Как сохранить ясность ума до глубокой старости

В медицинском журнале The Lancet были опубликованы результаты исследований нейробиологов и нейрохирургов. Они касаются здоровья мозга и таких заболеваний, как деменция и болезнь Альцгеймера. Понимая, какие факторы влияют на развитие этих болезней, можно снизить риск развития подобных процессов. Среди всех факторов выделяют девять основных. Первым угрожающим фактором названа потеря слуха в старческом возрасте. Люди, оказывающиеся в самоизоляции из-за проблем со слухом, утрачивают связь с окружающим миром. Это может привести к депрессиям или когнитивным расстройствам. Сам факт того, что один из каналов восприятия информации утрачивается, ведёт к ослаблению работы мозга. Для того, чтобы мозг сохранял ясность, важны тренировки, как и для мышц тела. Они должны быть регулярными и эффективными. Врачи рекомендуют обращать внимание на ухудшение слуха после простудных заболеваний, придавать значение тревожным симптомам, усиливающимся со временем и возрастом. Поставить диагноз вы не можете, но вот следить за собой и изменениями в собственном теле может каждый. Второй фактор — отсутствие среднего образования. Уровень образованности в мире в целом повышается. Этой теме канадский нейролингвист Стивен Пинкер посвятил не один десяток страниц в своих книгах. Тем не менее, вследствие различных жизненных обстоятельств для кого-то даже среднее образование могло оказаться недоступным. Чем больше информации — тем больше работы мозгу. Но не вся информация одинаково полезна. Шаблонные сериалы, неизменный список телепередач, разговоры на одну и ту же тему дают больше нагрузки глазам и языку, чем мозгу. А вот что действительно стоит делать, так это слушать классическую музыку, сложные вариации, симфонии. Также в любом возрасте полезно начать или продолжить изучение иностранного языка. Причём, делать это лучше не в одиночестве, а в группе, где помимо обучения вас ждут радость общения, обмен мнениями и возможность обрести новые интересы. Третий фактор — курение. Если у вас есть вредная привычка (например, курение), то для вас одна хорошая новость: как только вы избавитесь от этой одной привычки, улучшений в вашей жизни последует множество. В современном мире активно пропагандируют здоровый образ жизни, и многие некурящие люди с благодарностью посещают кафе, рестораны, прочие заведения, которые прежде были неприятны из-за обилия табачного дыма внутри. Тенденция идёт по нарастающей, курильщикам приходится искать специальные места для курения, тратить всё больше денег на табачные изделия, которые становятся всё дороже. А если добавить к этому риск развития деменции — подумайте дважды, прежде чем достанете очередную сигарету. Четвёртый фактор — игнорирование первых признаков депрессии. Любая помощь должна быть своевременной. Депрессия — это не просто плохое настроение, это психическое расстройство, которое может быть вызвано нарушением обменных процессов в головном мозге. А если мозг недополучает важные вещества, могут начаться необратимые процессы. Депрессия развивается как снежный ком. Усталость и недомогания, вызванные ею, будут усиливать проявления заболевания. Одной из причин может стать шейный остеохондроз. Иногда причиной депрессии может стать кислородное голодание — а ведь все офисные работники очень мало времени проводят на свежем воздухе. Таким образом, депрессия — это и диагноз, и симптом, поэтому важно понимать, с чем конкретно вы имеете дело. Пятый фактор — недостаток физической активности. Конечно, про спорт и физические нагрузки говорят все, кому не лень. Но что делать, если в этом основа нашей жизни? Это сейчас можно и еду заказать, не вставая с дивана, и с друзьями пообщаться, и фильм посмотреть, не выходя из дома. А раньше движение было жизненно необходимо. И вот здесь поправка — для здоровья движение по-прежнему необходимо. Сердце — мышца, которой, чтобы отправлять кровь в кругосветное путешествие по организму, нужны движения. Поэтому найдите что-то вдохновляющее — плавание, настольный теннис, йогу, танцы, бег — и помогите своему организму оставаться крепким, а мозгу здоровым. Шестой фактор — изоляция от общества. Как только мы начинаем общаться или просто наблюдать за другими людьми, наш мозг анализирует, делает выводы, осуществляет активную деятельность. Речь — очень сложный процесс, в котором задействованы оба полушария головного мозга. От людей мы чаще получаем неожиданные реакции, комментарии, идеи, темы для размышлений. Сама новизна такой информации вызывает выработку «дофамина» — гормона удовольствия. В социуме нам приходится преодолевать различные препятствия, но зато это постоянно будоражит рутину и предсказуемость, а значит, тренирует мозг. Социальная изоляции приравнивается исследователями к физической боли, которую все мы склонны избегать. Лучшим решением станет найти круг друзей по интересам, где вы могли бы общаться с удовольствием. Путешествия и контакты с новыми людьми и незнакомыми традициями также пойдут на пользу. Седьмой и восьмой факторы — гипертония и ожирение. Пожалуй, здесь стоит посоветовать здоровое питание и консультацию специалиста. Если приступы гипертонии были не раз и не два, значит, важно понять причины и как можно скорее устранить их. Ожирение нагружает сердце и повышает риск развития кожных заболеваний и сахарного диабета, которые в совокупности ухудшают общее состояние организма. Девятый фактор — диабет второго типа. Если у вас диагностировали это заболевание, важно регулярно проходить лечение, поддерживать свой организм, а также исключить остальные факторы, ведущие к ухудшению здоровья. В комплексе все профилактические меры, перечисленные в статье, могут значительно улучшить ваше здоровье и снизить риск заболеваний мозга, что, несомненно, повысит качество вашей жизни. Пусть ваше мышление будет ясным, а жизнь насыщенной!

Елизавета II: «У меня такое лицо, что если я не улыбаюсь, я выгляжу сердитой»

21 апреля 2021 г. английской королеве Елизавете II исполнилось 95 лет. Вот несколько ее высказываний прежних лет, которые многое говорят о ее характере. «Я искренне присягаю на службу вам, как многие из вас присягнули мне. На протяжении всей своей жизни и от всего сердца я буду стараться быть достойной вашего доверия». «Британская конституция всегда была несколько озадачивающей, и всегда такой будет». «Встречаться с большим количеством людей не так уж сложно, как это может казаться. Мне не приходится представляться — все знают, кто я». «У меня такое лицо, что если я не улыбаюсь, я выгляжу сердитой». «Меня с детства учили не показывать на публике свои эмоции». «Человек способен на многое, если его правильно обучали. Я смею надеяться, что меня правильно обучали». «Корона Британской империи громоздкая. Ты не можешь посмотреть вниз, чтобы прочитать речь, тебе нужно держать ее на уровне глаз. Потому что если ты этого не сделаешь, ты сломаешь шею и корона упадет». «Ненавидеть и разрушать всегда было легко. Строить и лелеять значительно труднее». «Можно не сомневаться, что самые темные явления в обществе происходят от разводов и всеобщего разъединения». «Диана была исключительной и одаренной личностью. Даже в самые трудные времена она не теряла способности улыбаться и смеяться и вдохновлять людей своей теплотой и добротой. Я восхищалась ею и уважала ее». «Неприятные мысли я часто просто выкидываю из головы». «У меня нет формулы успеха. Но долгие годы наблюдений позволяют мне утверждать, что некоторые аспекты лидерства универсальны и, как правило, касаются умения объединять людей, их таланты, энтузиазм и вдохновение». «Мой муж (герцог Эдинбургский принц Филипп) — это моя опора, мой источник силы все эти долгие годы, и я обязана ему гораздо большим, чем он думает». «Одна из радостей долгой жизни — это возможность наблюдать за своими детьми, затем за внуками и правнуками и помогать им украшать рождественскую елку». «Чтобы быть вдохновением для других, необязательно спасать жизни и выигрывать медали. Очень часто я черпаю силы и вдохновение в обычных людях, которые делают необыкновенные вещи: это волонтеры, сиделки, общественные деятели; это невоспетые герои, чья тихая самоотверженность делает их особенными». «Мы не можем положить конец войнам или остановить несправедливость, но эффект от тысяч сложенных воедино маленьких добрых дел может быть сильнее, чем мы можем себе это представить».

Когда мужчины начали зацикливаться на шести кубиках пресса

Культурная одержимость брюшным прессом из шести кубиков не ослабевает. И если верить новозеландским исследованиям, изучающим образ мужского тела, эта культура, скорее всего, будет только процветать благодаря социальным сетям. Сегодня существует целая индустрия, сосредоточенная на получении и поддержании точеного пресса. О нем пишут в книгах и в социальных сетях, и кажется, что его любит каждая звезда боевиков. Также растет давление на женщин, поскольку идеалы тела для спортсменок эволюционировали. Все это поднимает вопрос: когда же началось повальное увлечение шестью кубиками пресса? Это может показаться относительно недавним явлением, побочным продуктом бума фитнес-культуры в 1970-х и 1980-х годах. Тогда стали популярными Арнольд Шварценеггер, «Рэмбо» и мужские журналы, помогающие укрепить мускулатуру и пропагандирующие спорт. Однако история доказывает, что увлечение западной культуры красивым прессом можно проследить от конца XVIII и начала XIX веков, когда идеальный образ мужского тела на Западе стал меняться. Греки, вызывающие зависть Французский историк Джордж Вигарелло писал, как идеальная мужская фигура и мужской силуэт изменились в западном обществе. Британская и американская культуры XVII, XVIII и, в некоторой степени, XIX веков ценили большие или округлые мужские тела. Причины для этого были относительно простыми: богатые люди могли позволить себе есть больше, а более крупная фигура свидетельствовала об успехе. Лишь в начале XIX века стало желанным стройное и мускулистое телосложение. За несколько десятилетий пухлые тела стали восприниматься как неряшливые, в то время как худощавое, спортивное или мускулистое телосложение ассоциировалось с успехом, самодисциплиной и даже благочестием. Частично это преобразование произошло из-за возобновления интереса европейцев к Древней Греции. Кинезиолог Ян Тодд и другие писали о влиянии древнегреческих образов и скульптур на изображения тел. Во многом так же, как социальные сети искажают изображение тела, артефакты, такие как Мраморы Элгина (группа скульптур, привезенных в Англию в начале 1800-х годов, где мужские фигуры обладают худощавым и мускулистым телосложением), помогли стимулировать интерес к мужской мускулистости. Этот интерес углубился с течением века. В 1851 году в Лондоне состоялось грандиозное коммерческое и культурное мероприятие, известное под названием «Великая выставка». За пределами выставочных залов стояли греческие статуи. В 1858 году британский специалист по физическому воспитанию Джордж Форрест, писавший о влиянии этих статуй, жаловался, что британцы «явно лишены той красивой группы мускулов, которые охватывают всю талию и демонстрируют такое преимущество в древних статуях». Военная мощь Статуи и картины имели значение задолго до того, как фотография начала влиять на стандарты фитнеса в конце 1800-х и начале 1900-х годов. Не менее важным, однако, был рост популярности военной гимнастики в начале века. В то же время, когда менялись идеальные типы телосложения для мужчин, изменилось и европейское общество. В результате наполеоновских войн в начале XIX века по всей Европе было создано несколько гимнастических программ для поддержки и укрепления тела молодых мужчин. Французские солдаты славились своей физической подготовкой, способностью маршировать целыми днями и быстро передвигаться в бою. После того как многие европейские государства потерпели унизительные поражения от рук Наполеона, они стали гораздо серьезнее относиться к здоровью своих войск. Немецкому офицеру, общественному деятелю и гимнасту Фридриху Людвигу Яну была поставлена задача укрепить военную мощь Пруссии с помощью системы художественной гимнастики Тернера. Во Франции испанскому инструктору по гимнастике Дону Франсиско Аморос-и-Ондеано поручили восстановить физическую форму и выносливость французских войск, а в Англии в 1830-х годах швейцарский инструктор по фитнесу П.Х. Клиас обучал армию и флот. Чтобы удовлетворить растущий европейский интерес к культуре фитнеса, по всему континенту начали строить все больше и больше спортивных залов. В этих программах участвовали не только солдаты. Например, система Яна Тернера, которая способствовала использованию параллельных брусьев, колец и высокой перекладины, стала одной из самых популярных программ упражнений среди представителей европейской общественности и завоевала популярность у американцев. Тем временем Клиас открыл секции для мужчин среднего и высшего сословия, а Аморос-и-Ондеано вместе с другими европейскими инструкторами по гимнастике регулярно упоминался в статьях 1830-х годов. Рождение индустрии шести кубиков пресса Семена современной мании шести кубиков пресса были посеяны, когда, во-первых, мужчины начали с завистью разглядывать греческие статуи (затем они разработали средства для лепки своих тел по изображениям этих статуй), а во-вторых, когда писатели 1830-х и 1840-х годов побуждали мужчин стремиться к стройным телам, сильному корпусу и отсутствию лишнего жира. Но одержимость по-настоящему расцвела в начале 1900-х годов. К тому времени силачи, такие как Юджин Сэндоу (он же Евгений Сандов — основоположник бодибилдинга), смогли развить существующий интерес к греческим образам и гимнастике с помощью фотографии, дешевой почты и новой науки о пищевых добавках, чтобы заработать на стремлении к идеальному телу. Сам Сандов продавал книги, тренажеры, пищевые добавки, детские игрушки, корсеты, сигары и какао. Бодибилдер, которого когда-то провозгласили «самым совершенным образцом в мире», вдохновил бесчисленное количество мужчин избавиться от лишней «плоти» — термин, используемый для обозначения жировых отложений, — чтобы продемонстрировать свой брюшной пресс. Между прочим, в то время всегда использовался термин «брюшной пресс». Только в конце 1980-х и начале 1990-х годов термин «шесть кубиков» стал заменой брюшным мышцам. Сервис Google Ngram (позволяет строить графики частотности языковых единиц) показывает, что с середины и до конца 1990-х годов популярность этого термина росла в геометрической прогрессии. «Шесть кубиков пресса» скоро стали нарицательными благодаря изобретательным маркетологам, решившим продавать целый ряд устройств для «быстрой тренировки». Немногие выдержали испытание временем. Тем не менее, страстное желание заветного пресса из шести кубиков сохраняется, о чем свидетельствуют более 12 миллионов постов в Instagram с хэштегом «sixpack». По материалам статьи «When men started to obsess over six-packs» The Conversation

Фильмы и мультфильмы с заимствованным сюжетом — плагиат или нет?

Так много книг написано и фильмов снято, что, кажется, ничего нового придумать попросту не удастся. За что ни возьмись — это уже кто-то сделал до тебя. Известны случаи, когда одна и та же идея приходила в голову нескольким людям одновременно. Поэтому возникают спорные ситуации — кому-то может показаться, что сочиненную им историю, нарисованный рисунок или написанную музыку украли. Часто такие споры возникают в индустрии кино. Это не всегда является правдой, порой обвинения в плагиате просто смешны. Например, Михаил Аникин неоднократно заявлял, что причастен к созданию «Аватара», «Гарри Поттера» и «Звездных войн». При этом аргументы, которые приводит мужчина, просто абсурдны, всерьез их никто не воспринимает. Однако известны и более интересные прецеденты. «Корпорация монстров» Лори Мадрид написала поэму, которую издали, а затем сделали из нее мюзикл. Автор увидела трейлер к мультфильму «Корпорация монстров», после чего посчитала, что сюжет был заимствован у нее. Не имея никаких доказательств, Лора решила, что издатель тайком отдал ее поэму студии Pixar. Еще до выхода мультика в прокат девушка подала иск в суд. Но хотела она не денег, а запрета на показ «Корпорации монстров» в кинотеатрах. Суд она проиграла, поскольку между ее поэмой и мультфильмом по факту не было ничего общего. После успеха мультфильма случился еще один инцидент. художник Стенли Маус, увидев главного героя «Корпорации монстров», признал в нем нарисованного им персонажа к фильму «Простите мою пыль». И все бы ничего, если бы имело место лишь внешнее сходство. Но у этих историй было много общего — город, в котором жили монстры, и их место работы оказались слишком похожи. Не ясно, стал ли мультфильм плагиатом, поскольку спор решили полюбовно, но за закрытыми дверями. «Мальчишник 2: Из Вегаса в Бангкок» Трудно представить, что история, рассказанная в фильме, могла произойти в реальности. Но именно это пытался доказать Майкл Рубин. Мужчина настаивал на том, что с ним произошли подобного рода события, когда он отправился в медовый месяц в Тайланд. Только вот незаконных развлечений там не было, поэтому Майкл еще и обвинял создателей картины в клевете. Рубину не удалось доказать свою правоту. Но со второй частью комедии был еще один казус, правда, не связанный с сюжетом. В суд подал Виктор Уитмилл. Это ему принадлежал эскиз татуировки Майка Тайсона. Виктор увидел в фильме рисунок на теле одного из героев картины, после чего обратился в суд. Конфликт с ним уладили, картина вышла в прокат, и татуировка осталась в неизмененном виде. Во сколько это обошлось создателям фильма, неизвестно по сей день. «Титаник» Легендарный фильм увлекателен не только из-за катастрофы, показанной на экранах во всей своей устрашающей красоте. Это романтичная история любви. Но однажды женщина по имени Принцесса Саманта Кеннеди заявила, что многие сцены украли из ее рукописи. И ту, где художник рисовал обнаженную Роуз, и ту, где главный герой выиграл билет в один конец, и даже сцену в машине. Рукопись не была издана, поэтому как именно кто-то мог украсть эти идеи, объяснить сложно. Самое интересное, что женщина заявила о плагиате только в 2012 году. Якобы во время выхода картины у нее умер отец, поэтому было не до выяснения авторства и споров. Суд не посчитал обоснованными обвинения Принцессы Саманты Кеннеди, требующей выплатить ей сумму, равную кассовым сборам фильма. «Марсианин» Российский сценарист Михаил Расходников написал сценарий, схожий с книгой «Марсианин» писателя Энди Вейра. Михаил отправлял свой сценарий в крупные отечественные и зарубежные киностудии, но так и не получил положительного ответа. А спустя какое-то время случайно наткнулся на полках книжных магазинов на произведение Энди Вейра, затем увидел экранизацию Ридли Скотта. Расходников подал в суд на компанию 20th Century Fox, требуя выплаты 50 миллионов рублей ущерба. Между сценарием Михаила и сюжетом книги, соответственно, и фильмом, действительно много общего. Но подобных историй о покорении Марса сотни, некоторые из них похожи, однако это еще ничего не значит. По этой причине Расходникову отказали в удовлетворении его иска. «Холодное сердце» Взаимоотношения сестер не единожды брали за основу сюжета в фильмах и мультфильмах. Но именно после просмотра мультфильма «Холодное сердце» Изабелле Таникуми показалось, что украли ее историю. Девушка росла вместе с сестрой, но та трагически погибла. Свою историю Изабелла решила рассказать в книге «Томления сердца». Во время семейного просмотра мультфильма девушка увидела много пересечений со своей книгой: близкие отношения сестер, смерть и любовные линии. Поэтому Изабелла подала в суд, желая, чтобы ей возместили 250 миллионов долларов. Но суд признал, что имеют место лишь похожие сюжетные ходы, на что авторское право вовсе не распространяется. Такие сходства лишь указывают на клише, а не на плагиат. «В поисках Немо» Француз Франк ле Кальве написал книгу о рыбе-клоуне, потерявшей близкого в результате нападения хищника. Помимо этого, рыбка Пьеро заблудилась в океане. Все это напоминает мультфильм «В поисках Немо», поэтому француз попытался доказать, что сюжет у него украли. Но книга вышла в 2002 году, а Немо придумали за два года до этого, сам же мультфильм вышел в прокат в 2003 году. За год студия не успела бы воплотить в жизнь чужую идею, поэтому суд признал, что Франк де Кальве зарегистрировал авторские права с целью мошенничества. И дело обернулось в пользу киностудии, поэтому Франку самому пришлось заплатить немалую сумму в качестве возмещения морального ущерба. «Король Лев» Это, пожалуй, самый известный и запутанный случай. Мультфильм «Король Лев» сравнивают с японским мультиком «Кимба, белый лев». Даже имена персонажей схожи, и у многих героев похожи образы. Японский мультипликатор Мачико Сатонака излил все свои претензии в письме компании Disney, на что ему ответили однозначно — мультфильма такого не видели и знать о нем ничего не знали. Однако это утверждение многим кажется смешным, поскольку мультфильм «Кимба, белый лев» был достаточно известен и его показывали на американских каналах. Спор по этой теме так и остался не решенным.

Почему наследник британского престола носит титул принца Уэльского

Король Эдуард I (Длинноногий) в 1283 году подавил восстание в Уэльсе, в результате завоевав его полностью. Собрав сложивших оружие валлийских вельмож, он ласково предложил им принести вассальную присягу. Ладно, говорят они, но ты назначишь нам правителя-наместника, который подойдёт под три наших условия. — Какие ещё условия? — ч̶у̶т̶ь̶ ̶н̶е̶ ̶з̶а̶р̶ж̶а̶л̶ удивился Эдуард. — А такие! — говорят они ему дерзко: 1. Он должен был родиться в Уэльсе. 2. Ни слова не уметь говорить по-английски 3. Не совершить ни одного бесчестного поступка в своей жизни. Понятно, что вельможи Уэльса банально намекнули, что выбрать надо одного из них. Внезапно Эдуард согласился. Хорошо, говорит, будет по-вашему. Завтра утром я объявлю, кто станет правителем Уэльса. Вельможи еле слышно выдохнули. Король-то простак попался. Утром выходит к ним Эдуард и говорит: — Вы хотели, чтобы наместник родился в Уэльсе? — Да! — Чтобы не говорил по-английски? — Да! — Чтобы на его счету не было ни одного плохого поступка? — Да! — кричат вельможи и уже во все уши слушают, кого же из них назначит главным Эдуард. Да будет так — говорит Длинноногий и выносит своего только что родившегося ночью ребенка, тоже Эдуарда. Вот вам правитель Уэльса. Можете начинать присягать. Все три условия были соблюдены. С тех пор и до настоящего времени наследник престола Англии, а теперь — Великой Британии, по традиции носит титул принца Уэльского. Автор: Николай Жигалин

– Ну, бывай, дедуля!

— А нет ли у тебя, дедуля, каких-нибудь старых вещей? Мы бы купили. — Вон, портки старые с дырявыми валенками под кроватью валяются. Могу и так отдать, забирайте. — Портков нам твоих и валенок, дедуля, не надо, а вот картиночка у тебя на стене висит — можно посмотреть? — Отчего нельзя — посмотрите. Старая будет картина. Ее еще мой дед на стенку прибил. А ему эта картина от отца досталась. Барин, когда за границу бежал, в своем доме две картины на стене второпях оставил. Прадед мой их и забрал. Он у барина конюхом служил, — дед, покряхтывая, встал и подошел к железной кровати, над которой висела картина. — Мне эта картина больше нравится. Река вон, деревушка на берегу, церквушка. Радуга после дождичка. Посмотришь, и душа радуется. Прям как у нас, в Малиновке. Хотя китаец какой-то нарисовал. Ху Ин Жи его фамилия. Там, в углу, написано. Маленький, оторвавшись от картины, вытер с лысины выступившую испарину и прошептал очкастому: — Это же Куинджи! Подфартило-то как нам! — Дедуля! А где вторая картина? — спросил очкастый. Стекла его очков хищно блеснули. — Ты же говоришь, барин две картины оставил. — Да в сундуке где-то. Показать? — Покажи, покажи! — хором ответили приезжие. — Ну, я пока тут, в сундуке, пороюсь, а вы мне во дворе дровишек наколите. Там колун рядом с чурками лежит. Да потом сразу по охапке и занесите в избу. Когда лысый с очкастым через полчаса появились на пороге с охапками дров, на кровати, прислоненная к стене, стояла еще одна картина. Увидев ее, лысый выронил поленья из рук, а очкастый прошел с дровами прям к кровати. — Куды?! Куды прешь в своих грязных чеботах?! Мать твою! Неси к печке! — прикрикнул на него дед. Гости собрали упавшие поленья и аккуратно сложили их возле печи. Дед же, кряхтя, присел на стул: — Вот теперь можете и посмотреть. Только эта картина мне не шибко нравится. Поляк какой-то, Гуген, намалевал. Там тоже в углу написано. Англицкими буковками. — Мама родная! — снова прошептал лысый. В горле у него пересохло. — Это же Поль Гоген! — Тише ты! Сам вижу, — одернул его очкастый. Стекла его очков снова хищно блеснули, но теперь еще ярче. — Чего это вы там шепчетесь? — спросил старик. — Да я тоже говорю, не очень картина-то. Подумаешь, мужик с бабой на скамейке под деревом сидят. Да и нарисовано-то так себе, тяп-ляп, — ответил лысый. — Ну, эту я вам и продам подешевле. Так за сколько обе сразу купите? — Значит, так, дедуля. За поляка мы тебе даем тысячу рублей, а за китайца — две тысячи, — ответил лысый и полез в карман за деньгами. — Тут у меня уже был вчера один из городу. Торговался. За все давал пятьдесят тысяч. У него при себе больше не было. Да я не согласился. Мы тут в деревне тоже не лыком шиты, радио слушаем. Евона какие они, старые картины-то, дорогие — миллионы стоят! — Так то ж всемирно известные художники, дед! — возразил лысый. А у тебя что? Поляк Гуген какой-то, да китаец Ху Ин Жи. Федя, ты слышал про таких? Очкастый отрицательно помотал головой. — Не хотите — не надо. Сто тысяч и точка! Завтра вчерашний из города приедет и купит. Мне торопиться некуда. — Ладно, дед, мы с Федей выйдем, поговорим, — сказал лысый. — Поговорите, поговорите. Лысый с очкастым вышли из избы и сели в машину. Минут через десять они снова вернулись. Лысый достал из кармана пачку денег: — Дед, здесь девяносто семь тысяч. Больше у нас с собой нет. Честно. Мы ж тебе все-таки еще и дрова все перекололи. Дед взял пачку денег, не спеша пересчитал. — Хрен с вами, — сказал он. — Забирайте. Лысый забрал картину с кровати, другую аккуратно снял со стены очкастый. — Ну, бывай, дедуля! — повернувшись у двери, весело сказал лысый. — Бывайте, бывайте. Дед поставил на печь закопченный чайник, плеснул в него из ковшика воды и достал из шкафчика банку кофе. Выпив пару чашек, он закинул ноги на стол и закурил сигарету. — Эх, жалко отпуск кончается, а то можно было бы еще что-нибудь в стиле Айвазовского написать! — сказал он и, отклеив бороду, достал из-за печки мольберт. Установив мольберт посреди избы, художник Крючков достал краски и принялся рисовать в стиле постмодернизма. Через день он, покряхтывая, снял картину со стены, смахнул с нее веником пыль с паутиной и продал какому-то заезжему. После, повесив на дверь замок и отдав ключ соседке бабе Маше, у которой снял на месяц избу, отбыл в неизвестном направлении. Сергей Савченков

Страх перемен, или политические перевороты консерваторов

Люди боятся перемен. Одних этот страх парализует и заставляет всю жизнь оставаться в привычном «панцире», а другие, наоборот, получают удовольствие от постоянного выброса адреналина в круговороте непредсказуемых жизненных обстоятельств. Такие люди рвутся в путешествия, переезжают, меняют работу и страну проживания, образ жизни и приоритеты. Подобное поведение чаще свойственно молодежи. Они смотрят на мир через призму возможностей, в то время как старшее поколение — через багаж опыта. И все же страх владеет каждым из нас, но для управления нашими действиями использует разные рычаги. И если со стороны кажется, что в одном человеке проявляется только одна черта — стремление к переменам или постоянству, — то на самом деле внутри каждого соседствуют две противоречивых личности. Консерватор, который стремится сохранить стабильность, оберегает традиции, старинные вещи и ритуалы, боится перемен, и авантюрист, рвущийся к неизведанному и новому. Это две стороны одной медали. Кто из них устраивал политические перевороты и смену власти? Кому принадлежат научные открытия, перевернувшие жизнь миллионов людей на Земле? Как ни странно — консерваторам! Большинство кризисов и переломных исторических моментов связано не с жаждой перемен, а со стремлением сохранить то хорошее, что есть в нашей жизни, с утратой комфорта и стабильности. При этом подсознание бурно сопротивляется любым изменениям, но желание «защитить» привычный порядок вещей заставляет действовать и принимать радикальные решения. Каждый день мы окружаем себя привычками и ритуалами — своеобразными «якорями» постоянства. И если какой-то глобальный внешний фактор — перемены в обществе, экологии, в стране и мире — нарушает устоявшийся ход наших стандартных дел, это вызывает агрессию и протест, подталкивает социум к активным действиям. Людьми движет страх, требующий держать ситуацию под контролем. Это парадокс перемен, которые являются одновременно двигателем прогресса и сопротивлением потере того, во что мы раньше безоглядно верили. Эмоции столь ярки и противоречивы, что людей, равнодушных к переменам, найти практически невозможно. Наше подсознание приравнивает долговечность к качеству. Как показывают исследования, объект нам кажется тем лучше, чем старше мы его считаем. Так, например, дерево с 4500-летней историей вызывает гораздо больше восхищения, чем то, которому «всего» 500 лет. Чем старше мы становимся, тем чаще звучит фраза «а в нашем детстве… и конфеты были вкуснее, и трава зеленее…» Так чего на самом деле мы боимся? Неизведанного Поддаться потоку и потерять контроль — очень трудное решение. Определенность, даже с негативным финалом, на подсознательном уровне гораздо важнее вероятности позитивного результата, а ожидание перемен пугает больше самих изменений. Неудачи Быть первым, идеальным и правым — нормальное стремление каждого здравомыслящего человека. Но принятие того факта, что опыт строится на ошибках, позволяет бороться со страхом неудачи, развиваться быстрее и получать в итоге более качественный результат. Провал — это не конец истории, это повод написать новую главу. Испорченной репутации Мы являемся частью общества, в котором, к сожалению, ошибки воспринимаются как трагедия. А количество правильных решений для окружающих может быть гораздо важнее числа испробованных вариантов и итогового результата. Дополнительной работы Наш мозг ленив и любит комфорт. Любые перемены — это необходимость действовать и принимать участие в своей жизни, а не просто плыть по течению. Организм сопротивляется любой активности, если она не жизненно необходима или не относится к привычным ритуалам, которые также можно сформировать осознанно. У перемен зачастую не лучшая репутация, но это не повод лишать себя чего-то нового. Четкое понимание того, какой из страхов мешает действовать и принимать решения, поможет справиться с консерватизмом и с пользой выйти из зоны комфорта. При чем же здесь политические перевороты? Откуда берутся митинги, смена власти и народные бунты? Глобальная цель общества — это стабильность и комфорт. Консервативный человек очень привязан к тем вещам, которыми обладает, поэтому боится их потерять. Человек ждет пользу от государства. Отношения индивид-общество построены не на любви, а на взаимной выгоде. Поэтому консерватор видит именно правление главной функцией власти, но никак не улучшение и изменение. Новые законы и правила подсознательно вызывают протест. Для любой модификации и реконструкции подразумевается наличие весомого повода, а изменения с целью прогресса воспринимаются как посягательство на свободу выбора и стабильность. Консерваторами управляет страх, основанный на инстинктах самосохранения. Политика — сфера хладнокровных, умных и решительных людей, талантливо управляющих человеческими слабостями. Марк Аврелий писал: «Если тебя печалит что-нибудь внешнее, то не оно тебе досаждает, а твое о нем суждение». Поэтому понимание своих страхов и внутренних механизмов взаимодействия консерватизма и жажды перемен превращает нас из марионетки, которой легко манипулировать, в личность, способную мыслить трезво и оценивать все перспективы развития событий.

Клайв Стейплз Льюис о порядочности

Клайв Стейплз Льюис (1898 — 1963) — британский писатель, поэт, преподаватель, писатель и богослов. Наиболее известен своими произведениями в жанре фэнтези, среди которых «Письма Баламута», «Хроники Нарнии», «Космическая трилогия», а также книгами по христианской апологетике, такими как «Просто христианство», «Чудо», «Страдание». ...Теперь я вернусь к тому, что сказал в конце первой главы о двух любопытных особенностях, присущих человечеству. Первая состоит в том, что людям свойственно думать, что они должны соблюдать определенные правила поведения, иначе говоря, правила честной игры, или порядочности, или морали, или естественного закона. Вторая заключается в том, что на деле люди эти правила не соблюдают. Кое-кто может спросить, почему я называю такое положение вещей странным. Вам оно может казаться самым естественным положением в мире. Возможно, вы думаете, что я слишком строг к человеческому роду. В конце концов, можете сказать вы, то, что я называю нарушением закона добра и зла, просто свидетельствует о несовершенстве человеческой природы. И собственно говоря, почему я ожидаю от людей совершенства? Такая реакция была бы правильной, если бы я пытался точно подсчитать, насколько мы виновны в том, что сами поступаем не так, как, с нашей точки зрения, должны поступать другие. Но мое намерение состоит совсем не в этом. В данный момент меня вовсе не интересует вопрос вины: я стараюсь найти истину. И с этой точки зрения сама идея о несовершенстве, о том, что мы — не те, чем следовало бы быть, ведет к определенным последствиям. Какой-нибудь предмет, например камень или дерево, есть то, что он есть, и не имеет смысла говорить, что он должен быть другим. Вы, конечно, можете сказать, что камень имеет «неправильную» форму, если вы собирались использовать его для декоративных целей в саду, или что это — «плохое дерево», потому что оно не дает вам достаточно тени. Но под этим вы только подразумевали бы, что этот камень или то дерево не подходят для ваших целей. Вы не станете, разве только шутки ради, винить их за это. Вы знаете, что из-за погоды и почвы ваше дерево просто не могло быть другим. Так что «плохое» оно потому, что подчиняется законам природы точно так же, как и «хорошее» дерево. Вы заметили, что из этого следует? Из этого следует, что то, что мы обычно называем законом природы, например влияние природных условий на формирование дерева, возможно, и нельзя называть законом в строгом смысле этого слова. Ведь говоря, что падающие камни всегда подчиняются закону тяготения, мы, в сущности, подразумеваем, что «камни делают так всегда». Не думаете же вы, в самом деле, что, когда камень выпускают из рук, он вдруг вспоминает, что имеет приказ лететь к земле. Вы просто имеете в виду, что камень действительно падает на землю. Иными словами, вы не можете быть уверены, что за этими фактами скрывается что-то, помимо самих фактов, какой-то закон о том, что должно случиться, в отличие от того, что действительно случается. Законы природы, применительно к камням и деревьям, лишь констатируют то, что в природе фактически происходит. Но когда вы обращаетесь к естественному закону, к закону порядочного поведения, вы сталкиваетесь с чем-то совсем иным. Этот закон, безусловно, не означает «того, что человеческие существа действительно делают», потому что, как я говорил раньше, многие из нас не подчиняются этому закону совсем и ни один из нас не подчиняется ему полностью. Закон тяготения говорит вам, что сделает камень, если его уронить; закон же нравственный говорит о том, что человеческие существа должны делать и чего не должны. Иными словами, когда вы имеете дело с людьми, то, помимо простых фактов, подлежащих констатации, сталкиваетесь с чем-то еще, с какой-то привходящей движущей силой, стоящей над фактами. Перед вами факты (люди ведут себя так-то). Но перед вами и нечто еще (им следовало бы вести себя так-то). Во всем, что касается остальной Вселенной (помимо человека), нет необходимости ни в чем другом, кроме фактов. Электроны и молекулы ведут себя определенным образом, из чего вытекают определенные результаты, и этим, возможно, все исчерпывается. (Впрочем, я не думаю, что об этом свидетельствуют доводы, которыми мы располагаем на данном этапе). Однако люди ведут себя определенным образом, и этим, безусловно, ничто не исчерпывается, так как вы знаете, что они должны вести себя иначе. Все это настолько странно, что люди стараются объяснить это так или иначе. Например, мы можем придумать такое объяснение: когда вы заявляете, что человек не должен вести себя так, как он себя ведет, вы подразумеваете то же самое, что в случае с камнем, когда говорите, что у него неправильная форма, а именно, что поведение этого человека причиняет вам неудобство. Однако такое объяснение было бы совершенно неверным. Человек, занявший угловое сиденье в поезде потому, что он пришел туда первым, и человек, который проскользнул на это угловое место, сняв с него ваш портфель, когда вы повернулись к нему спиной, причинили вам одинаковое неудобство. Но второго вы обвиняете, а первого — нет. Я не сержусь — может быть, лишь несколько мгновений, пока не успокоюсь, — когда какой-нибудь человек случайно подставит мне ножку. Но прихожу в негодование, когда кто-то хочет подставить мне ножку умышленно, даже если это ему не удается. Между тем первый доставил мне неприятное мгновение, а второй — нет. Иногда поведение, которое я считаю плохим, совсем не вредит мне лично, даже наоборот. Во время войны каждая сторона рада воспользоваться услугами предателя со стороны противника. Но и пользуясь его услугами, даже оплачивая их, обе стороны смотрят на предателя как на подонка. Поэтому вы не можете определить поведение других людей как порядочное, руководствуясь лишь критерием полезности этого поведения для вас лично. Что же касается нашего собственного порядочного поведения, то, я думаю, никто из нас не рассматривает его как поведение, которое приносит нам выгоду. Порядочно себя вести — это довольствоваться тридцатью шиллингами, когда вы могли бы получить три фунта; это честно выполнить свое школьное домашнее задание, когда можно было бы легко обмануть учителя; это оставить девушку в покое, вместо того чтобы воспользоваться ее слабостью; это не бежать из опасного места, заботясь о собственной безопасности; это сдерживать свои обещания, когда проще было бы забыть о них; это говорить правду, даже если в глазах других вы выглядите из-за этого дураком. Некоторые люди говорят, что, хотя порядочное поведение не обязательно приносит выгоду данному человеку в данный момент, оно в конечном счете приносит выгоду человечеству в целом. И что, следовательно, ничего загадочного в этом нет. Люди, в конце концов, обладают здравым смыслом. Они понимают, что могут быть счастливыми или чувствовать себя в подлинной безопасности лишь в таком обществе, где каждый ведет честную игру. Именно поэтому они и стараются вести себя порядочно. Не вызывает, конечно, сомнения, что секрет безопасности и счастья лишь в честном, справедливом и доброжелательном отношении друг к другу со стороны как отдельных людей и групп, так и целых народов. Это одна из наиважнейших в мире истин. И тем не менее мы обнаруживаем в ней слабое место, когда пытаемся объяснить ею свой подход к проблеме добра и зла. Если мы, спрашивая: «Почему я не должен быть эгоистом?», получаем ответ: «Потому что это хорошо для общества», то за этим может возникнуть новый вопрос: «Почему я должен думать о том, что хорошо для общества, если это не приносит никакой пользы мне лично?» Но на этот вопрос возможен лишь один ответ: «Потому что ты не должен быть эгоистом». Как видите, мы пришли к тому же, с чего начали. Мы лишь констатируем то, что является истиной. Если бы человек спросил вас, ради чего играют в футбол, то ответ «для того, чтобы забивать голы» едва ли был бы удачным. Ибо в забивании голов и состоит сама игра, а не ее причина. Ваш ответ просто означал бы, что «футбол есть футбол», и это, безусловно, верно, но стоит ли говорить об том? Точно так же, если человек спрашивает, какой смысл вести себя порядочно, бессмысленно отвечать ему: «Для того, чтобы принести пользу обществу». Так как стараться «принести пользу обществу», иными словами, не быть эгоистом, себялюбцем (потому что общество, в конечном итоге, означает «других людей»), это и значит быть порядочным, бескорыстным человеком. Ведь бескорыстие является составной частью порядочного поведения. Таким образом, вы фактически говорите, что порядочное поведение — это порядочное поведение. С равным успехом вы могли бы остановиться на заявлении: «Люди должны быть бескорыстными». Именно здесь хочу остановиться и я. Люди должны быть бескорыстными, должны быть справедливыми. Это не значит, что они бескорыстны или что им нравится быть бескорыстными; это значит, что они должны быть такими. Нравственный закон, или естественный закон, не просто констатирует факт человеческого поведения, подобно тому как закон тяготения констатирует факт поведения тяжелых объектов при падении. С другой стороны, этот естественный закон и не просто выдумка, потому что мы не можем забыть о нем. А если бы мы о нем забыли, то большая часть из того, что мы говорим и думаем о людях, обратилась бы в бессмыслицу. И это не просто заявление о том, как хотелось бы нам, чтобы другие вели себя ради нашего удобства. Потому что так называемое плохое или нечестное поведение не совсем и не всегда соответствует поведению, неудобному для нас. Иногда оно, наоборот, нам удобно. Следовательно, это правило добра и зла, или естественный закон, или как бы иначе мы ни назвали его, должно быть некоей реальностью, чем-то, что объективно существует, независимо от нас. Однако это правило, или закон, не объективный факт в обычном смысле слова, такой, как, например, факт нашего поведения. И это наводит нас на мысль о некоей иной реальности, о том, что в данном конкретном случае за обычными фактами человеческого поведения скрывается нечто вполне определенное, царящее над ними, некий закон, которого никто из нас не составлял и который тем не менее воздействует на каждого из нас. Из книги Клайва Стейплза Льюиса «Просто христианство»

Отрывок из «Хроника рядового разведчика»

«Мы помним тебя, Оля». В разведывательной роте дивизии, небольшом подразделении общевойсковой разведки, штатным расписанием предусматривался санинструктор. Так в сугубо мужской коллектив вписывался представитель женского пола, который отвечал за санитарное состояние подразделения, оказывая первую помощь раненым, обеспечивал их эвакуацию в ближний тыл. За время боев санинструкторов в роте сменилось с десяток. Для нас все они были сестричками. Они мастерски накладывали жгуты, бинтовали раны, учили этому искусству нас, благо случаев применить полученные навыки было более чем достаточно. Невысокого роста девушка, в выгоревшей гимнастерке, туго перехваченной в талии брезентовым ремнем, с копною рыжих, прямых волос, которые золотым дождем окружали ее небольшое личико, сплошь усеянное даже в конце лета дробью веснушек, и с чуть приподнятым носиком — такой до сих пор помню Олю, которая в конце августа 1943 года во время формирования под Воронежем пришла в нашу роту. Оля как-то незаметно, но довольно скоро сдружилась со всеми и стала своей в доску — где она, там шутки, смех или душевный разговор, в котором неумолчно журчал ручейком и ее голосок. Ее ценили за доброту, скромность, простоту и естественность. С ней делились и сокровенными мечтами, предназначенными иногда не для девичьих ушей. Когда начались бои, мы были поражены ее самообладанием, бесстрашием и собранностью в экстремальные минуты. Разведчики даже не подозревали, сколько в этой на вид хрупкой и маленькой женщине таится энергии и сострадания. Ее жизнерадостность, бодрость передавались и нам. Со своей стороны мы стремились скрасить, облегчить ее нелегкую жизнь. Ей несли трофей, который мог пригодиться в женском обиходе, уступали лучшее место у костра или в землянке, были внимательны и предупредительны. Во время обстрела не раз укрывали своими телами. В женском умении любить человека, сопереживать раненым был тоже один из ключиков, вызывающих уважение к ней. Она пыталась ходить с нами на задания, но мы этому противились и часто, когда сами уползали к немецким позициям, ее оставляли в первой траншее или окопах боевого охранения. Не хотели, чтобы на наших глазах вражий металл рвал молодое девичье тело. Мы гордились и радовались, что за всю войну в роте ни с одной из наших сестричек этого не произошло. В конце 1943 года дивизия вела тяжелые, кровопролитные бои на подступах к Кривому Рогу, а нам довольно долго не удавалось взять «языка», на чем так настаивало командование. Практически каждую ночь мы уходили в поиск, но все безрезультатно. На переднем крае дневали и ночевали. К этому времени по приказу командования Оля была откомандирована от нас и направлена в стрелковую роту. Когда мы оказывались в расположении батальона, в котором служила Оля, она неведомыми путями узнавала об этом и разыскивала нас. Обе стороны искренне радовались таким встречам, как встречам самых близких и искренних друзей. Иногда она приглашала к себе в землянку, и тогда нам удавалось «помаслить глаза» медицинским спиртом. Одна из таких незапланированных встреч произошла поздней осенью. Внешне Оля выглядела такой же живой и общительной, но в ее поведении проглядывала, давала о себе знать какая-то скованность, да в глазах затаилось что-то незнакомое, чего не передать словами. А потом, когда мы собирались расстаться и разговор стал затухать, она вдруг расплакалась. Это было для нас ново и никак не вязалось с ее натурой, какой мы ее знали. Наконец, она успокоилась и, взяв с нас обещание молчать, поведала довольно непростую историю: — ...Несколько дней назад была разведка боем. В ней участвовала и наша стрелковая рота. Разведка проводилась в первой половине ночи. Ветер, дождь. Бой сложился неудачно. Вернулись ни с чем. Эвакуировав в тыл раненых, я зашла в землянку командира роты. Его в ней не оказалось. Какое-то тяжелое предчувствие овладело мной. Я обращалась к одному, к другому солдату — никто не знал, где ротный. Наконец, прояснилось. В критический момент боя, чтобы выправить положение, ротный, собрав несколько бойцов, пытался личным примером увлечь солдат в атаку, и бойцы видели, как он упал, не добежав с полсотни метров до вражеских траншей. Бойцы под убийственным огнем залегли, а потом стали отползать. Лейтенант остался там. Мысль — раненому нужна помощь — обожгла меня. Я решила разыскать и вынести его. Но как? С кем вынести? Да и где он лежит на нейтралке? Полоса-то велика. Я просила, упрашивала солдат ползти со мной, найти и вынести командира. Но увы! Я умоляла их, я готова была стать на колени, но идти со мной никто не согласился. Оставшийся в живых из всех офицеров, один из взводных, боясь ответственности, не хотел отдать приказ, так как ясно представлял, что посылать придется на верную смерть. Да у него и не было уверенности, что в такую слякотную погоду ротного удастся не только вынести, но даже найти. Тогда я решилась идти одна. Вы понимаете — одна! Разве отпустили бы вы меня одну? Да и разве бросили своего товарища? Как ни грустно, а здесь так произошло. А время бежит. И я начала действовать. Достала из сумки несколько индивидуальных пакетов и затолкала их за борт телогрейки. Взяла в одну руку «лимонку», потом, как учили вы, отогнула кончики «усиков» предохранительной чеки, в другую руку взяла пистолет и выбралась из траншеи... Сделав паузу и протерев глаза платочком, она продолжала: — Уже за полночь. Темень. Холодный дождь льет как из ведра. Напряженность боя хоть и стихла, но по-прежнему мины с грохотом толкут землю. Над самой головой проносятся светлячки трассирующих пуль. Над немецкими траншеями всполохами взлетают осветительные ракеты. Полежала, осмотрелась и поползла. Признаюсь, ребята, было жутко и страшно, но я поползла. А ползти тяжело. Почву развезло, не ползу, а плыву, барахтаясь в месиве раскисшего чернозема. В сапогах хлюпает вода, руки в грязи. Каждый метр преодолевала с трудом, но ползла. Слезы душили, захлебываясь ими, ползла... — Как же ты решилась ползти одна? Как решилась? — спросил Иван Пратасюк и осуждающе покачал головой. — Я санинструктор, Ваня. Спасать солдат — мой долг. Мы четко, как никто другой, зримо представляли сложившуюся ситуацию, когда в фейерверке света и звуков, которыми была полна ночь, ползла Оля, ползла одна-одинешенька. Поблизости не было ни одной доброй души, а опасность подстерегала ее на каждом шагу. Казалось, и сама природа противилась, старалась не пустить, не дать ей хода вперед. А она вопреки этому метр за метром все ближе и ближе приближалась к вражеским траншеям. Язык войны — жестокий язык, и он постоянно требовал смелости и жертвенности. Возможно, она и поступила вопреки логике, но по-другому она не могла. Долг сестры милосердия был для нее высокой обязанностью, смыслом жизни. В самой сути «надо» — была вся Оля. Она говорила, а я видел, как по мере ее рассказа лица разведчиков становились все серее и строже. Но она чувствовала всем своим женским существом, что мы, как никто другой, ее понимали и были соучастниками пережитого ею той страшной ночью, так как мы сами ползали по этой всегда настороженной и загадочной «нейтралке». Пребывание ночью на ней, да еще в одиночку, никого не оставит равнодушным и спокойным. — ...Страшно, но ползу, — продолжала она, — взлетит ракета — замираю, погаснет — снова вперед. Над головой проносятся пулеметные очереди, плюхаются мины. Ползу не по прямой к немцам, а забираю то в одну, то в другую сторону, по пути ощупываю тела лежащих. Солдаты хоть и говорили, что он упал около вражеских окопов, а я прикидывала — вдруг выползал и теперь где-то здесь, среди них, поблизости. Ползу, выдерживаю направление по вспышкам ракет. Темно, но видимость, особенно на фоне осветительных ракет, все-таки есть. И вдруг замечаю — впереди кто-то шевелится. Сначала решила, что мне показалось, но присмотрелась — немцы. Тоже вылезли из траншей и ищут на нейтралке наших раненых. Им, как и нам, «язык» нужен. Ну, думаю, конец мне пришел. Хотела стрелять, но передумала — не попаду. Пистолет толком держать не могу в руке — она задубела. Граната надежнее — не подведет. Кольцо чеки стиснула зубами и выжидаю, когда выдернуть. Вижу — один из немцев ползет, и прямехонько на меня. Начала про себя отсчитывать метры. А он, гад, ползет ко мне все ближе. Метр, еще метр, решаю про себя, и рвану кольцо. Распрощалась мысленно со всеми близкими — внутри все замерло, закаменело. Нет, думаю, не на такую напали, так я вам не дамся. Лежу и подбадриваю себя, а кольцо по-прежнему держу зубами крепко. Вдруг вижу — немец немного отвернул в сторону и прополз в каком-то метре от меня. То ли не заметил, то ли принял за убитого. Лежу, а сердце от пережитого страха, а теперь и от радости, что жива, готово из груди выпрыгнуть, да так стучит, что начинаю беспокоиться, как бы немец не услышал меня. Отдышавшись, снова поползла дальше. Хоть и страшно, но искать надо. Вскорости, когда засипела и поползла вверх осветительная ракета, я и нашла лейтенанта. Его я опознала еще издали по широкому трофейному ремню, который слегка блестел в свете горящих ракет. Подползая, повернула его на бок, приложилась ухом к груди и уловила слабый стук сердца. Жив! Это было мне самой большой наградой за все муки и переживания. А слезы ручьем — до чего рада была. О перевязке под носом у немцев не могло быть и речи. Теперь мне предстояло его вынести. А он хоть и молодой, но парень рослый, тяжелый. А тело так в грунт засосало, что с места не могу сдвинуть. Как-то изловчившись, оторвала его от земли и потащила. Сама немного отползу назад, потом его за собой тащу. Так и ползла. Тяжело и неудобно тащить мокрого и по грязи, но тащу. Вскоре от такой ноши стало жарко. Пот заливал глаза, руки словно не мои, но я тащу. Чувствую, как силы меня покидают, немного передохну и снова в путь. Когда отползла метров на сто — меня и осенило. Во время следующей остановки достаю из-за борта телогрейки индивидуальные пакеты, наскоро перевязываю, а из оставшихся бинтов скручиваю канатик, просовываю его под руки раненого, впрягаюсь, как коняга, в эти постромки, привстаю и ползу на четвереньках. Так все-таки легче. Проползу немного, отдохну и снова в путь. Сколько времени я ползла — не знаю. Не до этого было. Я была словно в забытьи и ни на что не обращала внимания. Я ползла автоматически, по дециметру отвоевывая пространство нейтральной полосы, все дальше и дальше удаляясь от вражеских траншей. Ползла до тех пор, пока не свалилась в свою траншею. Здесь, дома, силы меня совсем покинули. После пережитого за ночь я куда-то провалилась. Не помню, как меня занесли в землянку, тепло укрыли. Проспала почти до вечера. Проснувшись, долго лежала, пыталась все вспомнить и осмыслить, но пережитое вставало в моем воображении каким-то кошмарным сном... Она окончила рассказ и смотрела на нас почти не мигая, а мы стояли, потрясенные услышанным, глядя на ее подобранную фигурку, на знакомые черты лица. Бесспорно, она — герой, но сама свои действия так не расценивала и видела в них обычную работу. Мы знали, мы были уверены, что, если возникнет необходимость, она готова повторить то же снова. Сколько же надо мужества, силы воли, чтобы в одиночку из-под носа у немцев вынести тело раненого командира! Такой маленькой и одновременно сильной духом осталась и живет в моей памяти Оля Дмитриева (потом Рублева), одна из великой армии женщин, которая на своих хрупких плечах вынесла тяготы войны. И едва ли кто знает из близких о мужестве и бесстрашии этого человека — одной из дочерей России, которая не жалела собственной жизни во имя нашей Победы. И сегодня, в слякотное межсезонье, когда по оконному стеклу барабанят дождинки, а от мучительных болей в перебитых ногах часами не удается заснуть, одолевают воспоминания. Они порой уносят меня и в далекую юность военных лет, и тогда, как кадры кинохроники, беспрерывной чередой плывут перед моими глазами устремленные в темноту лица друзей. И я с интересом наблюдаю эти видения, среди которых часто узнаю, Оля, и твое милое лицо. Источник: «Хроника рядового разведчика» Евгений Фокин