Зачем во время чумы доктора носили птичьи клювы

В XIV веке на многие европейские страны обрушилась чума. Эта болезнь стала настоящим проклятьем. Она приводила в ужас все население Европы, поскольку не щадила никого — ни богатых, ни бедных. За два столетия чума погубила по разным оценкам от 50 до 80 миллионов человек. Самым узнаваемым символом этого заболевания стали маски докторов, сделанные в виде птичьих клювов. Если люди встречали человека, одетого в такой костюм, это означало одно — где-то рядом опасность и смерть. Всего в мире было три больших эпидемии чумы. Именно в Средневековой Европе пандемия свирепствовала дольше всего и унесла наибольшее число человеческих жизней. В то время доктора не знали, как именно остановить распространение заболевания, поскольку не могли установить, каким образом оно передается. Долгое время считалось, что чума передается в результате физического контакта с инфицированным человеком, а также при использовании его личных вещей, одежды, постельного белья. Именно поэтому умерших и их вещи, а иногда и целые дома сжигали на костре. Предвестником чумы в те века считались появившиеся в городе так называемые «чумные доктора». Выглядели они очень зловеще не только из-за своих черных одежд. На лице доктора была маска в виде птичьего клюва. В те времена не знали, что такая болезнь передается в том числе и воздушно-капельным путем. Но, тем не менее, доктора носили такие маски, хотя им придавалось несколько иное значение. Считалось, что с их помощью можно отпугнуть страшную болезнь. А еще в клюв вкладывали резко пахнущие травы. Их назначением была маскировка ужасного смрада, который витал в воздухе. Но такой защиты для докторов было мало, поэтому в уши и ноздри лекари вкладывали кусочек губки, на которую был нанесен ладан. Также они жевали чеснок, что использовалось для профилактики заболевания. Чтобы легче было дышать с таким количеством разнообразных ароматов, в клюве были проделаны специальные отверстия. Клювы делали из разных материалов. У самых состоятельных врачей они были сделаны из бронзы. Костюм «чумного доктора» был окончательно доработан Шарлем де Лормом, и случилось это в 1619 году. До этого времени лекари носили разномастную одежду, хотя и со специальной «птичьей» маской. Шарль предложил использовать костюм, прототипом которого были кожаные доспехи. С тех пор помимо ношения маски у докторов появились другие обязательные атрибуты: длинные плащи почти до самых пят, брюки, перчатки, шляпы. Все элементы одежды пропитывались смесью масел, камфоры и воска, имеющей сильный запах. Это помогло предотвратить заражение врачей, которое осуществлялось не только воздушно-капельным путем, но и через укусы блох и вшей. В годы пандемии врачи не посещали больных без скальпеля, которым вскрывались «бубоны» (увеличенные лимфатические узлы). Еще одним атрибутом «чумного доктора» была трость. С ее помощью они ощупывали больных, не касаясь их. Но она выполняла еще одну важную функцию. Тростью лекари отгоняли людей, которых встречали на улице. Те часто бросались на докторов и молили их что-то сделать с невыносимой болью, которую испытывали все заболевшие чумой. А здоровые люди врачей боялись, и именно из-за специфической маски. Маска была сделана в форме клюва по нескольким причинам. Во-первых, в то время считалось, что чуму переносят птицы. Во-вторых, она имела удобную форму, и в клюв можно было положить травы. А еще благодаря длинному клюву врач не мог сильно близко склониться над больным или умершим человеком. Ну и, в-третьих, в таком костюме врач был похож на древнеегипетского бога, и поэтому маска использовалась в том числе и в качестве оберега.

48 законов власти. Роберт Грин

Жажда власти — настолько неотъемлемая часть человеческой природы, что осознание своей неспособности повлиять на окружающих или на ход событий часто становится причиной глубокой депрессии. Те, кто говорят, что равнодушны к власти, либо обманывают себя, либо пытаются обвести вокруг пальца окружающих. Власти хотят все. Чем больше власти оказывается у человека, тем острее он хочет ее усиления. Это словно наркотик, который не лишает сил, а, наоборот, прибавляет их. Однако открыто демонстрировать свое стремление к власти не принято. Это считается признаком дурного тона. Охотнику за властью не стоит показывать свои истинные намерения: у окружающих должно складываться впечатление, что он заботится исключительно о благе других. Вам следует маскировать свои средства и цели, но это вовсе не значит, что нужно лгать. Ложь — это не выход, и не потому, что лгать нехорошо, а потому, что риск разоблачения слишком велик. Человек, однажды пойманный на лжи, теряет доверие, а следовательно и власть. Двуличие — вот это другое дело! Эти принципы могут показаться до неприличия циничными, однако применять их можно и не нарушая морально-этических норм. Более того, только тогда и можно рассчитывать на максимальный результат. 1. Не пытайся затмить тех, кто выше тебя в иерархии власти. Всегда стремитесь укрепить уверенность своих начальников в их превосходстве. Они наверняка прекрасно знают о своих недостатках и бдительно следят за угрозой снизу. Если вы превзойдете их своими талантами или выставите в дурном свете, они избавятся от вас. Докажите им свою полезность. 2. Не доверяй союзникам и помни о пользе врагов. Друзья предадут вас из зависти. Они всегда хотят слишком многого и со временем становятся капризными занудами. Не нанимайте на работу друзей — нанимайте врагов. Если же у вас нет врагов, срочно заведите двух-трех посолиднее. 3. Не раскрывай свои карты. Если окружающие не знают, каковы ваши цели, они не смогут от вас защититься. Пусть ваши истинные намерения остаются в тайне. 4. Экономь слова. Сильные мира сего немногословны. Чем больше вы говорите, тем больше о вас узнают окружающие, и тем более обыкновенным вы им кажетесь. Став таким как все, вы уже не будете вызывать ужас и благоговение. Держите рот на замке. 5. Пресекай любую попытку очернить свою репутацию. Безупречная репутация защитит вас от любых нападок, но если она испорчена, то и пользы от нее никакой. 6. Будь в центре внимания. Люди судят о вас по тому, что видят своими глазами, ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. О вас позабудут, если вы не будете находиться на виду. Добивайтесь внимания любой ценой. 7. Присваивай себе заслуги других. Разумеется, присваивать чужие заслуги некрасиво. Но этот прием дает отличные результаты, и не пользоваться им просто неразумно. О тех, кто помог вам добиться успеха, все равно никто не вспомнит, а вашими знаниями, талантом и ловкостью еще долго будут восхищаться. 8. Расставляй капканы. Власть — это возможность контролировать ситуацию. Вынудив других сделать первый шаг, вы получите все козыри. Никогда не ступайте на чужую территорию первым. Пусть лучше противники придут к вам сами. Завлекайте их, задабривайте, обольщайте — они должны угодить в вашу ловушку. 9. Добивайся победы не словом, а делом. Не затевайте дискуссий — действуйте. Оппоненты не простят вам победы в споре. Докажите, что вы правы, на деле. 10. Держись подальше от неудачников; несчастье и невезение заразны. Утопающий тянет за собой своих спасителей. Избегайте неудачников. Общайтесь с победителями. Сторонитесь бедных, невезучих, нелюбимых и несчастных. 11. Заставь людей нуждаться в тебе. Хорошо, когда другие от вас зависят. Держите их в постоянной зависимости. Не учите их слишком многому — тогда они смогут обойтись без вас или станут вашими соперниками. Всегда имейте в запасе пару секретов, которые помогут вам сохранить сильную позицию. 12. Будь честным и великодушным, когда это выгодно. Когда окружающие считают вас благородным и честным, они размякают и начинают вам доверять. В таком состоянии они уязвимы, и ими легче управлять. Преподносите людям подарки. Помните о троянском коне: тогда все сработало как нельзя лучше. 13. Обращаясь к людям за помощью, расскажи им, что они получат взамен. Не рассчитывайте на бескорыстность. Если человек бескорыстен (что бывает нечасто), то вы тут же окажетесь перед ним в долгу. Люди обычно не хотят помогать за простое “спасибо”. Чтобы заручиться их поддержкой, выясните, что им нужно и, не моргнув глазом, пообещайте золотые горы — тогда они поспешат к вам на помощь. 14. Чтобы получить важные сведения, втирайся в доверие к окружающим. Вызывайте людей на разговор. Задавайте наводящие вопросы. Старайтесь узнать о них как можно больше. Обезоруживайте соперника, скрываясь под маской друга. 15. Уничтожай врагов. Во время битвы не оставляйте врагов в живых, иначе вам придется сражаться на следующий день. Истребляйте их. Стирайте их в порошок. Лесной пожар начинается с небольшой искры; тушите любой тлеющий уголек. 16. Иногда уходи в тень, чтобы тебя больше ценили. Если вас видят слишком часто, вы теряете ореол исключительности. Исчезайте время от времени, и к вам будут относиться с большим почтением и восхищением. Редкие вещи всегда в цене. 17. Будь непредсказуемым, и тебя будут бояться. Когда вы ведете себя непредсказуемо, окружающие тратят все силы на то, чтобы просчитать ваш следующий шаг. Доведенная до совершенства тактика резкой смены настроения и планов вселяет страх и лишает поданных присутствия духа. 18. Не отгораживайся от мира; изоляция опасна. Одно дело появляться на глазах окружающих изредка, совсем другое — спрятаться в башне за крепостными стенами. Рассчитывать на то, что кто-то обеспечит вас достоверной информацией, не приходится, поэтому затворником становиться нельзя. Бывайте в обществе ровно столько, сколько требуется, чтобы оставаться в курсе происходящего. 19. Всегда знай, с кем имеешь дело; следи за тем, чтобы не задеть влиятельных лиц. Научитесь разбираться в людях. Узнайте, какие у ваших противников сильные стороны и кто их друзья. Не делайте поспешных выводов. Люди часто не показывают своего истинного лица и годами скрывают обиду — пока им не представится случай отомстить вам. 20. Не клянись в вечной дружбе. Вы отвечаете только перед самим собой. Избегайте сильных привязанностей и ничего никому не обещайте. Еще Вашингтон советовал остерегаться союзов, связывающих по рукам и ногам. 21. Прикидывайся простаком. Нет смысла выглядеть умнее других. Почувствовав ваше превосходство, люди тут же насторожатся. Обезоружить их можно, заставив поверить, что они умнее вас. Это усыпит их бдительность и страх, а вы сможете использовать их в своих целях. 22. Сдавайся, чтобы сохранить власть. Если вы слабее своего соперника, забудьте о мечте прославиться на поле брани. Сдавайтесь на таких условиях, которые помогут вам сохранить как можно больше привилегий. Дождитесь, пока ваш соперник допустит ошибку, и неожиданно нападите из-за угла. 23. Сосредоточься на самом важном преимуществе. Определите свою наиболее сильную сторону и направьте все усилия на то, чтобы ее развивать. Не распыляйте свою энергию и власть. Найдите хорошего наставника или могущественного покровителя и не жалейте сил на поддержание отношений с ним. 24. Будь хорошим придворным. Придворный умеет искусно плести интриги, манипулировать окружающими, выдавать желаемое за действительное, льстить, флиртовать и вести непринужденную беседу. Опытному придворному удается укреплять свое влияние день за днем, ничем себя не выдавая. Станьте виртуозным придворным, и тогда вы сможете подчинить себе даже короля. 25. Создай свой образ. Не играйте роль, которую вам навязывают. Работайте над имиджем, привлекающим всеобщее внимание. Вы должны вызывать интерес, а не зевоту. Добавьте экспрессии. Найдите свои, особые жесты, манеру поведения, предметы гардероба, чтобы вас всегда узнавали. 26. Не пачкай рук. Грязную работу должен выполнить за вас кто-то другой. Затем найдите тех, на кого можно свалить вину за все ошибки и неприглядные поступки. Козлы отпущения и услужливые недоумки бывают очень полезны. 27. Используй потребность людей в вере, чтобы создать собственный культ. Людям необходимо во что-то верить. Предложите им, во что верить и за кем идти. Выступайте с пылкими речами и щедрыми обещаниями, однако не вдавайтесь в детали, чтобы впоследствии никто не мог упрекнуть вас в пустословии. Ваши последователи должны жертвовать собой ради вас — это усилит вашу власть. 28. Действуй смело. Будьте отважны и решительны. Не показывайте, что вы колеблетесь. Сомнения только помешают вам и увеличат вероятность провала. Не допускайте промахов перед публикой. Отважным неверные шаги прощаются, а осторожным — нет. 29. Все время смотри вперед. Не полагайтесь на удачу. Планируйте каждый свой шаг, в том числе и самый последний, и даже тот, который будет после него. Многие упустили из рук свою цель, не уделив должного внимания плану действий на самом последнем этапе. В результате слава, деньги и власть достались другим. 30. Веди себя так, как будто тебе все дается легко. Никогда не показывайте, что вам тяжело и что вы вспотели. Фокусники прячут свои приспособления, и вы должны поступать точно таким же образом. Удивляйте легкостью своих достижений. 31. Хочешь выиграть — сдавай карты. У окружающих должно сложиться впечатление, что вы предоставляете им свободу выбора. При этом вы всегда должны незаметно устанавливать рамки этой свободы. Предлагайте выбирать из таких вариантов, которые будут выгодны вам в любом случае. 32. Делай вид, что собираешься дать людям то, о чем они давно мечтают. Не допускайте, чтобы люди сталкивались с мрачной действительностью. Вселяйте в них надежду на то, что их мечты сбудутся, и они помогут вам получить власть. 33. Выясни, что причиняет боль, и воспользуйся этим. У каждого есть свои слабости, страхи, потребности и причуды. Добудьте сведения об этих уязвимых местах. Причиняя боль или снимая ее, вы сможете добиваться необходимых результатов. 34. Играй роль короля, и к тебе будут относиться по-королевски. Уважайте и цените себя. Другие будут к вам относиться так, как вы относитесь к себе. 35. Верно рассчитывай время. Способность сохранять самообладание воспринимается людьми как уверенность в себе. Никогда не показывайте, что вы торопитесь, что вас что-то тревожит или что не все отработано. Ведите себя так, будто все идет, как было задумано. Научитесь улавливать правильный момент для броска. 36. Относись равнодушно к тому, на что не можешь повлиять. Если вы понимаете, что не можете дотянуться до желанной цели, то самое разумное в этой ситуации — уйти с гордо поднятой головой, как поступила лисица в басне Эзопа о зеленом винограде. Уделяя слишком много внимания проблеме, вы усиливаете ее значимость. 37. Используй знаки и символы. Стремитесь к зрелищности. Пустите в ход выразительную символику, цвет, театральные эффекты, чтобы окружить себя блистательным ореолом и создать ощущение силы. 38. Думай, что хочешь, но веди себя как все. Эксцентричное или безрассудное поведение отнюдь не способствует укреплению авторитета. Если вы слишком открыто восстаете против традиций или модных увлечений, люди будут к вам относиться с недоверием и презрением. О вашей изобретательности и оригинальности должны знать лишь ваши близкие. 39. Выводи из терпения врагов, а потом нападай. Никогда не давайте волю гневу. Найдите повод, чтобы разгневать ваших врагов. Ослепленные яростью, они промахнутся, атакуя, и окажутся бессильны против хорошо подготовленного удара. 40. Не ищи бесплатный сыр — это ниже твоего достоинства. За то, что достойно обладания, нужно платить. Не будьте ни у кого в долгу, полагайтесь на себя, держитесь подальше от мышеловок. Не рассчитывайте на щедрость других, но сами будьте щедры. 41. Не пытайся примерить на себя одежду великих. Наряд может оказаться не вашего размера, и вы будете выглядеть самонадеянным глупцом. Если ваш предшественник добился выдающихся результатов, вы всю жизнь будете находиться в его тени. Энергично беритесь за дело и начинайте действовать в новом направлении. 42. Порази вожака, и стая разбежится. Когда среди людей растет беспокойство или агрессия, нужно искать зачинщика. Бывает, что один недовольный чем-то бунтарь выводит из строя всю команду. Избавьтесь от него, и восстание будет подавлено. 43. Завладей сердцами и умами людей. Не принуждайте людей исполнять вашу волю. Они воспримут это как насилие и станут вынашивать планы мести. Добивайтесь своего за счет хитрости, лести и сноровки. Пусть они считают, что поступают так, как подсказывает им разум и сердце, — тогда они сами пойдут к вам в услужение. 44. Обезоруживай врагов, подражая им. Делайте то, что делают ваши враги. Увидев в вас себя, они не смогут распознать ваших истинных планов. 45. Говори о реформах, но не спеши с их проведением. Люди обожают говорить о переменах, но сами меняться не хотят. Если вы оказались у власти, не проводите крупных преобразований быстро. Расскажите о своих идеях, заставьте людей мечтать об их осуществлении, но запаситесь терпением и осуществляйте задуманное понемногу. 46. Не стремись всегда быть идеальным. Если у вас не будет никаких изъянов, то люди из зависти постараются вас погубить. Расскажите им о своих мелких недостатках. 47. Достигнув своей цели, остановись. Многие утратили предмет своих вожделений, проявив чрезмерную жадность и высокомерие. Не переусердствуйте. Одержав победу, вы выполнили последний пункт своего плана. Остановитесь. Двигаться дальше стоит только в том случае, если у вас имеется новый план. 48. Сохраняй гибкость. Если у вас нет жесткой формы, то вашим завистникам непросто будет отыскать правильную точку для удара. Берите пример с воды. Приспосабливайтесь к новым обстоятельствам, словно вода, всегда принимающая форму сосуда.

Как видеть цель?

Порой, уже приняв решение, мы начинаем сомневаться. Наш пыл могут охладить слова близких, или нас вновь захватит повседневная рутина. Как не сбиться с намеченного пути, остаться верным выбранному курсу? Создать образ будущего Представьте себе, что у вас получилось то, что вы задумали, то, к чему стремились. «Прикройте глаза и сосредоточьтесь на картинах, которые появятся перед вами, – советует психотерапевт Маргарита Жамкочьян. – Это может быть конкретный образ того, о чем вы мечтаете (загородный дом или красивый офис – у каждого своя картинка), или символический образ, если вы стремитесь к свободе, независимости, покою, счастью. В любом случае вы можете отметить свет, цвет, пространство. Спросите себя о том, что вы сейчас слышите (музыку, чьи-то разговоры, тишину…), ощущаете (тепло, легкость, покой…). Попробуйте почувствовать, сколько времени прошло до этого момента (неделя, месяц, годы…), увидеть, кто сейчас рядом с вами. Постарайтесь запомнить этот момент, и (даже если в это сложно поверить), он будет вести вас по жизни, пока… не наступит. Наши простейшие ощущения – хороший поводырь. В отличие от рационального сознания их трудно обмануть, заставить исчезнуть или измениться». Формулировать задачу позитивно «Когда мы говорим себе «надо», «я должен», мы бессознательно ожидаем, что нам предстоит cделать усилие, преодолеть сопротивление, – объясняет Маргарита Жамкочьян. – Чтобы избежать этого ощущения, стоит попробовать изменить словесную формулировку: «я должен» превратить в позитивное «я хотел бы…», «я мог бы…», «я собираюсь…». Попробуйте также заменить союз «но» (который тоже делает акцент на сопротивлении) на союз «и» и посмотрите на разницу. Если вместо «Мне надо это сделать, но это будет непросто» сказать «Я хотел бы это сделать, и я могу найти возможности для этого», перед вами откроется область возможного. Изменив способ выражения мысли, мы меняем и свой подход к обстоятельствам». Держаться того, что нравится Сколько «нравится» есть в нашей жизни? Сколько времени в неделю я трачу на то, что мне нравится? «Нравится» – это все то, что вызывает у нас чувства: теплоту, радость, удовлетворение. Но не следует смешивать «приятно – неприятно» и «хорошо (правильно) – плохо (неправильно)», они располагаются в разных измерениях. Приятное не всегда правильно, а осмысленное не всегда приятно. Но чувства не появляются с помощью волевого усилия. Они не подвластны ни рассудку, ни прагматическим рассуждениям. Их можно поймать на минуту, но тут же и обесценить, а можно заметить и оценить. Их стоит нежно лелеять, и только тогда мы почувствуем, как в уставшей, уже почти неживой душе зарождается теплое ощущение жизни. Именно в этот момент мы сможем сказать: «Моя жизнь полна, мне нравится моя жизнь».

Большинство интровертов хотят быть экстравертами

Интроверсия сейчас на пике. Раньше интроверты были вынуждены поддерживать видимость того, что они получают наслаждение от постоянных встреч. Сегодняшнее долгожданное принятие принципов заботы о себе и хорошего самочувствия наконец-то позволило интровертам гордиться собой, регулярно пропускать те мероприятия, которых они боятся, и полностью наслаждаться счастьем одиночества без чьего-либо осуждения. Однако, несмотря на интровертное чувство гордости, которое возникло в последнее время, факт остается фактом: во многих западных культурах это все еще мир экстравертов. Например: в новом исследовании научного издания Journal of Happiness Studies было опрошено около 350 взрослых. Ученые обнаружили, что колоссальные 96 процентов из 100 находят экстраверсию более «социально желательной» чертой. Около 54 процентов опрошенных заявили, что они хотят быть более экстравертными, чем были. А 82 процента отметили, что им приходится демонстрировать в своей повседневной жизни экстравертные черты больше, чем интровертные. Эти цифры говорят о том, что интроверты, скорее всего, не совсем открыты в отношении своей личности. Очевидно, есть разница между тем, что нам нужно, и тем, что мы хотим: интроверты могут нуждаться в одиночестве по разным личным причинам. Однако возможно, они хотят это только потому, что ошибочно считают одиночество необходимым. Другое недавнее исследование фактически предполагает, что они могут даже не наслаждаться этим «одиноким» временем настолько, насколько мы думаем. Согласно итогам и выводам опросов, интроверты хотят просто быть более экстравертными. Теперь, если вы интроверт, вы либо будете реагировать на эти выводы словами «о, черт возьми, нет» или «хорошо… да». Независимо от того, каким вы себя ощущаете или согласны ли вы с результатами исследования, научная точка зрения не стремится доказать, что экстраверсия — это лучшая вещь в мире. Здесь мы должны просто понять, как наше окружение может влиять на то, насколько открыто и честно мы показываем, выражаем себя и на то, как мы принимаем нашу собственную личность. «Интроверты, живущие в соответствии с идеалом экстраверта, похожи на женщин в мужском мире, обесцененные из-за черты, которая лежит в основе того, кем они являются. Экстраверсия — чрезвычайно привлекательный стиль личности, но мы превратили его в репрессивный, угнетающий стандарт. И большинство из нас считают, что мы должны ему соответствовать», — пишет Сьюзан Каин, автор книги «Тишина: сила интровертов в мире, который не может перестать говорить». Последний вывод исследования состоял в следующем: насколько достоверно, подлинно интроверт способен вести себя в повседневной жизни, насколько интроверсия является главной чертой личности, настолько это и влияет на его благосостояние, здоровье. Другими словами, для интровертов важно видеть их личностную ценность, чтобы жить с аутентичностью и наслаждаться этим. Наша нынешняя культура может дать больше социальных и экономических выгод людям, которые более смелы и общительны (экстраверты). Все же стоит использовать эти более смелые и напористые черты в определенных ситуациях, чтобы получить доступ к преимуществам. Однако это не означает, что лучше быть экстравертом, чем интровертом. Интроверты вносят в общество другие свои качества и черты. Например, самоанализ, эмпатия и уязвимость — все качества, которые на самом деле не поощряются на рабочем месте или в других местах в социуме, кроме межличностных отношений. Но это не делает интровертов менее ценными. «Мы совершаем серьезную ошибку, бездумно принимая экстравертный идеал», — пишет Каин. Она верно отметила: «Некоторые из наших величайших идей, произведений искусства и изобретений — от теории эволюции до подсолнухов Ван Гога и персонального компьютера — пришли от спокойных и умных людей. Они знали, как настроиться на свой внутренний мир и находящиеся там сокровища». По материалам статьи «Most Introverts Apparently Want To Be Extroverts» Kelly Gonsalves

Почему нам надо спасать других?

«Синдром белого рыцаря» — так можно назвать неудержимое желание спасать окружающих. Спасатели ищут слабых партнеров, которых можно опекать и защищать. Но под забралом благородного рыцаря часто скрываются корыстные мотивы. Многие думают, что синдром белого рыцаря проявляется только у мужчин, которых привлекают проблемные женщины. Посвятить себя служению прекрасной даме, мчаться ей на помощь, вытаскивать из неприятностей — это поднимает самооценку и придает жизни смысл. Склонность к самопожертвованию встречается не только у мужчин, дело не только в желании заслужить очки за добрые дела. Комплексом героя страдает немало женщин, чтобы он проявился, необязательны высокие отношения. Есть те, кто питается драмой и наслаждается житейскими проблемами. Они проникаются чужими злоключениями и бросаются улаживать чьи-то дела. То, что выдается за желание помочь, на самом деле — попытка привлечь внимание и контролировать других. Сначала такие люди действительно глубоко сочувствуют и всячески опекают партнера, но на фоне заботы развиваются нарциссические потребности. Они хотят, чтобы: • ими восхищались; • любили только их; • считали их незаменимыми; • признавали их значимость; • выполняли их указания. Многие женщины мечтают о белом рыцаре, но те, кому довелось его повстречать, поняли, что жизнь с ним не сказка. Многое зависит от самолюбия: если оно стало непомерным, расстаться будет сложно. Что вызывает синдром? Например, • низкая самооценка; • неясные жизненные ориентиры; • чувство брошенности; • ранняя потеря родителей; • нарциссизм. Как правило, в личных отношениях белые рыцари ведут себя одинаково: • часто идеализируют партнера; • болезненно реагируют на любой отказ; • изо всех сил стремятся подчеркнуть свою значимость; • прибегают к манипуляциям, иногда неосознанно; • специально выбирают партнеров с проблемами; • впадают в эмоциональную зависимость; • не верят, что их могут любить просто так. Безусловно, не каждый человек с синдромом белого рыцаря — нарцисс. Однако отношения, в которых он демонстрирует тревожность, вряд ли можно назвать здоровыми. Рыцарь может обходиться без манипуляций, но все равно терзается неразрешенными душевными противоречиями и подвергает себя неоправданному риску, постоянно бросаясь кого-то спасать. Причин такого поведения несколько. Люди нередко чувствуют тайные «благородные» намерения, что в итоге перерастает в открытую неприязнь и причиняет страдания. Даже если белые рыцари получают любовь, внимание, восхищение и признание заслуг, их вклад оказывается несоразмерным. Они постоянно переплачивают за все, что остальным достается даром, поэтому самооценку так и не удается поднять. Из-за того, что их тянет к неподходящим людям, они лишают себя возможности завязать здоровые отношения, где нет вечной драмы и перегрузок. Часто спасают страждущих ценой своего благополучия. Многие стремятся решать чужие проблемы лишь потому, что это удобный способ избежать необходимости разбираться в своих неурядицах. Женское «белое рыцарство» опасно, потому что протекает очень остро. Если мужчина склонен спасать проблемных женщин, женщина привязывается к жестоким мужчинам с разными формами зависимостей. Бороться с личностными нарушениями самостоятельно трудно, и если вы обнаружили признаки синдрома белого рыцаря у себя или партнера, лучше обратиться к психотерапевту. Источник: Psychologies

Подборка блиц-фактов №120

В XIX веке в США появилась игра в шары с 9 кеглями и завоевала такую популярность, что зрители начали делать ставки. Власти некоторых штатов игру запретили, тогда игроки для обхода запрета добавили десятую кеглю и дали игре новое название — боулинг. Многие фрукты называются по месту своего происхождения или странам, откуда к нам попали. Например, финики из Финикии, персики из Персии. А вот абрикосы в Европе долгое время называли армянскими яблоками или армянскими сливами, так как распространились они там именно из Армении. Сахара стала пустыней относительно недавно — около 2700 лет назад в результате очень медленной эволюции климата. А 6000 лет назад — примерно тогда же, когда возникло древнеегипетское государство — в Сахаре росли деревья и было много озёр. После взятия Казани Иван Грозный, желая привязать к себе местную аристократию, награждал добровольно являвшихся к нему высокопоставленных татар. Многие из них, чтобы получить богатые подарки, притворялись сильно пострадавшими от войны. Отсюда появилось выражение «сирота казанская». В дореволюционных гимназиях учителя называли ответы нерадивых учеников греческим словом «морос» (глупость). Гимназисты переделали его в жаргонное словечко «сморозить». В дореволюционной России чтобы устроиться в «Экспедицию заготовления государственных бумаг» — аналог сегодняшнего Госзнака — требовалось поручительство двух работников, знающих новичка лично. Если новичок не оправдывал доверия, увольнялись все трое. Слова суфле и суфлёр имеют мало общего по значению, но происходят оба от французского «souffle» (выдох, дуновение). Суфле названо так потому, что оно лёгкое и воздушное, а суфлёр — потому что он должен подсказывать актёрам очень тихо. На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя падаунг, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг. Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама шея у женщин не изменяется, но опускается плечевой пояс. Традиционные японские искусства бонсай и оригами изначально были позаимствованы японцами из Китая. SPA-салоны любят обозначать себя именно так, представляя SPA как аббревиатуру, которая расшифорывается «sanitas per aquam» («к здоровью через воду» по-латински). На самом деле слово Спа правильнее писать обычным способом, потому что появилось оно благодаря бельгийскому городу Спа — курорту с лечебными минеральными водами. Японские фермеры научились производить кубические арбузы и дыни, выращивая их в кубических стеклянных формах. Их удобнее ставить на поверхность, но стоят они в два раза дороже обычных. Тема Тунгусского метеорита была очень популярна у советских фантастов, особенно начинающих. Литературному журналу «Уральский следопыт» в 1980-е годы пришлось даже написать отдельным пунктом в требованиях к публикациям: «Не рассматриваются произведения, в которых раскрывается тайна Тунгусского метеорита». Древнеримская публика любила кровавые зрелища не только на гладиаторских боях, но и на обычных театральных представлениях. Если по ходу действия актёр должен был погибнуть, его могли в последний момент заменить на приговорённого к казни преступника и убить прямо на сцене. Когда в 1928 году Кока-Кола вышла на китайский рынок, название продукта на китайский переводить не стали. Однако некоторые китайские торговцы сделали это самостоятельно, точно передав иероглифами звуки «ко-ка-ко-ла». При этом о смысле надписей они не думали, в результате рождались названия наподобие «Кусай воскового головастика». Маркетологи Кока-Колы перебрали 200 разных иероглифов, но не смогли составить красивую фразу. В результате им пришлось поменять звуки на «ко-ку-ко-ле», что в переводе означало «Полный рот счастья».

Забавная история о «вопросе жизни и смерти»

Журналист Владимир Мясников рассказывал: — Дело было в Сальских степях. Снимался фильм о гражданской войне. Лето, жара под сорок, сухая степь, убийственное солнце. Сложная батальная сцена — белые атакуют, их косят из пулемета. Директор фильма договорился с ближайшей военной частью и на рассвете на площадку привезли роту солдат. Часа три их одевали, гримировали, вооружали. Потом ассистенты расставляли «беляков» в цепь, объясняли, как правильно падать, и что ни в коем случае нельзя смотреть в камеру. Когда стало припекать, прибыл режиссер, оглядел готовую к бою массовку и задал ритуальный вопрос бригадиру пиротехников: — Ну что, Коля, можно начинать? — Нет, конечно! — охладил его творческий пыл пиротехник. — Презервативов же нет! Оказывается, главный «боеприпас» кинематографической войны состоял из резинового изделия №2. Туда заливалась красная краска и опускался маленький пластиковый электродетонатор с тонкими проводками. Потом презерватив завязывался узлом, лепился пластырем к фанерке, а она, в свою очередь, приклеивалась еще более широким пластырем на тело «белогвардейца» под гимнастерку. В нужный момент нажималась кнопка, грамм пороха в пластиковом детонаторе взрывался, сквозь свежую дырку в обмундировании красиво летели кровавые ошметки. — Я сколько раз талдычил, чтоб купили презервативы, но никто ж не чешется! А у меня уже все готово! — завершил просветительскую речь пиротехник, указав на штабель фанерок, мотки проводов и бадью алой «крови». Режиссер вскипел и трехэтажно объяснил, что срок на доставку презервативов десять минут. Администраторша Марина, девица двух метров ростом и десяти пудов весом, отвечавшая за реквизит, мгновенно оказалась в студийном «уазике», который сорвался с места и помчался в облаке белесой пыли к ближайшему городку. Не успел притормозить возле единственной аптеки, как Марина уже взлетела на крыльцо. Очередь старушек оторопела, когда в торговое помещение ворвалась гренадерского роста девица, распаренная, красная, запыхавшаяся, с разводами серой пыли на потном лице. Словно бегом бежала эти несколько километров. — Вопрос жизни и смерти!.. — воскликнула она, задыхаясь. — Пропустите без очереди... Бабушки испуганно расступились. Марина просунула голову в окошко: — Я вас умоляю... Вопрос жизни и смерти... Срочно... Сто штук презервативов! Пожилая аптекарша, напуганная криками о жизни и смерти, впала в ступор. Механически, как робот, она извлекла из нижнего отделения шкафа картонную коробку и принялась заторможенно выкладывать на прилавок пакетики, считая их по одному. — Женщина! — возопила в отчаянии Марина. — Я вас умоляю! Считайте быстрее! Меня там рота солдат ждет!

Арт движение Маво. Японское искусство

Япония — страна с загадочной культурой, которую достаточно трудно понять жителям Европы. Слово «Япония» сразу же навевает видения: зеленые холмы, цветущая сакура и небольшие буддистские храмы. Лишь немногие люди изучают искусство восточной культуры. А еще меньшее количество знает об искусстве, которое называется Мао. Культура ХХ века развивалась стремительно и параллельно многим направлениям, возникшим в то время в Европе. В Японии существовал свой дадаизм, который основали Томоеси Мураямой и Янасэ Масаму в 1923 году, но название группа носила другое: «MAVO». «Мы стоим на передовой и всегда будем там. У нас нет ограничений. Мы радикалы. Бунтари. Мы восстанем и двинем вперед. Мы будем создавать. Мы безостановочно утверждаем и отрицаем. Мы живы — во всех смыслах этого слова — и живее, чем что-либо еще в этом мире», — так в своем манифесте заявила о себе группа людей, называющая себя «мавоистами». Родом они были из Токио и назвали себя, используя монограмму из первых букв MV. Группа организовалась на фоне развивающейся империи в послевоенный период. Политика государства была направлена на подавление оппозиционных движений. Мавоисты «прожили» недолго, а их количество постоянно менялось. Вдохновение они нашли в левосторонних идеях, нигилизме и анархизме. Катализатор и основатель движения — художник Томойоши Мураям главной идеей назвал «сознательный конструктивизм», то есть такой подход к искусству, который отвергал бы принятые эстетические ценности, мораль, а художники должны были выходить за рамки своей индивидуальности. Отражение этот подход нашел в фотографиях, рекламных картинках, коллажах смешанных стилей, горах жестянок, бетоне и прочем мусоре. Мавоисты активно протестовали против действующих институтов, выставляя свои работы в общественных местах. Они попытались установить свою уличную выставку в 1923 году, загрузив свое творчество в ручные тележки под аккомпанемент марширующей группы. Но выступление было остановлено, а участники задержаны правоохранительными органами. Работы были отклонены группой художников из министерства образования Ника-кай. В ноябре того же года мавоисты начали организовывать выставки, которые были рассредоточены в кофейнях и ресторанах по всему Токио. Они постоянно придумывали что-то новое, добавляя в свое творчество театр и танцы, а также в качестве эксперимента начали выпускать собственный журнал «Маво». После трагического события первого сентября 1923 года — землетрясения Канто, унесшего десятки тысяч жизней — художники объединились с другими творческими группами. Организовав «новое искусство», они принялись за реставрацию города. Дела пошли успешно. Они принимали участие в проектировании фасадов для ресторанов и магазинов в импрессионистском стиле, и представляли свои работы на выставке «Планов по реконструкции имперской столицы». В 1924 году Мураяма создал конструктивистскую сцену (многоэтажная структура, разделенная на ячейки) в театре Тсукидзи для постановки пьесы по Джорджу Кайзеру «От утра до полуночи». С 1924 года по 1925 (в 1991 годы вышло переиздание от музея современной японской литературы) творчество маво полностью переносится на страницы журнала, на которых ярко чувствуется интеллектуальный динамизм. Журнал был наполнен провокационными материалами, располагающимися сверху-вниз, слева-направо и справа-налево. В них читатели могли найти переводы поэм Василия Кандинского и Эля Лисицкого. Обложки оформлялись в стиле беспорядочных коллажей, материалы для них были странными, например, обложка сентябрьского выпуска сделана из волос и упаковок от фейерверков. Деятельность мавоистов постоянно подавлялась, особенно в период войны в Тихом океане. В 1930, 1932 и в 1940 Мураяма был арестован. После войны движение еще просуществовало какое-то время, но постоянно попадало под давление критиков и властей. До сих пор этот пласт японской культуры остается малоизвестным, тем не менее, все еще находятся культуроведы, которые много времени уделяют изучению движения МАВО. Автор: Катарина Акопова

Леонид Андреев. «Ангелочек»

I Временами Сашке хотелось перестать делать то, что называется жизнью: не умываться по утрам холодной водой, в которой плавают тоненькие пластинки льда, не ходить в гимназию, не слушать там, как все его ругают, и не испытывать боли в пояснице и во всем теле, когда мать ставит его на целый вечер на колени. Но так как ему было тринадцать лет и он не знал всех способов, какими люди перестают жить, когда захотят этого, то он продолжал ходить в гимназию и стоять на коленках, и ему показалось, что жизнь никогда не кончится. Пройдет год, и еще год, и еще год, а он будет ходить в гимназию и стоять дома на коленках. И так как Сашка обладал непокорной и смелой душой, то он не мог спокойно отнестись ко злу и мстил жизни. Для этой цели он бил товарищей, грубил начальству, рвал учебники и целый день лгал то учителям, то матери, не лгал он только одному отцу. Когда в драке ему расшибали нос, он нарочно расковыривал его еще больше и орал без слез, но так громко, что все испытывали неприятное ощущение, морщились и затыкали уши. Проорав сколько нужно, он сразу умолкал, показывал язык и рисовал в черновой тетрадке карикатуру на себя, как орет, на надзирателя, заткнувшего уши, и на дрожащего от страха победителя. Вся тетрадка заполнена была карикатурами, и чаще всех повторялась такая: толстая и низенькая женщина била скалкой тонкого, как спичка, мальчика. Внизу крупными и неровными буквами чернела подпись: «Проси прощенья, щенок», — и ответ: «Не попрошу, хоть тресни». Перед рождеством Сашку выгнали из гимназии, и, когда мать стала бить его, он укусил ее за палец. Это дало ему свободу, и он бросил умываться по утрам, бегал целый день с ребятами и бил их, и боялся одного голода, так как мать перестала совсем кормить его, и только отец прятал для него хлеб и картошку. При этих условиях Сашка находил существование возможным. В пятницу, накануне рождества, Сашка играл с ребятами, пока они не разошлись по домам и не проскрипела ржавым, морозным скрипом калитка за последним из них. Уже темнело, и с поля, куда выходил одним концом глухой переулок, надвигалась серая снежная мгла; в низеньком черном строении, стоявшем поперек улицы, на выезде, зажегся красноватый, немигающий огонек. Мороз усилился, и, когда Сашка проходил в светлом круге, который образовался от зажженного фонаря, он видел медленно реявшие в воздухе маленькие сухие снежинки. Приходилось идти домой. — Где полуночничаешь, щенок? — крикнула на него мать, замахнулась кулаком, но не ударила. Рукава у нее были засучены, обнажая белые, толстые руки, и на безбровом, плоском лице выступали капли пота. Когда Сашка проходил мимо нее, он почувствовал знакомый запах водки. Мать почесала в голове толстым указательным пальцем с коротким и грязным ногтем и, так как браниться было некогда, только плюнула и крикнула: — Статистики, одно слово! Сашка презрительно шморгнул носом и прошел за перегородку, где слышалось тяжелое дыханье отца, Ивана Саввича. Ему всегда было холодно, и он старался согреться, сидя на раскаленной лежанке и подкладывая под себя руки ладонями книзу. — Сашка! А тебя Свечниковы на елку звали. Горничная приходила, — прошептал он. — Врешь? — спросил с недоверием Сашка. — Ей-богу. Эта ведьма нарочно ничего не говорит, а уж и куртку приготовила. — Врешь? — все больше удивлялся Сашка. Богачи Свечниковы, определившие его в гимназию, не велели после его исключения показываться к ним. Отец еще раз побожился, и Сашка задумался. — Ну-ка подвинься, расселся! — сказал он отцу, прыгая на коротенькую лежанку, и добавил: — А к этим чертям я не пойду. Жирны больно станут, если еще я к ним пойду. «Испорченный мальчик», — протянул Сашка в нос. — Сами хороши, антипы толсторожие. — Ах, Сашка, Сашка! — поежился от холода отец. — Не сносить тебе головы. — А ты-то сносил? — грубо возразил Сашка. — Молчал бы уж: бабы боится. Эх, тюря! Отец сидел молча и ежился. Слабый свет проникал через широкую щель вверху, где перегородка на четверть не доходила до потолка, и светлым пятном ложился на его высокий лоб, под которым чернели глубокие глазные впадины. Когда-то Иван Саввич сильно пил водку, и тогда жена боялась и ненавидела его. Но когда он начал харкать кровью и не мог больше пить, стала пить она, постепенно привыкая к водке. И тогда она выместила все, что ей пришлось выстрадать от высокого узкогрудого человека, который говорил непонятные слова, выгонялся за строптивость и пьянство со службы и наводил к себе таких же длинноволосых безобразников и гордецов, как и он сам. В противоположность мужу она здоровела по мере того, как пила, и кулаки ее все тяжелели. Теперь она говорила, что хотела, теперь она водила к себе мужчин и женщин, каких хотела, и громко пела с ними веселые песни. А он лежал за перегородкой, молчаливый, съежившийся от постоянного озноба, и думал о несправедливости и ужасе человеческой жизни. И всем, с кем ни приходилось говорить жене Ивана Саввича, она жаловалась, что нет у нее на свете таких врагов, как муж и сын: оба гордецы и статистики. Через час мать говорила Сашке: — А я тебе говорю, что ты пойдешь! — И при каждом слове Феоктиста Петровна ударяла кулаком по столу, на котором вымытые стаканы прыгали и звякали друг о друга. — А я тебе говорю, что не пойду, — хладнокровно отвечал Сашка, и углы губ его подергивались от желания оскалить зубы. В гимназии за эту привычку его звали волчонком. — Изобью я тебя, ох как изобью! — кричала мать. — Что же, избей! Феоктиста Петровна знала, что бить сына, который стал кусаться, она уже не может, а если выгнать на улицу, то он отправится шататься и скорей замерзнет, чем пойдет к Свечниковым; поэтому она прибегала к авторитету мужа. — А еще отец называется: не может мать от оскорблений оберечь. — Правда, Сашка, ступай, что ломаешься? — отозвался тот с лежанки. — Они, может быть, опять тебя устроят. Они люди добрые. Сашка оскорбительно усмехнулся. Отец давно, до Сашкина еще рождения, был учителем у Свечниковых и с тех пор думал, что они самые хорошие люди. Тогда он еще служил в земской статистике и ничего не пил. Разошелся он с ними после того, как женился на забеременевшей от него дочери квартирной хозяйки, стал пить и опустился до такой степени, что его пьяного поднимали на улице и отвозили в участок. Но Свечниковы продолжали помогать ему деньгами, и Феоктиста Петровна, хотя ненавидела их, как книги и все, что связывалось с прошлым ее мужа, дорожила знакомством и хвалилась им. — Может быть, и мне что-нибудь с елки принесешь, — продолжал отец. Он хитрил — Сашка понимал это и презирал отца за слабость и ложь, но ему действительно захотелось чтонибудь принести больному и жалкому человеку. Он давно уже сидит без хорошего табаку. — Ну, ладно! — буркнул он. — Давай, что ли, куртку. Пуговицы пришила? А то ведь я тебя знаю! II Детей еще не пускали в залу, где находилась елка, и они сидели в детской и болтали. Сашка с презрительным высокомерием прислушивался к их наивным речам и ощупывал в кармане брюк уже переломавшиеся папиросы, которые удалось ему стащить из кабинета хозяина. Тут подошел к нему самый маленький Свечников, Коля, и остановился неподвижно и с видом изумления, составив ноги носками внутрь и положив палец на угол пухлых губ. Месяцев шесть тому назад он бросил, по настоянию родственников, скверную привычку класть палец в рот, но совершенно отказаться от этого жеста еще не мог. У него были белые волосы, подрезанные на лбу и завитками спадавшие на плечи, и голубые удивленные глаза, и по всему своему виду он принадлежал к мальчикам, которых особенно преследовал Сашка. — Ты неблагодалный мальчик? — спросил он Сашку. — Мне мисс сказала. А я холосой. — Уж на что же лучше! — ответил тот, осматривая коротенькие бархатные штанишки и большой откладной воротничок. — Хочешь лузье? На! — протянул мальчик ружье с привязанной к нему пробкой. Волчонок взвел пружину и, прицелившись в нос ничего не подозревавшего Коли, дернул собачку. Пробка ударилась по носу и отскочила, болтаясь на нитке. Голубые глаза Коли раскрылись еще шире, и в них показались слезы. Передвинув палец от губ к покрасневшему носику, Коля часто заморгал длинными ресницами и зашептал: — Злой... Злой мальчик. В детскую вошла молодая, красивая женщина с гладко зачесанными волосами, скрывавшими часть ушей. Это была сестра хозяйки, та самая, с которой занимался когда-то Сашкин отец. — Вот этот, — сказала она, показывая на Сашку сопровождавшему ее лысому господину. — Поклонись же, Саша, нехорошо быть таким невежливым. Но Сашка не поклонился ни ей, ни лысому господину. Красивая дама не подозревала, что он знает многое. Знает, что жалкий отец его любил ее, а она вышла за другого, и хотя это случилось после того, как он женился сам, Сашка не мог простить измены. — Дурная кровь, — вздохнула Софья Дмитриевна. — Вот не можете ли, Платон Михайлович, устроить его? Муж говорит, что ремесленное ему больше подходит, чем гимназия. Саша, хочешь в ремесленное? — Не хочу, — коротко ответил Сашка, слышавший слово «муж». — Что же, братец, в пастухи хочешь? — спросил господин. — Нет, не в пастухи, — обиделся Сашка. — Так куда же? Сашка не знал, куда он хочет. — Мне все равно, — ответил он, подумав, — хоть и в пастухи. Лысый господин с недоумением рассматривал странного мальчика. Когда с заплатанных сапог он перевел глаза на лицо Сашки, последний высунул язык и опять спрятал его так быстро, что Софья Дмитриевна ничего не заметила, а пожилой господин пришел в непонятное ей раздражительное состояние. — Я хочу и в ремесленное, — скромно сказал Сашка. Красивая дама обрадовалась и подумала, вздохнув, о той силе, какую имеет над людьми старая любовь. — Но едва ли вакансия найдется, — сухо заметил пожилой господин, избегая смотреть на Сашку и поглаживая поднявшиеся на затылке волосики. — Впрочем, мы еще посмотрим. Дети волновались и шумели, нетерпеливо ожидая елки. Опыт с ружьем, проделанный мальчиком, внушавшим к себе уважение ростом и репутацией испорченного, нашел себе подражателей, и несколько кругленьких носиков уже покраснело. Девочки смеялись, прижимая обе руки к груди и перегибаясь, когда их рыцари, с презрением к страху и боли, но морщась от ожидания, получали удары пробкой. Но вот открылись двери и чей-то голос сказал: — Дети, идите! Тише, тише! Заранее вытаращив глазенки и затаив дыхание, дети чинно, по паре, входили в ярко освещенную залу и тихо обходили сверкающую елку. Она бросала сильный свет, без теней, на их лица с округлившимися глазами и губками. Минуту царила тишина глубокого очарования, сразу сменившаяся хором восторженных восклицаний. Одна из девочек не в силах была овладеть охватившим ее восторгом и упорно и молча прыгала на одном месте; маленькая косичка со вплетенной голубой ленточкой хлопала по ее плечам. Сашка был угрюм и печален — что-то нехорошее творилось в его маленьком изъязвленном сердце. Елка ослепляла его своей красотой и крикливым, наглым блеском бесчисленных свечей, но она была чуждой ему, враждебной, как и столпившиеся вокруг нее чистенькие, красивые дети, и ему хотелось толкнуть ее так, чтобы она повалилась на эти светлые головки. Казалось, что чьи-то железные руки взяли его сердце и выжимают из него последнюю каплю крови. Забившись за рояль, Сашка сел там в углу, бессознательно доламывал в кармане последние папиросы и думал, что у него есть отец, мать, свой дом, а выходит так, как будто ничего этого нет и ему некуда идти. Он пытался представить себе перочинный ножичек, который он недавно выменял и очень сильно любил, но ножичек стал очень плохой, с тоненьким сточенным лезвием и только с половиной желтой костяшки. Завтра он сломает ножичек, и тогда у него уже ничего не останется. Но вдруг узенькие глаза Сашки блеснули изумлением, и лицо мгновенно приняло обычное выражение дерзости и самоуверенности. На обращенной к нему стороне елки, которая была освещена слабее других и составляла ее изнанку, он увидел то, чего не хватало в картине его жизни и без чего кругом было так пусто, точно окружающие люди неживые. То был восковой ангелочек, небрежно повешенный в гуще темных ветвей и словно реявший по воздуху. Его прозрачные стрекозиные крылышки трепетали от падавшего на них света, и весь он казался живым и готовым улететь. Розовые ручки с изящно сделанными пальцами протягивались кверху, и за ними тянулась головка с такими же волосами, как у Коли. Но было в ней другое, чего лишено было лицо Коли и все другие лица и вещи. Лицо ангелочка не блистало радостью, не туманилось печалью, но лежала на нем печать иного чувства, не передаваемого словами, неопределяемого мыслью и доступного для понимания лишь такому же чувству. Сашка не сознавал, какая тайная сила влекла его к ангелочку, но чувствовал, что он всегда знал его и всегда любил, любил больше, чем перочинный ножичек, больше, чем отца, чем все остальное. Полный недоумения, тревоги, непонятного восторга, Сашка сложил руки у груди и шептал: — Милый... милый ангелочек! И чем внимательнее он смотрел, тем значительнее, важнее становилось выражение ангелочка. Он был бесконечно далек и непохож на все, что его здесь окружало. Другие игрушки как будто гордились тем, что они висят, нарядные, красивые, на этой сверкающей елке, а он был грустен и боялся яркого назойливого света, и нарочно скрылся в темной зелени, чтобы никто не видел его. Было бы безумной жестокостью прикоснуться к его нежным крылышкам. — Милый... милый! — шептал Сашка. Голова Сашкина горела. Он заложил руки за спину и в полной готовности к смертельному бою за ангелочка прохаживался осторожными и крадущимися шагами; он не смотрел на ангелочка, чтобы не привлечь на него внимания других, но чувствовал, что он еще здесь, не улетел. В дверях показалась хозяйка — важная высокая дама с светлым ореолом седых, высоко зачесанных волос. Дети окружили ее с выражением своего восторга, а маленькая девочка, та, что прыгала, утомленно повисла у нее на руке и тяжело моргала сонными глазками. Подошел и Сашка. Горло его перехватывало. — Тетя, а тетя, — сказал он, стараясь говорить ласково, но выходило еще более грубо, чем всегда. — Те... Тетечка. Она не слыхала, и Сашка нетерпеливо дернул ее за платье. — Чего тебе? Зачем ты дергаешь меня за платье? удивилась седая дама. — Это невежливо. — Те... тетечка. Дай мне одну штуку с елки — ангелочка. — Нельзя, — равнодушно ответила хозяйка. — Елку будем на Новый год разбирать. И ты уже не маленький и можешь звать меня по имени, Марией Дмитриевной. Сашка чувствовал, что он падает в пропасть, и ухватился за последнее средство. — Я раскаиваюсь. Я буду учиться, — отрывисто говорил он. Но эта формула, оказывавшая благотворное влияние на учителей, на седую даму не произвела впечатления. — И хорошо сделаешь, мой друг, — ответила она так же равнодушно. Сашка грубо сказал: — Дай ангелочка. — Да нельзя же! — говорила хозяйка. — Как ты этого не понимаешь? Но Сашка не понимал, и когда дама повернулась к выходу, Сашка последовал за ней, бессмысленно глядя на ее черное, шелестящее платье. В его горячечно работавшем мозгу мелькнуло воспоминание, как один гимназист его класса просил учителя поставить тройку, а когда получил отказ, стал перед учителем на колени, сложил руки ладонь к ладони, как на молитве, и заплакал. Тогда учитель рассердился, но тройку все-таки поставил. Своевременно Сашка увековечил эпизод в карикатуре, но теперь иного средства не оставалось. Сашка дернул тетку за платье и, когда она обернулась, упал со стуком на колени и сложил руки вышеупомянутым способом. Но заплакать не мог. — Да ты с ума сошел! — воскликнула седая дама и оглянулась; по счастью, в кабинете никого не было. — Что с тобой? Стоя на коленях, со сложенными руками, Сашка с ненавистью посмотрел на нее и грубо потребовал: — Дай ангелочка! Глаза Сашкины, впившиеся в седую даму и ловившие на ее губах первое слово, которое они произнесут, были очень нехороши, и хозяйка поспешила ответить: — Ну, дам, дам. Ах, какой ты глупый! Конечно, я дам тебе, что ты просишь, но почему ты не хочешь подождать до Нового года? Да вставай же! И никогда, — поучительно добавила седая дама, — не становись на колени: это унижает человека. На колени можно становиться только перед богом. «Толкуй там», — думал Сашка, стараясь опередить тетку и наступая ей на платье. Когда она сняла игрушку, Сашка впился в нее глазами, болезненно сморщил нос и растопырил пальцы. Ему казалось, что высокая дама сломает ангелочка. — Красивая вещь, — сказала дама, которой стало жаль изящной и, по-видимому, дорогой игрушки. — Кто это повесил ее сюда? Ну, послушай, зачем эта игрушка тебе? Ведь ты такой большой, что будешь ты с ним делать?.. Вон там книги есть, с рисунками. А это я обещала Коле отдать, он так просил, — солгала она. Терзания Сашки становились невыносимыми. Он судорожно стиснул зубы и, показалось, даже скрипнул ими. Седая дама больше всего боялась сцен и потому медленно протянула к Сашке ангелочка. — Ну, на уж, на, — с неудовольствием сказала она. — Какой настойчивый! Обе руки Сашки, которыми он взял ангелочка, казались цепкими и напряженными, как две стальные пружины, но такими мягкими и осторожными, что ангелочек мог вообразить себя летящим по воздуху. — А-ах! — вырвался продолжительный, замирающий вздох из груди Сашки, и на глазах его сверкнули две маленькие слезинки и остановились там, непривычные к свету. Медленно приближая ангелочка к своей груди, он не сводил сияющих глаз с хозяйки и улыбался тихой и кроткой улыбкой, замирая в чувстве неземной радости. Казалось, что когда нежные крылышки ангелочка прикоснутся к впалой груди Сашки, то случится что-то такое радостное, такое светлое, какого никогда еще не происходило на печальной, грешной и страдающей земле. — А-ах! — пронесся тот же замирающий стон, когда крылышки ангелочка коснулись Сашки. И перед сиянием его лица словно потухла сама нелепо разукрашенная, нагло горящая елка, — и радостно улыбнулась седая, важная дама, и дрогнул сухим лицом лысый господин, и замерли в живом молчании дети, которых коснулось веяние человеческого счастья. И в этот короткий момент все заметили загадочное сходство между неуклюжим, выросшим из своего платья гимназистом и одухотворенным рукой неведомого художника личиком ангелочка. Но в следующую минуту картина резко изменилась. Съежившись, как готовящаяся к прыжку пантера, Сашка мрачным взглядом обводил окружающих, ища того, кто осмелится отнять у него ангелочка. — Я домой пойду, — глухо сказал Сашка, намечая путь в толпе. — К отцу. III Мать спала, обессилев от целого дня работы и выпитой водки. В маленькой комнатке, за перегородкой, горела на столе кухонная лампочка, и слабый желтоватый свет ее с трудом проникал через закопченное стекло, бросая странные тени на лицо Сашки и его отца. — Хорош? — спрашивал шепотом Сашка. Он держал ангелочка в отдалении и не позволял отцу дотрагиваться. — Да, в нем есть что-то особенное, — шептал отец, задумчиво всматриваясь в игрушку. Его лицо выражало то же сосредоточенное внимание и радость, как и лицо Сашки. — Ты погляди, — продолжал отец, — он сейчас полетит. — Видел уже, — торжествующе ответил Сашка. — Думаешь, слепой? А ты на крылышки глянь. Цыц, не трогай! Отец отдернул руку и темными глазами изучал подробности ангелочка, пока Саша наставительно шептал: — Экая, братец, у тебя привычка скверная за все руками хвататься. Ведь сломать можешь! На стене вырезывались уродливые и неподвижные тени двух склонившихся голов: одной большой и лохматой, другой маленькой и круглой. В большой голове происходила странная, мучительная, но в то же время радостная работа. Глаза, не мигая, смотрели на ангелочка, и под этим пристальным взглядом он становился больше и светлее, и крылышки его начинали трепетать бесшумным трепетаньем, а все окружающее — бревенчатая, покрытая копотью стена, грязный стол, Сашка, — все это сливалось в одну ровную серую массу, без теней, без света. И чудилось погибшему человеку, что он услышал жалеющий голос из того чудного мира, где он жил когда-то и откуда был навеки изгнан. Там не знают о грязи и унылой брани, о тоскливой, слепо-жестокой борьбе эгоизмов; там не знают о муках человека, поднимаемого со смехом на улице, избиваемого грубыми руками сторожей. Там чисто, радостно и светло, и все это чистое нашло приют в душе ее, той, которую он любил больше жизни и потерял, сохранив ненужную жизнь. К запаху воска, шедшему от игрушки, примешивался неуловимый аромат, и чудилось погибшему человеку, как прикасались к ангелочку ее дорогие пальцы, которые он хотел бы целовать по одному и так долго, пока смерть не сомкнет его уста навсегда. Оттого и была так красива эта игрушечка, оттого и было в ней что-то особенное, влекущее к себе, не передаваемое словами. Ангелочек спустился с неба, на котором была ее душа, и внес луч света в сырую, пропитанную чадом комнату и в черную душу человека, у которого было отнято все: и любовь, и счастье, и жизнь. И рядом с глазами отжившего человека — сверкали глаза начинающего жить и ласкали ангелочка. И для них исчезало настоящее и будущее: и вечно печальный и жалкий отец, и грубая, невыносимая мать, и черный мрак обид, жестокостей, унижений и злобствующей тоски. Бесформенны, туманны были мечты Сашки, но тем глубже волновали они его смятенную душу. Все добро, сияющее над миром, все глубокое горе и надежду тоскующей о боге души впитал в себя ангелочек, и оттого он горел таким мягким божественным светом, оттого трепетали бесшумным трепетаньем его прозрачные стрекозиные крылышки. Отец и сын не видели друг друга; по-разному тосковали, плакали и радовались их больные сердца, но было что-то в их чувстве, что сливало воедино сердца и уничтожало бездонную пропасть, которая отделяет человека от человека и делает его таким одиноким, несчастными слабым. Отец несознательным движением положил руки на шею сына, и голова последнего так же невольно прижалась к чахоточной груди. — Это она тебе дала? — прошептал отец, не отводя глаз от ангелочка. В другое время Сашка ответил бы грубым отрицанием, но теперь в душе его сам собой прозвучал ответ, и уста спокойно произнесли заведомую ложь. — А то кто же? Конечно, она. Отец молчал; замолк и Сашка. Что-то захрипело в соседней комнате, затрещало, на миг стихло, и часы бойко н торопливо отчеканили: час, два, три. — Сашка, ты видишь когда-нибудь сны? — задумчиво спросил отец. — Нет, — сознался Сашка. — А, нет, раз видел: с крыши упал. За голубями лазили, я и сорвался. — А я постоянно вижу. Чудные бывают сны. Видишь все, что было, любишь и страдаешь, как наяву... Он снова замолк, и Сашка почувствовал, как задрожала рука, лежавшая на его шее. Все сильнее дрожала и дергалась она, и чуткое безмолвие ночи внезапно нарушилось всхлипывающим, жалким звуком сдерживаемого плача. Сашка сурово задвигал бровями и осторожно, чтобы не потревожить тяжелую, дрожащую руку, сковырнул с глаза слезинку. Так странно было видеть, как плачет большой и старый человек. — Ах, Саша, Саша! — всхлипывал отец. — Зачем все это? — Ну, что еще? — сурово прошептал Сашка. — Совсем, ну совсем как маленький. — Не буду... не буду, — с жалкой улыбкой извинился отец. — Что уж... зачем? Заворочалась на своей постели Феоктиста Петровна. Она вздохнула и забормотала громко и странно-настойчиво: «Дерюжку держи... держи, держи, держи». Нужно было ложиться спать, но до этого устроить на ночь ангелочка. На земле оставлять его было невозможно; он был повешен на ниточке, прикрепленной к отдушине печки, и отчетливо рисовался на белом фоне кафелей. Так его могли видеть оба — и Сашка и отец. Поспешно набросав в угол всякого тряпья, на котором он спал, отец так же быстро разделся и лег на спину, чтобы поскорее начать смотреть на ангелочка. — Что же ты не раздеваешься? — спросил отец, зябко кутаясь в прорванное одеяло я поправляя наброшенное на ноги пальто. — Не к чему. Скоро встану. Сашка хотел добавить, что ему совсем не хочется спать, но не успел, так как заснул с такой быстротой, что точно шел ко дну глубокой и быстрой реки. Скоро заснул и отец. Кроткий покой и безмятежность легли на истомленное лицо человека, который отжил, и смелое личико человека, который еще только начинал жить. А ангелочек, повешенный у горячей печки, начал таять. Лампа, оставленная гореть по настоянию Сашки, наполняла комнату запахом керосина и сквозь закопченное стекло бросала печальный свет на картину медленного разрушения. Ангелочек как будто шевелился. По розовым ножкам его скатывались густые капли и падали на лежанку. К запаху керосина присоединился тяжелый запах топленого воска. Вот ангелочек встрепенулся, словно для полета, и упал с мягким стуком на горячие плиты. Любопытный прусак пробежал, обжигаясь, вокруг бесформенного слитка, взобрался на стрекозиное крылышко и, дернув усиками, побежал дальше. В завешенное окно пробивался синеватый свет начинающегося дня, и на дворе уже застучал железным черпаком зазябший водовоз.