Как быстро успокоить себя?

Не редко встречаются люди, которым присуща эмоциональность. В этом ничего плохого нет, если она не зашкаливает и не портит отношение с близкими людьми. Предлагаем попробовать применить несколько полезных советов, которые помогут начать лучше владеть собой. Так что будем учиться сдерживать эмоции. Главное правило: не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Чтобы не “наломать кучу дров” в момент своего паршивого настроения, попробуйте сделать следующее: 1. Как только вы начинаете испытывать раздражение, вдохните глубоко и при этом с силой напрягите мышцы рук и ног, затем резко выдохните и расслабьтесь. Повторите три раза. 2. Закройте глаза и попробуйте хоть немного посидеть так. Будет прекрасно, если вы не в этот момент не будете пускать к себе в голову плохих мыслей (если они будут приходить, то просто переключайте свое внимание на что-то другое, более позитивное и спокойное). 3. Подойдите в момент гнева к зеркалу и посмотрите на свое лицо и скорее всего у вас быстро отпадет охота злиться. Уравновешенные люди не хлопают дверьми, не бьют посуду. Они выслушают до конца и не станут перебивать. И дело не в том, что им нечего сказать, просто они знают, что на горячую голову никаких решений принимать не стоит, можно много глупостей сделать.

Кем раньше были знаменитости?

Знаменитости до того, как добились успеха, заработали миллиарды долларов и обзавелись великолепными прическами, были такими же смертными, как и мы с вами. Дженнифер Энистон была официанткой до того, как получила роль в «Друзьях». Мадлен Олбрайт продавала бюстгальтеры. Фейт Хилл была секретарем в звукозаписывающей компании. Синди Лаупер «просто хотела развлекаться» и мыла собачьи конуры. Мадонна продавала пончики на Таймс-сквер. Эллен ДеДженерез извлекала устриц из раковин и красила дома. Джулия Робертс работала в кафе-мороженом. Вупи Голдберг была гримером в бюро ритуальных услуг, каменщиком и банковским служащим. Грета Гарбо была помощницей в парикмахерской. Мерилин Монро была инспектором авиазавода. Поэтому, не важно кто вы сейчас, а важно кем хотите статьи. Идите к своей цели и никогда не сдавайтесь.

Притча про вспыльчивость

Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора. В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди. Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю. Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя. Тогда отец взял сына за руку и подвёл к забору: — Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остаётся такой же шрам, как и эти дыры. И неважно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.

Зона комфорта

Во многих журналах, книгах, советах психологов можно услышать словосочетание «зона комфорта», которое, во-первых, не всем понятно, а во-вторых, почему по совету тех же психологов нужно ее расширять либо вовсе выходить за ее пределы? Давайте разберемся в этих вопросах. Зона комфорта — это та сфера, состояние души, в котором мы чувствуем себя спокойно, расслабленно, ощущаем психологический комфорт. С определением вроде бы все понятно, теперь второй вопрос — зачем же нужно ее расширять или покидать, если человеку в ней очень даже хорошо? А расширять ее нужно затем, чтобы не оказаться в какой-то момент времени в состоянии застоя, регрессии. Находясь в зоне комфорта, человек перестает развиваться, у него нет мотивации для совершения каких-либо действий, ведь он и так чувствует себя превосходно, однако это ощущение весьма опасно. Расширяя зону комфорта или покидая ее пределы, человек развивается внутренне, получает какие-то новые знания, избавляется от страхов и неуверенности в чем-либо, да просто живет полноценной жизнью интересной и самодостаточной личности. Как же расширить свою зону комфорта? Есть несколько советов: — позволить себе совершать поступки, не отвечающие нормам, установленным в обществе, или считающиеся необычными, однако не несущими вреда для самого человека и окружающих. К примеру, в нашем обществе считается странным, если взрослый человек одет как ребенок и ведет себя соответственно. Можно даже провести такой эксперимент с собой, чтобы убрать какие-то установки, мешающие жить так, как хочется, и сразу почувствуется невероятная легкость и облегчение. — потихоньку изменять привычные вещи и ритуалы. К примеру, если вы привыкли добираться на работу на метро, можно изменить это, воспользовавшись маршруткой или автобусом/троллейбусом или вообще пойти пешком. Вы сами почувствуете, как что-то в вас меняется из-за такой, казалось бы, мелочи. — делать наоборот. Если вы привыкли все делать размеренно, то можно проверить себя, сделав что-то спонтанно. Если вы предпочитаете деловой стиль в одежде, то можно изменить его, к примеру, на стиль casual. — в какие-то моменты отказаться от планирования своих дел. Совершить незапланированную поездку, поход в кино или театр, обзвонить немедленно всех друзей и устроить вечеринку — подобное очень расслабляет, придает тонус, а также желание повторить, что совсем неплохо. Оставаться в состоянии застоя не очень хорошо и скучно. Не бойтесь расширять свою зону комфорта, выходить за какие-то грани, и вы поймете, как это на самом деле приятно и совсем не страшно.

Паралич перфекциониста

Одна из моих любимых шуток: "Чтобы слова не расходились с делом - нужно молчать и ничего не делать". И я всегда считала её скорее поддерживающей наше право на ошибку. Но недавно меня осенило - а ведь это прекрасная формула для описания так называемого "паралича перфекциониста". Что это такое? Это состояние, при котором человек не начинает что-то делать потому, что не видит возможности выполнить дело идеально. "Паралич перфекциониста" идет рука об руку с модным ныне понятием "прокрастинация". Гораздо проще и спокойнее выполнять привычные действия с привычным результатом, чем начать делать что-то, что в воображении закончится "провалом", особенно если привычные действия на время помогают снизить тревогу. Почему "провал" в кавычках? Потому что "идеальный результат" это миф, такой же как, к примеру, "идеальный газ". И "провал" в данном случае это отклонение от недостижимого идеала. Но смысл в том, что в умелых руках перфекциониста невозможность достижения недостижимого становится орудием самобичевания. И в тот момент, когда человек встречается с необходимостью что-то сделать, его импульс останавливается тревогой и страхом не достичь того, что должно бы получиться в его картине мира. И тогда человек пытается себя заставить, как-то убедить или найти подходящую мотивацию, Но увеличение прикладываемых усилий влечет за собой увеличение сопротивления. И как следствие - усиление тревоги, а порой и соматические проявления, вроде панических атак. В самом стремлении к идеалу нет ничего плохого, проблемы начинаются в тот момент, когда "идеальное" превращается в "единственно возможное". Что делать? Давая совет перфекционистам невольно попадаешь в ситуацию, в которой любые рекомендации могут стать ещё одним орудием для самонаказания и новым элементом для контроля. Ведь "идеальные перфекционисты беспрекословно следуют советам психологов по избавлению от перфекционизма". Так что следование рекомендациям скорее будет поддерживать всю схему. Все эти извечные "расслабься" и "забей" тоже не очень работают. Поэтому я предлагаю начать разбираться с истоками - как получилось, что идеальность стала такой значимой? И даже так - откуда появилась невозможность неидеальности? Что такого произойдет, если работа всё же будет сделана, но не на пять с плюсом? И кто тот судья, который выносит приговор? Изучайте себя. "Перфекционизм" - это способ достигать чего-то в Вашей жизни. Способ, который когда-то чему-то помогал. Например, Вы были хороши для родителей только с пятерками в дневнике и с первым разрядом по шахматам. И для Вас идеальность в родительских глазах была единственным способом получить любовь и одобрение. Шахматы уже в далеком прошлом (или Вы уже мастер спорта), а способ остался где-то на дне сознания и Вы по инерции продолжаете им пользоваться. Но так ли это актуально до сих пор? И так ли реальны все те страхи, которые лежат под этим? И есть ли в Вашем арсенале другие способы быть любимым и одобренным? А если нет - хотите ли Вы им научиться? Работа с психологом может Вам помочь найти опору и обрести новый опыт. Ведь как говорил котенок по имени Гав - вместе бояться не так страшно. Стригункова Александра

Эксперимент безразличного свидетеля

В 1964 году преступное нападение на женщину, которое повторилось дважды в течение получаса, закончилось ее смертью на пути в больницу. Свидетелями преступления стало более десятка человек (в своей сенсационной публикации журнал Time ошибочно указывал на 38 человек), и тем не менее никто не удосужился отнестись к происшествию с должным вниманием. По мотивам этих событий Джон Дарли и Биб Латейн решили провести свой собственный психологический эксперимент. Они пригласили добровольцев поучаствовать в дискуссии. Уповая на то, что обсуждаться будут крайне деликатные вопросы, согласившимся участникам предлагалось общаться удаленно — при помощи переговорных устройств. Во время разговора один из собеседников симулировал эпилептический припадок, который можно было явственно распознать по звукам из спикеров. Когда разговор проходил один на один, 85% испытуемых живо реагировали на случившиеся и пытались оказать пострадавшему помощь. Но в ситуации, когда участник эксперимента полагал, что кроме него в разговоре участвует еще 4 человека, только у 31% находились силы, чтобы сделать попытку как-то повлиять на ситуацию. Все остальные считали, что этим должен заниматься кто-то другой. Что это говорит о нас? Если вы думаете, что большое число людей вокруг обеспечивает вашу безопасность, — это совсем не так. Толпа может быть безразлична к чужой беде, особенно когда в трудную ситуацию попадают люди из маргинальных групп. Пока рядом есть кто-то еще, мы с радостью перекладываем на него ответственность за происходящие.

Шаги к вербальному контролю

1. Говорите на языке своего собеседника Слушайте, как говорит ваш собеседник, и подстраивайтесь под его стиль речи. Он часто использует иностранные слова - делайте тоже самое. Ему нравится вставлять в речь метафоры - развивайте их! Определите предрасположенность вашего собеседника и используйте визуальные, аудиальные или кинестетические образы. Когда два человека говорят на одном языке, они друг друга понимают. 2. Незаметное влияние Эта техника пришла из области гипноза. Ее суть заключается в том, что вы выделяете определенные слова в предложении и даете указания, которые будут восприниматься подсознательно. Допустим, вы делаете предложение и хотите, чтобы собеседник его принял. "Мне кажется, вам нужно некоторое время, чтобы решиться на это предложение". Если вы соответствующим образом выделите последние слова, помимо всего остального собеседник услышит скрытое послание "решиться на это предложение". Слегка выделите эти слова голосом и смотрите при этом на собеседника. Можете также легонько кивнуть головой, сделать утвердительный жест, немного шире открыть глаза или закрыть их для того, чтобы еще больше помочь словам. 3. Правильные акценты Если в конце предложения интонация поднимается вверх, мы ожидаем, что за этим последует продолжение. Например, когда человек вслух считает предметы, вы можете по его интонации понять, когда он назовет последний - в конце его голос падает вниз. Представьте себе, что кто-то разговаривает с вами, и в конце предложения его голос становится выше. Автоматически у вас появляется впечатление, что он еще не закончил, за исключением лишь того случая, если он задает вам вопрос. Люди, излучающие властность, так не говорят. Они разговаривают спокойно, уверенно и в конце предложения ставят интонационную точку. Такие предложения работают. Каким образом мы говорим, может оказаться важнее того, что мы говорим. 4. Говорите как можно меньше и ровно столько, сколько необходимо Если вы хотите повлиять на кого-то, не стоит подавлять его словесным потоком. Представьте себе влиятельного человека. В решающий момент он говорит много или мало? Чем больше вы произносите слов, тем больше у вас шансов в ответственный момент сказать что-нибудь не то. Вы скорее всего потеряете контроль над своей речью. Поэтому говорите ровно столько, сколько нужно. Так вы произведете впечатление властного, харизматичного и независимого человека.

Предсказания Жюля Верна о наступившем столетии «научного волшебства»

«Огонёк», 11/1902 Оглянувшись на истекшее столетие, нетрудно, конечно, предсказать, что наступающий век будет чреват великими усовершенствованиями. В самом деле, еще пятьдесят лет назад люди восторгались применением пара как гениальной новинкой, и верили в его бессмертие. Теперь мы жалуемся на неудовлетворительность пара и нашли ему несравненно лучших заместителей. Пароходу и локомотиву едва исполнилось сто лет от роду; спичкам нет еще и семидесяти. Но есть такие пророки, слова которых заслуживают серьезного внимания и доверия. Таков, прежде всего, Жюль Верн, родоначальник натуралистического романа. Этому талантливому писателю исполнилось ныне семьдесят три года; он потерял в последнее время зрение; но с не слабеющей энергией отдается он литературным занятиям, диктует жене новый роман, чуть ли не сотый. В своих пророчествах Жюль Верн, как известно, предсказал за десятки лет то, к чему искусство и наука пришли только теперь. «Паровой дом» является прообразом автомобиля; «Наутилус» капитана Немо («20 000 верст под водой») — подводной лодки; «80 дней вокруг света» предопределило быстрое развитие способов сообщения; «Миллионы Бегумы» — рост металлургии, тресты и некоторые филантропические идеи; а «Пять недель на аэростате» может быть поставлено в связь с проектируемым полетом на воздушном шаре через Сахару. Вот что думает Жюль Верн о прогрессе ХХ века. «Наступающее столетие, – сказал маститый писатель интервьюеру, – превзойдет самые смелые предположения в области, так называемого «научного волшебства». Таким термином я обозначаю приложение механических сил; но не в этом еще одном задача грядущего: остается еще множество целей. Не могу я спокойно слышать только о тех успехах, которыми якобы ознаменовались последние пятьдесят или шестьдесят лет. Понятно, мы имеем железные дороги, телеграф, телефон, богатое фабричное производство, антисептику в хирургии, дешевый комфорт и пр. Но характерная черта нашего поколения – это боязливость в применении того, что дает нам наука. История учит нас тому, что человечество неохотно покидает проторенную дорожку и боится всего того, что раньше не существовало. Есть у нас, например, телефон и подъемная машина. Но до сих пор один квартирный телефон приходится чуть ли не на 10 000 городских жителей. Трудно понять также, почему телефон составляет предмет роскоши. Но надо надеяться, что нарастающие поколения будут чужды наших предрассудков. Двадцатый век проявит себя смелым, и создаст эру в теории и ее осуществлении. Еще немного времени, и наши телефоны и телеграфы покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медленными. Конечно, автомобилю не заменить рельсовых путей; их сферы совершенно различны. Но по рельсам будут ездить с несравненно большей быстротой до 300 – 500 верст в час. Железные дороги послужат в качестве главных артерий, а автомобильные линии капиллярным сосудом, посредством которого культура проникнет в самые глухие деревенские углы. Мы и теперь переживаем чрезвычайное развитие железнодорожного сообщения. Никто не хотел верить в осуществление моей идеи проведения сибирской дороги. Сегодня этот путь уже готов, а через пятнадцать лет, быть может, будут готовы и другие великие стратегические пути. Линию Капштадт – Каир надо считать осуществленной. Александрия соединяется, с одной стороны, с Иерусалимом, Бейрутом, Смирной, а с другой – с Константинополем. От Марокко до Гибралтара дорога пройдет по туннелю; а туннель Каллэ-Дуэ в 32 мили длиной, через два десятка лет уступит другим сооружениям, при помощи которых Англия войдет в подводное сообщение с Бельгией и Ирландией. Ведь и теперь уже прожектеры мечтают о туннеле под Атлантическим океаном, между Брестом и Нью-Йорком. И это не безумие. Стоит только собрать нужные миллионы, и, спустя тридцать лет, все будет готово. Но когда что-нибудь действительно необходимо, за деньгами остановки не бывает. В Азии интересы двух великих держав требуют проведения путей: от Бомбея до Константинополя, через Белуджистан и Персию, и от Пешавера (Индия) до Бухары через Кабул. В Америке, конечно, будет построена великая северная и южная линия по Мексике и Истму, с разветвлениями Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Перу – Эквадор и Венесуэла» Жюль Верн красиво рисует грядущей формации путешественника; не выходя из спального вагона, можно будет объездить весь свет. «Как ни тесна наша земная келья, мы не в силах хоть раз нащупать ее стены. Жалкое, ограниченное существование!» Романист представляет себе дорогу ХХ века в таком виде: ни закруглений, ни капризных подъемов не будет. Два американца ведь проектируют уже линию Чикаго – Сент-Луис, прямую, как стрела: эту задачу облегчат туннели и мосты. Только на очень больших протяжениях сохранятся, пожалуй, анахронизмы. Большое значение придает Жюль Верн применению водяной энергии: за последние пять лет оно достигло широких размеров в Америке, Франции и Германии; отчасти эксплуатируется уже сила Ниагарского водопада; Франция пользуется энергией в 1½ миллиона лошадиных сил, Германия – в миллион. Река Рона дала Женеве возможность обзавестись дешевым электричеством. Но водопады, существующие на нашей планете, могут дать вшестеро больше того количества двигательной энергии, которое люди имеют сейчас в своем распоряжении. А издержки по применению этой энергии составили бы одну двенадцатую расходов, вызываемых употреблением угля. Еще раз заговорил Жюль Верн со своим собеседником об автомобилях. Уличное движение должно все больше утрачивать свой шумный, базарный характер. Все и всё станут двигаться на шинах. Подобно героям «Парового дома», туристы беспрепятственно проникнут в глубь недоступных ныне стран. Одновременно разрешаются задачи воздухоплавания. Опыты Сантос-Дюмона, как ни далеки они от совершенства, являются, однако, благоприятным показанием в этом вопросе. Но центр задачи в моторе, который бы не обусловливал увеличения самого шара. Нужен мотор, питаемый динамитом или иным взрывчатым веществом. Но никогда воздушный шар не вытеснит надежного сухопутного сообщения, так как для больших переездов воздушное путешествие и дорого, и рискованно. Напротив, для домашнего, так сказать, обихода летательная машина весьма ценные услуги, и настанет время, когда каждый заведет свою машину, подобно нынешнему велосипеду. Наконец, осуществление «Наутилуса» – устройство подводных лодок – обещает человеку новое царство, быть может еще более богатое, нежели земное. Откроют новую флору и фауну, новые материки; народится новый спорт; откроют доселе неведомые перспективы и создадутся новые науки. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий; оно будет иметь своих мучеников, свои собственные трагедии. Богатая француженка сумела уже устроиться в подводном царстве при помощи специально построенной для нее яхты. Трое русских моряков, работавших в водолазных костюмах над поднятием затонувшего судна, подверглись нападению стаи акул. «Разве охота на тигров может сравняться с охотой на акул? – восклицает Жюль Верн. – Вместо того, чтобы гоняться за дичью в Африке и Индии, грядущее поколение займется животным населением морских зарослей. Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи. Законодатель создаст земельное право на дно океана, и под прикрытием надежных мин раскинутся подводные колонии. – Моя жизнь, – закончил Жюль Верн свою беседу, – была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И все же я чувствую, что слишком рано пришлось мне совершать свой земной путь; и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая обещает столько чудес!

Теща Пушкина

На миниатюре изображена очаровательная молодая особа. Ее имя Наталья Гончарова. Только не Наталья Николаевна Гончарова, в замужестве Пушкина (а потом Ланская), а Наталья Ивановна Гончарова, в девичестве Загряжская, теща великого поэта. Само ее рождение вызвало множество пересудов в обществе, и право на фамилию Загряжская за ней признавали не все. Ее отец, Иван Александрович Загряжский был большим дамским угодником и, находясь по делам военной службы в Дерпте (Тарту), вскружил голову молоденькой жене небогатого балтийского барона Эуфрозине Ульрике фон Поссе (урожденной фон Липхардт). Баронесса настолько потеряла голову от бравого полковника, что оставила мужа и дочь и пустилась с возлюбленным в бега. Но Иван Загряжский, увы, оказался человеком женатым и с детьми... Он не придумал ничего лучше, чем привезти свою беременную подругу в имение к законной жене и попросить у нее помощи. Скандал вышел грандиозный, и Загряжский предпочел сбежать из имения, оставив женщин разбираться между собой. Александра Степановна Загряжская, будучи женщиной доброй, решила не отыгрываться на несчастной беременной Ульрике, тем более, о том, что представляет из себя благоверный, имела уже достаточное представление. Ульрика осталась в имении Загряжских и родила дочь, нареченную Натальей. Госпожа Загряжская объявила девочку своей дочерью, а баронесса осталась с ней на правах гувернантки. Через несколько лет она умерла, а приемная мать воспитывала Наташу наравне со своими детьми. Позже родилась легенда, что Загряжский ездил развеяться в Париж, там повторно женился, став двоеженцем, и привез в Россию жену-парижанку, а его дочь Наташа — маленькая «французинка»... Но и без дополнительных сплетен история сама по себе была довольно драматичной. Наталья в молодости отличалась большой красотой и благодаря родственным связям Загряжских ее устроили при дворе — она стала фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I. Наташа пользовалась огромным успехом, и у нее получилась нежелательная любовная история, после чего девушку спешно выдали замуж. Но если родня надеялась, что Наташа при дворе найдет жениха-аристократа, родовитого князя или графа, то довольствоваться пришлось более скромной партией — Николай Гончаров был из семьи промышленников, которым и дворянство-то было пожаловано только Елизаветой Петровной, а потом, ввиду сомнительности этого пожалования, подтверждено специальным указом Екатерины II. Впрочем, свадьба была пышная, даже императорская фамилия на ней присутствовала. Но брак сразу же оказался не слишком счастливым... Это заметно даже по тому, как изменились молодые супруги всего за несколько лет совместной жизни. Какие у них юные, счастливые и светлые лица на овальных миниатюрах, и как они выглядят на портретах кисти неизвестного художника, сделанных всего-то года через три-четыре после свадьбы! Про Наталью Ивановну говорили, что она была довольно умна и несколько начитана, но имела дурные, грубые манеры и какую-то пошлость в правилах (отзыв княгини Е. Догоруковой). Муж ее, человек образованный, владеющий иностранными языками, любящий музыку, со временем начал злоупотреблять спиртным; ситуация усугубилась еще и психическим расстройством, вызванным ушибом головы при падении с лошади. Характер у Натальи Ивановны становился с годами все тяжелее — вечно всем недовольная, раздраженная, она могла отхлестать детей по щекам за малейшую провинность, жестоко наказать их, третировала мужа, но при этом считала себя женщиной глубоко религиозной, хотя без доброты ее религиозность превращалась в ханжество. С зятем Пушкиным она не церемонилась — к Александру Сергеевичу у нее было много претензий. Ни чинов, ни богатства, ни религиозности... Она едва не расстроила его брак еще до свадьбы. Я уезжаю, рассорившись с г-жой Гончаровой... Она наговорила мне вещей, которых я по чести не мог стерпеть. Не знаю еще, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, — писал Пушкин в личном письме. Но несмотря ни на что, любовь к Наталье Николаевне победила, и свадьба все же состоялась... Сложные отношения с тещей и ее бестактные вмешательства во все дела постоянно отравляли поэту жизнь. Это заставило Александра Сергеевича спешно оставить свою московскую квартиру на Арбате, с любовью подготовленную им для начала семейной жизни, и переехать с женой в Петербург, подальше от тещи, скандалов и сплетен. «Теща моя не унимается; ее не переменяет ничто, ни время, ни разлука, ни дальность расстояния, бранит меня, да и только», — писал он другу Павлу Нащокину. И все же, как только ссора затихала, Пушкин пытался все сгладить и вновь начинал писать теще почтительные письма. Он был человек не злой...