Советы на каждый день №37

Все цитрусовые, а также авокадо, абрикосы, персики, сливы, бананы, груши и даже помидоры, лук, чеснок и картофель не следует хранить в холодильнике — при низкой температуре они теряют вкус и аромат. Хранить в холодильнике можно яблоки, любые ягоды, капусту, морковь и кабачки, а также огурцы, салаты, грибы и виноград. При созревании бананы, как и яблоки, выделяют газ этилен, который, в свою очередь, еще более ускоряет созревание. Поэтому, чтобы бананы дольше оставались свежими, их нужно разделить и хранить по отдельности, а также отдельно от других фруктов. Чтобы место укуса комара не чесалось, надо заклеить его пластырем, скотчем или обычной изолентой. Если преградить к месту укуса доступ кислорода, зуд уменьшится. Еще лучше от зуда поможет аспирин. Размельчите таблетку в порошок, смочите место укуса и слегка вотрите порошок. Зуд успокоится. Неплохо помогает и нанесенная на место укуса зубная паста. Еда будет разогреваться в микроволновой печи более равномерно, если в середине тарелки оставить пустое пространство. Чтобы cваренное вкрутую яйцо нарезать аккуратными дольками, смочите нож в холодной воде — желток не будет крошиться. Масло из холодильника — это камень, который не желает намазываться на хлеб, а ждать, особенно по утрам, некогда. Решение — терка для сыра. Натрите масло на хлеб или тост, и оно моментально оттает. Перед тем как зайти в темную комнату, на пару минут закройте рукой один глаз, а войдя, опустите руку — и вам не придется ждать, когда глаза привыкнут к темноте. Если вам нужно на следующий день не забыть взять с собой какую-нибудь мелочь, не надейтесь вспомнить об этом завтра, а просто сразу положите эту вещь в ботинок, в котором собираетесь выйти. Если кто-либо из сослуживцев относится к вам неприязненно, а вы хотели бы улучшить с ним отношения, попробуйте одолжить у него ручку или карандаш и верните с благодарностью. Психологи утверждают, что этот простой прием резко изменяет восприятие человека. Как бы аккуратно вы ни пользовались микроволновой печью, со временем ее внутренняя поверхность неизбежно покрывается присохшими жирными подтеками, отмыть которые очень сложно. Не мучайтесь. Поместите в микроволновку чашку с водой и включите на несколько минут. Грязь отстанет от стенок, и удалить ее будет гораздо легче. А если вы добавите в воду немного лимонного сока или уксуса, то мыть будет еще проще. Орехи будет легче колоть и очищать от скорлупы, если их несколько минут подержать в горячей духовке. Если суп пересолен, положите в него очищенную картофелину или пакетик риса и поварите еще минут 15.

7 вещей, которые делает только русская женщина

Каждому известно о том, что настоящая русская женщина способна на многое. Конечно, сегодня мало кому понадобится действительно останавливать коня на скаку и выносить кого-либо из горящей избы, но это не значит, что представительницы прекрасного пола не способны на другие подвиги. Мы предлагаем разобраться, чем именно русские женщины отличаются от жительниц других уголков нашей планеты. Всегда готовы к апокалипсису Кому-то это может показаться странным, но русские женщины всегда готовы к разным вариантам исхода событий, потому как у них на балконе или в кладовой содержатся запасы и вообще вещи на все случаи жизни. Конечно же, где-то на антресоли можно отыскать «неприкосновенный запас» продуктов, старую одежду, мыло, алкоголь, спички и лекарства. Даже в обыкновенной городской квартире найдутся лыжи, рабочие инструменты, палатки, канистры, пила, топор и многое другое. И, кроме этого, в кладовке может быть еще сотня других, пускай совершенно неожиданных, вещей! Вы можете подумать, что все это будет как попало валяться в углу, но самая настоящая загадка в том, что у русской женщины даже на антресолях с лыжней и мешками сахара всегда порядок. Любовь к дачному отдыху Разумеется, проводить время где-то на грядке с цветочками модно во всем мире. Вы даже можете отыскать иностранные объявления насчет курсов, где учат пропалывать клумбы и готовить компост. Однако в других странах это окажется скорее хобби, что для русской женщины совсем непонятно. Зачем выращивать несколько рядов цветов, если здесь можно посадить зеленый лучок, а вот то место будет под помидоры или редис? У настоящей хозяйки из наших широт должен быть плодовый сад и ягодные кусты, а еще несколько соток для выращивания картофеля. На профессиональном поприще она может быть кандидатом наук или же успешной «бизнесвумен», которая в обычной жизни ходит на каблуках и каждый день укладывает волосы, делает красивый макияж. Но летом, после работы, в пятницу она будет торопиться на электричку, чтобы успеть поковыряться на выходных в земле, убрать сорняки, собрать урожай овощей. Как же обойтись без собственных огурчиков? Прогулки на каблуках Вы никогда не задумывались, какую обувь предпочитают женщины за границей? Удивительно, но в приоритете у них исключительно удобные кроссовки, кеды или же балетки. Наряжаться лишний раз ради выхода в супермаркет — это покажется француженкам или американкам дикостью. Но наши девушки еще с раннего возраста понимают, как тяжело в этой жизни встретить своего принца. Он может появиться в булочной напротив или же проходить мимо в тот момент, когда вы будете выносить мусор. Именно поэтому даже для похода в магазин большинство наших красавиц надевает туфли на высоком каблуке. Комфорт и удобство для русской женщины значат гораздо меньше, чем привлекательность. Консервация для всей семьи Русские зимы бывают тяжелыми, поэтому без консервации в домашних условиях — никуда. Если на западе для дам это тоже исключительно своеобразный вид отдыха, то наши барышни могут открыть настоящий консервный завод у себя на кухне в квартире или на веранде дачи. Несколько дней подряд все вокруг будет заставлено банками и приготовленными овощами и фруктами, чтобы зимой вся семья, друзья и соседи с удовольствием уплетали соленые помидорчики, кабачки, малиновое варенье или побаловались ложечкой аджики. Способность закатить пир на весь мир Праздничный обед в любом уголке Земли — это всегда много еды. Но никому и не снилось, что такое настоящий семейный ужин, который приготовила русская женщина. Приготовления к праздникам обычно продолжаются несколько дней подряд, в результате такими объемами разных яств можно накормить не только всех домашних и гостей, но и целую роту солдат. Причем количество блюд может даже не зависеть от семейного бюджета, огромный тазик оливье и холодец — гарантированы! Если что — сразу в глаз Этот вопрос совершенно не относится к феминизму и делам равноправия полов, но наши дамы действительно со сковородкой в руках или даже без нее смогут справиться с мужем, который вел себя плохо. Речь идет не просто о том, чтобы дать легкую пощечину, а о реальной драке, где русская женщина обязательно победит, несмотря на то, что перед ней может быть мужчина, владеющий боевыми искусствами или служивший в ВДВ. Пьют и не пьянеют Это нужно иметь в виду каждому мужчине, который думает, что сможет без труда напоить понравившуюся ему девушку и соблазнить ее в уязвимом состоянии. Не тут-то было! Даже не пьющая русская дама сможет выпить несколько стаканов водки и остаться при памяти. Поэтому лучше удивите барышню бутылочкой дорогого шампанского и интересной беседой, не стоит даже пытаться! Конечно же, русские женщины способны если не на все, то на многое, благодаря своей огромной ментальной и физической силе. Главное — верить в нее, а еще знать, что мы — лучшие! Но если есть возможность не нести все на своих хрупких плечах, а доверить любимому мужчине, воспользуйтесь ею и помните, что жизнь дана для радости и счастья. Автор: Инесса Борцова

В темноте у окна

В темноте у окна, на краю темноты полоса полотна задевает цветы. И, как моль, из угла устремляется к ней взгляд, острей, чем игла, хлорофилла сильней. Оба вздрогнут — но пусть: став движеньем одним, не угроза, а грусть устремляется к ним, и от пут забытья шорох век возвратит: далеко до шитья и до роста в кредит. Страсть — всегда впереди, где пространство мельчит. Сзади прялкой в груди Ариадна стучит. И в дыру от иглы, притупив острие, льются речки из мглы, проглотившей ее. Засвети же свечу или в лампочке свет. Темнота по плечу тем, в ком памяти нет, кто, к минувшему глух и к грядущему прост, устремляет свой дух в преждевременный рост. Как земля, как вода под небесною мглой, в каждом чувстве всегда сила жизни с иглой. И, невольным объят страхом, вздрогнет, как мышь, тот, в кого ты свой взгляд из угла устремишь. Засвети же свечу на краю темноты. Я увидеть хочу то, что чувствуешь ты в этом доме ночном, где скрывает окно, словно скатерть с пятном темноты, полотно. Ставь на скатерть стакан, чтоб он вдруг не упал, чтоб сквозь стол-истукан, словно соль, проступал, незаметный в окно, ослепительный Путь — будто льется вино и вздымается грудь. Ветер, ветер пришел, шелестит у окна. Укрывается ствол за квадрат полотна. И трепещут цветы у него позади на краю темноты, словно сердце в груди. Натуральная тьма наступает опять, как движенье ума от метафоры вспять, и сиянье звезды на латуни осей глушит звуки езды по дистанции всей. Иосиф Бродский

Евгений Евтушенко о своей национальности

Во время войны, как множество других советских детей, я, конечно же, ненавидел немцев, однако моя не совсем благозвучная фамилия Гангнус порождала не только шутки, но и немало недобрых подозрений — не немец ли я сам. Эту фамилию я считал латышской, поскольку дедушка родился в Латвии. После того как учительница физкультуры на станции Зима посоветовала другим детям не дружить со мной, потому что я немец, моя бабушка Мария Иосифовна переменила мне отцовскую фамилию на материнскую, заодно изменив мне год рождения с 1932 на 1933, чтобы в сорок четвертом я мог вернуться из эвакуации в Москву без пропуска. Ни за границей, ни в СССР я ни разу не встречал фамилии Гангнус. Кроме отца, ее носили только мои братья по отцу — Саша и Володя. Однако в 1985 году в Дюссельдорфе после моего поэтического вечера ко мне подошел человек с рулоном плотной бумаги и, ошарашив меня, с улыбкой сказал: — Я прочел вашу поэму «Мама и нейтронная бомба»... Вы знаете, учительница физкультуры на станции Зима была недалека от истины. Разрешите представиться — преподаватель географии и латыни дортмундской гимназии, ваш родственник — Густав Гангнус. Затем он деловито раскатал рулон и показал мне мое генеалогическое древо по отцовской линии. Самым дальним моим найденным пращуром оказался уроженец Хагенау (около Страсбурга) Якоб Гангнус — во время Тридцатилетней войны ротмистр императорской армии, женившийся в 1640 году в Зинцхейме на крестьянке Анне из Вимпфенталя. Его дети, внуки и правнуки были пастухами, земледельцами, скитались из города в город, из страны в страну, и, судя по всему, им не очень-то везло. В 1767 году правнук Ханса Якоба — бедствовавший многодетный немецкий крестьянин Георг Гангнус, до этого безуспешно искавший счастья в Дании и разочарованно вернувшийся оттуда, решил податься на заработки в Россию вместе с семьей — авось повезет. В Германии в этот год была эпидемия какой-то странной болезни, и Георг, ожидая корабля, скончался в Любеке, оставив жену Анну Маргарету с восемью детьми — мал мала меньше. Но она была женщина сильной воли и, похоронив мужа, отплыла с детьми в Кронштадт, куда не добрался он сам, потом оказалась в лифляндском селе Хиршенхофе (ныне Ирши). Анна Маргарета не гнушалась никакой черной работы, пахала, чистила коровники, стирала, шила и порой от отчаянья и женского одиночества запивала так, что однажды ее морально осудил сельский сход. Но в конце концов она поставила на ноги всех восьмерых детей. Им удалось выбиться из нищеты, но не из бедности. Все были крестьянами, мелкими ремесленниками, — никто не получил высшего образования, никто не разбогател. Но внук Анны Маргареты — мой прадед Вильгельм — стал знаменитым стеклодувом на стекольном заводе Мордангена и женился на вдове своего старшего брата — Каролине Луизе Каннберг. В 1883 году у них родился сын Рудольф — будущий отец моего отца. Этот хрустальный шар Вильгельм сделал в подарок новорожденному сыну. Однако Рудольф не захотел стать стеклодувом, как его отец, и в девятнадцатилетнем возрасте, блистательно сдав экзамены, поступил на математический факультет Московского университета. Он сам начал зарабатывать на жизнь уроками алгебры и геометрии. С юности он был влюблен в знаменитую рижскую актрису Аспазию, которую называли латышской Комиссаржевской, и в архиве Латвийского театрального музея сохранилась их переписка. Но ему суждено было жениться не на ней. Если бы еще тогда Рудольф Гангнус внимательно вгляделся в хрустальный шар, выдутый для него его отцом, Вильгельмом, возможно, он увидел бы сани с гробом, медленно ползущие по заснеженным улицам незнакомого ему сибирского города Тобольска, идущую вслед огромную толпу со слезами, полузамерзающими на щеках, и в этой толпе осиротевшую девочку Аню Плотникову, его будущую жену и мою будущую бабушку. Она и подарила моему отцу неотразимые карие глаза и обезоруживающую мягкость. Ее отец был любимый во всем уезде врач — Василий Александрович Плотников, которому за его медицинскую работу было пожаловано дворянство. Когда он безвременно скончался, его провожал весь Тобольск. Матерью Ани и еще трех других осиротевших детей была Марья Михайловна Плотникова, в девичестве Разумовская, дочь сельского священника, закончившая Институт благородных девиц, моя будущая прабабушка, или, как я ее прозвал в детстве, бабушка Старка. По слухам, она была дальней родственницей романиста Данилевского и — через него — еще более дальней родственницей семьи лесничего из Багдади Маяковского. Марья Михайловна оказалась с четырьмя детьми на руках в таком же положении, как некогда, в другом веке, — неизвестная ей Анна Маргарета Гангнус, с которой в будущем они окажутся ветвями одного и того же генеалогического древа, нарисованного дортмундским учителем. Марья Михайловна переехала под Москву, устроилась на Кольчугинский инструментальный завод конторщицей, брала работу на дом и тоже, как Анна Маргарета, сама поставила на ноги всех детей. Анна Васильевна поступила на курсы Лесгафта, Михаил Васильевич стал биологом. Двух детей своих Марья Михайловна, к ее глубокому горю, пережила. Александр Васильевич в двадцатилетнем возрасте застрелился от несчастной любви к цыганке. Младший — Евгений Васильевич Плотников — был сначала комиссаром Временного правительства в Новохоперске, затем перешел на сторону большевиков, стал заместителем наркома здравоохранения Каминского. Но все это было еще впереди, когда в 1909 году юная русская курсистка Аня Плотникова вышла замуж за Рудольфа Гангнуса и у них появились дети — в 1910 году мой будущий отец Александр и в 1914-м — моя будущая «тетя Ра». Рудольф Вильгельмович прекрасно говорил по-русски, по-немецки и по-латышски, но, конечно же, был немцем. Словом, учительница физкультуры со станции Зима отличалась незаурядным нюхом на немчуру. Следовательно, когда во время войны я ненавидел всех немцев, я, сам того не ведая, ненавидел и своего дедушку Рудольфа, и его отца Вильгельма, выдувшего этот волшебный хрустальный шар. Но главное потрясение было впереди. Через дортмундского Гангнуса я узнал, что есть и другие, австрийские Гангнусы — потомки родного брата моего дедушки Рудольфа, банковского служащего Зигфрида, сразу после начала войны перебравшегося из Риги на родину «Сказок Венского леса». Я шел на встречу с неизвестной мне родней в старинном венском кафе с опасениями — ведь они могли оказаться или не очень хорошими, или неплохими, но смертельно скучными людьми, с которыми не о чем разговаривать. К счастью, они мне очень понравились: это были интеллигентные люди, но не снобистского склада — фармацевт, медсестра, инженер-строитель, который, кстати, как две капли воды был похож на моего сводного брата Володю, только чуть располневшего и поседевшего. Все они читали «Маму и нейтронную бомбу», откуда и узнали о судьбе российских Гангнусов и о моем существовании. Разумеется, при встрече мы показывали друг другу наши семейные фотографии. Глава клана австрийских Гангнусов — восьмидесятилетняя Эрмина Гангнус, вдова брата моего дедушки Рудольфа, — вздохнула: — Жаль, что Зигфрид не дожил до этого дня и не познакомился с тобой — вы бы подружились. Он был очаровательным карикатуристом, прекрасным резчиком по дереву, вообще у него была такая артистичная натура... Всплакнув, она протянула мне фотографию моего двоюродного дедушки. Я остолбенел. С фотографии на меня смотрел стройный офицер гитлеровского вермахта с веткой сирени в руке и приветливо, хотя и с оттенком извинения, мне улыбался, как будто хотел сказать глазами: «Ну вот, мы наконец и познакомились... Мог ли ты представить во время войны, что у тебя есть такой родственник?» Чуть запоздало поняв мои чувства, Эрмина смущенно убрала фотографию, быстро заговорила: — Он так переживал, когда его мобилизовали... А что он мог поделать! Но, слава богу, его направили не в Россию, а в Италию... Ему там так понравилось, особенно во Флоренции... Его нельзя было вытащить из галереи Уффици. Он даже начал изучать итальянский язык... В этом венском кафе я подумал, что когда-то на земле было совсем мало людей, с которых мы все начались, и, наверно, мы все — не найденные друг другом родственники. И любая война — это война гражданская, братоубийственная. Как нырнуть внутрь хрустального шара родословной и коснуться кончиками пальцев его дна? Да и может ли быть у него дно? ...Когда харьковчане выдвинули меня в 1989 году в Совет народных депутатов СССР, моя мама сказала: — Кстати, попробуй найти в Харькове особняк своей двоюродной прабабки на бывшей Миллионной улице... Кажется, сейчас это улица Ленина... Я так и обмер: — Какой еще особняк? Какой прабабки? — Четырехэтажный. Она когда-то жила там совсем одна с двумя сотнями кошек... — Постой, мама... Ты же сама рассказывала, что твои предки в конце девятнадцатого века были сосланы из Житомирской губернии в Сибирь, на станцию Зима, за крестьянский бунт... Откуда же у простой крестьянки четырехэтажный особняк да еще и две сотни кошек? Зачем же ты мне сказки сказывала и про «красного петуха», подпущенного помещику, и про то, как до станции Зима наши предки добирались пешком в кандалах? — растерянно, оторопело бормотал я. — Все правда — и «красный петух», и кандалы... — частично успокоила меня мама. — Только прапрадед твой, Иосиф Байковский, никакой не крестьянин. Он был польский шляхтич, управляющий помещичьим имением, но возглавил крестьянский бунт. Голубая кровь ему не помогла — кандалы на всех были одинаковые. Итак, легенда о моем рабоче-крестьянском происхождении с треском разваливалась. Оказалось, что я и со стороны моего прадедушки Василия Плотникова, и со стороны прадедушки Иосифа Байковского — дворянин. Вот уж не думал не гадал... Жена Иосифа Байковского, вместе с ним отправившаяся в Сибирь, была украинка. Их дочери — Ядвига и Мария — дома говорили между собой не только по-русски, но и по-польски и по-украински. В детстве вместе со стихами Пушкина я слышал от них Шевченко и Мицкевича в оригинале. Сестры были полной противоположностью друг другу. Ядвига Иосифовна, вышедшая замуж за русского сибиряка слесаря Ивана Дубинина, была небольшого роста, с почти неслышной походкой и всегда защищала меня в детстве от справедливой, но безжалостной палки своей суровой могучей сестры, от которой я спасался, забираясь на самую верхушку столба ворот нашего дома. Высокая, прямая, неулыбчивая Мария Иосифовна — будущая мать моей матери — стала женой белоруса Ермолая Наумовича Евтушенко, сначала дважды георгиевского кавалера, затем красного командира с двумя ромбами, затем «врага народа». Так кто же я? Я русский поэт, а не русскоязычный. Я русский человек по самосознанию. Самосознание и есть национальность. Мои мать и отец любили друг друга недолго, но я их люблю всегда. Я люблю всех женщин, которых я когда-то любил. Я люблю свою жену Машу. Я люблю всех своих пятерых сыновей. Я люблю Пушкина и Володю Соколова, Шостаковича и Булата Окуджаву, Петрова-Водкина и Олега Целкова, великого сибирского шофера моего дядю Андрея Дубинина и великого футболиста Всеволода Боброва. Я люблю станцию Зима, Переделкино, Гульрипш, где сейчас от моего сожженного дома остался только пепел. Я люблю скрип саней по снегу, баню с березовыми вениками, сало с черным хлебом, малосольного омуля, моченые антоновские яблоки. Я, правда, почти не пью водки, потому что она убивает память, но водка незаменима на поминках, а мне на них приходится сиживать все чаще и чаще, как будто все они сливаются в одни Большие Поминки по той Большой Стране, в которой я родился и которой уже нет и никогда не будет. Но я люблю и другую — Самую Большую Страну — человечество. Я люблю Гранд-каньон не меньше, чем Байкал. Я люблю «Девочку на шаре» Пикассо не меньше, чем «Тройку» Перова. Я люблю Эдит Пиаф и Жака Бреля не меньше, чем Русланову и Высоцкого. Я люблю Габриеля Гарсию Маркеса не меньше, чем Андрея Платонова. Я люблю фильм «Похитители велосипедов» не меньше, чем «Летят журавли». Я люблю гениев дружбы — грузина Джумбера Беташвили, убитого во время абхазско-грузинской бойни, американца Альберта Тодда, австралийца Джеффри Даттона, шведа Пера Гедина, итальянку Евелину Паскуччи, — с которыми мы сразу начали понимать друг друга с полуслова, — люблю их не меньше, чем моего школьного кореша электромонтажника Лешу Чиненкова, чем Леню Шинкарева, с которым мы прошли семь сибирских рек, чем Евтушенковеда № 1 — подводника Юру Нехорошева. Наши отечественные блюстители чистоты крови давно пытаются поставить под сомнение мою «русскость», распространяя слухи, что я — замаскировавшийся еврей, хотя уж еврейской-то крови, к их бессильной ярости, у меня ни капли. Они радостно вцепились в довоенный учебник тригонометрии для средней школы, соавторами которого были мой дедушка Гангнус и Гурвиц, и называют меня на своих черносотенных сборищах не иначе как в плюрале: «эти гурвицы-гангнусы», приписав мне и фамилию дедушкиного соавтора... Когда в 1990 году моей маме Зинаиде Ермолаевне Евтушенко исполнилось восемьдесят лет, она продолжала работать газетным киоскером на углу проспекта Мира и площади Рижского вокзала. Ее в тот день завалили цветами и подарками те люди, которые жили или работали вокруг и столько лет покупали из ее добрых рук газеты не всегда с добрыми вестями, что уже от нее не зависело. Чуть на дольше, чем полагалось, остановился один троллейбус, и его водительница, обычно покупающая журнал «Крестьянка», подарила маме большой египетский цветок, похожий на фламинго из дельты Нила. Машинист скорого поезда преподнес бутылку ликера «Вана Таллин». Мясник из соседнего магазина передал целый мешок самых изысканных костей для маминой собаки Капы. Остановился спецавтобус, из которого высыпали будапештские туристы, знавшие адрес маминого киоска из переведенной на венгерский поэмы «Мама и нейтронная бомба», задарили маму сувенирами, просили автографы. Цветов было столько, что весь киоск благоухал, превратившись в оранжерею. Но вдруг появились четверо коротко стриженных молодых людей, в черных гимнастерках, с поскрипывающими портупеями и холодными военизированными глазами. Один из них, по возрасту годившийся маме во внуки, сказал, поигрывая казацкой витой плеткой: — Когда ты наконец уберешься в свой Израиль, старая жидовка, вместе с твоим сынком-сионистом и заодно со всеми этими вонючими гангнусами-гурвицами?! Мама, рассказывая мне эту историю, невесело вздохнула: — Отвратительно было это слышать, особенно от таких молодых людей... А если бы я была вправду еврейкой — каково бы мне было тогда! Потом она добавила: — Я тебя не идеализирую, Женя, потому что слишком хорошо тебя знаю со всеми твоими прибамбасами. Но, глядя на этих чернорубашечников, я подумала: если эти подонки так ненавидят моего сына, то, наверное, он все-таки чего-нибудь стоит... И она улыбнулась, хотя ей это далось не слишком легко. Из книги Евгения Евтушенко «Волчий паспорт»

Группа «Прощай, фобия!»

А какие у вас есть фобии?

Загадки «Сына Человеческого» Рене Магритта

Художники — одни из тех творцов, что не боятся быть непонятыми. Они пишут картины, смотря на которые, обыватель не понимает, что чувствовать, что говорить, что отмечать. Возможность разобраться — отдельная радость для любителей и профессионалов. Полотна Рене Магритта в этом смысле — находка. Столько загадок после себя не оставил, наверное, никто. Рене Франсуа Гислен Магритт родился 21 ноября 1898 года в небольшой бельгийской коммуне Лессин. Его отец занимался шитьем и торговал тканями, а мать до замужества изготавливала женские шляпки. Спустя пару лет родители вместе с маленьким сыном перебрались в Гилли, а потом — в Шатле. В детстве Рене часто бывал у бабушки в городе Суаньи, где вместе с подругой любил гулять по заброшенному кладбищу. Помимо них там часто работал художник Леон Хьюгенс. Неясно, что такого наговорил или показал маленькому Магритту живописец, но те встречи навсегда влюбили мальчика в картины и процесс их создания. Среди ярких воспоминаний детства художника искусствовед Нина Геташвили выделяет также некую таинственную корзинку, стоявшую у его кровати, аэростат, неожиданно опустившийся на крышу дома семьи Магриттов, и самоубийство матери Рене. Она утопилась, когда Рене было 14 лет. Все эти образы и эмоции он так или иначе пронес через годы и использовал в творчестве. Что же именно Рене Магритт зашифровал в картине «Сын человеческий» (1964), которую специалисты называют «интеллектуальной провокацией»? Вариантов много. Давай попробуем разобрать самые популярные. На картине человек в костюме и котелке с яблоком на лице стоит у ограды, за которой не то река, не то океан. Искусствоведы говорят, что это автопортрет. Мужчина выглядит таким правильным и опасным одновременно. Мы не видим его лица — под яблоком может быть что угодно, доброе или злое. Возможно, таким образом художник хотел изобразить тихий омут с чертями. Тонка грань между правильным и неправильным, хорошим и плохим всегда его завораживала. «По крайней мере, она (картина — прим. ред.) отчасти хорошо скрывает лицо, поэтому у вас есть очевидное лицо, яблоко, скрывающее видимое, но скрытое лицо человека. Это то, что происходит постоянно. Все, что мы видим, скрывает что-то другое. Мы всегда хотим видеть то, что скрыто тем, что мы видим», — говорил в пользу этой версии сам автор. А может, речь здесь идет об искушениях, преследующих людей? Или о грехопадении Адама, который не смог вынести ответственности за съеденное яблоко, а потому навсегда остался в его тени? Не исключено. Также в этой работе можно увидеть воспоминания автора о матери. Когда ее достали из реки, ее голова была опутана ночной сорочкой. Да и низкое ограждение с бесконечной водой на заднем плане отсылают к той трагедии. По воспоминаниям современников, Магритт боялся смерти, а следовательно, постоянно думал о ней. Нельзя не заметить, что мужчина в котелке — постоянный гость работ живописца. Впервые он появился в «Размышлениях одинокого прохожего» (1926), потом — в «Значении ночи» (1927). На второй картине автор даже показал лицо таинственного человека — ничем, впрочем, не примечательное лицо с закрытыми глазами. Множество одинаковых людей в котелках можно увидеть на картине «Голконда» (1953). Правда, в таком контексте они кажутся скорее одинокими и лишенными индивидуальности, чем загадочными. Этот образ появлялся на холстах и позже, но именно «Сына человеческого» эксперты называют квинтэссенцией стиля Рене Магритта. Уникальные картины художника — философски-поэтические, основанные часто на парадоксах логики. Сам он объяснял, что перед началом работы берет один предмет или тему в качестве вопроса и затем ищет другой, что мог бы послужить ответом. На картине человек, яблоко и вода. Яблоко как символ означает как знание, плодородие и роскошь, так и обманчивость. Вода — как полноту возможностей, исцеление и свободу, так и хаос, смерть. Может, Магритт имел в виду бесконечные перспективы личности? А может, трагедию, которую несет за собой фальшь? Говоря о стиле Магритта, важно знать, что предметы на его холстах всегда остаются собой — не растекаются, не превращаются в тени. Это просто предметы, но их сочетание заставляет надолго задуматься об их связи. Бывало, что под обычными, казалось бы, вещами автор оставлял странные послания. Например, под трубкой на «Вероломстве образов» написано «Ceci n’est pas une pipe» («Это не трубка» — прим. ред). Дело в том, что конкретно эту, написанную на холсте трубку набить табаком нельзя, объяснял автор. А значит, и не трубка это вовсе. То, что мы видим, и реальный объект не всегда тождественны. Никогда нельзя быть уверенным, что мы видим именно то, что видим. Так может, на картине «Сын человеческий» и не человек с яблоком вовсе? А за ним далеко не вода? Рене Магритт умер от рака поджелудочной железы 15 августа 1967 года. Он не успел дописать новый вариант «Империи света». Вариант 1961 года в итоге стал самой дорогой его картиной. В 2022 году на аукционе Sotheby’s в Лондоне она ушла за $79,8 млн. Больше этой суммы за работу художника в Европе еще никто не платил. Вот только сам художник лучшей своей сюрреалистической картиной называл не «Сына Человеческого», не «Империю света», а «Потерянного жокея» (1926). На ней наездник скачет по лесу, полному деревьев в виде шахматных фигур, на которых изображен нотный стан. Все это происходит словно на сцене, по краям которой видно занавес. «В картине торжествует игра: игра понятий и объектов, реальности и иллюзии, интеллекта и эмоций, театральная и исполнительская, а главное — игра воображения, в котором немудрено заблудиться», — объясняет эту работу Нина Геташвили. Вот только это, опять-таки, далеко не единственная интерпретация картины...

Топ самых необычных видов спорта

О футболе, хоккее, бобслее слышал практически каждый. Но во многих странах существуют очень необычные виды спорта, которые набирают популярность в других странах по всему миру. Бузкаши Этот вид спорта очень популярен в Афганистане. Суть его в том, что игроки верхом на лошадях должны схватить и удержать тушу козы, с целью доставить ее до ворот. Это очень жесткая игра, поскольку участники часто прибегают к разнообразным силовым приемам, чтобы выиграть. Брумбол Брумбол — канадская игра, сильно напоминающая хоккей. Участники также поделены на две команды, они бегают по ледяному полю в обычной обуви, но только здесь клюшки заменены на метлы. И шайбы в игре нет, а есть только мяч. Проводятся профессиональные матчи и любительские. На последних участники не придерживаются правил очень строго, а просто наслаждаются веселой игрой. Шахбокс Не трудно понять из названия, что эта игра является смесью шахмат и бокса. На протяжении 11 раундов участники попеременно то играют в шахматы, то боксируют. При этом экипировку снимать нельзя в течение всей игры, поэтому двигать шахматные фигуры приходится в боксерских перчатках. Сноукайтинг Участник может выбрать для себя любой способ передвижения — лыжи, коньки и даже сноуборд. При этом для разгона используется специальный парус, воздушный змей. В Италии и Швейцарии регулярно проводятся соревнования по сноукайтингу. Максимальная скорость, которой удалось достичь в этом виде спорта, составила 111 км/ч. Куперсхилдская сырная гонка Участники этого веселого соревнования спускаются по крутому холму в погоне за сыром. Проводится состязание ежегодно в Англии весной на протяжении нескольких столетий. Призом в гонке является сыр, который успеет схватить первый финиширующий игрок. Болотные топи на горном велосипеде Очень странное мероприятие, которое, однако, заработало большую популярность. В состязании побеждает тот, кто быстрее всех проедет по болоту туда и обратно на горном велосипеде. Участники проезжают болото по одному, судьи засекают время. Кто в конечном итоге преодолел дистанцию быстрее, тот и выиграл. Хорек в штанах Это соревнование в последние годы теряет популярность, хотя в 70-е годы прошлого века было довольно распространено. Мировой рекорд по удержанию хорька в штанах — пять с половиной часов. Участникам не разрешается надевать белье под штаны, подтачивать зубки хорькам и давать им успокоительное. Штаны связываются на щиколотках и у пояса, чтобы хорьки не сбежали. Вок-рейсинг Вок — это китайская сковородка. Она очень вместительная и имеет выпуклое узкое дно. В вок-рейсинге участники скатываются по бобслейному желобу. Бывают воки, вмещающие одного и четырех человек. Этот вид спорта травмоопасен, поэтому воки модифицируют, а на участников надевают защитные костюмы. Появился вок-рейсинг в результате спора телеведущего, который впервые съехал с горки на воке в 2003 году. С тех пор в Германии, где все это и происходило, проходят чемпионаты по вок-рейсингу. Пивная гонка В Англии в конце осени проводится необычная пивная гонка. Перед соревнованием участники дегустируют эль и навеселе отправляются в путь. Смысл соревнования не в том, кто быстрее доберется, а в том, чтобы участники благополучно доехали до финиша. На протяжении всей дистанции расположены контрольные точки, где можно получить добавку эля по фишкам, которые выдаются участникам на старте. Заклинание червей Заклинание червей проводится в Англии в графстве Чешир с 1980 года. Каждому участнику предоставляется клочок земли одинакового размера, из которого за полчаса необходимо выманить максимальное количество червей на поверхность земли. У кого их будет больше, тот и выиграл. Акроски Акроски раньше входил в состав зимних Олимпийских игр. Представляет собой балет на льду. Внимание здесь уделяется не только технике, но и артистизму участников. Гонки на кроватях Эти гонки состоят из нескольких этапов, последним является переправа по воде. В команде 7 игроков: 1 лежит в кровати, 6 других двигают ее. Деньги, собранные на таком веселом соревновании, идут на благотворительность. Метание мобильных телефонов Если метать ножи и топоры страшно или неинтересно, можно занять себя метанием куда более интересных вещей. Например, с 2000 года проводится Чемпионат по метанию мобильных телефонов. В нем участвуют люди разных возрастов, поэтому есть даже разделение на категории. Поучаствовать могут и команды, и отдельные игроки. Бег с женами Финны наверняка очень веселый народ, ведь придумать такое спортивное мероприятие может не каждый. Мужчины должны преодолеть полосу препятствий в забеге, при этом держа на спине своих жен. Победитель получает количество пива, эквивалентное весу его жены.

Гарри Каспаров VS компьютер

Несомненно, один из важнейших шахматных поединков — сражение человека с машиной: Гарри Каспаров против суперкомпьютера Deep Blue от IBM. Шел 1997 год, и это была уже вторая игра гроссмейстера с машиной, в которой реванш взял компьютер. При этом первую партию Каспаров выиграл, и поначалу у него было явное преимущество. Однако, определяющим стал 44-ый ход: с этого момента шахматист перестал понимать действия компьютера и потихоньку начал утрачивать преимущество. В итоге гроссмейстер потерпел поражение. Он был так возмущен, что обвинил компанию IBM в нечестных манипуляциях с программным обеспечением компьютера-соперника. Спустя почти 20 лет выяснилось, что претензии Каспарова были справедливы, и действительно в первой партии произошел сбой работы компьютера, который и предопределил поражение Каспарова в дальнейшем. О биографии знаменитого шахматиста известно многое: на момент поединка с Deep Blue он находился в статусе чемпиона мира по шахматам. Но что мы знаем о его противнике? Немного “сухих” цифр: сердце компьютера — 32-ядерный процессор, к которому еще были подключены восемь специально заточенных на игру в шахматы процессоров. Операционной системой стала собственная разработка компании IBM AIX. Подобные технические возможности позволяли просчитывать до 200 миллионов комбинаций в секунду. Надо отметить, что компания IBM еще с 1985 года проявляла внимание к шахматам и уже тогда начала разработку «умных» шахматных систем. Первая такая система называлась ChipTest. Мюррей Кэмпбелл вместе с командой приступили к проектированию пробной версии Deep Blue, которая в 1989 году проиграла первый матч Каспарову. Еще одно поражение от человека машина получила в 1996 году. Крах человеческой мысли в шахматах настал в 1997 году, когда Каспаров проиграл второй версии Deep Blue. Однако, не забываем про загадочный 44-ый ход, после которого, как отмечают все очевидцы, компьютер сделал бессмысленный ход, а именно: переставил ладью с D5 на D1. Хотя этот ход не нес никакой смысловой нагрузки, но после этого стратегия компьютера перестала быть очевидной для всех, в первую очередь, для самого Каспарова. Последние две партии компьютер выиграл вчистую. Как выяснилось позднее, тот роковой ход был обычным сбоем. Дело в том, что разработчики IBM запрограммировали один безопасный маневр в случае подобных неисправностей, и этот сбой произошел как раз в тот момент, когда компьютер просто выдвинул фигуру вместо запрограммированного заранее хода. Так, ошибка компьютера привела к поражению человека в эпохальном противостоянии. Спустя много лет уже в статусе экс-чемпиона мира Гарри Каспаров вспоминал о том матче с компьютером: «Триумф машины — это триумф человека». В своих интервью он не раз отмечал, что его переполняли необычные и необъяснимые эмоции, когда напротив него располагался хладнокровный автомат. Для него это было чем-то новым и тревожным, а способности соперника — неясны. По мнению гроссмейстера, его поражение от машины нужно воспринимать как победу человеческой мысли, породившей машинный механизм и автоматическую логику. Кстати, по мотивам этой судьбоносной партии был даже снят документальный короткометражный фильм. Автор: Мария Молчанова

Авангардные объединения

«Это мы, художники, будем служить вам авангардом» — Анри Сен-Симон Термин «Авангард» произошел от французского «avant-gardе», что означает «выдвигающийся вперед». Соответственно, слово употреблялось исключительно в военном деле. С 1974 года, во время французской революции слово стадо революционной метафорой, термин приобрел политический смысл, вытесняя военный. «Авангардизм» стал использоваться в работах Анри Сен-Симон, впоследствии он приобрел художественный смысл. Авангардные движения стали популярны среди художников, начали образовываться различные группировки. Тем не менее, невозможно определить общие черты авангардистов. Это настоящая система, которая объединила в себе огромное количество стилей, направлений, концепций и школ. Русский авангард произошел от западного импрессионизма, постимпрессионизма, символизма. Давайте ознакомимся с самыми знаменитыми отечественными авангардными сообществами. Общество «Бубновый валет». Петр Кончаловский, Илья Машков, Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов Столь интересное название получила русская художественная группа, ставшая самым крупным авангардным объединением. «Бубновый валет» просуществовал с 1911 по 1917 годы. Художники полностью отвергали классические установки живописи и выступали против идейности искусства. Первоначально название «Бубновый валет» носила выставка, проведенная в 1910 году, вследствие которой художники объединились и ознаменовали собой «тот общеевропейский переворот в искусстве, который на пять лет раньше осуществили французские фовисты и немецкие экспрессионисты группы "Мост"». Общество «ЛЕФ». В.В. Маяковский, Н.Н. Асеев, О.М. Брик, С.М. Третьяков, Б.А. Кушнер, Б.И. Арватов, Н.Ф. Чужак «Левый фронт объединения» возник в 1922 году и просуществовал до 1928. Лидером объединения стал всем известный В.В. Маяковский. ЛЕФ стали первым и единственным представителем революционного искусства. Группа активно конкурировала с группами ВАПП и «Октябрь». Общество «КИНОКИ» Советские документалисты 1920-х объединились вокруг режиссера Дзиги Ветрова и его жены Елизаветы Свиловой под названием «Киноки». Группа противопоставляла себя радиационным кинематографистам. Общество «УНОВИС» Под предводительством Казимира Малевича в 1920 году образовалась группа «Утвердителей нового искусства» и просуществовала до 1923 года. Малевич развивал идеи супрематизма, который был проработан Витебским народным художественным училищем. Он также опубликовал целый манифест в журнале «Искусство» в 1921 году. Возникновение группировки произошло после того, как ректор народной художественной школы В.М. Ермолаева пригласила в 1919 году Малевича для руководства живописной мастерской. Они устраивали выставки и обсуждения работ как учеников, так и преподавателей. В изначальном виде группировка задумывалась как некая «партия супрематизма», которая должна была манифестировать и пропагандировать эстетику реформаторского искусства с помощью лекций и выставок. Одна из основных задач партии — это работа маленького издания: листовки, стенгазеты и самодельные журналы. Деятельность сопровождалась лозунгами, которые содержали в себе идею свержения старого искусства и продвижения супрематизма. Общество «ОСА» Некоторые члены ЛЕФА, которые занимались архитектурой, выделились в отдельную группу — «Объединение современных архитекторов». Они выступали под лозунгами функционализма и конструктивизма. Целью архитекторов стала пропаганда самых новых конструкций и материалов для строительства. Направление авангардизма было обширным и затрагивало самые разные сферы искусства: от живописи и композиции до архитектуры. Сейчас авангардизм не так популярен в исполнении, но искусствоведы не перестают изучать эту нишу, которая стала фундаментом для современного искусства. Автор: Катарина Акопова