Это изменило моё представление об отношениях

Действительно, я всё ещё одинока. Но я кое-что осознала… Если вы интересуетесь кинорежиссурой или просто очень много читаете, то, вероятно, знакомы с так называемой трёхактной структурой. То есть, любую историю можно построить в три акта: «Тезис» (установка), «Антитезис» (противостояние) и «Синтез» (решение). Индивидуальность произведения будет в способе подачи, его художественном наполнении, но структура останется той же. Поэтому вы должны усвоить одну закономерность, применимую как к кино и театру, так и к реальной жизни, — караул начинается ближе к концу второй части. Попробую объяснить всё на своём примере. Не так давно я была влюблена в человека, который живёт в другом городе. Актёр (его имя я не раскрою; но, по правде говоря, по профессии он действительно актёр) и я обменивались по ночам многообещающими текстовыми сообщениями, какими только можно обмениваться, когда ты влюблён не в человека, а его образ. Всё вело к реальной встрече. Так и произошло: мы решили увидеться на выходных на нейтральной стороне, и, по итогу, у нас было ошеломительное первое свидание. Много забавных шуток и бабочек в животе, как в самых настоящих романтических фильмах. — Как перед рассветом, — комментирует моя подруга. — Или после заката. Короче говоря, романтика. Однако так же быстро, как актёр ворвался в мою жизнь, он и исчез. Словно призрак. После случившегося я чувствовала себя полностью опустошённой. Искала ключи к разгадке, любые поводы для сомнений и всевозможные оплошности, которые могла допустить при общении с ним. Но сейчас я понимаю, что находилась тогда в агониях «противостояния». Второй акт, антитезис. Наш роман был новеллой, но никак не эпической поэмой. Теперь я принимаю и ценю пережитый мною опыт. И необходимо двигаться дальше. В любом сценарии первый акт сопровождается захватывающими грёзами об идеальном будущем, в то время как в третьем акте на вас обрушится кульминация и… The End, говорят титры. Словно резкий выдох. Зато второй акт совсем не интересный. Посредственный, я бы сказала. В разгар шторма главный герой слоняется без дела, не понимая, что делать дальше. Гусеница в коконе. Или как в фильме «Когда Гарри встретил Салли». Они лучшие друзья, но обоих так или иначе мучает вопрос: не следует ли им стать больше, нежели друзьями? Неважно: длится ли «противостояние» один день или целое десятилетие, главное — у него много имён. Точка невозврата, распад, нижний предел. Вы прекрасно знаете об этом, если вы дожили до этой части. Но именно когда вы находитесь в самом разгаре шторма, не нужно терять надежды. История ещё не закончилась. Некоторые романы словно кометы — выбирая самый короткий путь, быстро мчатся навстречу желанному и прекрасному. Другие «кометы» выбирают окольные пути. Однажды я состояла в отношениях, над которыми витали семь лет бесконечного «противостояния». Мы ссорились и мирились. Воевали и отступали. Никогда не было ясности. Потом последовало поспешное предложение руки и сердца, которое закончилось — спойлер! — не замужеством. Потребовалось время, чтобы переварить произошедшее. Я поняла, что мы очень сильно хотели перепрыгнуть к «решению», не пережив «противостояния». Но ни в кино, ни в реальной жизни нельзя перепрыгивать с одного акта на другой — теряется смысл и тратится энергия на осмысление ситуации. Знайте, что второй акт всегда сопровождается третьим актом. «Противостояние» ждёт «решения». Второй акт находится в ожидании нелёгкого разговора, который в отношениях рано или поздно наступит. Но абсолютно у каждой истории есть концовка. Актёры третьей части находятся, по правде говоря, в очень выгодном положении — это кульминация, развязка. Не всегда это означает «жили долго и счастливо». Но обязательно будет ясность. Вздох облегчения. Источник: "A Realization That Changed My Dating Life" A Cup of Jo Автор: Кэролайн Донофрио Перевод: Юлия Стржельбицкая

Серая зона: что отличает безумного человека от здорового

Существуют ли хоть сколько-нибудь объективные признаки, по которым больную психику можно отличить от здоровой? Как общественно-экономический строй может провоцировать признаки психопатии? Является ли симуляция безумия признаком самого безумия? Ответы на эти вопросы пытается найти Джон Ронсон — автор книги «Тест психопата» и режиссер документального кино, который исследует вопросы сумасшествия, обсессий и психических расстройств. Маленькая брошюрка для большой тревоги История началась с книги «Руководство по диагностике психических расстройств», где были перечислены все известные психические заболевания, — я нашел ее у своей подруги на полке. В 1950-е годы это руководство представляло собой тоненькую брошюрку. Со временем оно становилось все толще и толще. Сегодня в нем 886 страниц, на которых описаны 374 психических расстройства. Я взял ее с полки и листал, пытаясь выяснить, страдаю ли я от какого-нибудь расстройства. Я насчитал 12. У меня нашелся общий тревожный невроз, что само собой разумеется. У меня навязчивые кошмары — это когда человеку периодически видятся сны, в которых он терпит неудачу или становится жертвой преследования. Во всех моих снах за мной всегда кто-то гонится и кричит: «Ты — неудачник!» Также у меня проблемы в детско-родительских отношениях, за что я виню своих родителей. Я шучу. Я не шучу. Нет, это шутка. У меня симулятивное расстройство. Это, между прочим, редкое и интересное сочетание — симулятивное и тревожное расстройства. Потому что, как вы понимаете, выдуманные болезни вызывают у меня лишь большую тревогу. Итак, я листал справочник, пытаясь выяснить, настолько ли я сумасшедший, насколько я полагал. Возможно, это и плохая идея — диагностировать у себя психическое расстройство, не будучи психиатром. Кто знает, может, психиатрам свойственно странное желание вешать ярлык психического расстройства на нормальное человеческое поведение. Я подумал, что это очень интересный вопрос, и решил встретиться с противниками психиатрии, чтобы узнать их точку зрения. Вот как я оказался за обедом с саентологом. По Хаэру, причина эпидемии психопатов в том, что капитализм во всей своей жестокости поощряет нарушенное поведение: отсутствие эмпатии, льстивые речи, коварство, манипулятивность. По сути, можно сказать, что жестокая система капитализма — это практическая манифестация психопатии. Его звали Брайан, он руководил спецгруппой саентологов, намеренных уничтожить психиатрию во всех ее проявлениях. Они называют себя ГКПЧ. Я спросил его: «Вы можете доказать, что психиатрия — это псевдонаука, которой нельзя доверять?» Он говорит: «Да, можем». А я говорю: «Как?» Он ответил: «Давай-ка мы познакомим тебя с Тони». Я спросил: «Кто такой Тони?» Он ответил: «Тони в Бродмуре». Имелась в виду Бродмурская лечебница. В свое время она была известна как Бродмурская тюрьма для душевнобольных преступников. Туда посылают серийных убийц и буйнопомешанных. Я спросил Брайана, что же Тони натворил? Он ответил — ничего существенного. Кого-то избил или что-то вроде того и решил притвориться безумным, чтобы избежать тюрьмы. Но притворялся слишком хорошо и застрял в Бродмуре. Никто не верит, что он не сумасшедший. «Так что, хочешь, мы устроим тебе встречу с ним?» Я ответил: «Да, пожалуйста». Я сел на поезд до Бродмура. На середине пути я начал безудержно зевать — кажется, собаки тоже зевают, когда нервничают. В Бродмуре меня провели через одну дверь, потом — еще через одну, и еще одну, и еще одну — к рекреационному центру, где посетители встречаются с пациентами. Этот центр выглядит как гигантский отель, где все оформлено в успокаивающих зелено-персиковых тонах. Только кнопки вызова ярко-красного цвета. В комнату стали запускать пациентов. Они были полноватые, в спортивных трико и выглядели вполне смирными. Саентолог Брайан прошептал мне: «Они все на лекарствах», — для саентологов это самое худшее, что вообще можно представить. Секрет полосатого костюма В комнату вошел мужчина. Он не был полным, он был в очень хорошей физической форме. На нем не было спортивных штанов, он был одет в полосатый костюм. Он протянул мне руку, как герой телешоу «Кандидат». Казалось, что он специально надел этот костюм, чтобы убедить меня в своей вменяемости. Он сел. Я спросил: «Правда, что ты притворился, чтобы попасть сюда?» Он ответил: «Да. Так точно. Я избил кое–кого, когда мне было 17. Я был в тюрьме и ждал суда, и мой сокамерник сказал мне: «Знаешь, что тебе нужно сделать? Симулировать безумие. Скажи, что ты сумасшедший. Тебя отправят в какую-нибудь плюшевую больницу. Сестры будут кормить тебя пиццей. У тебя будет собственная игровая приставка». Я попросился к тюремному психиатру. Я тогда только посмотрел фильм «Автокатастрофа», в котором люди получали сексуальное удовольствие, разбивая машины о стену. Вот я и сказал психиатру: «Я получаю сексуальное удовольствие, когда врезаюсь на автомобиле в стену». Ах, да, еще я ему сказал, что мне хотелось наблюдать за тем, как умирают женщины, что это помогло бы мне чувствовать себя более нормальным». Я спросил его, как он все это выдумал, он ответил, что прочитал об этом в биографии Теда Банди, которую нашел в тюремной библиотеке. В общем, как он сказал, он притворился безумным слишком убедительно. Его отправили не в какую-нибудь безобидную лечебницу. Его отправили в Бродмур. Как только он туда попал, он попросился на прием к психиатру и сказал: «Произошло ужасное недоразумение. У меня с психикой все в порядке». Я спросил его, сколько он после этого оставался в Бродмуре, он ответил, что, хотя срок за первоначальное преступление предполагал 5 лет тюрьмы, он там сидит уже 12. Тони говорит, что намного сложнее убедить людей в своем здравомыслии, чем убедить их в своем безумии. Он говорит: «Я думал, что убедительнее всего будет говорить с людьми нормально о нормальных вещах — например, о футболе или о телевидении. Я подписался на журнал New Scientist, недавно там была статья о том, как вооруженные силы США тренируют пчел искать взрывчатку. Вот я сказал медсестре: «Вы знали, что вооруженные силы США тренируют пчел искать взрывчатку?» Когда я читал заметки в моей истории болезни, я увидел, что они написали: «Пациент верит, что пчелы могут находить взрывчатку». Он говорит: «Ты знаешь, они всегда выискивают невербальное подтверждение моему психическому состоянию. Но как сидит психически здоровый человек? Как человек в здравом рассудке кладет ногу на ногу? Это невозможно изобразить». В этот момент я сам сразу начал панически прикидывать: «Сижу ли я, как журналист? Кладу ли я ногу на ногу, как журналист?» Он рассказывал: «У меня с одной стороны — Стоквеллский душитель, с другой — насильник. Так что обычно я остаюсь у себя в комнате, так как они меня пугают. А врачи интерпретируют это как свидетельство безумия. Он говорят, это знак равнодушия и мании величия». Только в Бродмуре считается ненормальным желание держаться подальше от серийных убийц. Тони показался мне совершенно нормальным, но разве я могу судить об этом? Когда я вернулся домой, я связался с его врачом, Энтони Мэденом. Я спросил: «Какова его история?» Он ответил: «Мы тоже считаем, что Тони симулировал безумие, чтобы избежать тюрьмы, потому что его галлюцинации, и так довольно шаблонные, сразу исчезли, как только он попал в Бродмур. Тем не менее, в результате обследований мы поставили ему диагноз «психопатия». Вообще-то симуляция безумия очень характерна для хитрого и манипулятивного поведения психопата. Коварство и манипулятивность есть в перечне симптомов. Так что, выходит, симуляция расстройства рассудка как раз и свидетельствует о расстройстве рассудка. Я разговаривал и с другими экспертами, они утверждали: костюм в полоску — типичный психопат. Соответствует первым пунктам в перечне симптомов: раскатистые речи, поверхностное обаяние и гипертрофированное чувство собственного достоинства. Я спросил: «А то, что он не хотел общаться с другими пациентами?» Снова типичный психопат: мания величия и отсутствие эмпатии. Получается, то, что казалось самым нормальным в Тони, по мнению его врача, подтверждало его новый диагноз — психопатию. Психопатия как общественный строй Его врач посоветовал мне записаться на курс по выявлению психопатов, чтобы узнать о психопатах больше, — этот курс ведет Роберт Хаэр, тот самый автор «Перечня симптомов психопатии». Так я и поступил. Я пошел на курс по выявлению психопатов, и сегодня я сертифицированный и, должен отметить, невероятно способный диагност психопатов. Статистика такова: один из ста обычных людей — психопат. Допустим, в зале 1500 человек. Среди них 15 психопатов. Хотя число поднимается до 4% среди исполнительных директоров и начальников. Так что, я думаю, вполне возможно, что психопатов в нем 30 или 40. Вечер может закончиться массовой дракой. По Хаэру, причина эпидемии психопатии в том, что капитализм во всей своей жестокости поощряет нарушенное поведение: отсутствие эмпатии, льстивые речи, коварство, манипулятивность. По сути, можно сказать, что жестокая система капитализма — это практическая манифестация психопатии. Это форма психопатии, которая влияет на нас всех. Хаэр говорит мне: «Забудь про парня из Бродмура, который, может, симулировал безумие, а, может, и нет. Какая разница? Что на самом деле важно, так это корпоративная психопатия. Ты бы лучше взял интервью у корпоративных психопатов». Попытаться стоило. Я написал людям из компании Enron. Я написал: «Могу ли я навестить вас в тюрьме и взять у вас интервью, чтобы выяснить, являетесь ли вы психопатами?» Они не ответили, так что я изменил подход. Я написал Элу Данлэпу по прозвищу «Бензопила», скупщику активов из 1990-х. Он мог прийти на убыточные предприятия и сократить 30% работников. Он превращал американские города в города-призраки. Я написал ему в письме: «Я полагаю, что у вас необычная аномалия мозга, которая делает вас особенным, бесстрашным и безжалостным. Могу ли я приехать и взять у вас интервью о вашей необычной аномалии мозга?» И он ответил мне: «Приходите». Внутренняя Нарния Я приехал к Элу Данлэпу в его гигантский особняк во Флориде, заставленный скульптурами хищников — в основном, львов и тигров. Он провел меня по саду. Там были соколы и орлы. Он сказал: «А вот там акулы, посмотрите. Здесь у нас опять акулы, а там тигры». Выглядело это все, как Нарния. Потом мы прошли в кухню. Эла Данлэпа нанимали спасать убыточные предприятия. Ему, как я уже упоминал, ничего не стоило сократить 30% работников. Он частенько увольнял их с шуткой. Например, есть одна известная история о нем. Кто-то пришел к нему и сказал: «Я только что купил автомобиль». А он ответил: «Новый автомобиль у тебя, конечно, теперь есть. Но я тебе скажу, чего у тебя теперь нет — работы». Итак, он стоял на кухне со своей женой Джуди и телохранителем Шоном. Я говорю: «Вы помните, как я написал в письме, что, возможно, у вас аномалия мозга, которая делает вас особенным?» Он говорит: «Да, интересная теория. Это как в «Стар Треке». Я как бы направляюсь туда, куда еще не ступала нога человека». Я говорю: «Вообще-то, некоторые психологи полагают, что это говорит о том, что вы…» Он спросил: «Что?» Я выдавил слово «психопат». У меня, говорю, в кармане на листочке список психопатических черт. Мы можем вместе по ним пройтись? Поневоле он был заинтригован и согласился: «Ну, давайте». Я начал перечислять: «Гипертрофированное самомнение». Должен заметить, ему было бы сложно это отрицать, потому что он стоял как раз под огромным портретом себя самого. Он сказал: «Ну, надо же верить в себя!» Я сказал: «Манипулятивность». Он ответил: «Это признак лидерства». Я продолжил: «Неспособность испытывать эмоции широкого спектра». Он сказал: «Кто хочет нагружать себя ненужными эмоциями?» Он шел по списку психопатических симптомов, оправдывая каждый из них. «Я не психопат. Ты знаешь, что один из симптомов — это неспособность ни о чем сожалеть. Но история в том, что в перечне также есть хитрость и манипулятивность. Так что когда ты говоришь, что сожалеешь о содеянном, они говорят: «Типичный психопат — хладнокровно врет, что раскаивается» И я заметил еще кое-что любопытное в тот день, когда встретился с Элом Данлэпом. Каждый раз, когда он говорил мне что-то вроде бы совершенно нормальное, он упоминал о том, что не стоит осуждать преступное поведение в подростковом возрасте. Он рассказал, что его приняли в Вест-Пойнт, а в Вест-Пойнт «не берут хулиганов». Он ответил отрицательно на вопрос о коротких брачных отношениях. Он был женат только дважды и во втором браке состоит уже 41 год. Стоит признать, что его первая жена записала в документах на развод, что он однажды угрожал ей ножом и сказал, что он всегда хотел узнать, какова человеческая плоть на вкус; но люди говорят глупости во время ссоры, если они несчастливы и раздражены. Каждый раз, когда он рассказывал о чем-то, что казалось совершенно нормальным, я думал про себя: «Нет, в свою книгу я включать это не буду». И тогда я осознал, что, учась выискивать психопатов, я сам стал немного психопатом. Поскольку я постоянно старался запихнуть кого-нибудь в ящик с пометкой «психопат», а ради этого — стремился описывать характер людей по самым странным их чертам. И меня осенило: «Боже, да это то, чем я занимался последние 20 лет. Это то, чем занимаются журналисты. Мы путешествуем по миру с блокнотом в руке в поисках жемчужин. А жемчужины — это ведь самые выдающиеся черты личности героя. И мы аккуратно их отбираем в свою коллекцию, отбрасывая за ненадобностью все, что кажется нам нормальным и обычным. Мы просто не обращаем внимания на нормальное». И в нашей стране диагностируют слишком много умственных расстройств. Биполярное расстройство — детям четырех лет ставят такой диагноз, если у них просто бывают приступы гнева. Хэппи-энд для полупсихопата Когда я вернулся в Лондон, мне позвонил Тони. Он спросил: «Почему ты не отвечал на мои звонки?» Я ответил: «Ну, мне сказали, что ты психопат». Он сказал: «Я не психопат. Ты знаешь, что один из симптомов — это неспособность ни о чем сожалеть. Но история в том, что в перечне также есть хитрость и манипулятивность. Так что, когда ты говоришь, что сожалеешь о содеянном, они говорят: «Типичный психопат — хладнокровно врет, что раскаивается». Это как колдовство. Они все переворачивают с ног на голову». Он сказал: «У меня скоро суд. Ты придешь?» Я согласился и сходил. После 14 лет в Бродмуре он был выпущен на свободу. Они решили, что не могут держать его бесконечно просто из-за того, что у него высокий балл по тесту на вероятность рецидива, и отпустили. В коридоре он мне сказал: «Ты знаешь, Джон, каждый немного психопат. Ты. Я. Ну я-то уж точно». Я спросил его, что он будет теперь делать, он ответил: «Я поеду в Бельгию. Там живет женщина, которая мне нравится. Но она замужем, поэтому мне придется сделать так, чтобы они расстались». Это было два года назад, и этим заканчивалась моя книга. Последние 20 месяцев все было хорошо. Ничего плохого не случилось. Он живет под Лондоном с одной девчонкой. По словам саентолога Брайана, наверстывает упущенное — я знаю, это звучит зловеще, но ничего страшного за этими словами не скрывается. К сожалению, спустя 20 месяцев он все-таки опять попал за решетку: ввязался в потасовку в баре, так он это назвал, и в результате ему дали месяц тюрьмы. Что, конечно, плохо, — но по крайней мере короткий срок говорит о том, что потасовка не была серьезной. По-моему, это хорошо, что Тони выпустили. Потому что нельзя судить о человеке по его наихудшим чертам. Тони — полупсихопат. Он — неопознанная серая зона в мире, который не любит неопределенность. Однако серая зона находится там, где ты натыкаешься на сложности, это то, в чем заключается человечность. Именно там и находится правда. Потом он мне позвонил. Он позвонил мне и сказал: «Джон, могу я угостить тебя в баре? Я просто хотел поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал». И я не пошел. А что бы вы сделали?

Иллюзия чистого питания

В то время как некоторые части мира беспокоит неуверенность в наличии еды, «озабоченных и сытых здоровяков» все чаще настигает одержимость так называемым «чистым питанием». В нем нет ничего нового, но оно, по-видимому, разрастается подобно всем культурным феноменам, частично вследствие легкого распространения ложной информации через Интернет. Если вы тревожитесь о своем здоровье (а кто не тревожится в той или иной степени?), ваша тревожность постоянно подпитывается псевдоэкспертами, мошенниками и интернет-персонами, говорящими, что все, что вы едите, вредит здоровью. Все большее число экспертов относит этот феномен к проблемам в сфере здоровья. В 1996 г. д-р Steven Bratman предложил официально считать это заболеванием, которое он назвал «нервная орторексия». Он писал: «У людей с орторексией здоровое питание становится чрезмерным, навязчивым, психологически ограничивающим и иногда физически опасным расстройством, родственным анорексии, но совершенно отличающимся от нее.» По сути, орторексия представляет собой нездоровую одержимость здоровым питанием. Она имеет множество параллелей с нервной анорексией — нездоровой одержимостью снижением массы тела. Как указывал сам Bratman, и как я хочу подчеркнуть, существует непрерывный спектр, на одном конце которого находится здоровая забота об употреблении здоровой пищи, а на противоположном — вредная, порой даже бредовая, одержимость ограничительной диетой. Кроме того, орторексия — это не нападение на веганство или вегетарианство, которые представляют собой сочетание идей оздоровления с этическими представлениями. Существует также убеждение, что и орторексия, и анорексия частично создаются средствами массовой информации, иначе говоря, эти расстройства в значительной степени культурно обусловлены. Между орторексией и анорексией есть много общего, и в некоторых случаях пациенты с анорексией следуют «чистому питанию» как социально приемлемому способу достичь снижения массы тела. Что такое «чистое питание»? На практике «чистое питание» — это стремление избегать любой пищи, которая относится к новейшим страшилкам из псевдонаучной индустрии советов по питанию. В наши дни чистое питание включает потребление «органической» пищи, избегание ГМО, глютена, «химии», натуральное питание, под которым понимают много чего, но обычно — отказ от консервов, полуфабрикатов и пищевых добавок, иногда — сыроедение. Важно подчеркнуть, что ни одно из этих пищевых убеждений не имеет научных оснований. За 50 лет исследований не получено никаких доказательств того, что потребление органической пищи приносит хоть какую-либо пользу здоровью. За 20 лет исследований не получено никаких доказательств какого-либо риска для здоровья от употребления доступных в настоящее время генетически модифицированных продуктов. Примерно у одного процента людей имеется патологическая чувствительность к глютену, называемая целиакией. Что касается всего остального человечества, то нет согласованного мнения экспертов относительно того, что глютен вызывает какие-либо проблемы. Конечно, все не так просто, поскольку существует аллергия на пшеницу, а некоторые люди с синдромом раздраженной кишки чувствительны к ферментируемым олиго-, ди-, моносахаридам и полиолам, присутствующим во многих продуктах наряду с глютеном. Избегание «токсинов» охватывает обширную категорию заявлений, но упускает главное — токсин делает токсином его доза. Конечно, токсины (вещества, которые в достаточно высокой дозе будут вредными для здоровья) присутствуют везде. Вода — это токсин, если выпить ее достаточно много. Главный вопрос состоит в том, какова доза? Легко напугать людей замечанием, что в их пище или воде есть токсины, не помещая эту информацию в надлежащий контекст. К боязни токсинов близко примыкает избегание «химии». Это особенно наивная позиция, поскольку все представляет собой химическое вещество. Вода — химическое вещество (H2O). Даже распространенному веществу можно дать длинное техническое химическое название, звучащее пугающе, что порождает популярные мемы, в которых состав бананов или черники перечисляется в виде устрашающих химических названий. Чтобы избежать уровня невежества «Food Babe» по этому вопросу («если вы не можете произнести названия продукта, вы не должны есть его»), некоторые проводят различие между натуральными и синтетическими химическими веществами. Однако это ложная дихотомия. Насколько переработка или изменение природного вещества делает его синтетическим? Кроме того, нет причины считать, что вещества, встречающиеся в природе, являются более здоровыми, чем синтетические. Это еще одно проявление псевдоаргумента «апелляция к природе». Есть законные основания беспокоиться о потреблении слишком большого количества консервов и полуфабрикатов, поскольку они часто содержит много сахара, жира и/или соли. Но это больше относится к тенденциям пищевой промышленности, чем к чему-то, неотъемлемо присущему консервам и полуфабрикатам, в отличие от пищи, приготовленной дома из подручных продуктов. Именно в этом случае чтение этикеток полезно. Кроме того, необходимо надавить на пищевую промышленность, чтобы добиться большей прозрачности и выбора более здоровых вариантов. Но отказ от консервов не гарантирует здорового питания, поскольку существует много других источников избытка жира, сахара и соли. Сыроедение — ничего более, чем откровенная чепуха. Приготовление меняет пищу преимущественно в лучшую сторону, делая определенные питательные вещества более доступными, а переваривание их — более легким. Некоторые типы готовки, а также чрезмерно долгая варка (например, овощей), могут удалять питательные вещества из некоторых продуктов, однако нет нужды есть сырое, чтобы обеспечить себя адекватным питанием (и конечно, микроволны не лучше и не хуже других источников нагрева). Сыроедение часто построено на чистой псевдонауке, например, на утверждении о том, что лучше есть живую пищу, а приготовление ее убивает. Кислота желудочного сока тоже убивает пищу, между прочим. Сыроедческие утверждения варьируют от псевдонаучных до мистических с заявлениями о сущности пищи. Психология чистого питания Если чистое питание не основано на научных доказательствах, на чем же оно основано? Я не собираюсь обсуждать «психиатрический» конец спектра, так как представления о нем все еще развиваются, и консенсуса пока не достигнуто. Вместо этого я поделюсь наблюдениями о более широких культурных тенденциях, особенно с точки зрения врача. Похоже, чистое питание частично обусловлено навязчивыми мыслями о чистоте. Они тесно связаны с эмоцией отвращения, которая мотивирует нас избегать потенциально опасных продуктов или воды, а также инфекционных болезней и настоящих токсинов. Однако эта защитная эмоция может наломать дров. Страсть к чистоте, особенно у индустриализованных народов, сочетается с двумя другими психологическими явлениями. Некоторые эксперты полагают, что мы также чрезмерно озабочены гигиеной, вплоть до того, что наша иммунная защита может ухудшиться, поскольку не получает регулярных испытаний, необходимых для ее оптимального функционирования. Мы живем в гигиеничном, даже стерилизованном окружении. Безусловно, есть ситуации, когда это необходимо, например, в больницах. В результате, однако, у нас появляется тенденция чувствовать (иронично) оторванность от природы, в которой нас одолевает отвращение от осознания себя неотъемлемой частью грязной природы. Есть также тенденция верить, что для каждого человека пребывание в естественном состоянии означает великолепное функционирование организма. В реальности человеческое тело — это набор плохо подобранных частей, серия эволюционных компромиссов, которая сносно функционирует для размножения, постоянно находится в состоянии разложения, с трудом преодолевая энтропию в течение семи или восьми десятков лет, пока, наконец, не уступает неизбежному. Не поймите меня неправильно, человеческое тело — это еще и чудо эволюционной сложности. Биология и искусна, и могущественна. Но одновременно она грязна и несовершенна. Все, что может пойти неправильно, идет неправильно (у некоторых). Я думаю, большинство людей разумом сознают это, но просто не хотят, чтобы это было правдой. Когда у нас действительно возникает какой-нибудь симптом или дисфункция, мы склонны полагать, что проблема вызвана чем-то, находящимся извне, а не дефектом в самом организме. Мы заражаемся или отравляемся, и если только смогли бы обнаружить и удалить внешнюю угрозу, наше тело вернулось бы к своему естественному состоянию совершенства. В этом и заключается философия многих разновидностей альтернативной медицины. «Прямые» хиропрактики, например, проповедуют веру в то, что наши тела будут совершенно здоровы до тех пор, пока жизненной силе будет позволено циркулировать. Чистое питание согласуется с этой психологией: все, что нужно, чтобы быть здоровым, — это избегать «плохой» пищи. Разумеется, «плохая» — это движущаяся цель, которая подобно индустрии моды следует больше тенденциям, чем чему-нибудь научному. Заключение: чистое питание относится к чувствам, не к реальности И снова я должен подчеркнуть, что не даю оценок, а просто описываю психологическую тенденцию, которая может повлечь поведение, уводящее в прямо противоположном направлении о того, для чего оно предназначено — здоровья. Эмоции, которые я описываю, нормальны и универсальны. Кроме того, совершенно разумно заботиться о том, что вы едите, вчитываться в этикетки и стремиться к здоровому питанию. Но, по моим ощущениям, эти нормальные и здоровые эмоции эксплуатируются самопровозглашенными гуру в основном для саморекламы. Они превращают разумные заботы в страхи и навязчивые идеи. Они авторитетно распространяют дезинформацию или создают эхо-камеры, в которых страхи токсинов и «химии» дезориентируют людей. Существует индустрия чистого питания, которая не основана на научных данных, но очень хорошо продается. Автор: Американский невролог, доцент медицинского факультета Йельского университета Стивен Новелла Перевод: Сергей Мир

Твой самый лучший друг

Знаете, я не верю в дружбу между людьми. Вернее — она живёт до тех пор, пока есть точки соприкосновения. А человеку свойственно меняться. То, что раньше для нас было табу, теперь — обычное дело. И мнения начинают расходиться. Никаких дебатов и конфликтов, а всего лишь потеря общих тем для разговоров. Подобная ситуация в жизни может произойти не раз, и я верю — это не страшно, это вполне нормально. Я просто благодарю каждого человека, который присутствовал в моей жизни. Так или иначе, окружающие учат нас чему-то, и мы двигаемся вперёд. Либо тянут вниз, и наша задача здесь — как можно быстрее пресечь это общение на корню. Но это уже другая история. Я никого в жизни не называла лучшим другом. И всех, кого я знаю, я тоже не могу назвать даже друзьями. Скорее, это мои люди. Люди, с которыми хорошо. Мои, потому что с ними комфортно, и они разделяют мои увлечения и мнения. Но не друзья. Для меня друг — это очень близкий человек. Человек, которому я могу поведать всё, абсолютно не стесняясь абсурдности своих мыслей и не боясь осуждения. Победы и поражения, страхи, сомнения, радости и горести. Для меня лучшим другом, да и просто другом, всегда была и будет мама. Разумеется, она никогда не посмеётся над моими конфузами, а просто будет рядом. «Друзья» же могут «угарнуть» и сказать: «Забей, это мелочи». Для мамы, как, прежде всего, моего настоящего друга, нет мелочей, и она ни на что не «забьёт». А ещё так вышло, что мы с ней чертовски похожи: что внешне, что ментально. Это ещё больше облегчает задачу понять друг друга. Поэтому, почётное место настоящего друга не займёт ни одна «лучшая-лучшая подруга с 1-го класса». Но это тоже немного другая история. Есть ещё один человек. Это наш самый лучший друг, который останется с нами, пока мы есть. Это мы. Вы когда-нибудь говорили в лицо другу, что он толстый или глупый? Нет, конечно (если он вам действительно дорог). Вы никогда не заставляли его делать то, чего он не желает делать, чтобы измениться. Мы никогда не поступим с друзьями самым гадким способом. А с собой? Для себя нам ничего не жалко. И грязью обольём, и кинем на произвол судьбы. Знакомо? Нам очень нравится терроризировать себя: нашу внешность («Я так некрасив»), наши идеи («Это так глупо, никто меня не поддержит»), наши поступки («Надо было поступить иначе»). Других «таких же» не обидим, а себя — раз плюнуть. Это же всего лишь мы. Никто не осудит за это. Только пока недовольство собой во всех аспектах жизни прогрессирует, вы теряете самого лучшего друга, который должен остаться с вами на всю жизнь, — вас самих. Вы можете доверить свои сокровенные тайны маме/папе, подруге/другу, молодому человеку/девушке, но люди могут уйти или предать, а вы будете всегда рядом. Многие не понимают, как я могу проводить время в одиночестве. Ходить в кофейни одной, гулять в парке одной, смотреть кино одной. Вся правда в том, что я совершенно не одна. У меня есть я. И, на самом деле, мне повезло освоить такое полезное ремесло — быть одной. И скажу честно — мы со мной пока просто друзья: узнаём друг друга постепенно, делимся своими жизненными страхами и недостатками в характере и пытаемся их искоренить, насколько это нам под силу. За чашечкой американо с лимоном мы обсуждаем планы о переезде в город мечты или — не так глобально — дела по учёбе и работе, или просто молчим и наслаждаемся вкусным напитком. Однако я инстинктивно уверена, что со мной мы будем настоящими друзьями. Нам придётся через многое пройти, но мы справимся. Понятия «один» и «одиночество» для меня перестают носить отрицательную окраску. Я вижу здесь только плюсы, а главный — познание себя. Никто не поможет познать свою сущность, кроме тебя самого. Поэтому какое преступление идти против себя, губить свою самооценку издевательствами и нравоучениями. Очень важно подружиться с самим собой. Представьте, что вы — это самый лучший друг на свете. Самый надёжный, самый забавный, самый внимательный. Не надо говорить себе, что это не так. Просто поверьте в это, и вы сами не заметите, как начнёте вписываться в этот идеальный образ. Кому бы не хотелось подружиться с таким человеком? Так подружитесь с ним. Необходимо понимать, что вы — этот тот самый идеальный настоящий друг. Вы есть только у себя самих. Вы не одни. Автор: Юлия Стржельбицкая

Подборка блиц-фактов №97

29 марта 1848 года Ниагарский водопад из-за ледовых заторов на Ниагаре остановился на 30 часов. В 1946 году деревня Селменцы была разделена между СССР и Чехословакией, причём граница прошла прямо по одной из улиц. Сегодня части деревни находятся в Словакии и Украине. 300 деятелей культуры — в том числе Ги де Мопассан, Александр Дюма-сын, Шарль Гуно, Леконт де Лиль, архитектор парижской оперы Шарль Гарнье и многие другие — написали знаменитый протест против уродования Парижа Эйфелевой башней. 31 декабря 1986 года немецкий телеканал ARD по ошибке показал прошлогоднее новогоднее обращение канцлера Гельмута Коля. 6 августа 1945 года, когда на Хиросиму была сброшена атомная бомба, в пригороде проходила партия в го за один из самых почётных японских титулов. Взрывная волна выбила стёкла и привела помещение в беспорядок, но игроки восстановили камни на доске и доиграли партию до конца. «Один ученый, купив 20 уток, тотчас приказал разрубить одну из них в мелкие кусочки, которыми накормил остальных птиц. Несколько минут спустя он поступил точно так же с другой уткой и так далее, пока осталась одна, которая пожрала, таким образом, 19 своих подруг». Эту заметку опубликовал в газете бельгийский юморист Корнелиссен, чтобы поиздеваться над легковерием публики. С тех пор, по одной из версий, лживые новости называют «газетными утками». Азбуку Морзе в привычном нам виде изобрёл не Морзе, а немецкий инженер Герке. Оригинальная азбука Морзе была неудобной, хотя и использовалась на некоторых американских железных дорогах вплоть до 1960-х годов. Александр Дюма один раз участвовал в дуэли, где участники тянули жребий, и проигравший должен был застрелиться. Жребий достался Дюма, который удалился в соседнюю комнату. Раздался выстрел, а потом Дюма вернулся к участникам со словами: «Я стрелял, но промахнулся». Американец Чарльз Гудьир случайно открыл рецепт изготовления резины, которая не размягчается в жару и не становится хрупкой на морозе. Он по ошибке нагрел смесь каучука и серы на кухонной плите (по другой версии, оставил образец резины у печи). Этот процесс получил название вулканизация. Во французском и многих других языках американские горки называют «русскими горками», так как прототип этого аттракциона родился именно в России. Ещё в 15 веке наши предки конструировали ледяные горки, укреплённые деревянными опорами. Что касается того, где впервые сани поставили на роликовые колёса, существуют две версии: одни историки утверждают, что это случилось в садах Ораниенбаума по приказу Екатерины II, по мнению других, первое их появление случилось в Париже в 1812 году. Американский актёр Винг Рэймс, получив в 1998 году премию «Золотой Глобус», тут же вызвал другого актёра — Джека Леммона — из зрительного зала и вручил ему статуэтку, как более достойному претенденту. Грифы-индейки имеют очень острый нюх, особенно хорошо они чуют этантиол — газ, который выделяется при гниении трупов животных. Искусственно полученный этантиол добавляют в природный газ, который сам по себе не имеет запаха, чтобы мы могли почуять утечку газа из незакрытой конфорки. В малонаселённых районах США инженеры-обходчики иногда обнаруживают утечки на магистральных трубопроводах именно по кружению над ними грифов-индеек, привлекаемых привычным им запахом. Английский король Генрих VIII вместо изготовления серебряных шиллингов стал чеканить их из меди, покрывая затем серебром. Серебро быстро стиралось, особенно на самых выступающих частях, к которым относился и нос короля. Из-за этого король получил прозвище «старый медный нос».

Где искать вдохновение

Начну с того, что, по моему мнению, вдохновение не появляется откуда ни возьмись и не уходит в небытие. Оно всегда с нами. Просто есть два режима: активное вдохновение и пассивное вдохновение. Моё вдохновение «выходит из спячки» совершенно внезапно. Я могу болтать с другом или читать книгу, как вдруг нереальный поток сил пеленой окутывает моё сознание. Пару минут назад я была в зоне комфорта и делала то же, что и обычно. А тут моё внимание отвлеклось, и я жажду сделать что-то интересное. Звучит как бред сумасшедшего, не так ли? Но именно так во мне просыпается вдохновение — молниеносно и мощно, требуя подобной отдачи от меня. Я никогда не продолжаю делать в такие моменты то, чем занималась до этого. Я даже могу бросить очень занимательную книгу, потому что боюсь потерять крутые идеи. Если я гуляю с друзьями, я могу «зависнуть» минут на пять, забыв, о чём мы говорили до этого. А потом обязательно расскажу им, отчего я так «тупила» и не слушала их. Но так бывает далеко не всегда. Я могу неделями жить словно робот, выполняя одни и те же повседневные дела. Такие безбашенные моменты, когда включается режим активного вдохновения, — настоящий фестиваль эмоций. Но ждать, когда такое произойдёт, глупо. Именно поэтому у меня есть несколько хитростей как разбудить «великое и ужасное» вдохновение, когда это жизненно необходимо. 1. Общайтесь с творческими людьми. Художники, фотографы, музыканты. Да хоть ювелиры и лингвисты! Я не хочу сказать, что они все 24/7 полны свежих и с ума сводящих идей — всё-таки у них тоже бывают творческие прострации. В любой непонятной ситуации, когда вы чувствует запал творчества и креативности, постарайтесь пообщаться с человеком, который этого ещё не потерял. Вы, сами того не осознавая, будете питаться энергетикой таких людей и во время или после разговора захотите сделать что-то своё, приносящее удовольствие и радость. Не обязательно, что после общения с музыкантом вы побежите учить аккорды для гитары. Я, например, когда пообщаюсь с подругой-художницей, чувствую, как вдохновение просто выталкивает меня из зоны комфорта и просит подпитки, и я, возвращаясь домой, беру в руки карту мира, долго изучаю её, выбираю место, где на данный момент хотела бы очутиться и начинаю учить язык этой страны. Казалось бы, где связь. Но у каждого свои «творческие тараканы» в голове. 2. Не переставайте учиться. Здесь можно было бы сослаться на школу или другое учебное заведение, но я имела в виду несколько другое. Если вы только начали обучаться какому-то интересному (это главное!) для вас навыку или ремеслу — будь то кулинария или верховая езда — не бросайте. Сколько раз мы слышали: «Никогда не сдавайся. Ты становишься сильным не от побед, а от поражений», но это чистая правда. Неудачи закаляют наши тело и разум, мы становимся выносливее и терпеливее. Если вы действительно чем-то «загорелись» и хотите добиться результатов, то никогда не бросайте начатого. На первых порах всегда трудно, и иногда будет не до вдохновения. Но вы будете вознаграждены, поверьте. 3. Читайте больше. Это пункт плавно вытекает из предыдущего, так как чтение — это тоже обучение, саморазвитие. Не обязательно для этого брать научные или психологические книги. Хотя и до стостраничных сопливых романов («чтобы время убить») я бы не стала опускаться, но это лично мой выбор. Для меня настоящее удовольствие читать классику, особенно авторов XVIII-XIX веков. Каждая книга, которую я прочла, дала мне почву для размышлений на привычные жизненные ситуации, и я стала смотреть на них под другим углом. Новые знания заполоняют наши мысли, и мы находимся в режиме их постоянного осмысливания, что может породить новые идеи. Ещё хороший метод — читать мемуары или книги о людях, внёсших вклад в развитие человечества. Возможно, это не для всех сработает. Но мне нравится читать о достижениях людей в той сфере, которая меня интересует. Это, как говорилось ранее, не позволяет мне даже подумать о том, что нужно сдаться. 4. Играйте с разумом. Всё очень просто. Если вы творческий человек — а так оно есть, потому что все люди чем-то одарены, — и чувствуете, что на данный момент вдохновение вас подводит, то смените тактику мышления. Ведите себя так, будто сейчас ваше вдохновение работает в режиме non-stop. Притворяйтесь, пока это не станет правдой. Иначе говоря, выращивайте изюминку. 5. Меняйте привычки. Непривычный маршрут из точки А в точку В, красная помада вместо нюдовой, йогурт с гранолой и фруктами вместо скучной овсянки на завтрак и много других мелочей, которые, вот увидите, заставят вас оторваться от рутины и почувствовать себя неординарным. И это и породит какие-то неординарные идеи в голове. 6. Фотографируйте. Нет ничего проще, чтобы разбудить вдохновение, взяв в руки фотоаппарата или смартфон и выйдя на улицу. Фотографируйте обычные вещи, которые окружают нас каждый день, но которые мы, увы и ах, не замечаем. Пожелтевшие листья деревьев; восход и закат солнца; посетители в кафе (почему бы и нет?); лужи на асфальте, в которых отражается облачное небо… Главное: выделите на это занятие 1-2 часа, ни на что не отвлекаясь. 7. Путешествуйте. Пожалуй, это один из наилучших способов встряхнуть своё сознание и быть максимально вдохновлённым. Необязательно лететь в другую страну. Даже однодневная поездка за город «прочистит» вашу голову от ненужных и, порой, угнетающих мыслей, освобождая место новым задумкам. Если же вы не можете себе позволить какую-то поездку, исследуйте свой город. Я уверена, что есть такие места, в которых вы даже ни разу не были: будь то парк или кофейня. Для меня перестали работать советы типа «посмотрите любимый фильм» или «послушайте любимую музыку», так как такие действия только расслабляют обстановку. Ведь ты погружаешься во что-то уже знакомое, и редко таким образом можно поймать свежие идеи. Другое дело — посмотреть или послушать что-то новое (это с натяжкой можно отнести к пятому пункту). Так или иначе, даже у вас всё валится из рук, а дурное настроение не собирается покидать, но так дальше жить нельзя, то пересильте себя и постарайтесь заниматься любимым делом, даже если сейчас ваше вдохновение куда-то там запропастилось. Поверьте, оно проснётся. Автор: Юлия Стржельбицкая

5 уроков жизни от Джета Ли

Джет Ли не знает, что такое слабый характер и хрупкая вера. Его отличают необыкновенная скорость и максимальная сосредоточенность. У него есть чему поучиться. 1. Смирение — твоя главная защита «Врагов вокруг тебя плодит твое стремление выпятить собственное эго. Я не особенный, я просто кучу времени потратил на боевые искусства. Теперь я показываю, что умею. В мире есть много людей, которые могут сделать то же самое». 2. Гармония важнее силы «Мне грустно, когда я думаю, что показал только, как боевые искусства причиняют людям боль. Мне не выпало шанса доказать, что самое главное — это не бой. Это познание гармонии инь и ян, баланса между черным и белым. Только познав гармонию, ты станешь великим». 3. Счастье всегда с тобой «За счастьем не надо ехать куда-то далеко, оно здесь — в тихой одинокой комнате. Все твои проблемы сосредоточены в твоем же сердце, поэтому тебе просто надо изучать себя. Нужно понять, кто ты есть на самом деле. Если ты познаешь свой собственный мир, тебе больше не нужно будет бояться». 4. Чужое мнение о тебе лишь фоновая музыка «Относись к оценкам окружающих как к какой-нибудь песне из приемника. „Ты классный!“ — трам-пам-пам. „Ты придурок!“ — трам-пам-пам. Если оценки окружающих волнуют тебя больше, чем собственное мнение о себе, у тебя проблемы». 5. Смерть дарит тебе жизнь «Я готов умереть. Если человек понимает, что он может умереть хоть сегодня, хоть завтра, то он начинает ценить каждый миг. И он заботится о каждом мгновении своей жизни, так что, если умрет завтра, ему не будет стыдно за свои последние дела».

Я — мать Тереза

Я люблю помогать людям, чувствую грызущее меня изнутри чувство вины, когда не имею возможности спасти заблудшую душу. Я демонстрирую свою «хорошесть». Мое предназначение — спасти всех и вся. У меня синдром «матери Терезы»! Навязчивая идея помочь каждому встречному, утрированный альтруизм разрушителен как для «жертвы», так и для «больного». Давайте разберёмся, чем же и каков он в своём проявлении. Официально не существующий термин «синдром матери Терезы», прижился в быту, однако психологи говорят, что «синдром» — это лишь следствие детских травм, частично неправильного воспитания, отсутствие понимания личного пространства, которое необходимо каждому, и проявление здравого эгоизма. Люди с утрированным чувством альтруизма боятся жадности, эгоизма и проявления плохих качеств в самих себе. «Матери Терезы» остро чувствуют «нехорошие» проявления в себе, непонимания справедливости ситуации. Как правило заядлые альтруисты не видят границ и не принимают понятие индивидуальности. К сожалению, такие люди часто остаются безликими в своей доброте и другими могут восприниматься враждебно. Важно понимать, что быть обладателем синдрома, не значит быть психологически нездоровым человеком. Личность — эгоцентрична, самолюбива, при этом она глуха к истинным потребностям своих «жертв», как и к своим. Например, «Терезы» стараются финансово вложиться в отношения или в друзей, когда это не нужно, если лучше стоит здраво посмотреть на ситуацию. Они начинают принимать решения за взрослых и самостоятельных людей, придумывают потребности, которые им якобы необходимы. Прийти в гости без подарка для них становится неприемлемо. Часто альтруисты отвергают собственные потребности, очень скупятся на себе, позволяют быть жилеткой в любой ситуации. Такое поведение и образ мысли приводит к полному отречению от себя, своих проблем и потребностей. Они теряют веру в себя и «стирают» понимание собственной индивидуальности. Кроме непосредственного вреда самому себе, альтруисты наносят вред и окружающий. Они их балуют, «взращивают» зерно инфантильности. Где же искать корни беспричинного, гиперболизированного альтруизма? Несомненно, причины индивидуальны у каждой личности, и требуют такого же индивидуального подхода со стороны, то есть вмешательство психолога. «Терезы» не понимают, что люди, окружающие их, способны любить не за бесконечные и ненужные подарки. Каждый достоин любви за индивидуальность, характер, стремление к саморазвитию, в конце концов просто за существование в этом мире и в жизни определенных людей. Альтруист «Тереза» считает, что только он владеет истинными знаниями о жизни, о том, как должно быть на самом деле, о правильности. Таким образом он начинает контролировать своих «пациентов», с полной уверенностью, что решить проблему подвластно только ему и никому больше. В противном случае, такие люди подвергаются депрессии, нервозности, приобретают манию контроля и так далее. Такие недуги отнюдь не способствуют развитию и здоровому психическому состоянию. Семейные психологи, работая над подобным случаем, советуют выбирать подарки друг другу, стоящие не более 200 рублей. Ведь можно сделать приятное любимому человеку и не тратясь на дорогой подарок, не имеющий большой ценности по своей сути. Ведь главное не подарок, а внимание. Пусть это будет обычный букет цветов для дамы или обычная посиделка за чашечкой кофе. Подобная практика учит быть искренним, практичным, и в тоже время экономичным. Тогда вы приобретаете не потому что «надо», а потому что у вас есть искренняя потребность. Остановитесь, «Терезы»! Проведите время спокойно за чашечкой кофе или чая, подумайте о себе. Может даже отправьтесь в путешествие, подарите себе подарок, определите свои истинные желания, поставьте цель на ближайшие несколько лет. Станьте для окружающих уникальным человеком, а не «доброй занозой». И тогда люди сами будут обращаться за помощью и наоборот, помогать в трудную минуту. Автор: Катарина Акопова

Бертран Рассел: Образование как политический институт

Принципы правосудия и свободы, которые лежат в основе существенной части тех преобразований, в которых нуждается общество, не представляют особой пользы для сферы образования. Лев Толстой пытался руководить деревенской школой, не посягая на свободу учеников; но когда урок вёл кто угодно кроме Толстого, дети неизменно болтали. Когда же урок вёл он сам, он обеспечивал порядок лишь тем, что в порыве гнева бил их по ушам. Очевидно, что буквальное следование принципу свободы невозможно, если цель — научить детей чему-то. В определённой мере власть в образовании неизбежна, и те, кто занимается образованием, должны найти способ осуществлять свою власть в соответствии с духом свободы. Там, где власть неизбежна, необходимо почтение. Всякий, кто стремится обучать действительно хорошо, кто хочет выявить всё лучшее в молодых людях, кто рассчитывает полностью реализовать их потенциал, должен быть преисполнен духом почтения. Именно почтения недостаёт тем, кто выступает в поддержку механистических систем: милитаризма, капитализма и прочих темниц, в которые реформаторы и реакционеры пытаются загнать человеческих дух. В системе образования, с её сводами правил, большими аудиториями, чётким учебным планом и загруженными учителями, с её стремлением к самодовольной посредственности, недостаток почтения к ребёнку — повсеместен. Почтение требует воображения и жизненного тепла; оно требует уважения к тем, у кого меньше всего достижений и власти. Ребёнок слаб и неразумен; учитель силён и более мудр. Учитель, которому недостаёт почтения, неизменно презирает ребенка за эти поверхностные изъяны. Он мнит себя гончаром с куском глины в руках и считает своей обязанностью «формировать» ребёнка. В итоге он придаёт ребенку какую-то неестественную форму, которая затвердевает с возрастом, порождая противоречия и неудовлетворённость, из которых развиваются жестокость и зависть, а также вера в то, что остальные обязаны подвергнуться таким же искажениям. Человек, преисполненный почтения, не будет считать своим долгом «формировать» молодежь. Он видит во всём живом — и особенно в детях — нечто священное, неопределимое, безграничное, неповторимое, бесценное, олицетворение самого принципа жизни. Он чувствует невыразимое смирение в присутствии ребёнка — смирение, необъяснимое с рациональной точки зрения, и в то же время более близкое к мудрости, чем самоуверенность многих родителей и учителей. Он чувствует внешнюю беспомощность и потребность ребёнка в заботе, осознаёт ответственность за оказанное ему доверие. Его воображение подсказывает ему, каким ребёнок может стать; как его устремления могут быть поощрены или подавлены, как его доверие будет обмануто, а его спонтанные порывы сменятся размышлением. Всё это порождает в нём желание помочь ребёнку в его борьбе, придать ему силы и снабдить всем необходимым — не для какой-то отвлечённой цели, навязанной государством или другим безличным субъектом власти, но для целей, к которым неосознанно стремится душа самого ребёнка. Вовсе не в духе почтения осуществляется образование государствами, церквями и подчинёнными им институтами. Центром внимания является далеко не юноша или девушка, а почти всегда — поддержание существующего порядка. Когда же личность принимается в расчёт, это происходит с прицелом на мирской успех: зарабатывание денег или достижение высокого положения. Почти любое образование имеет политический мотив: оно служит для усиления позиций определённой группы (национальной, религиозной или социальной) в соперничестве с другими группами. Именно этот главный мотив обуславливает набор предметов — знаний, которые предлагаются, и знаний, которые утаиваются. Именно этот мотив обуславливает умственные навыки, которые учащиеся должны приобрести. Едва ли что-то делается для поощрения умственного и духовного развития; получившие наилучшее образование нередко имеют атрофированную интеллектуальную и духовную жизнь, подавленные естественные побуждения и обладают только определёнными механическими навыками, заменяющими живое мышление. Некоторые из задач, которые в настоящий момент выполняет образование, должны продолжать выполняться им в любой цивилизованной стране. Все дети должны и дальше обучаться читать и писать, и некоторые из них должны продолжать приобретать знания, необходимые для профессий в области медицины, юриспруденции и инженерии. В таких же предметах, как история и религия, обучение в собственном смысле решительно вредно. Данные предметы затрагивают интересы, благодаря которым существуют школы; а существуют они для того, чтобы преподавались определённые взгляды на эти предметы. История везде преподаётся таким образом, чтобы возвеличить собственную страну: детей приучают верить в то, что их страна всегда была права и почти всегда одерживала победу, что она породила большинство великих людей и что она — во всех отношениях — стоит выше остальных стран. Каждое государство стремится поощрять национальную гордость и прекрасно понимает, что этого невозможно достичь непредвзятым взглядом на историю. Ложные идеи о всемирной истории, которые преподаются в различных странах, порождают раздор и способствуют фанатичному национализму. То же самое относится и к религии. Религиозный институт существует благодаря тому, что все его члены имеют определённые убеждения, истинность которых невозможно подтвердить или опровергнуть. Школы, управляемые религиозными институтами, вынуждены скрывать от молодых людей, любознательных по своей натуре, тот факт, что эти определённые убеждения противопоставлены другим (в равной степени недоказуемым) убеждениям и что многие квалифицированные люди не находят доказательств в пользу той или иной веры. В воинственно-светском государстве школы становятся такими же догматичными, как и те, которые находятся в руках церкви. В нейтральном государстве любое обсуждение религии должно быть исключено, а Библия должна читаться без комментариев, дабы не отдавать предпочтения той или иной секте. Результат и в одном, и в другом случае одинаков: свободное изучение ограничено, а в важнейшем в мире вопросе ребёнок сталкивается либо с догмой, либо с гробовым молчанием. И так обстоит дело не только с начальным образованием. На более высоких уровнях ситуация приобретает более скрытую форму, но она по-прежнему существует. Почти во всех, кто прошёл через престижные школы, она порождает поклонение «хорошему тону», который так же губителен для жизни и мышления, как средневековая церковь. «Хороший тон» хорошо сочетается с мнимой широтой взглядов, готовностью выслушать все стороны и снисходительностью к оппонентам. Но он несовместим с глубокой восприимчивостью или искренней готовностью придать значение другой стороне. Как политическое оружие для сохранения привилегий богатых в демократии снобизма «хороший тон» непревзойдён. Как средство для создания благоприятной общественной среды для имеющих деньги и не имеющих глубоких убеждений или необычных желаний он имеет определённую ценность. В любом другом отношении он омерзителен. Ограничение свободы интеллекта неизбежно, когда целью образования является убеждение, а не мышление. Образование должно поощрять поиск истины, а не убеждение, что определённая система верований истинна Но именно системы верований сплачивают людей в воинствующие объединения: церкви, государства, политические партии. Определённые умственные наклонности повсеместно прививаются институтами образования: покорность и дисциплина, безжалостность в борьбе за мирской успех, презрение к оппонентам, а также абсолютная доверчивость и пассивное принятие мудрости учителя. Все эти наклонности противоречат жизни. Вместо покорности и дисциплины следует стремиться к сохранению независимости и инициативы. Вместо безжалостности образование должно вырабатывать справедливость в мышлении. Вместо презрения оно должно прививать почтение, желание понять. Вместо поощрения доверчивости целью должно быть развитие критического мышления, любви к интеллектуальным изысканиям. Согласие со статусом кво, подчинённость отдельного ученика политическим целям, безразличие к вопросам разума — вот непосредственные причины этих пороков; но за этими причинами стоит ещё одна, более основополагающая — использование образования в качестве средства обретения власти над учеником, а не средства поощрения его развития. Именно в этом проявляется недостаток почтения; и фундаментальное преобразование может произойти только путём развития почтения. Покорность и дисциплина считаются необходимыми для поддержания порядка в классе и эффективного обучения. В некоторой мере это правда; но в намного меньшей, чем полагают те, кто считают покорность и дисциплину желательными самими по себе. Покорность, то есть добровольное подчинение своей воли другому, — это зеркальное отражение власти, которая заключается в управлении волей других. Желаемой целью является свободный выбор, во вмешательстве в который нет необходимости. Что делает покорность необходимой в школах, так это неизбежные для несовершенного экономического устройства большие классы и загруженные учителя. Результат многочасового преподавания — измождённость, расстроенные нервы и необходимость машинального выполнения повседневных задач. А задачи не могут быть выполнены машинально иначе, кроме как требованием покорности. Если бы мы относились к образованию более серьёзно и считали важным сохранить живость детского ума, мы бы осуществляли образование по-другому: мы бы обеспечивали достижение цели, даже если бы затраты были во сто крат большими, чем сейчас. Многим мужчинам и женщинам преподавание доставляет удовольствие и в небольшом объёме может выполняться с пылом, который поддерживает интерес учеников без обращения к дисциплине. Учитель должен иметь столько работы, сколько он может выполнить, получая удовольствие от процесса и принимая в расчёт умственные потребности ученика. Результатом стали бы дружеские отношения — а не вражда — между учителем и учеником, понимание большинством учеников, что образование существует для их развития, а не просто как что-то навязанное извне, сокращающее время на игру и требующее многих часов сидения на месте. Дисциплина, в таком виде, в каком она существует в школах, — преимущественно зло Дисциплина желательного рода исходит изнутри и состоит в способности неотступно преследовать далёкую цель, жертвуя многим на пути и подчиняя естественные порывы воле. Без этого никакая серьёзная амбиция не может быть реализована. Но этот род дисциплины порождается только сильным желанием результата, которого невозможно достичь мгновенно, и может быть сформирован единственно посредством образования. Этот род дисциплины исходит изнутри, от собственной воли, а не от внешнего источника власти.+ Безжалостность в экономической борьбе неизбежно будет прививаться в школах до тех пор, пока экономическая структура общества остаётся неизменной. Это лишь одно из отношений, в которых организация общества, основанная на конкуренции, приносит вред. Спонтанная и бескорыстная жажда знаний — вовсе не редкость среди молодых людей и легко пробуждается в тех, в ком она существует в скрытом состоянии. Но она безжалостно пресекается учителями, думающими лишь об экзаменах, дипломах и учёных степенях. У более одарённых молодых людей попросту нет времени на размышления с самого начала школы и до окончания университета. С первого до последнего дня это сплошная рутина из экзаменационных вопросов и книжных фактов. В итоге самые умные проникаются отвращением к учёбе, мечтая только о том, чтобы забыть всё и начать работать. Однако и там экономическая машина держит их в заточении, и все их естественные устремления пресекаются.+ Экзаменационная система, а также тот факт, что образование используется исключительно как подготовка к зарабатыванию на жизнь, заставляют молодых людей рассматривать знания с чисто утилитарной точки зрения: как путь к деньгам, а не как врата к мудрости. Это не имело бы особого значения, если бы отражалось только на людях без серьёзных интеллектуальных интересов. Но, к сожалению, это в первую очередь затрагивает тех, чьи интеллектуальные интересы наиболее сильны, ведь именно на них пресс экзаменов давит больше всего. Именно им в наибольшей степени образование кажется средством к достижению превосходства над остальными; оно насквозь пропитано безжалостностью и прославлением социального неравенства. Но наша система образования скрывает это от всех, кроме неудачников. Ведь преуспевшие совсем скоро начнут извлекать выгоду из неравенства при полном поощрении людей, руководивших их обучением.+ Пассивное принятие знаний учителя легко даётся большинству молодых людей. Оно не подразумевает усилий независимого мышления и кажется разумным, ведь учитель знает больше учеников. К тому же, это способ завоевать благосклонность учителя. Однако привычка пассивного принятия имеет катастрофические последствия для дальнейшей жизни. Она заставляет людей искать себе лидера и принимать в качестве лидера любого, кто обосновался в этом положении. Она порождает власть церквей, правительств, партий и прочих организаций, посредством которых простых людей обманным путём заставляют поддерживать старые системы, губительные для страны и для них самих. Если бы целью было научить учеников думать, то вместо того, чтобы заставлять их принимать готовые выводы, образование осуществлялось бы по-другому: было бы меньше спешки в объяснении, больше обсуждения, больше возможностей для учеников выражать свои мысли. И, в первую очередь, было бы стремление возбудить любовь к интеллектуальному поиску. Радость интеллектуального поиска намного лучше знакома молодым людям, чем взрослым. Она редко встречается в дальнейшей жизни, потому что делается всё возможное для того, чтобы подавить её в процессе обучения. Люди боятся мысли больше всего на свете: больше, чем краха, и даже больше, чем смерти. Мысль революционна и разрушительна; мысль беспощадна к привилегиям, установленным институтам и удобным привычкам; мысль анархична и непокорна, безразлична к авторитетам и испытанной вековой мудрости Но для того чтобы мысль стала инструментом каждого, а не привилегией меньшинства, нам придётся покончить со страхом. Именно страх сдерживает людей: страх того, что их драгоценные убеждения окажутся ложными; что руководящие их жизнью институты окажутся губительными; что они сами окажутся менее достойными уважения, чем они привыкли считать. Что если рабочий начнёт свободно размышлять о собственности? Что тогда будет с нами, богачами? Что если молодые мужчины и женщины начнут свободно размышлять о сексе? Что тогда будет с моралью? Что если солдаты начнут свободно размышлять о войне? Что тогда будет с военной дисциплиной? Пусть лучше люди остаются глупыми, ленивыми и жестокими. Так враги мысли думают в глубине души, и так они действуют через свои церкви, школы и университеты Никакой институт, основанный на страхе, не может способствовать развитию. Желание сохранить прошлое вместо стремления творить будущее руководит умами ответственных за обучение молодёжи. Образование должно быть направлено не на изучение мёртвых фактов, а на деятельность по созданию нового мира. Оно должно быть основано не на прискорбной ностальгии по устаревшим красотам Греции и Ренессанса, а на видении общества будущего, предстоящем триумфе мысли и непрерывно расширяющемся горизонте человеческого взгляда на мир. Обученные в этом духе будут полны жизни, надежды и радости и будут способны выполнить свою роль в создании для человечества будущего менее мрачного, чем его прошлое. © Bertrand Arthur William Russell Оригинальный текст был опубликован в «The Atlantic» в 1916 году.