Литературно-артистическое кабаре «Бродячая собака» было закрыто 108 лет назад, но до сих пор известно как среди петербуржцев и литераторов, так и среди тех, кто знает чуть больше, чем несколько стихотворений Владимира Маяковского, Сергея Есенина или Анны Ахматовой. Именно об этом месте Ахматова в 1912 году писала: «Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам. Ты куришь черную трубку, Так странен дымок над ней. Я надела узкую юбку, Чтоб казаться еще стройней». И еще, но уже в 1917 году: «Да, я любила их, те сборища ночные, На маленьком столе стаканы ледяные, Над черным кофеем пахучий, тонкий пар, Камина красного тяжелый, зимний жар, Веселость едкую литературной шутки И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий». Что это было? «Бродячую собаку» открыл режиссер и актер Борис Пронин в канун 1912 года в подвале дома №5 по Михайловской площади. Посетителей там принимали три раза в неделю: по понедельникам, средам и субботам. Жизнь в знаменитейшем петербургском кабаре, как это обычно и принято, начиналась ближе к полуночи и продолжалась до самого утра. «Чтобы попасть в «Собаку», надо было разбудить сонного дворника, пройти два засыпанных снегом двора, в третьем завернуть налево, спуститься вниз ступеней десять и толкнуть обитую клеенкой дверь. Тотчас же вас ошеломляли музыка, духота, пестрота стен, шум электрического вентилятора, гудевшего, как аэроплан», — вспоминает поэт и прозаик Георгий Иванов. Сначала в клубе собиралась исключительно богема: танцоры, режиссеры, актеры, художники, поэты и писатели с их своеобразным беспечным, легкомысленным, беспорядочным образом жизни. Все — в какой-то степени бездомные псы, что и обыгрывалось в названиии места. Среди таких были как вышеуказанные Маяковский, Есенин и Ахматова, так и Николай Гумилев, Игорь Северянин, Осип Мендельштам, Надежда Тэффи, Велимир Хлебников, Константин Бальмонт, Алексей Толстой, Поль Фор, Филиппо Маринетти и Сергей Городецкий. «Бродячая собака» И тем ты хороша, Что всякая со всякой Здесь встретится душа», — писал, к слову, Городецкий. Они-то — их выступления, лекции, дискуссии, выставки, празднования юбилеев и переживания происходящего в стране и мире в табачном дыму и пьянящей атмосфере — и сделали это кабаре символом Серебряного века. Нигде до момента создания «Бездомной собаки» не собирались творческие люди так часто и так массово, так плодотворно и так неистово, как в ней. Позже в «Собаку» начали пускать всех желающих, и гостей поделили на две категории: «своих» и «фармацевтов» — тех, кто не принадлежал к богеме. Входной билет для первых стоил три рубля, для вторых — все 50. Каждого Пронин встречал лично. С некоторыми, правда, по словам все того же Иванова, в ходе вечера спорил едва ли не до драк. Однако ссоры в кабаре — не что-то необычное. «Затянутая в черный шелк, с крупным овалом камеи у пояса, вплывала Ахматова, задерживаясь у входа, чтобы по настоянию кидавшегося ей навстречу Пронина вписать в «свиную» книгу свои последние стихи, по которым простодушные «фармацевты» строили догадки, щекотавшие их любопытство», — описывал то время переводчик и исследователь футуризма Бенедикт Лившиц. Дольше всех, писал Иванов, в «Собаке» сидели поэты: Гумилев и Ахматова, ждавшие поезда в Царское Село, и остальные, сидевшие рядом за компанию. По пути домой некоторым особенно пьяным и веселым приходилось сталкиваться с городовыми (городовой — низший чин полицейской стражи в Российском империи с 1826 по 1917 годы), но то, что давала поэтам «Собака», кажется, стоило подобных проблем. Что с этим стало? «Бродячая собака» закрылась в начале марта 1915 года. По основной версии, причина была в том, что в кабаре продолжали продавать спиртное в то время, как в стране действовал «сухой закон», введенный с началом Первой мировой войны. Однако незадолго до того, как в клуб пришли полицейские, Владимир Маяковский выступил с антивоенной речью. Совпадение это или нет, а может, последнее подсветило первое — сейчас остается только гадать. В апреле 1916 года в подвале дома Адамини на углу Марсова поля и набережной Мойки открылось кабаре «Привал комедиантов», где театральный режиссер Всеволод Мейерхольд возобновил постановку пантомимы «Шарф Коломбины», и как и прежде отмечали юбилеи и читали новые произведения. Через три года этот клуб «умер» естественной смертью, попросту перестав пользоваться популярностью. В 2001 году помещение, в котором находилась «Бродячая собака», а во время Великой Отечественной войны — бомбоубежище, было восстановлено. Там открылось кафе «Подвал Бродячей собаки», где теперь также проводятся литературные встречи, презентации книг и выступления музыкантов. Еще одна «Бродячая собака» с 2006 года работает в Новосибирске.