Страх и радость одиночества

Одиночество неизбежно, но осознание и принятие этого факта несет свободу. Одиночество — пугающая штука. Так, по крайней мере, его обычно воспринимают. Остаться совершенно одному, без друзей, без любимых, без родственников — одна из самых ужасающих картин для большинства людей. Остаться без чужого внимания, без душевного сопереживания, без поддержки родных, без общественного признания и умереть безвестным и незамеченным — это ли не кошмар? В нашем обществе, построенном на принципе социальной соревновательности, остаться в одиночестве — значит, проиграть. И общество заботится о том, чтобы проигравших не было, поощряя всеми возможными способами расширение и укрепление социальных контактов. Государственные, религиозные и профессиональные праздники, развлекательные мероприятия, спортивные олимпиады, социальные программы, телевидение, интернет — все, чтобы собрать людей вместе и создать иллюзию общности. Действительно, когда кругом полно народу и все весело балагурят, довольно трудно сохранить чувство отделённости. Когда друзья называют тебя по имени, любимые шепчут ласковые слова, коллеги восхищаются твоим способностям, а враги — боятся, где уж тут место беспокойству? Если вокруг столько людей, признающих твое существование, разве это не снимает проблему одиночества? К этому люди и стремятся — окружить себя неравнодушными и в этом найти умиротворение. Но давайте посмотрим чуть глубже. Чем так пугает одиночество или даже простое минутное уединение? Что страшного в том, чтобы остаться наедине с собой? Почему ничем не занятое время вызывает уныние и упадок сил? Тем, кто немного знаком с психологией, ответ может показаться очевидным, но не спешите с выводами — за простым ответом скрывается проблема более глубокая. Страх одиночества Всех нас переполняют тревоги. Как бы хорошо мы ни устроились в этой жизни, это не дает гарантии умиротворения. За внешними успехами и достижениями, обычно, скрываются провалы и поражения внутренние. Изучение и решение душевных проблем у нас не в чести, поскольку гораздо более важными считаются свершения социальные — творческие, профессиональные, политические. Сфера психического остается за кадром или, как минимум, отступает далеко на задний план. Неизбежным следствием такого положения дел становится постоянное внутреннее напряжение — недовольство собой, своей жизнью, своими поступками или их отсутствием. Множество вопросов, оставленных без ответа. Огромное количество проблем, решение которых так не хочется брать на себя. Боль потерь и упущенных возможностей, отсутствие смысла и понимания своего пути в жизни. Все это вместе создает внутри свой персональный ад. Этот запутанный клубок проблем и вопросов постоянно напоминает о себе. Стоит оказаться в тишине, и все демоны собственной души выползают на поверхность. От них какое-то время можно отмахиваться — внутренняя толстокожесть позволяет выдерживать небольшие дозы одиночества. Но стоит перейти болевой порог или снять защиту и даже самый уверенный в своей самостоятельности человек разрыдается горючими слезами. Поэтому мы так боимся уединения. Нам постоянно нужны внешние раздражители, чтобы отвлекать внимание от внутренних переживаний. Если телевизор включить достаточно громко, он сможет заглушить голоса души. И тот же самый эффект дают дружеские попойки, праздники, культурные мероприятия, работа и все прочее, чем мы так любим занимать свое время. Это второй пласт проблемы одиночества. Он достаточно очевиден и легко выходит на поверхность при внимательном взгляде на себя и свою жизнь. Внутреннее беспокойство и неуверенность в себе заставляют нас строить свои «социальные сети» и занимать все свое свободное время такими занятиями, которые создают ощущение осмысленности нашего существования. Состояние покоя, которое должно бы быть совершенно естественным, становится самым пугающим… но это еще не все. Ужас одиночества Нас учат верить в то, что возможна настоящая дружба, что можно встретить свою половинку, что можно найти среди людей свою родственную душу и, что это избавит нас от одиночества. Сказками о любви, дружбе и понимании вскармливают детей, превращая для них эти понятия в основной критерий личного счастья. Но от одиночества нельзя избавиться с помощью других людей. Самый лучший друг, самый близкий и родной человек, как бы сильно и искренне он того ни хотел, никогда не сможет разделить наш мир. Мы одиноки, и одиноки неизбежно. Нет на свете того человека, который бы нас понял и услышал. Кто бы ни уверял нас в обратном — это всего лишь иллюзия. Точно так же, как и наши уверения в понимании близких, — это лишь самообман. Каждый из нас целиком и полностью одинок в своем собственном изолированном мире. Нам может казаться, что все мы живем на одной планете и дышим одним воздухом, но кто сказал, что мы все видим один и тот же мир? Ведь никто и никогда не смотрел на мир чужими глазами. Быть может, синее небо, к которому я привык, в нервной системе другого человека воспринимается совершенно иначе. Быть может, если в чужой мозг заложить «программу» моей личности, я вообще не узнаю окружающий мир? С первых проблесков сознания ребенка учат, что ложка — это ложка. Но как эту ложку воспринимает ребенок? Никто этого не знает и никого это не интересует. Его просто учат называть некий комплекс восприятий «ложкой». Это всего лишь такой уговор, что один и тот же кусок внешнего мира именуется одним и тем же словом. Сила договоренности так велика, что со временем, лес исчезает за деревьями. Мир непосредственных переживаний превращается в мир слов и ярлыков. А поскольку мы все используем один и тот же язык, нам кажется, будто и мир мы воспринимаем более-менее одинаково. Но где основания для такого вывода? Если представить людей в виде компьютеров, то это не будет привычный нашим взорам ряд разноцветных снаружи и одинаковых внутри ПиСи-шек. Каждый человек — система уникальная на аппаратном уровне. Есть какие-то общие принципы в архитектуре, но центральный вычислительный процессор у каждого свой. Медики скажут, что и устройство мозга у всех людей более-менее одинаковое, но всего лишь вопрос локализации функций, тогда как сам механизм исполнения этих функций никому не известен. Каждый человек обладает своей уникальной нейронной сетью, которая формируется в ответ на проживание индивидуальной жизни в индивидуальных условиях. В процессе обучения в мозг закладывается программа интерпретаций, позволяющая сгладить различия в восприятии мира между уникальными нервными системами, но само восприятие от этого не меняется. Каждый человек так и продолжает видеть свой собственный мир, а вживленную программу со временем начинает считать собой. Так может ли одна такая программа понять другую и избавить ее от чувства одиночества? Если нет уверенности в одинаковом восприятии даже осязаемых предметов, то как можно рассчитывать на понимание душевных переживаний другого человека?… а ведь именно его мы и ищем. Или вот другой взгляд на ту же проблему. Когда мы пытаемся понять другого человека, то на что мы опираемся? Если мы из самых лучших побуждений пытаемся помочь человеку принять решение в спорной ситуации, то можем ли мы действительно помочь с этим? Что мы знаем о самых близких наших людях, кроме того, что они сами сочли нужным рассказать? Что мы можем знать о другом человеке и как мы можем его понять, если не видим мир его глазами? Все мы уникальны, и как бы мы не пытались понять другого человека и его ситуацию, мы никогда не увидим полной картины, которая перед ним разворачивается, а значит все наше «понимание» иллюзорно. С этой проблемой психологи сталкиваются каждый раз, когда пациент спрашивает, правильным ли был тот или иной его поступок. А откуда психологу это знать!? Как один человек может судить о правильности или неправильности поступков другого человека, если он не знает всех условий задачи? Каждая ситуация уникальна, каждый человек уникален, как тогда вообще можно судить о действиях другого человека? То же самое с избавлением от одиночества. Как я могу решить проблему одиночества для другого человека? Или как другой человек может избавить от одиночества меня? Никак… Мы можем лишь помочь друг другу забыть и забыться. Родственные души, которые нам иногда встречаются, — это всего лишь люди, которые помогают нам спрятаться от проблем настолько удачно, что кажется, будто они созданы специально для нас. Наши вторые половинки — это лишь отражение наших неврозов в неврозах другого человека. Неудивительно, что такие люди наилучшим образом позволяют нам укрыться от чувства одиночества и всех душевных неурядиц. И тем больше мы их за это ценим. Но это только попытка побега из тюрьмы, которой мы считаем свою жизнь. Вместо того, чтобы принять свою уникальность, мы продолжаем желать невозможного — общности и единения с другими людьми. И вот он ужас бытия — мы обречены на одиночество. Радость и счастье одиночества Но так ли страшен черт? Если одиночество — это наше неотъемлемое свойство, то стоит ли его так бояться? Да, никто и никогда нас не поймет, никто не разделит горести и радости нашего существования, ну и что? Осознание своего одиночества — это не трагедия, это повод отказаться от иллюзий и перестать, наконец, цепляться за других людей. Ребенок нуждается в тех, кто обеспечит ему выживание, но потом мы взрослеем — почему же мы так и продолжаем всю жизнь опираться на других людей? Взрослый человек сам может справиться со всеми своими невзгодами. Жизнь никогда не ставит перед нами неразрешимых задач — так почему бы не опробовать свои силы? Осознание своей единственности и того, что никогда не будет рядом человека, который полностью тебя поймет, приносит странные чувства. Сначала, становится капельку грустно. Прожить всю жизнь в одиночестве — мысль, по меньшей мере, непривычная. Но вскоре появляется необычное чувство свободы — больше нет смысла искать чужого понимания, больше нет смысла доказывать свою правоту, больше нет смысла страдать от одиночества, больше нет смысла чувствовать вину за непонимание своих близких. Отношения с людьми, если искать в них решения своих душевных проблем, отнимают огромное количество сил. Постоянно приходится кого-то из себя изображать, быть хорошим, воспитанным, учтивым или, наоборот, вставать в позу, изображать недовольство, требовать внимания, манипулировать — все эти игры важны только тогда, когда есть надежда на чужую оценку и понимание. Но когда больше нет веры в чужие мнения о себе, какой смысл в этих играх? Почему бы не сэкономить свои силы? В естественном состоянии исчезает заинтересованность в других людях. Если чужая похвала или чужая критика больше не имеет веса, какой смысл принимать ее всерьез? Если чужая поддержка не может по-настоящему поддержать, какой смысл ее искать? Если чужое недовольство порождено субъективной реальностью этого человека, то какой смысл оправдываться? Остаешься один на один со всем миром — сам за себя. Я никому ничего не должен, и мне никто ничего не должен. Я нормален таким, какой есть, и все остальные нормальны, каковы бы они ни были. Живи сам и дай жить другому — в этом счастье и радость одиночества. И это — свобода. Предупреждая вероятный вопрос, скажу — осознание и принятие своего одиночества не ведет к отшельничеству. Меняется только точка опоры — там, где раньше приходилось искать любви, поддержки и понимания извне, теперь можно положиться только на себя самого. Это может изменить круг общения, поскольку многие знакомства, с этой позиции, утрачивают смысл. Но это ничуть не мешает заводить новые знакомства на почве искреннего взаимного интереса. Автор: Олег Сатов

7 шагов к любимой работе от Барбары Шер

Любимая работа дает нечто большее, чем деньги и почет. Она приносит удовольствие от каждого прожитого дня. Как к этому прийти? Барбара Шер, автор шести вдохновляющих бестселлеров о достижении целей, предлагает пошаговую инструкцию в книге «Давно пора». Ее подход не имеет ничего общего с методиками по самосовершенствованию и позитивному мышлению. «Не надо себя ломать и перековывать — битва окончена. Эта программа работает там, где не работают другие. С ней вы пойдете к цели, как лодка плывет по воле ветра и волн», — пишет Барбара. Вот семь первых шагов для тех, кто мечтает найти дело жизни. Шаг первый. Поиски «волшебного пинка» В преддверии дней рождения, Новых годов в нас вселяется бес эффективности: мы вдруг решаем стать стройными, умными, красивыми и непременно в сжатые сроки. Узнаете себя? Почему мы не выполняем то, что обещаем себе? Нет, это не лень, не слабость, не уныние, не глупость. Все дело в неправильных стимулах. «Оглянитесь на свои достижения, и вы — как и я — поймете: у вас есть источник энергии. Интуитивно вы уже находили стимулы, которые заставляют вас браться за дело и доводить его до конца», — пишет Барбара. Запишите все способы мотивации, которые вы знаете. Это могут быть страх, дедлайн, похвала, обещание награды, «сделать назло» и прочее. Вспомните, какие способы работали именно у вас. Оцените каждый по пятибалльной шкале. Все «отличники» и будут вашими личными стимулами. Шаг второй. Ищем союзников Барбара Шер предлагает создать две команды поддержки — с реальными людьми и воображаемыми. Начните с фантазийных персонажей. Это могут быть киногерои, реальные исторические лица и даже родственники, которые не с вами. Выбирайте членов команды по двум-трем чертам характера, которые вы особенно цените. Теперь подключите воображение и попытайтесь оживить их. К примеру, рассадите в рабочей комнате. И как только у вас возникает вопрос, обратитесь к помощникам. Вначале вам будет не по себе, но когда вы войдете во вкус, удивитесь, сколько свежих идей подкидывают эти ребята. Организуйте и реальную команду поддержки. Если у вас есть какая-то проблема, позовите в гости друзей и попросите помощи. Устройте веселую вечеринку: хорошее настроение порождает самые безумные идеи! Шаг третий. Разбираем завалы Представьте, что вы купили новый шкаф. Куда вы его поставите? Прежде чем найти место для новой мебели, вам придется выбросить что-нибудь. Так и с новыми делами, мыслями. Они тоже требуют пространства. Оглянитесь вокруг, есть ли среди вас старые идеи? Это может быть альбом для рисования, который вы открывали в последний раз три года назад. Или давно забытое вышивание. Или неустановленная программа на компьютере. И много еще того, до чего не доходят руки. Избавьтесь от этого, освободите место для новых дел. Шаг четвертый. Выкапываем зарытые таланты Талант — это то, от чего замирает ваше сердце. Вы можете считать увлеченность безумством, ерундой или даже бездельем. Но именно в этой области и стоит искать. Когда-то сам Чарльз Дарвин считал свою любовь к изучению природы праздностью, ерундой. Поговорив с отцом, он решил стать врачом, потом священником, хотя ни к тому, ни к другому не лежала душа. Выручил случай: Чарльза пригласили в плавание на корабле в качестве натуралиста. Так он снова стал заниматься «ерундой» и преуспел в этом. Возможно, вы и сами считали (и считаете) свои интересы чем-то вроде прихоти, совершенно бесполезной. «Однако теперь, надеюсь, поняли: ерунды не бывает. За нашими пристрастиями кроются таланты. Исключений нет», — вдохновляет Барбара. Теперь составьте список тех талантов, которые вы когда-то зарыли в землю. И начните делать то, о чем всегда мечтали. Не важно, сколько времени вы этому уделите. Главное — вспомнить ощущения от любимого дела. Шаг пятый. Учимся доводить дела до конца Секрет завершенных дел прост — когда не хочется ничего делать, не делайте! Когда мы бросаем начатое на полпути, то ругаем себя, корим. От этого заниматься любимым делом хочется все меньше… В итоге выносим себе приговор: «значит, это не мое», «наверное, я слишком ленивый», «мне не хватает таланта» и прочее. У каждого бывают взлеты и падения, на смену вдохновению приходит аморфность. Попробуйте почувствовать свой ритм. Если делать вообще ничего не хочется, громко провозгласите: «Сегодня я ничего не делаю!» В те дни, когда желание есть, но до важного дела никак не доходят руки, потрудитесь одну минуту. И ни секундой больше! Если вы «сорветесь» и проработаете час, то на следующий день не захотите даже слышать о работе. Шаг шестой. Ведем обратный отсчет Напишите о себе новость в воображаемую газету. Расскажите, как сбылось ваше желание. Это может быть как далекая мечта, так и близкая. Обязательно датируйте новость. Пример. — Дарья Иванова открыла новое лекарство от простуды. Достаточно принять его при первых признаках недомогания, и компоненты лекарства заблокируют вирусы. В течение часа вы вернетесь в свое обычное здоровое состояние. Это прорыв. Столь эффективных лекарств еще не было на рынке. И главное — препарат можно принимать даже маленьким детям, он абсолютно безвреден! — прокомментировал открытие главный иммунолог страны. А теперь задайте себе вопрос: какие действия надо предпринять, чтобы добиться этого? Пропишите путь достижения цели, но не как обычно с первого шага. Начните с самой верхней строчки и спускайтесь все ниже. В этом и заключается суть обратного отсчета. Вы посмотрите на проблему свежим взглядом и поймете, что все гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Шаг седьмой. Начните в ближайшие три дня Почему три? Первые два дня вам могут понадобиться на сопротивление. Дайте чувствам волю, ничего не делайте. А на третий день сделайте маленькое дело. И вы не заметите, как втянетесь! Автор: Лариса Парфентьева

Счастье, которое ничем не измерить

Есть одна тонкость, один секрет. Мы думаем, что если все будет прекрасно, тогда мы будем счастливы. Неа… не работает. Сначала мы становимся счастливыми – и вот тогда всё становится прекрасно! Счастье неуловимо и призрачно… Но к нему можно подойти на шаг ближе. Мир принадлежит оптимистам, пессимисты – всего лишь зрители. © Франсуа Гизо Счастье ничем не измеришь. Ни состоянием здоровья, ни счетом в банке, ни уровнем грамотности, ни видом деятельности, ни должностью. Высший результат по любой из этих категорий не обеспечивает счастья, а вот средний результат одновременно по всем гарантирует счастливую благополучную жизнь. Люди бросаются из крайности в крайность, но так и не находят своего счастья. Одни уходят с головой в работу, другие – в заработок, разочаровываются, запускают все, начинают заниматься ослабевшим здоровьем, ведь без хорошего здоровья жизни особо не порадуешься. Потом бросаются в другую крайность, и «прозревают», что жизнь без любви-то – и не жизнь. И не только любви к кому-то конкретно, а воспитанию благодарности в себе. За все. Борьба за жизнь еще никого не сделала счастливым. Критика к себе и постоянные попытки изменить себя «для этого мира» тоже не дают результата. И только гармоничное сосуществование с миром, природой, людьми, понимание вселенских принципов, тяга к реализации дарят человеку его мечту – быть счастливым. «Все, что происходит в моей жизни, происходит не со мной, а для меня». Величайшая мысль. Воспринимайте все события в вашей жизни как ступеньки по лестнице личностного развития. Проблемы – это возможности роста, и без них нет счастья. Не бойтесь проблем, крест выдается в строжайшем соответствии с нашей спиной. А что такое счастье? Это не 24-часовой комфорт 7 дней в неделю, и не полет на облаке удовольствий. Это достижение целей и радость результату. Главное, чтобы это были ВАШИ цели. Цели должны быть созидательными, тогда они поддерживают и вдохновляют человека. Разрушительные цели (украсть, все получить на халяву, ухватить кусок побольше, найти работу, на которой грести деньги лопатой и ничего не делать и т.д.) разрушают личность. У каждого есть способности или наклонности к разным вещам, хорошим или плохим, и если никогда не задумываться над ними, они могут привести не туда. Так, здоровый аппетит может привести к обжорству (хотя он так же легко может привести к высокой работоспособности), хороший вкус и умение красиво одеваться может привести к вещизму и шопогольничеству (или так же легко – к созданию своей линии одежды или дизайнерской студии). И только мы можем превратить наши данные в алмаз или выбросить на помойку. Часто для счастья нужно сделать что-то сложное, может, даже не совсем приятное. Не разгибать спины целый месяц или два, чтобы изучить все ответвления вашей деятельности и выбрать подходящий вам способ заработка в вашей любимой отрасли. Отрасль-то любимая, а работа – тяжелая. Как же так? А часто именно так. Не бойтесь этого. Это нужно будет сделать всего один раз. Первичные организационные вопросы – самые сложные. Но в каждой отрасли люди работают за разные деньги, в различной форме организации, с различным уровнем профессионализма. Найдите свой вариант. Иногда нужно будет провести не очень приятный разговор, но он, наконец, прекратит внутреннее лицемерие и перестанет разъедать вам душу. Иногда нужно уметь сказать «Прощай» людям, которые тянут вас вниз и постоянно заражают негативом. Иногда нужно уметь заставить себя избавиться от какой-то вредной привычки, например, есть на ночь. Все эти вещи – не очень приятны, но они требуют выполнения, иногда – срочнейшего вмешательства. Поиск – это путь, по которому идут большинство думающих людей. Ищут не что-нибудь, все подряд, и как результат, ничего конкретного, а ответы на поставленные вопросы. Ответы нужно искать, но также очень важно удовлетворяться даже небольшими открытиями. А если найден большой ответ, искренне этому радоваться. Иначе можно стать перфекционистом не в самом лучшем смысле, когда все всегда не будет устраивать, вы будете мучаться постоянным поиском, и никогда ничем не будете довольны. Ведь чем выше запросы человека, тем меньше шансов на их удовлетворение. С этим нужно быть очень осторожным, иначе можно превратиться из ищущего счастья в постоянно несчастного. Начальные данные ищущих людей практически не играют никакой роли. Более того, чем проблематичнее начальная ситуация, тем выше кривая восхода. И тем богаче и ценнее ресурс человека, выбравшегося из нее. Мы достойны того, что у нас есть: семьи, окружения, работы, партнера, образования, страны, всего остального. И достойны того, чтобы все улучшить. И чем больше нас что-то не устраивает, тем выше произойдет полет. И тем больше мы насладимся жизнью. И если мы готовы что-то менять, наш крест выдался точь-в-точь по нашей спине. Именно в то время, когда мы способны его понести. Источник: «Фитнес для мозга»

Сон как бесплатное лекарство

Как избавиться от переедания, постоянных простуд и плохого настроения? Иногда для этого достаточно просто выспаться. Сон, милый сон: как приятно, когда утром тебе никуда не надо и можно лежать в тёплой кроватке, променяв бренные дела на блаженную неспешность. Однако на практике мало кто может позволить себе такую роскошь: учёные подсчитали, что среднестатистический американец спит около 7 часов в день (россиянин — примерно столько же), а японец и вовсе довольствуется 6 часами. В общем и целом, в мире до 70 миллионов человек не получают достаточное количество сна. Невролог Майкл Яффе из Университеты Флориды долгое время изучал, как черепно-мозговая травма и нехватка сна влияет на мозг. В своей статье он отмечает, что ещё в 1942 году 84% американцев получали рекомендуемые 7-9 часов; в 2013 году этим могут похвастаться только 59%. А если говорить о гендерном различии, то мужчины в среднем спят на 25 минут меньше, чем женщины, при этом большинство респондентов признают, что абсолютно не высыпаются. В то же время не совсем понятно, как устанавливаются «сомнологические» границы: кто решает, сколько часов нужно проводить в царстве Морфея? Учёные считают, что здесь важно ориентироваться именно на свои ощущения (а ещё можно проверить себя по шкале Эпворта): если вам достаточно семи часов, чтобы чувствовать себя бодро, значит, это «ваше» время. Но если даже после десятичасового сна вы чувствуете себя разбитым и уставшим, впору не уменьшать количество сна, а посетить врача. Что нам приносит здоровый сон Недостаток сна не ограничивается одной лишь усталостью: исследователям удалось обнаружить, что депривация сна может негативно воздействовать на синаптическую пластичность и кодирование памяти, приводя к невнимательности и рассеянности. А дети, которые спят меньше положенного времени, обычно могут «похвастаться» около десятью хроническими заболеваниями, включая сердечно-сосудистые, диабет, астму, депрессию, ожирение. Правда, не совсем ясно: дело ли в том, что неправильный режим приводит к проблемам со здоровьем, или же, напротив, именно эти заболевания и способствуют нарушениям сна. Например, гипертиреоз, заболевание щитовидной железы, приводит к гиперактивности ребёнка и может вызывать бессонницу. Любопытно, что у недосыпа есть прямая связь с перееданием. Так, в одной из своих лекций научный журналист Ася Казанцева отметила, что у невысыпающихся людей обычно увеличивается вес, так как чувствительность к инсулину снижается. Когда мы едим, в кровь поступает сахар, и если мы спим столько, сколько требуется, клетки получают «инсулиновые сигналы» и начинают использовать сахар, если же нет, клетки теряют чувствительность к инсулину, что в худшем случае через какое-то время может привести к развитию диабета второго типа. Плюс ко всему, снижается высвобождение лептина, отвечающего за регулирование энергетического обмена, а выброс грелина, «гормона голода», напротив, повышается, что лишь усиливает наш аппетит. Не лучше обстоят дела с иммунитетом: из-за недостаточного сна иммунные клетки рискуют проиграть борьбу со злокачественными опухолями, антитела к гриппу и устойчивость к инфекции также снижаются. Недосып возбуждает симпатическую нервную систему, вызывая реакцию «борьбы или бегства»: артериальное давление повышается, сердце начинает сокращаться чаще, эндокринная система выделяет больше кортизола, гормона стресса, — в общем, и ощущения не очень, и на пользу здоровью это явно не идёт. Нехватка сна, естественно, влияет и на социальную жизнь — как вы можете догадаться, также отрицательно. Помимо того, что вы вечно чувствуете упадок сил и раздражение, мешающие адекватно общаться с окружающими, вы также рискуете чаще сидеть на больничном (привет, убитый иммунитет) и даже стать участником ДТП: Яффе ссылается на исследования, в которых недосып имеет корреляцию с увеличением количества автомобильных аварий. ...а что наш мозг? То, что недосып препятствует запоминанию информации, известно уже достаточно давно. Но в новых исследованиях учёным удалось прийти к сенсационным выводам: оказывается, во время сна активизируется глимфатическая система (кстати, она была открыта лишь в 2012 году), система самоочистки мозга, удаляющая «белковые отходы». В противном случае, накопление «вредного» белка бета-амилоида приводит к уничтожению нейронных связей и развитию болезни Альцгеймера. Даже одна ночь, которую вы провели не за просмотром красочных снов, а, скажем, развлекаясь на отвязной вечеринке с друзьями, значительно повышает количество бета-амилоида. Наш цикл сна и бодрствования регулируется циркадными (циркадианными) ритмами: именно они позволяют нам подстроиться под 24-часовой мир, и главным помощником в этом является свет, непосредственно влияющий на сон и высвобождение мелатонина. В сетчатке нашего глаза есть клетки, которые взаимодействуют с «регуляторами» часов мозга, базирующимися в гипоталамусе, и такое взаимодействие зависит именно от света. Так, было установлено, что эти нейроны подвержены воздействию синих световых волн. И для нас это большая проблема: именно синий — «любимый» атрибут компьютеров и смартфонов, и именно синий повышает уровень нашего беспокойства, подавляет выработку мелатонина и, соответственно, обманывает наш мозг, убеждая, что за окном день, а не ночь. Потому-то имеет смысл уменьшить яркость экрана и за 2 часа до сна променять ленту новостей на книгу. Конечно, говорить о том, что сон — это решение всех проблем, вероятно, было бы излишним, однако переоценить его влияние невозможно, ведь нередко он является для нас бесплатным лекарством и профилактикой разнообразных заболевай. Да и не стоит сбрасывать со счетов то, что феномен «физиологического состояния покоя» пока изучен не так хорошо, так что будущие исследования могут нас ещё немало удивить. Отказывайтесь от ночных смен на работе, меняйте вечернее обновление страницы соцсетей на чтение шуршащих страницами книг, не стесняйтесь, если вам требуется не 8, а все 10 часов для сна — и приятных сновидений! Источник: Newtonew Анастасия Коврижкина

Всегда актуальное стихотворение Саши Чёрного про Новый год

1909 Родился карлик Новый Год, Горбатый, сморщенный урод, Тоскливый шут и скептик, Мудрец и эпилептик. «Так вот он — милый божий свет? А где же солнце? Солнца нет! А, впрочем, я не первый, Не стоит портить нервы». И люди людям в этот час Бросали: «С Новым Годом вас!» Кто честно заикаясь, Кто кисло ухмыляясь... Ну, как же тут не поздравлять? Двенадцать месяцев опять Мы будем спать и хныкать И пальцем в небо тыкать. От мудрых, средних и ослов Родятся реки старых слов, Но кто еще, как прежде, Пойдет кутить к надежде? Ах, милый, хилый Новый Год, Горбатый, сморщенный урод! Зажги среди тумана Цветной фонарь обмана. Зажги! Мы ждали много лет — Быть может, солнца вовсе нет? Дай чуда! Ведь бывало Чудес в веках немало... Какой ты старый, Новый Год! Ведь мы равно наоборот Считать могли бы годы, Не исказив природы. Да... Много мудрого у нас... А впрочем, с Новым Годом вас! Давайте спать и хныкать И пальцем в небо тыкать.

Вдохновляющие истории людей, которым за 60 и они в восторге от своей жизни

В фотопроекте под названием «Снова 20» публикуются личные истории российских пенсионеров — на редкость активных «пожилых» людей. Они описывают свои достижения и увлечения и делятся тем, какие цели ставят перед собой на ближайшее будущее. Один из авторов проекта, Роман Зарипов, рассказал в Facebook: «Май 2017 года. Я сижу за покерным столом в Лас-Вегасе… Раз за разом банк забирают себе не какие-то профессиональные игроки в покер, а обычные американские пенсионеры, которые пьют виски, блефуют с двумя парами на руках и обсуждают между собой политику разных стран. Всем этим людям за 70 лет, но жизнь для них только начинается. После очередной раздачи я начинаю беседу с одной из женщин, чтобы понять, чем она живет и что ее мотивирует. Во время разговора моя собеседница заводит речь о понятии “третий возраст”, которое существует на Западе, — это период активной жизни, который начинается после выхода на пенсию. Именно в “третьем возрасте” она начала путешествовать, играть в покер и заводить новые интересы… Мне не давал покоя вопрос, где же наши граждане “третьего возраста”? Мы решили найти таких людей и рассказать о них. Так появилась идея проекта “Снова 20″. Наши герои своим примером показывают, что к жизни после 60 нельзя относиться как к периоду доживания. Давайте поддержим их и поможем исполнить мечты. Ведь в возрасте за 60 есть еще 30 лет жизни, которые нужно прожить счастливо». Владимир Говоров — 72 года «Я работал на ТВ и в нескольких газетах. Сейчас модно работать фрилансером, а я им 50 лет назад еще был. Объездил весь Союз, снимал, писал. На телевидение попал случайно. Сидел в ресторане с другом, подслушивал разговор людей. Они открыли свой телеканал, а я тогда без работы был, подхожу, говорю: “Я электрик, у вас есть работа?” Меня взяли осветителем. Это судьба. Она дается каждому человеку, и никуда ты от нее не денешься. Мне всегда нравились интересные люди. Я хотел о них рассказывать. Так я дорос до оператора и корреспондента. Я фотографировать всегда любил, поэтому есть у меня одна мечта. Хочу освоить фотошоп, снимать фотографии и вести свой блог… Тогда я зайду во все эти ваши инстаграмы и буду показывать, как фоткают с 50-летним бэкграундом. Хочу, чтобы люди научились ценить прелесть каждой секунды этой жизни. А что, как ни фотография, лучше всего отражает ценный момент?». Инна Дубровина — 65 лет «Последние 25 лет работаю психологом. До этого занималась программированием, преподавала информатику и математику. Я знала, как работают компьютеры, изучала искусственный интеллект, но мне не давал покоя вопрос, как устроен человек и его психика. Я много занималась психологией. Тренировалась на себе, пыталась стабилизировать свое расшатанное состояние. У меня было бешеное желание раскрыть секрет, докопаться до сути человеческой души. То, что я психолог, — одновременно и чудо, и результат моего сильного желания. Помню день, когда я решила оставить точные науки и найти наставника в психологии… Это был основатель системы ПЙ (психе-йога). Это такой особенный подход к описанию человека. Он будто специально для таких, как я, — системщиков. У меня такой склад ума, что я хоть и верю в чудеса, но даже их мне надо классифицировать и упорядочивать. ПЙ как раз дает такую возможность». Ипатов Владимир — 69 лет «Я реставратор-позолотчик. В этой сфере уже чуть более 20 лет. Что-то коллекционирую сам, что-то продаю. Иногда космические деньги можно заработать, говорю вам. Я еще очень люблю пробовать все новое. Я хоть и старый дед уже, но мне все неймется. Я горными лыжами увлекался с молодости, а недавно узнал про существование сноуборда. Меня внук научил. Я встал и поехал. Нормально. Езжу каждую зиму на склон, катаюсь. С гироскутером не так все хорошо вышло. Тоже у внука взял покататься, сбил пять человек в парке Культуры. Некультурно вышло. Я понял на самом деле, что все это от нереализованной мечты. Всю жизнь хотел покорить Эверест. И вот сейчас у меня наконец-то есть на это время. Да и со здоровьем все в порядке для моих лет. Но у меня пенсия меньше, чем букв в слове “Джомолунгма”, так что заменяю впечатления от восхождения всякими другими экстремальными развлечениями». Виктория Таранец — 63 года «В молодости я пела в оркестре. Однажды мы с другими музыкантами приехали на гастроли в Бурятию и остались на несколько лет в поселке, где шла стройка Северомуйского тоннеля. Это было время, когда погибла целая бригада проходчиков… Рабочим некуда было себя деть, они скорбели по погибшим родственникам и коллегам, страшно пили, поэтому регулярные музыкальные вечера были для них очень кстати, можно было отвлечься от горя и безделья. Я живу идеей открыть приют для животных и мечтаю её воплотить. У меня собака Дина из приюта и сорокалетняя попугаиха со сломанным крылом. Столько денег, чтобы открыть приют для бездомных животных, у меня уже никогда не будет. Боюсь, это так и останется мечтой, но пока я эту идею не отпускаю». Николай Ледовских — 70 лет «Пришел как-то бородатый на день рождения к хорошей знакомой. За столом справа от меня сидела дама, которая работала на Мосфильме. Я за ней поухаживал. Диалог завязался. В ходе разговора сказала, что им нужно много бородатых мужчин на съемки, и дала номер бригадира массовки… На моем счету уже 97 ролей священнослужителей. Собираюсь подать заявку в Книгу рекордов Гиннесса. Буду первым, кто сыграет сотого священника. Помимо ролей, у меня еще жены интересные были. В браках, как и в съемках, один раз попробуешь — и как-то затягивает. Все у меня в жизни было. И жены, и впечатления. Одна мечта осталась. Хочу выпустить сборник стихов. На пенсию я этого сделать не смогу, снимаюсь мало. Возможно, мечта останется только мечтой. А я бы выпустил сборник и дарил бы его налево и направо всем». Валерий Корыстин — 64 года «Я моряк. Не раз обогнул земной шар. Мы возили продукты в транспортных судах. Работа — моя главная страсть. Путешествия — смысл моей жизни. Сына вообще в море не тянет. Он пошел в науку. Изучает химию. У моряков семьи не очень-то складываются. Море для нас важнее. Только привыкнешь — и снова уезжаешь. Тяжело это. А вот с животными отношения у меня складывались хорошо. Однажды я выменял у негра в Сьерра-Леоне тапочки на обезьяну. Привез трехмесячного младенца домой, назвал Джон Мартин. Я его воспитал, он у меня 17 лет прожил. Очень умный был. Еще волнистый попугайчик у меня есть, я его научил возвращаться домой, если он далеко улетает. Брал его с собой в плавание, он улетал с корабля и возвращался. С детства мечтал побывать на Байкале, но как-то не сложилось. У меня сейчас возраст такой, когда я уже все посмотрел, а себя недостаточно увидел и услышал. Байкальская природа лично мне подходит для покоя, единения с собой. На контрасте с моей активной и разнообразной жизнью как раз самое то — замедлиться, подумать, подвести итоги». Алексей Сдобнов — 61 год «Уже 50 лет я байкер. Любовь началась с отцовского “Урала”. Папа научил, и я катался по деревне. Мне тогда было 11. Долго мечтал купить свой, подрабатывал где только можно: почтальону помогал письма разносить, отцовскому другу в гараже — чинить автомобили. После школы работал в мастерской. В 20 лет купил собственный мотоцикл. Это был лучший день в моей жизни. Много где бывал. Видел восток и запад. Я стареть не хочу, мне 61, но я до сих пор хожу в спортзал, езжу на горных лыжах и мечтаю. Самое главное, чего хочу, — проехаться на байке по Road 66 в Америке. Это подходит для моего возраста. Когда были молоды, хотелось комфорта и понтов каких-то. Теперь хочется познакомиться с собой. А это особенно удобно, когда оказываешься в бескрайних просторах природы, где чувствуешь себя песчинкой на контрасте с величием». Людмила Чуйко — 70 лет «С молодости я шью. Тридцатилетней давности что-нибудь беру и перешиваю. Получается современно… По образованию инженер. Путешествовала немного. Самой выдающейся поездкой была Америка. Мне интересно было, как там жизнь устроена. Убедилась, что совершенно по-другому… Видела, как фильмы снимают, в Голливуде была. В казино ходила… Предлагали остаться. Звали сразу на три работы. Я не согласилась. Хочу быть рядом с семьей в Москве. Я пишу стихи и мечтаю выпустить сборник. Сейчас есть возможность подумать, что-то философское написать. Приглядеться к природе, выразить, насколько она красива». Татьяна Корнета — 67 лет «В молодости я уехала в Москву и занималась черт знает чем. У меня был магазин одежды, компьютерная мастерская, турфирма и клининговая компания. Что-то хорошо шло, что-то разваливалось. Но знаете, не ошибается тот, кто ничего не делает. У меня был рак и операция, но я победила болезнь. Сейчас все хорошо. Я просто очень люблю жить и брать от жизни все возможное. Сейчас мне под 70, у меня есть небольшой бизнес — я остановилась на салоне красоты. Часто встречаю ровесниц, а они еле ползут. Кажется, что сейчас развалятся. Я зарядку делаю и правильно питаюсь. Не хочу расклеиться и сидеть на лавочке, обсуждать, какая молодежь пошла». Павел Гришинский — 65 лет «По образованию химик. Всю жизнь занимался драгоценными камнями. Следил за химическим составом сплава, чтобы получилась нужная проба золота. Если у вас есть цепочка какая-нибудь или кольцо, посмотрите, там есть проба. Если она похожа на девушку в кокошнике — это мое детище. Я сам разработал и внедрил эту пробу. Прототип этой девушки — моя первая любовь. Перерисовал её с фотографии, сделал чертеж, и вот — теперь она на золотых изделиях с 2000 года. Я видел столько богатства в жизни, столько драгоценностей, но понимаю, что ценнее всего — впечатления. Последние лет десять мечтаю поехать в Антарктиду и обойти вокруг Южного полюса. Туда непросто попасть. Очень много денег нужно и заморочек с документами. Но я не отчаиваюсь. У меня еще вся жизнь впереди».

Что делать, чтобы рефлексия не перешла в самоуничижение

Анализировать свои мысли, чувства и действия необходимо, чтобы двигаться вперед. Но часто внутри человека такая бездна, что сеанс самокопания оборачивается трамплином для приступа хандры. Мы расспросили людей, чей род деятельности связан с постоянной рефлексией, — кино- и театральных режиссеров, философа, художника и психоаналитика — о том, где лежит грань между конструктивным и деструктивным самоанализом и возможно ли в принципе разобраться в себе без боли и угрозы заработать невроз. Артур Крумин, практикующий психоаналитик Для начала — насчет невроза. Ни разумная, ни некая неразумная рефлексия не могут перейти в невроз, потому что невроз в этом смысле всегда первичен. Субъекты с соответствующей неврозацией склонны обращать рефлексию в орудие самоуничижения или называть свои самоуничижающие мысли рефлексией. То, что принято называть самоедством или самокопанием, походит на рефлексию или самоанализ тем, что в обоих случаях мысль субъекта направлена на него самого. Ни то, ни другое никогда не станет объективным способом постижения себя, потому что мысли человека всегда связываются им с другими мыслями и окрашиваются его отношениями. И уж тем более, когда это касается его самого. Однако отсутствие объективности еще не означает, что этот процесс неэффективен. Отличие самоедства от рефлексии заключается в переживательной окраске этого процесса, поскольку в первом случае постижение себя отходит на второй план и является лишь средством для усиления вины, тревоги и ненависти к себе. И это при том, что сам механизм существует как раз для того, чтобы снизить тревогу, маскируя конкретные болезненные переживания за экраном помех. Поэтому самоедство, в отличие от рефлексии, всегда циклично и никогда не достигает цели, потому что его цель заключается в чем-то вообще другом, но не в самопознании. По большому счету самоедство — это искаженный и замкнутый на себе акт рефлексии, ставший инструментом невротического защитного механизма. Здесь важно, что пожирающий себя таким образом субъект имеет навык рефлексии и может, используя эту способность, высвободиться из порочного круга, благодаря этому навыку что-то понять и начать немного лучше жить. Что касается самоанализа как исчерпывающего способа самотерапии, то некоторые люди, вероятно, могут справиться с собой без посторонней помощи. Почему бы и нет. Просто мне они не встречались. Взаимодействие с другим человеком, например психотерапевтом, критически важно потому, что высказывание мыслей вслух в безопасной обстановке оказывает гораздо большее воздействие на говорящего, чем простое их думание. Проговаривание слов другому наделяет эти слова значением и нагрузкой, которое в рядовых условиях встречается довольно редко. Акт мысли обычно слишком легковесен. Конечно, заменой специалисту в этом смысле может выступить фиксирование мыслей вовне в форме записей. И это весьма полезная практика. Но у общения с психотерапевтом есть еще одна важная особенность: другой человек способен направлять ход мыслей в сторону, о которой не знает или не хочет знать сам субъект. Безусловно, не каждая психотерапевтическая сессия ведет субъекта к поразительным откровениям, но там шанс узнать от себя о себе что-то новое в разы выше, чем наедине с самим собой. В конечном итоге целью психотерапии является в том числе и обучение человека такой рефлексии, которая сможет в достаточной степени заменить ему взаимодействие со специалистом. То есть пресловутый самоанализ без терапевта — это желательный исход психотерапии, но без нее на достижение такого результата может уйти несравнимо больше времени и сил, чем при ее наличии. Внимание! В следующей части статьи должны были появиться комментарии большего числа профессионально рефлексирующих людей. Увы, в нелегкой битве за ответ на вопрос о том, чем самоанализ отличается от самоедства и как не дать одному перейти в другое, нескольких мы потеряли. Один философ не смог выбраться из депрессии, один поэт «очень хотел, но не смог», одна современная художница обнаружила себя в «той точке, откуда сложно понять», а два писателя уже в процессе написания ушли в запой — предположительно, вместе. Считаем статистику крайне показательной и потому приводим ее здесь. Слово тем, кто справился. Михаил Климин, философ, куратор, библиофил Для меня самоанализ — это критический и бескомпромиссный взгляд, направленный на самого себя. В качестве образца я предложил бы взять две добродетели американских масонов из общества «Череп и кости»: публичную исповедь и мастурбацию в гробу. То есть умение быть правдивым перед собой и окружающими и отсутствие страха смерти. За последние годы я заглянул в самые потаенные уголки собственных воспоминаний, многое вывел на чистую воду. Часто было неприятно, но благодаря этому теперь у меня нет бесполезных мыслей о прошлом. Понимая логику событий из прошлого, можно получить понимание того, как надо вести себя в настоящем и будущем. Как раз это и зовется рефлексией. Многие личные вещи я фиксирую в публичном дневнике, многое обсуждаю с друзьями. В сущности, все наши «проблемы», неуверенность в себе — лишь морок, который нас дурманит и в действительности ничем серьезным не является. Вообще, самоанализ — это в первую очередь массовый продукт советской культуры 50-х и 60-х годов. Именно в советской литературе и советском кино того времени главный герой постоянно рефлексирует о гармоничном формировании своей личности. Отличительной чертой такого дискурса оказывается то, что герой должен догадаться сам, как правильно поступить и кем в конечном счете стать. В западной культуре такой подход обычно приводит героя к декадансу. Чтобы показать грань между самоанализом и самоедством, приведу в пример советский фильм «Лебедев против Лебедева» (1965). Главный герой — молодой инженер — постоянно пребывает в самоанализе, но выражено это в такой форме, что сейчас мы это кино назвали бы сюрреалистическим или протолинчевским. Лебедев, пытаясь обрести в Лебедеве настоящего человека, именно «загоняется», причем с эстетической точки зрения загоняется шизофренически. «Опять это недовольство собой!» — говорит Лебедеву его отражение в зеркале. Когда человеку не хватает воли, когда его внутренний стержень мягок, как гениталии Чикатило, возникает «загон» — человек начинает пожирать сам себя. В итоге он превращается в нечто вроде Фарятьева, еще одного (анти)героя советского кино. Такой Фарятьев живет в лимбе между жизнью и смертью, в своеобразном аду Сведенборга — он и жив и мертв одновременно. Запутавшемуся в себе, чуждому всему земному, ему только и остается, что бродить на туманных пустошах и призывать всех сойти с Земли. Ну а потом остается и вовсе одно — бежать к психоаналитику, ставшему в наше время чем-то вроде ментального падальщика, вроде рыбки, съедающей лишнюю кожу ног на специфическом сеансе массажа в экзотической стране. Вика Привалова, кино- и театральный режиссер, мультипликатор Я — то, что я делаю, и моя рефлексия обычно связана с тем, что у меня получилось сделать/создать или нет. И самоанализ, и анализ моих произведений, поступков — для меня одно и то же. А еще я из тех людей, кто ложится на кровать после события (спектакля, показа кино) и причитает: «Всё очень плохо. Я не изобрела ничего нового». Самоедство — это когда чересчур? Я не знаю, каков уровень нормальности, но я недовольна конечным результатом работы почти всегда, хотя никогда не оставляю дело незавершенным. Например, взять спектакль. Очень часто премьера далека от того, что есть в голове и что, собственно, хотелось сказать. Но нужно найти в себе силы доделать начатое, что-то изменить уже в процессе. Благо театр позволяет менять на ходу. Например, при работе над «Совместными переживаниями» и «Тихой революцией» многие точные и живые вещи появились после премьеры, в процессе. Так что рефлексия — наше всё. В кино другой, более концентрированный процесс работы. На каждую минуту времени приходится по 10 решений. И после завершения ничего изменить нельзя. Я уже сняла несколько коротких фильмов, клипов, но я все еще в моменте «пишу сценарий всей моей жизни, не могу ничего снимать». Поэтому я очень люблю делать мультики: помимо разочарования в себе есть возможность почувствовать себя ребенком и хотя бы посмеяться. Наверное, каждый художник страдает. По разным причинам. Мне все время кажется, что «могла бы и лучше». И тогда я сажусь и думаю, что нужно сделать. Иногда сначала реагирую, а потом анализирую свои реакции. Но не держу ничего в себе. Стараюсь. Хочется поплакать после репетиции — я плачу, не хочется — ну хорошо. Я очень отзывчива на собственные ощущения. По-моему, рефлексия — это в первую очередь про честный и откровенный разговор с самим собой. Здоровый и нужный процесс переосмысления. Нужно учиться слышать свои запросы, реакции, желания и эмоции. Честно сказать себе, кто ты (здесь-и-сейчас) и что делаешь. Расскажу случай. Про один из моих любимых загонов — «все такие супер, а я нет». Недавно я ходила на вечеринку, точнее собрание, но веселое и полезное, — салон TedxSadovoeRing. Темой обсуждения был искусственный интеллект. Сейчас мы делаем спектакль, и мне эта тема нужна, важна и интересна. За час до мероприятия у меня случилась паника. Я стояла в носках и не могла сдвинуться с места, потому что начала представлять, какие там все умные и будут смотреть на меня. А вдруг меня спросят, а я же могу чего-то не знать, да и я кто. Понимаю: инженер — вот это профессия! А я?.. Не знаю, откуда это все «повылазило», но я очень внимательно отнеслась к той ситуации. И отстрадала эти ощущения с начала до конца. В итоге я прихожу, а там невероятно открытые люди, улыбаются. Даже был парень, который видел «Совместные переживания» и узнал меня. Я очень боялась идти, а получилось одно из самых интересных мероприятий для меня за последнее время. Я потом долго смеялась над этим и рассказывала друзьям. Но загоны — это одно дело, а невроз — все-таки диагностированное невротическое расстройство. Недавно я прошла курс лечения от депрессии. Я описывала это у себя на странице. В моем случае проблема была физиологической. После операции в 2015 году и приема невероятного количества антибиотиков моя печень не справилась. А это, оказывается, может стать причиной депрессивных расстройств. После курса гепапротекторов я стала бодрячком. Чтобы понять, что у тебя депрессия или невроз, надо уделить себе время, обратить внимание на организм в целом и обратиться за помощью. Причины депрессии или расстройства могут быть физиологическими — это важно понять. Мне удалось вовремя заметить, что что-то не так. Конечно, помогли и близкие друзья. Клим Козинский, кино- и театральный режиссер Есть сказка про первобытного человека и пламя: огонь дает тепло, но, пытаясь его обнять, человек обжигается, а забросив его, умирает от холода, потому что пламя гаснет. Для меня эта сказка — о признаке человеческого. Сознание — это как раз то, что дает возможность не подходить слишком близко и не отходить слишком далеко. Рефлексия — неотъемлемая его часть. Самоанализ в корне отличается от самоедства тем, что предполагает выстраивание собственных индивидуальных критериев для последовательного развития на материале личного опыта. Самоедство же возникает вследствие желания подстроиться под уже существующие, кем-то предложенные критерии, в том числе под свои собственные, но уже неактуальные. То есть желание поддаться дурной принципиальности. А это абсолютно бестолковое дело. С огнем надо быть аккуратным. Ему требуется правильный уход. 1. Постоянное внимание, иначе каждый раз придется разжигать его заново. 2. Нужно заранее сушить сырые ветки. То есть учитывать время, необходимое для того, чтобы ситуация перестала быть острой. Бросать мокрые ветки в костер — значит понапрасну дымить, да и толку от костра будет не много. 3. Следует оградить костер так, чтобы он случайно не спалил лес. Ну, и чистоплотность — некоторые вещи, такие как пластик, в костер бросать не нужно, их сразу в мусор. Можно прочесть сколько угодно книг о том, как правильно обустроить костер, но на деле ты всегда сам на сам, а мир более непредсказуем, чем его описывают в книгах. К сожалению или к счастью, он постоянно меняется, и надо быть к себе чутким и разрешать себе быть разным. В конечном счете нам всем еще только предстоит узнать, кто же мы такие. Саша Повзнер, современный художник — Саша, чем, по-вашему, самоанализ отличается от самоедства? — На мой взгляд, разница — в наличии или отсутствии оценок. Самоанализ не дает оценок. Самоедство — это негативная оценка. — А случается ли, что самоанализ переходит в самоедство? — Конечно, я в этом живу. — Как справляетесь? — Помогает осознанное действие. Источник: Журнал «Нож»

Неизлечимо ипохондричная болезнь

Если у вас есть знакомые, чрезмерно озабоченные физическим здоровьем, боящиеся заболеть и этим терроризирующие всех вокруг, то они, скорее всего, ипохондрики. Чем ипохондрик отличается от симулянта? И почему ипохондрию нужно лечить? Попробуем разобраться в этом прямо сейчас. Ипохондрия, дочь Гиппократа Болезненную одержимость некоторых людей здоровьем, как и многие другие явления окружающего мира, впервые заметили и изучили древние греки. Врач Гиппократ считал, что эта одержимость вызвана болезнью специального внутреннего органа, который он называл ипохондрией (область тела под ребрами). Отсюда и возник современный термин «ипохондрия». По действующей Международной классификации болезней 10-го пересмотра, ипохондрия относится к классу психических (соматоформных) расстройств. Она имеет соматические (телесные) проявления при отсутствии грубых морфологических изменений (физических повреждений органов, тканей) в организме, которые могли бы объяснить происхождение соматических жалоб. Этим соматоформные расстройства отличаются в лучшую сторону от психосоматических расстройств, при которых выявляется патология тех или иных органов. Обычно ипохондрики уверены в том, что у них есть серьезное, смертельно опасное заболевание! И поэтому даже обыкновенные состояния организма – к примеру, учащенное дыхание после бега, неприятные ощущения в желудке – интерпретируют как болезненные. То есть ипохондрия есть не просто сосредоточенность на каком-то своем действительном заболевании, а сосредоточенность мыслями и переживаниями на том, что объективно заболеванием не является. Нередко такой больной предполагает, что кроме основного заболевания существуют и дополнительные. В 90% случаев жалобы ипохондриков касаются болезней сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта или мочеполовой системы, т. е. тех органов, патология которых может угрожать жизни. Уверенность в неминуемой смерти из-за болезни сопровождается озабоченностью и страхом, а все попытки разубедить человека тщетны и не снимают тревоги. Излишняя озабоченность также иногда вызывает сердцебиение, потоотделение, ежеминутную проверку дыхания, а любое небольшое отклонение от нормы заболевание «подтверждает». Ипохондрики очень активны. Они не только испытывают страх перед недиагностированными заболеваниями, но и ищут их: ходят по врачам, собирают обширную документацию с результатами обследований, вырезки из популярных газет и журналов, информацию о новейших альтернативных методах лечения. При этом пациенты с ипохондрическим расстройством отрицают эмоциональные причины своей обеспокоенности и воспринимают ее как реакцию на тяжелую болезнь. Отрицательные результаты анализов (КТ, МРТ, исследования гормональной системы, анализы крови и т. д.) не успокаивают ипохондриков. Проницательные ипохондрики догадываются, что неквалифицированный персонал больницы допускает ошибки в анализах, и настаивают на более специализированных исследованиях. Не стоит думать, что ипохондрики – симулянты и сами выдумывают проблемы, привлекая внимание к своей персоне. Ипохондрия – это расстройство, и ипохондрики нуждаются в помощи, чаще всего в психотерапевтической. Общество анонимных ипохондриков В медицинской практике ипохондрия встречается у 3–13 % пациентов больниц, причем в равной степени у мужчин и женщин. Чаще ею страдают люди в возрасте 40–50 лет, пожилые люди и подростки. У последних происходит гормональная перестройка организма, и состояние ипохондрии связано с соматосенсорной амплификацией – тенденцией к сильному переживанию соматического опыта, при котором человек обращает внимание на новые явления (хотя и совершенно обычные для любого человека), происходящие в организме. Ощущения усиливаются, и «небольшие покалывания» превращаются в болевой синдром. Состоянию ипохондрии часто подвержены студенты мединститутов. Впрочем, как только обучение заканчивается, ипохондрия отступает. Зачастую ипохондрия присуща эмоциональным и легковнушаемым личностям, поддающимся влиянию СМИ. К факторам, развивающим ипохондрию, можно отнести общедоступность медицинской информации, сенсационные передачи о новых заболеваниях и навязчивую рекламу медицинских препаратов. Сегодня большая часть опасений ипохондриков связана с заболеваниями, о которых в настоящее время публично говорится: онкологией, инфарктом миокарда, СПИДом. Тотальная тревога О причинах возникновения ипохондрического расстройства до сих пор дискутируют. Существуют разные гипотезы. В начале XX века французские психиатры Дюпре и Камю выдвинули предположение, что развитие полноценной ипохондрии невозможно без нарушения так называемого «общего чувства организма». Рецепторы, расположенные по всему телу постоянно ведут контроль за деятельностью наших органов, стоит какому-то из них дать сбой, это тут же начинает отражаться на общем чувстве спокойствия. Другая гипотеза постулирует, что ипохондрические мысли свидетельствуют об искаженном восприятии корой головного мозга импульсов, идущих от внутренних органов. Некоторые ипохондрики имеют очень низкий болевой порог, что объясняет их бурное реагирование на незначительные боли. Согласно другой гипотезе, ипохондрия имеет психодинамический характер. Наконец, есть и та, что утверждает: природа ипохондрии имеет социокультурное происхождение. Часто ипохондрия развивается на фоне тревожных расстройств. Тревожные расстройства – бич XXI века. По итогам исследования ВОЗ, охватившего 18 стран, тревожные расстройства стали самыми распространенными в мире психическими заболеваниями. По разным данным, в течение жизни от того или иного тревожного расстройства страдают от 15 до 20% населения. Генерализированное тревожное расстройство (ГТР) – это психическое расстройство, которое характеризуется общей тревогой, не связанной с определенными объектами или ситуациями. То есть человек «тревожится вообще», для него состояние тревоги перманентно. На психологическом уровне тревожность проявляется в беспокойстве, напряжении, нервозности, на физиологическом уровне – как дрожь, мышечное напряжение, потливость, учащенное сердцебиение, головокружение и дискомфорт, боли в груди. В сентябре 2016 года ученые Кембриджского университета выяснили, что мужчины, страдающие тревожным расстройством, имеют в два раза больше шансов заболеть раком, чем те, кто не сталкивается с этим психологическим недугом, так как генерализованное расстройство ведет к ослаблению организма в целом и иммунной системы в частности. Исследование затронуло около 16 тысяч мужчин в возрасте старше 15 лет. Во время исследования также учитывались и другие факторы, увеличивающие риск рака, среди которых курение, употребление алкоголя и низкая физическая активность. Интересно, что связь между ГТР и раковыми заболеваниями у женщин ученые не нашли. Некоторые специалисты считают, что ипохондрия является одной из форм ГТР. Как правило, все ипохондрики – тревожные люди, но не все тревожные люди – ипохондрики. Впервые тревожность как личностный конструкт начала изучать психолог Джанет Тейлор в середине XX века. Она создала инструмент для измерения тревожности – клиническую шкалу измерения хронической тревожности с отметками от 0 до 50. У ипохондриков уровень личностной тревожности обычно находится на шкале выше 25. Помимо общей тревожности развитию ипохондрии могут способствовать генетическая и конституционная предрасположенности, внутриличностные психические свойства и микросоциальное окружение. Когда ипохондрия опасна Ипохондрия может быть самостоятельным расстройством, а может быть симптомом, «фабулой» различных синдромов в составе психического заболевания. Ипохондрия не становится причиной болезней внутренних органов, она имеет психическую природу и выражается в соматической форме. Поэтому ипохондрикам не за что переживать: из-за расстройства не возникнут рак, ВИЧ-инфекция или инфаркт миокарда. Ипохондрик думает, что слишком часто дышит, концентрирует на этом внимание, и у него начинает повышаться давление и действительно учащается сердцебиение. Если при этом у него существуют проблемы со здоровьем независимо от ипохондрии, излишняя эмоциональность может привести к утяжелению болезненного состояния. В другом случае ипохондрия может являться симптомом в составе разнообразных синдромов «большой» и «малой» психиатрии. Большой психиатрией называют раздел психиатрии, изучающий такие психические заболевания, при которых имеются тяжелые психические нарушения, например бред или галлюцинации, нарушения сознания. Так, ипохондрия может быть отдельным проявлением паранойяльного синдрома или синдрома Кандинского-Клерамбо. Малая же психиатрия касается психических нарушений, находящихся как бы на границе психической нормы и патологии. Здесь ипохондрия, например, может быть патохарактерологическим проявлением в составе личностного расстройстве (параноидное расстройство личности, невротическая ипохондрия и т. д.). Это расстройства, в основе этиопатогенеза которых лежит конституционная предрасположенность на уровне расстройства личности. Также ипохондрия характеризуется высоким уровнем коморбидности (сопутствием) с другими расстройствами аффективного спектра, например с депрессией или тревожными расстройствами. Лекарства нет, а болезнь есть Специальных психофармакологических средств от ипохондрии нет. Некоторые препараты могут помочь снизить напряженность и тревогу, поднять настроение, но принимать их можно только по назначению врача, если, например, ипохондрия коморбидна с другими расстройствами – депрессией или ГТР. Чтобы избавиться от депрессии, пациентам назначают антидепрессанты, а при тревожном расстройстве – анксиолитики. Эти лекарства вызывают привыкание, поэтому должны использоваться только под наблюдением врача. Наиболее действенный метод лечения ипохондрии – психотерапия, в частности, когнитивно-бихевиоральная терапия, цель которой – изменить когнитивные установки ипохондрика. Для успешного лечения психотерапевт должен признать существование проблемы и реальность физических симптомов у пациента и объяснить доступным способом, что расстройство носит психическую природу и не влияет на здоровье жизненно важных органов. Возможно, лечение от ипохондрии вовсе не требуется. Чарльз Дарвин, Эдгар По, Шарлотта Бронте, Марсель Пруст, Ганс Христиан Андерсен, Энди Уорхол и многие другие известные личности страдали ипохондрией, что не мешало им творить. Приглядитесь к своим знакомым-ипохондрикам – может, у них есть задатки гениального писателя или художника? Консультант: клинический психолог Наталья Осипова Источник: Naked science

Философ Стефен Эрик Броннер о необходимости критики

— Как сегодня философы определяют понятие критики? — Критика — это слово, которое тоталитарные лидеры хотели бы вычеркнуть из словарей. Она предполагает не только простой критицизм, но также скептическое отношение, открытый дискурс, ставит под сомнения некоторые предположения и ограничения различных методологических подходов к знанию. Критика требует, чтобы мы обосновывали наши утверждения и рефлексировали по поводу причин, почему мы делаем именно такие утверждения. Не существует более важного концепта для осмысления идеологии и борьбы с догмами. — Каковы корни этого концепта? — Понятие критики восходит к Сократу: он рассматривал аргументы политической элиты, ее утверждения. Это привело к суду над ним по обвинению в сомнениях в пантеоне богов и развращении афинской молодежи. Критика постоянно динамична: однажды запущенную, ее уже сложно остановить, разве что путем прямого подавления. Цицерон и Сенека использовали ее против деспотичной власти Римского государства. Критика также играла важную роль в отношениях между христианскими еретиками и католической церковью. Такую же важную роль она играла в отношениях между исламом и иудаизмом, для которых важными фигурами были Маймонид, Авиценна, Ибн Рушд (Аверроэс) и Аль-Фараби. Тем не менее в современный философский лексикон критика вошла благодаря Иммануилу Канту и его трем великолепным работам: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кант заметил, что вся философия в целом сводится к четырем вопросам: 1) что я могу знать? (наука); 2) как мне следует себя вести? (этика); 3) на что я могу рассчитывать? (вера); 4) кто такой человек? (онтология). Основные три трактата Канта — он написал их три, а четвертым должна была быть критика — пытаются ответить на три первых вопроса и предлагают различные способы ответа на них: наука, метафизика, вера и, возможно, онтология. Ни один из этих методов (или нарратив сам по себе) не способен ответить на все эти вопросы, каждый из них требует особого эпистемологического подхода. Каждый имеет свою целостность, сферу применения и практические ограничения. Научный метод не может помочь женщине решить, следует ли ей делать аборт. Ни наука, ни метафизика не могут предложить решение в случаях, когда мы имеем дело с эстетическим вкусом, опытом или с такими экзистенциальными характеристиками, как красота или душа. В итоге только онтологический аргумент может связать все вместе и дать ответ на вопрос «Что такое человек?». — Каковы оказались последствия произведений Канта в целом и того, что он не написал четвертый трактат? — Критика вызвала некоторую толерантность (и даже некоторую гуманность), так как наука, метафизика и вера сосуществовали на равных в трех классических произведениях Канта. В то же время его студенты и последователи видели необходимость в онтологическом и антропологическом основании, для того чтобы различные методологические проявления разума не терялись в абстракции. Фихте ввел понятие абсолютного эго, абсолютного «я». Гердер смотрел на историю культуры как на объединяющий человечество элемент. Шеллинг ввел метафизическое понятие природы. Гегель сделал акцент на «абсолютной идее», которая со временем проявлялась по-разному в различных институциональных формах. У Канта не было ничего из этого. Он справедливо опасался того, что любое из таких оснований приведет к философскому абсолютизму. — Каково воздействие критики на социальные практики? — Постановка тех или иных предположений под сомнение всегда была связана с желанием обнаружить скрытые интересы, разрушить идеологические утверждения, которые существуют для защиты тех, кто имеет власть, от тех, у кого ее нет. Иллюзии по этому поводу — например, о том, что Бог является объяснением всего — привели Людвига Фейербаха к обнаружению отчуждения, которое стоит за религиозными интересами. Бог является не более чем неосознанной экстраполяцией человеческой силы на несуществующий объект, которому человечество поклоняется, принимая его за всемогущего. Его аргумент послужил примером неисторической материалистической критики отчуждения, которую Маркс поставит под сомнение в своих «11 тезисах о Фейербахе». Именно этот аргумент Энгельс позже назовет «зародышем нового (исторического) материализма». Критика фейербаховского материализма привела Маркса к новой интерпретации материализма, который имел и практический, и нормативный аспекты. Идеология рассеивается перед лицом критики. Деструктивными намерениями критики движет реконструктивная цель. «Капитал» был создан не просто с намерением описать механизмы сосредоточения капитала в руках определенного класса, но скорее, как сообщает подзаголовок, как «Критика политической экономии». Маркс применял критический метод, для того чтобы наделить работающих людей властью и указать на экономические условия, при которых «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Обеспокоенность поиском альтернатив капитализму повлияла не только на марксистские каноны, но и на социалистические (и даже некоторые коммунистические) практики. — Раз критика атакует идеологию, не является ли она сама по себе идеологичной? — Маркс определял методологическую радикальность как попытку добраться до корней утверждений и аргументов путем обличения их предпосылок и материальных интересов, которые они обеспечивают. Это предполагает критическое, рефлексивное и практическое взаимодействие с реальностью. Марксизм, который считают критическим методом, в обязательном порядке предполагает постоянную постановку под сомнение самого себя и своей активности. Такова была позиция Карла Корша и Дьёрдя Лукача, которые в начале 1920-х годов идентифицировали марксизм более с критическим методом, известным под названием «западный марксизм», а позже как Франкфуртская школа, чем с некой фиксированной системой. Я бы предположил, что насколько критика раскрывает скрытые интересы и мотивы, настолько она отличается от идеологии (в любом смысле этого слова). Поэтому критика никак не может быть менее идеологична, чем догма. Гегель бы сказал, что человек, поддерживающий эту позицию, живет в ночи, где все коровы черные. По моему мнению, необходимо различать знание и власть, убеждение и принуждение, правду и ложь. — Критическую теорию часто ассоциируют с Франкфуртской школой. Правильно ли связывать с ней же развитие критики? — Франкфуртская школа — это еще одно название внутреннему кругу исследователей, сложившихся в Институте социальных исследований, который был основан в 1923 году. Институт стал известным после того, как в 1930 году Макс Хоркхаймер занял пост директора. Он смог собрать блестящий набор интеллектуалов из различных областей: Теодора Адорно, Вальтера Беньямина, Эриха Фромма и Герберта Маркузе. Хоркхаймер намеревался развить междисциплинарный подход, который преодолеет разрыв между эмпирикой и нормативностью. Когда в 1937 году он впервые сформулировал термин «критическая теория», стало понятно, что ее следует рассматривать как альтернативу устоявшейся «традиционной теории», которая является философским взглядом (преднамеренным или нет), подпитывающим устоявшиеся ценности и уменьшающим возможности освобождения. Критическая теория была выкована в кузнице марксизма, но она намного меньше интересовалась экономическим базисом, а концентрировалась, скорее, на идеологической надстройке общества. Сознание было основным объектом исследования Франкфуртской школы, которая подпитывалась институциональными опасностями, угрожающими моральной автономии индивида. Таким образом, школа занималась критикой авторитарной семьи, инструментальной рациональности, форм товара, бюрократии, отчуждения, потребительства и «культурной индустрии». Позже тоталитаризм оставил глубокий шрам на истории этих исследований, а Холокост стал их основным объектом. Критика часто применялась для того, чтобы сохранить неидентичность между субъектом и объектом (более просто — напряжение между индивидуалистическими и коллективистскими устремлениями общества). Эти идеи вдохновляли постмодернистских и постструктуралистских мыслителей вроде Джудит Батлер, Жака Деррида, Мишеля Фуко, и других. — Как сегодня философы смотрят на отношения между критикой, знанием и властью? — Критика может принимать различные формы. Ницше придал ей уникальный характер, который повлиял и на Франкфуртскую школу, и на постструктуралистов. Хоркхаймер и Адорно, вероятно, являлись первыми, кто интегрировал его идеи в марксистскую традицию. А для постструктурализма, наверное, не существует более влиятельного мыслителя, чем Ницше. Ницше обращался к обоим трендам, борясь за истинную индивидуальность, презрение конвенционального и приверженность к «новому». Его чуждость условностям и порицание морализма были близки по духу как критической теории, так и постмодернизму, так же как и его отказ от идеализма и материализма. По его мнению, в основании всех теорий и практик лежит воля к власти. Знание не бывает абстрактным или нейтральным. Оно является продуктом воли, который фокусируется на экзистенциальном или материальном интересе каждого. Вопрос только в том, осознает ли человек волю, которую он осуществляет, и цели, которым служат его действия. Заинтересованность Ницше в этих вопросах была намного менее политична, чем культурна и экзистенциальна. Его девизом было: «Бог мертв, и мы его убили!» Его критика распространялась на все существующие философские системы, он опередил постмодернистов в их нападках на метанарратив, эссенциализм и фундаментализм. Критичный по отношению ко всем универсалистским доктринам — от христианства до либерализма и социализма, — он верил, что они сдерживают исключительных индивидов, воспитывают «стадную ментальность» и потворствуют культурной посредственности. Выражая «перспективистскую» позицию, понимая, что каждое означающее имеет множество значений, Ницше разрушает понятие сущности и оставляет лишь мир явлений, манипулируемых человеческой волей к власти. Адорно не уходит настолько далеко, а его поздние работы открыто защищают метафизику, но постмодернисты строят свои концепции на его точке зрения. Игнорируя ницшеанскую реакционную политику и некоторый утопизм его идей, они оставляют тот же объект для критики: не политические системы и их лидеров, а культурное мещанство (Bildungsphilister). — Как развивается концепция критики сегодня? — Критика расцвела. Даже научные методы пошатнулись под натиском идей Карла Поппера о критическом рационализме, который подчеркивает опровержимость и утверждает, что все истинные утверждения условны. Далее Томас Кун предложил рассматривать научный прогресс не просто как нелинейный, а как «смену парадигм». По его мнению, новые теории возникают тогда, когда старые больше не способны адекватно отвечать на новые проблемы. Сегодня семиотика и деконструкция преподаются в любом университете, и не существует ни одного преподавателя или студента, который не хотел бы мыслить критически. Но при этом критика и ее интерпретаторы стали предметом бесконечных текстовых толкований, бесчисленных диссертаций и так далее. Критика стала «одомашненной» своей исключительно ограниченной сферой применения. Она оказалась неспособной делать положительные суждения о реальных мировых конфликтах между сторонами с противоположными принципами и интересами. Критике необходимо критически пересмотреть собственное историческое развитие. Должна существовать причина, по которой ее одержимость «нон-идентичностью», ее отбрасывание универсальных идеалов, ее отход от суждений возникли именно в 1970–1980-е в США. С позиции более устаревшего понимания критики, возможно, это может быть связано с завершением движения за гражданские права и поражением новых левых. Возможно, причина не в этом. Но в любом случае этот вопрос стоит обсуждения. Вместо того чтобы просто противостоять несправедливости и деспотичной власти, современная критика фокусируется на абстрактных заявлениях о справедливости и авторитете. В том, что быстро становится обществом постправды, критика может установить свою радикальность, только подчеркивая свою внутреннюю связь с этическими суждениями и политическими целями. Проще говоря, критике необходимо пересмотреть свои ценности и идеалы: толерантность, секуляризм и стремление к лучшему обществу. Без переоценки своих положительных целей критика станет просто еще одним словом. И это судьба, которую, я надеюсь, мы сможем избежать. Источник: ПостНаука