Великая депрессия навсегда изменила поведение многих людей. Может ли коронавирус сделать то же самое? В течение последних пяти месяцев многие специалисты предсказывали, как пандемия коронавируса внесет свои коррективы в политику, карьеру, путешествия и образование. Когда все это закончится, мы будем другими людьми? Определенно, ведь мы уже поменяли многие свои привычки. Во-первых, поняли важность мытья рук. Когда я опросил примерно 20 человек насчет их привычек во время пандемии, большинство из них планировали (скорее даже бессознательно) сохранить кое-какие аспекты нового «ковидного» режима гигиены даже после того, как угроза вируса навсегда исчезнет. «Я теперь всегда буду мыть руки более тщательно, — сказала Лия Бурбах, 27-летняя учительница средней школы в Омахе, штат Небраска. — Мне уже сложно представить себя без антисептика под рукой». Те, с кем я беседовал далее, не удивили ответами: по их мнению, они будут и дальше внимательно относиться к состоянию организма и делать для защиты от болезни все, что смогут. «Думаю, в случае возникновения простуды я обязательно надену маску, ведь она наиболее эффективна для предотвращения распространения микробов», — сказал Джош Джексон, 48-летний главный редактор журнала Paste из Декейтера, штат Джорджия. Другие люди предвидели, что будут избегать многих видов деятельности, которые в настоящее время рискованны. «Я так много слышала о круизах по Аляске и всегда хотела побывать на одном из них, — сказала Жаклин Рейсвиг, 39-летняя домохозяйка из Авроры, штат Колорадо. — Но сейчас большое скопление людей вызывает неподдельный ужас. Всю жизнь мы не сможем прятаться от окружающих, но в данный момент и в ближайшем будущем мне страшно отправляться в круизное путешествие». Также в список видов деятельности, вызывающих беспокойство, попадают тренажерные залы, концертные площадки, общественные бассейны и буфеты в ресторанах. Хотя людям может казаться, что их привычки изменились навсегда, осторожное поведение может вскоре сойти на нет, когда угроза невелика. Кэти Милкман, бихевиорист из Уортонской школы бизнеса при Пенсильванском университете, рассказала, что если угроза вируса будет нейтрализована, «награда» за мытье рук скоро забудется, и человек вернется к более простому и привычному распорядку. Но даже если внешне новое поведение исчезнет, наш ментальный фундамент останется навсегда измененным. Некоторые люди, с которыми я общался, поделились, что пандемия проникла даже в их сновидения. «Теперь даже самые обычные и не страшные вещи во снах убивают меня, — сказала 54-летняя Джейн Брукс, сотрудник компании-разработчика программного обеспечения в Сиэтле. — Мне может сниться, что я касаюсь перил лестницы и буквально чувствую, как часы отсчитывают минуты до моей смерти». Пандемия также может изменить наши мысли по поводу социальных взаимодействий. Например, обратной стороной возобновившегося аппетита к общению является то, что люди испытывают меньше доверия к незнакомцам. «Теперь я действительно боюсь незнакомых людей, — сказала Лия Бурбах. — Они могут подходить слишком близко, без всяких средств защиты. Это пугает». Та серьезность, с которой люди относятся к пандемии коронавируса, может стать еще одной чертой, которую американцы используют для оценки новых знакомств. Мардж Смит, 53-летний клинический психолог из Нового Орлеана, сказала, что хотя обычно она «готова подружиться с людьми, диаметрально противоположными ее убеждениям или взглядам», она не захочет проводить время с людьми, которые больше всего озабочены возможностью пообедать вне дома или съездить к морю, чем делать все возможное, чтобы предотвратить распространение вируса. Ярким историческим примером травмирующего, затяжного коллективного опыта, который ранил целую нацию, является Великая депрессия. Кризис, длившийся примерно десятилетие, заставил многих американцев в более позднем возрасте отказаться от всего полезного. «Это определенно важная часть случившегося, так как было сложно адаптироваться к трудностям 30-х годов, а затем окунуться в гораздо более благополучный период, — сказал Глен Х. Элдер-младший, профессор социологии в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилле и автор книги «Дети Великой депрессии», опубликованной в 1974 году. Одной из причин, по которым, по мнению Элдера, депрессия навсегда изменила жизнь людей, была просто ее продолжительность. В течение длительного периода люди занимались тем, чем они не должны были (и не хотели) заниматься. Например, детей с раннего детства приучили готовить семейные обеды, ходить за посылками на почту или косить траву. В этом нет ничего страшного, но данный факт повлиял на то, как многие американцы стали думать не переставая об огромном количестве взрослых обязанностей, которые они возложили на своих маленьких детей. В 2020 году отклонения от раннего распорядка дня дали людям возможность пересмотреть старые привычки. Как правило, мы так погружены в повседневную жизнь, что даже не задумываемся о каких-то переменах. Нам всегда требуется некое инициирующее событие (которое, к сожалению, чаще бывает негативным), которое заставит нас отступить и глобально задуматься над своей жизнью. Март настоящего года привел к долгожданным открытиям для многих людей. «Проведя несколько месяцев в закрытом помещении, я поняла, что моя кожа и волосы выглядят великолепно без каких-либо косметических продуктов, — сказала Лиззетт Арройо, 34-летний преподаватель экономики из Онтарио, Калифорния. Она с радостью сообщила, что значительно сократит свой прежний ежемесячный бюджет на уход за кожей в 100 долларов. А Кейтлин Кункель, 36-летняя писательница из Бруклина, перестала носить с собой большую сумку, когда выходит на улицу, потому что недолго отсутствует дома. «Я так привыкла, что у меня больше не болит левое плечо», — улыбнулась она. Ограничения из-за коронавирусной инфекции даже помогли сломать устоявшиеся нездоровые привычки. Девушка из Нового Орлеана, которая предпочла остаться анонимной, курила более 40 лет, но бросила шесть недель назад. «Пандемия была временем, когда я действительно не могла никуда выйти или что-либо делать, и я чувствовала, что это хорошее время для избавления от вредной привычки», — сказала она мне. Точно так же Зак Миллард, 28-летний парень из Су-Фолс, Южная Дакота, пил в среднем 15-20 алкогольных напитков в неделю, так как это уменьшало его социальную тревогу. Но когда пандемия заставила его остаться дома, он стал меньше пить. «Если бы не COVID-19, я бы превратился в алкоголика», — сказал он мне. Теперь он выпивает до двух-трех коктейлей в неделю. Конечно, пандемия может так же легко способствовать нежелательному поведению. Чем больше у нас что-либо выходит из-под контроля и чем меньше социальной поддержки мы получаем, тем более уязвимыми становимся к тревожным расстройствам. Это может проявляться даже в таких обыденных вещах, как питье воды или сон. «Я постоянно борюсь с тревогой, — сказала 30-летняя Алекс Тангуэй, работающая на телевидении в Темпе, штате Аризона. — Все, что попадает ко мне в квартиру, я дезинфицирую». Она сказала, что чувствует себя параноиком, но в то же время думает не только о себе, но и о друзьях и коллегах, которых может заразить. Самое необычное средство для снятия стресса во время пандемии, о котором я услышал от одного из собеседников, который тоже захотел остаться анонимным, состояло в следующем: каждое утро он включал спокойную музыку и… мыл посуду, оставленную вечером. «Горячая вода, омывающая мои руки, и пар, попадающий на лицо, оказывают на меня удивительный эффект спокойствия, — говорит он. — Это похоже на горячий душ». Как мы понимаем, последствия коронавируса разнообразны. Кое-какие приживаются и становятся нашими самыми полезными привычками. Другие же исчезают бесследно и остаются лишь в воспоминаниях как некий уникальный атрибут пандемии. В редких (мы на это надеемся) случаях люди обзаводятся еще большими параноидными проблемами. Так или иначе, COVID-19 изменил поведение многих людей. Большинство из нас, скорее всего, вернется к своему старому образу жизни (который в большинстве случаев, вероятно, не так катастрофически плох, как нынешний) и привыкнет к нему так же быстро, как к эпидемиологическому. По материалам статьи «How the Pandimic Has Changed Us Already» The Atlantic Перевод: Юлия Стржельбицкая