12 лучших фильмов Джима Керри

Стремительное восхождение Джима Керри в середине 1990-х последовало за десятилетием взлетов и падений (включая три неудачных прослушивания в Saturday Night Live), прежде чем он, наконец, нашел пристанище в шоу «В ярких красках» на канале Fox. За свою карьеру Керри подарил зрителям множество фильмов — от потрясающих комедий, заряжающих энергией, до актуальных по сей день драмеди, рассказывающих об одиночестве, славе и разбитых сердцах. Сегодня мы вспомним 12 лучших киноработ Джима Керри. «Однажды укушенный» (1985 год) Этот фильм мог бы стать прорывом Керри на большом экране, но критики отнеслись прохладно к истории о девственнике, который водит фургон с мороженым, и вампирше, пытающейся продлить свою молодость. Однако у этой комедии есть свои поклонники, признающие ранний потенциал актера. В этот список входит Ариана Гранде, вложившая несколько тонких отсылок на фильм в свой клип на песню Boy Is Mine из альбома 2024 года Eternal Sunshine (название отсылает к кинокартине «Вечное сияние чистого разума»). Гранде также снялась в эпизодической роли в сериале «Шучу» с Керри. «Эйс Вентура: Розыск домашних животных» (1994 год) Роль Эйса Вентуры была идеальной для Керри, когда его съемки в шоу «В ярких красках» подходили к концу, но потребовались коррективы, чтобы превратить персонажа в чрезмерно уверенного в себе инфантила, в которого влюбились зрители. У партнера Керри по шоу «В ярких красках» Дэвида Алана Гриера была уникальная возможность принять участие в съемках фильма (вместе с Робом Шнайдером) еще до утверждения Керри, но он считал, что ничего хорошего из этого проекта не выйдет. В одном подкасте Гриер заявил: «Я просто подумал, что это слишком безумно для Америки!». Однако затем он посмеялся над своим заблуждением. «Маска» (1994 год) Изначально «Маска» — это кровавый комикс, но во время адаптации материала для фильма создатели перешли от хоррора к комедии. В списке потенциальных актеров были все — от Рика Мораниса до Николаса Кейджа. Однако режиссер Чак Рассел видел в главной роли именно Керри, хотя не был уверен, сможет ли его заполучить. Конечный результат напоминает «Кто подставил кролика Роджера» и «Битлджус», где Керри щеголяет в желтом костюме фасона зут и поет Cuban Pete (будучи больным гриппом). В то время как маньяк в маске привлекает к себе внимание благодаря способности Керри излучать энергию, Стэнли, как банкир в стиле нормкор, также заслуживает похвалы за то, что привнес в сюжет суть. «Тупой и еще тупее» (1994 год) В третьем блокбастере 1994 года Керри объединился с братьями Фаррелли для создания роуд-муви с невероятно глупыми персонажами. Керри в то время стал использовать свою недавно обретенную власть: актер не захотел сотрудничать с другим комиком в «Тупом и еще тупее». Вместо этого он обратился к Джеффу Дэниелсу, чье резюме склонялось к драматургии. «Я действительно борюсь за то, чтобы он снялся со мной в картине, — рассказал Керри во время съемок фильма. — Я хочу актера. Я хочу кого-то, кто будет меня чему-то учить... или бросать мне вызов и, возможно, стращать время от времени». Представители Дэниелса все время отговаривали его от съемок. В 2021 году он рассказал Vanity Fair, что ответил на последнюю попытку представителей, заверив их, что Керри не «сотрет его с экрана», и объяснив, что расширение диапазона приведет к большим предложениям в сфере кино. Спустя время стало ясно, что и Керри, и Дэниелс были правы. «Бэтмен навсегда» (1995 год) Странный образ Керри в роли Загадочника соответствует тому, к чему стремился режиссер Джоэл Шумахер в фильме «Бэтмен навсегда». Возможно, было ошибкой объединять Керри с Томми Ли Джонсом, сыгравшим Двуликого. Он едва мог скрыть свое презрение к Керри. За кадром Джонс сказал актеру о своей ненависти, а затем обрушился на него с критикой: «Я не могу одобрить твое шутовство». «Кабельщик» (1996 год) Рекламируемый как большая летняя комедия, «Кабельщик» шокировал критиков и зрителей, когда дебютировал скорее как мрачная комедийная сатира на массмедиа. Фильм держится на удивление хорошо, являясь токсичным броманс-триллером с множеством запоминающихся комедийных моментов. Интересно, что эпизод, где действие происходит в Medieval Times, был взят из собственного кошмарного опыта Керри при посещении этого ресторана-театра. Кроме того, для «Кабельщика» актер вдохновился своим персонажем Дики Питерсоном из шоу «В ярких красках». «Лжец, лжец» (1997 год) Фильм рассказывает историю адвоката Флетчера, вынужденного говорить суровую правду в течение 24 часов после того, как срабатывает желание его ребенка на день рождения. Керри впервые сыграл родителя в кино, и этот шаг открыл ему дверь для более семейно-ориентированных фильмов в будущем. Опираясь в значительной степени на комедийную виртуозность Керри, трудно поверить, что кинокартина могла выйти с Хью Грантом в роли Флетчера. «Шоу Трумана» (1998 год) Это первая драматическая главная роль Керри (принесшая ему премию «Золотой глобус»). Режиссер Питер Уир был впечатлен работой актера в фильме «Эйс Вентура: Розыск домашних животных», увидел в Керри «энергию и непредсказуемость» и захотел пригласить в свой проект. Между главным героем и актером есть связь: первый осознает, что является популярной звездой, что перекликается с путем Керри в середине 1990-х годов. «У меня были все признаки паранойи и всего, что с ней связано», — рассказал Керри много лет спустя в интервью журналисту Чарли Роузу. «Человек на Луне» (1999 год) За роль Энди Кауфмана в этом фильме Керри получил свой второй «Золотой глобус». Но не обошлось без жертв. Как показано в документальном фильме «Джим и Энди: Другой мир», Керри настолько сильно вжился в роль Кауфман, что оставался в образе даже за пределами съемочной площадки. Он даже взаимодействовал с семьей и дочерью комика, будто тот восстал из мертвых. «Гринч — похититель Рождества» (2000 год) Эта адаптация сказки американского писателя и мультипликатора Доктора Сьюза стала первой полноценной (и тяжелой) работой Керри в семейном жанре. Во время съемок актеру пришлось гримироваться ежедневно по четыре часа. Стоило ли оно этого? И Керри, и съемочная группа были очень нервными из-за грима. Создатель концепции «Маски» Майк Ричардсон считает, что именно по этой причине актер так и не снялся в продолжении комедии. «Брюс Всемогущий» (2003 год) В этом фильме Керри снялся вместе с Дженнифер Энистон и Морганом Фрименом. Актер собирался продолжить историю журналиста, благословленного и проклятого Божьей силой. Комедия стала большим хитом, собрав в мировом прокате 485 миллионов долларов, и могла бы получить «дьявольское» продолжение в виде «Брюсифера», где герой получает силу Сатаны. Но от этой идеи отказались в пользу «Эвана Всемогущего» уже без Керри. «Вечное сияние чистого разума» (2004 год) Лучший фильм Керри представляет собой завершение трансформации. Персонажи актера были дерзкими, громкими, глупыми, много говорили не по делу, но эта классика Мишеля Гондри сделала героя Керри уязвимым мужчиной, отчаянно цепляющегося за воспоминания о девушке, которую он пытался стереть из головы. Жестоко ли то, что Гондри призвал актера использовать боль его недавнего разрыва с Рене Зеллвегер, зайдя так далеко, что взял двойника Зеллвегер на роль одной из его бывших в сцене, которая была вырезана? Возможно. Но, согласно мысли фильма, трудно стереть боль утраченной любви. В то время как другие фильмы в этом списке занимают особое место в сердцах людей (из-за ностальгии или потому что они великолепны), «Вечное сияние чистого разума» кажется уникальным по силе своего отпечатка на тех, кто его видел. По материалам статьи «12 of Jim Carrey’s Best Films» Mental Floss

Ругательства помогают переносить боль и придают силу

Исследователи работают над тем, чтобы понять, почему ругательства могут быть полезны в ряде обстоятельств, уделяя особое внимание боли, и как их можно эффективнее использовать в клинических условиях. Если вы ударились пальцем ноги или прищемили палец руки дверью, скорее всего, первым делом вы выругаетесь. И хотя брань является почти универсальной чертой языка, многие до сих пор считают ее неприемлемой. Однако исследователь психологии в Оксфордском университете Олли Робертсон считает, что ругательства нужны, так как они объединяют людей и обладают властью над обществом. Одна из любопытных функций нецензурной лексики — повышение болевого порога. «Ругань — это бесплатное, немедикаментозное и некалорийное средство самопомощи», — отметил исследователь и старший преподаватель психологии в Килском университете в Англии Ричард Стивенс. Ученые пытаются разобраться в механизмах, лежащих в основе воздействия брани в разных ситуациях, особенно при боли. По словам Стивенса, понимание этих процессов позволит эффективнее использовать ненормативную лексику в клинической практике. Обезболивающий эффект В 2009 году Стивенс и его коллеги опубликовали первое исследование, связывающее использование ненормативной лексики с гипоалгезией — сниженной чувствительностью к боли. Участникам эксперимента предлагали выполнить холодовой тест, держа руку в ледяной воде как можно дольше, при этом повторяя либо выбранное ругательство, либо что-то нейтральное. Оказалось, что использование нецензурных слов не только повышало болевой порог, но и снижало субъективное восприятие боли. Последующие исследования показали схожие, хотя иногда и различающиеся эффекты. Например, в 2020 году Стивенс и Робертсон сравнили воздействие мата на букву F с нейтральным словом и двумя выдуманными ругательствами — fouch и twizpipe — и обнаружили, что брань действительно повышала переносимость боли, но не оказывала существенного влияния на восприятие болевых ощущений. Эта связь между использованием ненормативной лексики и повышением болевого порога не ограничивается английским языком. В 2017 году Робертсон и Стивенс опубликовали исследование кросс-культурного влияния ругательств на боль, сравнивая носителей японского и английского языков. Выяснилось, что в Японии ругательства не так социально укоренены, как в Великобритании, поэтому Робертсон сомневается в схожем эффекте. Выполняя тест с холодной водой, англоязычные участники повторяли либо f**k, либо контрольное слово cup, а носители японского языка использовали либо японское слово, являющееся аналогом s**t, либо kappu (чашка). Результаты показали, что независимо от языка ругательства повышали переносимость боли. «Это совершенно не соответствовало моим ожиданиям, поскольку я предполагала увидеть социально-обусловленный эффект», — призналась Робертсон. Другие преимущества Нецензурные слова также связывают с укреплением социальных связей, улучшением памяти и даже облегчением психологической боли от отвержения или социальной изоляции. Как пояснили эксперты, с точки зрения неврологии пути физической и эмоциональной боли одинаковы: когда человек переживает душевную боль, задействуются те же нейронные структуры. Переживания ощущаются как физическая боль из-за общей биологической программы. Недавно ученые обнаружили связь между бранью и увеличением силы. Изучение этого аспекта стало логичным продолжением исследований, отметил Стивенс, поскольку было доказано, что ругательства во время боли часто сопровождаются учащением сердцебиения — аналогично реакции «бей или беги», когда происходит выброс адреналина, и организм направляет кровь к мышцам, готовясь к действию. В 2018 году Стивенс и его коллеги заметили, что во время анаэробного силового теста на велосипеде использование мата улучшало показатели силы участников. Однако не удалось выявить ни один физиологический параметр, включая частоту сердечных сокращений, который объяснял бы корреляцию с этим открытием. С тех пор Стивенс сосредоточился на другом аспекте: «Мои работы были направлены на то, чтобы понять психологический механизм, благодаря которому брань вызывает эти эффекты — как в случае с болью, так и с физической силой». Однако точная природа связи между ненормативной лексикой, повышенной силой и терпимостью к боли остается загадкой. В течение последних нескольких лет мужчина сосредоточил внимание на теории снятия психологических барьеров: «Суть в том, что через ругательства мы входим в менее зажатое состояние, и в этом состоянии заставляем себя двигаться дальше. Поэтому мы терпим ледяную воду на несколько секунд дольше или [в силовом задании] сжимаем эспандер с большей силой». Оптимальная дозировка Изучение связи между ненормативной лексикой и болью проводили исключительно в контролируемых лабораторных условиях. Однако профессор физиотерапии в Университете Сэмфорда в Алабаме Ник Уошмут сосредоточен на возможности использования ругани в клиническом контексте, что означает понимание не только механизмов воздействия нецензурной брани на боль, но и того, как на этот эффект могут влиять окружающая среда человека, возраст, частота использования ругательств в повседневной жизни и другие переменные. «Нам необходимо лучше понять эти факторы и их роль, чтобы иметь возможность «назначать» ругань в медицинском смысле, — пояснил Уошмут. — Существует ли оптимальная «дозировка» для использования мата?» Тем, кто хочет использовать ненормативную лексику для облегчения боли или увеличения силы, профессор порекомендовал начать с выбора слова, которое кажется наиболее выразительным и естественным для вас, например, в ситуации, когда вы ударились пальцем ноги. Если ничего не приходит на ум, Уошмут предложил выбрать слово на букву F, так как его чаще всего выбирают участники исследований, и оно считается одним из самых мощных ругательств. «Произносите выбранное слово с постоянной частотой — от одного раза в секунду до одного раза в три секунды, с нормальной громкостью речи», — посоветовал профессор. Но если сквернословить вслух вам не нравится, не отчаивайтесь. Сейчас профессор изучает, может ли мысленная брань дать аналогичный эффект. По материалам статьи «Swearing is linked with increased pain tolerance and strength» The Washington Post

Эффект плацебо — лекарство от боли и других проблем

Эффект плацебо — это явление, при котором физическое или психическое состояние человека улучшается после приема вещества, которое по сути является пустышкой и не имеет явных терапевтических свойств. Специалисту по биомедицинским исследованиям Катарине Кравейро из Лиссабона удалось прочувствовать этот эффект на себе. Случай исцеления Женщина с детства страдала от боли в пояснице из-за сколиоза, что ограничивало ее физическую активность и вынуждало полагаться на ибупрофен. «Это действительно мешало мне жить, — рассказала она. — У меня были сильные боли. Я хотела заниматься тем же, чем и мои друзья, но не могла». В 2013 году Кравейро записалась на клиническое испытание, «ожидая, что у них есть какое-то волшебное лекарство, которое избавит от боли», но была скептически настроена и разочарована, узнав, что исследование будет изучать эффекты медикаментозно инертного плацебо — вещества, которое выглядит и принимается как настоящее лекарство, но не содержит активных компонентов. Она не верила, что это сработает, но решила попробовать, так как была в отчаянии. На сегодняшний день, в 33 года, женщина не испытывает боли, занимается кикбоксингом на профессиональном уровне, тренирует других и воспитывает двух сыновей. Кравейро убеждена, что этого всего не было бы, если бы она приняла другое решение. И теперь она верит в силу плацебо. «Наш разум — мощная штука, и в подсознании я так сильно хотела почувствовать себя лучше, что простое механическое действие приема таблетки сработало», — отметила женщина. Она не сомневается, что желание избавиться от боли в сочетании с приемом пустышки помогло устранить боль. Врачебная этика и поддержка Директор Центра изучения плацебо в Школе сестринского дела при Мэрилендском университете в Балтиморе Луана Коллока считает, что эффект плацебо — это не магия, а реальность и часть науки. И ее слова подтверждает растущее количество исследовательских работ. Исторически эффект плацебо рассматривался в контексте обмана: пациенты не знали, что получают инертное вещество, но все равно выздоравливали, потому что верили в лечение. Биоэтик Артур Каплан вспоминает один из первых случаев, с которым столкнулся десятилетия назад. В то время врач обратился к нему за советом по поводу назначения низкой дозы аспирина (в данной ситуации — плацебо) женщине, страдавшей от истощения, но в остальном здоровой. Доктор опасался, что если он ничего не предпримет, эта мать-одиночка четверых детей, работавшая на двух работах, может пойти к другим врачам в поисках стимуляторов, вызывающих привыкание, опасные физические симптомы и психотические эффекты. Каплан одобрил эту идею, и «ложное» лечение сработало (хотя подобный обман, возможно, был спорным с этической точки зрения) — у женщины восстановился энергетический уровень и исчезла усталость. По словам Каплана, ему не понравилось отсутствие прозрачности в этом вопросе, но свое решение он считает правильным. При повторном визите через два месяца пациентка была довольна результатом. Сегодня исследователи полагают, что эффект плацебо может возникнуть даже тогда, когда люди знают, что принимают пустышку. Этот метод называют открытым применением плацебо. Поэтому эксперты считают, что врачи должны включать его в стандартную медицинскую практику и честно информировать пациентов. Профессор Гарвардской медицинской школы Тед Капчук отметил, что люди должны знать, что плацебо может помочь, а может и нет, улучшение может быть быстрым или постепенным. Исследования показали, что плацебо способно облегчить многие симптомы, регулируемые мозгом, например, боль, тревогу, депрессию, усталость и другие. Оно не уменьшает опухоли, не снижает холестерин, не лечит простуду, но помогает при хронических болях и усталости, связанных с раком и остеоартритом. Однако эксперты подчеркивают: плацебо работает только в условиях доверительных отношений между врачом и пациентом. Именно это имеет решающее значение в улучшении состояния больных. «Это эмпатия, внимание, эмоциональная поддержка, вдумчивый подход, доброжелательность и контакт между врачом и пациентом, — объяснил Капчук. — Нельзя просто принять сахарную таблетку. Без участия врача это не сработает». Клинический психолог Клаудия Феррейра де Карвалью, проводившая исследование, которое помогло Кравейро, тоже считает, что открытое плацебо — это не просто назначение инертных таблеток или методов лечения. Помогает, но не всем Хотя ученые определили состояния, более подверженные эффекту плацебо, они до сих пор не могут объяснить, почему он работает на одних пациентах, но не действует на других. Капчук подтвердил, что нет четкого и надежного критерия, какие пациенты отреагируют на плацебо. Исследования дают противоречивые результаты. Это не зависит от пола, возраста, тяжести состояния, нет личностных качеств, указывающих на восприимчивость. Именно поэтому плацебо остается загадкой. Ученые полагают, что такая терапия может играть важную роль в медицинской практике. Один из способов ее внедрения — добавлять к текущему лечению, чтобы люди продолжали принимать свои обычные лекарства, параллельно получая плацебо. Этот метод известен как плацебо с увеличением дозы. Результатом может стать снижение дозировки обычных препаратов или даже полный отказ. По мнению экспертов, такой сценарий мог бы позволить уменьшить побочные эффекты, характерные как для краткосрочного, так и для длительного приема лекарств, а также снизить риск развития зависимости от опиоидов. Доцент кафедры клеточной биологии и физиологии и научный сотрудник нейробиологического центра в Медицинской школе Университета Северной Каролины Грегори Шеррер объяснил, что главная цель — объединить реальное действие препарата с доказанной эффективностью с эффектом плацебо, который возникает в мозге пациента, когда он ожидает лечебного действия. «Для этого врачам нужно правильно преподносить и проводить лечение, чтобы усилить ожидания пациента. Конечно, такой подход может предложить тем, кто страдает от побочных действий медикаментов, более безопасную альтернативу с тем же положительным эффектом», — добавил Шеррер. Его недавнее исследование выявило ранее неизвестную нейронную цепь в мозге мышей, отвечающую за эффект плацебо, что может ускорить понимание реакции у людей. Учитывая это, врачи смогут адаптировать и точно подбирать планы лечения для многих своих пациентов. Исторически плацебо использовали в качестве «контроля» в некоторых исследованиях для проверки нового препарата или метода, когда стандартного лечения не было. Такой подход позволял оценить эффективность терапии, причем участники не знали, что именно получают. Эффект плацебо срабатывал, если улучшение наблюдалось в обеих группах, что иногда искажало результаты. Для устранения этой путаницы иногда включали третью группу, не получавшую никакого лечения. Однако Каплан отметил, что большинство исследований не включают плацебо-группу, сравнивая новый препарат с текущей терапией. Когда же плацебо применяют, новый препарат должен превзойти пустышку, но она часто оказывается рабочей. Визуализация мозга показывает, что плацебо-эффект активируется, побуждая определенные области выделять эндорфины — нейротрансмиттеры, способные уменьшать боль, снижать стресс и поднимают настроение. Когда человек ожидает улучшения самочувствия, высвобождаются эндорфины и делают свою работу. Изменение состояния связано с активацией когнитивных зон мозга, отвечающих за формирование ожиданий. Однако механизмы действия могут у разных людей различаться, поэтому одним пациентам это помогает, а другим нет. Клинические подтверждения «Эффект плацебо связан с реальными изменениями в мозге, которые способствуют облегчению боли», — объяснила руководитель отдела аффективной нейронауки и боли в Национальном центре комплементарного и интегративного здоровья Лорен Атлас. По ее словам, большинство исследований плацебо-эффекта сосредоточено на боли, включая доказанную эффективность при болях в пояснице. Карен Найт, специалист по интервенционному лечению боли, провела небольшое исследование на пациентах с хронической болью в спине, используя внутривенные инъекции плацебо. Уже через месяц участники испытали значительное облегчение, которое сохранялось как минимум год. Также уменьшились симптомы депрессии, раздражительности и улучшился сон. Другой пример — исследование Карвалью и ее коллег. Через три недели приема плацебо (вместе с обычным лечением) у пациентов наблюдалось снижение обычного и пикового уровня боли на 30%. Эффект сохранялся не менее пяти лет, а также с 80% до 31% сократилось использование обезболивающих. В отличие от большинства ученых, связывающих эффект плацебо с ожиданиями пациента, Капчук делает акцент не на ожиданиях, а на биологических процессах в мозге. «Это не в вашем сознании, а в вашем мозге, — пояснил он. — Дело не в том, что вы думаете. Пациентам, принимающим плацебо открыто, не обязательно верить в его эффективность — все равно сработает». По его мнению, мозг иногда продолжает посылать болевые сигналы даже после исцеления. Плацебо «у некоторых пациентов дает мозгу возможность приспособиться и отключить болевые сигналы, которые сообщают о пожаре, когда его уже нет». Однако для таких пациентов, как Кравейро, принцип действия не так важен — главное, что работает. Теперь, когда боль полностью прошла, ей больше не нужно принимать ибупрофен или плацебо. По материалам статьи «The placebo effect can be good medicine, for pain and other problems» The Washington Post

Волков бояться — в лес не ходить

Жеводанский зверь — одна из загадок истории Франции, которая до сих пор не разгадана и служит вдохновением на написание историй и съемку фильмов об этом загадочном существе. Кто же это такой? Обычный волк? Оборотень? Неведомое животное? История Зверя началась в 1764 году во французском графстве Жеводан, когда о нем заговорила вся страна. Молодая женщина пасла коров на лугу, когда на нее попыталось напасть ужасное существо — оно было в несколько раз больше обычного волка, у него была рыжая шерсть, а пасть напоминала не то морду быка, не то свиньи. Пастушьи собаки испуганно разбежались, а коровы защитили женщину, выставив вперед рога, — и Зверь не стал нападать. Спустя пару дней недалеко от той же местности было найдено тело 14-летней пастушки, у которой было разорвано горло. Тогда еще эти два случая не связали между собой, так как в те времена нападения волков не были редкостью. Удивлением стало другое — почему зверь напал не на овец, которых пасла девочка, а на нее саму? Этот вопрос будет задаваться на всем протяжении истории с Жеводанским зверем, потому что такого кровожадного существа больше в мире не встречалось. За летом пришла осень, а Зверь стал только свирепее. На его счету уже числилось 12 убитых и 13 раненых. Выжившие описывали его так: длинная бурая шерсть, огромные размеры, вытянутая морда и кисточка на хвосте, как у льва. Говорили, что он умеет вставать на задние лапы, а его характерным признаком был смердящий запах. Поговаривали даже, что убивал он ради забавы — не просто перегрызал горло, но и с удовольствием потом лакомился свежей кровью, как вампир. Можно подумать, что это оборотень-вампир, как гибриды в сериале «Дневники вампира». Но они — вымысел сценаристов, а Жеводанский зверь по многим сохранившимся воспоминаниям не был простой легендой. Конечно, чем чаще стали нападения, тем большим количеством слухов и домыслов обрастал образ Зверя. Его представляли чем-то средним между львом, пантерой и даже коровой. Кто-то даже упоминал, что на его спине был огромный панцирь, как у черепахи. В конце 1764 года количество жертв достигло 30. Весь следующий год зверство не останавливалось. Существо начало перебираться в другие части Франции: в Овернь, Руэрг и Виваре. Интересно, что предпочтение он отдавал женщинам, молодым девушкам и детям, но редко нападал на мужчин. Жители Жеводана даже предложили нарядить овцу в платье и вывести в поле, чтобы обмануть Зверя, а самим сесть в засаду и затем напасть. Но ничего не вышло. 21 апреля 1765 года была назначена настоящая охота на Зверя — его выслеживали более 10 тысяч человек. Но обнаружить его так и не удалось. В мае о многочисленных смертях было доложено Людовику XV. Он ужаснулся — на тот момент количество жертв возросло до 66, а пострадавших — до 122. Тогда король отправил на охоту своего лучшего лейтенанта королевской охоты, маркиза Франсуа-Антуана де Ботерна. Охота продолжалась все лето и, наконец, людям маркиза удалось убить огромного волка. Франция ликовала, но недолго, т.к. в октябре нападения возобновились. Маркиз и Людовик XV поняли, что ошиблись — людоед все еще жив. 21 сентября Франсуа-Антуан де Ботерн снова напал на след и убил еще одного волка, который был гораздо крупнее других особей. Французы отнеслись к новой «победе» скептически, и не зря — ужас продолжился. На дворе был 1766 год, а Зверь так и не пойман. Более того, он стал еще свирепее. Нападения происходят каждые три дня, и теперь существо нападает не только на девушек, но и на молодых людей. Охоту решил взять в свои руки крестьянин Жан Шастель, о котором ходили слухи, что он — сын ведьмы. Ему удалось убить волка, бросившегося на него. По словам Жана, животному хватило лишь одной пули, которая была выплавлена из медальона с изображением Богоматери. Возможно, именно отсюда началась история оборотней, которые боятся серебряных пуль. Несмотря на то, что очевидцев у подвига Шастеля не было, он привез ко двору короля тушу огромного волка, на теле которого были шрамы от старых пуль и ножевых ранений, а в его желудке нашли непереваренные части человеческих тел. Но Шастелю никто не поверил — посчитали, что это снова самый обычный волк. Останки закопали и не оставили ни одной части на память, которая бы доказывала его существование. С тех пор Зверь исчез, и только спустя несколько месяцев подвиг крестьянина оценили и даже выплатили награду за избавление от чудовища. Кем был Жеводанский зверь, остается загадкой до сих пор. Нет ни одного физического доказательства, что он был не обычным волком, и нет ни одного, который доказывал бы обратное. Поэтому легенда уже несколько веков переходит из уст в уста и претерпевает различные интерпретации в мировой культуре. В XVIII веке многие считали, что это был демон, который произошел от греха между волком и женщиной, другие видели в нем оборотня, а третьи — что это другое неизвестное миру существо. По сохраненным документам, от клыков Зверя умерло более сотни человек, и более 70 были тяжело ранены. Современные ученые также не могут высказать единогласного предположения, кем на самом деле был Зверь, потому что до сих пор остается много вопросов. Почему он нападал преимущественно на девушек? Почему не убивал скот? Почему собаки впадали в ступор от страха перед ним? Одни считают, что Зверя не существовало, а зверства XVIII века устроила стая волков, зараженная бешенством. Другие — что это была гиена. Но эти животные никогда не водились во Франции. Что происходило в реальности, человечество не узнает. Но такие истории навсегда записаны в летопись, как одни из самых интересных и неразгаданных загадок мира.

Сверхчеловек-неудачник: от романтических героев до Раскольникова

«Буря и натиск» — появившееся в 1770 году немецкое литературное движение, с которого начинается летоисчисление романтизма как литературного и философского течения. К нему принадлежали Гёте, Гердер, Шиллер и другие. Члены движения называли себя штюрмерами. «Буря и натиск» стали протестом на популяризированные в эпоху Просвещения культ разума и систему, центром которой был человек, руководствующийся в своих действиях не порывами, а долгом и совестью. Любое мировоззрение рождает сопротивление. Почва для смены парадигмы готовилась десятилетия. В. И. Ленин писал: «Весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошёл под знаком французской революции». События 1789–1794 годов определили новую эпоху — старые основы были сокрушены и заменены теми, которые были созвучны поколению, боровшемуся за будущее без тирании и угнетения. На смену персонажам, чтившим рассудок и гармонию, пришли рыцари нового образца. В философии романтического направления изначальный идеальный герой — сильный духом человек-бунтарь, способный переделать мир по образу божественного сада, идти стезёй добра и благородства, преодолевая при этом разнообразные испытания. Природа и человек являются частью единого целого. Природа понимает романтического героя лучше, чем общество. Значимую роль в прозе играл пейзаж. Исторический опыт каждой отдельно взятой страны, где романтизм пускает корни, также влиял на оформление тематики. В XIX веке уклон несколько смещается, происходит переосмысление Великой французской революции; её последствия оказываются противоречивыми, бесконечно далёкими от представлений об идеальном будущем, купленном железом и кровью. Поэтом-светилом, на которого молились все последователи романтиков, был Джордж Гордон Байрон. Его герои — Чайльд-Гарольд и Дон Жуан — фигуры энергичные, постоянно пребывающие в движении и ищущие чего-то, но если «Паломничество Чайльд-Гарольда» можно назвать поэмой с более или менее серьёзной интонацией, то «Дон Жуан» — произведение сатирическое, высмеивающее пороки и менталитет европейского общества. Белинский писал о Байроне и его герое: «Это личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своём, опёршаяся на самое себя». На место сверхлюдей-идеалистов приходят другие — неустойчивые, надломленные, сомневающиеся в себе, обладающие бесспорным талантом, но не готовые принести его в дар людям. Они всё ещё бросают вызов вселенной и законам (как юридическим и социальным, так и законам мироздания), но чаще из тщеславных или эгоцентрических соображений. У мыслящего героя, построившего цепь умозаключений, неизбежно возникает мысль: «Достойно ли человечество этого огня, добытого мной такими трудами?» Аналогичным же вопросом задаётся Виктор Франкенштейн, задумавший вдохнуть жизнь в мёртвое. Его творение — его отверженный «сын» — становится искажённым отражением человека, от которого отвернулся сам Бог. Его пороки — результат неутолимого одиночества и бессмысленного скитания в поисках родной души. Сверхвосприимчивых к метафизической стороне вселенной романтиков влекут коллизии рассудка и чувств, божественного и грешного, приземлённого и трансцендентального. В связи с этим неудивительно, что на определённом историческом этапе в романтизме расцветает «эстетизация зла» — придание очевидно отрицательным образам некоего печального флёра падшего ангела. Диалектика добра и зла получает новую трактовку: добро не может обходиться без зла, так как зло было создано тем же, кем было создано и добро. Бог и дьявол по привычке заключили пари. Легендарная русалка Лорелея влечёт к себе усталых моряков. «Очарованные странники» влюбляются в злых колдуний (сказывается любовь писателей-романтиков к древнему эпосу и фольклору); дьявольские же сущности, оказывается, не утратили жажду любви и способность к страданию. Монстр Франкенштейна не был жестокосерд от природы — таким его сделали люди. Их страх перед ним растоптал побеги благороднейших качеств несчастного чудовища. Потеряв своего создателя, «сирота» оплакивает его со всей возможной скорбью. Мэри Шелли задаётся вопросом: как жить в мире и в гармонии с собой, если даже тот, кто подарил тебе бесценный дар жизни, пренебрёг тобой? Зло мучается, поэтому мы жалеем его, осознавая неосуществимость искупления для него; зло привлекательно, потому что не защищено небесными догмами и — от отчаяния — ищет иной правды, отличной от правды Бога. «Демон» Лермонтова учинил маленькую революцию морально-этических основ в русской литературе. Зло воспевали и прежде, но мрачный «дух изгнания» никогда не вызывал такого очевидного сочувствия и не изображался русскими авторами с подобной очаровывающей грустью. Оставаясь именно злом по сути своей, демон наделяется человеческими желаниями и страстями. Но прекрасная Тамара, поддавшись очарованию демона, умирает. Душа девушки не достаётся её страстному губителю. У мытарства мрачного героя Лермонтова нет ни конца ни края. Он одинок отныне и навеки. У романтического героя, живущего в реальном мире, есть три пути — три исхода. Первый — стать сверхчеловеком (о том, какой ценой, мы ещё поговорим). Второй — умереть. Третий — смириться со своей смертностью (читаем: никчёмностью). Возможность становления сверхчеловеком осуществима лишь при условии, что человек живёт в эпоху, когда он способен и имеет намерение применить все свои таланты. Идеальный романтический герой (именно герой в том смысле, что его фигура — мифологизированная!) — Наполеон. Такой персонаж, какого сотворили из великого французского императора и полководца, никогда не останавливается, никогда не прекращает попытки действовать, поэтому прервать его триумфальное шествие может только смерть. Причём смерть мужественная, смерть воина. И она почти наверняка настигает романтического героя на пике его жизни. Его угасание не может быть медленным, жалким, по естественным причинам. По иронии судьбы, именно это произошло с настоящим Наполеоном («Там угасал Наполеон» — пишет Пушкин в стихотворении «К морю»). Даже безвременная кончина романтического героя — это прежде всего яркий манифест. Умирая, он получает желанное бессмертие. Например, Робин Гуд — фольклорный персонаж — обретает вечную жизнь по той причине, что внутренний символизм его образа покидает бренную оболочку и становится незыблемым. Теперь символ опережает человека; символ определяет образ. «Сверхчеловек-неудачник» — закономерный итог третьего пути — принятия смертности, а также бессмысленности и ничтожности всех своих устремлений; как только человек делает такой выбор — он перестаёт быть романтическим героем и становится реалистическим. В определённом смысле он всё равно принимает смерть — метафорическую. Самый наглядный пример «сверхчеловека-неудачника» — Родион Раскольников из «Преступления и наказания». Несмотря на претенциозность теории и философии героя, его попытка «сделаться Наполеоном» оборачивается крахом по той причине, что выбранный способ — убийство Алёны Ивановны и её беременной сестры — чересчур низкий и недостойный для того, чтобы произошло перевоплощение из голодного, почти нищего студента в романтическую икону, достойную поколения и восхищения. Раскольников заведомо выбирает себе слабую жертву, которая не окажет ощутимого сопротивления. Не покушаясь на по-настоящему опасных «хищников», таких как Свидригайлов, он и себя самого низводит до насекомоподобного состояния; это не то аллегорическое насекомое Кафки, в котором выразился апофеоз страдания обречённого и непонятого существа, а насекомое, вьющееся вокруг разложения. В данном случае — разложения общества. Романтический герой не выбирает себе равного соперника. Наоборот, он, как Давид, стремится одолеть врага-гиганта — собственного Голиафа. И даже если голова недруга не станет заветным трофеем, для романтического героя поражение будет лишь необходимым этапом его непрекращающегося сражения.

Набоков и детективы

Об этом известно со времён лекций и интервью В. В. Набокова: стараясь «всыпать» одному великому русскому писателю, он выбирал соответствующие его вкусам «специи» — сравнивал романы с плохими и скучными детективами. Именно так немилосердно Набоков обошёлся с Достоевским, чьё творчество вызывало у автора «Дара» приступы недоуменной досады и посредственно замаскированного раздражения. По многим и многим аспектам Достоевский-писатель отличался от Набокова-писателя. В то время как Набоков сосредоточил своё внимание на поэтизации прозы, на игре оттенков значений и смыслов и эстетической вакханалии языка, Достоевский усложнил не способ изложения, а суть излагаемого, предлагая читателю психологический лабиринт. Впрочем, подобное сопоставление не совсем чистоплотно, ведь проза Набокова принадлежала уже другому времени, — на его глазах родился и отгулял отмеренное модерн, на смену ему пришёл постмодерн. «Он (Достоевский) сделал сложными нашу душу, нашу веру, наше искусство», — пишет Вячеслав Иванов в статье «Достоевский и роман-трагедия». В отличие от сформированного литературоведами антагонизма Толстого и Достоевского, Достоевского и Набокова рассматривают скорее как старшего изобретателя и младшего; второй пользуется несовершенными разработками первого, но не признаётся в этом. В критике Набокова, имеющей лёгкий тон «личной оскорблённости», всегда присутствует что-то комичное. И как тут не вспомнить Бернарда Шоу: «Противоположность любви не ненависть, а равнодушие». В интервью журналу «Плейбой» Набоков говорил: «Есть некоторые виды художественной литературы, к которым я вообще не прикасаюсь, например, детективы, которых я терпеть не могу». Писатель отмечал, что для него этот вид литературы низведён до набора шаблонов и примитивных попыток интриговать. Но ведь это применимо и по отношению к другим жанрам. Семейные секреты и тайные личности были приметой «почерка» Диккенса; сам Набоков был автором лекции о «Холодном доме», где присутствовали все вышеперечисленные клише. Чем же именно детектив так не угодил Набокову? На самом деле формулировка не совсем верная. Писатель признавался, что, как и его герой Лужин, в юности зачитывался Конан Дойлом и был покорён образом Холмса, «придавшего логике прелесть грёзы». При этом он отмечал, что возвращение к этим повестям и рассказам спустя много лет оставляло чувство неудовлетворения, как будто бы полная версия, прочитанная в детстве, была заменена куцей и упрощённой. Фантазия ребёнка многое дорисовывала в приключениях дорогих сердцу персонажей. Взрослые же жадны до уточнений. Хотя детективы часто причисляются к второсортной литературе, элементы этого жанра без труда отыскиваются у великих классиков — и у Набокова тоже. Интриги, обман ожиданий, причудливость происходящего и поиск «улик» — всего этого хватает в его романах. Ярчайшее произведение, написанное в модернистском детективном стиле, — «Истинная жизнь Себастьяна Найта». Иногда «сыщиком» выступает и читатель; наглядный пример, конечно же, — незабвенная «Лолита». Метатекст и интертекст для Набокова важны наравне с сюжетом. Между прочим, как и у Достоевского, у Набокова тема преступления — нередко — стержень романа. Ещё одно произведение Набокова, где раскрывается такой принцип построения, — «Камера обскура». Несмотря на то, что в произведении то и дело описываются дожди, долгие прогулки, запотевшие стёкла и «малиновые отблески» асфальта, — всё это скрывает тревогу и какое-то больное ощущение, как от тумана в голове. Сам Набоков считал, что «Камера обскура» — худший его опус. Его отравляющая, но дивная красота, но ещё мелодраматизм и пошлость были в каком-то смысле частью задумки. Девочка Магда, работающая в кинозале, становится той мерцающей и изменчивой иллюзией — фата-морганой, — к которой летит главный герой. «Камера обскура» — тёмная комната, где фантазия держит нас в заложниках. А мы — не возражаем. По-настоящему пугающим роман становится под занавес: главный герой перестаёт отличать вымысел от реальности. А читатель, знающий больше, чем персонаж, страдает от собственной беспомощности.

Определение и понимание креативности

Мы интуитивно понимаем значение слова «креативность», но представьте, что вас попросили дать ему определение. Задача становится сложнее. В своей новой работе профессор Корнеллского университета Роберт Стернберг предлагает глубокий анализ креативности, основанный на десятилетиях научных исследований в области творчества и креативности. Точное определение креативности может показаться не столь важным, однако то, как мы ее понимаем, имеет огромное значение. Например, если мы рассматриваем креативность как черту личности, то считаем, что либо обладаем ею, либо нет. И если мы сомневаемся в своей креативности, то вероятность того, что мы попытаемся сделать что-то творческое, значительно снижается. Профессор Стернберг утверждает, что для проявления креативности, то есть для создания чего-то нового и эффективного, необходимы не только креативные люди, но и задачи, которые не до конца структурированы, а также ситуации или окружение, позволяющие действовать нестандартно. Мы можем представить себе человека с теми же чертами характера и творческим потенциалом, который в школе или на работе вынужден выполнять задания, следуя строгим правилам или пошаговым инструкциям, не позволяющим отклоняться от привычного алгоритма действий. Результаты такого подхода будут совершенно иными. Основываясь на своем глубоком анализе, Стернберг выделяет три ключевых элемента, которые делают креативность возможной: человек, который стремится к творчеству; задача, которая позволяет это сделать; среда, которая создает условия для проявления креативности. Творческая личность Людей с творческим потенциалом можно узнать по их мотивам и характеру. Их привлекает вызов, они стремятся решать новые задачи, движимые любопытством и жаждой знаний. Эти люди открыты для новых впечатлений. Вместо того чтобы ограничиваться комфортной рутиной, они с радостью пробуют что-то необычное, чтобы обогатить свой опыт и расширить горизонты мышления. Это может проявляться в том, что они пробуют новую пищу, путешествуют по неизведанным местам, осваивают новые виды деятельности или углубляют свои интересы через чтение и дискуссии. Хотя личность во многом определяется генетически, она не является статичной. Даже если мы не склонны к разнообразию, мы все равно можем влиять на то, как подходим к различным задачам и ситуациям. Если вы знаете, что творческая работа требует широкого опыта, вы можете целенаправленно посещать презентации или мероприятия, которые не связаны напрямую с вашей профессиональной сферой, во время профессиональных конференций. Вдохновение может прийти из самых неожиданных источников. Это может показаться случайным, но на самом деле это результат готовности увидеть связи там, где другие их не замечают. Личность определяет разнообразные стили мышления, некоторые из которых в большей степени способствуют творчеству, чем другие. Одни люди склонны генерировать идеи, и у них их множество. Другие предпочитают критически осмысливать уже существующие. И то и другое — неотъемлемые составляющие творческой деятельности. Однако существуют и такие стили мышления, которые делают творчество менее вероятным. Особенно это проявляется, когда человек предпочитает следовать указаниям и не хочет ничего менять. Люди с творческим потенциалом не склонны к догматизму и готовы отказаться от своих идей, когда это необходимо. Без такой готовности те, кто добивается первых творческих успехов, могут столкнуться с застоем. Например, ученые могут продолжать придерживаться одной и той же теории, утратившей свою актуальность, или художники могут не менять свой стиль, несмотря на изменения в культуре и вкусах. Возможности для креативности: задание и окружение Не каждая задача, с которой мы сталкиваемся, открывает двери к творчеству. Чтобы стать источником вдохновения, задачи должны быть личностно значимыми и предлагать несколько путей решения. Это означает, что одно и то же задание, будь то исследовательская работа в школе или проект на работе, может стать стимулом для творчества для одного человека и не вызвать интереса у другого. Все зависит от того, как человек воспринимает задание, и какой смысл в него вкладывает. Мы также можем обратить внимание на то, как различные социальные круги, окружающие нас, влияют на креативность. Особенно важны семья, класс или рабочий коллектив. Если ваши друзья, коллеги и руководители не ценят креативность или говорят, что ценят, но регулярно отклоняют новые идеи, вы вряд ли будете проявлять креативность. Если идеи не получают поддержки, их развитие становится невозможным. А когда творческая работа подвергается жесткой критике, люди могут прийти к выводу, что она небезопасна и ее лучше избегать, если они хотят достичь таких целей, как высокие оценки или продвижение по службе. Наше более широкое окружение также играет важную роль в развитии креативности. Если финансирующие организации не будут поддерживать научные исследования, их количество может сократиться. Когда правительство запрещает определенные формы самовыражения, вероятность их возникновения уменьшается. Иногда это приводит к возникновению провокационной творческой деятельности, такой как сатира, которая стремится обойти цензуру. Однако в целом творческий потенциал общества, как правило, снижается. Кроме того, существует фактор времени. То, что считается высоко креативным в одно время, может быть не столь значимым в другое. Например, сегодняшние картины импрессионистов не станут частью учебников по истории искусства. Некоторые проблемы также становятся более актуальными в определенное время. Тот, кто сегодня стремится построить гигантскую гидроэлектростанцию, вряд ли станет таким же великим новатором, как Никола Тесла в конце XIX — начале XX века. Эти проблемы уже решены. Каждое время открывает новые возможности для людей с различными интересами и навыками. Какой вид творчества? Если люди обладают творческим потенциалом, который зависит от их личности, мотивации и когнитивных стилей, и если они работают над задачами и в условиях, которые позволяют им раскрыть этот потенциал, то успех в творчестве становится более вероятным. Люди, будь то писатели или дизайнеры продуктов, создают что-то оригинальное и эффективное, чтобы достичь определенной цели, работая как в одиночку, так и в команде. Однако различные виды творчества могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Например, успешная реклама может привести к кризису опиоидной зависимости, в то время как новые вакцины предотвращают опасные заболевания. Транзакционная креативность означает, что мы проявляем креативность, потому что нам за это платят. То, в каком направлении будет направлено это творчество, зависит от целей руководителей или работодателей. Самопреобразующая креативность помогает нам выразить себя и стать лучше как личность. Однако существует также и полностью преобразующая креативность, которая целенаправленно направлена на улучшение мира. Когда мы размышляем о креативности, мы можем осознанно выбрать как краткосрочные, так и более масштабные цели для нашей творческой работы. По материалам статьи «Yes, We Can Define and Understand Creativity» Psychology Today

Почему советские люди верили в магию с ТВ?

В Советском Союзе, казалось бы, не было места мистике. Идеология материализма и научного атеизма была фундаментом не только государственной политики, но и самой структуры повседневной жизни. В школах преподавали «Научный атеизм», в книгах разоблачали религиозные заблуждения, в фильмах показывали торжество разума над суеверием. Однако именно в такой стране, где вера в Бога приравнивалась к пережитку прошлого, миллионы людей в конце 1980-х с замиранием сердца слушали медитативный речитатив Анатолия Кашпировского и выставляли перед телевизором трехлитровые банки с водой, чтобы «зарядить» их волшебной энергией Аллана Чумака. Телевидение как алтарь нового времени Чтобы понять, почему советские граждане так легко поддались телемагии, нужно осознать, каким влиянием обладал телевизор в СССР. Это было не просто средство массовой информации — это был почти священный объект, единственное окошко в мир за пределами твоей квартиры, двора и работы. В условиях жесткой цензуры и дефицита контента телевизор становился рупором истины, единственным источником «правильных» знаний о мире. Все, что показывали по «первой программе», воспринималось как абсолютно достоверное и проверенное — ведь за каждым словом стояли фильтры идеологии, научных редакторов и строгой редакционной политики. В стране, где не было плюрализма мнений, телевидение становилось не просто частью жизни, а жрецом истины. И когда из этого жреца вдруг заговорила мистика — не из бульварной газеты, не из глухой передачи в полночь, а прямо с экрана, с серьезным тоном, при участии врачей, ученых и официальных ведущих — у советского зрителя просто не возникало механизма защиты. Ведь если говорят по телевизору — значит, это правда. И если там показывают, как доктор внушает пациенту исцеление от боли в спине, или как перед банкой с водой совершают загадочные пассы руками — значит, это не магия, а научная магия, одобренная самой системой. Крах идеологии и вакуум веры Еще одним ключевым фактором стало идеологическое разочарование, охватившее страну в последние годы перестройки. Общество, долгое время питавшееся идеалами равенства, братства и светлого коммунистического будущего, столкнулось с суровой реальностью: пустыми прилавками, коррупцией, распадом союзов, несправедливостью, чередой скандалов и разоблачений. Люди, десятилетиями верившие в партию, начали терять доверие ко всему, что раньше казалось незыблемым. Этот вакуум доверия не остался пустым. Когда рушится привычный мир, человеку хочется найти опору. Кто-то обращается к религии, кто-то — к мистике. Но в стране, где церковь была почти вытеснена из общественного пространства, а духовенство изображалось в школьных учебниках в образе мракобесов, в роли «духовных проводников» неожиданно оказались телеведущие с томными голосами и уверенным взглядом. Они обещали избавление от страха, боли, бессонницы, болезней — без таблеток, без очередей в поликлиниках, без бюрократии. Просто сядь, включи телевизор, расслабься — и исцеление придет само. Кашпировский и Чумак — телемаги новой эпохи Появление Анатолия Кашпировского на телевидении в 1989 году стало шоком для страны. Представьте себе: на главном канале страны выходит передача, где мужчина с глубоким гипнотическим голосом смотрит в камеру и говорит миллионам зрителей: «Даю установку...» — и дальше внушает им, что боль уйдет, давление нормализуется, а энергия очистится. Его манера речи, мимика, уверенность, медицинское прошлое — все это вызывало доверие. Это был не шаман, не колдун, а уважаемый психотерапевт, работавший со спортсменами, получивший диплом, имевший статус. Он говорил с научной точки зрения — но при этом создавал почти оккультную атмосферу. Анатолий Кашпировский — фигура, вызвавшая в конце XX века бурю обсуждений и споров. Его путь к всесоюзной известности начался с интереса к классическому гипнозу, но довольно скоро он понял, что обычные методы не принесут ему массового признания. К середине 1970-х годов Кашпировский стал отходить от традиционной гипнотической практики и начал разрабатывать собственную, уникальную методику, которая основывалась не на внушении в привычном понимании, а на тонкой работе с человеческим вниманием, подсознанием и верой. Суть метода заключалась в том, чтобы человек поверил в собственную способность к исцелению. Настоящий взлет популярности произошел, когда Кашпировский впервые появился на экранах телевизоров, и уже через год он стал настоящим телевизионным феноменом. Его первый сеанс, транслируемый по всесоюзному телевидению из Киева, стал сенсацией. В то время миллионы зрителей собрались у экранов, чтобы своими глазами увидеть то, о чем уже шли легенды — как человек «лечит» людей, находясь за тысячи километров от них. Реакция не заставила себя ждать. В редакции телекомпаний пришли миллионы писем. Люди рассказывали о «чудесных исцелениях», благодарили за возвращенное здоровье, слали фотографии и откровения. Кашпировский стал символом надежды и веры в чудо. Он окончательно отказался от работы в клинике и полностью посвятил себя телеэфирам. Его программа под названием «Сеансы здоровья врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского» шла по центральному телевидению раз в две недели и собирала огромную аудиторию — от школьников до пенсионеров. Но на фоне народной любви к «целителю» в научных кругах начали раздаваться все более громкие голоса критики. Ученые, академики Российской академии наук и известные врачи стали открыто обвинять Кашпировского в шарлатанстве. Они утверждали, что его методы не имеют под собой научной базы, а внушенные исцеления — это не что иное, как эффект плацебо. Более того, начались разговоры о психических срывах у некоторых зрителей после эфиров, о случаях навязчивых состояний и даже госпитализаций. Несмотря на это, телевидение не отказывалось от столь рейтингового героя. Его оставили на экранах, потому что он умел делать главное — отвлекать народ от реальности. Это было особенно важно в конце 1980-х годов, когда страна находилась в глубоком кризисе. Советская экономика рушилась, магазины пустели, все чаще на улицах обсуждали коррупцию и политический хаос. В таких условиях людям отчаянно хотелось верить в чудо. Кашпировский становился проводником этой веры, он давал людям то, чего у них отняли — надежду. Параллельно на экране появился и Аллан Чумак — совсем иной персонаж. Более мягкий, чуть рассеянный, почти безмолвный. Он не говорил — он двигал руками, будто направляя некую силу прямо в стеклянные сосуды. Люди ставили банки, кастрюли, фляги, ведра — и верили, что вода впитает в себя здоровье, гармонию, защиту от болезней. Его передачи были почти беззвучны, медитативны, напоминали молитву без слов. К целительству Аллан Чумак пришел относительно поздно — в возрасте 42 лет. До этого момента никаких признаков особых способностей у него не наблюдалось. Детство Чумака остается малоизвестным, и информации о нем крайне немного. Его путь к славе начался довольно парадоксально: в конце 1970-х он трудился над серией журналистских материалов, разоблачающих лжецелителей и экстрасенсов. Казалось бы, Чумак должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему, но все вышло иначе. Погружаясь в мир паранормального, он неожиданно для самого себя стал ощущать, будто обладает сверхъестественными способностями. По его словам, он начал видеть человеческие ауры, а в его голове зазвучали «голоса, которые работали посменно» и якобы диктовали ему лекции о его даре, которые он старательно записывал. В 1983 году он оставил журналистскую карьеру и устроился в научно-исследовательский институт общей педагогической психологии при Академии педагогических наук СССР. Именно тогда, по его утверждению, он начал осознавать свои экстрасенсорные способности, проводить первые практики исцеления и принимать пациентов. Так начался его путь в роли целителя. В конце 1980-х годов методы нетрадиционной медицины обрели невероятную популярность в Советском Союзе, и Чумак оказался в центре этого феномена. Пик его славы пришелся на 1989 год, когда он начал регулярно появляться в утренней телепрограмме «120 минут» на Центральном телевидении, ведя рубрику «Сеансы здоровья». Формат сеансов был однотипным и длился от восьми до десяти минут. Чумак предлагал зрителям поставить у экранов банки с водой, тюбики с кремом или любые другие предметы, которые, по его словам, во время трансляции наполнялись особой целительной энергией. Далее он молча двигал губами и выполнял руками специфические пассы. «И все болезни уйдут», — добавлял он в финале. За такими сеансами ежедневно следили миллионы советских граждан, искренне верящих в чудесные свойства «заряженной» воды. По словам самого Чумака, во время эфиров происходила «гармонизация всех процессов организма», а предметы, подвергшиеся зарядке, могли исцелить человека даже от самых серьезных заболеваний, включая онкологию. Более того, он уверял, что его энергия воздействует не только на предметы, но и напрямую на зрителей. Любой, кто смотрел его сеансы, якобы получал шанс на выздоровление. Одним из наиболее активных критиков Чумака был академик Эдуард Кругляков, возглавлявший комиссию РАН по борьбе со лженаукой. Он утверждал, что именно благодаря таким «телевизионным чудотворцам», как Чумак, в обществе стали популярны антинаучные идеи. Более того, Кругляков считал, что подобные сеансы представляют серьезную опасность, особенно для тяжело больных людей: надеясь на чудо, они отказывались от профессиональной медицинской помощи и запускали свои болезни. Так телевидение стало не просто площадкой для новых форматов — оно превратилось в новый храм, где вместо алтарей стояли телевизоры, а вместо икон — черно-белые образы целителей. Культурный код, наследие и травма Вера в телеэкраны и магию не была чем-то чуждым для советского человека. Несмотря на официальную атеистичность, в глубине души сохранялась архаичная тяга к чуду — наследие крестьянской, дореволюционной культуры, где знахарство, заговоры и приметы существовали веками. В советское время все это ушло в подполье, но в минуты страха, болезни или кризиса люди снова обращались не к логике, а к чуду. К тому же в 80-е годы страна переживала сильнейший стресс. Тревога, нестабильность, потеря ощущения контроля — все это делало людей особенно внушаемыми. Когда на экране появлялся человек, уверенно обещавший помощь, в это хотелось верить — потому что больше никто ничего хорошего не обещал. Телевизор оставался главным источником истины. Люди верили в то, что показывали: полеты в космос, пятилетки, победу социализма. Когда экран начал транслировать чудеса — доверие к ним оказалось таким же, как раньше к парадам и новостям. Что осталось после исчезновения телемагии? Минздрав, конечно, попытался положить конец этой вакханалии — но слишком поздно. Целители успели стать звездами. Кашпировский стал депутатом, Чумак продолжал практиковать до конца жизни. И хотя с телеэкранов они исчезли, вера в чудо никуда не делась. Наоборот — она мутировала. В 2000-х появилась «Битва экстрасенсов», эзотерические тренинги, ритуалы «на успех» и «очищение». Люди стали покупать аюрведические свечи, кристаллы, биоэнергетические амулеты. Только теперь это шло не от государства — а от рынка. Но зачатки всего этого — именно там, в тех тихих, почти гипнотических сеансах перед экраном, где телевизор говорил: «Закройте глаза… Я с вами».

Абрау-Дюрсо: от царского имения до винного рая

Бывают места, которые навсегда оставляют след в душе, становясь точкой опоры в хаотичном потоке жизни. Многие ищут их на Бали или Мальдивах, но иногда ответ ближе, чем кажется. Абрау-Дюрсо — одно из таких мест, где время замедляется, а природа и история сплетаются в уникальный коктейль, способный перезагрузить сознание. Абрау-Дюрсо — это два уникальных поселения в Краснодарском крае России: Абрау — горное селение у одноименного озера, где расположен легендарный завод шампанских вин, а Дюрсо — тихий приморский поселок в 4 км от озера. Это редкий случай, когда за один день можно искупаться и в пресном озере, и в море, ощутив контраст двух стихий. Когда впервые оказываешься в Абрау-Дюрсо, можно почувствовать, как моментально усталость от 15-часовой дороги из Москвы растворяется в красоте окружающих пейзажей. Перед глазами открывается картина, словно сошедшая с полотна импрессиониста: молочно-бирюзовое озеро, обрамленное горами, и воздух, наполненный ароматом виноградников. Сознание моментально переключается с городской суеты на созерцание — как будто кто-то нажал кнопку «перезагрузка». Озеро Абрау, являющееся центральным акцентом поселка, — настоящее природное чудо Краснодарского края. Его молочно-бирюзовые воды, сохраняющие кристальную чистоту круглый год, обязаны своим необычным цветом известняковым породам. Согласно древней легенде, озеро появилось на месте проклятой богачом деревни, где жила его дочь, полюбившая бедного пастуха. Эта поэтичная история придает месту особую мистическую атмосферу. История Абрау-Дюрсо началась в 1870 году, когда император Александр II подарил эти земли своему сыну, будущему Александру III. Место было выбрано не случайно — мягкий климат и плодородные почвы идеально подходили для виноделия. В 1882 году здесь был заложен первый виноградник, а в 1890-х годах началось строительство винных подвалов. Николай II, продолживший дело отца, превратил имение в элитный курорт. По его указанию были построены дороги, разбиты парки и сады. Царская семья часто посещала эти места, а местное шампанское подавалось на императорских приемах. После революции винодельня не только сохранилась, но и стала символом советской эпохи — золотая сеточка на бутылках «Абрау-Дюрсо» была знаком качества и роскоши. Сегодня завод — это синтез традиций и инноваций. Экскурсии по подземным галереям, где выдерживается вино, напоминают путешествие во времени, а дегустации превращаются в философские беседы о вкусе и терпении. Пройти духовный путь от простого любопытства к глубокому пониманию философии виноделия поможет сериал «Капли Бога» — его создатели с помощью лучшего молодого сомелье Франции Себастьяна Прадаля показали, что вино — это «нечто созерцательное», требующее времени и внимания. Именно такой подход — вдумчивый, медитативный — характерен и для местных виноделов. В этом уникальном месте сливаются воедино история, виноделие и современный отдых. Побережье озера украшают стильные отели и рестораны, где можно встречать рассветы и провожать закаты. География поселка создана для уединения — только озеро, горы и безмятежность. Многочисленные эко-тропы ведут вдоль берега и в горы. Поднявшись по одной из них, можно найти «домик йога» — смотровую беседку с панорамным видом на море и озеро одновременно. Здесь, на высоте птичьего полета, особенно остро ощущается связь с вечностью и мирозданием. Абрау-Дюрсо — это не просто точка на карте, а особое пространство, где вино становится метафорой жизненного пути. Как и великие вина, описанные в «Каплях бога», жизнь требует времени, терпения и внимания к деталям. Подобно вину, ведущему «к невероятному чувству выполненного долга» через череду эмоций — именно такое переживание ждет тех, кто готов к диалогу с этим удивительным местом. Это место уникально сочетает: • Природную магию — целебный воздух, живописные пейзажи и особую энергетику. • Культурное наследие — вековые традиции виноделия и царская история. • Современный комфорт — высококлассный сервис при сохранении аутентичности. • Философию осознанности — возможность перезагрузки и диалога с собой. Здесь тело учится ценить момент, находить красоту в простоте и понимать, что настоящее наслаждение требует осознанности. Абрау-Дюрсо доказывает — для качественного отдыха не нужно ехать за границу. Здесь создан идеальный баланс между развитой инфраструктурой и нетронутой природой, между роскошью и простотой, между динамикой курорта и медитативным покоем. Поселок устанавливает новый стандарт российского туризма, где каждому найдется свое: от познавательных экскурсий до глубочайшего ретрита. Как и великие вина, которые здесь производят, Абрау-Дюрсо раскрывается постепенно, даря с каждым визитом новые оттенки впечатлений. Именно поэтому сюда хочется возвращаться снова и снова — за вдохновением, покоем и ощущением, что самое важное действительно находится совсем рядом.