Дело Веры Засулич: скандал на всю империю
В годы правления императора Александра II сеть революционных и народнических организаций в стране становилась все шире и шире. «Земля и воля», «чайковцы», «ишутинцы» и многие другие политические общества и кружки разными методами боролись с самодержавием, но самым массовым явлением подобного рода стало народничество середины 1870-х гг. Молодые люди отправлялись в деревню, чтобы просвещать простой народ, лечить и преподавать, работать агрономами и землемерами. Многие при этом планировали совмещать созидательную деятельность с пропагандистской, распространять на селе революционные идеи. Эта деятельность, естественно, не устраивала правительство, и народники преследовались полицией.
В октябре 1877 — январе 1878 гг. проходил знаменитый «Процесс ста девяноста трех», официально называвшийся «Делом о пропаганде в Империи». Подсудимыми были участники «хождения в народ», арестованные в 1873–1877 гг. Несмотря на то, что процесс вошел в историю как «процесс ста девяносто трех», всего в ходе разбирательства было арестовано порядка четырех тысяч человек. В итоге после долгого следствия суд был учинен над 197 народниками, четверо из которых умерли, не дождавшись суда и приговора.
Годом ранее, в январе 1877 г., произошел не такой многочисленный, но также очень примечательный судебный процесс над участниками Казанской демонстрации. Это выступление вошло в историю, как первая массовая политическая акция с участием рабочих. Несмотря на название, прошло оно не в Казани, а в Санкт-Петербурге, на площади перед Казанским собором. На этой демонстрации выступил знаменитый деятель освободительного движения Г.В. Плеханов и впервые было поднято красное знамя с надписью «Земля и воля». Одним из участников этой демонстрации был член центрального кружка «Земли и воли» А.П. Емельянов, также известный как Боголюбов. За участие в демонстрации Емельянова-Боголюбова приговорили к 15 годам каторжных работ. Летом 1877 г. Емельянов, находясь в доме предварительного заключения, известном как «Шпалерка», не снял шапки перед санкт—петербургским градоначальником Федором Федоровичем Треповым и был за это высечен розгами. Это было незаконно, т.к. еще в 1863 г. телесные наказания были отменены. Эпизод с наказанием А.П. Емельянова вызвал широкое общественное возмущение.
Не смогла не отреагировать на несправедливость и молодая представительница революционного движения Вера Засулич. 24 января 1878 г. она пришла на прием к чиновнику и выстрелила в него из револьвера. Немедленно арестованная, Засулич не смогла выстрелить во второй раз, и не добилась своей цели — Трепов был лишь ранен, а не убит. Ярче всего покушение описано самой Верой Ивановной в ее воспоминаниях: «Мне казалось, что я спокойна, и только страшно на душе, не от разлуки с жизнью на свободе, с ней я давно покончила — была уже не жизнь, а какое-то переходное состояние, с которым хотелось скорее покончить. Страшной тягостью легло на душу завтрашнее утро: этот час у градоначальника, когда он вдруг приблизится вплотную. <…> А в это же время из других дверей вышел Трепов с целой свитой военных, и все направились ко мне. На мгновение это смутило, встревожило меня. Обдумывая все подробности, я нашла неудобным стрелять в момент подачи прошения: и он, и свита на меня смотрят, рука занята бумагой и проч., и решила сделать это раньше, когда Трепов остановится, не доходя до меня, против соседа. <…> Револьвер уже в руке, нажала собачку… осечка. Екнуло сердце, опять нажала — выстрел, крик… <…> Посыпались удары — меня повалили и продолжали бить. Все шло так, как я ожидала <…> Я почувствовала боль только ночью, когда меня заперли, наконец, в камере. — Вы убьете ее! Уже убили, кажется! — Так нельзя! Оставьте, оставьте! — Нужно же произвести следствие!»
За подобное преступление должно было последовать строгое наказание — от 15 до 20 лет тюремного заключения. Факт нарушения закона был налицо, имелось несколько свидетелей покушения, но на суде, состоявшемся 31 марта 1878 г., случилось небывалое — Вера Засулич была полностью оправдана. Как же такое могло произойти? Причиной стало то, что дело революционерки рассматривал суд присяжных. Эта форма судопроизводства была введена в России в 1860-е годы в ходе одной из «великих» реформ Александра II — судебной. Серьезную роль в оправдании В.И. Засулич сыграл знаменитый юрист Александр Федорович Кони, бывший председателем суда. Министр юстиции Пален и сам император Александр II вызывали к себе А.Ф. Кони, желая убедиться, что Вера Засулич будет осуждена. Кони в воспоминаниях так писал об отношении к выстрелу Засулич: «Поступок Засулич произвел большое впечатление в обществе. Большинство, не любившее Трепова и обвинявшее его в подкупности, в насилиях над городским самоуправлением посредством высочайших повелений, возлагавших на город неожиданные тяготы, радовалось постигшему его несчастью. «Поделом досталось!» — говорили одни, «старому вору», — прибавляли другие. Даже между чинами полиции, якобы преданными Трепову, было затаенное злорадство против «Федьки», как они звали его между собой. Вообще, сочувствия к потерпевшему не было, и даже его седины не вызывали особого сожаления к страданиям».
Предваряла судебное заседание и активная деятельность присяжного поверенного, т.е. адвоката, Петра Акимовича Александрова, который отвел 11 присяжных заседателей и сумел подобрать подходящий состав коллегии. Из числа присяжных были отведены почти все купцы, которые бы поддержали обвинительный приговор. В итоге в коллегии оказались чиновники средней руки и представители интеллигенции. П.А. Александров понимал, что в зале суда будет большое количество представителей бюрократической верхушки, не симпатизировавших Трепову. Предполагалось, что эта блестящая публика будет сочувственно относиться к подсудимой и повлияет на мнение присяжных. Так и случилось.
31 марта 1878 г. здание окружного суда на Литейном проспекте было окружено радикальной молодежью, пришедшей поддержать Веру Засулич. Сам зал суда был наполнен знатью, сановниками и генералами. На заседании присутствовали военный министр Д.А. Милютин и государственный канцлер А.М. Горчаков. Засулич вошла в зал суда в 11 часов утра в сопровождении жандармов. Она была одета во все черное, выглядела бледной, но держалась при этом спокойно. Засулич сразу же удалось завоевать симпатии публики искренним рассказом о своей жизни. Выступление прокурора Константина Ивановича Кесселя было сухим и бесцветным и не впечатлило присяжных. Вслед за ним выступил адвокат П.А. Александров, который произнес в защиту Засулич яркую и вдохновенную речь. В газетах сообщали, что «Весь зал, как загипнотизированный, смотрел ему в глаза и жил его мыслями и чувствами». Публика несколько раз прерывала выступление защитника громкими аплодисментами. По окончании прений сторон председатель суда выступил с напутствием. Присяжные совещались совсем недолго — десять минут, после чего объявили, что готовы огласить свое решение. Старшина присяжных озвучил его: «Невиновна». Вот как А.Ф. Кони прокомментировал реакцию зала на решение присяжных: «Тому, кто не был свидетелем, нельзя себе представить ни взрыва звуков, покрывших голос старшины, ни того движения, которое, как электрический толчок, пронеслось по всей зале. Крики несдержанной радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты, топот ног, возгласы: «Браво! Ура! Молодцы! Вера! Верочка! Верочка!» — все слилось в один треск, и стон, и вопль. Многие крестились; в верхнем, более демократическом отделении для публики обнимались; даже в местах за судьями усерднейшим образом хлопали… Один особенно усердствовал над самым моим ухом. Я оглянулся. Помощник генерал-фельдцейхмейстера граф А.А. Баранцов, раскрасневшийся седой толстяк, с азартом бил в ладони. Встретив мой взгляд, он остановился, сконфуженно улыбнулся, но едва я отвернулся, снова принялся хлопать…».
Когда защитник Александров вышел из здания суда, огромная толпа приветствовала его оглушительными аплодисментами и подняла на руки. После появления на улице Веры Засулич долго не смолкали крики «Ура», после чего девушку подняли на руках и понесли к карете. Огромную процессию удалось разогнать полицейским. Сама Засулич благополучно уехала. Уже на следующий день приговор был опротестован, но Вере Ивановне удалось скрыться на конспиративной квартире и впоследствии перебраться в Швейцарию.
Приговор вызвал одобрение большой части общества, но был крайне негативно встречен властями. А.Ф. Кони оказался в опале. В своих воспоминаниях он писал: «Не будь этого дела, я, вероятно, уже давно занял бы выдающийся министерский пост. Все складывалось в этом смысле и направлении, и граф Пален совершенно серьезно предсказывал мне, что я буду сидеть в его кабинете как один из ближайших его преемников. Весьма возможно, что при благоприятно сложившихся обстоятельствах это и случилось бы».
Вера Ивановна Засулич вскоре тайно вернулась в Россию и продолжила революционную деятельность. Она скончалась уже после Октябрьской революции, так и не приняв ее и считая контрреволюционным переворотом.
Автор: Дмитрий Сосницкий