Извини, я слишком быстро ехал

Очень часто не важно, кто прав, а кто виноват. Важно, что от вашего выбора могут пострадать ваши родные и близкие люди, не забывайте об этом.

Что стюардессы думают о пассажирах. Анонимные признания

О том, что лучезарные улыбки бортпроводников не всегда означают искреннюю радость, знают многие. Более того, кабинный экипаж, в общем-то, и сам этого не скрывает. За последние несколько лет в Сети скопилось немало постов-откровений бортпроводников, в которых они честно признаются, что на самом деле думают о пассажирах. Анонимные пользователи сайта Whisper: «Я стюардесса, и я просто обожаю турбулентность. А всё потому, что в это время мне не нужно обслуживать пассажиров». «Я работаю стюардессой и ненавижу плачущих детей. Я ненавижу их не меньше, чем кто-либо другой в самолете». «Я стюардесса, и я терпеть не могу общаться с пассажирами. Во время полета я стараюсь прятаться, не появляться в салоне. Всё это время я просто играю на своем телефоне». «Я всё время спрашиваю себя, какого черта пассажиры начинают ломиться в туалет, как только оказываются в самолете?! Ведь у них был минимум час на то, чтобы сделать свои дела, пока они дожидались начала посадки!» «Сегодня один из пассажиров назвал меня обслугой. Мы не обслуга. Мы здесь в первую очередь для вашей же безопасности, а не для того, чтобы исполнять каждую вашу прихоть». «Мне стыдно, потому что иногда я хочу, чтобы с нашим самолетом случилось что-нибудь нехорошее. И тогда кабинный экипаж помог бы пассажирам… И, возможно, после этого нас бы стали больше уважать…» Стюардессы из России и с бывшего постсоветского пространства оказались менее эмоциональны в своих высказываниях, однако в общем и целом мысли коллег с Запада повторили. Стюардесса украинской авиакомпания «МАУ» «Иногда люди забывают, что приходят на борт в гости, а не домой. Некоторые считают, что класть ручную кладь пассажиров на полки входит в обязанности бортпроводников. Нет! Когда пассажиру что-то необходимо, он забывает о словах вежливости, мы не прислуга. Можем и отказать. Очень часто пассажиры, сидящие в аварийных рядах, отказываются размещать свою ручную кладь на полку. Видите ли, боятся, что украдут…» «Хамы — это моя любимая категория! В конце концов, он или она захочет стакан воды…» Стюардесса из Казахстана «О, поверьте, иногда мне очень хотелось кого-нибудь убить. Чаще всего это была совершенно определенная личность, где-нибудь в центре салона и с пальцем на кнопке вызова бортпроводника. О, этот любимый прием всех проводников: один пассажир просит воду, приносишь ему стакан, и тут его сосед говорит — и мне, приносишь и ему и со страхом поглядываешь на третьего, а третий уже — и мне водички! Аааа! Что ж вы сразу-то не сказали! Идешь на кухню и думаешь, что ж я не училась на бухгалтера?!»

10 комедий, которые скрасят ваш вечер

Повар на колесах / Chef Сюжет фильма разворачивается вокруг шеф-повара Карла Каспера в исполнении Джона Фавро. Потеряв работу в известном ресторане Лос-Анджелеса, он решает открыть свою закусочную на колесах, чтобы отыскать потерянное кулинарное вдохновение и попутно наладить отношения с семьей. Фильм такой же красочный, воздушный и сочный, как и блюда шеф-повара. Отличная семейная комедия. Королевство полной луны / Moonrise Kingdom Пара влюбленных подростков убегает из-под присмотра взрослых: Сэм Шакаски — бойскаут, сирота, от которого отказались приемные родители, и Сьюзи Бишоп — замкнутая 12-летняя девочка, живущая мечтами о волшебных мирах. Немного странный, необычный фильм, но в этом вся его прелесть. Рекомендуется к просмотру всей семьей. Страсти донжуана / Don Jon У Джона Мартелло все подчинено жесткому порядку: его квартира, машина, семья, фитнес, женщины. Он искренне пытается измениться ради той, что кажется ему любовью всей его жизни, но терпит одно крушение за другим. Забавные метаморфозы главного героя точно поднимут настроение. Дело в тебе / A Case of You Молодой парень Сэм встречает в кафе симпатичную официантку Бёрди и, конечно же, влюбляется в нее. Но девушку увольняют за опоздание — и как найти ее, если знаешь только имя? Конечно же, в социальных сетях! Найдя ее страничку, стеснительный Сэм не решается сразу написать понравившейся девушке — и вместо этого, ориентируясь на ее профиль и анкету, решает стать идеальным парнем для Бёрди. Отель «Гранд Будапешт» / The Grand Budapest Hotel Фильм рассказывает об увлекательных приключениях легендарного консьержа Густава и его юного друга, портье Зеро Мустафы. Сотрудники гостиницы становятся свидетелями кражи и поисков бесценных картин эпохи Возрождения, борьбы за огромное состояние богатой семьи и… драматических изменений в Европе между двумя войнами XX века. Одна из лучших комедий с элементами драмы и детектива. Смотреть ее нужно не спеша, в теплой кровати, с кружкой чая и пирожными. Любовь в словах и картинах / Words and Pictures Фильм ловко обыгрывает тему соперничества между различными видами искусства. Учитель английского языка и преподаватель искусства встречаются в престижной подготовительной школе. Между ними складываются непростые взаимоотношения, которые кладут начало войне: их студенты теперь пытаются доказать, что сильнее — слово или изображение. Святой Винсент / St. Vincent Приятный семейный фильм, который отлично совмещает в себе элементы комедии и драмы. В центре внимания весьма непростые отношения сложного, ворчливого ветерана войны и обычного 12-летнего мальчика Оливера. Это пример настоящей дружбы, которая выросла из откровенной неприязни и безразличия друг к другу, но изменила обоих и помогла взглянуть друг на друга по-новому. Застрял в любви / Stuck in Love Картина снята очень реалистично. В сюжете рассказывается о жизни обычных людей, о проблемах в их семьях и неудачах в жизни. Хорошая музыкальная атмосфера, потрясающая игра актеров, очень интересные и оригинальные диалоги делают фильм идеальным для неспешного вечернего просмотра. Милая Фрэнсис / Frances Ha Фрэнсис живет в Нью-Йорке, но у нее, по сути, нет дома. Она работает в танцевальной труппе, но, признаться, совсем не танцор. У девушки есть лучшая подруга Софи, но теперь они почти не общаются. Фрэнсис хочет намного больше, чем может себе позволить, но она все равно проживает жизнь с легкостью, беспечностью и изяществом. Это история о дружбе не менее страстной, глубокой и непредсказуемой, чем любая любовная история! Душевная кухня / Soul Kitchen Зинос Казанзакис держит не слишком популярный среди посетителей ресторанчик на окраине Гамбурга. Его тихая жизнь идет своим чередом, пока на голову не сваливаются все тридцать три несчастья. Фильм легкий для восприятия, не перегружен драматическими моментами. А удачное сочетание хорошей музыки и аппетитных блюд значительно улучшает настроение от просмотра. И вам точно захочется приготовить что-нибудь оригинальное для своих родных!

Сон как бесплатное лекарство

Как избавиться от переедания, постоянных простуд и плохого настроения? Иногда для этого достаточно просто выспаться. Сон, милый сон: как приятно, когда утром тебе никуда не надо и можно лежать в тёплой кроватке, променяв бренные дела на блаженную неспешность. Однако на практике мало кто может позволить себе такую роскошь: учёные подсчитали, что среднестатистический американец спит около 7 часов в день (россиянин — примерно столько же), а японец и вовсе довольствуется 6 часами. В общем и целом, в мире до 70 миллионов человек не получают достаточное количество сна. Невролог Майкл Яффе из Университеты Флориды долгое время изучал, как черепно-мозговая травма и нехватка сна влияет на мозг. В своей статье он отмечает, что ещё в 1942 году 84% американцев получали рекомендуемые 7-9 часов; в 2013 году этим могут похвастаться только 59%. А если говорить о гендерном различии, то мужчины в среднем спят на 25 минут меньше, чем женщины, при этом большинство респондентов признают, что абсолютно не высыпаются. В то же время не совсем понятно, как устанавливаются «сомнологические» границы: кто решает, сколько часов нужно проводить в царстве Морфея? Учёные считают, что здесь важно ориентироваться именно на свои ощущения (а ещё можно проверить себя по шкале Эпворта): если вам достаточно семи часов, чтобы чувствовать себя бодро, значит, это «ваше» время. Но если даже после десятичасового сна вы чувствуете себя разбитым и уставшим, впору не уменьшать количество сна, а посетить врача. Что нам приносит здоровый сон Недостаток сна не ограничивается одной лишь усталостью: исследователям удалось обнаружить, что депривация сна может негативно воздействовать на синаптическую пластичность и кодирование памяти, приводя к невнимательности и рассеянности. А дети, которые спят меньше положенного времени, обычно могут «похвастаться» около десятью хроническими заболеваниями, включая сердечно-сосудистые, диабет, астму, депрессию, ожирение. Правда, не совсем ясно: дело ли в том, что неправильный режим приводит к проблемам со здоровьем, или же, напротив, именно эти заболевания и способствуют нарушениям сна. Например, гипертиреоз, заболевание щитовидной железы, приводит к гиперактивности ребёнка и может вызывать бессонницу. Любопытно, что у недосыпа есть прямая связь с перееданием. Так, в одной из своих лекций научный журналист Ася Казанцева отметила, что у невысыпающихся людей обычно увеличивается вес, так как чувствительность к инсулину снижается. Когда мы едим, в кровь поступает сахар, и если мы спим столько, сколько требуется, клетки получают «инсулиновые сигналы» и начинают использовать сахар, если же нет, клетки теряют чувствительность к инсулину, что в худшем случае через какое-то время может привести к развитию диабета второго типа. Плюс ко всему, снижается высвобождение лептина, отвечающего за регулирование энергетического обмена, а выброс грелина, «гормона голода», напротив, повышается, что лишь усиливает наш аппетит. Не лучше обстоят дела с иммунитетом: из-за недостаточного сна иммунные клетки рискуют проиграть борьбу со злокачественными опухолями, антитела к гриппу и устойчивость к инфекции также снижаются. Недосып возбуждает симпатическую нервную систему, вызывая реакцию «борьбы или бегства»: артериальное давление повышается, сердце начинает сокращаться чаще, эндокринная система выделяет больше кортизола, гормона стресса, — в общем, и ощущения не очень, и на пользу здоровью это явно не идёт. Нехватка сна, естественно, влияет и на социальную жизнь — как вы можете догадаться, также отрицательно. Помимо того, что вы вечно чувствуете упадок сил и раздражение, мешающие адекватно общаться с окружающими, вы также рискуете чаще сидеть на больничном (привет, убитый иммунитет) и даже стать участником ДТП: Яффе ссылается на исследования, в которых недосып имеет корреляцию с увеличением количества автомобильных аварий. ...а что наш мозг? То, что недосып препятствует запоминанию информации, известно уже достаточно давно. Но в новых исследованиях учёным удалось прийти к сенсационным выводам: оказывается, во время сна активизируется глимфатическая система (кстати, она была открыта лишь в 2012 году), система самоочистки мозга, удаляющая «белковые отходы». В противном случае, накопление «вредного» белка бета-амилоида приводит к уничтожению нейронных связей и развитию болезни Альцгеймера. Даже одна ночь, которую вы провели не за просмотром красочных снов, а, скажем, развлекаясь на отвязной вечеринке с друзьями, значительно повышает количество бета-амилоида. Наш цикл сна и бодрствования регулируется циркадными (циркадианными) ритмами: именно они позволяют нам подстроиться под 24-часовой мир, и главным помощником в этом является свет, непосредственно влияющий на сон и высвобождение мелатонина. В сетчатке нашего глаза есть клетки, которые взаимодействуют с «регуляторами» часов мозга, базирующимися в гипоталамусе, и такое взаимодействие зависит именно от света. Так, было установлено, что эти нейроны подвержены воздействию синих световых волн. И для нас это большая проблема: именно синий — «любимый» атрибут компьютеров и смартфонов, и именно синий повышает уровень нашего беспокойства, подавляет выработку мелатонина и, соответственно, обманывает наш мозг, убеждая, что за окном день, а не ночь. Потому-то имеет смысл уменьшить яркость экрана и за 2 часа до сна променять ленту новостей на книгу. Конечно, говорить о том, что сон — это решение всех проблем, вероятно, было бы излишним, однако переоценить его влияние невозможно, ведь нередко он является для нас бесплатным лекарством и профилактикой разнообразных заболевай. Да и не стоит сбрасывать со счетов то, что феномен «физиологического состояния покоя» пока изучен не так хорошо, так что будущие исследования могут нас ещё немало удивить. Отказывайтесь от ночных смен на работе, меняйте вечернее обновление страницы соцсетей на чтение шуршащих страницами книг, не стесняйтесь, если вам требуется не 8, а все 10 часов для сна — и приятных сновидений! Источник: Newtonew Анастасия Коврижкина

Железная хватка

Отрывок из книги «А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания» Шарон Моалем, посвященный наследственному заболеванию, при котором нарушается процесс обмена железа в организме — гемохроматозу. О том, как он помог выжить во время чумы и почему кровопускание до сих пор актуально. Жажда соревноваться и побеждать у Арана Гордона в крови. Он работает финансовым директором крупнейшей компании, участвует в соревнованиях по плаванию с шестилетнего возраста и успешно бегает на длинные дистанции. Спустя чуть больше дюжины лет после того, как он пробежал свой первый марафон в 1984 году, Аран замахнулся на самый грандиозный и жестокий марафон на свете — Песчаный Марафон, 250-километровую гонку через пустыню Сахару, где зверский зной и бесконечный песок не на шутку испытывают выносливость бегунов. Когда он начал готовиться к этому испытанию, то столкнулся с тем, с чем ему никогда не доводилось иметь дело раньше, — с физическими трудностями. Он постоянно выбивался из сил. Его суставы болели, а сердце, казалось, замирало от перегрузки. Он сказал своему партнеру по бегу о неуверенности в том, что сможет продолжить тренировки и бегать вообще. И тогда он пошел к врачу. На самом деле он пошел по врачам. Врач за врачом — они не могли найти причин наблюдавшихся у него симптомов либо приходили к ложным заключениям. Когда из-за болезни у него началась депрессия, ему сказали, что дело в стрессе, и порекомендовали поговорить с психотерапевтом. Когда анализы крови выявили проблемы с печенью, ему сказали, что он слишком много пьет. Наконец, три года спустя врачам удалось обнаружить истинную проблему. Анализы обнаружили огромное количество железа в крови и печени — запредельное количество железа. Аран Гордон ржавел на глазах. Гемохроматоз — это наследственное заболевание, при котором нарушается процесс обмена железа в организме. Обычно, когда организм обнаруживает, что в крови содержится достаточное количество железа, интенсивность его всасывания из пищи в кишечнике снижается. Сколько бы вы ни запихивали в себя пищевых добавок с железом, его переизбытка в вашем организме наблюдаться не будет. Как только вашему телу будет достаточно накопленного количества железа, все избытки будут выводиться из него, а не усваиваться. Организм же больного гемохроматозом человека постоянно думает, что ему недостаточно железа, и продолжает с прежним напором его усваивать. Со временем это приводит к смертельно опасным последствиям. Излишки железа откладываются по всему организму, что, в конечном счете, приводит к повреждению суставов, основных внутренних органов и нарушению общего химического баланса. При отсутствии предпринятых мер гемохроматоз может привести к отказу печени и сердца, диабету, артриту, бесплодию, психическим расстройствам и даже раку. Если никак не бороться с гемохроматозом, в конечном итоге он приводит к смерти. На протяжении более чем ста двадцати пяти лет после того, как гемохроматоз был впервые описан Армандом Труссо в 1865 году, эта болезнь считалась чрезвычайно редкой. Но в 1996 году впервые в истории удалось выделить основной ген, отвечающий за развитие этой болезни. После этого было установлено, что аллель1 , приводящая к болезни, чаще всего встречается в ДНК у людей, чьи предки были выходцами из Западной Европы. Если ваши предки были западными европейцами, то с вероятностью один к трем или один к четырем вы являетесь носителем по крайней мере одной копии гена гемохроматоза. Тем не менее гемохроматоз со всем характерным набором сопутствующих симптомов наблюдается лишь в одном случае из двухсот среди выходцев из Западной Европы. На языке генетиков степень того, насколько сильно тот или иной ген проявляет себя в каждом отдельном человеке, называется пенетрантностью этого гена. Если наличие одного-единственного гена означает, что у всех его носителей будет ямочка на подбородке, то это значит, что у этого гена очень высокая или полная пенетрантность. С другой стороны, если для проявления гена требуется ряд других обстоятельств, как в случае с геном гемохроматоза, то считается, что у него низкая пенетрантность. У Арана Гордона был гемохроматоз. На протяжении более тридцати лет в его организме накапливалось железо. При отсутствии лечения, как сказали ему врачи, болезнь бы убила его в течение следующих пяти лет. К счастью для Арана, ему смог помочь один из старейших в истории человечества способов лечения. Но перед тем, как поговорить об этом, нам следует вернуться немного назад. С какой стати такая опаснейшая болезнь проникла в наш генофонд? Видите ли, гемохроматоз — это не инфекционная болезнь, как малярия, он не связан с вредными привычками, как, например, рак легких, вызываемый курением, и вирусы, как в случае с оспой, тут тоже ни при чем. Гемохроматоз передается по наследству, и отвечающий за него ген очень распространен среди определенных популяций людей. С точки зрения эволюции это означает, что мы сами его выпросили. Вспомните, как работает естественный отбор. Если тот или иной генетический признак делает особь сильнее — особенно если он делает ее сильнее до того, как она обзаведется потомством, — то это повышает шансы особи на выживание, размножение и передачу этого признака по наследству. Если тот или иной признак делает особь слабее, то шансы ее на выживание, размножение и передачу этого признака падают. Со временем различные особи «отбирают» те признаки, которые делают их сильнее, и избавляются от тех, которые делают их слабее. Так почему же этот прирожденный убийца по имени «гемохроматоз» как ни в чем не бывало живет в нашем генофонде? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо проанализировать связь между жизнью — не только человеческой, но и практически в любой другой форме — и железом. Но перед этим давайте подумаем вот о чем: с какой стати вы бы стали принимать лекарство, которое гарантированно убьет вас через сорок лет? Причина может быть только одна, верно? И заключается она в том, что это лекарство не даст вам умереть завтра. Практически любая форма жизни питает слабость к железу. Человечеству железо необходимо почти для каждой функции обмена веществ. Железо переносит кислород от легких по кровеносным сосудам, высвобождая его там, где организм в нем нуждается. Из железа строятся ферменты, выполняющие основную тяжелую химическую работу в организме по его детоксикации и преобразованию сахаров в энергию. Рацион питания с низким содержанием железа и дефицит железа в целом являются основной причиной анемии — недостатка красных кровяных телец, который может привести к усталости, одышке и даже отказу сердца (до 20 % женщин из- за менструации могут столкнуться с железодефицитной анемией — настолько много железа они теряют вместе с кровью ежемесячно. Подобное явление характерно и для доброй половины беременных женщин — менструации у них нет, однако сидящий в них пассажир весьма голоден до железа!). При нехватке в организме железа плохо работает наша иммунная система, кожа бледнеет, люди испытывают дезориентацию, головокружения, озноб и чрезвычайную усталость. Железо даже объясняет то, почему некоторые участки Мирового океана голубые, кристально-прозрачные и практически лишены жизни, в то время как другие — ярко-зеленые и кишат ею. Оказывается, океаны становятся усеяны железом, когда в них оседает пыль с суши, гонимая потоками ветра. В тех участках океана, которые лишены этих несущих железо ветров, образуется очень мало фитопланктона — одноклеточных живых существ, находящихся в самом низу океанической пищевой цепи. Нет фитопланктона — нет зоопланктона. Нет зоопланктона — нет анчоусов. Нет анчоусов — нет тунца. Вместе с тем другие участки Мирового океана, такие как Северная Атлантика, находящаяся прямо на пути богатой железом пыли из пустыни Сахара, представляют собой просто утопающий в зелени водный мегаполис. Между прочим, это даже повлекло за собой появление одной идеи по борьбе с глобальным потеплением, которая заключалась в следующем: предлагалось выбросить в океан миллиарды тон растворенного в воде железа, что приведет к массивному росту растений, которые, благодаря фотосинтезу, смогут компенсировать огромные выбросы углекислых газов в атмосферу человеком. В рамках проверки теории в 1995 году участок океана в районе Галапагосских островов был за один день превращен из сияюще-голубого в темно-зеленый, так как железо привело к росту огромного количества фитопланктона. Поскольку железо играет в нашей жизни такую важную роль, большинство исследований сосредоточено на людях с дефицитом железа. Ряд врачей и специалистов по питанию исходили из соображений, что чем больше железа, тем лучше. В настоящий момент пищевая промышленность добавляет железо во все подряд, начиная от муки и хлопьев для завтрака и заканчивая детским питанием. Но не зря же говорят, что все хорошо в меру, так ведь? Наши взаимоотношения с железом гораздо более замысловатые, чем это всегда было приятно считать. Железо играет в нашем организме жизненно важную роль, однако также подставляет плечо практически каждой биологической угрозе в нашей жизни. За очень редкими исключениями в виде нескольких бактерий, использующих в своем обмене веществ другие металлы, практически всем формам жизни на Земле, чтобы выжить, нужно железо. Паразиты преследуют нас ради нашего железа; раковые клетки выживают за счет нашего железа. Поиск, контроль и использование железа — это своего рода соревнование жизни. Для бактерий, грибов и простейших человеческая кровь и ткани нашего тела являются неиссякаемым источником железа. Добавляя в свой организм слишком много железа, мы тем самым только превращаем себя в шведский стол для всех этих существ. В 1952 году Юджин Вайнберг был одаренным ученым-микробиологом со здоровым любопытством и больной женой. Ей диагностировали легкую инфекцию и прописали антибиотик тетрациклин. Профессор Вайнберг пытался понять, мог ли ее рацион питания как-то повлиять на эффективность антибиотиков. Наше понимание бактериальных инфекций сейчас находится в зародышевом состоянии, поэтому в 1952 году знания медицины в этом вопросе были практически нулевыми. Вайнберг решил проверить, как будут реагировать антибиотики на наличие или отсутствие тех или иных веществ, которые поступали в организм его жены вместе с пищей. В своей лаборатории Индианского университета он поручил своему помощнику добавить в дюжину чашек Петри три компонента: тетрациклин, органическое или элементарное питательное вещество, свое для каждой чашки, и затем высадить туда бактерии. Несколько дней спустя одна из чашек была настолько переполнена бактериями, что ассистент профессора Вайнберга решил, что забыл добавить в эту чашку антибиотик. Он повторил эксперимент для этого ростового компонента и получил точно такой же результат — массовый рост бактерий. Питательное вещество в этом образце настолько стимулировало размножение бактерий, что им удалось практически нейтрализовать действие антибиотика. Наверное, вы уже догадались, что в чашке было железо. Затем Вайнберг решил доказать, что доступ к железу помогает почти всем бактериям размножаться практически беспрепятственно. Оставшуюся часть жизни он посвятил изучению негативных последствий употребления избыточного количества железа для людей и тому, как с ним связаны другие формы жизни. Обмен железом в организме человека — сложнейший процесс, в котором задействованы практически все части тела. У здорового взрослого в организме находится, как правило, от трех до четырех граммов железа. Большая его часть содержится в гемоглобине крови и помогает в переносе кислорода, однако железо можно найти по всему организму. С учетом того, что железо не только необходимо нам для выживания, но и может поставить нашу жизнь под угрозу, неудивительно, что у нас есть свои механизмы защиты, ориентированные именно на железо. Мы наиболее всего уязвимы перед инфекцией, когда у нее есть прямой доступ к нашему организму. У взрослого без ран и повреждений кожи путями этого доступа служат рот, глаза, нос, уши и гениталии. Поскольку болезнетворным организмам для выживания необходимо железо, наше тело предусмотрительно установило запрет на железо на этих участках. Более того, эти входные отверстия постоянно патрулируются так называемыми хелаторами — различными группами веществ, которые, присоединяясь к ионам металла и молекулам железа, не дают им быть кем бы то ни было использованными. Слезы, слюна, слизь — то есть все те жидкости, которые находятся в этих отверстиях, — богаты хелаторами. Но на этом наша система противодействия использованию железа вражескими организмами не заканчивается. Когда нас впервые осаждает болезнь, наша иммунная система начинает работать на полную мощность и дает отпор так называемой реакцией острой фазы. Наша кровь наполняется специальными противодействующими болезни белками, и одновременно с этим железо изолируется так, чтобы биологические захватчики не могли использовать его против нас. Нечто подобное происходит в тюрьме при угрозе бунта заключенных — коридоры заполняет охрана, надежно защитив оружейную. Похожая реакция происходит, когда здоровые клетки становятся раковыми и начинают бесконтрольно делиться. Раковым клеткам для роста нужно железо, вот организм и пытается ограничить к нему доступ. Сейчас проводятся фармакологические исследования с целью создания лекарств, борющихся с раком аналогичным способом — за счет ограничения раковым клеткам доступа к железу. По мере того, как мы стали больше понимать зависимость бактерий от железа, некоторые методы лечения народной медицины вновь заслужили уважение. Раньше люди накладывали на раны смоченное в яичном белке сено с целью защиты их от инфекций. Оказалось, что это была не такая уж и плохая идея — яичный белок, собственно, и предназначен для того, чтобы не дать развиться инфекции. Яичная скорлупа пористая по своей структуре — это необходимо для того, чтобы находящийся внутри куриный зародыш мог «дышать». Очевидная проблема с пористой скорлупой в том, что не только воздух может через нее проникать — всевозможные микробы тоже не упустят возможности воспользоваться такой лазейкой. Однако яичный белок не даст им пройти, потому что в нем содержится огромное количество белков-хелаторов (тех самых изолирующих железо белков, которые патрулируют входы в наш организм), таких как овотрансферрин, защищающих эмбрион, который находится в желтке, от инфекций. Взаимосвязь между железом и инфекцией также объясняет, каким образом кормление новорожденного грудью помогает защитить его от инфекции. Материнское молоко содержит лактоферрин — хелатообразующий белок, который связывает железо и не дает воспользоваться им вредоносным бактериям. Перед тем как мы вернемся к Арану Гордону и гемохроматозу, обратим ненадолго свое внимание на Европу, если точнее — в середину XIV века — не самый удачный момент, чтобы там находиться. За несколько лет, начиная с 1347 года, бубонная чума разрушительным ураганом прошлась по Европе, оставляя за собой хаос и горы трупов. Где-то от трети до половины всего населения погибло — более двадцати пяти миллионов человек. Ни одна из известных человечеству эпидемий — как до чумы, так и после — даже близко не подошла к этому «рекорду». Хочется надеяться, что он так и останется непревзойденным. Это была страшная болезнь. В самой ее распространенной форме бактерия, считающаяся возбудителем бубонной чумы (бубонная палочка Yersiniapestis, названная в честь Александра Йерсена, впервые изолировавшего ее в 1984 году), поселяется в лимфатической системе человека, вызывая болезненную опухоль подмышечных и паховых лимфатических узлов, которые потом буквально разрывает вместе с кожей. При отсутствии своевременного лечения выживает только один человек из трех. Следует заметить, что это только бубонная форма, которая поражает лимфатическую систему; когда палочка добирается до легких и начинает передаваться по воздуху, она убивает девять из десяти заразившихся человек — причем так она становится не только опаснее, но и более заразной! Наиболее вероятной причиной вспышки чумы в Европе считается прибытие осенью 1347 года в порт Мессины, в Италии, генуэзских торговых галер. К тому моменту большая часть команды либо была мертва, либо находилась при смерти. Часть кораблей так никогда и не добралась до порта и села на мель возле берега, так как команда была слишком больна, чтобы ими управлять. На корабли набежали мародеры, заполучившие гораздо больше, чем рассчитывали, — равно как и все, кто попался им на пути, пока они распространяли чуму по суше. В 1348 году сицилийский нотариус по имени Габриэль де Мюсси поведал о том, как болезнь передалась от команды кораблей жителям побережья, а затем вглубь по всему континенту: «Увы! Наши корабли входят в порт, но из тысячи матросов только жалкий их десяток остался в живых. Мы прибываем домой; наша родня отовсюду прибывает, чтобы с нами повидаться. Горе нам, ибо мы насылаем на них стрелы смерти… Возвращаясь в свои дома, они, в свою очередь, заражают все семьи, которым суждено погибнуть через три дня, чтобы всем нам быть погребенными в общей могиле». По мере того, как болезнь распространялась от города к городу, паника нарастала. Люди устраивали молитвенные бдения, разжигали костры, церкви были переполнены. На кого-то нужно было возложить вину за происходящее. Сначала во всем обвинили евреев. Затем ведьм. Однако сожжение и тех, и других никак не помогло остановить смертельную эпидемию. Любопытно, что обычаи, связанные с соблюдением Песах — иудейской Пасхи, — помогли евреям защититься от чумы. Песах — это длящийся целую неделю религиозный праздник в память об Исходе евреев из Египта. Соблюдая Песах, евреи отказываются от дрожжевого хлеба и до последней крошки вычищают свои дома от всего мучного. Во многих частях мира, особенно в Европе, пшеница, другие злаки и даже бобовые растения также запрещены во время Песах. Доктор Мартин Блейзер, специализирующийся на внутренних органах при Медицинском центре Нью-Йоркского университета, полагает, что «весеннее очищение» злаковых запасов могло помочь евреям защититься от чумы, так как тем самым они снизили количество крыс, рыскающих в поисках еды, у себя в домах — крысы, как известно, являются переносчиками чумы. Как жертвы болезни, так и врачи того времени имели слабое представление о том, что на самом деле эту болезнь вызывает. Количество трупов, которые было необходимо сжечь, было умопомрачительным. Разумеется, сжигание мертвых тел только способствовало распространению болезни, так как крысы питались зараженными трупами, а на крысах пировали блохи, также заражавшие людей. В 1348 году житель Сиены по имени Анголоди Тура написал: «Эта болезнь, поражавшая, казалось, с одного взгляда, с одного вздоха, заставляла отцов бросать своих сыновей, жен — своих мужей, братьев — своих сестер. И они умирали. Но некому было заниматься их погребением, никто не готов был их хоронить ни из дружбы, ни за деньги. Люди сбрасывали трупы своих родных прямо в канавы, им было не до священника, не до проведения молитвенной службы… выкапывались огромные ямы, в которые сбрасывались трупы. Люди умирали сотнями как днем, так и ночью… и как только ямы оказывались заполнены доверху, люди начинали выкапывать новые… и я, Анголоди Тура по прозвищу Жирный, своими собственными руками похоронил пятерых своих детей. Другие трупы были лишь слегка присыпаны землей, собаки раскапывали их, и весь город был усыпан обглоданными костями. Никто больше не оплакивал погибших — каждый ждал своей собственной смерти. Умерло настолько много людей, что все решили, будто настал конец света». На деле оказалось, что это был никакой не конец света, и даже в Европе умерли не все. Даже не все зараженные погибли. Почему? Почему одни люди умерли, а другие выжили? Ответ на этот вопрос можно найти там же, где Аран Гордон пытался найти причину своих проблем со здоровьем, — в железе. Современные исследования обнаружили, что чем больше железа содержится в крови той или иной популяции людей, тем более уязвима эта популяция перед чумой. В прошлом наибольшему риску были подвержены здоровые взрослые мужчины — дети и старики часто недоедали, из-за чего были подвержены дефициту железа, в то время как женщины постоянно теряли железо из-за менструаций, беременностей и грудного вскармливания. Возможно, что, как написал профессор Стивен Элл из Айовского университета, «содержание в организме железа соответствует [соответствовало] уровню смертности. С учетом этого, наибольшему риску подвержены взрослые мужчины, в то время как женщины, дети и старики находятся под меньшей угрозой». У нас нет доступа к заведомо достоверным данным по смертности людей в четырнадцатом веке, однако многие историки полагают, что наиболее уязвимыми тогда были именно мужчины в самом расцвете сил. Более поздняя — но все равно произошедшая многие годы назад — вспышка бубонной чумы, по которой сохранились достоверные данные по смертности, показала, что здоровые взрослые действительно были наиболее уязвимы перед этой чудовищной болезнью. Исследование статистики по прихожанам церкви Святого Ботольфа в 1625 году показало, что в возрасте от пятнадцати до сорока четырех лет от болезни погибло в два раза больше мужчин, чем женщин. Вернемся к гемохроматозу. Со всем этим железом у себя в организме больные гемохроматозом должны быть ходячими магнитами для инфекций в целом и бубонной чумы в частности, так ведь? А вот и нет. Помните о том, что организм в случае болезни запускает процесс изоляции железа? Оказывается, что у людей с гемохроматозом этот процесс протекает постоянно. Избыток поступившего в организм железа распределяется по всему организму. И хотя в большинстве клеток оказывается слишком много железа, у одного конкретного типа клеток железа оказывается гораздо меньше, чем обычно. Таковыми клетками является разновидность белых кровяных телец под названием макрофаги. Макрофаги — это полицейские автофургоны нашей иммунной системы. Они патрулируют организм в поисках нарушителей, а когда находят их, то окружают, пытаются обезвредить или убивают, после чего привозят их в одно из отделений, в роли которых выступают наши лимфоузлы. Макрофаги человека, не страдающего гемохроматозом, содержат большое количество железа. Возбудители многих инфекций, таких как туберкулез, могут использовать содержащееся в макрофагах железо в качестве пищи и для размножения (именно это наш организм и пытается предотвратить, изолируя железо). Получается, что когда обычные макрофаги собирают определенных возбудителей инфекций, они непреднамеренно предоставляют этим возбудителям доступ к железу, необходимому им, чтобы стать сильнее. К моменту, когда макрофаги достигают лимфоузла, транспортируемые ими возбудители становятся вооруженными и опасными и могут использовать лимфатическую систему для распространения по всему организму. Именно это и происходит при бубонной чуме: характерные для нее распухшие и лопающиеся лимфоузлы становятся прямым результатом того, что бактерии захватывают иммунную систему и начинают использовать ее в своих целях. В конечном счете именно способность использовать содержащееся в макрофагах железо делает одни внутриклеточные инфекции смертельными, другие — слабыми. Чем дольше наша иммунная система способна сдерживать распространение инфекции, тем больше у нее остается времени на разработку других методов борьбы с ней, таких, как образование подавляющих действие возбудителей антител. Если в макрофагах содержится недостаточное количество железа, как это происходит у людей с гемохроматозом, это дает им дополнительное преимущество — они не только изолируют возбудителей инфекции от всего остального организма, но также и морят их голодной смертью. Современные исследования показали, что макрофаги с пониженным содержанием железа действительно становятся Брюсом Ли иммунной системы человека. В ходе одного из экспериментов в отдельные чашки Петри были помещены вместе с бактериями макрофаги больных гемохроматозом и макрофаги здоровых людей, чтобы проверить их способность нейтрализовать возбудителей. Макрофаги людей, больных гемохроматозом, не оставили бактериям ни малейшего шанса — считается, что им удается гораздо эффективнее противодействовать бактериям за счет способности ограничивать доступ к железу, в отличие от макрофагов здоровых людей. Итак, мы пришли к тому, с чего начали. Зачем принимать таблетку, которая гарантированно убьет тебя через сорок лет? По той простой причине, что она не даст умереть тебе на следующий день. Для чего было нам выбирать ген, который заведомо приведет к нашей смерти из-за переизбытка железа в организме в возрасте, который сейчас считается средним? Потому что этот ген может защитить нас от болезни, убивающей людей в куда более раннем возрасте. Гемохроматоз развивается вследствие мутации гена. Эта болезнь, разумеется, появилась задолго до чумы. Согласно данным современных исследований, она берет свое начало у викингов, в дальнейшем распространившись по Северной Европе во времена заселения викингами европейского побережья. Изначально эта болезнь, вероятно, выполняла роль защитного механизма для популяций, подверженных из-за недостаточного питания дефициту железа и живущих в суровых климатических условиях. Однако если причина была действительно в этом, то можно было ожидать обнаружение гемохроматоза среди всех популяций, живущих в способствующих дефициту железа в организме условиях, однако подобной закономерности не наблюдается. Некоторые ученые полагают, что женщинам с гемохроматозом, вероятно, дополнительное железо в организме шло на пользу, так как помогало предотвратить связанную с месячными анемию. Это, в свою очередь, способствовало увеличению потомства, которое также являлось носителем гена гемохроматоза. Еще более смелые теории предполагают, что мужчинам у викингов удавалось компенсировать негативные последствия гемохроматоза за счет частых потерь крови, связанных с их воинственным образом жизни. По мере заселения викингами европейского побережья частота мутации могла увеличиться за счет так называемого учеными-генетиками эффекта основателя. Когда немногочисленные группы людей из одной популяции создают колонии на безлюдных либо изолированных территориях, то на протяжении нескольких поколений происходит значительное близкородственное спаривание. Это практически гарантирует сохранение и распространение в популяции любой мутации, которая не приводит к смерти в ранние годы. И вот наступает 1347 год, и чума начинает свой смертельный марш по всей Европе. Люди с мутацией, приводящей к гемохроматозу, оказываются наиболее устойчивыми к инфекции за счет особенностей своих макрофагов, лишающих бактерии доступа к железу. Хотя болезнь и является для них отсроченным на несколько десятилетий смертным приговором, она повышает их шансы пережить чуму по сравнению с теми, кто гемохроматозом не болеет, и тогда мутировавший ген передается их детям. Любая популяция, в которой люди умирают в среднем возрасте, будет только рада гену, который в этом возрасте гарантированно убивает, однако помогает до него дожить. Эпидемия бубонной чумы, получившая прозвище «Черная смерть» в четырнадцатом веке в Европе, является самой известной — и смертоносной — вспышкой инфекционной болезни, однако ученые и историки уверены, что вплоть до восемнадцатого-девятнадцатого веков повторные вспышки наблюдались в Европе чуть ли не каждое поколение. Если гемохроматоз помог этому первому поколению носителей пережить чуму, вследствие чего мутировавший ген распространился по популяции, то, скорее всего, последующие вспышки чумы только усилили этот эффект, еще больше укореняя эту мутацию среди жителей Северной и Западной Европы на протяжении последующих трехсот лет каждый раз, когда болезнь давала о себе знать. Рост числа носителей гемохроматоза, способных противостоять чуме, может также служить объяснением того факта, что ни одна из последующих вспышек эпидемии в Европе не была такой смертоносной, как эпидемия 1347–1350 годов. Такое новое понимание связи гемохроматоза, инфекции и железа в организме привело к переоценке двух общепринятых медицинских практик — одной очень старой и почти дискредитированной, другой гораздо более современной, ставшей почти догмой. Первая — кровопускание — снова обретает былое уважение. Вторая — употребление железа в виде пищевой добавки, особенно для больных анемией — теперь пересматривается в зависимости от обстоятельств. Кровопускание — один из старейших способов лечения в истории человечества с самой, пожалуй, запутанной историей. Первые упоминания о нем появились три тысячи лет назад в Древнем Египте, а пика своей популярности кровопускание достигло в девятнадцатом веке, однако затем этот способ стал считаться дикостью и последнюю сотню лет практически не использовался. Существуют данные о том, как сирийские врачи использовали пиявки с целью кровопускания более двух тысяч лет назад, а также известно о великом еврейском ученом-враче Маймониде, который в девятнадцатом веке при дворе Саладина лечил султана Египта кровопусканием. Чтобы пускать кровь своим пациентам, врачи и шаманы по всему миру от Азии до Европы, от Европы до Америки использовали всевозможные инструменты — заостренные палочки, зубы акулы, миниатюрные луки со стрелами. В западной медицине этот способ лечения основывался на учениях греческого врача Галена, придерживавшегося теории четырех соков в организме человека — кровь, черная желчь, желтая желчь и флегма2. Гален и его последователи полагали, что любая болезнь является следствием дисбаланса этих четырех жидкостей в организме человека и задача врача состоит в том, чтобы восстановить этот баланс у своих пациентов с помощью лечебного голодания, очищения слабительными и кровопускания. Целые медицинские трактаты были посвящены описанию того, как и в каком именно количестве следует пускать кровь. На иллюстрации к учебнику медицины 1506 года насчитывается сорок три различных места на человеческом теле, которые можно использовать с целью лечебного кровопускания — из них на одной только голове было расположено четырнадцать точек. Пик популярности кровопускания пришелся на восемнадцатый и девятнадцатый века. Согласно медицинским записям того времени, врачи пускали кровь каждому, кто обращался к ним с жаром, гипертонией или отеком. Если у человека была инфекция, кровоизлияние во внутренние органы, нервные расстройства, ему пускали кровь. Если его мучил кашель, головокружение, головная боль, если он страдал от паралича, ревматизма, пьянства или одышки, ему пускали кровь. Как бы безумно это ни звучало, но даже при потере крови людям пускали кровь. Это было панацеей. Современная медицина многие годы скептически относилась к процедуре кровопускания по многим причинам, часть из которых являются совершенно оправданными. По крайней мере, повсеместное лечение в восемнадцатом-девятнадцатых веках кровопусканием практически любого недуга само по себе выглядит как-то сомнительно. Когда Джордж Вашингтон заболел инфекцией горла, врачи, лечившие его, провели по меньшей мере четыре кровопускания всего за двадцать четыре часа. До сих пор не ясно, умер ли Вашингтон от самой инфекции или все-таки от вызванного обильной потерей крови шока. Врачи в девятнадцатом веке повсеместно пускали кровь своим пациентам до тех пор, пока те не упадут в обморок — они считали это признаком того, что взяли крови ровно столько, сколько нужно. После тысячелетий проведения кровопускания эта процедура резко впала в немилость в начале двадцатого века. Медицинское сообщество и даже широкая общественность сочли кровопускание воплощением варварства донаучной медицины. Теперь же исследования говорят о том, что мы поспешили с оценкой, решив полностью отказаться от кровопускания. Во-первых, теперь кровопускание — или флеботомия, как его называют сейчас, — стало предпочтительным методом лечения для людей с гемохроматозом. Регулярная потеря крови больными гемохроматозом снижает содержание железа в их организме до нормального уровня и предотвращает накопление железа во внутренних органах, где оно наносит наибольший урон. Но одним гемохроматозом дело не ограничилось — врачи и исследователи начали изучать эффективность флеботомии в борьбе с болезнями сердца, повышенным кровяным давлением и отеком легких. Даже на традицию пускать кровь при любом недуге в прошлом научное сообщество взглянуло свежим взглядом. Появились убедительные доказательства того, что умеренное кровопускание действительно может оказывать благоприятное воздействие на человека. Канадский физиолог по имени Норман Кастинг обнаружил, что кровотечение у животных приводит к выбросу гормона вазопрессина, который помогает снять жар и активирует иммунную систему на полную мощность. Эта взаимосвязь пока что еще не доказана, однако даже в исторических данных можно найти множество подтверждений того, что кровопускание способствует снятию жара. Возможно, кровопускание также помогало бороться с инфекциями за счет уменьшения количества железа, доступного злокачественным возбудителям, что повышало эффективность естественной реакции организма прятать железо подальше при столкновении с инфекцией. Если задуматься, то тот факт, что люди по всему земному шару на протяжении тысячелетий продолжали заниматься кровопусканием, говорит о том, что эта процедура должна приносить хотя бы какие-то положительные результаты. Если бы все, кому пускали кровь, умирали, то практикующие этот подход врачи быстро бы остались без работы. Одно можно сказать наверняка: древняя медицинская процедура, которую «современная» медицинская наука когда-то отвергла, является единственным эффективным способом лечения болезни, которая при других условиях ежегодно уносила жизни тысяч людей. Отсюда можно сделать вывод, что очень многое по-прежнему лежит за пределами понимания современной медицины. «Железо полезно. Железо полезно. Железо полезно». Что ж, теперь вы знаете, что, когда дело касается железа, нужно знать меру, как и со всем остальным на свете. Однако вплоть до недавнего времени медицина отказывалась это понимать. Железо считалось полезным, и все думали, что чем больше железа, тем лучше. Врач по имени Джон Мюррэй, работая вместе со своей женой в сомалийском лагере для беженцев, заметил, что многие кочевники, несмотря на сильную анемию и постоянное заражение всяческими опасными болезнетворными организмами, в том числе возбудителями малярии, туберкулеза и бруцеллеза, не демонстрировали никаких видимых признаков инфекции. Он решил изучить эту аномалию, начав давать части кочевников железо. Стоит ли удивляться, что вскоре после того, как некоторые кочевники начали принимать железо в виде пищевой добавки, инфекция сразу же взяла верх. Уровень инфекционных болезней среди кочевников, получавших вместе с пищей дополнительное железо, резко взлетел. Сомалийские кочевники противостояли всем этим инфекциям, несмотря на свою анемию. Точнее, они противостояли вирусам благодаря своей анемии. Ниже приведен яркий пример эффективности механизма изоляции железа в организме. Тридцать пять лет назад врачи в Новой Зеландии повсеместно кололи младенцам маори раствор железа. Они полагали, что питание маори (коренные жители Новой Зеландии) слишком скудное, с низким содержанием железа, из-за чего их младенцы склонны к анемии. Младенцы маори, которым делали уколы раствора железа, в семь раз чаще страдали смертельно опасными инфекциями, в том числе септицемией (заражение крови) и менингитом. Как у каждого из нас, в организме младенцев содержатся изолированные штаммы потенциально опасных бактерий, однако обычно организм держит их под контролем. Вводя младенцам в кровь железо, врачи тем самым обеспечивали бактерии пищей, что и приводило к таким плачевным результатам. Не только внутривенное введение железа способно привести к подобному росту инфекций: обогащенная железом пища также может прийтись по вкусу различным бактериям. У многих грудных детей в кишечнике могут находиться споры возбудителей ботулизма (эти споры могут содержаться в меде, и это, кстати, одна из причин, по которым маленьким детям, особенно в возрасте до одного года, не следует давать мед). Если споры оживут, это может привести к смертельному исходу. В ходе исследования шестидесяти девяти случаев младенческого ботулизма в Калифорнии было выявлено ключевое различие между смертельными и несмертельными случаями ботулизма у младенцев. У детей, которым вместо грудного молока давали обогащенную железом молочную смесь, болезнь начинала развиваться в более раннем возрасте, в результате чего они оказывались в зоне риска. Установлено, что всех десятерых погибших от ботулизма детей кормили обогащенным железом детским питанием . К слову, гемохроматоз и анемия — не единственные наследственные заболевания, заручившиеся почетным местом в нашем генофонде благодаря своему свойству защищать организм от других угроз, и далеко не все они связаны именно с железом. Вторая по распространенности наследственная болезнь среди европейцев после гемохроматоза — кистозный фиброз. Это ужаснейшая, изнурительная болезнь, способная поражать различные части организма. Большинство людей с кистозным фиброзом умирают молодыми, обычно от болезней легких. Кистозный фиброз вызывает мутация в гене под названием CFTR, и для развития болезни в ДНК человека должны присутствовать две копии мутировавшего гена. Человека с одной копией опасного гена называют носителем, однако болезнь у него не развивается. Считается, что как минимум два процента потомков европейцев являются носителями мутировавшего гена, так что с генетической точки зрения эта мутация довольно распространенная. Стоит ли удивляться, что современные исследования обнаружили, что наличие копии гена, приводящего к кистозному фиброзу, в какой-то мере защищает носителя от туберкулеза. Туберкулез, также именуемый чахоткой из-за того, как быстро человек от него чахнет, повинен в двадцати процентах всех смертей в Европе в период с 1600 по 1900 год, так что это чрезвычайно опасная болезнь. Неудивительно, что наш вид впустил в свой генофонд такую опасную мутацию, чтобы хоть как-то уберечь себя от преждевременной смерти. Впервые симптомы гемохроматоза были обнаружены у Арана Гордона во время подготовки к Песчаному Марафону — изнурительному забегу по пустыне Сахара протяженностью двести пятьдесят километров. Три года он сдавал анализы, не дававшие никакого однозначного результата, пока его здоровье продолжало ухудшаться, прежде чем наконец-то выяснили, что же на самом деле с ним не так. Когда все встало на свои места, его предупредили, что при отсутствии лечения он проживет не больше пяти лет. Теперь нам известно, что Аран страдает от последствий самого распространенного наследственного заболевания среди потомков европейцев — гемохроматоза, болезни, которая, скорее всего, помогла его предкам пережить чуму. Сейчас здоровье Арана снова в полном порядке благодаря кровопусканию — одной из древнейших медицинских процедур на нашей планете. Сегодня мы стали гораздо больше понимать сложную взаимосвязь между нашими организмами, железом, инфекциями и такими болезнями, как гемохроматоз, или бронзовый диабет, и анемия. Что нас не убивает, делает нас сильнее. Скорее всего, нечто подобное вертелось в голове у Арана Гордона, когда он во второй раз пришел к финишу Песчаного Марафона в 2006 году — всего через несколько месяцев после назначенной врачами даты его смерти.

«Я больше не собираюсь терпеть»

Замечательные слова интеллигентной, обаятельной женщины и талантливой актрисы. Стоит взять на заметку каждому: «Я больше не собираюсь терпеть многое, и не оттого, что я стала заносчивой или высокомерной, нет, лишь потому, что я достигла определенного жизненного этапа — этапа, на котором я больше не хочу тратить время на то, что не удовлетворяет меня или на то, что задевает меня, причиняя мне боль. Я больше не собираюсь терпеть цинизм, чрезмерную критику, жесткие требования любого рода. У меня больше нет желания удовлетворять тех, кому не нравлюсь я, любить тех, кто не любит меня и улыбаться тем, кто не станет улыбаться мне в ответ. Я больше не посвящу ни единой минуты тем, кто лжет или пытается манипулировать мною. Я решила больше не существовать в притворстве, лицемерии, лжи и дешевой, неискренней похвале. Я больше не потерплю ни частично образованных, ни заносчивых ученых. Я не собираюсь разбираться со сплетнями, я терпеть не могу конфликты и сравнения. Я верю в то, что мир состоит из противоположностей, в то, что мир разнообразен, поэтому я стараюсь избегать людей с характером жестким, не способным приспособиться к окружающему. Я презираю предательства и неверность в дружбе. Я не смогу поладить с теми, кто не способен на настоящий комплимент, не способен ободрить и вдохновить своими словами, не смогу поладить и с тем, кто не любит животных. Преувеличения утомляют меня. И да, помимо всего прочего, я больше не потерплю тех, кто не заслуживает моего терпения». – Мерил Стрип (пер. М. Глазунова)

История про туфли, которая изменила мое отношение к жизни

Прабабушка осталась вдовой в 27 лет. И две девочки на руках. А крошечный мальчик умер. Денег очень мало, жить тяжело… Жалованье маленькое, надо быть очень, очень бережливой. Экономить и разумно расходовать деньги на ведение хозяйства. Она так и делала. Так и жила. А потом увидела в магазине эти туфли. Роскошные, модные, лакированные, на каблучке-«рюмочке». И купила. Они как раз по ноге пришлись, как влитые. И дома завела патефон и станцевала немножко: она ведь два года не танцевала. И два года вела бережливую жизнь, рассчитывая каждую копейку, хотя жить не очень-то и хотелось. Она тосковала по мужу и по мальчику. Туфли были очень дорогими, ей пришлось потратить все деньги. И она с ужасом думала, как будет жить с детьми и что будет завтра. А ничего плохого не случилось. Заняла денег, потихоньку отдала, наливала себе поменьше супу и мясо отдавала дочкам. А сама хлеб ела и кипяток пила — это пустяки, потому что были туфли. С бантами! Она в этих туфлях пошла на вечеринку к знакомым, там в нее влюбился директор завода пивного, сделал предложение, и через год она вышла замуж. И довольно счастливо жила. И девочки были одеты и сыты, и обе получили высшее образование. Хотя война была и всякие ужасы, но туфли, воспоминание о туфлях — они износились, конечно, — очень поддерживало! Это было самое радостное воспоминание! И в 90 лет прабабушка вспоминала покупку этих восхитительных туфель и, улыбаясь, рассказывала в деталях и в лицах тот волнующий момент… Она редко улыбалась: жизнь была суровая. И вот что я думаю: купите себе то, что душа просит. Даже если денег очень мало. Займите немножко, перекрутитесь, отложите покупку обоев или садового инвентаря. Или унитаза. Или еще чего-то важного. Некоторые покупки могут спасти жизнь и изменить судьбу, хотя без них вполне можно обойтись — без туфель с бантами. А вы все равно купите. И что-то хорошее произойдет. И жить захочется. И танцевать под патефон. И познакомитесь с кем-нибудь интересным. А потом правнучке расскажете про туфли. В 90 лет. Улыбаясь…

Неизлечимо ипохондричная болезнь

Если у вас есть знакомые, чрезмерно озабоченные физическим здоровьем, боящиеся заболеть и этим терроризирующие всех вокруг, то они, скорее всего, ипохондрики. Чем ипохондрик отличается от симулянта? И почему ипохондрию нужно лечить? Попробуем разобраться в этом прямо сейчас. Ипохондрия, дочь Гиппократа Болезненную одержимость некоторых людей здоровьем, как и многие другие явления окружающего мира, впервые заметили и изучили древние греки. Врач Гиппократ считал, что эта одержимость вызвана болезнью специального внутреннего органа, который он называл ипохондрией (область тела под ребрами). Отсюда и возник современный термин «ипохондрия». По действующей Международной классификации болезней 10-го пересмотра, ипохондрия относится к классу психических (соматоформных) расстройств. Она имеет соматические (телесные) проявления при отсутствии грубых морфологических изменений (физических повреждений органов, тканей) в организме, которые могли бы объяснить происхождение соматических жалоб. Этим соматоформные расстройства отличаются в лучшую сторону от психосоматических расстройств, при которых выявляется патология тех или иных органов. Обычно ипохондрики уверены в том, что у них есть серьезное, смертельно опасное заболевание! И поэтому даже обыкновенные состояния организма – к примеру, учащенное дыхание после бега, неприятные ощущения в желудке – интерпретируют как болезненные. То есть ипохондрия есть не просто сосредоточенность на каком-то своем действительном заболевании, а сосредоточенность мыслями и переживаниями на том, что объективно заболеванием не является. Нередко такой больной предполагает, что кроме основного заболевания существуют и дополнительные. В 90% случаев жалобы ипохондриков касаются болезней сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта или мочеполовой системы, т. е. тех органов, патология которых может угрожать жизни. Уверенность в неминуемой смерти из-за болезни сопровождается озабоченностью и страхом, а все попытки разубедить человека тщетны и не снимают тревоги. Излишняя озабоченность также иногда вызывает сердцебиение, потоотделение, ежеминутную проверку дыхания, а любое небольшое отклонение от нормы заболевание «подтверждает». Ипохондрики очень активны. Они не только испытывают страх перед недиагностированными заболеваниями, но и ищут их: ходят по врачам, собирают обширную документацию с результатами обследований, вырезки из популярных газет и журналов, информацию о новейших альтернативных методах лечения. При этом пациенты с ипохондрическим расстройством отрицают эмоциональные причины своей обеспокоенности и воспринимают ее как реакцию на тяжелую болезнь. Отрицательные результаты анализов (КТ, МРТ, исследования гормональной системы, анализы крови и т. д.) не успокаивают ипохондриков. Проницательные ипохондрики догадываются, что неквалифицированный персонал больницы допускает ошибки в анализах, и настаивают на более специализированных исследованиях. Не стоит думать, что ипохондрики – симулянты и сами выдумывают проблемы, привлекая внимание к своей персоне. Ипохондрия – это расстройство, и ипохондрики нуждаются в помощи, чаще всего в психотерапевтической. Общество анонимных ипохондриков В медицинской практике ипохондрия встречается у 3–13 % пациентов больниц, причем в равной степени у мужчин и женщин. Чаще ею страдают люди в возрасте 40–50 лет, пожилые люди и подростки. У последних происходит гормональная перестройка организма, и состояние ипохондрии связано с соматосенсорной амплификацией – тенденцией к сильному переживанию соматического опыта, при котором человек обращает внимание на новые явления (хотя и совершенно обычные для любого человека), происходящие в организме. Ощущения усиливаются, и «небольшие покалывания» превращаются в болевой синдром. Состоянию ипохондрии часто подвержены студенты мединститутов. Впрочем, как только обучение заканчивается, ипохондрия отступает. Зачастую ипохондрия присуща эмоциональным и легковнушаемым личностям, поддающимся влиянию СМИ. К факторам, развивающим ипохондрию, можно отнести общедоступность медицинской информации, сенсационные передачи о новых заболеваниях и навязчивую рекламу медицинских препаратов. Сегодня большая часть опасений ипохондриков связана с заболеваниями, о которых в настоящее время публично говорится: онкологией, инфарктом миокарда, СПИДом. Тотальная тревога О причинах возникновения ипохондрического расстройства до сих пор дискутируют. Существуют разные гипотезы. В начале XX века французские психиатры Дюпре и Камю выдвинули предположение, что развитие полноценной ипохондрии невозможно без нарушения так называемого «общего чувства организма». Рецепторы, расположенные по всему телу постоянно ведут контроль за деятельностью наших органов, стоит какому-то из них дать сбой, это тут же начинает отражаться на общем чувстве спокойствия. Другая гипотеза постулирует, что ипохондрические мысли свидетельствуют об искаженном восприятии корой головного мозга импульсов, идущих от внутренних органов. Некоторые ипохондрики имеют очень низкий болевой порог, что объясняет их бурное реагирование на незначительные боли. Согласно другой гипотезе, ипохондрия имеет психодинамический характер. Наконец, есть и та, что утверждает: природа ипохондрии имеет социокультурное происхождение. Часто ипохондрия развивается на фоне тревожных расстройств. Тревожные расстройства – бич XXI века. По итогам исследования ВОЗ, охватившего 18 стран, тревожные расстройства стали самыми распространенными в мире психическими заболеваниями. По разным данным, в течение жизни от того или иного тревожного расстройства страдают от 15 до 20% населения. Генерализированное тревожное расстройство (ГТР) – это психическое расстройство, которое характеризуется общей тревогой, не связанной с определенными объектами или ситуациями. То есть человек «тревожится вообще», для него состояние тревоги перманентно. На психологическом уровне тревожность проявляется в беспокойстве, напряжении, нервозности, на физиологическом уровне – как дрожь, мышечное напряжение, потливость, учащенное сердцебиение, головокружение и дискомфорт, боли в груди. В сентябре 2016 года ученые Кембриджского университета выяснили, что мужчины, страдающие тревожным расстройством, имеют в два раза больше шансов заболеть раком, чем те, кто не сталкивается с этим психологическим недугом, так как генерализованное расстройство ведет к ослаблению организма в целом и иммунной системы в частности. Исследование затронуло около 16 тысяч мужчин в возрасте старше 15 лет. Во время исследования также учитывались и другие факторы, увеличивающие риск рака, среди которых курение, употребление алкоголя и низкая физическая активность. Интересно, что связь между ГТР и раковыми заболеваниями у женщин ученые не нашли. Некоторые специалисты считают, что ипохондрия является одной из форм ГТР. Как правило, все ипохондрики – тревожные люди, но не все тревожные люди – ипохондрики. Впервые тревожность как личностный конструкт начала изучать психолог Джанет Тейлор в середине XX века. Она создала инструмент для измерения тревожности – клиническую шкалу измерения хронической тревожности с отметками от 0 до 50. У ипохондриков уровень личностной тревожности обычно находится на шкале выше 25. Помимо общей тревожности развитию ипохондрии могут способствовать генетическая и конституционная предрасположенности, внутриличностные психические свойства и микросоциальное окружение. Когда ипохондрия опасна Ипохондрия может быть самостоятельным расстройством, а может быть симптомом, «фабулой» различных синдромов в составе психического заболевания. Ипохондрия не становится причиной болезней внутренних органов, она имеет психическую природу и выражается в соматической форме. Поэтому ипохондрикам не за что переживать: из-за расстройства не возникнут рак, ВИЧ-инфекция или инфаркт миокарда. Ипохондрик думает, что слишком часто дышит, концентрирует на этом внимание, и у него начинает повышаться давление и действительно учащается сердцебиение. Если при этом у него существуют проблемы со здоровьем независимо от ипохондрии, излишняя эмоциональность может привести к утяжелению болезненного состояния. В другом случае ипохондрия может являться симптомом в составе разнообразных синдромов «большой» и «малой» психиатрии. Большой психиатрией называют раздел психиатрии, изучающий такие психические заболевания, при которых имеются тяжелые психические нарушения, например бред или галлюцинации, нарушения сознания. Так, ипохондрия может быть отдельным проявлением паранойяльного синдрома или синдрома Кандинского-Клерамбо. Малая же психиатрия касается психических нарушений, находящихся как бы на границе психической нормы и патологии. Здесь ипохондрия, например, может быть патохарактерологическим проявлением в составе личностного расстройстве (параноидное расстройство личности, невротическая ипохондрия и т. д.). Это расстройства, в основе этиопатогенеза которых лежит конституционная предрасположенность на уровне расстройства личности. Также ипохондрия характеризуется высоким уровнем коморбидности (сопутствием) с другими расстройствами аффективного спектра, например с депрессией или тревожными расстройствами. Лекарства нет, а болезнь есть Специальных психофармакологических средств от ипохондрии нет. Некоторые препараты могут помочь снизить напряженность и тревогу, поднять настроение, но принимать их можно только по назначению врача, если, например, ипохондрия коморбидна с другими расстройствами – депрессией или ГТР. Чтобы избавиться от депрессии, пациентам назначают антидепрессанты, а при тревожном расстройстве – анксиолитики. Эти лекарства вызывают привыкание, поэтому должны использоваться только под наблюдением врача. Наиболее действенный метод лечения ипохондрии – психотерапия, в частности, когнитивно-бихевиоральная терапия, цель которой – изменить когнитивные установки ипохондрика. Для успешного лечения психотерапевт должен признать существование проблемы и реальность физических симптомов у пациента и объяснить доступным способом, что расстройство носит психическую природу и не влияет на здоровье жизненно важных органов. Возможно, лечение от ипохондрии вовсе не требуется. Чарльз Дарвин, Эдгар По, Шарлотта Бронте, Марсель Пруст, Ганс Христиан Андерсен, Энди Уорхол и многие другие известные личности страдали ипохондрией, что не мешало им творить. Приглядитесь к своим знакомым-ипохондрикам – может, у них есть задатки гениального писателя или художника? Консультант: клинический психолог Наталья Осипова Источник: Naked science

Философ Стефен Эрик Броннер о необходимости критики

— Как сегодня философы определяют понятие критики? — Критика — это слово, которое тоталитарные лидеры хотели бы вычеркнуть из словарей. Она предполагает не только простой критицизм, но также скептическое отношение, открытый дискурс, ставит под сомнения некоторые предположения и ограничения различных методологических подходов к знанию. Критика требует, чтобы мы обосновывали наши утверждения и рефлексировали по поводу причин, почему мы делаем именно такие утверждения. Не существует более важного концепта для осмысления идеологии и борьбы с догмами. — Каковы корни этого концепта? — Понятие критики восходит к Сократу: он рассматривал аргументы политической элиты, ее утверждения. Это привело к суду над ним по обвинению в сомнениях в пантеоне богов и развращении афинской молодежи. Критика постоянно динамична: однажды запущенную, ее уже сложно остановить, разве что путем прямого подавления. Цицерон и Сенека использовали ее против деспотичной власти Римского государства. Критика также играла важную роль в отношениях между христианскими еретиками и католической церковью. Такую же важную роль она играла в отношениях между исламом и иудаизмом, для которых важными фигурами были Маймонид, Авиценна, Ибн Рушд (Аверроэс) и Аль-Фараби. Тем не менее в современный философский лексикон критика вошла благодаря Иммануилу Канту и его трем великолепным работам: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кант заметил, что вся философия в целом сводится к четырем вопросам: 1) что я могу знать? (наука); 2) как мне следует себя вести? (этика); 3) на что я могу рассчитывать? (вера); 4) кто такой человек? (онтология). Основные три трактата Канта — он написал их три, а четвертым должна была быть критика — пытаются ответить на три первых вопроса и предлагают различные способы ответа на них: наука, метафизика, вера и, возможно, онтология. Ни один из этих методов (или нарратив сам по себе) не способен ответить на все эти вопросы, каждый из них требует особого эпистемологического подхода. Каждый имеет свою целостность, сферу применения и практические ограничения. Научный метод не может помочь женщине решить, следует ли ей делать аборт. Ни наука, ни метафизика не могут предложить решение в случаях, когда мы имеем дело с эстетическим вкусом, опытом или с такими экзистенциальными характеристиками, как красота или душа. В итоге только онтологический аргумент может связать все вместе и дать ответ на вопрос «Что такое человек?». — Каковы оказались последствия произведений Канта в целом и того, что он не написал четвертый трактат? — Критика вызвала некоторую толерантность (и даже некоторую гуманность), так как наука, метафизика и вера сосуществовали на равных в трех классических произведениях Канта. В то же время его студенты и последователи видели необходимость в онтологическом и антропологическом основании, для того чтобы различные методологические проявления разума не терялись в абстракции. Фихте ввел понятие абсолютного эго, абсолютного «я». Гердер смотрел на историю культуры как на объединяющий человечество элемент. Шеллинг ввел метафизическое понятие природы. Гегель сделал акцент на «абсолютной идее», которая со временем проявлялась по-разному в различных институциональных формах. У Канта не было ничего из этого. Он справедливо опасался того, что любое из таких оснований приведет к философскому абсолютизму. — Каково воздействие критики на социальные практики? — Постановка тех или иных предположений под сомнение всегда была связана с желанием обнаружить скрытые интересы, разрушить идеологические утверждения, которые существуют для защиты тех, кто имеет власть, от тех, у кого ее нет. Иллюзии по этому поводу — например, о том, что Бог является объяснением всего — привели Людвига Фейербаха к обнаружению отчуждения, которое стоит за религиозными интересами. Бог является не более чем неосознанной экстраполяцией человеческой силы на несуществующий объект, которому человечество поклоняется, принимая его за всемогущего. Его аргумент послужил примером неисторической материалистической критики отчуждения, которую Маркс поставит под сомнение в своих «11 тезисах о Фейербахе». Именно этот аргумент Энгельс позже назовет «зародышем нового (исторического) материализма». Критика фейербаховского материализма привела Маркса к новой интерпретации материализма, который имел и практический, и нормативный аспекты. Идеология рассеивается перед лицом критики. Деструктивными намерениями критики движет реконструктивная цель. «Капитал» был создан не просто с намерением описать механизмы сосредоточения капитала в руках определенного класса, но скорее, как сообщает подзаголовок, как «Критика политической экономии». Маркс применял критический метод, для того чтобы наделить работающих людей властью и указать на экономические условия, при которых «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Обеспокоенность поиском альтернатив капитализму повлияла не только на марксистские каноны, но и на социалистические (и даже некоторые коммунистические) практики. — Раз критика атакует идеологию, не является ли она сама по себе идеологичной? — Маркс определял методологическую радикальность как попытку добраться до корней утверждений и аргументов путем обличения их предпосылок и материальных интересов, которые они обеспечивают. Это предполагает критическое, рефлексивное и практическое взаимодействие с реальностью. Марксизм, который считают критическим методом, в обязательном порядке предполагает постоянную постановку под сомнение самого себя и своей активности. Такова была позиция Карла Корша и Дьёрдя Лукача, которые в начале 1920-х годов идентифицировали марксизм более с критическим методом, известным под названием «западный марксизм», а позже как Франкфуртская школа, чем с некой фиксированной системой. Я бы предположил, что насколько критика раскрывает скрытые интересы и мотивы, настолько она отличается от идеологии (в любом смысле этого слова). Поэтому критика никак не может быть менее идеологична, чем догма. Гегель бы сказал, что человек, поддерживающий эту позицию, живет в ночи, где все коровы черные. По моему мнению, необходимо различать знание и власть, убеждение и принуждение, правду и ложь. — Критическую теорию часто ассоциируют с Франкфуртской школой. Правильно ли связывать с ней же развитие критики? — Франкфуртская школа — это еще одно название внутреннему кругу исследователей, сложившихся в Институте социальных исследований, который был основан в 1923 году. Институт стал известным после того, как в 1930 году Макс Хоркхаймер занял пост директора. Он смог собрать блестящий набор интеллектуалов из различных областей: Теодора Адорно, Вальтера Беньямина, Эриха Фромма и Герберта Маркузе. Хоркхаймер намеревался развить междисциплинарный подход, который преодолеет разрыв между эмпирикой и нормативностью. Когда в 1937 году он впервые сформулировал термин «критическая теория», стало понятно, что ее следует рассматривать как альтернативу устоявшейся «традиционной теории», которая является философским взглядом (преднамеренным или нет), подпитывающим устоявшиеся ценности и уменьшающим возможности освобождения. Критическая теория была выкована в кузнице марксизма, но она намного меньше интересовалась экономическим базисом, а концентрировалась, скорее, на идеологической надстройке общества. Сознание было основным объектом исследования Франкфуртской школы, которая подпитывалась институциональными опасностями, угрожающими моральной автономии индивида. Таким образом, школа занималась критикой авторитарной семьи, инструментальной рациональности, форм товара, бюрократии, отчуждения, потребительства и «культурной индустрии». Позже тоталитаризм оставил глубокий шрам на истории этих исследований, а Холокост стал их основным объектом. Критика часто применялась для того, чтобы сохранить неидентичность между субъектом и объектом (более просто — напряжение между индивидуалистическими и коллективистскими устремлениями общества). Эти идеи вдохновляли постмодернистских и постструктуралистских мыслителей вроде Джудит Батлер, Жака Деррида, Мишеля Фуко, и других. — Как сегодня философы смотрят на отношения между критикой, знанием и властью? — Критика может принимать различные формы. Ницше придал ей уникальный характер, который повлиял и на Франкфуртскую школу, и на постструктуралистов. Хоркхаймер и Адорно, вероятно, являлись первыми, кто интегрировал его идеи в марксистскую традицию. А для постструктурализма, наверное, не существует более влиятельного мыслителя, чем Ницше. Ницше обращался к обоим трендам, борясь за истинную индивидуальность, презрение конвенционального и приверженность к «новому». Его чуждость условностям и порицание морализма были близки по духу как критической теории, так и постмодернизму, так же как и его отказ от идеализма и материализма. По его мнению, в основании всех теорий и практик лежит воля к власти. Знание не бывает абстрактным или нейтральным. Оно является продуктом воли, который фокусируется на экзистенциальном или материальном интересе каждого. Вопрос только в том, осознает ли человек волю, которую он осуществляет, и цели, которым служат его действия. Заинтересованность Ницше в этих вопросах была намного менее политична, чем культурна и экзистенциальна. Его девизом было: «Бог мертв, и мы его убили!» Его критика распространялась на все существующие философские системы, он опередил постмодернистов в их нападках на метанарратив, эссенциализм и фундаментализм. Критичный по отношению ко всем универсалистским доктринам — от христианства до либерализма и социализма, — он верил, что они сдерживают исключительных индивидов, воспитывают «стадную ментальность» и потворствуют культурной посредственности. Выражая «перспективистскую» позицию, понимая, что каждое означающее имеет множество значений, Ницше разрушает понятие сущности и оставляет лишь мир явлений, манипулируемых человеческой волей к власти. Адорно не уходит настолько далеко, а его поздние работы открыто защищают метафизику, но постмодернисты строят свои концепции на его точке зрения. Игнорируя ницшеанскую реакционную политику и некоторый утопизм его идей, они оставляют тот же объект для критики: не политические системы и их лидеров, а культурное мещанство (Bildungsphilister). — Как развивается концепция критики сегодня? — Критика расцвела. Даже научные методы пошатнулись под натиском идей Карла Поппера о критическом рационализме, который подчеркивает опровержимость и утверждает, что все истинные утверждения условны. Далее Томас Кун предложил рассматривать научный прогресс не просто как нелинейный, а как «смену парадигм». По его мнению, новые теории возникают тогда, когда старые больше не способны адекватно отвечать на новые проблемы. Сегодня семиотика и деконструкция преподаются в любом университете, и не существует ни одного преподавателя или студента, который не хотел бы мыслить критически. Но при этом критика и ее интерпретаторы стали предметом бесконечных текстовых толкований, бесчисленных диссертаций и так далее. Критика стала «одомашненной» своей исключительно ограниченной сферой применения. Она оказалась неспособной делать положительные суждения о реальных мировых конфликтах между сторонами с противоположными принципами и интересами. Критике необходимо критически пересмотреть собственное историческое развитие. Должна существовать причина, по которой ее одержимость «нон-идентичностью», ее отбрасывание универсальных идеалов, ее отход от суждений возникли именно в 1970–1980-е в США. С позиции более устаревшего понимания критики, возможно, это может быть связано с завершением движения за гражданские права и поражением новых левых. Возможно, причина не в этом. Но в любом случае этот вопрос стоит обсуждения. Вместо того чтобы просто противостоять несправедливости и деспотичной власти, современная критика фокусируется на абстрактных заявлениях о справедливости и авторитете. В том, что быстро становится обществом постправды, критика может установить свою радикальность, только подчеркивая свою внутреннюю связь с этическими суждениями и политическими целями. Проще говоря, критике необходимо пересмотреть свои ценности и идеалы: толерантность, секуляризм и стремление к лучшему обществу. Без переоценки своих положительных целей критика станет просто еще одним словом. И это судьба, которую, я надеюсь, мы сможем избежать. Источник: ПостНаука