позднее вступил в Орден, и стал называться «Дракула», или «Сын Дракона», хотя со временем народ присвоил имени другое значение — «Сын Дьявола». В любом случае, такое прозвище в 15-м веке звучало довольно устрашающе, особенно учитываю репутацию молодого князя. 4. У Дракулы было чувство юмора Над некоторыми своими жертвами Дракула шутил, правда, весьма болезненно. Например, одна из записей в книге «В поисках Дракулы» гласит, что люди вокруг, посаженные на кол, дёргались как лягушки. А князь смотрел на них и будто бы вскользь заметил: «Ах, какой удивительной грациозностью они обладают!». В другой раз один посетитель пришёл в свой собственный дом и нашёл его заполненным гниющими трупами. Когда князь спросил: «Вам что, не нравится запах?», человек имел несчастье ответить «Да». Тогда Влад пронзил его мечом и подвесил к потолку, где запах не ощущался так сильно. 5. Сажание на кол было единственной казнью Может показаться, что Дракула был обычным сумасшедшим, который только и делал, что бегал и убивал людей, но это не так. Так случилось, что этот мужчина родился князем Валахии, так что многие из его зверств были облечены в форму закона. А сажание на кол было принято в качестве наказания за преступление, независимо от того, совершил ли преступник убийство или украл буханку хлеба. Конечно, исключения были. Однажды цыган из табора, путешествовавшего по землям Дракулы, что-то украл. Когда его поймали, князь приказал сварить несчастного, а других цыган заставил его съесть. 6. Дракула избавлялся от всех больных и бедняков, сжигая их заживо В попытке навести порядок на улицах столицы Валахии города Тырговиште, Дракула однажды позвал всех нищих, больных и бродяг в один из своих домов под предлогом праздника. После того, как они поели, Дракула вежливо извинился, вышел вон и приказал заколотить все окна и двери в доме. Затем дом сожгли. По данным летописей того времени, ни один человек не выжил. Это были ещё цветочки: иногда князь сжигал целые деревни в своих владениях безо всякой видимой причины. 7. Дракула «дарил» подданным золотые кубки Результатом сотен убийств было то, что Дракула полностью контролировал свой народ и знал это. Чтобы проверить, насколько подданные боятся его, Влад III поставил на главной столичной площади кубки из чистого золота. Было объявлено, что любой может попить из них, но ни при каких обстоятельствах кубки не должны покинуть площадь. В то время в городе проживало около 60 000 человек, но в течение всего периода царствования князя никто к этим чашам даже не прикоснулся, хотя те и находились на виду у тысяч людей, живущих в бедности. 8. Дракула отравил собственные колодцы назло турецким захватчикам В 15-м веке Валахия находилась под постоянной угрозой турецкого вторжения. Дракула, который не любил быть загнанным в угол, послал войска, чтобы выгнать турок со своей земли. В конце концов турки стали побеждать и вынудили войска князя отступить, но Дракула оказался не так прост. Во время отступления он сжигал собственные деревни, чтобы туркам было негде отдохнуть и пополнить запасы провианта. Более того, он отравил все колодцы и убил тысячи жителей, чтобы всё это не досталось захватчикам. 9. Дракула в общей сложности убил 100 000 человек Историки установили, что за время жизни Дракулы от его рук погибло от 40 000 до 100 000 человек. Когда турки наконец дошли до Тырговиште, то обнаружили там печально известный «Лес Кольев» — более 20 000 тел турецких солдат, наколотых на брусья. 10. Тело Дракулы исчезло Во время войны с турками князь погиб на поле боевых действий. Его репутация, наконец, сослужила ему плохую службу: многие из румынских солдат перешли на сторону врага, видя, что там процент посаженных на кол значительно ниже. Так что, возможно, собственные подданные отрубили князю голову, которую послали турецкому султану. Султан же проткнул её копьём и повесил на стену своего дворца. Считается, что тело Дракулы было похоронено на кладбище монастыря Снагов на окраине Бухареста. Но есть противоречивые слухи: одни утверждают, что тело князя так и не нашли, другие — что останки были похоронены, но потом исчезли. Вторая версия кажется правдивой, поскольку Влад III, вероятно, был похоронен с сокровищами, и до могилы могли добраться грабители.
Почему я не богат?
А действительно, почему? Почему в одних и тех же условиях одни могут себе позволить дорогие машины, квартиры, дома, а другие – нет? Почему одни «гребут деньги лопатой», а другие собирают крошки? Почему у одних есть все, а у других и денег на жизнь порой не хватает. Ответ прост. Потому что это нам не надо. Мы привыкли к той жизни, которая у нас есть, пусть и не самая хорошая, но есть. Мы так сказать, нашли «зону комфорта», в которой нам спокойно и там мы себя чувствуем в безопасности. И часто этой зоной является жилье в коммунальной квартире, или в квартире с родителями, работа за 10-15 тысяч, в хорошем случае и т.д. Вот то, что мы выбираем! Вот, где мы себя чувствуем в безопасности. Заметили, что богатые и обеспеченные люди меняют многое в своей жизни, и меняют, потому что им мало того, что они имеют или просто хотят другого? Думаете, им нечего терять? Брехня! Им как раз то и есть, что терять – свои миллионы и миллиарды. А вы боитесь потерять работу за 10-15 тысяч! Все потому, что вы привыкли, смирились с тем, что у вас есть. Мы можем ныть годами и ничего не делать. А плачем, потому что и хотим большего, но для этого надо что-то делать. А как? А что? А вдруг? Вот куча вопросов, которые мы можем себе задать, только чтобы не действовать. Виним всех, кроме себя – правительство, людей, страну, мир, все как будто против вас. А мы такие белые и пушистые. И как уже было сказано выше – ответ прост. Мы не имеем того, что хотим, только потому, что нас устраивает наше сейчас. Там нам комфортно и безопасно. Надеемся...
Макс Фрай о любви, глупости и кошках
Маленькая глупая белая кошка знает, что такое любовь. Любовь — это лежать на неудобных скользких коленях неудобного скользкого, постоянно шевелящегося любимого существа, сползать с них каждые несколько минут, но не выпускать отросшие после стрижки когти, не цепляться, а шмякаться на пол, вздыхать, запрыгивать обратно на скользкие неудобные колени, сворачиваться клубком и снова сползать на пол, но не выпускать когти, не цепляться, падать, вздыхать и возвращаться — и так до бесконечности. Глупый большой неудобный и скользкий человек тоже знает, что такое любовь. Любовь — это сидеть в неудобной позе, задрав колени, едва касаясь пола кончиками пальцев ног, стараться поменьше шевелиться, чтобы маленькая глупая белая кошка падала и вздыхала как можно реже, и в этом удивительном мире, сотканном из глупости и любви, было чуть больше тишины и покоя.
Мир без границ начинается с мира без предрассудков
LetsOpenOurWorld выпустил ролик, который за 6 дней посмотрели 3 млн человек. Оказывается, у нас с миром гораздо больше общего, чем мы думаем. Чтобы убедиться в этом, посмотрите это видео.
Астероид Apophis: человечеству осталось 17 лет
Точное время возможного Апокалипсиса известно уже до секунды. Пятница, 13 апреля 2029 года, 4.36 утра по Гринвичу. Таящий в себе энергию 65 тысяч атомных бомб астероид Apophis с массой в 50 миллионов тонн и диаметром 320 метров пересечет орбиту Луны и устремится к Земле со скоростью 45 тысяч километров в час. "Это действительно опасно для Земли, потому что если астероид упадет на ее поверхность — а падать он будет со скоростью не меньше 16 километров в секунду — то от одного его падения выделение энергии будет как от падения тысяч атомных бомб, в атмосферу поднимется огромное количество пыли", — говорит завлабораторией Государственного астрономического института МГУ Михаил Прохоров. Катастрофа случится, если космический булыжник попадет в гравитационную "замочную скважину": полоску пространства в километр шириной. Сила притяжения Земли просто развернет Apophis в опасном направлении, и планета окажется буквально на прицеле в момент следующего сближения — 13 апреля 2029 года. Ученые ищут способы остановить смертоносный путь. Главная идея — изменить орбиту. Одни предлагают установить на поверхности Apophis ракетный двигатель, другие — отшвырнуть агрессора лобовым ударом космического корабля, третьи — подорвать мощным ядерным зарядом. Ученые-катастрофисты вздыхают: все бессмысленно. "Этот астероид никто не остановит, потому что он больших размеров, – рассказывает Владимир Алексеев, заведующий лабораторией Троицкого Института инновационных и термоядерных исследований. — Это очень опасно, потому что он накроет огромную территорию, как на Тунгусске". При столкновении Apophis может натворить невиданных бед. Его падение приходится на полосу в 50 километров, пролегающую через Россию, Центральную Америку и Атлантику: сотням городов грозит полное разрушение. Но даже если Apophis упадет в океан, образуется воронка глубиной в 3 и диаметром в 8 километров, от которой во все стороны побегут волны цунами. В результате, скажем, побережье Флориды попадет под удар двадцатиметровых волн, которые в течение часа будут рушиться на материк. Впрочем, в это сближение каменная глыба, как уверяют ученые, все-таки пролетит мимо Земли на расстоянии 30 тысяч километров. А вот дальнейшие встречи могут стать роковыми. "Даже если этого столкновения не случится, на следующих оборотах он будет продолжать сближаться с Землей, и шанс, что он через 50-150 лет произойдет, останется" – сгущает краски Михаил Прохоров. Впрочем, в России уже разрабатывают свой способ уберечь планету от апокалипсиса. Потенциального врага нужно знать в лицо — для этого на Apophis планируют отправить так называемый "гравитационный трактор". Он изучит поведение этого космического тела, его состав, и попробует отклонить орбиту астероида, чтобы исключить даже малейшую вероятность столкновения. Миссия запланирована на 2020 год.
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
