Экстраверт? Интроверт? Амбиверт!

Они любят бывать в компании, но не прочь вечером посидеть дома с книжкой. Они не любят долго находиться в центре внимания, но охотно могут поддержать светскую беседу. Они — амбиверты. И возможно, среди нас их не так уж мало… Большинство психологических тестов на интроверсию/экстраверсию не столько помогают нам разобраться в себе, сколько предлагают занять одну из двух сторон. Даже если при ответе на вопросы мы постоянно колебались то в одну, то в другую сторону, в результате нас все равно причислят либо к «внешникам», либо к «внутренникам». Если нас отнесли к первым — понятно, мы любители веселья, активного отдыха, риска и быстрой смены деятельности. Если ко вторым — мы просто обязаны быть осторожными, самодостаточными и трудолюбивыми молчунами. Но что если наше самоощущение не вписывается ни в один из этих образов? В этом случае нас, скорее, можно отнести к амбивертам (от латинского ambi — «с обеих сторон») — людям, в которых в той или иной степени присутствуют черты обоих типов. А точнее — которые могут проявлять себя по-разному в зависимости от ситуации и окружения. Срединный путь Что позволяет нам назвать одного человека экстравертом, а другого — интровертом? Психолог Марти Лейни считает, что основное различие — в способе, которым мы восполняем энергию. Экстраверты подпитываются от общения с другими людьми и новых впечатлений, а интровертам для восстановления нужны покой, тишина и уединение. Но на самом деле это разделение очень условное, и многим из нас в той или иной степени бывает нужно и то, и другое. Еще сам Карл Густав Юнг, автор понятий «экстраверт» и «интроверт», подразумевал промежуточную позицию между ними В книге «Преимущества интровертов» Лейни предлагает говорить об экстравертности и интровертности как о двух концах единого энергетического континуума. Если уподобить его шкале цветовой температуры, где крайняя интровертность соответствует синему цвету, а экстравертность — красному, где-то посередине, среди оттенков желтого и зеленого, находятся те, кого можно назвать амбивертами. Сам Карл Густав Юнг, автор понятий «экстраверт» и «интроверт», подразумевал промежуточную позицию между ними. Человек, который относится к этой позиции, «испытывает влияние как снаружи, так и изнутри. Он составляет обширную среднюю группу, на одной стороне которой помещаются те, чьи мотивации определяются главным образом внешним объектом, а на другой те, чьи мотивации формируются изнутри». Кроме того, Юнг считал, что крайние установки отчасти сглаживаются по мере того, как мы адаптируемся к требованиям социума. Идеальные продавцы Ритм современного мира благоволит экстравертам. По крайней мере, мы привыкли так думать. Книги по мотивации и истории успеха чаще всего приводят в пример судьбу открытых, дерзких и харизматичных лидеров вроде Стива Джобса, основателя компании Apple. Однако далеко не всегда экспансивное поведение играет таким людям на руку. Психолог Дэниэл Пинк в последней книге «Продавать — естественно для нас» приводит данные опроса европейских и американских покупателей. Среди наиболее раздражающих черт в поведении продавцов большинство из них называли именно чрезмерную настойчивость, надоедливость и напористость. Психолог Адам Грант, профессор Пенсильванского университета, обнаружил, что в сфере продаж ярко выраженные экстраверты (как, впрочем, и их антиподы) в среднем показывают средний уровень достижений. Грант протестировал продавцов из компании, занимающейся программным обеспечением, присвоив им баллы по шкале экстраверсии-интроверсии (от 1 до 7, где 1 — сильные интроверты, а 7 — сильные экстраверты), а затем отслеживал их успехи на протяжении 3 месяцев. Интроверты справлялись хуже других — они зарабатывали в среднем по 120 долларов в час. Но и показатели экстравертов оказались лишь ненамного выше — 125 долларов в час. Лучше всех с работой справлялись те, кто получил от 3 до 5 баллов в тесте, — их выручка составила 155 долларов в час. У амбивертов больше шансов на успех благодаря способности соотносить свои действия с другими людьми и контекстом, в котором они находятся По мнению Гранта, ключевое качество, обеспечившее им успех, — «умение обращаться к разным поведенческим моделям», чтобы найти баланс между стремлением продать товар и желанием помочь покупателю сделать собственный выбор. Это описание очень близко к понятию «сонастроенности», которое Дэниел Пинк описывал как «способность соотносить свои действия и планы с другими людьми и с контекстом, в котором вы находитесь». Пинк считает, что именно сонастроенность позволяет нам эффективно доносить до других свои идеи и — в конечном счете — убеждает их поверить нам. Искусство баланса Итак, похоже, что именно амбиверты оказываются востребованы там, где необходимы гибкость и умение найти подход к людям. Их ключевая характеристика — стремление найти баланс между стимуляцией изнутри и извне. Главное для них не количество, а качество социальных связей. И именно это их самая сильная сторона. «Мне кажется, мы слишком много заботимся о том, как бы затянуть в свои «сети» побольше людей, — считает психолог Сьюзан Кейн. — Но даже относительно небольшая сеть прочных контактов порой может оказаться полезнее, чем самая объемная картотека». Главное для амбивертов, по ее мнению, — осознать лимит своих возможностей и не пытаться игнорировать свою потребность в перезарядке. «Если вы постоянно демонстрируете экстраверсию в общении с другими, они начинают ждать от вас такого поведения в любое время, — продолжает Кейн. — Амбиверсия — это большой дар. Важно знать, какой темп функционирования лучше всего вам подходит, и строить свою жизнь как чередование периодов активности и восстановления в спокойной обстановке. В общении с другими людьми не следует бояться обозначить границы. Вы можете сказать, например: «Сейчас мне нужно сосредоточиться и побыть одной, но я буду рада увидеться с тобой за завтраком и продолжить разговор». Источник: Psychologies

Учимся выглядеть уверенно

Не сутулься Большинство современных парней любят сутулиться. Тебе не зря родители говорили не сутулиться и держать спину ровно. Это может быть трудно, но когда-то надо начинать. Сидя, стоя и при ходьбе держи спину ровно. Возьми за привычку отводить плечи назад и не стеснять свою грудную клетку. Ты будешь удивлён, как отлично будешь выглядеть со стороны. Направление взгляда Не смотри под ноги — это признак неуверенного человека. Разговаривая с человеком, не отводи взгляд в сторону или вниз. Смотри на собеседника. Примерно в зону между глазами и ртом. Не суетись Большинство людей склонны поддаваться небольшой панике и начинать суетиться. Человек не стоит на месте, дергается, активно жестикулирует, покачивает рукой или ногой. Любая вибрация или перемещение выглядит паникой. Такая нервозность сразу видна, а человек выглядит нелепо и смешно. Крепкое рукопожатие Нет ничего противнее, чем здороваться с вялой и хилой рукой. По силе рукопожатия судят о твердости характера. Протягивай ладошку перпендикулярно полу, а не ладошкой вверх (просящий) или вниз (покровительствующий). Пожимай руку крепко и уверенно, но не переусердствуй. Следи за речью Сохраняй размерную речь и следи за дикцией. Не торопись, не глотай слова, не переходи на высокие ноты. В голосе должна звучать уверенность, твердость и характер. Внешний вид Неухоженность и неаккуратность может провернуть плохую шутку. Если ты плохо выглядишь, неопрятен, плохо одет, то о какой уверенности может идти речь? Презентабельный вид делает образ мужчины и позволяет чувствовать себя в своей тарелке. Соблюдая эти нехитрые правила, ты будешь выглядеть уверенно и твердо, как герои крутых боевиков.

Негативный тип поведения, который разрушает большинство браков

Наши жизненные планы всегда очень тесно связаны с окружающими людьми, их чувствами, мыслями и поступками. Мы стараемся предугадать действия своих родных и близких, ждем от них какого-то определенного поведения. Но ожидания не всегда оправдываются — и тогда наступает неминуемое разочарование. А между тем, завышенные ожидания, завышенные требования к партнёру являются одним из опаснейших типов поведения и нередко способствуют разрушению отношений. *** Как-то раз мой муж уехал по делам на пару недель в другой город. Тогда мы жили недалеко от пляжа, и я любила гулять по вечерам вдоль берега, наслаждаясь закатом и шумом океана. В тот вечер я была в прекрасном настроении: пляж был полон счастливых семей, жизнь казалась такой замечательной — все было идеально. Я позвонила своему мужу, чтобы немного поговорить и поделиться своими чувствами, но оказалось, что он был расстроен и подавлен из-за своей работы, которая больше не приносила ему удовольствия. Я восприняла это очень близко к сердцу и тут же похолодела: как он может так рассуждать, когда на нем столько обязательств? Зачем он портит мой идеальный летний вечер? Но спустя всего 10 минут я будто бы прозрела: он ничего не разрушал. Дело было во мне: я ожидала, что он будет в таком же прекрасном настроении. Я расстроилась потому, что он повел себя вовсе не так, как я того хотела. Или вот какой еще был случай: однажды после встречи со своей приятельницей я отправила ей сообщение и поделилась своими эмоциями по поводу того, что была очень рада с ней увидеться и что мы здорово пообщались. Конечно же, я ожидала получить скорейший взаимный ответ. Это смешно, но следующие сутки я была действительно огорчена ее молчанием, мне казалось, что она игнорирует меня и вовсе не хочет общаться. В конечном счете, она ответила мне очень искренним взаимным сообщением — а задержала свой ответ просто потому, что она занятой человек и не реагирует на уведомления мгновенно. И ведь все это я прекрасно знала, но снова попала в такую же ситуацию: придумала поведение для другого человека, а когда не увидела его, сама же и расстроилась. Надеяться на результат, которого вы заслуживаете — это одно, а пытаться форсировать события и добавлять негативных мыслей и эмоций в какой-то ситуации — это совсем другое. Вы не можете предвидеть и контролировать то, как думают, чувствуют, реагируют другие люди. И если от реакции других людей зависит уровень вашего счастья, уверенности в себе или в своих действиях, то таким образом вы заранее настраиваете себя на многочисленные переживания. Вот несколько способов, которые помогут перестать строить ложные ожидания и не расстраиваться, если что-то пойдет не по вашему плану: 1. Перестать ожидать от других людей такого поведения, какое хотелось бы от них получить Вместо этого попробуйте стать более открытым с окружающими, будьте готовы к возможным реакциям на разные ситуации. Если бы в тот прекрасный летний вечер я открыла свой разум и сердце для мужа без каких-либо предвзятых ожиданий, то вечер так и остался бы славным, да и настроение моего супруга было бы куда лучше. 2. Начать строить собственное счастье и уверенность в себе на основе собственных мыслей и убеждений Если кто-то делает нечто неожиданное и мы разочаровываемся, так только потому, что у нас есть представление, как на самом деле человек должен был это сделать. Например, вы считаете, что ваш сын должен получать высокие оценки, но, когда он приносит домой двойки и тройки, вы чувствуете гнев и вину. Когда вы перестаете верить, что оценки вашего сына являются отражением вас как родителя, и начинаете верить, что действительно делаете для него все самое лучшее, то чувство вины отпустит и страдания прекратятся. 3. Чувствовать настоящий момент времени так часто, как только возможно Не горячитесь и хорошенько подумайте в тот момент, когда, как вам кажется, кто-то вновь не оправдал ваших ожиданий. За какие-то доли секунды возникает множество теорий, версий и догадок, одна страшнее другой — остановитесь в этот момент, не придумывайте лишнего. Задумайтесь и оцените ситуацию как бы со стороны: не продолжаете ли вы цепляться за свои ожидания и «накручивать» их на чье-то поведение? Нельзя получить взаимопонимание и поддержку, если только и делать, что ждать, пока кто-то другой их предоставит. Единственный способ — перестать думать о том, что должны и чего не должны делать ваши близкие, и позволить себе создать свое собственное счастье.

Слово есть, ума не надо

По мысли сторонников гипотезы Сепира — Уорфа, носители различных языков по-разному видят мир. Для англичан, например, снег — это всегда только снег (snow), эскимосы же выделяют несколько видов снега в зависимости от его происхождения или свойств. Индейцы пираха, в языке которых нет числительных, неспособны пересчитать камешки даже в небольшой кучке. О любых предметах они могут сказать только много их или мало. Гипотеза лингвистической относительности насчитывает почти 100 лет, однако до сих пор ни подтверждена, ни опровергнута. Верно ли, что мышление человека зависит от языка, на котором он говорит? Недавно на сайте New York Times Magazine разразился скандал. Скандалами сейчас никого не удивишь, но тут были по крайней мере две странности. Во-первых, скандалили ученые (впрочем, такое иногда случается). Во-вторых, скандалили популяризаторы науки, причем борьба шла за приоритет в популяризации одной фундаментальной для гуманитарных наук гипотезы, связывающей язык и мышление. Поводом для скандала послужила публикация в New York Times статьи израильского лингвиста Гая Дойчера о том, что язык определяет восприятие мира. Статья Дойчера, написанная легко и информативно, моментально стала одной из самых обсуждаемых на сайте газеты. Но вскоре автора обвинили в плагиате. Речь шла о двух популярных статьях когнитивного психолога Леры Бородицки из Стэнфорда, одна из которых была опубликована в Wall Street Journal. Причем Бородицки сама прислала письмо в редакцию, упрекая Дойчера в «неприемлемом количестве заимствований» из ее работ, а по существу — в отсутствии ссылок на них. Формально итог скандалу подвел общественный редактор New York Times Артур Брисбейн. Опираясь на мнения нескольких специалистов, он сделал следующий вывод: оба автора — и Дойчер, и Бородицки — приводят примеры из наиболее разработанных областей исследования связи языка и мышления (пространство, время, гендер), которые нельзя не упомянуть, если ты пишешь на эти темы. Эта история интересна прежде всего потому, что она свидетельствует о необычайном подъеме когнитивных исследований, в фокусе внимания которых как раз и находятся язык и мышление. Если бы эта тема имела узкоспециальный интерес, не было бы шумного спора, не было бы общественного резонанса, в общем, никто бы и не обратил внимания на двух ученых. Легенда об эскимосах Разговор об этой проблеме невозможен без хотя бы краткого взгляда назад, в XX век. Она восходит к гипотезе лингвистической относительности, автором которой считается американский лингвист Бенджамин Ли Уорф, фигура очень яркая и противоречивая. Не раз его разоблачали, объявляли чуть ли не шарлатаном, а саму гипотезу обманом, но это не помешало ему войти в историю науки и занять там вполне почетное место. В общем, к научным и околонаучным скандалам ни самой гипотезе, ни ее уже давно покойному автору не привыкать, так что последний — «популяризаторский» — стал своего рода венцом ее непростой жизни и доказал ее актуальность. Гипотеза лингвистической относительности фундаментальна и потому чрезвычайно проста. Она утверждает, что язык определяет мышление и способ познания. И действительно: есть какое-то количество расхожих примеров, как будто бы подтверждающих это. Один из самых известных приписывается Уорфу. В английском есть одно слово для обозначения снега — snow, а в эскимосском языке их целых 100, и ни одно из них в точности не равно английскому, поскольку обозначают они всевозможные разновидности снега. Пример, конечно же, производит впечатление. Англичане (или американцы) говорят о снеге, видят снег, думают о нем. А эскимосы снега не видят. Вместо него они различают совершенно разные объекты, называемые разными словами: снег, лежащий на земле; снег, падающий с неба; снег подтаявший , ну и так далее. Таким образом, эскимосы и англичане имеют совершенно разные картины мира, и эти картины определяются их языками. Пример со снегом настолько популярен, что статья о нем даже появилась в английской «Википедии». Сразу после названия — Eskimo words for snow («Эскимосские слова для снега») — дается определение: «известная городская легенда». Действительно, здесь удивительным образом все неправда. И в английском существует несколько слов для обозначения снега, и в эскимосском их совсем даже не 100. Да и само выражение «эскимосский язык» не очень точно, поскольку речь идет о целой группе языков. Ну и самое главное: Уорф такого не говорил. Точнее, он говорил о семи названиях снега, но по мере распространения примера это количество росло, пока в 1984 году в статье в New York Times (снова это же издание) не было названо магическое число 100. Казалось бы, при чем здесь Уорф? Ни при чем. Но, как говорится, неприятный осадок остался. Впрочем, значительно более неприятным для его научной репутации оказался другой удар. Одним из краеугольных камней в основании гипотезы стала работа Уорфа по сравнению способов выражения времени в языке индейцев хопи и европейских языках. Уорф утверждал, что в хопи нет слов со значением периода времени, как во всех широко известных языках — от английского до русского. Более того, Уорф показал, что и понимание времени, и отношение к нему в европейской и индейской цивилизации совершенно различно. Категория времени стала после этого исследования одним из основных примеров, приводимых в поддержку гипотезы. И вот через 30 лет после смерти Уорфа, в 1983 году, в Америке выходит книга, посвященная времени в языке хопи, где все основные постулаты Уорфа опровергаются. Его научная добросовестность также подвергается сомнению: говорят, что он работал только с одним информантом и не ездил к индейцам для проведения полевых исследований. И хотя последнее вроде бы неверно (по свидетельству его коллег), но тень подозрения накрывает и Уорфа, и примеры, и даже саму гипотезу лингвистической относительности. Именно поэтому уже в XXI веке, возвращаясь к связи языка и мышления, ученые часто избегают упоминания Уорфа и его гипотезы. Та же Лера Бородицки, внимательно относящаяся к приоритету в науке и следящая за наличием ссылок на ее работы, очень редко вспоминает великих предшественников — Сепира и Уорфа — и в популярных работах практически не ссылается на них. Еще одна горячая дискуссия связана с цветом. Среди основных цветов в русском языке присутствуют синий и голубой, а, например, в английском им соответствует только один основной цвет, называемый по-английски blue. Конечно, англичане легко переведут русские слова на родной язык, добавив прилагательные со значением «светлый» или «темный», но это уже получатся двусловные сочетания. А вот нам трудно правильно перевести соответствующее английское слово, если контекст или ситуация не проясняют, какой именно — синий или голубой — цвет имелся в виду. Короче говоря, мы видим два основных цвета там, где англичане видят один, и различать их помогает нам родной язык. Правда, и этот пример не так прост, как кажется. Ведь если четко поставить перед англичанином задачу различать два оттенка цвета, он сделает это не хуже нашего, и прямые эксперименты действительно не подтверждают нашего преимущества. Надо признать, что обсуждение отношений между языком и мышлением сегодня вышло на новый уровень. В 50-х годах прошлого века, когда интерес к гипотезе был необычайно велик, постоянно возникали споры о том, что может считаться ее доказательством. Одно из остроумных предложений состояло в том, что надо просто представителей разных культур и языков отправить на Луну, а дальше сравнить их отчеты, написанные на разных языках (но по строгой схеме, естественно). Решающим аргументом будет тождество или различие информации в этих отчетах. Увидят ли Луну одинаково исследователи, говорящие на разных языках, — вот в чем вопрос. У этого остроумного и оригинального подхода есть, пожалуй, только один недостаток: он неосуществим. Синдром болтушки В научном мире влиятельны и противники гипотезы о связи языка и мышления. В частности, известный американский психолингвист Стивен Пинкер, профессор Гарвардского университета, считает, что язык является одним из человеческих инстинктов. Научно-популярный бестселлер Стивена Пинкера так и называется — The Language Instinct. В подтверждение своей правоты Пинкер приводит аргументы двух типов. Первый — примеры людей с различными умственными расстройствами, но сохраняющих правильную и даже богатую речь. Так, умственно отсталая девочка Дениз (родившаяся с заболеванием позвоночника, часто приводящим к гидроцефалии) не умела ни читать, ни писать, не была способна пользоваться деньгами, ей было трудно в современном обществе. Однако она изящно рассказывала о своей полностью придуманной жизни: свадьбе сестры, каникулах в Шотландии, проблемах с банкирами и пр. Это явление часто называют «синдромом болтушки». Второй тип аргументов Пинкера состоит, наоборот, в указании на людей с высоким интеллектом, которые испытывают проблемы с речью. Эти трудности могут быть вызваны различными травмами, а могут быть врожденными, возможно, даже передаваемыми по наследству. Лингвисты изучали целые семьи, где одни и те же расстройства речи наблюдались в разных поколениях. Сколько камешков в кучке? Сегодня связь языка и мышления изучается не умозрительно, как в прошлом веке. Изменилось все. Во-первых, появились новые данные: привлечен материал очень необычных языков, подробно описанных сравнительно недавно. Во-вторых, во главу угла ставится эксперимент. Причем эксперимент стал гораздо изощреннее, а технологии его проведения принципиально изменились. Приборы стали намного точнее, что позволяет фиксировать даже чрезвычайно быстрые реакции и почти незаметные паузы. В-третьих, изменилась сама цель исследований. Но давайте по порядку. В Амазонии затерялся небольшой индейский народ пираха. Живут они в Бразилии на реке Маиси, притоке Амазонки. Их всего около 300 человек, и другие языки при таком количестве носителей, как правило, близки к вымиранию. Но только не язык пираха. Этот маленький народ почти не поддается ассимиляции. Пираха практически не говорят на португальском, государственном языке Бразилии, и сохраняют свой образ жизни — охотников и собирателей. Самое же главное, что дети пираха говорят на своем родном языке, и это позволяет утверждать его полноценность. В языке пираха нет многих вещей, которые есть во всех известных языках: терминов родства, цветообозначений, сложных предложений и числительных. Вот, например, числительные. В языке пираха есть всего два слова, которые, по-видимому, можно перевести, как «много» и «мало». Естественно, что индейцы не умеют считать. Они, правда, могут сказать, что в двух кучках одинаковое количество камней, но посчитать камни они уже не могут. И если кучу убрать со стола, то восстановить точное количество камней у них не получится. Более того, индейцы сопротивлялись обучению счету, утверждая, что это им не нужно. Итак, налицо связь между языком и мышлением: нет числительных в языке и нет чисел в культуре, а также отсутствует важнейшая когнитивная способность человека — умение считать. Это, правда, не означает триумфа гипотезы лингвистической относительности. Ведь нельзя точно утверждать, что это именно язык так влияет на мышление пираха, что они оказываются неспособны к счету. Возможен и другой взгляд. Условия жизни и быт пираха не требовали от них умения считать. Соответственно у них не развилась данная когнитивная способность, а в языке не появились числительные. Иначе говоря, не язык повлиял на мышление, а образ жизни повлиял одновременно на язык и мышление. За последние десятилетия произошли и другие языковые открытия. Важен, однако, не только новый языковой материал, но и возможность проведения экспериментов с носителями разных языков. Особенно много экспериментов (в США, Китае и других странах) касается восприятия разных цветов. В результате многочисленных экспериментов установлено, что язык помогает различать цвета. Если в языке существует специальное слово для обозначения какой-то части спектра, то распознавание соответствующего цвета у носителей этого языка происходит быстрее, чем у тех, в чьем языке такого слова нет. Один из последних и самых убедительных экспериментов проводился группой исследователей из Университета Гонконга. В этом эксперименте родным языком участников был мандаринский диалект китайского языка. Им было предъявлено шесть цветов, для трех из которых в их языке были специальные слова, а для трех других — нет. При этом их мозг сканировали с помощью магнитно-резонансной томографии. Поставленная перед испытуемыми задача была проста: на экране на долю секунды им показывали два квадрата, они же должны были нажать на одну из двух кнопок в зависимости от того, одного ли цвета были квадраты или нет. То есть это было чистое визуально-моторное упражнение. Тем не менее МРТ показала, что при виде цветов, для которых в языке есть простое наименование, в мозгу испытуемых активировались области мозга, отвечающие за язык. Таким образом была доказана связь между языком и еще одной когнитивной способностью человека — распознаванием цвета. Тут может возникнуть легкое искушение возгордиться: раз в русском языке, как мы отметили ранее, больше названий для основных цветов, чем в английском, значит, у нас лучше соответствующие когнитивные способности. Однако богатство языка — вещь относительная. Нехватка в одном месте компенсируется избытком в другом. Скажем, те же англичане там, где мы «видим» целую руку, различают hand (кисть) и arm (рука от кисти до плеча). И поди определи, у кого из нас лучше когнитивные способности. И новый языковой материал, и новые эксперименты позволили совершенно иначе подойти к самой проблеме связи языка и мышления. Доказательство гипотезы лингвистической относительности, по существу, снято с повестки дня. Сегодня речь не идет о мышлении вообще — это слишком сложный и неопределенный феномен, и именно экспериментальная проверка его взаимоотношения с языком ставится во главу угла. Выделяются отдельные когнитивные способности, и именно их взаимоотношения с языком проверяются экспериментально. Носителям разных языков предлагается решение разнообразнейших задач, и выясняется, что язык все же в той или иной степени влияет на способность их решать. Причем преимущество может оказаться как у представителей более мощной, так и более слабой цивилизации: важна не развитость цивилизации, а структура языка и его лексика. Источник: «Вокруг света»

10 мыслей Стивена Фрая о любви и смысле жизни

Стивен Фрай — актер, писатель, теле- и радиоведущий, кинодокументалист, борец за гражданские права, просветитель, эрудит, человек-оркестр и национальное достояние Великобритании. Он сидел в тюрьме за мошенничество, злоупотреблял кокаином, совершил минимум две подтвержденные попытки самоубийства, страдает биполярным аффективным расстройством. О взлетах и падениях души Фрай знает не понаслышке. Главное, в чем я хотел бы быть уверенным, — что в нашем мире превыше таланта, превыше энергии, сосредоточения, целеустремленности и всего остального стоит доброта. Чем больше в мире доброты и жизнерадостности, тем этот мир всегда лучше. А все большие слова — добродетель, справедливость, истина — карлики по сравнению с величием доброты. Бросьте выяснять, что общего у успешных людей, посмотрите лучше, что объединяет всех людей неуспешных: они все время говорят только о себе. «Мне нужно сделать это, мне нужно то…» — первые два слова обычно «мне нужно». Потому-то их никто и не любит, и поэтому они никогда не получат того, что хотят, из-за своего вечного «мне надо, я, меня, я, мой»… Интересуйся окружающими, пользуйся глазами, чтобы смотреть на мир вокруг, а не на самого себя, и тогда ты встроишься, станешь интересным, и люди к тебе потянутся. Они тянутся к теплу и очарованию, которые излучают те, кому искренне интересны другие. Много раз я прикладывал руку к груди, чтобы ощутить, как под ее астматической дрожью бьется мотор сердца, вздымаются легкие, циркулирует кровь. В этих ощущениях меня поражало, насколько огромна сила, которой я обладаю. Не волшебная, а настоящая сила. Силы просто жить и сопротивляться трудностям уже достаточно, но я чувствовал, что у меня есть еще и сила творить, приумножать, радовать, развлекать и видоизменять. Однажды я чуть было не издал книгу в жанре полезных советов. Она называлась бы «Стивен Фрай — о том, как стать счастливым: успех гарантирован!». Люди, купив ее, обнаруживали бы, что она состоит из пустых страниц, и только на первой написано: «Перестаньте себя жалеть — и вы будете счастливы». А остальные страницы предназначены для рисунков или записи интересных идей, — вот какая это была бы книжка, причем чистая правда. Так и хочется воскликнуть: «О, как все просто!» Но нет, на самом деле перестать себя жалеть вовсе не просто, это чертовски трудно. Потому что нам всегда себя жаль, в конце концов, вся Книга Бытия ровно об этом. Мне иногда помогает думать о настроении и чувствах, как мы думаем о погоде. Вот несколько очевидных фактов: погода реальна; ее невозможно изменить, просто пожелав, чтобы она изменилась. Если темно и идет дождь, значит, темно и идет дождь, и мы это не исправим. Сумрак и дождь могут продержаться две недели кряду. Но когда-нибудь снова станет солнечно. Приблизить этот день не в нашей власти, но солнце появится, он настанет. Точно так же и с настроением, мне кажется. Неверно думать, будто наши чувства иллюзорны, нет, они вполне реальны. Депрессия, тревога, апатия так же реальны, как погода, и точно так же нам неподвластны. И никто в этом не виноват. Но и они пройдут, непременно пройдут. Как мы смиряемся с погодой, так же приходится смиряться и с тем, какой иногда кажется жизнь. «Сегодня мерзкий день», — констатируем мы, и это вполне реалистичный подход, помогающий нам обзавестись чем-то наподобие мысленного зонтика. «Эй-эй, тут дождь, я в этом не виноват и ничего не могу с этим поделать, надо переждать. А завтра вполне может выглянуть солнышко, и уж тут-то я своего не упущу». Некоторые уверены, будто их самореализации мешают многочисленные азиаты в Англии, существование королевской семьи, интенсивность дорожного движения у них под окнами, злокозненность профсоюзов, власть бесчувственных работодателей, нежелание служб здравоохранения серьезно отнестись к их состоянию, коммунизм, капитализм, атеизм, да что угодно, на самом деле, — за исключением только их собственной тщетной и бездумной неспособности взять себя в руки. У меня имеется теория — большая часть бед нашего глупого и упоительного мира проистекает из того, что мы то и дело извиняемся за то, за что извиняться ничуть не следует. А вот за то, за что следует, извиняться считаем не обязательным. […] Мне следует просить прощения за вероломство, пренебрежение, обман, жестокость, отсутствие доброты, тщеславие и низость, но не за побуждения, внушенные мне моими гениталиями, и уж тем более не за сердечные порывы. Я могу сожалеть об этих порывах, горько о них сокрушаться, а по временам ругать их, клясть и посылать к чертовой матери, но извиняться — нет, при условии, что они никому не приносят вреда. Культура, которая требует, чтобы люди просили прощения за то, в чем они не повинны, — вот вам хорошее определение тирании, как я ее понимаю. Парадоксальным образом ненависть к себе — один из главных симптомов клинического нарциссизма. Лишь рассказывая самим себе и всему миру, как мы себя ненавидим, мы обеспечиваем себе водопад похвал и выражений восхищения, которого, как мы полагаем, заслуживаем. Вероятно, сейчас я счастливее, чем прежде, и все же должен признать, что променял бы всего себя, такого, каким стал, на то, чтобы быть тобой, вечно несчастным, нервным, диким, недоумевающим и отчаявшимся 16-летним Стивеном. Злым, объятым тревогой и несуразным, но живым. Потому что ты умеешь чувствовать, а уметь чувствовать — важнее, чем то, как себя чувствуешь. Омертвление души — единственное непростительное преступление, а если счастье на что-то и способно, так это на то, чтобы замаскировать омертвление души. Если вдуматься, у любви нет цели — это и делает ее столь величественной. Цель есть у секса, в смысле разрядки или, иногда, размножения, но любовь, как любое искусство, по выражению Оскара Уайльда, бесполезна. Именно бесполезные вещи делают жизнь заслуживающей того, чтобы жить, и одновременно полной угроз: вино, любовь, искусство, красота. Без них жизнь безопасна, но не стоит беспокойства.

Как признать свое несовершенство и начать жить

Очень часто хотим показаться лучше (или хуже), чем мы есть на самом деле. Поговорим об умении быть собой и о том, почему такая простая вещь оказывается самым сложным жизненным вызовом. О людях, которые стремятся к совершенству, Мишель Монтень писал: «вместо того, чтобы обратиться в ангелов, они превращаются в зверей, вместо того, чтобы возвыситься, они принижают себя». Если вы хотите быть живым и настоящим человеком — то есть самим собой — вам необходимо принять собственную уязвимость, слабость и ограниченность. Но это отнюдь не так просто, как иногда кажется. Возможно, сейчас это значит больше, чем другие, более громкие достижения. Одна из наших самых сильных слабостей — чувствительность к чужому мнению. Люди — социальные животные, и мы привыкли заботиться о том, как нас воспринимают другие. Нас заботит собственная «нормальность»: правильно ли мы ответили на чей-то вопрос, хорошо ли на нас сидит эта одежда, достаточно ли мы зарабатываем, не слишком ли много рассуждаем. На самом деле «нормального» человека встретить сложнее, чем снежного, но каждого из нас почему-то время от времени посещает мысль, что нормальны все, кроме нас самих. Но в то же время мы не хотим быть «нормальными» — мы хотим выделиться, хотим, чтобы нас ценили за нашу уникальность. Если же у нас не получается соответствовать тем высоким требованиям, которые мы сами себе установили, мы испытываем стыд и недовольство — мы виним себя, что работали недостаточно усердно, чувствовали недостаточно сильно, мыслили недостаточно остро. Или же за то, что были недостаточно искренни. Когда австалийская медсестра Бронни Вэр решила записать, о чём перед смертью больше всего жалеют умирающие, она не услышала чего-то вроде «как жаль, что я недостаточно работал», или «не могу понять, как вышло, что я не купил ту квартиру». Умирающие люди больше всего жалеют о том, что не нашли мужества оставаться верными самим себе и шли на поводу у чужих желаний. И это, возможно, самое оправданное сожаление. От стыда и вины мы переходим к неискренности, а от неискренности — к вине и стыду. Это цикл, из которого очень сложно вырваться. Пока мы верим, что достойны поддержки, любви и уважения лишь благодаря своим достижениям, а не благодаря тому, кто мы есть, сделать это практически невозможно. Американский психолог Брене Браун более десятилетия исследовала это сложное переплетение чувств: стыда, перфекционизма, желания понравиться другим и всё контролировать. Этот клубок эмоций, который мешает нам чувствовать себя комфортно в собственном теле и заставляет испытывать постоянную тревогу — не только следствие культуры, в которой успех и личная эффективность ценится превыше всего. Это не только результат воспитания, и лишь в малой степени — свойство человеческой природы. Это выбор, который делаем мы сами. Можно «научиться» быть собой — а можно отказаться от этой возможности. Умение быть собой на языке психологии и других академических дисциплин называется аутентичностью. Это слово происходит от греческого αὐθεντικός, то есть «подлинный». Один из создателей гуманистической психологии Карл Роджерс определил аутентичность как способность человека отказываться от своих социальных ролей, давая проявиться подлинным, искренним мыслям, эмоциям и поведению. Это не врождённая способность — как и другие навыки, она поддаётся приобретению и тренировке. Что для этого нужно? Как показала в ряде своих работ Брене Браун, самое главное качество, которым обладают все искренние, аутентичные люди — это готовность быть уязвимым. В книге «Дары несовершенства» Браун пишет, что быть аутентичным — значит каждый день отбрасывать представления о том, кем мы якобы должны стать, и принимать того человека, которым мы уже являемся. Но это вовсе не означает, что всякое развитие останавливается, и мы застреваем в этаком болоте самолюбования. Развитию препятствует не принятие, а самобичевание и перфекционизм: если сильно боишься ошибок, то едва ли станешь делать хоть что-то. И больше всего от этого страдают отношения с близкими людьми. Ведь в отношениях не может быть и речи о предсказуемости, которая так мила сердцу перфекциониста. Перфекционисту не очень-то по нраву это странствие без конечной цели, карты и маршрута, которое мы называем жизнью. Многие считают стремление к совершенству хорошим качеством. В некоторых пределах это действительно так, но усиленный перфекционизм скорее препятствует успеху, чем помогает его достичь. Исследователи указывают, что перфекционизм — это прямой путь к депрессии, тревоге и зависимости. Если ты не отключаешь все свои чувства, существующая модель успеха тебе не очень подходит. Поэтому неудивительно, что руководящие должности во многих крупных корпорациях, как показало недавнее исследование Университета Британской Колумбии, часто занимают люди, склонные к психопатии. Психопаты не способы сопереживать, зато очень хорошо умеют притворяться. Принять самого себя непросто: для этого нужно найти поддержку во внешних обстоятельствах. В работе, которая приносит удовлетворение. В отношениях, которые не требуют соответствовать каким-либо заданным образам или стереотипам. Стереотипы убивают аутентичность быстрее всего. В социальных отношениях случается так, что маска, по выражению Ирвинга Гоффмана, становится лицом: мы думаем, что только играем роль прилежного менеджера на нелюбимой, но временной работе, а на потом на самом деле им становимся. Роль становится постоянной. Но самое главное препятствие, которое ждёт нас на пути к аутентичности — это стремление к определённости. Иногда человек хочет изменить привычный образ жизни, который уже перестал приносить ему удовлетворение. Иногда он хочет получить новую специальность, отказаться от нелюбимой работы, разорвать токсичные отношения. В этот момент он может отгородиться от своего недовольства целым комплексом психологических защит: например, притупить чувства алкоголем или увлекательным сериалом. Но невозможно убить лишь одно из своих чувств: заглушив недовольство, мы глушим и радость. На место острых ощущений приходит глухая тревога. Изменениям препятствует не самодовольство, а страх неопределённости. Как пишет психолог Стивен Джозеф в своей книге об аутентичности, личный рост кончается в тот момент, когда мы решаем, что для верности себе нужно в эту же секунду определить пункт назначения: чего конкретно мы хотим достичь и каким способом. Ответить на этот вопрос человек обычно не может (если может, то это, скорее всего — ложная цель), а потому бездействует. Личностный рост всегда сопровождается страхом и неопределённостью. Вовсе необязательно знать наперёд все детали своей карьеры и жизненного пути, чтобы в эту самую минуту сделать выбор — быть искренним, а не отказаться от себя. Пресловутый выход из зоны комфорта перестаёт быть чем-то страшным, когда мы осознаём и принимаем собственную уязвимость. Мы не можем всё знать, обладать всеми внутренними и внешними добродетелями, мы не можем понравиться всем. Но какими-то достоинствами мы точно обладаем — важно признать их и дать им проявиться. Отказ от самого себя повредит не только вам, но и всем окружающим. Аутентичность всегда ценится, даже если идёт вразрез с ожиданиями большинства. Чтобы принять собственную аутентичность, вам понадобится развитое самосострадание (self-compassion). Кристин Нефф из Техасского университета в Остине определяет это качество при помощи трёх элементов: Доброта к себе: способность относиться к себе с теплом и пониманием даже в самые трудные минуты — вместо того, чтобы игнорировать свои чувства или погружаться в самокритику. Общая человечность: признание истины о том, что страдания, несовершенство и уязвимость — это общий опыт, свойственный каждому человеку. Когда мы виним себя, мы склонны преувеличивать собственную уникальность, тогда как большинство наших слабостей присущи всем представителям homo sapiens. Осознанность: умение распознавать собственные эмоции и адекватно их оценивать — не преуменьшая и не преувеличивая. Осознанность позволяет не отождествляться с негативными чувствами, и понимать, что я — это не только эмоции и сиюминутные мысли. Элизабет Кюблер-Росс писала: «Люди — как витражные стекла. В ясный день они сверкают и сияют, но когда воцаряется тьма, их истинная красота видна, только если свет идёт изнутри». Этот красивый образ указывает, что нас не до конца определяют внешние обстоятельства. Быть самими собой — это наш собственный выбор. Только наше решение может явить другим нашу красоту. А это стоит сделать даже в том случае, если некоторые не смогут оценить её по достоинству. Как это ни парадоксально, признание своей уязвимости и несовершенства не останавливает наше развитие, а запускает его. Какими бы ни были наши достижения, мы никогда не перестанем меняться. Никакое количество прочитанных и написанных книг, выполненных проектов и жизненных передряг не сделает нас менее уязвимыми. Ведь даже на самом высоком из земных престолов, как писал Мишель Монтень, мы сидим на собственном заду. Источник: Newtonew Олег Матфатов

Анна Ахматова. «Август»

Он и праведный, и лукавый, И всех месяцев он страшней: В каждом августе, Боже правый, Столько праздников и смертей. Разрешенье вина и елея... Спас, Успение... Звездный свод!.. Вниз уводит, как та аллея, Где остаток зари алеет, В беспредельный туман и лед Вверх, как лестница, он ведет. Притворялся лесом волшебным, Но своих он лишился чар. Был надежды «напитком целебным» В тишине заполярных нар... *** А теперь! Ты, новое горе, Душишь грудь мою, как удав... И грохочет Черное море, Изголовье мое разыскав. 1957 Анна Андреевна Ахматова очень не любила август. Она боялась его и считала этот месяц для себя несчастливым. Имела к этому все основания, поскольку в августе был расстрелян Гумилев, в августе был арестован ее сын Лев, в августе вышло известное постановление о журнале «Звезда» и «Ленинград» и т.д. 25 августа 1915 года умер отец Анны Андреевны. 7 августа 1921 года умер Блок. В 1924 году в день панихиды по Блоку в Ленинграде началось наводнение. 26 августа 1949 года был арестован Н.Н. Пунин, гражданский муж Ахматовой. 21 августа 1953 года Николай Николаевич умер в воркутинском лагере (поселок Абезь). В августе 1962 года Анна Андреевна была выдвинута на Нобелевскую премию. Сразу отмахнется от призрачной надежды — август. Премия будет присуждена другому поэту.

Забавный ролик про валюту будущего

Этот развлекательный ролик был создан командой Cameralla из Австралии. Он показывает параллели между золотом или серебром в 6 веке до н.э. и криптовалютой в современном мире.

Простые истины Элберта Грина Хаббарда

Элберт Грин Хаббард (1856–1915) — американский писатель, философ, издатель и бизнесмен. Многие его изречения и цитаты, несмотря на кажущуюся простоту, стали крылатыми и содержатся в многочисленных сборниках афоризмов. * * * Если вам нечем ответить своему оппоненту, не все потеряно: вы можете сказать ему, что вы о нем думаете. Худшая ошибка, которую можно совершить в жизни, — все время бояться совершить ошибку. Хочешь избежать критики — ничего не делай, ничего не говори и будь никем. Истинное одиночество — это присутствие человека, который тебя не понимает. Никогда не оправдывайся. Твоим друзьям это не нужно, а враги все равно не поверят. Каждый из нас бывает дураком по крайней мере пять минут в день; мудрость заключается в том, чтобы не превысить лимит. Каждый должен получить образование в колледже, чтобы понимать, как мало оно на самом деле значит. Есть три необходимые привычки, которые при любых условиях сделают доступными любую вещь, какую только может вообразить человек: привычка к труду, привычка к здоровью, привычка к учению. Если вы обладаете этими привычками и вас любит женщина, у которой тоже есть эти привычки, вы будете счастливы ныне и всегда, она будет счастлива тоже. Получайте счастье от своей работы — или вы рискуете никогда не узнать, что такое счастье. Мужчина ведёт себя настолько хорошо, насколько этого от него требуют, а женщина — настолько плохо, насколько ей хватает отваги. Не теряйте веры в человечество: думайте о всех тех, кто не сделал вам ни одной подлости. Что бы там ни было, никогда не принимайте жизнь слишком всерьёз: нам из нее живыми всё равно не выбраться.