После всех роскошных подарков, которые королева Александра получила от его мастерской, она очень хотела встретиться с самым известным ювелиром в России. «Если мистер Фаберже когда-нибудь приедет в Лондон, — говорила королева управляющему дизайнерским домом Генри Бейнбриджу, — вы должны привести его ко мне». В 1908 году Петер Карл Фаберже посетил столицу Великобритании, чтобы осмотреть свой новый магазин (единственный, расположенный за пределами Российской империи) на Дувр-стрит. Он удивился, когда узнал, что Александра желает его видеть. Настаивая на том, что она не хочет, чтобы ее беспокоили, Фаберже спокойно доедал свой обед и спросил время следующего поезда. Фаберже, по общему мнению, был скромным человеком нескромного творчества. Имея гугенотское происхождение (французских протестантов-кальвинистов), он вырос в Санкт-Петербурге, где его отец основал традиционный ювелирный бизнес, и выучился на ювелира, прежде чем завершить Гран-тур. Унаследовав семейную компанию в 1872 году, Карл Фаберже приступил к ее преобразованию и расширению, пока сам не стал во главе управления 500 рабочих-новаторов, среди которых были его четыре сына. В то время как «душа» фирмы оставалась в Санкт-Петербурге, второй филиал открылся в Москве и третий — в Одессе. Позже ювелир начал рассматривать Париж и Лондон как возможные места для международной торговли. В 1903 году он все же выбрал Лондон. На его решение повлияли как его растущая репутация в этой столице, так и связи между британской королевской семьей и его покровителями в России. Супруга короля Эдуарда VII Александра приходилась сестрой Марии Федоровне (жена императора Александра III), а Александра Федоровна (племянница Эдуарда) была замужем за императором Николаем II. Именно по заказу Александра III Фаберже начал производить свою знаменитую линию пасхальных яиц. Первое изделие состояло из внешней оболочки в виде белой непрозрачной эмали, внутри которой разместился золотой «желток», где скрывалась красивая курица из цветного золота с рубиновыми глазами, скрывающая корону с бриллиантами и кулон. После того, как Мария получила яйцо в подарок, Фаберже ежегодно принимал заказы от двора. Его назначили оценщиком и Поставщиком Двора Его Императорского Величества, позволив ювелиру маркировать свои рабочие принадлежности государственным гербом и спокойно входить во дворцы. Каждое яйцо должно было быть более необычным, чем предыдущее. Речь шла не столько о яйце, сколько об обрамлении и впечатлении от него. В 1903 году появилось яйцо «Московский Кремль», где изображен Успенский собор, а внутри прятались часы с заводным механизмом для исполнения херувимских мелодий. Еще одно яйцо — «Александровский дворец» 1908 года. Внутри спрятана миниатюрная модель Александровского дворца из золота, серебра, горного хрусталя и зеленой эмали. Оба изделия хранятся в Оружейной палате, но на данный момент представлены в лондонском музее Виктории и Альберта до мая 2022 года. В галерее установлены зеркальные потолки, чтобы показать блеск со всех сторон. Яйца, сделанные во время Первой мировой войны, разорвали цикл экстравагантности. Те, что были изготовлены в 1915 году, снаружи отмечены Красным Крестом. Одно раскрывается и предоставляет взору пять миниатюрных портретов женщин семьи императора Николая II. Другое содержит триптих: Воскресение Иисуса Христа, Святая Ольга и Святая мученица Татьяна. В основном сам Карл Фаберже не участвовал в изготовлении предметов, он наблюдал за работой и организовывал своих сотрудников в группы под началом других мастеров, которых нанимал сам. Этим мастерам, главными из которых были Михаил Перхин и Хенрик Вигстрём, было разрешено ставить инициалы на своих изделиях. В дополнение к пасхальным яйцам они производили широкий спектр декоративных предметов: часы, портсигары, ножи для писем, модели животных и другие всевозможные вещи, которые куратор выставки в Лондоне Киран Маккарти называет «бессмысленными предметами для удовольствия». Лондонские ювелирные предметы являются одними из самых необычных. Пейзажи британской сельской местности и домов были сделаны из золота, эмали и нефритов. Статуэтки известных деятелей британской культуры вылеплены из богатого разнообразия камней. Видеть седого пенсионера из Челси в брюках и сапогах из черной яшмы — это нечто. Еще более поразительно наткнуться на дородного и довольно игрушечного Джона Буля (собирательный образ типичного англичанина). Первый был куплен королем Эдуардом для Александры, а последний — императором Николаем II. Настоящее чудо Фаберже заключается в изобретательности. Как говорит Киран Маккарти, мастера могли «взять кусок кварца и превратить его в айву». Многие из материалов, которые они использовали, были особенно упрямыми, и их было трудно собрать вместе. Способы и методы работы утеряны, и оказалось невозможным восстановить работу. Бесшовное соединение золота (которое Фаберже вместе с другими материалами добывал в районе Уральских гор) не поддается пониманию. Мастера Фаберже были буквально впереди всех в области новых разработок и материалов. Они провели столько экспериментов с цветной эмалью, что Бейнбридж сравнил их мастерские с исследовательскими лабораториями. Одна из молодых сотрудниц, Альма Пиль, добилась известности в фирме как дизайнер и творила чудеса с платиной, которую только недавно начали использовать в ювелирных изделиях. После создания ряда брошей, вдохновленных снежинками, она придумала прозрачное яйцо «Зимнее», изготовленное из горного хрусталя, платины и алмазов. К яйцу прилагался сюрприз — корзинка с кварцевыми подснежниками, украшенная 1660 бриллиантами. Во время войны многие рабочие были призваны на службу, и акцент сошел с предметов роскоши в пользу предметов первой необходимости. К производству Фаберже добавились заказы на компоненты для ручных гранат и артиллерийских пробок. Но худшее было впереди. Конфискация драгоценностей большевиками после Октябрьской революции 1917 года привела к уничтожению многих шедевров Фаберже. Поскольку мастерские больше не могли поставлять изделия, лондонский филиал закрылся, а оставшиеся запасы были проданы французскому ювелиру на Нью-Бонд-стрит. Далее последовало бегство Карла Фаберже из Петрограда в Ригу после расстрела Романовых. Достигнув Риги, он воссоединился с остальной частью своей семьи, прежде чем тайно отправиться в Берлин, потом во Франкфурт-на-Майне, в Хомбург и затем в Висбаден. «Такая жизнь уже не жизнь, — говорил он, — когда я не могу работать или быть полезным». В 1920 году его здоровье ухудшилось и Фаберже перевезли в швейцарский город Лозанна, где он и умер. Но несмотря на все, что он потерял, сотни его творений сохранились. По материалам статьи «The art and science of Fabergé» The Spectator