Миф о последнем шансе находится в тесном взаимодействии с инфантильной формулой «все или ничего», которая слабо связана с реальностью, но при этом очень популярна в нашей культуре. О нем говорят в контексте работы, любви, самореализации, мало понимая, что этот миф может привести к формированию как иллюзии победы, так и иллюзии поражения, тем самым ограничив наше развитие. Как появился миф о последнем шансе? Он берет свои корни из древней мифологии. Росту своей популярности и актуальности миф обязан легендарным героям, которые делали для достижения своей цели невозможное, преодолевая смертельные опасности. Тогда ставки были очень высоки. Одна ошибка могла действительно привести к смерти, так как не было возможности реабилитироваться. Люди хотели жить, поэтому очень серьезно относились к любым неудачам. Вот так, благодаря культу жизни и смерти, появилось стремление к успеху, а после него — и к богатству. Люди стали думать, что чем больше у них денег, тем дальше они находятся от невзгод, а следовательно — от смерти. Лишнее тому доказательство — архетипические сюжеты. Чтобы читатель начал сопереживать главному персонажу, нужно было продемонстрировать, как герой в самый последний момент ускользает от опасности. Такой прием способствует формированию у потребителя сюжетного контента двух следующих идей: • это было настолько сложно, что даже сильный, храбрый, умный герой едва справился и выжил. Значит, нужно обязательно считаться со всеми опасностями, которые меня окружают, иначе я рискую ошибиться и пострадать от своих решений; • если герой победил, значит, опасности являются не такими страшными, как мне казалось изначально. Возможно, я тоже смогу с ними справиться, главное — использовать свой последний шанс. Мифы, сказки, фильмы и даже песни постоянно транслируют миф о последнем шансе, вследствие чего он превращается в интроект — усвоенную извне установку, которую мы воспринимаем как свою собственную и транслируем другим. Мы думаем, что у нас есть лишь один шанс устроиться на эту работу, сходить на свидание с этим человеком, отправиться отдыхать в эту страну. Если не получится сейчас, значит, дальше ждет поражение. Миф о последнем шансе часто используют тираны в качестве удобного приема насилия. Они милостиво дают своим жертвам возможность исправиться, а если те ею не воспользуются, последует наказание, так как щедрый дар хозяина не был оценен по достоинству. Своими действиями тираны говорят: «Сделай все, чтобы заслужить мое расположение в этот раз, иначе ты проиграешь, ведь я лишу тебя всего, что тебе дорого». С точки зрения психологии шанс может быть последним исключительно тогда, когда человек стоит перед лицом смерти. И только там, где он имеет возможность выжить. Что касается любых других цепочек событий, они напрямую зависят от отношения людей. Если они думают в рамках последнего шанса, то сами устанавливают барьеры и ограничивают свое развитие. Но давайте судить логически: человек не умрет, если его уволят или если его бросит партнер. В целом, любой отказ не будет сопровождаться смертью, поэтому установка «сейчас или никогда» больше не актуальна. Что такое иллюзия победы и иллюзия поражения? Главная суть иллюзии поражения заключается в следующем: если я проиграл, значит, я плохой воин. Эта установка загоняет вас в ситуацию неопределенного страдания: вы страдаете не из-за того, что не смогли победить, а из-за того, что не знаете, как это сделать. Плохой воин и хороший воин — это абстракции, они ничего не говорят о прошлом (как другой человек смог победить), о настоящем (какие качества есть у него, но нет у меня), о будущем (как я могу стать обладателем этих качеств). В результате вместо мотивации человек загоняет себя в тупик неопределенности. Иллюзия победы противоположна: если я победил, значит, я хороший воин. Однако этой установке нужно соответствовать постоянно. Чем дольше человек создает образ идеального себя и чем больше прикладывает к этому усилий, тем сильнее растет страх неудачи. То есть каждый условный бой начинает казаться решающим — все или ничего. Так появляется и закрепляется философия жертвы, которая считает, что Вселенная состоит исключительно из победителей и проигравших. Обе иллюзии формируют следующие идентичности: • Я-Проигравший — неудачник, не способный выбраться из ямы, которую сам же себе и придумал. Почему сам? Потому что на самом деле он в нее не падает, а просто переходит в новые жизненные условия. Если есть работа — одни условия, если нет — другие. То, что при этом вас уволили и сделали это без причины, совсем не влияет на окружающий мир. Он по-прежнему предоставляет столько же возможностей, столько и неделю или год назад. Просто они могут менять свою форму, вследствие чего не сразу получается их обнаружить; • Я-Победитель — перфекционист, который самостоятельно создал себе пьедестал и не хочет с него сходить. Он настолько ценит свои победы, что искренне считает — если перейдет в другую позицию, то все его успехи обесценятся. А ведь его образ сформировался благодаря подтянутому набору обстоятельств, которые периодически меняются. Как вы, наверное, уже догадались, обе иллюзии объединяет миф о последнем шансе. Я-Проигравший думает: «У меня практически ничего нет, и если сейчас я ошибусь, то лишусь последнего», в то время как Я-Победитель считает: «У меня так много всего, что я не могу этим рисковать — каждый мой последующий шаг опаснее предыдущего». Какая бы установка ни руководила вами, последний шанс укрепляет вас в этих двух полярностях: победитель или проигравший. А ведь в мире намного больше ролей и позиций, которые вы могли бы занять. Выводы Последний шанс пропагандируется в мифах и фильмах, но в реальной жизни его не существует, за исключением экстремальных ситуаций, которые могут привести к смерти. Все остальное — лишь смена обстоятельств, и только человек решает, сможет он их принять и подстроиться под новые условия или нет. Для тех, кто не умеет менять отношение к ситуации, видит только белое и черное, каждая смена жизненных обстоятельств превращается в катастрофу и постепенно перерастает в депрессию. Ключевой вопрос, который нужно задать в ситуации, когда вы присваиваете иллюзию последнего шанса, звучит так: «Почему я думаю, что должен добиться этого любой ценой?» Если ваш мозг начинает задействовать алгоритм «все или ничего», значит, вы недополучили этот компонент в детстве, а во взрослом возрасте не смогли его развить должным образом. О последнем шансе зачастую говорит именно детская часть, которая манипулирует сознанием окружающих, чтобы получить желаемое (дай или у меня начнется истерика). Поэтому, когда герой фильма в очередной раз начнет говорить, что это его последняя возможность добиться своей цели — задумайтесь, стоит ли вам брать с него пример и включаться в чужой сценарий?