Компании Кремниевой долины впереди планеты всей: сегодня там постепенно начинают внедрять меритократический принцип управления, который заключается в таком продвижении сотрудников по карьерной лестнице, при котором на это влияют исключительно их «технические качества» без учета личностных. Иными словами, руководители опираются строго на галочки в выполнении обязанностей и достижениях, а не на то, насколько потенциальный кандидат на повышение к нему готов морально. Сегодня наша редакция постаралась разобраться в новом модном веянии, которое так или иначе с течением времени придет к нам из-за океана. Итак, меритократия в классическом понимании — это своего рода система, которая основана исключительно на достижениях вне зависимости от других факторов влияния. Например, она исключает родственные и дружеские связи, гендер, расовую принадлежность или пол. Как социальный лифт или способ продвижения по службе, казалось бы, это неплохая задумка, однако если бы все было так просто, эту систему использовали бы уже везде. Тем не менее, кое-где меритократия все же используется — например, французы сделали экзамены вроде российского ЕГЭ возможностью поступить в элитные вузы страны, что закладывает перспективу построить успешную карьеру за счет хорошего образования. Основная цель меритократии как системы — поиск наиболее достойных, однако не существует какого-то единого критерия или комбинации требований, руководствуясь которыми можно было бы определять лидеров. Например, личностные качества невозможно оценить объективно, а уже известные технические критерии не смогут предсказать успех потенциального кандидата на новой работе — прошлый опыт однозначно полезен, но не может дать 100% гарантии такого же блестящего выполнения новых обязанностей. Именно по этой причине системы, основанные на принципах меритократии, подвергаются такому количеству критики, ведь определять способности человека по результатам тестов, которые он сдавал в 18 лет, нелогично — нужно использовать огромное количество критериев, в том числе связанных не только непосредственно с рабочими обязанностями, но и обстановкой в экономике, политике и т.д. Тем не менее, в России в 2000-х, например, Администрацией Президента был разработан список из ста критериев, по которым можно было бы оценить эффективность работы губернаторов на местах, но и это не сработало. Почему? Все просто: если требований очень много, это равносильно тому, что их нет. Это объясняет необходимость субъективных оценок — лидер должен быть не только хорошо подкован технически, но и обладать некоторыми необходимыми личностными качествами. Теоретически сфера, в которой введение меритократии не должно вызвать сложностей — это наука, где есть предельно четкие критерии достижений и учитывается мнение только профессионального сообщества, то есть экспертов в определенной области. А вот в политике меритократия однозначно не приживется, так как политики не могут быть компетентны во всех сферах, для которых издают законы и постановления, одновременно — как писал Козьма Прутков, человек не может объять необъятное. Где используют меритократию? Не лишним будет отметить, что главным образом принципы меритократии используют в демократических странах, в то время как в условиях диктатуры, особенно у государств, богатых природными ресурсами, диктаторы ценят главным образом лояльность режиму, а не компетентность. Впрочем, исключения есть. В Китае сегодня лидеры из региональных партий получат повышение с большей вероятностью в случае, если их территория показывает высокие показатели экономического развития в пример остальным. Не исключено, что меритократические принципы удалось реализовать в стране за счет того, что сама меритократия заложена как один из базисов в конфуцианстве — на протяжении более чем тысячи лет отбор на госслужбу в Китае во времена императоров осуществлялся исходя из итоговых оценок экзаменов, доступ к которым был у представителей мужского пола из разных семей. То есть теоретически влиться в политику мог как представитель низшего класса, так и более финансово обеспеченные, влиятельные граждане. В России тоже встречаются подобные принципы — например, возможность поступить в Российскую экономическую школу всегда основывалась на результатах письменных экзаменов, включая международные GRE и TOEFL. Об этом рассказывал профессор Sciences Po, главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Сергей Гуриев. По его словам, при выборе потенциальных студентов учебное заведение ориентируется исключительно на результаты этих экзаменов. Так же дела обстояли и с возможностью влиться в преподавательский состав — назначение на должность профессора в РЭШ определялось научными достижениями кандидата. Этот послужной список оценивали анонимные рецензенты, независимый комитет из иностранных ученых. Полноценно внедрить меритократию пока что удалось только в Сингапуре — более того, в Эквадоре, следуя совету правительства, организовали «Эквадорский меритократичный институт». Конечно, наиболее яркими представителями новой культуры являются американцы: социологи Джереми Рейнольдс и Хе Чан собрали данные опросов жителей США за последние 20 лет, в которых каким-то образом затрагивалась меритократия. Как выяснилось, большая часть населения Северной Америки верит в то, что усердный труд является основным критерием, который оценивается при продвижении в карьере. В то же время результаты других социологических исследований свидетельствуют о том, что экономическое неравенство и угнетение в Соединенных Штатах выше, чем в других странах индустриального общества. Научный подход Описать приблизительные представления о меритократии попытался профессор университета Шеффилда Ансгар Аллен, выделив четыре основных характеристики: • сотрудники предприятия должны работать самостоятельно; • только те, кто работает над самосовершенствованием в своей сфере, могут рассчитывать на поощрения; • здоровая конкуренция способствует развитию; • исходя из второго и третьего пунктов, люди становятся мобильными и гибкими, не привязываясь к одной роли при выполнении своих обязанностей. Иными словами, в компании, которая использует в работе принципы меритократии, выражение собственного мнения сотрудников поощряется, а генерация новых идей и инициативность помогают в продвижении по карьерной лестнице. Большинство ученых, тем не менее, сходятся во мнении, что несмотря на «объективность» меритократических методов такая управленческая система приводит к неравенству. Так профессор технологического института из Массачусетса Эмилио Кастилья выяснила, что компании, которые используют меритократию для сокращения дискриминации на рабочих местах, чаще всего получают обратный результат. Профессор провела исследование крупной HR-компании, в которой работает 9000 сотрудников. Ее отличием от сотни других стала особая система, суть которой заключалась в поощрении наиболее «производительных» сотрудников невзирая на их пол, возраст и время работы в компании. Однако, как выяснилось немного позже, люди, не родившиеся в США, женщины и представители меньшинств по этническим признакам вынуждены были работать больше, для того чтобы их оценивали как равных. Усомнившись в том, что это может быть частным случаем, Эмилио Кастилья вместе со своим коллегой провели ряд экспериментов, однако результат везде был одним и тем же. Парадокс, тем не менее, гораздо глубже банального сексизма и дискриминации по расовому признаку. Как выяснилось, в меритократической системе руководители полагаются исключительно на собственное мнение, не учитывая мнения коллег, и считают свою оценку объективной и единственно верной. Однако современное общество и без того утопает в разных формах дискриминации, и это одна из главных причин, как утверждает Кастилья, по которой меритократическая форма управления не может быть повсеместно применена — как ни парадоксально, но она поощряет неравенство. Еще один недочет в меритократии нашел профессор Найджел Николсон. Он предполагает, что более успешные работники будут относиться к талантливым коллегам с большей неприязнью, чем в привычных нам условиях. Более того, они будут даже пытаться принижать заслуги сотрудников, которых считают соперниками, боясь, что те могут претендовать на их место. Помимо этого Николсон, как и его коллеги, так и не смог назвать ни одного вида деятельности, где можно было бы измерить КПД сотрудника только по одному или двум критериям. Вместе с этим существуют компании, готовые поспорить с учеными. Например, Hacker Rank разработала уникальный программный фильтр, который определяет эффективность работы IT-шников, оценивая их навыки «кодить». «Сегодня каждую компанию можно назвать IТ-компанией. В то время, как корпорации устраивают хакатоны, соревнования и конкурсы, чтобы найти хороших инженеров, мы создаём алгоритм, который позволит автоматически определять эффективность программиста», — утверждает операционный директор компании Грэйди Бурнетт. Говоря о том, насколько меритократия вписывается в условия современного общества, американский журналист Джордж Паркер утверждает, что интеллектуальные способности безусловно важны, однако они не могут вытеснить доброту, честность и порядочность. «Дорога в ад вымощена благими намерениями и подкреплена глупостью, но плохие намерения, подкреплённые интеллектом — это ещё хуже», — считает Паркер. Безусловно, робот-руководитель, скажем, будет умнее всех остальных и производить какие-то вычисления быстрее, но ему едва ли хватит человеческих качеств для того, чтобы при этом оставаться хорошим, достойным лидером.