11 невербальных привычек, от которых стоит отказаться

Мы многого за собой не замечаем, но от глаз окружающих нас людей скрыть ничего невозможно. Люди смотрят и делают свои выводы. Существует одно клише, достаточно старое, но правдивое — важно не то, что вы скажете, а как вы это сделаете. И в этом случае многое зависит от языка тела. Ваши движения во время общения могут в корне изменить смысл сказанного. Как и в случае с любой вредной привычкой, от многих характерных для вас действий сложно отказаться. Мы привыкаем к тому, что сутулимся, скрещиваем руки, постоянно поправляем волосы, и даже не замечаем этого за собой. Но для других подобные моменты не остаются незамеченными. Есть одиннадцать самых распространенных невербальных привычек, которые раз и навсегда стоит отправить на свалку. Сможете избавиться от них — выиграете в будущем. Ерзание Согласно мнению эксперта в вопросах языка человеческого тела Тони Рейман, ерзание, суетливость выдают волнение человека, его неуверенность в себе. И это совсем не то, что нам бы хотелось продемонстрировать людям, с которыми мы ведем беседу. Куда более желательными являются прямо противоположные качества. Прикосновение к волосам Постарайтесь забыть о том, что у вас есть волосы, которые нужно регулярно поправлять. Подобные действия очень отвлекают от главного. К тому же, вы оказываете негативное влияние и на свою шевелюру. Со временем структура волос нарушается и потребуется много времени и усилий, чтобы ее восстановить. Если вам слишком сложно избавиться от этой привычки, используйте небольшой мячик-антистресс (покрутите его в руках). Скрещивание рук По причине того, что большинство из нас не знает, чем занять свои руки, мы часто их скрещиваем, принимая так называемую оборонительную позу. У собеседника же может сложиться неправильное впечатление. Он решит, что вы обороняетесь или закрываетесь, скрываете какую-то информацию, и интуитивно перестанет вам доверять. Если хотите расположить его к себе, постарайтесь сделать так, чтобы ваши ладони во время всего разговора были на виду. Интенсивная жестикуляция Можно или нет во время общения жестикулировать? Вопрос довольно сложный, и однозначного ответа на него нет. Одни люди абсолютно не двигают руками, а другие не могут спокойно стоять или сидеть и размахивают ими в разных направлениях. В действительности жестикуляция приветствуется. Более того, благодаря правильным действиям можно привлечь внимание аудитории и расположить ее к себе. Эту информацию подтверждает и Ванесса Ван Эдвардс — консультант по поведению. Но нужно не забывать и о правилах. Недопустимо показывать пальцем, и интенсивные движения, напоминающие работу дирижера на концерте, тоже неуместны, как и постановочные взмахи руками. Шарканье ногами Все мы склонны делать выводы о человеке уже в течение первых нескольких минут после встречи. На первое впечатление может повлиять даже манера ходьбы. Следовательно, если вы хотите, чтобы о вас сложилось положительное мнение, следите даже за своей походкой. Она должна быть уверенной. Шаркать ногами категорически запрещается. Унылое выражение лица Отсутствие улыбки, демонстрирующей открытость, уверенность, теплоту, негативно сказывается на настроении собеседника. Будете улыбаться вы — улыбнется и он, а значит, контакт между вами на 90% уже налажен. Если вы не будете во время разговора улыбаться, вас могут посчитать замкнутым, мрачным и неинтересным. Рассеянность Всех без исключения раздражает, когда собеседник не слушает или постоянно отвлекается на посторонние вещи, рассеянный. Поэтому, даже если у вас много своих дел, вам нужно проверить телефон или проконтролировать время, чтобы все успеть, постарайтесь лишний раз не отвлекаться на подобные действия. В противном случае вы рискуете получить репутацию грубого, бесчувственного, невоспитанного человека. Сутулость Возьмите себе за правило всегда держать спину ровно. Привычка находиться в сгорбленном состоянии вырабатывается очень быстро, а избавиться от нее сложно. Следите за осанкой. Сгорбленная спина не только делает вас внешне неуверенным в себе, но и со временем приносит огромнейший вред здоровью. Отсутствие зрительного контакта Нельзя отводить взгляд от собеседника, но и слишком пристально смотреть тоже не нужно. В первом случае он подумает, что неинтересен вам, неприятен. Во втором — очень пронзительный взгляд, скорее всего, у оппонента вызовет дискомфорт. Неподвижное сидение Естественно, крутиться постоянно на протяжении всей беседы не нужно, но и в ступор входить тоже. Абсолютная неподвижность может стать сигналом к тому, что у вас нет заинтересованности в словах и мнении собеседника. Попытайтесь сесть или встать приблизительно в ту же позу, что и ваш оппонент. Не нужно делать абсолютную копию, так как это обижает человека. Просто постарайтесь перенять выражение его лица и отдельные жесты. Несовпадение невербальных и вербальных коммуникативных сигналов Главное при общении — чтобы ваши слова соответствовали вашим эмоциям и поведению. Даже очень правильные речи не вызовут нужной реакции, если язык тела будет кричать совсем о другом. Ваши старания не останутся незамеченными и принесут много пользы, помогут стать уважаемым и успешным человеком. Автор: Инесса Борцова

20-ка триллеров, которые смотрятся на одном дыхании

Интригующие, захватывающие, будоражащие кровь триллеры успешно совмещают в себе признаки фильмов ужасов и загадочных детективов. Это любимый жанр тех, кто любит пощекотать нервы, потратить пару часов на разгадывание сюжетного хитросплетения, а порой и лишиться сна из-за переизбытка эмоций. Мы подобрали для вас двадцатку лучших триллеров, которые вы точно не поставите на паузу во время просмотра. Нетривиальный сюжет, яркие спецэффекты и непредсказуемый финал… Присаживайтесь поудобнее! Остров проклятых Внимательный детектив вместе с коллегой отправляется на поиски пропавшей девушки на загадочный остров. Здесь находится печально известная психбольница, которая славится своими суровыми нравами и эффективными методиками. С каждым днем опытный сыщик в исполнении очаровательного Леонардо ди Каприо все больше понимает, что на острове творится что-то неладное, а тайна лечебницы неразрывно связана с ним самим. Исчезнувшая Однажды счастливый супруг Ник Данн возвращается в пустой дом. Его жена бесследно исчезла, а все обстоятельства указывают на похищение. В отчаянии Ник обращается за помощью к детективам, которые в процессе расследования находят все больше доказательств вины самого мужа. Оказывается, что супруги часто ссорились, а жизнь пропавшей Эми была застрахована на миллион долларов. Но если Ник Данн убийца, то где же он спрятал тело, и почему так настойчиво продолжает отрицать свою вину? Семь Двое детективов в исполнении Моргана Фримена и Брэда Питта охотятся за кровожадным серийным убийцей. Он расправляется со своими жертвами жестоко и беспощадно, но при этом не оставляет следов. Постепенно сыщики понимают, что логика убийств не случайна. Вероломный маньяк планирует забрать жизни семерых людей, наказав каждого из них за определенный смертный грех: чревоугодие, похоть, гордыню, гнев, зависть, алчность, праздность. Успеют ли полицейские предотвратить замысел убийцы? Законопослушный гражданин Жизнь простого американца Клайда Шелтона рушится в один миг, когда на его семью нападают грабители. Они ранят мужчину, убивают его жену и дочь. Убитый горем Шелтон надеется на справедливое наказание, но один из преступников избегает сурового приговора, вступая в сговор с представителем закона. Казалось бы, обычная история, но спустя десять лет Клайд возвращается в поле зрения полиции и начинает мстить всем — от освобожденного убийцы до коррумпированных судей… Престиж Мистический триллер расскажет о жизненно важном противостоянии двух иллюзионистов, которые из преданных друзей превратились в заклятых врагов. Сорванные выступления, испорченные трюки, смертельно опасные ситуации… Увлекшись ожесточенной схваткой, фокусники не замечают, как отравляют жизнь сами себе. Сюжет «Престижа» так запутан, что вы ни на минуту не захотите отойти от телеэкрана, опасаясь упустить важную нить повествования. Пассажир Нашумевшая в 2018 году картина расскажет о бывшем полицейском, а ныне простом страховом агенте Майке Макколи. Однажды, возвращаясь с работы, откуда его только что уволили, расстроенный мужчина знакомится со странной девушкой. Она предлагает ему сделку: 100000 долларов за то, чтобы обнаружить таинственного пассажира по имени Прин в этой электричке. Невольно втянувшись в игру, Макколи с ужасом понимает, что ставки очень высоки: загадочный мистер Прин будет убит, как только Майкл его рассекретит. Невидимый гость Успешного бизнесмена Адриана Дорию обвиняют в убийстве любовницы. Полиции ситуация кажется понятной: тело молодой девушки было найдено в запертой изнутри квартире рядом с самим Адрианом. В поисках спасения мужчина нанимает известного адвоката Вирджинию Гудман, которая славится безупречной карьерой и умением добираться до истины. Умная и расчетливая женщина производит на Дорию приятное впечатление, но он даже не догадывается, к чему приведет ее расследование. Бункер Психологический испанский триллер повествует о музыканте, которого при загадочных обстоятельствах бросила девушка. Спустя время талантливый дирижер заводит новые отношения, но переехавшая к нему официантка Фабиана чувствует что-то неладное. Ей кажется, что в доме кто-то есть, а непонятное поведение парня заставляет задуматься, так ли прозрачна история его расставания с бывшей. Разгадка «Бункера» удивит даже самых искушенных зрителей. Побочный эффект Эмили страдает от депрессии. После попытки покончить с собой она попадает на учет к психиатру Джонатану, который берется за ее лечение. Он назначает девушке различные антидепрессанты, но ни один из них не оказывает должного эффекта. Помощь приходит от бывшего психиатра Эмили — Виктории, которая работала с ней после того, как ее мужа посадили в тюрьму за экономическое преступление. Виктория рекомендует Джонатану давать пациентке экспериментальное лекарство, которое оказывает должный эффект. Но спустя время Эмили убивает мужа… Девушка с татуировкой дракона Культовый фильм, основанный на одноименном романе Стига Ларссона, представлен в двух версиях — американской и шведской. Сюжет триллера повествует о гениальной девушке-хакере Лисбет, которой по силам взломать самые зашифрованные пароли. Судьба сталкивает ее с журналистом Микаэлем, который занимается разгадкой тайны исчезновения племянницы известного богача Хенрика Вангера. Лисбет и Микаэль принимаются за общее дело, и между ними постепенно разгорается искра страсти… Перелом Молодой, но перспективный юрист Уильям Бичам играет роль обвинителя на судебном процессе. Исход дела кажется очевидным: обвиняемый в убийстве собственной жены Теодор Кроуфорд был застигнут на месте преступления и дал признательные показания. Он отказывается от адвоката и всем видом демонстрирует безразличие к происходящему в суде. Неожиданно обвинение рассыпается на глазах: оказывается, что из найденного в доме пистолета никогда не стреляли, а на одежде подозреваемого не обнаружено никаких следов. Но Уильям абсолютно уверен в виновности Кроуфорда, поэтому принимается за личное расследование. Обитель проклятых Мистический триллер, основанный на детективной повести Эдгара Аллана По, переносит зрителя в конец 19 века. Выпускник факультета психологии Оксфордского университета Эдвард посещает знаменитую психиатрическую больницу «Стоунхертс». Он знакомится с ее директором Сайласом и говорит о намерении познакомиться поближе с нетрадиционными методами лечения, представленными в клинике. Первое впечатление Эдварда оказывается приятным: душевнобольных здесь не обижают, позволяют чувствовать себя как дома и даже приглашают на званый ужин. Но оказывается, что сумасшедшие здесь не только пациенты… Клаустрофобы Шестеро абсолютно разных на первый взгляд людей получают послание с приглашением сыграть в квест, победитель которого получит крупную сумму наличными. Заинтригованные мужчины и женщины встречаются в одном зале в ожидании подробностей. Неожиданно они осознают, что игра уже началась: двери комнаты оказываются заперты, а потолок превращается в гигантскую печь. Казавшийся невинной забавой квест становится настоящим ужасом, когда его участники понимают, что игра идет не на жизнь, а на смерть. Тайна в его глазах Сюжет фильма основан на воспоминаниях 25-летней давности некогда почетного юриста Бенхамина. Однажды он расследовал дело о жестоком изнасиловании и убийстве молодой девушки. Глубоко пораженный случившимся, Бенхамин обещает безутешному вдовцу Роберто во что бы то ни стало отыскать преступников. Однако в процессе следователь выясняет, что кто-то из «верхушки» судебной системы откровенно пытается замять дело и выставить убийцами невиновных людей. Бенхамин находит настоящего преступника, но свершить правосудие не так-то просто, как кажется на первый взгляд... Тайное окно Тяжело переживающий развод с женой, писатель Морт Рейни ведет затворническую жизнь. Он никак не может начать новую книгу, а проходящие дни кажутся ему унылыми и серыми. Внезапно в его дом врывается незнакомец, который обвиняет Морта в плагиате. Он взбешен, ведь писатель не только украл его повесть, но и изменил концовку, которая у самого мужчины по фамилии Шутер была «правильнее». Морт пытается доказать Шутеру, что не воровал рассказ, но со временем понимает, что что-то здесь не так… Звонок мертвецу У знаменитого патологоанатома Пауля неизвестные похищают дочь. Одновременно с этим на кушетке судмедэксперта оказывается тело женщины, убитой чудовищным способом. Исследуя труп, Пауль находит капсулу с запиской, явно адресованной ему самому. Доктор понимает, что оказался втянут в сумасшедшую игру маньяка, который раз за разом оставляет ему подсказки на пути к поиску дочери в чьих-то убитых телах. Успеет ли мужчина разгадать все загадки и вовремя вырвать любимое дитя из рук психопата-убийцы? Не дыши Компания из трех нечистых на руку студентов решает забраться в дом к слепому старику в поисках легкой наживы. Однако они не учли, что незрячий мужчина — ветеран войны в Ираке, с невероятной выносливостью, чутким слухом и жестким характером. Троица оказывается в западне и мечтает об одном: сбежать из дома, где их преследует разъяренный старик. Но по-настоящему ужасным положение грабителей стало после обнаружения чудовищной находки в подвале коттеджа… Мистериум. Начало Опытный детектив Карл Мерк допускает ошибку во время штурма дома преступника, результатом чего стала гибель одного его коллеги и инвалидность второго. Спустя время оправившийся от шока полицейский возвращается к работе, но начальство переводит его в архив, отстраняя от расследований. Перебирая бумаги вместе с новым, неопытным напарником, Карл обращает внимание на одно нераскрытое дело. Оно связано с пропажей девушки прямо с парома, которая случилась 5 лет назад. Вопреки запретам руководства, Карл с напарником начинают собственное расследование, в котором добиваются успехов. Поиск Отец-одиночка Дэвид узнает о пропаже единственной 16-летней дочери. Полиция пытается найти улики, но следствие затрудняется тем, что пропавшая Марго много врала отцу. Как оказалось, Дэвид не знал практически ничего о жизни юной дочери, что приводит его в шок. Однако мужчина не отчаивается, и параллельно с детективами ведет собственный поиск, взламывая компьютер ребенка. В нем он находит много странных вещей, которые оказываются путем к разгадке тайны. Игра в прятки После самоубийства жены психолог Дэвид перебирается в загородный дом вместе с дочерью. Маленькая Эмили оказывается замкнута в себе после произошедшего, начинает странно себя вести и отказывается общаться с другими детьми. Встревоженный отец нанимает психолога, которой девочка рассказывает о своих играх с новым другом Чарли. Но таинственного товарища никто не видит, что заставляет усомниться окружающих в его реальности. Внезапно Чарли дает о себе знать, причем проявляет себя не самыми лучшими поступками… Автор: Инесса Борцова

Письмо к женщине

Вы помните, Вы всё, конечно, помните, Как я стоял, Приблизившись к стене, Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое В лицо бросали мне. Вы говорили: Нам пора расстаться, Что вас измучила Моя шальная жизнь, Что вам пора за дело приниматься, А мой удел — Катиться дальше, вниз. Любимая! Меня вы не любили. Не знали вы, что в сонмище людском Я был как лошадь, загнанная в мыле, Пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы, Что я в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, что не пойму — Куда несет нас рок событий. Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстоянье. Когда кипит морская гладь — Корабль в плачевном состоянье. Земля — корабль! Но кто-то вдруг За новой жизнью, новой славой В прямую гущу бурь и вьюг Ее направил величаво. Ну кто ж из нас на палубе большой Не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, Кто крепким в качке оставался. Тогда и я, Под дикий шум, Но зрело знающий работу, Спустился в корабельный трюм, Чтоб не смотреть людскую рвоту. Тот трюм был — Русским кабаком. И я склонился над стаканом, Чтоб, не страдая ни о ком, Себя сгубить В угаре пьяном. Любимая! Я мучил вас, У вас была тоска В глазах усталых: Что я пред вами напоказ Себя растрачивал в скандалах. Но вы не знали, Что в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, Что не пойму, Куда несет нас рок событий… Теперь года прошли. Я в возрасте ином. И чувствую и мыслю по-иному. И говорю за праздничным вином: Хвала и слава рулевому! Сегодня я В ударе нежных чувств. Я вспомнил вашу грустную усталость. И вот теперь Я сообщить вам мчусь, Каков я был, И что со мною сталось! Любимая! Сказать приятно мне: Я избежал паденья с кручи. Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик. Я стал не тем, Кем был тогда. Не мучил бы я вас, Как это было раньше. За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ла-Манша. Простите мне… Я знаю: вы не та — Живете вы С серьезным, умным мужем; Что не нужна вам наша маета, И сам я вам Ни капельки не нужен. Живите так, Как вас ведет звезда, Под кущей обновленной сени. С приветствием, Вас помнящий всегда Знакомый ваш Сергей Есенин.

Как разрушить новые отношения за десять шагов

Все мы хотим любви, заботы, поддержки, стремимся к тому, чтобы наши чувства были взаимными. Но зачастую именно из-за этих стремлений допускаем множество ошибок на начальном этапе отношений. Поэтому мы расскажем вам о 10 важных вещах, которые могут испортить едва начавшийся роман, и о том, как с ними бороться. Вы хотите быть лучше, чем есть на самом деле Типичная ошибка многих девушек. Вы стараетесь быть добрее, хозяйственнее, сдержаннее, рассуждаете о вещах, которые вам не интересны. Но сколько вы так сможете протянуть? Неделю? Месяц? А какой в этом смысл, если в итоге партнер все равно будет чувствовать натянутость и неискренность в отношениях? Как бы это банально ни звучало, но партнер должен любить вас такой, какая вы есть. Поэтому чем раньше вы проявите настоящую себя, тем быстрее найдете своего идеального мужчину. Вы игнорируете важные вещи, чтобы проводить все свободное время с парнем Вы не виделись с подругами уже месяц, пропустили 10 серий любимого сериала, отказались от похода с мамой по магазинам? Поздравляем, у вас началась зависимость от партнера. В такие моменты вы думаете, что если посвятите время себе или близким людям, то отношения испортятся, поэтому стараетесь все свободное время проводить с любимым. Вот только изолированность и сосредоточенность друг на друге отношения не улучшат. Наоборот, вы растворитесь в своем избраннике и вскоре станете ему неинтересной. Поэтому старайтесь оставлять время для себя, друзей и своих увлечений. Вы не обращаете внимания на «звоночки» Если ваш любимый сказал или сделал что-то, что вас категорически не устраивает, не нужно молчать. Лучше сразу обсудить этот момент, чтобы понять, способны ли вы слышать друг друга и уважает ли парень ваши чувства и желания. Другой пример: вы сказали, что у вас аллергия на цитрусовые, а через неделю он принес вам килограмм мандаринов. С одной стороны, подобное внимание приятно, но вы же говорили про свою аллергию, а он забыл об этом. Конечно, все эти проблемы решаемы, но не стоит терпеть подобные «красные флажки». Рано или поздно они все равно приведут к расставанию. Вы не слышите то, что было сказано «Я не брошу курить», «Я не стану вегетарианцем», «Я не хочу детей» — не игнорируйте эти фразы и не думайте, что своей любовью сможете изменить человека. Может, сейчас эти привычки не имеют для вас особого значения, но представьте, что вы поженились, а его убеждения никуда не делись. Устроит ли вас такое положение вещей? Вы игнорируете поступки любимого Слова человека не должны расходиться с его поступками. Он говорит, что мечтает о большой семье и минимум трех детях, но при этом и 5 минут не может находиться в одной комнате с ребенком друзей? Или он мечтает проявить себя в работе, но на деле не берется ни за один проект, аргументируя это тем, что занятие не для него? Задумайтесь, можно ли верить такому человеку и положиться на него в трудной ситуации, или лучше сразу расставить все точки над i? Вы пытаетесь переделать партнера Иногда девушки бросаются из крайности в крайность: одни стараются полностью подстроиться под партнера, игнорируя собственные желания, а другие, наоборот, пытаются переделать избранника. Дарят «умные» книги, водят в театр, показывают научные фильмы, громко восхищаются красивой фигурой актеров, как бы намекая, что любимому уже давно пора записаться в спортзал. Вряд ли парень сможет выдержать подобный напор и беспрекословно выполнять все ваши требования к его поведению, привычкам и внешности. Единственное исключение — слабохарактерный молодой человек с низкой самооценкой. Но нужен ли вам такой «экземпляр»? Перестаньте переделывать избранника, вспомните, что вы полюбили его именно за то, какой он есть. Серьезные отношения нужно строить с позиции двух взрослых людей. У всех есть определенные минусы, но есть же и плюсы. Именно за них нужно ценить вторую половинку. Пусть он меняется только в том случае, если сам этого захочет. Вы верите, что отношения — это вечный праздник Многие девушки, которые увлекаются просмотром мелодрам и прочтением женским романов, свято верят в то, что с появлением любимого человека в их жизни начнется вечный праздник. Но ваш избранник не принц, вы не Золушка, и жить вам придется не в шикарном замке, где любое ваше желание тотчас будет исполняться. Будьте готовы к тому, что отношения — это тяжелый труд, и на смену радостным, счастливым дням иногда приходят унылые серые будни. Но не бойтесь этого. Любые сложности таят в себе огромную силу. И если вы их сможете преодолеть вместе со своим избранником, то чувства станут только сильнее, а отношения перейдут на новый уровень. Вы оглядываетесь на прошлое Запомните простую вещь: вы не сможете построить новые отношения, если не вынесете правильные уроки из прошлых. Сейчас мы говорим о внутренних обидах, претензиях, которые вы не высказали, убеждении, что все мужчины рано или поздно предают. Если один парень вас обидел, это вовсе не значит, что другой поступит точно так же. Научитесь доверять, иначе ваши сомнения и уверенность в том, что вам сделают больно, обязательно скажутся на нынешних отношениях и после нескольких конфликтов разрушат их. Вы строите домыслы Женщины огромное значение придают словам. Даже невинная шутка порой воспринимается как оскорбление и становится причиной серьезного конфликта. Вспомните, ведь были же ситуации, когда вас сильно обижали фразы партнера, а он даже не понимал, что такого обидного он сказал. В этом случае нужно умерить свою богатую фантазию и не поддаваться искушению истолковать слова любимого по-своему. Не нужно строить догадки, выдвигать предположения, додумывать и гадать, что же на самом деле хотел сказать ваш возлюбленный. Если он говорит: «Я сейчас занят, наберу попозже», — это вовсе не значит, что партнер не хочет с вами разговаривать. Это значит только то, что он произнес: на данный момент человек занят своими делами и как только разберется с ними, то сразу перезвонит. И все. Вы не рассказываете о том, что для вас важно Если вы стремитесь создать по-настоящему крепкие отношения, будьте честными и открытыми. Это вовсе не значит, что нужно рассказывать избраннику обо всем, что творится у вас голове. Говорите о том, что для вас важно. Кроме того, обязательно научитесь слушать и слышать партнера. Если у вас есть какие-то претензии к любимому человеку или что-то не устраивает в его поведении, обязательно скажите ему об этом, но не в форме оскорбления, а спокойно, без агрессии. Люди, которые любят и уважают друг друга, не боятся говорить открыто. Они могут поделиться со второй половинкой любыми переживаниями, не беспокоясь, что их засмеют или неправильно поймут.

Интересные факты из жизни Николая Васильевича Гоголя

Николай Васильевич Гоголь является одним из наиболее известных представителей русской классической литературы. Он знаменит не только на постсоветском пространстве, но и в самых разных уголках планеты. Литературоведы за рубежом занимаются подробным анализом его работ. Таинственный ореол его личность приобрела, в частности, из-за необычных привычек и ряда нестандартных биографических фактов. Гоголю нравилось рукодельничать, он занимался вязанием на спицах, шил для своих сестер платья, а также к лету мастерил для себя шейные платки, ткал пояса. Будущему классику русской литературы нравились миниатюрные книжные издания. Несмотря на то, что Николай Васильевич не любил и совершенно не знал математики, он выписал энциклопедию по этой науке исключительно из-за того, что она была миниатюрных размеров: 10,5 на 7,5 сантиметров. Гоголь ходил по улице, как правило, с левой стороны, из-за чего постоянно сталкивался с другими прохожими. Писатель боялся грозы и непогоды. Его современники поговаривали, что на слабые нервы Гоголя такие климатические условия действовали крайне негативно. Николай Васильевич отличался сильной застенчивостью. Если в компании появлялся незнакомый человек, то ему приходилось покидать комнату из-за его присутствия. Гоголь зачастую во время работы занимался тем, что скатывал шарики из хлеба. Другим он объяснял такую привычку особенностями концентрации на самых сложных вопросах. В карманах у Гоголя всегда можно было отыскать какие-то сладости. Во время проживания в гостинице писатель не разрешал прислуге уносить сахар, который подавали к чаю. Гоголь собирал и прятал в карманах сахар, чтобы грызть кусочки в процессе беседы или работы. Мать Николая Васильевича была удивительно красивой женщиной. Ее выдали замуж всего в 14 лет, а ее муж, отец будущего писателя, был вдвое старше. В семье всего было двенадцать детей. Николай был рожден третьим по счету. Двое его братьев родились мертвыми, еще один умер совсем в раннем возрасте. Николай же, несмотря на слабое здоровье, выжил. Когда Николай Васильевич был еще маленьким, его мать любила рассказывать различные библейские сцены с описаниями ада или Страшного Суда. Это произвело огромное впечатление на мальчика в детстве и наложило серьезный отпечаток на его восприятии. Сюжет «Ревизора» писателю был подсказан Александром Пушкиным. Говорят о том, что фундаментом для написания пьесы были реальные события. Именно Пушкин также уговаривал Гоголя не бросать работу над «Ревизором», хотя у того были подобные мысли. Первое опубликованное Гоголем произведение было встречено читателями достаточно прохладно. Это обстоятельство так огорчило автора, что тот выкупил весь имеющийся тираж и решил его уничтожить. Жизнь Николая Васильевича Гоголя окутана множеством различных загадок. К примеру, среди его произведений одним из наиболее таинственных и мистических можно считать повесть «Вий». Гоголь же говорил о том, что это всего лишь народная легенда, которую он записал, ничего не изменив в ней. Однако литературоведы и историки так и не нашли устных или письменных доказательств существования подобных преданий или сказок. Это говорит о том, что, скорее всего, писателя можно назвать мистификатором: события повести являются результатом его личной фантазии. Николай Гоголь имел множество увлечений, одним из них была история (что и послужило поводом для написания повести «Тарас Бульба»). В первый раз ее опубликовали в сборнике «Миргород». Его напечатали в 1835, а первый экземпляр Гоголь вручил лично министру просвещения Уварову, чтобы тот, в свою очередь, подарил сборник императору Николаю I. Никому доподлинно неизвестно, что именно произошло с писателем в последние годы его жизни. Принято считать, что во время посещения Рима в 1839 он был заражен малярией. Осложнения после болезни вызывали у него постоянные обмороки и приступы. Несмотря на длительную борьбу с заболеванием, последствия малярии стали для Гоголя роковыми. Современные психиатры занимались исследованием личных документов Николая Васильевича Гоголя и пришли к заключению, что у него не было психических расстройств. На самом деле вероятно, что это была депрессия, которую в то время нельзя было адекватно вылечить. Никто не знает также, что точно произошло в ночь на 12 февраля 1852. Известно, что сначала Николай Васильевич долго молился. Затем он достал какие-то документы из своего портфеля, а все, что в нем оставалось, приказал сжечь. Затем он перекрестился и ушел спать, но в итоге рыдал до утренней зари. Сейчас считается, что Гоголь уничтожил второй том романа «Мертвые души», однако ряд биографов сомневается в этом факте. Автор: Инесса Борцова

Альтернативные теории происхождения жизни

Возникновение первых живых организмов — это долгий процесс превращения неживой природы в живую. На планете Земля жизнь зародилась примерно 4 — 3.8 млрд лет назад, если отбросить теорию божественного вмешательства. В современном научном сообществе существует несколько версий происхождения жизни, которые постоянно то подтверждаются и дополняются, то оспариваются. Эндосимбиоз Можете ли вы предположить, что все люди на планете — это бывшие хлоропласты и митохондрии? Даже не полноценные клетки, а всего лишь органеллы клетки. Огромный вклад в эту теорию внес немецкий ботаник Андреас Шимпер, а позже ее развил наш соотечественник Константин Мережковский. Суть в том, что когда-то хлоропласты были достаточно самостоятельными организмами и находились вне растений. Позже они уже установили крепкие связи с клетками древней растительности и перешли внутрь травы, цветов, листьев. Получается, что мы все произошли от растений. Теория кажется странной и неправдоподобной, ведь люди не могут питаться солнечным светом. Но ученые неоднократно находили подтверждение этой версии. Если вспомнить школьный курс биологии, митохондрии способны потреблять кислород и поставлять из него энергию всем клеткам тела. Симбиоз хлоропластов и митохондрий продолжил давать жизнь организмам. Из растений появились другие живые существа, а потом уже и люди. Химическая эволюция Принцип данной теории похож на эндосимбиоз. Простые органические вещества долгое время превращались в сложнейшие химические соединения, которые потом и породили жизнь. Самостоятельно у них ничего бы не получилось, поэтому внешние факторы играли очень важную роль. Начать стоит с водно-углеродного союза. Он может подтолкнуть зарождение жизни практически на любой планете, но, естественно, самые благоприятные условия на Земле. Шотландский химик Александер Кейрнс-Смит выдвинул гипотезу, что структура молекулярной связи спокойно могла зарождаться в глинистых материалах. Израильские ученые подтвердили эту вероятность посредством проведения опытов. Стенки микропор в глине содержат нужные вещества, а условия настолько благоприятные, что они не только обеспечивали водно-углеродные связи всем необходимым, но и защищали процесс развития от внешних губительных факторов. Глубины океана Наверняка всем известна теория о зарождении жизни на поверхности океана. Но многие ученые предполагают, что тех условий было недостаточно, поэтому далекие предки известных живых организмов возникли в гидротермальных источниках срединно-океанических хребтов, если говорить проще, то в окрестностях «черных курильщиков». Это подводные гейзеры, выталкивающие в океан минерализованную горячую воду. Именно в таком благоприятном месте зародились первые простейшие живые организмы. Если вы когда-нибудь оставляли воду в закрытой таре на солнце, то потом могли наблюдать, как она «зацветает». Это вызывает рост и размножение водорослей и высших растений. Примерно такой процесс, но только с полезными веществами и минералами, и происходил на глубинах океана. Панспермия Эта теория имеет множество сторонников из круга ученых. Немецкие ученые Герман Гельмгольц, Юстус фон Либих, английский физик Кельвин, российский ученый Владимир Вернадский и шведский химик Сванте Аррениус предложили и развили версию происхождения жизни на Земле путем попадания микроорганизмов из космоса с помощью метеоритов. Сегодняшнее изучение космического пространства допускает возможность, что радиация, вакуум и холод не повлияли на структуру микроорганизмов и не уничтожили их. Однако у этой теории все еще нет ответов на многие вопросы. Некоторые ученые предлагают альтернативный вариант панспермии — управляемая панспермия. Какие-то существа намеренно устроили посев органических веществ и организмов, чтобы потом колонизировать нашу планету. Сторонники этой теории утверждают, что появление на Земле молибдена (достаточно редкий элемент для всей Солнечной системы) было не самостоятельным. Возможно, эти абстрактные существа ранее жили около звездных образований, состоящих из красного гиганта, где наблюдается аномальное скопление молибдена. Существуют и другие планеты с благоприятной атмосферой, где вероятность зарождения живых организмов достаточно велика, но почему-то именно на Земле они стали развиваться и эволюционировать.

Главное достижение Черчилля

«Моим самым блестящим достижением в жизни было то, что я сумел убедить мою жену выйти за меня замуж» (Уинстон Черчилль) Прощание с Чатвеллом Это была ее последняя ночь в Чатвелле, в доме, где прошла их жизнь и выросли дети. Сидя в круге жаркого света, седая женщина смотрела на огонь. Гулким метрономом шли напольные часы. За темными окнами простирался в низине зимний Кентский лес (уилд), весь в инее. Она не видела его, но знала: он там, знала, как из окон выглядит каждое дерево. Тело Уинстона Черчилля Британия проводила с такими королевскими почестями, что Клементина прошептала дочери после церемонии: «Это были не похороны. Это был триумф». Черчилль оставил завещание, в котором просил Британию похоронить себя не как политика, а как солдата. Он просил военный оркестр. Британия провожала его девятью военными оркестрами! Подобного прощания с героем страна не видела со времен прощания с адмиралом Нельсоном. Только такое отличие: за проводами Черчилля следило 900 телекамер со всей планеты. От сырого январского холода, заползающего в рукава и за воротники, не было защиты. Все освещал зимний солнечный свет, разбавленный, как на акварелях, серой водой зимнего неба. Сотни и сотни тысяч британцев стояли на холоде январского дня в растянувшейся на мили очереди в Вестминстер-холл, чтобы проститься с тем, кто избавил их от фашизма. Даже Биг Бен не звонил в этот день с девяти сорока пяти целый день, до полуночи, в знак глубокого траура. Клементина по-королевски сдержанно положила небольшой букет на крышку гроба, который в собор Святого Павла привезли по Темзе на палубе военного корабля. Сказала: «Теперь уже скоро». Довольно религиозная в душе, она не сомневалась в этой встрече. После победы, когда Уинстон выиграл войну, но потерял зарплату Премьер-министра, для Черчиллей опять, (в который раз!) настали трудные времена, и они выставили свое скромное поместье Чатвелл на продажу. На помощь пришел старый друг, лорд Камро. Он выкупил у них это довольно скромное поместье и передал его в дар Национальному Тресту (организации, занимающейся поддержанием исторических памятников) с условием, что супруги Черчилль могут жить в нем до конца своих дней. Но Клементина решила оставить старый дом и купить в Лондоне новую квартиру: трудно жить, когда столько прошлой жизни, столько памяти впиталось в стены. В том январе 1965 года Клементина осталась одна. В камине выстрелили дрова. Вместо потолка в этой главной гостиной дома уходили вверх темные своды из дуба. «Как в Парламенте», — однажды пошутил кто-то. Она подозревала, что именно за это Уинстон и купил Чатвелл. С одной из балок свисал штандарт самого почетного британского рыцарского ордена — Ордена Подвязки. Уинстон купил этот «худший в Британии дом, но с лучшим в Британии видом» без ее ведома, сделал сюрприз. Один из его родных неожиданно умер и оставил Уинстону нежданное наследство, вот и стало возможным приобрести постоянную крышу над головой. Клементина долго не могла простить ему, что он не посоветовался с ней. Но со временем привыкла к Чатвеллу и полюбила его как раз тогда, когда оставить его стало означать еще одну очень важную Потерю. Но она считала, что так надо. *** Ее жизнь вступала в новую эпоху. Заключительную. Но, обожавшая музыку, она знала, как важен в любой симфонии ее финал. Именно он остается и звучит в памяти, когда все остальное уже забыто. Обычно она не страдала бессонницей, но эта ночь была ночью воспоминаний. Сколько же крыш над головой ей пришлось сменить за жизнь! Потомок аристократов, святых и блудниц Первой ее настоящей памятью был таинственный шотландский замок Кортачи и бабушка — леди Бланш, Генриэтта Бланш Стэнли, дочь 13-го виконта Диллонского. Бабушка почему-то не любила Клементину (именно все от этой бабушки унаследовала внучка, перескочив поколение!), и сама была похожа на свою неприступную крепость. Она сочетала высокомерие эрудированной аристократки самых голубых кровей с возмутительно либеральными взглядами меняющегося века. Она делила год между своей шотландской крепостью, лондонской квартирой и виллой в Тоскане. Ее друзьями были Теккерей, Дизраэли, Гладстон, Раскин, Томас Карлайл —виднейшие британские интеллектуалы того времени. Да и любого времени. Женское образование стало предметом страсти леди Бланш. Она была среди основателей прославленного первого женского университетского колледжа в Кембридже — Гертона. Муж леди Бланш, дедушка Клементины, благороднейшего шотландского рода, ничем особенным себя не проявил, кроме очень англизированного образования в Итоне и Оксфорде и страсти к разведению в Америке абердинских ангусов (там он и умер). Однако род его, Олдживи, получил баронство в 12 веке от самого короля Уильяма Льва, а в 1568 году присягал на верность Марии Стюарт! В 17-м веке Джон Олдживи, пострадавший за кальвинистскую веру, стал вторым шотландским святым, после святой Маргарет (11 век!). В общем, будущая жена Черчилля, Клементина, была потомком аристократов, святых и блудниц. Мать Клементины, тоже леди Бланш (не путать!) унаследовала красоту и силу характера матери, но больше ничего. Она долго по тем временам, лет до 24, не выходила замуж. А потом была выдана за пожилого вдовца, полковника Генри Хозьера, славного потомка пивоваров 17-го века, купивших дворянство и университетское образование детей. Генри Хозьер служил «контрактником»- «солдатом удачи» в прусской армии и даже получил из рук Вильгельма I Железный Крест. Потом Генри Хозьер вышел в отставку полковником и остался в британской истории благодаря трем вещам: он первым предложил идею постоянной военной разведки с целью обеспечения государственной безопасности — прообраза спецслужб; разработал идею страхового рынка и компании Лондонского Ллойда. И явился отцом Клементины Черчилль. Впрочем, последнее почему-то не вызывало сомнений только у него самого. Все остальные, включая, вполне возможно, и мать Клементины, считали ее отцом блестящего языковеда и интеллектуала Берти Митфорда, мужа старшей сестры леди Бланш, тоже Клементины. Прекрасные греческие профили маленькой племянницы и дяди носили слишком явное сходство. Пожилой полковник устраивал сцены Случалось, выбрасывал жену и ее многочисленных любовников на улицу в одном белье и грозил отнять у жены детей (он считал их своими) — старшую дочь, веселую красавицу Китти, и среднюю — Клементину (младших — близнецов Нелли и Билла — он своими детьми не считал. Билл много лет спустя Билл проиграется в карты и покончит с собой в одном их парижских отелей, поселив в Клементине вечное отвращение к азартных играм. Самое первое чувство, которое запомнила Клементина, это был страх. Она панически боялась отца. Он всегда кричал и относился к семье как к мятежному полку, заслуживающему наказания...Закон был на его стороне. Чтобы не отдавать мужу детей, мать бежала с ними через Ла Манш, во Францию. *** Мелодично прозвонили напольные часы... Такие же стояли в холле их меблированных комнат в Дьепе. Денег не было совсем. Единственным средством к существованию было то, что присылала бабушка Бланш и что можно было раздобыть после закрытия рыбного рынка: нераспроданное иногда отдавали за так. Королевой рыбного рынка была мадам Вилэн — дородная торговка с очень красивым лицом и самой совершенной формой губ, которую видела в своей жизни Клементина. Ее взял в любовницы известный английский художник Уолтер Сикерт (который впоследствии напишет знаменитое «Убийство в Кемден Тауне»). Дьеп был странным и эфемерным городом у белесого моря, в котором собралось разношестное англоязычное общество: обедневшие английские отставники искали там экономичного прожития на свои пенсии, а либертены и богема искали спасения и свободы от условностей душного викторианства. И находили. Оскар Уайльд часто посещал этот город. Беглянки Хозьер сначала жили на ферме с виноградником, а потом, когда детям нужно было идти в школу, переехали в маленький грязный дом на одной из узких дьепских улиц. Клементина пошла в монастырь кармелиток неподалеку, где выучилась латыни, французскому и стала католичкой: убежденной, но без фанатизма. Мать обладала неистребимым оптимизмом и умением превратить любую лачугу в элегантный салон. И умела так носить много раз стиранное платье и по случаю купленную дешевую шляпу, что ее считали самой элегантной и модной дамой Дьепа! Вот только обязательные белые перчатки всегда у них были большой проблемой. Их для поддержания статуса аристократок матери, Китти и Клемми на каждый день требовалось много: новых, свежих, и точно по руке. В таких перчатках Клементина всегда будет чувствовать себя уверенной и защищенной. Уже матерью большого семейства, она иногда будет спускаться в белых перчатках к завтраку, и это будет значить одно: Клементина в гневе. В Дьепе именно мадам Вилэн возненавидела их за то, что Уолтер Сикерт очаровался неподражаемой леди Бланш Хозьер и, не скрываясь, жил с ними обеими — утонченной до кончиков ногтей прозрачнокожей шотландской аристократкой и румяной дьепской торговкой с очень красивыми губами и неистребимым запахом рыбы... Забегая вперед скажем, что когда Клементина будет выходить замуж за Уинстона Черчилля, мадам Вилэн не забудет ее, и пришлет ей на свадьбу из Дьепа королевский подарок: драгоценного гигантского палтуса с огромным лимоном в пасти. Не забывай, мол. О, Клементина ничего не забудет! И того силуэта, что тяжело и угрожающе нарисуется на темном окне их гостиной: отец нападет на их след и приедет в Дьеп. И будет неожиданно мил и ласков с ними. Мать совершенно растеряется и разрешит ей посетить отца в гостинице в сопровождении служанки. Служанке прикажут оставаться за порогом. А она войдет... Едва переступив порог, она почувствует неладное. И вот тогда впервые проявится у Клементины то уникальное чутье на намерения людей, которое с этого момента редко будет ее подводить. Как только отец приблизится к ней, она бросится бежать. Уже потом станет ясно, зачем Генри Хозьер приезжал в Дьеп. Узнали и о его договоренности с капитаном парома: Генри покупал билет на себя и двоих детей. Он приезжал их похитить. Или хотя бы одну Клементину. Неизвестно, зачем ему это было нужно. Возможно, чтобы досадить и отомстить жене. Разъяренный, он будет околачиваться около их дома какое-то время. Потом уедет. Он скоропостижно умрет в Панаме в 1907 году, куда поедет по делам Ллойда. Чаще мать проигрывала в казино, и тогда Клементине приходилось идти на рынок и собирать и торговцев нераспроданное за день, чтобы не умереть с голоду. Но когда карта шла, мать заказывала у лучших портних платья и шляпы, и их меблированные комнаты преображались в самый изысканный богемно-аристократический салон Дьепа. Шампанское, устрицы, черепаховый суп из лучшего ресторана, свежие цветы, изысканная беседа... Первая смерть А потом случится страшное. За несколько недель до своего семнадцатилетия заболеет и умрет от тифа жизнерадостная красавица Китти — старшая сестра, часто заменявшая детям мать. Самый близкий для Клементины человек. Клемми с младшими отправят к суровой бабушке, в ее шотландский замок. Туда же привезут гроб с телом Китти для похорон... И этот первый личный апокалипсис на всю жизнь оставит Клемми обжигающее чувство осиротения, незащищенности, тоски и жесточайшие ночные кошмары. За старшую осталась Клементина. Медаль Вскоре после этого они навсегда покинут Францию. Мать вспомнит, наконец, о необходимости дать им образование и они переедут в уютнейший хартфордширский городок Беркхемстед, где их приютила одна из родственниц, и Клементина, наконец, пошла здесь в обычную местную школу. Школа захватила ее совершенно. Это был иной мир уверенных в себе, преисполненных самоуважения образованных женщин, говоривших ей странные вещи: что образование может дать женщине независимость и свободу, и что замужество для этого совершенно необязательно. Мать относилась к таким идеям с огромным скепсисом и категорически отказалась оплачивать ее уроки математики. Зато в знании французского Клементина преуспела так, что вручать ей золотую медаль, по приглашению школы, приехала делегация французского посольства! Дебютантка... Потом они переедут в Лондон: Клементину следовало начать вывозить в свет, да и мать скучала по богемным лондонским знакомствам. Потянется череда дешевых съемных квартир. Хаотичное воспитание, в котором сочетались нищета и аристократизм, и привычка выживать привели к тому, что к своим 18 годам Клемми умела великолепно готовить и хорошо знала сложнейшую французскую кухню, шить платья и мастерить шляпы, зарабатывать уроками французского и немецкого. Помимо уроков, которые она давала по всему Лондону, Клемми пошла помощницей в модное ателье одной своей дальней родственницы. Перед тем, как вывозить Клемми в лондонский свет, мать повезла ее в Париж для придания окончательного лоска. О том, откуда для этого взялись деньги, как и вообще любые разговоры о деньгах, были табу в их среде. Они пересмотрели репертуар Comédie Française, обошли все модные галереи Парижа, обедали в лучших ресторанах, где мать заказывала такие изысканные блюда с таким великолепным французским выговором, что была довольно убедительна в своей роли особы королевской крови. Дочери она сказала, что усвоить подобный стиль гораздо более необходимо для женщины, чем математика и любые науки. Единственное, что удалось Клемми выпросить у матери, это несколько лекций в Сорбонне. В Лондоне недостатка в великосветских родственниках, дающих балы и обеды, у леди Бланш не было. Красавица Клементина имела огромный успех. Ее называли реинкарнацией Елены Троянской и ожившей кариатидой: не было в Лондоне другого, столь совершенного, изысканно древнегреческого профиля! Но в ней не было незыблемости классической статуи, на которую она, высокая и стройная, походила статью: живая, заразительно хохотавшая, она обожала теннис. Предложения руки и сердца поступали к ней, бесприданнице, с такой регулярностью, что младшая сестра Нелли предложила завести для них канцелярские папки. Леди Бланш чувствовала, что стареет. Она стала вдруг неимоверно отдалившейся и строгой по отношению к дочери. Однажды, когда Клемми вернулась с бала чуть позже полуночи, едва открыв дверь, разъяренная мать больно ударила ее в ухо. Клементина в ужасе и слезах убежала, и ночевала у бывшей няни. ... В комнату вошел огромный рыжий кот Джинджер, любимец Черчилля в его последние дни, и улегся у ног Клементины. Она подняла осиротевшего кота на колени, и они стали вместе смотреть на огонь... Где-то неподалеку в морозной ночи ухал филин. Все началось, когда... ...Все началось, когда леди Сент Хелиер однажды, в марте 1908 года, в последний момент пригласила ее к себе на званый обед в свой неуютный, величественный особняк на Портланд стрит: кто-то из приглашенных отказался, и за стол должно было сесть 13 человек: плохая примета. В тот день она вернулась после уроков, очень усталой, на переполненном омнибусе, и тащиться еще куда-то в этот серый мартовский вечер ей никуда не хотелось, да и чистых белых перчаток тоже не было. Мать сказала, что одолжит ей свои и приказала Клементине (возражения отменялись!) немедленно принять ванну, причесаться и быть готовой к званому обеду. Ей опять напомнили, что без выездов в свет приличное замужество невозможно. Что время уходит, что она уже расторгла две публично объявленные помолвки с богатыми аристократами Сиднеем Пилом и Лайонелом Эрлом, и что она больше не может себе позволить отклонять такого рода приглашения, как от леди Сент-Хелиер, где соберутся сливки лондонского общества, и так далее, и тому подобное... Клемми вздохнула: пути к отступлению не было. Она знала: мать права. Их бедность и так не позволяла часто появляться в свете: наряды эдвардианских аристократок, эти шедевры в ткани, требовали для создания и ухода за ними целого легиона кутюрье, корсетных дел мастеров, кружевниц, золотошвеек, шляпников, вышивальщиц, горничных и стоили очень больших денег. Появляться в одном и том же хотя бы несколько раз— табу. Клементине требовалось изрядное мастерство и изобретательность для их удачной самостоятельной имитации. Она чувствовала себя бесконечным аутсайдером в этом кругу людей, которые понятия не имели о том, как выдавить зубную пасту на собственную зубную щетку: это делали за них слуги. Социальное неравенство, в отличие от золотой молодежи, она каждый день испытывала на себе в переполненном омнибусе, который, как известно, по-латыни означает «для всех». Отчасти для того, чтобы избавиться от выездов в свет и стать, наконец независимой от матери, она дала согласие на брак обожавшему ее 33-летнему адвокату и банкиру Сиднею Пилу, герою англо-бурской войны, сыну виконта и обладателю внушительного состояния. Однако, вскоре Клемми, с извинениями, и к большому неудовольствию леди Бланш, расторгла помолвку. Потом была совершена и расторгнута еще одна странная молниеносная помолвка с эстетом Лайонелом Эрли, вдвое ее старше. В этом леди Бланш, несмотря на возможный скандал, полностью поддержала дочь. И Клементина вдруг осознала, что мать не просто хочет сбыть ее с рук, что она действительно хочет ее счастья. То есть, и того, и другого. Отец внушил ей такой страх к слову «муж», что из всех возможных женихов, она выбирала тех, кого менее всего боялась. Однако, прекрасно понимала, что одного этого критерия для счастья маловато. В общем, все было сложно и трудно. Судьба вылезает из ванны Итак, пока Клементина собиралась на обед к леди Сент Хелиер, в это самое время в другом лондонском доме, точнее, в холостяцкой квартире в дорогом районе Мэйфеар, по адресу улица Брутон стрит 12, личный секретарь Эдди Марш уже настойчивее постучал в дверь ванной комнаты и напоминая Уинстону Черчиллю, что если он продолжит нежиться в воде еще десять-пятнадцать минут, об обеде у леди Сент Хелиер можно будет забыть, и, таким образом, ей, лучшему другу его матери, будет нанесена незаживающая рана: это, наверняка, расстроит план расположения гостей за столом, которому леди Сент Хелиер, как всем известно, всегда придает особенное значение. Чертыхаясь, некрасивый, полнеющий, рыжеватый, рано начавший лысеть, молодой человек начал выбираться из ванны... Это выбирается из ванны судьба Клементины Хозьер. Отец Уинстона, когда-то блестящий политик и эрудит, получивший образование в Оксфорде, рано умер, предположительно, от сифилиса (по другим данным, от рака мозга) оставив вдовой мать Уинстона, красавицу Дженни Джером, которую описывали как «скорее пантеру, чем женщину». Поговаривали, что своим магнетизмом она обязана была доли индейской крови. Дочь американского бизнесмена, она пользовалась среди английских аристократов ошеломительным успехом, и одним из ее многочисленных любовников был сам принц Уэльский, будущий король Берти, Эдуард VII. Отец мучительно умирал много лет, оглашая дом криками боли, и был подвержен припадкам ярости. Боготворящего его сына Рэндольф называл безнадежным глупцом, так как тот из рук вон плохо учился в школе Харроу, был неоднократно сечен розгами и увлекался, в основном, фехтованием и верховой ездой. Он дважды проваливал экзамены даже в военную академию Сандхерст, и ни о Кембридже, ни об Оксфорде, который с отличием окончил отец, конечно, не было и речи! Мать редко вспоминала о сыновьях, не отвечала на их жалобные просьбы навестить их в привилегированных интернатах, и только один человек во вселенной — старая няня Энн Эверест- любила Уинстона безусловно. Когда леди Рэндольф Черчилль из-за старости и бесполезности Энн Эверест, просто уволит ее на улицу, по обычаю тех времен, Уинстон, в ярости на мать (явление в их отношениях крайне редкое) найдет няню Энн, оплатит ее жилье, питание, лечение, будет навещать и будет рядом в ее последний час. Трудно сказать, у кого было больше любовников, у матери Черчилля, леди Рэндольф или матери Клементины, леди Бланш Хозье, но сходство их характеров и стиля жизни несомненно. Так что, и Клементина, и Уинстон были товарищами по несчастью. Англия стремительно менялась. В 1901-м умерла Виктория, королева -вдова, королева-затворница, с которой несколько десятилетий вдовствовала и Англия. Словно предчувствуя самую страшную войну в своей истории и недалекий конец великой своей империи, Британия сбросила с себя викторианский перманентный траур и пуританство, и началась Англия совершенно иная: эдвардианская, предвоенная, декадентская, когда королем стал знающий толк в вине и парижских канканах женолюб и жизнелюб король Берти, обаятельный старший сын королевы Виктории... Это был яркий золотой закат старой Европы, подводящий итог под всеми предыдущими столетиями, и вступающей в век ХХ —век, впервые в человеческой истории превысивший лошадиную скорость, век прорыва в небо, время изумительных открытий науки и новой, беспрецедентной степени расчеловечивания! Между тем, наш герой — спешно вылезающий из ванны 33-летний Уинстон Черчилль, уже был не только секретарем правительства по делам колоний, но и автором шести бестселлеров. Он успел повоевать против повстанцев Хосе Марти на Кубе (где и навсегда пристрастился к сигарам!), против восставших пуштунов Азии, служил офицером в Индии, чудесным образом бежал из бурского плена в Африке и вернулся героем англо-бурской войны. Это в Индии, в Бангалоре, уже офицером, спасаясь от слепящего апрельского жара в полутьме колониальной библиотеки, он начнет упорно и систематически читать, восполняя все пробелы своего гуманитарного образования. И обнаружит в себе писательский талант. Черчилль станет не только самым высокооплачиваемым военным корреспондентом Британской империи, но и самым многообещающим либеральным политиком Англии. Да, это станет еще одной сенсацией. Молодой Уинстон, решив, что по взглядам больше не совпадает с консерваторами, (а ведь к этой партии принадлежал его отец), прямо во время парламентских дебатов, демонстративно поднимется и, на глазах затаивших дыхание депутатов (происходило неслыханное!), решительно прошагает расстояние до скамей либералов, и невозмутимо усядется там, рядом с Асквитом, вызвав шквал восторга одних и —проклятий других. После этого двери лучших домов Лондона (естественно, консервативных!) закроются перед ним. В 1904-м, как раз после это парламентского демарша, они уже однажды мимолетно встречались с Клементиной на балу лорда и леди Крю (конечно, либералов!), их представила друг другу мать Уинстона. Но Уинстон не произвел на нее никакого впечатления хотя бы тем, что не мог вымолвить ни слова, и даже не догадался пригласить ее на следующий танец, что сделал бы в этой ситуации любой нормальный джентльмен. ...Кот вдруг встрепенулся, спрыгнул с колен Клементины и, отчаянно мяуча, подошел к пустому креслу, где обычно сидел Уинстон... Огонь взметнулся в камине неожиданно яркими сполохами. Вечер удивительных открытий ...Стул рядом с Клементиной за столом леди Сент Хелиер оставался пустым и после того, как подали первое блюдо. Хозяйка заметно нервничала: за столом сидело 13 персон! И тут, с шумными извинениями, влетел Уинстон. Занял свое место рядом с Клементиной. И больше не перекинулся ни с кем даже даже словом, и даже не взглянул ни на кого весь вечер. За этот вечер он переживет много удивительных открытий. Он впервые встретил девушку-аристократку, которая сама зарабатывала на жизнь. Она не стала, как обычно, скрывать, что очень устала после уроков. Его изумило, что она точно определила, какого именно ингредиента — мускатного ореха— не хватало сложному французскому соусу, поданному за столом (говоря об этом они как-то незаметно перешли на французский, которым Уинстон владел хорошо, но она владела в совершенстве). Его крайне изумило, что она тоже читает политические статьи в «Таймс» и хорошо понимает специфику текущих политических проблем, одинаково прекрасно при этом разбираясь в видах гребешков, которые водятся на нормандских отмелях, в русском балете, а также в живописи Тернера и Сикерта. А потом он и сам не заметил, как рассказал совершенно не то, что обычно рассказывал (о своем героическом африканском плене, с убийственным юмором, конечно!), когда хотел произвести на кого-то впечатление. О том, что всю жизнь безуспешно старался завоевать одобрение отца. И даже теперь, уже после его смерти, чувствует себя судимым им, и взвешенным, и найденным очень легким. Расскажет и о потерянных часах. Он учился в Сандхерсте, когда отец подарил ему часы. А он, вечный недотепа, уронил их в реку. Правда, чтобы их найти, безутешный, он мобилизует 23 своих своих однокашников, заплатит им, и они перегородят реку: река изменит русло, дно обнажится и драгоценный подарок любимого отца будет найден, но ведь уронил, недаром отец называл его тупицей! А еще она, после десерта, приятным полушепотом нарисовала неимоверно точные и остроумные психологические портреты общих знакомых. Уинстон был в таком восторге, что, под всеобщее веселье и многозначительные взгляды, вместо того, чтобы присоединиться к мужчинам в курительной, пошел за Клементиной в дамскую гостиную. Она знала о знатности его семьи и о том, что родовым его гнездом был самый великолепный дворец Англии, хотя отец его титул герцога Мальборо не носил, но почему-то чувствовала в нем товарища по несчастью и тоже аутсайдера. От этой встречи осталось только одно разочарование. Он пообещал прислать ей свою книгу о Рэндольфе. И не пришлет. Она подумает: забыл — о об обещании, и о ней. Ей на следующий же день очень захочется увидеться и говорить с ним опять, с этим героическим писателем и политиком, некрасивым, рыжим Уинстоном Черчиллем: в нем было что-то от большого, ранимого ребенка, которого ей необъяснимо хотелось защитить... Вскоре в дверь их дома на Аббингдон виллас постучал слуга леди Рэндольф Черчилль: Клементина с матерью приглашались провести выходной в Солсбери-холле, загородном поместье матери Уинстона Черчилля. Значение такого приглашения было ясно. Но, ах, на беду они должны были именно в этот выходной уезжать в Германию. Нужно было забрать из туберкулезного санаториума сестру Нелли, которая, кстати, очень удачно и полностью там излечилась! А потом в планах было провести лето на флорентийской вилле бабушки. Отчаяние Клементины не поддавалось описанию. Однако все-таки хотя бы на день поехать в Солсбери-холл она мать уговорила. Уинстон, конечно же, был там. День удался! Писать Уинстону Клемми начала уже в поезде и почти ничего не запомнила из той поездки в Европу — все ее мысли были в Англии! Другая... Между тем, Уинстону предстояло разрешить одну весьма сложную задачу. Он находился в довольно близкой дружбе (оба отрицали более близкие отношения) с дочерью Премьер-министра Асквита, Вайолет Асквит. Красивая, выросшая в роскоши, волевая интеллектуалка, с изысканным вкусом, одержимая политикой, в которой прекрасно разбиралась, она, казалось, была бы для Уинстона идеальной женой. Но так не считал сам Уинстон. Для Черчилля дело осложнялось тем, что 1) Вайолет была дочерью непосредственного начальника Уинстона, Премьер-министра 2) питала к нему довольно сильную привязанность, которую не скрывала 3) была натурой страстной, импульсивной и склонной к ревности и истерическому поведению. Клементина ни о чем не подозревала. Пожар За время ее отсутствия Черчилль совершил значительный прорыв в политику: выиграл место депутата от округа Данди (он будет избираться в этом округе еще 12 лет!). По приезду из Европы Клементина почему-то не спешила встретиться с Уинстоном. То ли боялась разочароваться, то ли разбиралась в себе. Больше всего она боялась еще одной ошибки и еще одного разочарования. Не спешил встретиться с ней и он. В какой-то момент ей стало казаться, что она просто себе все это вообразила. Однако, она получила опять приглашение от матери Черчилля на 15 августа в Солсбери-холл. Она знала, что Уинстон, конечно же там будет. Но вскоре обстоятельства экстремального характера смешали все их планы! Клементину, как только она вернулась, пригласили погостить в усадьбе родственников на острове Уайт, походить под парусом и поиграть в теннис, а Черчилль же 6 августа отправился к двоюродному брату Фредди Гесту в его поместье Берли-холл в Линкольшире. На следующий день из возбужденных разговоров на теннисном корте, она узнала, что в замке Берли холл на рассвете случился ужасный пожар. Отбросила ракетку и в панике, с растрепавшимися волосами, бросилась на ближайшую почту в Кау. Мысль о том, что что-то могло случиться с Уинстоном, заставила ее трястись от нервного озноба. Жадно схватила с опозданием доставленную на остров «Таймс». Прочитала «Страшный пожар в Берли. Дотла сгорело целое крыло. Жертв нет», и в изнеможении откинулась в теннисном шезлонге. Намного придя в себя, она осознала, что ей трудно без него жить... Паучок Уинстон получил телеграмму. И немедленно захотел увидеть Клементину. Он написал ей, что до 15 августа еще далеко, и чтобы она приезжала еще до этого в родовое гнездо Черчиллей —Мальборо, дворец Бленэм. Он будет очень ждать. Его мать тоже ее приглашает. Она сразу поняла значение этого приглашения в Бленэм. Это место имело для Уинстона особенное значение. Все это неспроста. Черчилль увидел свет в одной из комнат этого дворца. Неподалеку был похоронен его отец. Хозяином Бленэма был двоюродный брат и лучший друг Уинстона Санни Мальборо. Но что она будет делать в таком палаццо без целого поезда гардероба, как подобает для женщин их круга, и без единой горничной?! И все же она приехала, прямо с острова Уайт. Черчилль встретил ее на станции. Она знала о великолепии Бленема, но увидев его, все равно была потрясена. Бленем показался ей гигантским классическим надгробием. Это был совершенно не тот эффект, который планировал Черчилль. Впрочем, он совершенно не понял бы всех этих чувств (у него иногда полностью отключалась эмпатия): для него это был просто дом, обычный дом детства. На следующий день Клементина была на грани того, чтобы повернуться и уехать! Вечером они договорились с Уинстоном после завтрака погулять в розовом саду, и она, точно в назначенный час уже сидела за завтраком в величественной, расписанной великолепными фресками столовой, ежась от укоризненных (как ей казалось) взглядов достопочтенных гигантов со стен, но Уинстон к завтраку так и не спустился. Все были за столом, а она готова была провалиться сквозь этот мраморный пол: где Уинстон?! Она еще не знала, что Черчилль был совой — ложился под утро и вставал в полдень. Губы у нее дрожали. Тогда Санни поднялся в спальню к Уинстону и приказал ему немедленно одеваться, иначе он потеряет Клементину навсегда. И, вернувшись в столовую, предложил Клементине покататься по поместью в его кабриолете, чтобы загладить неловкость. Когда они возвращались с прогулки, Уинстон уже ждал их у резных ворот, нетерпеливо вышагивая. ...Клементина улыбалась, вспоминая. ...Был полдень. Они шли по желтому гравию. Гравий жалобно хрустел. Пошел дождь. Они зашли в беседку Дианы. Там пахло дождем и миртом. Ее совершенный греческий профиль и изысканное в простоте кроя платье прекрасно вписывались в классическую архитектуру портика. Она понимала, что Уинстон пригласил ее в Бленхейм, чтобы родовое гнездо Мальборо очаровало ее, если не сумеет это сделать его лысеющая рыжая голова. О, глупец. Он и не сознавал, что сильно рисковал спугнуть ее чрезмерным этим великолепием. Привычный для него антураж Блеэнема подавлял Клементину, уничижал ее, ей хотелось поскорее оттуда уехать. И он больше всего опасался сказать что-нибудь лишнее или бестактное. Не зная, как начать, он молчал —он, один из самых красноречивых депутатов британского парламента!...Шумел летний дождь. Тихо и уютно вдали рокотал гром. Гудели осы. Клементина потом сто раз рассказывала дочерям про этого паука на полу беседки, и про ее то, что она загадала: если паучок доползет до трещинки между плитами в полу, а Уинстон все не сделает предложения, значит не сделает его никогда. Паучок дополз вовремя. Чего она не говорила детям, так это, что даже если бы паук дополз, а Уинстон молчал и молчал, она никогда так просто не отпустила бы его из своей жизни. Никогда. Сама она не обладала ни музыкальными, ни литературными талантами, но безошибочно отличала хорошую литературу и музыку от плохой. Ее шестое чувство не подвело ее и здесь: это необыкновенный человек. Она сказала ему да. Она выйдет за него, но попросила держать все пока в тайне. На всякий случай. Он согласился. Но как только увидел Санни у входа, замахал руками и завопил в экстазе: «Санни, мы женимся, мы женимся!» Побег В Солсбери холле официально объявили о помолвке. Свадьбу назначили через месяц, 12 сентября. Но нервную Клементину опять охватили сомнения. Она доверила их брату, Биллу. Он ответил, что расторжение уже третьей помолвки сделает не только ее притчей во языцех всего Лондона, но и унизит столь публичного человека, как Черчилль. И что он, Билл, никогда не поймет подобного. И никто ей этого не простит. Это отрезвило мятущуюся невесту. Но ненадолго. Ночь перед свадьбой Клементина должна была провести в холодном классическом особняке леди Сент Хелиер на Портланд стрит. Бесшумные служанки забрали ее одежду, оставили лишь халат. Она проснулась рано, не очень пока понимая в первый момент, где находится. На вешалке сияло арктической белизной ее свадебное платье на фоне холодных, темно-зеленых стен. Полная тишина. Начинающая желтеть листва вяза за окном. И ей ужасно захотелось домой. Просто увидеть всех — маму, Нелли, Билла, попрощаться, позавтракать вместе. Вошла служанка. Клементина уговорила ее одолжить ей свою одежду: ей обязательно нужно поехать домой, она забыла там что-то важное! Сочувственная служанка (которая была одного с Клементиной размера), сбегала за своим воскресным платьем. И через несколько минут Клементина уже ехала в омнибусе домой, на Аббингдон-виллас. «Мисс, не следует ли вам ехать в другую сторону?» — спросил узнавший ее по фотографиям в газете кондуктор. Домашние встретили ее криками удивления и радости. Она позавтракала дома и вернулась на Портланд стрит, где леди Сент Хелиер не успела заметить ее отсутствия. В это время у ее будущего мужа тоже были сомнения: «Честно ли это — просить столь прелестное создание выйти за такого амбициозного человека, как я?» И еще. Он находился в Шотландии, где затворницей переживала его потерю Вайолет Асквит. Он пытался уговорить ее не расстраиваться слишком. Они останутся друзьями. И оставим на его совести все остальное, что он мог ей сказать. Отец Вайолет, премьер -министр Асквит назовет брак Черчилля катастрофой. Его дочь напишет письмо «свадебной подруге» Клементины Венетии Стэнли, что Клементина «глупа, как сова», что у нее никогда не хватит характера направлять такой характер, как у Уинстона, что «она будет не более, чем предметом обстановки», и что «наконец, ей не придется мастерить собственную одежду». Ее собственная бабушла запишет в дневнике в день ее свадьбы, что тихая Клементина «будет следовать за мужем и мало говорить». Жизнь рассудила иначе. Свадьба их в цекви святой Маргариты в Вестминстере стала основным событием лондонского светского года в 1908-м. Первую свадебную ночь они провели в Бленэме, который Черчилль хотел теперь сделать их общей памятью. Потом — Италия, Австрия... Как раз перед их возвращением из Европы газеты были полны тревожными заголовками: в Шотландии пошла на прогулку по вершинам откосов и не вернулась ночью Вайолет Асквит. Вся округа вышла на ее поиски. Тревожные факелы в ночи, крики «Вайолет!» округлым шотландским акцентом. На второй день ее нашли. Она говорила, что упала с откоса, ударилась и забыла дорогу домой. Поговаривали, что она либо хотела отвлечь внимание газет от возвращения Уинстона, либо собиралась покончить с собой, но передумала. После свадьбы музей мадам Тюссо закажет первую восковую фигуру Черчилля. Всего их выполнят семь за его жизнь. Клементина и Уинстон Черчилль проживут вместе 57 лет. ...Занимался морозный рассвет. Клементина провела свою последнюю ночь в Чатвелле. Эпоха окончена: Уинстона больше нет. Источник: Carina Cockrell-Fehre

«Мы должны были стать образцовыми рабами, но результат оказался противоположным»

Василий Павлович Аксёнов (1932-2009) — русский писатель, драматург и сценарист, переводчик, педагог. С 1980 года жил в США (где преподавал в университетах и работал радиожурналистом), в последние годы жизни — во Франции. Лауреат премии «Русский Букер» 2004 года за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». Здесь текст приводится по изданию: Третья волна: русская литература в эмиграции. — Ardis Publishing, 1984. Шесть лет назад мы с мамой (мы были тогда в поездке по Франции, это был ее первый и единственный выезд за границу), посетили одного великого художника, давно покинувшего родину, Россию. Ему сейчас около ста лет, так я предполагаю. А тогда был значит моложе на шесть лет, т.е. примерно 90. И вот он нам рассказал забавнейшую историю. Он говорит: «Когда я был несколько лет назад в Москве, она меня спросила: ,Почему Вы покинули свою родину?’ Я ей ответил...» «Простите, кто это она? — спросил я художника. — Уж не Степанида ли Власьевна?» Оказалось, что Фурцева, министр культуры. «Я ей тогда сказал, — продолжал он. — Я покинул родину, потому что искал краску. Мне нужна была краска, которую я не мог найти на своей родине». Потом он как-то наклонился к нам и шепотом, хотя, вроде, опасаться нечего было, это было в Провансе, в его доме, пробормотал: «Но я ей не сказал, что краска — это свобода». Сначала я хотел уточнить, что он имеет в виду под этим, но потом решил, что, может быть, даже лучше, если метафора останется нерасшифрованной. То ли найденная за границей краска дала художнику нужную для его живописи свободу, то ли свобода в метафорическом смысле дала художнику необходимые ему краски. И тот, и другой варинт в равной степени фантастичны. Двустороннее движение между духом и материей. Сейчас каждый из нас в эмиграции задает себе вопрос: где мои краски сейчас и где моя свобода, что потерял и что нашел, если вообще что-нибудь потерял и что-нибудь нашел, оказавшись за пределами родины с очень маленькими шансами на возвращение. Мы появились на свет Божий, во всяком случае, писатели моего поколения, те, кто принадлежал к так называемым «new voices of Russia» в 30-е годы, золотые 30-е годы, заря фашизма. Мы появились в 30-е годы, в разгаре мировой и российской несвободы. Мы должны были стать образцовыми рабами, но результат оказался противоположным, и мы вошли в литературу в начале 60-х годов или в конце 50-х годов уже с каким-то смутным ощущением, смутной жаждой свободы. В конце концов, именно сама по себе тотальная несвобода виновата в том, что мы пришли к ее полному отрицанию. Может быть, мы очень долгое время шли на компромисс и достигали какого-то компромисса. В конце концов, развитие шло так, что мы натренировали свою руку и сделали ее оружием литературной, и не только литературной борьбы. Борьба шла с самого начала, в принципе. И мы все время себя ощущали какими-то борцами, понимаете ли. Я помню, как писал, глядя на венецианского льва с его книгой и обращаясь к читателю: «Он к чтению вас (т.е. он, этот лев), мой друг, расположит лицом. К писанию меня расположит когтями». Однако является ли сейчас, я задаю себе вопрос, да и раньше, по сути дела, я задавал себе этот вопрос, является ли полное отрицание несвободы... полной свободой, — не уподобимся ли мы в своей постоянной и утомительной борьбе бедняге Маяковскому, одураченному интеллектуалами-коммунистами 20-х годов. Помните, он писал: «Теперь для меня неважная честь, что чудные рифмы рожу я... (как-то там). Мне важно сейчас побольнее уесть, уесть покрупнее буржуя». Такие были стихи. Поистине, жалкая судьба у этого гениального поэта. Даже в этом четверостишии он родил эту чудную рифму, потому что «рожу я — буржуя» — это очень замечательно, по- моему, звучит. Но тем не менее, он тут же подставил свою шею под это антибуржуазное ярмо, так же, впрочем, как и многие поэты и гениальные деятели русского авангарда пришли в 17-м году и заявили, что готовы служить. Произошло трагическое недоразумение, хронологическое совпадение революции в искусстве и в обществе. Когда я писал «Ожог», я часто разговаривал со своей рукой, наподобие старика из романа Хемингуэя «Старик и море». Я говорил все время своей руке: «Ты, рука, принадлежишь свободному человеку. Ты, рука, не должна останавливаться там, где тебе приказывают остановиться советские табу. Ты, рука, должна доказать им...» И вот тут я сам себя хватал за руку. «Остановись, — говорил я себе, — ты ничего не должен доказывать этой швали». Противоборствуя в условиях тоталитарной несвободы, писатель часто развивается в романтического такого борца. Он постоянно старается что-то доказать и не только своему читателю, он старается доказать что-то «им». В конце концов, он бросает «им» вызов. Однако, превращаясь в романтического борца, он рискует стать занудой, он рискует потерять свою партитуру и свой квадрат для импровизации. Дерзко работая посреди всеобщего свинства наглядно-массовой агитации, он рискует потерять своего благородного читателя и вместо этого адресовать свою прозу (как мы всегда смеялись, «прозу гнева и печали», хорошо еще, что хватало юмора) всяким альбертам беляевым — феликсам кузнецовым. И он может потерять свою чудную рифму и магию прозы и задвинуться на желании «уесть», вместо «буржуя» какого-нибудь партхолуя. Говоря это, я никого не отговариваю от борьбы. Напротив, уверен в ее неизбежности и даже необходимости. Подчеркиваю лишь только опасности, подстерегающие писателя. Одна из этих опасностей сродни звуковому барьеру при реактивном полете. Оглушительная тишина, возникающая после эмиграции. Сциллы и харибды остались за кормой, борьба как бы окончена. Вы вдруг ощущаете нечто вроде своей неполной нужности или полной ненужности. Вполне можно растеряться, перо может затупиться мгновенно, вы можете его бросить. Из затравленного медведя вы превращаетесь в резидента штата Калифорния или республики Франция. Но можно однако, немножко напрягшись, осознать, что вот эта неполная нужность — это нечто новое, новое западное состояние. Западное состояние литератора, западное состояние писателя. И можно представить себе, что это новое отношение к литературе, может,является именно другой свободой, не той полной свободой, которую мы в конце концов выработали у себя на родине, но другой, ненасильственной свободой. Она, эта свобода, является совсем другой, чем ваша дерзкая и задавленная, но сопротивляющаяся, вот именно как медведь, свобода. Так или иначе, перед вами появляется соблазн того, чего всегда не хватало русской литературе, отсутствие чего делало ее часто каким-то натужным и не всегда вполне здоровым делом, снабжало ее тем, что мы называем «звериной серьезностью». И перед вами появляется соблазн и мираж неангажированности впервые в вашей жизни. Может быть, попробуем эту новую краску, если, конечно, еще осталось немного холста. Теперь коснемся вопроса о наших старых красках, которыми мы уже привыкли малевать пару десятилетий. Неужели мы такой болван, что растеряли все накопленное за столь долгий срок при элементарном для каждого несоветского человека переезде из одной страны в другую? Неужели таможенники в Шереметьево все растаскали, неужели нам, такому хитрецу, не хватит ума все накопленные краски как-то протащить под кожей? Чтобы растерять писательский багаж, надо быть не писателем, а деревенской бабой. Конечно, что-то вывалится по дороге, что-то вы потеряете, но перед вами открывается новая жизнь, новая страна, и каждый день эта новая жизнь и новая страна дают вам новые краски, дают новые возможности. Какие-то уже появляются некоторые даже фокусы и с языком в чужой среде. Вот, например, вас спрашивают, как у вас английский... Вчера меня спросили. Я говорю: «Через пень-колоду», а мне говорят: «Cherries and pina colada, not bad.» Конечно, мне не хватает моих родных советских бичей, которым я столь обязан в своих языковых шалостях. Но я выхожу на Санта Моника beach и вижу американских бичей, довольно красивых тоже. Один спит, вернее, лежит не песке, и над ним парит его собственность, ярчайший воздушный змей. Открывает глаза и говорит: «Buddy, can you spare some change for a cup of coffee?» И я тогда ... улетаю в свою юность, в Ленинград..., когда я в первый раз услышал песню «Buddy, Can You Spare a Dime» — это классика такая джазовая, и можно подумать хотя бы об уровне инфляции в этой стране. Предположим, вы погружаетесь по уши в «оушен» и предаетесь воспоминаниям, и если у вас вертится в памяти слово «большевик», то вы можете отпарировать словом «bullshitvik.» Будет у вас успех в этой стране или не будет, это неважно. Во всяком случае, никто вам не помешает, вспомнив тоже одну из классик, песенку «Be young at heart», ее немножко переделать и сказать самому себе: «Be ‘стар’ at heart», т.е. возникают некоторые странные новые возможности, но самое главное это то, что осталось за спиной. Юрий Трифонов сказал однажды... Я не знаю, напечатал он это или нет, в письме ко мне он однажды написал: «Старые раны — вот наши тайные драгоценности». Этот клад нельзя отобрать у писателя, даже если его забросить на луну. Писатель, конечно, занимается странным делом, я совершенно согласен с Эдвардом Олби. Помню, Георгий Владимов тоже как-то говорил, что нет более странного, немного даже с приветом, дела: человек садится перед пустым листом бумаги и начинает покрывать его знаками... Что с нами происходит здесь? Свобода для нас не новость, мы добились ее уже и на родине. Она была нашим достоянием и нашим, в общем-то, оружием. Мы не были рабами и на родине. Теперь мы встретились с новой свободой. Естественно, и в палитре нашей произошли некоторые изменения. Выбирать нам не приходится, у нас такая судьба. Вообще, судьба современной русской литературы совершила абсолютно непредвиденный поворот. Кто бы мог вот предсказать нынешнюю конференцию в 1962 году на пленуме по молодой литературе в Союзе писателей, в московском отделении? Здесь есть, кстати, участники, вот и Володя Войнович, Толя Гладилин, кто-то, может быть, и еще. Мы помним, как тогда нам пели «осанну» и как кричали, что мы будущее этой страны. И все-таки, несмотря на учиненное над нами насилие и на горечь изгнания, я благодарен судьбе за этот поворот. И не только потому, что он помог русской литературе лучше осознать себя, но и потому, что он осветил оставшуюся часть горизонта каким-то новым светом. Смешно притворяться снова молодым, я не хочу новой литературной жизни, но я надеюсь, что моя старая литературная жизнь, оставаясь по-прежнему в библиотеке России, вольется и в культуру этой новой, все еще щедрой и гостеприимной страны. В принципе, современная русская культурная эмиграция может дать совершенно неожиданный эффект, разрушить изоляцию русской культуры, которую насаждают марксистские дьячки в Советском Союзе. Будем ли мы поняты Западом? Вопрос в достаточной мере риторический, как мне кажется. Я думаю, что мы уже поняты Западом, т.е. теми людьми на Западе, которые хотят понять нас, о других людях разговор другой. Вот я вспомнил сейчас, и на этом закончу, один эпизод в 1977 году, т.е. три там с чем-то года назад... я участвовал, будучи еще советским писателем, в дискуссии в Евангелической академии в Западном Берлине. Там был круглый стол, вокруг сидели писатели, в основном, молодые писатели, ну так лет 30-35, писатели западноберлинские, и я был единственный советский и чувствовал себя не очень-то хорошо во враждебном марксистском окружении. Один писатель западноберлинский, такой молодой с горящими глазами, стал говорить о том, как должен себя вести писатель в капиталистическом обществе и в социалистическом обществе. Он сказал, в капиталистическом обществе писатель должен критиковать свое правительство, в социалистическом обществе писатель не имеет права критиковать свое правительство, потому что это общество самое передовое, и он может нанести ущерб этому передовому обществу. Сказав это, он посмотрел на меня, как на единственного товарища из Советского Союза, дескать, как в песне поется: «Давай, геноссе!» Я ему сказал тогда, помню, что-то в таком духе, что отношения с правительством —далеко не самое важное для писателя, и вызвал этим какое-то странное удивление вообще всех присутствующих, а он был даже возмущен, этот парень. Надо сказать, что в этой Евангелической академии слово Бог было произнесено один только раз и то мною, «геноссе из СССР». А они в основном говорили об «измах», и я замечал, что они увядают, когда начинаешь говорить, предположим, о женщинах — им не интересно. Когда говоришь «троцкизм», у них сразу ушки на макушке — им это интересно, любой «изм» уже сразу О.К.! Я сказал, что писатель в течение своей жизни должен выяснить, вернее, попытаться выяснить, очень много разных соотношений, сделать очень много разных попыток в этом направлении. Каких соотношений, каких попыток? Соотношений, ну, скажем, с деревьями, предположим, с животными, с ландшафтом, свое расположение в человеческой среде, в толпе и в одиночестве, там... соотношение с женщинами, с друзьями, с Богом... и при этом слове мой собеседник передернулся. Различные философские, эстетические, религиозные системы, техника, спорт, автомобили, т.е. масса всего, и в этом только числе, в ряду других, соотношение с правительством. В том смысле, что — Господи, есть еще и правительство!.. Он мне тогда закричал, этот парень: «Я вижу, вы потенциальный диссидент!» И прямо палец так направил. Я сказал: «Надеюсь. Надеюсь, что я потенциальный диссидент». Он говорит: «Вы ничего не понимаете в пролетарском искусстве, в борьбе, отстали от всего нового». И ушел, так разозлился, что ушел, хлопнул дверью и вышел... я видел, там это все близко очень... он сел за руль шикарного «Феррари» и уехал. Потом мне сказали, что это дико богатый человек, из какой-то очень богатой семьи. Я вслед ему сказал, этому богатому дураку, какую-то экспрессию на языке пролетарской диктатуры, но он не понял, и я очень жалел, что он не понял, но сейчас не жалею, потому что Запад приучил меня к толерантности. Спасибо. Источник: Блог Николая Подосокорского

Эмир Кустурица: «Грамотный человек исчез…»

Речь Эмира Кустурицы на открытии 60-й Белградской книжной ярмарки: «Быть грамотным в прошлом веке означало — быть уважаемым! Это немало... а зачастую значило еще больше! Вспомним слова Габриэля Гарсиа Маркеса, что он писал только для того, чтобы быть любимым! Где бы ни появлялся грамотный человек, он всегда был в центре внимания. В школе, в кино, на улице, в театре, на остановке трамвая, в цыганском квартале. И речь здесь не о грамматической грамотности, и не о призраке, создаваемом теми, кто вершит современную информационную революцию. Когда кого-либо в прошлом веке называли грамотным или грамотной, этим громко выражали уважение к человеку, над которым витало облако, покрывающее его голову, как великую тайну, а еще за этим стояла не меньшая по размерам совокупность его человеческих достоинств. Грамотный человек не был совершенным, это и не являлось его целью. Он утешал себя английской пословицей nobody is perfect — никто не совершенен, а вершинным его воплощением стал аргентинский писатель Хорсе Луис Борхес. Грамотный человек исчез, заваленный мусором информационной революции... Грамотный человек не был злым, коррумпированным и не соглашался с идеей о том, что Бога нет. В крайнем случае, наибольшее, на что бы он согласился, — это идея Юнга, что глупее тех, кто утверждает, что Бог есть, могут быть только те, кто его отрицает!.. Грамотный человек стремился к истине, к доброму и возвышенному. Он ни в чем не был похож на антигероя, ставшего олицетворением времени, в котором мы живем. Он никогда полностью не принадлежал реальному миру, хотя мы пожимали ему руку. Он скорее напоминал образ из некой книги, который неожиданно шагнул с ее страниц и встал перед нами, как и сама истина, что без запомнившихся картин и целых глав книг не существует грамотного человека! Грамотный человек был полон достоинств. Он был необузданным, страстным, как Оскар Уайльд, а еще он мог словом, как саблей, отсечь безвкусицу от того, что имеет вкус, показать нам путь, то, как следует мыслить. Все это противоположно антигерою нашего времени, так называемому «человеку селфи», самовлюбленному, не верящему в историю, принимающему корпорационный капитализм как судьбу и усердно трудящемуся над тем, чтобы доказать, что его сосед или весь народ гроша ломаного не стоит. Этот антигерой снимает селфи своим айфоном и с большим волнением следит за развитием малейшей морщинки на лице... Этические и моральные нормы, начертанные историей, мы постигали не только в испуге от угроз родителей. Тайные механизмы в еще только начинающихся духовных процессах открывал нам грамотный человек. Мы научились этому от студента Раскольникова, а когда нам было неясно, почему он хотел убить старуху-процентщицу, мы погружались в страницы его страданий, воспринимая его дилеммы как свои собственные, и учились от него тому, какие искушения и какие невзгоды ожидают нас, понимая это лучше, чем если бы прожили две жизни. Как же пуста молодость того, кто не открыл для себя Антона Павловича Чехова! До ушей его героя ветер донес слова «Я люблю Вас», хотя мы и не уверены, сказал ли эти важные слова тот, кто был влюблен... просто слово, несомое ветром, стало символом любви... Что бы произошло с нами, если бы нашу душу не наполнили слова Толстого, в которых свет пронизывал даже самую мелкую деталь! Мы знали, какой был цвет пуговиц на мундире Вронского, а образ Анны Карениной был ярче самой эффектной актрисы на кинопленке. Все было так, когда он вел нас по страницам книги, которые согревали нас благородством, а после этого заполняли волнами неистовых человеческих чувств... Если бы не было Булгакова, как бы еще мы почувствовали абсурд и парадокс? Мало времени, чтобы перечислить всех писателей, которые если и не равноценны, то все важны, ведь без них грамотный человек не смог бы сформироваться. То, что не все потеряно, — а никогда не бывает все потеряно — подтверждают для нас те явления, которые, как одинокие флаги в пустыне, машут нам, подтверждая, что ведь есть грамотные люди, просто их удалили из нашего поля зрения! Они зажаты между тысячами изобретений информатики, youtube, реалити-шоу, и при этом определяемы политкорректностью новейшей версии автоцензуры. Автор этих строк верит, что таких флагов больше, чем мы думаем, что мы иногда здороваемся с ними, не подозревая, с кем имеем дело. Никогда еще не было столько книг, никогда еще для человека не являлось доступным такое огромное количество написанных страниц и никогда еще не было меньше грамотных людей. Сегодня кто только не пишет, а мало кто читает. На этой почве и вырос тот другой человек, которого мы назвали селфи и который, подобно подсунутой нам вульгарной девице в кабаке, предстал нашему взору. Он путает наши мысли, он нам мешает, но он не уберется, пока не случится мощный катарсис. Человек селфи вырос на свалке перепутанных понятий, на идее, что доступность информации есть то же самое, что и образование, во времена метастаз правящей идеологии денег и корыстолюбия, где единственно важной является та самая с беспокойством наблюдаемая морщина на лице. Сначала этот селфи перепутал реальность с реализмом, который Достоевский в конце прошлого века назвал более фантастическим, чем все остальные направления в литературе... Я спрашиваю себя — а чем же измеряется эта реальность и с чем сопоставляется, если не с упомянутыми главами книг, которые мы помним. Если человек не способен сравнить существующий мир с несуществующим, если он не умеет создать собственную картину мира — а сделать это может только грамотный человек, в таком случае этот другой живет жизнью, в которой и не нужны камеры, чтобы все превратилось в реалити-шоу — выражение, венчающее неоязыческую цивилизацию, цель которой — доказать, что мы негодяи, проходимцы и воры и что нас надо постоянно наказывать. Быть грамотным — это формула, открывающая врата тайн, которые мы можем постичь, врата благодати, к которой человек может прикоснуться уже во время своего короткого пребывания на Земле. Если человек грамотен, он может быть счастлив! Если он не обладает подлинной грамотностью, как он может понять Джонатана Фрайзена — американского писателя, который возвратил мировой роман на уровень Толстого, или понять философию Владимира Кецмановича. Я открываю ярмарку, всегда привлекавшую меня как место, где человек легко мог обмануться и подумать из-за огромного количества людей, что начинается ярмарка автомобилей, а не книг, место, где между рядами иногда течет река людей, бегущих из реальной жизни к множеству книг, подобно тому, как верующий стремится к Богу! Не менее важной является и мысль о том, что здесь время от времени воскресает тот самый грамотный человек, о котором я говорил, что он свободно шагает здесь, возвращая картины прошлого века, и именно здесь, если не в другом месте, его славят и замечают так, как раньше, когда он был в центре внимания в городе, и что его увидит ребенок, в жизни которого, когда он вырастет, в будущем все будет по-другому, все будет лучше!" Перевод: Светлана Голяк